Наступление весны в Аримане всегда было неким праздником для жителей.
Когда на деревьях зацветали нежные, тонко-пахнущие цветы, а трава между мощенных дорог наполнялась зеленью, город преображался. На небольших самодельных арках из светлого дерева ветер колыхал ленты пастельных цветов. В город приезжали торговцы из далеких мест, чтобы продать ариманским модницам яркие ткани для будущих летних платьев, а другие представляли украшения в тон. Площадь, что почти пустовала всю зиму, теперь наполнилась голосами и лицами.
Особое внимание горожан же привлекли публичные сады. Там, в окружении ранних цветов и свежих листьев крон, раздавалась музыка. Странствующие менестрели с позволения властей Аримана решили дать концерт и возрадоваться первому теплу, подарив слушателям приподнятое настроение и эффектные зрелища. Учитывая спланированность мероприятия, город распорядился о том, чтобы построить как небольшую сцену, так и обеспечить почетных гостей удобными местами под импровизированным навесом.
На одном из таких мест и расположилась дочь барона. Ее внимание было полностью поглощено музыкой. Да, девушка видела сцену, наверное, со всех ракурсов, глядя то одними, то другими глазами, но в итоге Линда предпочла остаться в темноте, чтобы ничто не отвлекало ее от мелодий и песен, которые исполняли иногородние артисты, применяя силы только тогда, когда те анонсировали какой-либо танец или трюк. Общая атмосфера радости и веселья взбодрила Аделинду, заставила ее меланхолию отступить... хотя бы на время, и юная де Шоте впервые за долгое время действительно хотела улыбаться и делала это искренне. Сидя в тени тента, чуть сбоку от сцены, баронесса наблюдала чужими глазами, как  ее горожане веселятся и танцуют вместе с менестрелями, повсюду сновали дети. Но несколько из них, кто решался подбежать поближе к высоким гостям изредка засматривались на пустые, белые глаза девушки. Да, это было немного неприятно для Линды, но она привыкла к подобной реакции, к тому же детская непосредственность и интерес были уважительными причинами.
Так продолжалось почти до самого конца, пока одна из девочек не подошла робко к навесу, когда музыка уже закончилась, а большинство гостей решило покинуть место скопления народа. Стражник напомнил о себе, тихо хмыкнув, но отстранился от баронессы, увидев ее скупой жест ладонью. В конце концов, это был всего-лишь ребенок, к тому же, по виду далеко не беспризорный.
- Что такое? - Мягко спросила Линда, видимо немного напугав свою маленькую гостью. Та вздрогнула, не ожидая столь быстрой реакции от слепой зрительницы.
- А... Вы правда не видите? - Ох уж эта детская наивность.
Баронесса едва заметно улыбнулась:
- Правда. Расскажи о себе.
- Я приехала с караваном. Моя мама выступала сейчас на сцене.
- Да? Мне очень нравится ваша музыка.
- Правда? - Лицо ребенка озарилось от счастливой улыбки. - А... Я не хочу быть невежливой, но... Можно я спрошу?
- Конечно.
- Вы приехали раньше всех и... читали книгу. Как вы это делаете?
Линда улыбнулась. Она совсем забыла о книге, лежащей на своих коленях:
- Подойди поближе. - Подозвала ее к себе де Шоте, кивнув чуть вбок. Она открыла книгу и подождала, пока детские шажки не прозвучат совсем рядом. - Потрогай страницы. Чувствуешь? Как точки. Это буквы для незрячих, и я читаю по ним.
Так они беседовали с девочкой, пока Линду не окружила еще пара детей менестрелей, что и остались тут, поближе к родителям, в то время, как большая часть людей разошлась по своим делам. Кто-то был старше, кто-то младше, но все они были младше десяти лет на вид, в основном, как и ее первая собеседница, они были пяти-шестилетними сорванцами.
Дети были явно заинтересованы таким диковинным способом чтения, и очень просили баронессу прочитать им что-нибудь из ее книги. Конечно, томик в руке баронессы был далек от того, что хотели бы услышать столь маленькие читатели, поэтому она, проводя кончиками пальцев по страницам, игнорировала серьезное и тяжелое содержание книги, рассказывая им на память одну из своих любимых повестей, что в детстве ей читала мать.

- И поэтому вам не стоит судить о людях... и других существах. - Заключила баронесса свой рассказ, закрывая книгу. После этого она улыбнулась и мягко сказала. - Но не забывайте про осторожность. Хорошо?
- Да. - С улыбками в голосах сказали дети.
Линда улыбнулась и протянула руку девочке, что подошла к ней первой. Та мягко ухватилась за ладонь де Шоте, а потом так же поступили и ее остальные слушатели.
Во время рассказа баронессы некоторые родители пришли за своими отпрысками, но решили не прерывать такое развлечение своим детям. Сначала один из стражников, что были приставлены к высокой гостье концерта, вели себя напряженно, но быстро успокоились, просто стоя на своих постах.
Это был теплый весенний день, полный дружелюбия и спокойствия, а потому и волноваться повода не было.
- О, а это моя мама. Мама, наш концерт понравился дочери барона!
- Ох ну надо же... Благодарю вас. - Зарделась женщина, притянув к себе девочку. - Простите их, они заскучали. Мы не думали, что вы захотите провести с ними время.
- Ну что вы. - Радушно улыбнулась Аделинда, "глядя" в сторону менестреля. - Они хорошие слушатели. Но с вашим творчеством оно и не мудрено.
Если вы захотите, - оставайтесь в городе настолько долго, насколько хотите. Вы заслужили хороший отдых.
- Премного благодарна, госпожа. - Поклонилась артистка.
Когда родители уже уводили своих чад от баронессы, Аделинда вдруг услышала еще один голос. Она не слышала его ранее. Девушка рассматривала своего нового гостя глазами стража, но вот ее разум нащупал что-то странное, редкое... Кровь зверя.
Ее гость владел ей лучше, чем прошлый встреченный ей оборотень. Но встретив перевертыша раз, сложно спутать эту двойственную натуру с чем-то еще. А еще общее смятение и интерес в голове юноши говорило о том, что тот был чужеземцем. Де Шоте любило чужеземцев, - они могли рассказать много интересных историй... От этой немного наивной и мечтательной черты своего характера дочь барона так и не смогла избавиться с годами, - ее душа все же надеялась на какую-то романтику в этой жизни. 
Линда подняла голову и "посмотрела" слепыми глазами на задавшего вопрос:
- Отчего же не раскрою? Книга, которую держу я, - не для детского ума. А мою историю рассказывал...и мне в детстве. - Баронесса осеклась, ведь говорить о своей матери она не любила и не решалась до сих пор. На миг ее осечки де Шоте опустила "взгляд". - Но я могу рассказать вам истинное содержание книги. Натура одного из героев будет вам знакома.
Девушка мягко улыбалась. После этого она поднялась во весь свой невысокий рост и сделала шаг вперед. Ближайший страж подал юной госпоже свое предплечье, но она еле заметно мотнула головой, отказываясь от помощи:
- Вам незнаком наш город, не так ли? - Девушка повернула голову, вновь "глядя" на своего новоявленного собеседника. - Что скажете насчет небольшой прогулки по саду? Я не прочь немного размяться.

Девушка выслушала своего нового гостя, положив книгу на стул, который она занимала ранее. Служанка, стоявшая недалеко от баронессы, осторожно подошла и забрала томик, стоило Линде сделать шаг от занятого недавно места:
- Я верну книгу в вашу комнату. - Тихо проговорила молодая девушка. На вид она была одного возраста со своей госпожи, а то и младше, и явно начала работу недавно.
Аделинда кратко кивнула ей, после чего вновь повернулась к юноше и присела в скупом реверансе. Оно и не мудрено, - сделай она реверанс, как это было принято, она бы, наверное, потеряла равновесие:
- Приятно познакомиться, Ричард. Аделинда де Шоте, наследная баронесса Аримана.
Стражник посмотрел на свою подопечную, она кивнула ему и тот передал руку девушки гостю этого праздника, смерив его спокойным, но в то же время осуждающим взглядом. Он будто говорил, что в случае беды юноше не поздоровится. Однако, стража, что работала несколько лет при дворце, прекрасно знала потенциал юной баронессы. Конечно, они не спускали с нее глаз, к тому же, многие из них понимали, что телепат использует чужие глаза, чтобы облегчить свою участь, иначе, как объяснить жесты, которыми так часто общалась Аделинда. Даже сейчас, - как незнакомец мог объяснить ее странные, но вполне уместные кивки вместо гласного согласия?
Оказавшись во власти своего нового знакомого, Линда вновь перешла на глаза Гросмана. Он мог видеть, как во время празднования стража была распределена по городу, а потому спокойствие баронессы было оправдано, - в любой момент их мог видеть один из стражей порядка.
Девушка чувствовала, что даже такое незначительное вмешательство, которое большинство людей не воспринимало, позволяющее ей видеть, вызывало у юноши беспокойство. Потому ее пальцы чуть сжались на руке юноши:
- Вы весьма чувствительны к телепатии... Обычно моего воздействия не замечают. Но я не враг и не захватчик. - Тихо, немного скованно сказала Линда, виновато опустив голову. - Мне необходимы ваши глаза. Но, если вас это сильно беспокоит, я перестану. Я не хочу причинять вам неудобства.
Она стихла до момента, пока они не вошли на территорию садов:
- Чуть правее пруды, налево - роща. Сейчас там должна цвести акация. Чудные ароматные цветы. В центре находится розарий.
Выбирайте, куда вы хотите пойти, но, право, мне некуда спешить, поэтому мы можем обойти хоть весь сад... - Линда тихо вздохнула и призналась не без некой тоски в голосе. - Все же я редко нахожусь вне дома.
Мне будет приятно увидеть больше. - Мягко, немного смущенно улыбнулась девушка, поддерживая медленный размеренный шаг в такт своему собеседнику.
- Что в тебе не так? - Это не была кровь зверя... Что-то другое отличало этого юношу от других людей. Но это было не ее дело, - баронесса и правда не решалась касаться разума своего гостя без его позволения, оно было не этично... да и просто не вежливо.
Она не решалась спросить долгое время, но все же повернула голову чуть в сторону Рика, - он мог рассмотреть ее лицо в три четверти:
- В вас есть что-то странное... Я не могу сказать, что встречала много чужеземцем, но таких... растерянных я еще не видела.
Что-то тревожит вас?

Аделинда перевела "взгляд" на своего спутника, повернув к тому голову и приподняв бровь. Он явно не знал, как передать свои мысли, потому как баронесса просто положила свободную руку на его плечо в успокаивающем жесте, воспринимая его слова достаточно буквально:
- Не опасайтесь за свои мысли, я не вторгаюсь в разум без разрешения. - Спокойно и тихо произнесла де Шоте. - Это просто невежливо, уже не говоря о том, что не этично.
Она опустила голову, и чувство присутствия покинуло голову юноши. Баронесса погрузилась в темноту и послушно доверилась собеседнику, правда ее шаг замедлился, а поступь стала намного осторожнее. Слепота юной де Шоте, лишенная магической помощи, сказывалась на языке ее жестов и движений, - Линда будто замыкалась в себе, опасаясь сделать что-то не так.
- Видите ли, это было первое, чему меня научил мой наставник. Имир благоволил ко мне, и дал мне дар телепатии в юном возрасте, поэтому для меня вполне привычно использовать чужие глаза. Конечно, в этом есть минусы... - Она попыталась улыбнуться, будто ее рассказ был шуткой. - Я чаще вижу себя, нежели своих собеседников.
Девушка смущенно и тихо рассмеялась, после чего расслабленно выдохнула, и продолжила:
- Но... Честно, для меня это настолько естественно, что я даже не знаю, как описать эту способность... Я просто моргаю, и вот я вижу. Я даже не думаю об этом, не ощущаю чужого разума... Будто мои глаза перемещаются в чужое тело... - Девушка прикоснулась указательным пальцем к подбородку, опустив голову, и задумалась. - Я правда не знаю, как это описать лучше. Простите меня. Я слишком много болтаю...
И это было искреннее извинение, - будучи замкнутой и стеснительной, Линда не привыкла общаться с незнакомыми людьми, тем более из других краев Альмарена. Это будоражило ее, но одновременно выдавало ее социальную неприспособленность с потрохами. Конечно, девушка имела хорошую репутацию на родине, и подданные Генриха знали его дочь, как добрую и приветливую, хрупкую девушку, но это не отменяло ее волнения.
Фраза юноши об артефакте, заставила сердце Аделинды биться сильнее.
- Не зависеть от чужих глаз? Видеть со своего места? - Мелькнула мысль в ее голове. О, как сильно она хотела обладать такой вещью... Но просить что-либо от неизвестного гостя было так неправильно... Так некультурно. Да и Ричард во время оговорился.
Адреналин в крови баронессы заставил ее щеки порозоветь:
- Я очень ценю ваше желание помочь, Ричард. Правда. - Голос де Шоте дрогнул от волнения, а глаза несколько раз моргнули, аккомпанируя неуверенную улыбку. - Но я не в праве требовать от вас такого...
Ощутив прикосновение к своей ладони, баронесса еле ощутимо сжала мальцы собеседника своими, будто показывая свою признательность и расположение. Но когда юноша сказал ей прикоснуться ко всем чувствам, девушка перевела "взгляд" на него, замирая на месте. То, что говорил ее спутник настораживало и заинтересовало де Шоте:
- Разрешаешь?
Рик мог ощутить легкое прикосновение к своему разуму, но оно не трогало мысли, вместо этого это присутствие было еле ощутимым, а лицо Линды изменилось на глазах. Она выпрямилась по струнке и замерла. Сердце девушки ускорилось вновь:
- Так... Насыщенно...

Девушка смущенно опустила голову, слыша решительность в голосе Ричарда.
Ей было приятно его желание помочь, и что-то глубоко в ее душе ликовало, смакуя представленный момент, как слепота уйдет в тот же миг, когда баронесса оденет артефакт, который она представила в виде небольшой диадемы с камнем на лбу, заменяющий ей собственные глаза без помощи телепатии. Это чувство требовало сиюминутного осуществления ее желания, но совесть вмешалась почти мгновенно, и девушка стала корить себя за эгоистичные наглые мысли, но тут ее отвлек голос собеседника:
- Ох, я бы хотела помочь вам, но мне нужно знать, кого искать... Если бы ваш отец жил в здешних краях, я думаю, его бы кто-нибудь, да нашел. - Сопереживающе проговорила Линда. Учитывая доброту юноши, взаимное желание помочь ему в поисках было весьма естественно для юной де Шоте, - она всегда тянулась к добрым людям и хотела быть полезной для них, не зная ценности в своем собственном существовании. Девушка опустила голову, стараясь отогнать от себя грустные и тревожные мысли.
Тон Ричарда выдал его неприязнь к отцу, и эта неприязнь была непонятна юной баронессе, - если бы у нее была бы возможность вернуть мать, она бы побежала за ней на край света, без магии, пешком, вслепую, не боясь ни зверья, ни людей, чтобы обнять умершую вновь. Обнять, сказать, как сильно она скучала и вернуть домой, чтобы семья вновь воссоединилась... Чтобы отец перестал хмуриться, отдаленный от дочери, что прозябала в одинокой золотой клетке, которой с годами стала ее жизнь.
Прикосновение к разуму юноши быстро отвлекло девушку... Она наслаждалась и впитывала как губка каждое мгновение и ощущение, пытаясь запомнить ощущения в полной мере. Ее собеседник не был похож ни на одного человека, которого знала баронесса, зато напомнил ей одного незваного гостя, что посетил ее пару лет назад:
- Ты не человек, теперь я точно уверена... - Аделинда встречала оборотня раз до этого в загородной усадьбе... И лишь одно смутило девушку, - тот прошлый перевертыш даже не заметил ее присутствия в своей голове, а сама де Шоте не ощущала в пантере этого напряжения и... борьбы. Но она видела, как меняется его зрение, ощущала панику, а потому села чуть ближе, взяв Ричарда за руку в знак поддержки. Она не боялась его, хотя начала подозревать разницу в этих двух оборотнях еще до фразы Рика.
- Но ведь... это не болезнь. - Озадаченно подумала про себя Линда. Нельзя было сказать, что она знала о перевертышах многое, но небольшие крупицы знания она все же смогла достать после встречи с пантерой, просто для общего развития из собственного интереса. Но затем Ричард что-то выпил, и его сознание будто омертвело, лишившись всех переполнявших его ранее эмоций.
- Я знаю о вашем... состоянии. - Тихо ответила баронесса "глядя" на юношу своими бельмами. Брови девушки были встревоженно приподняты. - Не волнуйтесь, я более либеральна в своих взглядах... Пусть Ариман и светлый город, я не буду устраивать панику. - Она вспомнила, как зверь, сидевший у ее ног вдруг обернулся мужчиной, которого еще и потребовалось одевать, пока в таком интересном положении их не застукала служанка. - Но до постоялого двора должно быть далеко, да и там... людно.
Она нахмурилась на миг, а после встала, не отпуская руки Ричарда. На лице де Шоте появилась решительность:
- Поехали со мной. Я распоряжусь о карете, вам выделят гостевую комнату, вы сможете отдохнуть там, не беспокоясь о нарушении вашего покоя. А я всегда могу подождать, пока вы не захотите продолжить нашу беседу. - Но все же через миг девушка смущенно опустила "взгляд", пока на ее щеках появился легкий румянец. - К тому же, у меня почти не бывает моих гостей, а с гостями отца я не общаюсь.
Улыбнувшись, Линда пожала плечами, хотя ее лицо на миг могло показаться грустным. Пусть девушка и была наследницей этих земель, она и правда остро страдала от одиночества. Лишь подумав пару секунд, баронесса немного поникла, понимая бестактность своего предложения:
- ...Конечно, если вас это устроит. Я не хочу вас заставлять.
К горлу баронессы подступил ком в то время, как мысль больно уколола ее несуществующую заниженную, до уровня того мистического города темных эльфов, самооценку:
- Кого я обманываю? Кому нужна моя компания?

Отредактировано Аделинда де Шоте (27-07-2017 13:21:32)

Аделинда была в восторге от согласия своего нового знакомого, Ричард мог видеть удивление, переросшее в смущенную, теплую улыбку на лице баронесса. Она хотела воскликнуть от восторга, обнять и признать юношу своим новым другом, но девушка все же сдержалась, - это было бы и плохим тоном, и бестактным поступком, учитывая состояние перевертыша.
Линда замерла на секунду, зачем-то оглянувшись по сторонам. Один из стражников, патрулирующих сады на лошади, приближался к паре. Нащупав его разум, де Шоте мягким шепотом коснулась его:
- Извини мое вторжение, моему другу не здоровится. Позови карету к вратам в сад, мы направимся домой. - Стражник на миг замер, озираясь вокруг, но увидев вдалеке юную госпожу, он кивнул и направил лошадь к выходу из парка рысцой.
Девушка кивнула на предложение Ричарда и взяла его под руку, наблюдая его глазами и направляя к карете, что вскоре должна была ожидать их:
- Я встречала однажды подобного вам, но у меня не возникло впечатления, что это проклятие. Хотя... Я чувствую в вас сопротивление вашей природе. Тот оборотень принимал и использовал ее. И я чувствовала гармонию, отчего и переход между зверем и человеком был стерт.
Отчего вы думаете, что это болезнь или злой рок? Ведь это просто другая раса. - Спокойным тоном проговорила баронесса.
Карета была подана вовремя, и де Шоте вместе со своим новым другом сели в экипаж, направляясь к дворцу. Аделинда не отпускала ладони Ричарда, поглаживая его руку большим пальцем в знак поддержки. Она не требовала ответов на свои вопросы и просто опустила голову, вдруг разрывая тишину:
- Простите меня, я всегда много болтаю, когда волнуюсь.
Карета быстро достигла дома баронессы и слуги сопроводили гостя девушки, вместе с ней, чтобы та знала отведенные ему покои, после чего Аделинда присела в легком реверансе, опустив голову:
- Отдыхайте, сколько захотите. Я буду ждать вас в зале, Ричард. Слуги подскажут вам дорогу.

Пока перевертыш приходил в себя, де Шоте настрого запретила посещать его комнату. Ее сердце билось чаще обычного, ведь одно дело было держать в секрете присутствие оборотня в загородной усадьбе, в компании лишь одной служанки, и совсем другим - привести его домой и надеяться, что какой-нибудь забывчивый слуга, зашедший в гостевые покои, не увидит зверя вместо юноши.
Она достала несколько книг, рассказывающих о расах Альмарена, что она купила ради интереса еще пару лет назад.
- Почему он не знает о своей природе, как знала та пантера? Почему так боится? Может он просто не знает, как с этим жить? - Размышляла де Шоте. Время проходило быстро, слуги уже во всю готовили обед для своей госпожи, пока Линда коротала время за любимым инструментом.
Ее глаза были "смотрели" куда-то в пустоту, направленные к окну. Де Шоте ощущала на лице лучи закатного солнца, легкое тепло и розоватый свет, что все же пробивался через бельма ее глаз, а пальцы мягко касались клавиш, извлекая из них немного тревожную и печальную мелодию. Девушка старалась не применять силы, нажимая на клавиши, чтобы маленькие молоточки не ударяли по струнам внутри клавесина слишком уж сильно. Ей не хотелось разбудить гостя чрезмерно громкой игрой, но эмоции, что из года в год Аделинда хранила в себе, изредка брали свое.
Брови баронессы были приподняты в грустной манере, а дыхание было медленным, будто она не желала дышать вовсе, в страхе показать истинные чувства, что она пыталась похоронить в себе, давая им выход лишь во время практики игры.
- Наверное, он отрицает зверя так же, как я отрицаю свою тоску... - Раздалась тихая мысль. Одна единственная за все это время, - обычно увлеченная игрой, Линда не думала ни о чем, позволяя музыке взять над собой верх. И раз за разом она радовалась тому, что все вокруг принимали ее грустные мелодии за предпочтение, а не "немой" пересказ своих эмоций.

Девушка повела головой чуть в бок, и Рик мог увидеть, как она плавно закрыла клап, скрывая клавиши, а затем опустила голову и приподняла руку. Скупые слезы и правда были на каменном лице баронессы, но даже их она не желала никому показывать. Покончив с надоедливой влагой, Линда повернулась и на ее лице вновь была плавная спокойная улыбка, едва изогнувшая ее алые губы наверх.
- Это всего-лишь мое увлечение... Но спасибо. - Тихо, еще слегка предательски дрожащим голосом сказала де Шоте, после чего она опустила голову и тихо прочистила горло в кончики пальцев, чтобы сослать дрожь на кашель.
Она обычно не говорила после игры. Что уж там, она вообще была молчаливой с детства. И сейчас, еще не придя в себя, не успокоившись, баронесса залилась краской, - ей было стыдно показывать свои эмоции, тем более своему гостю. Ей была приятна компания Ричарда, и у него явно были свои проблемы, чтобы еще показывать ему свои глупые эгоистичные слезы.
Она поднялась и проговорила:
- Все хорошо, мне достаточно лишь ваших глаз. - Со смущенной улыбкой проговорила девушка, после чего, она немного подождала и нерешительно, немного запинаясь спросила, - Я нашла свою литературу, которую... я заказала после своей... встречи с... кхм... - Аделинда замялась совсем, не зная, как назвать сородича Рика, чтобы не показаться бестактной или грубой. - Если хотите, я могу прочитать вам немного из этих книг, пока слуги готовят ужин...
Вы говорили, ваш отец... не человек. Может я смогу найти информацию, которая будет вам полезна? Книги в библиотеке. Я покажу дорогу.
Подойдя к юноше, де Шоте аккуратно взяла его под руку и стала корректировать их маршрут, наблюдая за происходящим глазами Ричарда.
Когда они остались наедине, вдалеке от слуг, Линда, держа голову опущенной, вдруг заговорила:
- Я понимаю, эта тема вам неприятна... Но... Говоря о другой расе, я ни в коем случае не имела в виду, что вы чудовище...
Почему вы называете себя так? Вы очень хороший человек.
Как я уже говорила, я встречала перевертыша ранее... И сначала я подумала, что это просто раненный охотником зверь. - Брови девушки приподнялись, а сама она как-то грустно усмехнулась. -  Наверное, поэтому я и стала читать о расах Альмарена... Вы знаете, что под землей живут падшие эльфы с черной кожей и белыми волосами? - Она еле слышно рассмеялась, прислонив кончики пальцев к губам. - Интересно, им не тесно там...
Вот только девушка затем вздохнула и тяжело проговорила:
- Я понимаю, это не мое дело, но... - Пальцы де Шоте дрогнулись, нервно сжимаясь на руке Рика. - Постарайтесь сначала узнать, что случилось...
А вдруг он не хотел вас оставлять? Может беда заставила его бежать? ...Здесь, в светлых землях отношения с темными расами не одобряется, а что, если он покинул вас из-за угрозы, грозящей вашей... матери? - Вздохнув, баронесса перевела "взгляд" своих незрячих глаз в сторону собеседника, все же решив высказать то, о чем она думала ранее:
- ...Если бы моя мама убежала, но была бы жива, я бы сначала поговорила бы с ней... И позвала бы ее домой... Или ушла с ней. Мне ее не хватает. - Слезы навернулись на веках Аделинды сами собой, но де Шоте перевела взгляд наверх и проморгалась, чтобы сохранить видимое спокойствие. - Простите меня... Но... Это правда. Убить можно всегда, но... поговорить с мертвецами может не каждый.
Библиотека открылась им просторным залом, заполненным стеллажами с книгами, а на столе лежала стопка толстых книг, к которым молодых людей повела слепая баронесса:
- Я нашла несколько книг, где упоминались оборотни, пока вы спали... Может вы сможете описать какие-то подробности? Например, тот... мой знакомый... обращался в пантеру. - Тихо спросила девушка, раскладывая книги в ряд перед собой, пробегая пальцами по выпуклым точкам заголовков.

Услышав происхождение и появление своего гостя здесь, Линда замерла, "глядя" на него своими бельмами. Ее пальцы вновь сжались на его руке:
- Но... Почему вы хотите исчезнуть? Если Имир дал вам жизнь, значит, у него были на то свои мотивы. - Брови баронессы грустно поднялись. - Вы... - Она опустила голову, вся эта беседа оборачивалась грустными разговорами о смерти. Обычно, де Шоте сторонилась этих тем, чтобы не провоцировать свою депрессию, но сейчас, как бы жутко это не звучало, она ощущала близость с Ричардом. Ведь его эмоции откликались в ней резонансом, почти идентичные, тяжелые, гнетущие. Это грело те скромные зачатки тьмы в ее душе. - Вы очень хороший человек... Почему вы хотите обречь себя на... это?
Услышав изумление в голосе собеседника, наследница немного скованно улыбнулась, вспоминая свою странную встречу с пантерой:
- Тот зверь... Встретив его, я помогла ему. Вытащила стрелы из его бока, успокоила... А потом он пришел в нашу усадьбу, где я отдыхала тогда... Да и вел он себя скорее как домашний кот, урчал, терся головой о руки. А потом он вдруг обернулся мужчиной и... - Девушка немного залилась краской, тихо засмеявшись в ладонь. - Нам пришлось прятаться в родительской спальне, чтобы он мог одеться прежде, чем нас увидит прислуга. Это было забавно и... неловко... Но сейчас я вспоминаю об этом как о чем-то веселом, хотя мне и было страшно тогда.
Вздохнув и переведя дыхание, де Шоте все же нахмурилась и задумчиво проговорила:
- Мне кажется, в книге говорилось о том, что рожденные оборотнями с детства живут вместе со своим зверем... Или что-то вроде того. Для них это не контроль, а скорее слияние двух личностей, если я правильно помню.
Я не знаю, как это описать более точно, но... Если в вас я чувствую борьбу и принуждение человека над зверем, в том мужчине я видела гармонию... Когда он обращался, переход из одной ипостаси в другую был настолько естественным и плавным, что я даже не заметила разницы. Поэтому я и испугалась, когда передо мной вместо пантеры сидел мужчина.
Услышав, про то, что его мать умерла при родах, девушка неосознанно подняла плечи и вжала шею. От этой новости Линда лишь убедилась, что они с Риком были намного ближе, чем казалось, - социальная изолированность, тоска, смерть матерей... Она нашла кого-то, кто был похож на нее. И от этого было одновременно и тепло, и тоскливо на душе, ведь де Шоте не хотела, чтобы кто-то еще испытывал ее чувства, а с другой... как говорится, - горе любит компанию.
- Я знаю. И боюсь того дня, когда наступит мое время продолжать род.
Моя мама с трудом родила меня... И лекари винили ее здоровье в моей слепоте. Но они с отцом хотели еще детей. Все же, я женщина, я не могу править государством так, как это может делать мужчина. А потом... Что-то случилось с мамой, она просто истекла кровью. - Слезы все же просочились на щеки баронессы и она поспешила вытереть их ладонью, отвернувшись от собеседника.
Когда девушка повернула лицо обратно, оно могло показаться каменным и усталым. Прошло столько лет... Но Линда все еще переживала из-за потери самого дорогого человека в своей жизни.
Войдя в библиотеку, девушка убедилась, что они были здесь одни, и никто не слышал их беседы. Не то, что бы они обсуждали что-то запретное... Хотя так оно и было, от части... Но темы их обсуждения всегда можно было сослать за простой юношеский интерес с окружающему миру.
- Простите, я не знакома с этим именем... Но я могу спросить, может кто-то из знакомых отца знает о ней? - Она грустно усмехнулась, - Кого я могу знать, кроме формального: "Здравствуйте, я тот-то тот-то". У меня даже друзей нет... - Последнюю фразу баронесса сказала более резко, с тонкой нотой обиды в голосе.
Пролистывая книги, где упоминались оборотни, девушка все же заговорила, проводя кончиками пальцев по страницам с выпуклыми точками:
- "Альмарен населяют оборотни разных видов - волки и кошки различных пород самые распространенные из них, также существуют птицы, медведи и некоторые летописи упоминают змей"... Это не то... Волки, волки... Я помню, он писал о волках подробнее. А вот.
"Оборотни, особенно волки, живут стаями с жесткой иерархией, в которой верхние места занимают самые сильные особи - альфы и беты.
Иерархия в стае устанавливается по праву силы, никакие наследственные привилегии роли не играют"..."Наиболее известное поселение оборотней Альмарена - Лунная Падь"... Это далеко... Это очень далеко. На самом западе Альмарена, рядом с Амендом. - Она открыла другую книгу и смущенно прокомментировала. - Такие книги имеют текст только на одних страницах, и они намного больше, поэтому их разбивают на несколько томов. - Прочистив горло, после чтения, девушка нашла интересующий ее текст. - А вот... Как я и говорила, сейчас... "Оборотни появляются на свет в человеческом облике, и проявляют звериную ипостась только через несколько лет, после чего учатся под надзором взрослых контролировать свою звероформу. Полный контроль достигается к первому десятку жизни оборотня, однако, пока ребенок не умеет контролировать обращение, зверь берет верх над разумом и не отдает отчет своим действиям".
Вы говорили о клетке... Получается, ваш зверь так же неконтролируем, как у детей в этом тексте... Хм... Получается, если бы у вас был наставник оборотень, вы бы не страдали от этих превращений..? А были бы, как тот перевертыш, которого встречала я..? - Это был логический вопрос-утверждение, который к тому же был риторическим. Теперь Линда поняла, почему Ричард так боялся своей природы. Он не знал, что делать со зверем, что жил в его теле вместе с ним. И от этого самой баронессе стало грустно. Ей хотелось поддержать, обнять его, но для объятий ей не хватило решимости... Аделинда провела кончиками пальцев по столешнице, нащупав руку Рика, и просто крепко взялась за нее в знак поддержки, мягко сжимая его пальцы своими. Ее голова была была опущена. В итоге девушка все же приблизилась чуть ближе и положила голову на плечо юноши, чтобы показать сопереживание и понимание, каково ему должно быть. Ведь и сама баронесса считала себя изгоем из-за своего недуга и социальной неловкости.
- Может... Я могу найти еще что-то? - Почти шепотом спросила де Шоте.

- Если у вас будет другой отец и другая судьба... Разве вы не станете другим человеком?
Ваше происхождение стало причиной вашей судьбы и воспитания, что дало вам черты характера, которыми вы обладаете сейчас... Произойди все иначе, вы станете совершенно другим человеком. И, может быть, не в лучшую сторону... - Задумчиво рассуждала девушка.
Ей не особо верилось во временные путешествия, это было странно... Как это было возможно? Ведь тогда получалось, что человек, стоящий рядом с ней, еще не родился... Ни одна книга, что читала баронесса, не описывала этого явления, и оттого фантазия Линды так и распирала ее. А может он знает ее в будущем? Как сложится ее судьба? Жив ли ее отец, и кто правит Ариманом?
Прочитав ему текст и услышав реакцию Рика, ощутив его страх и злость на собственное "я", нежелание принимать ту неотъемлимую часть себя, что могла бы погубить, как его самого, так и людей рядом, расстраивала и пугала де Шоте. Ее ладонь крепко сжала его пальцев:
- Ричард... - Тихо проговорила баронесса. Она зажмурилась, а потом подняла голову с плеча юноши. Ее глаза, несмотря на слепоту, смотрели на собеседника с горечью и сопереживанием. - Они - не зло. И вы не зло. Но ваше отрицание может вам навредить. Ведь вам же становится плохо... Я не хотела этого читать, не хотела беспокоить или пугать вас, но... в этих книгах пишется о том, что нетренированный зверь может овладеть человеком в одно из обращений и просто уйти в лес.
Аделинда отстранилась и опустила голову снова.
- Я... Я не хочу, чтобы это произошло с вами... Правда... Я очень волнуюсь за вас. - С трудом выговорила баронесса. - Почему он считает себя злом? Ведь даже я поступала куда хуже. - Ее признание было искренним, баронесса и правда была готова молиться Имиру за сохранность и здравый рассудок своео нового друга. Но вот в памяти Линды возникли вспышки.
Как уже стало ясно, - девушка придерживалась логики о том, что существо не может быть добрым или злым лишь из своей расы, на действия и мировоззрение существ играло воспитание, опыт и атмосфера, в которой эти существа проживали. Так и ее похищение деревенскими мужиками породило в юной баронессе страх даже к банальной близости, не то, чтобы к плотским утехам. А еще - к мужчинам, в общем.
И хоть де Шоте и была достаточно дружелюбна, но испытывала к людям искренне платонические чувства, отчего в свое время ее первый ухажер "нечаянно" упал с балкона, пожелав отнять невинность своей дамы. Ключевой частью этого воспоминания было наслаждение. Ведь это она поработила разум наглеца, это она толкнула его на самоубийство, это была ее воля, что отняла жизнь у недостойного человека. Извращенное представление справедливости кружило Аделинде голову, и она смаковала свою власть.
Вот, каким было зло... Это зло не бросалось на людей страшными волками-оборотнями, а пряталось в личине беспомощной слепой девчушки, что вечно горевала о своей погибшей матери и пустом существовании.
- Мне не знакомо это название...  - Все еще с горечью проговорила де Шоте. - Если это место не на территории баронства, оно вряд ли бы упоминалось в документах. Да и подобные документы лучше искать в Ратуши... Но. Если ваш отец из Лунной пади, что на западе континента, а мать бежала на корабле... Наверное, это должно находиться где-то рядом с Амендом... или Рузьяном. - Девушка воспользовалась глазами Ричарда и быстро сориентировалась, показав ему направление. - Там книги с картами... Я могу почитать вашими глазами, но так я читаю медленнее.