- Да что ты себе позволяешь... - Гневная мысль пронеслась где-то на заднем фоне ее сознания, когда эльфийка заметила улыбку на лице Тиля.
Он владел ситуацией целиком и полностью, и даже, когда Луа уже было обрадовалась своей свободе, как властная хватка ван Нормайена сжала тонкую шею... Будто Луа была жертвой. Это чувство одновременно разжигало злость и усиливало влечение. Наемница всегда старалась контролировать ситуацию, себя и тех, кто был рядом с ней... Но сейчас это рухнуло.
Пальцы маркиза сжимали ее шею, не давая вздохнуть полной грудью, ослабляя ее тело и едва затуманивая зрение, отчего веки воровки слегка опустились, а губы приоткрылись, жадно хватая воздух, которого было ей недостаточно. Кровь забурлила с новой силой, а сердце забилось чаще, то ли от страха, то ли от непривычно-острой ситуации. Дворянин на корню подавлял сопротивление, он не позволял ей двигаться. Стена, к которой была прижата илитиири не давала ей отступить, а ладонь Тиля мешала приблизиться, - все, что она могла сделать, это схватиться за его плечи. Сдерживающая ее левая рука мужчины могла ощутить, как пальцы девушки мягко впивались в его кожу, будто пытаясь сопротивляться, в то время, вторая рука пыталась остановить задуманное его свободной, правой руки, но тщетно... Могло показаться, будто дроу все еще видела в этом своем положении угрозу, словно муха, попавшаяся в паутину. Только вот вместо мучений и смерти, эльфийку ждало совершенно противоположная по своей сути истома.
Импульс от прикосновения пронзил илитиири, словно молния, заставив ее раскрыть рот в ослабленном тихом стоне, после которого девушка задержала дыхание, пока ее тело бесконтрольно выгнулось вперед, а глаза закатились на миг, устремив свой взгляд обратно на любовника. Ноги эльфийки пытались задержать пальцы мужчины на месте, сжимаясь друг к другу, а колени предательски пошатнулись, вручая бессильное тело девушки в руки ван Нормайена. Тонкая ткань подштанников не несла в себе никакой защиты, а шероховатая текстура только добавляла остроты ощущениям.
Лишенное регулярной личной жизни тело девушки было чувствительным, хотя даже его обладательница не знала, было ли дело в самих действиях Тиля, либо в том, что он перевернул их привычные роли вверх ногами, главенствуя и полностью доминируя дроу, к чему та совершенно не привыкла... Беззащитно выгибая спину в пустых попытках сделать хоть что-то, Луа была почти готова признать, что ей было приятно оказаться в странной для себя роли. Последние остатки рационального мышления и жажды контроля рухнули, когда эльфийка оказалась в руках мужчины, растаяв в его объятьях.
Ван Нормайен был человеком, с которым она хотела провести эту ночь. И она не могла воспринимать это как должное или необходимое, - Соловей хотела этой близости, отдавая себя на милость своего любовника... В голове копошился рой сумбурных мыслей, неспособных закончить самих себя. Хотя одна из них все же выделилась среди них, когда дворянин заботливо снял с воровки обувь и брюки: "А когда вообще мужчины уделяли мне столько внимания?", - она не могла похвастаться большим опытом на поверхности, однако, время от времени решалась на близость... от скуки или для достижения какой-либо цели. Но чаще это был либо машинальный акт, лишенный чувств, либо же уступок в пользу фетиша многих мужчин, которыми по какой-то причине двигала неведомая сила, чтобы переспать с представительницей редкой на наземье расы. И на какой-то момент Луа задумалась и попыталась сравнить, сколько раз вообще она была полностью обнажена перед своими партнерами, а сколько раз те просто приспускали штаны себе и эльфийке, чтобы в итоге кратковременно уподобиться собакам. Однако, уже вскоре эта мысль развеялась так же быстро, как и появилась, когда ван Нормайен вновь коснулся ее губ. Сейчас эльфийка не хотела думать... вообще. Хотя это было для нее так же непривычно, как и уступить главенство кому-то другому.
Она не совсем поняла такого приветствия, которым одарил ее маркиз, но эта фраза проскочила мимо ее ушей и не осталась замеченной надолго.
Луа приобнимала мужчину, ее ладонь лежала на его голове, пока пальцы скользили между его волос в нежном поглаживающем, почти что массирующем движении. Кожа Луа'тлар покрылась легкими мурашками, и, что было нехарактерно для людей, кожа дроу была гладкой, даже там, где ее пересекали светлые шрамы, лишенная даже микроскопических третичных волосков. Казалось, покров находился только на голове женщины, отчего взволнованная кожа все равно казалась гладкой.
Тиль возвысился над Соловьем и жестом показал ей соблюдать тишину. Она, подняла руки, взволнованно сжав пальцами покрывало. Разглядывая своего любовника, Луа осознала через секунду, что она любуется его мужественными чертами, статью и хорошим телосложением... Она не могла понять, чем он привлекает ее больше, - своей располагающей внешностью или же отношением, которое, покинув родные края, девушке пришлось позабыть. За этим размышлением она совершенно упустила, как последний барьер, состоящий из шорт, опал на пол, к остальной разбросанной одежде.
И вот тогда, когда мужчина пропал из зоны ее видимости, Соловей вновь выгнула спину, широко раскрыв глаза и уставившись в потолок. Ожидая соития немедленно, как это стало привычно для нее на поверхности, она не сдержала стон, потянув ткань покрывала на себя.
- Что..? - Прозвучал единственный вопрос в ее голове, пока она пыталась схватить ртом достаточно воздуха и не нарушить тишину.
Давным давно, в родном К'таэссире, у нее было два любовника, которые выполняли любую прихоть выбравшей их женщины из благородного Дома. У них не было другого выхода, кроме как удовлетворять илитиири, ведь любой неисполненный каприз девушки мог значить для них публичное унижение или смерть, да и просто быть отвергнутым перспективной пассией.
Человек же решил же приступить к прелюдии просто из своего желания, по собственной воле... Соловей была в смятении, но с радостью приняла ласки маркиза, как давно забытую роскошь. Чувствительному телу с не менее стабильным, разгоряченным сознанием, не нужно было много... На лбу эльфийки проступила испарина, сердце колотилось в груди так, что она слышала его в своей голове, а напряжение стало нарастать по всему телу, до тех пор пока не стало скапливаться внизу живота и в итоге не растеклось волной блаженства и эйфории под шумный выдох. Уже вскоре, она зашептала любовнику остановиться, затихая, успокаиваясь, дрожа, будто осенний лист на ветру.
Дроу перевернулась на бок и свернулась маленьким калачиком, глядя, как дворянин опустился на перину рядом с ней. Она тяжело дышала, сохраняя тишину. Белые волосы мелкими прядками прильнули к ее лбу, цепляясь за капельки пота.
Переведя дыхание, Луа приподнялась и прильнула своей горячей кожей к Тилю, ее ладонь легла на его щеку, а уже через секунду дроу жадно впилась в его губы своими, тихо простонав вновь. Она хотела больше... Она горела от желания слиться с человеком, не в силах понять остроты этого желания. Оторвавшись от любовника с некоторой неохотой, Луа освободила мужчину от остатков одежды, откинув их от кровати и перекинула одну ногу через тело ван Нормайена. Воспользовавшись своей видимой слабостью, она все же смогла вернуть себе главенствующую роль, хотя и понимала, что дворянин занял собой весь ее разум, а, значит, победа остается за ним. Оседлав мужчину, илитиири склонилась над ним, чтобы воссоединиться в новом поцелуе, пока ее рука осторожно провела вниз по его торсу. Не в силах более сдерживать себя, дроу коснулась его естества, помогая себе. Выпрямившись, девушка осела, и их единение было обозначено тихим стоном, - в конечном итоге, маленькое телосложение означало разницу и в их анатомии. Закрыв глаза на секунду, Луа просто дала себе волю насладиться моментом. Ее руки легли на живот Тиля, давая точку опоры, после чего, дроу возобновила плавные и медленные движения, прикусив нижнюю губу и наблюдая за ван Нормайеном из-под приопущенных ресниц, поглощенная собственными ощущениями.
Отредактировано Луа'тлар Ренор (04-02-2017 19:33:42)
Шрифт:
#main-reply, .punbb .post-content { font-size: ${value}px; }