Ноги ее подвели, подкосились колени - рогатая девчонка, минуту назад пытавшаяся сбежать прочь от вероятной неволи, сползла по стенке вниз, опускаясь на пол и вдыхая судорожно, неровно. Она не сводила тяжелого, но уже какого-то помутненного взгляда с лица герцога, возвышавшегося над ней, словно волк над отставшим от стада олененком. Щелкнет зубами - глотку разорвет. Где-то в глубине души именно этого Арадия и хотела - умереть, бесславно сдохнуть, распластавшись в луже собственной крови, но зато избавиться от мира, который столь же досаждал ей, сколь и она ему. У нее были однажды мысли обратиться к богам (это слово тифлинг выплевывала с презрением, будто не было ничего глупее, чем вера в этих самых богов) и спросить, какого черта она все еще живет и не дохнет после очередной непредвиденной стычки где-нибудь в канаве? Или равнодушные жители небес милостиво даруют смерть лишь тем, кто верит в них и кто умоляет их об этом?
Нет, все было проще.
«Богам плевать на то, что творится на земле»
А раз так, то всё целиком и полностью было в руках самой Арадии. Значит, не нужно было никого молить о смерти: ни богов, ни людей, ни даже этого герцога, холодного, жесткого, самодовольного, уверенного в своих силах и власти.
Полукровка содрогнулась от обжегшей лицо пощечины, сползая на пол, сдавленно всхлипнула, зажмурив белые глаза. Кровь из носа переставала идти, но девчонка все равно чувствовала ее на своем лице, шее, губах, на кофте, покрывшейся бурыми пятнами, которые со временем высохнут и мертвой хваткой вцепятся в ткань - не отстирать; все тело ныло так, будто Дия бежала куда-то без остановок дня два, а то и три. В голове не было ни единой мысли: все слилось, спуталось в один большой мутный комок; а еще ужасно, нестерпимо клонило в сон...
- И если тебе кажется, что сможешь вынудить меня тебя убить – ты ошибаешься. Если тебе кажется, что сможешь меня убить – ты вновь ошибаешься.
Она была вынуждена приоткрыть глаза, все так же молча глядя на Сальгари из-под ресниц, будучи перевернутой на спину. «Могу...» - упрямо повторила про себя Арадия, до боли стиснув зубы. - Я вс-сех могу... Убить... Всех...»
- Я, отныне, твой герцог. Ты – моя слуга. И ты будешь выполнять все, что я тебе велю, поняла? Аб-со-лю-тно все.
Девчонка облизнула губы, чувствуя привкус крови на языке.
- С-с огнем играеш-ш-шь... - прошелестела рогатая в спину мужчине, ловя платок одной рукой и прижимая его к лицу, прежде чем снова закрыть глаза. Конечно, играет... Да только такой истлевший язычок пламени герцогу нипочем.
* * * * *
«Бездна, как вы меня все за...»
Честно признаться, не так уж здесь было и плохо: кормили, поили, зачем-то лечили, игнорируя попытки вбодать докторишке в грудь при первой встрече, давали выспаться... Ну да, увели в отдельную комнату (так же было даже лучше, разве нет?), заперли дверь, ошейник этот дурацкий нацепили, чтобы взбалмошная рогатая девка не дай бог не решила сжечь кого-нибудь или размазать чужие мозги по траурным стенкам этого огромного дурацкого палаццо, который стал ей своеобразной тюрьмой. Но ведь в целом же, в целом!..
Да ладно.
Нет.
Тут было отвратительно.
Эти искоса глядевшие на Арадию люди, чьи обжигающие взгляды она чувствовала кожей, раздражали ее одним своим существованием и глупым перешептыванием у нее за спиной. Она не стала говорить, что слышит получше всех их вместе взятых, да и вообще разговаривать с местной прислугой (Бездна, в какое дерьмо тифлинг опять ввязалась?) старалась так мало, как только могла. Не надо быть телепатом, чтобы понимать, что и люди-то, будь их воля, полностью игнорировали бы рогатого выродка, отвернулись бы от нее или - еще лучше - за шкирку бы выкинули за пределы их любимого священного палаццо. От последнего Ара бы тоже не отказалась - меньше всего ей хотелось провести остаток своей долгой жизни здесь, среди серых стен, увешанных картинами и полотнами, среди суетящихся каждый день человечков, почти бок о бок с дражайшим ниборнским герцогом, который так и не удостоил ее визита за все те шесть (шесть ли?.. Она даже не стала считать) дней, которые полукровка тут провела.
«Не хочу, чтобы кошель монет пропал зря,» - в очередной раз передразнила Лоренцо Арадия, прежде чем очень лениво поднять голову от подушки и оглядеться вокруг. Знакомый скудный интерьер заставил девчонку закатить глаза и снова уткнуться лицом в постель. Новое утро не принесло ей ни избавления, ни смирения с ее нынешним положением, которое ей нравилось лишь тем, что кормят здесь бесплатно. И неплохо. Но можно и лучше.
Запустив пальцы в свои растрепанные кудрявые волосы, тифлинг лениво, слишком лениво для той, кого уже с неделю величали слугой, зевнула, глядя куда-то в одну точку из-под темных ресниц. Вчера к ней пришел мужчина, которого все остальные, кто носил тот же статус, что и бедовая рогатая девка, боялись как огня и всенепременно уважали, и сообщил ей о том, чего от нее хочет герцог. На скучающий взгляд Арадии и ее неаккуратный сухой кивок головой управитель дворца лишь едва заметно поджал губы, прежде чем напомнить, что нужно будет пожелать Сальгари доброго утра, и уйти. Очень, ну очень хотела полукровка спросить, можно ли с утречка пожелать что-нибудь более приторно-сладкое, например, "надеюсь, следующим утром ты захлебнешься в собственной крови, котенок", но мужчина ушел слишком быстро. «А жаль. Ведь мой вариант намного лучше!»
Она думала об этом и тогда, когда шла по длинным коридорам, откидывая с лица то и дело падавшую на него прядь волос, но так ни к чему и не пришла. Да и, собственно, герцог думал, что приобрел послушного маленького львенка, из которого можно было бы вырастить домашнюю киску, падкую на редкие ласки от хозяина...
«Что, порадовать его смирением для разнообразия?» - хмыкнула Дия, когда впереди замаячила заветная дверь в покои хозяина палаццо, подле которой, по обыкновению, возвышались мертвыми статуями два стражника, охранявших сон и покой Лоренцо. Поймав на себе взгляд одного из них, тифлинг лишь дернула уголком губ, глядя тому прямо в глаза - пристально, неотрывно, вопросительно изогнув бровь, мол, что, что-то не так, зайчик? И когда стражник вновь отвернулся от нее, переглядываясь со своим таким же молчаливым напарником, Арадия лишь едва слышно цокнула языком, преодолевая оставшееся расстояние до нужной двери. Ее рука легла на медную ручку осторожно, чуть напряженно; девчонка помедлила с мгновение, ожидая, будут ли мужчины останавливать ее, а затем, не получив никакой ответной реакции, лишь пожала плечами и толкнула дверь, заходя внутрь и плавно ее за собой закрывая.
В хозяйской спальне было тихо; комнату вуалью окутывал приятный полумрак, чему способствовали сдвинутые плотные шторы на окнах. Чем-то приятно пахло - вином, кажется, и благовониями, а обставлена спальня была, как ведется, по-богатому. И, с горьким удивлением понимая, что не увидела ничего необычного, чего не могла видеть за две сотни лет, Дия лишь едва слышно фыркнула, скосив взгляд мраморно-белых глаз на кровать, на которой собственной персоной возлежал едва прикрытый одеялом герцог Ниборна. Едва-едва пробивающийся сквозь плотно сдвинутые портьеры на окнах красноватый луч восходящего солнца выхватывал из темноты его фигуру, очерчивая плечи, голую спину и беспорядочно лежащие на подушке темные волосы. Вероятно, он еще спал; полудемоница моргнула, отворачивая голову, и легким-легким шагом, почти неслышно и до безобразия грациозно, как могли только эльфы и их потомки, двинулась к первому окну. Коготки коснулись мягкой плотной ткани штор, и Арадия аккуратно раздвинула их, подставляя личико мягким первым лучам рассвета и позволяя им ворваться в комнату, чтобы развеять мрак.
Одно окно. Второе и третье - в опасной близости от кровати Лоренцо; она чувствовала его присутствие где-то неподалеку даже без магии и слышала, как он дышит, но не бросила больше ни одного косого взгляда на почивающего мужчину, гордо вскидывая подбородок. «Обойдется как-нибудь,» - с уколом обиды в груди подумала Дия, торопясь поскорее закончить с этой мелкой работой. Она нигде не останавливалась дольше, чем нужно было, и замерла лишь у последнего, самого дальнего окна, только-только протянув руки к шторам. Ее взгляд случайно упал на резной столик, а именно - на то, что лежало на его поверхности. «Кинжал,» - мысленно повторила Арадия то, что видели ее глаза, словно пытаясь убедиться в том, что не было здесь никакой ошибки. Но нет, на столике и вправду лежал непонятного предназначения кинжал - в ножнах, с красивой рукоятью; тифлинг почти чувствовала, как аккуратно и удобно он лежит в ее собственной руке, почти видела, как перехватывает оружие параллельно предплечью и запястью, чтобы занести его над кем-нибудь и...
«Стойте...»
Ее обдало жаром от собственной безумной мысли.
Ведь этот кто-нибудь... находился с ней в одной комнате.
Арадия дрогнула, облизнув пересохшие губы, и медленно опустила руки от шторы, пальцами касаясь рукояти кинжала, проводя ими по замысловатым узорам. Так, может быть, это был ее шанс сбежать прочь из этого проклятого Ниборна? Удрать, скрыться, раствориться среди толпы, спрятаться, переждать какое-то время и бежать, бежать, сломя голову, оставляя город за спиной... Мелькающие перед глазами картины свободы не давали нормально дышать. Ведь снова можно будет колдовать и размазывать противников по стенкам!..
Но реальность вдруг отвесила замечтавшейся полукровке такую хлесткую пощечину, на которую не был способен ни один человек, и Ара с тихим утробным шипением сжала занесенную над кинжалом руку в кулак, уперев его в столешницу. Ошейник. Эта чертова хрень, которая сейчас будто бы особенно сильно сдавила горло, которая не давала девчонке использовать магию. Как она его снимет? И снимет ли вообще? И даже если она сейчас с бесконечно равнодушным лицом прикончит Сальгари... как ей выбраться из палаццо, как сбежать, если она везде и во всем привыкла полагаться на колдовство?
Ее спину обжег чужой взгляд, и Арадия подняла склоненную над кинжалом голову, сделала последнее движение руками, которое со стороны могло показаться более резким, чем остальные. Девчонка распахнула последнюю штору, глубоко вдыхая и стараясь сохранять самообладание. «Кто вообще оставляет в спальне то, что может его убить?» И следом ее заставила едва заметно вздрогнуть очередная догадка - а может, именно этого герцог, который сейчас лежит позади нее на своей постели и неотрывно смотрит рогатой твари в спину, и добивается?
«Играешь на чувствах?» - про себя язвительно прошипела полукровка, сжимая зубы. Да черта с два она будет играть по его правилам!
- С добрым утром, - тифлинг развернулась быстро, но плавно, чуть качнув бедрами, взглядом мазнула по лицу, которое не видела неделю и хотела бы не видеть вечность. Тон ее голоса был елейно-сладким, наигранным, как и насмешливый и неуважительный поклон головы, но внутри бестия кипела, решив, что уйти лучше поскорее, чтобы не пришлось вести диалога с мужчиной. «Сам себя заколешь, если жить надоест»
Шрифт:
#main-reply, .punbb .post-content { font-size: ${value}px; }