Эреб подчинялся инстинктам, в то время как разум парил где-то далеко, он наклонился к ней, потому что так велело его тело. Он чувствовал каждую мышцу своего тела, что тянулись к ней навстречу. Пока наконец их губы не сомкнулись в одном долгом жадном поцелуе. Каждый хотел напиться, выпить друг друга досуха, полностью поглотив и растворив в себе. Однако бренные телесные оболочки, не позволяли этого сделать, заставляя обоих любовников довольствоваться тем, что есть. Они были друг у друга, далёкие от совершенства, но всё же нашедшие друг в друге, ту самую крупицу, которая раздела каждого из них, до того единственного целостного образа.

Они были друг у друга, это точно. Были друг у друга, хотя были столь разными, быть может потому и были. Ведь говорят же люди, что противоположности притягиваются, хотя нимфе сейчас было глубоко плевать что говорят люди, что скажут, если узнают, кому она решила отдать свою душонку, свои мысли, саму себя. В его губах и ласках сейчас был для неё весь мир, в нем, в его глазах, руках, тепле, в том трепете сердца и той самой истиной, животной страсти, что он в ней пробуждал. Она была счастлива, хотя и сама этого не понимала и только одно желание ютилось в голове, чтобы этот миг, этот самый, вот этот и никакой другой, никогда не кончался. Поддавшись этому невнятному, стихийному порыву, она чуть-чуть куснула его за нижнюю губу, почти что разрывая их поцелуй.

И вот, спустя несколько мгновений, всё и правда кончилось. Ровно также как и началось, за несколько секунд. Тела влюбленных изогнулись почти синхронно, разве что с небольшой поправкой, Эреб вышел из неё прежде, чем началось семяизвержение. Сделано это было осознанно или нет, сейчас сложно было сказать. Однако что-то остановило дроу, а в его разуме всплыли болезненные воспоминания, заставившие тёмного отклонится от нимфы и рухнуть на спину. Несколько секунд он лежал молча, иногда моргая, в то время как собственный разум старался вытеснить прошлое прочь. А спустя ещё несколько мгновений, всё же выиграв эту небольшую стычку, он подтянулся к Раде и обнял её, впервые за вечер облегчённо вздохнув и закрыв глаза.

Похоже или она несколько не вовремя влезла со своими выражениями переживаний или Эреб уже дошел до… кондиции. Он убежал, убежал как-то… не вовремя что ли… Потому что, буквально через несколько мгновений и она бы разделила с ним его финал, но… может оно и к лучшему. Так или иначе он просто рухнул рядом, она же, то ли по непонятной брезгливости, ей не в целом-то не свойственной, то ли по своей необъяснимой потребности быть всегда в чистоте и порядке, в ту же минуту озаботилась тем, что он ей оставил. Всё ещё поддатое алкоголем сознание отказывалось правильно пользоваться магией и вместо небольшой горсти воды ей прилетела ледышечка. Нет, это не была проблема, в целом как и вообще происходящее, разве что только показатель её состояния. Она очень скоро опустилась рядом с ним, теперь только ловя себя на том, что чувствует себя опустошенной и одновременно полной. Полной от все ещё не ушедших переживаний и, кажется, всё ещё даже чувствовала его толчки и все же… физически она была измотана. Закрыв глаза она через каких-то несколько мгновений почувствовала его прикосновение и податливо устроилась в его объятьях, сцепив пальцы их рук в замок. Ещё мгновение и она провалится в забытие.

Эта ночь была уже не той, что прежние. Этой ночью она спала в объятьях дорого ей мужчины и ей не надо было беспокоиться о том где он, вернется ли. А когда вернется (ведь мысли о том, что он может не вернуться она сознательно отметала), то в каком виде, может ли она ему как-то помочь и нет? Её не мучили извечные кошмары, приследующие её со дня, как она себя помнила и лишь изредка исчезающие. Это была как раз такая ночь. Ночь, когда она, развернувшись, не встречалась с тишиной и тьмой, а находила его грудь и руки. Те руки, что сводили её с ума и без слов дарили надежду, давали опору и надежду на что-то большее, лучшее и, быть может, светлое. Каково же было её разочарование, когда в очередной раз повернувшись, она не нашла рукой лишь пустоту рядом. Нехотя приоткрыв один глаз, она, к печали своей, убедилась, что тело её не обмануло и Эреба действительно рядом нет. "Ушел? Нет нет... Не может быть... Вот так вот молча, не сказав ни слова, не... может записку какую оставил?" Она подняла голову, окидывая сонным взглядом невысокий столик, рядом с кроватью, упустив из вида лежащее на нем его колечко, а может и приняв его за собственное кольцо морока, шкаф, у дальней стены, но... ничего, по спине невольно пробежался пугливый холодок и взгляд метнулся на спинку кровати, а затем в кресло. "Фуф... куртка тут... значит" она опустила голову на подушку, успокаивая напугавшееся сердце и невольно отмечая для себя, насколько её это беспокоит и каким лютым эгоизмом и инфантильностью это все дело пахнет.

- Назим. - Тихо позвала она и в кресле в углу быстро соткался из легких теней хозяюшник. - Докладывай.
- Щито докладывать, а? - Он изогнул дугой черную, чуть кустистую бровку. - В подвалэ тыхо, мыщ нэ праскочит, а этат... - Он кивнул на вещи и потом на дверь. - Этат как дома сэбя вэдёт, аж рэзать хочэца! Сафсэм дыкий!
- Сколько я проспала? - Едва заметно улыбнувшись описанию домовика, оборвала его душеизлияния нимфа. Назим задумался.
- Сэчас ужэ утро, да. Проспала вэсь дэнь и всю ночь.
- Утро? Рассвет?
- Чуть пожже. Вторая стража.
- Благодарю. Возвращайся на караул, Назимушка.
Она поднялась на локте, придерживая шкуру второй рукой, чтобы та не соскользнула. Назим исчез, едва заметно кивнув и она осталась в комнате одна. Голова гудела, отдаваясь в висок не приятной болью. "О боги... кажется не надо было столько пить с непривычки... Где тут... капли те..." Она выпутала из под одеяла ноги, опустила их на пол и, только поднявшись, поняла, что они чуть ли не подкашиваются. "Ого... чем это я таким вчера занималась? Не коня же на спине таскала, что..." Память услужливо подсунула пестрые мутноватые картины вчерашнего дня и нимфа села обратно. Теперь-то было понятно и то непонятное тянущее ощущение в самом низу живота и... не только живота, слабость в ногах и... "Мать честная... все... к черту алкоголь... Чегой-та к черту? Вот только скажи, что ты сейчас не довольна! Довольна конечно но... как же болит голова... Хотя.. это-то пройдет... kwangu..." Из аптекарской сумки метнулась небольшая колбочка и фляга с водой, намешав себе состав из нескольких капель из колбы с одним глотком воды, нимфа вернула все по местам и все же решила пойти поискать дроу. Нет, она не переживала, что он потеряется в доме, что начудит чего или что ещё... Ей просто хотелось его обнять, да и... наверное стоило заняться чем-нибудь, что ей полагалось по её рождению. И так опозорилась, проспав черти до когда и не предоставив по утру своему избраннику хотя бы подобие завтрака.
Завернувшись в домашний халат и не став заморачиваться с поисками домашнего платья, она тихо покинула комнату и, заглянув по дороге в свою, мало ли чем черт не шутит, спрустилась по лестнице вниз, невольно отмечая для себя, что тут справились и без неё. Эреб сидел за столом и, кажется, даже пил чай. Взъерошенная и растрепанная нимфа, едва-едва проснувшаяся, прикладывающая столько усилий, чтобы ноги не дрожали при ходьбе, мягко улыбнулась ему.
- Приятного чаепития... - Она нарочно умолчала слово, которое так и чесалось произнестись, запрятав его подальше и заменив на другое. - Тебе принести чего-нибудь или ты сам ничего не хочешь?
"Нет, ну если бы хотел, достал бы, верно? Верно. Раз с чаем разобрался, то и горшок бы нашел, куда уж проще. Это вам не по туескам шарить в поисках малиновых ягод и листа... Выдыхай, дурёха... он у тебя самостоятельный, за ним не надо с пеленками бегать..." Нимфа все таки вспомнила на кой она сюда так рвалась и... набралась наглости пойти это осуществить. Подойдя к нему, она обняла чуть склонилась к нему, запечатлев на его губах легкий поцелуй и ощущая легкий малиновый дух, веющий от него, выпрямилась и обняла его за голову, запустив пальчики в волосы и чмокнув вмакушку.
- Доброе утро, Эреб. - Тихо шепнула она, выпуская его из объятий и направившись к умывальнику, чтобы хоть как-то привести себя в порядок и сесть за стол. Только теперь она поймала себя на том, как свело желудок. "Ах-ха... нет, ну а чего ты хотела... ты же не ела уже почти двое суток... Это нормально... ты же не южный верблюд..."

Отредактировано Рада (06-09-2017 09:05:40)

Увы, последовательность по утрам это не её конек. Вообще, последовательность редко присуща женщинам, она это знала, её это в себе раздражала, она с этим старалась бороться, но увы... утро есть утро, тем более, после такой-то ночи со всеми её плюсами и минусами. Выслушав его про похмеляться и его нахально-самоуверенное приглашение её к её же столу в её же доме, вызвали лишь мягкую улыбку. Она не собиралась его далее утомлять своими женскими сентиментальностями, прекрасно помня, как покойный отец морщил нос и отворачивался, когда матушка при детях пыталась одарить или излишне одаривала его лаской и вниманием. Тогда в детстве ей это казалось глупым, ведь зачем было прятаться от того, что приятно, позже, взрослея, она конечно поняла почему так поступают мужчины, но она и в мыслях не могла бы угадать настоящие причины его поведения.
- Довольно странно... Приглашаешь меня за стол в моем же доме? Да вы, сударь просто наглец. - Она мягко выскользнула из его рук, хотя он её и сам не держал. - Нет, пить я точно больше не буду... сегодня по крайней мере.
Уйдя ему за спину, она достала из шкафа кружку для себя и вскоре села напротив него с кружкой чаю. Да, есть хотелось, но она пока может и перетерпеть, тем более, дроу, сам того не подозревая натолкнул её на ту мысль, что она так и не озвучила ни в то утро, когда он пришел, ни вчера и у неё возникал серьезный вопрос, стоит ли поднимать эту тему сегодня, когда его воспоминания об Угле и следы на теле все ещё свежи. Неспешно поразмыслив над планами, она, держа в обеих руках глинянную кружку, опустилась на стул, сначала облокотившись на него коленом, а затем только сев так, что одна только ножка касалась пола, вторая же осталась поджатой ещё и сверху накрыта второй. Где-то около минуты  с закрытыми глазами молча сидела с закрытыми глазами, полной грудью и не спеша вдыхая аромат малины. "Она всегда пахнет летом... Или это лето пахнет малиной? Но не суть... Тебя ведь ждут, кулёма!" Открыв глаза она улыбнулась, невольно, слыша про цепного пёсика и представив себе на мгновение эту картину. 
- Мои дела все тут, Эреб. Целитель в праздничном загуле, а потому только и остается что заниматься алхимией и зельями самой. Может схожу к кому проведать, хотя большинство людей к этим дням стараются или уехать куда-то к родным или сами родных зазывают, а потому редко кто зовет целителей.- Пожала плечиками она, отпивая наконец чаю, перестав медитировать над ним, как змея под дудочкой заклинателя. -  Вечером, может быть, подойдет наставник, практику по магии никто не отменял, а он меня пока что только в путь валяет по сугробам. - Взгляд её был устремлен прямо на ушастого, она его не опасалась, это точно, но что-то беспокойное, тревожное в её взгляде было, равно как и что-то висящее невысказанное в воздухе. - Этот "цепной пёсик" оповестил меня о том, что ты пришёл, а то ты так бы и стоял под дверью. Этот же "цепной пёсик" доложил мне, что ты проснулся и именно этот "цепной пёсик" сейчас бдит за тем местом, куда я бы не пошла снова, будь моя воля. Будь, пожалуйста, чуть снисходительней, а то у вас с ним такая искренняя, чистая и пламенная взаимная любовь, что я прям даже немножко завидую. - Мягко улыбнулась она, но так и не решилась спросить то, что так и крутилось в голове не давая покоя. "Почему ты всплыло именно сейчас? Зачем? Он ведь сам знает что тебе и когда рассказать? Ты видела, как меняется его взгляд, когда он задумывается или говорил об этом? Ты уверена, что хочешь его снова этим уколоть? Может стоит переждать, пока он сам скажет?" Сделав ещё один глоток чаю, она снова подняла взгляд на дроу. - Я бы конечно не хотела, чтобы ты уходил, Эреб. Но, во первых, ты волен сам идти куда тебе вздумается, ты ведь тот ещё кот, гуляющий сам по себе. Мало того, ты ещё вчера порывался сходить к Мартину, а я сейчас буду заниматься скучными делами. Я не уверена, что тебе будет интересно смотреть как я порошочки в мисочках мешаю и как меня Вилл в сугробе валяет, снежком по затылку пришибленную. - Поставив кружку, что она так и не выпускала из рук, себе на колени она не надолго отвела взгляд, переведя его куда-то в окно. - Или у тебя есть какие-то предложения, о которых ты хитро молчишь и ты поэтому меня спрашиваешь о планах?

Она едва заметно улыбнулась, правда улыбка эта была и не улыбкой, а скорее проявлением тревоги, прикрываемой улыбкой. Она так и не спросила то, что её беспокоило, боясь, что тема ему будет не приятной но тут... тут он словно сам напрашивался, дергал за язык и бередил и без того тревожные мысли. Ещё тогда, когда она занималась им и его ранами, она несколько раз ловила себя на неприятном ощущении, что-то витало над ранами, что-то в них жило. Точно она сказать не могла, потому что ни один реагент на яд не дал результата, заговоров тоже не было, проклятий... Она не так много знала о них, чтобы точно быть уверенной что это какое-то проклятье. Просто что-то витало, что-то шло не так, не давая и её лекарствам действовать как надо. Она поднялась и направилась за чайником и всё, вернувшись к столу она начала не с той темы, на которой остановился дроу.

- Раны твои не обычны. Я хотела тебя спросить что там было, в угле, но не знала насколько ты об этом рад будешь говорить, но раз уж ты сам вернулся к этому вопросу, я тебе скажу одно - раны твои не обычны. Я не могу понять, что с ними не так, но все мои мазилки, все мои лекарства на тебя действуют очень слабо, необычно слабо, да и... - Она поставила перед ним кружку. - Что-то витает над ранами, над тобой, но я не знаю что. Не яд, не зараза какая иначе мне бы показали это реагенты на яды... - сев напротив него, она долго подбирала слова. - Я не знаю как это объяснить, Эреб. Не знаю. Я попробую поискать в книгах, но мне надо знать хотя бы примерно направление поисков, а тут уже зависит от тебя - расскажешь ты мне или нет, что именно произошло там, но опять же, я не настаиваю и не давлю. Пожелаешь - расскажешь сам. - Она смотрела на него прямо, взгляд её был ровен, решителен, в нем не было той нежности, мягкости. Она говорила именно как целитель, как врач, заинтересованный в исцелении больного. Высказалась. С плеч скатилась не гора, а маленький камушек, незнание же осталось висеть дамокловым мечом.

- А теперь к вопросу о девочках. Вчера, когда я тебе сказала, что к концу праздников cмогу забрать часть детей в этот дом, когда я ещё была уверена, что он безопасен и в той комнате нет ничего, кроме закрытых там поломанных магических игрушек, ты мне ответил, что они останутся там, потому что там их дом и им негоже забывать об этом. Сегодня ты говоришь абсолютно противоположное, при том, что ни ты ни я не знаем что или кто может прийти в подвал этого дома. Нет, конечно и я и Назим постараемся сделать все возможное, чтобы то или тот кто придет, если оно явится не с добрыми мыслями, оттуда далеко не ушло, но... Я перестаю тебя понимать, если честно.

Она отрицательно покачала головой, отведя от него наконец пристальный взгляд и направив его в столешницу. Она действительно не понимала его перепадов. С её точки зрения это казалось просто безумством, хотя и переубеждать его она не станет, вот только стоит ли рисковать детьми? "Ага... рисковать... сейчас риск - или заморозить их нафиг в тех трущабох или переселить сюда, куда, возможно, никто и не придет..."

- Занята... - Она как-то странно ухмыльнулась. Нет, она любила рыться в книгах, заниматься по алхимии, ходить по домам, помогая людям, но... она это делает потому что она одна, от неё не зависит никто, кроме кота, неужели такой великовозрастный эльф не знает что такое акценты и мотивация? Ведь когда-то же его мотивация и вытащила его из подземелья, когда-то ему стало важно, какое место он занимает в том мире? Не ей было его учить. Она отпила чаю и вернула ему, его же, когда-то не так давно сказанные слова, которые за этот недолгий срок она успела обдумать и переварить. - Я понимаю, что не смогу спасти всех, что на свете нет ни одного целителя, который бы лечил все известные болезни. И я понимаю, что учиться дальше можно и здесь, дома. А теперь вопрос: неужели ты и правда считаешь меня настолько безответственной, что в твоих глазах я способна буду оставленных под мою опеку детей, целиком и полностью променять на занятия? - Она чуть склонила голову на бок, ведь его сомнения были пусть не безосновательны, но достаточно обидны. - Если ты так сомневаешься во мне, если ты действительно считаешь меня именно такой, зачем было начинать этот разговор тогда, когда мы искали ребят?

Отредактировано Рада (09-09-2017 14:56:02)

Она поняла его ещё когда он развел в стороны руки, держа в одной чашку, в другой блюдце. Последовавшее далее было похоже на выездной цирк на дому. После того как блюдце было разбито из под печки показался нос домовика и вполне себе чёткое “Дыкарь! Говорил же! Чорный нэ нужэн!” Поняв, что сейчас у неё в доме будет два бесящихся мужика, нимфа строго зыркнула на того, что под печью и приказала замолкнуть. Ещё немного и, зная характер домовика, он бы полез выдавать черному заслуженных люлей, в силу большей опытности дроу, огрёб бы по ушам, не простил бы и началась бы свалка. Чтоб разнять их пришлось бы звать третьих лиц, а она этого не хотела, да и звать ей было некого кроме Вилла, а он был сейчас далековато.

Выслушав сверх-эмоциональную тираду дроу, она только молча подняла на него взгляд полный спокойствия и даже какого-то сочувствия. “Это ж тебя… дергает бедного… Надо было тебе к исцеляющему и успокоительного накапать... Тебе четыре сотни лет… А ты до сих пор так и не понял, что люди говорят на одном и на разных языках одновременно... Надо тебе было бить невинную посудину? Мог ведь просто сказать, что для тебя слова “дети” и “девушки” сейчас имеют принципиальную разницу, а не являются равными по смыслу как поняла тебя я. Вот обязательно было самому дергаться, меня дёргать, Назима… Неужели тебе это нравится?” Речь его была холодной, ровно до того момента, как что-то ударило ему в голову и он собрался поорать. Видать, он хотел добиться какого-то эффекта, вот только сейчас, почему-то, её не покидало ощущение, что перед ней больной человек. Больной настолько, что не в состоянии вести себя спокойно, размеренно, учитывать, что все разные, что его могут не понять или понять не так как он хочет. Это невольно наводило на неприятные размышления о его душевном здоровье или просто о том, что он очень плохо разбирается в характерах людей, несмотря на свой возраст. “Что ты от меня сейчас хочешь услышать, Эреб? Что я в лепешку расшибусь из-за того, чего ещё нет? Из-за одной только идеи? Или что я вырву себе сердце и отдам его тебе, если ты соберешься, не приведи боги, помереть от приступа? Тебе правда это обязательно слышать? Ты настолько плохо обо мне думаешь и настолько плохо меня узнал за это время? Ох Радка… Вот только посмей ему сейчас это сказать... Он хочет быть правым...”

- Прокричался? Легче стало? - Спокойно и достаточно мягко спросила она, все ещё с невозмутимым видом сидя точно на том же месте и только опустив на колени руки с чашкой. - А теперь сядь, пожалуйста, если тебе важно мое мнение по этим вопросам. - Уже более мягким тоном продолжила она, хотя где-то там, внутри у неё, все клокотало, хотелось подорваться с места и послать его к чертям, выкинуть его за дверь и никогда больше не видеть, взяв свою жизнь в свои-то руки. Но увы… Он был ей не безразличен и, раз уж он сам, взрослый мужчина, не понял её мотивов, она ему их пояснит.

- Я не дам тебе клятв и обещаний, что все до единой порученные мне девушки будут живы, здоровы и пристроены в жизни, так как даже ты сам не в состоянии уследить за всеми событиями и каждым человеком. Примером тому может служить зимнее пепелище, если ты помнишь его, конечно. Тогда детей подвел случай, равно как и случай благоволил нам в их поисках и своевременном нахождении. Я не дам тебе этой клятвы, но я постараюсь сделать все зависящее от меня, чтобы с ними все было хорошо. - Она поставила чашку на стол, ненадолго отведя от него взгляд, так и не выпустив чашки из рук. - Моя жизнь для меня не имеет ценности, Эреб, если ты не заметил. Одной нимфой больше, одной меньше - для мира не потеря. Я не сражаюсь за свою жизнь, потому что жизнь без окружающих меня людей и нелюдей мне безразлична. Я живу, чтобы служить. Служить всем тем, кто обратится ко мне с просьбой об исцелении. Потому что именно так я чувствую себя живой. Живу этим, а не существую как после смерти отца и брата. - Пальцы руки дрогнули и она отпустила чашку, хватит и одной разбитой посудины в доме. Вторую Назим не простит. - Живу, чтобы служить тебе, потому что ты мне дорог. Дороги дети которых ты приютил, дал им надежду, дети, которые остались брошенными. Служить тем, кто меня окружает изо дня в день. - Она говорила, как её казалось, прописные истины. Что-что, а это-то то он мог разглядеть и сам. -  Поэтому я сижу с книгами, поэтому я торчу в лаборатории и дышу отравой, поэтому я учусь магии воды и травам и буду это делать дальше. Чтобы выжили они. Чтоб ты, когда ты придешь ко мне с разорванным животом и вываливающимися кишками, или я лично застану это событие, ты не сдох у меня под ножом, а выжил. Выжил, чтобы идти дальше и строить этот треклятый квартал, чтоб дальше дети оставшиеся там, на отшибе, брошенные и забытые, снова могли обрести дом. Мне это не по силам, я знаю это, тебе - да. - Внутреннее её ощущение было гадостным, мерзким, возмущенным и грозящим вот-вот сорваться в крик. Что останавливало её, она не была уверена, но возможно то, что поведение дроу на её взгляд, было болезненным. Словно бы это говорил не он. - Если ты считаешь это недостаточным участием, не верным взглядом на мир с моей стороны, то выйди отсюда, пожалуйста, и никогда больше не приближайся ни ко мне, ни к этому дому. - Предательски затянуло под ложечкой и в горле собирался ком. Она знала, что если он выйдет, то раз и навсегда. Это было бы безумно обидно и больно, но… - Ведь ты не веришь в меня, не веришь мне так же, как я верю тебе и в тебя, а раз так, не мучайся сомнениями - найди того, в кого будешь верить, в ком будешь уверен как в себе.

Она не видела себя, но голос, отвечавший ему, казался ей чужим. Она и сама не верила, что говорит именно то, что говорит. Но, когда между людьми нет доверия, о каком общем деле может идти речь? О каких отношениях? Наемник-заказчик? Она так не хотела. Семья есть семья и в семьях принято верить друг другу и друг в друга. Каких сил ей сейчас стоило не расплакаться и не сбежать, не сорваться в крик, подобно ему, не вытолкать его за дверь, известно одним богам. Ну и, наверное домовому, который всей шкурой ощущал как между этими двумя воздух сгустился подобно маслу, как по обоим собеседникам скачут искры и только ткни, тут все взлетит к чертям. Нимфа была спокойна, внешне спокойна. И только в неестественной бледности лица и похолодевшим рукам можно было угадать тень её настоящих, огромного букета её внутренних переживаний.

Отредактировано Рада (06-10-2017 16:14:45)