Оно шевелилось.
«Просто бей, потом разберешься!»
Шайло наставила лопату на изголовье грязного погребного мешка. Что бы там ни было, но хороший удар могильной лопатой оно пережить не должно. Теоретически.
«Проклятие, проклятие, проклятие, кровь и сопли, проклятие!»
Камон, сын собачий, заживо тебя закопать, что ты приволок в этом мешке и почему оно не мертво? Марш сжимала древко лопаты и смотрела, как нечто, шевелящееся в мешке, прорывается наружу, и думала, что не стоит откладывать на завтра то, что можно было закопать сегодня.
Но обо всем по порядку.
Позднее лето Греса – прохладное и недружелюбное время. Не способный на любовь к случайным путникам жестокий, осуждающе смотрящий глазами своих жителей на потертые сапоги и грязные одежды гостей, ставящий на место любого бунтаря и мятежника дубинками своих стражей правопорядка. Именно таким казался Марш Грес, город строгих правил и безликих домов. Не лучшее место, где мог бы остановиться молодой вампир, но так получилось.
Многое в жизни Шайло можно было описать словами «так получилось».
И было лишь одно место, где она смогла найти пристанище, не боясь, что солнце коснется ее, а осиновый кол вонзится в сердце – Нищий квартал. И если центр города был похож на Королеву Вдову, не способную больше любить, то эпицентр всех бед и горестей Греса был Королем Воров, безбожно укравшим целый квартал и спрятавшим под своим крылом бедняков и бандитов всех рас и мастей. Шайло думала, что ей это место вполне подойдет, пусть она не относится ни к тем, ни к другим. Вьющиеся, как стебли дикого плюща, улицы и наползающие друг на друга дома, переплетенные лабиринтами бельевых веревок и ветхих подвесных мостов; стенания, плач, крики, хохот, ворчание, ругань, флирт, стоны, вздохи; тысячи ног, оставляющие тысячи следов в грязи, переплетающиеся в тропы между домами, тавернами, пивными, торговыми лавками, подпольными рынками, борделями и притонами; случайные тела, высохшие или же разбухшие, прислонившиеся к стенам или лежащие на земле, будто пьяные, где никто не заметит еще один труп – вот то, чем жил Нищий квартал Греса. Дитя Ночи не могло еще больше усугубить ситуацию – Нищему кварталу не пасть еще ниже, ведь дно давно достигнуто, и все спокойно живут в этом месте, куда не проникает свет закона и порядка.
Шайло действительно нашла на какое-то время отдушину здесь. Ночью бродила по улицам, знакомясь с обитателями этой гнойной опухоли на теле Греса, забиралась как можно выше, чтобы почувствовать ночной ветер, не полнящийся запахами нечистот и грязи, а потом и слетала вниз, в полете обращаясь крылатым кровопийцей. Марш нашла приют в стенах почти уничтоженного временем и старанием местных стоявшего особняком от квартала храма, не освященного и не успевшего принять покровительство богов – вампиресса спокойно переступила порог, и только эхо шагов было ответом на такое богохульство. Задний двор храма был отведен для захоронений: наверное, в давние времена эту часть квартала хотели выделить под храмы и кладбище, где в белом мраморе и сером граните нашли бы последний покой родовитые и влиятельные люди, но в какой-то момент все пошло не так и Нищий квартал вцепился своими зубами в этот клочок земли, пока не поглотил его полностью, а потом, разросшись, оставил эту добычу гнить в стороне. Что же, Шай не была против: тишина, наполнявшая стены храма, ей нравилась.
Шли дни, переходившие в месяцы, и вновь напомнило о себе роковое «так получилось» - Марш примкнула в ряды банды. Добровольно-принудительно вступив в должность шпиона при главаре Камоне, вампир следила за недругам мужчины, сдавала местоположения логова и тайников, имена людей, неугодных Камону, и все такое, о чем в приличном обществе лучше помалкивать. Сложно отказать главарю, знающему, кто ты, где спишь и на что способна. Шайло не знала, как позволила оказаться в таком положении, но с другой стороны покровительство Камона делало ей некоторые поблажки и услуги, недоступные одиночке. Защита от его людей, некоторая часть вырученной доли, убежище в случае потери храма, доставка обеда прямиком из-под крыши дома под красным фонарем.
Постепенно Камон стал требовать больше, чем ее шпионские услуги. Искусство некромантии вполне подходило для посмертных допросов недругов Камона, фразы которого «доставить живым» теряли свою актуальность. Шай видела в этом лишь практику своих способностей в темном искусстве смерти. Умение обращаться с лопатой повысило цену Марш в глазах главаря – в Нищем квартале трупов было навалом, но иногда тела приходилось убирать за собой, а гробовщик для этого и нужен. Шайло копала могилы на территории храма, когда молодцы Камона притаскивали мешок, и не задавала лишних вопросов.
Ничего не предвещало беды.
Рассвет безжалостно приближался, и через несколько часов солнце должно было царапнуть своими лучами встречавший новый день мир. Марш, занятая тем, что отмывала пол от крови – девица, отправленная из бардака в заброшенный храм и дернувшаяся в самый последний момент, обескровленная лежала в сторонке, - и тихо мурлыкала услышанную где-то на улицах мелодию, отвлеклась, когда в двери забарабанили - по-другому парни Камона стучаться не умели. Отложив тряпку и поставив ведро с водой в сторону, Шай встретила двоих мужчин, перехвативших через плечо мешок с телом.
Закопать немедленно. Бросить все и брать лопату. Ничего нового.
Кто-то опять решил, что Камон ему не соперник, и вот лежит в мешке, в Шайло с тоской смотрит на это безобразие и думает, что займется этим уже после заката, ведь все хорошие вампиры утром и днем спят.
И теперь Марш наставила лопату на свою отложенную до заката работу и напряженно ждала, пока этот кот в мешке покажет себя.