орога налегке доставляла неимоверное удовольствие. Лошади, раньше вынужденные тащить за собой ещё и повозку, теперь словно парили, едва касаясь копытами земли. Их бег стал стремителен и быстр. Даром что Ригель в вертикальной форме, что Милена, вряд ли были такими уж тяжёлыми наездниками. Элевру, которого звали Миртайн, так и вообще не требовалась лошадь. В какой-то степени, дракон находил это ироничным. Сам себе скакун, сам себе наездник. С одной стороны, средство передвижения и есть ты, а с другой – ехать на себе же, наверное, было не очень удобно. Иногда он катал на спине Силлигри, благо, та умела быть совершенно невесомой. Но сам чудной полулось, казалось, был невероятно доволен. С его лица не сходила благодушная улыбка, да и, в целом, он с радостью отвечал на вопросы эльфа и ундины, а также помогал по мере сил ведунье с эльфийским.
  Сама же девушка, определённо, изучала новый язык очень быстро, хотя, признаться, поначалу он давался ей тяжело. Иногда она обращалась с вопросами к Ригелю, и он с радостью помогал ей. Всё-таки лесное наречие было не самым сложным из эльфийских языков. Сумеречное наречие или, к примеру, Старшая Речь, на которой говорили ещё до откола от Первородных морской ветви, были значительно сложней к пониманию. Впрочем, дракон знал не более десятка владеющих последней, включая себя.
  Помимо этого, Милена училась управлять своей звериной сущностью, и с каждым новым превращением, по мнению юноши, справлялась с этим лучше и лучше. И если раньше она напоминала младенца, наделённого огромной силой, то сейчас, скорее, походила на подростка, научившегося управляться с волшебством, но так и не узнавшим, для чего это самое волшебство нужно. Дракон, правда, на всякий случай наблюдал за её занятиями с высоты, недоступной даже птицам. Он чувствовал себя в какой-то мере ответственным за оборотницу, да и идеальная память не позволяла нарушить данное им обещание присмотреть за ней. Однако он делал это реже и реже, постепенно убеждаясь, что целительница прекрасно контролирует свою вторую ипостась.
  Странно, но никто из спутников, кроме, пожалуй, Силь, похоже, так и не распознал в нём крылатого ящера, что полностью его устраивало. Но маленькая ундина, несмотря на свою любовь к разговорам, ни единым намёком не упоминала об этом.

  Меж тем, путники продолжали двигаться вперёд, к Драгорхейнирису. Леса сменялись лугами и озёрами, чтобы затем вновь укрыть странную компанию под своими гостеприимными кронами. Когда солнце в очередной раз окрасило золотом верхушки деревьев, путешественники вышли на поросший мхом и низенькими кустами бережок. Опыт и природный драконий компас подсказывали Ригелю, что они должны были воочию увидеть воды озера Арпар, но вместо этого до самого горизонта раскинулись непролазные топи.
— Приятель, скажи мне, что это? – спросил у элевра эльф, задумчиво оглядывая бескрайнее болото.
— Это? Топи Орапур, конечно же, - совершенно обыденным тоном ответил Мирт.
— Топи Орапур, значит, - повторил Ригель, кивнув. Ему внезапно стало интересно, как за восемь тысяч лет изменилось не только название, но и то, чему это название соответствует.
— Именно так. Говорят, здесь обитают рапу – чудовища – но, как по мне, это всего лишь байки.
  Дракон вновь кивнул, раздумывая. Отправляться через зыбкую и нестабильную болотную пустыню на ночь глядя было гиблым делом. И если сам он с лёгкостью выбрался бы из трясины, то его спутникам пришлось бы весьма несладко. В итоге было единогласно решено остаться ночевать на сухом берегу.
  Яркие языки пламени костра устремлялись вверх, словно стремясь вознестись к сумрачному небу, стать новым солнцем и осветить землю на тысячи лиг вокруг. Впрочем, у них получалось лишь выхватить из тьмы пару кустов. Ригель лежал в высокой траве, устремив взгляд своих звёздных глаз вверх, в бесконечную пустоту. Его мысли сегодня были необычайно хаотичны и спутанны. Вздохнув, он резко сел, поджав ноги под себя, как принято в Гульраме или Лирамисе. Из подобного состояния его всегда выводили магические практики или алкоголь. Но настойки на красно-белых грибах осталось лишь с пятую часть фляги, и потому выбора, по сути, у него не было.
  Капельки воды образовывались прямо в воздухе, словно собираясь из ниоткуда. Ex nihilo. Они закружились хороводом, сияя внутренним светом, как маленькие солнечные жемчужины, что редкий ныряльщик достаёт со дна восточных морей. Затем их стройный хоровод, подчиняясь воле чародея, распался, и отдельные шарики слились воедино, став таким же светящимся миниатюрным, меньше локтя длиной, драконом, который тут же издал грозный писк и принялся нарезать круги вокруг костра. Откуда ни возьмись появилась пара фаэри, сразу же принявшихся гоняться за ним, заливаясь своим звонким смехом. Водный ящер же, будто поймав волну игривого настроения, вытворял в воздухе невероятные пируэты на радость феям. А когда те наконец его догнали, взвился в воздух и разлетелся тучей серебряных искорок, сверкавших алмазами в неверном свете пламени. А довольные пикси закружились вокруг Ригеля.
— У тебя красивая магия, - прощебетала одна из фей. Или прощебетал, - различать маленьких существ по полу было невероятно сложно.
— Покажи что-нибудь ещё! – восхищённо и на пару тонов выше попросила вторая.
— Да, покажи! – вновь поддакнула первая фея.
— Хорошо, - улыбаясь, покачал головой дракон. — Но сначала скажите, а кто вы такие и как оказались здесь?
— Я – Лем, а она – Фиона, моя сестра, - представилась фаэри с более низким голосом.
— Мы с братом путешествуем с Миртом, - как на духу выпалила Фиона.
— А почему вы никогда не показывались до этого? – Ригель склонил голову набок, внимательно рассматривая пикси.
— Ну, мы, - Лем замялся. — Стеснялись.
— Восхитительно, - рассмеялся эльф. — А я – Ригель, будем знакомы. Что ж, а теперь, как я и обещал, пришло время сотворить немного колдовства.
  Вновь в воздухе собрались капли воды. Но в этот раз они стали не драконом, а красивой башней фута два в высоту, вздымающейся к небу. Башня обросла стенами, стала частью замка, вокруг которого начал появляться небольшой городок. По улицам шли маленькие человечки: каждый по своим делам. Где-то прачка стирала бельё в крохотном корытце. Кто-то торговался за лошадь, а возле корчмы народ устроил массовую драку. Ригель находил подобные вещи крайне увлекательными. Множество столь малых деталей, что поначалу их можно не заметить. Но стоило приглядеться – и всё расцветало, как сад в начале лета. Чуть больше магии – и можно было бы создать маленькую страну. Но это было лишним. Феи, не отрываясь ни на миг и, казалось, затаив дыхание, наблюдали за представлением.
  Идиллия была нарушена громким утробным рёвом, раздавшимся где-то над топями Орапур. Спустя несколько секунд он повторился, но уже ближе и агрессивней. К месту стоянки, определённо, приближалось что-то крайне недружелюбное. Или кто-то.

Отредактировано Ригель (21-04-2018 15:54:31)

округ творилась какая-то невероятная суета. Мало того, что зверюга, за которой гнался несуразный карлик, оказалась изрядно страшной, так и пресловутый мастер-охотник обозвал его, Ригеля, барышней. Впору было бы обидеться, однако дракон привык к подобным ошибкам. Можно даже сказать, что его это совершенно не задело. И потому, проводив коротышку задумчивым взглядом, юноша вновь уселся у костра - чужая добыча его мало волновала.
Откинувшись на спину, он смотрел вверх. Не на яркие точки звёзд, а в переходящую в черноту безбрежную бездну сумрачной синевы. Он размышлял о том, что же находится там, где кончается небо. Есть ли там что-то помимо пустоты, не ограниченной ничем.
Его философские мысли были прерваны появлением охотника, весьма печального и, казалось, невероятно раздосадованного, будто в сладком абрикосовом пироге попалась косточка, придавшая тому неприятную горчинку. Возможно, это объяснялось отсутствием той самой добычи, которую он назвал ошо.
— Ах, какая жалость, - немного наигранно всплеснул руками полурослик. - Сударь и дамы, позвольте представиться, Сыр Плинкингтон, жептыльмэн, охотник, учёный, - он деловито поклонился и, не дожидаясь ответа и не спрашивая разрешения, плюхнулся у огня.
— А я - Миртайн, - отозвался элевр. — Монах, чародей, ученик драконов, - услышав подробную характеристику, Ригель слегка усмехнулся.
— Дам своих не представишь? - спросил коротышка.
— Ну, м-м-м, - замялся лось-переросток.
— Да не мычи ты, аки заблудшая корова, - хохотнул карлик.
— Я - Ригель, - до того молчавший и спокойно лежавший дракон принял сидячее положение и посмотрел на наглого вторженца. — И я с утра был уверен в том, что я - мужчина. А эта девушка, - он указал на ведунью. — Милена, моя спутница.  Иногда с нами можно увидеть ещё и ундину Силлигри, но сейчас её нет.
— Ми прдон, сударь, не признал, - развел руками охотник. — А что же честная компания делает у границы топей Орапур?
— Мы здесь проездом, - последовал короткий ответ.
— Ох, - снова всплеснул руками Сыр. — Это ж вы мои гости, а я даже ночлег не предложил...
— Гости? - уточнил эльф.
— Ага, эта часть болота - моя, - гордо кивнул карлик. — Следуйте за мной, гости мои, - вскочив на ноги и подобострастно подбоченясь, он махнул рукой.
Судя по всему, особого выбора не предвиделось, и потому Ригель поднялся, поудобней перехватил заплечный мешок и шагнул вслед за маленьким мужичком. Тот, ко всеобщему удивлению, передвигался необычайно скоро и, похоже, действительно знал болота как свои пять пальцев (хотя дракон мог поклясться, что на левой руке было на один тыкательный инструмент больше). А уж поток разных историй, что охотник рассказывал, ни на минуту не умолкая, совершенно не иссякал. Он поведал путникам о страшной болотной грымзе по имени Кукумурмура, что по ночам плачет о неразделённой любви к эльфийскому красавцу, о звезде Антраникс, что светит чёрным светом и создаёт ночь, о том, почему луну называют Лакримой, Плачущей Царевной, и даже о том, почему водомерки скользят по поверхности воды так невообразимо прекрасно. Его совершенно не заботило, слушает ли его кто-то при этом, но, когда после очередного рассказа юноша задал несколько вопросов, Сыр довольно улыбнулся и с видимой радостью на них ответил. Можно сказать, что первое впечатление оказалось обманчивым, карлик оказался достаточно благодушным и приятным собеседником. Разумеется, со своими особенностями и подводными камнями, но что ещё можно ожидать в странном мире прошлого не менее странной компании дракона, демонической волчицы, ундины, пары фэйри и говорящего лосечеловека?
Узкая тропка через Топи, пролегавшая по неверным кочкам, вела всё дальше и петляла всё больше, уводя маленький отряд от опасностей трясины, что, впрочем, не помешало бедняге Миртайну оступиться и увязнуть всеми четырьмя копытами. На счастье, шедший впереди коротышка каким-то чудом увидел затруднительную позицию лося и, в краткий миг преодолев добрый пяток ярдов, отвесил парнокопытному смачный пинок в филейную часть. То ли это было тем, что спустя восемь тысяч лет будут называть «волшебный пендаль», то ли помогла магия Ригеля, заставившая тягучую воду моментально расступиться, но элевр вновь выскочил на тропку, словно его ошпарили кипятком, и взбрыкнул задними копытами. Однако критическая ситуация уже была позади, и компания продолжила путь как ни в чём не бывало.
Дом Сыра Плинкингтона расположился, что было удивительно, на одиноком дереве, растущем посреди клочка твёрдой земли, на высоте примерно десяти футов. Как пояснил сам хозяин, это позволяло избежать затопления и нашествий всяческих «некошерных супостатов», которые «даже читать-то по-нашенски не сдюжат». И тут же он показал на табличку, где красивой вязью было выведено предупреждение о страшных карах, что ждут тех, кто переступит границы его владений.
— И что, часто срабатывает? – кивнул в сторону таблички дракон.
— Ни разу, - вздохнув, честно признался Сыр.
— Беда, - покачал головой Ригель.
— А как я, - внезапно вклинился в разговор Миртайн. — Как я поднимусь в Ваш дом, милостивый государь? Я нигде не вижу лестницу.
— Так она же… - начал, было, охотник, а потом хлопнул себя по лбу. — Верёвочная! Ты ж туда не залезешь даже. Ничего, я тебя рядом с дровишками поселю, под навесом. Ты же ночного холода не боишься?
— Ничуть, - немного пригорюнился лось.
— Вот и славненько, - широко улыбнулся карлик.
Странно, но маленький домик на дереве был невероятно уютным. Ригель оценил и балкон с креслицем для более удобного наблюдения за окрестностями, и ладную дверь с колокольчиком над ней. Сразу за ней нашлась комната со столом в центре, лавками у стен, парой грубых комодов и такими же полками, на которых расположилась многочисленная утварь. Небольшой закуток с кроватью как раз по размеру наглого коротышки был огорожен узорчатой ширмой. Под потолком висела негаснущая магическая лампа, дававшая мягкий, рассеянный голубоватый свет, придававший всему особого шарма.
— Милейшество, - широко улыбнулся эльф. — Ты здорово постарался, обустраивая это место, - искренне похвалил он Пликингтона. Тот, впрочем, не очень оценил похвалу и, что-то буркнув, склонился рядом с одним из комодов. Из его нижнего ящика тут же были изъяты загадочные овощи, две небольших редьки, пучок редиса, три яблока, бутыль с мутной жидкостью, глубокая миска, четыре тарелки, такое же количество кружек, вилок и ложек, здоровенный нож, которым впору рубить деревья, изрядный кусок солонины, три пучка ароматных трав и деревянное ведро.
— На, "Милейшество"! – с наиболее торжественным видом, но чуть передразнивая самого милого из драконов, коротышка вручил Ригелю ведро. — Пока мы с Миленой приготовим вужин, ты сходи вниз, да набери воды из колодца, он с другой стороны Йи’иля. Ну, так этот дуб величают, - охотно пояснил он.
"Благородный владыка неба", как его величали элевры, на коротышку посмотрел крайне скептически, но ведро взял, однако поставил у стола, а затем уселся на одну из скамей. Всё-таки, негоже ему самому ходить за водой. Охотник непонимающе смотрел на юношу и моргал, когда внезапно в дверь постучали.
— Э-э-э, войдите? - немного осторожно и с лёгким оттенком недоверия к пришедшему (что уж там, здесь явно читалась фраза "кого это ещё принесло") сказал Сыр.
В распахнувшийся проем с гордо поднятой головой вошла маленькая, примерно два с половиной фута в высоту, но изящная и красивая девушка, сотканная полностью из воды. Продефилировав, как королева, она, под взором почему-то округлившихся глаз карлика, уселась прямо в ведёрко и, одарив охотника строгим взглядом, расплескалась стихией, полностью заполнив сосуд. Откуда-то раздался серебряный смех Силь, а Ригель, довольно улыбнувшись, подмигнул целительнице и вольготно разлёгся на скамье в ожидании ужина.

Отредактировано Ригель (15-07-2018 12:56:10)

жин удался на славу. Возможно, потому что ведунья вкладывала в готовку свои эмоции, а может, всему причиной была свежесть продуктов. Лёгкий салат и изрядный кусок сочного филе. Последнее несказанно обрадовало Ригеля: их с Миленой рацион давно состоял лишь из «гнусных овощей», как их называл почтенный священник Оромис из известной истории про трёх приятелей и прибившегося к ним бродяжки. А ведь что оборотню, что дракону мясо было необходимо, ведь не курица с кроликом, одной травкой не обойдутся. Чай, которым потчевал гостей карлик, тоже был весьма и весьма хорош: его мягкий вкус был достаточно приятным, а сам напиток наполнял тело томной тяжестью, склоняющей ко сну.
— Будто бы я весь день работал, а теперь готов отдохнуть, - описал свои ощущения эльф.
— Конечно, это же вечерний чай, - пояснил Сыр. — Он помогает легко отойти ко сну.
— А что, есть ещё и утренний? – слегка подивился Ригель.
— Конечно, - жептыльмэн посмотрел на гостя как на жалкого провинциала, впервые прибывшего в столицу. — Утренний - для бодрости, полуденный - для энергии, обеденный - для хорошего пищеварения, пятичасовой - для историй, вечерний - для сна. Всё же, не в глуши живём, - терпеливо пояснил он.
А на десерт у запасливого охотника нашёлся самый что ни на есть настоящий тростниковый самогон. Не самого лучшего качества, как верно подметила целительница, но вполне достойного для того, чтобы получить от него удовольствие. Настолько, что Милену весьма пробрало и так закашлялась. Что до милейшего из крылатых, то он в пару больших глотков прикончил стакан и попросил добавки. Сыр удивился, но желание гостя исполнил. А девушка тем временем решила отнести еды элевру, а заодно и заночевать на улице. Дракон её понимал – в жилище на дереве ей было… низковато, и она постоянно норовила удариться головой о потолок, и потому возражений у него не было.
Мужчины же продолжили наслаждаться алкоголем. Возможно, Плинкингтону хотелось поставить «мелкого эльфа» на место, однако перепить Ригеля всё никак не получалось, а взор охотника постепенно мутнел. Последний гвоздь в метафорический гроб забила настойка на красно-белых грибах, которую дракон предложил попробовать по доброте душевной. Вполне ожидаемо, что осушив стакан этого ядрёного пойла, Сыр сначала выпучил глаза – уж больно забористая была штука, а потом, пробормотав что-то нечленораздельное, упал лицом в стол и заправски захрапел. Суровые южные тигры, вероятно, захотели бы взять пару-другую уроков по угрожающему боевому рыку. Юноша же потыкал отключившегося карлика пальцем в бок и, поняв, что тот совершенно не реагирует, перебрался на лавку – спать.
Однако сон совершенно не шёл, даже несмотря на вечерний чай. Прислушавшись к своим ощущениям, Ригель понял одну простую вещь: он давно не летал. Даже Милена каждый день превращалась в волчицу и вволю резвилась по окрестностям, а он всё время находился в вертикальной форме. Лениво поднявшись со своего места, он вышел из домика и спустился по верёвочной лестнице, а после направился вглубь топей по той тропинке, что они пришли. Когда же он посчитал, что никто его не видит, он приготовился принять свою истинную форму, но внезапно пришедшая в голову мысль помешала сделать это.
— Силь, - эльф тихонько позвал ундину.
— Да-да, милый Ригель? – та тут же появилась перед ним.
— Хочешь полетать?
— Полетать? – удивилась девушка. — А как?
— Ну, я же дракон, забыла? - широко улыбнулся юноша.
— Хочу, конечно, - обрадованная дева захлопала в ладоши.
Приняв истинный облик, Ригель с наслаждением распахнул крылья. Как же давно он это не делал. Ундина тут же взгромоздилась к нему на спину. Всё-таки, хорошо, что она была магическим существом и совершенно ничего не весила. А в силу своего небольшого размера ещё и верхом выглядела весьма аккуратно.
Убедившись, что всё в порядке, дракон взмыл в ночное небо, набирая высоту. Силлигри испуганно и восхищённо вскрикнула, а затем, обхватив шею Ригеля руками, прижалась к нему всем телом. Под лунным светом драгоценная сапфировая чешуя мерцала и переливалась, словно безграничный океан под солнцем. Восторг и радость переполняли. За какой-то час они облетели вокруг топей, ловя на себе взгляды ночных хищников, поднялись выше облаков, а затем сияющей звездой понеслись к земле. Хозяин ночного неба затормозил лишь перед самой землёй, чтобы совершить мягкую посадку. Как только юноша вновь принял вертикальную форму, ундина крепко его обняла.
— Это было невероятно, - выдохнула она. — Спасибо тебе, милый Ригель, я никогда не испытывала ничего подобного.
Сам же эльф погладил девушку по волосам и подмигнул. Определённо, сегодня ему будет спаться просто великолепно. Так и случилось: когда он наконец-то растянулся на твёрдой скамье, сон моментально сковал его веки, даровав видения ясного неба и высоты. Безмятежный отдых дракона продлился до самого утра, а пробуждение вышло лёгким и приятным. Выйдя на балкон, Ригель потянулся, приветствуя новый день, который обещал быть поистине чудесным.

Отредактировано Ригель (15-07-2018 13:40:37)

акончив со сладкими потягиваниями, Ригель увидел девушку, машущую ему рукой. Рассмеявшись, он помахал ей в ответ и громко крикнул:
— Доброе утро!
Вновь залившись весёлым смехом, он спустился по лестнице, а следом за ним на балкон вышел (или, если говорить начистоту, выполз) хозяин дома на дереве. Выглядел Сыр неимоверно плохо. Настолько, что встреться он кому-нибудь на кладбище, его бы с легкостью приняли за неупокоенного мертвеца. Если вечером его кожа была фиолетового оттенка, то сейчас охотник был похож на серо-буро-малиновое нечто. Он пошатывался и издавал нечленораздельные звуки, видимо, пытаясь восславить солнце и новый день. Получалось это у него не очень хорошо. А когда наконец-то получилось, жертва драконьего алкоголизма споткнулась и упала прямо на землю, вновь захрапев.
Аккуратно потыкав счастливо уснувшего карлика поднятой с земли палкой, Ригель поцокал языком – его не устраивал факт того, что их проводник из здорового энергичного мужичка превратился в вялый овощ. Словно услышав желание эльфа, из колодца выбралась пара водных девушек, точных копий той, что вчера к удивлению жептыльмэна наполнила собой ведро. Однако у этих барышень вид был более воинственный. С ужасающей скоростью примчавшись к причмокивающему во сне охотнику, они принялись отвешивать ему солидные пощёчины, разлетавшиеся брызгами. Он заворчал, однако просыпаться отказался. Картинно закрыв своё лицо рукой, одна из стихийных девиц прыгнула прямо на голову Плинкингтона, в полёте покрываясь ледяной корочкой.
Эффект был ошеломляющий: полурослик взревел, как раненый в филеи бизон, и вскочил на ноги, явно не понимая, что происходит. Впрочем, в его лицо тут же прилетела вторая водяная красотка, окончательно разбудив и ошарашив.
— Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн! – заорал Сыр. В глубине болот в ответ раздался дикий рёв.
— Вот только хтонических чудищ будить не надо! – возмутился Ригель и протянул охотнику свою флягу. Тот щедро отхлебнул, пару раз поменял цвет, взвыл волколаком, а потом осмысленно посмотрел на юношу.
— Слушай, остроухий, мы с тобой вчера пили?
— Пили, - кивнул эльф.
— И я уснул? – продолжил задавать вопросы карлик.
— Как младенец, - подтвердил дракон.
— И голова у тебя не болит?
— Не-а, - счастливо улыбнулся Ригель.
— Я с тобой больше не пью, - слегка обиженным тоном заявил Сыр. Милейший из крылатых лишь рассмеялся и кивнул, мол, как скажешь. В конце концов, не суждено смертным перепить дракона.
Спустя час путники, нагруженные дорожными сумками, потяжелевшими от выданной Плинкингтоном в дорогу снеди, вновь шли по непролазным топям Орапур под предводительством мрачного, как грозовая туча, охотника на ошо. В этот раз он не травил байки, но иногда покряхтывал и тряс головой, пытаясь прогнать жуткое похмелье. Дорога по-прежнему петляла между обманчивых кочек, однако под самый конец коротышка шёл, никуда не сворачивая, напрямик. Как он объяснил, в этой части болота утонуть было уже нельзя. Разве что немного завязнуть, попав в более глубокое место.
Вскоре вся группа выбралась на твёрдую почву и пришло время прощаться. Прослезившийся Сыр преподнёс каждому из своих гостей подарок, как он сказал, подходящий по духу. Так Миртайну достался небольшой кожаный мешочек с завязками для всяких мелочей, Милене – амулет из яйца ошо на удачу, а Ригелю – фляга с тростниковой настойкой. В ответ эльф торжественно вручил охотнику серебряную мирдайнскую монету. Карлик дорогой штучке подивился, но, что это, так и не спросил.
И снова маленькая компания двинулась вперёд без провожатых. Выструганный Миртайном рунный компас показывал направление на Драгорхейнирис, ну, или так утверждал элевр. Погода стояла хорошая, хотя немногим после полудня принялся накрапывать дождик. Нельзя сказать, что это как-то замедлило отряд, напротив, тучи, скрывшие солнце, принесло с собой прохладу.
Дважды они останавливались отдохнуть и перекусить, а затем вновь направлялись вперёд. К тому времени, когда приличные горожане садятся пить свой пятичасовой чай, весёлая компания вышла к опушке очередного лесного массива. Углубившись в лесную чащу, путники вскоре наткнулись на быстрый и холодный ручей с очень вкусной водой. Решив, что можно бы и задержаться, они с комфортом разместились на изумрудной травке и устроили полноценный привал.

Отредактировано Ригель (16-07-2018 21:48:47)

игель всеми фибрами своей драконьей души чувствовал разочарование Милены, даром что стоял немного впереди неё и любовался видом окрашенных солнцем облаков. Но когда же налетевший ветер разогнал их, и взгляду предстал Драгорхейнирис во всей своей красе, даже милейший из всех не смог удержаться не сказать «ой». Величественный и прекрасный город, сотканный в воздухе, словно паутина, был насквозь пропитан магией, совершенно разной по характеру и исполнению: где-то чувствовался ярящийся багровым пламенем огонь, где-то властвовала созидательная земля, а где-то потоки силы искрились сияющими в ночи молниями.
Но была в душе эльфа и лёгкая грусть. Всё же, в далёком будущем от всего этого великолепия магического искусства и зодчества не осталось и следа. Однако он прогнал от себя подобные мысли и покачал головой, улыбнувшись. Стоило радоваться, что ему довелось узреть это воочию, а не довольствоваться обрывками старых сказок и древних легенд.
— Поразительно, - повернулся он к ведунье. — Никогда не думал, что такое возможно. 
Слова юноши были прерваны громким хлопаньем крыльев, и рядом приземлился внушительных размеров дракон, чья чешуя алела, как кровь на снегу, а внушительного размера когти напоминали хорошо заточенные кривые сабли, которыми частенько пользуются в Лирамисе или Гульраме. Оглядев путников желто-оранжевыми, будто сотканными из жидкого огня, глазами, он остановил свой взгляд на Ригеле.
— Что привело вас в Драгорхейнирис? – раздался рокочущий голос, идущий, казалось, прямо из глубины сознания.
— Я пришёл, чтобы… - с поклоном начал говорить Миртайн, однако над его головой тут же пронёсся поток пламени, слегка подпаливший шерсть на крупе и заставивший элевра испуганно замолчать.
— Я говорил не с тобой, букашка! Я обращался к одному из наших братьев, – грозно прорычал незнакомый дракон и вновь посмотрел на эльфа. — Моё имя Йоламар, руны Огонь, Охотник, Ужас. А как зовут тебя?
— Ригель, - пожал плечами юноша.
— И что это значит? Из каких рун состоит твоё имя? – Йоламар опять пыхнул огнём.
— Ну, оно означает Северная Звезда, - терпеливо пояснил эльф. — И не состоит из рун.
— Как это не состоит? – красный брат сапфирового милейшества впал в ступор.
— Просто не состоит. Оно пишется эльфийскими буквами, - казалось, большого ящера вот-вот хватит удар, что, на самом деле, было, разумеется, невозможно.
— Значит, ты и Обряд Становления не проходил? – в словах дракона слышались одновременно разочарование, презрение, ужас и жалость.
— Совершенно не знаю, что это такое, - в очередной раз пожал плечами Ригель.
— Тогда, тот, кого называют Северной Звёздой, я вызываю тебя на бой, - столб пламени с рёвом взвился в воздух, призывая к сражению.
— Э-э-э, нет, Йоламар, - милой улыбкой одарил его эльф. — Я отказываюсь. Мы пришли, чтобы найти ответы на важные вопросы, а не затем, чтобы сражаться.
— Тогда как привратник Драгорхейнириса я не могу пропустить тебя и твоих спутников, пока ты не докажешь, что достоин войти в Чертоги Драконов. А теперь принимай свой истинный облик и сражайся, как истинный dovah!
Никто не любит, когда ему не оставляют выбора. Вздохнув, Ригель покачал головой: похоже, ему, всё же, придётся устроить бой с красным собратом. На миг туманная дымка скрыла юношу. А когда она развеялась, там, где мгновением назад стоял эльф, оказался очень небольшой дракон, под солнцем буквально сияющий благородным синим светом драгоценных сапфиров. Йоламар же, узрев такое перевоплощение, зарокотал и забулькал, передавая свой смех.
— Я сокрушу тебя за один раз, мелочь пузатая! – хохотнул красный дракон.
Огненное дыхание ударило прямо в то место, где стоял Ригель. Да только сапфирового ящера там уже не было – он стрелой взлетел, уводя Йоламара подальше от Милены и Миртайна. Драконы дерутся – реки кипят, как говорится в народной мудрости. Нечаянный плевок пламени вполне способен оборвать хрупкие смертные жизни. Взревев, как обманутый гномскими банкирами вкладчик, красный и чешуйчатый ринулся на того, кто дерзнул уклониться от прямой атаки. Стоило отдать ему должное: скорость противника милейшего из драконов была впечатляюща. Но… до динамики и манёвренности Ригеля ему, определённо, было далеко.
Огромные, размером с зажиточный дом, огненные шары полетели в сапфирового ящера. Впрочем, чаще они не достигали цели. Как пошутили бы детишки из мирдайнского приюта, у кого-то был сбит прицел. А те, что Йоламар создавал в тех точках, где ожидал увидеть своего противника, даже достигая цели, не наносили никакого вреда, бессильно разбиваясь о вовремя созданную защиту из воды.
Алый ящер что-то кричал про необходимость сражаться, а не убегать, но Ригель не слушал. У него была какая-то стратегия, и он её придерживался. Отразив очередной файрболл, сапфировый дракон резко развернулся и сорвался в крутое пике, устремившись прямо к шее Йоламара.  Уворачиваясь от летящих в него огненных снарядов и пламенного дыхания, он с лёгкостью приблизился к беззащитному месту, но в последний момент резко нырнул вниз и ушёл в мертвую зону. А затем провёл хитрый приём, который у людей называется «ударом под дых», - в красное брюхо врезалась призванная ледяная глыба.
Стройный полёт дракона был нарушен, и он, взревев, буквально взорвался огнём, призывая его вдоль своего огромного тела. Впрочем, и эта его атака не увенчалась особым успехом – скорость Ригеля, и без того высокая, из-за стремительного контролируемого падения стала совершенно невероятной и позволила ему без всяких проблем уйти из зоны поражения, описать круг почёта вокруг Йоламара и рвануть в огромное грозовое облако, очень, казалось, удачно оказавшееся неподалёку. Однако, в данном случае удача была совершенно не при чём.
Стоит ли говорить, что взбешённый красный дракон полетел прямо за своим сапфировым братом? В этом и заключалась принципиальная межвидовая разница: те, что покрупнее, часто бросались вперёд, редко размышляя о последствиях. Зачем, если противник в разы меньше тебя? Без всякого страха Йоламар влетел прямо в тучу, совершенно забыв, что облака, как и туман, полностью состоят из мельчайших капель воды.
Ригель же, пробив верхний край умело расставленной ловушки, привёл в исполнение свой долгоиграющий план. Вода в туче моментально замёрзла, превратившись в мириады маленьких колючих игл, и направилась к жертве коварного сапфирового дракона, скорее, сковывая и мешая двигаться, чем нанося какой-то ущерб тяжёлой чешуе. Разумеется, у повелителя огня не возникло ни единой проблемы в распылении этой атаки в пар, однако свою задачу облако выполнило, исход битвы был предрешён: в почти неподвижную мишень уже прямой наводкой летели огромные глыбы льда, превосходящие по размеру и ускорению ту, что так удачно врезалась в брюхо Йоламара.
Раздался жалобный писк, и спустя пару мгновений из тучи выпало бездыханное красное тело, которое, преодолев расстояние до земли, подняло изрядный столб пыли. Привратник Драгорхейнириса был повержен. Рядом приземлился и сапфировое милейшество, поспешивший убедиться, что его оппонент случайно не отбросил крылья. Однако, осмотрев собрата, Ригель довольно фыркнул: контузия Йоламару обеспечена, но жизни ничего не угрожало. Ибо никто не смеет склонять милейшего из всех к драке. Никто. Гордо подняв голову, победитель прошествовал к ожидающим его друзьям, показываясь во всём своём великолепии.
Но прежде чем Ригелю удалось сказать хоть слово, рядом приземлился серебряный дракон. Сравнимый с Йоламаром в размере, он казался значительно старше и мудрее. Взмахнув крыльями, словно принимая честную компанию под свою защиту, он заговорил:
— Приветствую вас в Драгорхейнирисе, путники. Меня зовут Ильдруррин. Примите мои извинения за неподобающее поведение Стража, - мягко прозвучало в голове. — Сапфировый брат Ригель, мы все видели твою битву и почерпнули много нового. Ты сражался достойно, теперь направляйся в город к самому высокому серебряному шпилю, будь как дома. Ты мой почётный гость, для меня честь принимать тебя.
— А что на счёт моих спутников?
— Не переживай за них, я позабочусь, чтобы они попали в город, - немного подумав, Ильдруррин добавил. — Они тоже мои гости.
Кивнув, Ригель взмахнул крыльями и отправился в указанном направлении. Альтернатив, в общем-то, не было. Нужды в них, впрочем, тоже.

https://i.imgur.com/U9Q0TF4.png

Отредактировано Ригель (21-07-2018 16:31:56)

амый высокий серебряный шпиль, к которому велел лететь Ильдруррин, вблизи оказался удивительным сооружением, скорее, бывшим творением как талантливого архитектора, так и ювелира. Он был украшен тонкой ажурной резьбой, отчего выглядел воздушным и невесомым. У его основания расположилась достаточно большая терраса, по краям которой росли невысокие деревца, ничуть не мешавшие взлету или приземлению и добавлявшие некую толику уюта холодному камню.
Сделав круг над площадкой, Ригель мягко приземлился. И тут же ему навстречу выскочили два резвых мальца, сразу же бросившиеся его обнимать.
— Старший братик! Круто ты уделал Йоламара! – наперебой загалдели они.
— Дети! – строго окликнула их подошедшая следом девушка. Несомненно, она была драконом, пусть и выглядела как миловидная эльфийская дева. — Наш гость, вне всяких сомнений, устал после долгой дороги и тяжелого сражения, - она с интересом посмотрела на Ригеля. — Добро пожаловать в Чертоги Драконов, сапфировый брат. Меня зовут Эрвенарольцри, а этих непоседливых вирмлингов – Ютан и Риннидог.
— Моё имя – Ригель, - учтиво поклонился нежданный гость, уже принявший свою «вертикальную» форму. — Счастлив встретить тебя, прелестная Эрвенарольцри, и вас, юные Ютан и Риннидог.
— Йей! Рады встрече, старший братик! – снова оживились притихшие на короткое время малыши. Однако, увидев строгий взгляд драконицы, снова замолчали.
— Очень приятно, но зови меня просто Эрвена, - улыбнулась девушка. — Мне кажется, ты очень долго жил среди эльфов.
— Так и есть, - кивнул сапфировый. — Неужели это столь очевидно?
— Конечно, ты слишком учтив, - рассмеялась она.
— Это всё заслуга моего близкого друга и учителя, - пояснил Ригель.
— Хороший учитель, - одобрительно похвалила Эрвена. — Пойдем со мной, я провожу тебя в гостевые покои, их как раз должны подготовить.
— А что насчёт моих спутников? – поинтересовался юноша, задав тот же вопрос, что парой минут ранее он озвучил Ильдруррину.
— Не переживай, отец позаботится о них.
— А можно и нам с вами пойти, сестрица? – снова оживились дети.
— Нет. Но вам можно отправиться на кухню и сказать Кармине, чтобы она занялась завтраком пораньше, порции приготовила посытнее и в расчёте на три персоны больше.
— Хорошо-о-о-о, - разочарованно протянули вирмлинги и бегом рванули к одной из дверей.
А Эрвенарольцри, взяв Ригеля под руку, повела его к другому проходу. Огромные коридоры, выполненные в мягких тонах и освещённые магическим золотистым светом, исходившим, казалось, из ниоткуда, были украшены фресками с геометрическими абстракциями и полотнами, что были ближе к классическим. Драконы проходили мимо узорчатых вазонов с цветами и статуй, что подчас казались живыми, миновали пару лестниц и наконец вышли к массивным дверям красного дерева.
За ними, и впрямь, обнаружились покои. С большой буквы. Просторные, рассчитанные на крылатых властителей небес в истинной форме, со столь высокими потолками, что Ригелю пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть, что же там нарисовано. Выяснилось, что драконий досуг на лоне природы – охота и игры.
— Я сама расписывала, - сказала девушка, улыбнувшись. — Нравится?
— Очень, - честно признался Ригель. — Мне нравится твоя манера писать. Плавные линии и идеально подобранные цвета.
— Спасибо, - смущённо ответила Эрвена и тут же перевела тему. — Ой, тебе же надо переодеться. Вон в той комнате есть ванна, если хочешь освежиться после Йоламара, а в шкафу можно найти одежду всех форм и размеров. Выбери что-то подходящее, а я подожду тебя тут. Если честно, - озабоченно добавила она. — Мне хотелось бы кое о чём тебя спросить.
Как оказалось, купание в прохладной воде – именно то, чего не хватало эльфу после долгой ночи и сражения. Когда он выбрался из ванны, то сразу же направился обновить гардероб. Большая часть одежды была ему велика, чай, не каждый день наряжают изящного и аккуратного кроху-дракона. Но в итоге он остановил свой выбор на удобных и очень мягких штанах цвета индиго и такого же оттенка просторной рубахе. Стоило ему показаться перед серебряной драконицей в обновлённом виде, как та разве что не запищала от восторга.
— Тебе очень идёт! – она с восхищением смотрела на Ригеля.
— Ты мне бессовестно льстишь, - рассмеялся он в ответ.
— Ничуть! – и вдруг Эрвена снова резко сменила тему и стала серьезной. — Скажи, сколько ты уже живешь?
— Странный вопрос. Это то, о чём ты хотела поговорить? – юноша чуть склонил голову набок, рассматривая собеседницу.
— Почти. Ты выглядишь юным, но ты всего лишь второй, кто смог победить Йоламара. Предыдущее поражение он потерпел от нашего старейшины, Хризомиралиона, и тот бой длился десять часов. Ты же… - девушка покачала головой. — Ты странный. У тебя странные глаза, и сам ты больше похож на вирмлинга. Но это точно не так. Твоя аура очень мощная, похожая возрастом на ауру отца. Но, в то же время, она будто соткана изо льда, и дело совершенно не в том, что ты практикуешь магию воды. Нет, кажется, будто холод – часть тебя, а ты – часть холода. Я никогда такого раньше не видела. Кто ты такой, Ригель? – спросила она, не отводя взгляд от звёздных глаз.
— Я всего лишь дракон, который любит рассказывать истории, - искренне засмеялся эльф. — И, пожалуй, я расскажу тебе одну. Присядем? – он кивнул на мягкую софу.
— Конечно, - ответила серебряная, занимая предложенное место. Ригель с комфортом устроился рядом.
— Когда-то давно, больше пятисот холодных зим назад, там, куда нельзя дойти пешком или долететь на самых сильных крыльях, в вечных льдах севера на свет появился маленький дракон. Он был совершенно одинок и не знал, ни кто он, ни что дальше делать. Вокруг был лишь снег. Снег укрывал лёд, под которым плакало холодное море. Снег падал с неба, затянутое тучами, - начал свою историю юноша. — В этой пустоши не было никого, кроме маленького дракона. Он долго не мог понять, что, как и почему. Ему было холодно, голодно. Но удача не оставила его, и кое-как он нашёл приют и пищу. Многие принимали кроху за диковинного зверя и пытались охотиться на него.
— Как?! Никто бы не посмел напасть на дракона, пусть даже юного! Ведь могли прилететь другие драконы или родители, и тогда нападавшим было бы плохо, – прервала рассказчика Рольцри, справедливо негодуя.
— У маленького дракона никогда не было родителей, - грустно улыбнулся Ригель. — И другие драконы в том месте… они не такие, как здесь. Они не живут вместе, да и друг друга совершенно не жалуют.
— Как так можно? Где вообще это место?
— Невежливо перебивать рассказчика, - нахмурился юноша. Девушка ойкнула и приложила палец к губам, мол, поняла, больше не буду, и эльф продолжил. — Но однажды в холодной пустыне он встретил своего первого друга. Их дружба длилась недолго, всего месяц – медведи же тоже бывают голодными. И вновь оставшись в одиночестве, маленький дракон пошёл искать город, откуда прибыл его друг. В итоге город он не нашёл, но обрёл кое-что более важное и нашёл того, кто научил его многим вещам. Это заняло много зим. А много позже он всё-таки посетил родину своего друга, - Ригель покачал головой. — Там он нашел тех, кто заменил ему семью. В какой-то степени. Там же он встретил ту, кого полюбил всем сердцем. Но эта история не имеет счастливого конца. Возлюбленную маленького дракона убили злые люди. И он жестоко отмстил. А потом он стал самым что ни на есть настоящим государственным служащим, побывал во многих странах, повстречал много разных интересных личностей. Нашел новых друзей и попутчиков и с одной совершенно случайно оказался… здесь, - на мгновение замолчав, словно собираясь с мыслями, дракон закончил рассказ. — Но он так и не вырос до положенного ему размера, навсегда оставшись чуть больше вирмлинга.
— Извини, - тихо сказала Эрвена. — Я не знала.
— Тебе не за что извиняться, - рассмеялся Ригель и тихонько ткнул драконицу пальцем в нос. — Не грусти так. Тебе идёт улыбка, а не кислая мина. И вообще, я что-то слышал про завтрак…
— Точно! – воскликнула девушка, благодарно посмотрев на сапфировое милейшество. — Идём завтракать!
В столовой, к огромному удивлению дракона, никого не было. Но Рольцри объяснила, что все обычно приходят точно по расписанию. Усадив Ригеля в удобное кресло, которое тут же подстроилось под его фигуру и размер, она села рядом и с некоторым восхищением принялась разглядывать юношу, будто видя его в первый раз.
— Доброе… утро, - внезапно раздался серебристый колокольчик голоса Силь, которая совершенно неожиданно появилась в соседнем кресле.
— Ой! – удивилась серебряная. — А это кто?
— Эрвена, это Силлигри, она ундина. Силь, это Эрвенарольцри, она дракон, - представил девушек друг другу Ригель. Впрочем, только это он и успел сделать – за одной из дверей послышались голоса.

Отредактировано Ригель (27-07-2018 16:13:30)

бесшумно распахнувшуюся дверь ворвались два маленьких вихря хаоса и разрушения – Ютан и Риннидог, тут же заскочившие на кресла, а за ними чинно и степенно прошествовала чета взрослых драконов. Одним, несомненно, был Ильдруррин – его ауру Ригель прекрасно запомнил. В своём эльфийском обличье он вполне соответствовал представлениям юноши: высокий, статный, с горделивой осанкой и пепельного цвета волосами. А дама, сопровождавшая его, вероятно, была либо сестрой, либо супругой. Прекрасная и холодная, как утро в горах, она была обладала неуловимо общими чертами лица с Эрвеной. Определённо, они с хозяином шпиля прекрасно смотрелись вместе. Неспешно усевшись за стол, серебряный дракон с улыбкой обратился к сапфировому:
— Добро пожаловать в мою скромную обитель, Ригель. Позволь мне представить тебе мою супругу, Маарсилиэн.
— Я очарован Вашей грацией, леди, и невероятно рад нашей встрече, - поднявшись с места, сумеречный эльф с поклоном поцеловал тонкую пясть драконицы, протянутую, видимо, для лёгкого дружеского рукопожатия.
— Ах, сударь, Вы делаете мне невероятно приятно, но, пожалуйста, давайте опустим лишние условности, - улыбнулась Маарсилиэн и повернулась к Ильдруррину. — Видишь, дорогой, как должно обращаться с женщинами.
— Мне почему-то кажется, что тут виновато эльфийское воспитание, - по-доброму рассмеялся хозяин дома.
— Так и есть, - вступила в разговор Эрвена. — Ригель рассказывал, что его близкий друг и учитель – один из благородных эльфов.
— О, это всё объясняет, - вновь улыбнулась старшая драконица. — И как тебе жилось у эльфов?
— Крайне интересно! – оживился сапфировый. — Я выполнял поручения Лорда, целые дни проводил в его библиотеке за книгами и общался с удивительными личностями.
— Это там ты научился так колдовать? – спросил Ильдруррин.
— Нет, - отрицательно покачал головой Ригель. — Колдовать я учился сам. Методом проб и ошибок, когда был ещё совсем юным.
— Значит, под присмотром родителей? – поинтересовалась Маарсилиэн, не увидев страшного выражения лица, которое скорчила её дочь, предупреждая о щекотливой теме.
— Ну… у меня не было родителей, - развёл руками юноша.
— А кто же тогда тебя растил? – в недоумении воззрилась на него серебряная, всё ещё не замечая сигналов Эрвены.
— Никто, - Ригель тихонько хихикнул. — Я сам вырос. А потом обучался у Мастера Ча и Лорда Кориэна.
Неловкую ситуацию разрядили слуги, принесшие блюда с яствами. В обычной мирдайнской семье утром принято подавать яичницу с беконом и кубок мягкого столового вина. У лесных эльфов это меняется на сдобную лепёшку, заряжающую силой на весь день, и студёную воду из чистейших арисфейских ручьёв или холодный чай. Драконий завтрак отличался от них кардинально: основательные куски жареного мяса, свежие фрукты, пару из которых гость видел в первый раз, несколько бутылок вина на любой вкус. Кем бы ни была та загадочная Кармина, которая отвечала за готовку, свою работу она делала великолепно.
Стейки, на взгляд Ригеля, были прожарены идеально: мясо было нежным, сочным, но не сыроватым. Их прекрасно дополняло красное полусладкое вино двухлетней, как ему казалось, выдержки. Под стать еде пошёл и разговор, ушедший от тонкой грани неудобных тем к бытовым мелочам. Драконы (и одна маленькая ундина) обсудили подбор соуса к рыбе, немного посплетничали о последних новостях в Драгорхейнирисе и даже успели завести разговор на излюбленную тему «а что там у эльфов». У эльфов всё было хорошо, но, как и полагается, немного хуже, чем в родных краях. Юноша посетовал, что ни Миртайн, ни Милена не присутствовали на завтраке, но целительница и элевр, вероятно, отсыпались после ночного перехода.
Вскоре трапеза подошла к логическому завершению: Ильдруррин с Маарсилиэн вежливо откланялись и удалились по каким-то важным делам, юные драконы, стоило родителям скрыться за дверью, тут же с шумом и гамом рванули куда-то вглубь шпиля. Компанию Ригелю же вновь составила Эрвена. Она снова принялась с интересом рассматривать юношу.
— У меня что-то с лицом? – улыбнулся он, наблюдая за девушкой.
— Нет, всё хорошо, - рассмеялась она в ответ. — Хочешь, покажу самое красивое место в Драгорхейнирисе?
— Конечно, хочу, - кивнул милейший из драконов.
Мило хихикнув, Эрвена схватила его за руку и буквально потащила за собой по длинным коридорам, ведя к уже знакомой террасе. Там она со звонким смехом отпустила Ригеля, отошла на пару метров и приняла свой истинный облик. Оказалось, что серебряная всего на фут больше сапфирового милейшества. При этом эльф вполне мог сказать, что встречал всего двух крылатых, чью красоту можно было бы сравнить с Рольцри. Драконица чуть склонила голову и посмотрела на гостя.
— Полетели! – раздался в голове мягкий и звонкий голосок Эрвены.
Она тут же расправила крылья и взмыла в небо. Ригель, широко улыбнувшись, последовал примеру и сапфировой звездой устремился в лазурную высь. Догнать серебряную не составило никакого труда, пусть и было видно, что она старалась лететь на полной скорости. Путь драконов пролегал через весь город, мимо многочисленных чертогов, шпилей и сооружений, напоминавших дворцы. Кто-то из собратьев провожал их задумчивыми взглядами, кто-то – приветственным рёвом.
Оставив Драгорхейнирис за спиной, Эрвена взяла вправо и, облетев один из пиков, приземлилась у живописного водопада, впадавшего в небольшой пруд, скрытый за деревьями. Вокруг яркими взрывами красок цвели дикие кустарники. Это было что-то вроде тайного сада, надежно спрятанного от чужих глаз. Драконица, вновь принявшая вид эльфийки, улыбнувшись, посмотрела на Ригеля.
— Добро пожаловать в мой дом.
— Твой дом? – поразился он. — Тут красиво.
— Ну, если говорить совсем правду, то это ещё не дом, и он ещё не до конца мой, но через двенадцать лет, когда я пройду через Обряд Становления, это место будет моим, - рассмеялась Эрвенарольцри.
— Обряд Становления? Что это такое? Я уже второй раз слышу про него, - спросил эльф. Драконица, услышав это, едва не поперхнулась от удивления.
— Да быть такого не может, чтобы ты через него не проходил, ты же взрослый уже, - посмотрела она на устроившегося на травке Ригеля.
— Как я говорил, я издалека. В наших краях такого нет, - пожал он плечами.
— Ну, если вкратце, Обряд Становления это своеобразный экзамен, - Эрвена села рядом. — Сначала старшие драконы оценивают магический талант, затем – боевые навыки, а потом определяют место, где можно устроиться жить. Чем выше способности, тем лучше место.
— Странный ритуал. Откуда тогда ты знаешь, что тебе достанется именно это? – поинтересовался сапфировый.
— Потому что оно находится за окраиной города. Я очень слаба, на самом деле, - после некоторого раздумья ответила девушка. — У меня плохо получается колдовать, потому я так восхищена тобой. Кажется, будто вода слушается каждого твоего желания. У меня так не получится, - она уткнулась в плечо Ригелю.
— У нас таких ритуалов нет. И драконьих сообществ, как это, тоже нет. Да и я не самый сильный из водных магов, если на то пошло, - покачал головой сапфировый. — Там, откуда я родом, всё было просто: если ты слаб, ты умрешь.
— А откуда ты, Ригель? – Эрвена заглянула в звёздные глаза. — Только не говори, что с далёкого севера, и что туда нельзя долететь.
— Ты вряд ли мне поверишь.
— Попробую, - твёрдым голосом ответила драконица.
— Я из будущего. Очень далёкого будущего, из одиннадцатого тысячелетия, - спокойным голосом сказал Ригель, не отрывая взгляда от серых глаз девушки.
— Я же просила сказать правду, - слегка нахмурилась она.
— А я говорил, что ты мне вряд ли поверишь, - вздохнул юноша. — Открой мне свой разум, Эрвена, и я покажу тебе видения моего прошлого, которое для тебя – далёкое будущее. Но то, что ты там увидишь, тебе не понравится.
— Хорошо, - она кивнула и взяла в свои ладони руки Ригеля. — Я готова.
И, как и дриаде Кверилии, дракон показал Эрвене краткий миг грядущих событий. В отличие от лесного духа, спустя пару мгновений драконица отшатнулась и испуганно посмотрела на эльфа.
— Это…
— Я предупреждал, что тебе не понравится, - пожал плечами её собеседник. — Мир сильно изменится.
— Я мало смотрела на показанный тобой мир. На меня нахлынула ледяная волна твоего одиночества, - в уголках глаз Рольцри заблестели бусинки слёз.
— Но ты ведь слышала историю про маленького дракона? – улыбнулся Ригель.
— Слышала, но…
— Не придала значения?
— Не ожидала, что это было… именно так, - кивнула Эрвена и снова уткнулась в плечо сапфирового милейшества. Улыбнувшись, Ригель мягко обнял её и погладил по пепельным волосам.
— Не стоит грустить из-за меня, - вновь улыбнулся он. — Хочешь, я помогу тебе научиться управлять водой? – почему-то это предложение пришло на ум, будто что-то само собой разумеющееся.
— Хочу. Очень, - девушка посмотрела в волшебные глаза эльфа.
— Замечательно! Тогда научишь меня драконьим рунам? – рассмеялся дракон, в очередной раз поймав удивлённый взгляд.
— Ты не… - начала, было, она, а потом, внезапно прервавшись, вторила смеху Ригеля. — Не знаю, привыкну ли я когда-нибудь, что ты совершенно отличаешься от всех, кого я знаю. Хорошо, я всерьез займусь твоим обучением! Пойдём!
Вскочив на ноги, она взяла юношу за руку и потянула за собой к водопаду. Звонко смеясь, она втащила его в маленькую пещеру, скрытую за шумным потоком. Подняв с земли камень, она начертила несколько рун, которые сразу же засияли холодным синим светом.
— Смотри, это моё имя – Эрвенарольцри. Я написала его из четырёх составляющих: туман, свет, даль, звёзды, - пояснила девушка.
— Если я что-то понимаю, то в переводе на эльфийский тебя зовут… Туманный Свет Далёких Звёзд? – расплылся в улыбке юноша.
— Не смейся! – Эрвена легонько ткнула его кулачком в плечо.
— И не думал. У тебя очень красивое имя. Мне, однозначно, нравится, - заверил её милейший из драконов.
— А из чего состоит твоё?
— Ну, Ригель это имя Северной Звезды, по свету которой моряки находят путь домой, - задумался эльф.
— Путеводная Северная Звезда? – уточнила на всякий случай девушка и вывела ещё несколько символов.
Ригель задумчиво смотрел на сияющие в полумраке пещеры руны. Какое-то забытое чувство понемногу овладевало им. Будто он нашёл что-то давно потерянное, но невероятно важное. Но что это за чувство, сказать он затруднялся.

ум водопада заглушал множество звуков, однако не перекрывая голоса Эрвены, рассказывавшей, какая руна за что отвечает, и как их можно совмещать воедино. Лекция, которую читала девушка для своего благодарного слушателя, была поистине интересной. Она поведала о том, что у каждого предмета, явления и живого существа есть свой строго определённый набор драконьих символов. И если, например, вместо «дождь» написать «ветер», то получится что-то совершенно иное, и смысл «совсем-совсем изменится». Говорила она и о том, что имена у хозяев неба выбираются не случайно, а в строгом соответствии с положением звёзд или солнца на небе, погоды и множества других вещей, которые происходят в момент рождения.
— То есть, то, что я сам выбрал себе имя, совсем не считается? – спросил у своей новой подруги немного озадаченный Ригель.
— Хороший вопрос. Если оно близко тебе по духу, и ты носишь его в своей душе, то ничего плохого в этом нет, - улыбнулась драконица. — Ты почувствовал что-нибудь, когда я написала твоё имя?
— Пожалуй, да, - кивнул эльф. — Некую… теплоту, кажется. Будто кто-то из тех, кто мне дорог, позвал меня на пятичасовой чай после долгой разлуки.
— Значит, мои чувства достигли тебя, и твоё имя тебе полностью подходит! – обрадованно воскликнула она.
— Чувства? – слегка удивился дракон.
— Ой, - Эрвена вдруг покраснела, а Ригель звонко рассмеялся и потянул её из пещеры прямо сквозь толщу падающей воды. Оказалось, что фыркающая и промокшая насквозь драконица это очень мило.
Солнце уже давно вышло из зенита и понемногу клонилось к западу. Обеденное время давно пришло и прошло, но чувство голода ещё не ощущалось. Зато теперь на прудик у водопада падала тень от деревьев, а по зеркальной глади плавали два белоснежных лебедя. Драконы устроились на той части берега, что чуть нависала над озерком, и, скинув обувь, окунули ноги в студёную воду.
— Расскажи мне, пожалуйста, - внезапно попросила девушка.
— О чём? – улыбнулся юноша.
— Не знаю. Историю, если можно, - Эрвена положила голову ему на плечо.
— Историю, говоришь, - задумался дракон. — Что ж, есть у меня одна. Про вечную любовь, высокую и прекрасную. Когда-то давно, в краях, что лежат вне пределов этого мира, жил ангел, чью песню можно было услышать лишь в полночь, когда тьма особенно сильна. Те, кто не жаловал дневной свет, жители ночи, считали его своим покровителем. Говорят, его музыка была столь прекрасна, что все тёмные создания замирали и шли, как на манящий зов, едва услышав, как он играет на королевском клавесине и поёт, - Ригель махнул рукой, призывая свою слушательницу посмотреть на пруд, где как раз возникла иллюзия из воды, показывавшая красивого мужчину с крыльями, игравшего на прозрачном рояле и целую толпу разного народа вокруг. — Никто не смел прерывать игру Полночного Ангела. А кто пытался – моментально находил свой конец среди когтей и клыков его почитателей, - иллюзия сменилась, показывая, как городского стража неподалёку от музыканта растерзал огромный человековолк. — И однажды случилось так, что его услышала Королева Речных Фей, чьей красотой, грацией и, что немаловажно, умом, восхищалось огромное множество мужчин, - на сцене рядом с ангелом появилась красивейшая девушка. — Она оказалась очарована музыкой, что лилась в свете полной луны, и в её сердце поселилась любовь, равно как и в сердце Полночного Ангела. Но тёмные и светлые создания не могли существовать вместе. Единственное время, когда они могли видеться, - грань ночи и дня – закаты и рассветы. Но их любовь была столь сильна, что Королева Фей пошла на немыслимый для её народа шаг. Она добровольна приняла в свою душу мрак, пожертвовав всем, лишь бы быть рядом с любимым. Но ни её народ, ни прочие светлые существа не оценили поступок Тёмной Феи, усмотрев в нём происки Полночного Ангела, и объявили войну, - Ригель покачал головой, и его водная иллюзия стала полем битвы, где могучие армии сражались друг с другом насмерть. — Долго воевали свет с тьмой, и Полночный Ангел стоял в первых рядах с теми, кто всегда приходил послушать его. Но силы дня одержали победу и навсегда запечатали ангела, обрекая его на судьбу забыть ту, кого он любил, забыть даже себя и вечно существовать в смертных телах, раз за разом умирая и перерождаясь вновь. Но Тёмная Фея принесла в жертву свою душу, плоть и кровь, не дав планам света осуществиться в полной мере. И потому раз в тысячу лет, всего на одну ночь к ангелу возвращается память. На одну ночь в тысячу лет Тёмная Фея выходит из небытия, чтобы послушать, как её избранник играет на хрустальном рояле, воплощённом из лунного света. Раз в тысячу лет тёмные создания бросают все свои дела и собираются, склоняясь перед тем, кто отдал жизнь за них и за свою любовь. Даже луна светит лишь для него раз в тысячу лет - её свет обнимает его серебряные крылья, выхватывая из темноты клавесин. А Полночный Ангел смотрит на ту, что любит больше всех на свете, и его песнь, умирающая к первым лучам солнца, льётся только для неё, - закончив рассказ, дракон на миг заставил иллюзию задержаться.
— Это… волшебно. И невероятно грустно, - посмотрела в его звёздные глаза Эрвена. — Разве не тяжело всего лишь один раз в тысячу лет, всего одну ночь, видеть любовь своей жизни?
— Не знаю, но, думаю, что в большей степени важно не то, сколько ты проводишь времени с тем, кого любишь, но и то, как ты это время проводишь. Вот, скажи, если разойтись в доме по комнатам и жить так тысячу лет, будет ли это лучше одной ночи, полной магии музыки и проведённой рядом? – улыбнулся Ригель.
— Ты прав, - кивнула девушка после недолгого размышления. — Да и долгая разлука тоже влияет. Но история, и правда, очень красивая. И грустная. Хотелось бы, чтобы они жили вместе в ночи, бесконечно прекрасные и счастливые.
— Кто знает, может, когда-нибудь так и будет, - не переставая улыбаться, ответил юноша.
— У этой истории будет продолжение? – удивилась его собеседница.
— У каждой истории есть продолжение, даже у той, которая кажется завершённой, - рассмеялся он, болтая ногами и думая о странных перипетиях судьбы, сведших вместе светлую Королеву Фей и прекрасного Полночного Ангела с серебряными крыльями.

Отредактировано Ригель (04-08-2018 09:21:22)

осле рассказанной Ригелем истории над берегом нависло молчание. Не то, которое рождается из неловкости ситуации или незнания, в какую сторону свернуть разговор, а совершенно другого плана. В воздухе витала та особая тишина, когда собеседники сказали всё, что было нужно, и теперь наслаждаются, просто находясь в обществе друг друга. Даже мерный шум водопада и пение птиц, казалось, ушли на второй план. Юноша лежал на спине, положив руки под голову, и смотрел в небо. Этим вечером оно было особенно прекрасно: лазурная синева перетекала в розовато-лиловый на западе, а облака были окрашены пурпуром. А может, всё было обычным, просто он давно не позволял себе вот так поглядеть вверх. Да ещё и в приятной компании.
Ничто не могло нарушить идиллический отдых милейшего из всех крылатых. Кроме одного: лёгкого чувства голода. В конце концов, драконы провели без еды целый день. Слегка вздохнув, Ригель поднялся на ноги и потянулся.
— Эрвена, - обратился он к своей сегодняшней спутнице.
— Да? – улыбнулась она и вопросительно посмотрела на юношу.
— Проголодалась? – эльф слегка склонил голову набок, будто пытаясь лучше рассмотреть лежащую на траве девушку.
— Немного, - кивнула та.
— На ужин отправимся в шпиль? – задал вопрос Ригель. Его собеседница молча отрицательно покрутила головой. — Тогда я пойду изловлю нам что-то мясное. С тебя костёр, на котором мы это всё будем жарить.
— Хорошо, я займусь очагом, - снова улыбнулась Эрвена.
— Здесь нет какого-нибудь деления на территории? Охотиться можно везде? – на всякий случай поинтересовался дракон. Не то, что бы он боялся нарушить чьи-то границы, да и вряд ли бы кто-то возражал после утреннего цирка с огненным шоу. Но он находился в гостях и должен был следовать местным традициям. Чужой дом всегда следовало уважать.
— Лучше взять на десять миль от Драгорхейнириса, там дичи больше, - посоветовала девушка. — Я рада, что ты решил остаться здесь. Я совсем-совсем не хочу возвращаться домой, - добавила она после краткого раздумья.
Сапфировый лишь мило хихикнул и, разбежавшись, прыгнул вверх, принимая свой истинный облик и устремляясь в безграничную синеву вечернего неба. Однажды он хотел достичь того места, где заканчивается небо, и посмотреть, что же находится за его гранью. Но это были планы далёкого будущего, а в ближайшем его ожидала охота.
Десять миль показались ему слишком небольшой дистанцией от города, и он пролетел в два раза больше. Солнце уже зашло, но последние догорающие лучи ещё окрашивали горизонт в золото. Здесь, в гористой местности, высота ощущалась иначе, дышалось свободней, чувствовался масштаб происходящего.

Углядеть на маленькой полянке небольшого оленя оказалось достаточно просто – будущий ужин даже не заботился о том, чтобы смотреть в небо. А может, он просто привык к значительно большим хищникам. Всё же, тот же Ильдруррин раз в шесть-семь превосходил Ригеля по размеру. Как бы то ни было, рогатый не заметил, как с неба на него осколком полночной звезды пикирует дракон. Миг – и парнокопытное со свёрнутой шеей надёжно зафиксировано в лапах хозяина небес.
Охота удалась, можно было возвращаться назад, к прелестной Эрвенарольцри. Неспешно набрав высоту, удачливый добытчик направился в сторону уютного прудика у водопада. Прохладный вечерний ветер легко и приятно поддерживал его снизу и подталкивал в спину, позволяя лететь на полной скорости, даже не учитывая оленя в когтях.
Оставив освещённый огнями Драгорхейнирис, выглядевший ночью совершенно невероятно, по правую сторону, Ригель вновь окунулся в мягкий мрак подступающей ночи. Он прекрасно видел в темноте, но маленький огонёк костра или хотя бы отблеск пламени от него в тайном саду серебряной драконицы он не видел.
Когда его взгляду наконец открылся вид на берег, скрытый деревьями, сапфировое милейшество испытал прилив гнева. Эрвена в своём истинном облике лежала на земле, силясь освободить шею из-под лапы достаточно крупного чёрного дракона, которой тот буквально вдавливал бедняжку в грунт. Настроение Ригеля резко испортилось: он очень не любил, когда кто-то причинял боль его друзьям или хвастался силой постольку поскольку. Резко спикировав вниз, он приземлился и, не особо заботясь о целостности оленя, отбросил добычу в сторону, чтобы не мешала.
Чёрный дракон в недоумении воззрился на незваного гостя. Будучи в пару раз крупнее сапфирового собрата, он явно не оценивал его, как угрозу. И утренний бой с Йоламаром тоже вряд ли видел.
— Отпусти мою самку и скройся с глаз долой, чудовище, - совершенно будничным, не выражающим никаких эмоций тоном скомандовал Ригель.
— Эта мелкая дефектная самка твоя? По какому праву? Ты сам-то вообще кто? Сапфировый недомерок! – пыхнул жаром чёрный, повторяя ту же ошибку, какую допустил утром его красный родич. Он явно недооценивал изящного и аккуратного дракона.
— Я-то? Я – Ригель, Северная Звезда, - ответил «недомерок», привычно цепляя своей волей магические нити мира. Здесь, в этом времени, они струились, словно густая пряжа, и недостатка в энергии у него не было. Сапфировое милейшество любил наблюдать, как у его противников во взгляде появляется чувство осознания собственного поражения. То ли чёрный был непроходимо туп, то ли ледяная скала в его бок прилетела слишком быстро, но у этого индивида Ригель в глазах не увидел ничего. А затем супостат рухнул в прудик, устроив внеплановый дождь из выплеснутой воды. — Что за день такой? Почему все не принимают моё нежелание сражаться? – посетовал дракон, смотря на поднимающуюся на лапы Эрвену. — Сначала Йоламар, теперь вот… этот.
— Так это ты победил Йоламара? – отплёвываясь от водорослей, на берег выбрался зачинщик всей заварухи.
— Ага, - меланхолично ответил Ригель. — И твоё присутствие здесь всё ещё нежелательно.
— Прости за оскорбление, нанесённое тебе и твоей самке, - чёрный на миг склонил голову, затем, громко хлопая крыльями, поднялся в воздух и полетел по направлению к городу.
— Извинения принимаются, - уже вслух сказал принявший свою вертикальную форму юноша, задумчиво глядя вслед улетающей ящерице с побитой гордостью.
Однако, следовало заняться запоздалым ужином. Размяв шею, Ригель направился за отброшенной ранее добычей. Удивительно, но олень ничуть не пострадал. Ухватив его за заднюю ногу чуть повыше копыта, эльф потянул тушу за собой. Попутно посмотрев на Эрвену, которая с задумчивым видом собирала хворост для костра, он решил не докучать ей лишний раз расспросами. Удобно устроившись на берегу, он начаровал себе маленький, но очень острый ледяной нож и принялся неспешно разделывать оленя. Рога, потроха и кости – отдельно, мясо и внутренние органы вроде печени – на кусочки шкуры со внутренней стороны. Много времени проводя в путешествиях и общении с поварами, Ригель усвоил одну простую истину: будь ты хоть тысячу раз драконом, еда должна быть чистой на всех этапах готовки, иначе ты вовсе не благородный ящер, а существо с витым хвостом и пятаком вместо носа. Закончив с этим кропотливым, но простым делом, юноша ещё разок оглянулся на серебряную, а потом отправился в рощицу, искать горные душистые травы. В конце концов, какое мясо без пряных и ароматных приправ?
Когда он вернулся, на берегу уже вовсю потрескивал небольшой костёр, оптимальный для приготовления пищи на открытом огне. По бокам были воткнуты две высоких рогатины, между которых можно было замечательно протушить мясо, шкуры с которым уже были перемещены поближе к пламени. Драконица же тщательно очищала от коры прямую ветку железного дерева. Ригель сел рядом и, улыбнувшись девушке, принялся разминать принесённые травы в ледяной ступе, чтобы затем натереть получившейся кашицей приготовленную вырезку.
— Ой, давай я тебе помогу, - сразу же подключилась к делу Эрвена, как раз закончившая с импровизированным вертелом.
— С удовольствием, - улыбнулся юноша. — Смотри, как это делается, - он незамедлительно продемонстрировал свои навыки.
— Я и сама могу, - в шутку обиделась девушка, но не выдержала и тут же рассмеялась.
Вдвоём дело спорилось быстрее, и уже через четверть часа сочные куски вырезки были нанизаны на вертел и помещены над чуть ослабевшим огнём. Над берегом и озером разносился приятный аромат трав и жареного мяса. Прошло ещё немного времени, и драконы лакомились идеально прожаренными стейками. Нежная оленина вкупе с пряностями буквально таяла во рту.
— Вкуснотища! Даже Кармина так не умеет, – жмурясь от удовольствия, восхитилась Эрвена, а потом, по своему обыкновению, резко сменила тему. — И спасибо, что защитил меня от Сихилиона. Многие надо мной издеваются, зная, что я слабая. Даже отец не принимает мою сторону, говорит, что мне надо стать сильней. Как будто я не пытаюсь! А ты… ты первый, кто за меня вступился.
— Не за что, - улыбнулся юноша. — Не люблю, когда кто-то кичится силой понапрасну. Особенно так. Великий Учитель и Лорд всегда говорили, что сила должна быть внутри, её не нужно выставлять напоказ, иначе прослывёшь клоуном.
— Они очень мудры, наверное… И, - внезапно засмущалась драконица. — Я согласна.
— М? – задумчиво спросил Ригель, откусывая кусок очередного стейка.
— Ну… понимаешь, - казалось, Эрвена была готова превратиться в маленькую помидорку и разлететься по полянке. — Ты назвал меня своей, когда встал на мою защиту. Вот. Я согласна.
Казалось, само время остановилось после этих слов. Эльф даже перестал жевать и как-то странно уставился на девушку, которая от подобного взгляда потупила взор. Вся Вселенная на миг замерла, ожидая ответа милейшего из хозяев неба.
— Вот и замечательно, - широко улыбнулся юноша, тут же заключая свою невольную избранницу в объятия. Всхлипнув, то ли от шока, то ли от счастья, драконица крепко обхватила Ригеля и залилась слезами.

Отредактировано Ригель (07-08-2018 21:12:35)

E lucevan le stelle…
ияли звёзды, светлячками отражаясь в зеркальной глади пруда. Под лунным небом разливался пьянящий аромат ночи, смешивавшийся с благоуханьем разнотравья и леса. Щебетанье птиц смешивалось с сухим потрескиванием костра и мягким шумом водопада. Удивительно, но даже тёплый южный ветер будто проникся моментом и лишь слегка шуршал в кронах деревьев. 
И, совершенно не обращая внимания на эту красоту, Эрвена всё продолжала всхлипывать, уткнувшись в грудь к Ригелю и крепко его обнимая. Он, в свою очередь, не выпускал девушку из своих объятий, тихонько гладя по волосам, рассыпавшимся по спине. Юноша точно знал, что сейчас ей нужно куда-то выплеснуть переполнявшие её эмоции. У него возникало стойкое ощущение, что несмотря на близость семьи, она была очень одинока. В конце концов, ему не понаслышке было знакомо то гнетущее чувство, когда положиться можно только на себя, а каждый встречный так и жаждет повесить твою голову на стену как богатый трофей. К счастью, в случае с серебряной драконицей это было лишь метафорой.
— Ну, ну, хватит, - эльф с улыбкой отстранил её, тем не менее, держа свои руки на её плечах, и посмотрел прямо в заплаканные глаза. — Я сейчас здесь, с тобой, потому не переживай ни о чём. Хочешь, что-то покажу?
— Хочу, - кивнула девушка, вытирая слёзы.
Ригель улыбнулся ещё шире и показал рукой на пруд, драконица же послушно посмотрела в нужную сторону. В его глубине вспыхнул яркий синий огонёк. За ним второй, третий… Похожие на лепестки ледяного пламени, они поднимались со дна, подсвечивая воду и пугая плавающих там рыб. А достигнув поверхности, они одевались в тонкий лёд, принимая форму удивительных птиц, и устремлялись к тёмным ветвям. Сияющих магических созданий с каждым мигом становилось всё больше и больше, рощица буквально оживала в их холодных лучах. А затем вся стайка сорвалась ввысь, где разлетелась мириадами капель воды и прохладным дождём вернулась на землю.
— Здорово! – выдохнула восхищённая Эрвена. — А я так смогу?
— Конечно, сможешь, - рассмеялся эльф. — Поговорку «аппетит приходит во время еды» слышала?
— Слышала, - не понимая, куда клонит дракон, ответила она.
— Вот. С магией то же самое. Чем больше ты практикуешься, тем интересней и захватывающей все становится. Это, мммм, как лепить снеговика из первого снега. Сначала надо скатать самый большой шар. Кажется, будто это невыполнимая задача: то снега выпало мало, то шар, который ты толкаешь перед собой, кажется слишком тяжёлым. А потом ты проделываешь то же самое ещё раз, потом ещё… И в конце остаётся только воткнуть нос-морковку и руки-веточки, - пояснил Ригель и устроился удобней, скрестив ноги.
— Мне все так говорят, но никто не говорит, как мне лучше подойти к этому, - слегка обиженно надула губы девушка.
— О, тут всё просто. Ты ведь видишь магические потоки мира, верно? – с видом мудрого учителя спросил дракон.
— Да. И мне говорили, что к ним надо протянуть свою волю и облечь её в форму, - кивнула Эрвена.
— Не так, - отрицательно помотал головой юноша. — Важно представить, что ты хочешь получить, а потом пожелать это. Нужно почувствовать энергию внутри себя, а себя – внутри неё. Вот, смотри, - вода в центре пруда собралась в правильный куб и моментально застыла. — Главное, помни: это как снеговик. Не стоит брать больше снега, чем ты можешь поднять. Попробуй для начала сосредоточиться и просто позвать стихию, пусть она откликнется.
— Как снеговик, как снеговик, - закрыв глаза, медленно повторяла драконица. Здоровенная водяная сфера буквально собралась в воздухе перед Эрвеной и тут же с размаху влетела в Ригеля, заставив его промокнуть до нитки и повалиться на спину. — Ой! Извини, я всё сделала, как ты сказал, но потом подумала, что мне нужно тебя обнять за дельный совет. Ой! – раскраснелась девушка.
— Ну, технически, ты сделала всё правильно, и, мне кажется, ты себя изрядно недооцениваешь, - рассмеялся эльф, не спеша подниматься. — Правда, теперь мне нужно немного подсохнуть.
— Если ты сейчас разденешься, мы можем высушить одежду над костром, - смущаясь, предположила серебряная. Ригель мило хихикнул, прекрасно понимая, что драконица предложила это без задней мысли.
— А магия нам на что?
— Ой, и правда. Только давай лучше ты в этот раз этим займёшься, а то я опять что-нибудь не так сделаю, - засмеялась девушка. — Хотя мокрый ты очень трогательный!
— Ох, ещё чуть-чуть, и я замурчу, как кот, - улыбнулся юноша, поднимаясь на ноги. Вода соткалась вокруг его фигуры, тугими струями счищая с одежды землю, листики и веточки, а затем, когда работа была закончена, замерла и исчезла. Довольно улыбнувшись, дракон взял опустевший вертел и насадил на него очередную порцию мяса. — Я думаю, нужно взять немного этой вкуснятины с собой, когда вернёмся в шпиль, - предложил он, смотря на собеседницу.
— А зачем? – сразу не поняла она.
— Как же? А угостить маленьких непосед и всех остальных? Миртайн, правда, такое не ест, да и предлагать ему употребить в пищу дальнего родича несколько неэтично, - засмеялся Ригель.
— Ой, и как я сама не догадалась? А как мы доставим угощение в шпиль? – поинтересовалась Эрвена.
— Мясо можно завернуть в большие листья, - ответил эльф, проворачивая вертел, чтобы стейки идеально прожарились. — А потом всё это вкусное дело мы упакуем в остатки шкуры.
— А оно не вывалится в полёте? – обеспокоенно спросила девушка.
— Нет, если ты полетишь на мне и будешь крепко держать свёрток, - хихикнул юноша. — Я, конечно, совсем не ездовой дракон, но ради такого сделаю исключение. Только никому об этом не рассказывай, пусть это будет нашим секретом.
— Как здорово! Я никому-никому не скажу, – пообещала она и восхищённо захлопала в ладоши.
Когда лучи восходящего солнца окрасили пики драконьего города золотом, Ригель и Эрвена наконец-то вернулись в гостеприимный дом Ильдруррина. Девушка сразу же отправилась на кухню сообщить Кармине об особом блюде, которое следует подать на завтрак, а милейший из всех пошёл навестить свою спутницу, полагая, что уж после такого долгого отдыха она должна бодрствовать. Однако, к его удивлению, один из слуг сообщил, что целительница и вирмлинги отправились в библиотеку. Это крайне опечалило эльфа, и он отправился дожидаться возвращения Милены на верхней террасе, в кресле под сенью стройного и высокого кипариса. 

Отредактировано Ригель (17-08-2018 12:20:43)

Совместно с Миленой.
ресло было необычайно удобным, а утреннее солнце – ярким. Но, всё же, чего-то не хватало. Этим чем-то стали принесённые одним из слуг томик эльфийских стихов и бутылка сливового вина. Коротая тянувшееся медленно, как песок в часах, время, Ригель успешно прикончил как книгу, так и напиток. Впрочем, вскоре его скука была развеяна появлением целительницы. Услышав вопрос про водную магию, юноша хихикнул и, выйдя в залитый светом центр террасы, принял свою истинную форму.
— Не просто дракон, а милейший дракон из всех, - поправил он ведунью. — Почти такой же чешуйчатый, как и ты. Древний, как море, и прекрасный, как безграничная синева небес, - не удержался он.
Лена сползла с поручня и медленно обошла вокруг Ригеля. Да, это определённо был дракон. По крайней мере, насколько она могла об этом судить. Только дракон очень небольшой. Насколько он может быть милым, Милена знала ещё по эльфийскому облику, что же до остального, то Ригель, действительно, был прекрасен. В первый раз у оборотницы не было возможности его как следует рассмотреть, теперь же, в лучах поднявшегося на три четверти солнца дракон сверкал и переливался, словно ожившая драгоценность. Милена разглядывала его, не зная, как словами выразить переполнявшие её эмоции, и потому просто молча вернулась на прежнее место.
Как бы то ни было, Ригелю было радостно её видеть и потому сразу после демонстрации своего драконьего облика, он вновь вернулся в свой эльфийский вид и устроился рядом, свесив ноги с парапета.
— Я тоже хотел поговорить с тобой вчера. Но, к моему сожалению, на завтраке тебя не было, - развёл руками эльф. — И будить я тебя не хотел. Надеюсь, ты выспалась?
— Выспалась, - кивнула Милена, устраиваясь поудобнее. — Но это было вчера. Сегодня мы опять немного загуляли. Драконьим детям позволяют куда больше, чем человеческим, а в Драгорхейнирисе оказалось столько интересного. Тут можно остаться насовсем, - она бросила на Ригеля короткий встревоженный взгляд. — Особенно, учитывая, что ничего о возвращении пока не слышно. Может быть, ты успел обсудить это с нашим гостеприимным хозяином?
— Нет, - отрицательно покачал головой дракон. — Я не обсуждал это с Ильдруррином. На самом деле, я видел его только за завтраком, - он тихонько захихикал. — А вообще, если так посудить, в этом нет нужды. Мы ведь собирались вскоре покинуть это место и вернуться домой с помощью эльфов, - юноша серьёзным взглядом посмотрел на Милену. — Или наши планы изменились?
— Я надеялась, что если это умеют эльфы, то могут уметь и драконы, - тихо признала Милена. — Ну, или хотя бы подскажут, как быстрее добраться к этим самым эльфам. Мне здесь немного не по себе, - Оборотница вздохнула. — А может дело не в этом. Просто я сама немного не в себе. Мне полсотни лет, Ригель. Для тебя это, наверное, немного, но по человеческим меркам – более чем достаточно. А после обращения я снова чувствую себя… щенком.
— Йуп, - юноша ловко спрыгнул с парапета. — Думаешь, я ощущаю себя старым и мудрым? – хихикнул он, лукаво глядя на девушку. — Ах, если бы. Я будто вчера родился. Тут вопрос лишь в индивидуальном восприятии мира, - приняв ну очень серьёзный вид, начал дракон. — И в том, насколько хорошо ты контролируешь силу. Учитывая, что ты оборотнем стала совсем недавно, немудрено, что ты испытываешь растерянность и дискомфорт. А вообще, такие разговоры на голодный желудок не ведутся! Я ночью немного поохотился, и потому на завтрак у нас будет изумительный олень с травами. Только Миртайна им кормить не надо. Я сам готовил, кстати говоря. Вкуснятина - пальчики оближешь, - гордо похвастался эльф и, взяв ведунью за руку, потянул за собой в сторону арки, ведущей внутрь шпиля.
Милена только и успела подобрать подол, чтоб на него не наступить. Обещание отведать ригелевой стряпни могло поднять настроение кому угодно, особенно если этот кто-то её уже пробовал. Дракон не только обожал поесть, но и сам отменно готовил. Вот только Милена не рассчитывала, что им придётся разговаривать пусть не при Миртайне, но зато при всём драконьем семействе.
— Нет-нет, - заторопилась она, едва поспевая за спешащим по коридору эльфом. — Дело не в мудрости или её отсутствии и даже не в том, что у меня теперь слишком много возможностей, с которыми не так просто разобраться. Дело в том, что моё нынешнее мироощущение для меня не свойственно, – оборотница наконец догнала Ригеля и пошла с ним в ногу. — Хель очень впечатлительная и на всё реагирует слишком остро. А учитывая, что я пока толком не могу это контролировать… Боюсь, это плохо кончится. Ты не мог бы охладить её пыл каким-нибудь драконьим волшебством, пока мы не вернёмся домой?
Просьба Милены заставила юношу серьёзно задуматься. С одной стороны, ментальная сила позволяла манипулировать сознанием как угодно. С другой же – такие изменения не проходили без последствий. Даже если нужно «просто утихомирить» звериную сущность, гарантий, что всё пройдёт гладко, Ригель дать не мог. В конце концов, он не мог похвастать огромным опытом в подобных делах. Спросить совета у знающего и авторитетного мастера тоже не представлялось возможным.
— Если ты хочешь, я могу попробовать, - задумчиво сказал он своей спутнице. — Но ты должна понимать, что есть несколько вариантов решения этой задачи. Я могу ещё больше слить ваши сознания, но это чревато тем, что тебя накроет потоком новых эмоций, и они будут чересчур яркими. Я могу уменьшить силу её эмоций, но, опять же, это отразится и на тебе, поскольку ваши, хм, части души уже соединены. Ты станешь совсем другой: холодной, более расчётливой. Я могу просто заставить Хель отступить на задний план и заблокировать её в дальнем уголке, могу даже попробовать полностью убрать её, - Ригель покачал головой. — Но это что-то из разряда тонких материй. На моём веку я встречал всего одного мага, который проделывал подобное, и это не я. Хотя… - он внезапно прервался и остановился прямо посреди коридора, уставившись пустым взглядом на хрустальную вазу и над чем-то задумавшись.
— Не надо никого убирать, - мотнула оборотница головой, не сразу заметив, что Ригель умолк на полуслове. — Мы уже единое целое, пусть так и остаётся. И нас обеих хорошо бы утихомирить, а не наоборот. Как тогда, в лесу, - она не знала, что именно сделал Ригель в ту ночь, и потому не могла толком объяснить.
Милене просто хотелось не подпрыгивать от удивления из-за каждого нового запаха и звука, не тревожится из-за каждой мелочи, жить разумом, а не чувствами, как она делала всегда, пусть ей и приходилось сейчас жить наполовину зверем. Вернее, Лене нужны были не те чувства, что беспокоили её теперь. Человеческая половина оборотницы не привыкла к ярким звериным ощущениям, а непосредственный прямой зверь делал что попало от наплыва незнакомых прежде сомнений, мечтаний и страхов. Хорошо было бы это просто спрятать до поры, а может и вовсе прекратить.
Ну, по-хорошему, зачем ей те же ревность, ненависть, влюблённость? От них много хлопот и никакого толку. Гораздо лучше спокойное понимание и уважение. У разума куда больше возможностей в этом плане, чем принято думать, да и расчёт не так плох, по крайней мере, если он правильный. Милена всегда была именно такой и хотела вернуть это, только не представляла, как правильно описать то, что ей нужно, и уж тем более, как это сделать, ведь о ментальной магии она практически ничего не знала. А сапфировый дракон, кажется, её не слышал.
— Ригель?.. – позвала она, тронув эльфа за плечо и снова разволновавшись из-за того, что могла его чем-то расстроить, но в то же время и не желая отказываться от возможности вернуть себя прежнюю. — Скажи, что ты придумал, как меня немножко успокоить.
— Что будет, если вазу уронить? – спросил выведенный из оцепенения касанием целительницы дракон, показывая на хрустальный сосуд. — Она разобьётся на тысячу осколков. Их можно склеить заново, если постараться, а талантливый мастер сможет сделать это столь филигранно, что тонкая паутинка трещинок будет почти незаметна, - он сделал жест рукой, выражавший некую неопределённость. — Примерно так я собрал твою душу из осколков в том лесу. Она была разбита, и в её тени поселилась Хель. Но, в отличие от вазы, которую можно собрать в точности так, как было раньше, с душой дела обстоят иначе. Её нельзя просто склеить, да и деталей в итоге стало больше, чем было в самом начале. Части Хель переплетаются с частями тебя, и всё, что я сделаю, будет отражаться на вас обеих. Но, опять же, - Ригель на какое-то время замолчал, рассматривая вазу, а потом протянул к ней руку, заставив покрыться тонким слоем льда. — Я могу поселить в твоей душе холод. Холод, который, возможно, будет не под силу кому-либо растопить.
— Никому, кроме тебя, - тихо уточнила Милена, глядя в его спину.
Обернувшись, эльф задумчиво посмотрел на девушку.
— До тех пор, пока ты сама этого не захочешь, - кивнул он после мимолётного раздумья.
— Вот и прекрасно, - очень серьёзно произнесла оборотница, для неё это означало "навсегда".
— Однако, помни: я не всемогущ, и, пусть знаю больше многих, включая даже моих крылатых собратьев, всегда найдётся тот, кто, быть может, захочет как-то обратить это, - покачал головой Ригель. — Это, конечно, им вряд ли удастся, даже если они увидят, что кто-то запечатал огонь в твоей душе. Всё же, я поселю в тебе часть своего холода. Всё-таки, я родился и вырос во льдах севера, где даже солнце появлялось на короткий миг только для того, чтобы вновь смениться сумерками.
Мягко улыбнувшись, Милена провела ладонью по тёмной шелковистой ткани драконьей рубашки и прислонилась щекой к его плечу. Милый Ригель. Похоже, он и правда считал, что кому-то ещё есть дело до её сердца. Конечно, всегда находятся желающие ломать то, что создают другие, но ведь этого заклинания нельзя будет ни заметить, ни почувствовать. Оно будет только её.
— Идём завтракать, - предложила она. — Мне не терпится попробовать добытую и приготовленную тобой оленину, – и они вместе направились в сторону столовой, а хрустальный сосуд остался стоять на своём прежнем месте, играя на солнце тонким нетающим ледяным панцирем.

автрак удался на славу. В отсутствие старших драконов обстановка за столом была более непринуждённой, и даже вечно строгая со своими младшими братьями Эрвена позволила им чуть больше обычного. А может, просто была поглощена разговором с Ригелем, Миленой и Силь. Стоит ли говорить, что вирмлинги этим пользовались на полную катушку? В определённый момент времени юноше даже стало жаль бедного элевра, бывшего жертвой детской любви. Его рога успели побывать и вешалкой для одежды, и даже импровизированным копьём, на которое мелкие проказники насадили пару листьев салата, будто военный трофей. Впрочем, счастье продлилось не долго, ибо когда драконица увидела, что творят чудесатые детишки, их ждал суровый взгляд и обещание оставить без вкусного.
После еды эльф оставил Эрвену на попечение Силлигри, доверив ундине провести небольшую лекцию на тему магии воды. У него же было более важное дело, которое нужно было завершить без посторонних глаз или ушей.
— Ты уверена, что хочешь этого? – внимательно смотря на Милену, спросил Ригель, когда они оказались за дверьми его гостевых покоев. — После того, что я сделаю, ты изменишься навсегда. Завтрак, полный смеха и веселья, никогда не тронет радостью твою душу, тебе станут чужды многие чувства и эмоции. Ты готова к этому?
Ведунья медленно кивнула в ответ, после недолгого раздумья принимая тяжёлую ношу своего выбора. Юноша лишь покачал головой. Будь он на её месте, его решение было бы иным. Однако важно понимать, что все люди разные, и что хорошо для одного, для другого – не самый лучший вариант. В конце концов, Милена – взрослая женщина, и не ему учить её жизни. Всё, что оставалось сейчас Ригелю, – убедиться, что всё пройдёт хорошо.
Глубоко вдохнув, юноша начаровал тонкую ледяную иглу и уколол указательный палец. Рубиновая капля, выступившая из ранки тут же начала покрываться едва заметной плёнкой льда. Пока она окончательно не замёрзла, дракон начертил на лбу целительницы перевёрнутую восьмёрку – символ бесконечности – в сочетании со знаком слияния душ. Кровь дракона это не только ценный алхимический ингредиент, но и, по своей сути, замечательный проводник магической энергии. Заледеневшая на коже алая жидкость сейчас должна была обжигать ведунью сильнее жаркого пламени.
Ригель всмотрелся в серые глаза своей спутницы, стирая грань между реальностью и духом. Комната будто наполнилась водой и провалилась в бездну океана, куда не долетали ни звуки, ни даже малейший лучик солнца. Перед драконом стояли обе составляющие души Милены: человеческая и волчья. Они замерли, будто не решаясь потревожить царившую вокруг тишину.
Вопрос тонких материй. Юноша задавался им не раз, но вновь и вновь получал разные ответы. Конечно, он не собирался начисто лишать ведунью эмоций, как грозился, но тот холод, о котором они говорили до завтрака, на его взгляд, не сильно отличался от этого состояния. Он протянул руку, но она лишь упёрлась в невидимую стену, мгновение назад которой не было. Фигуры и демонической волчицы, и женщины закрыла собой тонкая ледяная корка, становившаяся всё толще и плотней, пока наконец всё внутри огромного прозрачного кристалла не замёрзло. Слой инея разрисовал грани узорами, окончательно скрыв оба воплощения целительницы.
Иллюзорный мрак постепенно истончался, сменяясь призрачным светом. Сквозь сумрак воды начали проступать неявные контуры и слабые солнечные лучи, будто пытаясь сорвать пелену тьмы. Духовная часть мира исчезла внезапно, оставив дракона стоять перед девушкой с неестественно расширившимися зрачками. Впрочем, она быстро пришла в себя.
— Ну, как ощущения? – внимательно рассматривая её, спросил Ригель. Он уже мог видеть, какие изменения принесла его магия даже в ауру целительницы. Если раньше она была тёплых цветов с лёгкой примесью алого и чёрного, то сейчас больше напоминала холодное северное море зимой, суровое и закованное в лёд. Дракон едва заметно вздохнул – к такой Милене ему придётся какое-то время привыкать. — Надеюсь, это принесёт тебе… удовлетворение и долгожданную ясность разума, - улыбнулся он.

Отредактировано Ригель (23-08-2018 19:48:23)

Совместно с Миленой.
а первый взгляд с Миленой всё было хорошо. На второй, в общем-то, тоже. В ней не ощущалось ни неправильности, ни отсутствия внутренней гармонии. Дракон задумчиво наблюдал за реакцией на свой вопрос и понимал, что его магия сработала, как и было задумано. Даже в тембре целительницы появились какие-то немного незнакомые нотки постоянного внутреннего спокойствия. Пожалуй, можно сказать, комфорта.
— Ну, как объяснила мне Эрвена, это гостевые покои именно для драконов, - ответил Ригель на вопрос ведуньи, всё ещё пристально на неё смотря. — Росписью, кстати, тоже она занималась. Вот, смотри, - показал он на одну из картин на потолке. — Тут изображено стремление драконов к небу. Вполне, кстати говоря, хорошо переданы чувства. А вот тут, - он показал на одну из стен. — Рассказы об охоте и жизни в одиночестве. Что же до моих хором, то они… скромнее. Я с самого пробуждения привык к аскетичному образу жизни, и потому к излишествам отношусь вполне безразлично. Если они есть – хорошо. Если нет – ну, тоже неплохо. Впрочем, сама увидишь, когда мы прибудем в Мирдайн, - мечтательно улыбнулся юноша.
— А меня туда пустят? – с лёгким сомнением уточнила Лена, памятуя, что пещера Ригеля в скрытой части города сумеречных эльфов.
Она прошла дальше, крутя головой из стороны в сторону и разглядывая фрески. Чувства отражали скорее позы, чем выражение морд. Но и окружение тоже этому способствовало. Драконы магические создания, существующие от начала времён, любая мысль которых воплощается магией. Когда грустит дракон, то грустит и всё вокруг, хмурится небо, закрываются цветы. А когда дракон доволен, даже краски вокруг меняются. По крайней мере, так было на картинах.
— Эрвена хорошо рисует. Или может это, я немного дракон, но мне всё это понятно. Пожалуй, даже любовь к небу. Хотя летать, это жутковато. Но ведь стремление вверх не обязательно должно быть связано с полётами, – оборотница остановилась посреди залы и долго смотрела вверх. — Странный выбор тем для рисунков для молодой девушки, пусть и дракона. Не столько даже выбор тем, сколько реалистичность изображения. Драконов трудно приукрасить, но как же слащавость, завитушки и целующиеся птички? Или этого здесь ещё не придумали?
— Ну, - слегка засмеялся Ригель. — Я похлопочу, чтобы хотя бы однократно пустили. В конце концов, ты ведь не на аудиенцию к Владыке собираешься. Но у меня такой красоты нет, - он показал вокруг. — У меня больше скульптур и резных барельефов. Холодный камень встречается с горным хрусталём и льдом. Это… сложно описать.
Покачав головой, эльф продолжил вместе с ведуньей рассматривать созданные Эрвеной картины. Милена не ошибалась: в них не было ни вычурности, ни лишних украшательств, лишь лаконичность классического стиля. Впрочем, она не знала, что влияло на работы драконицы. Ни про слабость Эрвены, ни про косые взгляды всего сообщества Драгорхейнириса.
— Мне почему-то кажется, что ты по какой-то причине к ней предвзято относишься, - посмотрел на целительницу юноша. — Она славная, пусть ей всего около девяноста лет. В конце концов, драконы взрослеют иначе. На бабушку-гадалку, конечно, она не потянет, но могу сказать, что Эрвена – приятная и немного… грустная личность. Может, стоит дать ей шанс? – улыбнулся он.
— Ты ведь уже это сделал, верно? – Милена отвлеклась от картин и тоже повернулась к эльфу.
Пожалуй, если бы Ригель сказал ей об этом пару часов назад, то оборотница просто бы всё отрицала. После заклинания что-то неуловимо изменилось, хотя сама Лена едва ли это замечала.
— Ты прав, я ко всем отношусь предвзято. Разве у тебя не так? Опыт заранее подсказывает, что ждать от того или иного существа, которое встречаешь, ещё прежде, чем ты с ним как следует познакомишься. Это и есть предвзятость. Но ты говоришь об этом, как о чём-то скверном. Почему?.. И какой именно шанс мне следует ей дать?
— Ну… как сказать, - задумался эльф на мгновение. — Я не отношусь к кому-то с недоверием или холодом с самого начала, хотя, наверное, со стороны может так показаться. Моя позиция нейтральна, - улыбнулся он. — А уже потом я составляю мнение и строю своё крайне предвзятое отношение, - Ригель рассмеялся. — Просто мне кажется, что ты на неё немного злишься. Может, из-за того, что я уделил ей целый день своего времени, не дождавшись разговора с тобой. Обычно я так не делаю, но… может, тебе стоит проявить к ней немного приветливости и открытости? Тогда ты сможешь познакомиться с другой её стороной. И вообще, - юноша подбоченился, аки старик Эрихар, распекающий мирдайнских сирот, учудивших очередную шалость. — У них же должно быть здесь вишнёвое вино? Нам с тобой совершенно точно нужно найти бутылку-другую.
— Так давай пойдём и найдём! - с радостью согласилась Милена. Хотя видно было, что сова эльфа её озадачили. Разграничить понятия "нейтралитет" и "холодность" у оборотницы не вышло даже спустя добрых десять мнут размышления. Тогда она решила отложить это на потом и вернулась к своему отношению к Эрвене. — Пожалуй, да… я разозлилась. И на неё тоже. Хотя больше на тебя. Ещё на богов, которые нас сюда закинули, судьбу, время и многое другое. И я тоже считаю, что это неправильно, поэтому и попросила тебя избавить меня от лишних эмоций. Они неправильные и не приносят… не приносили ничего хорошего, одни неудобства и неприятности. Причём, не только мне. Спасибо, что прислушался ко мне и помог с этим, – Они вышли в коридор и Милена замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. — Слушай, а ты хоть приблизительно представляешь, куда нам нужно идти?
— Ну, в этом есть толика моей вины, - признал дракон. — И я, всё же, рад, что тебе нравится новое состояние, - улыбнулся он. — Пусть мне и придётся привыкать к нему.
Ригель и Милена шли по длинному коридору в направлении столовой, однако шаги девушки замедлялись, выдавая неуверенность. Заданный ей вопрос продолжил логическую цепочку, заставив юношу задуматься.
— Ну, если так рассуждать, винный погреб должен быть где-то рядом с кухней. Кухня должна быть рядом со столовой, но в этом я не уверен. Так что, - с видом профессора поднял палец вверх эльф. — Мы пойдём на запах! Или спросим у кого-нибудь, кого встретим. Всё же, не на деревне у дедушки, а в драконьем городе.
— Не хотелось бы разыскивать винный погреб по всему Драгорхейнирису, - шёпотом заметила она, взяв дракона под руку и подозрительно прищурившись на него. — А что, разве я так уж сильно изменилась? Нет, я понимаю, ты знаешь о том, что здесь замешана магия. Но если бы не знал? Ты ведь просто выдал мне успокоительно, оборотнем я от этого быть не перестала. Вот что меня, действительно, изменило. Милена-человек, позови ты её инспектировать винный погреб в драконьей башне, скорее всего, постаралась бы всеми силами тебя отговорить. Даже не смотря на то, что она тоже помнит восхитительный вкус серебряной вишни. А сейчас… неужели разница настолько разительная?
— Дело не совсем в этом, - покачал головой Ригель. — Я прекрасно понимаю разницу между оборотнем и человеком. Можно сказать, я её вижу. Я просто волнуюсь, как бы твои эмоции после моих манипуляций не стали чем-то иным. Грани чужого разума – очень тонкая вещь. Сделай я что-то не так, и ты бы совсем потеряла возможность чувствовать. Но я рад, что всё прошло хорошо. Ещё нужно будет при случае посмотреть, как себя чувствует Хель.
"К чему тогда придётся привыкать?.." – едва не вырвалось у Милены, но она поняла, что если спросит сейчас ещё хоть что-нибудь, то окончательно запутается. Учившейся по книжкам и советам деревенской бабки оборотнице тяжело было уразуметь такие сложные вещи. Хватит и того, что в этом разбирается Ригель, и что он считает результат хорошим. Конечно, чувство некоторого недопонимания всё равно осталось, но на этом Милена оставила дракона в покое.

Отредактировано Ригель (08-09-2018 16:14:31)

Совместно с Миленой
любом большом доме, особенно в таком, где живут уже не одно поколение, обычно полно мест, где хозяева никогда, ну, или почти никогда не бывают. Нашлось такое и в драконьем логове. Милена даже представить не могла, для чего служило это место прежде, может быть, для астрономических наблюдений или в качестве теплицы. По крайней мере, именно на такие мысли наводил прозрачный потолок. Но, как бы то ни было, теперь оно выглядело достаточно запущенным.
Стены и часть прозрачного купола были оплетены густым плющом, а в центре зала выросло настоящее дерево довольно странного вида. Кора его была почти белой, мелкие серебристые листочки подрагивали, отчего казалось, что жиденькая крона постоянно движется и изменяется. Стоило двум драконам и оборотнице оказаться внутри помещения, как дверь тоже скрылась за занавесью из зелёных плетей. Только тогда Милена заметила, что растения тянутся вовсе не вверх, к свету, как обычно, а к центру зала, стремясь пробраться снаружи внутрь, свешиваясь из окон и трещинок в стенах, стелясь по полу и оплетая забытую здесь мебель.
— Ох, Рилдир… - пробормотала оборотница, зацепившись подолом за ежевичный куст, присела на корточки, распутывая захлестнувшую колючие ветки ткань, и увидела скрытый под ними высокий гранитный бортик, за которым поблёскивала вода. Белое дерево, похоже, росло в центре искусственного озерца или фонтана.
— Осторожнее, - предупредила Эрвена, пересекая заросли по одной ей известной тропке.
— Да, я уже заметила, - кивнула Милена, тоже обходя воду и поглядывая на необычное дерево. — А что это такое?
— Это мама экспериментировала с магией жизни, - почему-то грустно улыбнулась драконица и указала на несколько расположенных рядом зелёных кочек. — Вон там можно будет присесть.
Зелёными кочками оказались старые, но добротные и удобные табуреты. Конечно, до кресел, подстраивающихся под сидящего, им было далеко, но для пикника на лоне природы они вполне подходили. Ригель, разумеется, тут же облюбовал одно из мест для себя. Не откладывая в долгий ящик, он достал бутылку сливового вина и вынул из неё пробку. Всё же, напитку нужно дать постоять, прежде чем насладиться его вкусом. Эрвена хлопотала, нарезая сыр и ветчину тонкими дольками и выкладывая их на тарелку.
Во всём этом месте чувствовался покой с, наверное, лёгкой толикой грусти – самое то для отдыха и бесед. Вероятно, у оранжереи, как определил её эльф, была какая-то история, учитывая, с каким тоном о ней говорила драконица. Быть может, что-то сорвалось, а может, напротив, удалось слишком хорошо. В любом случае, он не сомневался: если Эрвена захочет поделиться этой историей, она сделает это.
— Милена, не подашь мне ещё одну тарелочку, пожалуйста? – прервала серебряная размышления Ригеля, с улыбкой обратившись к ведунье.
— Что?.. – Лена с лёгким недоумением повернулась к девушке и стало понятно, что ведунья не слышала ничего, кроме собственного имени.
К счастью, жест, которым сопровождалась просьба, подсказал, что нужно достать что-то из корзинки, но что именно Милена так и не поняла, потому просто подвинула её целиком. Кажется, она немного засмотрелась на белое дерево. Не просто так к нему тянется всевозможная зелень. И Милена тоже почувствовала себя немного растением.
— Оно кажется знакомым, но никак не вспомню, где я могла видеть что-то подобное, - смущённо объяснила она. — Формой кроны, вроде бы, напоминает боярышник. Но без колючек. И всё остальное, вроде, не от неё. До недавнего времени я считала, что хорошо разбираюсь в растениях.
— Одно ты угадала, - кивнула Эрвена, следом за недостающей тарелочкой доставая и бокалы. — Но здесь объединено семь.
— А… зачем их нужно было объединять?
— Это будет немного сложно объяснить. Конкретно для этих никакой особой причины не было, хотели лишь посмотреть, получится ли. А в дальнейшем то же самое можно было бы проделывать с другими. Представь, какие это открывает возможности.
Милена представила арбузы со вкусом шишек и неопределённо повела рукой, мол, возможности-то большие, вот только зачем они всё-таки нужны. Конечно, интересно получится, если на одном дереве сразу будут расти груши и яблоки, но ведь ничто не мешает просто посадить их рядышком. Не такая занятная выйдет штука, зато простая и плоды сортировать не придётся - каждые на своём дереве.
Впрочем, если не нужно ей, это ещё не значит, что никто не нашёл бы этому применения. Потому Милена не стала спорить, а просто вновь взглянула на белое дерево.
— Так значит оно бесполезно? Просто вид необычный имеет, а так кустик и кустик?
— Не совсем, оно дарит радость и вдохновение. Главное, знать меру.
— Иначе разовьётся зависимость?
— Иначе будет сильный откат. За радость приходится платить унынием и ни к чему хорошему это не приведёт. Но если пользоваться осторожно и в меру, то можно подгадать так, чтобы эмоциональный спад пришёлся на время сна и его будет даже незаметно.
— Куст, дарящий счастье, но опасный в больших количествах, - подытожила Милена. — Да, я определённо знаю ещё несколько травок с похожими свойствами.
Ригель совершенно не слушал беседу своих спутниц. Разлив вино по чашам, он принялся с интересом изучать белое древо. Магия, создавшая это чудо природы, ему никогда раньше не встречалась, и потому он внимательно осматривал странное растение. Выяснилось, что на нём растут маленькие жёлтые плоды, напоминающие помесь вишни, сливы и абрикоса, только без косточек. А на вкус они почему-то напоминали инжир. Елись фрукты на ура и оставляли приятное послевкусие. Настроение дракона стало значительно лучше.
Заметить, как творится волшебство, удаётся не всегда. Но не ощутить его результаты попросту невозможно. Капли воды собирались в странные фигуры людей, эльфов, животных и музыкальных инструментов, занимая всю площадь оранжереи, как самый настоящий оркестр. Небольшой оленёнок устроился за ледяным клавесином, а, например, еноту достались цимбалы. Эльфы взяли в руки скрипочки и контрабасы, а люди примерялись к духовым инструментам. Огромный орк стучал по барабанам. Но в центре торжества находился матёрый волчара, приготовившийся солировать. Ригель взмахнул ледяной дирижёрской палочкой, призывая оркестр к вниманию и тишине.
— Щас спою! – пробасил шерстяной вокалист.
Увертюра вышла воистину инфернальной. В хорошем, разумеется, смысле. Стеклянная крыша оранжереи задрожала от мощного вступления, очень резво перешедшего из диминуэндо в крещендо, a затем сорвавшегося в скорую импровизацию.

Отредактировано Ригель (29-09-2018 15:43:08)

Совместно с Миленой
однесённый к губам кусочек сыра замер, так и не попав в рот, и Милена опустила глаза. А она-то думала, что у неё много проблем. Силлигри осталось два года, а она ещё находит возможность составить им компанию в дороге и посмотреть на встреченные путешественниками чудеса.
— Обязательно вернёмся, - согласилась Лена на тот случай, если маленькая ундина могла её слышать. Кто знает, чем сон водного духа отличается от человеческого, может и могла.
Всё-таки оборотни, это не только звериная злоба и жестокость, это ещё простота, непосредственность и верность тем, кто по каким-то причинам стал считаться своими. После обращения в Милене появилось что-то собачье, совсем немного изменив баланс её прежнего характера, но стоило сместить что-то одно, как вся устоявшаяся система ценностей пришла в движение и ведунья даже не заметила, как стала совершенно другим человеком.
Её суждения и оценки стали более резкими и категоричными, а прежняя мелочность теперь вызывала неприязнь даже у самой оборотницы. Пожалуй, тут уместно было вспомнить о знаменитой женской логике. Если прежде Лена точно знала, чего хочет, как это получить и уверенно шла к цели, то новая импульсивная натура перевернула всё с ног на голову. И это стало одной из причин, почему она попросила Ригеля исключить из уравнения избыточные эмоции, которые только запутывали всё ещё больше.
Эрвена ободряюще коснулась её плеча, достала из корзинки ещё одну бутылку и показала её милейшеству.
— Давайте не будем о грустном, - предложила она, хотя в мире, где не знали тлетворного действия времени и не считали смерть естественной, медленное умирание должно было казаться чем-то поистине ужасным. — Лучше попробуйте вот это.
У драконицы, похоже, был особый талант переводить темы. Иногда она делала это в нужный момент, а подчас – совершенно невпопад. Но сейчас, определённо, ей это удалось в полной мере, и в руках Ригеля оказалась та самая бутылка, до которой он так и не смог дотянуться. Смахнув с неё пыль, он осмотрел её со всех сторон. Тонкие линии клейма на её дне, подмеченного ещё в подвале, не соврали – это действительно было эльфийское вишнёвое вино.
Разумеется, напиток тут же был разлит по бокалам и роздан. Один живительный глоток всё расставил по местам и заставил юношу довольно улыбнуться.
— Пожалуй, расскажу историю, - чуть задумчиво произнёс он, решая, о чём он поведает своим спутницам. — О солнечном коте, - он поднял указательный палец вверх. — В далёком-далёком мире, где жители настолько отличаются от нас, как раскинувшая свои ветви берёза от горы, существовало племя чёрных котов. Как говорили мудрые люди, именно из-за них в том далёком мире существовала только ночь. Несомненно, она была прекрасна: тихая, звёздная, наполненная гармонией и благодатью. Так продолжалось тысячами лет, пока, - Ригель прервался на драматическую паузу. — Пока не родился котёнок с шерстью столь светлой, что он совершенно никак не мог быть чёрным котом. Долго старейшины ломали голову, что же делать с ним, и решение их было сурово: он должен был покинуть племя, как только подрастёт. Так и случилось. Долго блуждал он по миру, видел плохое и хорошее. Познал голод, отчаяние, но вместе с тем и радость, и любовь. Когда его жизнь подошла к концу, и он отправился в Последнее Путешествие к Старшим Кошачьим Богам, те спросили его, чего же не хватало ему. И ответил светлый кот, что не хватало ему большой звезды, которая осветила бы весь его путь, - дракон отпил вина из бокала. — Размыслили Старшие Боги и взяли его с собой на небо – освещать жизни других, вечно странствуя вокруг мира. Так и появилось Солнце, - потянулся он. — Котик-Солнце, путешествующий по миру за кошачьей мятой.
Милена сидела не очень культурно, но очень удобно поджав под себя ноги, и слушала новую чудесную сказку. Она по привычке старалась найти в каждой из них какую-то мораль. И суть этой, пожалуй, заключалась в том, что если хочешь получить нечто особенное, то не жди готовенького, а будь готов сделать это сам. Особенно, если тебя угораздило родиться рыжим на всю голову. Что ж, пожалуй, это справедливо.
— Откуда ты знаешь столько историй? - спросила она, пригубила немного вина и прикрыла глаза от удовольствия. — Даже не так. Откуда ты знаешь столько ТАКИХ историй? Мне никогда раньше не доводилось слышать ничего подобного. Там, где я росла, сказки были простые и поучительные. А позже их не стало вовсе, только хвастливые байки рыбаков, охотников, мошенников и воров, - оборотница улыбнулась, такой подбор профессий, наверное, выглядел немного странно, но что поделать, если мужчины, зарабатывающие себе именно этими способами, особенно любили похвастаться.
Дракон посмотрел с улыбкой на ведунью и пригубил вина из стакана.
— Настоящий рыбак никогда не раскроет всех рыбных мест, - хихикнул он. — На самом же деле, если чуть приоткрыть вуаль тайны, то каждая из них имеет свои корни: какую-то я услышал в далёком странствии, какую-то прочитал в мудрёных книгах, что подчас пахнут совершенно иначе или вовсе как книга не выглядят, а какую-то я придумал сам.
Ригель развёл руками и уже собирался продолжить, но его речь была прервана, так и не начавшись. Сквозь зелёный полог растений вошла Маарсилиэн в сопровождении незнакомого юноши. Вне всякого сомнения, это был ещё один ящер в своей двуногой форме. И милейшему из крылатых оставалось лишь вздохнуть.
— Ригель, Милена, позвольте представить вам Ренириса из рода сапфировых драконов, - вежливым жестом старшая серебряная драконица указала на своего спутника.
— Дорогие друзья, я прибыл по поручению моей сестры Айзиорис, Великой Сапфировой Чародейки... - на перечисление разного рода титулов ушла целая минута, от чего эльф успел изрядно заскучать и уже раздумывал, не стукнуть ли сосулькой такого посланца. К счастью, Ренирис, всё же, закончил раньше, чем его сапфировый собрат пришёл к какому-либо решению. — Надеюсь, Вы примете её приглашение раньше, чем Эрвенарольцри научится сносно колдовать, - усмехнувшись, добавил он. Юная серебряная драконица вскочила, сжав кулачки.
— Ты проявляешь неуважение, Ренирис, - Ригель поднялся со своего места и, нахмурившись, посмотрел на собрата.
— Какая разница, это же Эрвена, - усмехнулся посланник. — Она слабая и дефектная.
— Те, кто мал и не способен защитить себя, не достойны уважения, - холодным кивком одобрила действия гостя Маарсилиэн. — Ей нужно больше стараться, чтобы её воспринимали всерьёз.
— Ну, положим, я тоже мал, - злость понемногу начинала закипать внутри Ригеля, который переводил взгляд с серебряной на сапфирового. — И при своём возрасте я должен быть раз так в шесть-семь больше. Выходит, я тоже дефектный?
— Я не это имел в виду, - начал Ренирис.
— Мы не... - подхватила старшая драконица, однако властный жест гостя прервал обоих.
— Я не закончил, - хмурясь, продолжил он. В его глазах можно было разглядеть ледяную ярость. — Каждый может кичиться своей силой. Я тоже могу. Как мне рассказывали, я всего лишь второй, кто победил Йоламара, не так ли? – с видом отчитываемых детей Ренирис и Маарсилиэн кивнули. — И я вырвал победу за пять минут, хотя предыдущая схватка длилась несколько часов? – очередные кивки подтвердили слова дракона. — Значит, это делает меня сильнейшим в Драгорхейнирисе, не так ли? – и вновь лишь молчаливое согласие в ответ. — То есть, если я захочу, чтобы вы оба просили прощения у Эрвены, распростёршись на коленях, вы не сможете мне отказать, потому что я могу вас заставить?
— Но… - попытался что-то возразить Ренирис, но вновь был прерван Ригелем, указавшим ему на землю.
— Никаких «но», - милейший из драконов, ставший внезапно воплощением Карающей Длани, смотрел, как его собрат и супруга хозяина дома неуклюже встали на колени. Впрочем, он быстро сменил гнев на милость и подал жест, разрешающий подниматься на ноги. — Вы только что побывали на её месте. Приятного мало, не правда ли? Я думаю, вы оба прекрасно это понимали и раньше. Но вместо того, чтобы как-то помочь ей с обучением, вы лишь смеялись и издевались. Я разочарован. Ренирис, я принимаю приглашение твоей сестры. Маарсилиэн, в ближайшие пару дней я покину гостеприимные чертоги вашего с Ильдруррином дома, - боюсь, нам нужно будет в скором времени отправляться дальше. На этом всё, - подытожил он.
Пристыженные драконы с виноватым видом поклонились и поспешили ретироваться. Сам же Ригель наконец-то развернулся к своим спутницам. Увидев, как по лицу Эрвены катятся слёзы, он вздохнул и, взяв чистую салфетку, промокнул ей уголки глаз. А затем, после мгновения размышления, наполнил до краёв её бокал вишнёвым вином.
— Теперь всё хорошо, - тепло улыбнулся он. Серебряная лишь кивнула, всхлипывая. — Надеюсь, ты не против, что я так раскомандовался и, кажется, решил за нас обоих, - вздохнув, юноша посмотрел на Милену. — Жуть как не люблю такие моменты.