- А как давно ты путешествуешь? Что довелось тебе повидать?  Ты ведь..Помнящий? Но чей? - задал вскоре свой вопрос Дронгронти. Ленгар же ответ дал не сразу. Для продолжения диалога он счел нужным притянуть себе бочонок эля, дабы разговор вышел не только лишь познавательным, но и продуктивным. Добравшись к общей куче спиртных напитков, следопыт перевернул ближайший к нему дубовый сосуд, после чего, засунув медный черпак за пояс, взял в руки стоящий за ним бочонок и двинул к великану, вместе с тем мягко подталкивая ногой перевернутую бочку.
- Из родного поселения я ушел, наверное, уже более чем полвека тому назад, - начал свой рассказ Ленгар, одновременно с тем вскрывая бочки, - А причиной тому, как, вероятно, и у большинства дави, была жажда приключений - уж больно мне хотелось мир повидать: узреть собственными глазами степи, конца которым даже в огромную трубу с увеличительными стеклышками не разглядишь, побывать в лесах, в которых разнообразной живности не меньше, чем деревьев, стволы у которых, казалось бы, достают до неба, а также отведать огромные города, удивительная архитектура коих гипнотизирует не хуже старого мага-менталиста, занимавшегося гипнозом чуть ли не всю жизнь. - следопыт окунул черпак в бочонок, а после выпил все его содержимое одним залпом, - И я все это увидел, только в реальности эти места оказались не столь завораживающими: некогда дикие степи оказались засеянными растениями различных культур, леса либо активно вырубывались человеком, либо в них обитали элги, и вход в них был равносилен добровольному согласию на расстрел из стофунтовых луков, а города же были загрязнены настолько, что даже довольно-таки не плохая архитектура не могла компенсировать общего впечатления об селении... - гном повторил операцию с черпаком, но в этот раз разделил сосуд на два захода. - Приключений же на мой зад выпало не мало. Наверное самым впечатляющим из них был момент, когда я вместе с группой авантюристов случайно набрел на логово зеленого дракона! Представляешь? Ох, и славная же была битва - более чем пол группы тогда померло, но полегли они действительно достойно того, что б прям сейчас выпить за них! - дварф допил то, что осталось в медном черпаке, и кивнул на вторую открытую бочку, которую он притащил специально для великана. - А во время другого приключения, когда сам того не зная ввязался в поход, нацеленный на истребление одного очень хитрого и живучего вампира, судьба свела меня с во-о-он тем дварфом, - Ленгар указал жестом на Готрека, - в результате чего я стал его Помнящим и прибыл вот в эти места дабы помочь своему народу в борьбе с зеленокожей гадостью… - закончив речь, дварф показательно сплюнул на землю, после чего вновь набрал полный черпак, и, сделав глоток, внезапно для себя отметил исключительную сладость напитка. Вскоре Хримтурс, хоть и не особо охотно, но рассказал о своих мотивах, побудивших его вступить в войну с Хобгоблой. Следопыт внимательно слушал исполина, так как эта тема действительно была ему интересна.
- Как ты сам думаешь? - в окончании истории задал свой вопрос великан.
- Я думаю, что Унгриму с первых дней осады нужно было кинуть призыв о помощи во все южные и восточные королевства, поскольку в случае поражения дварфов, всему остальному миру грозит навала огромной орды, которая прокатится катком по землям, что южнее Скалистых гор. Это уже не гномо-орочья война, этой война цивилизации против недружелюбно настроенных варваров, желающих только жечь и разрушать. - окончив речь, следопыт продолжил распивать содержимое бочонка до тех пор, пока к нему не подошли трое дварфов с довольно-таки серьезными выражениями лица. Оказалось что один из них - владелец таверны, в которой всего полдня назад следопыт искал бочонки со спиртными напитками.
- Да, я там был… С медом, говоришь?... - Ленгар на мгновение задумался, а после повернул уже полупустую бочку вокруг своей оси, и, довольно крякнув, произнес, кивая на надписи на бочонке: Вот такие печати на тех бочках? Довольно не плохое питье, должен признать… - неожиданно комплименты, адресованные Оину, прервал внезапно появившийся из-ниоткуда Готрек, который узнал среди подошедших к Ленгару дварфов старого приятеля.
- Гимрин? Где-то я уже слышал это имя... - следопыт шустро подошел к названому дварфу, дабы пожать тому руку, - В любом случае, не плохо было бы выпить за встречу двух столь давних приятелей! - завершив речь, Ленгар немного отхлебнул медовухи из полупустого черпака, после чего, на правах разливающего, вручил его Гимрину.

С каждой минутой тихая диверсионная миссия грозила превратится в громкий трещащий костёр, пламя которого уже давно вышло за пределы костра и теперь пожирало всё на своём пути, а дым от него поднимался всё выше и выше в небо. Что-то подобное дроу уже видал во время одного из своих заказов в Кариде. Получил заказ, выполнил заказ, а дальше пошла жара. Потому что как это иногда бывает, заказчику совсем не нужны свидетели. Вот и в тот раз заказчик нанял ещё одну группу наёмников, что подняла шум и устроила пожар. Прорываться к выходу пришлось с боем, скрываться же в городе, где почти вся стража уже знала тебя в лицо - ещё труднее. Эльф привыкший делать свою работу чисто и без лишнего шума такого терпеть не мог, не удивительно что через год этот же заказчик был найден в собственной спальне с вырезанным языком.
Сейчас же когда тыл был прикрыт, Эреб увидел что выше над ним, плавно спускается к нему его новый знакомый. И он даже не против был бы с ним пообщаться, но существо доселе тёмным эльфом не видело, как в той сказке про красную шапочку, выглядело крайне гадко, имело какой-то большой пузырь и большие зубы и хоть на эльфе не было красной шапочки, направлялась оно аккурат к нему, хорошо хоть плавно, а не упало как град на голову. Тяжко выдохнув и не горя никаким желанием драться с неизведанным, он думал в сторону магии, но кажется последняя ему была совершенно не помощником ибо не похоже было что его прошлые старания возымели какой-либо эффект. А когда магия бессильна, надо использовать логику и здравый смысл, поэтому уже через пару секунд всё с помощью той же ментальной магии, эльф снова открыл окно. Сдаваться он не собирался, а вот подкинуть доблестным охотникам работы - это запросто ибо ментальная магия разнообразна и хороша не только внушением, но и другими полезными плюшками. Не сумев пробиться в разум существа, Эреб подошёл к делу творчески. Поднимать и двигать предметы у него получалось не хуже, чем проникать в чужие мысли, а тварь оказалась на удивление лёгкой. Поэтому схватив её так сказать "ментальной рукой" Эреб с силой вбросил её в открытое окно, столкнув нос к носом, и с дверью и с бочкой, создав в комнате шум, который уже нельзя было игнорировать. Сам же в это время на своём летающем подносе, переместился на ту сторону башни, где его было бы не видно из окон, и стал ждать.

- На поверхности говорят, что детей находят в капусте, предпочитаю эту версию событий, - с усмешкой отвечает Лазарь, проходя внутрь шатра, поближе к Морати, - Ты разве не слышала баек и сплетен что ходят о моём братце? А как делать подобную работу хорошо и быстро? Только если делать её не в одиночку, - Лазарь подмигивает Морати, играя с ней в его любимую игру. Начиная подозревать что почти у каждого в этом лагере есть свои скрытые мотивы и интересы, и по большому счёту Хобгобла - это эдакий грозный клоун, что ещё сыграет свою роль, но пока же всерьёз никто из союзников к нему не относится. Слова Морати лишь подтверждают его версию, о драконах Лазарь был наслышан и без её очевидных замечаний, но раз уж сам Хобгобла послал, а Энох милостиво нашёл в роли крайнего Лазаря, у последнего вроде как и выбора не осталось.
- А что здесь делаешь ты? - вопросом на вопрос отвечает Лазарь. Он бы и рад слить ей всю информацию о Энохе, чтобы Морати позаботилась о старике и решила их с Эребом проблемы, но старик озаботился чтобы не один из Предвестников не болтал языком, а их разум был защищён от любого вмешательства. В их жилах тёк сок самой Амат, если верить его бредням. Лазарь не верил, но силу Эноха ощутил уже на себе и желанием не горел, ощутить её снова, - Мы то с братцем отступники и предатели, но ты... Ты ведь не такая, - с улыбкой произносит Лазарь, - Не похоже чтоб дроу планировали расширяться или переселяться на поверхность, так зачем тебе быть здесь?

Сообщение от мага нашло Эноха довольно скоро. Друид сидел на камне, в отдалении от остальных. Все были частью плана и другие Предвестники исполняли его волю в других местах, пока сам Энох озаботился этим. Протодраконы были ближе к Амат, чем к тем созданиям что создал затем Имир. Как и Энох, они видели этот мир иначе, чем потомки иных рас теперь. Другого результата беседы он и не ждал, поэтому чем дальше он раскрывал смысл послания, тем скучнее оно становилось. Однако с середины текст разительно начал отражаться от первоначальных мыслей, чем вызвал у Эноха сомнительное фырканье. Поход Хобгоблы должен был стать смертью для живых, не важно с какой стороны трупов будет больше. Лоуренс же занимался созданием твари иного рода, используя магию, что была противна самой сути Эноха.
Амат - это жизнь. Амат - это чистая сила. Амат - это время и пространство. Однако Рилдир взял эту силу и извратил само понимание жизни, вдохнув в неё что-то тёмное и противоестественное. Придут дни, когда с нечистью будет покончено, ну а пока жрец должен был умерить свой гнев. Хобгобле не выиграть эту войну без чужой помощи, а в его победе Энох имел прямую заинтересованность. Поэтому поднявшись с камня, он направился обратно в лагерь. Круг Предвестников уже был замкнут, но это не означало что у Эноха в союзниках числились лишь те, в ком как и в нём тёк сок Первоматери. Энох сделал знак двум магам, что как и Лоуренс практиковали тёмное искусство. И вместе с ними направился на поиски Лоуренса.

Организовать поток пленных, настроить часы, что бы не пропускать жертвоприношения, всё это кажется лёгким делом на пару минут. А вот нет! Эоган лично руководил тем, как будет вырыт котлован, куда будут сносить трупы и что бы тупые гоблины ничего не напутали. Также он составил расписание способов убийства существ на Камне. Было интересно, как на Камень лучше лить кровь.
Поэтому он убил первую жертву максимально медленно, а вот вторую - максимально быстро. Следующие жертвы также умирали с разной скоростью. Неизменным оставалось лишь одно - кровь проливалась всегда вовремя. Из вены или артерии, из паховой области, или из живота, кровь всегда лилась. Кто то умирал от распоротых гениталий, а кто то от выпотрошенных кишок. Кровь лилась и Эоган записывал всё, что касается Камня.
И поэтому было обидно, что этот мешок с костями, оказывается знает дварфийский и переводил руны на этом самом Камне!
Кажется, придётся с Нагашем договариваться, что бы дал на переводы взглянуть. А то дварф мне вряд ли что то переведёт.- выругавшись, думал Эоган. После чего наблюдал, как местные тоже стали подтягиваться к Камню. Их знаки были примитивны и просты. Да и выполнение оставляло желать лучшего. Намного лучшего. И все же, Эоган не мог пока уделить им времени.
Отчасти потому, что голову начала терзать боль. Тупая, не слишком сильная, однако странная. Эоган знал что совершенно здоров. Нетрудно было понять что это влияние камня. Тем более что потом, он начал слышать звуки. Поначалу даже думал, что его просто сводит с ума, а потом решил не торопиться с выводами. Он также начал записывать, когда и какой звук слышит, пытаясь понять систему.
И побороть отвращение, что все же придётся разговаривать с Нагашем. Хотя не это было хуже всего.

Когда Эогана тронул какой то мелкий гоблин, он сначала даже не придал этому значения. Опять наверное, забыли как копать. Или какую жертву подводить. Или кто то провинился. Но вот когда оказалось зачем его вызвали, настроение Эогана испортилось окончательно.
У них был враг, целая крепость врагов. И к этом врагам, пришли ещё враги. И огромный враг, которого завалить, это нужно было постараться. А этот шаман, думал о том, что Эоган - человек. Ярость ударила в виски жреца, а в ушах послышался грохот падающего камня.
Вот же тварь винторогая!- обернулся Эоган к шаману, который стоял, поддерживаемый своим племенем, - Разборки тут устраивать собрался!- сначала он подумал отказаться от вызова. Но позже решил что это неразумно. Дикая, плохо организованная Орда, многое решала силой. А также авторитетом. И если Эоган откажется, то по всему лагерю пойдут слухи, что он испугался шамана.
Да, это было глупо, даже идиотически. Но подумать о том, что Эоган просто не желает распрей в собственном войске и оценивает взятие Карак Дума как цель, имеющую более высокий приоритет, они не сумеют. Испугался - просто и понятно.
И все же, Эоган решил попытаться.
Он обратился сначала к гоблину, - Можешь идти.- после чего направился прямо к шаману. Тот не вызывал у него ничего, кроме презрения. Дикий шаман, дикого племени. Им выпал шанс попасть в историю, а они занимаются такими мелочами. Эоган пытался впечатлить Богов, а этот пытается впечатлить своих соплеменников.
Я принимаю твой вызов Клык Кость.- сразу показал он, что не боится шамана. Хотя боятся у него и оснований не было, - После очередной жертвы, чьё время уже сейчас придёт, мы можем начать, у нас будет целый час, на решение разногласий.- он говорил достаточно громко, что бы слышали ближайшие. Не пытаясь докричатся до каждого в племени, а после продолжил, уже гораздо тише, - Однако прежде чем драться, предлагаю поговорить. Мы на одной стороне. А против нас - дварфы, эльфы и люди. К нашим врагам на помощь пришёл великан. Множество шансов для свершения великого подвига. Множество возможностей доказать, что ты - самый лучший.- высказав первый аргумент, Эоган добавил, - Ведь меня приблизил сам хан. И если ты силой желаешь изменить это, то Хобгобла может счесть, что ты идёшь против его воли. А через подвиги, ты докажешь ему, что достоин быть около него, больше меня. Он меня приблизил, он меня и отдалит.- сказав так, он завершил речь, - Подумай об этом. Мы на одной стороне. И сражения между нами, принесут благо нашим врагам.
После этого он оставил шамана с его племенем и мыслями. А сам отправился готовить очередную жертву. Что бы там не думал шаман, приказ хана нужно было исполнить. Выбрав жертву, Эоган провёл очередное жертвоприношение. В этот раз он выбрал среднюю продолжительность смерти, пробив провинившемуся орку сердце и спустив кровь ручейком, от его груди.
В его голове в этот момент шумел прибой.
А затем он вернулся к шаману, что бы, если тот не передумал драться, сразится с ним. И пусть победит сильнейший!

- Много ли выросло капусты у вас под землёй? – с усмешкой спрашивает Лазарь, совершенно не обращая внимание на её фырканье. Быть может он и не родился среди своего народа, быть может и народ никогда не был его, но по воспоминаниям Эреба в своё время Лазарь многое узнал. Не дальновидные, замкнутые, запертые личными убеждениями под землёй – вот что представлял для Лазаря народ дроу.
И тем не менее он с интересом выслушал рассказ Морати. Большая часть его оказалась для Лазаря чем-то нелепым. Должно быть дроу в лице Морати хотели использовать этого Хана в своих интересах, но тут появился Энох и всё им испортил. Должно быть обидно. Вот им с Эребом было обидно, когда Энох впервые нашёл их. Лазарю и сейчас было обидно, но выхода он не видел. То, что говорила Морати, было сомнительным предложением. Но когда речь заходит о поднасрать другому, тяжко устоять перед соблазном.
- Вырастила его… Научила если не всему, то многому… Вложила в его зелёную головушку определённые мысли и при том умудрилась отдать поводок какому-то незнакомцу и какие выводы я должен после этого сделать? Так ли ты хороша, как ты думаешь? По моему подобный экземпляр должен был есть чуть ли не с твоей руки, - Лазарь задумчиво чешет подбородок, - Если ты не справилась со своим ребёночком, с Энохом не справишься и подавно. Я не собираюсь рисковать собственной шкурой понапрасну. Если у тебя есть чем меня убедить, самое время сказать об этом вслух.
Энох шествуя к этому самому Лоуренсу оказался возле камня, увидев начало потасовки между Эоганом и Клык Костью. А ещё стал ощущать тупую, давящую боль в голове, не сильную, но постоянную, которая затем сменилась отдельными звуками, напоминающими то свист ветра, то плеск волны, то шипение угля – естественно всё это он стал слышать лишь в своей голове. Любопытства ради, он начал искать источник подобной аномалии, подозревая что эффект исходит из камня, который Эоган удобрял кровью.
Эреб же сделал личные выводы о твари, когда та подохла, начал изучать тех, кто патрулировал этаж. Пользуясь их зрением, но не влияя на их разум. Он аккуратно и ненавязчиво прощупывал всех, кто рядом, на предмет ментальной защиты. Чтобы внушить им нужные ему мысли и в каком-то смысле завербовать на свою сторону, прежде чем они забьют окно и уйдут из его зоны влияния. В голове его зрел дерзкий план и только энная доля риска могла помочь осуществить его.

Опыты с кровью и камнем ничего не дали. Камень становился активнее, шум сильнее, однако Камню нужна была лишь кровь. Похоже он просто выпивал жизненные силы, не вступая во взаимодействие с разумом жертвы. Однако следующую жертву Эоган именно замучил, разорвав её на кусочки щипцами. И тому была понятная причина, у которой даже было имя.
Клык - Кость, примитивный шаман, примитивного племени. Его вызов раздражал, однако его плевок раздражал ещё более. От дикаря с гор трудно было ожидать манер, но вот до такого он опустился явно зря. И теперь Эоган решил, что точно убьёт этого шамана. При чём лёгкой смерти этому винторогому выродку не видать, подохнет хуже чем его жертвы на Камне.
Он помолился, перед тем как идти на бой, набираясь магических сил. А затем направился к бойцовой яме. И когда в него упёрся взгляд Клык-Кости, он узрел в нём ненависть. И был удивлён этому. Они не встречались ранее, неужели этот шаман так хочет быть рядом с Хобгоблой, что ненавидит любого, кто покусился на внимание его кумира? Эоган начал подозревать, что этот двуногий козёл к хану неровно дышит.
Прав я, или нет, ты всё равно умрёшь здесь и сейчас.- подумал Эоган, сосредоточившись на схватке.
Когда шаман послал звуковую волну, Эоган притворился что поражён ею. Ему, уже мёртвому, столь слабый удар не мог ничего сделать. А вот трещина в земле, это было уже серьёзнее.
Для защиты от трещины в земле, Эоган наполнил своё тело тёмной энергией. увеличивая его прочность и отошёл в сторону. Так что трещина пройдёт мимо него, а если его заденет осколком, то не причинит ему вреда. Также он отошёл так, что бы быть подальше от камней, а комок земли ему не причинил бы вреда, даже если бы тело не было никак защищено. Хотя доставил бы неудобства.
Ответ же Эогана был в одном, классическом заклинании магии жрецов - огненном столбе. Однако он не стал атаковать им классически - снизу вверх, а напротив. Основание столба было в воздухе, он бил в шамана сверху. Таким образом, Эоган решил застать его врасплох. Также, если шаман попытается увернуться от удара, Эоган сможет развернуть основание, перенаправив удар адского пламени.
Главный фокус столба был в том, что не огонь нёс основную опасность. Эоган желал своими руками убить наглого урода, поэтому сделал так, что центр столба, который будет бить по шаману, был сравнительно холодным. Основной жар будет по краю столба. Так что когда шаман выставит защиту, столб не будет её пробивать.
Диаметр столба был взят так, что бы накрыть шамана и 2 метра вокруг него. Именно исходящий от края столба жар будет основным противником Клык Кости. Огонь раскалит землю под его ногами и воздух. Он окажется заперт на некоторое время в цилиндре из пламени, доступа воздуха не будет, а тот воздух, что у него будет, раскалиться так, что дышать будет невозможно.
Жар быстро проникает в тело, легко наполняя его. Заставляя голову кружиться, желудок извергаться, а мускулы стать мягкими и слабыми. Северное происхождение шамана сыграет с ним злую шутку, ибо оно на стороне Эогана.
А затем, когда из за жара шаман уже не сможет сопротивляться, его можно будет обезвредить и, со всем наслаждением, убить.

"Пиииив…Кааа…Приии….НееееСсссиии" – Энох не был уверен, что он понял всё правильно, поэтому ещё раз посмотрел в сторону камня. Магия несомненно была древней и тёмной, кровь лилась рекой. А звуки исходящие от камня, были похожи то на шум моря, то на шелест ветра в высокой траве. Иногда звук становился слишком громким, а потом резко становился тихим. Будто камень что-то пытался ему сказать, но язык его пока был грубым и непонятным. Камень всего лишь средство, как и Хобгобла.
В сторону камня тёмный друид не пошёл, как и в сторону ямы, где отчаянные полузвери дрались с такими же полумагами. Местная иерархия порою смешила Эноха, но сам старик предпочитал молчать. Местного Хобгоблу он звал никак иначе, как дитя Кодзимы, когда было ничего не понятно, но очень интересно. К слову об интересном, один из сильнейших личей, что были в этом великом тёмном воинстве, собирал свои скромные пожитки, чтобы поспешно ретироваться. Вот это Энох счёл любопытным.
- Куда-то торопишься Нагаш? – полюбопытствовал Энох, оказавшись на расстоянии трёх метров рядом с личом, - Не знал бы что ты давно распрощался с плотью и жизнью, сказал бы что ты бежишь от смерти, - Энох недовольно фыркнул, создания смерти были противны воле первоматери, мерзкая рилдировая магия извратила саму магию Амат и вот сейчас он вынужден вести переговоры с тем, кто должен был стёрт с лица земли.
- Так ты уборщица? – Лазарь улыбался. Всё конечно было очень серьёзно, его так сказать названный брат, тоже был в своё время уборщиком. Опасная профессия. Лазарь бы сказал неблагодарная, но навыки у таких вот уборщиков всегда очень пугающие. Вот только в сравнении с Энохом, его пугал и настораживал разве что древний протодракон. А тут дроу, не дракон и даже не хвост дракона, и уж точно не его яйца, - Прости! – примирительно поднимая руки, но не переставая улыбаться, произносит Лазарь, - Высокопоставленная уборщица… Так звучит правильнее? – не нуждаясь в её одобрении спрашивает Лазарь.
- Как всё это интересно…наверное? Если бы не этот друид, меня бы тут не было. За годы странствий я на всякое дерьмо насмотрелся. Большой и прекрасный мир – это сказочка для наивных мечтателей. Я исходил его вдоль и поперёк. Везде одно и тоже.  Беготня по сути бессмысленна. Жизнь – это маленькие удовольствия, если ты понимаешь о чём я. А ещё мне нравится убивать, но мне не нравится делать это по чужим приказам. Вот такая вот я сложная натура, - Лазарь разгуливает по шатру, нарезая круги в меру узкого пространства, через каждых три шага вынужденный разворачиваться обратно, - Этот ваш Хобгобла… Всё и правда нужно так усложнять? Телепортировать этот недопортал в Арисфейские леса и дела с концом, разве нет? К тому же если всё так сложно, ты наверняка должна была знать дату этого взрыва ядрёного или нет? Может твои именитые матроны послали тебя на смертоубийственную миссию? Не думала об этом? Тогда уж это тебе надо отсюда сваливать, а не меня приглашать в наш родной чудо-городок, - Лазарь фыркает и пожимает плечами.
Убедить его у Морати явно не получилось. Ну они хоть чудно поболтали. Лазарь бы предпочёл поболтать о чём другом, но болтовня о Энохе и Хобгобле тоже темы не из скучных. Он бы наверное и сам предпочёл устроить бум, в который утянет и Эноха, вот только у Эноха есть средство, чтобы взять его за… Лазарь нахмурился, изменившись в лице. После этих мыслей, всё встало на свои места. Не ему, не тем более Эноху ничего не грозит. То, что сделал старый больной друид, быть может и правда воля Амат, что убережёт его Круг от любых напастей. В этот самый момент, в его голове раздался чужой голос. Эреб что-то показывал ему и обрывками говорил.
Тёмный эльф мог быть близок к окоченению, если бы не колечко-кольцо. Только совсем не то, про которое пели песни в тавернах. Колечко что когда-то досталось ему на юге, регулировало и сохраняло его теплообмен в норме, благодаря ему эльфу было не жарко и не холодно. Отличное колечко и своеобразная полезная вариация бытовой магии, которую многие недооценивали. Эреб явно был необычным тёмным эльфом и как сказали в одном из анекдотов, если гора не идёт к дроу, дроу идёт за второй порцией чудогрибов. Грибов конечно под рукой не было и это означало лишь одно, надо было идти по самому нелепому пути.
Вернувшись к забитому окну, он уселся на подоконник и начал стучать в окно, - Любите молотками стучать, любите и гвозди отдирать! Сволочи! Думали это вы меня закрыли? Выкусите, это я вас тут закрыл, и вашего короля недомерка. Как там его зовут Унгрим три дырки или ничего не значащий король? Открывайте сукины дети! У меня тут уже ледышка между булок, сколько вас можно ждать? Где мои кандалы и пики точёные? – тук-тук-тук. Эреб орал что есть мочи, но ветра такие ветра. Может быть гномы что-то не расслышали, а у эльфа было очень плохое настроение и очень хорошая память. Поэтому он мог пойти на второй круг и третий.

Зверолюду не стоило бросать Эогану вызов, однако теперь для него было слишком поздно. В магической схватке шансов у него было немного, но они всё же были. А вот в рукопашной не было, ведь Эоган не собирался в неё вступать. Когда Клык Кость выбрался из ревущего пламени, что зажаривало его, к немалому удивлению самого Эогана, именно удивление не дало ему сразу ударить ещё раз и добить противника.
Но к тому времени как Клык Кость приблизился к жрецу, тот уже был готов его встретить. И заранее укрепил своё тело, хотя ему, мертвецу, было наплевать на выдавливаемые глаза и череп. Это было скорее временное, косметическое неудобство. Однако Эоган укрепил это место, так что давить Клык Кость мог бы долго. Эоган мог бы позволить себе даже повисеть в его хватке и подумать о вечном. Если бы это не давало противнику шанс опомнится и применить что то более эффективное.
Так что Эоган решил воспользоваться глупостью своего врага и не стал вырываться из его хватки. Он схватил шамана за руки, используя их как точку опоры, что бы ногами обхватить его торс. Свои руки он положил на его руки, также крепко схватившись за него. А затем он применил свои способности призрака, начав активно, каждым квадратным сантиметром своей кожи, что прижималась к шаману, вытягивать его магические и жизненные силы.
И теперь, что бы продолжить магический поединок, шаману придётся сначала отцепить от себя Эогана, ведь сотворить заклинание теперь практически невозможно. Да и давление на череп Эогана ослабло, сила, покидала шамана вместе с магией и самой жизнью. Конечно, Эоган не собирался сразу убивать его. Как и при первой атаке, он собирался сначала сделать его беспомощным, а лишь затем расправиться с ним.
Время, что бы стряхнуть с себя жреца, стремительно утекало от шамана. И даже если он всё же додумается это сделать, шанс победить в этой схватке, потеряв много энергии в пользу Эогана, также стремился к нулю.

Эоган даже сумел обратить внимание на голос в своей голове. Это было не слишком неожиданно, поэтому от боя он не слишком отвлёкся, продолжая пожирать все возможности шамана драться и даже двигаться.
Хм, какой кровожадный голос. Интересно, я один его слышу? Все таки жертв на камень резал именно я. Спросить бы у шамана, так он ведь не скажет. Знаю! Хотя вариант неприятный. Опять Нагаша нужно спрашивать. Да что же за злой рок! Всё ведёт меня к тому, что я что то должен узнавать у лича! Тем более у высокомерного! Ладно, закончу с этим козлом, во всех смыслах, принесу очередную жертву и схожу к Нагашу. Может, прояснит чего.- подумав так, Эоган обратил своё внимание на крики зверолюдов, что подбадривали шамана. Сейчас эти голоса уже даже не раздражали, как вначале. Он даже подумал о том, стоит ли что то говорить им после гибели их шамана? И решил что лучше отобрать из них пару десятков жертв. Как плату за их наглость.

Собственно, Ноэль и не надеялся на то, что гномы его поймут. Упрямые, не любящие эльфов настолько, что не способны отличить союзника от врага или же не желающие видеть это отличие, они навели на него арбалет. С другой стороны, никто не предоставил эльфу право свободной ходьбы по Караку, но как ещё можно было навести этих олухов на нужный след?
Ну что же, оставался лишь один выход.
— Как скажете. — слетело с уст эльфа. Медленно и спокойно он опустился на одну колено, пряча руки за голову, но волею случая зоркий глаз эльфа заприметил вдали нечто невероятное.
— Стена горит! — увиденное на миг отбило желание у Ноэля устроить побег, но в тоже время тот портал и твари интересовали его не меньше и эльф просто желал, чтобы гномы их заметили, чувствуя едва ли не маниакальную важность этого, поэтому едва воин опустился на колени, как его тело обмякло и с эльфийской ловкостью покосилось набок, дабы совершить перекат за ближайшее укрытие и оттуда устремиться к чудищам. От такого мероприятия трудно что было ожидать. С одной стороны эльфийский скаут отличался поразительной ловкостью и укрытие было близко, с другой в него целились отменные и легендарные самострелы гномов, чьи болты способны развивать невероятную скорость и быть может пробить самый крепкий камень. Было важно, насколько внезапным вышел эльфийский финт и обратили ли гномы внимание на пламя внизу?

***
Дела складывались плохо и не в пользу истребителя, более того магические колебания лишь сильнее давили на чародея. К счастью, возможно Дориан и не был легендарным воином и человеком непоколебимой воли, но он был владельцем высокого искусства магии и будет ошибочно считать, что самую высшую ступень магических искусств занимают лишь слабые, но талантливые люди. Многие даже не осознают, насколько трудным является обучение магии, а на телах многих из них и вовсе можно заметить множество шрамов от магических ошибок и просто обучения. Дориан же относился к той касте чародеев, что укрепляло своё тело и дух, так как первое способствовало тому, чтобы выдержать всякую усталость от использования магии, а второе концентрации, ведь не просто так многие маги кончают свои жизни оттого, что получили лёгкое ранение, но из-за непривычности к боли не способны были прочесть или сотворить даже простое заклинание. Поэтому, осознавая серьёзность происходящего чародей взял себя в руки, сделал глубокий вдох и выдох, не позволяя гневу распространяться по его сознанию, дабы не повторить то, что случилось почти сто лет назад. Мало кто знает на что способны обезумевшие маги и поэтому, взывая светлому началу своей души, Дориан молил богиню милосердия о помощи. Он не отличался высокой верой, но такие внутренние обращения нередко помогали ему собраться с духом. 
— Я окажу им помощь, Владыка, но то, что я ощущаю – как бы не странное магическое влияние разжигало ненависть в сердцах дварфов и остальных, ибо то, что я слышу – призывает к насилию. — обхватив плечи нимфы свободной рукой, чародей поклонился Тириону и отправился к сторонника дварфа по имени Готрек.

Весть о казни Готрека возмутила Гимрина, но, с другой стороны, он был лишь простым рунным кузнецом и даже не наследником своего рода, пускай это мало на что повлияло бы. Все дварфы отличались твёрдым и непреклонным характером и в особенности Унгрима, решение которого оспорить было крайне сложно, если сказать, невозможно. Вероятно, изменить тут что-то мог лишь рунный жрец или сами боги, но всё чаще старому гному казалось, что боги оставили их.  Гимрин поник.
— Не опускай плечи. — раздался рядом высокий, но властный голос. Рядом с дварфом возник одетый в чудную робу человек с посохом в левой руке, а в правой он вёл с собой девочку.
— Тут, между прочим, война, а не приют для малявок, умги! — сердито ответил Гимрин. Закинув свой молот себе на плечо.
— Прятать свою беспомощность за чужаком и его спутницей? — пристыдил чародей дварфа. — Оглянись и протри глаза – Карак терпит крах, Карак падёт, ибо Карак – это не его крепкие и неприступные стены, а его воины, которые… — Дориан замялся, широко раскрыв глаза. По его щеке скатилась одинокая капелька пота.
— Что, язык проглотил?! Так щас я тебе его вытащу! — не унимался Гимрин, но вскоре и он ощутил грохот и рёв, что пусть и приглушённый стенами крепости, но заливал весь Карак.
— Я чувствую эту силу! — признался маг, на этот раз ощущая некий ужас.
— Да что, чёрт подери, сегодня творится? Там что, закатили голую попойку орда огров?! — Гимрин хотел было покинуть зал, чтобы узнать, что происходит, но Дориан остановил его, положив руку на плечо.
— Погоди, не торопись, если хочешь спасти своего друга. Пусть нам поможет тот, кто возможно знает твоего друга уж поболее твоего - Ишмаель.

***
Увиденный принесённый драконом хаос едва не выбил весь дух из Аэнрина, а кто-то из эльфов и вовсе припал на колени, будто ноги не держали их. Сила дракона была непомерной, а его столь величественные размеры вызывали лишь одно желание – бежать, однако закалённый в боях разум эльфа напомнил ему о его долге, а также о Фениксе, что сейчас находился не в эльфийском стане, а значит уйти – значит бросить его и покрыть себя вечным позором, пускай дело было не только в этом.
Пусть и прочная, но эльфийская башня покосилась. Заорав во всё горло, Аэнрин призвал стражу покинуть башню вместе с ним. Кто-то просто спрыгнул в низ, кто-то полез к лестнице, хоть и было уже поздно, но сам смотритель лагеря со всей своей сноровкой выбрался через окно и буквально побежал по склону башни и за миг до её падения спрыгнул на землю, перекатившись через левое плечо. На такой трюк был способен не каждый аэльдари, не говоря уже о людях, впрочем, наибольшую роль сыграл опыт скитаний в горах, где эльф несколько раз находился на волоске, рискуя разбиться на крутых каменных склонах.
Сняв с пояса боевой рог и протрубив в него, Аэнрин принялся организовывать воинов. Эльфы – не люди. Многие из них уже видели драконов, пускай, быть может, не таких огромных, а потому ещё была надежда восстановить в лагере порядок и принять все нужные меры. Нет, они были просто обязаны это сделать.
— Приготовиться к бою!  там Тирион Фениксиец и наши братья! Мы поможем им! Несите аркбалисты и Иврэсильских скорпионов! Не создавать кучи, рассредоточиться. Приблизимся и обрушим на него лавину из стрел и копий!
Используя систему сигналов через флейты и барабаны, эльфы приводили себя в порядок. Их строй назывался «три копья», целью которого было атаковать дракона с трёх сторон. Целью данного мероприятия было желание отвлечь его от Карака, чтобы дать защитникам крепости подготовиться к бою. Более того, эльфы держали держали друг от друга дистанцию, дабы пламя дракона не охватило их всех. Одно лишь беспокоило Аэнрина – у аэльдаре было мало опытных магов, чтобы защитить всех, а потому наибольший приоритет отдавался орудиям, что способны были причинить дракону наибольший дискомфорт. Но начальном этапе основная роль отдавалась кавалерии, пока силы эльфов будут готовы принять бой. Аэнрин же, седлав коня и в сопровождении десятка всадников поскакал в Карак, дабы найти владыку Тириона.

Итак, простой передачей дело не закончилось.- с грустью подумал Эоган, когда лапа одного из чёрных орков опустилась на его плечо. Первым желанием было просто снять кожу с этой самой ладони, что смела быть столь бесцеремонной. Но Эоган сдержался и направился к Хобгобле. Где с некоторым удивлением узнал, что у этого хана не нашлось ни одного чтеца в распоряжении. Впрочем, достаточно дикий гоблин страдающий странными припадками, да ещё и жрущий собственных соратников, явно не претендовал на звание умника.
А вот письмо из Карака разочаровало его. Он ожидал от дварфов чего то более осмысленного, чем просто куча ругательств. И сам бы он не обратил на подобное внимания, а вот Хобгобла понял. Мда, его скудного ума не хватило на то, что бы обзавестись толмачом, а вот понять ругательства - хватило. Хорошо хоть Эогану не пришлось ему объяснять, что именно имели ввиду дварфы. Эоган представил, как Хобгобла хватает пленного дварфа и пытает его, что бы тот ему объяснил смысл всех этих ругательств. Он бы хихикнул, если бы хан не был в такой ярости. И если дварфы хотели спровоцировать его на новую атаку, у них прекрасно получилось.
Да как же ты смог организовать такой поход?- всё думал Эоган, понимая что одной ярости и грубой силы не достаточно для столь маленького существа. Было очевидно что за ним кто то стоит. Хотя и кто стоит, предположить было можно. Раз сюда притащили камень, через который кто то с ним, Эоганом разговаривает.
Но всё это потеряло значение, когда Скъяландир решил явить себя миру. И, ради этого зрелища стоило торчать под этими стенами все эти месяцы, терпя этого, на весь череп странного, хана, со всей этой сворой дикарей. Ибо трёхголовый дракон, поливающий пламенем всю стену, это захватывало дух. Не многое в душе Эогана порождало такой трепет.
И тем сильнее был контраст этого великого зрелища и того, что представляло из себя оставленное ему "племя". Существа настолько жалкие, что Эогану захотелось кинуть им медяк. Шкуры, дубины, кое у кого трофейные доспехи, кусками. В общем, разбойники и то получше выглядят. Проведя перекличку и оценив примерную численность, Эоган решил что пока число - единственное их достоинство. Хотя бы много, хоть и сброд. Ничего, сгодятся.
Только вот пришло время первого урока. Когда племя от племени зверолюдов отделилась группа, что решила ударится за остальными, Эоган сразу среагировал на это. Взмах, короткое заклинание и сгустки тёмной энергии устремились за кровожадными и слишком глупыми что бы жить. Каждый сгусток ударил в спину, поражая спинной мозг и парализуя зверолюда, делая его беспомощным, каким бы сильным он ни был.
Сюда их!- рявкнул Эоган свой первый приказ и готовый также уничтожить на месте любого, кто посмеет подобное оспорить. Несколько десятков кровожадный сразу пошли на "корм" камню. Эоган не стал делать аккуратно, а практически выпотрошил жертв, заливая камень их кровью.
Ты желал крови? Так вот, получи её.- весело обратился он к неизвестному, а затем дал речь зверолюдям, - Значит так, я - ваш новый вождь. Раз вы меня выбрали. И раз так, то теперь вы делаете то, что я скажу. Тогда, когда скажу. И сейчас вы делаете следующее. - он указал на камень, - Этот камень нужно доставить в Карак. И сейчас вы его туда потащите. Берите верёвки!- он указал на верёвки, что были заготовлены для пленников. А сам начал колдовать. Он обратился к жреческой магии, воздействуя на шкуры тех, кого только убил. Три десятка попытались бежать и три десятка шкур, под воздействием колдовства, срослись в одно огромное полотно, достаточно прочное.
Зверолюды взяли верёвки и положили их на землю, как указывал Эоган. Куски верёвок он также срастил между собой, что бы получить достаточно длинную верёвку. А также саму верёвку он наполнил магией, укрепляя её. На верёвки положили полотно из шкур, мясом в небо. А на полотно уже осторожно положили камень.
Эоган выстроил зверолюдов вокруг камня, после чего они схватились за концы верёвок, что были продеты под камнем и потащили этот жертвенник в сторону Карака. Благодаря силе и количеству зверолюдов, движение камня было достаточно быстрым и уверенным, Эоган следил за состоянием зверолюдов и у него всегда было кем заменить уставших.

Отредактировано Эоган (21-04-2020 14:07:18)

Храни нас Иша, защищай Ваул, рази с нами Корноус!

Эльфов почти смяли. Казалось, что всё потеряно, но эльдалиэ продолжали схватку, словно не думая о том, что их ждёт неизбежный конец. Благородные и опытные воины, прошедшие множество битв и стычек с врагами мира, но возможно даже непревзойдённый эльфийский клинок нашёл свой камень, свой рок, свою быстро поедающую его коррозию. И тем не менее, несколько раз над полем битвы пролетал боевой клич аэльдари: то из уст обычных воинов, то из уст знаменосцев или командиров. Врагов было слишком много и как только они стали давить бессмертных ратников, те инстинктивно, организованно принялись отступать. Аэнрину не нужно было ничего приказывать – всё было очевидно, а он хотел лишь выиграть время и возможно он выиграл бы больше, не появись тот огромный рыжебородый варвар в чёрных, как уголь доспехах.
— Вечноживущий! Сразись со мной и испытай на прочность свою силу жизни!  — сорвалось мощным и твёрдым голосом уст чужака. Он был невероятно высок и будто сама противоположность Аэнрину. Другие аэльдари отступали перед ним, не способные ничего сделать или сокрушённые стальной волей гиганта, однако именно поэтому Аэнрин должен был сразиться с ним – выиграть время… или победить и вызвать у варваров смятение – почти глупость. Дуэльф едва ли назовёшь честной, ибо человек не полагался не только на свою природную силу, но и на свои доспехи и разящее любые доспехи оружие. Впрочем… именно с такими титанами, отступниками, демонами ли бес знает с кем сражались воины Короля Теней. Люди видели в аэльдари очередного воина, пускай и заправляющего гарнизоном эльфов на стене, а эльфы видели Мастера войны, который сражается в первую очередь своей стойкостью и верой в неизбежную победу. Сотня лет обучения на полях Мок’наэль кан’ан эдиль и ещё больше веков в настоящих битвах. Магия? Волшебное оружие? Что это не больше, чем простая палка в руках заигравшихся в воителей смертных глупцов.

Аэнрина окружала небольшая свита из нескольких мечников и одного мага, что отступили к своему командиру. Образованный для дуэля круг в некотором роде поспособствовал ослаблению давления эльфов на этом участке стены и некоторые отряды отступали уже более легко, чем прежде, стремясь объединиться с другими защитниками в надежде образовать единый фронт, либо чтобы вернуться за своим лидером, либо, чтобы отступить. Но вдруг… вдруг схватка Аэнрина вдохновит их? Ведь боги войны любят храбрецов, а павшие только кормят их самолюбие, признавая лишь достойных. Аэльдари чувствовал, будто принц Тирион призывает его и…
— «Простите меня, владыка» — с горечью подумал эльф. — «В следующий раз… в следующий раз.»

— Как благородно! — с усмешкой ответил эльф, с лёгкостью покинув седло своего скакуна и вынимая из ножен полуторный, ровный клинок. Меч не был сабельным типом мечей, как у многих других эльфов, он чем-то даже напоминал бастард, а на его сильной части отблёскивали лёгким фиолетовым тоном две маленький руны… Лоэка и Кхейна. — Надеюсь, ты не пожалеешь об этом, и мы хорошо проведём с тобой время. — улыбаясь, говорил Аэнрин, медленно направляясь к гиганту. Эльф выглядел так, будто его совсем не заботила сложившаяся ситуация или даже судьбы его воинов. Нет, это не уверенность, в его медленной, лишённой какой-либо суеты походке таило некое коварство, будто к человеку кралась ядовитая и смертоносная змея. А ведь как иронично – из них двоих Ноэль более всех походил на змею внешне с его-то бледной подобно снегу кожей и чёрными, как смоль волосами.
Аэнрин не стал ждать ярости варвара, он атаковал первый, коротким, не сложным прямым выпадом. Он видел, как вожак варваров прорубался вперёд грубой силой, но сила – это ещё не всё. Где-то должно было быть слабое место, в сочленении доспехов или даже шея и голова. Нужно было лишь найти такое.

Ноэль прибывал в смятении. Увиденное им подкосило эльфа. Возможно, кто-нибудь другой уже давно лишился бы рассудка, но эльф всё ещё осознавал реальность, пускай едва держал лук в своих руках.
— Невероятно… — слабо сорвалось с его уст. Кто бы мог представить, что происходящие события в Караке куда более важные для мира, чем могло показаться на первый взгляд. Аэльдари не верил во всякие басни про конец времён, едва ли он и вовсе ощущал подобное, если только сам Рилдир не обретёт новое воплощение, чтобы вернуться в этот мир, однако сейчас это чудовище по ту сторону портала представляло угрозу как для него, так и для союзных сил внизу. Возможно, пора предупредить принца, предупредить «идущих в тени» и принять срочные меры. Страшно хотелось опустить руки, упасть и закрыть глаза, чтобы отдохнуть, но Ноэль удержался от этой мысли – не сейчас. Кое-как собрав волю в кулак, он отправился прочь, дабы найти своих сородичей и послать весть «Светлому владыке» в Аэль Линдоне. Неважно, какой хаос творится в крепости, но любая тьма должна познать насколько сильным и твёрдым может быть ответный удар.

Дориан ощутил, как теряет контроль над элементалем, но ему было приятно видеть, как эффективен он оказался супротив дракона. Был риск, что элементаль сорвётся на союзные войска, однако, он был воссоздан умыслами стихийного мага, а оттого его гнев изначально был направлен на дракона и силы по ту сторону стены. Нужно было закончить якорь.
— Что там, кошки-лукошки, умги?! — волновался Гимрин, видя наседающие вражьи силы. Оин и Глоин были рядом, но при таком патоке вражин идти на стену было безумием. У ног дворфа уже развалилась кучка незадачливых варваров, сражённых мощным молотом гнома.
— Немного, однако… — маг ощущал сильные колебания в ветрах магии. Его мутило и уже скоро вырвало тем, чем он успел вообще перекусить за последние сутки, тем не менее Дориан продолжал работать над ритуалом. — аргх…ннн… —  напрягался чародей. — Чужая магия. Было бы странно, если бы у них не было чародеев! — отчаянно, даже с некой ноткой безумия ухмыльнулся маг.
— Чёрт бы их подрал – чёрных магоплясов! Сейчас, держись умги! — проворчал Гимрин, вынув из походной сумки, что прочно крепилась на перекинутой через плечо портупеи, горсть маленьких отсвечивающих зелёным камушков. — Это «детища» Валайи! Я хотел приберечь их для себя, но тебе, напитанные жизненной силой, пригодятся больше!
Упавшие наземь, рунные камни засветились ярким зелёным светом из которой тонкой струйкой тянулась к Дориану магия. Тем временем ещё больше варваров устремилась к гному и магам.
— Миньятрор, дубекар! — взревел Гимрин и по его молоту прокатилась волна энергии из которой о землю бились эдакие молнии, а затем… затем статуя Гримнира стала падать.
Дориан осознавал, что не сумеет ещё и защищать своих, однако случилось чудо – каменные глыбы стали биться о некое светлое защитное поле и вскоре группа увидела рядом с собой посланного ранее Аэнрином мага для их поддержки.
— Я укрою вас, однако на нас воздействует чужеродная тёмная магия! — кричал под грохотом камней аэльдари.
— Оставь его мне!!! — едва не рыча, отвечал Дориан. Из его носа текла кровь. Якорь стихийного мага имел необычную структуру. Если многие чародеи делали один единый мощный якорь, до Дориан разделял его по кругу на три части, образуя эдакий треугольник, что позволяло печати жить дольше при попытки разрушения чужеродной магией, поскольку врагу придётся ломать каждую часть поочерёдно. Однако, чародей успел закончить лишь две части и только-только совладал с третий. Если не камни жизни… Дориан невольно вспоминал свою ученицу, но не позволял тоске и мрачным мыслям охмурять его разум. Он обещал вернуться и вернётся, даже если сойдёт с ума и превратит всё поле боя в настоящий грозовой ад. Внутри него вскипела ярость, а в глазах виднелась только яркая и безжалостная гроза.
— Не сходи с ума, умги! Верь в Валайю - она выведет и защитит тебя! — кричал ему Гимрин, но маг едва ли слышал его слова.
«Испепелить… испепелить... испепелить их...»

Отредактировано Дориан (15-05-2020 01:05:48)

Изгнать элементаля не удалось. Хотя порванный на куски, он уже не представлял той угрозы, что собранный. Не такого ожидал Эоган, не такого. Тяжёлый удар, что заставил его преклонить колени, был также неожиданным. Эоган привёл мысли в порядок, с трудом различая происходящее вокруг. Главное - дело сделано, элементаля больше нет. И теперь нужно заняться его кусками.
Знаешь- недовольно обратился жрец к камню, - Если желаешь выбраться, стоит быть более щедрым. Или сильным. Надеюсь что поддерживал этого элементаля действительно могущественный маг.- после чего он обратил внимание на гоблина и его просьбу.
Окинув взглядом стену, он быстро понял что внутренний двор дворфов обречён. Врата пали, стена Дурина захвачена, на контр атаку сил нет. И, что удивительно, нигде не видно великана, как и смешных гребней этих самых Истребителей. И это вводило в некоторое смятение.
Не думаю что последователи Гримнира струсили.- думал жрец, хоть этот вариант и был ему желанным, - Ходячие мертвецы, что ищут смерти, упускают просто прекрасный шанс её обрести. Что то тут не чисто. Возможно, гномы Дума замыслили что то. И Истребители нужны для какой то опасной, практически обречённой атаки. Да, больше похоже на правду. Не стоит расслабляться. Карак ещё стоит.
После этого жрец обратился к гоблину, - Скажи всем. Внесите Камень во внутренний двор крепости, за ворота. И установите где нибудь, где много места. После этого даю вам время грабить, убивать и жрать. Однако ходить осторожно, вы во вражеской крепости. И после, собраться около камня. Всех раненных врагов, что найдёте - не добивать, если они не могут сопротивляться. Тащите их к камню, свяжите и оставьте. Они нам понадобятся. - осада осадой, победа победой. А жертвы Камню приносить надо, этого жрец не забывал, по прежнему тщательно отслеживая время. Хотя сила, данная камне и разочаровала его, он ожидал большего.
После этого он уже желал заняться остатками элементаля, когда ощутил призыв дракона.
Кажется, всем придётся потерпеть плохую погоду. Ну что же, хотя бы помоются. Пусть и под дождём. Меньше вонять будут.- со смесью презрения к вонючим дикарям и жалости к ним же, думал Эоган. И направился к протодракону. Он дал обещание. И пока это не противоречит его священному долгу, он исполнит приказанное ему.
Трупы, обгоревшие и истекающие кровью, воняли не лучше чем дикие племена. И даже дождь был не в силах погасить эту вонь. Сморщив нос и даже позавидовав тем, для кого подобные запахи были нормой, Эоган поднялся к дракону.
А ведь у драконов ощущения ещё острее моих.- раздумывал он, - Каково же ему нюхать подобный букет запахов? Наверное, отвращение держало его в пещере всё это время.
И вот, поднявшись, он обратился к дракону.
Великий Скъяландир! Я приятно поражён твоей мощью и величием! Ты гроза тех, кто лишён крыльев, а твоё дыхание заставляет дух трепетать от смеси ужаса, восторга и изумления, что существует в подлунном мире такая мощь.- без капли лести сказал Эоган дракону, приветствуя его поклоном. Ему было действительно крайне приятно смотреть на проявление могущества дракона, он насладился этим зрелищем. И бережно хранил его в своей памяти. Лебезить перед чудовищем он не собирался.
Хотя сейчас дракон выглядел не столь устрашающе, как в тёмной пещере. Виной тому свет, что рассеивает темноту, украшавшую дракона. Или дыры в крыльях, а также течение ихора на месте глаза убавляло ему внушительности. Однако он всё равно оставался могучим и величественным созданием.
Итак, я жду твоего слова.- Эоган развёл руками, демонстрируя свою готовность исполнить приказ своего господина. В меру своих сил и убеждений.

Отредактировано Эоган (26-05-2020 16:13:06)

Аэнрин не ожидал такого поворота. Вмешательство сил столь грозных в его затею выбило эльфа из колеи. Повреждённое колено болело, его отряд был разбит, а единственный маг пытался соорудить хоть какое-то подобие магической защиты. Это был конец? Он подвёл свой отряд, подвёл Феникса, подвёл Ноэля, одако… он не растерял своей гордости. Он видел голодные взгляды чудищь, но как он умрёт он знал уже наверняка - с гордо поднятой головой. Кое-как поднявшись на ноги, не способный идти или бежать, эльф оглядел всю орду презрительным и решительным взглядом.
— Однажды, вы подавитесь оружием эльдар. Проклинаю вас всех отродия тьмы, — Аэнрин взглянул на стоящего перед ним человека полными ярости глазами. —  А тебе… я предвижу иную судьбу, но не будет в ней ничего хорошего покуда ты стоишь на тёмном пути, дхойне!

Ноэль внимательно слушал Траина. Он осознавал важность всей той затеи, которую ему предстояло выполнить. Он переживал за своего друга, зная его импульсивность и что это рано или поздно могло погубить Аэнрина, тем не менее времени для страха, сомнений или скорби не было. Теперь эльдалиэ знал с кем и с чем они столкнулись.
—  Не хочу убивать тех, кто на нашей стороне. —  молвил он гному, крепко сжимая рукоять своего кинжала. —  Но если нет другого выбора…
—  Выбор есть всегда. —  отозвался слабый, но полный уверенности голос Дориана. Маг уже пришёл в себя. Он всё ещё испытывал слабость от недавнего колдовства, но место силы постепенно наполняло его магией. Более того, он понимал, что некая сила мешала использовать чары, однако природа мага наполовина принадлежала детям ветра и стихия его была из того же ядра, что и могло мешать силам могущественным, но не всемогущим влиять на его магию. Нимфа была сильно встревожена и переживала за мага, но знала, что её наставник не отступит, покуда ещё может что-то сделать.
— Я знаю, как мы сможем проникнуть внутрь. Вместе у нас всё получится.
Дориан с нескрываемым подозрением и любопытством глядел на Маэнсиля. В этом чародее было что-то неправильное, неестественное и таинтсвенной. Он будто был не тем, кем казался. Будучи щуплым и слабым на вид, Маэнсиль таил в себе силу, которую словно нарочно пытался утаить ото всех. Знал ли об это Аэнрин, знал ли об этом Фениксиец? В любом случае помощь мага не была лишней.
— Я последую за вами, как и говорил прежде. — отозвался эльф, опираясь на свой посох.
—  Я не видел тебя ранее. — Ноэль был напряжён при виде чародея. —  Но если ты служил моему другу, я доверюсь тебе.
Гимрин также не оставался в стороне, но прежде, чем высказать своё мнение, гном попросил Оина и Глоина помочь ему и другим гномам подготовить последний рубеж к обороне, когда Готрек будет освобождён и если хватит времени.. Даже если установить какой-нибудь самострел в коридоре или залах - свою эффективность они покажут. Враг не сможет эффективно воспользоваться преимуществом в количество живой силы без посторонней помощи, например магии, но старый кузнец постарался выбросить все плохие мысли из своей головы. Добравшись до Траина, он наклонился к нему, тихо шепча важные вещи:
— Мой брат - Гвалин не успел прибыть в Карак, но как тан клана он обещал прибыть с подмогой. Может быть не всё потеряно. Нам нужно лишь продержаться, пока Гвалин, а там и Готрек смогут принять участие в последней битве.

—  Остался лишь один вопрос - стоит ли нам разделиться? —  поинтересовался Ноэль.
— Нашего друга - Готрека могу освободить и я.—  встрял Гимрин. —  У меня есть парочка идей, как это сделать, да и я знаю эту крепость лучше всех. Глоин и Оин помогут мне.
— Решено. —  выносил вердикт Маэнсиль. — Отныне все вы “Братство Гримнира” и последняя наша надежда на победу, а я вместе с вами. — эльф произнёс имя бога гномом столь уверенно, будто бы лишён каких-либо предрассудков касательно данного божества, словно сам был гномом или хорошо понимал их. В его глазах таилась вековая мудрость и может быть веков там было не меньше, чем у старейших из народа эльдар.
Тем временем, медленно, но упрямо Дориан встал со своего ложа. Молча поблагодарив всех, маг выступил вперёд.
— Тогда не будем терять времени. Вы говорили, уважаемый Траин, что я не берегу себя, но в час нужды только готовность к самопожертвованию может привести нас к победе.
Маэнсиль едва заметно улыбнулся, обойдя Дориана и направляясь туда, где хранился топор Готрека. Ноэль молча выступил за чародеем, а Дориан замыкал отряд, но замешкался, когда девичья ладонь его ученицы на миг задержалась на рубахе мага.
— Не волнуйся, прекрасная. Если боги хоть каплю справедливы, то мы по крайней мере выживем, а за славой пускай гонятся другие безумцы. —  пожалуй, Готрек был тем самым безумцем, но потом Дориан и был готов помочь ради того, чтобы пускай один, но непреклонный гном выиграет им время.

В коридорах Кара в основном царил мрак, но отряд и не собирался прятаться. Ноэль возник на другом конце коридора. Он видел отряд гномов, что неустанно стоит на страже, но они не пугали его. Натянув лук и уверенно пустив стрелу к ногам одного из гномов, он грубо выразился о их росте и бородах, ожидая нужной реакции. Даже будь у них самострелы, эльф легко найдёт укрытие за основанием одной из стены, пока чародеи сделают свой следующий ход. Ключ был у Дориана и его защита являлась основной задачей. Кровопролития хотелось избежать и отряд надеялся на то, что гномы поведутся на уловку исходя из своего упрямста и хотя бы частично разделяться, в ином же случае…

Гимрин, Глоин и Оин следовали в указанное Траином место. Гномы были экипированы настолько, насколько могли себе позволить. В подвалах была та ещё тьма, потому они не побрезговали факелами. Оставалось надеяться, что какой-либо охраны у Готрека не было или, по крайней мере, Гимрин смог бы попытаться найти общий язык с соратниками, обмануть их или оглушить. В конце концов, старый кузнец, как и Траин придерживался традициям своего народа.

Уничтожение элементаля утомило его сильнее, чем он рассчитывал и Эоган снова помянул недобрым словом Камень, что ощущения давал прекрасные, а вот с реальной силой всё было не так радужно. А сила ему сейчас была нужна, будь она у него, удалось бы спеленать всех эльфов, без жертв среди своих. И одного мага не пришлось бы превращать в кровавую кашу! Эоган едва не взвыл, понимая, что столь лакомый кусок для жертвоприношения утерян. Винить в этом зверолюдов было бессмысленно, они не умели захватывать, да и сам он оказался слабоват. Тем более что на горизонте появился ещё менее приятный персонаж.
Эоган относился к Эрику с уважением, ему действительно нравился этот суровый воин, ведущий свой народ к победам. Жёсткая дисциплина варваров, особенно выгодно смотрелась на фоне разнузданности орочьих кланов, если конечно не брать чёрных орков. Варвары Эрика были диковаты, но всё таки в них чувствовался воинский дух, сила воли и даже некое достоинство.
Но как бы он не уважал этого могучего воина, как бы не ценил, сейчас он отвечал ему взглядом, полным злобы. Эрик сейчас проявил себя как любой иной орк, как глупое животное, что сначала орёт, а потом думает. И похоже что он, Эрик, его, Эогана, принял за какого то дикого болвана, что не понимает ничего, кроме удара в зубы.
Повсюду послышались звуки оружия, ситуация становилась только хуже. И похоже самого Эрика не волнвоало, что он практически один. Да, воин он может и могучий, но вот зверолюдов гораздо больше. И это не лёгкие эльфы, что опасны для него лишь пока у них есть место для манёвра. Даже удар средней комплекции зверолюда, переломит ему пару костей. И смеяться, как над порезами эльфа, тут не выйдет. А с ним всего парочка варваров, да их просто забьют такой толпой. И даже воинская дисциплинированность не поможет!
Самым же худшим было то, что это будет опять бойня между союзниками, между теми, у кого есть общий враг. Который ещё не сломлен! Он ещё сидит за твердыми стенами, он вооружён, у него есть резервы. В виде тех же Истребителей и великана. Да и помощь к ним всё ещё может прийти. И этой бойней, их враги непременно воспользуются. Дварфы может и упрями как каменные статуи, но не глупы, отнюдь не глупы. Так что эту бойню, Эоган был намерен предотвратить. Он резко вскинул руку, давая зверолюдам сигнал успокоиться.
Спокойнее, мы на одной стороне с ними!- дал он приказ, нисколько не беспокоясь о руке Эрика. После чего он повернулся к Эрику, придав своему голосу максимально спокойно выражение, - Почему ты обвиняешь меня в воровстве, Эрик? Разве я взял их из твоего лагеря? Или стащил этого эльфа когда ты ушёл за верёвками, что бы его связать? Этот эльф- короткий рывок рукой, что бы подтянуть пленённого эльфа к ним. Другая рука Эогана, в этот момент покоилась на кисти варвара. Жрец немного подтягивал себя, что бы было удобнее говорить, - И раз ты упустил его, значит твоей добычей он так и не стал. Ведь лишь твоё оружие коснулось его, но не верёвка.- тут короткий жест, верёвки на эльфе натянулись, показывая, что пленил его Эоган. А Эрик лишь предпринял попытку, неудачную попытку, - Так что не стоит так реветь о том, что это твоя добыча.
После чего пришла пора второго аргумента.
Эти эльфы, попытались исчезнуть, однако Тёмные боги не дали им этого сделать. И раз, волей Богов, эти эльфы оказались у меня, то Боги отдали их мне. Они ведь могли оказаться и у тебя, но этого не случилось. Возможно ,ты сейчас идёшь против воли богов.- конечно, возможно это простая случайность, но не вызовешь же бога, что бы у него это уточнить? А если это действительно воля Богов, то кары от них, за подобное поведение, не избежать. Ведь Эоган жрец. И эльфы оказались у служителя Богов. Так что их воля вполне проглядывается в этом.
Если ты желаешь получить этого эльфа, то это вполне возможно.- сказал Эоган, подводя итог своей речи, - Но тогда для начала - опусти меня на землю.
Что за привычка у вас всех меня за горло хватать!? Сначала Клык - Кость, потом ты. Это что, какая то общая фантазия?- думал он, ожидая ответа вождя.
Если кому то могло показаться, что Эоган собирается поторговаться за эльфа, то это впечатление совершенно ошибочно. Когда у жреца в руках целый отряд, эльфом больше, эльфом меньше, разница уже нет. И Эоган отдаст этого длинноухого в любом случае. Потребует ли этого Эрик, или попросит, станет ли угрожать, или извинится за своё поведение, не важно. Эоган отдаст эльфа.
Смысл всего этого монолога был в проверке самого Эрика. Он вызывал у Эогана уважение, он ему даже нравился. И сейчас решалось, как Эоган будет относиться к новому владетелю Долины, в будущем. Если Эрик плюнет на все доводы Эогана и просто потребует эльфа, угрожая ему, это одно. Значит, Эрик такой же тупой кусок мяса, как другие дикари. Лишь выглядит чуть более цивилизованно. А так - тупое животное, понимающее лишь боль и силу. Значит, он не способен к диалогу, у него нет границ дозволенного, а потому и отношение к нему будет такое же. Более того, если Эрик таков, то Эоган запомнит эту его хватку и отомстит.
Всё сложится иначе, если Эрик всё таки разумен и не склонен пороть горячку, полагаясь всегда лишь на свою силу и размеры. Если он поставит Эогана, извинится, признает в нём равного, это совершенно меняет дело. Тогда и Эоган будет относится к нему с симпатией, выделяя его среди остальных. Он забудет о его поведении сейчас. Эрик будет для него собратом по вере и союзником. А не просто мясом, которое можно спокойно пустить в расход, нужно лишь выбрать время.
А время Эоган выбрал бы удобное для себя. Ведь пока Эрик его держал, Эоган использовал свою силу, что бы его кровь, немного конечно, впитывалась в руку Эрика. И там, этот маленький подарок заснёт, что бы проснуться, когда Эоган будет в своей полной силе. Тогда Эрик Рыжий, за свою дерзость и поступки, станет Эриком Одноруким. Скорее всего, после этого, другой претендент на место вождя забьёт его насмерть, без руки воин уже не воин. Это будет прекрасная месть. Получить власть над Долиной, получить так много! Что бы пользовался этим кто то другой. Перенести все тяготы ради приза, протянуть к желанному плоду руку. И узреть, как эта рука усыхает. И уже чужая рука, забирает всё, ради чего ты столько выстрадал. И ты можешь лишь выть, в бессильной злобе, тоскуя по могучей руке, что была у тебя. 
А если Эрик поведёт себя достойно, уважая жреца, то Эоган заберёт свой гибельный дар. И Эрик даже никогда не узнает о том, чего ему мог стоить вот этот вот хват горла тёмного служителя.

Голос в голове всё не унимался, он шептал, манил, подстрекал. Однако сейчас Эогану было не до странного шёпота, исходившего от Камня. Или кого то иного. Эоган был здесь не ради Камня, у него были свои интересы. Более широкие чем просто пролить как можно больше крови.
Он ещё нужен.- подумал жрец, отмахиваясь от дурманящего шёпота, - В его смерти мне нет большой выгоды. Врата Карака ещё стоят, крепкие как и всегда. Как во времена тех битв и осад, что этот Карак уже выдерживал. Истребители затаились, но мы не знаем, возможно они готовят свой последний удар, дабы пасть, обескровив наше войско. И этот проклятый великан неизвестно где! Возможно он сейчас вкатывает на гору огромный булыжник, что бы придавить Скъяландира, лишив нас помощи дракона! Ведь Стену Дурина мы взяли именно благодаря ему. И сейчас - отвратительное время, для междоусобной резни.- а потом в его голосе была даже лёгкая усмешка, - К тому же, данной тобой силы хватило лишь на одну атаку. И то, элементаля не удалось даже изгнать, лишь сломить целостность. А сейчас от этой силы остались жалкие капли, которых хватило лишь на одного эльфа. Связать одного эльфа, с раненой ногой. А ведь была ещё моя личная сила, дарованная не тобой! И всего этого теперь нет!- в мысленном голосе Эогана была насмешка, но потом он ответил уже вполне спокойно, - Я не стану сражаться с этим воином в таком состоянии. Лишь восстановив силы, я смогу его одолеть. Так что если желаешь больше крови - вся она за вратами Карака. И чем скорее врата падут, тем скорее твой аппетит будет удовлетворён.
Хотя Эоган сомневался что эту жажду вообще можно удовлетворить. Кажется, Камень был слегка безумен, так что даже не желал различать, чья именно кровь будет литься. И, что более важно, совершенно не смотрел в будущее, даже самое недалёкое. Подобная жажда, глупая и ослепляющая, не повышала статус Каммня в глазах жреца. Он воспринимал это существо скорее как могущественного демона, которому можно дать крови, что бы получить силу. Выгодная сделка, не более того.
Смешно, но похоже что подобный "покровитель", подходил именно Истребителям. Пролить как можно больше крови, что считается заслугой, после чего умереть, пролив свою.
Боги сообщают мне то, что следует знать.- не стал хвастать своей связью с Богами жрец, - Я не отвечаю за всех шаманов, жрецов и друидов что ты встречал, Эрик. И понимаю твоё недоверие. Однако зря ты думаешь что обойдёшься без нас. Да, с нами сложно. Но без нас, ещё хуже.- сохранял спокойствие Эоган, хотя Эрик и бросил его. Но хоть отпустил.
Взглянув на доспех, Эогна восхитился работой, но у него и мелькнула мысль, - Боги ли говорят с тобой? Или этот доспех просто умнее своего владельца?- но ничего говорить не стал.
Даже слова Эрика не задели его. Несмотря на свою грубость и неотёсанность, Эрик продолжал импонировать Эогану. Да, упёртый, но для варвара он показывал достаточно высокий интеллект. Лучше чем ничего. Кровь впиталась под кожу вождя, заснув там небольшим, незаметным подарком, что при внешнем осмотре не виден. И даже если есть в его племени шаманы, они это не почуют. Эоган решил последить за вождём, было интересно, что он вообще за человек.
Зверолюды не желали отпускать делегацию, но и тут Эоган вмешался, что бы предотвратить сражение между своими, хоть они и не совсем ему нравились, - Не задерживаем Эрика Рыжего, славного вождя, что доблестно сражался на Призрачном острове. Он лишь забрал у нас то, что ему отдали боги.- после чего сказал так, что бы слышал лишь Эрик, - Боги вездесущи, Эрик. Они не на Севере или Юге, они везде, для того кто способен слышать.
И напоследок, когда был дан знак и зверолюды расступились, выпуская Эрика, Эоган сказал, уже не особенно таясь, - Думаю, в свой следующий визит, могучий вождь будет более сдержан и вежлив. Не все проблемы нужно решать криками и бряцанием оружия. И не всё возможно так решить.- в его тоне не было насмешки, в глазах же - хитрых огоньков. Эоган сказал совершенно честно и действительно, как бы это ни звучало, желая Эрику добра. Желая посмотреть на то, что он собирается построить.

Отредактировано Эоган (17-07-2020 09:43:23)

Ощущение чужеродного существа не понравились Эогану. Жрец не любил чувствовать себя слабым перед кем то, кого не признавал достойным такой силы. Боги были исключением, но вот можно ли было назвать это существо богом? Скорее тварь из глубин Тьмы. Хотя странно было ощущать его как чужеродное, ведь даже дети Амат были братьями Рилдира и все же не чужими даже самому жрецу. Но вот это, похоже было из иного измерения. Эоган сбросил с себя это наваждение. Его разум сильнее многих и ощущения иных, более могущественных сущностей ему не в новинку. Сейчас настала пора заняться более насущными проблемами.
И первой из них стал Хобгобла, что видимо, решил принять пост. И не спать, не есть, пока Карак не падёт. Глупо, но что взять с этого дикаря. Хоть его и коснулась, немного, цивилизация. Блюдо Эоган ему всё же приготовит, вот только нужно создать пару запасных планов.
Ещё одной проблемой стали зверолюды. Эоган даже чуть забыл, что эти дикари слишком жаждут боя, неважно с кем. И явно желали разорвать Эрика на части. А Эоган не дал. Потерев виски, жрец пожелал, что бы более никто из других вождей не попытался создать ему проблем. Настроение его портилось. И если Эрик ему хотя бы нравился, то вот другие ничего, кроме презрения и жалости не вызывали. И хоть зверолюды не были ему особенно нужны, но сейчас они были полезны. Так что больше падения авторитета допускать нельзя. А с этими тупыми зверями, это сложно, ибо придётся убивать своих соратников. Чья смерть даже в этих глупых попытках штурма, принесёт больше пользы.
Так что сейчас Эоган решил отвлечь зверолюдей пиром. Взяв нож, он дал команду, которую им было приятно выполнять.
Готовьте котлы! Это мясо сегодня будет угощением на пиру в честь падения стены Дурина. И позовите повара из огров, нужно сделать блюдо нашему кагану.- после чего началось обычное жертвоприношение. И вот тут предстояло проверить, насколько силён камешек сейчас, оказавшись на "своём" месте.
Итак, сначала нужно было приготовить блюдо для хана, есть он когда нибудь захочет. Даже без пира, просто перекусить ему потребуется. На голодный желудок много не навоюешь. Если же нет, то у Эогана созрел запасной план. Не нуждаясь в пище, он оставил пировать эльфийским мясом зверолюдов. Заодно он устроил соревнование, кто из них наиболее сильный, за самые вкусные куски. И выявил своих потенциальных противников.
После чего, оставил их пировать, даже добавив в суп частичку Силы, что бы они чувствовали себя более сытыми и довольными. А сам, вознаградив повара, отправился к полю прошедшей битвы. План был прост - найти болт от гномьего арбалета, или стрелу от эльфа. Если будет нужно, с помощью магии, запустить этот снаряд и убить Хобгоблу им. А если вложить в снаряд немного магии, то можно реализовать предыдущий план и попробовать взять его труп под контроль, сохранив наступательный импульс Орды. А на случай, если Хобгоблу слишком хорошо охраняют, хотя это маловероятно, Эоган заготовил ещё один план. Он приготовил крупный камень, под руку Великана. Что бы, если что, им придавить Хобгоблу, вместе с ближайшей охраной. Но это на самый крайний случай.
Сделав все приготовления, Эоган вернулся в лагерь, первым делом осведомившись, не было ли новых приказов от Хобгоблы, пока он уходил. На случай, если кто то спросит о его отсутствии, он бы сказал, что уходил осмотреть Стену Дурина. Он это действительно сделал, ведь именно там были болты дварфов, приготовленные для отражение атаки Орды. И когда пламя дракона сожгло большую часть защитников, то запасы болтов остались в своих помещениях в стене. Мародёрить стену Хобгобла ведь не дал.

Отредактировано Эоган (28-07-2020 18:23:25)

Провокации варвара набирали обороты, давя на честолюбие эльфа, однако Аэнрин осознавал, что пользуясь правом победителя Эрик наверняка попытается испытать его дух на прочность через унижения и упреки в слабости. Однако, это не первый плен, в котором оказался следопыт, пускай в этот раз он совершил ошибку и потерял своих воинов, а спасением даже не пахнет. Тем не менее, это была яростная битва, а в подобных даже у бессмертных может пойти не всё по плану, во всяком случае, ещё во время начала похода эльф считал, что военный контингент бессмертных слишком мал и разношерстный. Несмотря на высокую военную выправку и опыт, в армии было недостаточно ветеранов, слишком много свободных эльфов “Залесья”, чьи военные стратагемы подверглись большому влиянию людей, и лишь горстка хранителей троп. Да, как бы Аэнрин не пытался оправдать себя, он понимал, что мог спасти многие жизни, но его подвело собственное честолюбие, на то самое, на которое напирал Эрик. Теперь многие были “поданы на стол” зверям и диким людям. Эльф надеялся, что молва об этом дойдёт до северных границ леса, да попадёт в уши самого хранителя севера, Владыки Эдд Гинваэля. Зная, насколько тому ненавистны тёмные, наверняка он переменит своё мнение, пускай и был против прямого похода без дозволения короля. Уже очень давно эльфы не занимались экспансией, считая лишние конфликты большой роскошью, однако одним ожиданием тьму не одолеть, что Эктелион прекрасно понимал. Знал ли он, насколько плачевной может оказаться ситуация в Карраке?
— Ты смеёшься надо мной? — решил подыграть варвару эльф, терпя причинённые ему неудобства. Аэнрин одарил человека презрительным взглядом. — Кто я по твоему? Просто белка в клетке? Да, ты сразил некоторых моих сородичей, но так ли эта сила была твоя? — эльф всё ещё помнил то неприятное чувство о соприкосновении с доспехами.
— Мало, кто из аэльдари ступал в земли по ту сторону, но и там есть долины и рощи пригодные для жизни. Может вы плохо искали? — усмехнулся эльф. — И не говори мне о выживании, варвар, ибо напрашивается встречный вопрос - доводилось ли тебе охотится на дроу в этих самых горах и пещерах? — эльф медленно повернул свою голову в сторону человека, прислонившись лбом к клетке, одарив смертного пронзительным и полным некой болью взглядом. Эта боль была о-очень старой. — Не говори мне о лишениях - я о них знаю предостаточно. — эльф отвернул свой взгляд в сторону. — В битвах нет места прошлому. Как ты и говоришь - всё достанется сильнейшему. И мне бы очень хотелось послушать твои бахвальства о силе тебя и твоего народа, когда найдётся кто-нибудь посильнее… если ты ещё будет жив, разумеется.

Гимрин был доволен, что Готрек наконец обрёл былой дух. Старый дурак не сразу додумался, что только достойный противник сумеет разжечь пламя в душе этого безумного, но столь необходимого для победы воина. Быстро собрав свои пожитки и инструменты, дварф ринулся следом за другом, по дороге удостоверившись, что со стражей всё в порядке. Кузнец знал, что воздуха там хватит до того момента, как каменные саркофаги рассыпятся, а к этому времени след Готрека, Гимрина, Глоина и Оина уже потерялся в каменных коридорах крепости.
Оказавшись среди таких же повернутых на голову, как и Готрек, Гимрин испытал некое странное облегчение, будто только именно эти ребята могли спасти Карак от полного уничтожения. Вскоре показался и Дориан, без каких-либо церемоний вручив Готреку его топор. Чародей испытывал смешанные чувства, но воцарившаяся вокруге радостная атмосфера вселила в него неописуемое спокойствие и радость, будто он собрался в компании друзей. В этот момент, слыша Готрека и остальных, Дориан почувствовал в себе частично порушенную прошлыми тяготами уверенность, он начал вспоминать, кто он такой и на что способен. Врагам следует стеречься владеющего магией стихий чародея, ведь именно его магия доставило дракону свою порцию проблем.
— Мне нужно найти мою ученицу. — бросил чародей Гимрину и Готреку. Он чувствовал, что самое важное вот-вот случится и именно потому он желал увидеть свою ученицу и держать подле себя, ведь кто защитит её лучше, чем сам учитель?
Гимрин понимающе кивнул Дориану, ведь главную свою помощь чародей уже оказал и теперь пришла пора дварфам показать на что они способны, когда сплочены.
При приближении к оружейной, Гимрин вскинул над собой свой молот, Арнсингир, руны которого ярко засияли и от него принялись в разные стороны бить электрические разряды.
— Пропустите, братья! Мы возьмём своё оружие и вступим в бой с врагом — не сбавляя темп бросил Гимрин. — Время пришло, наши воины хотят взяться за дело.

Происходящее окончательно разбило ту хрупкую наивную стену, возведённую нимфой. Силиэн была напугана, ей было страшно. Нимфы никогда не знали настоящего насилия, никогда не причиняли боль другим и уж тем более она не знала и отрицала, что кто-то может причинить боль ей самой, ведь ей само сама по себе была не ясна суть насилия и для чего оно вообще нужно. Она отвергала этот путь, как и все её сёстры, где вдобавок к природному миролюбию прибавилась юная невинность и незнание всех тёмных сторон мира. Она не понимала высоких речей человека, но они определённо не нравились ей. Краям глаза девушка уловила знакомые эльфийские фигуры где-то в стороне, но на миг остановившись, они отвернулись и пошли прочь. Неужели её бросили, неужели её гибель так необходима? Но ведь учитель говорил ей о древнем договоре аэльдари и духов леса и что чтя древние заветы и сосуществую с духами, Арисфей всё ещё стоит целым и невредимым, ведь эльфов недостаточно много, чтобы в одиночку защищать такие просторы, да даже если бы там жили все южные сородичи Гвионы.

Ноэль видел, что случилось с нимфой. Являясь другом Дориана и знающим девочку лично, он хотел было выступить на её защиту, обратившись за помощью к Тириону, но его неожиданно остановила упавшая на плечо ладонь Маэнсиля. Эльф бросил непонимающий взгляд на чародея, однако холод глаз мага будто одарил воина мудростью. Ноэль всё понял и не позволил печали даже зародиться в его сердце, подавив любое слабое чувство ещё в зародыше, ведь сейчас важнее было защитить крепость. И тем не менее, отворачиваясь и следуя за остальными аэльдари, он не мог не сказать: — Это слишком жестоко…
— Это не конец. — последовал незамедлительный ответ Маэнсиля, на лице которого отобразилась едва заметная дружелюбная улыбка. — После тьмы всегда приходит свет.
— Но эта девочка его уже не увидит. — холодно бросил Ноэль.
— Ты так много смотрел на сражения, что разучился видеть мир. Не нужно быть друидом, чтобы немного подумать и только после сделать верные выводы.
Не сразу Ноэль осознал, что пытается ему сказать маг, но оглядевшись и немного подумал, он вдруг нашёл для себя ответ. Впервые за долгие дни, а то и года, воин позвоил себе искреннюю, дружелюбную улыбку и тот же миг лёд на его сердце стал не столь холодным.
— Восхволяя Имира, мы забываем о Играсиль. Думая о богах, мы забываем о духах. — Маэнсиль сделал лёгкую паузу, словно наслаждаясь моментом. Он заметил перемены в своём попутчике. — Думая о том, что впереди, мы забываем то, что позади.
Вскоре эльфы настигли владыка, приблизившись к нему. Они оглядели позиции своих соратников и уже знали, что будет дальше. Ноэль нашёл взглядом отряды “Идущих в тени”. Большинство из них избегало прямого столкновения с врагом, так как боевая доктрина этих воинов делала упор на изматывание врага и своевременно отступление, поэтому потери среди этих воинов были невелики. К сожалению, отступать больше было некуда, да и изначально столь элитных воинов было не очень много, но в тоже время все они были закалёнными в боях ветеранами. Для Ноэля было честью сражаться и погибнуть со своими людьми. Но Маэнсиль не разделял мнения ни одного из ратников. Продать себя дорого - это хорошо, но это бессмысленно без победы. Даже ослабив смертных и чудовищ по ту сторону стены сейчас, со временем они снова окрепнут и не было никаких гарантий, что кто-то попытается выбить из этих долин, как они выбивают сейчас дварфов и их союзников.

Волк ушёл, как множество воинов для последней битвы, а Соломон остался. Стоило человеку взять в руки факел и подойти близко, как страх полностью сковал девушку. Её ноги подкосились, но крепко связанная, девушка не могла упасть. Понимая к чему всё идёт, она стала в спешке перебирать в своей голове разные заклинания, которым научил её учитель, но все они были во многом безобидны, пускай если и подумать, то можно было что-то сделать. Она уже вступала в контакт с малыми духами леса, общалась с ними, но никто из них не подготовил её к подобному сценарию, да и будучи связанной, она мало что может сделать. Ей не хватит сил даже на побег. По её розоватым щекам потекли слёзы.
— Отпустите! Я ничего не сделала! — простонала она. — Учитель! — звала она Дориана, но кроме людей Соломона рядом не было никого. Одна, слабая, брошенная, её воля была сокрушена, а неизбежность и странная жестокость людей давилис с большей силой, словно некая неведомая сила решила посмеяться над ней, помучить перед тем, как пламя коснётся белезны её кожи. Однажды она случайно получала ожоги и знала, насколько это неприятно и больно, да и являясь самой частью леса, огонь был противен ей от природы. Она воротила взгляд от факела и от Соломона. Нимфа вдруг ощутила, что и сам человек был ей до безумия мерзок и неприятен. Вся эта аура кровожданости и насилия вокруг сводили её с ума. Она понимала, что ещё немного и сознание покинет её и тог, быть может, она больше не проснётся.

— Остановись. — будто подхваченный ветром, по залу пронёсся чей-то голос. Среди людей Соломона показалась фигура, слегка опирающаяся на посох, но стоящая прямо и гордо.
— Как только твой факел коснётся хвороста под её ногами, мы все пожалеем. — заключил маг. Дориан даже не пытался напасть на кого-то или остановить чарами. Ему была ведома тайна, которую не ведали люди, ведь, впрочем, не каждый день им приходилось сжигать детей Играсиль, а у такого поступка может быть своя цена. Впрочем, чародей припас один туз в рукаве на всякий случай, если всё пойдёт не по плану и благодаря Маэнсилю придумал один фокус.
— Быть может ваш бог требует жертвы, и вы можете судить друг друга сколько хотите, но эта жизнь не принадлежит никому из нас. — выражение лица мага было каменным, а его глаза были подобны холодному зеркалу, отражающему каждый источник света в этом зале и от этого смотрелись зловеще.
— Остановись пока не поздно, ибо настоящая тьма не снаружи, а внутри нас. — чародей направил свой посох на Соломона. — Прошу, поступи мудро.
Увидев своего учителя, Силиэн было испытала радость, но страх всё ещё оставался с ней, ведь было неизвестно, как поведут себя люди, а воспламениться, чтобы подтвердить некую теорию ошибочности их действий нимфе не хотелось, тем не менее она полностью отдалась той самой крупице надежды, что возникла перед ней. Однако сам Дориан не был уверен, что сможет что-либо вразумить фанатикам, но помешать им силой, помешать выиграть сражение против всех тех орд снаружи. Во всяком случае, он не терял веры в маленький шанс, что люди Строителя не являются законченными психопатами, что, впрочем. никого бы не удивило.

***
Поход гномов, это не просто какой-то там обычный поход, а целое событие. Во всяком случае, клан Рарин Дорн были в этом деле мастерами, поскольку славились в своём искусстве по горному делу и добычи руды, а для этого требовалось очень много двигать своими ногами по самым неудобным местам в горах, в пещерах или шахтах.
— Чёрт бы подрал эту пургу, гроби мне под ноги!! — выругался Гвалин. Новости рейнджера его совсем не обрадовали, но подобное было типичной практикой в горах.
— Это потому, что нужно было идти южнее! — орал он, чтобы его расслышали. — Я знаю, что долиной быстрее, но в это время года тут хоть закопайся в снегах!
Дварфы осознали, что нужно спешить, но толку от спешки будет никакой, если целое войско потеряется в горах.
— Если нет дороги, нам придётся проделать её самим. Ибун, возьми своих ребят, обвяжите друг друга верёвками и попробуй пройти дальше вдоль стены. Пускай следопыты ищут дорогу, а заодно и место, где можно будет укрыться, если не удасться найти путь. Во всяком случае, если пойдём ниже, то будет проще. Эта метель не может быть вечной! — Гвалин был очень упрямым дварфом. Несмотря на то, что путь был опасен и тяжек, он знал, что защитникам Карака может быть сейчас не легче. Но, к сожалению, если путь не будет найден, то Гвалину ничего не останется, кроме как переждать или пойти в обход, что займёт больше времени, чем он расчитывал.

Отредактировано Дориан (01-09-2020 02:23:17)

По мере приближения к Хобгобле, всё более явственно ощущалась та же самая аура, что исходила от Камня. Это не вызывало удивления, Эоган подозревал подобное. А потому надеялся, что эта первобытная сила пробуждает и аппетит. Но как только удар выбил еду из его рук, он понял что сильно недооценил одержимость Хобгоблы. И от того, что его план так бестолково развалился, он пришёл в ярость.
Маг был зол на всех. На себя, за поспешное и опрометчивое решение. И на Хобгоблу, за его одержимость и ярость. Больше на себя. И он не ощущал сейчас страха, в его жилах бурлил тёмный поток ненависти. На какой то миг и он оказался погружён в пучину безумия и ярости.
Разорвать эту тварь! Порезать на ремни! Снять с него шкуру, что бы визжал от боли и беспомощности! Я желал что бы твоя смерть была более полезной для остальных. Что же, видно Орде суждено передраться между собой после гибели Карака. Ну и пусть режутся, если им так угодно. Но сначала они должны взять Карак! И ты! Ты! Такой план испортил! Сварить бы тебя самого в крови твоего варга!- с десяток видов жестокой расправы, пронеслись в разуме Эогана. Он представлял, с наслаждением, как убивает этого гоблина. И даже его аура не пугала его. Хотя и играла роль в удержании от атаки прямо сейчас. Но ятаганы чёрных орков удерживали его сильнее.
Каган, Врата ещё и не думают падать. А даже когда падут, там внутри дварфы, эльфы и люди, что не сдадут Карак без боя. И с ними Великан. До того, как Камень можно будет внести внутрь, ещё немало времени.- он говорил это без лести или мягкости в тоне. Зубы скрипели, в голосе был хрип и доля рыка. Эоган понимал свою уязвимость, так что в глаза Хобгобле не глядел. Однако жаждал, внутренне даже жаждал схватки. Но этому не суждено было случится.
Словно ответ на эти ощущения, явился голос Камня, который Эоган уже устал так называть, насмехаясь над ним. И Эоган даже поддержал этот смех. Сейчас, лёжа под варгом, как жена под мужем, он был смешон сам себе. Гнев переходил в весёлую, даже лихую злобу.
Я пришёл сюда не потому. что меня позвал этот гоблин, или дракон. И я пешка, потому что есть то, что мне нужно. Я волен уйти в любой момент. И гнев кагана не страшит меня. Хотя уйти с племенем будет труднее. А бросать их, это слишком расточительно.- Эоган вздохнул, вспоминая, что удержать племя будет не просто, - Ты делаешь заманчивое предложение. Только перестань меня уже жрецом звать. Зови Эоган. И назовись уже сам. Думаю, мы уже достаточно болтаем тут, что бы назвать по именам собеседника.- после чего он перешёл к делу, - Хочу ли я это изменить? Не знаю. Пока я получаю то, что мне нужно, можно и побыть пешкой. Зависит от того, что ты предлагаешь. И конечно, что желаешь взамен?- мысленно, тёмный оскалился, а мысленный голос его, наполнился лёгкой иронией, - Ведь ты тоже желаешь использовать меня. Не говори, что готов мне что то дать, просто потому что я красивый очень. Назови свою цену. И посмотрим, по моей ли мошне товар.

А события пока приняли совершенно иной оборот. Поначалу Эоган растерялся, когда услышал не яростный рык, а рев боли от прадракона. Он не знал, что остались ещё те, что способны причинить вред этому существу. И даже забыл встать с земли, когда увидел то, что уже вряд ли забудет. Когда молния, своей яркой вспышкой, очертила силуэт маленького дворфа, что прыгал на голову Скъяландира, поначалу Эоган принял это за игру воображения. Он посчитал что аура начинает сводить его с ума, вот и мерещится всякое. Но безвольно повисшая голова дракона подтверждала это. И, Эоган не желал в это верить, была не оглушена, а мертва.
Кажется храбрость одного дворфа сравнима лишь с его глупостью. А глупость - лишь с его удачей.- проговорил он кагану, даже не пытаясь понять, чего же в этом дворфе больше. Впрочем. он ничего не изменил, ведь дракон всё равно выбил врата Карака. И Эогану действительно пришлось идти, заботится о переноске Камня. Он не боялся угрозы Хобгоблы. Просто понимал, что если не выполнит приказ, то Хобгобла точно исполнит её. Всегда можно убежать, но не для того он явился сюда и провёл столько времени в этом гадюшнике, что бы бежать безо всякой награды. Поэтому он лишь сказал, - Как прикажет каган- и удалился. Теперь ему действительно хотелось убить Хобгоблу. И он с радостью выполнит приказ дракона. Гоблин не пожелал есть мясо, так отведает дварфийской стали, или горного камня, тут уже как получится.
И пока он шёл, он думал о том, что сказало неизвестное существо. И не знал он, ждать ли ответа с трепетом, или содроганием.

Маг не был уверен, что существо не запросит больше, чем он готов выложить. Нет смысла в любом могуществе, если ты теряешь слишком большую часть души, теряешь право выбора. Служить тому, кого ты выбрал - одно. А попасть в рабство, из которого нет хода назад - совсем другое. И Эогана устраивал лишь первый вариант.
А пока он ждал ответа существа, - Да как же тебя звать?!, - он пришёл к своим зверолюдам, что уже кончили приём пищи и обратился к ним с речью, - Племя! Думаю вам понравилось эльфийское мясо. И жаль что его так мало. Но это можно поправить. Там- взмах руки в сторону Карака, - много мяса. Свежего, с ещё тёплой кровью в жилах. Эльфы, дварфы и люди! Там много разного мяса, что лишь ждёт, пока вы забьёте его! Вас ждёт великий пир! И, если повезёт, отведаете даже мяса великана. Нечасто выпадает возможность откусить такой редкий кусок. Поэтому хватит рассиживаться, пока другие идут убивать и жрать. Берите Камень- Эоган сверился с часами, убеждаясь, что время жертвы ещё не пришло и приказал, - И идём в Карак! Идём на великий пир!
Вносить Камень внутрь, пока идёт сражение было безумием. И Эоган решил пока перенести Камень ближе к Караку. Как только защитники будут смяты, Камень сразу отправится в Карак и войдёт, как сказал Хобгобла, в первых рядах. Ссоры с каганом в его интересах не было.
Если же защитники сумеют обратить Орду в бегство, Эоган просто отнесёт Камень назад, не допуская его захвата врагами. Ведь если Камень захватят по вине самого Хобгоблы, вину он наверняка возложит на Эогана.

Отредактировано Эоган (19-09-2020 09:59:18)

Гимрин, удовлетворенный своей работой, глубоко вздохнул и выдохнул, поднимаясь на ноги и слабо покачиваясь.
— Чтоб меня! Ударило так, словно я выпил крепкого из крови дракона!
Дварф, небрежно шагнул вперёд, едва не свалившись, но, вовремя схватившись за край какой-то дырявой дубовой бочки, удержался.
— К сожалению, это не конец. Глоин, Оин! Пойдём за истребителями!

Ноэль и его отряд держали позиции, прикрывая основные силы стрельбой из луков, однако это не могло длиться вечно. Дроу, извечные враги эльфов наступали по пятам. Ноэль считал, что его фланги и тылы прикрыты, однако это оказалось не так. К счастью, он и его воины считались элитой не просто так, да и основной боевой опыт они получили именно в стычках с дроу. Одна короткая команда и дальние ряды побросали руки, выхватив клинки. К удивлению дроу, у эти лесные аэльдари были вооружены парными клинками, длинными кинжалами и даже  одноручными топорами, а у кого-то нашлась парочка метательных копий - трофеи с предыдущих сражений. Ноэль палнировал превратить эту галерею в настоящее укрепление, собрав всё оружие, что только смог или успел. Более того, тут были собраны на ратное дело не все из “Идущих в тени”. Некоторые рейнджеры работали вне основных боевых действий, следя за тылами, дабы предупредить своих друзей о любой возможной угрозе, но к сожалению с дроу это не прошло, ибо внешняя защита была на дварфах.
— Мили’я касар! — выругался Ноэль, видя бегство дварфов, но вдруг они остановились. Перспектива разить дроу вместе с дварфами была неплохой.
— Авахайя! — эльф выделил часть сил, что ещё не завязли в рукопашном бою, приказав им покинуть балконы, а также послать гонца к Фениксу, чтобы предупредить о угрозе с флангов.

Захватившие Дориана ощущения были бесподобны. Безграничная сила, власть и мощь. Он чувствовал себя так, будто мог выйти из Карака и сокрушить все те бесчисленные воинства чудовищ и дикарей в одиночку, и в этом была доля правды для всех владеющих магией на высших ступенях, если приложить необходимые усилия. Однако, эта сила была другой, неистовой, беспощадной, коронованная тьмой. Воспользовавшись такой силой Дориану не придётся отдавать всего себя для победы и защиты того, что ему дорого. Переполняющая чародея энергия была столь приятной и ощутимой, что он едва обращал внимание на полученное им ранение, однако… ярость. Он ощущал огромное желание превратить в ничто того жалкого насекомого, клопа, что имел смелость бросить ему вызов. Он чувствовал непреодолимое желание встать и стереть в пыль всё, что перед ним, ведь у него есть всё, что ему нужно и этим всем была его ученица.  Ещё не читая никаких заклинаний, он уже представлял, как сила его магии сдирает кожу, плоть с костей Соломона, затем Волка и всех этих безумных строителей.
— Ничтожества! — произнёс, наполненный высокомерными нотками голос. Да, его спокойный, добрый и рассудительный тон обрёл некую величественность.
Силиэн вздрогнула. Она не замечала всех тех перемен, что постепенно охватывали её дорогого и любимого учителя. Но сейчас всё было иначе. Девушка ощутила постепенно нарастающую силу, что, казалось, давно дремала внутри чародея, и эта сила была ей неприятна, чужда.
— Склонитесь! — слетело с его уст.
Подняв глаза, нимфа узрела зловещую и алчную улыбку на лице Дориана.
— Учитель… — робко и тихо прошептала она уставшим голосом. На мгновение огонёк ярости в глазах мага потух и на нимфу упал нежный и полный любви взгляд.
— Всё хорошо. — прошептал он, но слишком поздно Силиэн поняла, что эта нежность была вовсе не тем, что казалось на первый взгляд - безумие, вот что охватило её учителя.
Не долго думая, Дориан вскинул руку в сторону вампира. Из ладони мага с невероятной скоростью вылетел ледяной шип, разрываясь в середине полёта на десятки других шипов поменьше. Он обучился заклинаниям в одной из школ магии воды - в школе Ледяного Заката ещё в своём мире. Сразу же его свободная рука метнулась и к Соломону.
— Мерзкое насекомое! — прорычал Дориан, наслаждаясь моментом. Этому глупцу он оставил сюрприз получше. Он хотел, чтобы щенок-строитель помучался, когда электрическая сеть накроет его и начнёт жарить живьём. Это заклинание называлось “грозовой паутиной”. Дориан знал его очень давно, но никогда не применял, считая слишком не гуманным и жестоким, но теперь… они все умрут!
— Не надо! — Силиэн зарыдала, желая освободиться из объятий своего учителя, поскольку исходящая от него энергия слишком сильно давила на неё, но даже так, вокруг было магическое поле, которое только стало сильнее, лишая людей с арбалетами возможности хоть что-то ему сделать. Она видела, как из раны Дориана текла кровь, но его это будто совершенно не волновало. Она знала, что это не её учитель, что его захватило нечто, нечто такое, с чем его ослабленный от долгой борьбы разум не мог справиться. Силиэн знала, что нужно что-то сделать, чтобы он пришёл в себя, но что? Что она может сделать перед этой слепой яростью, ведь он даже не видит её! Дориан… её Дориан где-то там… в глубинах своего разума, в холодной непроглядной тьме, одинокий и уставший, и он ждёт её, ждёт свет. Но сейчас, человек, который говорил такие жестокие вещи и поступал, как убийца, был кем-то другим.
— Вы, жалкие черви, поплатитесь за мою боль! — … и, о да, он поднялся. Арбалетный болт выпал из раны, а по ноге мага потекла вода, забираясь на место ранения, исцеляя нанесенную арбалетом рану.

— Глупец! Вернись в сознание пока не поздно! — грозно прозвучало откуда-то со стороны. 
Дориан обернулся и увидел выступившего к нему эльфийского чародея.
— Маэнсиль… — с нотками сарказма слетело с уст Дориана. — Не время поучать меня! Лучше объединим свои силы!
Но ответом Дориану был лишь невероятно яркий луч свет, что низвергнул посох эльфа, пройдясь от одного края площади, до другого. И этот свет будто убивал витающую вокруг злую энергию. Маэнсилю некогда было возиться здесь, ведь сейчас в другом месте бушевал дракон и маг был одним из немногих, кто мог с ним побороться.
Дориан покачнулся. Неожиданно в его висок ударила страшная боль, опрокинув мага на пол. В этот миг Силиэ смогла вырваться из его объятий и отползти в сторону, но магия чародея всё ещё бушевала.
— Учитель! — ещё раз вымолвила она, всхлипывая и шмыгая носом. — Прошу вас, остановитесь!

Аэнрин всё ещё не мог поверить своей удаче. Поначалу маленькая надежда обернулась хитрым планом. Гвалин его воины готовились к битве, но у них не было чёткого плана, кроме разве что того, чтобы как-то отвлечь на себя силы противника и подороже отдать свои силы, но это было не самое разумное решение. Впрочем, не успели дварфы развернуть свои силы, как за них их судьбу уже решил эльф. Раздобыв одежду варваров и пробираясь сквозь лагерь к союзникам, эльф сумел раздобыть грубы клинок, два грубых ножа и даже не самого лучшего качества лук, но этого было достаточно… за исключением отсутствия стрел. Следопыт ловко миновал часовых, несмотря на свою травму, а где-то и вовсе, натянув забрало грубого северного шлема на лицо, притворялся своим, но всем варварам было не до него, кроме тех, кто помогал Эрику. Один такой ищейка распрощался со своей жизнью за высокой скальной породой под небольшим холмом, не успев даже вскрикнуть, мягко уложенный на землю и прикрытый куском старой, дырявой шкуры.

Гвалин и его воины уже подбирались к варварам, как вдруг заприметили фигуру справа от фланга. Они были готовы открыть огонь, однако  фигура вышла с поднятыми руками, но в тот же час была захвачена и скручена рейнджерами. Одниз дварфов хотел было уже отсечь лазутчику голову, как вдруг тот подал голос, клянясь  в дружбе и что бежал из лагеря врагов.
—… а меня родители нашли в чане с пивом, а не аисты принесли. — недоверчиво буркнул Гвалин, однако сняв шлем с лазутчика все узнали в нём эльфа.
— Чёртов элги!
— Это ничего не меняет! Грохнем его и дело с концом. Нам нужно торопиться! — пробормотал кто-то, глядя на пылающие подходы к Караку.  Однако Гвалин остановил особенно строптивых и позволил эльфу сказать всё, что тот думает.

Пока дракон бушевал, дварфы продвигались дальше. Несмотря на свои размеры и некую неуклюжесть с виду, делали они это ловко и почти незаметно, полагаясь на тень от смога после пожаров и ночной покров над их головами. Они не сильно заботились тем, что происходило внутри Карака, но рассчитывали нанести варварам максимальный урон, а потом отступить, чтобы увести их подальше или же, если всё обернётся худом, спастись сами.
— Вперёд! Настал наш час братья! — рявкнул Гвалин и гномы с кирками выступили вперёд. Зверолюды, несомненно, заметили их, но ещё они заметили, как под ноги им посыпались странные, шипящие, горящие предметы. БУМ! Раздался ряд взрывов и вскоре дварфы устремились через дым вперёд, намереваясь отобрать тот странный камень, так как по словам элги он являлся чем-то важным. Аэнрин уже видел его силу, когда был захвачен в плен и видел того мага, что управляет этой силой. Он желал мести. Хотел отомстить за своих павших и съеденных этими тварями товарищей, однако на этот раз не торопился в бой, пропуская храбрых коротышек вперёд. Он был изумлён их отвагой и готовностью помочь осаждённым, несмотря на разницу в силе. Оставаясь в тени, где-то позади Гвалина, он гадал, что же будет дальше. Несомненно эта шумиха привлечет других… и Эрика тоже. У варвара была сила, а у эльфа была его хитрость. В открытом бою ничего не вышло, но даже дроу решают многие свои проблемы ударом в спину...

Тем временем, Хримтус пал. Могучий, как гора и сильный, как обрушивающиеся в шторм на берега высокие и грозные волны. Его будут помнить в веках, о нём будут слагать легенды. Но дракон всё ещё был жив и бушевал, как бушует пламя в эпицентре пожара. Его победа над великаном должна была сломить волю защитников, но не всех. Видя жертву на которую пошёл храбрейший Готрек и могучий Хримтус, многие из дварфов всё ещё были преисполнены отчаянной решимостью сражаться. Эльфы же, склонные к прагматизму и вымуштрованные в своей бесконечной дисциплине, видели возможность, поскольку ящеру было нанесено не мало ущерба, однако все надеялись, что тот маг - Дориан - вновь обратится к могучим силам и его непревзойдённый элементаль сокрушит зарвавшегося ящера, но... но почему-то он медлил.
Ноэль отлично видел, что происходит вокруг. С клинков его кинжалов капала свежая кровь одного из дроу.
— Покинуть галереи! — выкрикнул он, глядя, как дракон поворачивает свою голову в сторону эльфийских позиций. Не долго думая, Ноэль прыгнул, ухватившись за один из потрёпанных гобеленов, сползая на нём вниз, однако пламя подожгло и его и вскоре эльф ощутил, как он рвётся. К счастью, Ноэль успел спрыгнуть раньше, ухватившись за каменный уступ у подножья одинокой колонны, испещрённой рунами гномов. Он видел, как многие из его людей попытались уйти от пламени ящера. Один попрятались за стенами балконов на другой стороне, другие не побрезговали бежать вместе с дроу, но а самые несчастливые, завязшие в бою, были обречены на мучительную смерть. Но горевать было некогда. Достав одну из звёздных стрел, Ноэль, вскинув лук и натянув тетиву, пустил оперённую в одну из голов ящера, целясь стрелой в область глаза. Он не собирался умирать просто так. Если ему суждено погибнуть, то эльф желал пасть в битве бок о бок с Принцем.

Тем временем Гимрин и его друзья уже вышли к месту схватки. Из оружейной гном притащил с собой кое-что увесистое и весёлое, способное под высоким давлением изрыгать заострённую стальную болванку, что при соприкосновении с твёрдой поверхностью, прошивает твёрдую часть любой защиты и едким жгучим паром распространяется по площади до тридцати метров. Эту штуковину изобрели, чтобы чистить шахты от гоблинов или скайвэнов, поскольку те имели свойство иногда замуровывать подходы к своим лагерям, а такая штука прикончит их всех быстро. Сама собой она походила на толстый цилиндр от которого отходили шланги к двум герметичным штуковинам на спине дварфа. Таким оружием любили пользоваться "ящеры" - особый отряд, которых лично снаряжали инженеры дварфов.
— Выкусика этого, грязномордый, вылупок из ящеринных яиц! — прорычал Гимрин, пустив снаряд в сторону дракона. К сожалению, такой снаряд был лишь один, поэтому в тот же час дварф бросил свой инструмент, неожиданно преисполнившись страхом, что это страховидло обратит на него внимание и превратит в запечённое мясо, поэтому группка инженеров из Глоина, Оина и Гимрина быстро ретировалась в сторону ближайшего укрытия, на ходу обдумывая дальнейший план. Был, впрочем, ещё один козырь, если привести дракона в оружейную, к наковальне рока, но тогда кому-то придётся пожертвовать собой, ведь целый участок крепости придётся обвалить к чёртовой матери!

Отредактировано Дориан (30-10-2020 00:08:38)

Существо ещё говорило о своём величии и могуществе, Эоган же слушал, да на ус мотал. Может и скажет это неизвестное нечто полезное. Но пока он ничего не слышал, что заинтересовало бы его. И лишь усмехался, не пытаясь спорить.
Да, бегаю по твоим поручениям.- не стал жрец отрицать очевидного, после чего размял руку, ощущая поток Силы в ней, - Пока ты оплачиваешь мою беготню, можно и побегать.- разговор завял, каждый из них сказал что желал. И каждый остался при своём мнении.
И дела у Эогана, были важнее препирательств. Благо, Погибель щедро одарила его могуществом, так что сила лилась рекой. Околдовать Хобгоблю не стоило никакого труда. И даже после мощных чар на боевые машины Молотов, он не ощущал такой усталости, на какую рассчитывал. Его дыхание поразительно быстро выравнивалось, а силы поразительно шустро наполняли душу.
Лишь предводитель людей ещё доставлял ему беспокойство. Несмотря на попадание в грудь, даже на падение, он сумел встать. И зверолюды, что атаковали его, не сразу сумели свалить гордого воина. Он убил троих. Троих! Когда Эоган глядел, как раненый человек, весь перемазанный землёй и кровью, всё же рвался к нему, стремясь уничтожить. И в этот момент, глядя на полыхающую ауру этого фанатика, Эоган даже ощутил укол страха. Перед этой несокрушимой решимостью, позволяющей преодолеть даже нечеловеческие испытания он ощутил лёгкий холодок по спине. Образно, разумеется.
Но вместе с тем, он ощутил уважение. Уважение к такой же преданности, какая была у него самого. Уважение к силе духа, что проявлял этот враг. И хотя он ненавидел его, он мысленно отдавал дань уважения его характеру. Уже глядя, как его затаптывают в крови и грязи.
Уважаю твою храбрость, паладин. Но ты не в той легенде.
И лишь только он успокоился, как атаковали дварфы. Эоган, узрев их, так близко, пришёл сначала в замешательство, а затем и в ярость. Они посмели явится сейчас, когда Хобгобла уже рядом с Камнем! Сейчас, когда всё повисло на волоске, Эоган использовал дарованную ему силу, атакуя дварфов. И хоть крепка броня бородачей, против магии она полностью не спасала.
Не сейчас!- билась единственная мысль в его разуме, - Только не сейчас!
Но все усилия дварфов оказались тщетны, Хобгобла успел выполнить то, ради чего пришёл сюда. И вот, после треска и вспышки, словно родилось новое солнце, Эоган узрел то, что было его нанимателем всё это время.
И первым чувством, что охватило его, было полное смятение. Он глядел на нечто, словно из времён когда Амат была ещё жива. Или когда весь мир был юн. Из завесы времени явилось то, чему он не имел названия. Он не верил что это и есть Рилдир, прекрасный ликом брат Имира. И верил в это, не зная чем ещё это может быть. И сейчас, глядя на эти очи, полные красного света и чужеродности, он пришёл в ужас. Он ощутил, как его мёртвое тело сотрясает дрожь от увиденного. Он не ожидал что вырвется нечто настолько материальное. Он не предвидел такого поворота, а потому ощущал себя мухой, что попала в паутину. И ещё больший ужас он ощутил, когда существо посмотрело на него. И сразу вспомнилось ему, как плохо он о нём думал. И что слова про открытую книгу его разума могли быть действительно правдой. Ну и наконец, то что ты мёртв, не значит что всё не может стать ещё хуже.
Эоган пытался не трястись, пока существо поднимало его. Он словно одеревенел, не зная, молить ли его о чём то, кричать от радости или провозглашать его возвращение. Но этой аберрации не нужны были его слова, он был слишком велик, что бы слушать его лепет. И потому, уже в словах "награда", Эогану чудился подвох. Вид существа и его взгляд, не оставляли поводов для доверия.
Он готовился к жуткой боли, или пожиранию себя, но вместо этого сначала он ощутил чувство, давно забытое чувство тепла. Словно он... ЖИВ! Эоган глядел на свои руки, что наливались красным румянцем. И это, неизвестное, непонятное, снова испугало его. Он хотел закричать, однако язык отсох, горло залило свинцом и он мог лишь захрипеть, когда лёгкие вдруг снова стали нуждаться в воздухе. Давно, давно он не ощущал удушения, а вот сейчас оно вернулось. Эоган упал, пытаясь вспомнить как это, дышать. И его первый вздох, как первый вздох младенца, сопровождался первым криком.
ААААА!- истошно завопил он, хватаясь за выдавленный Клык - Костью глаз. Боль, уже чуть забытое ощущение боли, впилось в глазницу, хоть рана и уже зарубцевалась. Но он ощутил её, эту самую рану, что ранее была лишь повреждением. Со всеми плюсами и минусами, он снова был жив. И упал, ощущая какой тут холод, ощущая тепло одежды и пытаясь совладать с новым телом. И понять, благословение это, или кара.
И новые слова существа внесли ясности - это была насмешка. Жестокая ирония над глупым человеком, что сделал нечто, ужасное, хоть и великое.
Теперь, когда он был жив, он мог сделать то, на что способно любое живое существо - умереть. И если его первая смерть была частью определённого плана, то вторая уже не входила в них, ни под каким видом. И он сделал то, что только мог в такой ситуации - он рассмеялся. Над собой, что его так ловко "вознаградили". Над Эриком, что тоже получил "новые земли". Над тем, как действия одного человека, или призрака, породили целый катаклизм. Каждый из них получил то, что формально просил. И каждый оказался нагло обманут.
И это пробудило уже ярость. Эоган ощутил, что эта тварь забрала его силу. ЕГО СИЛУ! Наглый вор, он сумел заставить его полностью растеряться. Но момент слабости прошёл, Эоган проводил взглядом существо, что продолжал называть Погибелью.
Не так описывалось пробуждение Рилдира, совсем не так.- думал он, вставая и отряхивая колени, - Или кто то, что то очень напутал. Или ты та ещё лживая скотина.- оглядывая ад, что творился сейчас вокруг него, он решил что второй вариант ближе к истине.
Но сейчас никакого значения это не имело. Сейчас нужно было выжить в том безумии, что началось тут. По вине Погибели. Выбирать свою смерть Эоган не думал. Он шёл по своему пути что бы жить, а не умирать. И если это страшилище дало ему жизнь и выбор, значит он воспользуется обоими "дарами".
Быстрый анализ обстановки позволил немного конкретизировать общее положение дел "ты в дерьме". И первое, что увидел Эоган - своё племя. Их не захватил азарт безумия, так что они по прежнему были его племенем. И, хоть он того не желал, он исполнял взятые на себя обязанности вождя. Да и шансов выжить с ними становилось заметно больше.
Племя!- сразу рявкнул Эоган, запуская вверх шарик крови, что источал свет, как маяк в этой круговерти. Он привлёк внимание своих зверолюдей, что бы дать следующую команду, - Ко мне!
Схватка с рыцарями и восставшие трупы значительно проредили его "воинство0". Но их оставалось ещё минимум 2 сотни, а может и все 3. Так что маг не унывал, разгоняя Силу по своему телу. Пусть его и обокрали, однако часть его способностей была при нём. А мастерство и подавно.
Не бейте мертвецам в туловище и голову, бейте им в плечи и ноги.- сразу отдал Эоган приказ. Мёртвые не чувствуют боли и усталости. Но будь ты хоть трижды мёртв, на сломанных ногах за противником не угонишься. А с переломанными руками, не особенно опасен. Ведь им не нужно уничтожать мертвецов, лишь прорваться сквозь них.
Эоган бросил взгляд в сторону единственного убежища, способного укрыть их от такой бури - Карак. Хоть ворота и были повреждены, но их можно было закрыть. Эогану хотелось в это верить. И там была шанс спастись. Путь отступления к лагерю Орды преграждали воронки и поток метеоритов. А потому путь их лежал в Карак Дум.

И это не было единственным безумием за этот день, ведь Эоган обратился уже к дварфам.
Между нами много отличий- начал он, что бы привлечь их внимание, - Но мы все хотим жить.- обозначил их общую цель, после чего указал на Карак, - Предлагаю союз. Я помогу вам прорваться к крепость. А вы поможете мне выжить там, среди ваших сородичей. Идёт?

Также он обратился к Эрику, - Знаю, ты мне не веришь. Но мы оба обмануты одним сущетсвом.- указал на Тропу Черепов, напоминая о Погибели, - И у нас сейчас общие враги - тут уже указание на толпу жаждущих крови мертвецов, - Вместе - шансов больше. Ты согласен?

Если они разделятся сейчас, перед лицом многочисленного врага и посреди настоящего Ада, то скорее всего погибнут все. Но вот сводный отряд из дварфов, зверолюдей и варваров имеет высокие шансы всё таки прорваться к Караку. Гораздо большие чем они же, вместе взятые, по отдельности.
Подумайте, что вам дороже, ваши предрассудки или жизнь.- с ожесточением мысль пронеслась в голове Эогана. А глядя на орду врагов, что не просто поднялась, а решила воспользоваться своим преимуществом и взять их в кольцо, раздавив численным перевесом, он добавил, - И ради всех богов, демонов и нашего общего блага, думайте быстрее!
Руки сплелись в магический знак и слова Силы слетали с языка мага, - Эрлот= прозвучало первое слово, создавая небольших светлячков на кончиках пальцев Эогана, - Ирраз - Светлячки поднялись в воздух рядом с ним, на уровень его глаз и каждый отразился в них, - Ургунд- завершил Эоган заклинание, после чего светлячки устремились в сторону мертвецов.
Это не было атакой или защитой, заклинание было поддержкой. Благодаря его слабости, Эоган мог охватить всех нападавших, с которыми встречались его бойцы. Ведь светлячки садились на мертвецов, на их уязвимые места. Плечевые суставы, а также коленные и тазобедренные. Эоган использовал свои знания в анатомии и магическое искусство, что бы направить удары зверолюдей, всю их телесную силу, в нужное русло. Глупым дикарям может быть сложно наносить точные, выверенные удары, Эоган предельно облегчил им задачу.
Бейте по светлячкам!- прокричал он, когда его огоньки любезно указали каждому дикарю, куда именно он должен ударить, что бы не тратить силы зря. И вывести из строя противника. Также это было помощью и для дварфов. В этой буре, падающие метеориты поднимали пыль, что мешала вести эффективный огонь из арбалетов. Заклинание Эогана исправляло это. Светлячки горели достаточно ярко, что бы дварфы могли прицельно поражать мертвецов на расстоянии, не рискуя своими жизнями в ближнем бою. Таким образом, объединив свои знания, пусть слабую, но магию и силу зверолюдов, Эоган начал прорыв к Караку.
С дварфами и варварами, или без них. Хотя он рассчитывал на первый вариант.

План у него был следующий. Подойти к вратам. Там нужно сначала захватить у мёртвого великана склянку крови, как боевой трофей. Будь ситуация иной, Эоган бы целый бурдюк нацедил, но сейчас придётся довольствоваться склянкой. Тем более что вся кровь великана обратится в силу его нового заклинания. Великан - древнее существо, а потому его кровь является мощным источником силы. Она восполняет недостаток сил самого Эогана, позволяя сотворить могучую магию, хоть и придётся спалить на это всю его кровь. Эоган намеревался произнести заклинание "Слуги" ещё раз
Великан ещё не остыл, так что слуга должен выйти отличный. Его огромная физическая мощь поможет закрыть ворота Карака, даже несмотря на повреждения. Даже если нужно будет что то починить или вставить в механизм, великан будет грозным орудием в удержании прохода. Пожертвовать временным слугой все же лучше, чем жертвовать своими воинами. И даже чужими Эоган сейчас жертвовать не желал.
Поэтому. если дварфы и варвары пойдут с ним, он также даст приказ зверолюдям не бросать их раненных. И защищать их в бою. Сейчас они, что очевидно. все в одной лодке.

Отредактировано Эоган (23-11-2020 14:30:40)