Рыже-красные полосы на небе напоминали селянам о том, чем отличились последние несколько полнолуний, заставили их вновь напрячься. Кровь, куски разорванной плоти, кости, мозги, части лица... Все это стояло перед глазами многих до сих пор. Они помнили и знали - полнолуние Его время, чем бы Оно ни было и выходить на улицу лучше лишь после рассвета. А пока что - забраться в дома, закрыться на всевозможные засовы, а может и вовсе спрятаться в подвал с детьми. Будь у них возможность, они неверное давно бы уже покинули это злосчастное место. По крайней мере раньше, чем наступит очередное полнолуние, но, таких увы не было. Они жили не слишком богато, да и просто надеялись на чудо? Богов? Случай? Возможно именно такой случай им и представился, когда незнакомец направился к колодцу. Быть может он их спасение? А может наказание за все грехи их предков? Кто он: спаситель или убийца? Люди не хотели узнавать первыми - пусть лучше им об этом расскажут потом, и потому. когда мужчину уволокли к старосте, никто не помешал, лишь поплотней закрыли дверь и затихли.

Тишина - главный враг, главный страх в таких местах. Обманчивые тишь да гладь не сулили ничего хорошего, и это знали все. Каждый шорох был как предсмертный,а  каждый шаг - как последний. Мурашки бежали по спине, пока доходил от одного дома к другому и при этом никто из селян не мог точно сказать что за тварь завелась в их краях, откуда она и что из себя представляет. Все, кто хоть раз видели или слышали существо могли сказать лишь что оно быстрое, хищное и красного цвета. По крайней мере так уверялись свидетели. И пусть красного в твари было лишь процентов двадцать, а то и меньше, страх меняет представление об окружающем мире. У страха глаза велики, не так ли? Вот и верили местные, что тварь их алого, как кровь цвета, с зубами и длинными когтями. Прыгучая и сильная.Из леса выходит, по ночам среди домов бродит... Были даже байки, что Оно за детьми приходит, за их кровью, а взрослых разрывает лишь от того, что их кровь не подошла на питание. Но кто же знает что там, на самом деле то творится - мало кто хоть краем глаза видел существо и при этом остался целым. Обычно на деле лишь слышали крики да видели тень, или пару алых перьев, размазанных вдали и принимаемых за мех.

Но полукровке до всего этого было не то чтобы все равно, нет. Она отлично знала, кто и почему рыщет в полнолуние по селу и вырезает всех живых на улице, рвется в лес и ведомый жаждой готов броситься на любую дичь по близости - Она. Да-да, именно она, и сейчас это была ее основная проблема. Дела заставляли ее последнее время проезжать через эту деревеньку и нередко ее просили селяне остановиться на пару дней, состряпать лечебную мазь или успокоительную настойку, витаминный сироп или средство для мужской силы. Но чаще она каким-то законом подлости останавливалась на ночлег именно здесь. Ей рассказывали об ужасах, творящихся здесь по ночам и советовали не ночевать, ведь она уже давно знакома всем селянам и не раз приезжала и останавливалась у них, еще до того, как начались все эти кровавые ужасы, значит-с, не она! И каждую такую ночь полукровка отправлялась в лес, ведомая желанием защитить нив  чем не повинный народ, спасти от себя, от своего проклятия. Каждую такую стоянку она запиралась как и все в доме,  после тихо вышмыгивала под покровом наплывающей ночи и убегала в лес, дальше, как можно дальше. Так она поступит и сегодня, а пока что у нее еще было время посидеть в трактире и поговорить со смертными и природе зверя. Здесь всегда водилось больше всего слухов, потому если хочешь узнать все о чем думает народ - приходи выпить, да просто слушай, а можешь еще и поучаствовать в разговоре. Женщина собиралась посмотреть какие предположения толкают работяги и как советуются с ней, как с травницей, что за мор или чума могли бы извести Алую Тварь. Чем больше она знала о намерениях местных, их предположениях, тем в большей безопасности могла их оставить - уйти туда, куда они точно не выберутся, посеять зерно сомнений в каких-либо предположениях или же просто узнать то, к чему они пришли. Так и сейчас. Она сидела в трактире и слушала о том, что в деревню прибыл неизвестный, которого отвели к старосте и быть может это он виновник всего и сегодня напасть, что настигла их деревушку, минет к лету, как и этот неизвестный. Только ведьме мало в это верилось, совсем мало. А луна меж тем собиралась взойти на небосвод уже через пару часов. Большая часть женщин уже покинула заведение, следя за детьми да стариками, вот и колдунья начала собираться к себе.

Неизвестный так и не появился в трактире, отчего полукровка лишь напряглась. Новый человек – новая возможная жертва, но ведь его должны были предупредить, по-любому. Иначе никак. И все же кто-то новый, неизвестный был тем самым белым пятном, тем, поведение которого женщина не могла предугадать или спрогнозировать, пока с ним не познакомится. Но чем ближе полнолуние, тем сильнее у колдуньи тряслись руки и более нервной она была. Ей не хотелось убивать еще кого-то, но вынужденная остановка в селе заставила ее вновь поставить всех под угрозу. А может быть это внутренняя тьма уговорила ее, что она не может просто проехать и не помочь тем, кто просит настойки и отвары? Неужели жажда способна манипулировать ей в темных целях? Неужто темные струнки ее души так сильны и жадны до добычи? В любом случае, ее кобыла была уставшей, да и сама ведьма почти весь день спала, приходя в себя после долгой дороги, отчего понимала, что в эту ночь зверь не будет уставшим – она чувствовала себя отдохнувшей, пусть и не до конца.

Поднявшись с лавки, Седьмая покинула таверну и медленно идя по главной улице деревеньки то и дело оглядывалась по сторонам. Боялась ли она монстра? Осторожничала? Она должна была сойти за такую же напуганную женщину, как и все, боящуюся твари и смерти, посему спокойно идти с гордо поднятой головой и ни разу не обернуться было бы крайне странно этой ночью. Дойдя до своего фургончика, женщина поднялась на подножку и вдохнула холодный вечерний воздух. Словно крохотный ураган льда он понёсся в легкие, заставляя женщину передернуть плечами. Холодно. Сыро и холодно, но уходить из деревни надо. Зайдя в фургончик и заперевшись изнутри, колдунья выпила настойку, которая должна была заставить зверя быть более лояльным и слабым. Это были редкие травы, влияющие на физическое состояние и нервную систему. Полукровка надеялась, что все же если ее состояние будет максимально умиротворенным и расслабленным, а слабость в теле будет заставлять ее лежать и не подниматься, зверь не сможет рыскать по лесам с тем же набором сил и энергии, как и ранее. Жидкость была крайне неприятного цвета и запаха, но выпить ее пришлось. А время шло, и луна уже обрела почти что полную свою форму. напоминая селянам о том, что их ждет в очередной раз. Подготовка лечебных мазей и бинтов закончилась – все было готово чтобы полукровка вернулась после ран и возможного боя. И вот, когда в теле началась чувствоваться слабость, ведьма прибегла к магии, дабы телепортироваться в лес.

Никакой вспышки или световых эффектов. Снаружи фургон никак не дрогнул, но его хозяйка теперь была уже совсем в другом месте. Вокруг была лишь тьма и деревья, кустарники да ночное небо. Полукровка подняла взгляд к небесам и медленно заскользила им по ночным созерцателям ее жутких деяний, от одной звездочки до другой, от второй до третьей и вот ее взору попалась луна. Фрейя не успела даже себя хоть как-то сдержать, остатками магии заковав в невидимый купол, который исчезнет лишь со временем. Слишком затянула, слишком долго ждала и слушала в таверне. Слишком. Облачка на небе плыли все быстрей, уже через миг открывая Гарпии круглый лик ночного светила. Ни рева, ни звука, лишь дернувшееся тело, которое тут же постаралось рвануться в сторону, наступая на сухие веточки и создавая первый и единственный звук в тихом лесу. Тело женщины быстро стало покрываться оперением, руки и ноги меняться: кисти рук стали грубее и удлинились, заканчиваясь прочными и острыми когтями, а ноги трансформировались в когтистые лапы на манер не то птичьих, не то звериных. Белоснежные волосы посерели и приобрели самый что ни на есть неопрятный вид, глаза запали, а на месте носа виднелась часть черепа. Острые зубы и огромный рот, словно созданный для того, чтобы разрывать добычу, а не жевать и употреблять крохотными порциями. Уплотнилась шея, а ноги по колено пожелтели, словно у больной гигантской курицы. И окончание всего стало алое оперение, появившееся от локтей до самых когтей. Длинное и яркое, словно призрак когда-то шикарных крыльев… Больше не было Седьмой, не было Фрейи, не было проезжающей мимо ведьмы, что тоже якобы боялась твари. Была лишь тварь, нелюдь, зверь во плоти!  Никаких мыслей, сплошные инстинкты и жажда! Не успела тварь оглядеться вокруг, как ржание лошади заставило её рвануться на звук в мгновение ока, сорваться словно напряженная пружина. Округу накрыл не то рев, не то крик дикой птицы – было не разобрать, но то, что это было грозно и громко – определенно. Тварь ринулась на звуки копытной со всех ног, припадая на все четыре кости для ускорения и удобства.

Отредактировано Фрэйя (09-10-2018 14:20:16)

Припав на четыре кости, существо перемещалось намного быстрее, чем когда только рванулось с места. Словно несущийся вихрь, охотящийся волк или разъяренный буйвол, тварь неслась по лесу, пересекая кустарники – ломая их хрупкие веточки, то и дело будто бы не справляясь со скоростью и отталкиваясь лапами от деревьев, когда её заносило на поворотах. На стволах оставались глубокие «шрамы», разрезающие кору и травмирующие немых жителей Альмарена.

Лошадь оказалась достаточно хорошей приманкой для того, кто обожает рвать плоть и орошать ближайшую территорию чужой кровью. Небольшой подъем существо так же преодолело без колебаний и проблем и вот, лес начинал редеть, а впереди виднелась неспокойная кобыла, привязанная к одному месту. Только вот существо словно не видело привязи, обращая внимание только на беспокойное творение богов, его дергающиеся уши, тяжелое дыхание и глаза, отражающие панику. Приближаясь, тварь рассмотрела свою добычу во всей красе, и словно не обращая внимание на то, что лошадь была не в самой лучшей форме, вновь взревело, оглашая округу о том, что оно прибыло, словно крича «Прячьтесь, смертные, я пришла!».

Фреёя замедлилась, у самого выхода из леса и хищно облизнувшись, начав медленно приближаться к копытной по кругу, постепенно сокращая между ними расстояние. Словно коршун она кружила вокруг добычи, то и было перемещаясь рывками и перебежками. Заставляя тем самым лошадь нервничать сильней и закрывать ее от возможной траектории стрел. А может существо играло с добычей, словно кошка с мышкой?  Или знало, что на него ведут охоту? Что бы там ни было, звуки из деревни – детский крик – заставил тварь резко обернуться и прыгнуть в сторону, вскинуть голову и выдать звук очень похожий на рычание. Несколько шагов в сторону деревни. Охотник в этот момент мог отчетливо разглядеть морду существа с запавшими глазницами и оскалом. Оно чем-то напоминало человека-птицу, при этом больше мертвого, нежели живого, пусть и вела себя тварь совсем не как нежить. Внимательный взгляд метнулся в сторону домов, проскользил по крышам и закрытым ставням, оглядел открытые взору тропинки… Вот-вот существо сорвется с места, чтобы рвануть на улочки, забыв про лошадь, как та вновь дала о себе знать. Ударяя копытом о землю и мечась на месте, лошадка все пыталась вырваться и тем самым вновь привлекла внимание твари, что готова была уже оставить ее в живых по крайней на ближайшее время. Гарпия резко обернулась, крутанулась вокруг своей оси, при том оставляя на земле и камушках под ногами глубокие царапины, и вновь взревев, прыгнула на кобылу. Она не принюхивалась, или просто приняла запах охотника за один деревенских, но в любом случае, она не вычислила его в первые минуты.

Чудо ли уберегло жизнь копытной или случай – не поймешь, но лошадь успела увернуться от резкого броска твари, когда последняя подставила лучнику спину. Кобыла упала, но совсем не хотела умирать! Тут же попыталась подскочить на ноги и когда существо рванулось на нее, то на ее пути оказалась натянутая веревка, что случайно была разрезана летящими впереди Гарпии когтями от выставленных  вперед передних «лап». тела смешались и попасть сейчас тварь было бы крайне проблематично. Но зато копытной повезло. Попытка встать на ноги увенчалась успехом, а отсутствие более ограничений в свободе позволило ей спастись от смерти, хоть ранение она и заработала – острые когти разрезав веревку вонзились в правый бок кобылы и когда та рванулась в сторону – скользнули по корпусу от спины до брюха. Без помощи лошадь вряд ли выберется живой, но и спасать ее здесь никто не собирался. Будь у гарпии сейчас хоть зачатки разума Фрейи, она бы пожалела животное, но сейчас, отнюдь, была ведома другими инстинктами. Звериными. Жаждой и жестокостью. Посему, когда лошадь все же рванулась в сторону леса, тварь, чуть не вспахав носом землю, удержала равновесие и рванулась за животным, что уже скакало куда глаза глядели – в лес, прочь от деревни.

Отредактировано Фрэйя (10-10-2018 12:25:14)

Несмотря на рану и возраст, лошадка оказалась довольно прыткой и безумно хотела жить. Она рванулась словно молодняк и поскакала в сторону леса на всех парах, но тварь не отставала. Гарпия, припав вновь на четыре кости и раскрыв пасть в протяжном рыке, рванулась за ней. Вертер свистел, деревья колыхались, деревня стояла в немом молчании, а две едва различимые во тьме фигуры мчались к лесу – одна за другой. И если первая не представляла угрозы, из ее ноздрей лишь шел густой теплый пар, то последняя была живой опасностью, воплощением тревоги и тьмы – когти вырывались вперед, каждый раз стараясь зацепить лошадь, но все было тщетно – копытная припустила со всех сил. И вот, существо все же стало нагонять раненое животное.

Несколько прыжков позволило чудовищу почти поравняться с кобылой и даже оценить грацию спасающегося животного, хищно облизнувшись. Вот в свете луны мелькнули острые как бритва когти, резанули по крупу лошади и когда тварь уже собиралось напрыгнуть на животинку в последнем, решающем прыжке, воздух разрезал свист летящей стрелы. Услышала ли его гарпия, увлеченная погоней? Частично. Деревья уже были вокруг – она успела вбежать в лес, подняла голову, чтобы обернуться и поглядеть, что это за звук, как тут же взвыла. Острая боль резанула под левой лопаткой, и Гарпия вскинулась, будто взлетая над землей, лапы сами подвернулись под себя и тварь кубарем повалилась меж первыми деревьями. Лошадь от рева существа лишь прибавила ходу и скрылась в темном лесу, а существо, поднявшись, как бы отряхнулось и огляделось. Торчащая из лопатки стрела будто бы не волновала Гарпию, а вот начавшееся расползаться по телу онемение заставило существо зарычать, обернуться в сторону деревни и начать искать того, кто ей навредил! Хищный и злобный взгляд рыскал по ближайшим домам и завидев лучника, тварь бросилась в его сторону, но тут же «споткнулась». Одна из лап начала медленно неметь и, понимая это, существо вновь взвыв, но на этот раз уже не только грозно, но слегка обиженно-жалобно, прыгнуло на самое ближнее дерево. Кое-как вскарабкавшись по дереву наверх, тварь замерла на ветках, чувствуя, что начинает неметь еще одна лапа. Гарпия оскалилась и лишь зыркнула в сторону лучника. Спускаться она не собиралась.

Отредактировано Фрэйя (11-10-2018 10:57:16)

Пока охотник уходил в дом, Гарпия, чувствуя, как тело начинает медленно обмякать, зарычала, ибо держаться за ствол дерева становилось всё труднее и труднее. Мягкие волны онемения исходили от раны, словно круги по воде. Тварь немного поелозила на месте, то и дело чуть не падая вниз. Спустилась на пару веток ниже, чтобы удобно лечь на одну из них и затихла на время. Рана ныла, а волшба, что все больше и больше завладевала телом одновременно опьяняла и отрезвляла: опьяняла, заставляя улечься на ветке и не двигаться, замереть пока охотник не уйдет вместе с его магией и тело снова не придет в норму, а отрезвляло – не давало жажде и злобе взять верх над болью и онемением, посему существо даже не подумало спуститься вниз. Хотя нет, позывы к этому были и даже попытки, порывы, пока охотник еще был в доме. Но онемение постепенно онемение в конечностях взяло верх, и Гарпия осталась на ветке. Она была не так высоко – снизу можно было внимательно и достаточно четко рассмотреть тварь при источнике света, а так во тьме она скрывалась наверху и более не делала ни единой попытки спуститься. Время шло и вот, человек вернулся. Существо не просто недовольно, нет, злобно и ненавистно посмотрело на Джозефа, так, словно он был её главным врагом с самого зарождения вселенной и изводил ее каждую ночь ее существования, каждую минуту и не давал покоя.

А дальше началось то, что каждому охотнику или рыбаку наверняка знакомом – ожидание. Магия, пусть и была крайней древней и сильной, вступила в борьбу с проклятием, что держало гарпию на ногах. Магия против магии и сильного да выносливого организма твари. Существо ворчало, рычало, фырчало и даже пыталось брыкаться, когда онемение от конечностей поднялось выше. То и дело тварь оглядывалась и делала подобие агрессивного броска вниз, чуть не падая на землю. Наверное, чудо – единственное, что держало ее на ветке, сохраняя жизнь и шкуру. И вот, магия все же взяла верх. Голова чудовища качнулась, не в силах более сопротивляться напору магии и мягко скользнула на ветку. И вновь ожидание. Тело лежало на ветке так удобно и хитро, что сваливаться даже не собиралось. Шло время, минуты, часы… Запели птицы перед рассветом, а луна еще не покинула небосвод. Утренние сумерки постепенно завладевали лесом и теперь охотник мог разглядеть тварь во всей красе. Мерно сопя на ветке, существо было так невинно, так беззащитно. Лежало словно в гнезде и не выражало опасности – ну, разве что длинные когти да страшная морда вселяли страх и омерзение. Но в остальном было в твари даже что-то человеческое, уникальное… А вот деревня до сих пор была тиха, как вечером, когда все уже попрятались – пока солнце не вступит полноценно в свои права, никто не выберется наружу по своей собственной воле.

И действительно, на нежить существо и правда походило, на такую… пернатую нежить, женственную даже. Волосы-пакли спутались, глаза и вовсе закрыты, словно их нет, нос уткнулся в ветку... К слову, тварюжка вела себя спокойно, а точнее – была в полной отключке, не взаимодействуя с деревом или мужчиной. Гарпия сейчас пребывала совсем в ином мире, мире снов и тёмных горизонтов. Там, куда забираются видения и галлюцинации под покровом древней магии. И когда Джозеф стянул Гарпии ноги, а после и руки, она не фыркнула, не очнулась, не пришла в себя. Лишь мягко, но тяжело в силу веса расслабленного тела поддалась охотнику. А дальше она была обязана очнуться! Упасть с такой высоты и приложиться всем телом – ох, прочувствует же пернатая это падение. Когда очнется, особенно. Когда обратится. Сколько же синяков она найдет на женском теле… и все же она на пришла в себя. Тварь рухнула словно мешок с картошкой.
Послышался удар верхней челюсти о нижнюю – наверное это очень больно! Чуть прокатилась в сторону, подминая под себя траву и ломая боковые веточки юных кустарников, а после замерла, остановилась. Тишина вновь воцарилась в лесу. Ни грамма активности. Видимо заклятье и правда увело Гарпию в мир расслабленности и спокойствия. Она ударилась головой, коленями и приложилась хребтом, но так и не очнулась - древняя магия знала свое дело и не собиралась отпускать пленницу после первой же заминки и удара.

Сколько бы не ждал охотник, сжимая топор, существо не пошевелилось. Не пришло в себя и не издало ни звука, подтверждающего что оно еще живо или активно. Лишь тихое сопение и вздымающаяся грудь говорили о том, что тварь еще жива.

Холодный утренний ветер подул в сторону леса и предвещая о том, что вот вот наступит утро,а ночь пронеслась так, будто ее и не было. Зашелестели кроны деревьев, затрепетали крохотные листики и даже кустарники подхватили перешептывание старших братьев. Лес медленно начал оживать.

Отредактировано Фрэйя (16-10-2018 17:54:15)

Тварь мирно сопела себе под нос, не обращая внимания на все манипуляции охотника с её тушкой: как он ее волок, перевязывал и создавал новые узлы, тащил по полю и лесу, тянул, затягивая сильнее веревку на ее лапах и, конечно же, как взвалил на стол – хотя нет, последнее всё же повлияло на существо. Гарпия дернулась, словно брыкнулась, мол не трогай меня, дай поспать, ирод! Но со временем и правда начала медленно приходить в себя. Первым звоночком об этом стало подергивание лапой, как во се. Существо повело головой по столу, нечленораздельно что-то промычав, не то прорычав, потянуло передней лапой, а после и задней. Замерло. Прошло еще какое-то врем, но от зверя не исходило ни крупицы шума. Ни движения, как после охотник мог наблюдать – закрытые глаза во впалых глазницах приоткрылись, становясь крохотными щелочками. Существо щурилось, не дергалось, а скорее просто пыталось сообразить где оно, что с ним и что происходит. Все движения были медленными и вялыми, как будто Гарпии вкатили слоновую дозу снотворного или транквилизатора. Все как в бреду.  Тварь оглядывала комнатку медленно – взгляд скользил по предметам и антуражу, пока не остановился на охотнике. Усталый равнодушный взгляд. Еще почти неосмысленный, как у котят, что еще не видят, но уже ходят с открытыми глазками и вроде как смотрят на мир, но ничего еще не видят и ориентируются лишь по запаху. Что сейчас было с существом охотник не мог и предположить, ибо в основном мир у твари плыл, наплывал, ударяясь реальностью о дурман древней магии и развеивался тогда, когда существо этого совсем не ожидало. Так и мужчина сейчас был для нее размазанным пятном, которое пахло человеком, отчетливо так пахло и тварь пыталась осознать на какие же органы чувств ей ориентироваться. Хотя и вообще ориентироваться ей сейчас было проблемно. И все же, когда Гарпия решила не то сесть, не то встать и поняла, что её лапы, а точнее руки и ноги – связаны, даже более того – она привязана к ветке дерева. Мир постепенно обретал очертания, боль от ушибов обострялась, наполняя существо злобой и ненавистью, а рана предательски болела, ведь регенерациии оборотней у Фрейи не было и любая рана обходилась для нее ровно так же, как и для человека. Но до рассвета еще было время. Было время, чтобы умереть или разорвать Джозефа на кусочки.
Тварь оскалилась, утробно зарычала и дернулась в сторону мужчины. Раз, другой и рухнула со стола на пол. Забрыкалась на полу, стараясь отгрызть веревку, но тем самым повреждая и собственные лапы острыми как ножи зубами. Взвыла, рыкнула и снова постаралась выбраться, но не вышло. Остановилась и замерла. А внимательные злобные глаза впились взглядом в охотника, следя за каждым его движением, словно волк, загнанный в угол и ожидающий ошибки от охотника, простой оплошности, что даст ему шанс вырваться.

Человек оказался необычным, по крайней мере для Гарпии. Он был словно... другой, хоть и так же направлял на существо оружие и, видимо, угрожал, потому как значения его слов существо явно не поняло. Но он был прав – оружие понимают все, будь то тигр или цивилизованный эльф. Язык оружия един для всех. И сейчас, когда тетива натянулась до упора, а зверь услышала характерный для лука звук, она аж чуть подалась назад. Всем корпусом отдалилась от охотника, но взгляд меж тем не перевела и все так же буравила своей ненавистью Джозефа. Если бы можно было убивать взглядом, порвать на кусочки, вспороть до самых кишок – охотник был бы уже мертв, а его внутренности алыми гирляндами украшали домик изнутри словно цветастые украшения к ночному празднику жизни.

И все же тварь не понимала, почему ее до сих пор не убили, не ранят и больше не истязают. Ей угрожают, но не нападают. Впервые она смотрела на того, кто ее поймал и будто пыталась понять, хотя понимания в заколдованном мозгу была мало – хватало лишь на «жрать» и «рвать». Что же остановило мужчину, что он ее не ранит? Но Гарпия в нынешнем положении не заботилась такими серьезными вопросами. От злобы и отходняка после заклятия, рана словно бы болела сильней. Существо снова рыпнулось, стараясь сорвать с себя путы, забило лапами, то и дело чуть ли не выкручивая их из суставов и задевая попутно деревянную мебель, что попадалась под лапы. Когти оставляли на деревенской утвари глубокие следы, словно мебель рвали специально, но деле – лишь случайные «царапины». Существо извернулось, как могло и словно сова, повернуло голову чуть ли не на 180 градусов, стараясь вырвать стрелу из-под собственной лопатки. Клацнуло зубами по воздуху, еще раз, еще – всё мимо. Зарычало, явно более недовольно чем раньше. Вновь дернулось, стараясь разорвать веревку и в этот момент стрела ударилась о ножку стола и рванула наконечником, что был в ране, плоть. Боль сильнее пронзила тело и тварь взвыла, сквозь рык. Начала часто дышать и вновь попыталась вырвать стрелу. Не получалось. Снова! Недовольное рычание-скрежетание прокатилось по избушке. На жар от печи тварь не реагировала, словно температура была для нее вполне комфортной. Гарпия даже посмотрела в пламя и какое-то время не отводя от него своих мерзких запавших глаз, все же вновь попыталась вырвать стрелу. Когти заскребли по деревянному полу, оставляя царапины. И снова нет. Тяжело дыша, существо подняло на охотника уже менее злой взгляд. Неужели оно ждало помощи? Осуждало, за то, что позволяет ей мучаться со стрелой в спине? Непонятно. В глазах была боль, злоба и усталость, не то от жизни, не то от изматывающего заклятия.

Фрея не успела даже рыкнуть, когда лучник решил отправить в её сторону еще одну стрелу. Она лишь подалась назад, связанная и практически беспомощная. Однако рывок назад не помог. Стрела вошла точно в цель, пронзая насквозь устрашающую когтистую лапу и прибивая её к древесному полу. Гарпия взвыла от боли. Но на этот раз уже не жалобно или устало. Нет. В этот раз это был вой боли и злобы, ненависти и желания порвать своего мучителя. Больше не было укора, усталости или чего-либо человечного в глазах существа. Глаза буквально в миг изменились. Сощурились, превращаясь вновь в злобные щелочки.
Это была секунда промедления. Что могла обоим показаться вечностью, ибо именно сейчас тварь собиралась все свои силы. Тихо, словно охотница подбирала под себя когти, притягивала лапу, медленно, почти бесшумно, позволяя стреле рвать пернатую плоть и заливать пол избушки алой кровью. Но не сильно, не так чтобы человек это заметил. Не показывала, как ей больно, когда лапа продвигается и стрела глубже уходит в плоть. Ей нужны были всего пара сантиметров, всего несколько, чтобы поставить удобно лапу и броситься на Джозефа. Пара сантиметров боли, что полыхала адским пламенем в передней лапе. Охотник мог подумать, что существо ведет себя так тихо и сдержанно, так как видит очередную направленную на нее стрелу, словно понимает. Но нет. Точнее… Да, но нет. Тварь понимала, что визави может выпустить стрелу в любой момент, понимала какую боль это ей принесет и между тем буравила своего пленителя ненавистным взглядом. Гипнотизировала, отвлекая от того, что меж тем делала лапами и собирала последние силы для одного, главного рывка.
Она смотрела прямо. Прямо в глаза Джозефа, источая злобу, коей он еще не чувствовал от нее. А лапы меж тем подобрались чуть ближе к туловищу вместе с веткой, оставляя кровавый след на полу – все же существо не оставило попыток вырваться, или может оно чувствовало, что вот-вот вырвется на свободу? Веревка хоть и была крепкой, оказалась достаточно старой, чтобы бешеные рывки Гарпии заставили ее слегка растянуться и хоть существо не подавало признаков свободы, четко знало, что сейчас сделает. Оставалось лишь выждать момент. Она видела и понимала, что выстрелить лучник может в любой момент, видела, как ранее он был готов, и именно потому и гипнотизировала его взглядом, стараясь не дать ему и крохотной возможности отвести взгляд. А если бы он отводил, то тут же начинала рычать или клацать зубами, привлекая его внимание снова к морде. Дергала бы головой, стараясь укусить воздух, но делая вид что все тщетно. Пусть и правда расслабиться.
Забавно. Вроде тварь ведома лишь жаждой и смертью, но инстинкты хищника и самосохранения никуда не пропали. Они были живы как никогда прежде. Все же каждая смерть, каждое сражение чему-то учило Тьму внутри Фреи, заставляло мотать на ус и больше не совершать подобных ошибок. Ну как учило… старалось, все равно с первого раза гарпия не понимала, но, зато со временем становилась умнее, насколько могла.
И вот, эта краткая, но столь долговечная минута прошла. Он ждал, она ждала. Новая стрела все так же смотрела на нее своим острием и едва покачивалась от дыхания мужчины. Где-то в стороне, там, в лесу запел соловушка, нарушая гробовое молчание, нависшее в избушке. Скоро рассвет. Гарпия зыркнула в сторону окна, откуда доносилось пение и тут же, как только заметила боковым зрением что охотник дал слабину, глянув в ту же сторону, собралась в один комок ярости и решительности. Лапы каким-то чудом нашли в себе силы подобрать тушку, поднять на четыре кости даже не смотря на ветку, что стягивала лапы. Один точный и резкий рывок.
Звук лопающейся веревки заглушил соловья для твари. Все произошло в один момент. Вот она подскакивает рывком, вот рвутся веревки, пусть и не все, но достаточно, чтобы лапы позволили существу оттолкнуться от ветки и пола да прыгнуть на Джозефа. Вот тварь раскрывает пасть и вытягивает обе передние лапы с когтями и из последних сил, что собрала за все время с пробуждения, делает попытку прыгнуть на охотника в лобовую. Мгновение. Одно. Меньше минуты. Лишь пара секунд. Пока он отвлекся. Прыжок и желание разорвать на крохотные частички, лоскуты человеческой плоти. Решающий прыжок раненного хищника.

Клацая зубами, Гарпия бросилась на охотника и к своему удивлению встретилась с удивительной стойкостью. Даже без лука Джозеф не собирался сдаваться и противостоял ей что было сил. Упираясь рукой в шею, он буквально не позволял ей дотянуться до него зубами. Раненная лапа оказалась не так функциональна как хотелось существу и больше болталась сбоку. Нежели помогала, а вторая, что была целой, успела пройтись по защите мужчины и задеть его плоть. Чувствовала ли это тварь или нет – неизвестно, но когда лапа зацепила мужчину, то пролетела в сторону, орошая пол домика алыми каплями и, царапнув пол когтями, уже была занесена для повторного нападения, удара с боку, как охотник ударил по больному.
Тварь взвыла от боли, когда он прокрутил стрелу и отшатнулась назад, тут же пастью стараясь укусить мужчину за руку .которой он проделал сию манипуляцию. Рык, мгновение отвлечения, стоявшее Гарпии удобного для нападения положения… Ее оттолкнули. Нагло, сильно, бесцеремонно. Уставшая и практически обессиленная от потери крови и заклятия, тварь упала на спину, ломая стрелу в спине пополам и загоняя острый наконечник еще глубже в рану.
Очередной рык был не таким грозным, но протяжным. Жалобным, наполненным боли и отсутствием сил. Однако Тьма внутри Фреи не собиралась сдаваться. Она не даст ему победить. Не даст выиграть. Она ведома лишь злобой и жаждой. Она порвет его, изувечит, утащит за собой, даже если так повернется ситуация. И вот, из последних сил существо поднялось на лапы. Качаясь, Гарпия сделала шаг к мужчине. Чуть не споткнулась, вновь покачнулась. Тихо зарычала, приближаясь к мужчине и, остановившись в двух метрах от него, стала выпрямляться. Впервые за все время, что видел ее Карлайл, тварь встала на задние лапы и более всего сейчас напоминала человека.  По ее зеленоватому оперению текли струйки крови, а одна лапа, сейчас более напоминающая руку, болталась около туловища словно игрушечная, с такими неигрушечными когтями. Глаза казались еще более впалыми чем раньше, а дыхание – сбитым. Вновь покачнувшись, монстр сделала шаг, чуть не падая мордой в пол. Остановилась. Впиллась взглядом в добычу и вновь оскалившись, рванулась к охотнику. И в это же время через призакрытые ставни потянулись тонкие солнечные дорожки. Утренние лучи так и пробивались внутрь, жалея напомнить всем внутри, что ночь миновала и больше не властна над деревенькой. Где-то в стороне послышались первые петухи, а тело твари, только попав под солнечный свет, тут же, в прыжке стало преображаться и вот на охотника летела уже на злобная гадина, а обнаженная раненая женщина, сознание которой явно было не здесь, ибо во время падения в сторону Карлайла её глаза закатились, а все тело летело вперед словно брошенное кем-то. Без сознания, без сил, с окровавленной спиной и стрелой под лопаткой. Фрейя вновь обратилась в себя, а утренний ветерок до конца открыл оконные ставни и тихо проник внутрь, обдавая нагое тело прохладой.

Отредактировано Фрэйя (25-10-2018 13:37:11)

Фрейе повезло - падение на деревянный пол ей смягчил сам охотник, что после достаточно шустро выполз из-под оголенного тела. И сейчас полукровка валялась на полу, что кукла, которую использовали и выбросили с глаз долой. А может так и было - проклятие накрывало ее лишь в полнолуние, а Тьма и вовсе владела ей от захода солнца, до восхода и первые же солнечные лучи загоняли эту дрянь, как можно глубже в ведьму. Сейчас Тьма не собиралась помогать или нашептывать колдунье решение, о нет. Она забилась в самый дальний уголок сознания и, огрызаясь, зализывала раны, огрызалась и злилась. Рычала на охотника, даруя ведьме кошмары и жуткие сны. А ведь именно ей, Седьмой придется разбираться со всем, что произошло, пытаться вспомнить и осознать, что она могла натворить и опять, в очередной раз умереть, так и не избавившись от заклятия.  Но этого благо не случилось, пока что ей не придется восставать, оживать вновь. Сейчас женщина лежала на полу с закрытыми глазами, как брошенная, покинутая всеми дева, без сил и опасности, злобы, что могла бы принести мужчине рядом. 
Время шло, а колдунья не двигалась. Охотник успел уже многое сделать и только сейчас, к концу его всех манипуляций полукровка стала приходить в себя. Не резко, как это частенько бывает, с криком или тяжелым вздохом, дергающимися руками или трясущимися ногами. Нет. Она приходила в себя медленно, словно постепенно Тьма отпускала из кошмара ее. По частям.
Ведьма что-то промычала, двигая головой и наконец-то более осознанно подтягивая руки к лицу. Чуть приоткрыла глаза, что еле-еле размыкались, открывая ее взору подранный когтями пол и капли крови. И только она начала осознавать, что находится в помещении, как ее настиг громкий, а для ее слуха даже пронзительный мужской крик. Женщина дернулась всем телом, зажимая уши и сжимаясь в комок. Она не представляла где находится и кто, а главное – почему мог так кричать. Звук стих и только после этого она огляделась. Все еще лежа на полу, отпустив уши, полукровка во все глаза посмотрела на Джозефа и его рану. – Нет, нет, нет! Только нет! Только не опять! Рилдил подели этих тварей, неужели опять?! – Она судорожно огляделась, пытаясь представить что происходило в избушке. Однако ни единого слова не произнесла. Лишь прикрыла рукой лицо, закачав головой. – Боги, опять… - Только сейчас, подняв взгляд на мужчину, она проронила первые слова:
- Сколько жертв? – Голос был уставший, хриплый, словно она не пила в дороге несколько суток, не менее. Замученная и охрипшая, но между тем уверенная что произошло что-то пострашнее их схватки.

Только сейчас полукровка почуяла запах жженой плоти. Только сейчас она поняла что сама ранена. Словно снежный ком открытия сыпались ей на голову одно за другим. Он ранен, она ранена. Значит он ей противостоял. И он жив? Удивление не успело даже развиться до нужной величины, как под лопаткой прорезалась боль. Сильная, жгучая. Боль от стрелы. Женщина попыталась схватиться за пол, но руки лишь тщетно заскребли по половицам, а на лице отразилась вся палитра эмоций, от боли до нечеловеческой злобы. Ей и до этого было словно плевать на то, что она нага, а сейчас так и подавно. Не до того.

- Не в твою смену? -  Как отрезвляющая фраза, вырывающая из пут боли и злобы. Женщина подняла на охотника взгляд, пытаясь понять, кто она такой. - Наверняка очередной маг, но почему тогда я до сих пор жива и не под чарами? - Вновь удивление и вновь приступ боли. Шаги. Внимательный опасливый взгляд не отрывался от мужчины, оно и понятно - она не в том состоянии, чтобы постоять за себя. тем более в таком состоянии, без клыков и когтей. Просто ослабленная да и к тому же раненная женщина. Она и женщине другой сейчас вряд ли бы смогла что-то противопоставить, что уж говорить о взрослом мужике. И она вновь заговорил. Стрела? Так вот что ей причиняет боль. Неужто он всадил в нее стрелу? Гарпия недоверчиво глядела на него, но все же кивнула, соглашаясь на то, чтобы он вытащил оружие из раны. На движение руки по направлению к ножу, все же дернулась, скорее рефлекторно, нежели осознанно, но остановилась, понимая, что он предупредил и не собирается ее убивать. Ведь если хотел, то она бы даже не пришла в себя или пришла в себя, но уже с иными ощущениями, ей ли не знать? В любом случае довериться мужчине пришлось.

Когда он вынул остатки стрелы из ее тела, Седьмая замычала, закрывая себе рот рукой, дабы не кричать. Дернулась, стараясь отстраниться, инстинктивно, словно зверь, которому помогли против его воли. Ведьма и сама понимала, что как только он вытащит стрелу, рану нужно либо зашить, либо прижечь и кивнула, когда он предложил ее прижечь. - Жги. - Скомандовала, ожидая, чувствуя слабость во всем теле.Да, она тоже была рада рассвету и тому что осталась жива, но умереть от потери крови в такое благое утро ей совсем не хотелось. - Точно никто не погиб? - Словно убеждаясь в том, что все хорошо, переспросила. Слышалась в голосе надежда на то, что все хорошо, все славно. - Стрела... Твоих рук дело? Ты что ли тот проезжий? Почему я еще жива? - Вопросы посыпались из нее потоком и ведь на все она хотела получить ответы. Пусть и не сразу.

Отредактировано Фрэйя (30-10-2018 18:18:33)

Когда раскаленная сталь коснулась кожи, полукровка взвыла не своим голосом. Боль охватила все тело, сознание и мысли, вымещая из них всё остальное. Крик на несколько мгновений даже перешел в рык, такой похожий тому, что был ночью, что женщина аж сама напряглась от этого. Тьма внутри нее встала на дыбы, противясь боли что чувствует ее хозяйка. Рвала и метала, не имея возможности вырваться наружу и порвать того, кто причиняет Фрейе страдания. Скалилась, скребла когтями где-то внутри и выла от боли что чувствовала Седьмая. Все это отразилось во взгляде женщины, вначале наполненным болью и страданием, и сменившимся на природную ярость и ненависть к Карлаилу.

- Я уже устала умирать. Если б ты только знал, насколько я устала... - Где-то в мыслях зашелестел ответ охотнику, но вслух женщина не ответила на этот вопрос ничего вразумительного, лишь качнула недовольно головой. Боль утихала. Пара секунд мук и вот, тебе уже легче, хотя рана так и горит огнем, словно к не приложили факел и даже немного засунули внутрь. - По крайней мере мы выяснили, что лекарь из тебя тот ещё... - Напряжение до сих пор сковывало тело и не давало расслабиться и словно понимая мысли мужчины, Фрейя окинула себя взглядом. Она и не заметила что до сих пор нага - да и было не до этого. Ведьма уже так привыкла приходить в себя у черта на рогах да в обнаженном виде, что уже давно потеряла какое-то смущение. А уж то, как рассматривали узоры на ее теле... За сотни лет привыкаешь, настолько что даже не замечается. Хотя по первой и сама смущалась, сама скрывала свою уникальность, а после полнолуний и вовсе привыкла ходить в таком виде по улочкам да дорогам. Разве что кровь нужно было сразу отмывать да приводить себя в норму.

- Я не хотела им зла. И не хочу. Уже сколько раз торгую в этой деревушке, но в этот раз полнолуние застигло меня в дороге. - Она откашлялась. Горло несчастно скребло и хотелось пить. Полукровка посмотрела на своего пленителя и спасителя в одной шкуре. - Дашь воды? - Кое-как сев да облокотившись целым плечом на перевернутый стол, женщина тяжело выдохнула. Мужчина дал ей попить и полукровка буквально хлебала ее пока та не не полились в стороны. Словно верблюд, что месяцами не видел воды и провел в пустыне. - Поверь, смерть - не самое страшное что может произойти. Была б я в форме, подлатала нас, но пока, извиняй. Не в том состоянии. - Надо добраться до моего фургона. Здесь есть что-то чтобы накинуть на меня? - Женщина постаралась встать и тут ее настиг вопрос охотника. - Стоило ли оно того? - Гневный и между тем уставший взгляд на Джозефа, но плащ она все же взяла. Укуталась, как могла. - Если б я хотела, вся деревня была бы вырезана в первый же раз. Стоило ли оно того... - Смешок. - Надо ж было такое спросить. - Качаясь, она все же устояла на ногах. - Доведи меня до фургона и я тебе расскажу, что за зараза сидит внутри. Поверь, тебе определенно понравится эта байка, но а пока... Мне нужно нормально одеться и привести себя в порядок. Если уж будут вилами колоть, то хоть не всю в крови да прилично одетую. Что скажешь?  Один раз ты меня поймал, думаешь теперь не справишься? Тем более что с ослабленной женщиной. - Полукровка бросила взгляд в окно где солнечные лучи заливали поляну. - Тем более что они не выйдут на улицу, пока солнце достаточно не поднимется.

Отредактировано Фрэйя (02-11-2018 19:23:49)