«Азарион»
Имя, которое красный самоуверенный урод даже не думал скрывать. Оно не просто «плавало» в его мыслях – оно было буквально на поверхности и кричало о себе. Теперь Морваракс знает имя своего врага. Но и враг знает ее имя. Это не плохо, но и не сулит ничего хорошего. Не успела укрыться, не успела захлопнуть свои мысли.
Привыкла пересекаться с добренькими и подбирать слова для союзов. Привыкла, что металлики и камешки не лезут к другим в голову, не выскребают имя, чтоб повертеть им перед носом у ящера. Привыкла… видеть в них потенциальных союзников. А должна была помнить, что драконы – это враги. В первую очередь именно враги.
Пожинай плоды своего легкомыслия и доверчивости.
Впрочем, пока не случилось ничего страшного. Кроме того, что она условно что-то должна красному ящеру. Условно – ибо никаких договоренностей не было. Но должна, поскольку в отличие от наглого собрата у Морваракс была честь и гордость. И это тоже могло стать проблемой.
Мощные крылья несли обсидиановую к родным скалам. К родной горе, внутри которой можно было выстроить целый город. К таверне, что мелкой точкой на фоне необъятной громадины ютилась у подножия. К границам эльфийских земель.
Своих союзников следовало предупредить о внезапных проблемах. Может быть они их даже не коснутся, а может быть из-за молчания будет еще больше сложных вопросов, что лягут камнем на драконьи крылья.
Раздражение. Морваракс не любит быть кому-то чем-то обязанной. Она предпочитает, что перед ней склоняли головы. Правда и это сейчас не согревало обсидиановую. Долг амазонок можно будет спросить позже – намного позже. Или отдать его эльфам. Глупые женщины, долгое время сражавшиеся с ментальными магами, не уберегли себя и город от таких чар. Смешно и глупо. Пусть отчитываются перед эльфами, что у тех на границе теперь есть условная брешь.
Сообщить эльфам – это первое, что сделает Морваракс, как только доберется до логова. Все прочее – несущественно. Так она полагала на тот момент.

Темнокожая эльфийка задирает голову и смотрит в небо. Пасмурно, хмуро, сыро и противно. Просто прелесть! По описанию почти прям как в той дыре, откуда выползла ее матушка. Только, надо полагать, хлопки огромных крыльев в подземельях не раздаются. Для дракона там тесно… наверное.
«И кто у нас тут? Неужто хозяюшка вернулась?»
Дохнуть остроухой не улыбалось. Но показывать страх… даже не так, испытывать страх? Пф, нет уж. Если это какая черная ящерица прилетела беды устраивать, то остается только пожалеть. Причем не тех, кто умрет от клыков и дыхания. В пещеры не пробраться – там все очень хитро устроено. А просто так побуянить и ничего не получить – это надо быть полным идиотом.
«И впрямь вернулась…»
Наверное чувство, которое внезапно возникло у темной, было попыткой в радость. Без покровительницы в горах была как-то уныло. Прям бери вещи отправляйся к белокожим уродцам – всяко развлечение, чем тут торчать. Причем, чем же кардинально отличается таверна с драконом от таверны без дракона, дроу сказать не могла. Учитывая, что обсидиан редко показывалась на глаза.
«Смотри-ка, решила приземлиться…»
Дракон опускается. Аккуратно и красиво. Эльфийка видит, как раздуваются и смыкаются ноздри – принюхивается.
— Вам по всем пунктам доложить или просто успокоить, что никто вашу гору не занял, «госпожа»?
Смысла бояться дракона эльфийка тоже не видит. Зато видит смысл в том, чтобы ёрничать и подчеркивать, что она здесь сама по себе, и унижаться перед чешуйчатой – не милое дело. И ведь обсидиан это терпит…
«Где Даранрен?»
— Под землей. В смысле, уехала делиться очередными пьяными байками наших дра-а-ажайших посетителей со своей многочисленной родней.
«Писать умеешь?»
Вопрос не столько поставил дроу в тупик, сколько возмутил ее до глубины души. Это что же, ее сейчас ниже гнома поставили, в смысле… почти как человеческий пацан, который ни читать, ни писать не умеет? Из уст эльфийки вырвалось одно из любимых мамкиных ругательств – на родном так сказать языке пояснила, что она думает о таких вопросах.
Дракона, правда, не впечатлило. Удовлетворительно кивнув, мол, и ты сгодишься, ящер открыла портал и легким движением лапы затолкнула эльфийку внутрь. Не особо интересуясь, само собой, хочет ли та исполнять обязанности писаря.
В голову дроу ударило ветром и ментальной магией. Просто сдавило как клещами. Под ускоряющим пинком девушка пробежала пару шагом и пала на колени, держать за уши и понося чужие манеры на чем свет стоит. Она не злилась, вернее не только злилась. Ругань помогала хоть немного привести голову в порядок. Это было… страшно. В какой-то миг темной показалось, что нечто разрывает ее мысли на части, грубо отрывает кусок за куском, чтоб вышвырнуть в никуда.
— Какого… это сейчас было? Что, кто-то вернулся в плохом настроении? – на дрожащих ногах дроу выпрямилась посреди темной маленькой пещеры. Личный, чтоб ему исчезнуть, рабочий кабинет.
«Садись и пиши»
Едкого ответа не последовало, а ведь он так напрашивался! Морваракс не хотела откладывать необходимое в дальний угол. И да, она была слишком не в духе, чтоб поощрять придурь забавной эльфийки. Дракон надавила и заставила исполнять свою волю. В противном случае… Вроде бы люди говорят, что с дороги нужно подкрепиться, не так ли?

Морваракс не выбросила ставшее бесполезным яйцо. Зачем-то забрала с собой. Зачем-то поместила его в свою пещеру – не в нижнюю, так как там слишком жарко, не в верхнюю, так как там слишком холодно. Оставила подле себя.
Каждый день она чувствовала, что ничего не меняется. Под скорлупой еще теплилась жизнь, но не стремилась вылупляться или развиваться. Застывшая во времени. Так не будет продолжаться бесконечно. В этой гонке яйцо уже мертво. Обсидиан все прекрасно понимала и раз за разом повторяла одни и те же фразы на новый лад. Но несмотря на это яйцо продолжало лежать в заново созданном гнезде.
— После возвращения ты стала иначе относиться к некоторым вещам.
Йохан прав. После визита на Южные земли что-то в драконе сдвинулось. Не изменилось кардинально, превращая ее в совершенно иного ящера. Но внесло небольшую смуту, заставило взглянуть на привычные вещи с другой стороны. Не просто взглянуть, но как-то принять. К худу это или к добру еще предстояло разобраться.
— Знаешь, когда я был мальчишкой, у нас в селе был случай. Женщина разродиться не смогла. Лекарь сумел спасти ее, а вот ребенка – нет. Сказал, что очень повезло, иначе оба бы Имиру душу отдали. Женщина телом отошла от пережитого, а разумом нет. Пеленала сплетенную из соломы куклу, иногда нянчила кошку. Любыми способами цеплялась за упущенное материнство.
«К чему мне это знать?»
— Ты сейчас как та женщина. Держишь подле себя яйцо, которое по твоим же словам бесполезно. Тоже об упущенных возможностях тоскуешь?
«Нет»
Дракон не врет. Не потому что доверяет этому человеку (а она доверяет), а потому что не любит заблуждаться в своих мотивах. Самообман губителен для драконов. Они с него тупеют.
Морваракс испытывает легкое разочарование или ярость, когда ее планы срываются или сходят с намеченной тропки. Но печаль и тоску? Нет. Даже из поражения можно вынести урок и больше не совершать прежних ошибок. Ее гложет ситуация с нерожденным детенышем, но иначе.
«Воля к жизни. Выжить в темной ритуале не-мертвого дракона, сопротивляться, «гореть» Но борьба прекратилась стоило яйцу оказаться в безопасности. Вынесение смертельного приговора самому себе. Мне было интересно посмотреть, что вырастет из этого вирмлинга, но он подвел меня. Он ничтожен»
— Не знал, что ты так трепетно относишься к ничтожным, – хмыкает трактирщик, касаясь магического кристалла. В пещере становится светлее. Мужчина подходит к гнезду и касается предмета споров. Тусклая скорлупа с черными разводами, словно как-то облил яйцо краской или кровью. На ощупь легкая шероховатость и прохлада. Яйцо чуть теплое – крохотное доказательство условной жизни, почти незаметное.
«У него еще есть шанс меня впечатлить. До конца этого года. Потом станет очередным элементом коллекции»
— Что обычно становится с мертвыми яйцами драконов? – Йохан продолжает гладить яйцо словно щенка или котенка. Или как пресловутого нерожденного ребенка.
«Их съедают. Это – окаменеет»
— Хм… А помочь ему не пробовала? Подтолкнуть чутка?
«Если он не смог сделать это сам, моя помощь сделает его только слабее. Таким он мне не нужен»
— Не скажи. Это ведь редкое явление, верно? Может к нему требуется особый подход? Чуть-чуть направить, подсказать, к чему стремиться. Ты же любишь эксперименты. Вот тебе идеальный образец – единственный и неповторимый в своем роде. Может быть ничего не выйдет, может быть ты получишь то, что хочешь. Но это лучше, чем яйцо будет просто здесь лежать и каменеть, разве нет?
Мужчина легко похлопывает по скорлупе обеими руками, поднимается и направляется к выходу. Оставляет дракона наедине с мыслями и нерожденным вирмлингом. Морваракс слушает как человек поднимается по лестнице, слышит как хлопает дверь, все еще слышит как трактирщик начинает заниматься своими привычными делами. Слышит, что дыхание у него уже не то, что прежде.
«Помочь?»
Взгляд наконец переводится на яйцо. Обсидиану было любопытно это явление. Но что она хотела получить в итоге? На что надеялась? Столько мороки ради… приемника? Ученика? Или верного слуги, который ее не предаст?
Последнее было самым соблазнительным. Мор была достаточно сильна и молода, чтобы не грезить о такой унылой судьбе как смерть или долгий сон, чтоб искать кого-то для продолжения своего дела. Обсидиан была одиночкой и люто ненавидела любые попытки завязать с ней тесные отношения. Особенно со стороны драконов. Все союзники должны держаться на расстоянии. А вот слуги… Пожалуй толковые рабы и прислужники могли с лихвой компенсировать недостатки самой Морваракс.
«Что с тобой делать, решу позже»
Яйцо никак не фигурировало в намеченных на ближайшее будущее планах. Что бы Йохан не говорил, а таскаться с зародышем ради сомнительного приза дракон не станет. Лучше возиться с тем, где шанс на успех несравненно выше.
У нее уже давно были собраны заготовки для одного увлекательного эксперимента. А вирмлингу придется самому решать свои проблемы. Пожалуй… пожалуй Мор могла бы протянуть лапу помощи и тем связать будущего дракона вечным обещанием служить и помогать ей. Но только в том случае если он проявит хоть какую-то инициативу по своему появлению на свет.