Зима. Время когда жизнь замирает, ожидая более благодатной и теплой поры. Время, когда самыми страшными врагами людей становится не лихой народец, а холод и голод. Не было ни одной зимы на памяти нимфы, чтобы по весне не оказалось, что какое-то поселение потеряло часть населения или просто исчезло с карты мира, перемерзнув или просто умерев от голода. Эта зима не была исключением, мало того, эта зима хоть и была мягче оных, но все равно в аббатство стекался народ с ближайших деревень за пищей и теплом. Вообще в этих краях, после той магической эпидемии чумы, стало как-то пустовато, из-за исчезнувшей деревни нарушился хрупкий баланс натурального обмена между нескольколькими другими деревнями, так сложилось, что они в какой-то мере делили между собой производство, а теперь… Теперь, как уже было сказано, они уповали на помощь и поддержку монахов. Каково же было удивление нимфы, когда однажду утром, к ней в окно дома бабули Сэлми, где она ночевала, постучался голубь с посланием от Отца Мартина. Удивительным было хотя бы то, что голубь нашел её в столь непривычном для неё месте. Не в магической школе, не в её саду, а тут, почти в центре крупного города. Тем не менее, послание, что он принес, было ещё беспокойнее и тревожнее. Мартин просил приехать и помочь с делами аббатства, быть может даже подсобить в лечении некоторых. В целом и общем это не было большой проблемой. Проблемой стал кот, которого некуда было деть. Положим, оставить его одного в саду школы было бы не проблемно, кот и так пол-жизни прожил на улице и уж с голоду-то не помрет, но оставить его там на неделю, а именно на такой срок просил прибыть Отец Мартин, представлялось уже неким мелким предательством животного. Оставить Пирата на попечение Гвен тоже пердставлялось маловертояным, старушка не поощряла в доме, где готовят сладости и постоянно занимаются тестом и прочим, животных. Делать было нечего, Пират поехал в аббатство вместе с Радой.

К поездке в седельной сумке кот отнесся вполне себе нормально, правда пришлось поставить в неё небольшую корзину, иначе кота то сминало, то он провисал, неизменно тюкаясь о бок коня. В корзину был сунут широкий суконный лоскут, чтобы животное, в случае чего, могло укутаться и не замерзнуть, ведь кожа на морозе дубеет.
По прибытии, Раду встретил Отец Мартин, разместил в уже привычной для неё келье, удивление вызвал прибывший с нею кот, но в целом, против никто не высказался, разве что выразили опасение, что кота могут порвать собаки, которых приводят иногда деревенские, или может загулять куда-нибудь и опять же попасть в зубы. Опасения на этот счет были нимфой отвергнуты, кот был слишком умным, чтобы попасть в передрягу, мало того, слишком опытным, чтобы не вылезти из неё. Первые сутки, проведенные в стенах аббатства прошли мирно, за простыми делами и работой с пришедшими просителями, следующий же день обещал быть чуть менее спокойным - нужно было выбраться в ближайшую деревню, мол староста тамошний слег и в бреду мечется, никак жар сбить не удается, а везти его сюда и подавно никто не берется. Собственно именно поэтому нимфа покинула аббатство, захватив с собой в этот, достаточно теплый, для зимы, день, и Пирата. Кот был выпущен на волю, как только Рада, в сопровождении пары монахов, спешилась у дома старосты. Кот, задрав ломанный и криво сросшийся хвост втопил куда-то по не сильно глубокому снегу, прижимая к голове драные уши. Вообще котик был самого разбойничьего вида: трехцветный, но не красивый трехцветный, а словно бы его вываляли в стружках, дёгте и ещё чем-то, уши драные, половинки одного вообще нет, пальчика на задней лапе нет, хвост ломаный и кривой, глаза разноцветные, морда вся в шрамах - самый настоящий бандит! Быть может потому нимфа его и назвала Пиратом?

Рядом резвилась детвора и, кажется, эта деревня не была из числа тех, чьи жители бежали под кров аббатства. Дети выглядели сытыми, довольными жизнью, из труб домов поднимался дымок, а где-то даже слышались песни и смех, видать местные на санях с гор катались. Так или иначе, со старостой все оказалось очень просто - мужик просто напросто простудил легкие. Простудил по глупому и достаточно тяжело. Лечение тоже грозило быть долгим и тяжелым, но, гроб заказывать было пока рановато. Расписав и объяснив старостихе как и чем лечит её незадачливого супруга, нимфа спросила нет ли ещё тут больных, раз уж она выбралась в деревню. К немалому удивлению нимфы, ответ был отрицательным, что вызывало какое-то странное сомнение и даже некоторое раздражение - из-за одного мужика-лапотника, она дернула двух монахов и сама из теплого места сорвалась. Можно подумать ей больше заняться было нечем, да только в одном аббатстве сейчас было куда больше нуждающихся в ней, чем в этой деревне. Именно в этих, несколько раздраженных переживаниях, она покинула дом старосты и вышла на небольшую площадь перед их домом. Детворы уже не было, костер, почему-то был разрушен с одного боку, а широкой тропе следов можно было бы найти куда убежали хулиганы, но зачем? Поправив камни коста, вернув их в привычный круг, нимфа оглянулась и позвала кота. Уезжать, так всем вместе, чего ж скотинку тут одну оставлять? Кот не отзывался. Нимфа потратила добрых пол-часа, чтобы доораться Пирата. Результат нулевой.

Искомый хищник был обнаружен на расстоянии нескольких домов, он сидел неподвижно, вперив разноцветные глаза во что-то, забившееся в угол между бочкой и стеной какого-то дома, кончик хвоста нервно подрагивал, усы топорщились, уши стояли торчком и были направлены все в том же направлении и только одно ухо ненадолго отворачивалось в сторону, откликаясь таки на зов хозяйки.
- Вот ты где! - взъерошилась было нимфа, когда, таки обнаружила этого пушистого поразита. -  Я тебя чего ору-надрываюсь, а ты тут хвост морозишь? Совсем совесть потерял?
Кот поднял хвост с холодного снега, сделал пару шагов в сторону угла, поднял лапу, словно пытаясь что-то потрогать или зацепить, вытягивая к себе, перемежая все это дело сипловато-хриплым “мяу”, но тут из угла донеслось громкое карканье, которое настолько явно отдавало отборным матом, что нимфа аж глаза округлила и заглянула за бочку.
- Ох ты ж… Твоя работа, бессовестная твоя морда? - построжела было женщина, но присмотревшись, сменила гнев на милость. - Хотя, ты не стал бы смотреть. Сожрал бы и все… - Она поймала кота под пузо, убирая его подальше от напуганной птицы. - Да и не умеешь ты огнем швыряться, а тут явно перья опалены. - Проведя по спине кота полноватой рукой, она надавила коту на копчик и тот сел. - Ну? Кто ж тебя так разукрасил-то? Неужто это в тебя из костра чем-то кидали, что аж костер потом собрать не удосужились? - Обратилась она уже к ворону, словно бы тот её понимал. Вообще она была странной. С котом разговаривала, точно тот разумный, к птице дикой обращалась точно это человек.
- Рад, нашли вашего кота? - Раздалось откуда-то из-за спины женщины и та выпрямилась, оглянувшись на голос. В проулке показался один из сопровождавших её монахов.
- Да-да, брат Грегор, нашла.
- Так а чего ж вы ждете? - Шаги направились было к ней и вскоре перед птицей нарисовалась ещё одна фигура. Плотный мужчина, глубоко средних лет в коричневой рясе, сверху тулуп из овчины перепоясанный широким ремнем.
- Да так... Есть тут дело. Пирата заберите, а то напугает, а то и задерет.
- Надо оно вам? - Кивнул мужик на ворона, а потом на женщину. - Вороньем больше, вороньем меньше.
- Ох, Грегор, помнится, ваш Бог учил помогать? - кольнула она монаха его же верой.
- Дык то людям, а это животина.
- И что? - уперлась женщина. - Помогать вообще, брат Грегор, куда сложнее то, чему хотелось бы следовать вам, помогая только некоторым.
- Ну, ваше дело, я возиться бы не стал.
Грегор подцепил под пузо кота и пошел куда-то туда, откуда пришел. Женщина проводила его взглядом, едва заметно отрицательно покачав головой, после чего стянула с головы широкий платой, подставляя всем ветрам темно-каштановые с проседью волосы, накинула на голову капюшон и, бросив на ворона сверху платок, подняла птицу, аккуратно заворачивая его в тонкое сукно.
- Ну что, черный, пошли. Подумаем что с тобой делать.

Дорога обратно заняла примерно то же время, к вечерней службе вся выезжавшая делегация, в полном составе вернулась к своим привычным делам. В комнате Рады была поставлена глубокая корзина, туда была насыпана солома, поставлена плошка с водой и вторая, с мелко нарубленным мясом. Сама же женщина вернулась в комнату в сопровождении кота почти что ночью, устало опустившись на край кровати она вздохнула, стягивая с себя плащ, плотную рясу, оставаясь в одном только простом платье, в каком ходили скорее городские, чем деревенские женщины и девки. Платье черного сукна, расшитое по вороту, манжетам и горловине светлыми нитками, под платьем рубаха светлого льна с такими же рисунками. Вообще она была одета как-то несоответственно её возрасту. Женщины зрелых лет и голову старались покрывать и одежду более свободную носить, а эта… Вообще странная была. Кот устроился в ногах постели, вытянувшись длиннющим шлейфом и глухо хрипло мурлыча о чем-то своем. Женщина погладила его несколько раз по боку и кот перевернулся на спину, подставляя мягкое пузо.
http://s6.uploads.ru/dXVy4.jpg

Отредактировано Рада (07-11-2017 12:53:37)