- …и три шага, Винсент. Только три, - Тиэль мрачно наблюдал, как молодой человек неуклюже топчется на месте в жалких попытках вальсировать. – Вы не умеете считать до трех?
Винсент Монро предпочел не отвечать, вместо этого прожигая стоящего перед ним учителя танцев взглядом, в котором ясно читалось, что он думает об этих уроках и Тиэле в целом. Не сказать, что последнего это хотя бы как-то беспокоило или волновало.
- Я хочу видеть, что Ваши ноги не заплетаются, а руки не трясутся. Вы что, выпивали сегодня? И вчера вечером тоже? – продолжал Морра, прищурившись и шагнув к молодому наследнику. Тот промолчал, но стыдливый румянец заалел на бледных щеках мальчишки, без слов подтверждая неприятную правду. – О чем Вы вообще думаете? О ночных вылазках из дома?
- А вы что, мой отец? – не вытерпел Монро, вскинув подбородок и злобно глядя на стоявшего перед ним наставника. Ах, сколько праведного возмущения и гнева в этот надменном юнце, сколько сил, которые он так глупо тратит на Бездна знает что и нисколько не думает начать рассуждать здраво, как и подобает единственному наследнику семьи.
- Нет. Но моя задача сейчас – обучить Вас основам танца хотя бы так, чтобы Вы не отдавили своей партнерше ноги и не опозорили ни себя, ни отца. На большее я уже не смею рассчитывать. Но я вижу, что сегодня уже бесполезно требовать от Вас невозможного, если Вы с трудом можете сосчитать три шага, поэтому продолжим занятие завтра.
- Прекрасно, - буркнул Винсент, круто развернувшись на каблуках, и, дернув плечами, зашагал к выходу из зеркального зала, оставив наставника наедине с его занудством и вечными придирками.
Тиэль медленно выдохнул, когда белая дверь с позолоченными ручками с грохотом захлопнулась, и приблизился к окну, желая хотя бы проверить комнату, воздух в которой будто накалился от горячего недовольства мальчишки Монро. Первоначальная идея устроиться сюда наставником по фехтованию уже казалась куда более привлекательней этой затеи с танцами – можно было бы хорошим ударом трости поставить парня на место и напомнить, кто здесь кого учит. Кто бы мог подумать, что у Гаспара, спокойного и рассудительного человека, окажется такой невыносимый сын. И отвратительный характер разбалованного Винсента только наименьшая из проблем – он постоянно находил неприятности, из которых его, к его же счастью, вытаскивал кошелек отца, а с недавних пор к этому прибавился и слуга-полуэльф, обосновавшийся в доме на правах учителя танцев с еще рядом совсем не танцевальных обязательств.
Демон скрипнул зубами – несколько часов в компании Монро, обожающего помыкать всеми, даже бессмертному созданию успели порядком надоесть. Но пока придется потерпеть: охотники на демонов рыщут по всему Кримеллину и его окрестностям, поэтому лучше переждать здесь, в шикарном доме господина Гаспара Монро, благо, что со всеми удобствами. А сейчас еще лучше вдохнуть полной грудью свежего вечернего воздуха и напомнить себе, что терпение не дается так просто – его, как и другие таланты, нужно развивать. Терпение… Как же тяжело жить со смертными бок о бок.
Прохлада, ворвавшаяся в душный зал, остудила горячую голову, а непокорный ветер мгновенно растрепал черные волосы, аккуратно зачесанные назад и скрепленные на затылке шелковой белой лентой – Манорра прикрыл глаза, наслаждаясь тишиной и ласковой прохладой. За окном погода была омерзительной: дождь со снегом падали с серого, затянутого тяжелыми тучами, неба, ветер выл и пронизывал до костей, пожирая крупицы тепла, а ночью можно было и вовсе ожидать бурю. Даже в доме было прохладно – Тиэль, конечно, не имел ничего против такой температуры, но вот другие обитатели дома вполне могли простудиться, как это не так давно случилось с управляющим, чьи обязанности теперь частично легли на плечи Морры. Нужно растопить камин, чтобы завтра к вечному недовольству мальчишки не прибавились жар и недомогание. Заглянуть к самому Винсенту, чтобы напомнить об утренних занятиях. И зайти на кухню – убрать все вино, до которого юный наследник еще не успел добраться. Обойти все комнаты, потребовать ответа с остальной прислуги, а потом отчитаться Гаспару.
Звучит немного ужасающе.
Покинув зеркальный зал для танцев и прихватив изящный канделябр с тремя свечами, Морра поспешил по коридору, освещая себе путь дрожащим мягким светом, скользящим по портретам сурово глядящих на него господ – но Танайя не испытывал даже намека на неудобство под этими пристальными мертвыми взглядами картин. Дом утопал в вечерней тишине, нарушаемой разве что мерным стуком дождя по стеклу и завыванием бьющегося в окна ветра, а также тихими звуками шагов по начищенному до блеска каменному полу. Холод ранней весны царствовал в доме, невидимой рукой хватая за ноги, бесстыже забирался под темную одежду, но Тиэль не обращал внимания на такую мелочь, уже спустившись по лестнице и теперь пытаясь растопить камин.
И когда в камине уже плясало веселое пламя, Морра поспешил дальше, чтобы послужить господину Винсенту неприятным напоминанием о завтрашних занятиях истории. Хорошо еще, что мальчишка не требует стакан молока с медом на ночь – наверное, понимает, как по-детски будет выглядеть эта просьба. Демон усмехнулся: Монро скорее потребует на ночь румяную девицу, а не что-нибудь для крепкого сна.
- Господин Винсент, - Тиэль, через некоторое время уже стоявший у спальни младшего Монро, негромко постучал в дверь, ожидая сейчас же услышать ворчание и недружелюбное «ну что тебе надо?», однако ответа не последовало. Танайя нахмурился и снова постучал, на этот раз громче и настойчивее. Тишина.
«Проклятие».
Спальня встретила его нетронутой постелью, распахнутым шкафом, в котором не оказалось верхней теплой одежды, а также распахнутыми настежь дверями на балкон с привязанному к нему длинной веревкой, промокшей под весенней моросью. Дрянной мальчишка снова удрал! Танайя сдавленно зашипел и, развернувшись, поспешил вниз, надеясь нагнать Винсента, пока золотой мальчик не наделал глупостей. И накинуть что-нибудь по погоде, как и подобает любому не демоническому созданию.

Танайя уже годами наблюдает. Демон молод, даже юн по меркам бессмертных созданий и все еще полон сомнений: а стоит ли этот мир его бессмертной жизни? Не лучше ли сбежать, возвратившись обратно в Бездну? Что делать существу, обреченному на вечную жизнь в чужом негостеприимном мире, в котором все его молитвы Бездне оказываются только набором пустых слов и рассыпаются пылью? Но подобные мысли он все же старается отогнать: не о чем жалеть. Манорра бесконечно одинок и максимально пассивен ко всему, но продолжает жить, неплохо скрываясь среди людей, подражая им и наблюдая за их маленькими жизнями. Что-то ему нравится, что-то не очень, а некоторые вещи Морра вовсе встречает без особого энтузиазма: демонологов и охотников, например. Это если забыть о светлых жрецах, рыцарях Света в сияющих доспехах и одержимых битвами с нечистью айрес - с ними жизнь демона приобретала весьма неприятный вкус. Именно поэтому последние три месяца Танайя провел со всеми удобствами, скрывшись из поля зрения и пережидая холодную снежную зиму, под крышей господина Гаспара Монро.
Тепло старинного камина, заставляющее бежать кровь по сосудам быстрее и тянуть руки к завораживающему взгляд огню; мягкие изящные костюмы, скроенные из темного бархата под стройного высокого учителя танцев; ряд шелковых белых рубашек, аккуратно сложенных в комоде в комнате, специально выделенной в огромном доме Тиэлю; горячая ванна по вечерам с множеством пузырьков ароматных масел; неплохая кухня и добродушный повар, который, если ему хорошенько польстить и заверить, что Тиэль не достоин настолько вкусных блюд, притворившись святой скромностью, вполне сможет уйти прочь с этой кухни и дать Морре самому готовить ужин – и один надоедливый семнадцатилетний мальчишка, который терпеть не может приезжего полуэльфа.
Демона это даже забавляло. Острые и колкие замечания под маской вежливости Винсента порой были достойны оваций и аплодисментов, но Морра все же удостаивал их лишь иронично поднятым бровями и мягким «прошу прощения?», позволяя мальчишке порадоваться своему остроумию – когда еще тот так повеселится? Танайя однажды с улыбкой осведомился, как поживают в столице две старшие сестры Винсента, удачно вышедшие замуж и больше не томящиеся в этом отнюдь не очаровательном месте, имя которому Пьесла, – и такой простой вопрос мгновенно стер с побледневшего лица Монро всякую надменность. Это и послужило началом бесповоротной и бескровной маленькой войны уязвленного ученика и довольного учителя.
Однако Винсент, действительно оскорбленный и задетый до глубины души, оказался меньшей проблемой, если это, конечно, вообще можно считать проблемой – так, неприятная мелочь. Условие старшего Монро немного, но все же смогли огорчить: теперь в обязанности Тиэля входило не только танцевальное искусство, но и вообще обязанность присмотреть и удержать Винсента от проблем и необдуманных решений.
И если можно считать необдуманным решением убежать поздним вечером из дома в Пьеслу, то именно от последствий Морра и должен был спасать наследника. Иначе прощай роскошь и комфорт, к которым, чего греха таить (или подождите, какой к Бездне грех, он же демон), Манорра успел привыкнуть и вкусить как следует, чтобы наслаждаться такой жизнью. Винсент, конечно, почти постоянно сбегал, но не так поздно, как сегодня, и никогда перед приближающейся ночной бурей. Поэтому именно сейчас Морра уже на ходу натягивал теплый плащ.
Как дальше? Пешком? Долго и мерзко. Взять лошадь из конюшни? Увы, эти неприятные копытные существа каким-то врожденным чувством игнорировали маскирующий темную ауру амулет и не подпускали к себе демона, так и норовя лягнуть или даже укусить. Вернуться в свой истинный облик и пересечь путь по небу? Слишком заметно: если кто-нибудь заметит быстро летящее по небу нечто, то точно поймет, что это была не птица. А если по иронии судьбы в Пьесле еще засядет какой-нибудь светлый маг, который легко почувствует демона, рискнувшего показать истинное обличие, то все кончится не так, как хотелось бы. Манорра взглянул на огни пока не спящей Пьеслы, над которой нависла тяжелая грозовая туча, готовая в любой момент разразиться ливнем, громом и молниями, и принял единственное решение, которое не заставит его пешком преодолевать слякоть и грязь, контактировать с неприятными ездовыми тварями или отращивать крылья.
Сконцентрироваться. Подумать о том глухом переулке Пьеслы, где даже днем ходить страшно, и открыть портал Тьмы, мысленно попросив Бездну удержать Хаос от вмешательства, чтобы спустя секунду уже стоять в том самом переулке, ощущая, как согревает грудь прячущий ауру амулет на тонкой цепочке.
Как найти в убогой, грязной, бедной Пьесле золотого мальчишку? Начать расспрашивать, а не видел ли кто такого молодого человека, слишком примитивно. Тиэль хмыкнул, поправляя теплый плащ на груди, чтобы мелкий дождь не попал на камзол под ним, и, проворной тенью выскользнув из переулка, неторопливо двинулся вперед, выходя на широкую улицу.
Пьесла не спала: почти в каждом доме все еще горели свечи и лучины, люди на улицах спешили поскорее в тепло и под крышу, то здесь, то там были слышны разговоры, крики, песни, шепот, молитвы, сказки – если закрыть глаза, то можно даже подумать, что это небольшой город, а не ветхая деревушка. Но у него нет времени предаваться воспоминаниям о прелести городов, где под ногами грязь чавкает не настолько отвратительно.
Пьесла не многолюдна. Наверное, это единственная ее приятная сторона, которая сейчас была Морре только на руку: найти кого-то в столь маленьком поселении куда проще, чем в провинциальном городе или в столице. А уж найти того, с кем прожил под одной крыши почти три месяца… Сердце Винсента бьется быстро, перегоняет горячую кровь по телу и каждый раз после очередной вылазки бьется даже сильнее – и трудно не понять причину. Влюбленность. Чувство, недоступное демону, но вполне узнаваемое спустя столько лет наблюдения за людьми.
Еще одно маленькое заклинание.
Танайя чувствовал, как бьются сердца жителей Пьеслы: маленькое сердце ребенка стучит быстро и тихо; сердце взрослого мужчины – как удары кузнеца по раскаленному металлу; сердце женщины же – ритм швейной иглы в руках опытной портнихи; где-то парочка влюбленных, занятых друг другом, но среди них нет Винсента; сердца стариков бьются совсем тихо, уставшие после стольких лет работы. Кровь бежит по артериям, венам и капиллярам, не останавливается, рассказывает демону все, что нужно знать, служит портретом каждому живому человеку.
«И я тебя нашел».
Винсент где-то неподалеку, но один – рядом с ним никого. Однако сердце юноши так и колотилось от возбуждения – Манорра прищурился, поворачивая голову в сторону, где предположительно должен был идти Монро. Но из-за домов его не видно: должно быть, что парень свернул куда-то. Тиэль хмыкнул и, осторожно обходя лужи грязи, неторопливо последовал за ним, но беспокойство заставляло демона все равно оглядываться и оборачиваться: Тьма и Кровь оставили на нем магический след, пусть и едва уловимый, который должен скоро растаять, но даже его хватит, чтобы любой, кто крайне чувствителен к манипуляциям с магией, мог его почувствовать – но все было тихо.
Изрядно промокший, непривлекательно испачкавший обычно начищенные до блеска сапоги и от этого не совсем довольный, демон стоял у порога скромного домишки, где догорали свечи и суетилась на кухне миловидная женщина. Что Винсент здесь забыл? Морра хмурился, недоверчиво прислушиваясь к своим ощущениям, но юноша точно был в этом доме, на втором этаже. Приоткрыв дверь и бесшумно проникнув в дом, Танайя, не тревожа хозяйку (а если и потревожит, то магия крови в помощь ему, демон не особо волновался), осторожно поднялся по лестнице, ступая легкой кошачьей поступью и, во имя Бездны, все еще не понимая причину, что Винсент здесь делает в одиночку.
Что ж, вот дверь, сейчас он и узнает. Морра успел только улыбнуться – можно не стучаться.
Петли скрипнули, в комнату без единого огонька проник свет из коридора, выдав замерзшего Винсента и…
И девушку.
Двое.
Ничего удивительного для тех, кто молод и полон чувств, но здесь лишь одно бьющееся сердце.
Изумление на лице Морры бесценно. И удивлен он точно не тем, что застукал влюбленную парочку. Он никогда не ошибался в заклинаниях, здесь не может быть его ошибки – здесь только один человек, чье живое сердце бьется и гонит горячую кровь по телу. Выводы неприятны.
– Винсент, не хотите объяснить, что это все значит? – Тиэль, совладав с собой и заставив голос звучать как всегда равнодушно, не сводил немигающего взгляда с незнакомки, в сердце которой не теплилась жизнь.

Именно сейчас Манорра как никогда отчетливо понимал, как сильно он желал крови. Именно в этот момент, когда тонкий аромат горячей молодой крови пронизывал душный воздух комнатушки, красной нитью вился среди других запахов. Но этот глупый костюм полуэльфа неплохо скрывал все демонические желания, не выдавая своего хозяина: все такое же бледное лицо, все те же спокойные карие глаза и все тот же холодный взгляд, будто не разглядевший в темноте, как рыжая незнакомка вытирает кровь с губ. Ну чем же еще могут заниматься влюбленные в темноте?
Но не разглядеть чужую ладонь, лежавшую слишком близко к шее Монро, было просто невозможно.
Как и не понять, что отступать девушка не намерена. Винсент немного сбит с толку, а вот ей нужно что-то более весомое, чтобы быть выбитой из колеи, чем стоящий на пороге комнаты учитель.
– Ты ведь не предупредил, куда и зачем уходишь. Он узнал сам, как видишь, и может быть теперь пора перестать скрывать это.
«Мы играем? Прекрасно».
Ее слова придали Винсенту сил: Монро нахмурился, выпрямился, прямо смотря на прервавшего их гостя и полностью оправившись от удивления. Именно таким он больше нравился демону – Тиэль с интересом ждал, что скажет молодой человек. Что вообще говорят молодые люди в подобных ситуациях?
– И что ты будешь делать? Я люблю ее. Лила и я… Мы вместе. Расскажешь отцу? Рассказывай. Сам устроишь мне словесную выволочку и прочитаешь лекцию? Или…
Мальчик точно знает, с кем связался и что собой представляет объект его любви. И не боится. Или боится, но не за себя – любовь часто делает из людей героев, готовых пожертвовать собой ради других. Демона это то ли восхищает, то ли развлекает – сложно сказать, какие именно чувства Манорра испытывал в большей степени, наблюдая за тем, как отважно Винсент готов защищать девушку от немилости любого, кто будет против их отношений.
Только мальчик не знает, от кого именно сейчас загораживает свою леди.
– Винсент, – осторожно перебил Тиэль молодого человека, но Монро не позволил продолжать, сделав шаг вперед и отчеканив всего три слова:
– Я люблю ее.
Точка в завершении спора, весомый аргумент и полная уверенность, что сейчас начнется долгая нотация: Морра видел, как юноша поджимает губы, твердо смотрит на него из-под нахмуренных бровей и ясно дает понять, что не потерпит никаких возражений.
– Винсент, – Танайя вытерпел драматичную паузу, будто собираясь с мыслями, и после продолжил, спокойно глядя в глаза юноши, – если Вы решили, что я сейчас же буду осуждать и неистовствовать, то вынужден Вас огорчить, – демон позволил себе мягкую улыбку, с которой обычно священники взирают на новобрачных.
«Давай поиграем».
– Я прекрасно понимаю все чудеса первой любви. И помню, на что готовы влюбленные, чтобы только увидеться, остаться наедине друг с другом и шептаться до рассвета. Мне знаком этот благоговейный трепет, мое сердце помнит это чувство, пусть и прошло столько лет. Melme*.
Главное только не засмеяться.
– И сейчас я нахожусь в недоумении: в Ваших глазах я действительно выгляжу настолько бездушным и лишенным эмоций чудовищем? Не понимающим прекрасных чувств монстром? – Тиэль в наигранном удивлении вскинул брови, вглядываясь в растерянное лицо младшего Монро и все же позволил себе тихо рассмеяться. – Хм... Признаю, что я временами бываю немного строг.
Похоже, молодой человек и вправду считал его демонической бесчувственностью во плоти. Какая ирония.
– Немного? – Винсента хватило на нервную усмешку. Он все еще не верил, что его не ждет нудная проповедь на тему, что такие отношения ни к чему хорошему не приведут.
– Но из лучших побуждений и ради Вашего же блага. Наверное, единственное, что меня огорчает во всей этой ситуации, это безрассудный поступок, подвергающий Вашу жизнь опасности, – печальная нота в голосе. Можно неодобрительно покачать головой. – Вы знали, что сегодня ночью ожидается буря, но решили рискнуть. Благородно, но глупо. Ни Ваш отец, ни Ваша irima melda** не были бы рады Вашей случайной смерти. А люди в бурю умирают слишком часто. Признаться, мне бы тоже не хотелось умереть, если где-то повалит дерево, сорвет крышу или еще нечто подобное... Быть убитым куском дерева весьма нелепо... Только этот опрометчивый поступок достоин осуждения, но я не Ваш отец, поэтому не имею права упрекать Вас в чем-то. Пусть Вы и заслужили.
Танайя наслаждался своим представлением. Ему нравилось играть роль оскорбленной до глубины души, не пропитанной мраком и чистейшей тьмой, невинности, и виться рядом с людьми, которые слишком переменчивы в своем мнении. Обманчивый облик и сладкие речи – оружие в руках демона, безукоризненно живущего по людским правилам. «Только кто-то не совсем человек...»
– Но мы еще успеем добраться до дома, – Морра, вдоволь наигравшись в эльфийскую добродетель с золотым сердцем, которая внезапно обнаружилась за строгой маской, вернулся к образу чопорного учителя, привычного и ему самому, и Винсенту, отходя от двери и жестом приглашая сладкую парочку в коридор. – Прошу.
Уже на улице Морра отдал свой плащ девушке - слишком прохладно, юной леди ничего не стоит простудиться в такую непогоду. «Лила? Красивое имя. Но твое ли?» – демон держался позади, наблюдая за парочкой и вполне понимая, чем девушка так могла увлечь Винсента. Наверное, будь Танайя смертным, сердце которого действительно может познать все прелести и все муки любви, то сам бы испытывал подобные чувства, но демон лишь наблюдал со стороны, запоминая каждый взгляд, каждый вздох и каждый удар пораженного этой любовной болезнью сердца. Чуждо, но интересно. Винсент расскажет отцу, кого привел домой? Спорный вопрос.
Когда до возвышающегося особняка оставалось уже несколько метров, Морра ускорил шаг, обогнав своих спутников, и открыл двери, за которыми стояли трое из еще не легших спать прислуги, непонимающе разглядывая вернувшихся домой молодого господина и временного управляющего, а также прелестную рыжеволосую особу.
– Приготовьте горячую ванну, – Манорра пресек сразу возникнувшие вопросы. – И свежую одежду. А также еще одну спальню, – демон обернулся к Лиле. – Я подожду в коридоре, пока Вы будете принимать ванну, а потом покажу комнату – дом большой, в нем несложно заблудиться, а я пока исполняю обязанности управляющего. И нужно будет рассказать о завтрашнем распорядке дня. Это не займет много времени.

* любовь
** прекрасная возлюбленная

Нужно беречь свой костюм. Чистить, гладить, не допускать затяжек и рвущихся швов. Иногда заглядывать к портному, чтобы залатать случайные прорехи, случайно допущенные при ношении. Никаких заплаток, никаких дыр и следов грязи. Именно так рассуждают люди, если речь заходит об одежде.
Костюм демона требовал такого же аккуратного и бережного отношения. Немного сложнее, конечно, чем с одеждой, но Танайя Ши'Ар Манорра тщательно следил за безукоризненным видом своего облика, который считал достаточно удобным и весьма практичным. Может быть, что немного мрачным, излишне строгим, но яркие и кричащие наряды, в которых так любят щеголять многие местные обитатели, существу прямиком из молчаливой Бездны казались не особо привлекательными.
И речь не только об одежде.
Темные волосы, карамельно-карие глаза, бледная кожа, равнодушный взгляд, бесшумная походка, ровный голос, привычки, манеры, кусочки истории и другие сотни мелочей, из которых соткан облик - лишь костюм, который демон надел как вещь на собственную бесконечность. Пройдет неделя, две, месяц, год, столетие, несколько столетий - костюм не должен износиться, порваться, помяться или выйти из моды, ведь больше почти человеческих нарядов у Танайи под рукой нет, а смертные, если узнают правду о демоне, спокойно живущем у них под боком, становятся весьма неприятными существами, от которых только одни проблемы.
Пока костюм сидел безукоризненно - и Манорру все устраивало.
Разве что его плащ, купленный за хорошие деньги когда-то, сейчас был в руках гостьи, которую Морра теперь покорно ждал в коридоре, прислушиваясь к звукам за дверью, а после проводив настороженным взглядом одну из девушек, нанятых Монро в штаб прислуги, и снова хмурясь. Из всех масок, которые носил демон, именно это хмурое выражение все чаще не сходило с лица Тиэля и - какая ирония - было самым искреннем, что только могло бы быть в Манорре.
- Господин Морра.
Самый хмурый демон чуть повернул голову к приоткрывшейся двери, заинтересованный, в чем дело и что от него хотят.
- Я позабыла вернуть вашу вещь.
- Ничего страшного, - Тиэль взял мягкий плащ, изрядно промокший после вылазки на улицу, чувствуя, как быстро белые перчатки, прячущие кисти рук, становятся неприятно влажными, и накинул на спинку стоящего рядом стула.
Холодная вежливость - такая же важная вещь в гардеробе демона, как, скажем, отполированная до блеска обувь, выглаженная чистая рубашка или пара белых перчаток, с которыми Тиэль почти никогда не расставался.
«У тебя тоже есть костюм. Но что прячется под ним?»
- Спасибо. И можете звать меня просто Тиэль.
Все его нормальные, присущие смертным поступки и мысли («Опять одна из этих бестолковых девчонок забыла протереть дверную ручку»), не более, чем ложь, скрывающая истинное положение вещей. Тиэль Морра действительно рад, что ему вернули любимый плащ. Танайя Ши'Ар Манорра все еще не может услышать и почувствовать пульса - и хмурится, хмурится, хмурится.
Хмурится немного озадаченно, ощутив, как цепочка с маскирующим амулетом неприятно тянет вниз, врезаясь в кожу под воротом рубашки, а теплый рубин согревает грудь прямо у сердца.
Губы демона дрогнули в улыбке. «Опрометчиво».
- Ваша комната будет на втором этаже, восточное крыло, третья по коридору, - обратился демон к Лиле, когда та закончила с водными процедурами, все тем же ровным, холодным, ничего не выражающим тоном.  - Там теплее всего по ночам - насколько возможно, конечно, в этом доме, - Тиэль невесело усмехнулся, тихо поднимаясь по лестнице вместе со спутницей. - Три комнаты рядом: моя, бывший рабочий кабинет господина Гаспара Монро, сейчас почти пустой, и библиотека. Небольшая, но возможно, что заинтересуетесь. Еще рядом есть лестница на третий этаж, но сейчас туда лучше не подниматься - этаж в ужасном состоянии. К концу лета должен быть полностью отреставрирован, но боюсь, что я не увижу этого.
Тиэль не планировал задерживаться здесь дольше, тем требовалось: зима, весна - и пора отправляться дальше. Быть запертым в четырех стенах - участь незавидная. И как только люди соглашаются на такое существование?..
- В западное крыло можно пройти по тому коридору или через первый этаж - как удобнее. Спальни, два кабинета, зеркальная комната для танцев. На первом этаже - остальная прислуга, кухня, столовая, купальня. Человек немного: я, три горничные, повар и его дочь, гувернер Винсента, садовник, конюх с сыном.
Морра остановился у комнаты, достав из кармана связку ключей, и, отцепив один, открыл дверь, а потом протянул ключ девушке, пропуская ее вперед.
- Ваша спальня.
Комната была чуть скромнее, чем покои Винсента или Гаспара, но намного лучше той, где демон обнаружил милующуюся парочку. Большой платяной шкаф из красного дерева с позолотой, двуспальная кровать со свежим белым постельным, на котором уже лежала аккуратно сложенная ночная рубашка, и легким полупрозрачным пологом, выход на балкон с видом на сад, а также туалетный столик с блестящим чистым зеркалом и небольшой комод, где стоял маленький колокольчик - скромно, но со вкусом.
- Завтрак в девять - попрошу не опаздывать. Кто-нибудь из девушек Вас разбудит и поможет с одеждой. Я распоряжусь, что к завтраку достали лучшее столовое серебро, что у нас есть, - продолжал Морра, взбивая и без того мягкие подушки, потом подошел к балкону, повернувшись к Лиле спиной и позволив себе озорную улыбку, после чего, все такой же внешне бесстрастный, проверил шкаф, где на завтра уже была приготовлена одежда. - С десяти до двенадцати господин Винсент занят с гувернером, в двенадцать подадут чай. С половины первого до двух - работа с письмами и бумагами в кабинете. С двух до трех, иногда немного дольше - обед. Следующие два часа свободны. С пяти до половины седьмого Винсент занят со мной, потом - ужин. Дальше по его настроению, - отрапортовал управляющий, поправляя перчатки. - Каждый день расписание немного меняется, вместо работы с бумагами и танцев может быть охота, верховая езда, уроки музыки, экономика и другое. Не так давно было еще фехтование, но мастер в силу некоторых семейных обстоятельств уехал, а я не рискнул брать на себя ответственность обучать молодого господина тому, в чем недостаточно хорош.
Тиэль вздохнул и немного промолчал, снова хмурясь и задумавшись, а потом взглянул на Лилу и осторожно начал, аккуратно подбирая слова, как и следует хорошей прислуге при разговоре с гостями.
- Прошу простить, что я сейчас затрону весьма щекотливую тему, но... Ваш визит стал неожиданностью. И моя обязанность заботящегося о молодом господине слуги требует задать несколько банальных, но необходимых вопросов. Кто Вы? Откуда? Как попали в Пьеслу? Вы понимаете, что мне нужно знать, - вежливо улыбнулся Танайя Лиле. - Хотя по нашим с ним натянутым отношениям этого и не скажешь, но я искренне беспокоюсь за Винсента. И прошу некоторых объяснений.
Манорра прислонился спиной к стене, выжидающе глядя на девушку блестящими темными глазами и сдержанно улыбаясь ей - время побеседовать.

Любой демон знает, что жить среди людей опасно. В мире людей стоит помнить обо всем: каждое свое слово, свой шаг, свой взгляд, брошенный на кого-то, каждое свое действие. Иначе за это можно поплатиться очень дорогой ценой. Танайя не хотел бы расплачиваться за свои ошибки, поэтому предпочел их вовсе не совершать. Свести вероятность выдать себя к минимальной, а случайных свидетелей, которые все же смогли узнать небольшой секрет, устранять быстро, без шума и без пощады.
И теперь все вновь сводилось к тому, что делать с возможной проблемой, которая сейчас сидела на кровати. Рыжеволосая проблема по имени Лила, чье появление в доме могло здорово усложнить жизнь молодому демону. Но Танайя пока не решался рисковать, не разобравшись как следует в природе этого существа и не выяснив цели, которые она преследует. Возможно, что ей, как и самому демону, захотелось насладиться всеми благами жизни в большом и весьма богатом доме, поэтому Винсент лишь пешка, которая так удачно попалась в руки Лиле. Возможно, что дело в чем-то ином – и это нужно выяснить. И только потом решать проблему.
Манорра, немного удивленный предложением тоже присесть, а не стоять как пыточных дел мастер над жертвой допроса, кивнул и решил, что кресло у туалетного столика вполне сгодится. Не слишком близко, что весьма тонко намекает на прохладное отношение управляющего к гостье, но и не слишком далеко, чтобы показать вежливо-дружелюбный настрой. Подумать только, как сильно все в человеческих отношениях зависит от таких мелочей, которые решают так непозволительно много в жизни.
Морра слушал. Не перебивая, не задавая вопросов, с вежливым участием и очень внимательно, лишь задумчиво хмурясь, мысленно прикидывая, сколько из сказанного является правдой, а сколько деталей опущено и сокрыто.
«А вот это уже интереснее», - Тиэль заинтересованно склонил голову, наблюдая, как постепенно в руках девушки разгорается безжизненное пламя, и чувствуя кожей, как быстро тепло покидает и без того прохладную комнату. Он знал, что это. Приятная тьма, согревающая демона. Бездна, как же он скучал по ней, так невыносимо хотелось протянуть руку в ответ, прикоснуться, понежиться хотя бы немного…
На несколько секунд в комнате повисла тишина.
- Мне бы хотелось думать, что это хитрая и искусная иллюзия, - наконец отозвался демон, справившись с собой и своим желанием немедленно прикоснуться с темному пламени. - Но я никогда не лгу себе и знаю, что это такое на самом деле.
Морра неловко дернул плечами, будто даже взгляд на зеленое мертвое пламя вызывал у него неприязнь. Танайя, конечно, не испытывал никакого дискомфорта, нежась в этой темной ауре, но вот Тиэль, в чью легенду входило эльфийское светлое происхождение, смотрел на огонь весьма мрачно, будто ожидая, что в любой момент он отхватит Лиле руку по локоть, а потом примется и за него самого. Впрочем, невозможность понежиться в сотканном из тьмы пламени действительно омрачала демона.
- В краях, откуда я родом, подобную магию не практикуют, - задумчиво продолжал Манорра. – И не приветствуют. Однако мне пришлось ввиду некоторых обстоятельств, а также долгой жизни вне дома переосмыслить многие вещи и прийти к выводу, что в мире все куда сложнее, - Тиэль поднял взгляд на девушку, присматриваясь так, как если бы мысленно препарировал гостью с целью узнать, что у нее в голове. – Поэтому я более терпимо отношусь к темной магии, чем это и является. Не думаю, что Вам посчастливится встретить еще одного полуэльфа, который в подобной ситуации будет столь же отходчив. Впрочем, именно поэтому мне пришлось отказаться от жизни в обществе, которое считает такую свободу взглядов неприемлемой, - демон невесело усмехнулся, чуть приоткрыв занавес, скрывающий кусочек жизни Тиэля Морры.
Немного доверия, капля обаяния и чуток лояльности – именно по таким правилам играют люди. Немного времени и осторожность – и можно начинать дергать за ниточки марионетки, надавить здесь, потянуть там.
- Однако Вы понимаете, что, если останетесь в доме даже на правах гостьи, теперь я буду присматривать за Вами куда тщательнее и внимательнее, чем должен? Никогда нельзя предугадать, какие демоны таятся даже под самым невинным и честным обликом. А с демонами лучше не играть.
Но самим демонам не чужды игры. Танайя подозрительно сощурился, взирая на Лилу так же пристально и пронзительно, как это делали демонологи, с которыми сталкивался Манорра – ожидая нападения, как на опасного зверя, который в любой момент может сорваться и начать откусывать головы.
- И только что продемонстрированные умения наводят меня на весьма неприятные мысли.
Она, конечно, к демоническим созданиям не имела ни малейшего отношения, но Тиэль Морра всего лишь играл свою роль. Этот черствый, холодный, сдержанный в чувствах и эмоциях, мрачный господин управляющий – во всем было немного правды. Демон носит черное, любит строгость и порядок, а вместо планов мирового господства проверяет, как тщательно прислуга выстирала постель, протерла пыль и приготовила стол к трапезе. А также думает распорядиться насчет столового серебра к завтраку.
Танайя одним быстрым движением поднялся с кресла и в два шага оказался рядом с Лилой, склонившись над ней, как хищник над жертвой, но всего лишь поправив подушку и сразу же отступив обратно.
- Но я также знаю, что владение темным искусством не является достойной причиной для осуждения, пока оно не будет направлено во вред кому-либо. Тем более во вред Винсенту, его отцу, прислуге… или мне. Темная магия не есть зло. Надеюсь, что Вы это тоже понимаете и будете благоразумны, - тонко улыбнулся Манорра.
Тиэль выразительно поднял брови, не став добавлять, что будет в случае неблагоразумного поведения гостьи.
Демоны любят играть. И терпеть не могут, когда играют с ними.
- Боюсь, что эта беседа перед сном – пример не самого лучшего времяпровождения.  Уже очень поздно. Вы нуждаетесь в отдыхе. Я смог удовлетворить Ваше любопытство или есть еще что-то, что мы должны обсудить?

Тиэль ложится спать позже всех и встает раньше всех.
День управляющего расписан по часам, любое отклонение от графика грозит нарушением всей выстроенной и отлаженной системы, что повлечет за собой ряд мелких проблем, разбираться с которыми у демона нет ни малейшего желания. Танайя нуждался во сне куда меньше, чем прочие обитатели дома, но идея неприкрыто бодрствовать всю ночь,  привлекая к себе лишнее внимание и тем самым выдав себя, Манорре не казалась очень уж привлекательной. В особенно бессонные ночи его спасала лишь скромная библиотека: при слабом свете умирающей свечи Морра мог до рассвета жадно вчитываться в ветхие от времени тома, осторожно листая пожелтевшие страницы, или же, склонившись над книгой и ловко орудуя иголкой с ниткой, переплетал и сшивал позабытые хозяевами фолианты. Иногда в его руки попадали томики поэзии, дневники и мемуары, исторические хроники и философские трактаты – демон читал абсолютно все, что попадала ему в руки, наслаждаясь уединением и ночной тишиной.
Но не сегодня.
Освещая себе путь по темным холодным коридорам светом трех свечей, пламя которых трепетало и танцевало в завораживающем танце, Морра, не слишком, если подумать, нуждающийся в свете, бесшумно проверял дом, начиная от парадной двери и заканчивая кухонной каморкой, а также желая спокойной ночи другой прислуге, расходящейся по своим комнатам.
Осторожно заглянув в кабинет, а после в спальню, Тиэль с некоторым удивлением обнаружил мирно спящего Винсента, упавшего на кровать, не став даже переодеваться, и обнимавшего подушку – Морра ожидал, что молодой человек сбежит при первом же удачном случае, чтобы еще раз повидаться со своей возлюбленной. Мальчишка… Тиэль рассматривал лицо юного Монро, такое умиротворенное и расслабленное, с сонной улыбкой на губах, взгляд демона скользнул ниже, остановившись на аккуратном следе укуса и развеяв последние сомнения, касающиеся их гостьи.
Танайя тяжело вздохнул, разочарованно качнув головой и накидывая теплое одеяло на плечи Винсента, который каким-то лишь Бездне известным способом сумел найти свою первую юношескую любовь в немного мертвой девушке.
Теперь у демона имелась хорошая пища для размышлений. Нужно быть аккуратнее.
~
Когда рассвет уже вскарабкался по алеющему восточному горизонту, Морра поправлял на себе идеально выглаженный костюм, застегивая пуговицы белоснежной рубашки и расправляя складки пиджака, завязывал черный бант под воротником, натягивал на руки безукоризненно белые перчатки и до блеска полировал обувь на невысоком каблуке. Распахнув шторы, наполнив комнаты и коридоры утренним солнечным светом, пока призрачно-бледным, и открыв окна, впуская свежий утренний воздух, пахнущий туманом и свежестью прошедшего дождя, Манорра, пожелавший проснувшейся прислуге доброго утра и удачного дня, слушал рассказ одной из девушек, сбивчиво пытающейся объяснить, что в комнате гостьи были лишь смятая постель да холодный камин. Тиэль, не слишком удивленный таким поворотом дел, поблагодарил горничную за краткий отчет и поспешил к Гаспару, с которым вечером разговор не состоялся по самой банальной из человеческих причин – старший Монро, уставший после тяжелого дня и полного волнений вечера, заснул раньше, чем Морра успел зайти к нему с весьма интересным разговором.
Гаспар принял новость о романе своего сына, пусть не слишком долгом и, может быть, уже сегодня оборвавшемся, удивительно стойко, выразив спокойный интерес к Лиле, а получив уклончивый ответ управляющего, который тактично умолчал о двух весьма темных фактах, попросил пригласить гостью потом к нему на частную беседу. Если она вернется, конечно.
Винсент, обескураженный тем, что Лила так и не появилась на завтраке, и упорно избегавший взгляда отца весь день, до самого обеда был настолько подавлен, что Манорра мог бы его даже пожалеть, если бы только умел испытывать подобное чувство. Горничные по-девичьи хитро шептались, но разбегались каждый раз, стоило рядом появиться мрачному управляющему с вкрадчивым вопросом «и чем мы занимаемся?», бесшумно подкравшись со спины и нависнув над девушками. Сына конюха, излишне любопытного, Морра отправил в Пьеслу найти человека по имени Эвольн – нужно было убедиться, что в словах Лилы была хотя бы какая-то правда. Гувернер молодого господина, узнавший о увлечении своего ученика самым последним в доме, милосердно перестал мучить мальчишку уроками истории, понимая, что сейчас Винсент, потерянно смотрящий куда-то сквозь него, не в состоянии назвать даже день своего рождения, что уж говорить о мировых событиях.
Однако демона, поначалу увлеченного наблюдением за страданием разбитого сердца, ничего такого не остановило – Манорра педантично напомнил Винсенту, что с пяти и до половины седьмого молодого человека ожидают занятия в зеркальном зале. Монро равнодушно пожал плечами, то ли соглашаясь, то ли просто прослушав – Тиэль скорее склонялся ко второму варианту. За весь день Винсент, уверовавший, что только Тиэль на его стороне, раз не осуждал, не шептался и не смеялся над этими пылкими чувствами, проникся к только недавно ненавистному учителю танцев подобием симпатии, ища хотя бы какого-то утешения, но так и не находя его – Тиэль редко позволял такую роскошь, как проявление каких-либо эмоций. И если сперва наблюдать за этими неуклюжими попытками Винсента узнать, что Тиэль имел в виду под «пониманием всех чудес первой любви», было забавно, то уже к вечеру это начало порядком надоедать. Особенно сейчас, когда Танайя заново крепил к карнизу тяжелые шторы, сорванные по неосторожности разволновавшейся горничной рядом с его комнатой.
- Вы не хотите позволить Вашему слуге иметь свою личную жизнь? – демон раздраженно дернул плечами, но его тон по-прежнему оставался вежливым и учтивым.
- Я спрашиваю просто из любопытства, - Винсент обиженно смотрел на управляющего, который не был слишком щедр на рассказы о своем прошлом.
- Ваше любопытство может развеяться на закате с последними лучами солнца.
Танайя не горел особым желанием рассказывать кому-либо о своем прошлом, которое несколько отличалось от его более светлой и никакой не связанной с демонами версии.
Мягко напомнив Винсенту, что на столе уже остывает ужин, приготовленный стараниями любимого повара, которого ведь никто не хочет обидеть, Морра, на время избавив себя от необходимости и дальше изящно уходить от ответа, проводил молодого человека долгим холодным взглядом и снова вернулся к шторам, разбираясь с карнизом и обнаружив в винно-красной тяжелой ткани прореху – скорее всего, что ткань зацепилась за крючок и немного порвалась. Совершенно не видно со стороны, но Манорре нужно было хотя бы чем-то занять руки, пусть даже зашивание дыр в шторах не самое подходящее занятие для демона. Сняв со связки ключей нужный, Танайя приблизился к гостевой комнате, где в ящичке туалетного столика хранились иголки в подушечке и несколько катушек ниток, и, повернув ключ в замке, открыл дверь, но не успев сделать шага, застыв на пороге.
- Рад, что Вы вернулись. Надеюсь, Вы хорошо спали, - небрежно улыбаясь и заложив руки за спину, Танайя слегка поклонился, гадая, каких слов ожидать от Лилы и ждать ли вообще какого-либо объяснения.

Она его испытывала. Насколько хватит терпения. Как занимательно.
Демон знал, что такое, когда испытывают его терпение. Маги, призывающие демонов, отвратительны. Любого пола, возраста, расы, убеждений и верований – они отвратительны в любой форме. Танайя Ши’Ар Манорра знал о таких магах слишком много и провел на поводке слишком долго, поэтому изучил их во всех мелочах и деталях, не забыв и простив. В памяти демона всегда была свежа самая первая встреча с магами, когда его, юного и удивительно наивного, выдернули из родной Бездны, привлекая к безоговорочному служению. Однако с тех пор прошла уже сотня лет. И у Тиэля было много времени, чтобы подумать, сделав один важный вывод из тех лет, что он провел в этом круговороте рабства: терпение – ключ к освобождению. 
Терпения у демона было предостаточно. 
И что-то подсказывало, что оно скоро ему понадобится. 
Девушка явно не слышала поговорку про игру с огнем, если сейчас, решив изобразить саму невинность, поведала о ночной прогулке по коридорам, но Манорра лишь кивнул, не сказав ни слова и придержав при себе откровенный скептицизм, который точно не сыграет ему на руку.
- Господин Монро ещё не передумал говорить со мной?
- Он Вас ожидает.
- Надеюсь, вы не откажетесь проводить меня, чтоб я опять не заплутала по дороге.
- Как Вам будет угодно. 
Морра бесстрастно промолчал, наблюдая, как Лила, ничуть не заботясь о злоупотреблении магией, укладывала роскошные рыжие волосы в великолепную прическу, и все еще молча открыл двери перед гостьей, когда с прихорашиванием было покончено. Как порядочный слуга, который обязан позаботиться о гостье, сопроводил девушку до гостиной, а потом лишь прикрыл за ней дверь, оставшись рядом и прислушиваясь к беседе. 
Разговор получался весьма интересным. Если бы Винсент слышал, как его избранница сама признает, что не намерена связать себя узами брака, то точно сердце молодого человека не выдержало бы такой боли. Люди хрупкие существа, как физически, так и эмоционально, если сравнить человеческий род с демоническими созданиями, с этим ничего не поделаешь. Но эти идеи, что семья Монро может выбраться из Пьеслы, свести знакомство с дворянами и даже породниться, - они очаровывали Гаспара, чье сердце, пусть уже немолодое, затрепетало, хотя голос мужчины оставался все так же спокоен и учтив. Демон не обременял себя такими вещами, как социальный статус или знатное происхождение, не считая их столь важными в своей бессмертной и вечной жизни, но с удовольствием используя падких на это людей, которые так редко могли удержаться от кусочка власти и богатства. 
Если бы только Гаспар Монро знал, кто сидит с ним в комнате, предлагая свою помощь, а кто стоит за дверью, слушая столь соблазнительное предложение… 
«Действительно, в чем твоя выгода?» - Танайя отошел от гостиной, когда содержательная часть беседы себя исчерпала, сменившись на разговор о мелочах, которые Тиэль уже более трех месяцев слушал от прочей прислуги, Винсента и Гаспара, разыгрывая искреннюю заинтересованность в этих незамысловатых диалогах. Люди вряд ли думали, на что тратят свое время, которого у них так непозволительно мало, когда интересовались, что Морра думает о погоде, о ценах на птицу, сплетнях, оплетающих каждую дворянскую семью, или спрашивали, какая у него любимая порода собак – последних Манорра терпеть не мог. Демон мыслил несколько иначе, исходя из собственного бессмертия, и недоумевал, как кто-то, не имеющий этого благословения и проклятия вечной жизни, так бездарно распоряжается временем. 
Пока в гостиной шел разговор между Лилой и Гаспаром, Танайя вернулся к своим обязанностям и теперь стоял на кухне, беседуя с поваром, предварительно успев зайти в свою комнату и прихватить личный дневник. Никаких записей, конечно, касающихся самого себя, лишь даты и списки того, что нужно сделать, что поручить, что перепоручить и чего не хватает в доме. Демон мог бы и так все запомнить, но все же придерживался роли со всеми присущими ей недостатками, например, дырявой памятью да излишней строгостью.
- Ты не хотел бы приготовить что-нибудь из вашей кухни? - повар, неторопливо помешивая суп, отвлек Морру от пометок о количестве салфеток для трапезы.
«Я бы хотел приготовить нашего бесполезного садовника».
- Если только Винсент каким-то чудом решит перейти на травяные супы да зелень с сплошными овощами и фруктами, отказавшись от мясных блюд, - меланхолично ответил Тиэль, приписав к необходимым расходам еще несколько монет на зелень. - Мне кажется, он еще не готов этим пожертвовать.
Обычный разговор для людей, пара безобидных шуток, ненавязчивая беседа как будто они друзья - давай, Тиэль, сделай вид, что тебе действительно интересно, какими травами лучше приправить суп, и что тебе льстит тактичность повара, который не тревожит твою тонкую душевную организацию кровавым разделованием курицы, чтобы кинуть это несчастное мертвое создание в суп, а лишь мягко говорит, что сам справится дальше, выразительно поглядывая то на тесак, то на управляющего, для которого мясные блюда верх жестокости.
Морра в делах: растопить камин, чтобы прогнать прочь холод, который никак не хочет смениться весенним теплом; раздать всем поручения разной степени ответственности; проконтролировать самую неуклюжую из девушек, чтобы та не разбила ничего; согласовать расписание на завтра с гувернером; заглянуть в голубятню и доставить ко столу Гаспара письмо, а потом задержаться в кабинете и негромко обсудить то, о чем необходимо побеседовать при закрытых дверях. Манорра спокойно выслушал тот же рассказ о чистом альтруизме Лилы, задумчиво наблюдая за тем, как мужчина водит пальцем по ободку пустого стакана из-под вина.
- Что ты о ней думаешь? - Гаспар пододвинул Морре чистый бокал, но Тиэль лишь покачал головой, отказавшись.
- Я ей не доверяю.
Гаспар хмыкнул. Танайя поставил пустые бокалы на поднос и продолжил:
- Советую лишь быть осторожнее и терпеливее. Если она что-то задумала, то в скором времени, не получая отдачи от своих усилий, совершит ошибку и выдаст себя.
- Например?
- У меня есть некоторые мысли.
Гаспар поднялся с кресла и, приблизившись к камину, тяжелой кочергой поддел особо крупную половину полена, переворошив остальной хворост.
- Почему мне кажется, что ты всегда знаешь больше, чем говоришь? - Гаспар обернулся, глядя в глаза демону, не дрогнувшему под тяжелым стальным взором серых глаз и не отведшему взгляда в сторону.
- Так и есть.
- Тогда почему я должен доверять тебе?
Тиэль оскорбленно поджал губы, но, слыша усмешку в словах Монро, который не пытался его задеть, задал встречный вопрос:
- Есть причина, по которой я потерял Ваше доверие?
Гаспар промолчал, зная ответ на этот вопрос - однозначный и отрицательный. Демон тем временем продолжал:
- Я хотя бы раз подводил Вас? Давал повод усомниться? Утратил Ваше расположение? Если я что-то сделал не так, то скажите. Прошу Вас.
Гаспар тяжело вздохнул, но покачал головой, снова присаживаясь в мягкое кресло и устало потирая переносицу. Тиэль встал на одно колено, с безграничной преданностью глядя на Монро, привычно коснувшегося шеи в поисках воротника, который немного расслаблял при неловкости или волнении. А Морра, давящий на совесть неудобными вопросами и бесконечной преданностью, определенно был причиной еще какой неловкости.
- Боги, Тиэль, не будь столь драматичным.
- Мне нравятся драмы, - Манорра фыркнул от смеха, но с удовольствием поднялся и смахнул с колена пылинки.
- Просто пригляди за Винсентом.
- Конечно.
Уже после ужина, который прошел в напряженной тишине и игре в гляделки между старшим и младшим Монро, Тиэль, откровенно уставший питаться исключительно овощами и отказавшийся от ужина в компании остальной прислуги, принял сына конюха, вернувшегося из Пьеслы и только подтвердившего рассказ Лилы. Эвольн действительно существовал и даже пережил болезнь, а теперь был слишком слаб, чтобы рассказать больше о своей спутнице. Конечно это, можно было самому наведаться в Пьеслу и расспросить Эвольна с особым пристрастием, а потом закончить начатое болезнью дело и похоронить мужчину по частям, но не сегодня, не сейчас. Мальчишка также с удовольствием предложил посетить завтра утром Пьеслу и взять двух щенков для молодого господина - два старых пса, которых молодой господин очень любил, погибли во время охоты не так давно, сцепившись с волками. Тиэль лишь кивнул и пообещал, что предложит молодому Монро завтра утром выбраться из дома.
Теперь Морра помогал Винсенту в библиотеке, выискивая на полках нужный том и торжественно вручая юноше объемный фолиант философских трактатов, с которыми Монро должен был ознакомиться завтра с гувернером. Винсент же с упоением рассказывал о своих планах, когда два пса, которых он обязательно завтра возьмет, подрастут, чтобы можно было возобновить охоту на дичь. Тиэль не стал уже повторять, что он терпеть не может собак, лишь согласился, предлагая тогда встать пораньше и даже взять с собой их гостью, и напомнил про остывающий нетронутый чай, но Винсент и не слышал. В какой-то момент стремянка, на которой стоял Морра, листавший потрепанный временем и сыростью томик стихов давно умершего поэта эльфийского происхождения, резко пошатнулась, когда Винсент метнулся к Лиле, чуть не сбив несчастного управляющего, вцепившегося пальцами в книжную полку и только так не упавшего. Спустившись и наблюдая за этой трогательной сценой воссоединения, чуть не проворчав еще «вот несносная молодежь», а потом тактичной просьбой девушки перенести желанное свидание на немного позднее время, Танайя поздоровался с Лилой, проявив вежливое дружелюбие и спросив, как ее самочувствие и нужно ли поднапрячь повара с поздним ужином на одну персону. На вопросы девушки Манорра недоуменно поднял брови, несколько удивленный, но утвердительно кивнул.
- Для Вас постараюсь сделать все, что в моих силах. В рамках разумного, конечно. Не составите ли мне компанию? - демон подошел к столику и аккуратно разлил чай по двум хрупким чашками. - Ромашка и мята прекрасно успокаивают нервны и спасают от бессонницы.
Откинувшись на спинку стула и позволив себе расстегнуть одну пуговицу рубашки, наглухо застегнутой весь день, Тиэль сделал маленький глоток и, потянувшись за серебряной ложечкой,  предложил Лиле сахару.
- Вам нужна моя помощь в каком-то деле?

Отредактировано Тиэль Морра (05-10-2017 23:31:30)

Винсент пьет чай с молоком и одной ложечкой сахара. Гаспар предпочитает ягодный чай с нотками ароматов мяты и мелиссы. Тиэлю больше по душе настолько крепко заваренный чай, что никто из людей в здравом уме пить такое не будет, с листочками мяты.
Лила, как и следовало ожидать, травяной напиток отвергла. Ничего удивительного: Тиэль никогда не видел, но слышал, что любое питье, отличное от крови, не слишком приятно для вампиров.
Интересно, что Лила вовсе не пыталась скрыть свою природу, используя всякие ухищрения и уловки, как Манорра: разделить трапезу со смертными, приспособиться к дневному расписанию, не вредить Винсенту, оставляя следы от укусов, которые можно будет скрыть только под воротником-стойкой - все противоположно действиям демона, живущего под крылом людей. Неужели Тиэль в ее глазах выглядит настолько убого, что ей жаль тратить свои силы, пытаясь как-то соответствовать образу живой девушки? Морру это озадачивало в той же степени, в какой и уязвляло - как ни крути, но демонам не чуждо высокомерие. Особенно молодым. Но побеждала всегда осторожность: Танайя как-нибудь переживет тот факт, что его недооценили, посчитав чем-то вроде мелочи, суетящейся по дому, сдувающей пылинки с фарфорового сервиза и разливающей чай по чашкам.
- Вы удивительно откровенны сегодня, - заметил демон, поставив чашку на блюдце и поднявшись с кресла, чтобы вернуть книгу на место.
«Хотелось бы только знать причину тому». Она пытается через эту искренность добиться его расположения или симпатии, чтобы потом манипулировать и использовать доброжелательно настроенного управляющего в каких-то планах? Например, помалкивать про синяки от укусов Винсента. Морра не мог точно сказать, что понадобилось вампиру в столь далеких от Темных Земель местах, конечно, кроме пропитания. Однако версию с Винсентом пришлось отвергнуть: очаровательная гостья не планировала осесть в этом гнездышке и тем более скрепить свои руки кандалами брака с молодым наследником. В какой-то момент Тиэль бы хотел поинтересоваться, каким образом Лила собирается оплачивать свое проживание и траты на продукты, но было бы невежливо перебивать даму, особенно когда она заговорила о просьбе. И даже тогда, когда эта дама сейчас нарушила всякие правила приличия и личного пространства, приблизившись к Морре вплотную и заглянув в глаза.
Танайя с трудом сдержал улыбку: ему даже не пришлось ждать, когда Лила покажет свои истинные намерения, оказавшимися столь прозаичны - голод. И потом все же не смог удержаться, наслаждаясь мгновением растерянности Лилы: из уст демона вырвался вполне искренний естественный смешок, почти сразу же заглушенный. Тиэль тактично прикрыл рот своей рукой, затянутой в белоснежную перчатку, и дал девушке немного времени просмеяться, ведь ситуцаия вырисовывалась трагикомичная. Смех продлевает жизнь, ведь начни она немедленно кричать и звать помощь, то демон быстро оборвал бы крик вместе с головой.
- Похоже, поужинать мне сегодня не удастся
- Сочувствую, - совершенно серьезно отозвался Танайя тоном, исключающим всякое сочувствие.
- Что же мы с вами теперь будем делать, господин учитель?
Интересный вопрос. Демон не спешил отвечать, снова присаживаясь в кресло и вновь делая глоток чая, будто ничего особенного сейчас не произошло и будто не им хотели полакомиться, но жестоко просчитались.
- Вы не вняли моему совету быть благоразумнее. Это огорчает, - Манорра прищурился, исподлобья глядя на вампирессу как приготовившийся к рывку и укусу черный змей, но потом лишь драматично вздохнул и внешне расслабился, лениво облокотившись. - У меня есть несколько вариантов нашей беседы. Первый: Вы совершаете какую-нибудь глупость - и я откусываю Вам голову, а потом отстирываю любимый костюм от крови. Открою секрет, что это мне не особо по душе. Второй: Вы воздерживаетесь от глупостей сейчас, а только потом, улучшив момент, сделаете какую-нибудь подлость - и результат тот же, - Тиэль говорил негромко и мягко, как с непослушным ребенком, опыта общения с которыми у демона, к его огорчению, хватало, и лишь немного усмехался, очень внимательно наблюдая за Лилой и ожидая любой мелочи, которая может заставить его сорвать маску благодушия. - И третий: мы мирно обсудим Ваше поведение, дальнейший план и договоримся хотя бы на словах, что не будем отравлять друг другу жизнь, - демон закинул нога на ногу, всем своим видом выражая лишь ленивый интерес. - Я бы предпочел, конечно, контракт, но обычно я так поступаю при возможной угрозе... И было бы странно, если бы я чувствовал угрозу для себя от такого хрупкого существа, как Вы.
Танайя сам теперь испытывал границы терпения Лилы: как далеко он сможет зайти, пока вампиресса не решит вцепиться клыками ему в горло? Впрочем, даже если сорвется и все же нападет, то ему хватит времени, чтобы, предварительно призвав на свою сторону магию крови, принять истинный облик и самому вцепиться в чужое горло с большой вероятностью перекусить шею: вскипевшая кровь должна задержать даже вампира, а там уже и случится встреча с демоническими когтями и зубами.
- Но можете полакомиться садовником. Бесполезный молодой человек, - смилостивился Тиэль, разрешая Лиле маленькую вольность в его доме.
А еще под рукой лежала серебряная ложечка для сахара, если ситуация станет совсем отчаянной.
- Поговорим? - Манорра кивнул на соседнее кресло, приглашая Лилу присесть рядом и сделать вид, что они лишь те, кем притворяются и за кого себя выдают.

Тиэль никогда не сталкивался ни в своей жизни, ни в книгах с историями, где демон и вампир что-то не поделили, как-то не поладили, сцепившись друг с другом, но все же догадывался, что, если сейчас разговор с Лилой примет скверный оборот, то все закончится горой перебитой прислуги вместе с хозяевами, неудачно попавшихся под горячую руку и разнообразные темные заклинания, а также, что тоже вероятно, смертью либо вампирессы, либо демона.
Но все же благоразумие не покинуло их.
Морра выслушал девушку с искренним интересом, вкус которого уже даже начал забывать благодаря жизни рядом с людьми, и не сказать, что ему не нравились ее слова. Танайя был вполне доволен ответом, но в то же время обеспокоен таким удачным раскладом и столь мирным решением неприятной ситуации с сомнительным соседством. Забавно, что именно два существа, которых люди вполне справедливо приписывали к Тьме, уладили конфликт миром, а не войной, но все не могло быть так просто - и демон все же нервничал. Не хотел признавать того, но поведение Лилы, столь спокойное и неагрессивное, его беспокоило. Однако Тиэль лишь кинул, принимая ее ответ как должное, и даже как всегда вежливо и холодно улыбнулся.
- Рад, что мы поняли друг друга. Но предложение, касающееся садовника, остается в силе, если Вы столкнетесь с трудностями голода.
Танайя сделал еще один глоток, поднеся чашку к губам, и все так же наблюдал за вампирессой, к которой он имел теперь пару интересных вопросов из чистого любопытства, что не считал пороком, ведь оно естественно для каждого существа, изучающего мир и лучшие способы выживания в нем. И тем более этот момент, когда не было нужды более притворяться всего лишь случайной гостьей и чрезмерно строгим управляющим, был особенно подходящим временем для вопросов, не вписывающихся в столь унылые рамки.
А еще Тиэль понимал, что ему станет не так скучно.
Манорра откровенно страдал в такой обстановке - ему было душно в этой атмосфере дома: вырвавшийся на свободу демон застрял в просторной, но все же клетке, которую не мог немедленно покинуть, рискуя пересечься с охотниками за драгоценной кровью и рогатой головой. А также понимал, что для дальнейшего выживания ему необходимо отшлифовать свои социальные навыки, а работа, пускай столь не подходящая бессмертному созданию, вполне может дать ему недостающие знания о человеческой природе: сейчас Морра имел связь как и с прислугой, которая должна безропотно подчиняться ради пары граммов металла, так и с людьми, которые приказывали первым только благодаря либо своему происхождению, либо сколоченному за пару годов или десятков лет состоянию. Не маги, не алхимики, не демонологи - обычные люди, которые в будущем будут окружать Тиэля и от которых он не должен отличаться.
Но даже так Танайя не испытывал доверия к устным договорам и сделкам, заключенным исключительно на словах, в залоге которых лежали лишь совесть и честь собеседника. Или даже интересы обеих сторон, одна из которых при чуть изменившихся обстоятельствах, ставших для нее хотя бы ненамного выгодными, могла благополучно разорвать договор и сбежать в закат. И сейчас Манорра уже раздумывал, как неплохо было бы мягко склонить Лилу к контракту с условиями в его пользу, что предложить и что взять взамен: может, позволить все же попробовать глоток демонической крови и посмотреть, как она отразится на состоянии вампирессы?.. Но Танайя придержал пока столь откровенные предложения, идущие сразу за только что выясненными отношениями, и задумчиво посмотрел на Лилу, поговорив:
- Позвольте полюбопытствовать, - Морра, поставив кружечку обратно на блюдце, чуть наклонился вперед. - Вы не торопитесь обращать Винсента. Почему? Разве не будет удобно иметь под рукой бесконечно преданного и обязанного столь многим Вам юношу?