|
|
~ Альмарен ~ |
|
Новости форума 
|
|
12.12.2023 Обновлены правила форума.
02.12.2023 Анкеты неактивных игроков снесены в группу Спящие. Для изменения статуса персонажа писать в Гостевую или Вопросы к Администрации.
|
|
Форум находится в стадии переделки ЛОРа! По всем вопросам можно обратиться в Гостевую |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » ~ Альмарен ~ » Старые рукописи » Во тьме под рукою рука
Время: 24 октября 10604 года.
Место: Криммелин, поместье госпожи Даллирис.
Участники: Даллирис, Эоган.
Сюжет: Эоган прибывает в Криммелин за неким артефактом и навещает небезызвестную злую колдунью. Однако он не знает, что по его следу уже давно идёт охотник на тёмных магов...
Отредактировано Даллирис (19-08-2018 21:36:10)
Ощущая на теле лучи заходящего солнца, хотя до заката оставалось ещё часа четыре, Эоган шёл по направлению к дому некой дамы, у которой должен был забрать артефакт, что бы передать его в Гресе своему заказчику, который, в спою очередь, переправит его Школу Тёмных искусств. Для оплаты покупки, у него был при себе вексель, бумага по которой он получит деньги у местного ростовщика, что был деловым партнёром ростовщика в Гресе. Стоил артефакт дорого, а тащится с кучей золота было неудобно и не безопасно. Поэтому лучше было использовать векселя.
Мысли о колдунье у него были самые различные, от неприятных, до ужасающих. В его представлении, она имела нечто общее с дроу, поклонниками Паучьей Королевы. Как божество, так и народ были Эогану крайне нелюбимы. И он серьезно опасался что эта дамочка окажется на них слишком похожа. Конфликт ему был не нужен, возможно с ней придётся ещё поработать. Тем более что силы влияния в Кримеллине, он не знал. А значит в будущем ссора может выйти боком. Также он надеялся, что ей хватит такта не оскорблять его богов, ибо будучи жрецом, он не мог вынести подобного и был бы вынужден либо покарать её, либо попасть в немилость к своему покровителю и лишится части своего могущества. Ярость этой женщины, как бы она ни была ужасна, пугала Эогана куда меньше, чем гнев бога.
И вот он оказался у ворот и, не увидев привратника, сильно ударил по ним, привлекая к себе внимание того, кто должен был открывать эти самые ворота. Проникать внутрь силой он посчитал неуважительным к хозяйке, так что решил подождать. Темноты он не боялся, нападения тоже. Да и терпения у него было достаточно. Один покойник, замученный в собственной спальне, познал это на собственной шкуре.
В воздухе витал тонкий запах сандала. Благовонная палочка почти догорела, но сквозь тлеющий уголь ещё пробивалась и тянулась изменчивая струйка ароматного дыма, превращаясь в причудливые фигуры. Злыми духами выпрыгивали и взвивались в воздух, закручиваясь в зыбкие спирали, тёмные сгустки. Беззвучно танцевал длинный змей, ловя малейшие порывы воздуха. Внезапно последний пепел осыпался, прекратив это чарующее действо; Даллирис стряхнула его в миниатюрную расписную пиалу и отошла к окну.
Тук-тук... Грязно-синие тучи расползлись по небу, затмив и солнце, и едва рдеющие закатные облака. Капли безутешного ливня тоскливо забились в витражное стекло, отражаясь в радужке её нечеловеческих глаз мутными седыми бликами. За сизой пеленой дождя едва виднелись очертания старого клёна, чья крона горела пожаром, несмотря на грозу. До зимы оставалось чуть больше месяца. Скоро-скоро цепкие лапы мороза дотянутся и до Криммелина: смахнут с деревьев последние алые листья, кровавыми каплями застывшие на скрюченных от холода ветвях, отравят ледяным прикосновением все живое, что не успело укрыться, и облекут мерзлую землю в белый погребальный саван. В это суровое время, столь нелюбимое светлыми существами, она разменяет (страшно подумать!) восьмой десяток...
Со двора донесся исступленный собачий лай. Женщина хмыкнула и вскинула бровь, лениво наблюдая за тем, как один из стражников механично шагает к дому.
«Какое поразительное упрямство - мокнуть под дождём, но требовать моей аудиенции. Готова поспорить, это очередная шестнадцатилетняя девчушка, страдающая от неразделенной любви. Рилдир, когда до них наконец дойдёт, что я чернокнижница, а не деревенская ворожея!»
- Госпожа, - раздался за спиной мелодичный девичий голос служанки, - к вам юноша... По вопросу какого-то артефакта...
- Неужели? - не поворачивая головы, бесстрастно отозвалась та. - Надо же, хоть какое-то разнообразие. Ну, веди...
К моменту, когда нога незваного гостя переступила порог дома, его хозяйка, причесанная и переодетая, уже ожидала в переговорочной, отделенной от остальных помещений резной деревянной ширмой, явно привезенной с востока. При виде юноши колдунья встала во весь свой немалый рост и хищно, пронизывающе оглядела его сверху вниз. Нет, вряд ли этот малец пришёл сюда ради очередного пустяка - слишком тяжёлый и взрослый у него взгляд. Однако, интересно...
- Добро пожаловать в мою скромную обитель. Госпожа Даллирис, - она еле заметно дёрнула рукой, вдруг передумав протягивать её для поцелуя. - Чем обязана?
Отредактировано Даллирис (03-08-2018 18:43:56)
Пока он ожидал стражника, что должен был открыть дверь, начался дождь. Эоган порадовался что он уже на пороге дома и не придётся сильно мокнуть. Но это го оказалось достаточно. что бы подпортить ему настроение и он даже подумал, что эта женщина специально заставляет так ждать просителей, что бы прибавить себе веса. И это ещё более прибавило ему опасений, что она из себя представляет этакую матрону дроу, только на свой лад.
Тяжелые капли начали бить кровавого мага, вытягивая тепло, вечер, ещё недавно приятный и настраивающий на размышления о новой жизни и красоте ухода прошлого, перестал быть таковым и превратился в иллюстрацию жестокости, коварства и беспощадности мира, его изощренного садизма к собственным созданиям. Дождь заставлял все выглядеть более мертвым. Он охлаждал тело, сближая его с трупом. Эоган определенно не любил дождь и стоять под ним подталкивало его просто выбить эти ворота. Наконец ему открыли.
И вот его провели в дом, запах, странный, ему незнакомых. Вообще обстановка была подходящей для занятий черной магией. Хотя на стражника он не обратил достойного внимания, тот показался ему странным, но он списал это не дождь и своё плохое настроение. И вот показалась хозяйка дома.
Она похоже недавно переоделась, что льстило Эогану, ради него и даже вид сменили. Видеть его ауру, скрытую зельями, она не могла, хотя взгляд его и мог выдать. Все же он не скрывался от неё, не было нужды.
Благодарю за гостеприимство. Жрец Эоган.- ответил он на её приветствие и представление. Руку он целовать не желал, так что когда она её одернула, лишь одобрительно усмехнулся.
Я представляю лицо, с которым вы общались через письма.- Ответил он, думая, просить ли разрешения сесть, решил что раз хозяйка перед ним, значит и ему садится не следует, - Я по поводу ножа, который вы можете предоставить.- с этими словами он вытащил из своей одежды, завернутую в непромокаемую и прочную шкуру бумагу, вексель. На нём была написана сумма, которую должен был при предъявлении выдать ростовщик Кримеллина. Сумма была немалой, поэтому ясно почему Эоган не нёс золото с собой, а воспользовался переводом, - Вот по этой бумаге вы должны получить сумму, что оговорили с ним.- он протянул вексель женщине, что бы она могла убедится - сумма та самая, что ей обещали.
А тем временем за домом уже наблюдал тот, кто желал убить всех его обитателей, но ещё не решил, каким именно способом, он это сделает.
- О, так вы от Моргана? - мурлыкнула Даллирис, любуясь кругленькой суммой, начертанной на пергаменте. Её лицо осталось по-прежнему непроницаемым, но глаза, доселе холодные и безразличные, засияли явственным удовольствием. - Что ж, присаживайтесь. Наина, будь добра, услужи гостю и приготовь нам чаю.
Миловидная девушка с золотистыми локонами помогла юноше с верхней одеждой и через время, воротившись из кухни с большим подносом, поставила перед ним пузатый керамический чайник и расписную фарфоровую пиалу, дно которой матово поблескивало в мягком сиянии свеч. Струя ароматного травяного чая наполнила чаши; напомнив о себе тихим перезвоном ключей на поясе, служанка удалилась.
- Как добрались? - скорее из вежливости, нежели из интереса спросила женщина, пригубив напиток и бросив на гостя долгий, изучающий и несколько хмурый взгляд. Задумчиво постучав длинным ногтем по стенке чаши, она еле сдержала досадливый вздох.
Весь план - к чертям!
Что-что, а нож Птомайн чародейка отдавать не собиралась... По крайней мере, сегодня. В её планах было убить гонца, припрятать вексель, дождаться гневного письма Моргана и невинно заявить, что посланник до неё не дошёл. В лучшем случае колдун отправил бы к ней другого, более крепкого и опытного, чем этот хлюпик. Уж тогда-то она, может быть, и рассталась бы с артефактом...
Но кто же знал, что Морган пришлёт жреца?
Этот маг работал лишь с тёмными, и не исключено было, что перед нею жрец самого Проклятого. Его убийство могло принести ей серьёзные неприятности... Так что ничего не оставалось, кроме как следовать договору.
По просьбе госпожи Наина принесла резную шкатулку из слоновой кости, в которой хранился артефакт. Бледные худые пальцы Даллирис медленно откинули крышку, позволяя юноше взглянуть на Птомайн. Нож, который превращал края раны в мёртвую плоть и отравлял организм трупным ядом, выглядел необычно, но характерно своим свойствам: широкое, сильно зазубренное стальное лезвие, способное вспороть и разорвать мышцы; удобная и прочная рукоять из железного дерева с резным черепом на конце. Такое оружие было сильным не только по магическим, но и по физическим характеристикам.
- Вексель. И передайте Моргану, что я первый и последний раз делаю такую скидку на подобные вещицы.
Отредактировано Даллирис (05-08-2018 19:19:21)
Как добрались?
Спокойно.- равнодушно ответил Эоган, не желая распространятся о своём путешествии. Он догадывался что и самой хозяйке, вряд ли есть интерес до того, как именно он добрался до неё. Пока она производила впечатление совершенно холодной и совершенно расчетливой женщины, для которой существовали лишь условия договоров. Эоган пытался понять, она как подобный делец, совершенно честна, или напротив, абсолютно бесчестна, блюдёт лишь свою выгоду и плевать ей на честь и достоинство. Пока все говорило в пользу честности. Эогану просто хотелось видеть в ней это качество, им уважаемое. Лживость была оружием, но оружие должно было применяться против врагов. А они с ней были на одной стороне.
Увидев нож, Эоган сначала внимательно к нему присмотрелся, а затем провел над ним рукой. Да, это определённо был Птомайн, поганый нож, который ему предстояло доставить. Эоган посмотрел на нож со смешанными чувствами. С одной стороны, Птомайн был воплощением искусной магии. Но с другой, это был продукт нелюбимой им некромантии. Поэтому во взгляде его явственно виделись и восхищение его силой и отвращение к его сути, к природе наполняющих его чар.
Вексель.
Эоган молча положил на стол бумагу, - Ростовщик, что выдаёт деньги, не знает что было куплено за этот перевод. Так что с ним откровенничать нельзя, его мы используем в тёмную.- закрыл шкатулку и сел, - Думаю, вы не против если я остановлюсь у вас на сегодняшнюю ночь? Погода не располагает к прогулкам, да и вечер уже опускается. Утром я покину ваш гостеприимный дом.- он посмотрел на Даллирис, ожидая её ответа и заодно оценивая её реакцию.
Конечно он мог бы найти и постоялый двор на одну ночь. Но показываться с такой шкатулкой в городе было опасно. Нож могли украсть. Использование для его защиты тёмной магии было делом весьма рискованным. К тому же, Эогану действительно не хотелось выходить под дождь. Ну и конечно это было оценкой хозяйки, насколько она вообще достойна доверия.
Если выгонит, значит черствая тварь, дело с ней можно иметь, да только если совсем обратится не к кому. Черствый людей Эоган не любил, они ему напоминали трупы, только ещё не знающие что мертвы. Тем более отказ в гостеприимстве тёмному, означал что она готова предать и его и всех адептов тёмного искусства, так как не считает их союзниками. И доверять ей секреты точно не стоит.
Если запросит плату, немногим лучше, значит, продажная шкура. Можно использовать, но положится всерьез на неё нельзя, в преданность тех, кто выставляет себя на торги, лучше не доверять. Ведь продажность - их основное качество.
Если примет то уже по приему можно судить, кем она его считает. Гостем, которого следует принять. Союзником, родственным ей, а значит не чужим. Или все же просто ещё одним из тех, с кем она ведет дела и кого связывают с ней лишь деловые узы, для неё не слишком важные.
Наконец-то... Воображая, во что можно вложить полученную сумму после обналичивания, Даллирис притянула к себе драгоценную бумагу и любовно расправила. Спокойствие и удовлетворение наполнили её душу; она даже позволила себе изобразить улыбку, как вдруг...
-...Так что с ним откровенничать нельзя, его мы используем в тёмную...
От такой дерзости женщина едва не поперхнулась. Подумать только, этот мальчишка её поучает!
- Благодарю вас, но я не нуждаюсь в советах. Уж поверьте, я достаточно опытна в подобных делах. - сухо отчеканила она, давя в себе желание выдать тираду, посвящённую иерархии куриц и яиц.
Через время ей удалось остудить свой пыл, списав все на противную юношескую наивность и стремление к заветному «как лучше» - черту, ставшую причиной её нелюбви к детям. К неудовольствию Эогана, криммелинская чернокнижница действительно оказалась холодной, черствой и расчетливой особой, но вместе с тем чересчур воспитанной для того чтобы спровадить незваного гостя и незаслуженно испортить себе репутацию.
- Даже не сомневайтесь. Мансарда в вашем распоряжении. Наина! Распорядись, чтобы ужин накрыли, да поживее.
Впрочем, её гостеприимство отнюдь не было признаком симпатии. Недоверие жреца оказалось не только взаимным (Даллирис в принципе не верила никому, кроме себя), но и оправданным: чародейка любила обвести вокруг пальца и делала это столь продуманно и тонко, что зачастую об её аферах даже не догадывались. Понятие чести и в самом деле было ей чуждо; свод правил этикета являлся для неё вещью куда более важной, свято чтимой и тщательно соблюдаемой. Зная это, прислуга за глаза называла госпожу странной; та, слыша эти разговоры краем уха, усмехалась с явным снисхождением. Подобным образом, лишь с большей долей уважения, женщина решила отнестись и к юному жрецу.
Отредактировано Даллирис (10-08-2018 00:12:10)
я не нуждаюсь
Как знаете, моё дело - предупредить.- холодно подчеркнул Эоган, думая про себя - Ой, какие мы чувствительные! Прямо слова нам не скажи! Опытна она! Да ладно, а я то не заметил! Похоже что она любой совет считает оскорблением своему уму и дальновидности. Ну ладно, мне тоже давать советы не в охотку, помогаю тем кто об этом просит. Утром мы расстанемся и хорошо если на этой черствости её недостатки хотя бы кончаются.
Мансарда
Кажется, гостевых комнат в этом особняке не предусмотрено. Неудивительно, учитывая нрав хозяйки. Тут кроме пленников видимо никто не гостит. Её гостеприимство как скульптура еды. Выглядит красиво, но насладится вкусом невозможно. Она явно просто опасается что выгнав меня, подпортит себе известность. Таким взглядом меня давно никто не награждал. Как её вообще тут терпят? Её наверняка даже сжечь нельзя, такой холодный мрамор не горит.- с этими мыслями он улыбнулся и, поблагодарив за гостеприимство, отправился на отведенное ему место. Комфортабельность его оставляла желать лучшего, явно комната должна была намекнуть гостю, что его присутствие нежелательно. Спартанская обстановка. Кровать, стул и стол, вот практически всё, чем ограничивалось пространство комнаты.
Ну что же, я жил в условиях и похуже.- думал Эоган, желая только одного - более никогда не ночевать у этой живой статуи, - Интересно, а меня к ужину позовут, или мне готовить еду в камине общего зала? Нет, наверняка позовут. Все же это правило гостеприимства. Главное, что бы не подсыпала яду в еду. А то мало ли что. Надо было и к чаю принюхаться. Да не, такая змея если отравить захочет - такой яд добудет, он уже по телу разойдется а я ещё ничего не пойму. Надо бы поберечься. Убивать меня ей вроде смысла нет. Хотя, теперь, когда я передал ей вексель, может и попробовать. Возможно она не знала что оплата будет векселем и думала что золото за артефакт я где то припрятал. Или что вексель могу обналичить только я. В следующий раз надо так и сделать. Или опасаться ядов. А то взгляд такой, во сне прирежет и не моргнёт. Интересно, какова она будет за столом?- он разложил свои вещи и убрал шкатулку, защитив её магией крови и заодно жреческой магией. Теперь найти шкатулку мог только жрец, а уж открыть её можно было только его кровью и специальным символом. Незаметно стащить её уже невозможно. Приняв такие меры предосторожности, он переоделся в более сухое и подождал пока его позовут ужинать.
Охотник ждал пока Эоган выйдет, что бы атаковать его на дороге. не дождавшись, он понял что Эоган решил заночевать в доме. Охотник стал дожидаться покрова ночи, что бы атаковать спящий особняк и убить там всех, кого он только найдёт.
Отредактировано Эоган (05-08-2018 23:01:10)
Живая статуя... Эоган не был ни первым, ни последним, кто дал ей такое прозвище. Многих пугал этот лёд во взгляде и голосе, это пронзительное, безжизненное, страшное равнодушие в бледном лице, так похожем на мраморную маску... Впрочем, сама Даллирис не считала данное качество недостатком. В её характере оно появилось в результате долгой работы над собой, помогло обрести полный контроль над разумом и стало своеобразной бронёй, которой женщина недоверчиво закрывалась от внешнего мира, никого не пуская в душу. С годами эта черта стала визитной карточкой чародейки, и выражение «Я не каменная» из её уст звучало как тонкая насмешка над собой. Надменная, холодная, равнодушная, непомерно высокая, белокожая и малоподвижная, она действительно походила на ожившее изваяние. А стоило ли ожидать от статуи человеческих чувств?
* * *
На стол стали накрывать через полтора часа. Робко позвав «милостивого господина Эогана» на ужин, Наина дождалась, пока юноша покинет выделенную ему комнату, проводила его в трапезную и тихонько вернулась, чтобы незаметно прибраться и постелить постель.
Пред взором жреца её госпожа предстала в слегка неподобающем виде. Она ожидаемо сидела во главе стола, накрытого пурпурной скатертью, но не царственно, как скульпторное дополнение композиции, а вполне по-человечески, скучающе подперев кулаком подбородок. Заметив Эогана, колдунья выпрямилась, бросила нечто вроде: «Не изволите разделить со мной трапезу?» и плавно повела рукою, указывая на место, куда ему следовало сесть - не слишком близкое, но и не слишком далёкое от неё. Как только жрец выполнил просьбу, она звучно щёлкнула пальцами; из коридора стройной шеренгой вышли поварята, неся блюда со всяческими кушаньями... Картина получилась действительно живописная. С правого краю величественно возвышались две бутылки криммелинского вина. Чуть левее эдакой громадой растянулось блюдо с овощным рисом, окруженное пятью круглыми соусницами. Ближе к юноше поставили расписную тарелку с хлебом и лепешками, начиненными зеленью. В середине сего великолепия красовался жареный гусь с яблоками, а из-за него очаровательно выглядывала, присыпанная сверху кунжутом, икра заморская, баклажанная...
- Чего изволите? - подле жреца замаячила услужливая полноватая шатенка в аккуратном фартучке.
Отредактировано Даллирис (08-08-2018 13:01:48)
Как и ожидалось, его все же позвали. Куда более робко и вежливо, нежели он ожидал. После столь холодного приёма, он думал что его просто поставят в известность, что стол накрыт. Или вообще что хозяйка уже начала трапезничать, а он может присоединится. И лучше быстро, пока она не передумала. Допускал вариант, что эта железная леди вообще не станет сегодня ужинать, что бы показать гостю нежелание видеть его в своём доме. Но обошлось.
Когда он вошёл в обеденный зал, то несколько удивился её позе. Он считал что она будет сидеть как воплощение строгости и неприступности, как статуя, что призвала в этот мир показывать идеал посадки знатной дамы во время еды, идеал прекрасный и недостижимый в своем мертвенно - холодном совершенстве. Не любил Эоган статичных произведений искусства. Любое искусство должно быть динамичным, даже в камне нужно воплощать динамику этого творения. И Эоган был столь удивлен этой скучающей. совершенно не царственной позой, которую она приняла, что он опешил, его шаг прервался на пол секунды, голова подалась чуть назад, а глаза расширились на миг. Затем он сразу овладел с собой и сел на указанное ему место.
Почту за честь.- ответил он, в его голосе ещё можно было распознать отголосок того самого испытанного им изумления. Сев на своё место, он сел и взял из предложенного тушеное мясо, хлеб и налил себе кримеллинского. Молча есть он не особо любил, однако меньше всего ему хотелось выслушивать вежливые ответы, отрезающие его попытки завязать разговор. Поэтому принялся он за еду молча, решив что если аристократка решил что то спросить, то сомнительно что бы её что то могло от этого удержать.
Созерцание редкой картины изумления на лице юноши не произвело на Даллирис особого впечатления. Она привыкла удивлять, и чаще удивлять неприятно. То ли делая вид, то ли действительно не понимая подоплеки подобной реакции, женщина недоуменно повела бровью, но так и не получила ответа на свой немой вопрос и приступила к трапезе. Жареный гусь с хрустящей золотисто-рыжеватой корочкой, сдобренной специями, первым оказался в её тарелке. Благослови Рилдир ту, что сумела сделать из гадкой, строптивой, противно орущей птицы это произведение искусства! Престарелая, но бойкая кухарка Миринэ была одной из немногих, кого сухая и нелюдимая чернокнижница искренне ценила и уважала. Поесть, особенно вкусно и сытно, она любила, и потому не разделяла аскетизма юного представителя тёмного духовенства.
— Так значит, вы жрец? — чуть более тепло и непринуждённо переспросила женщина, не глядя подставляя служанке кубок. Струя красного полусухого весело ударилась о латунные стенки и с приятным журчанием достигла кромки. — Кому же вы служите, если не секрет?
Отношение самой Даллирис к религии менялось от неверия к фанатизму и обратно. До побега к мастеру Таладару она отрицала существование богов, следуя примеру своей эмансипированной тётки. Учитель, ярый поклонник Рилдира, посвятил её в культ Проклятого, дав толчок к формированию определённых убеждений. Тогда зародилась в ней вера, но прозрение пришло намного позже. Лишь спустя годы, осознанно убив единственного дорогого ей человека, Даллирис поняла, что познала Рилдира, но не устрашилась того мрака, что лежал на ней и перед ней. В час отчаяния она взывала к тёмному богу и подолгу говорила с ним, свято веря, что её слышат. Но заточенное божество не давало ответов той, что не была его жрицей, и постепенно её доверие к Спящему истаяло, сменившись равнодушием и прежним отрицанием. Тем же, что осталось от былой веры, стало редкое упоминание имени бога в порыве чувств.
Отредактировано Даллирис (19-08-2018 17:39:14)
вы жрец?
Верно.- сказал Эоган так медленно, словно по окончании этого слова его должны были сжечь. Вопроса он не ожидал, думая что если Далирис и заговорит, то максимум о природе да погоде. Может быть скажет пару слов о том, что есть ещё какие то варианты дел или заказов. Что не отменяло чуть ли не обязанности Эогана ответить на этот вопрос, - Я служу тёмным богам, как вы уже догадались. Спящему Рилдиру, как будущему верховному божеству этого мира и кровавому Цаубару, что даёт мне силы. Мой верховный бог Рилдир, однако мой непосредственный бог - Цаубар. Цаубар на стороне Рилдира, а я на стороне Цаубара. Именно через куль Рилдира, я и познакомился с этим богом.- Эоган сделал небольшую паузу, словно обдумывая, что сказать следующим и продолжил, - Цаубар - бог кровавой магии и покровитель тех, кто владеет ею. Это бог, прежде всего, жизни, что кипит в молодой крови, бог движения изменения и смены того что есть, на то, что лучше. Движение есть жизнь, как движение крови есть движение жизни. Застой есть смерть, как остановка крови в теле, есть гибель. Как погибают тела вампиров, когда движение крови в них останавливается. Хотя, даже они вынуждены потреблять кровь, дабы быть сильными и жить.- понемногу, Эоган становился всё более уверенным, слова о своем боге вдохновляли его и придавали ему смелости, также, поскольку его не прерывали, он был рад возможности высказать свои убеждения, - Цаубар был ответственен за распространение магии крови между теми, кто не являлся демоном. Ведь своих детей Рилдир обучил сам. А вот остальными занялся Цаубар. От него пошли все маги крови, что не являются демонами. Поскольку Цаубар бог жизни, то его жрец обязан следить за собой и своим телом, поддерживать его в форме. Мой облик - вынужденная мера, что бы путешествовать, это моя маска. Когда в ней отпадёт необходимость, я обрету иной образ, более соответствующий для служения моему богу. А до этого приходится довольствоваться этим.- Эоган с сожалением посмотрел на своё тело, слишком молодое и не слишком развитое. И снова подумал, какой облик он обретёт, когда алхимия, во всех своих ипостасях наконец покорится ему. При этом он посмотрел на колдунью с некоторым опасением. не сказал ли он лишнего, в религиозном запале.
— Вот как? — в её монотонном голосе прорезались живые нотки удивления, и он зазвенел, подобно поющей чаше. Вдохновенная и динамичная речь тёмного жреца была наполнена искренней верой и отнюдь не походила на отвлеченную болтовню местных клириков. — Признаться, я слышала о боге, которому вы служите, но, по моей информации, в нашем городе нет его храмов. Вероятно, большинство святилищ Цаубара расположено на северо-западе, ближе к главному храму Рилдира?
Отставив кубок, женщина вновь прожгла юношу взглядом, удостоверяясь в истинности его слов, и дёрнула уголком губ, не то засомневавшись, не то заметив в его облике нечто знакомое. Её лицо оставалось непроницаемым, но казалось, будто она потеплела к посланнику Моргана, увидев в нем такого же отступника, как и она сама.
— Невинный образ юнца — достойный вариант прикрытия для таких, вы... Как мы. Кто заподозрит дитя в связи с Рилдиром? Вас выдаёт лишь взгляд, — с иронией матери, разоблачившей тайного поедателя конфет, возвестила колдунья, — слишком взрослый, слишком тяжёлый. Впредь постарайтесь не глядеть в упор. В вашем случае уверенность подозрительна.
Если Эоган в подобной ситуации был предельно корректен и мягок, то из уст Даллирис совет звучал скорее как насмешка или поучение. Что поделать, сантиментов она не любила. Впрочем, намеренно сглаживать шероховатости своего характера чародейка тоже не пыталась: в конце концов, она не полотенце, чтобы быть белой и пушистой!
— Вы назвали Рилдира будущим верховным божеством. Неужели вы действительно верите, что найдётся сила, способная пробудить Спящего Бога?
большинство святилищ
Примерно.- не совсем уверенно ответил Эоган, задумавшись, - Как и святилища любого из тёмных богов, большая их часть находится ближе к Тёмным землям. Поклонников культа немного, все же Цаубар бог именно кровавой магии. А она сама по себе не так распространена как магия Тьмы или Смерти.- на последнем слове Эоган чуть скривился, - Так что святилищ Цаубара не много в принципе.- Эоган был немного обескуражен проявившимся интересом. Последнее, к чему эта женщина могла проявить любопытство, это религия, по мнению самого Эогана. Но раз уж речь зашла о столь приятном и близком ему предмете, он решил продолжить.
Вас выдаёт лишь взгляд
Ничего, он же служит мне хорошую службу.- пожал плечами Эоган, - С теми кто может что то заподозрить, я просто избегаю встречи. Или долгой беседы. А немного поиграть в обычного мальчишку мне не трудно. Хоть я и не люблю этого делать. А вообще, такой контраст позволяет производить приятное впечатление на клиентов. Сразу врезаешься им в память. Пока алхимия составляет весомую часть моего дохода, это крайне полезно. Ведь общаться приходится с различными низами. Крестьяне, горожане, мелкие лавочники. Для них это взгляд словно мой личный греб. Сразу повышает доверие к зельям.- своё малое тело Эоган действительно не любил. Поэтому взгляд был для него своеобразным утешением и отдушиной, хоть что то напоминало что он взрослый мужчина, а не юноша.
вы действительно верите
Не вижу причин, почему бы ей не быть.- просто ответил Эоган, - Конечно, те, кто поклоняются Имиру, скажут вам, что это невозможно. Но я считаю иначе. Это пока безосновательно, скорее интуиция и вера, чем разум и знание. Но я думаю что способ есть. Просто я его ещё не знаю.- с глубоким сожалением сказала Эоган.
Он действительно не знал, он лишь предчувствовал, что способ есть. И что через год, в 10 605 году этот способ он, совершенно случайно, узнает. Точнее, нападёт на его след.
Решив что раз уж разговор завязался, то не стоит вести себя как на допросе, Эоган также поинтересовался, - Раз уж речь зашла о моей вере, то почему бы вам не рассказать о вашей?- подумав, - Или ты веришь только в деньги, товары и услуги?- И что для вас в этой жизни является великой ценностью?
— Я не привыкла откровенничать, господин Эоган, — отрезала было женщина, остудив религиозный пыл юноши ледяным взглядом, однако выпитое вино вскоре и ей развязало язык. — Но раз уж мы начали... Вы предложили мне рассказать о вере, и я усомнилась, что предо мной тёмный жрец, а не имирит, толкующий о трех добродетелях и не ведающий их истинной сути. Знаете ли вы оборотную сторону веры? Подобно зелью берсерка, она даёт нам силы и уверенность, но лишает не только чувства боли, но и рассудка. А надежда? Это мираж, что заставляет изможденного бедуина плестись по барханам в тщетной попытке дойти до источника. Я утратила эти чувства много лет назад. Но вы спросили меня о религии... Так знайте: я отрицаю существование высших сил. Осуждаете меня? Вы вправе. Но почему же тогда нас, лишившихся своего бога, до сих пор не перебили имириты? Почему эта грызня продолжается столько лет? Да потому что за нами никто не стоит. Нет никакого небесного покровителя — ни у нас, ни у светлых. Людям нужна была красивая сказка, объясняющая происхождение каждой земной твари. Людям нужны были те, кто вёл бы их за собой, как покорных овец, воодушевляя и наставляя. Такими вождями стали жрецы, разделившись на два враждующих лагеря. И когда светлые сплотились и укрепили свое влияние, тёмные выдумали миф о заточении Проклятого, чтобы не потерять ту толику прежней власти, что у них осталась. — в последней фразе ясно послышалась холодная ярость. Отведя свой убийственный взгляд, коим на протяжении сей тирады прожигала собеседника, она разом опустошила кубок. — Знаете, а ведь я когда-то верила. Живя в угнетении и постоянном страхе за собственную жизнь, надеялась, что очнется тот, кто защитит меня и положит конец гонениям. Увы, чудес не бывает. Жалею ли я о том, что жила в заблуждении? Отнюдь. Ошибками и неудачами куется стержень из опыта и знаний. Вот моя великая ценность и моё оружие. Знание дает нам власть... Особенно знание чужих тайн. Я ответила на ваш вопрос? — неприятно усмехаясь, осведомилась чародейка. Глаза её, прежде пустые, рыбьи, зло заблестели, и в них мелькнула безумная тень старой обиды.
Отредактировано Даллирис (27-09-2018 21:59:32)
не привыкла откровенничать
Да я заметил.- подумал он, - Могильная плита и то разговорчивей тебя. Хотя, похоже потребность в общении, умноженная вином, все же даёт о себе знать.- думал он, выслушивая её слова. Позиция была ему в целом понятна, хотя и не одобрялась им ни в какой мере. А отчасти она его даже забавляла.
Я ответила на ваш вопрос?
На мой - вполне.- удовлетворённо ответил Эоган, отпивая вино, - Ваша точка зрения мне в целом ясна, хотя для меня и сложна для восприятия. Вы говорили о знаниях. Так знайте, если вы отрицаете богов, то вы лишаете себя части знаний этого мира. И становитесь слабее. Вот вам ещё один подход к религии. И ваша вера не была ошибкой, она была вашим просветлением. Лишь потом, слабость вашей веры заставила вас отказаться от неё. И если вы так яростно отрицаете существование богов, то как вы будете отрицать это.- Эоган встал, и отошёл от стола не несколько шагов, а затем сосредоточился на молитве Цаубару, прося у него силы, дабы показать этой заблудшей женщине всю глубину её падения. Ночь уже вступила в свои права и тёмный бог услышал своего последователя. Глаза Эогана закатились, жрец практически исчез сейчас, растворившись в малой частичке воли собственного бога и на краткий миг, достаточный для восприятия, Далирис явственно почувствовала ауру Цаубара. Это было ощущение, несравнимое ни с чем, ни мертвые ни демоны, ничто не излучало такой мощной ауры, такой неземной, нематериальной воли и не заставляло так биться сердце. И вспыхнули её воспоминания, что она уже ощущала это, отголосок этого чувства. Тогда оно было слабым и она не обращала на него внимания. А затем время и вовсе спрятало его в глубины памяти. Но лишь сейчас память о прошлой вере накатила волной. Она отчетливо, словно прожила заново весь этот период жизни. И всё это было за краткую секунду. А затем жрец просто рухнул на пол. Он тяжело дышал, по всему телу прошла сначала слабость, однако он был счастлив. Силы быстро возвращались к нему, Цаубар был доволен своим жрецом и вернул ему силы. Он встал, кажется, ещё более сильный чем прежде и подошёл к столу.
Вы можете не верить книгам и рассказам. Но сейчас вы можете поверить своим ощущениям. И вы знаете, что даже будь я мастером ментальной магии, вы бы увидели как я плету заклинание. Я не жду что вы осознаете свои заблуждения сейчас. Однако пройдёт время и вы поймете это. И тогда, вы снова обретёте то знание и ту силу, что была у вас тогда. Одиночество делает нас слабыми. Оно ослабило и вас. Может, я для того и прибыл сюда, сам того не зная, что должен был сделать именно это, именно здесь.- затем на него снова накатила слабость и он просто набросился на еду, жадно поглощая её.
Остаток ужина прошёл в тишине. Далирис нужно было разобраться со своими чувствами и нахлынувшими на неё ощущениями, а Эогану уже не было нужды что то говорить. Он уже сделал всё, что было в его смертных силах. И она уже получила подтверждение, более весомое, чем всё, что мог предложить ей смертный язык. Поэтому поев он отправился спать, вежливо попрощавшись с хозяйкой и пожелав ей спокойной ночи.
А ночь обещала быть весьма бурной.
Охотник почувствовал что в доме произошло что то, словно отголосок тёмного ритуала донёсся до него. Он скрипнул зубами, ворча, - Да когда же вы спать то ляжете, проклятые тёмные выродки! У меня уже ноги околели тут ждать вашего сна
— Не пытайтесь мной манипулировать, достопочтимый жрец, — процедила женщина, — я никогда не связывала веру ни с тягой к знаниям, ни со стремлением к могуществу. Убеждение в некоей божественной защите давало мне покой и уверенность, не более. Со временем я обрела достаточную личную силу, чтобы от него отказаться.
Но юноша не желал её слушать. Поднявшись из-за стола, он шагнул назад, готовя какой-то религиозный перформанс. Даллирис едва ли не презрительно, из-под опущенных ресниц наблюдала за тщетной попыткой этого самонадеянного мальчишки её удивить, но тот, как ни странно, не делал картинных жестов и не устраивал спектаклей. Воззвав к своему богу, жрец замер, и его лицо, прежде серьёзное, сосредоточенное, наполнилось одухотворением.
Удар... Да, она ощутила это именно так. Её словно накрыло волной, смыв сознание мощным потоком чужеродной энергии. Судорожно глотнув ртом воздух, чародейка до боли сжала резной подлокотник, и костяшки её пальцев пожелтели от напряжения. Сердце взволнованно дрогнуло и зашлось в бешеном ритме. Эта необыкновенная, неземная мощь, это величие, эта нечеловеческая воля - все обрушилось на неё, мягко, но требовательно повергая на колени. Это было... Это уже было когда-то. Чувство дежавю, терзавшее её, подобно шипованным оковам, внезапно растворилось в потоке мыслей. Постепенно, одно за другим, всплыли перед глазами пыльные, но поразительно яркие воспоминания. Точно наяву, зазвучал в голове сбивчивый молитвенный шепот, стянуло кожу на месте солёных дорожек слез и манящим лунным светом очертился образ Проклятого Бога, глухого, безмолвного, но живого...
К горлу подступил противный ком, и чернокнижнице пришлось проявить железное самообладание, чтобы сохранить прежнее бесстрастие. Она больше не могла ни говорить, ни продолжать трапезу, и остаток времени провела, молча уставившись в тарелку. Еле выдавив из себя пожелание доброй ночи, хозяйка дома спешно ушла к себе.
Эоган оказался прав: лишь спустя время, в результате долгих анализов Даллирис осознала свои заблуждения и далеко не сразу после этого нашла в себе силы покаяться в своём неверии. А пока... Пока она провалилась в тяжёлый, тревожный сон, полный кошмаров из прошлого... И не только.
Отредактировано Даллирис (04-09-2018 22:39:53)
Когда наконец все разошлись спать, охотник уже приплясывал на месте. что бы согреть ноги и просто размять затёкшее тело. Помянув множеством нехороших слов тёмных, что поздно ложатся. Он наконец приступил к своему плану. Будучи магом света и воздуха, он использовал вторую магию, что бы проникнуть внутрь здания. Незримый и неслышимый ни для кого и ни для чего, проходящий опасный участки телепортацией, он проник в дом. Благо и подготовка и опыт у него имелись. Затем он проник в одну из комнат первого этажа и там вылил на пол яд, заранее приобретенный. Яд был алхимическим о очень быстро испарялся, превращаясь в бесцветный дым. Яд убивал не быстро, но его главная сила была не в этом. Яд подавлял способности к тёмной магии, затрудняя использовать её. Охотник понимал = возможность убить двух тёмных магов, да ещё на территории второго, он может только если они ослабнут достаточно, что бы уничтожить их. Поэтому ночью в комнаты Эогана и Далирис вполз яд. А также он отравил всех, кто был в доме. И теперь все кроме него, имеющего в крови противоядие, были временно слабы, как физически, так и магически.
На магах, то есть Эогане и Далирис, яд сработал, ослабив именно магически способности. Благодаря магии, они могли поддержать своё физическое состояние, оставляя для себя возможность бегать и прыгать. Правда, их скорость уступала теперь скорости мага, так что убежать шансов всё равно не было.
Эоган спал, утомлённый тем что сделал, когда его резко скрутила боль. Она пришла из ниоткуда и была неожиданна. Он был уверен - Далирис не потревожит его покой этой ночью, однако оставил мелкое заклиание, что бы в комнату нельзя было незаметной войти.Только вот на ядовитый туман расчёта не было, да и магии он опасался тёмной, а не стихийной, пополам с алхимией. Боль заставила его проснутся и он попытался применить магию что бы исцелить себя. Отчасти это получилось. Вместо того, что бы лишь ползать из за яда, он мог перемещаться. Быстро поняв, что Далирис этого не делала, он смекнул, что не зря у него было ощущение слежки. Кто то пришёл по его черную душу, а заодно и Далирис решил убить.
Эоган направился к ней, помня, что маги Тьмы, также умеют хорошо защищать свой организм, накапливая в теле тёмную энергию, так что она тоже ещё жива и вполне дееспособна. Половина магии уходила на то, что бы не начать двигатся словно обожравшаяся змея и Эоган начал шептать молитвы Цаубару, призывая на помощь в битве силу своего бога.
Эоган призвал часть ауры Цаубара, а не Рилдира. Спящий сейчас никого не слышит и на молитвы/жертвы не реагирует никак. Но цель была напомнить о существовании богов в принципе, так что сам призываемый бог не так важен.
Она падала вниз, проваливалась сквозь зыбкие облака в тягучую неизвестность, судорожно хватая заледеневшими пальцами воздух. Сердце, сжатое в костлявом кулаке смерти, колотилось с бешеной силой; она жадно глотала морозный воздух, нещадно обжигая лёгкие, и задыхалась от непреодолимого животного ужаса. Грозный купол неба, крытый грядою сизых облаков, баюкал черную стаю вечно скорбных, вечно голодных стервятников, и они мрачными тенями парили высоко над землёй, расплываясь перед глазами мутными тёмными пятнами...
...Её снова тянуло на дно, но на этот раз над головой смыкались глухие, непрозрачные ртутные волны. Скользкие, холодные щупальца беспомощности туго обвивали её запястья, до хруста стягивали ребра, сковывали голые лодыжки. Она бессильно рвалась и скалилась в беззвучном вопле, и в разодранную глотку лилась колючая морская вода, горькая, как вдовьи слёзы...
...Она гнила. Затхлый запах мёртвой плоти бил в нос, заставляя желчь нетерпеливо подступать к горлу и оставлять на языке невыносимый кислый привкус. Откуда-то издалека доносился хищный, пронзительный птичий клич... В ухе свербило. Нечто живое и юркое хозяйски вертелось там, заставляя её содрогаться от омерзения. Она рассеянно повела рукой — отмороженные пальцы вздулись и почернели — и вынула из уха жирного, нервно прыгающего опарыша. А внутри живота ощущалось похожее медленное, но непрерывное движение... Откинув мокрую прядь со лба, она из последних сил привстала на локтях, бросая панический взгляд на свое заживо гниющее тело. Там, за обглоданными, торчащими рёбрами, в зловонных органах, тронутых плесенью, копошились сотни мелких белесых червей...
— Кр-р-ра!
Зловещее хлопанье крыльев над ухом казалось оглушительным в этом мёртвом затишье.
Боги смиловались, и вместо истошного крика из её уст вырвался адский, надсадный кашель, в последний момент выдернув сознание из кошмарного сна. Морщась от ноющей боли в груди, женщина рывком села на постели, пытаясь унять приступ. Кое-как отдышавшись, она невольным, механичным движением отерла губы — на отделанном кружевом рукаве ночной сорочки остались тёмные пятна крови.
— Наина!
Дрянная девчонка даже не думала бежать на помощь своей госпоже, и у Даллирис не было желания повторять. С горем пополам справившись с ломотой в теле, она сползла с кровати, зажгла свечу и, накинув на плечи шаль, тихо вышла в коридор. Несложно догадаться, какие эмоции испытала хозяйка дома, когда босая, простоволосая, в одной ночной рубашке, с нервно дрожащим подсвечником в руках предстала перед... Культистом Цаубара, странно ковыляющим к дверям её покоев.
— Не спится, мой юный друг? — раздражённо поинтересовалась колдунья, нависая над жрецом грозной тенью и подозрительно щурясь. — Что вы здесь забыли? Пришли ко мне за сказкой на ночь?
Отредактировано Даллирис (04-09-2018 20:30:00)
за сказкой на ночь?
Это что, сарказм? Не знал что ты умеешь иронизировать.- ответил Эоган, раздражённо, однако радуясь, что она вообще жива и даже достаточно вменяема, что бы шутить, - Кажется, к нам кто то другой наведался за страшной сказкой на ночь. Или вы не заметили этот милый туман, так сладостно наполняющий наши лёгкие?- после этих слов он прокашлялся. пытаясь выбить хоть часть отравы из своего тела.
А охотник уже поднимался. Он уже знал что дым разошёлся и лишь двое тёмных магов сейчас на ногах, так что надо сначала убить их, а затем расправится со всеми остальными жителями этого поганого дома. Те, кто запятнался себя службой тёмным колдунам, не заслуживают жить после такого. Так что довольно скоро, они услышали его шаги. Он даже не особенно скрывался, показавшись им, дабы они могли узреть, кто отправит их на тот свет.
Вам конец, отродия Тьмы!- на его руках уже засияла энергия света, освещая коридор и больно била в глаза тёмным магам, - Вам конец, здесь и сейчас.- знаками он уже завершил заклинание и из его рук ударили два световых потока. Ослабленные, маги не смогли бы отразить их. Однако Цаубар уже услышал, сквозь ночную тьму, молитвы своего адепта.
Эоган вскинул руки и энергия светло - кровавого цвета сорвалась с его рук, выставив стену, между магами и охотником. Потоки ударили в стену, Эоган заскрипел зубами от напряжения, - Надо отступить, в какое то место, где у нас будет свобода манёвра! В таком состоянии, нам не пересилить его в этой коридоре!- ноги мага чуть подкосились, он присел на полусогнутых. Охотник был удивлен, что Эоган сумел отразить удар и понял что не зря набросил на себя защиту, так что ответной атаки мог бы не боятся. Поэтому спокойно начал готовится ко второму, более мощному удару.
Бежим!- рявкнул Эоган, подталкивая Далирис сменить место схватки. Они оба уже поняли что им не убежать, значит, у них оставалось лишь одно преимущество - знание дома. Далирис могла выбрать место, достаточно удобное для схватки с охотником, что бы иметь шанс победить. Иначе им обоим конец. В коридоре бой идёт сила на силу, а по силе они сейчас проигрывают. И на чью то помощь тоже надеяться не стоит. Охотник силён и опытен, а все остальные сейчас в полуобморочном состоянии. Разве что чуть задержать его могут, погибнув при этом.
— Я не нанималась нянькой, чтобы вас воспитывать, — предупреждающе, точно кобра перед броском, зашипела колдунья, — И не собираюсь учить вас этикету. Ещё одно подобное обращение, и вы полетите с этой лестницы вместе с тем, кто явился за нашими головами.
Охотник на ведьм оказался лёгок на помине и возвестил о себе нарочито громким топотом. С фанатичным упорством убеждая «отродий тьмы» в том, что они глядят в лицо своей смерти, незнакомец озарил приятный мрак коридоров потоками ослепительно яркого света, и чародейка едва успела отвернуться, болезненно жмурясь. К счастью, мальчишка отразил удар, но жалких остатков его сил едва ли хватило бы на повторную защиту.
— Надо отступить в какое-то место, где у нас будет свобода манёвра!
В кои-то веки Даллирис с ним согласилась. Размахнувшись и швырнув в святого карателя увесистый бронзовый канделябр, она поменялась с Эоганом местами и почти съехала с лестницы, потянув его за собой. Очутившись в просторном каминном зале, женщина сорвала с деревяшки над остывшим очагом два длинных клинка — половинки её двулезвийной глефы — и бросила один жрецу.
— Меня ещё не поймали ни на одном содеянном мной преступлении. Подозреваю, что хвост за вами, — чуть слышно заметила она и снова зашлась в приступе надрывного кашля.
«Если выживет, выпытаю у него рецепт этой изумительной отравы», — мрачно хмыкнула тифлинг, по-крестьянски отрывая от подола ночной рубашки длинную полосу ткани. Не без сожаления перевернув вазон с любимыми чёрными розами, она смочила материю несвежей водой и прикрыла нос и губы. Вторую повязку Даллирис протянула юноше.
— Закройте ещё и уши, если не хотите оглохнуть.
От души окатив каменные ступеньки водой, меднокосая раскачала тяжёлую вазу и кинула под ноги спускающемуся мужчине. Драгоценный расписной фарфор оглушительно зазвенел, брызнув во все стороны тысячей осколков, взлетевших на три фута от пола. И хотя подобное препятствие вряд ли задержало бы охотника надолго, пара секунд в запасе ещё никому не помешала. Несколько рассеянно переглянувшись с невольным напарником, презренная отступница поудобнее перехватила длинное древко глефы и приготовилась к великой битве во имя зла.
Отредактировано Даллирис (13-09-2018 11:38:03)
Такой подлости, как бронзовый канделябр, охотник не ожидал. И поэтому получил прямо в жбан. Выругавшись так, что орк бы что нибудь записал, он пошёл за магами, пообещав оторвать этой проклятой ведьме руки. И когда его встретили осколки он лишь отмахнулся от них, что бы его ошибкой. Подскользнувшись он сел на задницу, на которой, словно с горки, съехал с лестницы, подскакивая на каждой ступеньке и твоя убийственную магию.
Эоган за Даллирис поплёлся без особых возражений, а угрозу пропустил мимо ушей, хоть и хотелось высказаться.
хвост за вами
Бывает. Редко, но бывает.- проворчал Эоган, - Эти охотники как репей прилипчивые.- кинутое ему оружие, Эоган лишь откинул, - Я не владею оружием. Магия и вера служат мне достаточно хорошо.- однако магия сейчас была на спаде, так что полагаться приходилось лишь на веру. Однако Эо не унывал. Напротив, этим поединком светлый дал ему понять, как могуч его покровитель, что даже в поединке Эоган может выжить лишь с его помощью. Он пока не был столь силен, что бы полагаться лишь на силы жреца, поэтому избегал этого. Видимо, сейчас ему предстояло испытание его веры. Сможет ли он довериться своему богу? Даже если это потребует его жизнь на кон. И если да, то значит его вера сильна и он достоин звания высшего жреца, в будущем, разумеется. И теперь этот бой был очередной ступенькой к званию высшего жреца. Ступенькой, желанной для Эогана и ожидаемой им. Это вдохнуло в него новые силы и в глазах заблестела решимость.
А далее началась схватка. Светлый, не вставая с отбитой задницы, атаковал их градом шариков из чистого света. Эоган взял защиту на себя и полностью ушёл в неё. Кроваво красная энергия взвилась из его лопаток во множество кровавых нитей. Эти нити были слишком слабы, что бы отбивать удары мага. Однако Эоган не был оставлен своим богом. Божественная энергия также взметнулась в виде нитей, сплетаясь с кровавыми. Таким образом он создал плетёный канат, которым начал отражать шарики, летящие в него и Дал.
Охотник, видя что его атака проваливается, создал в руке меч Света, что бы защищаться от Даллирис, которая могла сосредоточится на атаке.
Этот воинственный фанатик оказался на редкость живучим. Любой другой на его месте упал бы без сознания или вовсе скончался от такого удара, однако этого то ли боги спасли, то ли природная твердолобость. Неизящно выругавшись, он бросился ловить неугодных Имиру и — какая досада! — неуклюже скатился с лестницы, угодив пятой точкой прямиком в осколки и заслужив ехидный смешок хозяйки дома...
Пока губитель нечисти готовил план мести, жрец уверенно отбросил клинок, полагаясь на милость своего бога. Глупо? Безусловно. Хотя Даллирис и не надеялась, что этот религиозный червяк возьмётся за оружие, не заставляя даму сражаться с охотником один на один. Впрочем, стоит отдать ему должное, защиту юноша держал упорно. В воздух взвился багряный не то канат, не то кнут, отражая светящиеся сферы, чем-то похожие на шаровые молнии. Красивое, но такое недолгое зрелище... Очень скоро сферы растворились в воздухе, сливаясь в меч, сотканный из чистого света. Лишь одна, взлетев к люстре, зажгла остывшие свечи.
«Хитро. Но я хитрее», — хмыкнула женщина, выходя из укрытия навстречу противнику. Отполированный до блеска клинок в её руках медленно повернулся под острым углом; изогнутое лезвие вспыхнуло отраженным светом, и ослепленный охотник закрылся рукою, болезненно жмурясь. Наколдованный меч исчез из его руки, однако и зрение восстановилось быстро. Протерев глаза, мужчина ловко спрыгнул со скользких ступенек и, уклонившись от магического удара Эогана, подобрал отброшенный им клинок. Тифлинг напряжённо выдохнула — никогда прежде враг не держал в руках её оружия.
— Смотри не порежься.
Но едва ли не впервые её язвительная реплика оказалась неуместной. Выпады противника были столь стремительны и точны, что женщина едва не пропустила удар, не ожидав подобного напора. Мотыльком порхая по залу, охотник настойчиво теснил её к стене, в то время как она, двигаясь ломано, неуклюже, успевала лишь защищаться. Хаотичный и непрерывный лязг разносился по залу и странно завораживал, застывая в ушах жутким эхом... Р-рилдир! Рукав рубашки с треском разошелся, и плечо прожгло нестерпимой болью. Зашипев змеей, меднокосая зажала рану и отскочила к лестнице, пытаясь сохранить дистанцию. В босую пятку медленно вошёл фарфоровый осколок, и чародейкой овладело мрачное, злое воодушевление, граничащее с яростью. Короткий замах, череда нервных выпадов — мужчина играюче отступил, выматывая неумелую противницу, и вдруг, раскрутив меч восьмеркой, выбил оружие из её руки. Решающий укол в живот — ахнув и скрючившись, она скакнула назад, к камину, поджимая правую ногу... Но физическая боль меркла на фоне горького осознания собственной беспомощности, безжалостно терзавшего самое уязвимое место — самолюбие. Она проигрывала. Сдаться сейчас означало бессильно смириться с волей богов, сломиться под натиском двуличного Света, творящего зло во имя добра. Даллирис более всего боялась подобной смерти — мучительной и бесславной, равняющей её с тысячами иных жертв этой многолетней войны.
«Движение есть жизнь, как движение крови есть движение жизни...»
Мягкий лен ночной рубашки насквозь пропитался этой алой субстанцией и намертво прилип к коже. Сердце, подобно маятнику, напряжённо отбивало секунды. Раз, два...
«Застой есть смерть, как остановка крови в теле есть гибель.»
Он настигал её, неумолимо, нещадно, прожигая безумным взглядом каждую клеточку тела ненавистной отступницы и не давая ни малейшего шанса подобрать оружие. За спиной все ещё раздавался раболепный шепот Эогана... Слепец! Неужели он не смыслит ничего, кроме молитв?
— Даллирис! — вдруг послышалось в череде нудных мантр. Обернувшись к жрецу, женщина нервно оскалилась: по полу, неприятно звеня, проехалась чугунная кочерга и бухнулась у её ног. Благодарно кивнув, она с тихим хрипом подобрала инструмент и крепко сжала кованую ручку.
Боковое зрение поймало движущийся силуэт охотника, над ухом просвистела сталь — Даллирис уклонилась, отделавшись парой срезанных рыжих прядей. Наконец она глянула в глаза противника; взор её, прежде помутненный страхом, враз прояснился. Утробный, почти звериный рык, резкий, молниеносный удар чуть выше плеча — рука охотника безвольно повисла. Глухо застонав сквозь зубы, мужчина беззвучно зашевелил губами, выплетая заклятье, но сокрушительный удар в висок не дал ему договорить. Из размозженного черепа брызнула зловонная бурая жижа, и разгоряченное тело, навеки остывая, рухнуло на пол.
...Шёпот юноши за спиной становился все увереннее, превращаясь в громкое, какое-то ритуальное бормотание... Неведомая, чужеродная сила растекалась по её телу, сворачивая хлещущую кровь. Даллирис бессильно опустилась на колени, отрешенно глядя в пустоту... На поверхности багряной лужи отразилось её бледное, угловатое, неживое лицо.
Отредактировано Даллирис (01-10-2018 13:40:01)
Когда схватка перешла в ближний бой, Эоган уже не мог ударить, не задев женщину. Поэтому он просто начал копить силы, решив, что если он сумеет убить её, то сам будет уничтожен им. И вот, женщина оказалась мечником, хуже, чем этот охотник. Удар не был смертельным, так что она была ещё жива, лишь безоружна. И Эоган решил не бить, а лишь помочь. Схватив кочергу он кинул её ей, одновременно предупредив её об этом. И его расчёт оправдался. Не ожидая сопротивления, светлый слишком расслабился и получил сокрушающий удар в череп. Конец боя.
Эоган подошёл к Далирис и положил руки ей на плечи, взывая к Цаубару. Он благословлял своего бога, давшего им силу для победы, спасшего их дважды от ударов охотника. И теперь, он просил исцеления. Его магия все ещё была слаба, ибо яд светлого все ещё разливался по его венам. Но лимит божественной помощи не был исчерпан в эту ночь и Цаубар вновь ответил на молитвы жреца. Божественная энергия полилась в тело Далирис, заживляя рану, восстанавливая кровь и вот, от раны не осталось ничего кроме еле заметного следа.
Пусть этот шрам напоминает тебе, как ты была исцелена силой того, в кого не верила. Яд скоро покинет всех нас и слуги уберут этот труп. Нам нужно отдохнуть и мне завтра пускаться в обратный путь.- сказав так, Эоган удалился на покой. Остаток ночи прошёл для них спокойно. Правда, весь яд светлого выкипел, так что узнать состав было уже невозможно.
На следующее утро, Эоган собрал свои вещи и покинул дом Далирис. Он оставил ей знак своей веры - треугольник, от каждого угла которого отходили линии и сходились в точке в центре. Он обещал, что ещё вернётся, если она окрепнет в вере и даст ей шанс поучаствовать в великом предприятии, ибо видел сон, что сделает это. И, если того захотят тёмные боги, сон будет в руку. Он уходил не оглядываясь. Когда придёт время, он вспомнит дорогу сюда.
Вы здесь » ~ Альмарен ~ » Старые рукописи » Во тьме под рукою рука
.
Шрифт:
#main-reply, .punbb .post-content { font-size: ${value}px; }