Высокий, крепкого телосложения мужчина с пышной гривой темно-каштановых волос. Бугрящимся от мышц атлетом его не назовешь, но колдун пока обходится и без статного округлого брюха и запасного подбородка. Демоническая кровь дает о себе знать. Какой-либо неземной красотой не отмечен, но аккуратные, правильные черты лица, пусть и не выделяющиеся из серой толпы, выглядят гармонично, особенно в сочетании с теплой, дружелюбной улыбкой, которую колдун оттачивал долгие годы.
Рассматривая Асгрима детальнее, можно обратить внимание что волосы его по обыкновению давно не расчесывались, представляя из себя спутанное, жалкое зрелище, стянутое чем попало в хвост. Да и мытье головы в дождевой воде красоты им не прибавит.
Резко очерченные брови обрамляют самую запоминающуюся деталь на, в целом, невыразительном лице мужчины - его глаза. Янтарные с длинным, вытянутым как у кошки, зрачком, притягивающим взгляд. К сожалению, жители этого мира весьма недружелюбно относятся к владельцам таких "зеркал души", заставляя демона всячески скрывать их всеми возможными способами. Борода, заплетенная к пару мелких косичек, да сухие, легко раскидывающиеся улыбками, губы - последние примечательные черты на лике колдуна.
Касаясь отличительных черт нельзя не отметить ещё одну - причудливые узоры, бегущие по левой руке Асгрима от тыльной стороны ладони вверх, заходя на грудь при рассмотрении оказываются мелкой вязью давно мертвого языка. Нанесенные ритуалом еще в молодости, они, по замыслу демона, должны облегчать процесс выплеска магической энергии в реальный мир. Вот только какого-либо действительного эффекта темный так и не заметил, заставляя сомневаться в работоспособности ритуала. Ну, разве что при колдовстве разгораются цветом пылающих углей, хоть рассохшийся фолиант о подобном и не упоминал.
В нарядах мужчина крайне аскетичный - рубахи не по плечу из грубой ткани, все в заплатках, затертые, штаны, проходившиеся дорожные сапоги, низкосортные дублеты и запыленные дорожные плащи. Хоть и стоит уточнить, что скромность гардероба вызвана не отказом от мирских благ, а тощим кошелем.

В истинном обличье демон имеет вид куда как более человеческий, слабо подходящий для боя, в отличии от большинства своих соплеменников. Ни пластин хитиновой брони на глубокого пепельного цвета коже, ни чешуи, ни даже хоть каких-либо ядовитых жал кончике крепкого, мускулистого хвоста, волочащегося по полу. Хоть в последнем Асгрим и нашел пользу, применяя как дополнительную точку опоры. Но не стоит обманываться безобидным видом колдуна, удар когтистой лапы способен распороть даже крепкий доспех, пока хвост раздробит ребра хитреца, подкравшегося сзади. Лицо с исказившимися, ставшими более хищными чертами, венчает два массивных изогнутых остроконечных рога, произрастающих из лба. Потемневшие до цвета вороного крыла волосы спускаются по спине вниз, к крупным кожистым крыльям, достаточно сильным, чтобы держать в воздухе тяжелое тело Месламта'Эа.
Укрывает тело мужчины темный, расшитый узорами балахон, да множественные золотые украшения, блестящие на солнце драгоценными камнями - остатки уже былой роскоши.

История Асгрима берет своё начало от краткой и порочной связи пары демонов, поддавшихся зову похоти. Личность матери так и осталась для рогатого загадкой, которую, говоря откровенно, он и не спешил разгадывать. В любом случае, вся ее роль в жизни Месламта'Эа была в исторжении колдуна из своего чрева и передачи младенца отцу. Хотя, зная обычаи демонов, это уже достаточный уровень материнской любви.
Отец же, Эрра, увидел в мальчике выгоду, дав ребенку еду и кров. Пожалуй, на этом блага и закончились. Всё детство от рогатого требовалось лишь исполнять роль прилежного слуги. Никаких игр, общения, шалостей, лишь беспрекословное послушание и расторопность. Ошибка или промедление - болезненный удар темной магии. Боль разъясняет все куда как лучше слов.
С другой стороны, кроме бесконечного ритуала приведения пристанища в идеальный порядок, Эрра обучал отрока колдовскому искусству. И, учитывая что других развлечений у мальчика не было, это и стало для него занятием на всю оставшуюся жизнь.
Так и продолжалось из года в год, тишина и покой, отречение от всего мира в компании свитков и гримуаров. С изнурительными колдовскими занятиями в подвале под взглядом отца, не скрывавшего презрения и ставшая такой родной боль. И, из года в год подрастающего юнца все больше и больше посещали мысли о свободе. Странствия, великие деяния, описанные в тяжелых фолиантах, иные миры и целые города, заполненные тысячами жителей. Подумать только, не один собеседник на многие десятилетия, а сотни и каждый день новые.
Но, все эти мечты разбивались об одно препятствие - отца рогатого. Эрра не желал терять личного слугу, а выступать против него Асгрим откровенно боялся. И даже удар в спину вызывал панический холодок по спине. Но, если ты не можешь уйти сам, всегда найдутся те, кто способен помочь.

Парень прекрасно знал о демонологах и незавидной судьбе соплеменников, попавшихся в их сети. Но, с юношеским максимализмом безосновательно считал, что сумеет справиться с любым из человеческих магов, рискнувших призвать его. Ведь он прочитал столь книг, тысячи тысяч раз отработал чаровские узоры известных ему заклинаний, в конце концов, в его жилах течет чистая демоническая кровь... И, конечно же, Асгрим жестоко поплатился за свою самоуверенность.
Тонкий, словно бы прощупывающий, зов коснулся него, когда рогатый протирал бесчисленные склянки лаборатории. Отец еще два рассвета назад без всяких объяснений покинул дом, как обычно оставив сына присматривать за жилищем в своё отсутствие. Это был прекрасный шанс и демон не был бы самим собой, чтобы им не воспользоваться. Зов слабый, а значит и демонолог слаб - простейшее умозаключение, пришедшее в рогатую голову, с радостью откликнувшуюся на призыв. Краткий путь сквозь мироздание по колеблющейся призрачной нити в закопченную факелами каменную комнату с пентаграммой на полу. Презрительная, точь-в-точь как у отца, в адрес седовласого старца нараспев читающего заклинание и сильнейший удар по магической ловушке изнутри.
Демона скорчило от невыносимой боли, на мгновение заставив свернуться клубком на твердом полу, чтобы почти тут же вновь вскочить, ударив ещё раз. Результат был всё тот же, застилающая взгляд пелена боли, легкое дуновение, коснувшееся огоньков свеч. А затем демонолог нанес свой удар, заставив крылатого, надрывая связки, бессвязно кричать.
Асгрим не помнил сколько все это продолжалось, не помнил о чем говорил старец, лишь хрипя соглашался с каждым его словом. Пусть это будет смерть или вечное служение, всё что угодно, лишь бы прекратились пытки. Из слуги в раба - прекрасная карьера, оглядываясь назад, колдун вряд ли изменил бы своё решение. Его пытали множество раз, он бывал на волосок от смерти, молил о пощаде, но никогда не испытывал столь сильной боль, как та, что ему пришлось испытать семь сотен лет назад.
Демонолог связал Месламта'Эа печатями, силой узнал его истинное имя и оставил рабское клеймо. Но, желание демона исполнилось - он повидал мир, следуя в странствиях за своим хозяином словно пёс на привязи. Судьба своей собственности не сильно тревожила старого чародея, поэтому шкуру Асгрима регулярно портили стражи и ловушки древних развалин, терзали дикие животные и обугливали чарами соперники демонолога. Благо, регенерация работала даже на объедках и человеческой плоти. Старик считал забавным в качестве награды питомцу дать утолить голод трупами поверженных врагов. рогатый не сильно доверял старому ритуалу, заключающемуся в поедании частей тел своих врагов чтобы перенять их силу, но даже если это давало крохи энергии, не собирался от нее отказываться. Не говоря уже и о питательном мясе, поддерживающим его тяжкую жизнь.
Перед смертью старик, словно насмехаясь над пленником, передал того своему другу, а тот, в свою очередь, когда подошел к концу и его век, своему ученику. Признать, человеку скудных способностей, но неимоверных амбиций. За что он и поплатился.
Изучение болезней дело и без того не сильно почтенное, к тому же, если ты позволяешь себе ставить опыты на жителях близлежащих деревень. Рано или поздно крестьяне и рыбаки придут к тебе с факелами и вилами задавая вопросы на которые нет верных ответов. Так произошло и с этим хозяином Асгрима, накликавшем на себя гнев толпы. Защиенность его башни оказалась лишь мифом, а ручной демон, предварительно поднятый на вилы, истекая кровью, лежал в углу верхней комнаты, готовясь проститься с жизнью. К счастью, жизнь глупого мага оборвалась раньше, а местный люд, с криками бегущий из подожженой башни, не успел добить рогатого, оставляя эту честь дыму и пламени. Видимо, они не учли что даже с потрепанными крыльями и брюхом темное отродье способно вышибить ставни и спланировать в ближайший лес. А несколько дней живительной диеты из белок, змей и лягушек кого угодно поставят на ноги. Если, конечно, этот кто угодно с рогами, крыльями и хвостом.

Предоставленный самому себе, демон полной грудью вкушал воздух свободы. Гнилой, пахнущий тиной воздух болот, на которых и обустроил себе жилье. Постаравшись вытащить все ценное, что не поглотил пожар в башне, Асгрим предавался медитациям и изучению потаенных в себе сил, открыв для себя новый виток магии - воздух. Конечно, без дельных гримуаров и наставников он едва мог сбить порывом ветка засохшую ветку, но даже до подобного уровня не столь просто дойти самому, путем экспериментов и личных догадок. Вот только местный люд не сильно жаловал своего соседа, повадившегося по ночам воровать скот, да забытое во дворе белье. Несколько мужиков с топорами и вовсе отправились в топи, где сумели обнаружить жилище рогатого. После этого отпустить их Асгрим уже не мог, развесив внутренности и черепа поближе к поселку как предостережение. И, как легко догадаться, это был крайне глупый ход. Вскладчину сельчане наняли какого-то бродячего охотника на чудовищ, с коим у демона был упорный, но безрезультатный бой. Израненные, обе стороны решили отступить и Асгрим, не собирающийся вновь подставляться под меч, собрав самое ценное, двинулся в путь.
Странствия закончились в родовом поместье некоего барона, пригласившего заезжего демонолога призвать ему темное отродье, способное вернуть погибшую при родах жену. К несчастью для вдовца, на зов откликнулся Месламта'Эа, неспособный выполнить подобную просьбу, зато достаточно сильный, чтобы выбраться из пентаграммы, убив крайне посредственного мага, а после подчинившего теми же печатями, что когда-то испробовал на себе, владельца земель. Прекрасная жизнь в окружении слуг, доступом к редким книгам и знаниям заезжих волшебников. К сожалению, в большинстве своём шарлатанов. Праздность и всё растущие аппетиты к тайным знаниям окончательно подкосили и без того скудную казну вдовца, приведя родовое поместье в запустении. Исчезли слуги, обеды становились всё более пустыми, а некогда славный рыцарь, дрогнувший под грузом долгов, повесился в своей опочивальне. Приехавшие за наследством дети обнаружили лишь ветер, гуляющий по некогда шумным залам.

Покинув поместье, Асгрим довольно быстро превратился в очередного скитальца с большого тракта, прокутившего все имеющееся. Дорожная романтика с ночевками посреди поля и вшами в бороде продолжалась пару лет, прежде чем окончательно утративший бдительность колдун не стал забредать в деревни без всякой опаски. За это он и поплатился, повстречав группу подозрительных мужчин, нагнавших его посреди дороги. Последовавший бой с десятком всадников был кровавым, но коротким. Один из противников сумел заклятие пробить щиты рогатого, сбив на землю, дав возможность напарнику отправить Асгрима в нокаут добрым ударом булавой.
Пробуждение было отвратным, во рту стоял резкий металлический привкус крови, а голова раскалывалась так сильно, что казалось череп вот-вот треснет. Но главное, запястья сжимал металл кандалов, словно бы вытягивающий все магическую силу. Мужчина, сколь ни пытался, не сумел сотворить ни единого заклятье, лишь с грустью разглядывая круп лошади к которой его привязали. Но, если его не убили сразу, значит как минимум до конца пути он сохранит жизнь, а значит, сможет ждать шанса чтобы сбежать.
Шанса так и не представилось. С Асгрима не спускали глаз ни на минуту, а все его попытки заговорить с похитителями заканчивались кляпом. Зато он узнал конечную цель своего пути - невольничий рынок. Жаль, не узнал во сколько его оценили, его увели с помоста до окончания торгов. Зато он приобрел новых хозяев. Тхартскую магическую академию.
Пожалуй - это было лучшим местом из тех, где его держали в неволе. Да, временами над ним ставили опыты, да, на лекции в лишающий магии оковах, да, он регулярно проходил унизительную процедуру забора крови. Но, ему выделили почти целую комнату, пусть и очерченную магическими символами, мешающими выйти. Пусть и под неусыпным надзором, но ему позволялось изучать весьма обширную местную библиотеку и даже тренироваться в колдовском искусстве. Пусть и в строго регламентированном списке заклятий. Сытая и счастливая жизнь животины дойной коровы на ферме, где твой единственный страх - прекратить быть нужным. К счастью, маги изучали рогатого весьма тщательно, позволяя наблюдать сквозь прорезь маленького окошка, скорее бойницы, как раз за разом сменяются времена года.
Но рано из поздно сытой жизни должен был прийти конец. Очередной король возжелал великой войны, призвав под знамена каждого, кто мог держать оружие. И в качестве "недомага" у академии королевским указом был призван на службу и изрядно заржавевший от спокойной тихой жизни демон. Благо горнило войны быстро сбросило с него накопившуюся тягу к уюту.
Война длилась без малого десять лет, прежде чем Асгриму представил случай, изменивший его жизнь. При осаде одной из крепостей, удерживающей развязку дорог, король лично проводил смотр лагеря перед штурмом. И случайность или на редкость меткий наводчик вражеской катапульты сумел запустить ядро прямиком в королевскую свиту, проходящую мимо палаток магов, всеми силами старающихся выражать самый подобострастный вид. Благо, рогатый, ведомый нечеловеческими рефлексами, сумел оттолкнуть своего надзирателя, скованного с демон одной цепью, дав себе каплю времени чтобы поднять над свитой достойный магический щит, испепеливший снаряд на излете.
Демон рисковал, рассчитывай, как минимум, на вольную грамоту короля, как максимум, может, какой-нибудь мало-мальский титул. Но, высокородная особа посчитала иначе и, расхохотавшись, глядя на своих более мудрых прихлебателей, лежащих в грязи, даровала Асгриму переход из собственности академии в собственной королевской особы. Колдун до сих пор удивляется, как сумел тогда выдавить из себя раболепную улыбку счастья, заняв своё место в свите, но, как это уже был небольшой шаг к свободе. Надзирателя, к сожалению, от него так и не убрали, видимо, не считая темное отродье достаточно надежным. Затем следовала увлекательная прогулка по штурмуемому городу, благо в окружении гвардейцев. А после ещё одна битва, и вновь штурмы крепостей и городов. Пять долгих лет войны за время которых рогатый из кожи вон лез изображая из себя могучего и преданного слугу. К счастью, это сработало.
Поначалу гвардейцы прекратили вскидывать оружие при любом излишне быстром движении колдуна, затем исчез надзиратель, оставив лишь магические печати, связывающие отродье с правителем и под конец рогатый был удостоин чести что-либо советовать. Прислушивались к нему, правда, с большой неохотой.
А дальше была долгая осада столицы. Столь долгая, что взбешенные войной и налогами люди подняли бунт, который пришлось подавлять ещё два года. И всё это время за королем тенью следовал демон, каплю за каплей добывая себе авторитет и влияние. И, когда старый король отправился к праотцам, сыну он завещал не только королевство но и своего "цепного пса" Асгрима, что столь же планомерно старался держаться поближе к правителю. Затем к его сыну, а после и сыну его сына.

С каждым десятилетием власть рогатого все крепла. Член королевского совета, придворный маг короля, патриарх колдовского круга. Планомерно он сосредоточил в своих руках магическую и инженерную академию, фактически выведя их из подчинения короля. Демон жестоко карал любого смевшего встать на его пути целой армией соглядатаев и убийц всё больше и больше занимая королевских особо лишь балами и развлечениями, покуда самолично модернизировал армию, внедряя передовые идеи магов и ученых, попутно насаждая новую религию, крайне вольно трактуемую подчиненной церковью. Были сняты все запреты с изучения любых магических дисциплин. Королевство бесплатно обучала владеющих даром детей в обмен на службу, постепенно переходя от добровольной учебы к принудительной. И всё это ради единственной цели - патриарх возделал встать вровень с богами.
Последние остатки приверженцев почти забытой веры в Непорочную деву жили близ восточных лесов Урльской унии, в необходимости войны с которой и убедил слабого монарха демон. Войне, значащейся как небольшая кампания за спорную территорию и закончившейся осквернением всех святилищ богини и убийством каждого, кого заподозрили в ее поклонении. Патриарх не считался с жертвами, именем короля он взвинтил налоги, искусственно породив голод, а после под одобрительные крики толпы объявил во всем монарха, любезно признав того душевнобольным. Наследником был объявлен малолетний сын, до взросления которого власть переходила к регенту. Патриарх наконец-то вышел из тени.
Убить бога - не шутка. Даже ослабшего и лишившегося своей паствы. Одной армии было недостаточно и колдун обратился к самым глубинам темной магии, проклятым свиткам, что добывали его ищейки, рыская по всему свету. Именно тогда Асгрим нашел способ расколоть свою душу, выковав из нее клинок, способный справиться с божественной плотью. И именно тогда он вновь встретил своего отца. Закованного в кандалы, пойманного демонологами, по приказу вылавливающих соплеменников Месламта'Эа. Тот, пред чьим взором многие века назад трепетал Асгрим сейчас вызывал лишь презрение. Рогатый славно позабавился над своим родителям, мстя за все унижения и боль, вынесенную им. Медленно, не давая умереть, он истязал тело и разум Эрра, покуда церковь вовсю развернула пропаганду о священной войне и лучшем посмертии для всех павших в бою. Сердце отца послужило последним ингредиентом в ковке посоха патриарха, знаменующем начала похода, лишь спустя год, как к воротам дворца прибыла повозка с пленником.
Древние артефакты пробудила кровь из перерезанных глоток пойманных демонов, вызывая магический шторм, обрушившийся на дворец богини, пока войска проходили сквозь портал под стоны умирающих магов, что не выдерживали силу творящегося колдовства. Патриарх готовился стать новым богом во плоти.

В разрушенных штормом залах дворца была отчетливо слышны звуки продолжающейся битвы. Войска демона добивали отчаянное сопротивление слуг Непорочной девы. Хотя, жалкие остатки штурмующих уже сложно было бы назвать войском. Но сейчас, стоящему над лежащей на каменных плитой девушкой, Асгриму было на это плевать. Он упивался страхом богини перед ним, своим собственным триумфом. Пусть и над тем, кого сложно было причислить к богу. Разве что из капелек крови, сорвавшихся с пухлых губ, в мгновение ока меж плит выросли цветы. Холод пронзил руку колдуна, когда его ладонь плотно обхватила рукоять призванного меча и зал огласился истошным криком владелицы, в чью брюхо вонзился магический клинок. Патриарх, пошутив про непорочность богини, приняв истинный облик, надругался над ней, а после вонзил клыки в податливую плоть глотки, вырывая кровоточащий кусок, завершая отвратительный ритуал.
Девушка уже давно должна была умереть, но какая-то неведомая сила, за гранью понимания колдуна, все ещё удерживала её в сознании. Она не могла говорить, воздух, пузыря хлеставшую из раны кровь, со свистом выходил из её шеи, но она все еще была жива, плачущая алыми слезами. И демон, засмотревшийся на деяние рук своих, поздно заметил, как странно зашевелились её губы.
Вспышка ослепляющего света словно бы вытолкнула мужчину из реального, заставляя плыть по самой пустоте. В этом мире не было ни света, ни звуков. Ничего кроме сводящей с ума боли, холода и вкуса чужой крови на губах, от которого Асгрим все не мог избавиться. Не было времени, не было пространства. Отродье летело в никуда и путь этот был самой вечностью, сжавшейся в мгновение. Пока не оказался посреди хвойного леса, сломанной куклой лежащей на подстилке из старых иголок. Колдуну, страдающему от боли, казалось, что у него не осталось и единой целой кости, но он был столь слаб, что едва мог исторгнуть из себя слабых вздох. Мужчина, даже желающий себе смерти, все никак не мог встретиться с ней, безвольно лежа под тенью деревьев, покуда не почувствовал что сможет подняться. Раз за разом падая, добрался до ручья и напился холодной воды, все стремясь избавиться от привкуса крови и, опираясь на посох, едва волоча ноги, побрел глубже в лес.
Демон был осторожен как дикий зверь. Изредка показываясь людям чтобы обменять какую-нибудь мелочевку на еду и снова скрыться в лесах иль в пыли дорог. Через несколько лет нашел неприметный грот, где оборудовал своё логово. Нашёл ушлого торговца, готового содрать с бывшего патриарха три цены за склянку с отвратительным на вкус варевом, способным скрыть необычные глаза колдуна. Мужчина медленно восстанавливал свои силы и вновь занимался тем, что было столь привычно - искал крупицы знаний. Новый мир был открыт перед ним, но демон не собирался спешить, предпочитая смаковать каждое новое место и каждый новый гримуар.

Замедление
Ускорение
Вакуум

Колдовской посох, когда-то принадлежавший отцу демона. Аккумулирует и помогает направлять магическую силу владельца. Усиливает заклинания темной магии, но бесполезен во всех остальных магических дисциплинах. Владелец ощущает посох где бы тот не находился и, по желанию, способен прятать в межпространственный карман(для этого необходимо находиться не более чем в 15 шагах от артефакта)

Свернутый текст

Скорее заклинание из темнейших глубин черной магии в единственной форме чем настоящий артефакт. Усилием воли демон способен расколоть свою душу, порождая оружие, способное рассечь как плоть, так и магию. Одна из немногих вещей способных ранить призрака, на этом мече навечно осталась кровь убитой богини. Безумец, решившийся призвать подобное противоестественное оружие полагается не на свои физические данные, а на виртуозность в управлении магическими потоками и собственную волю, пребывая в состоянии, близком к трансу. Иными словами, человек ни разу не державший в руках меча, но искусно владеющий чарами способен сразить с прирожденным фехтовальщиком. Если, конечно, у него хватит сил на поддержание заклятья.
Демон способен удерживать оружие два, от силы три часа, прежде чем опустошит свой магический резерв. После наступает чудовищный откат в виде сильнейшей мигрени, общей слабости, приступе голода. Ошибка в заклинании или переоценка своих сил с большой вероятностью закончится летальным исходом в муках.

Свернутый текст