Иной раз могло показаться, что дракон существует вне времени и пространства. Какой бы шум ни поднялся на земле и в горах, какие бы силы ни столкнулись в самоубийственном противостоянии, какие бы чудеса ни сотворились во имя жизни и мира – Морваракс была глуха к ним. Уйдя с головой во что-то свое, в некие свои дела, она отрешалась от мира. И иногда, почти как дитя, удивлялась поступающим новостям.
Будучи драконом взрослым, должна была понимать, что такая глухота и слепота однажды могут сыграть с ней злую шутку. Но становится заметной фигурой и впутываться в чужие дела, тем паче на большой арене, было слишком хлопотно. Морваракс не единожды делала пометку в планах решить данный вопрос, в конце концов, собственная безопасность – один из главнейших вопросов существования. Но каждый раз с сожалением откладывала на пресловутое «потом».
Поступившие новости не стали совсем уж внезапным открытием. Скорее подтвердили то, о чем дракон догадывалась. Такие колыхания и возмущения в магическом плане игнорировать сложно. Война оставляет свой след на земле, в истории, и, к сожалению, в чужих планах. Дракон не сочла нужным вмешаться и оказать посильную помощь ни одной из сторон. Хотя бы потому что в том не было смысла. Помоги она одним или другим, ничего интересного не получила бы в качестве награды.
А теперь ей приходит письмо от старого знакомого.
Принюхавшись к посланию, Морваракс шумно выдохнула, едва не сдув листок бумаги в дальний угол своей «комнаты». От плотной бумаги сладковато пахло благовониями и разложением. То ли старому знакомому доставляло удовольствие отправлять весточки, пропитанные духом его изысканий, то ли он так спешил, что не озаботился привести послание в должный вид. Второе с ним тоже случалось, хотя перед бескрылыми он представлялся в облике очень аккуратного и неспешного существа.

«Чистого неба, подруга.
Все так же сидишь в своей горе и пытаешь фолианты древности? Или развлекаешься, смотря постановочный танец своих «зверушек»? Или может ты таки прониклась прелестью своей природы и разрушила парочку городов, просто так – искусства ради? Прямо представляю, как ты сейчас безэмоционально буравишь эти строки своим неповторимым взглядом!
Если честно, то я был бы несказанно рад будь все так, как описал выше. Это означало бы, что хоть что-то в этом мире стабильно. А еще – доказательство, что ты жива, здорова и как всегда не вмешиваешься в чужие дела. Обычно меня переполняет осуждение столь вопиющего безразличия, но не в этот раз.
Довожу до твоего сведения. Была война в Темных землях. Не такая, чтоб тряслись небо и земля, но вполне годный вклад в так тобой любимую историю. Думаю, не нужно уточнять, на чьей стороне выступил я. Очень надеюсь, что на этой строке твое темное сердце забилось чаще. Спешу успокоить: ни одна чешуйка моего прекрасного тела не пострадала. Более того, успел своевременно спасти часть своих последних наработок. С гардеробом и парой десятков «химероидов», правда, пришлось попрощаться. Какие все же варвары – эти ваши «светлые детища»! Ни намека на уважение чужого труда, искусства и посмертной красоты!
Да-да, проиграли. Гордиться тут нечем. Признаюсь, меня даже жжет чувство горечи и бессильной злобы. Зато я сделал несколько полезных выводов. Один из которых должен вызывать у тебя улыбку: ни ноги, ни лапы, ни крыла больше моих не будет на поле сражения. Грязное, шумное и глупое мероприятие. Было бы вдвойне печальней погибнуть в этой бессмысленной трате времени и ресурсов. С другой стороны мне удалось опробовать несколько новых заклинаний и посмотреть как двигаются мои создания. Как только приведу свои дела в порядок, непременно поделюсь с тобой данными наблюдениями.
Хотелось бы думать, что ты рвешься навестить меня и справиться о самочувствии. Ну или хотя бы из первых рук получить новости! Но я знаю, что ты свое чешуйчатое великолепие не оторвешь от земли. Я уже говорил, что временами ты до одури ленивая?
В общем, не стоит меня сейчас искать. После полученных впечатлений, было принято решение немного отдохнуть, посетить родовые болота, переговорить с оставшимися в живых членами моей не особо дружной семейки, ну и наведаться к парочке прелестных дам. Не ревнуй! Ты все равно краше всех. А дамы мне необходимы для возвращения прежнего духа и лечения моего уязвленного самолюбия!
Кстати, тебе я бы рекомендовал все же выбраться из логова. Хотя бы для того, чтобы своими глазами увидеть, во что превратились Темные земли. Ужаса зрелище у тебя определенно не вызовет. Ты вообще хоть к чему-нибудь питаешь теплые чувства? Разомнешься, посетишь старые места и, ну чем Боги не шутят, найдешь себе собеседника. Ты зря держишься подальше от нашей темной братии. Знаешь, среди некромантов попадаются весьма и весьма достойные экземпляры. Как самый яркий пример – я! И только попробуй с этим поспорить!
В общем, удачи тебе, подруга. И до встречи~
P.S. Все еще лелею надежду полетать с тобой в ночных небесах. И не пойму, почему ты раз за разом отказываешься!
Дар»

Тонкая струйка пламени вырвалась из пасти дракона, объяла листок и обратила его в пепел. Морваракс не спешила соскакивать с места, вопреки письменным уговорам товарища.
Некромант не польстится на ее гору и «зверинец». К оным черный собрат питал то же брезгливое непонимание, что и сама Морваракс к его страсти к представительницам иных рас. Резона убирать обсидиановую у Дара нет. Что творится в его голове – та еще загадка, но попытаться выманить «подругу», заманить ее в ловушку – это не его почерк.
Судя по всему, собрат, любящий пребывать в двуногом облике, неплохо так глотнул военных впечатлений. Письмом он сообщил, что жив. Вместе с тем попытался как-то выплеснуть скопившееся. И в чье еще крыло он мог поплакаться? Чтож, отчасти это мило. Перед ней так еще никто никогда не отчитывался. Т.е. письма-то с аналогичным почерком и сумбурным набором эмоций ей от него приходили. Но впервые именно такое – весточка о самочувствии и о планах.
«Лестно», вынесла вердикт Морваракс.
Что же, почему бы и не потешить поруганное самомнение союзника?
Обсидиановая легко поднялась со своего ложа и вошла в открывшийся портал. Не стоит нервировать выживших. Путь до мертвой столицы она преодолеет в небесах. Если приметит что-нибудь забавное – спустится на землю. Нет – покружит немного и уберется обратно, посчитав свой долг выполненным. Но Дар прав. В войне участвовать она не обязана, а вот полюбоваться итогами…

Разочарование. То единственное, что чувствовала Морваракс, летя над Темными землями. До судьбы существ, обитающих здесь и проигравших войну, ей дела особого не было. Все, что лежало севернее Скалистых гор, относилось драконом к местам, где она стала бы устраивать свое логово лишь от полной безысходности. Ей здесь не понравилось в первый раз, ей здесь не нравилось и ныне. Ну а с местными она дел практически не вела и знакомых не имела. За очень редким исключением.
Лететь сюда ее толкнуло любопытство и слово, данное союзнику. Пусть ее слов он не услышал, но раз по прочтению письма она решилась лететь сюда, то так тому и быть. Но с каждым проведенным часом в небе, с каждым мгновением, что она наблюдала расстилающуюся внизу землю, обсидиановая все сильнее чувствовала прилив раздражения. Спонтанные решения полететь куда бы то ни было приветствовались все реже. Полно, она уже не молодой ящер, пора бы отдаться взрослым решениям и взять себя под полный контроль.
Сказала себе Морваракс и еще раз взмахнула крыльями, посылая себя вперед. Мрачные земли стали еще более отталкивающими. А запах – от него неприятно щипало в носу. Приходилось сдерживаться, чтоб от отвращения не украсить алыми всполохами своего огня наиболее противные местечки. Останавливало благоразумие и то, что пепел, как правило, не горит. Правда он так и не воняет…
Может Дар завуалированно послал ее кому-нибудь в помощь? Его круг общения в основном составляли другие некроманты, с коими у него были крепкие деловые отношения. Бывали случаи недопонимания и раздоров, но черный был взрослым мальчиком и сам успешно справлялся с трудностями. Или все же на этой войне ему очень сильно прищемили хвост? Или, что страшнее для него – испортили любимую шляпу. Пфе!
Дракон должен был понимать, что если он так просит у своей обсидиановой подруги помощи, то за оную услугу придется платить. То, что он ни словом, ни намеком, прямо на это не указал, ничего не меняло. Более того Мор будет в бешенстве от недосказанности, и вот этого определенно не нужно ее чернокрылому приятелю. Нет, на подмогу кому бы то ни было он ее посылать не станет.
Может и впрямь просто посоветовал посмотреть местные «красоты»? Он-то тут жил, пускай и «налетами».
Обсидиановая не жаловалась ни на зрение, ни на слух, ни на здоровье своего разума. Потому чужое пение показалось не плодом воображения, но как минимум странностью в этом краю. Сильные потрясения могли свести с ума, заставить делать очень непредсказуемые и нелогичные вещи. Драконов на памяти Мор это не касалось. А некромантов?
Отыскать источник труда не составило. Единственная условно живая тварь выделялась на фоне прочего унылого «спокойствия». Судя по всему, особа была женского пола и некогда принадлежала к расе дроу. Выжившая не то услышала, не то увидела, не то почувствовала большого гостя и замерла. Мор могла бы полететь дальше, не пугая остроухого мага или кем она там была, но решила рассмотреть диковинку поближе. Поющие дроу ей встречались крайне редко.
Ящер приземлилась и поняла, что видеть ее это создание не могло. На данный момент глаза эльфийку оставили. Но, в чем плюс и минус драконов, - их не заметить довольно сложно в любом состоянии. Особенно, когда те приземляются так близко.

Дракон молчал. Ни слова, ни телепатической речи, ни движения. Казалось, что эта просто слишком реальная иллюзия: нечто огромное приземлилось, но, соприкоснувшись с землей, растаяло. Если бы эльфийка могла сейчас видеть, то недоумение и подозрение лишь усилились бы. Обсидиановый дракон замер, почти буквально превратившись в статую. Чешуйки плотно прижаты к телу, крылья сложены, хвост лежит на земле, взгляд «пуст» и без эмоционален. Дыхание? Оно есть, его слышно, или слышно гуляющий по пустоте ветер?
Дракон молчит. Но его присутствие чувствуется. Жар, идущий от чешуйчатого тела, магическая аура, которую сложно не уловить даже слепому эльфу, да на таком расстоянии. Взгляд, тот самый в котором нет эмоций, только цепкий изучающий интерес. Ящер изучает фигурку перед ним, прощупывает магические нити, оценивает состояние.
Учитывая то, в каком состоянии пребывали земли и большая часть некогда их населяющих существ, то лич могла считаться весьма бодренькой и «живой». В самом плачевном состоянии пребывали глаза существа, их выжгло светом. Случись такое с драконом, у нее ушло бы очень много времени на восстановление, либо же пришлось адаптироваться и жить вслепую. Благо драконья природа позволяла и такое существование. Если приноровиться и привыкнуть, то даже сильно досаждать не будет. Но с эльфийкой дело обстояло иначе. С одной стороны ей, как существу темному, урон был нанесен страшный. С другой стороны личи отличались потрясающей живучестью, если более грубо, то очень не хотели окончательно помирать. Так что если глаза у этой особы не восстановятся сами собой, в чем Мор не была экспертом, но подозревала именно такой исход, то остроухая прибегнет к магии.
«Интерес»
Короткий ответ, предельно емкий и правдивый. Ей чужды Темные земли, они никогда не стали бы ей домом. И здесь она только с целью изучения произошедшего. По тону можно было понять, что дракон настроен как минимум нейтрально, но и только. Свой пол Морваракс как обычно отметить не удосужилась. Даже из вежливости, даже в ответ на почтительное обращение некроманта.
По всему выходило, что сражаться сейчас эльфийка, пускай и бывшая, не может и не хочет. Может на кого светлого и взъярилась бы, вцепилась чарами из последних сил, но против дракона ей сейчас не выстоять. Были в присутствии ящера плюсы. Пока дракон стояла рядом с личем, ни одна тварь не посмеет проявить агрессию. Разве что по глупости или из желания умереть в огне. Прикрывать чью-то «жизнь» за просто так было неправильно. С другой стороны, что можно стребовать с того, кто проиграл?
Дарлай любил красивые вещи и золото. Но его случай ни коим образом не давал гарантий, что такие слабости питают другие некроманты. Для драконов свойственно иметь тайники с богатством, потому со своего чернокрылого союзника Мор могла потребовать золота или книгу. Но у этой не было ничего. Во всяком случае на первый взгляд.
«Что движет тобой?»

«Поющие мертвецы – большая редкость даже для этих мест»
Сложно было не посочувствовать тому, кто лишился зрения. Морваракс отчасти была знакома с этим незавидным положением. Но тогда она нарочно и «искусственно» погрузила себя в такое состояние. Вторглась в разум к трем разным существам, страдающим от того, что больше не видят свет. Результаты были различны. К примеру, кое-кому слепота уже не доставляла прежних неудобств, напротив – помогла все остальные чувства отточить до поразительной остроты.
С данным увечьем как-то можно было совладать. Со временем любое существо, желающее жить и не желающее сдаваться, приспосабливалось. Иные даже обращали положение в свою пользу. Но страшнее всего приходилось тем, кто только-только лишился возможности видеть. Тело становилось чужим, хрупким, уязвимым. Разум шарил в пустоте в поисках выхода, перебирал все свои закрома, ища ответ на вопрос «что делать?!» И даже магия здесь мало помогала. Правда убедиться в этом Мор не смогла. Ослепленный экземпляр не то от ужаса, не от невероятности произошедшего стал быстро сходить с ума. Он мог бы схватиться за свои магические знания и что-нибудь придумать, но вместо того просто рванул вперед – разум разбился, сброшенный с тех вершин. А страдания тела оборвала уже дракон.
Эльфийке явно не нравилось ее нынешнее положение. Но она хотела вернуть себе утерянное, не спеша сходить с ума. Хотя пение в мертвых землях могло натолкнуть на мысль об обратном. Нет, эта пока разумна. Отдает себе отчет в том, что происходит, что ей надо и то, как следует обращаться к созданию много сильнее себя нынешней.
Мор не была сильна в лечении, а недоступность к тайнам темной магии и некромантии делали ее и вовсе почти бесполезной в вопросе лечения выжженных глаз. Почти, поскольку при желании можно сделать многое. Самое элементарное – организовать путь до безопасного места, самой быть щитом от возможной опасности. Но к темным созданиям дракон относилась с большой долей недоверия, хотя и приходилась им «сторонницей». Плюс элементарная драконья гордость: первой она шаг не сделает, поскольку считала себя в гораздо более удобном положении, когда не было нужды протягивать лапу за даром.
Если ее попросят об одолжении, она не откажет. И цену свою назовет. Но первой просить и предлагать не станет. Высокомерно? Жестоко? Может быть, но у Мор были свои резоны так поступать.

Дракон ожидала ответа и с легкой, неуловимой для стороннего создания, насмешкой смотрела на эльфийку. Или на то, чем она стала. Признаться, живые мертвецы вызывали у Морваракс огромную долю раздражения и непринятия. Черный собрат шутил, что все это от непонимания: чего не понимаешь, того и опасаешься. Спорить с ним дракон, как и всегда, не стала, некоторым жизненно необходимо оставлять последнее слово за собой. Да и факта это по сути не меняло.
Будучи обсидиановой Морваракс не могла прикоснуться к темной магии, и к некромантии соответственно. Тонкости создания или вернее «поднятия» мертвецов ей были недоступны. Печально с одной стороны, ибо эта крылатая всегда была не против узнать что-нибудь новое. Манипуляции же с мертвой плотью были до определенной степени забавны. Но не до такой, чтоб посвящать данному ремеслу всю свою долгую жизнь.
Иные же видели в некромантии нечто такое, что добровольно уподоблялись своим творениям. Вот это и отталкивало сильнее всего. Одно дело поднять чьи-то кости эксперимента или пользы ради, и совсем другое таким вот образом заступать черту, разделяющую жизнь и смерть. С точки зрения Мор то, что не несет в себе пользы, должно лежать в земле. Желательно молча.
Копаться в мыслях данного лича дракон не собиралась. К ментальной магии она прибегала лишь тогда, когда считала нужным. Мотивы же, побудившие эльфийку стать личем, не играли важной роли в нынешней ситуации. Для того же, чтоб понять настроение существа достаточно было очень легкой ментальной волны. Оная никак не затрагивала существ, будь они темными или светлыми, практически не ощущалась, она лишь помогала дракону уловить состояние. Полезно, когда хочешь знать дурят ли тебе голову. Правда, некоторые исхитрялись преуспеть и в этой актерской игре. Можно ли считать живых мертвецов лицедеями?
Эльфийка, чьего имени дракон пока не знала,  не врала. Ей нынешнее состояние действительно было в диковинку. Отнюдь не ту, которой можно порадоваться. Еще ей не хотелось, но приходилось просить помощи. Что, в свою очередь подтверждало сказанные слова, и отчасти как раз забавляло дракона. Что не позволяло им говорить прямо: традиция неведомо кем и неведомо когда заведенная или же гордость, что иной раз наступала на горло самоуверенным юнцам.
Последние, если так и не решались просить, как правило встречали свой закономерный конец. В такие моменты Мор приравнивала гордость к глупости. Лич глупой не была. Кого еще она встретит на этих землях? Будет ли он настроен нейтрально? Рисковать нельзя, надо хвататься за возможность. Даже если приходится просить дракона.
«Дерзко»
Морваракс бы посмеялась, поскольку хоть эльфийка и перешагнула через себя, кое-что от ее бывшей расы давало о себе знать. Обсидиановая могла бы посчитать последнюю фразу своего рода вызовом. Будь она моложе, то встопорщила бы чешую и либо кинулась помогать, подтверждая предполагаемое, либо пресекла бы мучения иным способом. Но горячая молодость уже прошла. Ситуация, в которой оказалась лич, прощала некоторую неосторожность в словах.
«Помогу», вкрадчиво пророкотала дракон, касаясь мыслей бывшей эльфийки. «Цена. На что ты согласна?»
Было много существ, с кем Мор не любила иметь дела. Но, в поисках выгоды, забывала об антипатии. Как показывала жизнь – не зря. Иные становились хорошими союзниками и интересными собеседниками. Может, оказывая помощь этой особе, дракон делает шаг, чтоб обзавестись новым полезным знакомством. Хотя все равно интересно услышать, на что готова и на что не готова пойти некогда темная эльфийка, лишь бы избавиться от раздражающей и пугающей беспомощности.

И хоть знакомство со слепотой у Морваракс было «шапочным» и неполноценным, да более того – не долгосрочным, она поняла одну важную вещь, которую со счетов списывать не собиралась. Только что ослепленный готов был отдать все, заключить договор с кем угодно и на каких угодно условиях, хоть бы и с самим Рилдиром, лишь бы избавиться от своего недуга.
И чем «свежее» была рана, тем более цепкими и горячими были обещания. Те, кто отчасти смирился со своей утратой или вытащил из нее некоторые полезные моменты, вот они были готовы торговаться. Категорично и внимательно взвешивая предлагаемую помощь и свою плату за оную. И с какой из этих категорий работать легче – тот еще вопрос. Одни готовы обговорить все мелочи, не допуская лазеек (хотя знающие все равно могли найти оные в каком угодно уговоре). Зато «свежие» готовы были отдать даже больше, чем могли.
Это был весьма важный момент. Наобещать-то можно что угодно, особенно чувствуя ласковые объятия страха и смутного опасения, что увечье с тобой навсегда, мол, ты только обожди еще пару мгновений. По этой причине Мор все же предпочитала иметь дело с теми, кого опасения не отравили. Правда, чего греха таить, дельцом она была посредственным, потому упомянутая «желательная» категория умудрялась получить от дракона больше выгоды, чем она от них.
Эльфийка относилась к промежуточной категории между «свежераненными» и «осторожными». Она не скупилась и предлагала дракону широкий список потенциальных наград. Казалось бы – куй цепь, пока остроухая не опомнилась. Но обсидиановая пару раз имела дела с темными эльфами, а парочка шустрых мертвецов считались почти приятелями. Что первые, что вторые – обе «породы» были хитрыми и изворотливыми, а уж в сочетании. Предоставить ящеру все, что она запросила? Да, пожалуйста. Кабы только ей упомянутые дары потом не аукнулись, и боком не вышли.
Такие размышления отчасти походили на паранойю. Учитывая то, как часто они всплывали и напоминали о себе за последний десяток минут, грань все быстрее размывалась. Дракон опасалась иметь дело с личем, а та, в свою очередь, крайне этого желала. Ну и кто на кого давит в итоге?
«Хорошо», ее ведь и в самом деле устраивает потенциальная награда. В общем-то иметь в должниках или союзниках эльфийку-лича полезно. Особенно если отношения меж крылатой и не-мертвой не будут натянутыми.
«Предлагаю помощь. Не прямое и не немедленное лечение. Могу помочь добраться до безопасного места. Могу связаться с… целителем. Смотря что и в какой момент предпочтительней. С этого момента и до «излечения» глаз безопасность лежит на мне»
Лич могла возмутиться, мол, тут едва ли не дружбу предлагают, а дракон морду воротит. Но обсидиановая чувствовала, что этого не будет. Ощущать присутствие дракона легко, а вот угадать какой у него нрав и цвет чешуи – в положении дроу это было мягко говоря трудно. Со светлыми можно было меть дело, пусть те и были врагами в плане идей и целей, но данную братию отличала и большая склонность к милосердию. Попадались среди них, правда, и ревностные хранители света. Но лич была везунчиком, попадись ей такой экземпляр и ее посмертный путь уже оборвался бы.
С «не добрыми» тоже проблем хлебнуть можно изрядно. Одни жаждут сокровищ до головной боли (окружающих, само собой), другие могут с разумом заиграться, а иные из «озорства» и вовсе могут бросить в самый неожиданный момент. В общем, не те существа, с которыми можно иметь доверительные отношения. Так что Морваракс со своей обсидиановой шкуркой была еще очень даже приемлемым вариантом для… да почти для кого угодно.
«Мое логово далеко. Телепортация несет негативные последствия практически для всех», опять правдива до зубного скрежета. На данный момент единственная, кто прошла порталами дракона и не рехнулась, была рыжеволосая вампиресса. Мор, впрочем, не обольщалась и теорий строить не спешила. Та особа, как показала практика, вообще была весьма интересной личностью и странным существом.
Ставить эксперимент над слепой и истощенной эльфийкой не хотелось. Кто же губит потенциального союзника в самом начале знакомства? Относительное «дружелюбие» могло и не помочь, а повредить разум и притащить к себе на порог не-мертвую магичку – нет, благодарим покорно, но откажемся. Личи - существа крепкие, но кто знает сколько эта особа пережила?
«Предлагаю отправиться к твоему убежищу. Открой разум, покажи дорогу. Или покажи путь до иного безопасного места»
Ментальное давление слегка усилилось. Морваркс желала не взломать разум, но настойчиво «просила» показать ей дорогу. На словах договор, пускай и с расплывчатыми обещаниями с обеих сторон, был заключен. И как честный наемник (смешно, но в данном случае правда) дракон приступила к делу. Местность была уныла, но могла таить в себе враждебных существ. Безопасность охраняемой кудесницы встала в качестве приоритетной задачи.
Тащить к себе – не вариант. Перелет может еще больше истощить, а телепортация свести с ума или вытянуть последние крохи. Остается разумное и простое – личное убежище эльфийки. Темные земли обширны, но пересекать их будет всяко быстрее, чем рискнуть и пойти в «поход» через Скалистую гряду. Тем более некроманты, как и вообще все приличные маги, любили «украшать» свои дома кучей защитных заклинаний. Там они чувствовали себя уверенно и в безопасности. Чем же быстрее к личу вернется стальная уверенность, тем лучше для них обеих.
Будучи же под защитой дракона и личного дома, можно будет вплотную заняться основной проблемой. Или хотя бы вздохнуть спокойно.

«Сомневается», отметила обсидиановая.
Отметила без злости или раздражения. К доверию не располагали ни личности, ни само место. Кто будет доверчив и наивен, тот первым сгинет. А в Темных землях вероятность распрощаться с жизнь все же выше. Вообще как существо условно «темной» породы, Морваракс должна была чувствовать себя в этих землях увереннее. Но они показались ей уродливыми с первого полета. И антипатия к ним хранилась до сих пор.
Что же до эльфийки, то дракона она не видела. А даже если и увидела бы, то вряд ли бы что-то изменилось. Морваракс отличалась от своих сородичей предельной честностью своего слова. Но сколько таких в мире? И о скольких молва разнесла весть? То, что крылатый ящер тебя не сожрал в приступе благодушия, можно считать только за удачу. Так полагало большинство. Бороться же за свое «светлое» имя обсидиановая считала мелочной заботой (и при том не ей принадлежащей).
Так что вполне логично и понятно недоверие и задумчивость эльфийки. Они же не обговорили, когда и при каких условиях будет выплачиваться драконья доля. Это Мор, как правило, старалась входить в чужое положение, а другие могли смело заявить в абсолютно любой момент, что хотят получить свои сокровища. Впрочем, так поступали в основном очень жадные сородичи. Обсидиановая их не понимала. Золото и драгоценные камни – это, конечно хорошо, надежно украсят любое логово и сокровищницу. Но превращаться в одолеваемого жаждой сокровищ монстра без мозгов – это удел слабаков без самоконтроля.
Говорить об этом эльфийке дракон не посчитала нужным. Крылатая в любом случае сдержит свое слово (если с нее шкуру не захотят содрать), а ослепленная… Какой смысл что-то здесь доказывать? Чем сильнее тебя в чем-то хотят убедить, тем меньше этому веришь. Вилять же хвостом и всем своим видом показывать, мол, смотрите какая я добрая и хорошая, Мор считала ниже своего достоинства. Она обсидиановой породы, в конец-то концов.
Может быть потом, если отношения между личем и драконом перейдут на следующую ступеньку, ослепленная поймет, что зря так волнуется. Но это – потом. Сейчас у нее весомый повод не вести крылатого ящера к своему порогу. Особенно если сам дракон на том не настаивает. Сама же предложила на выбор: либо личное убежище не-мертвой, либо иное безопасное место.
Может эльфийка как раз и перебирает все потенциально доступные места, где можно схорониться и избавиться от недуга. Мор слышала, что некоторые люди, эльфы и даже драконы имеют по несколько защищенных мест. Разумно, если не хочешь «хранить все яйца в одной корзине». Иные же «рыли норы» на случай непредвиденных обстоятельств и случалось, что запасная норка была на другом краю мира. Морваракс придерживалась стороны своего родителя и древней – иметь одно логово, но укрепить его так, чтоб оно для вторженцев стало могилой. С ее точки зрения это был разумный подход, но другие считали иначе – и то их право.
- Хорошо. Я покажу тебе путь.
Но сначала лич показала само место. Учитывая, что вплоть до согласия и раскрытия разума дракону, последняя ненавязчиво, но упрямо давила, то захватила во внимание не только «картинку», но и часть эмоций, связанных с этим местом. Дракон приоткрыла пасть в «понимающей» улыбке. Мертвецам, как говорится, злато уже не нужно. Особенно если мертвец уже не планирует подниматься. Особенно, если его добро можно использовать себе во благо. Все бы с такой готовностью одаривали Морваракс чужими коллекциями.
Впрочем, из чего оная состояла, и не растащил ли ее кто, надо будет разобраться. Не стоит исключать и возможность нахождения проклятых «игрушек». Ну да, Мор всему найдет применение, вы только ей это отдайте.
Касательно дороги, то тут дракон не столько внимательно изучала, сколько сравнивала со своей догадкой. Не то, чтоб все Темные земли были утыканы поместьями некромантов как лес грибами после дождя, но парочку другую Мор наблюдала почти вблизи. Не столько из уважения, сколько опасаясь за свою чешую (обсидиановая же тогда была молода, и даже меньше себя нынешней), тогда она облетала их стороной. Сейчас выпал шанс рассмотреть вблизи, без риска потерять что-то ценное.
«Ясно», ответила дракон и протянула лапу к эльфийке.
Какие бы соглашения ни заключались, какими отношениями ни окружала себя крылатая, всегда действовало нерушимое правило. Никто (совершенно и абсолютно) не имеет права сидеть у нее на спине. Да, надо отметить, что и не безопасно это. Выростов, за которые можно было бы держаться, у Морваракс не было. А вот острых граней у чешуек – хоть отбавляй. Даже «пригладь» она их вплотную друг к другу, это не сделало бы перелет спокойнее и комфортнее.
И сможет ли эльфийка без глаз удержаться во время перелета? Пусть не длинного (по расчетам обсидиановой – не дольше часа), но утомительного. Нет-нет, все говорит за то, чтобы лич летел на драконе исключительно в качестве «ценности», т.е. в лапах.
Взрослой самке обсидианового дракона хватило бы и одной лапы: эльфийка могла бы сидеть в этой когтистой «чаше» и бед не знать (вроде того же ветра или тряски). Но Мор – карлик в своем роду. Ей пришлось держать эльфийку аккуратно двумя лапами, да еще и прижимать к груди. Не самый приятный перелет, что ни говори. Когда барды слагали сказы о девах и магах, верхом на союзниках-драконах влетающих в гущу событий, они определенно не это имели ввиду.
Преимущества, впрочем, были и у такого перелета. Пускай и крайне сомнительные. К примеру, по размерам лап, эльфийка могла предположить рост ящера. В том, что здесь кроется большая ошибка (и касательно видовой принадлежности, и касательно возраста), было нечто привлекательное, забавное. С точки зрения Морваракс, само собой.

Дракон знала, что за сила в ее лапах, потому держала свою относительно живую ношу очень бережно. Как слепого котенка, - сравнение забавное и вместе с тем весьма ироничное, учитывая, что эльфийка лишилась зрения. Правда, в отличие от все того же детеныша, у мага было куда больше шансов выжить. Последние существенно увеличивались за счет того, что держала ее дракон, а не абы кто.
Оттолкнувшись, обсидиановая прыгнула и расправила крылья. Набрала приличную высоту и на некоторое время зависла на месте. Надо было определить свое местоположение, наложить увиденное по памяти на нынешние земли. Если не считать пары погрешностей – эльфийка хорошо представляла где она и куда надо лететь, но забрала немного западнее – то дорога ясна.
Мало кто способен соперничать с драконом в вышине. Эту расу не зря называли Хозяевами неба. Даже самые хмурые и тяжелые из чешуйчатых чувствовали себя во время полета уверенней, чувствовали себя почти в безопасности. Небеса – темные или пронзительно голубые, чистые или со стадами облаков, холодные и манящие – были стихией этих созданий. Морваракс же, обделенная большинством плюсов своей «породы» нашла отдушину в полетах. Ее можно обмануть, можно обхитрить, можно сразить в бою или превзойти магией, но в небе… в искусстве полета с ней мало кто мог поспорить. И она действительно чувствовала себя там как в родном логове.
Эльфийке очень повезло в некотором роде, что ей достался мастер полета. И одновременно не повезло, так как мастерство соседствовало с любовью. Лично для магички это аукнулось тем, что оказавшись на приличной высоте, дракон расслабилась и летела не то чтоб медленно, но явно не спеша.
Впрочем, учитывая состояние обладательницы острых ушек, той было не до возмущений. Усталость и истощение (как физическое, так и магическое) брали свое. Магу хватило сил не падать, хватило выдержки договориться с удачно подвернувшимся драконом и не потерять сознание, оказавшись почти в безопасности. Обсидиановая же обращалась со своей ношей максимально осторожно, пытаясь нести раненного «союзника» с хоть каким-то комфортом, - по большому счету придраться не к чему. Только и остается, что чувствовать тепло, исходящее от дракона, и прижиматься к твердой, острой чешуе.
Морваракс понимала, что эльфийка находится не в том состоянии, чтобы задавать вопросы и вести задушевные беседы. Но все равно была в некотором смысле рада молчаливости своей ноши. Сама-то обсидиановая была известной молчуньей, и диалоги новым знакомым вести с ней было трудно. С другой стороны, ящер был идеальным слушателем. И сейчас крылатая тоже не отказалась бы послушать эльфийку. Но, беря во внимание не располагающую к откровениям и допросам обстановку, дракон продолжала молчать.
Темные земли навевали на Морваракс тоску, особенно сейчас, когда запах сражений и битв был достаточно свеж. Для той, что выросла в горах и побывала во многих уголках, эти места были не из числа приятных. Находиться здесь дракону не нравилось. Но для нежити это место было домом, было убежищем. Возможно, что местные обитатели даже видели некую красоту в этих землях. Иногда вид родных и знакомых мест внушал радость и надежду. Дракона посетила мысль поделиться увиденным с эльфийкой.
Но идея пришла и ушла ни с чем. Маг хотела сейчас только одного – вернуть зрение, тем более она сражалась… Вид изрядно потрепанных земель и города могли и лича утопить в безразличии или горечи. В отличие от большинства родичей, Мор не видела ничего особо забавного в том, чтобы ковырять раны других существ, чем бы те не были вызваны. Эльфийка не просит, скорее всего и не желает, потому и дракон не будет приставать с неуместными услугами. Тем более, если те только усугубят дело.
Так и летели. Одна – слепая, не имеющая представления о том, где она сейчас находится, доверившаяся крылатому ящеру неизвестной породы, но подозрительных размеров. И вторая – зрячая, но безразличная к бедам этих земель, погруженная в свои мысли, в которых не было и толики сочувствия. Молчание и тишина. Только ветер и разрываемый крыльями воздух.
Время шло своим ходом. Как и подозревала Морваракс на путь до поместья ушел час. Даже меньше, поскольку как только нужное строение замаячило вдалеке, крылатая невольно полетела быстрее. Вид конечной цели зачастую мотивирует лучше всего. Правда и ошибки на данном этапе совершаются сплошь и рядом.
Дракон не только думала о своем во время полета, но и не забывала ментально прощупывать местность. Магическое поле сейчас напоминало клубок спутавшихся нитей и обрезок – все, что стало лишним и ненужным после пошива новой одежки. Конечно магия мира залечит рану гораздо быстрее, чем проигравшая сторона, но сейчас от следов битв все рябило и путалось. Но даже в этой смешанной картине нащупать ловушку или охранные заклинания крылатая смогла бы. Возле поместья таковых не было. Не было и следов, будто все чары в один миг слизало, не оставив даже намека на их существование.
Дракон опустилась в нескольких метрах от строения и, коснувшись сознания эльфийки, бросила ей увиденное. То самое поместье, вернее оно же, но в том виде, в каком пребывало ныне. Различия между тем что было и тем что стало – минимальны, но пусть лич сама все увидит. И пусть к своему «убежищу» идет своим ходом. То не грубость, скорее одолжение чужой гордости. Некоторые шаги надлежит сделать самому. Для ящера же есть и другие факторы, препятствующие дальнейшему продвижению.
«Внутрь не пойду», предостерег дракон.
Кто разберет мотивы обсидианового ящера? Почуял ловушку или просто опасается таковой и толкает вперед того, кого ему лично не жалко? Из вредности и злобности не желает помогать в таких нужных сейчас мелочах? Или ему просто интересно посмотреть на передвижение ослепшего существа. Спасение – вот оно, рукой подать, но ты попробуй дотянись. Каждый вариант имеет под собой основания, но… В случае с Морваракс все было гораздо проще. Правда эльфийке от этого легче не станет. До порога идти ей своим ходом, и внутри ориентироваться тоже самостоятельно. Обсидиановая поможет, но только если ее попросят прямо, и только в меру своих возможностей. Которые, увы, ограничены.

Шагала маг, не смотря на свою слепоту, довольно уверенно. Дракон знала эту поступь, так идешь – не задумываясь, куда лапу ставить, только когда хорошо местность знаешь. Возможно, это строение все же было одним из убежищ темного мага. Либо ее здесь так часто привечали, что ее ноги сами несли вперед – под крышу безопасности.
Крылатая проследила, чтоб ослепшая дошла до дверей и скрылась в проеме. Теперь по идее оставалось ждать, пока маг вернет себе зрение и расплатится с драконом за маленькую своевременную услугу. Если бы поместье находилось в любом ином месте, да хоть среди льдов той далекой Империи, то обсидиановая расположилась бы неподалеку. Но почва Темных земель была даже на вид какой-то мутной и отталкивающей. Сама местность, пусть и пребывающая в покое, не располагала к приятному ожиданию.
Морваракс не была брезгливой, но доказывать это ушедшей эльфийке или самой себе не стала. Неспешно обошла поместье, разглядывая его и «прощупывая» на наличие чего-нибудь интересного. Жилище хранило старые отголоски былых чар, но то ли они развеялись с кончиной своего создателя, то ли были сняты, то ли их смело войной. Разбираться в этих «тенях» было равносильно починке вазы, перемолотой в крошево.
На эту находку ящер наткнулась случайно. Наклонив голову и заглянув в окно, Морваракс приметила движение, и его источник был тут же обнаружен и взят под пристальное внимание. Существа, которые живут и множатся практически в любой точке мира. Существа, игнорирующие все попытки уничтожить свой род. Существа – бич обывателей. Существа, заставляющие благовоспитанных дам морщит носы и в ужасе подбирать юбки. Крысы.
Морваракс не ставила под сомнение плодовитость сих тварей, как и их феноменальную возможность выживать почти где угодно. Но отчего-то посчитала, что в Темных землях они не найдут себе пристанища. Что же, она их недооценила. Либо крысы считали эти земли ни чем не хуже всего прочего мира, либо конкретно эта крыса жила в поместье на правах питомца.
Дракон замерла каменным изваянием и наблюдала за зверьком. Острое зрение позволяло рассмотреть каждую шерстинку, каждый коготок. Размерами крыса была с обычного пасюка, определенно была самкой, и чувствовала себя вполне довольной жизнью, хотя седые волоски намекали на солидный для этих тварей возраст. Обычная серо-бурая шерсть, длинный хвост, голые лапки, которыми крыска помогала себе тщательно почистить мордочку. Можно было бы подумать, что хозяина в поместье не было так давно, что его захватили паразиты.
Но этого зверя все же кое-что выделяло из серой массы. Завалившись назад, крыса начала придирчиво вылизывать пузо. Чисто-белая шерсть – «кричащая» полоса от нижней челюсти и до самого хвоста. Такого окраса в природе дракон не встречала. Либо эта самка была дитем естественной мутации, либо все же была питомцем. А точнее сказать – экспериментальным образцом.
Последнее – более вероятно. Дракон даже предположила, что кто-то интереса или шутки ради стремился продлить жизнь зверю. Не умертвить и поднят в качестве не-живого питомца и марионетки, а именно обеспечить крысе долгую и здоровую жизнь. Впрочем, это были только предположения.
Мысленно усмехнувшись, дракон потянулась к зверьку магией. Чары крылатой не были жестоким вторжением, они скользили по искореженному фону гибкой змейкой, атласной лентой. Магия мира не расступалась, она словно подпитывала, тянула вперед этот осторожный магический импульс. Почувствовать, что дракон колдует и куда эти чары направлены, нынешняя гостья поместья не смогла бы, даже окажись болопузая крыса у нее на голове.
Морваракс не любила погружаться в чей-то разум так основательно, не любила брать под контроль чужое тело. Тем более неприятно было проделывать это со зверем, пусть даже таким смышленым как крыса. Мгновение и дракон получила доступ в дом, пускай и весьма своеобразный. Теперь чернокрылая смотрела не только на поместье, но и на комнату. Маленькое тельце повиновалось идеально.
Прислушавшись крысиными ушами к звукам поместья, «Мор» спрыгнула со стопки книг, на которых прихорашивалась и подбежала к шторам. Краткий миг дракон могла видеть себя со стороны, было в этом что-то забавное. Прыжок и крыса цепкими коготками держится за ткань и карабкается вверх. Добирается практически до потолка и проскальзывает в едва заметный ход – не то сделанный хозяином для хвостатой любимицы, не то сотворенный лично крысой.
Дракон периодически «сверялась» с памятью крысы и «слушала» ее мнение. Оказывается, притеснять это создание было излишней мерой. Достаточно просто подкинуть «направление» - внушить зверю, что ему надо бежать именно туда – на звук чужих шагов. С остальным хвостатая тварь справлялась сама, облегчая дракону жизнь – направлять и смотреть все же куда приятнее, нежели двигаться самому.
Почему обсидиановая захватила контроль над телом животного, если это вызывало одни негативные эмоции? Во-первых: просто ждать было сложно. Ящер всегда найдет, чем себя занять, но эти земли ее нервировали. Во-вторых: раз представилась возможность осмотреть поместье изнутри, то грех этим не воспользоваться. В-третьих: было просто любопытно посмотреть за действиями эльфийки.
Как она ориентируется в помещении, куда направляется, как будет возвращать себе зрение. Вечно голодному до знаний дракону последнее казалось наиболее манящей причиной поступать так, как она делала сейчас. Даже если она сама не сможет воспользоваться этим «рецептом», то может быть в будущем поделиться с кем-нибудь заинтересованным.
Зверек старался держаться в тени. Периодически крыса останавливалась, прислушивалась и принюхивалась. Убедившись, что опасности пока нет, быстро догоняла большое существо. Клацанье коготков – кто их услышит? Если судить по памяти крысы, то эльфийка направлялась туда, где сам зверек крайне не любил бывать. «Подталкивать» становилось все сложнее – место животинка избегала всеми доступными способами. Но драконий интерес был многократно выше инстинктивного страха грызуна.

В стену влетает первая банка. Шум бьющегося крепкого стекла (не для простой же водицы этот сосуд использовали), брызги осколков, плеск содержимого. Крыса, в сознании которой пребывал дракон, инстинктивно дернулась и шмыгнула ближе к стене. Зверек желала держаться от шума и содержимого большинства банок как можно дальше. Идеальный вариант – у себя в логове на другом конце поместья.
Зверек наблюдал за представлением и вздрагивал от каждого резкого движения огромной фигуры. К неспокойным мертвецам крыса привыкла, ее научили не агрессивно реагировать на прикосновения холодных пальцев к своему теплому тельцу. Но когда кто-то ведет себя столь бурно, а на пол сыпется дождь из стекла, животинке было боязно. Инстинкты требовали уйти из опасного места, чтоб не попасть под горячую руку.
Дракон смотрела беспристрастно. Она не жаждала этого увидеть, не питала тяги к чужому унижению и страданию. Тем не менее, поведение эльфийки ее не особо удивило. В конце концов, темный маг уже проявила потрясающую выдержку, не закатив сцену сразу как разобралась со своим положением.
Ярость и страх на грани помешательства. Морваракс считала какое-то время мертвых одними из самых… холодных в плане эмоций. Заблуждение, конечно же, подтверждение которому она встречала не раз и не два. Тела их были мертвы, но разум жил, жила душа. Живые мертвецы. И всплеск эмоция для них тоже не что-то чужое. В конце концов, у каждого своя чаша терпения. И время от времени ее надо опорожнять.
Обсидиановая не спешила лезть в чувства и просто ждала, когда все закончиться. Отчасти она даже понимала эльфийку. Показывать слабость перед другими – дурной тон. Никогда не знаешь, что сделают другие, увидев слабость. Помогут ли или решат доломать.
Крыса рвану вперед быстро, взлетела по одежде на плечо некроманта, и драконий голос сказал одно слово.
«Нет»
Крылатая не могла знать, что ищет темная эльфийка, не представляла, что было в тех банках (хотя судя по запаху и обугленным пятнам на полу – там могло быть и нечто опасное, вроде кислоты или жидкого огня слабой концентрации). Но некоторые сосуды лучше было не разбивать. К примеру те, чье содержимое было… не жидким. Застывшие части тела… может и не то ищет маг, но дракон решила вмешаться.
Все же как дракон она была очень доброй. Особенно в сравнении со своей родней. Даже молодые ящеры, отличающиеся желанием бунтовать и идти против зова крови, не могли сравниться с инаковатостью Морваракс. Или может ее темная натура еще покажет себя в будущем? Может у нее просто затянулся период «молодости»? Не важно. Сейчас это не важно. Тем более для не-мертвой эльфийки.
Важно то, что дракон показала картину комнаты. Крысиное зрение не было идеальным, тем более, что маг отчасти видела себя, а это могло раздражать и отвлекать. Кто знает, может быть дракон только худо сделала своей непрошенной помощью.
«Эмоции являются помехой в данный момент. Сосредоточься»
Кто-то утверждал, что магия колдующего и его эмоциональное состояние – не самая дурная комбинация. Мол, в бою злость и веселье только усиливают заклинания, позволяют легче переносить давление отката. В то время как холодный расчет и самоконтроль делают магию сухой и мертвой. Дракон была не согласна. Но не спорила, понимая тщетность данного дела. Зато она точно знала, когда нельзя давать себе расслабиться. Магическая операция – одно из таких дел.
Эльфийка выплеснула эмоции, дала себе выдохнуть, но теперь… Теперь надо сделать то, зачем они сюда пришли. Темный маг вернет себе зрение, а дракон… ему была обещана награда.

Дракон вздохнула, молча принимая решение темного мага. Крыса тоже вздохнула и непроизвольно прищелкнула зубами. Обычно она так выражала крайнюю степень довольствия и хорошего настроения, сейчас… сейчас она пожалуй была довольна тем, что ее не сбрасывают вниз и не заставляют бегать по осколкам стекол.
Крысиный взор не самый подходящий для разумных рас, будь то эльф или человек. Дракону было куда проще приспособиться к звериному телу и его особенностям. Тем не менее даже такой минимум позволял не оставаться в совсем уж кромешной темноте. Способствовал наступлению того мига, когда эльфийка вновь откроет глаза и увидит весь мир в его отвратительном великолепии.
Зверьку происходящее не нравилось. Когда живое (или условно живое) существо начинает себе вредить, то это отталкивало, пугало и настораживало. Будь Морваракс не драконом, но кем-нибудь иным, возможно, она относилась бы к операции иначе. Живые, как правило, крайне трепетно относятся к своим телам, какими бы несовершенными те не были. Решение вырезать неработающую часть тела, заменить ее, словно колесо у телеги, - такое просто только на словах.
Эльфийка же если и колебалась, то внешне эти метания прошли незаметно. Не считать же за такое небольшой всплеск с уничтожением части «коллекции»? Или это оно и было? Не важно. Сейчас – уже не важно. Твердость руки дарует убеждение необходимости и разумности сего действия или то следствие «смерти»? Темный маг не колебалась. Удаляла лишнее, испорченное, ненужное. Чтобы вернуть зрение и сделать себя вновь полноценной и независимой.
Дракон… наслаждалась зрелищем. Говорят, что обсидиановые тяготеют к чужим мукам. Но в данный момент крылатая испытывала удовлетворение от наблюдения за ритуалом. Ее сюда не звали, но и крысу – единственное тело для «подглядывания», не швырнули в стену подобно тем же банкам. Можно расценивать как разрешение.
Сплетение магии. Обрабатывание мертвых глаз, подготовка для вживления новых. Обсидиановая впервые стояла так близко к некромантии (это же была она или все же нет?), запоминала каждое движение, каждый отголосок чар в вечном потоке магии. Сложно… ритуал был сложным. Может он был таким на самом деле, ведь далеко не каждый готов повторить на себе то, что он обычно проделывает с другими. Может дракон, лишенная возможности прибегнуть к данным чарам, оценила их выше положенного. Но мага крылатая тем не менее стала уважать. Насколько это вообще применимо со стороны дракона.
Секунды уходили, сменяясь минутами. Минуты сплетались в часы. Часы неспешно, но так же неотвратимо шли вперед. Никто не говорил, что ритуал будет быстрым. Не-мертвая эльфийка работала, крыска служила посильной помощью (и ведь зверьку было тяжело не отрывать взгляда, тяжело находиться в практически неподвижном состоянии), а дракон ждал.
За все время работы она так и не сдвинулась с места. Лишь когда во взгляде эльфийки мелькнуло та самая искра, обсидиановая мысленно хмыкнула. Кажется, операция прошла успешно.
Чары ощутимо колыхнулись. Дракон отпустила свою марионетку, покидая тем самым поместье. Может у них теперь будет больше тем для разговоров и какая-никакая, но почва для дальнейшего сотрудничества. Да и невыгодно (точнее не безопасно) сбегать от дракона, не расплатившись за помощь. Морваракс была уверена, что вскоре эльфийка сможет увидеть чешуйчатого помощника во всей красе. Интересно, а любопытство имеет место быть у не-мертвых магов?

После того как дракон отпустила крыску из-под своего контроля, ей оставалось только ждать появления некроманта. Отойдя от дома на пару шагов, ящер расправила крылья и потянулась. В этих землях было слишком тоскливо, слишком мрачно по мнению обсидиановой. Да, еще здесь было не так тепло, чтоб чувствовать хоть какой-то комфорт. Морваракс ждала того момента, когда сможет убраться отсюда.
Темные маги, работающие с мертвой плотью, были интересными представителями искусства чар. Их практика, тем более доказанная прямо здесь и сейчас, была поразительной. Но вполне понятно, почему люди и эльфы не особо жалуют проводимые ритуалы. Почитание живых и еще большее – мертвых. Это было понятно, но для Морваракс это было несколько… нелогично.
Осквернять могилы и тела просто развлечения ради – это глупо и мерзко. Но если использовать мертвых для чего-нибудь полезного – вскрывать, чтоб понять устройство и работу тела, поднимать, чтоб выполнять опасную для живых работу – это в некоторой мере правильно. Приносить пользу для своего народа после смерти – это разве не благо?
Впрочем, как ценитель красивого, дракон понимала, что большая часть мертвяков (двигающихся мертвяков) выглядит отталкивающе. Да и аромат у них весьма специфический.
И все же… это все крайне интересно…
После того как она вернется в свое логово, Морваракс непременно взглянет на ту часть трудов, что ей посылал черный собрат. Дракон остается драконом, в какую бы шкуру не влез. Черный некромант не раскрывал всей сути и определенно не делился важными моментами своих изысканий по созданию химер. Но теперь, пообщавшись с «операцией» столь тесно, Мор может взглянуть на его заметки по-новому.
Как же все-таки жаль, что данный вид магии недоступен для ее породы. Наверняка она бы нашла применение данным знаниям. Хотя остается открытым вопрос как к этому отнесутся эльфы. Пока она уживается с ними в мире. И раз у нее нет возможности поднимать павших сородичей, то так оно и будет. В противном случае пришлось бы прощаться с облюбованными землями и великолепием родной горы.
Хорошо же, когда жизнь лишает тебя выбора. Хотя бы иногда, но это бывает очень кстати.
Услышав, что эльфийка вот-вот окажется вне дома, Мор сложила крылья и выпрямилась. Производить грозное впечатление она никогда не умела, хотя шрамы на шкуре порой и добавляли веса. Но все же представать перед невольным товарищем следовало хоть в какой-то красе. Некромантка может не придавать этому значения, но пусть первое живое существо, которое она увидит новыми глазами, будет дракон. Обсидиановый дракон.
«Хорошее начало новой главы»
Выглядела эльфийская колдунья гораздо лучше. Пожалуй, Мор была готова согласиться, что радость и ликование действительно красят, раз уж темная эльфийка так расцвела и преобразилась. Смерив вышедшую оценивающим взглядом, дракон приоткрыла пасть в улыбке.
«Мои поздравления с успешным завершением работы»

Эльфийка была искренне рада вернуть себе временно утерянное. Дракон была рада, что вскоре покинет негостеприимные земли, полные смрада угасшей войны. Потому не стала требовать что-то сверх того, что ей было обещано. Хотя исконная драконья жадность, вкупе с обсидиановым коварством, подталкивали и к такому развитию событий.
Золото и камни – это хорошо. Но союз (или должок) – еще лучше, тем более что темный маг сама оговорилась. Возможно, что она имела ввиду совсем не то, как могла бы понять крылатая. Но многие из родни Мор промышляли тем, что ловили собеседников на неосторожном слове. Кто-то добился и таких успехов, что в их присутствии просто боялись рот открыть.
Впрочем, Морваракс выпадала из этого правила. Да и то, что она могла бы назвать честью былого наемника, убеждало, что цена за услугу оговаривается «на берегу». Потому можно довольствоваться золотом и прочими побрякушками. Возможно, приятным дополнением будет идти «симпатия» со стороны некроманта. Все же темных эльфов, как и темных магов лучше держать в союзниках, какие бы чувства дракон к ним не испытывала. Был вариант вообще с ними не пересекаться, но здесь уже поздно отступать.
«Дракон желает все»
Ментальная речь все так же скрывала эмоции ящера, но можно было почувствовать легкий налет радости от пополнения сокровищницы. Обсидиановая подцепила когтем одно из ожерелий с крупным сапфиром. Старая вещь – от нее пахло прошедшими веками, но о ней хорошо заботились. И, что самое главное, никаких чар. Морваракс любила артефакты, но красивые камни предпочитала видеть без цепочки опутывающих заклинаний.
Легкое дуновение ветра, несущего запах магии и ледяных вершин гор, знаменовало открытие портала. Не то, чтоб обсидиановая совсем растеряла доверие к иным магам и в частности к эльфам, но предпочитала перестраховаться. Чужая коллекция, уходящая в открытую «дверь», попадала отнюдь не в главную пещеру дракона. Сначала Мор проверит каждую безделушку на магию, возможно –очистит от чар или укрепит их, если сочтет полезными. И только после этого сокровищница пополнится новинками из Темных земель.
Очень хотелось спросить какой-нибудь артефакт или фолиант поверх выплаченных красивых вещичек. Очень хотелось получить некроманта на свою сторону, и в частности лишний раз покопаться в устройстве химер. Морваракс приоткрыла пасть, выдохнув горячий воздух. Довольно, каждый получил что хотел, пора расставаться. Однако просто уйти будет как минимум не вежливо.
«Если потребуется помощь словом или делом, можно послать воронов к таверне у подножия Скалистых гор. Границы Арисфея призывают к строгим правилам, но и краткий личный визит возможен»
Задние лапы напряглись, дракон слегка присел, явственно собираясь оттолкнуться и взлететь. У обсидиановой была договоренность с «соседями», но некие вольности себе ящер все же позволял. Само собой, вздумай какой последователь Рилдира поселиться там, где обосновалась Морваракс, его быстро скрутили чарами и украсили метко пущенными стрелами. Но если таковой скромно посидит в таверне и никому не причинит вреда, то почему бы и нет?..

На какое-то мгновение обсидиановая замерла. Называть свое имя, ровно как и дарить кому-то свою кровь, было рискованно. В умелых руках и крепких чарах эти «мелочи» могли обернуться цепями. Но выдумывать себе другое имя, врать – это было недостойно, да и не умела темнокрылая так изворачиваться. И, в конце конов, у нее было второе имя, которое всегда готово было стать лазейкой в подобных ситуациях.

«Морваракс», ответила дракон.

На этом посчитала диалог и дела в этих унылых землях завершенными. Открытый портал выдохнул поток холодного живого воздуха. Обсидиановая не вошла в него, но прыгнула, демонстрируя, что такое крупное создание может двигаться обескураживающе быстро и почти бесшумно. Едва кончик хвоста исчез в вихре открытого коридора, и портал тут же закрылся.
Если эльфийка желала последовать за ящером, то поведение недавнего союзника можно было расценивать как услугу. Не зря старшие маги советуют молодым не соваться в чужие порталы и неизвестно куда ведущие коридоры. А уж к творениям конкретно этого дракона и вовсе следовало приближаться максимально осторожно, а еще лучше – обходить по широкой дуге.
Прыжок превратился сначала в падение, а затем – в полет. Мор открыла себе лазейку высоко в небе. На порядочном удалении и от поместья, где некромант возвращала себе зрение, и, само собой, от оберегаемого логова. Даже до места, куда она переправила свалившиеся ей в лапы новые драгоценности, придется хорошенько помахать крыльями.
Гора у границ Арисфея была домом для обсидиановой. Другие места, сколь бы прелестными те не были, казались ей недостаточно подходящими. Однако осторожность, которую в нее вбивали с самого вылупления, и к которой призывала сама жизнь, подтолкнули ящера к созданию «перевалочных пунктов». Для сокровищ и, крайне редко, для живых созданий.
То место, куда были отправлены трофеи с Темных земель, и куда сейчас держала путь Морваракс, было вблизи гор и лесов. Будь обоняние мертвой эльфийки таким же острым как у зверя или дракона, она уловила бы запах болот. Раз черный союзник сейчас ушел «проведать родню», то местом их встреч все еще можно пользоваться. Только теперь ей не придется отдавать ему часть сокровищ за предоставляемое для работы место.
Не смотря на то, что визит в Темные земли изначально носил ознакомительный характер, а настроение у обсидиановой было неодобрительно-нейтральное, в итоге все повернулось не так уж и плохо. Крепкого союза на пустом месте с некромантом установить не удалось, да и признаться портить отношения с соседями Мор совсем не стремилась. Но хороший крепкий нейтралитет – это тоже результат.

Отредактировано Морваракс (22-06-2018 07:50:55)