Совместно с Воатаром
«Даже так?», - промелькнуло в голове Эзерины. Она бы и сама хотела покопаться в головах этих илиитири, поискать ещё какие интересные зацепки… Но даже если не она будет допрашивать прихвостней Шаэхара, они всё равно ушли с арены. И, если эти трое действительно были в сговоре с Шаэхаром, то, пожалуй, пора было начинать подбирать себе новых коллег. От этих дом Армаго мало что оставит. Но, как бы сказал магистр Маохар: «Безродным нечего лезть в игры благородных Домов».
Так что магистр Беанретт была удовлетворена решением Элиры.
- Раз с этим решилось, на тебя никто не нападал и есть важная миссия, то не смею больше задерживать своим присутствием, - с этими словами волшебница склонила голову перед жрицей первого Дома, сделала жест “за мной” и пошла прочь с этажа архимага Академии.
Яздрин глубоко поклонился Элире, выражая почтение сына Второго Дома и поспешил за своей матерью. Рина также была уверена в том, что Воатар не бросится следом за жрицей в объятия неизвестности. Яздрин ещё мог бы проявить такое слабоумие и отвагу… А Воатар проявлял себя куда менее безрассудным. Тем более, что непосредственно выслеживать Шаэхара совсем не их - Беанретт, - дело.
Их дело всё таки распутать клубок заговора и, возможно, достать новые зацепки. «Интересно, шпионы Чарнис уже раздобыли хоть что-то?». Сам вопрос о том, дала ли соответствующие распоряжения Мать отпадал.
- Отправляйся заниматься своими делами, - остановившись на магистерском этаже возле своих покоев сказала Эзерина сыну, - внимательно следи за всеми волнениями и докладывай мне незамедлительно. И свиток от Издрина всё равно изучи.
Волшебница положила руку ему на щёку и слегка погладила. Поощрение по илиитирийски - так бы назвали этот жест где-нибудь на Поверхности. Яздрин мягко отнял руку матери от лица и поцеловал той пальцы, поклонился и без лишних слов удалился прочь.
Двери покоев отворились, впуская внутрь их хозяйку и её невидимого спутника. Рина вошла первой, чтобы её сторожевой артефакт без лишних манипуляций свернулся клубком в своём гнезде. И, как только почувствовала мимолётное прикосновение к плечу, закрыла за ними с Воатаром дверь.
- Надо сообщить Чарнис об инциденте. Надеюсь, что весть о немилости Армаго не разлетится так быстро… хотя даже Роларна не застрахована от искусных шпионов других домов. И нашего тоже. Так что какое-то время это потерпит.
Эзерина села на широкую кушетку и, оперев локоть о спинку, подпёрла голову рукой. Она не знала куда смотреть на собеседника, потому металась взглядом по всей первой комнате покоев. Это раздражало.
- Скинь с себя полог, - приказала волшебница, - и расскажи, что ты успел узнать о заговорщиках.
Дроу появился медленно, в угоду грации и общей красоте движений. Мантия сперва соскользнула с плеч на локти, а после широким движением оказалась в крепком мужском кулаке. Новому любовнику Чарнисс не была присуща поспешность. Похоже, за годы жизни в К’таэссире этот мужчина научился делать акценты на самом себе и на всём, что связано с его сущностью. Рина даже испытала укол женской зависти к собственной матери.
- Я и забыл как жарко в этой башне. Если бы мы не ушли, то все бы заметили как тепло вырывается из моего рта и рассеивается вокруг. А здесь ещё теплее, раньше этого очага тут не было… - Первым делом мужчина огляделся. Его алые очи оценили обстановку по-новой, и только потом он занял место рядом с камельком. Похоже, посчитал это место наиболее удобным и далёким от волшебных приспособлений Эзерины. Кресло приподнялось, в пируэте развернулось и бесшумно нашло своё новое место. Мужчина наконец сел.
- Я узнал, что некоторые наши юные собратья под чьим-то началом, а порой и обособленно - готовят интригу против Паучьей Королевы. Это не было бы дурной новостью, ибо такие интриги часто случаются в нашей обители неблагодарных, нашем городе предателей. Но в этот раз сам запах гнили подсказывает о том, что плесень разрослась. Я успел опросить только Рилита из дома Киррет. Я узнал, что его брат Эбенкар под покровом тьмы зачастую отлучается из Академии, чтобы посетить Яму Рохамны. Оттуда он берёт оружие, яды, а также там собирает своих сторонников. Эбенкар воин, юный, но уже почти закончивший Академию Воинов. Последние несколько лет он учится магии здесь, чтобы использовать её во благо… уже не Ллос. По-крайней мере, возможно они служат Ваэрону, который посмел примерить на себя маску нашей Госпожи. И если так, то Эбенкар, как и его сподвижники, возможно вербует на свою сторону изговет Ямы. Я предполагаю, он всего-лишь часть целой интриги. Мерайя пока исследует этот вопрос чуть плотнее… Вижу по твоим глазам, что ты не знаешь Мерайю. - Дроу сделал жест “извиняюсь”. - Это жрица и паладин воли Паучьей Королевы. Она уже давно ходит по следу предателей и исполняет закон Её Величества. Ей можно верить… недолго, но можно.
- То есть, поддавшись на уловку (как я теперь уверена) Шаэхара, мы напали на след настоящих крыс? - вскинув белую бровь вопросила Эзерина.
Всяческие попытки переворотов и возведения Ваэруна и прочих богов-предателей на престол Великой Матери - не редкость. Но в последнее время волшебница не могла припомнить таких откровенных выпадов со стороны бунтовщиков. От того она и не скрыла своё удивление.
- Крыса не особо прячется по закоулкам, в том и беда. Ваэрон (да и прочие гнилые враги нашей Королевы) может надеть маску преступника на невинного, а виновного облечь в покровы союзника Её Величества. Я бы был куда более уверен в том, что К’таэссиру не угрожает ничего ужасающего… если бы Жрицы провели Паучье Очищение. Мы давно нуждаемся в том, чтобы Богиня явила свою силу неверным или сомневающимся. Но кто я такой, чтобы советовать знающим. Мать Чарнис и прочие высшие сами решат, как им спасать наши души от гнева Её. А мы… можем только служить. - Мужчина положил ладони на лицо и медленно расчесал пальцами волосы, убрав их назад. По лицу его не было видно ничего, но редкие жесты выдавали промеж слов “Лёгкая ярость”, “Желание приказа”, “Неопределённость”. - Что ты планируешь делать, третья дочь Беанретт? После того, как известишь нашу Мать?
Лёгким движением руки он создал маленький диск, из-за которого доносился свет грибниц дома Беанретт. Виделись каменные башенки, стол, за которым старшие воины-мужчины дома играли в какую-то нелепую игру. Это был диск портала, по ту сторону пахло домом.
«Хотела бы я так… без усилий и лишних всполохов магии. Щёлкнул пальцами и ступил куда хотел».
- Veshamann du Charnis, - прошептала Рина, складывая руки в замысловатый знак.
С её ладоней сорвалась чёрная пичуга, которая в глазах самой волшебницы напоминала скорее летучую мышь, чем что-то иное. Сотканное из магии существо юркнуло в портал и полетело к своей непосредственной цели. Диск схлопнулся без звука, превратился в линию, некоторое время повисел пятном в воздухе, разбросал тусклые искры и исчез.
- А теперь обо мне, - Рина подхватила с низенького столика небольшой сушёный фрукт и надкусила его. Некоторое время она провела в задумчивом жевании, - думаю, стоит посетить оставшихся предателей. Я надеюсь, что твоя Мерайя не успеет к тому моменту добраться до Ириды и выкорчевать её тупые мозги. К тому же, я знаю одного местного тифлинга, - на этом губы девушки скривились, - беглец с Поверхности. Может слышал о Каатуге Крепкохвате?
- Он бывает в круге Эстардзана: хороший боец, ловкий и хитрый, не просто бьёт - но выбивает сами мышцы и суставы. Знает, где больнее. Прыгает и кружиться, как листок на ветру. Да, я знаю о Каатуге Крепкохвате, потому-что однажды ставил на него и проиграл. Он, похоже, продал свою победу в тот день. - Мужчина показал такой жест, который на поверхности бы мог быть понят как жалоба на дурной запах, в Подземье же оно значило “Дрянь”. - Ты желаешь послать его в Яму?
Эзерина кивнула в ответ. «Если Воатар говорит о том самом проигрыше, то как хорошо, что он не знает, кто был инициатором. Ведь на кону стояла сделка… И его деньги осели в моём (и не только) кошеле». На этом моменте фрукт оказался полностью съеденным.
- Именно, - хрипло подтвердила свой жест магистр, - он частый гость в Яме и ему, насколько мне известно, доверяют. А я имею на него некоторое влияние, - Эзерина показала знак “Тайна”, который в данном контексте мог звучать скорее как “Но об этом мало кто знает”, - поговорит там, повыясняет. Предложит свою помощь, пообещает подключить заинтересованного спонсора. Этот прохвост на выдумки хитёр, так что ему не составит труда влиться в общество отбросов. Всё же, он даже не дроу - кто его заподозрит в верности нам?
Рина сопроводила последние слова упрощённым знаком “Паука”. Не таким долгим, какой используют жрицы во время благословений и молитв.
- Я бы заподозрил, но у меня на плечах есть вес семи веков, а жители тёмных проходов Ямы редко таким способны похвастаться. Надеюсь, он умеет осенять себя нужным знамением и знает там нескольких илитиири. Я видел на его груди сигну Рилдира, это хороший знак. Возлюбленный нашей Королевы - всегда хороший знак. - Воатар огляделся, его очи искали что-то, а руки показали “Выпить”. - Есть ли в твоих покоях отдых для моей высохшей глотки? Я даже и не думал, что так страшно будет дышать в спину жрицы Первого дома. Даже незримо. Даже в немилости они выглядят достойными своего могущества. Но моё сердце лежит лишь в руках нашего дома, пусть будет благословенна Чарнис. И ты будь благословенна.
- И тебя пусть коснётся Её благословение, - кивнула Эзерина, отвечая почти что дежурной фразой. Только разве что сейчас она действительно желала этого благословения - не чужой илиитири, всё же.
Волшебница раскрытым жестом указала в сторону одного из шкафчиков в своём кабинете. Конкретно на тот, который был с резными дверцами и прекрасно был виден через арку даже с места Воатара. Там же его ждали и кубки из гномьего хрусталя.
- А какие есть у тебя идеи? - спросила Рина, пока мужчина доставал им выпивку.
- С годами я стал чуть менее скор в своих поступках. Потому я ещё подумаю несколько часов, приду к матери Чарнис и буду спрашивать во всех деталях о том, что мне разрешено, а что запрещено. Я не хочу стать причиной немилости нашего Дома, а в милости Ллос только наши прекрасные женщины знают толк. - Он даже не двигался, движениями одной ладони показывал свои эмоции, которые варьировались от “Твоё общество расслабляет меня”, до “Извини”. Магия сама сделала своё дело. Кубки приплыли по воздуху, штоф накренился и разлил для них напиток, а после полуосушённым встал к ногам мужчины. Оба илитиири получили питьё. - А пока немного отдохну в тепле Академии. Мгновение я могу себе позволить? К тому же, вдруг к тебе заявится один из заговорщиков. Мои силы будут полезны в защите первой волшебницы нашего Дома. Или ты надеешься обогнать Мерайю в её священном походе за ответами?
- Хотелось бы. Я всё же не доверяю жрицам не своего Дома, - ответила Рина, поигрывая остатками напитка в кубке.
- Мерайя пока будет ходить в тенях, спрашивая у своих других друзей, что из себя представляет Эбенкар и где его можно поймать без привлечения внимания. Всё-таки, одну зацепку она нашла, и её гнев может требовать действий уже сейчас. Она всё-таки не просто жрица, но ещё и паладин Ллос. Это её обязанность. Так что есть час, а может два, до того как Мерайя возможно пойдёт в темницы чтобы продолжить спрашивать. Либо она уже сейчас там. Тогда… боюсь, ты уже заведомо опоздала. Извини, если это звучит как смелый упрёк. Я просто говорю, не сомневаясь в твоей собственной мудрости и твоём остром уме. - Жесты говорили о том же, выражая почтение несколькими полупоклонами и прикносновением к собственной груди. Дроу отпил из кубка и как будто замер, наслаждаясь вкусом.
- Хм, - задумчиво смотря на стол с сушёными фруктами, - мне показалось, или ты слишком хорошо знаешь эту Мерайю? Не кажется ли тебе неправильным общение с бездомными жрицами в то время, как ты говоришь о верности моей матери? Не оскверняет ли это её ложе? - взгляд алых глаз волшебницы поднялся прямо к глазам мужчины.
- Я не знаю, я ведь всего-лишь мужчина. Мне дали приказ отыскать ответы и я привлёк Мерайю чтобы искать. Если я не прав - то пусть меня поправят те, кто знают о заветах Ллос. - Бокал снова поднялся в воздух и встал рядом со штофом. Дроу-мужчина опустился на колени, принимая обвинение. Так было положено, так было правильно. - Что же касается ложа. Благословенная мать Чарнис получает меня каждый раз, когда того желает. Она - истинный светоч веры и разума. Сейчас она желает лишь, чтобы мы служили во благо её дома. Ей нет дела до того, где бывает моё мужское естество. Главное душа, принадлежащая Ллос и служащая дому Беанретт. Но… может ты считаешь, что я виноват в чём-то?
Рина встала, отставляя свой кубок к фруктам. Она была полна негодования и некоторых как будто бы предательских мыслей одновременно. Она встала прямо перед опустившимся на колени Воатаром. Она не была жрицей, но толк в наказаниях знала. Ладонь рефлекторно легла на рукоять плети, что всегда была на поясе.
- Я не буду радеть за материнское ложе, - Рина вплела пальцы в белые волосы мужчины-илиитири и заставила того поднять на неё свой взгляд. И сама смотрела на него сверху вниз, - но ты заслуживаешь наказания за связь с безродной жрицей без прямого приказа. Да ещё я узнала об этом лишь случайно… Ты должен был спросить, прежде чем идти к ней.
Хлёсткий удар ладонью по прекрасному лицу Воатара. Кольца на женских пальцах рассекли тёмную гладкую кожу. И снова эбеновые пальцы волшебницы в светлой россыпи его волос, оттягивающие его голову назад, заставляя смотреть на неё. «Давно я не наказывала мужчин… всё не было случая». Она оскалилась, выпуская наружу истинную суть женщины-дроу.
Она уже успела и подзабыть, что подобные наказания могут будоражить не только эго или чувство илиитирийской справедливости. Но и способствуют приливу крови к женскому естеству… Всё таки, удовольствие от наказаний у всех разное. И это подстегнуло дроу ещё раз ударить мужчину уже в угоду собственного желания.
Он подчинялся. Мужчина дроу, он даже в своих наказаниях, с рассечённым от удара шрамом у глаза - казался всё ещё тем самым эбонитовым изваянием. Кровь стекала к его губам, а налившиеся багряным цветом глаза смотрели в её очи не с мятежом, но с принятием. Какие же яркие у него были глаза, они словно бы мерцали, а воздух вокруг наполнялся энергией. Несколько молний натянулись в хороводе между шестами её вешалки. Его кожа на глазах срасталась краями и жестокие раны сглаживались сущие мгновения. Он слизал языком кровь с губ и отпустил очи, показывая развёрнутыми ладонями вверх ладонями полное повиновение.
Пальцы сжимали волосы на затылке Воатара, но уже не из-за ярости на него за проступок. А за собственные слабости. Ведь это так по дровийски - вымещать злость на другом за свои поступки. И так по дровийски кусать солёные от остатков крови губы любовника собственной матери.
***
- Теперь ты заслужил прощение. По крайней мере, моё.
Её голос как-то слишком внезапно разрезал сгустившуюся тишину. Эзерина потянулась к штофу с крепким напитком и отпила прямо из высокого стеклянного горлышка. Жидкость слегка саднила истерзанные в поцелуях губы. «Если бы я была жрицей и мне приходилось наказывать мужчин по долгу статуса, то это было бы самое утомительное предназначение». А в Академии пусть и были наказания, но сама Рина прибегала к ним не столь часто. Да и бросаться в страстном порыве на студентов - как-то унизительно.
Волшебница стащила с кушетки одну из подушек, положила себе под голову и легла, прикрыв глаза. Пальцы её коснулись собственных висков, потирая их и прогоняя накатывающее напряжение.
- Отправляйся к Чарнис, - не поднимая век сказала Рина, - думаю, там сейчас будет спокойнее отдыхать и думать. К себе я тебя ещё приглашу позже на отдых… В менее тревожное время. Будет возможность и по Академии прогуляться, и снова погреться у магистерского камина.
Ей не хотелось так быстро выпроваживать мужчину. Но его дальнейшее пребывание в таком виде в её покоях заставляли сейчас думать о новом причинении боли, которая вернёт их к исходной точке и запустит водоворот страсти вновь. По крайней мере, для Эзерины. А ведь в первый раз она даже плеть не успела с пояса снять…
Воатар неспешно одевался и не казался ни наказанным, ни даже сбитым с толку. Его дыхание устроилось почти сразу после того, как мёд горячего семени разлился по эбонитовой коже бёдер Эзерины. Его лицо говорило… да ровным счётом ничего оно не говорило. Как будто интрижка с магистром, а также дочерью его Покровительницы являлась делом исключительно обыденным. Возможно, так и было. Из-за этого равнодушного, казалось бы, отношения к самому факту телесного предательства Матери.
Но хотя бы в жестах он был всё также учтив, благовоспитан и кроток. “Благодарность с восхищением”.
- Я приду на этот призыв, восхитительная третья дочь Беанретт. Приду, если на то будет воля Ллос и решение прекраснейшей из женщин - великой Чарнис, моей звезды и единственной пламенной страсти. - Формально, это нельзя было посчитать ничем, кроме учтивого “Благодарю, ещё увидимся”. Но в словах мужчины было скрыто веское “Всё что было тут - между нами и не более”, пусть и смягчённое восхвалением прелестей магистра.
Можно было задуматься о том, сколько на самом деле женщин считают его своим любовником в доме Беанретт. Наверняка, среди безмозглых воинов ходила чаша для ставок с единственным вопросом: кого из дочерей и сестёр Чарнис первой изобьёт кнутом за посягательство на необычайного любовника. Впрочем, сама Мать как будто плевать хотела на то, с кем спит или кого посещает Воатар. Судя по всему, связь верховной жрицы дома и этого мужчины была куда крепче и куда глубже, чем просто секс. «Как страшный зверь, поводок которого надо держать расслабленным, чтобы он не убежал».
- Да будет благословенен наш Дом и его верховная Мать, - обыденно отозвалась волшебница и тоже начала медленно одеваться.
Как раз с начала их разговора прошло где-то около часа, может даже чуть больше. Воатар покинул покои магистра Беанретт так же, как и появился здесь по её зовут - через собственноручно сотворённый портал. Рина не высказала сомнений вслух, но подумала о том, что слишком большим могуществом обладает этот илиитири, раз так легко обходит наложенные на комнаты защитные чары. Лишь она сама обычно могла преодолеть их без возможности лишиться жизни или. как минимум, пары конечностей. Это пугало.
Переодевшись в шелка Адантины и прикрыв всё это великолепие длинной чёрной мантией без каких-либо опознавательных знаков, волшебница растворилась в клубах Тьмы, перемещаясь куда-то на улицы горящего разноцветными огнями К’таэссира.
Покои погрузились в тяжёлую тишину, нарушаемую только цоканьем ножек сторожевого артефакта по стенам.
Воатар ----> Дом Беанретт
Эзерина ----> Улицы подземного города
Отредактировано Эзерина (08-09-2021 11:47:50)
Шрифт:
#main-reply, .punbb .post-content { font-size: ${value}px; }