Совместно с Лоренцо
Первыми из ворот Ниборна выехал вооружённый конный отряд в количестве из тридцати голов. Следом телеги и обозы, гружённые деревом, шелками, кожей, пряностями, вином, мясом - в основном вяленого типа, но встречаются и копчености - и рыбой. Замыкали эту процессию, следующую в Ариман несколько телег с рабочими, ремесленниками и пешими солдатами. Далее выехал вооруженный эскорт, сопровождающий три богатые кареты. В одном из экипажей ехали герцог де ла Серра и баронесса де Шоте.
- Я держу своё слово, синьора. - улыбнулся герцог.
Он сидел напротив баронессы, изредка поглядывая в несильно зашторенное окно. Было раннее утро и Лоренцо отчётливо видел, как сходит утренний туман с предгорий Скалистых гор. - Я хорошо помню тот день, который едва не окончился для меня и моих людей печально. Этот опыт мог стать трагедией и потому на этот раз я хорошо озаботился о нашей защите.
Лоренцо имел в виду не солдат, чьё число, несомненно, было высоко, а четверых стихийных магов. Герцог видел на что они способны и даже стал свидетелем, как маг земли сжал демона, дробя тому кости, землянной хваткой и теперь пропитался к таким магам особым уважением. Конечно, в этой процессии были и несколько жрецов, а также один светлый маг, но именно стихийная магика должна стать щитом колонны, если кто-то вдруг посмеет на неё напасть, а такая возможность имелась, поскольку путь от Ниборна и до Аримана не близкий. Планировалось достигнуть столицы баронства за две недели.
- Я извиняюсь лишь за то, что мы вышли так поздно…
Аделинда выглядела очень взволнованно и крайне скованно. Она пыталась сохранить спокойную позу, но напряжение, что испытывала баронесса, можно было ощутить в воздухе. Вытянутая “по струне” спина, стиснутые вместе колени, пальцы, то и дело теребящие подол платья, поднятые плечи… Она волновалась, и волновалась сильно.
- Я все понимаю. - Кивнув, кротко ответила де Шоте, глядя перед собой незрячим взглядом. - И Ваша гуманитарная помощь… Это поразительно… - Ее лица коснулась улыбка, а в голосе проскользнуло удивление. - Я никогда не видела ничего подобного…
Помощь де ла Серры и правда поражала. Баронесса полагала, что они могли договориться с отцом, но не думала, что эта новость ускользнула бы от нее, а потому Ада полагала, что все это было доброй волей самого герцога. И такое желание помочь ближнему в момент нужды и правда запала ей глубоко в душу.
Она была встревоженной с самого момента, как Амели помогла ей разместиться в карете, и кто мог понять, отчего же именно волнуется баронесса? Это могли быть воспоминания из ее родного Аримана, ведь бедствие поймало ее именно в подобной карете, это могло быть и отсутствие прислуги в непосредственной близости… И лишь сама Линда знала о страхе и волнении от того, что герцог распорядился о их нахождении в отдельном экипаже.
Девушка, казалось бы, уже знала, что Лоренцо не кинется на нее волком, пока они будут разделять это узкое пространство, но где-то на задворках ее разума картины “мужской силы” разворачивались перед ней. Она знала, что он не поведет себя так и лелеяла мысль о его зрелости и благовоспитанности, но все же боялась герцога против своего желания.
Солнечные лучи мягко коснулись молодого лица, и Аделинда немного зажмурилась - ее темный мир с правой стороны окрасился в алые цвета.
- Меня поражает мысль о том, как весь этот путь показался шагом за дверь… тогда. - Кивнув куда-то в сторону, она вспомнила о своем прибытии в Ниборн через портал и тут же поправила себя в своей привычной, поспешной манере, опасаясь, что ее мысль воспримут как сигнал к действию. - Нет-нет-нет, я не желаю, чтобы Вы тратили силы без надобности, нет… Это всего-лишь мысли вслух.
Де Шоте повернула голову, вслушиваясь в тихий размеренный цокот копыт. Ее губ коснулась дрожащая улыбка, а ладони вновь сжали ткань на коленях:
- Мне так не терпится увидеть отца… Как он там? - Голос баронессы был тише обычного. Девушка рассуждала вслух. - Наверное, он вне себя от волнения…
Аделинда улыбалась.
Несмотря на всю тревогу и страх, она светилась радостью и предвкушением встречи. Это было необычно для ариманской баронессы - улыбаться искренне, а не потому что этого ожидали люди.

Совместно с Лоренцо
Слова герцога были мягкими и внушали спокойствие, а потому Аделинда немного расслабилась и приняла более спокойную позу, сложив руки в замок на коленях. Она немного подняла голову, пока ее бельма пустым, незрячим взглядом “рассматривали” пространство перед лицом наследницы.
- Вы так считаете? - Робко спросила де Шоте, улыбнувшись уголками губ. Похвала Лоренцо значила для нее так много… И она правда хотела поговорить, но боялась. Боялась, что наговорит слишком много. Боялась, что скажет не то. Боялась, что утомит Сальгари. Человека, чье мнение было столь важно… Человека, к которому она стремилась всю жизнь. - Но…
Опустив голову, Аделинда понизила тон, и тот стал несколько тяжелым. Серьезным и немного судорожным. Как и всегда, баронесса опасалась, что ее поймут не так, или того, что ее слова могут обидеть собеседника.
Нервно усмехнувшись, Линда подняла голову, “глядя” герцогу в глаза:
- Я боюсь, из меня негодный собеседник. Я всегда сторонилась компаний и… - Опустив голову вновь, девчушка нервно коснулась пальцами своей шеи, потирая нежную кожу. - Я, право, не знаю, о чем люди говорят в пути… А раздражать Вас своими мыслями вслух я не хочу.
Честность Аделинды порой была похожа на детскую невинность. В каком-то смысле так оно и было. Проведя большинство своей жизни за книгами, скорбью по погибшей матери и компанией своего питомца, предпочитая маленькую кучерявую собачку людям, Ада была немного неловкой и неприспособленной к социальной жизни.
Она явно нервничала, хоть и пыталась изо всех сил взять себя в руки, и это было заметно.
- Тем более… - Совсем тихо, после секундной паузы, продолжила баронесса еле слышно, будто надеялась, что Лоренцо не услышит ее лепета, который она не могла держать в себе, переполненная тревогой, и примет это за очередные мысли вслух. - Ваше мнение очень значимо для меня.
О да, это была сущая правда.
Как сильно де Шоте боялась, что мужчина решит против этого союза из-за ее инфантильности и непосредственности. Потому же она и не решалась сесть на сторону герцога или пригласить его на свою сторону экипажа. Будучи слепой, Ада желала ощущать присутствие Сальгари своими ладонями… А еще она хотела обнять его. Или хотя бы положить голову на его плечо… Или хотя бы держать его за руку…
Перед ней сидел тот, кого она ждала, как возлюбленные ждут в одах, не зная, кто он, где он и жив ли он. И вот Волкодав из воспоминаний баронессы вернулся. И ее мечта ожила вновь, а вместе с ней и сама Аделинда…
И как же страшно было даже думать о том, что Сальгари может передумать по ее оплошности. Тогда весь мир вновь погрузится во тьму.

- Вы меня не раздражаете своими мыслями. - серьёзным тоном отвели Лоренцо. - Но я не могу делать вид, что не замечаю рефлексии в Ваших речах. Вы слишком много переживаете, затем размышляете, а после говорите об этом.
Лоренцо улыбнулся, наклонившись вперед и положив свою ладонь на руку баронессы.
- И я Вас слушаю. - голос герцога сделался тихим и почти томным. - И более того, разделяю всё Ваше волнение. - намекнул он на свой псионический дар. - Больше верьте в себя. Я хочу видеть Вас жизнерадостной, чтобы Вы каждый миг, каждый день делились со мной только этими, тёплыми чувствами. Тогда я стану крепче, сильнее и воспряну таким духом, что смогу пойти хоть против целого мира ради Вас, ради нашего народа и ради нас.
Де ла Серра гордился тем, что в свое время озаботился ораторским искусством. Это был крайне полезный навык для правителя - вселять в людей надежду, даже если её нет, даже если через ложь. Сальгари понимал, что недоговаривает и водит баронессу за нос, пользуясь её доверием к нему, но в его словах действительно было много истины и, если Аделинда почерпнет эту истину, тогда возможно герцог сумеет снова измениться, и стать ублюдком только для врагов герцогства. Эта была ирония судьбы, где многое зависело от баронессы, пускай она этого и не знала, но незнание никогда волновала судьбу - все будут платить за все сполна несмотря ни на что.
- Если это поможет, то больше думайте обо мне, о моих словах, о моем желании. Представьте себе, что мира вокруг нет - есть только мы… с тобой.
Это был риск, но и прекрасный тактический ход обратиться к баронессе без формальностей. Карета покачивалась и эти качания немного успокаивали герцога. Он наделся… нет… был уверен, что к прибытию в Ариман, Аделинда сможет полностью ему доверять и следовать его словам. Этого он и добивался.

Слова Лоренцо наполняли щеки Аделинды кровью. Его голос растекался бальзамом по душе одинокой девочки. Юная де Шоте зарделась румянцем, смущенно улыбаясь и выдавая свою реакцию с потрохами…
Сальгари ответил на ее честность взаимностью, его голос был ласковым, теплым и обволакивающим. И она так хотела верить, что герцогу не было все равно, что он ответил ей из собственной симпатии… Линда услышала шорох и вздрогнула, когда де ла Серра коснулся ее ладони. Вздрогнув, девушка подняла голову, “глядя” мужчине в глаза, и робко накрыла его руку своими, дрожащими от волнения, пальцами.
Аделинда была смущена, тронута и теперь застенчиво улыбалась правителю Ниборна. Он говорил прекрасные слова, и сердце баронессы таяло под собственными частыми ударами.
Девушка буквально засияла от счастья и радости. Она была признана человеком, к которому испытывала сильные чувства. Более того, Лоренцо перешел на “ты”, что добавило эффекта к его словам.
Ада хотела что-то сказать, и даже открыла рот, сделав вдох, но ее смущение и радость происходящему моменту переполнило ее, и баронесса вдруг склонилась к своим коленям, прильнув щекой к руке Лоренцо, расплываясь в сияющей улыбке.
- Я никогда не прекращала… - Тихо прошептала де Шоте. Говорить о том, что она имела в виду все восемь лет ожидания и надежды, было лишним.

Совместно с Лоренцо
Лоренцо молчаливо кивнул баронессе и не отпуская её руки, повел к костру. Там разговаривали, пили, танцевали и веселились, но при этом всё было весьма цивильно и просто; Двое плотников тихо спорили друг с другом о том, какое дерево лучше всего подходит для строительства Ниборнской галеры, а тем временем две светловолосых барышни танцевали народный танец герцогства, веселя собравшийся люд. И на всё это представление смотрели некоторые солдаты, попивая легкий эль, так как большее им не позволялось уставом.
- Не вставайте. - произнес герцог, подняв свободную руку над собой, когда его и баронессу приметили сидящие у костра. На мгновение к Аделинде и Лоренцо было приковано всё внимание толпы, от чего любому могло стать неуютно, но не герцогу. Привыкший к такому вниманию и легко им дирижирующий, он вел себя спокойно и, наверное, если бы не баронесса, даже не обратил бы на это никакого внимания. Но девушка всегда проявляла сильную неуверенность и скованность, что явно не шло ей на пользу, как и герцогу, которому потом приходилось успокаивать её тёплыми словами.
- Продолжайте. - ещё раз кивнул он люду, заодно указывая Аделинде на одно из больших брёвен. Места хватало, но люди всё же немного посторонились господ, так как многие хорошо знали, что такое пыточные герцога. Конечно, пытал герцог за заслуги, но слухами и домыслами мир полнится, потому де ла Серра не удивить даже тем, что люди могут считают его тёмным чародеем или ублюдком Рилдира.
- Ты права. - почти прошептал Лоренцо, улыбнувшись Аделинде. - Тут теплее. Но и ночь вся впереди. Пройдет время, люди уйдут спать, а костёр потухнет, кроме приграничных факелом, что окружают лагерь. Потому давай проведём остаток вечера с пользой.

На небе было много звезд, но сама ночь являлась безлунной, оттого все окрестности были поглощены тьмы и никакого тусклого света, позволяющего различить хоть какие-то тени во мраке. Этим и пользовались странные наблюдатели. Их было не более четырёх, но каждый видел в темноте, двигался быстро и ловко, почти не издавая ни единого звука. Имея преимущество, они, тем не менее, не покидали своих укрытий, не пытались удавить или умертвить стражу, которая хоть и была бдительной, но не имела никаких шансов против этих, наблюдающих за лагерем, созданий.
Тихой поступью, один из них вышел к границе лагеря и ловко обойдя стражника, проник за охраняемый периметр. Создание полагалось больше на чутьё и чуткий слух, нежели на зрение, поскольку эти органы чувств позволяли ему ощущать многое, будь то биение сердца или запах пота лобызающейся парочки в одной из палаток. Оно даже слышало их, столь скрываемые, стоны, но не это было целью. Укрывшись под одной из телег, существо решило переждать.

Аделинда сидела подле герцога, держась за его локоть. Да, все это внимание немного нервировало девушку, но, по сравнению с ее реакцией во время того же домашнего концерта, что Лоренцо устроил в палаццо, она была намного спокойнее. Когда Сальгари заговорил с ней, баронесса вновь застенчиво улыбнулась уголками губ, а затем устремила незрячий взгляд к костру, отчего ее румянец стал только очевиднее.
Линду смущало, что герцог обращался к ней на “ты”. Сама девчушка просто не решалась на такое - Лоренцо был старше ее, а его влияние вызывало страх и уважение. Она просто не могла видеть его как равного, когда он возвышался над ней на милю.
Де Шоте смотрела на мир серыми глазами Сальгари. Он оглядывал лагерь, небо, людей… Все это было так непривычно и красиво. Этот привал одновременно завораживал баронессу и пугал ее с непривычки.
Лоренцо смотрел на веселящихся, танцующих девушек, и Линда ощутила укол зависти, что исходила от де ла Серры.
“Взглянув” на него, девушка мягко сжала его руку пальцами и тихо, почти шепотом проговорила:
- Почему Вы не пойдете к ним? - Ладонь Аделинды выскользнула из-под руки мужчины. - А я посмотрю отсюда.
Она предоставляла герцогу полную свободу, не желая быть бременем. Составить ему компанию она все равно не могла, неспособная танцевать из-за своего изъяна. Но она могла порадоваться за Сальгари, наблюдая за его весельем.
Жест Аделинды был весьма неожиданным, отчего де ла Серра сначала удивился. Хоть он и мог ощущать эмоции окружающих и даже Аделинды, отвлеченный на всё его окружающее, он, буквально, не заметил той зависти, что исходила от баронессы. И, как повелось, мужчины твердолобые создания, а потому, без зазрения совести, мужчина направился к костру, предварительно поклонившись и улыбнувшись даме.
С поразительной ловкостью, Сальгари подхватил кубок с элем, протянутый ему одним прозорливым мужчиной, отсалютовав тому в ответ. Он вышел к центру образованного круга, но не слишком близко к костру, поскольку ему в эту ночь милее была прохлада, нежели жар от огня. Дамы, что танцевали там, прекратили свой танец и с улыбками на лицах возвратились на свои места. Всё внимание было приковано к герцогу, поскольку, раз он предстал перед всеми, то, как все думали, не просто так, а наверняка задвинет какую-нибудь речь и они были правы: Лоренцо поднял кубок, призывая к вниманию.
- Дорогие друзья, мои подданные, благородные синьоры и дамы. - герцог сдержал лёгкую паузу, ожидая, пока все смогут частично или полностью перенести своё внимание на него. - Я крайне признателен Вам, что Вы отправились со мной в этот путь, дабы оказать благородным жителям Аримана посильную помощь. Тем самым, Вы… Мы… в очередной раз подтвердим и покажем миру, насколько Ниборн и его граждане благородны и что мы не оставим в беде наших друзей и соседей. И в эту ночь, мои дорогие друзья, я хочу поднять данный кубок за наше благородство! - последнее слово герцога было сказано с особой силой, отчего окружающие люди быстро поняли, что он закончил первую часть своей речи, а потому сразу подхватили его слова и крикнули: “За благородство!”. - Также, - продолжал Лоренцо. - Прошу представить Вам дорогого мне человека, ту, что не побоялась, проникшую в Ариман, тьму. Ту, что вдохновила меня. Уважаемую и почитаемую синьору, чья близость со мной придала мне сил вновь вернуться в место, где я едва ли не погиб. За Аделинду Ариманскую, господа! - Лоренцо указал свободной рукой в сторону баронессы и в округе раздалось: “За Аделинду Ариманскую!”. - А также за честь и отвагу, за веру и правду, за людей и мир! - закончив длинный тост, Лоренцо преподнес кубок с элем к губам, держа его обеими руками и выпивая жидкость большими глотками до тех пор, пока посудина не опустела.
- А теперь, танцуйте! Веселитесь! - закружился герцог, широко распахнув руки в разные стороны. И заиграла музыка, запели женщины, зазвенели струны лютни, поддерживаемые тонким звучанием свирели.
Когда Лоренцо оставил ее, де Шоте “взглянула” ему вслед и сникла, опустив голову. Она и правда наблюдала за герцогом, правда глазами чужих, ничего не подозревающих людей.
Аделинда взялась за воротник плаща, что де ла Серра положил на ее плечи и натянула ткань, словно позволяя плащу обнять себя. Будто это был сам герцог, обнимая ее. Может она и боялась рук Сальгари, девушка не прекращала витать в облаках, особенно теперь, когда ее фантазии претворились в реальность.
Сидя в одиночестве, де Шоте опустила голову и с мягкой, немного печальной улыбкой наблюдала за Лоренцо. Это было так важно для нее - быть рядом, видеть, как дорогой ей человек радуется долгожданному отдыху. Он заслужил это веселье. И пусть девочка не могла присоединиться к нему за танцами, она считала неправильным держать мужчину подле из-за своих изъянов или зависти.
Лоренцо привлек к себе внимание толпы и произнес замечательную речь, которая воодушевила даже баронессу, но когда она услышала свое имя и все те слова, которыми Сальгари окрасил образ незрячей, она неосознанно подняла голову, а затем, услышав радостные возгласы толпы, зарделась румянцем.
- Неужели... это правда? …Дорогая? ...Вдохновила? - Повторяла про себя девушка слова Лоренцо, пытаясь переварить и, одновременно, посмаковав их в голове, как минимум, пару раз.
Линда не считала себя храброй, напротив. Прожив в изоляции большую часть жизни, де Шоте была склонна к спонтанным решениям. Например, подобрать раненого волка посреди ночи, что на утро стал мужчиной. Но смелой девушка не была, скорее, она следовала зову сердца.
И сейчас оно звало наследницу к Лоренцо, шептало, что она сможет исцелить его уставшую, измученную душу.
Глядя незрячими глазами на де ла Серру, Аделинда засветилась от счастья, тепло и открыто улыбаясь правителю Ниборна.