Слабый ветерок, врывавшийся в комнату из приоткрытой оконной створки, колыхал пламя свечей. Час был неимоверно поздний (или, можно сказать, уже почти ранний), потому в трактире народ можно было по пальцам пересчитать. Сонная хозяйка фактически дремала, облокотившись о стойку и подперев пухлую щёчку внушительным кулаком. Она была почти каноничной трактирщицей, и было в ней что-то от гномьей крови.
   Барабаш Ус сидел за одним из столиков и медленно попивал пиво. Пенный напиток пах, старым солодом, но это не мудрено - новых урожаев ещё не было, и приходилось допивать прошлогодние запасы. Вкус у напитка тоже был на любителя, коими являлась добрая толпа мужиков из соседней деревни. А вот местные женщины предпочитали грушевый сидр, неимоверно сладкий и быстро пьянящий.
- Да уж, - начал Барабаш, облизывая с губ пивную пену. Но остатки напитка предательски оседали на пышных усах и бороде, - наслушался я не так давно историй о здешних местах и дорогах.
Сидевшая перед ним брюнетка так и не прикоснулась к своему грушевому сидру. “Слишком сладко, просто неприлично”, - выразилась она, когда попробовала его впервые. И Барабаш вполне мог с ней согласиться.
- Когда-то здесь бесчинствовали разбойники, а ныне стоит славный трактир и несколько деревушек в округе, - Ллеу рассматривала свои ногти, - я так слышала от матери. А она слышала от своего отца… Они как раз родом откуда-то из этих мест.
- Тут рассказывают и о более ужасных вещах, чем разбойники. Например, в десятке километров на северо-восток есть один форт…
Но договорить Ус не смог, потому что собеседница его перебила.
- На старой гресской дороге?
- Да.. Вроде именно так она называлась раньше. Теперь у неё нет названия вовсе. Да и люди побаиваются не только туда ходить, но и говорить об этом. Намекают только, что это место окутано злом, там обитает нечисть и прочая шваль. Неужели ты не слышала об этой истории от матери?
Ламия не проявила внешне никакого интереса и только покачала отрицательно головой. Историй об этих местах действительно много, но большинство из них являются не более, чем выдумками. Только, пожалуй, разбойники и были самой страшной напастью равнин.
- Это странно, - едва слышно произнёс Ус.Но продолжать свою мысль не стал.
- Если бы крестьяне знали, что под их кроватями порой скрываются настоящие монстры, - протянула демоница, а потом махнула рукой, - а не важно… Пока они считают, что в заброшенных местах водится всевозможная нечисть, там могут найти себе укрытия беглецы и разбойники. Относительная, но польза от всех этих россказней.
  Слишком приглушать голоса ни Ламия, ни Барабаш не собирались. Никого не интересовали разговоры о том, что творится мистического в округе. Только, пожалуй, трактирщица широко зевнула и потянулась. Вот-вот на её объёмной груди должна была лопнуть рубаха. И от взгляда Барабаша это не укрылось.
- Старый развратник, - усмехнулась Ллеу, - теперь понятно, почему за всё время нашего совместного путешествия ты ни разу даже на мой зад не обратив внимания. Тебе пышнее подавай? - голос всё же снизошел до шепота, который не должен был донестись до ушей трактирщицы.
  Барабаш Ус только развёл руками и подкрутил кончик остроконечной бородки указательным пальцем.
- Маргит, - наёмник поднял кружку и обратился к трактирщице, - налей мне ещё пива.
Трактирщица начала искать что-то под стойкой, выудила оттуда ещё одну кружку и начала наполнять её из бочонка. Женщина дождалась, пока пена отстоится, долила ещё почти до самого края.
- Вот молодец баба, - шёпотом заговорил Барабаш, - многие тавернщики и трактирщики дюже любят недоливать, а тут прям на совесть старается.
Тем временем женщина поставила перед гостем его заказ и уже собиралась удаляться. Ей явно хотелось спать, но находящиеся в питейном зале гости не позволяли ей уйти. Маргит широко зевнула, прикрывая рот рукой.
- А может вы нам расскажет какую-нибудь необычную историю о здешних местах?
Ламия откинулась на спинку стула и положила на неё один локоток. Ладонь её покоилась на тёмной столешнице, давно пропитанной подливой и самыми разными напитками, кучу раз оттёртой и наконец покрытой дешёвым алхимическим составом. Именно поэтому она и была такой тёмной, словно дерево для изготовление стола было благородным чёрным эбеном. Чтож, смотрелось для такого захолустного трактира это выигрышно.
- Да что тут рассказовывать-то? Вон, если вдоль Серебрянке пройдёте полчаса, то выйдете к старой кузне, где до сих пор трудится мастер Фавст. Сам он настолько стар, что поговаривают, будто это не он свою кузню в Рыбаках построил, а Рыбаки выросли вокруг его кузни. А ближе к славному Кельмиру…
- Нет, нет, нет, - наёмник помахал руками прерывая рассказ толстушки, - расскажи нам лучше про заброшенную гресскую дорогу.
- Грёсску... О, нет. Это тёмная история, у нас её не любят вспоминать и озвучивать. Да и было то лет сто назад, коль не больше.
- Маргет, - на лице Барабаша заиграла улыбка, - мне никто так и не смог ответить на столь просто вопрос о форте. Но ты же женщина явно смелая, ты ведь не боишься всяких слухов, как деревенские?
- Не льсти мне, пройдоха, - всё же трактирщица усмехнулась.
-  Ну так я в тебя верю, а не льстю, - и Ус легонько шлёпнул женщину по задку.
  Сон из этой смешливой бабы словно испарился окончательно. Бодрящий шлепок от Уса благотворно подействовал и на её сговорчивость.
- Ну ладно, - она пододвинула к себе стул от соседнего стола и уселась на него задом наперёд, положила руки на спинку и подпёрла подбородок кулаком. Ламии показалось, что это её излюбленный жест.
- Как я ужо говорила, было это лет этак сто назад. Был на старой дороге форт, через который проходили все торговцы, шедшие из Грёса в Кельмир, из Кельмира в Грёс.
Ллейнхшасс внутри содрогнулась от такого похабного названия герцогства. Но ничего говорить не стала, да и виду не показала. В чёрных глазах был интерес, но его искр было катастрофически мало.
- Они могли остановиться там, лошадей покормить, отдохнуть. Но не только торговцы хажовали по тракту, но и простые путники. Волшебники среди них бывали, да.. Ну эти, которые не как наши бабки ворожбу делают, а прям кудесники. И один такой был непутёвый, что удумал дочку тогдашнего нашего управца трахнуть, - говорила Маргед тихо, но на одном дыхании, - девка не самая видная, но отец её любил знатно. И за такое надругательство волшебника то и приказал казнить. Только тот призвал чудовище жуткое, которое грозилось камня на камне не оставить.
- И что это было за существо? - Ламия проявила чуточку больше интереса.
- Да Имир всемогущий его знает! Никто не выбрался живым тогда с крепости, - вздохнула трактирщица, - но поговаривают, что ты был Вильгельм.
“Малак?”, - почти сразу подумала Ллейнхшасс, - “Вроде бы он в западной магической литературе порой назывался Вильгельмом”. В памяти словно бы зашебуршились страницы древнего фолианта, пока не нашлось нужное воспоминание. “Даа”, - подтвердила сама себе демоница, - “я читала о нём ещё в Тёмных Землях, давным давно. И, кажется, там даже упоминалось про эпизод с какой-то крепостью в юго-западных землях. Вот это уже звучит интересно. Малак… Демон-исполнитель. Да я даже тот стишок помню, которым его даже глупые мальчишки призывать могут. Его разве что в детских книжках порой не пишут по дурости”. 
Но Маргед тем временем продолжала говорить.
- Сюда даже паладины хажовали. Только никаких следов так и не нашли. Только руками разводили. Вот так, - закончила своё повествование женщина.
- И хорошо ты рассказала, - приободрил её Барабаш, - А я ведь тоже слышал истории об этом Вильгльме! Ух, ну и демонюга же он нечестивая. А ведь глупые люди призывают его ради исполнения своих желаний, а получают порой хрен собачий, так ещё и жизни могут лишиться. Ллейна, ты слышала о нём?
-М? - Ллеу посмотрела на мужчину и кивнула, - Да, я слышала как-то одну историю о Вильгельме, - кивнула демоница, - говорят, он даже являлся нынешнему правителю Милиагроса, когда тот был совсем мелким шкодливым ребёнком. И тот просил убить его брата, но Вильгельм не успел заключить с ребёнком никакого договора, потому что последний взял и передумал. Но мне кажется, что это выдумка.
  - Может и выдумка, - пожал плечами Барабаш, - но отродья Рилдира... Да простит меня Имир за упоминание тёмного бога...  способны на многое, даже на заключение договор с детьми, чтобы потом забрать их души.
  Ллейнхшасс смогла удержаться от смешка, но это стоило демонице сил.
Их разговор длился ещё какое-то время, пока не покинули заведение оставшиеся гости, и они не оставили в зале втроём. А там уже и Маргед отправилась наконец спать, ссылаясь на то, что ей ещё с утра заниматься своими непосредственными обязанностями. Ус тоже удалился наверх, безумно сонный и напившийся пива. Раньше обеда его пробуждения ждать теперь не стоило. Ллеу это было только на руку.

  ***

  Тёмная дымка рассеялась рядом с небольшой тропкой где-то в пяти минутах от нового тракта. Резкие движения демоницы спугнули спавших на ветках птиц. “Твою мать”, - демоница осмотрела сапоги и с неудовольствием поняла, что попала прямиком в лужу грязи, не успевшую просохнуть после вечернего дождя. Выйдя на тропку, Ламия отряхнула подол накидки и накинула на голову капюшон.
  Широкая дорога с бороздами от колёс, с глубокими следами от копыт и лужами то там, то здесь, была освещена почти полной луной. уходящей всё ближе к горизонту. Где-то за деревьями уже трепыхались первые луч рассвета, но до утра было ещё где-то около получаса. И ровно в два раза больше времени понадобилось порождению Рилдира, чтобы оказаться возле старых камней разрушенной крепости.
  Пальцы касались мха, пока девушка шла вдоль одной из уцелевших стен внутрь разрушенного форта. тут действительно не было никаких следов. И не удивительно - минула сотня лет, и даже магия крови бы уже давно перестала читаться. А уж о Тьме или стихиях и говорить было нечего. Сейчас в воздухе был только лёгкий весенний аромат, запахи животных, молодой травы и мокрого мха. Ветерок трепал верхушки древьев, уже ставших зелёными от листвы, доносил до ушей демоницы утреннее пение птиц, писк мышей и шуршание лис в прошлогодней листве. Умиротворение и покой одним словом.
  Разум тёмного существа всё это время не обращал внимания на красоту окружающего мира. Ллеу готовила заклятия, в основном защитные. По дороге к руинам она так же присмотрела себе местечко, куда можно будет переместить себя моментально и укрыться от собрата. Один мощный щит, который потребовал больше всего сил на создание, покоился чёрным рисунком на запястье колдуньи. Одно слабое атакующее заклятие, призванное скорее отвлечь демона от себя, покоилось меткой на левой ладони Ллейнхшасс.   
   А потом настало время ритуала. Простого, как ударить кулаком по столу в порыве гнева. Даже проще. Всего навсего надо было капнуть кровью на землю, а после произнести приславутый стишок, призывающий Малака. Это демоница и сделала, порезав об острый камень правую ладонь, а после произнеся заветные для исполнителя слова. В воздухе повисло напряжённое ожидание.

Отредактировано Ллеу (11-06-2018 23:07:58)

Изменения заключались не только в появлении громадной туши, восседающей на разрушенной стене. Всё вокруг начало словно бы искажаться. Ну или так просто казалось от того, что воздух мелко дрожал вокруг покрытого дымкой демона. И это было занятно в сравнении даже с её собственной демонической формой.
  - И лишить такой глупостью мир столь забавного сына Рилдира? - Ллейнхшасс напустила на себя маску непринуждённости, а потом и вовсе пожала плечами, - это неинтересно.
  Куда интереснее было бы попросить демона принять свою человеческую форму, если такова была. Но промахнуться со своими желаниями и уплатить неизвестную цену за неосторожную просьбу - удовольствия точно не доставило бы. Но и терпеть дискомфорт от внешнего вида и нагнетающих эффектов собрата… “И такое можно пережить”, - в итоге заключила Ллеу, а после прокашлялась и приготовилась говорить.
  - Я хочу вернуть Город Нежити, что теперь называется Эреш Ниором с подачи вампиров. Посадить на трон нового Владыку, сделать его своей марионеткой.
  За этими словами должно было идти ещё нескончаемо много желаний: направить Тёмные Земли на путь своеобразного процветания, расширить влияние Тьмы в мире, возродить Сообщество и поставить в излюбленном замке на подоконник мутировавший пустынный кактус (такой когда-то был у демоницы, с ядовитыми иголками и неестественной красной мякотью) и так далее. Но это она могла обеспечить и без помощи Малака. Ну или Ллеу думала, что всё остально сможет сделать без демона-исполнителя.
- А теперь назови цену, Малак.
Этот момент был самым ответственным. “Если он заломит цену такую, что я не смогу расплатиться совершенно ничем, то мне придётся искать другие пути. Времени у меня бесконечность, если раньше никто не исхитрится насадить мою голову на кол, но путей удобнее использования Малака пока вовсе не предвидится”.
  Где-то глубоко внутри своей тёмной души Ллейнхшасс надеялась на то, что это предприятие заинтересует Вильгельма достаточно сильно, то бы он соизмерял свои желания с возможностями заказчицы. Завоёвывать города всегда интереснее, чем отбирать у детей игрушки или заставлять людей убивать свои собственные семьи ради исполнения их заветного желания. “Или так кажется только мне спустя несколько сотен лет?”. Ведь и сама Ллеу брала плату за свои услуги, порой просила жизнь в обмен на самое простое действие, порой части тела, личные вещи (которые потом просто могла выкинуть куда-то), признания, обещания… Это всегда было частью её собственной игры.

Стоило отдать должное - собрат прекрасно давил на больные точки. Демоница, что скрывалась под личиной сесксуальной колдуньи, тот первобытный хищник просто рвал и метал из-за уязвлённого самолюбия. Не её виной было, что Айканар настолько тупица. Ллейхшасс всеми силами пыталась исправить положение. И без зазрения совести считала, что сделала всё возможное, прежде чем с позором начала спасать свою собственную шкуру.
  Челюсти демоницы сжимались так, что у человека зубы уже начали бы вылетать из слабых дёсен. Или крошились бы мелкой пылью, трескались подобно замшелым камням старого форта под когтями Вильгельма. Зрачки, и без того узкие, сузились ещё больше. Дыхание стало неровным от кипящей внутри злости. Но маска безразличия и пренебрежения всё так же оставалась на лице Ллеу, а в движениях её всё ещё была непринуждённость и грация. С грацией этой создание тьмы поворачивалось вслед за своим собратом, не желая оставлять его за спиной.
- Чем ты можешь отплатить мне?
“Я бы с удовольствием избавила мир от ещё одного своего собрата. Твоя кровь, сердце, мозги и прочее - всё прекрасно сгодилось бы для ритуалов и экспериментов. А кто-то в этом мире и вовсе носил бы меня на руках за твою смерть”, - это был бы слишком рискованный ответ вслух. Ллеу не готова к такой битве, чтобы здесь и сейчас низвергнуть Малака в пыль, запечатать его память в растрескавшихся камнях и сырой после дождя земле. Но в сей момент это было определённо насущным желанием.
  Складная история лилась из уст ужасного создания Тьмы. И отчасти была даже смешной. Исполнитель желаний, порой обманывающий ожидания своих заказчиков и сам нарывался из-за своих порывов? Впрочем, в этом не было ничего удивительного: в своих пороках демоны куда изощрённее людей, и куда более раскрепощены.
- Мне даже забавно представить, что ты собрался делать с этой рукой, - не удержалась от комментария демоница.
Хотя просьба Малака и попахивала трудностями, это казалось куда более простой платой, чем само её желание. От Ллейнхшасс  не ждут захвата города, в котором крепко обосновались вампиры, где обитают оборотни, а земля превратилась в сплошное пепелище. В любом случае, им предстояло очень, просто невероятно, катастрофически много работы.
  Ламия смотрела в жёлтые кошачьи глаза Малака. Их гляделки длились всего секунду, от силы две. Ровно столько понадобилось колдунье для того, чтобы принять окончательное решение.
- Мне кроме жизни терять больше нечего, - наконец затянувшееся на мгновения молчание нарушилось сладким и тягучим голосом Ллейны.
“Всё остальное уже давно потеряно, а то, что я успела приобрести за три года - то пшик, бесполезные людские богатства, которые я могу тратить на усладу своего вкуса и мимолётных желаний. Но в этом есть лишь недолгое наслаждение, не более”.
- Потому я готова заплатить за своё желание назначенной тобой ценой, - она улыбнулась, так обворожительно, как улыбалась любовникам или просителям.
  Демоница потянулась. Впервые с момента встречи с Вильгельмом она могла почувствовать себя чуточку более расслабленно. Когда собрат перекинулся в человеческий облик, из воздуха будто бы пропало то бешеное напряжение, оно же пропало и из мышц и разума Ламии. И говорить она теперь тоже могла куда спокойнее.
  - Но ты задал такую плату, - всё тем же сладким голоском проворковала Ллейна, - что придётся подкорректировать нашу сделку, - она сделала взмах, словно это было что-то совсем несущественное, - работа с правителем Карида займёт какое-то время. Поэтому, плут, тебе пора начинать выполнять свою часть сделки уже сейчас. К тому моменту, как у тебя в руках окажется заветная конечность, уже должны быть какие-то сдвиги.
Воздух медленно прогревался от тёплых лучшей. Солнце рисовало интересные узоры на противоположной стены из-за кроны дерева. В этом свете появилась мордочка лесного зверя - молодого кабанчика. Вынырнув и травы и завидев две попахивающие  Тьмой фигуры, он поспешил скрыться за развалинами и не попадаться потенциальным хищникам на глаза.
- Ммм, - почти что промурлыкала демоница, подставляя лицо ветерку, - это определённо прекрасный день для заключения сделки. А гарантиями её станут наши жизни,- глаза её были почти полностью прикрыты, но можно заметить, как из-под опущенных ресниц Ллейна наблюдает за собратом, - тот, чья часть окажется не исполнена - может убить исполнителя. Думается мне, Малак, у нас обоих есть возможность отследить друг друга, так что скрыться не удастся.
Ллеу открыла глаза и уставилась на демона. Она протянула руку к нему, ладонью вверх. Кожа моментально покраснела, а после на ней появилась царапина поперёд всей ладонь. На ране стала проступать кровь, и Ллеу повернула ладонь как для рукопожатия.
-  По рукам? Или у тебя есть более верный способ скрепления сделки, милый Малак?

Отредактировано Ллеу (13-06-2018 18:11:59)