Можно говорить что угодно о том, как проходит «воспитание» у красных драконов, но первые восемь лет после вылупления были для тогда еще Таосентара лучшими годами жизни, являющиеся самой настоящей удачей. Во многих смыслах – яйцо, из которого должен был вылупиться Таос, было меньше других драконьих яиц, из-за чего отец Таосентара, Траумадил, даже хотел раздавить яйцо, считая, что из него ничего не способно выйти. Лишь благодаря своей матери Мелиердине Катар сумел выжить. Дракониха защитила свое яйцо, вступив в схватку с тем, от кого это самое яйцо появилось, и прогнала мерзавца.
Мелиердина рассказала об этом Катару, и требовала от него еще большего усердия в обучении и развитии. И вирмлинг старался, испытывая к своей матери, которой он был обязан жизнью, благодарность.
Не было никакой заботы или материнской любви – Мать вела себя как жесткий, но справедливый учитель, вознаграждая Таосентара во время обучения, либо наказывая из-за провалов. Что ни день – то испытание или урок, который вирмлинг должен усвоить. Начиная с охоты за мелкими животными, заканчивая кражей материнских сокровищ.
И, несмотря на то, что успехов было меньше, чем провалов, Таос продолжал обучаться, следуя за матерью, ведя себя как она, охотясь в близлежащих лесах и даже ища свои собственные сокровища, которые, к слову, если и находились в виде пару потерянных путниками монет, отбирались собственной матерью. Несмотря на это, Катар не испытывал к ней ничего, кроме того подобия любви, на которое были способны представители его вида. Она была учителем, поощряющим амбиции, а они росли с каждым днем.
К сожалению, почти идеальное детство оборвалось внезапно и жестоко – логово красных драконов было найдено, и в дом, обойдя все защитные ловушки, попали враги. Их не интересовали сокровища. Бессмертный лич, владеющий могущественной некромантией, пришел сюда за драконом – это было ясно даже вирмлингу.
Мелиердина бросилась на врага, приказав Таосу убираться отсюда – последнее проявление материнской заботы и том, кто продолжит ее род. Будучи все-таки существом неглупым, Катар сбежал из ставших родными гор, после чего несколько недель скрывался в лесах. Возвращаться в логово он не стал, да и не было смысла. Раз мать больше не пролетала над своими охотничьими угодьями, то было ясно – среди двух древних существ победил тот, кто уже был мертв. Вирмлинг не знал, что могло понадобиться личу, но в угоду выживания об этом пришлось забыть.

Знания, доставшиеся от матери не пропали зря – Таосентар смог прекрасно выжить даже в юном возрасте, первое время питаясь животными, а после и нападая на редких путешественников из засады, пользуясь фактором неожиданности. И пусть он еще был мельче, чем другие его сородичи, дракон был чрезвычайно опасен даже для опытного противника.
Месяцы сменялись годами, окрепший и научившийся использовать человеческий облик Таос путешествовал по охотничьим угодьям матери, пролетая леса в истинном обличии, и подмечая различные небольшие поселения в виде человека. Были даже стычки с несколькими металлическими драконами (окончившиеся тем, что цветной улетал побитый, поскольку другие родители оберегали свое потомство дольше, чем могло показаться на первый взгляд). Слухи о смерти красного дракона распространились быстро, и ореол угодий быстро сокращался, отчего Таосентару пришлось быстрее обустроить свое собственное убежище, находящееся в горах близ Хианы.
Первоначально жители пытались задобрить дракона драгоценными камнями в надежду на его защиту, ошибочно приняв мелковатого для своего вида дракона за рубинового. Таос сумел быстро и достаточно находчиво объяснить на примере съеденных посланников, что его вид предпочитает мясо, причем не любое, а конкретного пола и возраста.
Требовалось немного – лишь показать на примере нескольких сожжённых приграничных усадеб и съеденных семей о том, что будет в случае их отказа. Так начались первые годы «оседлой» жизни – в облике дракона он ежемесячно получал деликатес в виде девушки, чей жребий выпал на долю закуски, в будние же дни его могли донимать рыцари и наемники, пришедшие избавить городок от злой напасти и забравшиеся так далеко в горы, что могли даже найти его логово. Первых Таосентар не любил – слишком долго выковыривать из доспехов, а вторых иногда можно было съесть и так, прямо в их небольших доспехах. Находились и те, кто пытался воспользоваться преимуществом проживающего дракона. Пытаясь задобрить его золотом и камнями, просящие забирались в горы, представая перед взором осматривающего с высоты свои владения дракона. Кто-то предлагал кучу драгоценностей, кто-то вез мешки золота, а некоторые даже, зная предпочтения своего соседа в еде, привозили с собой невинных девушек. Впрочем, их судьба часто зависела от настроения Таоса. Если предлагаемого золота было много, то он мог даже послушать прибывшего человека и, возможно, оставить его в живых.
Кроме того, частенько Катар в облике человека появлялся и в самом городе, изучая местную культуру и расспрашивая караваны о далеких землях. Дракон толком не путешествовал, поэтому собирал любую информацию, которая могла бы пригодится ему в будущем.
Каковы бы ни были планы дракона на будущее, они изменились с появлением одной девушки. Высокая, красноволосая и обладающая чертами, делающей ее немного похожей на собственную мать, эту девушку обвиняли в каком-то преступлении и в качестве наказания отправили дракону на съедение.
Тогда Таос впервые засомневался перед тем, есть ли свою добычу. Незнакомка, чувствуя это, решилась отчаянный шаг – каждый день она рассказывала ему различные истории о дальних странах и необыкновенных существах, что повстречались ей на пути. Узнав ее прошлое офицера на пиратском корабле, цветной слушал ее истории и даже летал вместе с ней. Девушка знала, где пираты оставляли свои сокровища, и некоторые из них необычная пара забирала себе и относила в логово, в котором из различных драгоценностей уже было сформировано собственное гнездо.
Подобные отношения продлились без малого десять лет. Девушка все еще была способна заинтересовать дракона, да и трапезы было достаточно для проживания двоих существ (для девушки дракон приносил уже прожаренное мясо диких и домашних животных, пользуясь тем, что фермеры и слова не скажут о потере нескольких коров, зная, кому они понадобятся.) Впрочем, даже такие гармоничные «отношения» человека и дракона не могли долго продолжатся. Ведь, в конце концов, у дракона есть только один друг и союзник – он сам.
Чтобы убедиться в этом, Таосентару хватило всего одной ночи. В собственном логове во сне его пыталось зарубить почти двести человек – горожане, которых он до недавнего времени держал в страхе. А все началось с небольшого послабления – дракон позволил своему фавориту покидать пещеру на пару часов в день, и даже настроил иллюзионные ловушки таким образом, чтобы они не срабатывали на девушку.
В эту же ночь она пришла с вооруженными гражданами, аккуратно проведя их через ловушки, которые она сумела запомнить и пользуясь собственным статусом. Все вместе они напали дракона, атакуя его в незащищенное брюхо и крылья, пытаясь порвать их и лишить Таоса возможности летать.
Столь внезапная атака могла стоить дракону жизни, не построй он свое жилище буквально из золота – разбрасывая свои монеты в разные стороны, он отвлек нападавших и сжег большую часть прибывших, остальных съедая вместе с оружием и разрывая на части лапами. Подобная участь ждала и его фаворитку – Таосентар обернулся человеком и уже в этом облике разорвал ее на части.
Тогда на дракона впервые пала пелена первородной ярости. Позабыв про золото и пропитание, красный летал по всем бывшим угодьям, неся разрушение всему, до чего доходил его взор. Животные, замки, купцы и даже деревни – все, на что дракону хватало сил, он разрушал.
Месяц крови и пламени закончился с прилетом другого дракона. И к удивлению Таоса, этим драконом был его собственный сородич – Красный дракон по имени Траумадил – его собственный отец.
Удивленный тем, что в охотничьих угодьях его самки бесчинствовал красный дракон, Траумадил вернулся, чтобы встретить Мелиердину, и только после этого узнал, что она давно мертва. Тем не менее, эта новость никак не отразилась на том, что произошло дальше – на сражении отца с сыном. Старый дракон, встретивший своего сына в человеческом обличии, оказался столь силен, что буквально играючи обращался с Таосентаром, рассказывая о том, как он жалеет о том, что не разбил тогда яйцо, называя безумным животным и позорящим свою расу. Траумадил был готов убить своего сына и сделал бы это, если бы не прилетевшие на поле боя железные драконы, чьи угодья как раз находились неподалеку. Зная о том, что здесь свирепствует красный дракон, они напали на Траумадила, посчитав его более опасным, и дав Таосентару время сбежать. Тогда он впервые увидел пламя своего отца – огонь, уничтожающий все, перед которым плавятся любые минералы, железо и сталь – чудовищный огонь, поражающий своей силой даже других сородичей.

Узнав, кто дал ему имя, Таосентар отказался от него, придумав себе собственное имя – «Катар». С тех пор дракон так стал называть себя. Увидев могущество собственного отца, сын отправился в путешествие по всему миру, набираясь сил для противостояния. Старый дракон дал Катару цель и направление собственной ярости, которую можно было выковать в силу, и молодой дракон руководствовался только ей на протяжении столетий, тренируя разум, тело и собственное пламя, зная, что оно должно стать сильнее, чем у отца, ибо убить его для Катара было мало – он хотел унизить его и показать, насколько сильным может стать даже дракон, вылупившийся из малого яйца.
И дракон отправился в полет. Он редко где останавливался дольше, чем на пару десятилетий, развивая себя единственным путем, который был известен ему – путем постоянной боя не на жизнь, а на смерть. В логове он словно паук плел вереницу различных иллюзий, помогая себе необычным хвостом с трещоткой. А все свои магические силы вкладывал в усиление огня и возможность его использовать даже в человеческой форме.
В зависимости от климата и местоположения временного гнезда появлялись разные напасти – где-то находились подземные чудовища, не видавшие свет, и постоянным роем набегавшие на жилища, благодаря чему приходилось использовать пламя  долго, тщательно контролируя дыхание.
В других местах, находящихся рядом с морями, внезапным врагом стало брезгливое отношение к морской воде, да и водная гладь была тем препятствием, которое обычным пламенем нельзя было преодолеть, что наглядно показали ловцы жемчуга, спасаясь от дракона под водой. Тогда он освоил необычное искусство подводной ловли – необычное, но довольно бесполезное умение, учитывая, что воду дракон не особо любил, а после купания в море зудела чешуя.
Немного задержаться пришлось в пустыне, где под палящим солнцем много существ имели природную сопротивляемость огненной стихии, отчего свое изначальное пламя приходилось «насыщать» магией для того, чтобы сделать его столь же разрушительным, как у отца.
А еще были войны и различные крупные конфликты, участвовать в которых приходилось в форме человека, что тоже было своего рода тренировкой – Траумадил даже в человеческом обличии был невероятно быстр, проворен и силен, полностью раскрывая свой потенциал в таком маленьком причудливом тельце.
Различное оружие дракон презирал, хотя вот отсутствие когтей  его убивало. В конце концов, он нашел решения – большие тяжелые перчатки, сделанные из панциря огромного пустынного червя, который едва не переварил Катара – где удлиненные пальцы были остры, как кинжалы и вполне напоминали собственные когти. Рвать людей в таких дракону нравилось, несмотря на то, что каждая перчатка весила около 50-и килограмм.
Изменился и рост Катара – из небольшого молодого дракона, которого даже знатоки порою могли перепутать с рубиновым, он превратился в прекрасного представителя своей расы – крупного красного дракона, чья чешуя обладала ровным красным цветом. Разрушающие камни пламя, мощные лапы и крылья, способные сдуть человека – сама сила в представлении Катара. И, словно сама судьба пожелала этого, вскоре появилась возможность для Катара опробовать всю свою силу.

Все началось со слухов – Крупный черный дракон летал по миру и хаотично уничтожал небольшие деревни, избегая крупных городов и больших отрядов. Все выжившие говорили об одном – жутком зеленом пламени, которое продолжало полыхать на живых до тех пор, пока они не умрут. Огонь не распространялся на здания или деревья – его жертвами были только живые разумные существа. Решив, что подобное испытание будет достаточным для проверки собственных сил, Катар отправился вслед за своим необычным собратом с весьма нехарактерными для него способностями.
Найти его – было трудной задачей, однако на стороне Катара был перевес в скорости, так что он следовал за разрушениями, и с высоты искал своего противника, пока однажды не сумел его настичь во время очередной разрухи. Спикировав на него сверху, Катар начал сражение, и его противником оказалась собственная мать.
Некогда красная чешуя почернела под воздействием черной магии, часть головы была оголена до кости, демонстрируя копошащихся в остатках плоти насекомых, заплывший черный глаз служил, скорее всего, украшением, потому что видеть им было невозможно. Но все же перед ним была его собственная мать, которую Катар сразу узнал. И вспомнил о том, при каких условиях он остался один.
Стоило отдать неизвестному некроманту должное – даже после смерти он сумел сохранить разрушительное пламя красного дракона, усилив его необычными заклинанием, отчего огонь не спадал до тех пор, пока жертва не помрет. Это было справедливо в отношении смертных, однако Катар сам был драконом, и благодаря смене облика на человеческий он мог избавиться от некропламени. Постоянно лавируя между формами, дракон сражался с нежитью, получая раны и постепенно уставая, в то время как его соперник не знал усталости. Однако победа, если можно было так сказать, была за красным драконом. Каковы бы ни были причины, но нежить растворилась в воздухе, призванная своим хозяином.
Дракон на время позабыл о своей цели убить собственного отца, и сконцентрировался на поиске своей матери. Поскольку, по мнению цветного, у жалких смертных не было достаточно способностей для того, чтобы дать бой такому противнику, дракон стал искать информацию у своих собратьев, которые согласились бы предоставить информацию о летающем драконе-нежити.
С одной стороны, это хорошо, когда дракон способен почувствовать другого дракона, с другой стороны вторгаться на прилегающую к их территории логову – было занятием весьма опасным. Большая часть самоцветных драконов попросту не желала разговаривать с Катаром, отчего даже произошло несколько стычек, большая часть из которых окончилась победой красного дракона. Металлические оказались чуть более полезными – старые драконы знали о том, где находилось убежище некромантов до того, как обитающие в той области Мифриловые драконы уничтожили их логово, ведомые верой в своих божков.
Так область поиска постепенно сужалась. Кроме того, Катар обрел весьма неожиданного и очень неприятного союзника – во время поисков его нашел Траумадил, без пары столетий древний дракон, который услышал об охоте Катара. От него же старик и узнал, кто нападал на людей. Отодвинув свои эмоции на задний план, семья отправилась на поиски своей семьи, которую нужно было вырвать из лап смерти, и лишь потому – предать ей друг друга.
Спустя недели и месяцы поисков они нашли желаемое, нашли логово и пробрались в него, обнаружив лича, что насыщал некроматической магией очередного дракона, собирая из их тел жуткого голема, цель которого было трудно представить. Вдвоем они дали бой личу и даже уничтожили его материальную оболочку, после чего сразились с големом из драконьих тел. Катар думал, что достиг успеха в силе собственного пламени, но огонь его отца все еще был невообразимо мощнее, что он неоднократно демонстрировал в бою против нежити.
В любом случае, бой окончился если не полной победой, то хотя бы выполнением поставленной цели – как убить лича окончательно, драконы не обнаружили, зато забрали гниющее тело Милиердины и предали ее огню, после чего рассыпав прах на горах, что когда-то были ее охотничьими угодьями. Тогда Катар и Траумадил пообещали друг другу, что во время их следующей встречи останется только один.

Катар знал, что встреча с отцом состоится – либо он прилетит за старым драконом, либо старик за ним. Так же красный дракон знал, что в убежище врага победы ему не видать. Поэтому Катар избрал защитную тактику, выигрывая для себя время для последнего боя. Дракон знал, что для победы ему не просто нужно использовать огонь, мощнее, чем у отца – это было почти невозможно. Катар должен сам стать огнем, и поэтому выбрал для своего жилища ни много ни мало – вулкан, в котором было его будущее логово. Вот только оно уже было облюбовано золотым драконом, и его свитой, сделав у подножия вулкана целый замок-храм искателей мудрости, следовавшими за золотым драконом. Могущественные волшебники, умелые рыцари и несколько групп наемников – они все умели сражаться и демонстрировали это во время боя с Катаром, который в свою очередь, зная, что живых здесь не останется, не чурался менять формы, вступая в ближний бой и разрывая оппонентов своим жутким оружием.
Бой с золотым драконом, чей газ отравлял даже дракона, был многократно сложнее. Во многом еще и за счет того, что золотой дракон был на пару столетий старше, и даже триста лет опыта могли решить судьбу Катара. После затяжного боя победа была за красным драконом.
Судьбе его погибшего противника можно было ужаснутся. Золотой дракон поселился в удалении от всех крупных поселений, а небольшое поселение у подножья было обращено в пепел. Уставший и голодный Катар решил сделать то, что должно. Не испытывая никакой жалости к побежденному золотому дракону, он в человеческой форме снял с него шкуру, после чего обглодал мясо до самых костей, из которых начал формировать свое собственное гнездо.
Последние столетия были богаты на события, во много за счет этого несчастного металлического дракона, у которого, как оказалось, были друзья. Во всяком случае, через несколько месяцев над областью начал летать сперва медный дракон, затем медный в сопровождении серебряного. В конце концов, они спустились к логову Катара, который уже обжился в новом месте и даже разбудил спящий вулкан.
Разговор между соседями был довольно короткий, и красный дракон объяснил, что ждет тех, кто будет его беспокоить, показывая под собой кости золотого сородича. На первое время это сработало, во время охоты, отдалившись от логова дальше, чем обычно, Катар почувствовал, как сработали его заклинания в логове. Вернувшись, он увидел аметистового дракона.
На этот раз разговора не было, и лишь спустя сутки из пещеры выбрался едва живой красный дракон, взревев так, чтобы все слышали, кто стал победителем. С этого момента рацион Катара несколько преобразился.
Используя природную силу вулкана для защиты нового убежища, красный дракон избрал своей новой целью соседей – металлических драконов, которые облюбовали себе богатые рудой и драгоценными камнями скалы. В то время когда Катару не нужно было охотится, он совершенствовался в использовании магии, пытавшись добиться пламени достаточно мощного, чтобы сразить собственного отца. Одновременно с этим повышая защиту от огня, красный дракон принялся применять специальные магмовые ванны, стараясь укрепить свое тело и чешую. Таким же образом он прятал свое золото, расплавляя его и пряча за лавой, скрывающую проход к сокровищам. Таким образом, охотникам представал вид лежащего под потоком лавы дракона в окружении костей своих собратьев. Некоторых такое зрелище могло испугать, а кости смелых присоединялись к такому необычному гнезду.
Из-за такой тренировки некогда ясная красная чешуя потемнела, став у основания едва ли не черной. Спустя долгие месяцы тренировок собственное пламя уже, наконец, могло сравняться с разрушительностью Траумадила. Контролируя потоки магии, которыми дракон усиливал свой огонь, и, создавая давления в глотке, Катар устраивал дыхание, которое пробивалось сквозь толщу скалы, разрушая ее.
Не оставались в стороне и многочисленные иллюзии, которыми пользовался дракон, скрывая от определенных гостей убранство его нового жилища. Слухи о том, что золотой дракон погиб, распространились и среди людей, и вместо мудрецов с волшебниками сюда стали приходить люди, за которыми было даже интересно наблюдать. Благодаря искусно сплетенной сети иллюзий, Катар иногда позволял искателям наживы даже подобраться к логову, которое представало лишь костями предыдущих посетителей. И тогда оставалось лишь наблюдать, когда нерадивый наемник попадет под лаву. Такие редкие моменты иногда сбавляли напряжение между красным драконом и его соседями, но оно все же достигло критической точки.

Существуют определенные табу, нарушение которых карается смертью. Справедливо оно и среди драконов – существ, считавшихся мудрейшими на континенте. У каждого вида драконов было свое, уникальное тау, которое нельзя нарушать, но одно правило было нерушимо для всех видов – нельзя есть себе подобных. Катар нарушил его, и знал, что расплата за это придет. Более того, он знал, кто эту расплату осуществит.
Красные драконы практически никогда не работают в группах, поскольку благодаря собственному характеру они скорее поубивают друг друга, нежели сработаются в сплоченную команду. Но в этот раз было своего рода исключение из правил. Два взрослых дракона и один древний – Траумадил с детьми, родившимися на пару столетий позже Катара. Они были не более чем подмогой на тот случай, если древний дракон не сможет справиться со своим первенцем, поэтому они летали вокруг вулкана, ожидая развития событий.
Встретились отец с сыном в пещере – старик и юноша, покрытый лавой. Как и во время их первого боя, когда Траумадил в человеческой форме сумел справиться с молодым Катаром. Так и в этот раз бой они начали людьми.
Будучи человеком, Катар научился использовать жидкое, быстро застывающее пламя, чем-то напоминающее магму. Покрывая себя магическим огнем, что быстро застывает, Катар делает себе хрупкие доспехи, но которых, тем не менее, достаточно для того, чтобы выдержать один удар противника перед тем, как эта часть разрушится
После небольшого разговора начался их бой, протекавший сперва в человеческом, а потом и в истинном обличиях. Противники были равными, и на большие размер и мощь Траумадила Катар отвечал хитростью и знанием своего собственного логова. Даже их пламя сравнилось, отчего они лишь разрушали убежище и наносили урон самой земле, а не друг другу.
Древний дракон был силен, слишком силен, и каждый его взмах хвостом, каждый удар или укус могли стать смертельными. Они ранили друг друга каждый раз, когда схватывались то на земле, то в воздухе, освещая небо своим огнем. Во время этого боя Катар получил серьезную рану на морде и едва не потерял крыло, однако победа была за ним. Траумадил выдохся  у подножья бурлящего вулкана, и, нанеся последний удар с трудом, Катар сбросил его прямо в жерло, наблюдая, как лава поглощает тело его собственного отца.
В этот момент наблюдавшие за схваткой драконы накинулись на него. Возможно, не будь этого боя с Траумадилом, Катар и из этого сражения вышел бы победителем, но его раны давали о себе знать, в результате чего один из братьев нанес мощный дар в голову, заставив череп треснуть, а Катара – потерять сознание. Возможно, на этом и закончилась бы его история, если бы не два фактора – то, что красные драконы, желая убить своего сородича своими руками, в итоге начали драться между собой, и то, что началось землетрясение, и вызванное этим извержение вулкана. Катар скатился к подножью вулкана и оказался погребен под камнями и застывшей лавой и несколько недель пролежал без сознания, восстанавливаюсь после столь тяжелых, почти что смертельных ран.
Выбравшись из заточения, ослабленный дракон вернулся в свое убежище, которое никто не захотел прибрать себе. Кости других драконов исчезли, как и залежи расплавленного золота, что Катар хранил в тайниках. Решив, что это убежище стало бесполезным для него ввиду присутствия других, злых на него драконов и собственной слабости, магмовый дракон отправился в путь на поиски нового убежища, на сей раз поближе к человеческим поселениям. Поскольку цель, что давала силы дракону на протяжении всей жизни – погибла от его руки, пора было задуматься и о самке, и о собственном логове.

1) Бой без оружия – высший уровень. Поскольку даже в человеческом облике дракон обладает своей силой и ловкостью, а повреждения заживают гораздо быстрее, Катар предпочитает использовать в качестве оружия собственные руки и ноги. Для бронированных врагов есть утяжеленные кастеты.
2) Подводная охота – необычный навык, выученный во время путешествия. Пусть Катар и не любит воду, но благодаря ловцам жемчуга сумел освоить подводную охоту и, следовательно, хорошо управляет своим телом в водной толще.
3) Езда на лошади – низкий уровень  - пусть лошади предпочтительнее в качестве пищи (когда ничего другого на мили вокруг нет), но во время путешествия Катару пришлось пользоваться лошадьми, дабы не выдавать свой истинный облик.
4) Чтение и письмо – стандартные навыки, которые благодаря расовым способностям можно легко разучить, что дракон и сделал при возможности. Никогда не бывает лишним умение читать и писать.

1) Ментальная магия – высший уровень
Расовая способность, доступная всем драконам
2) Магия огня – высокий уровень.
Магия, используемая Катаром для усиления собственного пламени, зависит от формы, в которой находится дракон:
Усиленное пламя. В истинной форме магия используется для усиления огненного дыхания, многократно усиливая его мощь.
Магмовое пламя – используется в человеческой форме. Тренируясь с лавой, Катар добился того, что его пламя обладает эффектами жидкости.  Используется либо для создания «магмовых шаров» - аналогичные огненным шарам, летят по параболе. Еще один вариант использования – «доспех дракона» - Тело покрывается быстро застывающей магмой, которая способна выдержать один сильный удар, после чего рассыпается в крошку. При желании можно использовать застывшую магму как оружие, на случай если ситуация критическая и ничего более достойного под рукой нет
3) Магия иллюзий – низкий уровень.
Ввиду особенностей собственных логов и привычкой съедать непрошенных гостей на подходе, практически не владеет этой магий. В человеческой форме не может использовать от слова совсем, в форме дракона способен только медленно «плести» простые иллюзии с помощью хвоста в собственном логове
4) Расовые способности
основные расовые особенности, доступные взрослому красному дракону.