"Гульрам?! Сейчас?! Это же так далеко! Вот так просто сорваться с места, когда на конюшне столько проблем?"
После событий в Аримане дракониха не желала и носа высовывать за пределы своих угодий, если на то не будет воли разве что самого герцога - его-то она никак не могла подвести. Но она слишком устала морально, чтобы по своей воле искать себе какие-либо новые приключения. Довольно с неё! Настало время тихой, неприметной жизни, пришло время отдохнуть душой.
Аурелия уже распланировала себе следующие недели: уже взяла под свою опеку нескольких особо тяжких лошадей, с которыми не справлялись всадники; уже нашла покупателей на еще не рождённых жеребят; уже распланировала встречи. В общем, жизнь в кои то веки, казалось бы, вошла в привычное, мирное, тихое русло.
Ну, что могло пойти не так?
Собственно, всё.
И вместо того, чтобы вдыхать приятный аромат лошадиной шкуры, смешанный с запахом варёного овса и сухого, качественного сена, Аурелия дышала влажным воздухом тропического леса, что окружал величественный и жаркий город Гульрам. Она уже была знакома с этим краем, но это ничуть не успокаивало драконью душу - все, кого она когда-либо тут знала, давно уже мертвы. Да и даже если бы нашлись тут люди, знакомые ей, Гульрам всё равно был, есть и будет для неё совершенно чужим городом.
Уж слишком привыкла дракониха к осёдлой жизни, и уж слишком не готова она оказалась к столь скорому путешествию. 
Аурелия сама не знала, как вообще согласилась на такую авантюру, но вот она тут: вдали от своих земель, в совершенно незнакомом городе, совершенно незнамо для чего и с какой целью - об этом её тоже в полной мере не уведомили.
Каким образом вампиру удалось всего за пару фраз отковырять дракониху от её владений, даже для самой Аурелии было обстоятельством весьма загадочным. Она совершенно не была готова куда-либо ехать, она уже распланировала своё ближайшее время, и она взяла и поехала! Ну, в конце концов, причин для отказа девушка не нашла: если господину де ла Моро требовалась помощь, дракониха могла её оказать, ведь никаких более важных дел, чем поддержка своих союзников, она в тот момент не нашла.
Из-за особенностей... жизни господина Демиана-Франческо, Аурелия вынуждена была ждать захода солнца. И синьор, к сожалению, не оставил никаких указаний на грядущий день.  Поэтому всё, чем она могла ему помочь в светлое время суток - не мешать.
Как и на "родине", Аурелия всё так же издали походила на невысокого мальчишку: дракониха предпочла всё ту же удобную рубаху, те же высокие кавалерийские сапоги, аккуратный низкий хвост на затылке. Служанки смотрели на неё то ли с интересом, то ли с молчаливым неодобрением - девушка не силилась различать их эмоции. В любом случае, без необходимости менять свои наряды она не любила, это было попросту неудобно. Да и все имеющиеся у неё платья местного народа устарели... лет на сто.
Тем не менее, утро дракониха потратила на то, чтобы привести в порядок захваченные с собою платья. Ниборнские, красивые. Вдруг пригодятся. Хотя в этом, на самом деле, она сомневалась - больше это делалось для того, чтобы убить время.
Дом, в котором они остановились, был относительно небольшим: двухэтажным, массивным, с толстыми стенами и маленькими окнами. Он напоминал скорее небольшую крепость, чем жилище знати. В противовес совершенно непримечательному и не такому уж большому дому, тут был невообразимый, просто восхитительный сад. Игриво размахивали своими лепестками цветы, могучие деревья с пышными кронами бросали огромные полупрозрачные тени, заслоняя дворик от жаркого, жестокого солнца. Посреди деревьев журчал небольшой изысканный фонтанчик.
Это приятное, уютное место завлекло дракониху. Она дремала в саду, дремала на небольшом балкончике, дремала в беседке, читала во всех этих же местах. День всё равно проходил невероятно медленно и томительно. Но в этой ленивой, томной скуке была какая-то особая прелесть, навеянная то ли волшебным садом, то ли самим фактом абсолютного спокойствия и невозможности как-либо повлиять на текущий день. Было ли это то самое умиротворение, которого так не хватало драконьей душе после развернувшихся в её родном городе событий? Возможно. Аурелия уже и не помнит, когда в последний раз в её жизни так долго была абсолютная тишина, нарушаемая лишь пением птиц да недовольным похрапыванием кобылы, что сопровождала дракониху (отправить её в конюшню с остальными лошадьми девушка побоялась).
Аурелия всегда скрывалась от своих переживаний в делах. Ей было просто некогда думать о плохом: возможно, она была самым непоседливым и самым работящим коневодом во всём мире. Вряд ли еще кто-либо из знати позволял себе столько работы.
А теперь её предоставили самой себе на целый день. Длинный, жаркий день, в пышном, прекрасном саду.
Идиллия нарушалась лишь недовольным фырчанием Оцелотки, которая была абсолютно не рада подобному путешествию, и еще более не рада солнцу, которое пекло гораздо сильнее, чем в привычном для неё городе. Конюшни в этом доме как таковой не было, поэтому кобыла была крайне раздосадована, и с самого утра всем своим видом и поведением высказывала молчаливую обиду и протест. Впрочем, она сама решила проблему с "жильём", найдя себе наиболее тёмный уголок: в дом её не пустили (Аурелия всё же посчитала, что не хорошо было бы позволять Оцелотке подобное в чужом доме), но химера отвоевала себе небольшой сарайчик позади дома, где и просидела до заката, сверкая оттуда злобными глазищами и огрызаясь на любые попытки слуг взять что-нибудь из этого сарая.
Солнце уже скрылось за горизонтом, дневной жар быстро сменился вечерней прохладой, но воздух так и оставался влажным и липким. Небо окрасилось в удивительную гамму цветов: с одной его стороны уже робко сияли первые звёзды, а с другой солнце всё еще боролось за небесное полотно, окрашивая его в яркие багровые и оранжевые цвета.
Обычно в такое время даже выносливая и сильная дракониха склоняла голову в полудрёме, и, заканчивая все свои дела, отходила ко сну, смакуя приятную, накопившуюся за день, усталость. Но в этот раз она была бодрее всех обитателей ночи: весь день до этого она не делала практически ничего, и та мимолётная дрёма, что накатывала на неё в течении этого долгого времени, могла быть развеяна появлением любого интересного занятия.
Тихий красивый сад, вечерняя прохлада, журчание фонтанчика, пение птиц и гулкий неспешный топот разгуливающей по саду лошади, что наконец-таки под вечер выбралась из своего убежища.
Красота да и только.
Аурелия уже и забыла, зачем приехала сюда, реальность стала казаться каким-то дивным сном.
- Что ж ты вредная такая, - девушка ущипнула кобылу за нос, призывая немного подурачиться. Но Оцелотка всё еще дулась и не была намерена играть, попросту отвернувшись от своей хозяйки, отойдя в сторону и, облюбовав себе участок с, как ей наверное показалось, наиболее мягкой травой, с кряхтением улеглась на бок, - большая-большая бука.
И даже эта "большая-большая бука", казалось, была очарована спокойствием этого места. Она лежала посреди сада, одновременно и по-прежнему грозная, и невероятно спокойная: блаженно прикрыв глаза, но для полноты образа прижимая уши. Её бока равномерно вздымались, а голова изредка дёргалась в попытке отогнать от чувствительных ноздрей назойливых мух, что так и норовили пощекотать нос раздражённой кобылице.
Аурелия присела рядом, опершись боком о кобылу, словно большой мохнатый диванчик, и прижалась щекой к её горячей шее. Оцычка была не из тех животных, что любят ласку, и к тому же продолжала показательно дуться. Она шумно вздохнула, изображая недовольство.
И, казалось, они обе на некоторое время задремали.

Редко когда драконихе удавалось увидеть красивый, яркий сон.
Обычно она изматывалась за день так, что погружалась во тьму до самого рассвета. Или, может быть, не усталость была тому виной, а скудное воображение. Аурелия не знала. Видела она как-то в библиотеке экземпляр трактата "О снах, их причинах и значениях", но так и не собралась почитать эту, возможно, занятную книгу.
Де Драго, признаться честно, в последние годы не так часто что-либо читала познавательного, не связанного непосредственно с её деятельностью.
Она любит читать вдумчиво, в тишине, превращая прочтение в своеобразный ритуал - прохлада библиотеки; мягкий старенький диван, купленный еще во времена её начала жизни как ниборнской синьоры; сладкий чёрный чай; и, несомненно, сама книга. Аурелия всегда читала залпом, отрываясь от книги разве что по совсем неотложным делам. И эти перерывы, что проводила она без тяжелых переплётов в руках, не зная, что же ждёт её на следующей странице... слишком томительны были эти ожидания финала, новых знаний, новых слов. Дракониха совершенно не представляла, как многие читают по минутке между дневными заботами - для неё это всё равно, что морить себя голодом, каждый миг ощущая запах свежеприготовленной рыбы, и при этом стараясь не отвлекаться головой от хозяйственных хлопот. Разве может подобное считаться удовольствием?
В последние же дни (недели, годы!) Аурелия была слишком уж занята для подобных "ритуалов", чтобы выделять им столько времени. Без сомнения, она читала много - документов, новых работ по коневодству, шорничеству, заметок о происходящем в мире - всё, что было ей необходимо для успешного выполнения своих обязанностей как заводчика престижных лошадей, так и члена сеньората.
Но много ли читала она что-то для себя?
Увы.
Так и тот трактат "О снах, их причинах и значениях", остался драконихой не тронут.
Посему не знала она, к чему ей снилось сейчас море. Шум прибоя, пронзительный крик чайки. Такой мимолётный, лёгкий сон - не столь реалистичный, но дивный и прекрасный.
И всё это постепенно пропало, заменяясь картиной реального мира. Морские звуки сменились стрекотанием цикад и вечерними песнями птиц, а песок под ногами - травой и мягким лошадиным боком. Но самое первое, что дракониха ощутила - чужую ауру.
Синьор де ла Моро стоял рядом. Аурелии не нужно было даже открывать глаза или слышать его голос, чтобы понять, что этот холодок, касающийся её ауры, принадлежит его душе.
Что он говорил?
Дракониха расслышала лишь последнюю фразу, остальное же смешалось с шумом прибоя с треском цикад в один сплошной ком.
- Прошу прощения, - Аурелия совсем по-человечески потёрла кулачками глаза, стирая со своего лица последние признаки сна, - я слегка задремала.
Она поднялась на ноги, лёгким движением стряхнув со штанов налипшие к ткани сухие травинки. Готова ли она была куда-то идти? Вот так? Вряд ли сейчас дракониха могла похвастаться адекватным внешним видом, положенным сеньоре. Госпожа де Драго совершенно не рассчитывала вот так вот задремать посреди сада, и уж точно не думала, что вампир проснётся раньше, чем она сама. Не стоит дискредитировать синьора Франческо, вышагивая в его компании подобно какому-нибудь конюху, в совершенно неопрятном виде. Какая нелепость!
Кобыла же, разбуженная вампиром еще до её владелицы, лишь неодобрительно прижала уши.
Если абсолютно светлые создания вызывали в ней раздражение и злость, то вот что делать с тёмными, Оцелотка понятия не имела. С одной стороны, они вызывали в ней отторжение - как и у любого нормального животного; с другой же - относилась она к ним гораздо более нейтрально, нежели к светлым существам. Аурелия много раз наблюдала за поведением кобылы вблизи созданий с разной аурой, и пришла к выводу, что Оцелотку, в принципе, раздражают и злят абсолютно все, но тёмные немножко меньше.
Но никогда она еще не оказывалась столь близко к такому могущественному тёмному.
Господина де ла Моро Оцелотка несомненно боялась.
Боялась, как самая обычная беззащитная кобылица, крепко привязанная в лесу, а вокруг - волчья стая. Она не могла никуда уйти от этого страха, не могла его контролировать, и не могла на него напасть, как сделал бы любой ниборн в отношении существа, заставляющего его испытывать это обострённое чувство самосохранения, граничащее с самой обычной лошадиной паникой.
Но Оцелотка была не просто кобылой. Она была невероятно старой, и не совсем обычной. Она имела выдержку военной лошади - способна была ни на шаг не отступить без разрешения всадника, молча смотреть в лицо своей потенциальной гибели. Тем не менее, согласитесь, даже обученная лошадь не оставит страх в себе - она будет напряжена, готовясь в любую секунду встретить гибель или найти возможность сбежать. Оцелотка была, вместе с тем, не-лошадью, чем-то гораздо большим и могущественным. Поэтому никто не способен был различить в этих гневливо поджатых губах, в этих прикрытых глазах и прижатых ушах едва ли не панический страх.
Стоило лишь драконихе отойти от неё на два шага, как кобыла тут же поднялась на ноги. Отряхнувшись, помотав массивной шеей, она неспешно удалилась куда-то вглубь сада, яростно отмахиваясь хвостом от мух.
Оцелотка много повидала на своём веку. Она видела много тёмных и светлых, много раз её пытались убить, много раз пыталась убить она. Сейчас же ситуация была куда еще более запутанной, чем когда-либо. Оцелотка боялась. И ненавидела с такой силой, с которой только могла ненавидеть "тёмная" лошадь причину своего страха.
- Боюсь, я не ожидала вашего столь скорого пробуждения, - Аурелия лишь мимолётным взглядом проводила свою кобылу, тут же вернувшись к де ла Моро, - надеюсь, вы дадите мне немного времени, дабы привести себя в порядок?
"Немного времени" - в устах дамы, наверное, звучит весьма иронично. Что такое "немного времени", когда речь заходит о подготовке леди к выходу в свет? Пара служанок, выбор платья, причёска, и невесть что ещё. Дракониха тоже любила красивые наряды, но увы, они были не практичны. Поэтому сейчас ей действительно требовалось "немного времени" - лишь надеть не мятые штаны, да накинуть на рубаху заранее подобранный камзол.

Мода - вещь крайне изменчивая и странная. Порой она заставляет людей идти на совершенно невообразимые крайности.
Так, Аурелия была свидетельницей эпохи, когда в одном из баронств у женщин в моде, помимо аристократической бледности, был еще и так называемый томный взгляд. Добивались этого они весьма странным способом - закапывали в глаза белладонну. И не считалось это чем-то плохим, хоть и приводило зачастую к ослаблению зрения и иногда - полной слепоте. Как сейчас обстоят там дела с модой дракониха не знала, но надеялась, что разум возобладал над прихотью.
Но более всего в государствах и регионах разнится мода, касающаяся всякого рода нарядов и украшений. Сама Аурелия не питала какой-либо особой страсти к одеждам, но имела небольшую коллекцию наиболее, как ей кажется, привлекательных вариантов. Правда, большинство из них она не надевала ни разу. Как, впрочем, и прочие свои материальные, "обычные" дракону сокровища - они предназначались просто для того, чтобы радовать драконий взгляд. Чтобы просто быть.
Может, сказалась на ней длительная жизнь среди людей. Она не знала. Иметь хорошую одежду - это, конечно, не прихоть, а необходимость для женщины её положения. Но и отчасти передалось Аурелии это человеческое желание, не просто иметь что-то из наряда, а, так скажем, желание украшательств - украшать себя. Это было не хорошо и не плохо, это просто было.
Конечно, Аурелия никогда не задавалась вопросом - красива ли она в этом, достаточно ли хорошо сочетается этот цвет с её глазами, красива ли она вообще. Она слышала подобные переживания от знакомых барышень, но никогда не задумывалась об этом сама, касательно себя. Если ей не нравилось - ей просто не нравилось. Не было никакого "недостаточно" или "почти", "не идёт". Или да, или нет. Никаких сомнений, и неуверенность людей в этом вопросе была ей крайне непонятна.
Она была красива.
Белая рубаха с широкими рукавами из приятной лёгкой ткани, коричневый жилет, белые штаны и кавалерийские сапоги. Волосы собраны в низкий хвост зелёной заколкой. Аурелия не изменяла своим привычкам.
Жилет был пошит под её фигуру одним из лучших портных в Ниборне. На удобстве и качестве дракониха никогда не экономила. Он был спокойного зелёного цвета и не перегруженным витиеватыми узорами - а это так любили в Ниборне, из-за чего, собственно, и считали гости города местную одежду "пёстрой". Аурелия любила спокойные тона.
Она не спешила, но много времени, чтобы сменить одежду, понадобится разве что инвалиду. К синьору де ла Моро дракониха вернулась довольно скоро.
Невольно она подметила, что вампир прекрасен: словно идеализированный образ человека. Такого не может существовать на самом деле, но о подобном барышни едва ли не легенды слагают.
У неё не было никогда никаких идеалов, придуманных ею. Ни людей, ни лошадей, ни драконов. Аушка вообще не задумывалась о подобном, никогда. Не воздыхала в родительском доме, каким же будет её суженный; не представляла, как застенчиво будет отводить взгляд. Лишь с любопытством наблюдала за этими играми со стороны.
Это было забавно. Дракониха всегда любила наблюдать за людьми, они казались ей столь необычными, интересными, чудными. Ей было интересно слушать рассказы своих служанок, подруг. За это её и любили - Аурелия всегда была хорошим слушателем, и всегда была в курсе душевных переживаний своего окружения. А ей просто было до жути любопытно, ей хотелось понять этих маленьких созданий.
Сама же Аурелия привыкла наслаждаться тем, что уже есть, что видит и видела. И синьор Демиан действительно был безбожно красив для обычного человека. Он и не был человеком... но в глазах драконихи он им являлся. И тем не менее, наблюдать за ним было одним лишь удовольствием, глаз не отвести.
Сегодняшняя ночь обещала быть яркой. Аурелия давно не бывала в Гульраме - десятилетия. Этот город всегда был красивым, и дракониха не сомневалась, что он стал еще прекраснее за эти годы. Но больше всего её сердце сейчас пело от близости к морю - она давно его не видела, давно не касалась крыльями морской волны. Уже и забыла, как это - нырять на непозволительную людям глубину.
Разве может даже крупная река сравниться с богатством морского дна?
Но как бы ни был близок берег, он был далёк - сегодняшняя ночь вряд ли сулит драконихе свободу. У неё есть дела куда более важные, и, как она надеялась, интересные.

- Благодрю, - девушка позволила себе лёгкую улыбку.
Пожалуй, со стороны могло казаться, что это было смущение, но нет - дракониху не могла смутить констатация факта. Аурелия всегда спокойно воспринимала комплименты. Люди так выражали лесть или искренне восхищение. И если первое вызывало у госпожи де Драго раздражение, то второе - лёгкое удовлетворение. Особенно она любила, когда по достоинству оценивали её старания, её труды и таланты. Ну а внешность... о подобном Аурелия в силу ряда понятных причин переживала гораздо меньше человеческих женщин. Она не нуждалась в поддержании своей самооценки, она ни разу не сомневалась в правильности сделанного ею выбора, когда решила стать сероглазой копией своей подруги детства.
Но получить искренний комплимент всегда приятно, каким бы очевидным он ни был. Аурелии было чертовски, всё же, лестно. Ну какой дракон не желает, чтобы им восхищались?
Госпожа де Драго старалась не задерживать свой взгляд на синьоре Франческо, но от её взгляда никак не укрылось, что он был бледен. Не так, как в первую их встречу. Сейчас он походил на вырезанную из холодного камня статую, было в этом что-то даже сказочное. Но вот для взглядов простых людей цвет его кожи выдавал в синьоре если не мёртвого, то точно не здорового человека. Впрочем, едва ли дракониху это волновало - господин де ла Моро был большим мальчиком и вряд ли нуждался в чужих переживаниях.
- Тихая сегодня ночь, -  заметила Аурелия, шагая рядом со своим спутником.
Она помнила оживлённые улицы Гульрама - даже после заката некоторые из них были полны неспешно прогуливающихся людей, которые просто наслаждались жизнью. Но подобное можно встретить несколько ближе к берегу. Здесь же - тихий спальный район, где проживали в основном люди знатного происхождения.
И меньше всего тут ожидаешь натолкнуться на какие-либо неприятности.
Неужели это драконьи слова обладают такой магической способностью притягивать абсолютно противоположные сказанному события?
Впрочем, вряд ли им нужно было что-то "притягивать" словами. И Аурелия, и синьор де ла Моро были, несмотря на все их статусы, маленькими людьми - в самом прямом смысле этого выражения. Невысокими, несколько даже хрупкими на вид. Ну, кто же будет ожидать от таких серьёзного отпора?
Вероятно, именно этими рассуждениями и руководствовался здоровый мужчина, увязавшийся следом. Поначалу дракониха и внимания не него не обратила, но слишком уж явно он шёл именно следом за ними. Видимо, он точно знал, в каком месте ему атаковать. Проделывал не раз подобное в этом районе? Или просто заранее всё рассчитывал?
Стало несколько даже интересно, что же двигало этим мужчиной.
Госпоже де Драго не составило труда составить полный образ этого мужчины, мимолётно коснувшись его разума: ни семьи, ни друзей. Одни лишь пьянки, грабёж и разврат. Он был зол - не обижен, а просто по факту. Ему нравилось причинять боль. Он и не пытался жить нормальной жизнью.
И драконихе стало даже смешно - это же как нужно было обидеть удачу, чтобы из всего города выбрать своими жертвами вампира и дракона?

То, во что вылилось "преследование", было закономерным концом жизни этого неприятного человека. Аурелия не думала, что господин де ла Моро решит охотится при ней, но этот факт не вызвал у неё удивления. Девушка была спокойна и приняла всё как данное. Она просто наблюдала, не вмешиваясь.
Ничего, кроме неприязни к этому убийце Аурелия не испытывала. Он жил хуже животного (даже самые безмозглые твари не убивают для забавы), и умрёт как дичь в руках охотника. На секунду драконихе подумалось, не брезгливо ли столь... хм, Аурелия не знала, какое подобрать слово. Пусть будет, столь "утончённому" хищнику марать свои когти о подобную жертву.
Невольно подумалось о той рыжей вампирше. Амарилла. Да, кажется так её звали. Она очень настойчиво пыталась испробовать эльфийскую кровь, как избалованная дама обычно желает новых кулинарных изысков. 
Дракониха никогда не задавала себе вопроса, чем... кхм, кем предпочитает питаться синьор Франческо. Это было просто не её ума дело. А теперь же стало любопытно, по счастливой ли он случайности предпочёл такую добычу? Или же... Аурелия, пожалуй, не хотела гадать.
Вампир галантно извинился за прерванный ими путь. Аурелия лишь вежливо кивнула в ответ.
Увидев чужой кинжал, дракониха нахмурилась. Сколько жизней он унёс этим самым кинжалом? Сколько искалечил? А сколько просто запугал? Госпожа де Драго могла бы найти ответы на свои вопросы в чужой голове без всякого труда, но не хотела. Она не хотела это знать.
Мужчина столь яростно и злобно размахивал свои оружием, что Аурелия невольно представила (нет - увидела. Она увидела, поймав мысль в чужой голове), что было бы, окажись синьор Демиан обычным человеком. Она видела, как его безжалостно пронзили этим стареньким кинжалом, как отшвырнули бы в сторону и оставили умирать, захлёбываясь в собственной крови и наблюдая в предсмертных муках за тем, как издеваются над его спутницей.
Согласитесь, трудно испытывать жалость к существу, испытывающему наслаждение от одной лишь мысли о подобном.
Она следила за происходящим на её глазах бесстрастно, с каким-то холодным восхищением. Дракониха не редко наблюдала в своей жизни за охотой диких кошек, когда ей удавалось незамеченной подглядывать за ними с расстояния. Пожалуй, ни одна волчья стая, ни один медведь и ни одна змея не сравнится с охотой крупных кошек. И этот охотник, подобно пуме, был грациозен, опытен и расчётлив.
Человек бы, пожалуй, испугался. Отвернулся - от страха, отвращения. Может, от осознания того, что бессильно наблюдает за чужой смертью.
Но дракониха не испытывала ни того, ни другого. Эта смерть - закономерное стечение обстоятельств, в ней не было ни жестокости, ни зла. Это даже не убийство. Так, вырезание бешеных собак, опасных для общества.
Намеренно ли, но Демиан подтвердил робкие доводы драконихи. Преступники. Что ж, не то, чтобы это что-то изменило... пожалуй, ни черта не изменило - даже если бы синьор де ла Моро ел младенцев на завтрак, она бы ничего не могла с этим поделать. Но, согласитесь, несколько более приятно иметь хотя бы призрачную уверенность в обратном.
- Вам не за что извиняться, - доброжелательно ответила Аурелия. Более не хотелось думать о случившемся. Пусть всё забудется, как небольшая неприятность в пути.
Господин Демиан изменился. Юноша стал выглядеть куда более здоровым и... живым. Нет, драконихе не хотелось так говорить, она всегда считала подобное сравнение с мёртвыми некорректным. Он здесь, перед ней, смотрит, думает - значит, живой. Остальное всего лишь детали. В конце концов, в этом мире встречаются куда более чудные вещи, нежели человек с небьющимся сердцем.
- Этот город всегда был непредсказуемым, - она приняла протянутую ей руку, - благодарю, синьор Франческо.

Отредактировано Аурелия (18-08-2017 15:39:42)

Что ж, с господином де ла Моро было трудно спорить. Город действительно не сильно изменился с тех пор, как Аурелия была здесь в последний раз. И пусть она не посещала именно эти улочки, по которым они сейчас держали путь, но архитектура города практически везде была одна и та же.
Гульрам так сильно отличался от Ниборна, как небо от земли. Было в нём что-то прекрасное, но дракониха никогда бы не пожелала поселиться здесь навсегда. Она так привыкла к родному городу, что всё прочее казалось ей не более гостеприимным, чем пещера, принадлежащая незнакомому дракону.
И вновь её мысли занял дом. Аурелия уже и сама стала себя одёргивать - в конце концов, от того, что она лишний раз погадает о делах в её имении, ничего не изменится. Она не узнает ничего нового, и не повлияет на происходящие там события, какими бы они ни были. Только лишь займёт голову лишними и абсолютно ненужными беспокойствами.
Мелькнула также мысль об Оцелотке. Аурелия не любила оставлять ту "на свободном выпасе" - кобыла, по сути, осталась разгуливать по саду. Мало ли, сожрёт собаку или кошку... что потом людям говорить?
Впрочем, для ментального мага это не было проблемой. Только вот съеденное животное будет жалко.
Из размышлений дракониху вывел голос её спутника:
— Мы скоро будем на месте.
И действительно, запах моря был куда отчётливее, чем раньше. Подул мягкий ветерок, и Аурелия блаженно прикрыла глаза. О, этот дивный запах моря! С ним ничего не могло сравниться, не было в этом мире ничего, что пахло бы более прекрасно.
Совсем скоро мелькнул чёрный водяной массив, отдающий в лучах лунного света холодным металлическим блеском.
Дракониху охватила непонятная радость и едва ли не детский восторг. Она широко улыбнулась, позабыв о спутнике, о делах, обо всём на свете.
Море!
Совсем рядышком, настоящее море. Огромная гладь такой приятной горьковатой воды, разрисованная сетью маленьких мягких волн и бликов. Такое глубокое, почти чёрное в ночи, восхитительное море.
Люди, наверное, не увидят разницу между речной гладью и морской. Тем более в ночи. Но Аурелия ни за что не перепутает эту воду, эту рябь от лёгкого ветра, с тем, что бывает в обычных реках. Река - жалкое подобие этого великолепия. Конечно, дракониха преувеличивала, но для неё разница была ощутима.
Вода так завлекла её, и Аурелия не сразу поняла, что с ней говорят. Вампир, кажется, говорил, но дракониха не услышала его слов и понадеялась, что это было нечто не столь важное. Было безумно стыдно за свою рассеянность, но уточнять или переспрашивать де Драго не решилась.
Вскоре её взгляд зацепился за человека. Он не был похож на жителей востока. Первое, что бросилось в глаза - длинные тонкие усы. В диалог с ним дракониха не вступала до тех пор, пока синьор Демиан их друг другу не представил.
— Мне очень приятно! — мужчина поклонился, — Как вам Гульрам, госпожа де Драго?
- Взаимно, синьор, - Аурелия склонила голову в знак почтения, - восхитительный город.
Конечно, дракониху завлекал совсем не город. Море. Она до сих пор была в восторге от простого факта присутствия моря рядом. Вот оно - рядышком - хоть сейчас прыгай.
Вышло бы, конечно, глупо.
Какие же нелепости порою приходят в голову. Но чёрт, это было море!
Аурелия вновь улыбнулась своим мыслям, но тут же поджала губы. Вероятно, выглядела она сейчас как смущённая присутствием господина девица.
Следовало бы собраться, но дракониха никак не могла выкинуть из своей стороны этот детский восторг.
Вдох-выдох.
Всё это потом, всё это неважно. Море никуда не денется, никуда не уплывёт. Оно вечно и статично. А вот дела ждать не будут.

Отредактировано Аурелия (04-09-2017 00:10:06)

Аурелия мало что смыслила в торговле на том уровне, который требуется для поддержание целой торговой гильдии. Это казалось ей делом весьма непростым и требующим постоянных разъездов, договоров, политики. Она могла бы, вероятно, научиться этому, но как-то не довелось.
В конце концов, Аро де Драго была всего лишь скромный заводчик одной из самых дорогих пород лошадей в Альмарене.
А быть успешным заводчиком и успешным торговцем не одно и то же. Драконихе удавалось балансировать на этой чаше весов, но всё же она уделяла куда больше внимания непосредственно своим лошадкам. В конце концов, если поддерживать качество, то спрос так или иначе будет.
Для продажи ниборнов не требовались караваны кораблей. Это не те лошади, которых покупают и продают целыми табунами, уж слишком высока была цена за голову. Конечно, бывало так, что брали небольшим оптом, а также заключали договора на регулярное пополнение поголовья. По разным причинам, но и такое было.
И всё же, этого мало, чтобы можно было сравнить эти масштабы с продажами торговых гильдий.
Но пусть Аурелия и не сильно обременяла себя вопросами крупной торговли, кое-что она в этом всё-таки понимала, и разговор синьора де ла Моро и синьора Матье не был для неё непонятен. Дракониха слушала и запоминала. Мало ли, как в будущем может понадобиться эта информация.
Впрочем, ничего особо интересного она не услышала, а вот финал оказался весьма неожиданным.
- На пляж? - переспросила Аурелия, растерявшись.
Она полагала, что после решения всех важных вопросов, синьор де ла Моро пожелает вернуться домой, или направится по своим делам, в которые драконихе свой нос совать не стоит.
Но почему-то она даже не рассматривала вариант, в котором синьор Демиан решит составить ей компанию.

- Отказа я не приму! - настоял вампир, улыбнувшись.
- Ну что вы, синьор, разве могу я вам отказать? - негромко рассмеялась она. Аурелия была счастлива и не скрывала этого, да и зачем? Морской ветер приятно обдувал лицо, никакие беды не занимали драконьи мысли, и, в конце концов, она идёт к морю в хорошей компании!
С господином де ла Моро дракониха чувствовала себя довольно легко и непринуждённо. Он не был заносчив, как многие господа драконы в таком почтенном возрасте, и не лепетал перед Аурелией, как те, кто много её младше. Она не была сейчас ни нянькой, ни опекаемой. Небольшая дистанция между ними и беседа - что еще нужно, чтобы испытать наслаждение от момента?
Вампир, тем временем, продолжил непринуждённую беседу.
- ...поговаривают, что ваши лошади превосходны, что они выносливы и послушны.
Его интересовали лошади?
- Так и есть, - улыбнулась дракониха.
С - скромность.
- Разве что послушны они далеко не для каждого всадника, - Аурелия не считала это минусом своей породы. Она могла бы вывести покладистую лошадь, и ей бы это удалось, но необходимости в этом госпожа де Драго не видела. В конце концов, ниборны - лошади, которые скорее руку откусят, чем дадут прикоснуться к себе незнакомому человеку - поди укради такую лошадку! Эти кони способны защищать своего всадника, словно псы, бросающиеся на защиту хозяина.
Каждый минус всегда можно обратить в плюс, а если кто-то не умеет сдержать лошадиный норов, то пусть ездит на пони!
- Вам не стоит опасаться, они отважны и способны привыкать к... новым условиям, - Аурелия слегка запнулась, не зная, как более точно выразить мысль. Ниборны действительно не шарахались от тёмных сил, скорее - нападали, если те казались им слишком уж агрессивными. Но и вполне могли примириться с таким соседом. И если этот подобная потенциальная "угроза" что-нибудь вычудит, в отличии от простых кляч, драконья лошадь, опять таки, не будет трусливо удирать, теряя на ходу подковы.
Дракониха знала, какие пугливые на самом деле бывают лошади.
На её памяти кобылы и жеребцы пугались птиц. Пугались огня. Людей. Ярких одежд.
Лошадь способна прийти в ужас от всего, даже того, что не существует.
И чёрта с два Аурелия будет поощрять в своих конях хрупкость их душевной организации.
- У всякого бессмертия много минусов, - дракониха хорошо помнила их всех. Помнила каждого, кто рождался, рос, старел и умирал на её глазах. Их лица, мечты, надежды и цели.
Человеческий век был невыносимо короток, и даже если Аурелия постигнет все тайны всех светлых и нейтральных магических школ этого мира, даже если она станет сильнейшим драконом на всём белом свете, своему главному врагу - Смерти - она всё равно будет не ровня.

Путь был не близкий, но они и не торопились.
В конце концов, синьор Демиан вывел их на песчаный пляж.
- Вы очень проницательны, - улыбнулась дракониха, зачем-то констатируя совершенно очевидный факт. Ведь она и не пыталась скрывать свои эмоции, а думать, что вампир не заметит малейшей перемены в её самочувствии попросту глупо.
И вот оно, море.
Аурелия выскользнула из рук синьора и подошла к самой границе пляжа. Так, что маленькие волны касались носочков её сапог. Госпожа де Драго завороженно смотрела себе под ноги, вдыхая этот горький аромат морской волны и наблюдая за бликами звёзд в течении воды.
Присев, она положила ладонь на песок. Море было прохладным. По крайней мере, для нежной человеческой кожи.
- Синьор Демиан пришёл сюда, чтобы стоять спиной к морю? - хохотнула дракониха. Конечно, она понимала, что де ла Моро имел ввиду. Но имей она даже желание купаться в человеческом обличии, Аурелия не видела необходимости в подобных сложностях. В конце концов, им не по пятнадцать лет, и де Драго была не человеком, чтобы всерьёз относиться к подобным формальностям в, так скажем, не официальной обстановке.
Сделав шаг вперёд, дракониха едва не оказалась в воде по середину икры. Но не оказалась, потому что на мгновение превратилась в бесформенный пучок света, который тут же увеличился и, приняв форму дракона, погас. И теперь, вместо юной девушки на пляже стоял дракон.
Луна отражалась от идеально гладкой чешуи. От таких маленьких, глянцевых, аккуратных чешуек. Песок приятно обволакивал лапы, Аурелия буквально немного проваливалась в него. Пусть она была очень маленькой для своего возраста и вида, но она была драконом.
Изящно изогнув шею, она обернулась.
Синьор де ла Моро свысока казался таким... небольшим. Хрупким. Изящным.
Дракониха вдохнула морской воздух, улавливая аромат луговых трав, морской воды и стоящего неподалёку вампира.
Она расправила широкие крылья, будто бы разминая их (я вас умоляю, всё ради красоты!), и не спеша зашагала вглубь морских волн. Она могла бы рухнуть туда с "разбега", разок взмахнув крыльями, но не желала нарушать тишину ночи и волновать море.
Сделав несколько шагов, она остановилась. Аурелия хотела бы уйти подальше от берега, на глубину, и нырять, нырять, нырять! Но бросать синьора было самую малость не вежливо.
- Не желает ли господин де ла Моро поплавать верхом? - глаза драконихи сверкнули озорством.
http://s019.radikal.ru/i602/1709/54/aaa42d500fd7.png

Отредактировано Аурелия (18-09-2017 22:19:19)

Пролетел мимо ворон, и Аурелия почувствовала полную свободу.
Более никто не держал её у пляжа, у берега.
Взмахнув крыльями, дракониха взлетела, с каждым махом поднимаясь всё выше и выше, пробуя на вкус такое знакомое и такое забытое небо.
Этого ей не хватало в человеческом обличии - ощущения полной, безграничной свободы. И мир тут, в небе, кажется куда более просторным и огромным, нежели на земле. Такой необъятный, гигантский мир. Это захватывающее чувство простора сводило с ума.
Аурелия опустилась ниже, пролетая над морем. Она максимально широко расправила крылья и перепонки, и просто парила, наслаждаясь этими мгновениями, любуясь отражением своего величия в водяной глади.

"Прошу меня простить, я покину вас на несколько минут," - дракониха игриво уфнула, шумно пропуская воздух через широкие ноздри.
На горизонте едва ли различались огни города. Вокруг - бескрайнее, глубокое море. Достаточно было лишь протянуть лапу, чтобы коснуться воды, но Аурелии этого было, несомненно, мало. Она сделала сильный мах, поднимаясь выше, и, поджав крылья со всеми своими плавничками, змеёй устремилась вниз, камнем ныряя в морскую пучину.
Плавать дракониха любила едва ли не так же сильно, как летать. Было в этом что-то по-своему притягательное. Вода обволакивала куда плотнее воздуха, создавала некое чувство... защищённости. Море окутывало её, обволакивало со всех сторон, поначалу принимая в свои объятия, а затем заботливо стараясь вытолкнуть к поверхности.
Но дракониха не желала бултыхаться у самого верха.
Она умела задерживать дыхание на достаточно длительный промежуток времени. Особенность это всех драконов или только бронзовых, Аурелия не знала, но подобное помогало ей выискивать интересные вещицы на морском дне.
Ей довелось слышать множество рассказов о коралловых рифах, что окружают некоторые острова и побережья. Она слышала о рыбах небывалой красоты, о таком величии и великолепии морского дна, что ни одному магу, художнику или архитектору не под силу приблизиться к этому в своих творениях. Даже дриады не способны сделать лес столь прекрасным, каким бывает далёкое морское дно.
Но Аурелия не залетала так далеко: её жизнь у моря была не столь продолжительна, как хотелось бы, и сейчас на дракониху навалилось слишком много хлопот, чтобы она могла позволить себе беззаботно выискивать все морские красоты. Оставалось лишь довольствоваться тем, что есть вблизи городов и знакомого ей побережья.
Тут было не очень глубоко. Метров, может быть, тридцать. Вода чистая, пустая. Аурелия увидела лишь одну медузу - большую, с круглой шапочкой и вытянутым желеобразным хвостиком в форме стрелы. Эта - не из тех, что по сезону появляются у берегов тысячами. И как её вынесло так близко к берегу?
Дно было светлым и гладким, напоминающим пустынные дюны. Изредка проплывал косяк совсем крохотных, едва различимых в ночной тьме рыбёшек. Песок искрился извивающимися бликами, придавая морскому дну ни с чем не сравнимый, волшебный вид.

Многие не умеющие плавать птицы, попав в водяной плен, тонули. Их оперение намокало, слипалось и тяжелело, а крыльям никак не удавалось сделать достаточно сильный мах, чтобы оторваться от волн.
Вылетать из воды всегда казалось Аурелии делом непростым, требующим особой техники и навыков.
Все ли драконы так легко могли отделаться от морских волн и вернуться в небо.
Может быть, Аурелии просто повезло быть достаточно гибкой и складной, чтобы бороться с более плотной, чем ветер, стихией? Возможно. Но бронзовые драконы жили у воды. Умение мириться с этой стихией сама Аурелия считала врождённым даром. Сколько себя помнила, она всегда умела плавать, складывая крылья так, что ими можно было пользоваться как плавниками. Кажется, так делали и некоторые птицы - береговые олуши, например. И дракониха всегда умела взлетать с воды, для неё это было не многим тяжелее, чем оторваться от земли.
Отточенным движением всего тела подняться чуть выше над водой, высвободив крылья. Еще одно волнообразное движение телом, и мах крыльями - пока вода не увлекла её обратно вниз. Еще один изгиб тела, еще один мах - на этот раз полный - такой, что пальцы противоположных крыльев почти касаются друг друга под драконьим телом. И вот она снова в воздухе, над вспенившимся морем.
Аурелия, казалось, потеряла счёт времени. Прошла ли пара минут, или четверть часа? Не слишком ли долго она позволила себе играться с водою?
Море стихло, пена с поднятых могучим зверем волн растворилась в черноте.
Дракониха обеспокоенно огляделась, выискивая взглядом чёрную птицу.
http://s019.radikal.ru/i602/1709/54/aaa42d500fd7.png

Отредактировано Аурелия (11-10-2017 01:42:14)