Веки Милены дрогнули и приподнялись. "Друид", - подумала она, взглянув на его широкие крепкие ладони, такими хоть роды принять, хоть взбесившегося зверя усмирить можно. И, пожалуй, из всех обладающих даром целителей только друид взялся бы лечить оборотня. "Знахарь", - взгляд её поднялся выше, на одежду, явно не принадлежащую лесному отшельнику, зацепил часть обстановки, дополнился звуками и запахами. Спокойствие голоса, уверенность движений. Таким мог бы быть городской казарменный лекарь, по выслуге лет оставивший ратную службу, но в прежние времена ему наверняка доводилось и вылезшие кости обратно в мясо вправлять, и разорванную печень латать при свете факела. Но тут Милена добралась до лица и, кажется, забыла вдохнуть: "Демон!"
Перед нею оказался самый настоящий демон и, хотя в комнате не хватало света, чтобы в подробностях рассмотреть его тёмные глаза, Милена почему-то была абсолютно уверена, что зрачки у них вертикальные. Но знала она так же и о том, что это ничем ей не грозит. Просто удивилась, ведь не часто встретишь помогающего людям демона. Да, всё верно, оборотница не узнала его. Кто-то скажет, как можно позабыть чуть ли самое важное событие в своей жизни. Ну, одним из важнейших событий, пожалуй, является рождение, но очень немногие могут похвастать тем, что помнят его.
Справедливости ради надо сказать, что самого события Милена не забыла, хотя изрядную его часть ей помогли упрятать в самые дальние уголки памяти. Но слишком уж давно случилась их прошлая встреча, слишком сильно изменился Вертен с тех времён. Её безымянный демон был могуч и страшен. До такой степени, что даже на пределе усталости, на изломе душевных сил внушал врагам трепет не только жизнью своей, но и смертью. Он не имел ничего общего с умудрённым опытом, добродушным трактирщиком. Ничего, кроме тёмных глаз с вертикальным зрачком, но даже в этом зеркале души теперь отражалось нечто совсем иное.
Спохватившись, Милена глубоко вздохнула, приподняв касающиеся её тёплые руки, и улыбнулась, хотя эта улыбка вышла лишь бледной тенью её обычной выразительной мимики. Надрезы на груди уже затянулись и на их месте остались лишь бордовые рубцы, которые через пару дней тоже бесследно исчезнут. А возможно и раньше, если ей придётся в ближайшее время принимать животную форму. После только что свершившейся магии остались лишь немного крови на ещё загорелой после долгого тёплого лета коже да постепенно затихающее, приятное покалывание. Шальные мысли, после пробуждения метавшиеся из стороны в сторону, угомонились, вернувшись в обычное русло, и оборотнице сделалось неловко.
В Гресе много и вкусно готовили мясо, которое ей очень нравилось, так что Лена, которая и так не походила на тоненьких эльфиек, стала здесь барышней весьма справной. Она всегда считала, что тощая коза, это совсем не одно и то же, что стройная лань, и была довольна такой внешностью, но здраво понимала, что подобные ей женщины не созданы для ношения на руках. А ведь как-то же она сюда попала. Так что теперь Милена смутилась оттого, что доставила кому-то столько хлопот. И это, пожалуй, лучше всего доказывало, что она пошла на поправку.
Впрочем, если перемещением её бессознательного тела озаботился сам демон, то это не должно было составить ему большого труда. Успокоившись на этом, оборотница приподнялась на локте и попросила напиться.
- Спасибо вам. Я старалась, чтобы этого не произошло, но похоже, всё-таки не уследила, - повинилась она. – Эта пакость прицепилась ко мне около полугода назад. Я надеялась, что скоро она сама выдохнется. – Милена перевела дыхание и попыталась сесть, но почувствовала, что платье стало ей как-то уж очень свободно, и едва успела поймать соскользнувший ниже грани приличия ворот. – Ох, простите. – Она торопливо затянула завязки и села, оглядывая горницу: - Что это за место?

Отредактировано Милена (11-11-2018 18:00:20)

- Мне, определённо, здесь нравится.
Поначалу оборотница была слегка растеряна и немногословна и больше наблюдала за хозяином трактира. Он сел рядом, взял её руку и начал расспрашивать, как это обычно делают лекари, как она сама делал это не одну сотню раз, но у Милены в груди что-то ёкнуло. Такова уж демоническая порода, что они одним своим существованием внушают трепет. Иногда тревогу и беспокойство или даже самый настоящий страх, но когда демон так бессовестно заботлив, эмоции возникают совсем иные. Невольно начинаешь задумываться, а есть ли у трактира "Меж двух миров" хозяйка.
И хоть Милена прекрасно знала, что эти создания не нуждаются друг в друге, но она-то к ним не относилась, а оборотни в большинстве своём предпочитают жить семьями. Иногда совсем маленькими, только вдвоём, а иногда и по нескольку сотен родичей. Давно потеряв своих, Милена жила одна, но от этого ничего не изменилось. Просто, чем дальше, тем больше она понимала, что достойных мужчин на свете довольно много и далеко не все они принадлежат ей. Умение ценить и восхищаться, не стремясь обладать, приходит только с опытом. Где-то после того, как начинаешь задумываться не только над тем, что может дать тебе тот или иной мужчина, но и над тем, что ты сама можешь ему предложить. И вот это, последнее почти всегда удерживало Милену от каких-либо попыток сблизиться, хотя такие вот волнительные моменты, как и любой женщине, были ей приятны.
- Заглянула не в ту рукопись, - призналась она, чувствуя, как на лицо постепенно возвращаются краски. – Её владелец и, скорее всего, автор случайно встретился мне неподалёку от границ Греского герцогства по дороге из Элл-Тейна. Он оказался давно и окончательно мёртв, поэтому я не сочла зазорным осмотреть его вещи. Именно благодаря им удалось найти его родственников, что и задержало меня в столице. Но, кажется, против чтения своих заметок маг категорически возражал.
Обычного человека проклятие, пусть и не слишком умело наложенное, прикончило бы довольно быстро. Но со мной так не получилось, потому что каждый месяц все старания по моему убиению пропадали даром. Мне снились дурные сны, иногда накатывало беспокойство без причины или случались судороги. Несколько раз бывало, что чернела кровь. Наверное, нужно было озаботиться избавлением от этой заразы. Но они всегда выдыхаются сами. Прошло ведь всего полгода, а предыдущее такое продержалось около трёх. Но, видимо, в этот раз оно оказалось не таким неумелым, как мне показалось изначально.
Справедливости ради стоит заметить, что Милена задержалась в Гресе не только из-за бренного тела Бертрама де Лаваля и его безутешных родственников, но и просто потому, что ей понравился этот город. Столица герцогства была неопрятной и грубоватой, здесь хватало нищих, разбойников и прочих городских крыс, что жиреют на обилии помоев, но в то же время можно было встретить немало учёных и магов, узнать свежие новости, прочесть множество редких книг и купить или продать почти что угодно. Город сулил множество возможностей, как положительных, так и отрицательных, и хотя оборотница ни за что не стала бы здесь жить, очень многое было ей интересно.
- Я собиралась в лавку за иглами, шла по улице... а потом очутилась здесь, - не слишком уверенно продолжила она и провела пальцами по свежим надрезам на коже. – И они вовсе не кажутся мне отвратительными. По-моему, очень хорошо получилось. Я не могу без зеркала прочесть весь узор, но по его действию чувствуется работа мастера. Это главное, потому что, помимо всего прочего, женщины вроде меня придерживаются мнения, что думать о красоте это замечательно, но не всегда уместно, - мягко улыбнулась Милена.
Она действительно чувствовала себя гораздо лучше и с радостью бы сразу же согласилась на предложение поужинать, если бы не понимание, что столь приятный, обходительный и бескорыстный демон наверняка не так уж бескорыстен. Едва ли ему нужно было от неё что-то конкретное, такое стечение обстоятельств подстроить невозможно, но очень уж это походило на то, как предлагают угощение дикому зверю, чтобы не сбежал или не укусил. Это позабавило оборотницу. Чего только ни приходит в слегка нездоровую голову. А с другой стороны, почему бы не дать себя прикормить, ведь это же определённо работает.
- Моё имя Милена, - она положила свою ладонь поверх руки демона и осторожно поднялась. – А как мне называть вас?

Трактир оказался больше и чище, чем ожидала Милена. Народу в зале было достаточно, но при этом все беседовали и отдыхали с какой-то деловитой степенностью, без желания напиться до беспамятства и истеричного весёлого угара, порой свойственных таким местам.
- Вот спасибо, - весло рассмеялась она, в чисто женской манере первым делом оценив удобство стула и чистоту выскобленного стола. – Никогда не подумала бы, что я похожа на знатную леди.
Пожалуй, Милена всё-таки была на неё похожа, но не на высокородную даму из нынешней греской наследной аристократии, а на женщину из тех времён, когда ещё помнили, что слово "знать" происходит от глагола. Собственно, она и была из тех самых времён. И оборотнице странным образом казалось, что она дома.
Да что ж такое-то? Нет, конечно, хороший трактир и должен вызывать похожее ощущение, чтоб вернуться сюда хотелось снова и снова, но не до такой же степени и не так с порога. Должно быть, без небольшого магического вмешательства здесь не обошлось. Недаром же в народе мельников, кузнецов и корчмарей приравнивают к ведунам и прорицателям. Как и любого знатока своего дела, пожалуй. И Милена полностью одобряла такой подход. В конце концов, посетителю всё равно, отчего ему хорошо и спокойно, от вкусной еды, неразбавленной выпивки и интересной беседы с хозяином или от пары рун, начертанных на косяке. А уж если наличествует всё это сразу, то место и в самом деле можно считать отличным.
Оборотница уж точно не стала бы придираться. Вместо этого она предпочла воздать должное отменному ужину. Баранина ведь штука хитрая и кушать её надо умеючи. Начнёшь чуть раньше – весь соком пообожжёшься, а чуть лишнего промедлишь – всё прямо во рту остынет и в горло не полезет. Вот и исхитряйся, как хочешь. Милена ела не спеша, но от души. Повар от невнимания к его стряпне и пропавших даром стараний точно не оскорбился бы. Ела, слушала и молча соглашалась с тем, что говорит Вертен.
Вот уж действительно, ума палата, да только ключ потерян. Ну, знала ведь, что с ней что-то неладно – знала, и чем это может обернуться – тоже, избавить себя от этого могла – могла. А почему не сделала это вовремя? И тут оставалось только развести руками. Даже сейчас, показав то, на что способно, проклятие не вызвало в ней беспокойства. Донимая судорогами и снами, оно скорее походило на котёнка, игриво грызущего пальцы, чем на что-то, способное убить.
Оборотница даже думала о маленьком упрямом заклинании с какой-то своеобразной нежностью. Все эти мелкие неприятности не столько вредили древней волчице, сколько развлекали её. Ведь Милене порой начинало казаться, что что-то с ней не то. Будто у неё осталось тело, здоровое, сильное, быстрое, остался дух, такой же могучий и несгибаемый, а вот душа за ненадобностью истончилась и выцвела. Душе ведь, как и телу, тоже нужна пища – страсти, волнения, эмоции. Милене этого не хватало, а маленькое проклятье подкармливало её душу хотя бы воспоминаньями.
А обморок, это просто обморок. Да, конечно, это проявление слабости и случиться могло всё что угодно. Но почему бы, в конце концов, иногда не побыть слабой, особенно если хочется и можно себе позволить. К тому же, когда слоилось это самое "что угодно", оно Милене очень даже понравилось. Но Вертен, разумеется, кругом прав, неразумно было так поступать, ох, неразумно.
За соседним столом чокнулись кружками, с улицы донёсся какой-то шум. Обортница вытерла жирные пальцы и, пригубив из кружки, благодарно взглянула на трактирщика. Нечасто её угощали такими напитками. И дело даже не в отсутствии хмеля, который ей сейчас, действительно, был без надобности, а в том, что нынче откровенно ленились готовить что-то такое. С вином проще, откупорил и пей, а тут ещё время потратить надо, травы собрать, воду вскипятить, некогда же. Пена уже опала и в тёмной поверхности травяного взвара покачивался маленький огонёк, а ещё Милена видела там себя и целую вереницу событий из своего прошлого. Когда снаружи так же шумели и спешили и ей тоже, вроде, нужно было спешить, но делать этого совсем не хотелось.
Причины тому всегда были разные, потому что сама Милена была разной. Иногда её могли удержать от вечной гонки лишь усталость и глубочайшее отчаяние, иногда напротив, это было нечто приятное, человек или место, от которого не хотелось уходить, а иногда передышку ей могло дать только чудо. Чудо... и это место. Она уже бывала здесь. Хотя тогда всё выглядело иначе, но приглушённые голоса, особенно тёплый огонь и удивительно уютные странности остались прежними. А ещё хозяин. Лена вновь подняла взгляд на трактирщика и почему-то подумала, что если он пожелает, то нынешний вечер продлиться сколь угодно долго. И пусть за окном давно уже пора будет взойти солнцу, но там всё ещё будет царить полночь.
Два образа – трактирщика и древнего демона, зацепились общими чертами, перемешались и слились в один. На глазах оборотницы выступили слёзы. И что теперь? Когда-то давно, когда она оказалась здесь в прошлый раз, Милене очень хотелось попросить его о чём-то подобном. Сложить с плеч ответственность и просто лечь и выпрямить спину, потянуться до хруста в суставах, вздохнуть полной грудью. Но она не попросила, более того, даже мысли не допустила об этом. У Милены было дело куда важнее усталости, слабости, страха и даже самой жизни. Оно осталось и теперь, хотя утратило прежнюю срочность. И она опять не попросит ни о чём.

Отредактировано Милена (17-12-2018 18:07:40)

"Как же он изменился," – подумала Милена, вытирая лицо. Объяснять этот жест она не сочла нужным. Когда люди болеют, с ними случаются всякие странности. Даже если речь идёт совсем не о людях. Но какими бы сильными ни были привнесённые временем и опытом изменения, каждый из нас всё равно остаётся собой. Даже Милена, не смотря на то, что уже давно не была человеком, всё равно сохранила в себе что-то от дочери гончара из Ривена.
Интересно, она тогда недосмотрела что-то в своём безымянном демоне и в нём всегда скрывался рачительный, гостеприимный хозяин, или Лена не видит чего-то сейчас?.. Скорее всего, и то, и другое. Трудно сказать, какой нравился оборотнице больше. Каждый был хорош для своего момента. Милена уже давно переросла привычку оценивать всех и вся исключительно по категориям "нравится – не нравится". Она только поразилась тому, что каждый из древних, независимо от того, кем он был изначально, в итоге выбрал для себя стезю целителя.
Должно быть, таков естественный ход вещей, каждый, кто задержался в этом мире достаточно долго, дорожит им и старается сохранить, а может даже улучшить. Хотя последнее, надо признать, удаётся с переменным успехом. Впрочем, каких только чудес ни бывает на белом свете. А вот теперь случилось так, что целительница сама захворала.
- Боюсь, всё несколько сложнее, чем выглядит, - вторя мыслям трактирчика, произнесла Милена на удивление старательно вытирая руки, будто важнее этого действа сейчас не могло быть ничего в целом мире. – От маленького проклятия я не стала избавляться по очень веской причине. Я оборотень, а оборотни существа довольно несдержанные и не слишком хорошо себя контролирующие. В своё время я выбрала лёгкий путь и попросила одного хорошего друга зачаровать непослушные эмоции. Это помогло, но теперь, если снимать одно заклятие и повредить другое, не могу даже представить, к чему это приведёт. – Оборотница подняла взгляд: - Я знаю, что вы скажете. Надо снять оба. Но то, второе заклятие невозможно снять.
Последние слова она произнесла совсем тихо. Милене нечасто приходилось рассказывать об этом и каждый раз она чувствовала себя так, будто сделала нечто постыдное, сжульничала в игре с жизнью. Этот случай был не единственным,  но самым вопиющим.
- Спасибо вам за ужин, он великолепен. И вы, конечно, правы, мне не помешает отдохнуть. Хотя бы элементарно выспаться. Но лечить себя я никому не доверю, никому из ваших посетителей уж точно, и сама не возьмусь. Здесь не требуется большой силы, но нужно немалое умение. Если только вы займётесь этим сами, - улыбнулась Лена, поднимаясь, уж кто-кто, а она-то знала, на что Вертен может быть способен.
Оборотница не спросила о цене, хотя думала об этом. Но не всему можно вот так запросто взять и назначить цену, тем более, заранее.
- У этой поговорки есть продолжение, "...Истина одна на всех, но никто её не знает", - продолжила Милена, чуть сжав его руку и подходя ближе. – А правда понятие очень обширное. Что именно вас интересует?

Отредактировано Милена (18-12-2018 21:41:09)

- У вас найдётся тонкая швейная игла? – спросила Милена, провожая его взглядом. – Люблю, чтобы во время долгих разговоров руки были чем-нибудь заняты. – Наверное, немного странная просьба, но едва ли самая странная из тех, с которыми обращались к этому трактирщику.
Демон, конечно, скромничал, и, конечно, делал это не без причины. Демоны ничего не делают без причины, это уж к бабке не ходи. Как он предпочитает себя называть, особой разницы не было. Трактирщик, знахарь, жрец, лекарь, колдун – суть одна и Милена ничуть не сомневалась, что уловила её верно. Историй ей было не жалко. Этого добра у неё полно, почему бы и не поделиться. Хотя оборотница всегда считала, что вместо того, чтобы ворошить старое, гораздо лучше создавать новое. Ну, да это дело хозяйское. Вертен, вроде как, и от нового не отказывался. Вот только о чём можно его попросить?.. Тут сначала расспросить бы не помешало, а там уж видно будет.
Свеча на столе начала коптить. Лена поправила фитиль, растёрла нагар между пальцами и бездумно уставилась на чёрную полоску на коже. Когда сыто, тепло и спокойно, непросто бывает на чём-то сосредоточиться, особенно если речь идёт о вещах не слишком приятных. Хочется свернуться у огня, закутавшись в плед и слушать гул разговоров и ветра в печной трубе, пить взвар из пряных травок и ягод и что-нибудь мастерить.
- Истории, значит?.. – подняла она голову навстречу вернувшемуся трактирщику. – Начать, наверное, стоит с того, что к чарам на моём сердце боги не имеют никакого отношения. Их наложил дракон. Сделал он это по моей просьбе, как и было сказано, и сделал вопреки себе, потому что он тоже не одобрял таких крайностей. Но я тогда лишилась всего, что было мне дорого, да и вообще хоть как-то привычно, дома, народа, Родины, магии, друзей, врагов, своего дела. Вообще всего. И бороться ещё и с собой у меня не было сил. Как бы то ни было, я и сейчас считаю, что это решение было правильным, и очень благодарна Ригелю за то, что он доверял мне распоряжаться собственной судьбой, даже когда не был с этим согласен. Редко у кого получается, будучи сильнее и мудрее, не превратиться в тирана. Он это умел, - лицо Милены озарилось улыбкой, удивительно нежной для существа, не способного на сильные эмоции, она восхищалась этим умением сапфирового дракона ещё до того, как стала такой, и с тех самых пор старалась брать с него пример. – Это были временные меры. Я надеялась, что когда жизнь войдёт в колею, смогу попросить его снять заклинание, но с этим всё как-то затянулось, а потом наши пути разошлись. Я попросила бы об этом вас, но магия драконов подвластна только самим драконам. И ещё, конечно же, богам. Но, как было тонко подмечено, вы ни то и ни другое. Хотя… - всё ещё продолжая улыбаться, оборотница склонила голову набок. – Если бы вы помогли мне его найти, вопрос решился бы сам собой. Скажите, это возможно?

Слушать разом посерьёзневшего трактирщика было боязно. Покосившись на монету так, словно та могла укусить, Милена поднялась и, стараясь не встречаться с ним взглядом, отошла к очагу. Поленья переливались внутренним жаром, иногда потрескивая и вспыхивая причудливыми язычками пламени, и постепенно обращались в золу.
- А моя монетка осталась в Драконьих горах, - после долгого молчания произнесла она. – Лет пятьсот назад я припрятала её под полом в своей избушке, да так там и оставила. Мне уже не верилось, что мы встретимся снова и я, как собиралась когда-то, смогу узнать, откуда она и что обозначает… Я рада, что ты уцелел и что обрёл свободу, о которой мечтал.
Она бледно улыбнулась и снова умолкла. Слова демона были ей прекрасно понятны. Более того, Лена и сама догадывалась о чём-то подобном. Но получить подтверждение своих домыслов всё же оказалось довольно тяжело. Конечно, их встреча с Ригелем ничего не изменит. Не потому, что кроме него никто не сможет распутать вязь драконьей магии, а потому, что ни Ригель, ни кто иной, не смогут вернуть всё как было, ведь даже тому, кто отрезал, не под силу пришить так хорошо, чтобы ткань вновь стала целой.
- Всё можно изменить, - кивнула Милена. - А нужно ли? Стоит ли затевать такие серьёзные изменения ради одной маленькой хвори, которая пройдёт сама через пару лет? Да, конечно, дело не только в ней, но всё остальное и подавно ни к чему тревожить.
Тяжело вздохнув, оборотница вернулась обратно, посмотрела сверху вниз на сидящего демона и сама устроилась напротив. Лене было приятно его стремление помочь, но она не понимала, чем оно продиктовано, и это внушало беспокойство. Как ни странно, ни каких корыстных мотивов она в этом не выискивала, но считала, что стремление это происходит от непонимания. Не смотря на долгий срок знакомства, они встретились всего лишь второй раз. Вертен совсем не знал её и не представлял, к чему приведут подобные изменения. Но он, определённо заслуживал объяснений. И они у Милены были, потому что в своё время она тщательно всё это обдумала.
- Зачем ты хочешь вернуть мне чувства? Ведь ты же знаешь, что они ведут возникновению желаний, а желания таких как мы всегда воплощаются и, чем их больше, тем больше изменится мир вокруг. Твои чувства не зачарованы, но когда ты в последний раз вспоминал об их существовании? Довольствуешься малым, поддерживаешь порядок, живёшь чужими просьбами. Когда ты в последний раз делал что-нибудь, потому что тебе и только тебе так захотелось? Добавил в жаркое красный перец вместо чёрного? Это могу и я. А любить и ненавидеть таким как мы опасно.
Мне шёл шестнадцатый год, когда я впервые выбрала себе мужчину, и было чуть за двадцать, когда его не стало. Второй прожил немногим дольше, а уж сколько перемёрло тех, кого я считала своими врагами, сейчас и не подсчитать. От ещё одного приглянувшегося парня мне досталось звериное проклятие. И даже потом, когда Ригель сделал меня… гораздо спокойнее, по той же причине случилось ещё много всяких неприятностей. Дракон, пожалуй, тоже был мне симпатичен. Можно даже сказать, что какое-то время роднее его у меня никого не было. Но потом он встретил драконицу, а я осталась одна в совершенно чужом для меня месте. Последний раз я услышала своё сердце, когда выбрала бога. И к чему это привело тебе уже тоже прекрасно известно.
Я верю, что ты можешь снять драконий запрет, только зачем? Ни разу это не принесло ничего хорошего ни мне, ни окружающим. – Милена заглянула в тёмные глаза демона и тепло улыбнулась: - Тебе ведь нравится, когда мир находится в равновесии. Мы отправили Рилдира на покой. О светлых богах слышно теперь всё реже и реже. Ты стал хозяином трактира, самоустранившись от важных дел. Я бы так не смогла и поэтому погрузила душу в молчание. Всё ведь правильно. Всё хорошо. Не нужно ничего менять.