Снег сыпал и медленно кружился в холодном темном воздухе, танцуя ложился на плечи и капюшоны солдатских плащей. Звезды высыпали синие, фиолетовые, белые, они подкрасили небеса в свои цвета и мягко сверкали в глазах наблюдателей. На морозе, закутавшись в теплые одежды, сидели на скамьях, пнях, поваленных трухлявых бревнах, передвинутых валунах, каменных оградах и всем таком прочем рыцари, оруженосцы, просто солдаты. Где-то, прислонившись к стене, толстой поддоспешной перчаткой закрывал ноздри и губы паладин, суровый исчерченный шрамами мужчина лет сорока, лысый и с негустыми баками, а глаза… глаза были зеленые с огромными зрачками и сверкали под безлунным звездным небом, какой-то мужчина в белой теплой мантии магов держался от него на почтительном расстоянии...
    Ланрэ сидел на коне, глядя на маленькую приземистую сцену, сколоченную из чего ни попадя. На сцене играли древнюю как мир Ellene`ику. Когда люди научились играть подобно эльфам, то многие их постановки были связаны с богами, и боги благородного народа эльфов - Играсиль и Имир, были первейшими героями их сказаний. Тысячи переложений, сотни тысяч вариантов постановки… и...
     Актеры из Чистых Ручьев играли хорошо. Медленно сменяя сцены, от первого поцелуя Играсиль и Имира, до вздохов боли от вида искаженных Рилдиром созданий. От первого взмаха меча Бога-Отца, до падения в пустоту за сценой Темного Бога. Все сопровождалось магией, слабой и узкоспециализированной, но ее использование воодушевляло людей. Ланрэ смотрел и все время хотел сказать “Стойте… ведь… не так все было”, но лишь смотрел дальше, размышляя о вере людей… ведь все те, кто жизнью своей стоял за истинную религию на поле брани, ведь все эти солдаты, которые объявили войну нечистой вере… они просто не знали, что на деле Имир - бог, а не человек. Им было все равно, что Имир не держал меча и никогда не говорил таких глупых слов. Играсиль, сокрытая тканями, закрытая лицом, никогда не пряталась за одеждой, она презирала одежду, она была нагой богиней. Хотя, сам он почерпнул те знания из книг, а книги не всегда доносят все так, как надобно. И все-же, его это огорчило.
    - Аллег… - Молвил проповедник, свесившись через седло и положив руку на плечо своего мага-гвардейца. - Нас ждет Ставка. - Ланрэ взял поводья своей черной лошади в кулак, по-дикарски положив левую ладонь на ее крестец. - Хэй! - Конь двинулся медленно, пока вскакивали по седлами маг-гвардеец, паладин, маг в белой рясе и еще хмурая высокая фигура рыцаря-дворянина. Выехав за пределы огороженного камнями армейского ”театра”, они двинулись по лагерю. Хутора окружали палатки, везде реяли черные знамена с белым солнцем посередине. Проповедники держали ночные костры, разгоняя мрак и помогая лечить больных светлой магией. Здесь было не очень много людей, но здесь было командование, вон в той овитой тремя глубокими рвами, кольями, частоколом и толстой стеной Ставке Командования. Остальные солдаты учились и трудились. Новобранцам вручали оружие, и до заката муштровали рыцари, паладины. Священные братья трудились, огораживая здешний холм, превращая это место в еще одну линию обороны Чистых Ручьев.
     Они двигались по протоптанной дорожке, мимо хуторов с каменными оградами и рвами, мимо оттоков здешних рек, которые сейчас замерзли. Линия обороны, которую они выстраивали, тянулась с востока на запад, длинными рвами и ровушками, ручьями, речушками и каналами, стенами и постами защиты. Разумеется, враг мог сокрушить это все, маги земли могли нарушить целостность рва, провести кавалерию. С небес мог обрушится дракон, или нечто в том роде, в конце-концов. Но пока сила Курфюршества была в людях. В людях, которые способны воевать превосходно. На севере, в Хаэрровеле, стояли крепости Белой Руки, готовые передать в Ставку Командования любую весть. Их разведка была слабой, но она была. Медленно стачивались по границам их земель все нейтралы, бароны присягали курфюрсту, а следом за ними графы. Но все это не шло в сравнение со шпионами и убийцами Эстов. Ланрэ уже сейчас знал, что будет война… значит время уговора с Тьмой иссякло, и пора действовать решительнее.
    Ланрэ стоял у высокого и узкого оконца своей комнаты в башне. Песочного цвета глаза его глядели в ночь. В ладони лежало то, с чем он порой засыпал, просыпался, вешал на шею и одевал под доспехи. Подарок Тьмы. - Алиса… время пришло. - Произнес он тихо, глядя в тусклое окно.

Аромат похрустывающего под ногами снега приятно пощипывал ноздри. Зима в этом году особенно хороша. И дважды хороша потому, что я почти не слышу вечную визави. Правда, то, через что мне пришлось пройти для этого вряд ли достойно отдельного рассказа. Кровь, огонь и убийство самой себя… странно это все. И я не хочу этого вспоминать. Я хочу жить, забыв об ошейнике, который сжимает мою душу в тисках.
Когда-нибудь я смогу забыть и простить. Не тебя, Элиан - ты ни в чем не виновата. Себя.
Но это будет не скоро.
Я зашла в резиденцию Кехлеров и улыбнулась привычно хмурому воину с такой странной прядью на лысой голове и длинными усами. Все никак не могу запомнить, как его зовут. Да и не важно, впрочем. Его холодные глаза смогли бы соперничать со льдом, закрывавшим лужи под шапкой снегов. Скинула полушубок и вдохнула теплый воздух холла, в котором играл всеми оттенками красного огонь в очаге. Я почти освоилась здесь. Хоть и чрезвычайно непривычно.
Впервые за долгие годы у меня есть хотя бы какое-то подобие дома…
Провалившись в объятия кресла, я прикрыла глаза и улыбнулась еще раз. Теперь самой себе. Но тут моих мыслей коснулся зов. Кто-то назвал мое имя, и оно стало маяком, зовущим меня во мрак тишины и теней. Я и забыла уже про свое обещание. Думала, что мальчик уже или мертв, или сам разобрался. Что ж… обещания надо выполнять. Да и моему нынешнему владельцу не могут не пригодится сведения и знакомства в рядах фанатиков. Только надо всех предупредить, что я не просто так исчезла. Эль, конечно же, отловить меня быстро, но лучше, чтобы она гналась за мной не с топором наперевес.
Откинув со лба непослушные серебристые пряди, я пересела за столик и быстро написала, куда я направилась. И зачем. Хотя из моего сбивчатого и излишне короткого объяснения мало что можно было понять, но хотя бы намек на то, что я еще в рассудке, всем моим сослуживцам дан…
И лишь после этого я рассыпалась в прах теней, который и сам рассеялся в нигде. И совсем скоро я уже восседала на кровати позвавшего меня во всем своем порочном великолепии и рассматривала его не самую широкую спину.
- Извини, что задержалась. Дела, - проворковала я ему в спину.- Я думала, что ты уже забыл про меня, мой мальчик.

  - Ты могла бы и не приходить вовсе, так что тебе незачем извиняться. - Кивнул он, медленно оборачиваясь. Драматичные моменты, пожалуй, были коньком кого-то другого. Ланрэ двигался иначе, чуть прямее, без угловатостей, спокойно и медленно, целесообразно. Косая улыбка могла бы разукрасить его лицо, фамильярные объятия, а может даже наполненный любовью взгляд или этот самый крутой жест… как же он, когда мужчина нарочито медленно рассаживается на табуретке, усмехнувшись и сказав что-нибудь достаточно соблазнительное. Но вместо того дружелюбная и проникновенная улыбка проповедника, глаза песчаного цвета, скользящие лишь по ее лицу, невинный и домашний жест узнавания. Он пододвинул к себе стул и сел на него. - И нет, не забыл. Даже больше… - Проповедник улыбнулся, прекрасно зная, что в дополнениях слова не нуждаются. Признания в любви, влюбленности, мании… если бы он хотел говорить о них, то позвал бы ее в тот же миг, или через неделю, позанимавшись перед тем с рыцарями и став чуть крепче телом… может быть подготовил подарок. Да, так обычно делали люди. Ланрэ же кивнул. - Я рад, что ты явилась на мой зов, Алиса. Но прежде чем я скажу тебе что-либо, скажи, кому ты служишь и каковы твои цели ныне? - Доверять ей было просто, любой король из сказок бы доверился ей, и Ланрэ было стыдно, что он сжимает в ладони светлую сферу, чуть запотевшую рунную сферу жуткого высшего света.

    - Я? Как ни странно... - я рассмеялась, растягивая миг признания и поправляя густую серебристую копну волос, потерявшую свой былой угольно черный цвет в недавних событиях. - Я служу воину света. И принадлежу ему. Больше я тебе рассказать ничего не могу. Если он захочет - сам с тобой встретится. Когда-нибудь.
    Задумчиво я посмотрела на удлинившиеся когти и потрогала языком заостренные клыки, после чего облизала губы. Для кого-то эти жесты, возможно, были бы признаком похотливого желания и порочных намеков. Но этот юноша был выше этого. А мне пока что и не было интересно с ним играть в такие игры - слишком…
   Впрочем, все равно.
   - Так что твои опасения на мой счет, в целом, правильны, - улыбка стала шире. - Но вот цели мои немного исковеркались. Я уже не настолько свободна, как раньше. И не только хочу отомстить, сколько… Спасти, как бы это странно не звучало от такой, как я.
   Я встала и прошла мимо него, шурша тонкой тканью полупрозрачных одежд. Замерев напротив окна, я всмотрелась в пейзаж за ним, оперевшись на подоконник. Кем я стала? И что же нас ждет? Эта война стала слишком личной для многих из нас. И это… отвратительно.
   - Многое изменилось, Ланре. И ты уже не тот юнец, каким я тебя помню, и я… уже далеко не та безнравственная шлюха, какой ты меня видел, - я улыбнулась своим мыслям. - Хотя ненормальной и безумной чрезмерно сильной темной тварью я осталась, не волнуйся на этот счет.
   Странно, конечно, говорить это, стоя в чьей-то комнате не особо одетой, но… Да, я изменилась. У меня появилась цель большая, чем просто месть. Пусть я потеряла остатки человечности в этой погоне за силой, но теперь…
    Я свободна от ненависти.

    - Спасти кого? - Спросил Ланрэ, провожая ее взглядом. Он был из тех людей, что смотрят вам в глаза, ненавязчиво и неотрывно, не заплывшими мокроватыми зеницами, без лишних животных рефлексов, просто смотрят. Ланрэ проводил ее взглядом и встал, как подобает говорить со стоящим собеседником. - И… я не помню безнравственной шлюхи. Может быть я как-то не так смотрел… - Проповедник убрал стул обратно к писчему столу, взял несколько бумаг, отыскал глазами пару имен и положил их обратно. - Я знаю, что будет глупо доверять человеку просто так, в конце-концов, у нас война и ты можешь быть иллюзией. Но я уже тебя вызвал. И… я нуждаюсь в помощи. - Курфюрст вспомнил про трех убитых разведчиков, которых Рейхиль вывесила на главной площади… И такая стена была по всем направлениям, где трудилась Таэнка Ломинор, полуайрес-генерал… на стороне Эста. Он замолчал, взяв из шкафа тускло-серый плащ и протянув его Алисе. Они сравнялись в росте, хотя нет, Ланрэ был все еще ниже ее, совсем малость, но ниже, это заставило его улыбнутся.

    - И для чего же тебе, воин света, потребовалась помощь отродья тьмы? - я решила не отвечать на его слова о том, как он меня запомнил. Видимо, он видел слишком мало, чтобы составить мнение обо мне. Или, быть может, первое впечатление - самое верное? - Я же - чудовище. И с каждым годом становлюсь еще чудовищнее. Я даже сама не представляю, кем стану за поворотом этой дороги, ведущей в бездну.
    Я развернулась спиной к окну и посмотрела в его глаза, столь приятно теплые. Песок и небо. Идеальный пейзаж далекого востока. Пейзаж пустыни. Места, где почти нет жизни. Это ли не намек на то, к чему приведет наш союз? Мы играем костьми сотен тысяч людей… И хотим за это получить что-то.
  - А чего ты сам хочешь, Ланре? Оставь мысли этих мгновений. Что ты хочешь получить в итоге этой войны? - Я поймала его взгляд и зацепилась за него, требуя ответа. - Не для народа, не для властьимущих. Для себя лично.
   У каждого есть потаенные желания, мысли, мечты. Каждый к чему-то стремится. Каждый хочет большего. Осталось только узнать, готов ли ты себе в них признаться, мальчик. И тогда, быть может, я тебе расскажу о том, что в глубине моего сердца спряталось.

    Слова, которые могли прийти ему на ум. Счастье. Ответить так значило бы согрешить против правды. После войны люди подобные ему не могут быть счастливыми, все-же, у него была идеальная память на лица и голоса - нет, он счастливым быть не может, не таким образом. Деньги и слава, женщины и власть, уважение и почет - ему все это было не нужно. Ланрэ смотрел в ее глаза, его губы разомкнулись, и несколько медленных мгновений он молчал.
- Ничего? - Если бы у него спросили что-то полегче. Ланрэ стеснялся подобных вопросов, потому-что они были теми самыми вопросами, на которые он не мог ответить. Что ему нужно, если в конечном итоге, самую большую радость ему приносит действие во благо, благо не призрачное, а вполне явственное. Какой ответ на подобный вопрос может дать человек, которому для себя конкретно не нужно вовсе ничего. Впрочем, он смотрел на такого же человека. Каждый день он видел людей, которым также не нужно было ничего для себя. Ланрэ сомкнул губы и чуть покраснел, глядя в эти глаза, требующие ответа… может быть ответа получше, но у него ответа получше не было.

Такой юный. Такой прямой. Такой честный. Но еще такой глупый. Живущий в иллюзиях или в правде. Пока непонятно. Возможно, я захочу раскусить этот орешек. Только сможет ли он сам пережить это? Ведь то, что было на том балу - лишь сотая часть того, что я могу сделать с его внутренним “я”.
-Допустим, я поверю, что тебе ничего не нужно для себя, - я улыбнулась и коснулась его лица, проводя пальцем по точеному подбородку, чистому от щетины. Или гладко выбритый, или даже пока не обрастает? Все же он еще молод, я на его фоне старуха уже. Тридцать пять лет против… сколько там ему? - Допустим, что я - не иллюзия. Если сложно поверить, могу доказать. Но, думаю, обойдемся без этого.
Руки сложены на груди, и требование в глазах сменилось улыбкой. Я замерла, как статуя всемирному пороку. Чудовище под личиной женщины и красавец. Извращенная старая сказка. Или грустная быль, полная крови и страданий. Мертвая и живой. Тьма и свет.
Почти что полные антиподы, которым больше подходит ненавидеть друг друга. Но мы лишь смотрим с интересом и легкой насмешкой. Мир явно сошел с ума больше, чем мне казалось.
-Что же ты хочешь от меня, Ланре? Смерти своих врагов? - я вытянула руку, чтобы он мог полюбоваться пляской теней в клетке пальцев. - Или чего-то более… интересного?

   Интересного. Кольцу Хоу на его пальце стало тесно, но он знал, что она не имеет ввиду замужество. Было бы глупо предлагать ей нечто в этом роде, или просто он боялся потерять ее глупыми словами. Он боялся, да, боялся, что придется прибегнуть к помощи наемников, которые меняют стороны чаще, чем моются. Боялся, что придется платить крестьянам за шпионаж из священной казны, обдирая бедняков в деньгах нуждающихся. Алиса же была простым решением, дарованным богами ответом. Как же глупо это звучало...
- Среди моих людей все множатся потери, потому-что юг еще не полностью в составе Курфюршества, и потому-что мы не умеем… - Генералам его было стыдно это признавать… еще бы, армия, которая едва способна защитить своих генералов от наемных убийц и шпионов, не говоря уже о контрразведке. - Мы не умеем действовать тайно, соглашения, дружба, деньги, союзы, свадьбы, обещания, проповеди… мы использовали все мирные ресурсы, которые у нас были. Но теперь война уже началась. - Ланрэ принимал ее ладонь, не отворачиваясь и не краснея сконфуженно, мягкая ее плоть была теплой. Взгляды их все еще соприкасались, хотя ему и было стыдно за то, что он у нее намеревался попросить. Проповедник опустил лицо вниз, не смея глядеть ей в глаза. - Нам не нужны лишние смерти и разрушения, мы намерены присоединить Рейхиль и Фреодегаров, а после Фоксов… и отбить у Людовика Эста столицу. Но наименьшей кровью. Сейчас ты являешься одной из надежд моих… и нашего светлого войска. - Он закончил говорить и закрыл глаза.

  - И как же ты хочешь использовать меня? Ты так и не ответил, мальчик мой, - я поняла, что он хочет сказать. Осталось, чтобы он сам наконец-то это сказал прямо и честно, признавшись самому себе в том, как низко он пал. - Я люблю игры, но также я люблю честность. Надеюсь, ты сможешь удовлетворить мои желания, Ланре. Не хочу быть… неудовлетворенной. Это опасно для каждого из находящихся в этом замке. Я… - я вдохнула прохладный воздух, прикрыв глаза. Тьма сообщает мне миллионы вещей, но я пока не спешу разбираться в ее рассказах. - Чувствую каждого из них. И все их жизни у нас с тобой в руках, Ланре. В конце всех событий многие из них умрут, если ты примешь неправильное решение. Или большинство, если совершишь ошибку. Так что стоит тебе наконец-то сделать свой выбор, Ланре.
   Тьма закружилась в каждом из углов, но в ней не было угрозы. Были лишь обещания, надежды, вера в будущее. И пока ее хищная природа скрывалась под игривостью и весельем. Она просто предлагала потанцевать. И я была не прочь тоже закружиться в танце, но пока не была уверена, что есть кто-то еще, столь же безумный, как я.

  - Эта победа, если мы победим… принесет ли она удовлетворение людям, успокоит ли дворян, сможет ли пресечь несправедливость и защитить людей Рузьяна? - Нужно ли было вообще поднимать стяги, а может стоило отдать эти земли давным-давно в руки Рузьянской Армии, чтобы второй Уэйк прошелся по ним, вытаскивая из домов всех неугодных, чтобы пали все священные братства, а проповедникам расчертили глотки каленой сталью. Может быть стоило… он не знал. Но это не мешало ему принимать решения и нести за них ответ. Он просто боялся просить у нее, потому-что ответственность за то, что будет далее… ляжет не только на него. Хотя, может быть она этого не понимала, или может ей было все-равно. Ланрэ подчинился ей и поглядел в глаза все тем же спокойным взглядом, ровным и теплым. - Я всегда в ответе за то, что делаю, я правитель. Но когда война кончится, убийцы станут говорить “нас вел убивать Ланрэ дан Хоу, мы просто подчинялись”... они будут помнить, что это чистая ложь, каждый убитый на счету каждого убийцы, и в конце-концов да, во всем буду виноват я. Хочешь ли ты стать еще одним мечом в моей руке? Окровавленным мечом. - Глупости, разумеется. Многие посчитали бы, что беспокойство о душе такого темного создания… это глупости. Но Ланрэ лишь глядел на нее. - Да, я согласен, моим людям нужны Рейхиль, нужны Фреодегары, нужны Фоксы и нужна Столица. Если ты поможешь мне сместить или убрать с доски тех, кто мешает нам, то да, это мое желание. Без оправданий и без увиливаний. - Без гордыни, не сопротивляясь ее напору, он замолчал. Песчаного цвета глаза глядели на нее, ладонь его легла на подбородок Алисы мягко, а после медленно соскользнула.   

   Его касания были пугливы, но слова - храбры. И я могла оценить это. Бояться же крови я перестала уже очень давно. С того момента, как меня насильно в ней искупали, и я никогда уже не смогу смыть ее с себя уже никогда. Так что я не боюсь убийств и обвинений. За мной слишком большой шлейф из смерти и трупов, чтоб еще несколько значили хоть сколько-то много.
  - И? Я могу их убить, могу раздавить, могу заставить их собственных людей отвернуться от них. Свести с ума. Соблазнить. Уничтожить, - я просто перечисляла возможности, предлагая ему выбор. - Или ты хочешь, чтобы я сама выбирала, что буду делать с каждым из твоих врагов?
    Тем временем я думала о том, что и как я буду докладывать Элиан. Именно она будет решать, насколько сильно я могу вмешаться в происходящее. Сейчас она - мой владелец. И этот ублюдок с мертвыми глазами… Но я не хочу с ним разговаривать…
   - Все-таки, с чего началось все это. Я должна понимать, за что ты сражаешься, - я улыбнулась и прислонилась к стене. - Сейчас я - существо подневольное, и должна объяснять свои действия тем, кто выше меня.
    И тем, кто мной владеет. Но это я уже вслух говорить не стала. Ему об этом знать пока не стоит. За мной слишком большая сила. И я - лишь десятая часть этого чудовища. Если не сотая. Но сейчас это тоже не имеет смысла. Пока что я должна понять, что из себя представляет этот юноша и то, за что он борется.
   Антуан не любит фанатиков.
   Да и кто их любит?

   Религия как таковая не была его целью, и в конечном итоге, все можно было описать простым словом “Благо”. Но Ланрэ знал, что самого его подобный ответ не удовлетворил бы, такой не впишешь в собственные планы, таким ответом даже никак воспользоваться нельзя. Ведь.. Людовик Эст тоже ищет своего рода благо. А уж как громко говорит о благе народа Аэн’Лир. Нет, Алиса имела ввиду вполне простые вещи: “Что ты будешь делать?”, “Чем ты будешь полезен?”, “Что в конечном итоге ты ожидаешь?”. Проповедник вздохнул. Второй выбор за весь их диалог.. доверять или не доверять. - Мы не хотим уничтожать дворянские рода и полная власть надо всем нам не нужна. Уничтожать страну в пламени войны мы тоже не хотим… я не хочу.

-Видимо, игнорировать вопрос,заплетая бессмыслицу в узлы сотен слов, тебя в храмах научили. А отвечать на него? - я хмыкнула и посмотрела на него с лукавой улыбкой. - Я не спрашиваю, что вы хотите делать. Мне не нужны общие фразы о благе. Я спрашиваю о причинах вашего восстания и конкретные планы к осуществлению. Или планированием занимается кто-то еще, а ты - лишь голос с трибун, который отлично умеет пудрить мозги и знати, и черни?
Вздернутая в насмешливом вопросе бровь. Пока я не могла понять, что из чего началось и к чему придет. Это тогда, три года назад, мне могло хватить простого рассказа о письменах, но сейчас за мной организация. И это накладывает на меня обязательства обдумывать свои планы на ближайшее время.
- Пойми, я не отказываюсь от своего обещания. Но я должна понять, что послужило началом раскола, какие силы за тобой и какие цели вы все ставите. Если твой ответ поможет мне это понять, тогда я объясню это своему начальству, что, в конце концов, поможет тебе приобрести сильнейшего союзника, способного решить все твои проблемы достаточно легко. Но пока… - я сделала неопределенный жест рукой и посмотрела куда-то в сторону. - За общими фразами я не вижу смысла. И если его не вижу даже я, то… мое руководство может решить, что лучше работать с твоими противниками. И я буду вынуждена подчиниться. И ты сам понимаешь, к чему это может привести. Так что, будь добр, расскажи о произошедшем чуть больше слов об “общем благе”.

- Говорить общими тезисами - очень удобная привычка… - Улыбнулся он, чуть отступая и присаживаясь на письменный стол. Проповедник в нем привык доверять только себе, остальных почитая за… за важных людей, но и за людей не способных до конца понять его планы, хитросплетения мыслей. Не так поняв их, они обычно отходили от него, или восставали. В свои девятнадцать лет он научился скрывать больше, чем кто либо другой. Но перед ней это было сделать сложно. “Мы создадим мощный административный центр в Чистых Ручьях, милорд” звучало куда лучше, чем “Вы дадите мне столько-то людей, столько-то денег, а также попадете под налоговые обязательства более честные… но менее вас устраивающие. А еще, чем больше таких как вы союзников будет у меня, тем сильнее будет фигура, которую я выставлю чтобы в будущем разыграть… возможно как гамбит, зависит от обстоятельств”. Все лишние подробности, тысячи “но”, недосказанные, подразумевающиеся. Ланрэ поглядел на нее. - Я не знаю, могу ли доверять тебе до конца… - Он задумался, глядя ей в глаза. Долгие секунды тянулись, Ланрэ сомневался, что она поверит, впрочем, верить в такое сложно, почти невозможно. Сам Хоу назвал бы себя сумасшедшим, если бы не видел и не искал пытливо сам. Разумеется, мон Рихт уже знал, что дан Хоу идет по вперед, и помогал ему отыскивать ложные следы. Эта игра противоестественного существа и юного проповедника шла уже три года, и раз он еще не умер, значит он еще даже одной сотой части правды не открыл. - В мире есть демоны, личи, твари, о которых даже говорить мерзко. Люди почитают их за сказки и вымысел, но порой они вносят свою лепту в их жизнь, и простой человек даже не замечает этого. Рузьян болен. Болен подобными тварями. Я говорю не про дворян, которые тайком учатся магии крови, а потом им сносят головы за колдовство. Нет… говорю о таких существах, как Уэйк… к примеру. Я смотрел родословную его семьи, десятки экземпляров... и говорил с людьми… у его предполагаемых родителей не было ребенка, а на поле боя люди видели, как стрелы протыкают его насквозь, он отламывал их и просто бросал в землю и шел дальше, убивать невинных, приносить в одному ему известный колодец тьмы жертвы. Подобных ему ублюдков много, потому-что Рузьян давным-давно никто не вычищал. Надо привести все в порядок и к общему знаменателю так, чтобы на этих землях воцарился порядок. Надо вернуть Рузьяну свет. - Ланрэ говорил уже совершенно безэмоционально, прикрыв глаза. Отчего-то он уверился, что ему не поверили, и что его сейчас высмеют. И все-же, спокойным голосом без стыда он продолжил. - Нужно убрать канцелярию и уничтожить Дюриха мон Рихта как фигуру. Я не знаю кому он помогает, но то, что он скрывает в тени канализаций Рузьяна нужно выжечь до последней тени. Также поступить с наследником Дарквотеров и культами, которые он по примеру отца прячет в своих землях. - Руки Ланрэ сжались на столешнице от беспомощности, дальше явно было что-то совершенно личное, какое-то поражение и боль утраты. - Я пытался дотянутся до Гибеи, но тьма хорошо защищает это место, я не знаю какого рода тьма, но ее тоже нужно уничтожить, потому-что там за рекой пропадают люди, и никто больше их не находит, а барон Гонт пользуется помощью кого-то извне и изнутри. Фелл’Ойен делает все возможное со своими эльфами, пытается бороться, но нет… едва ли у него получится, он слишком боится за свой род и слишком сильно связан по рукам. - Юный проповедник замолчал, его глаза не касались ее зрачков, Ланрэ ожидал, когда что-нибудь ударит его в грудь, оставив тонкий след, из которого вытечет много крови. Ждал может смеха, или упреков. Но просто сидел, глядя в пол и прекрасно понимая, что говорит тьме о том, как будет уничтожать нечто ей родственное.

-Стало быть, тьма поселилась в этих землях… - я растянула губы в задумчивой улыбке. - Жаль, что три года назад я этого не знала. Можно было бы отлично повеселиться… Ну хорошо. Допустим, что мы друг другу не врём, ибо незачем. Допустим, что твои планы действительно пойдут на пользу этой стране. Допустим, что толпа фанатиков лучше, чем темные сектанты, - я загибала пальцы на каждое допущение. - Допустим, что я согласна стать твоим окровавленным мечом, - здесь я не удержалась и насмешливо хмыкнула. - Допустим, что я даже не убью никого из твоих соратников, слишком рьяно решивших защищать дело света.
Мы все были честны друг с другом. Я - не герой, и не спаситель. Я - безумие. Я - тьма. И он должен это понимать не хуже, чем я сама. Пальцы сжались в кулак, готовый нанести удар. Кулак допущений, хех.
-Исходя из всех допущений, я хочу задать тебе последний вопрос, юноша, - улыбка не сходила с моих губ, намереваясь освещать эту комнату вместо свечей. - Правда, его я тебе уже задавала ранее. Что ты хочешь делать? Вот я здесь, но у меня нет ни списка целей, ни планов, ни указаний. Ты сам продумывал, как ты хочешь завоевать юг? Пока что все, что я услышала - демагогия, Ланре. Если ты позвал меня, значит, должен понимать, что ты или доверяешь мне, или нет. В первом случае мы работаем, во втором - я навсегда исчезну из этой залы и из твоей жизни. Если, конечно, насмешница-Судьба нас снова не сведет на одной или разных сторонах дороги. Решай. Время ограничено. Я не умею читать мысли, Ланре. А пытать тебя не собираюсь. Это было бы очень скучно, малыш. А я не люблю скучать.
Я задумчиво рассматривала поблескивающие в неверном свете свечей когти и улыбалась, обнажая длинные сдвоенные клыки. И лишь через некоторое время я снова посмотрела на него.
-Ну так что, мы играем пьесу боли и смерти, или расходимся, милый мальчик? - мой голос упал до низкого, завораживающего воркования, хотя сама я уже не стояла там, где была мгновение назад. Я уже была за его спиной, нежно приобнимая его за плечи, руки скользили по его груди, а горячее дыхание касалось его шеи там, где оставляли будоражащие следы полные губы.

  - Едва ли то будет приятно, миледи. - Резкий переход от “ты” к “вы” объяснить было сложно. Ланрэ чуть отстранился, не грубо, но в жестах его прозвучало стальное “нет”. Он подошел к столу и выложил из грубо сколоченной полки на столешницу кипу бумаг. - В военном лагере не сыщешь купели. Я грязный, лучше вам не касаться меня вовсе, еще подхватите чего. Будет обидно. - Грязный воитель света, юный Избранник Имира, пропахший потом молот Богов. Светлая магия помогала бороться с лагерными болезнями, но принимать магические ванны он еще не научился. Пусть Ланрэ и не пах так, как пахли многие новобранцы, но едва ли кто-то поспешил бы вписать ему то в великие заслуги. Как правило, медалей и титулов за то, что ты воняешь не так сильно как все остальные давать не принято. Глазами он пробежался по бумагам, достал еще три листа, поставил печать своим кольцом, свернул бечевкой и вложил в деревянный резной футляр. - Если я твое второе командование, то мне надлежит командовать, а не заражать тебя лагерными болячками. Так, капитан первого тайного диверсионного корпуса? - Дан Хоу уже не улыбался, хотя глаза его и были все еще теплыми, словно собирались растопить зимние снега во всем Рузьяне. Опознавательных знаков, разумеется, прикреплять к ней он не стал… было некуда, да и тайные отряды с опознавательными знаками - это глупо. - Рейхиль, город небольшой, но там работает штаб «Серых Когтей», две сотни человек по всему графству, действуют как столичная канцелярия, всюду трупы, всюду шпионы и страх. Они уже подчинили себе сам Рейхиль, большую часть баронетов Элис и обоих ее вассальных баронов, ее гарнизон и гарнизоны трех главных фортов. Патрули подотчетны им, и ходят слухи, что за всякого рода информацию о “фанатиках” Рейхиль… или скорее казна Рузьянской Армии... платит хорошей монетой. - Ланрэ глядел в ее глаза, кто-то постучался в дверь. И возникла пауза, прежде чем появилась возможность услышать обращение. 
  - Сударь, «кем вы были, когда роняли нашу мельницу»? - Спросил солдат через дверь.
  - «Что вы несете, я барсук, мне ведомы лишь норы, три, пять». - Он произнес какое-то слово, которое тут-же вылетело из комнаты, из памяти, и вообще, словно бы и не звучало вовсе. Мертвые языки, достаточно хаотичная форма чего-то магического, языки вечных перемен. Солдат за дверью вернул меч обратно в ножны. -  Зайдите потом, капитан, я занят. - Ланрэ как ни в чем не бывало снова повернулся к Алисе.
   - Так точно. - Ответствовал капитан, а потом произнес. - Маги говорят, что гость прибыл, сударь. Нам следует снова заблокировать пространство для телепортаций?
  - Да. - Ланрэ склонил голову, словно вопрошая у Алисы. - Вы свободны, капитан. - Когда шаги удалились, избранник Имира снова вернулся к объяснениям. - В сам город переправили из Цеселлийского лагеря не больше дюжины магов, антимагов. В Рейхиле есть гномские переселенцы, у них дипломатическая неприкосновенность, как и у торговцев-гильдейцев из Кельмира, Миссаэста и прочих земель… если тронем их, будет шумно, шум мне лично не нужен. Мне нужно одержать одну почти бескровную победу, чтобы показать прочим еще не присягнувшим нашему делу баронам, что мы умеем действовать умно, а не только за счет силы. - Он замолчал, глядя на Алису своими теплыми глазами. - Ресурсы у нас есть, а идей нет, мы застыли на пике своей нынешней силы, деньги копятся, солдаты идут… но мы не можем объявить войну раньше времени Людовику Эсту. Сейчас нам нужно закончить с присоединением юга, убрать Рейхиль, присоединить Фреодегаров, уничтожить Гибею, или хотя-бы узнать, что барон Гонт делает, кто ему помогает, и заключить самого барона и его наследников в тюрьму Водного Предела… до выяснения всех обстоятельств. Хотя сейчас так далеко заглядывать не стоит, пока ваша цель - Рейхиль. У нас есть деньги, есть опытные солдаты, некоторый дипломатический вес, некоторая нужная информация. С вас и вашего господина - результат. Эти грамоты дают твоему господину и тебе права в пределах Курфюршества, люди будут оказывать тебе помощь, библиотеки, оружейни, казармы, да просто крестьяне… хотя лучше поостеречься, некоторые из них могут докладывать врагу… ну или нашей разведке, которая может быть куплена и так далее. В целом, ты сами знаете все. - Дан Хоу нахмурился… все-же, вопросы доверия терзали его, но ментальная власть над ним в пределах этой комнаты была невозможна, а значит чувство доверия, которое он испытывал по отношению к Алисе, было искренним и его собственным. Вопросы света и тьмы были чистой философией, он любил философию, но сейчас нужно было действовать. Три раза он доверился не тем, и потерял много денег, скорее всего Канцелярия Рузьяна смеялась над ним, но с каждым промахом он становился сильнее. Да, доверится незнакомке темного происхождения - было дурно, и очень близко к еще одному, ужаснейшему промаху. Но в данном случае Ланрэ хотел рискнуть.
    В комнате пахло мужчиной, магией и цветами. Зимняя вишня в деревянной плошке на столе, багровая и сероватая, словно покрытая инеем, птичья вишня - подарок крестьянки с одной из ферм. Маги уже проверили ее… достаточно странно, когда вся еда твоя проходит через руки магов. Неширокая кровать с тонким покрывалом, маленькая железная жаровня в углу, с трубой выходящей на крышу. Бумаги и книги, разбросанные всюду, на стене прибитая чьей-то рукой полка, на которой лежат рядком священные писания, с грязными следами чьих-то пальцев. Внизу на столе стопки книг, донесений, длинный меч, чуть сверкающий не лезвием скорее, а излучаемой магией. На стене над кроватью была развешена по гвоздикам гирлянда остролиста. Под полом ощущалось что-то из магического серебра. Ланрэ смотрел на Алису тепло, взгляд его скользил вдоль ее тела, но после вернулся обратно к прекрасным глазам… ну, кто-то мог бы сказать, что она шлюховата, пусть и хороша. Кто-то, что у нее не такие уж красивые глаза, как у… например, той чистенькой румяной Келли-крестьянки, что возглавляла лагерные песнопения. Стоящий же перед ней курфюрст тепло любил эти глаза, без оправданий и поправок.
- Вопросы? - Произнес он, делая шаг назад, руки его скрестились на груди, и он чуть склонил голову.

Ты слишком серьезен, мальчик. Прячешь за этим свои чувства. Похвально, что ты умеешь себя контролировать. Странно, что ты… боишься? Возможно, боишься. А, может быть, нет. Разгадывать этот ребус не так уж тяжело, но скучновато. Сколько таких было на моем пути? Благородных, почти святых, уверенных в своей правоте и правильности своих действий? Сколько их еще будет?
Лучше не сдирать с тебя внешнюю оболочку праведности. Далеко не факт, что там, глубоко внутри, есть что-то хотя бы сумеречное. Света в правителях редко бывает много. Мне-то ли не знать. Даже этот случай с обменом сверхважной информация в режиме секретности с кодами-паролями-явками - лишь подтверждение моим мыслям. Тяга к таинственности? Или банальная паранойя? Я постучала когтями по стене и хмыкнула. Но не проронила ни слова. Лишь когда этот импровизированный инструктаж закончился, я, тряхнув серебряной гривой, позволила себе коротко хихикнуть.
-Ланре… Мальчик мой… Чудесный, юный и такой честный… - я ворковала нежно, с затаенной истомой, отчего мой голос заполнял все помещение вибрирующими нотками и чарующими обертонами, отражаясь от поверхностей и путаясь в страница книг. - Мне не нужны звания и не важны чины. Если тебе так хочется называть меня капитаном - твое право. Но мне это ни к чему. Хочешь считать меня своей подчиненной - считай. Только запомни одну простую вещь - я пришла тебе помочь, а не слепо следовать твои хотелкам. Это разные вещи, и не стоит их путать. И я сейчас не угрожаю, как ты понимаешь, - я улыбнулась еще шире, снова блеснув неестественно белыми зубами. - Ты хочешь подчинить Рейхиль? Хорошо. Если мы отстраним “когтей”, этого тебе будет достаточно для того, чтобы найти общий язык с правителем? Или можно на них списать кровавую расправу над семьей градоначальника и еще какие-нибудь зверские преступления? Тогда горожане сами откроют тебе ворота, истребив “когтей” без вашего участия, - я рассуждала абсолютно спокойно. С момента моего первого убийства уже прошло слишком много времени, и крови на мне хватило бы на небольшую армию. Поэтому мои рассуждения носили сугубо практический характер. - Впрочем, это все немного не то. Давай досье на этих ребят и город. Я посмотрю, что можно сделать. И, самое главное, как это можно сделать.
И тут мой взгляд упал на бумаги, которыми решил наградить меня проповедник. Глупышка… Какой же ты глупышка! Учится и учится тебе еще править, мальчик.
-Что же касается этого, - я взяла гербовые листы и свернула в рулон. Бумага вдруг начала покрываться сетью гнили и рванья, будто время для нее ускорилось в сотни раз, и разложение пришло гораздо раньше и прошло гораздо полнее, оставляя от когда-то значащей многое бумаги лишь тлен и пыль, которые уже не восстановить. - Их никогда не было. Ты мне их никогда не предлагал, так как этого разговора не было. Как и меня в этой комнате. Лучше солдатику голову прочистить, - я хмыкнула. Правильнее было его убить, конечно, но Ланре явно на такое не пойдет. - Союзы с такими как я… делают тебя не лучше твоего любимого Эста, малыш. Меня не существует. Я - всего лишь тень.

    Он помолчал несколько секунд, потом устало пожал плечами. - Раз можно называть капитаном и подчиненной, так и будет. - Этот мир был сумасшедшим. К нему уже приходил архимаг из Сгирда, сильный могучий светлый дракон предлагал свою помощь примерно со следующей формулировкой «Ты мне не командир, расскажи все что знаешь, за что ты борешься, какое это имеет отношение к… (Ланрэ забыл название)нашему ордену, какие выгоды вы можете предложить». Разумеется, при такой подаче юноша терялся, пытался втолковать, что всеобщий хаос ему не нужен, и что он не хочет проходится маршем фанатиков по всем землям. Но всегда все кончалось чем-то вроде «ты меня не заинтересовал, прощай». Когда они не смогли договорится, тот дракон обещал сжечь все дотла в его лагере, уничтожить всех фанатиков, если они сделают что-то дурное… ну и потом уплыл обратно в Сгирд. Потом пришел какой-то мутный айрес, примерно с такой-же подачей. Потом древний маг с трубкой и магическими огнями. Потом еще один древний маг. От них всех пахло светом, могуществом, древностью… и все они жутко надоели юноше.
    За последние три года он отчетливо понял, что сильным мира сего(даже самым ничтожным из них, владетелям какого-нибудь пресловутого мелкого ордена в Скалистых Горах) нравятся песочницы,  в которых они играют, ощущая свою власть и силу. А также нравится подкрадываться из-за угла, вырываться из-за деревьев, падать в снег перед ним на полном ходу, и эффектно подниматься. Это звучало глупо теперь, теперь дан Хоу даже не падал на землю от страха и не доставал оружие. Тридцать четыре могущественных, великолепных, светлых и сильных деятеля успели взять его за грудки и сказать «А, не, ты нам не подходишь». Алиса была темной, могущественной и вовсе не козыряла своим видением света, и этим понравилась ему, но все-же осторожно говорить было сложно. По сути, он ведь не мог предложить чего-то иного. Все что мог предложить он - было и у Людовика Эста. Объединение сил? Да. Защита народа? Да. Видение благого мира? Да. Точно также и с Адельрихом Аэн’Лиром. В этом противостоянии можно было выбрать любую сторону, и не ошибится. Ланрэ спокойно сел на стул, облокотив его о стену. Ему хотелось соблюсти приличия, но хотелось также и сесть. Он устал, от голосов солдат, приказов, постоянного обмена слухами и донесениями, осмысления и переосмысления проблем голова пухла. Проповедник сел, утерев с лица болезненные капли пота. Губы его произнесли заклинание, и свет мягко растекся по конечностям, приласкал сосуды головного мозга, очистил от боли на время. - По итогу, нам нужно договориться с твоим командованием. Без взаимного обмена информацией дело встанет. Здесь таинственность не нужна, нужны переговоры. - Песчаного цвета глаза коснулись глаз Алисы, чуть более светлые чем обычно, напоенные и успокоенные магией.

-Правильная мысль, мой мальчик. Твои советники тебя мало чему научили, к сожалению, но это поправимо, - я улыбнулась ему. - Я поговорю со своим начальство, а ты, будь добр, подготовь все данные по всем людям и местам, которые тебе нужны. И еще раз напоминаю - не стоит афишировать мое или еще чье-то из наших участие в своих делах. Нам огласка не нужна, а у тебя не может быть таких союзников. Ты же у нас должен олицетворять свет и добро в глазах черни. Тот, у кого симпатии толпы, тот и будет великим в истории.
Я рассмеялась напоследок.
-И все-таки подотри память солдатику, чтоб не болтал о женских голосах в твоих комнатах. Твои соперники могут из этого выстроить сотни теорий, а потом вычленить из них истину. А я бы не хотела, чтобы кто-то испортил твое или мое реноме. Я - психованная сука, а ты - благодетель сирых и убогих, и никак иначе, - подмигиванием сопроводила очередную искрометную улыбку. - Впрочем, до встречи. Мне надо познакомить своих с тем, куда я их ввязала.
И растаяла в тенях, исчезая из его комнаты, чтобы появится там, где теперь находится мой дом.
Как давно я не могла этим похвастаться...

Старший капрал, выполняющий обязанности капеллана части, духовник армии Южного Курфюршества, младший офицер-командующий Стросс’н’Бургского поста, рыцарь тринадцати елеей, бдящий в полуночи страж света… надоело. Рилдировы титулы жутко не шли рябому мужчине, ни один из них даже на одну пятую не отвечал всему тому, что он из себя являл. А являл он “Вашу папку и мамку, хрен вам в горло, тупые олухи! Я ваш “помолиться” и “попоститься”! Здесь только я царь, я курфюрст, заткнитесь и слушайте, черт возьми, здесь армия! Хрен кто проберется через эти… ну.. не стены… зато частоколы и рвы! Я доходчиво объяснил, сосунки?!”. Да, Джон Кусок был тем еще куском, но на четвертьлиге вокруг не сыщешь другого такого обаятельного красавчика. И что было странно, его слушались люди, его боялись люди, потому-что он сам вообще ничего не боялся, кроме охотничьих птиц и паршивого вина.
    Патруль в Стросс’н’Бурге стоял хороший, лучшие харчи, лучшие тюфяки с клопами, лучшая дважды едва не сгоревшая банька на четыре сотни человек(мыться приходилось раз в неделю), и еще здесь была Анка Виллбоунс, кухонная девка столь любвеобильная, что Куску пришлось трижды прочитать проповедь о прелюбодеяниях, прежде чем он понял, что его рваную грозную речь не слушает больше половины солдат. Крестьянские мужики в Анке видели что-то до неприличия аппетитное… булочки кухарки любили почти все. А как славно она взбивала ту неприлично звучащую штуковину, которую солдатам было не положено(только если за хорошую серебряную монету). Творог… разумеется творог.
     В конце-концов, пост в Стросс’н’Бурге был постом армии. Три смежных хуторка, меж которых растянулся редкий частокол и засыпанная снегом яма летнего рва. Он располагался по линии возможного фронта, но в самом почти безопасном месте. Здесь было четыреста шестьдесят три солдата, над которыми властвовал безраздельно Джон Кусок. А также три залихватских бродячих мага - Ламред Вилсайтер, Коул Куинси и Адельберт Куинси, последние были сыном и отцом, соответственно, первый был учеником, а второй учителем. Их навыки были не показательными, но в армию Курфюршества их взяли и из казны им шли соответственные поступления. Также здесь был одиноко стоящий камень-гонец, достаточно громкая магическая вещь, стоящая в невысоком здании перестроенного амбара, где нынче трудились умеющие писать и читать хронисты, штук пять всего. Патрули доносили вести с округи, приносили ценную информацию, из нее вычленялась самая важная, и по прочим штабам шла дальше, и дальше… пока цельная картина не собиралась в самом центре пока еще слабой и неверной паутины армии курфюршества - в штабе командования. Что тут сказать, в армии были паладины, рыцари, цветастые гербы, ордена, дворяне… но то, что было за этим лоском - это люди, ресурсы, труд, усталость.
      Куска разбудил Вилсайтер, достаточно громко разбудил стуком в дверь. Капеллан вскочил, вытянув из под подушки сверкающий паладинский клинок. Ноги впорхнули в сапоги и он крикнул.
      - Что стряслось?! - Маг перестал вопить из-за двери только в то мгновение, когда дверь отворилось и лицо рябого паладина, помятое сном на боку и красное от напряжения, явилось перед ним, в трех дюймах.
      - Чужаки… нам из штаба пришло сообщение, что придут гости. Но я чувствую сильную ауру, светлую ауру, что-то могущественное идет. Куинси тоже чувствуют, оба, капрал, сир, Кусок. - Замолк маг, вытягиваясь по струнке. Рваный голос паладина раздался спустя пять секунд, когда он устало стер с лица следы все оставшиеся сонные следы.
      - Поднимай всех, раздавайте оружие, ставьте свои защиты, черт вас дери. Сначала окружим, а потом будем спрашивать, откуда они на наши проклятые головы свалились, выполнять, олух, живо! - Маг убежал также быстро, его гордость при том ничуть не пострадала. Одно дело, когда так обращаются только к тебе, но Кусок говорил так со всеми, а сдерживал поток брани только перед начальством… впрочем, и тогда любезен не был.
     Спустя добрых три минуты, полусонные стражи стояли, лежали, сидели с оружием у частоколов и рвов, а Кусок отвел всадников чуть западнее, чтобы пусть и малым числом, но хорошенько взгреть возможного соперника, если тот сунется в свободную брешь. Паладин и двадцать конных сейчас глядели туда, откуда доносился родственный приятным запахам свет, свежий, невидимый глазу, но достаточный, чтобы всадники прижались к гривам коней, воодушевившись возможной победой. Арбалетчики на первой линии выстроились.. ну полпьяно собрались в ровную кучу, кто-то спрашивал у друга, не забыл ли тот болты.. а поделится не мог бы, ну хоть тремя? А по флангам защищенные некрепким частоколом стояли двое магов, младший Куинси и Вилсайтер. Старший седой Куинси стоял за спинами второй ровной кучи солдат-пехотинцев с посохом и в остроконечной шляпе. А перед сонным гарнизоном поста встал герольд, которому нужно было не умереть и поговорить с возможным соперником… ну или подать вовремя сигнал и издохнуть(потому собственно он и дрожал, хотя то можно было свалить и на холод). Он мялся в снегу, удерживая знамя, впереди всего, под ночным звездным небом… чуток покашливал и совсем немного дрожал. Свет подступал… к посту светлого курфюршества.

Возможно, Небесная просто знала об Изнанке больше, чем любой другой из компаньонов Алисы по этим “путешествиям”, или, быть может, все дело в том, что не только Алиса нашла свое Перерождение именно там… В любом случае, у крылатой не возникало ни страха, ни сомнений перед каждым из таких перемещений. Бездна только этого и ждет: испугайся, усомнись, пожалей себя - и ты у нее в кармане. Поэтому, алгоритм действий был неизменным. Только взять за руку, да покрепче, и не думать ни о чем, кроме конечной цели.
Рузьян встретил обеих “странниц” мирным, легким снегопадом. И если Алиса лишь небрежно смахнула снежинку со своего плеча, то Эль, как истинная северянка, наоборот, с улыбкой пронаблюдала за тем, как невесомые “хлопья” на ее пальцах превращаются в капли холодной воды.
- Где тебе и впрямь бы стало прохладно, так это в землях шефанго, поверь мне. Кстати…
Айрес указала на гарнизонные укрепления перед ними, точнее, обратила внимание Алисы на разворачивающийся переполох.
- Гостей здесь, определенно, не ждут. Причем, Светлых - ровно настолько же, насколько и Темных. Надо было одолжить у наших что-нибудь, скрывающее ауру…
“Верующий юг, верующий юг! Ну, да, конечно. Восхитительное воодушевление от приближения ауры Света.”
Надо полагать, веселее всего было магам. По их ощущениям, они точно не должны были увидеть лишь одно существо, излучающее этот самый Свет, но… Нет. Иллюзий не было, и глаза их не обманывали. Элиан сосредоточила свой взгляд на бедолаге-знаменосце, с которым и поздоровалась по-светски степенным, учтивым кивком.
- Доброй ночи. И мирного дежурства. Нам бы не хотелось никого беспокоить, мы здесь только для того, чтобы увидеть курфюрста. Пошлите к нему кого-нибудь, убедитесь, что он ждет посетителей. Мы подождем.
Улыбнувшись, Игнис закончила свою речь тем, что аккуратно сняла с себя плащ, накинув его на плечи едва одетой Алисы. Вовсе не потому, что та могла бы замерзнуть, и вовсе не ввиду ее чрезмерно эпатажного и откровенного образа… Просто теперь всем станет очевидно, что кроме брючного костюма из изумрудного бархата, скромно расшитого серебряными нитями по линии застежек асимметричного, длинного кафтана, на незнакомке нет ничего. Особенно - оружия. Хотя, вид ее одежды и подозрительно напоминал чуть более светскую, отдаленную копию офицерских униформ.
Больше леди Э’Тэль не говорила ничего, разве что красноречиво взглянула на свою спутницу - и что же, мол, где этот твой негостеприимный “кюрфуст”?

Какая компания по встрече! Сколько лиц! Сколько солдатиков, столь призывно пахнущих жизнью… Сотни две пригнали, похоже. Веселье. Если полезут с шашками наголо - вот повеселимся. Я вдохнула полной грудью, отчего тонкая ткань моих одежд натянулась, подчеркивая красоту слепленного самой тьмой тела, и откинула серебристую прядь волос, лишь на пару тонов темнее снега вокруг.
Но тут вперед выступила Эль и с только ей доступной дипломатичностью расставила точки над ё. И я лишь печально выдохнула, но тут же потерлась щекой о ворот пахнущего Элиан плаща, вдыхая родной запах, и запахнула его полы получше. Улыбка стала почти теплой. И уже не такой дурной и безумной, хотя всего мгновение назад от нее можно было заразиться страхом и сумасшествием. Но, видимо, не судьба. и славу за это мы воздадим Великолепной Элиан Благочестивой и ее Волшебному Плащу, одним мановением которого она остановила стр-р-р-рашную и уж-ж-ж-ж-жасную тьму.
Может, пора уже нового бога сотворить?..
Элиан-благодетельница.
Хм.
А это мысль!
Быстрый взгляд на подругу-хозяйку, и довольный хмык вырвался из груди. Из тебя хорошая богиня получится. Справедливая и добрая. А то наши создатели не отличаются адекватностью. Что светлый, что темный. А тут хоть кто-то, обладающий пониманием, что такое логика и последовательность. А это - полезные свойства для начинающей богини.
И я подошла к ней и встала рядом. Мне хотелось сладострастно ее обнять и укусить за мочку уха, столь сексуально выглядывающую из-под темно-серых волос, но… Я терпела и почти справилась со своими черными желаниями. Слишком давно не было ласки…
Я дернула головой и вцепилась взглядом в бедного герольда, который явно не ожидал столь голодных глаз у кого-то, кто сопровождает НАСТОЛЬКО светлое существа. Я оскалила свои сдвоенные клыки в доброй улыбке. Парнишка нервно икнул. Вот такие маленькие радости остались у невольницы светлой братии.

    - Что там у них твориться? Почему он не машет… Как… хорошо то на душе. А чего они, маги что ли? - Говорили сокрытые приземистой мельницей и низенькой оградой всадники, тихо говорили, почти шепотом и скорее не друг-другу, а морозному воздуху вокруг и падающим снежинкам. Видеть отсюда маленькую фигурку их герольда было под силу только самым зорким, эти разглядывали все со своих седел и хмурились… помимо него они видели и две другие фигуры, достаточно неопасные по виду, но оттого не менее опасные. Герольд не двигался, над ним на длинном шесте развевалось знамя Курфюршества.
    Кусок велел всем замолчать, даже шепот его звучал достаточно угрожающе в ночной полутиши. Он глядел через откинутое забрало шлема вперед. В руке его лежал… даже скорее не меч, а огромная полуторная дубина. Тупым магический клинок не был, но странная форма его с толстым и широким лезвием обманывала глаза, неизменно представляя Кусков меч чем-то неоправданно массивным и… дубинистым. Паладин протянул руку куда-то назад, в седельную сумку своего скакуна, чпокнула на морозе крышка бутылька, а после раздался достаточно громкий единый глоток. Глаза всадников устремились было к паладину, и они тут же отвели их. Как и всегда, впрочем. Ноздри его раздулись, на лице вздулись черные вены и Кусок искривил губы, закрыв полыхающие глаза, но не скрыв света, который они начали излучать… а после был глубокий вздох, послышался звук скользящих ремешков по кольчужной рубахе, нагрудная пластина будто чуть расступилась, хотя в ночи все казалось не так, как то было на самом деле. Кусок выдохнул через ноздри пар, и сдвинул забрало на свою паладинскую морду. Конь под ним, огромная махина из мышц с жутким нравом воина(даром еще не гулял по шлюхам, у костров не сидел и не пил со всеми… хотя в Стросс’н’Бурге его любили и почитали за полноценную пусть и конскую личность) задвигался под своими пластинами и попонами.
     - Идем к ним, рыськой окружаем, но оружием в рожу не тычем… чувствую. - Эликсир внутри него, помноженный на эту ауру, действовал ясно, определяюще, словно что-то там, впереди, делало его сильнее, намного сильнее. Он чувствовал это каждым мускулом и хотел найти хотя бы какую-нибудь тьму, чтобы уничтожить ее, лишь бы этот свет не кончался. - Они наши.
    - Наши? - Дружный полушепот проснувшихся посреди ночи всадников повис в воздухе лишь на какую то долю секунды, а после конь паладина пошел вперед, словно желая вытоптать на снегу жуткие трещины и сокрушить само мироздание этими копытами. Остальные живо двинулись вперед. Это было почти первая боевая ситуация за последние три недели, и та облава на разбойничий хуторок едва ли может идти в сравнение с тем, что было теперь. Вскоре они подошли ближе, собираясь в гарцующий широкий круг и вытаптывая в снегу почти ровную фигуру. Лишь только конь Джона Куска стоял слева от герольда, пока сам рябой всадник разглядывал два силуэта.
     - Фонит так, что даже у моего коня вот-вот встанет… кто вы такие? Чего светите тут на светлое воинство, спать мешаете? - Спросил он рваным голосом через шлем, разглядывая две фигуры. Знаменосец поежился и отступил, паладин отпустил его и тот со знаменем на плече унесся за частокол, пробежав мимо кучи арбалетчиков и позевывающих пехотинцев. В глазных прорезях забрала чуть светились паладинские глаза, разглядывающие гостей. Айрес… айрес ли была второй, он не знал. Но от ее света ему становилось жутко обидно, что вот в этот самый момент ни один оборотень не вышел на охоту. Где вся эта чертова нежить, когда он так сильно хочет сражаться во имя света? Долбанные темные идиоты.

Все шло относительно хорошо, правда, бедный герольд почему-то не спешил выдавать не то что положительную реакцию, а… Пожалуй, никакую. Вообще.
И тут Светлая поняла. Неслышно вдохнула, и медленно, очень медленно выдохнула, отводя руку за спину - и, разумеется, безошибочно “наткнулась” на ладонь Алисы.
“И я еще удивляюсь. В самом деле, с чего бы это?”
От Элиан, все еще привыкающей к мощной магической связи между ними, такая яркая штука, как сексуальность желаний, прущая из Темной недуром, просто не могла остаться незамеченной. Элементарно убрать руки и сдержаться на физическом уровне здесь было мало. Прохладная рука Игнис ощутимо сжала тонкие пальцы женщины, прозрачно намекая: “не здесь и не сейчас!”. Сколь живописные взгляды эта ходячая катастрофа могла бросать на того же знаменосца, оставалось только догадываться…
Собственно, все бы ничего, но именно теперь, когда герольд, что было видно очевидно всем вокруг, остался не только цел и невредим, но и получил необходимые объяснения, в дело решила вмешаться “кавалерия”. Причем, вмешаться не как-нибудь, а чинно окружить двух безоружных визитеров целым отрядом боевых конных всадников! Несмотря на наличие явного лидера и командира, леди Э’Тэль плавно развернулась, глядя на простых солдат.
- Удобно угрожать тому, кто пришел без оружия и уже оставил знаменосца в живых и с объяснениями, правда? Хорошо светлому воинству, безопасно…
Ни ночь, ни холод не были помехой удивительно чистому, хорошо поставленному голосу. Очевидно, практика ораторства перед внушительным количеством народа не была для говорившей чем-то новым. Едва заметное, мягкое скольжение ладони по плечу Алисы было для той мгновенным знаком остановиться, как бы ей ни хотелось обратного. Лишь после этого айрес сделала пару шагов в другую сторону, ближе к командиру “бравых” молодцев.
- Если у твоего коня все же встанет - на здоровье, у меня нет причин сердиться на естественность животного. Ваш курфюрст желал получить совет от Небесных воинов. Я и моя спутница прибыли именно к нему. И были готовы просто подождать, пока ему не отправят соответствующую весть. Но… Коль скоро у тебя, офицер, такие серьезные претензии к моему Свету - спешивайся, поговорим об этом один на один. Отчего бы не продолжить знакомство с мирным гостем тем способом, которым уже начали, правда?
Все, что было сказано Небесной, преподносилось исключительно ровным, вежливым тоном, а завершилось до того мягкой улыбкой и пожиманием плеч, словно вся ситуация сводилась к добродушному снисхождению - мол, это вам настолько скучно, да?

Сколько фраз. Сколько гордости. Сколько самомнения. Сколько… ммм… страха. Я вдохнула воздух, напоенный ароматами эмоций и радостно улыбнулась. Я могла бы показать всей этой конной рати, что такое боевая операция, но… Нет, не сейчас. Не здесь. И не им.
Жаль.
О-о-о-очень жаль.
Я хмыкнула и все-таки вышла из тени своей бесконечно светлой хозяйки. Задумчиво оглядела гордый круг воинов и покачала головой. Как же… скучно вы живете, вояки, что жаждете приключений на свои отсиженные задницы? Я бы могла развеселить вас. Всех вас. Навсегда. И это было бы так… интересно.
Но мне не дадут.
Вот она и не даст. Моя хозяйка.
Пресвятая Элиан - вседержительница!
Хех. А я, похоже, окончательно зажглась этой идеей. Добавить пафоса картине, что ль?.. Совсем чуть-чуть? Щепоточку? А почему бы и нет?.. Я же люблю представления! И знаю, как их организовать.
Вместе с хитрой улыбкой я задумчиво поглядела наверх, где уже вовсю закружились темные тучи, собираясь в ураган. И показала пальцем ребятам-воякам наверх.
-Ребята… Я, конечно, понимаю, что вы все такие серьезные и умные, но… В следующий раз лучше выполнять просьбы тех, кто следует путем Имира напрямую. Имир не любит, когда мешают исполнять его волю… Впрочем, решать вам сами. А я лучше пойду. А то неизвестно, насколько Всеобщий Отец разгневается, что вы задерживаете его Десницу.
И внаглую пошла в ряды солдатиков, мягко проводя коготочками по попонам лошадей. Коняшки весело взбрыкивали, глядя наверх. Я постучала пальчиками по кирасе одного из воинов света и ласково улыбнулась.
-Лучше делайте выбор быстрее… Мой вам совет.
Хлопнув лошадь по крупу, я скользнула дальше.

- Решка. - Хмуро бросил Кусок, вынимая свои ножищи из стремян. Сам паладин не шибко любил все эти могущественные игры, но понять, что перед ним существа, способные щелкнуть по носу всему его маленькому гарнизону был способен. Паладины вроде него за жизнь встречали предостаточно всяческой могучей человечины. Сам он не видел ни одного дракона, к примеру, но зато успел повидать аж двоих одичавших оборотней и одного молодого упырька, на полноценного вампира тот не тянул и убийство его в заслуги Кусок не вписывал… ну избиение младенца, да и был тогда паладин не в гордом одиночестве, а со своим наставником. Сейчас ему не нравилось все это, за исключением приятного, давящего под нагрудником светлого чувства. Будь сейчас иные времена, он бы стал на колено и присягнул старой клятвой на своем светлом оружии, обязался бы вести войну с врагами этого светлого существа и быть рядом до самой смерти, своей или его, отомстить злу за погибель своего господина и так далее. Отчего в нынешние времена было так сложно отделить одного айрес от другого? Почему светлые создания были столь хаотичны, что и сам ты становился пред ними таким подозрительным. Паладин нахмурился, кивнул. - Лады, вижу нет смысла в дурной паранойе… хотите к курфюрсту, будет курфюрст… - Он встал ровно метрах в восьми от айрес, разглядывая ее со спокойной воинской хмуростью. - Только вас сопроводят мои люди, десять ли, пять ли… выбирайте сами. Не надобно мне, чтобы вы отойдя от моего поста взяли и обратились в какую-нибудь магическую тварь. - По глубокому снегу Кусок подошел чуть ближе к айрес, испытывая все больше воинского спокойствия и ярости одновременно, глаза его сверкали, пока пальцы неловко отцепляли шлемные заклепки. Здоровенный кусок паладина стянул с лысого черепа шлем, обнажая рябое лицо, моргенштерн лег на пояс к левому бедру, командир встал в пяти метрах от источника внутреннего света, глаза его светились под действием эликсира и невероятной ауры. Он протянул руку, закованную в чешуйчатую перчатку. - Вы верны делу света, госпожа… или... - Спросил он, разглядывая айрес, что была чуть ниже его, уступала в ширине плеч и всем прочем. Но он то знал, что одного удара хватит, чтобы если не покорежить его зачарованный доспех, то отправить в сугроб со свороченной физиономией. Пальцы словно бы предлагали рукопожатие. Солдаты перестали выписывать круги на лошадях, хотя лошадь рядом со второй гостьей чуть отшатнулась и пожелала пойти прочь, не внимая приказам седока.