ЭйбМноготитулованныйhttp://savepic.ru/12142615.jpg
   Эйб ду’Гаст аэ’Тайен Лактрош Харль… задумываться об именах полукровок гномов и эльфов мало кому удается, так как малый народ редко влюбляется в большой, и наоборот. Эйб был исключением. Исключительно низкий эльф, исключительно высокий гном, он был крепок и утончен, так приятно глазу сложен и так неотесанно груб в бытовых жестах. Вот сейчас, взяв в руку узкий пласт кованной алхимической стали, он принялся совершенно непочтенно выгибать его своими ручищами, разминать и делать вещи, которые выходили за рамки обычного кузнечества. Местный коваль наблюдал за ним с опаской, держать в двери кузницы и ладонью выпихивая за нее же свою молоденькую помощницу.
    Эйб вынул раскаленную добела выгнутую круглую пластину щипцами и грохнул ее об деревянный стол, а после поглядел на кузнеца, тот отошел еще дальше. - Да не бойся ты… еще нет никакой магии, так, наброски. - Он закусил краешек губы, борода его была убрана под рубаху, ладони его, облаченные в чешуйчатые рунические перчатки, взяли пластину и принялись крепить изогнутую под непонятными углами штуковину к ней, потом он произнес несколько слов на эльфийском, ничего не произошло, потому-что это было ругательство. Задумчиво пялясь своими зелеными глазами в это не раскладывающееся нужным образом чудо, он вынул изогнутую пластину, поправил пару изгибов, нанес на еще розовато-оранжевую штуковину пару рун рунным ножичком, и присоединил ее к шляпке вновь. Когда оно разложилось, получился… очень смутно похожий на светильник без донышка и ручки предмет. Потом он вставил внутрь еще пару пластин, две алхимически исчерченные, и еще одну какую-то странную, похожую на маленький фонарик, или попку светлячка. Кузнец скукожился у двери, деревенские мальчишки смотрели, как пыхтя и хмурясь маленький полуэльфогном вычерчивает руны и выправляет свой рунический механизм. А потом он нахмурился и поглядел через плечо. - А ну вон, малявки... - Его нога идеально послала в их сторону стоящий на полу стул, стул не долетел. - Ну и черт с ней… буду делать вам рунические лопаты, раз это дерьмо не получается. - Он хмуро брякнул штуковиной по столу. Артефактор из него был средний, а вот рунник просто превосходный, все руны горели с такой интенсивностью, с какой надо, впитывали и отдавали такое количество магии, какое было необходимо. Но скорее всего, он просто использовал не тот металл. Эйб уже было отвернулся от своего незаконченного творения, как оно вдруг внезапно остыло и замерцало снизу. - Ахх… а ведь, и точно! - Он живо залатал все дыры в своей конструкции, остывшую уже металлическую штуковину бросил кузнецу и принялся искать в кузне лук или арбалет…оружие явно должно было хранится в этой чертовой дыре с хреновым оборудованием.

*****

     В зимнем воздухе покрытый снегом Фреодшиль мягко гудел. Холм, в который врезалось поселение ремесленников и прекрасных охотников, искрилися на закатном солнце, главная площадка, на которой принято было собираться в праздники, была заполнена до отказа, и крестьяне пожевывали на морозе всякую зимнюю съедобную чепуху, ожидая от прибывшего остроухого недорослика прекрасного зрелища. Невысокая статуя крепкого Имира сидела на таком-же низеньком постаменте, огороженная мореным деревом и маленькими пожухжими кустиками. Богов здесь любили, пусть и не так сильно… да и вообще не шибко, если честно, и статую привез когда-то давно один из Фреодегаров, а крестьяне просто ухаживали за ней, огораживали и в целом, блюли приличия. Не до поклонений ремесленникам, ну совсем.
     Недорослик с широкими плечами, стоял посередине площадки, люди расступились, образовав полукруг. Под ногами гостя-фокусника лежала забавная железная штуковина, покрытая какими-то рисунками. Они глядели с улыбками на него и думали, что этот фокусник еще придумал… а после вышел Хьюго, местный охотник, жилистый старик, с хорошим луком, который трофеем унес с поля боя давным-давно, будучи наемником. Хьюго хмурился долго, разглядывая безумца, а потом остроухий гном поднял руку… Лук был воздет, мужчина прицелился точно брюшко мага(ему ничуть не претила мысль о провале фокуса и нечаянно покалеченном полурослике-маге, все-же… маги все дураки). Остроухий гном спокойно стоял, глядя на охотника с улыбкой. Хьюго перевел немного лук так, что стрела, вторя траектории ветра, должна была раздробить глупую черепушку гнома и выйти с другой стороны, улыбнулся Хьюго. Толпа затаила дыхание, мальчишки пригляделись получше, высокие люди глядели на маленького недорослика с широкими плечами… а потом вылетела стрела…
     Неминуемая гибель приближалась к магу, метр древка и острый наконечник… быть по эту сторону стрелы было как-то… не очень сподручно. Но он все-же был. Эйб зажмурился, поднимая руки вверх, когда стрела дзинькнула об какую-то преграду, и остановилась в зимнем воздухе, а потом упала на землю, словно вспомнив о законах притягательности прекрасной груди Амат. Крестьяне выдохнули, а Хьюго нахмурился. Теперь посылать караван с крестьянскими торговцами через лес было не так опасно… правда, только при встрече с менее чем пятью разбойниками, на большее штука была не рассчитана… ну да хоть какая-то защита, в конце то концов. Он же великий рунник, а не великий боже… ну и на эту штуковину ушли все его эльфийские пластины, а другие достать можно было только в Рузьяне, вряд ли стоило искать в местных городках вроде Закатного.
     Следующие дни Эйб трудился над простенькими вещами. Зачаровать посох грибника от змей(подошли бы и определенные травы, а может и просто бараний мех, но крестьяне хотели обязательно что-нибудь “магическое”), нанести на колесную ось телеги руну крепости… или четырнадцать таких рун, работа на целый день, и совсем неблагодарная, ему заплатили улыбкой и мягким “может покушаете с нами, вы так потрудились”... да ведь он гребаную телегу-мутанта создал! Она бы до Греса без поломок ехала, черт их дери! Но такова доля бродячих рунников, тем более полугономоэльфов.
      Утром, сидя на скамье на покрытом снегом холме Фреодшиля, огороженного невразумительным частоколом, он пялился на домики отдельных ремесленных двориков внизу, за пределами деревни... на густой лес… холмы и леса… как же ему было здесь приятно. В изящных мужественных губах гнома была трубка, как и у любого мага подобного ему, молодые глаза гномоэльфа четырех сотен лет пялились своей зеленью вокруг… и все-же, хотелось чего-то большего. Золота, например… или высокого места при ком-нибудь. В нем боролись желания, как и всегда, впрочем. И он курил, пуская кольца в холодный рассвет.

Отредактировано Гоц фон Эрмс (08-11-2016 18:05:57)

ЭйбМноготитулованныйhttp://savepic.ru/12142615.jpg
     Есть два сорта полукровок, которые… а, к черту философствования. Гном поежился, не закончив своих расплывчатых мыслей с началом но без концов. Как бы изящно было, если бы он умел выражатся по-эльфийски, как отец… чертов словоблуд только так и может бедную деву воительницу соблазнить, тьфу. Но говорил он действительно красиво, поэтично. Эйб глядел на лес, раскинувшийся на другом холме, когда к нему медленно, но верно подошла громадная тень.
     - У тебя сапоги разладились… - Заметил он, разглядывая краешком своего симпатичного лика эту махину. Рыцарь не обратил внимания, с ним случались вещи и похуже. - Ты кто? - Молвил полукровка, не выпуская из своих губ трубку.
     - Я рыцарь дома Фреодегар… - Молвил он в зимний воздух, и пожалел, что вообще умеет дышать. Волосы в носу слипались, настолько было холодно. - Я пришел с посланием от моего сю...  ты ведь Эйб Рунник? - Низкого и красивого, изящного и чересчур крепкого… он представлял каким-то другим. Может перекатывающиеся гномьи мускулы под кожей, и приятный детский лик, что-то неприятно неправильное, смесь чего-то не смешиваемого. Но полугном был вполне гармоничен со своими острыми ушами и бородой.
     - Да, Эйб ду’Гаст аэ’Тайен Лактрош Харль, собственной персоной, сир. - Существо встало, демонстрируя свой настоящий не очень внушительный рост… вообще не внушительный для сира Тудора, который мог поднапрячься и завалить своими ручищами крепкого быка на бок. - Что вам надобно? - Полугном приподнял бровь, но потом перестал пытаться… харизматично взглянуть на существо, которое выше тебя головы на четыре почти невозможно. Вот будь у него шляпа волшебника…
     - Господин прислал вам письмо, вам прочитать? - Тудор сомневался, что полукровка умеет читать, хотя тот умел читать примерно на тридцати шести языках и диалектах, чем был горд. Ладонь полугнома протянулась к бумажке, и рыцарь вложил ее ему в руку.
     - Бла-бла-бла… приглашаем… плата… бла-бла-бла… обучение… - Он перестал читать эту писульку по диагонали и уперся взглядом в слова “обучение моей дочери Актории рунной магии”. -Ну нет, безнадежно… женщины не могут освоить рунистику. Тем более дворянки, что ваш господин думает, что если природа не создала женщин-рунников, то я смогу таковую сделать из его дочери? Ха, как бы не так. - Полугном сложил обратно неаккуратно развернутую бумагу и протянул ее рыцарю. - Это очень хорошее предложение, сир, но я не могу обманывать людей… ну за некоторыми исключениями. - Последние слова он пробормотал себе под нос.
    - Мсье Фреодегар заплатит хорошие деньги просто за то, что вы будете читать его дочери сказочки про свою магию, - кажется, самому рыцарю это всё тоже не сдалось, - У вас будет крыша над головой получше “Старого Лося”...
    - Я умею читать, там написана удовлетворительная сумма. - Нахмурился полуэльф, ему казалось, что рыцарь сейчас с ним начнет громко разговаривать, как с иностранцем или глухим. - Но… ваша девка, она женщина, не мужик, руны для мужиков, сила, ум, память, глазомер, точность, выносливость, вот что нужно нашему народу, мы рунники женщинами быть не можем. - Он развел руками, словно то само собой разумелось, и ему было жаль, что он объясняет такую простую вещь вроде бы разумному человеку.
  - Крестьяне говорили о вашем мастерстве много хорошего, - вздохнул рыцарь, - но раз вы не можете обучить девчонку… Значит не так уж правдивы эти рассказы. И леди Актория… она необычнее, чем кажется,- сам сэр Тудор никогда не придавала этому большого значения, но подмечал в ней что-то… не совсем человеческое. 
    - У неё красивые вышивки и она чудесно поёт? Я колено своё готов положить на то, что необычность её в том и состоит. - Ответил без резкости Эйб, разглядывая высоченную тень своего собеседника. Его поддразнили… Он осознавал это, и все же его, прекрасного и величайшего рунника-гнома поддразнили девчонкой. Это звучало как вызов и он уже готов был хлопнуть по могучей ладони рыцаря, заложив свой золотой зуб. - Но ежели она начертит пентаграмму Ашкоя по женской глупости и невнимательности и сожжет вам весь дом, что тогда будет? А поверьте, и мой глаз не всегда отличит эту руническую ошибку настоящего и правильно построенного узора. А руки, руки у женщин не для того, стирка и готовка, шитьё и игра на арфе. Все… - Он как бы переубеждал себя, отговаривал от спора голосом разума… и все же деньги и интерес.
- Кхм, - Одо кашлянул, - пения в усадьбе уже давно не было слышно, а вышивки... наша юная леди Актория, только в руки ей попал лук, свободное время предпочитает проводить совершенно иным образом. Наши лучники очень злятся, когда она своей стрелой расщепляет их “десяточку”.  Её пальцы… - рыцарь нахмурился, вспоминая изящные пальчики дворянской дочери, натягивающие звонкую тетиву достаточно тяжелого лука и, кажется, даже на мгновение залился бы краской от понимая, о чём сейчас думает… если бы не яркий румянец от мороза, - не важно.. вы же всё равно не захотите её обучать, будь она хоть эльфийкой морской, хоть оборотнем, - Тудор говорил это, даже не представляя, как был близок к правде.
     - Брр. - На публику отбрехнулся полугном, глядя на холм и примериваясь к своим ощущениям. За… этот сеньор говорил о девочке как о чем-то выдающемся, и пожалуй, если бы он хотел солгать, то врал бы правдоподобнее. Также, там было золото, уважение, и наконец он мог передать знания кому-то, кто не крестьянский мальчишка… ту историю Эйб хотел поскорее забыть как страшный сон. Отец её мог раскошелится на какой-никакой магический предохранитель, если дорожил своим домом и своей дочуркой с её ручонками. Гном потёр бороду, против была половая принадлежность… И ещё, он не хотел потом вдруг обнаружить, что девочка действительно необучаема, его же просто выкинут… а он так быстро приживается. - Ну… Хорошо, только мне нужна будет мастерская, если из моего пребывания в вашем доме ваш господин хочет извлечь больше пользы… магические фонари, свечи, трубы, очажки и все такое прочее… я не хочу потом остаться на улице, знаете ли. - Молвил он хмуровато, будто недовольный столь щедрым и без того предложением. Все-же, он был рунником, а они народ кусачий.
  - Думаю, что ради того, чтобы хороший маг учил его дочь, мсье Фреодегар не поскупится и на приобретение всего вами сказанного, - рыцарь улыбнулся уголками обветренных губ, - мне поручено сопроводить вас до усадьбы, - он хотел сказать “в случае положительного ответа”, но днём ранее серо-голубые глаза Олларда намекали, что “в любом случае”.   
   - Я соберу свои вещи… которых из-за некоторых неблагодарных людишек у меня заметно поубавилось… и мы пойдем. - Бубнение в его натуре было обусловлено, возможно, страстностью гномов… и тактом эльфов. Не говорить вовсе он не мог, но и бегать, раздирая бороду и хватаясь за топор тоже не шибко желал. Спустя добрых полчаса уговоров крестьян, подмигиваний приземистой хозяйки, которая не раз затаскивала его на кухню, и сборов… которые окончились тем, что пришлось подарить маленькую брошь этой самой хозяйке… он вышел наконец на морозный дворик. Полтора метра, и еще чуть больше трех дюймов сверху… где-нибудь на востоке эту разницу могли бы и вовсе не заметить, да и тут многие крестьянские девки не видели особой разницы, а мужичье здесь бывало и того ниже, кто со сгорбленным хребтом, кто стар, кто перетружен, кто от природы таков. Всякое бывает. И все-же, полтора метра и чуть больше трех дюймов полугнома полуэльфа вышли за дверь, побренькивая клевцом о походную суму. На голове его был меховой каюпюшон и сходство с медведем, но очень миниатюрным, заставляло проходящих мимо крестьян с ухмылкой провожать его взглядом. А потом он пришел на конюшню.
    Ехать на проклятой убийственной твари со страшной мордой он наотрез отказался, и пришлось по снегу шуровать в больших крестьянских плетеных лапах, чтобы не проваливаться. Пока громадная лошадь отважно следовала на север, маленький полугном шел рядом, напевая себе под нос угрожающий мотив… на эльфийском.

ЭйбМноготитулованныйhttp://savepic.ru/12142615.jpg
   Он склонил голову также набок, борода его, ныне подвязанная и короткая, краткой кисточкой наклонилась в сторону. Широкие плечи напряглись, когда руки сложились на дворфских боках. Девчонка его разозлила. Очень сильно разозлила. - Я сделаю кое-что великолепное, а после вы закроете свой ротик. - Его перекосило от этих слов, так мило и ласково он еще кому не говорил “Заткнись”. - Этой ночью вы спуститесь ко мне в мастерскую и будете поддерживать своей детской магией свечку. Когда я приду утром, то скажу вам, насколько вы, облитая потом, будете выглядеть “впечатляюще со своей магией”. - Ему хотелось придумать что-то сложнее, что-то опаснее, что-то мстительнее, но увы, полуэльф был все-же наполовину эльфом.. и причинить настоящую боль девочке не мог, и утомить ее более, чем позволяло эльфийское благородство. Он сплюнул на ладонь, склонил голову набок и протянул ей. - Уговор?
 
  Дворянка поморщилась, смотря на этот жест, и ей не хотелось прикасаться к руке этого полукровки теперь. Но это был вызов и что-то внутри взыграло, заставляя её подняться с кресла и скрепить уговор рукопожатием, предварительно плюнув и на свою девичью ладошку. Она не видела ничего сложно в том, что предложил полукровка. Актория сейчас даже подумать не могла, что она может ошибаться и при этом довольно жёстко. Сейчас белокурая просто ухмылялась, представляя как с довольным видом скажет “и чего тут сложного?”. От одной этой мысли ей было приятно на душе.
  На этом слюнявом рукопожатии закончился их первый урок. Тори, закрывая чистой рукой свою книжку с записями двинулась вон из библиотеки, оставляя рунного мага в одиночестве. Ей предстояло ещё выиграть спор с юнцом-слугой, сейчас убирающим снег в саду. Он был едва ли на год старше своей госпожи, невысокий, чернявый, с большими “тёплыми” серо-карими глазами . Мальчишка пытался как-то доказать идущей с тренировочного поля Тори, что сможет лучше неё владеть луком.
  Они долго спорили в те летние деньки, согреваемые ласковыми лучами солнца, деньки полные зелени и цветов. Теперь же, когда землю покрывал снег, она поспорила с ним, что он - сын кухарки - попадёт в глаз белке. Спорили подростки на поцелуй прекрасной дворянки, что, чего уж скрывать, юнцу безмерно нравилась. Тори же, в свою очередь, решила, что с него хватит молчать весь месяц. Поцелую не суждено было случиться, поскольку стрела с ярким оперением воткнулась в ветку, лишь спугнув животное. После этого Тори шла довольная, а спорщик шёл за ней весь хмурый и молчаливый. Он до последнего надеялся на то, что розовые губки девушки коснутся его губ. Мальчишка надеялся на это, когда брал в руки лук, когда натягивал тетиву, когда свистела стрела… А теперь плелся за её спиной, опозорившийся перед дамой. Несколько раз юная Фреодегар наиграно нравоучительно говорила, мол “нечего спорить, если не уверен”, но ответа не получала, от чего ещё шире улыбалась, довольная своей идеей.
  Ночью, как и оговаривалось с Эйбом, Тори спустилась к нему в мастерскую. облеченная в обычную свою одежду для тренировок. Светлые длинные волосы были уложены в аккуратную тугую косу, достающую до копчика. Она тихо шла по коридорам, прячась в нишах за гобеленами или за тяжёлыми портьерами, когда мимо проходила прислуга по тем или иным делам. В такое позднее время наверняка юную леди отправили бы обратно в постель, поинтересовавшись, куда это она собралась.
  Наконец, тихонько скрипнула дверь мастерской рунного мага. Самого полукровки не было здесь: девица интуитивно ощущала это по запаху. В темной комнате, освещаемой лишь светом луны с чистого звездного неба, пахло сильно странно, но девушка не могла этого объяснить. Взгляд серых глаз скользил по комнате, осматривая её убранство. Пальчики легли на довольно грубый оловянный подсвечник, ощущая неровности материала. Рядом лежало огниво, так что не пришлось долго думать над тем, как пролить мягкий желтоватый свет на помещение мастерской.
   - Да этой свечи хватит до самого утра, - Тори аккуратно вертела подсвечник, чтобы лучше рассмотреть предмет, - у меня такие же всю ночь гореть могут…. - и вправду, абсолютно такие же на первый взгляд свечи могли гореть всю ночь в покоях юной леди. Только она не учитывала, что они уже были зачарованы на столь долгую службу.
  Опираясь попкой о стол, девушка держала подсвечник за ручку и неотрывно смотрела на огонь. Смотрела и понимала, что воск слишком быстро начинает таять и стекать вниз по остаткам самой свечи, стекать и заляпывать олово.  “Да как он себе это представляет, как мне её подпитывать-то!”. Девушка снова начала вертеть свечу, но тем самым только капнула себе на вторую руку горячим воском, практически и не заметив неприятных ощущений, да чуть не погасила огонёк.
   Спустя минут десять ей удалось… ничего ей не удалось. Акория начинала злиться и тихонько порыкивать. Схватившись обеими руками за подсвечник, девчонка гипнотизировала взглядом эту несчастную свечку, пока через ещё пять минут та не вспыхнула чуть ярче. Стоило удивиться и потерять эту тонкую нить контроля, как огонь снова потускнел, а свеча продолжила плавиться.
   Под утро свеча ещё горела, но остался от ней один огарок, высотой сантиметра в два. Тори удерживалась от того, что бы не закрыть глаза и не заснуть прямо тут, на этом столе. Спадающая на лоб чёлка была влажной и прилипала к коже. Ровно как и спинка рубахи прилипала к спине белокурой. И да, она уже была готова извиниться перед рунным магом….

    Он вошел в свою мастерскую, поигрывая ключами от своих сундучков… ну, сундуков, которые смастерил благодаря денежной помощи Олларда Фреодегара. Через его ровнехонькие приятные белые зубы полубессмертного существа доносился мелодичный свист. Кухарки приветствовали его до того, смеясь и рассказывая о своих поломанных и засорившихся печках, какой-то сошедший с ума псарь попросил его создать разумный совок, который сам бы убирал дерьмо из псарни, на что рунник ответил, что не является сильным артефактором (он действительно знал эту ветвь магии только по обычным схемам.. ну, теоретически, навык его навскидку можно было назвать средним, но создавать разумные вещи… это безумие). Мальчишка, который был чуть выше его самого… ну пусть он будет юношей, чтобы не обижать полукровку. Так вот, юноша, который был выше Эйба, попросил любовное зелье, потом подошла за тем-же служанка, которой приглянулся старший сынок Тудора, мальчонка лет четырнадцати, злой и гневный на поле тренировок, как стадо быков, прочая детвора была на подходе, и в целом, Тудор с женой были не из сдержанных особ, как Эйбу показалось.
    И вот, поигрывая ключами, плечистая полуэльфскогномская фигура вошла в свою мастерскую, и пригляделась к лежащей кверху задницей фигуре. Потный ребенок, что может быть милее потного горделивого ребенка, который глазами умоляет огонь не погаснуть, и сам уже не верит в свой успех. Гному понравился вкус мести, очень даже понравился. Он сел рядом с девочкой, скрестив ноги, и принюхался к догоревшему огарку свечи. - Вы почти-почти… как это было впечатлительно. Знаешь, горящую семь лет свечу я могу сделать за три часа, ну может даже две, если всякая подобная вам детвора не будет путаться под ногами. - Эйб приподнял ее наивное личико за подбородочек. - Ох и пахнет же здесь… вам бы помыться, миледи. А потом я покажу вам как сотворить пламя, настоящее пламя… жду вас здесь через.. да не знаю сколько вы там будете. И не усните. - Его ладонь помогла ей встать, в кузнецких руках его было силы много, столько же, сколько и искусности.

ЭйбМноготитулованныйhttp://savepic.ru/12142615.jpg
    - Пфф… - Нахмурился гном, притягивая свое оружие могучей ладонью и поднимая. Весил он все также хорошо, одним весом своим способный отдавить и сломать чьи-нибудь пальцы… ну или расплющить. В чем был фокус он не понял, но топор сверкнул несколькими рунами, когда он прислонил его к стене рядом с собой. Он видел вещи и удивительнее, в конце-концов, она может быть полуайрес… этим дворянкам миловидным веры не было. Но так или иначе, яйца у нее были, пусть и… внутренние. Да, внутренние яйца, вот так. - Хорошо, забыли про эту чушь, садись напротив, вот твой дневник… я его украл, да. - Молвил хмуро гном, и положил перед “мальчишкой” и чернила. - Сегодня мы все-же будем только писать, я научу тебя различиям между символами и рунами, научу построениям пентаграмм, научу отличать простую писанину от магической, настоящей рунической писанины. В целом, всему, что возможно, сегодня основная теория. - Он мотнул головой в сторону стоящей напротив скамейки. - И да, возможно, когда-нибудь потом, мелочь, мы попробуем найти слова… если ты научишься хорошо чувствовать свою хлипкую мальчишечью магию, то попытаемся отыскать слова и символы, чтобы ты понял как магия устроена изнутри. - Объяснить этой мелкой попке, что они будут сидеть и курить травы, чтобы расслабить ее разум и войти в магический транс… пока он не посчитал нужным. Ему травы не были нужны, но он прекрасно понимал, что перед ним “мальчонка”. - Сначала я расскажу тебе все, а потом будешь глядеть, как я работаю, и чуток помогать. На практике уж точно твоя тупенькая головка все усвоит. И еще… усвой одно простое правило. - Он хмуро почесал щеку, вспоминая, что сам нарушал это правило при учебе сотню раз. - Без меня ничего чертить ты права не имеешь. Ничего. Если я скажу “рисуй большую “архельту”, то ты ее нарисуешь, но если не скажу, то ты будешь держать свои ручонки в кармане, или под попой, сидя на скамье, чтоб вернее. Понятненько, мелочь? - Молвил полугном, сам будучи ростом с эту мелоч, ну чуть выше, шире в плечах, но… это его немного оскорбляло, но он был слишком высокомерен для полноценной неуверенности в себе. - Ам?

Юная Фреодегар молча прошествовала с дневником, чернильницей и пером к скамье. И уселась на деревянное сиденье так фривольно, словно избалованный мальчишка-дворянин, а не пятнадцатилетняя леди. Девица закинула ногу на ногу, кладя “верхнюю” лодыжкой на “нижнюю”. Раскрытый дневничок лёг на стол рядом с чернильницей, а тонкие пальчики снова игрались с пером. Холодные серые глаза взглядом метнулись к руннику и только тогда Тори заговорила.
- Понятно, учитель, - у неё плохо получалось пародировать мальчишеский голос, но она уже вжилась в эту роль и не замечала огрехов, - я готов. 

   - Эйб, меня зовут так. - Хмыкнул он. Привыкать к сладкозвучному титулу “учитель” было бы слишком соблазнительно. Вскоре девчонка устанет это повторять, дворянская кровь непостоянная, и все-равно придет к тому, что по имени звать полугнома куда проще. Упредительные меры против задетой гордости по-гномски. А потом он стал объяснять ей, хорошенько так приправляя слова всякой бранью и намеренно приучая девочку говорить в его мастерской громко и веско. Так, когда она прищемит палец, закричит не “Ай”, а “Nhar!”, обидное такое эльфийское слово, ну или чего еще, что сама придумает. И еще плеватся он ее научит, вот это точно, и курить. Он уже видел своего ученика-раздолбая, разгуливающего в кузнечном переднике, с большущей крепкой грудью и широкими бедрами. Да, когда эта дворянка вырастет, пускай уж лучше походит на гномскую женщину-кузнеца, нежели на этих бледных пыльных дворянок. Он гнусно так улыбнулся краем губ, мажорно распластав их в одну сторону едва ли не до уха. В этот день он отвесил своему “мальчишке” двадцать три подзатыльника, не сильных, но обидных, за очевидно опасную глупость, и за некоторые не очень хорошие вопросы.

  Этот день был длинным. Вернее, он казался таковым девице. Эти двадцать три подзатыльника не оставляли боли, но оставляли неприятное чувство. И выходя из мастерской поздно вечером, когда растущая луна была высоко в небе, Тори ловила себя на самый разных мыслях относительно занятия. Она вроде и была теперь заинтересована, а вроде и не понимала, какого лешего её во всё это ввязали.
  Берта была обеспокоена тем, что теперь её дочь пропадает в “мастерской этого шарлатана”, на что уже не таким хриплым голосом Оллард отвечал о необходимости этих занятий для её благополучного будущего. Они могли начинать этот разговор хоть каждый день за вечерней трапезой, на которой юная Актория отсутствовала.
  Белокурая была не дурой. Может, не семь пядей во лбу, но слушать учителей умела. И раз Эйб сказал не рисовать без его указания. она не рисовала, хотя был огромный соблазн в бессонные ночи начертить те символы, что они изучили, да проверить что будет, коль она нарисует их в той связке, в какой ей захочется. Но боялась, да. Она боялась что-то сделать без указки этого полукровки.
  Каждое занятие она получала всё меньше подзатыльников. Ну... иногда меньше. Обычно их число не превышало двух десятков, но в некоторые дни их число могло дорасти и до тридцати. И каждый подзатыльник был обиднее предыдущего, поскольку у Тори начинало получаться. Она тихо рычала в спину Эйбу, когда тот после воспитательного момента отворачивался.
  В такой атмосфере летело время, день за днём, неделя за неделей. Высокие сугробы за окном начинали таять вместе с ледяными фигурами, украшающими сад. Солнце начинало сильнее пригревать, заставляя тоненькие ниточки ручейков нестись по дорожкам. Ещё через время начали появляться первые почки на кустах и деревьях, территория вокруг графского дома начинала оживать. Минул первый месяц весны….
   
Он сидел на скамье за мастерской и глядел на ограду, за которой был обрывистый уходящий вниз склон холма. Кусты, деревца, еще не оттаявший снежок, свежий воздух, щебет птиц и свет солнца… и трубка в зубах… это было божественно. Это утро было просто великолепным, и пусть его должно было разукрасить появление запыхавшейся дворянки, как всегда спешащей по лестницам и дорожкам забыв про этикет, потому-что он ей разрешил забыть про этикет на своих уроках. Он мягко потягивал дым, заложив руки за голову и облокотившись о каменную кладку стены мастерской. Мимо прошел гвардеец Фреодегаров, обходящий эту часть стены. Вымощенная дорожка под его ногами постукивала, словно бы мужчина желал втоптать ее в землю, но у него не получалось. Полугном сидел и курил, ожидая, когда раздастся голос уже чего-то смыслящего, но еще бестолкового “мальчишки”.

ЭйбМноготитулованныйhttp://savepic.ru/12142615.jpg
     - Я же маг… - Молвил он резонно, улыбаясь и медленно отнимая от ее губ свою трубку. - Сейчас посидим, подумаем о магии чуток… и потом продолжим учебу. - Он медленно втянул дым, позволив ему распространится по телу… каждой частью он ощущал этот дым, как ощущал в себе магию, как ощущал магию в прочих вещах. Пожалуй, в этом тоже было что-то магическое, как дым оплетает его разум, и разум девчушки, расслабляет людей и не людей в Гульраме, в Аримане, Лирамисе, да везде, куда дошла культура… культура курения, такая полуэлитарная суицидальная секта любителей похохотать вместе или просто размякнуть на такой вот скамье. Он видел орка, который целыми днями сидел и дымил, разглядывая мир расширившимися зрачками и разговаривая с самим собой… он курил неправильные травы, но в целом, такие орки нравились полугномской натуре Эйба куда больше агрессивных могучих убийц. Он пустил в прохладный воздух дым, было весело магией подправить его форму, мягко подтолкнуть, показав девочке… пару кружков. Некоторые маги, он видел это сам, умели делать большие корабли с парусами из дыма… бестолковые показушники. Ему же хватало и кругов. Он затянулся еще разок и протянул трубку девочке, похлопав ее по бедрышку. - Это помогает мыслям очистится, порой получается кристально ясно взглянуть на мир, иногда просто защитится от прожитых воспоминаний. А таким юным дарованиям как ты. - Он гнусно усмехнулся, подчеркивая для девчушки, что это лишь ирония. - Помогает иногда чуть больше проникнуть в тайны магии. Попробуй представить, как работает бесконечная связь символов в магической свече… или воздух, попробуй увидеть воздух, магию воздуха, его заклинание. - Он уже научил ее пустым словам, которые можно было с приложением магии нанести на плоскость. Простые символы, одни из самых простых, и хотел узнать, представляет ли она себе хотя-бы мельком, как они работают. Ответ ему был не нужен, он вновь похлопал ее по бедрышку, отвернувшись в сторону ограды как бывалый пьяница. - Попробуй просто увидеть магию. - Ладонь его вложила трубку в ее ладошку.

  Тори сначала нахмурилась. Представить магию… она не представляла, как что-то неосязаемое можно было представить. Горький дым снова заполнил рот, горло, лёгкие… Девушка прикрыла глаза, медленно выдыхая. Она пыталась представить онкие нити, скрывающиеся с пальцев мага. Нити, укладывающиеся ровными узорами поверх нарисованных символов. Нити, повторяющие эти символы и питающие их. Совершенно разноцветные, сплетающиеся в нечто единое, почти белое плетение. Именно так Актория пыталась представить себе магию и то, как она взаимодействует с рунами или символами.
  Улыбка коснулась губ девушки, приоткрывшей один глаз и глянувши им на Эйба. Ничего не говоря, Фреодегар снова сделала затяжку, ощущая, как расслабление касается каждой клеточки её тела, невольно проведя рукой по шее, спускаясь чуть ниже по коже, переходя на плечико… тонкие пальчики сжали ворот рубахи, а девушка поморщилась, уже окончательно отвлекаясь от представления всяких магических штук.
- Мне нужен этот табак, - она расставила колени и чуть сгорбилась, опираясь о них локтями. Серые глаза рассматривали трубку, - эта штука расслабляет, а я каждое полнолуние ужасно мучаюсь ночами. Ужасно болят все мышцы, будто пытаются вывернуться. И так ломает… всё тело. Так хочется извернуться, но никак не нахожу удобного положения в постели, - Тори говорила снова отвлеченно, не понимая - зачем вообще это рассказывает руннику, а ведь могла бы ограничиться фразой “мне нужно” и ничего не объяснять.
  Она сделала новую затяжку, но табак, похоже, весь истлел. Юная дворянка протянула трубку магу, не распрямляясь из своего положения, и снова прикрывая глаза пыталась увидеть эти “нити”.

   «Следкорень, эльфийское серебро и…», он вспомнил список, который дополнял собственноручно в этом месяце. Список камергера, который отправлялся в Закатный, или в Рузьян для того, чтобы приобрести все нужные господам и Манору вещи. За две сотни лет он привык молчать, когда молчание было необходимо, и зелье, которое здешний алхимик готовил для какого-то оборотня, его ничуть не тронуло… в землях, где жил он, случались разные вещи, гномы тоже были подвержены этой болезни, и не оставляли своих больных умирать, клан, семья, род… и здесь было также. Ему казалось, что оборотень - сам Оллард Фреодегар, или его жена. Но маленькое дитя, сидящее перед ним… в голове его, до того не шибко размышляющей на сей счет, все встало на свои места. Он мягко… ну, скорее просто не больно, похлопал девочку по спине. - Больно будет, и едва ли травы помогут. Думаю, здесь не поможет бочка вина. - Хмыкнул он, он вытряхнул из трубки пепел в траву и притянул мелкую дворянку к себе за плечико, грубовато, вовсе не так мягко, как родитель, но по-свойски, дружелюбно. - Не горюй, ребенок, все нормально… - Расслабленный разум хмыкнул, хмыкнул и сам полугном, чтоб не расходиться во мнениях со своей головой.

  Она не сопротивлялась, а оказавшись рядом с полукровкой как-то отвлеклась, - вино… мне строго-настрого запрещено о нём даже думать в полнолуние. Говорят, это ухудшит ощущения, - Тори поморщила носик, - уж не знаю, обманывают меня или нет… Проверять как-то не хочется. Но нормального я тут совсем не вижу…
Она глянула на Эйба, а потом положила голову ему на плечо. Это успокаивало. Без каких-либо глупых мыслей… это было так просто и так странно, - Это замечательный табак. Только я теперь не смогу спокойно смотреть на руны и не представлять себе, как с моих пальцев срываются тонкие нити магии, - Актория вытянула вперёд ручку и начала её разглядывать, - как с каждого пальца срывается свой цвет и укладывается по руне… Глупо, да? Наверное такому хорошему магу кажется это до ужаса глупым, - по-правде говоря, и самой Фреодегар это казалось глупым, и словно глупость эта была вызвана именно табаком.

    - Полагаю, прежде чем мальчишки научатся сражаться, им полезно представить, как они повергают о земь своих противников, скачки, пируэты… если кто-то рассказал бы им о том, что в любом живом существе есть сердце, есть мозг и кишки, и что меч предназначен для убийства, а не для победы...  до того, как они сами поймут, что такое бой, нужно разрешить им притвориться. Так и здесь, прежде чем ты начнешь чувствовать магию, пусть она будет нитями, кто мешает? Нити, большие волны, кружки, фиолетовые облака… я слышал столько идей на сей счет, что уже устал смеяться. Нити так нити, пусть так. - Сидеть так было опасно… гвардейцы или слуги могли подумать не то, хотя… здесь никого не было. Ну и сама мелкая дворянка еще слабо понимала, что именно взрослые могут подумать, и как порой она может выглядеть. Ладонь его хлопнул ее по ягодичке и он встал, поправляя брюки и то, что было внутри. - Пошли в мастерскую, блохи небось все уже передохли… ты там ничего не трогай, а я отойду ненадолго. Книжку почитать. - Гном медленно запихал в карман трубку и размашисто, не стесняясь ничего на свете и чувствуя себя все тем же самым великим рунным магом на свете, побрел прочь.

Отредактировано Гоц фон Эрмс (08-11-2016 18:48:54)

ЭйбМноготитулованныйhttp://savepic.ru/12142615.jpg
     - Умотался… - Молвил ласковый женский голосок где-то снизу, у самых коленей полугнома. Слащавость человеческих женщин, пусть они и были своими телами мягче в нужных местах, ему не нравилась, но не бить же женщину, какая есть. - Ну чего ты такой хмурый, как резво сегодня прибежал... - В мыслях этой девки он уже принадлежал ей, был таким маленьким пунктом “мой мужчина”, хотя для него эта рыжеволосая служанка была просто женщиной. Он молчал, заложив руки за спину и облокотившись о деревянную стену, пока она мягко.. слишком мягко, чтобы он мог проникнутся к этому искренним желанием… стягивала с него пояс и оттягивала брюки. Он был крепок, был шире в плечах, чем многие человеческие мужчины, и сложен был как эльф, помешанный с дворфом, был вынослив как бык, был… в целом, она перечисляла его достоинства в перерывах между своими брючными изысканиями… его это злило, медленно, в полугноме просыпался именно гном. А потом, когда все закончилось, они переместились на кровать, потом еще куда-то, и еще… все было медленно, и молчаливо. Трещал камин, трещала рыжеволосая служанка с прекрасным, но низковатым тельцем, чуть ниже даже его самого. А он не трещал…
      Странно, как становился в тягость секс для путешественника-мага, когда его вот так присваивали себе, обосновывая все крестьянским “я хочу”. Он двести лет потратил на путешествия и изучение, а его, великого мага, величайшего рунника, ценили за секс, за тепло в постели… он знал три десятка языков, служил правителям, был героем, а какая-то человеческая крестьянка сюсюкала ему в ухо, словно он был таким-же крестьянином. Некоторые сочтут его привередой и сволочью, но он… как бы мягче сказать, занимался сексом столько раз, сколько уже и не помнит, у него было столько женщин, что пересчитывая их умер бы священник-судья, давший обет безбрачия... так и не доведя обвинение во множественном прелюбодеянии до приговора. В целом, этот фамильярный секс не был для него приятен. И когда утром он покинул комнатку служанки, то пребывал в дурном расположении духа. В кузне зажегся горн, еще до того как зажглось в небесах солнце, гном ковал… впервые за много месяцев ковал оружие.

  Юная Актория вошла в мастерскую через часок-другой. Она хоть и смогла заснуть, но не надолго. Вся эта тема с пентаграммами, что на прошлом занятии была рассказана полукровкой, настолько впечатлила девицу. В мастерской было очень жарко, пахло металлом, магией, сквозь эти запахи пробивались тонкие нити других ароматов. Например, пота Эйба или почти испарившийся запах служанки. 
   - Обычно, - она сжимала в руке пару листков желтоватой бумаги, разрисованной рунами и линиями, - когда от тебя пахнет...ммм… я не знаю как зовут эту рыжую служанку… ты в лучшем расположении духа, - почему-то это напряжение тоже чувствовалось, да и она не видела, чтобы за всё время её обучения, рунник занимался таким, на первый взгляд, не свойственным для него делом, будто пытался отвлечься - я сильно отвлекаю?- казалось, что маг уже закончил, а вроде и нет… Тори впервые своими глазами увидела создание нового оружия. Девчонка стояла возле двери, опираясь плечом о косяк и сложив руки на груди.

   - Нет. - Ответствовал кузнец, поднимая над своим лицом подостывший уже кусок стали… час, люди не умели ковать мечи за час, не умели и гномы. Поделке в руках мага предстояло еще научится быть острым разящим оружием, но пока ее можно было отложить. Могучие руки вздувались венами, по не гномскому лицу стекали капли пота, волосы выбивались из бечевки-подвязки и прилипали к потному лбу, рубаха промочилась до нитки, но сам гном казалось и не замечал того, мерно дыша и разглядывая длинную заготовку. - Что ты знаешь о сексе и любви, мелочь? - Спросил он спокойно, желая выговорится… выговаривать все ребенку было дурной идеей, но сплетничать с какими-нибудь мужиками он не мог, просто у него было достоинство, гномье и эльфское.   

   Тори думала, что ей послышалось. Но переспрашивать девчонка не стала. Она лишь чуть сильнее сжала в руке листы и прошлась к скамье, за которой обычно сидела в мастерской.
   - От него бывают дети, - она ляпнула самое первое, что пришло в голову на ассоциацию с названным словом, а потом как-то смущённо усмехнулась, - откуда мне знать о нём что-то большее?
   Юная дворянка немного лукавила. Она слышала и разговоры служанок, и сама однажды спрашивала свою, уже отбывшую с графского двора прислугу об этом. И то, что происходило порой под одеялом, то как пальчики девушки ласкали собственную плоть… явно не говорило о незнании.
   Фреодегар нахмурилась и замотала головой, отгоняя от себя всплывающие в голове картины и ассоциации. Они смущали юную девицу ещё больше, - а… к чему ты это?

    - От этого бывает плохое настроение. - Ответил полугном спокойно, все еще стоя к девочке спиной и поправляя какие-то молотки и формы на длинной полке. Внутренности его закипали, а тело напрягалось, готовое выплюнуть на девчонку всю его житейскую мудрость. И он, начиная медленно, произнес. - Если ты захочешь просто ласки и секса, без любви, это будет хорошо? - Спросил он, не поворачиваясь к ученице. Это был вопрос, на который любой крестьянский мальчишка ее возраста ответит “Эм… только если с тетей Бетти, меня к ней папа водил, ну, она шлюха, то-есть… ой, ну я не знаю”. Дворяне, тем более девочки-дворянки, навряд ли знали о походной этике, и тем более об этике героев.

ЭйбМноготитулованныйhttp://savepic.ru/12142615.jpg
   Нагруженная всякими дорожными приспособлениями и оберегами сумка лежала на спине полугнома, и неумолимо желала притянуть его к земле… Но не могла, была слишком лёгкой, она бы и вовсе лишилась веса, но гному не нравилось постоянно оглядываться и смотреть, не исчезло ли это магическое чудо. Маг, одетый в длинные одежды, так свойственные магам, выглядел вполне себе таинственно, правда закатанные рукава, стянутый и забитый под воротник капюшон делали его менее эффектным, но зато были видны под мантией его мужество и сила, а гномы любили подобным образом показушничать, Эйб исключением не был. В руках его был посох, почти бесполезный, за спиной висел не столь громадный, сколь весомый топор, добавляющий общему весу острой перчинки. Мелочь тянулась позади, ей он доверил нести саму себя, это, как он считал, было уже вполне себе сложным заданием.
    Весенний воздух ласкал его легкие. Почти угасший пасмурный цвет оживающей вновь природы был не мягких тонов, но резких, полных, восхитительно пахнущих. С каждым шагом Лирейский лес все больше густел, кусты сходились неприступным воинством, но он вел ее спокойно и они даже не останавливались. Шли чаще вдоль ручейков и речушек, не страшась диких животных… в его мешке лежали камни, отпугивающие всякую неразумную живность, так-что и клещей со змеями, и волков с медведями боятся им не приходилось. Он чувствовал магию, не магию деревьев, духов и прочей чуши, а магию, которую источало что-то далеко отсюда, какие-то камни, вестимо, может даже древние. Юное дарование несло помимо себя лук и колчан стрел, чтобы не быть уж совсем бесполезным, на поясок ее он повесил длинный кинжал, рассудив, что на ней он смотрится недурственно, и помочь может в случае чего. Они брели, старый молодой маг, с острыми ушами и гномьей бородкой, с хмурым но симпатичным лицом полуэльфа, с гордостью выше всяческих пределов и гордыней размером с самую высокую Скалистую Гору. В общем, вооружены они были до зубов и очень были опасны. Безумные маги.
     - Каменья… старые рунные камни порой открывают для магов множество тайн древности, и так как мы, рунники, редкие птицы, то тайны эти порой так и остаются нераскрытыми. - Он хмыкнул, упомянуть еще храмы, плиты, пирамиды, подземелья, подводные чертоги, руны древесных народов… в целом, оно все было не так важно и обобщений пока хватало… не то еще пустится искать тайны по свету… а ведь тайны часто охраняются получше, чем все эти императоры, халифы, короли и прочая чушь. - В землях людей на удивление халатно относятся к подобным вещам, некоторые люди начинают поклоняться в этих местах, кто-то разбирает ценные артефакты на камни для своих храмов и ратуш… ведь святые же камни, право, чегоб не построить храм? В общем, потому встретить подобные чудеса в их естественной среде можно только в лесах, в реках… да-да, под водой, на побережьях, в скалах и горах, в фамильных гротах, и ваших этих пресловутых школах магии. Фе.. - Он высказал свое мнение на счет магического человеческого образования, и был горд собой. - Полагаю то, куда мы идем… там есть либо уже открытое и придуманное кем-либо начертание, либо нечто в том роде. Я надеюсь встретить новую руну… но у вас тут слишком хорошо все обжито, у людишек. Куда ни плюнь, везде капканы и зашуганное зверье.

  Тори молча шла за магом, слушая его речи. ей было просто нечего сказать, поскольку дальше усадьбы она выбиралась лишь в богато украшенной карете в сопровождении родителей или же гвардейцев. Да и то многообразие запахов пленило её, заставляло вертеть головой при любом дуновении ветерка. и звуки.. они были повсюду. Вдали слышалась осторожная поступь оленя. С другой стороны - семейка грызунов пищала, убегая всё дальше. И в который раз стоило задаться вопросом “почему люди вечно не понимают этой красоты ароматов и шорохов”, но юная леди устала думать об этом, списывая всё на болезнь.
  - Но бывает, что и здесь охотники или заезжие путники встречают что-то необычное, - Актория смотрела по сторонам, ища источник птичьего пения, коим оказаолась небольшое крылатое создание, пристроившееся на верхних ветвях раскидистого дерева, - сколько раз я слышала эти россказни. Правда, поверить могла бы я лишь в третью их часть. Одна небылица нелогичнее и неправдоподобнее другой, - Фреодегар немного криво усмехнулась, - мне порой даже кажется, что все эти путники и в настоящем густом лесу-то никогда не бывали. А уж о храмах. странных местах и необычных зверях они и подавно ничего не знают.
 
    - Хех… как-то один малец с серьезным лицом при мне рассказывал корчмарьской дочери сказку о том, как его пленила пелария, и как мудростью и великой магией он выбрался с ее топи… Секс, уважение, признание, и прочая чушь, которую ваш, мой, и все народы любят так проникновенно. Девке он подарил колечко из зеленого металла, какой-то грязный сплав, который я учуял за три столика, и вовсе не работа эльфов. В общем, она была восхищена, а самая гнусная и неумелая лесть услышанная мною в жизни довершила картину. Девка все, кончилась. Женщина. - Он цокнул краем губ, выражая свое сожаление. Гному особенно не нравилось, что какой-то высокий плечистый мужик может рассказать какую-то откровенную чушь, и получить признание местных людишек… а он, свершивший сотню подвигов и узнавший десятки тайн, вынужден всем вокруг доказывать свою силу, просто потому-что полугном. - Как у тебя там с Тудором? Он больше не лезет?

   - После того, как я чуть не сломала ему руку, - девчонка хохотнула, - и это я ещё почти силы не приложила… Мне кажется, он даже не попытается больше подойти. Зато я слышала, как он хвалится своей “боевой травмой” перед другими оруженосцами. Вроде уже почти взрослый человек, а разума - как у маленького мальчишки.  Это нормально, Эйб? - она глянула на спину мага… точнее на всё, что скрывало его спину. Юной Актории казалось, что она уже намного разумнее, чем эти восемнадцатилетние юноши. Она в чём-то была права, а в чём-то… совершенно не права. Но как и любая девчонка, она считала себя умнее этих мальчишек.
   - И неужели есть такие девушки, что за красивую сказку и колечко готовы раздвигать ноги? - вопрос был наивным, чисто детским. 

    - В Рузьяне можно взять женщину на час за два медяка… Ты когда-нибудь видела медь? Это такие круглые грошовые монетки, которые в вашем доме почитай и не используются, за одну такую можно купить душистый хлеб в лавке пекаря, за две женщину на час, не лучшую, может больную, но разумную в коей-то мере. - Он хмыкнул, прикидывая, можно ли назвать разумными существами тех, кто… он решил, что можно, без лишних домыслов. Сам то он не раз брал монеты за то, что умел делать, не раз вынужден был слушать приказы господ, пусть и самые глупые. Дело было в масштабах и морали, а так. Эйб хмыкнул снова. - А когда некий герой говорит, пусть даже ложный, пусть даже очевидный глупец, с симпатичной рожицей, крепкий, с несколькими шрамами на теле, может с мечом или топором, в хорошем плаще, весь из себя гордый и притом ласковый… это больше меди, и больше золота. Это вера маленьких девочек в чудеса и сказки, порой это настоящая любовь. И в конечном итоге… это обман. - Он глубоко вздохнул, прекрасно понимая, что из его уст это могло прозвучать странно, но… он ведь был и полуэльфом тоже. Мудрствования были тоже ему свойственны. - А ты пред кем бы раздвинула свои ноги, мелочь? - Вопрос был более чем грубым, но он использовал такую прямую постановку его, вторя ее детским размышлениям о “кто же может так делать”.

ЭйбМноготитулованныйhttp://savepic.ru/12142615.jpg
    - Вино местное, порой в хочется промочить горло… кстати, а принеси одну, разопьем. - Он небрежно и рассредоточено выводил в украденном у Актории дневнике какие-то символы, не прикладывая к тому никакой магии, вообще никакой. В его планах было объяснить ей назначение этих символов, но когда услышал про вино, совершенно потерял к тому интерес. Пить в Маноре было сложно, а здесь, на природе, можно было… почему нет? Это не было алкоголизмом, просто… Эйб был чувствителен к отсутствию курительных смесей и всяких приятных напитков, ему это не нравилось. Массивная ладонь его закрыла книжку и убрала за пазуху. - А то трезвый полугном в походе… меня сородичи не поймут. - Хмыкнул он.

  Она двинулась к сумке и покопалась там, доставая одну из пузатых бутылей. Их было штуки четыре. “Как он всё это тащил?”, - только и пронеслось в голове белокурой, когда она шла к руннику с этой бутылкой. Никаких бокалов или рюмок у них и в помине не было. Все так по-походному.
- Гномы так много пьют? - поговорить о чём-то, кроме рун и довольно смущающих тем секса и любви… было интересно. Тем более, что о гномах юная Актория знала не так много, как должно было бы. Девушка не стесняясь зубами вытащила пробку и протянула бутыль учителю, садясь обратно на своё место, - или так много пьют эльфы?

    - Так много пью я… а гномам и эльфам еще догонять меня в своей изысканной или небрежной манере пить, мелочь. - Хмыкнул он, пригубив бутылку и медленно вливая в себя глоток за глотком. Существу с такой широкой грудью и такой способностью поглощать продовольственные запасы хватило десяти секунд, чтобы чинно и не заливаясь кашлем, слюнями, впитать в себя половину бутылки. Гномья сопротивляемость позволяла делать подобные восхитительные вещи, что всегда поражало его собутыльников… рунный маг все-же был великим волшебником, великим любовником, пьяницей, героем, и вообще, гордый он был, очень гордый. Ладонь медленно отняла бутылку от губ, и он хмыкнул снова. - Сладкие у вас тут вина… детские… - С этими словами он склонил голову набок… споить своего ученика он считать долгом. Этакой традицией, которую он просто еще не сумел соблюсти, ради этого можно было и поход остановить, ненадолго, в случае чего он и ее мог понести… она вон какая мелкая, одни палки. Полугном протянул ей бутылку. - Ммм? - Только и произнес он, с той самой кривой усмешкой глядя на нее.

  Вино… она пробовала вино раньше. На всех этих балах слуги не особо задумываются о том, чтобы отказать подросткам или даже десятилетним детям в бокале вина. Раз испорченный дворянёнок просит подать ему бокал, вышколенный слуга это делает. Так что вкус, причём достаточно приятный, не был для Тори неожиданностью.
  - Это проще, чем курить, - заметила Фреодегар после первого глотка, - определённо проще, - сладкий, немного терпкий вкус разливался по языку, спускаясь дальше, где сам вкус-то уже и не чувствовался, но чувствовалось лёгкое тепло. Глоток, другой.. Нет, она не выпила пол бутылки, но всё же количество заметно уменьшилось. Девчонка просто посчитала, что этого достаточно. И будь она просто человеком, этого и вправду было бы достаточно, чтобы юное тельце уже хуже слушалось свою хозяйку. Но оборотница ровным чётким движением протянула пузатую бутыль обратно полукровке. О его планах споить свою ученицу юная леди даже и не догадывалась.

    - Ага… так значит? - Рассмеялся он, прикидывая, сколько в этом юном тельце поместится дыма напополам с пьянящей жидкостью. Сам он был трезв, до обидного трезв… и возможно, даже все четыре бутылки этой человеческой мочи не заставили бы его пошатнутся… обидно было, что он не захватил с собой чего покрепче. В лесу правда могли быть какие-нибудь звери… но в сумке все также лежали отгоняющие всякую живность размером больше комара, и в целом, десятки других рунических уточнений, чтобы рыба при их ходе не выходила из рек, муравьи не начинали разбегаться вдаль от муравейников, а маленькие существа в их телах не начинали болезненно убивать их изнутри. Настоящий рунный маг знает все и все предугадывает. И сейчас он старался предугадать, сможет ли напоить это маленькое тельце своим запасом вина. - Кто-то ворует из погребов своего папки? Не удивила, малявка. - Он все так же улыбался. Солнце медленно отходило к закату, и он твердо решил, что сегодня привал будет до ужина, и после ужина тоже будет привал… в целом, двинутся они утром. Ученик с больной головой, а учитель с насмешливой ухмылочкой… да, он уже видел эту ухмылку на своих губах, и ему она нравилась. - Ты не отрывайся, пей-пей… для магии, которую мы будем изучать, нужно много выпить. - Усмехнулся он.

  - Мне порой кажется, что я и за сотню лет магию бы не поняла, - тихо отозвалась девушка и посмотрела на бутылку, - то для расслабления нужно курить, то для изучения магии нужно пить, - она пожала плечами, совершенно не обращая внимания на двусмысленность слов полукровки, - Обычному человеку точно не стать хорошим магом, - Фреодегар нахмурилась, поскольку и себя считала тем самым обычным человеком, - человек просто сопьётся или табак убьёт его рано или поздно, - она сделала несколько больших глотков чувствуя тепло в горле и сладкий вкус на языке, - а тебе хоть бы что, - и снова глоток, последний. Больше в бутылки жидкого содержимого не осталось, только воздух. - хотя и я не ощущаю чего-то… ой, - она слегка покачнулась в попытке поставить бутыль на землю возле себя, но тут же выпрямилась, мотнув головой, - но это забавно. Определённо. 
  Не дожидаясь команды идти за второй бутылкой, девчонка поднялась и ещё пока ровной походкой направилась к сумке, вытягивая за горлышко следующую жертву этого привала. И теперь первые глотки делала уже она, но не так жадно и не так много. как это делал распивая предыдущую бутыль полугном.

    - Я просто очень сильный маг. - Усмехнулся гном, глядя на это шагающее уже не так твердо чудо. Подобного геройства он не совершал уже лет двенадцать… или когда там его глупый ученик начертил пентаграмму призыва. Вспомнив черные неумолимые щупальца, утаскивающие в небытие шестнадцатилетнего юношу, гном до сих пор содрогался от ужаса. Глаза… глаза человека не бывают настолько жалостливыми, настолько испуганными. А потом пентаграмма выжгла круг земли в крестьянском амбаре, где они остановились на ночлег, и полукровка остался наедине с самим собой. «Да и черт с ним, он был идиотом», молвил внутренний гном, посылая все ненужные чувства пинком прочь из головы. Эйб хмыкнул. - Я просто невероятно сильный маг… Ты тоже когда-нибудь хочешь стать превосходным рунником? - Спросил он у нее, прикуривая трубку и подтягивая к себе рукоять своего топора, все-же, в лесах водились не только животные и оружие под рукой никому не повредит. - Чего ты вообще хочешь, мелочь? Вот ты вырастешь, станешь чудом на зависть всех дворянок, как твоя мать, и что делать будешь дальше? Замуж за дворянского сынка? Устроишься при дворе Эстов? Может хочешь воевать или делать открытия? - Эйб проводил ее взглядом до самого костерка, и оперся о большой валун спиной, разглядывая девочку.

ЭйбМноготитулованныйhttp://savepic.ru/12142615.jpg
    - Ага… - Протянул рунник, а после усмехнулся снова. Ну, это юное дарование задавало вопросы и посложнее… например тот вопрос с призывом демонов, теоретический вроде как, и все-равно невероятно сложный и каверзный. Смутить полугнома сексом вообще было сложно. - Этой рыжей дурехе не хватает такта… и вкуса. “Мой сладенький”, “Сделай это, малыш”... и прочие слова, глупые в большей степени… ведь я родился тогда, когда ее деда еще в планах не было, какой малыш? Знаешь, когда женщины говорят во время секса, меня терзают смутные сомнения.. если я полностью занят и говорить не могу даже через силу, то отчего такая возможность имеется у нее? - Он улыбнулся пьяно, несмотря на то, что пьяным не был вовсе. - Ну и она навязчива… вот в такой небрежности куда больше секса… - Он протянул руку и указал на все еще чуть раздвинутые ножки девчушки своей могучей рукой, вообще, указал скорее наугад, так как глаза его чуть прикрылись. - Еще ты невинная дерзкая мелочь, и это тоже подкупает многих мужчин, поверь своему учителю.

    Она сначала прикрыла глаза и улыбнулась уголками губ, потом посмотрела на недопитую бутыль возле себя. Пальчики легли на стекло, а затем Тори сделала глоток. Терпкий горьковатый вкус табака смешался со сладким вином, оставляя не самое приятное послевкусие. В голове творилось.. нет, хаосом это не назвать. Скорее умиротворение. Голова слегка кружилась, а перед глазами всё было не таким чётким как раньше.
- И тебя это подкупает? - вопрос был задан, как говорится, “в лоб”. Без задней мысли, которая могла бы показаться в её словах. Любопытство, уже переходящее границы приличия. Дворянка сделала ещё небольшой глоток и отклонилась назад, опираясь на вытянутую руку. Вторая всё так же обхватывала пальчиками зелёное стекло.

   Эйб молчал, не пристыженно молчал, не таинственно, а так, как молчат рунники, красноречиво. Для него диалог был просто фоном, первой беседой их о вещах серьезных, менее серьезных чем рунная магия, но все-же. Он был ее учителем, и оттого узнал как облупленную за эти месяцы. Смелое, умное, хорошее дитя, пусть и дерзкое в какой-то мере. И что самое главное, она даже будучи женщиной осваивала его предмет, это было его гордостью. Сейчас, глядя на этого изворотливого хитрого и бестолкового ребенка, он сдерживал смех, возбуждение, и некоторую гордость. - А чего бы нет? Моя первая наставница не была столь милостива к моим юношеским чувствам, и любила выпускать пар в постели или в спарринге… синяки я получал и от того, и от того. Если ты думаешь, что твоя попка может заставить меня потерять голову, то нет. Я маг, полугном и полуэльф, разменявший вторую сотню лет. Для меня в моих желаниях ничего постыдного нет, юное сексуальное дарование. - И он все-же усмехнулся.

   Это прозвучало для опьнённого мозга девицы немного обидно. Если в этом состоянии разум вообще можно было назвать действующим и способным на обиды… Юная Актория поднялась с уже нагретого места и сделала шаг в сторону полукровки, при этом тыкая его пальцем в плечо.
   - Раз не может заставить тебя, - она всё же покачивалась при движениях, но с утончённостью её девичьей фигурки это могло выглядеть в какой-то мере изящно. Во всяком случае, так подразумевала сама Тори. на самом же деле она выглядела как и любая другая пьяная девчонка её возраста, - она заставит это сделать любого оруженосца и слугу, - она хмурилась, говоря это. И периодически тыкала мага пальцем, - вот вернёмся... и я отдамся кому-нибудь из них, - Актория говорила это таким тоном. словно это было её окончательным пьяным решением. А затем она просто отвернулась от рунника и неуверенным движением сделала шаг в сторону.

  Ладонь гнома притянула девчонку за пояс так, что это недоразумение грохнулось на его грудь. - Но-но… всем-то ты отдашься, мелочь. - Молвил он ей в пропахшие дымом волосы, не романтическим голосом, а вполне себе обычным, еще бы ради пьяных дворянок он шептал. - Только как-нибудь потом… а пока я тут, ты останешься целехонькой и невинной, или я все-же выжгу на твоей попе что-нибудь специфичное, или выкую для тебя пояс верности. - Прижав эту мягкую попку к себе, и улавливая носом винные пары из ее рта, напополам с душистым дымом, он закрыл глаза. - Слава богам, что пьяные мальчишки не дают таких глупых обещаний. - Учитель как всегда по свойски примял ее и похлопал по попке, как ребенка.

  - Почему потом? - в голосе звучало непонимание, - почему я должна представлять их в своей спальне, а они там девок всякий на сеновалах… - это было и обидой и непониманием. И слова немного трудно давались из-за заплетающегося языка, - я не хочу пояс верности, я хочу того слугу… да хоть Тудора этого, которому я запястье вывихнула. И ничего это не глупые обещания… я же не собираюсь клясться им в любви! Вот! 
 
    - Хорошо… но тебе потом ими править. - Протянул он, зарываясь носом в ее волосы на затылке. Пожалуй, они пахли хорошо не из-за вина, дыма, природы, а потому-что пахла приятно она сама. Полугном помог ей сесть, обхватив его пояс бедрами. - Если они будут помнить, как когда-то давно отымели неважно в какую из щелей свою правительницу, то едва ли у них не появится соблазна сказать “Нет”, когда ты прикажешь. - Он держал ее одной рукой под ребрышки, чтобы она не шваркнулась в костер, одно колено Эйб поднял, чтоб ей было на что опереться, другая же ладонь легла на ее бедро. - Кого еще ты представляешь там в своей комнатушке, мелочь? - Спросил он, склонив голову набок и разглядывая ее. Сексом с ней он не собирался заниматься, но снять ее напряжение в паху мог, все-же, пальцы рунника были чуткими, точными и расчетливыми. Зеленые глаза его, полузакрытые, глядели на девочку.

ЭйбМноготитулованныйhttp://savepic.ru/12142615.jpg
    - Моему прошлому ученику хватило одного дневника, который никогда не лежал в моих руках, он мертв, ты жива. Я делаю успехи. - Пожал плечами гном, помогая ей подняться, нет, все-же он не был удовлетворен. Полугном впервые за многие годы чувствовал неудовлетворенность и такое неприятное, скисающее, но не угасающее напряжение в брюках. - Завтра на рассвете двинемся чуть южнее, скорее всего до вечера будет несколько привалов, чтобы просто поесть, так-что иди отдыхай, мелочь. - Хлопнув ее не больно, но чувственно по попке, он направился к воде, расстегивая пояс на ходу. Грязные были времена… очень грязные.

   Утро началось рано - как и положено весной, которая вот-вот перейдёт в лето. Началось с пения птиц, что просыпаются на рассвете. Началось с подъёма. Разлепить веки для юной дворянки было трудно - она ужасно хотела спать. К счастью, голова у неё не гудела, как того мог бы ждать Эйб. оборотничья натура не давала столь популярному последствию после принятия алкоголя проявиться.
  Они шли весь день и, как обещал рунник, останавливались лишь для того, чтобы опять поесть этой непонятной, но ужасно сытной похлёбки. Юная Актория не пыталась молчать всю дорогу. Они говорили, но в основном на тему магии и рун. отвлечённые темы почти не проскакивали. Дворянка чувствовала себя неуютно, и по взгляду серых глаз периодически можно было подумать, что белокурая пустится в извинения. 
  День неумолимо двигался к концу, а солнце уже во всю склонялось к горизонту, почти касаясь его своим ярким краем.

  - И да, за особо редкие или вовсе неизвестные начертания придворные алхимики, артефакторы и рунники могут заплатить хоть своей задницей, и поверь, задницы свои эти ублюдки любят очень сильно. Однажды торговец приволок найденную где-то в глуши искрящуюся табличку гресскому герцогу, насколько я помню, род его теперь проживает на юге страны, и владеет приграничным речным портом, настолько много денег он получил… И настолько ушлым сукиным сыном был. - Эйб все ближе чувствовал биение магии… непринужденно попросил он Тори достать оружие, в собственных руках его было три рунических камешка и топор. - Скоро уже прибудем, мелочь… - Лес здесь был темнее, стволы кривее, ручейки сменились крутыми оврагами, по которым протекали внизу речушки, здесь было много возвышенностей, а в низинах, как донесла Актория, пахло чем-то странным, но живым. По описанию гном определил тварей как потенциальных врагов и приготовился на всякий случай к обороне, с лёгкой руки расчерчивая стволы деревьев, оставляя свою кровь на камнях, сплетенную в узоры. Медленно они двигались окружностями, оставляя по каждой из опасных сторон сигнализирующие метки, пару ловушек. А возможный артефакт или начертание были все ближе. Ночь была тёмной, но гномоэльфийские глаза были к ней привычны, как и глаза оборотницы-девчушки.

   Она шла, прислушиваясь к шорохам, принюхиваясь и озираясь. Лук был наготове - оставалось только натянуть тетиву и прицелиться. Сквозь кроны кривых деревьев слабо пробивался свет луны, которая дней через пять совсем округлится, начиная первую ночь полнолуния, не попадал в густую лесную чащу и свет миллионов звёзд, раскинувшихся на чистом небе. Где-то сбоку послышался резкий шорох и Актория всё же вскинула лук, прицеливаясь, но то был ворон, вспархнувший с ветки дерева. Шумно выдохнув, дворянка опустила лук и расслабила руку, натягивающую тетиву. “Только ворон…”, - она успокаивала сама себя, ведь вокруг давила эта тьма, хоть в  ней зоркий глаз и разбирал почти всё. Давили запахи магии, крови Эйба и живого существа, по-иному присутствие существа не ощущалось: его не было ни видно, ни слышно. Только едва уловимый запах. “Интересно, у охотников так же развито обоняние?”, - выпрямляясь и дальше идя за полукровкой размышляла девчонка, - “ведь это же так удобно в лесу”.
Ощущалась близость чего-то магического, причём это были не ловушки полугнома, а нечто иное, пахнущие так же по-иному.
- Оно где-то здесь? - она говорила еле слышно, практически одними губами, что-бы голос её не сильно не нарушил напряженной ночной тишины.

   - Эй, ты, ты здесь?! - Спросил Эйб достаточно громко… пожалуй, он даже не совсем спросил, он воскликнул громко, без нервов и лишней дрожи. - Моя ученица спрашивает! - Ему никто не ответил, только чья-то стрела врезалась в землю перед их ногами. - Ну вот, а ходит… молчит. - Пробурчал полугном, отчего-то слишком уверенный в том, что их не тронут. Ну.. и в его сумке были штуки на всякий подобный случай.
     - Rasai sara’meth? - Прозвучал голосок, человечий, и притом чуть более, чем человеческий. - Anuh reshas-s… ato’fe. - Вдали, меж деревьев на склоне холма, от которого так и пахло магией, чуть видно мелькнула единственная невысокая тень. Даже не мелькнула… она просто была замечена, но убегать явно не собиралась. Запахи уносились в сторону ночным ветром, который сулил утреннюю грозу, а невысокая тень все стояла возле каких-то кустов, меж деревьями, и оттягивала тетиву. Наверху, за его спиной, виднелись меж других корявых деревьев огромные валуны… три камня высотой в трехэтажное здание. Везде были высокие травы, кусты, в низинах, через которые Эйбу и Актории пришлось бы пройти, чтобы настичь тень, стоял запах застоявшейся воды и какой-то противоестественный запашок гнили, все воняло так, что даже идущий с запада на восток ветер не мог унести всю эту громаду запахов. И Эйб нахмурился.
     - Не знаю я твоего языка, дух! Убери оружие! - Говорить тихо было невозможно, по воде в низинах пошли круги. - Пристрели ка его, мелочь. Чего он там бормочет. - Шикнул за спину полугном.

ЭйбМноготитулованныйhttp://savepic.ru/12142615.jpg
    Штук девять мертвецов медленно топали в его сторону, ломая кусты и едва перешагивая через корневища, камни. Рунник хмуро вычерчивал вязкой жижей широкую руну на сумке, пара шагов отделяла одного из мертвяков от того, чтобы вцепится зубами в мага, стрела приложила его к земле и спешно обратила его голову в пепел… разность магических потенциалов? Эту чушь придумывали всякие маги-естествоиспытатели, а Эйб просто называл соприкосновение магий “бардаком”... вот примерно такой бардак сейчас остался от черепа мертвяка после прикосновения светлого магического излучения к этой… да черт знает как она называется и плевать! Эйб дорисовал наконец свой рисунок, медленно сумка стала невидимой… а потом, на ходу прорубая почти сомкнувшийся круг мертвецов, он выскочил и побежал. Все-же, в сумке были деньги, были инструменты… вдруг ее бы кто-то украл?
    Перепрыгивая через корневища, минуя кусты и нарастающего количества мертвецов (дюжина шла за ним, а двое бежали… на оживление них некромант явно потратил чуть больше сил, нервная система, мышцы...  полугном бы восхитился, если бы они не потрясали мечами и не кричали заупокойными голосами “Убиить!”), Эйб приблизился к Актории… а потом чья-то стрела звякнула об воздух рядом с ним и маг повалился в кусты от инерции выстрела.
     - Anuh reshas-s… ato’fe. - Молвил чей-то голос за спиной Актории, когда двое трупов и дюжина остальных более или менее распространились по склону холма. Под ногами ее лежал какой-то железный полукруг, как объяснял до того Эйб - портал, слабый, хреновый, но какой есть. Кто-то натянул тетиву за ее спиной...

   Быстрая реакция тела поразила и саму девушку, но думала она об этом уже потом. Не настолько быстрая, чтобы свистнувшая стрела пролетела мимо, но так она хотя бы не пробила лёгкое. Боль. Непривычная, жгучая. Актория никогда прежде не чувствовала такой боли. Выстрел заставил её выронить из рук лук и выругаться, подобно тому, как в мастерской ругался учитель. Ногой девица запнулась о корешок полукруг и привалилась к кривому древесному стволу и уходя за него по счастливой случайности ровно в тот момент, когда рядом просвистела ещё одна стрела. Потекли слёзы, застилая картину перед глазами. Все запахи смешивались: пахло кровью, страхом, магией, разлагающимися прямо на ходу телами. Это казалось настоящим хаосом.
   Размазывая по лицу слёзы в попытке их утереть тыльной стороной ладони, Тори лишь краем уха слышала шорохи передвижения тени. Белокурая инстинктивно делала шаг в сторону, стараясь оставаться за деревом. И сделав шаг, она ногой задела портал, на мгновение проваливаясь во тьму, а потом оказываясь в каком-то неглубоком овражке, по которому тёк узенький ручеёк. И девушка задницей как раз уселась в этот ручеёк.
   -Твоюж мать, - она шипела, хватаясь рукой за плечо с торчащей из него стрелой. Можно было бы вытащить её прямо сейчас, но она не прошла насквозь, увязнув наконечником в мясе. Движения приносили новую боль, отчего обломать хотя бы часть древка с оперением было пыткой.
  У неё ушли полчаса, полный слёз боли, какой-то непонятной обиды и медленного шага, чтобы вернуться к месту, с которого телепортировалась.

    Эйб сидел на холмике, опершись о деревце спиной, а о небольшой трупик в черных одеяниях ногами. Пахло от трупа плесенью, хотя очевидное разложение еще не коснулось тела магической твари. Прочие трупы лежали обожженными, разрубленными, один с деревянным дротиком в голове еще ходил, медленно перетаскивая в кусты остальные трупы… магия медленно иссякала в нем, и он ходил уже еле-еле, но порядок в целом был наведен. 
     Ущерб был… очень даже хорош. Три дерева были повалены, в земле торчали стрелы и виднелись круглые подпалины, топор полугнома пробил черепушку какого-то мертвяка и пригвоздил его к дереву. Повсюду валялись распавшиеся рунные камни, слегка искрящиеся еще, но уже кончившие свою жизнь, отдав магию обратно великой Амат.. ну или откуда там магия бралась. Гном покуривал медленно, трясущимися в кой-то веки руками и ухмылялся. Какие-то слова вроде “хорош, сученыш” доносились из его разбитых губ, нос был сломан, но вправлен привыкшей рукой, опухший… он теперь давал полукровке больше сходства все-же с подземной его кровью. - Ты чего сразу не унеслась, балбесина? - Молвил он, лишь краем своего лица поворачиваясь к Актории. Какое-то дерево роняло искры, но лес был слишком влажным, чтобы подхватить огоньки. Гном медленно поманил ее к себе ладонью, мантию он уже сбросил и остался в белой рубахе, которая отчасти пропиталась его же собственной кровью и прилипла. - Иди... тебе то хоть бы хны, а меня подлатать придется, мелочь.. - Ему тоже было бы “хоть бы хны”, но он не был неразумно гордым гномом, потому не двигался и не старался всем видом показать, что является непробиваемой тушей, состоящей из чистых мускулов… ведь мускулатура вполне пробиваема. На ребрах его виднелось едва видное отверстие, через которое он скорее всего уже протолкнул стрелу. Не круглое, оно скорее напоминало сомкнутые губы, из которых медленно капля за каплей вытекала благородная полукровь. - Умеешь же?

  Белокурая девчонка, держась на плечо, брела к мужчине, - Ты сам уже ответил на вопрос - я же балбесина, - она даже не ухмыльнулась, но лишь глянула на учителя опухшими от слёз боли глазами. Наконечник в её плече при каждом движении причинял эту боль, не давая ране затянуться. А терпеть Актория тогда ещё не умела… - Я не умею... - честно призналась Фреодегар, ранее с таким вообще не сталкивавшаяся, - я вышивать-то не умею, а людей латать... - и она снова зашипела, утирая одинокую капельку, покатившуюся по щеке. Из плеча торчала часть древка уже без оперения. И девушка знала, как придётся вытаскивать стрелу, но сама этого сделать не решалась, боялась причинить себе ещё больше боли. Этих новых ощущений ей сполна сегодня хватило,- и мне не хоть бы хны… я же обычный человек, пусть и больной… - сероглазая говорила это с полной уверенностью в своих словах, - я не полукровка двух сильных рас, чтобы на мне всё заживало, как на собаке.
  Актория уперлась спиной в ствол дерева, о которое опирался и Эйб, больше не двигаясь, а только медленно и неглубоко дыша.

   - Черт тебя дери… - Молвил он, все-же отдавая честь своей полугномьей натуре и выпрямляясь. Рана дернулась, но он лишь стянул рубаху через голову, порвал ее на куски, прижег рану рунной перчаткой… в иной ситуации оставлять на себе каких-либо уродских отметин он не стал бы, шрамы он любил только продольные и зажившие, остальное почитая за ненужное уродство. На - В общем, ты глазки закрой… - Он хорошенько пригляделся к ней, без лишних вопросов за ремешок оборачивая ее к себе бочком. - И… - Сухая ткань, скомканная в его ладони, легла в ее рот. - Язык не высовывай, не плач, думай о сексе, магии, о большущих драконах, рыцарях, чем хочешь. Хоть член представляй, мне плевать. Просто не высовывай язык и не думай о том… - Руки рунника прижали девку, и он быстро, но без мельтешения, вытянул из нее стрелу. - Не ной… не ной, мелочь. - Молвил он, перетягивая ее рану ошметками своей рубахи. Сам он бы с удовольствием поныл в чье-нибудь плечо от жгучей и не перестающей терзать его боли… ожоги жутко долго мучили своих жертв, Актории еще повезло. Артерии задеты не были, ценные органы не пострадали, и в целом, они вместе были молодцами. - Тихо-тихо..

  Она мычала, стиснув зубами тряпку, мычала громко, снова видя перед собой лишь расплывшуюся от слёз картину. Тори не думала вообще ни о чём, в голове будто образовалась пугающая пустота. Весь мир сошёлся до этой рилдировой стрелы. И было лишь одно желание - чтобы стрела наконец совсем покинула плечо.
   Когда стрела была вытянута, девчонка выплюнула тряпицу, но снова сжала зубы, унимая боль и рыча. Слёзы всё так же текли градом от жгучей острой боли. Воздух наполнял аромат свежей крови.
  - Спасибо, - она молвила это дрожащим от плача голоском и заплаканными глазами посмотрела на рунника, - я не думала, что это может быть так больно-о-о, - но боль унималась, медленно, но унималась. Теперь ей уже было больше обидно, чем больно. 

    - Да, иногда маленькие дворянки получают стрелу… тебя хоть не в головку твою глупую ранили, могли бы и убить, мелочь. - Он не стеснялся прижимать это маленькое нечто к себе, ну как маленькое… росточком она была уже совсем с него, но комплекция… троих таких девчушек хватило бы… или четырех, чтобы составить одного Эйба. - Больно… - Молвил он ворчливо, но не пеняя на свою боль, а скорее на боль этого юного дарования. Потом, потом он обещал себе, что даст ей хорошенький подзатыльник за использование рун, которые они не изучали, а пока можно было и пожалеть глупое создание. - Сядь, ночь на дворе, скоро дождь будет…- Он положил руку ей на аккуратненький живот, и усадил. - Сядь говорю, мелочь… сейчас сумку сообразим… завтра через топи к рунным камням пойдем… Сиди пока… - Сам он, вытащив из мертвого трупа топор и вытащив рунный дротик из черепа другого, уже лишь ползающего, двинулся к сумкам… следовало подготовится, потому-что в воздухе пахло грозой и дождем, а в сумке его валялась где-то палатка.

ЭйбМноготитулованныйhttp://savepic.ru/12142615.jpg
    - У нее шире бедра, и… она другая. - Улыбнулся он ей уже менее хитро, скорее задумчиво. Он знал женщин, которые видя огромные члены начинали живо отказываться от экспериментов, были женщины напротив, которым нужно было предоставить член поистине орочий, чтобы он едва-едва не ломал им там все внутри своими размерами и не рвал. Отчего было так… рунник этого не знал. Но знал, и не следует спрашивать каким образом, что на западе члены меньше, у чернокожих племенных жителей на границах с пустынями и в джунглях материка и островов они огромны… там и женщины огромнее, с полными грудями и бедрами, в которые и верить то не поверишь, если сам не увидишь. На востоке, на севере, да везде женщины были привычны к своим мужчинам. - Если хочешь, мы можем попробовать, мелочь… одну вещь. Я тебя извиню за твои несогласованные руны. Но едва ли тебе понравится… - Губы его растянулись в той же хитрой гнусной ухмылке. Эйб не стеснялся использовать ручной труд детей, подростков, стариков.

  - И никаких подзатыльников? - девчонка сделала наигранно удивлённый тон и снова обхватила мундштук губами, искоса глядя на Эйба, - Но.. что ты имеешь ввиду, говоря об “одной вещи”? - тут уже проснулся интерес и никакой наигранности. То, что они так и не ушли от темы секса, Тори не уловила, - мне придётся рисовать сотню таких рун, как я это делала с буквами при обучении письму? - как по-другому загладить свою вину, девчонка и не догадывалась. - Ты сам-то будешь? - она протянула ему трубку, после очередной выпущенной струйки дыма.

Он принял трубку, затягиваясь медленно. Объяснять девчушке, или отказаться от своего личного удовлетворения… все-же ее сегодня ранили, да и… не стыдно ли старому двухсотлетнему полукровке использовать девочек для снятия напряжения? Его гномья натура внутри покачала головой и капризно поджала губы. Ну… выдыхая через ноздри и вдыхая через рот, от медленно ладонью отстегнул заклепку пояса и вытянул наружу собственно предмет преклонения во многих дикарских культах, а также вещь, из-за которой существовали все расы на Альмарене. Не знаете как он называется? Эбонитовый стержень, холмик, гора, скала, ствол, дерево, колонна, сук, ветвь, питон, змея, корабль и так далее… вот так называют эту штуку всякие писатели. А простой человек незамысловато кличет членом. Разве что у Эйба он был действительно чуть побольшее, чем принято в приличном обществе. Он затянулся, не разгоняя напряженности момента. - Вот такие штуки пихают в людей, в живых. Знаешь, некоторые женщины не здесь, а далеко на востоке и юге, мелочь, берут его в руки, а потом в рот… это приятно, мужчине, не женщине. - Молвил он, разглядывая тканый потолок палатки, по которому били капли дождя.

  Актория думала недолго. И раздумья её закончились звонкой пощёчиной, прилетевшей руннику. С такой... неконтролируемой девичье-оборотничьей силой. Белокурая же вскочила на ноги и бормоча себе под нос ругательства. в том числе нелицеприятно обозвав самого мага. двинулась в сторону от дерева, выходя прямо под проливной дождь. Бормотать ругательства дворянка не переставала, один раз даже обернувшись и снова выругавшись лично на учителя.

   Звонкий удар был скорее каким-то хлопким, хряським и бдыщным. Гном не повалился комично набок и не залился кровью, но больно было, было очень больно, в глазах его еще секунд пятнадцать стояло что-то белое, а после он также медленно убрал ладонью многотитулованный орган в брюки. Какой еще гном мог предложить дворянке взять в рот? Она еще и членов то не видала… в целом, он чувствовал себя чуть хмуро, чуть глупо, хотя в целом, выстраивал цепи размышлений заново. И все-же, он молчал, не зазывая ее, не поднимаясь с места и просто покуривая трубку. Бесстыдный маг знал, что девочка хочет секса. И знал, что когда-нибудь спустя годы удовлетворит свой аппетит. И все-же, говорить ей “Ты же сама хотела”... он был слишком взрослым для этого и гордым. Юнцы могли так говорить… а она сама придет к нему и они поболтают. Он молча глядел в огонь.

  Полугном оказался прав, потому как минут через пятнадцать стояния под проливным дождём, девчонка, вся вымокшая до нитки, облепленная мокрой рубахой, с падающими на лицо мокрыми серыми от влаги волосами… В общем, это юное дарование всё же вернулось к месту их стоянки. Ей было немного зябко и она уселась поближе к костру, чтобы обсохнуть.
  Повисло молчание. Со стороны дворянки- напряженное. Со стороны рунника, казалось - безразличное. Девчонка то и дело одёргивала себя. чтобы  в очередной раз не посмотреть со злостью в сторону курящего трубку мужчины.

   Он сидел и разглядывал ее, спокойно, методично. Дождь сделал ее достаточно жалкой, и достаточно хорошенькой. Полугном цокнул краем губ. - Хватит, мы мужчины бестактны порой, и ты права, что поступила так, маленькая дворянка. Тебе не дело сидеть на коленках и обсасывать чью-то плоть, да и… я с того привала не мылся. - Он отыскивал своими зелеными глазами ее взгляд, хмурый и напряженный. - Ты просто хорошенькая мелочь, и порой забываешь, какая ты невинная… - Он похлопал по земле рядом с собой. - Иди сюда...

  Фреодегар посмотрела на Эйба, потом снова на костёр. И всё же сидеть рядом с ним было приятнее, чем во так, обхватив собственные тощие коленки и гипнотизировать взглядом извивающиеся язык пламени. Медленно, будто она всё ещё обижалась и обижалась сильно. Тори вернулась к дереву, но села она всё же чуть в стороне. Всё так же молча, как это умеют делать только женщины. Но потом всё же, как и положено прекрасным дамам, не выдержала, - лучше бы ты заставил меня тут же писать на земле эти руны палкой.

   - Угум… но мне то с того какой прок? Ты же уже умеешь их писать. - Пожал плечами он, принимая свою блудную ученицу небрежно, без лишней грубости или своячности. Ладонь его легла теперь на ее поясок… как-то по-другому, может того требовала какая-то мужская гордость, а может и нет. - Ну да ладно. Буду знать, что моя ученица добродетельный ребенок… - Эйб хмыкнул ей в мокрые волосы. - Ни членов, ни длинных палок в руках держать… ни-ни.

ЭйбМноготитулованныйhttp://savepic.ru/12142615.jpg
   - Иди сюда… - Молвил он с восторженной улыбкой, словно призывал ее потрогать пузо беременной женщины. - Мелочь, иди сюда. - Он сложил.. ну, по факту просто бросил исписанный дневник на сравнительно маленький камень рядом с северным гигантом. Ладонь его легла на ладонь ее, и дал ей прикоснутся к камню там, где касался только что сам. Пара тройка начертаний не всегда справлялась со сложными рунами, но здесь была несложная, зато новая. Легкое потрескивание встретившихся магий: древней, обвыкшейся, сильной… и молодой. По факту, большая часть ученых-магов не придавала таким моментам важности, да. Сухие, вечно спокойные, они относились к камню не по-гномски, а к рунам не по-эльфийски. Для них частенько бывало огорчением найти новое начертание… которое не ломало основы мироздания, а просто служило достаточно удобным и практичным целям. Эта руна была из простых, и все-же, она была новая. Мягко сообщила она ему свое имя и свое назначение, и все-же, этого он своей ученице не сообщил. В конце-концов, если она не научится сама это чувствовать, то зачем вообще ее учить? - Как она называется?

  Тонкие пальчики касались ровной поверхности древнего валуна и. собственно, руны. Новой, ещё неизвестной девушке руны, - я должна у неё что ли спросить?- первая реакция на слова учителя была немного дерзкой, выражающей непонимание. Обычно обо всех знаках, что уже были изучены белокурой, она узнавала либо от Эйба, либо читала о них в книгах. Но просто прикоснувшись к руне узнать, как она называется? Это пока даже не укладывалось в головушке девушки.
 
    Он дал ей подзатыльник. - Бестолочь. «Эрта», руна рассеивания, разбивания. Если ты нарисуешь такую на чем-нибудь, то какой-нибудь маг, проходящий мимо, воспримет это как личное оскорбление. - Он пригляделся получше к камню и увидел тройной круг вокруг незнакомой руны, плетение символов, две одинаковые малые руны, еще одна. Кто-то нанес эту руну на камень, давным-давно, и сам же заблокировал ее, причем хорошо так, но безыскусно, словно собственное знание этого существа о рунах было неидеальным, некрепким. «Эрту», как понял (и хотел испытать) Эйб, можно было уничтожить чем-нибудь одним, и попроще. А так, она была полезна для воинов и рунников. - Она рассыпает некоторые заклинания средних и некоторые малых школ, просто не дает их произнести и все… к примеру, если бы я начал показывать магический жест при «Эрте», или начал нести эту традиционную магическую белиберду с абракадаброй, то она бы просто рассыпала мое заклинание в зародыше. Руны она отчего-то не трогает, или ее просто хорошо заблокировали. Не знаю, но вещь хорошая. Разумеется, тебе нельзя ее чертить, мелочь. Она требовательная, если не хочешь ходить с палочкой неделю-две, и еще получать от меня каждый день по подзатыльнику, то воздержись, юное дарование. - Он отнял ее руку от новой руны, и все-же, несколько месяцев это даже не полгода, а полгода, это даже не год… научится, куда денется, потом. - Переписывай теперь все отсюда, точно и без магии. - Сам он, все еще криво и гнусновато улыбаясь своему магическому открытию (по факту, первооткрывателем в этой сфере невозможно быть, а вот зановооткрывателем - да). Также случилось и с прочими камнями, он изучал, рассматривал, проверял, но дальше из новых были лишь скрепительные символы, различные уже занятые более практичными начертания и так далее. На третьем камне он не нашел почти ничего нового, кроме надписи на древнем, но достаточно знакомом языке…эльфийские буквы складывались в слова «Арталь эс’Лондаэл», пожалуй, кто-то уже бывал возле этих камней, судя по истертой надписи, лет эдак пять сотен назад. И все-же, это не омрачило его чувств, продавать никому новое открытие он пока и не планировал… все маги ведь знают, что одно сохраненное в мозгу зановооткрытое заклинание лучше служит своему хранителю, если о нем знает малый круг людей. Да и, он намерен был сначала узнать побольше об этой руне. Двадцать четвертая в его жизни, много, по сравнению с большей частью рунников-библиотекарей, он открыл чрезвычайно много новых рун, а символы он почитай и не считал, так как многие из них выполняли сходные функции, двести три? Возможно, может больше на десяток, может меньше. Но он все-же был путешественником и героем, а этот народ вечно чего-нибудь да открывает. Мелочь переписывала и перерисовывала все, полугном изучал и рассказывал ей о том или ином начертании, непринужденно, но не фамильярно.

  Она писала и слушала. Собственно, в то, что она сейчас срисовывала, девчонка не вникала. Тори делала это скорее на автомате, лишь задумываясь о том, чтобы не допустить ошибку при списывании. Всё же, ученица больше слушала учителя: это было на порядок интереснее.
- Вот теперь точно всё. - она во второй раз протянула Эйбу дневник. Хотелось спросить ещё и “это всё, ради чего мы столько прошли?”. Ещё маленькая, глупая, непонимающая значимости таких мест девчонка. И хорошо, что не спросила, поскольку явно слабым подзатыльником от мага она бы не отделалась.

   - Ну и хорошо.. - Он стоял меж камнями с дневником, рассеянный и задумчивый, словно внутри него сражались противоположные мысли. Да, он хотел уничтожить эти валуны, но размышлял, насколько это целесообразно и этично. Полугном долго хмурился, а потом кивнул. - Ладно, пусть стоят, кому мешают… - Молвил он сам себе. - Мелочь, тебе в кусты не надо? Или может еще чего. Потому-что мы возвращаемся… можно было бы пойти южнее, но там и до Бринморов ваших недалеко, а границы переходить даже в такой глуши не хочется, и кажется, в лесу обитают не только олени да волки… кто-то и деревья чешуей царапает. - Ему не было страшно, любая огромная и медлительная тварь могла быть убита рунником сотней различных способов, да даже больше. - Ну, хочешь отойти пи-пи, детонька? - После того как дитя показало ему характер, уязвленная гордость его чуть оправилась и уже отчасти проснулась, маленький мстительный маг на то и был маленьким мстительным магом.. даром что добрым.

ЭйбМноготитулованныйhttp://savepic.ru/12142615.jpg
    Эйб медленно натягивал на себя одежду, полугномское тело, едва проснувшись, хотело лечь обратно, упершись членом в мягкие бедра рыжей служанки. Рассвет в эти дни заставал людей спящими. Увы, но потакать расхлябанным желаниям не очень веселых дней было как-то дурно. После того как Эйб сломал руку менталисту, который попытался проникнуть ему в голову, и выпинул его из своей мастерской со словами не очень хорошими… а еще с топором в руке, убивать всяких грубиянов и ублюдков такого рода было разрешено по его внутреннему этическому кодексу, а стирать воспоминания - нет.
     Потому, помимо него в Маноре о маленькой катастрофе и настоящей ее причине знали лишь дворяне, один доверенный гвардеец, и сама Актория. Убитый не считался, ведь он на то и убитый. Оллард уже вызывал его к себе, чтобы поговорить на эту тему, и недвусмысленно намекнул, что разглашение тайны приведет к плачевным последствиям, Эйбу было смешно, но он не смеялся, лишь кивнул несколько раз, несколько раз хмуро молвил “Да, милорд”, а после уплелся прочь. К девочке его бы не пустили, да и… что он бы ей сказал «Ну, бывает… а знаешь, я ведь помогал хоронить этого мальчонку, такой безобидный и добрый на вид был, жаль… жаль».
     Сегодня он встал, умылся… потом решил не мелочится и завалился в растопленную баню (самому топить ее ему не улыбалось, а чужими благами пользоваться он любил), и хорошенько посидел, до самого рабочего времени. Ему нравилось, жутко нравилось в банях, пусть порой служанки и слуги заглядывали внутрь, некоторые, обмотавшись полотенцами, заходили внутрь, некоторые, как и он, в целом не стыдились наготы в бане… все-же, баня это баня. Мылись, умывались, подмывались, отмывались, и делали все приличествующее дворянским слугам, пока гном просто расслабленно сидел, бесстыдно рассматривая как мужчин, так и женщин, просто потому-что ему так нравилось. По телам можно было узнать, кто из них кто… предплечья с кругловатыми гладкими ожогами, такие-же обожженные пальцы, ноги в венах… эти женщины были вечно стоящими на кухне кухарками, поварихами… полные чуть, и бесстыдные чуть более, чем все прочие.... все-же, всех гвардейцев они знали в лицо, и на кухнях своих обсуждали каких размеров и у кого, и кто каков характером, жестами и речью. Худенькая и аккуратная девушка, которая прятала свою грудь руками, отчего та лишь больше пленила мужчин, эта была служанкой, вроде даже служанкой именно Берты, если он правильно помнит. Были здесь и мужики, гвардейцы, конюхи, искусанный чуток псарь с уставшими и грустными глазами. Эйб же сидел как царь… пожалуй, его тоже можно было определить по телу, как героя, как путешественника, как человека, который явно не стесняется, сидеть, раскинув ноги и облокотившись руками и затылком о деревянную стену… будь это не Эйб, выглядело бы все смешно, но… рунник был собой, и прочие чаще отворачивались смущенно, либо цокали языками, нежели порицали его за бесстыдность. Когда он искупался и смыл с себя кожу, грязь, пот, и все, что только мог бы снять крепкой такой мочалицей, то покинул это приятное общество.
     В мастерскую он вошел в привычной, но выстиранной одежде, обычная белая рубаха, пришедшая на замену старой, брюки да невысокие сапоги, мантия висела на его плече, скорее как дополнение, топор был там же, тяжеленный и угрожающий. Маленькая фигурка, примостившаяся на скамейке перед их столом, заставила его на секунду остановится, а после он вошел, закрыл дверь свободной рукой и стал раскладывать инструменты, деловито зажигать привычный уже горн. И.. он молчал.

  Актория подняла голову на вошедшего полукровку, но затем опять опустила её на руки. Минуты молчания тянулись, словно капающий на блинчики янтарный мёд. Ноготочками девчонка еле заметно царапала столешницу, отвлекаясь на почти неслышный звук. Через некоторое время, когда Эйб закончил все приготовления и остановился возле горна, она встала со скамьи.
   - Вот это, - она высоко задрала рубаху, повернувшись боком, - должно было меня убить. И я теперь сожалею, что этого не произошло, - её грудь, небольшой кусочек который сейчас было видно из-под ткани, вздымалась неровно, словно она вот-вот заплачет в который раз за последнюю неделю. Весь бок, практически от подмышки и до бедра был расчерчен длинной розовой линией только образовавшегося шрама с ещё не снятыми нитями. И верила ли Актория в свои слова? Тогда, пожалуй, и вправду верила. Воспитанная в высшем обществе, в оплоте людей, где каждый первый мог назвать множество причин, почему оборотней нельзя оставлять живыми. И в ней играл юношеский максимализм, который заставлял бросаться в крайности, не думая о том, что есть иные варианты и иные способы решения проблем.

   - Это слова моей ученицы… - Протянул как-то не очень хорошо полукровка, разглядывая ее. Он не подходил к комку этой неконтролируемой ненависти, направленной в саму себя, но жесты его говорили, что подойти может сама девчонка. - Подойди. Я скажу тебе чего-нибудь поумнее…- Молвил он, медленно кивая в ее сторону. Сказать на самом деле было пока и нечего, объятия порой успокаивали куда больше, а бурчание на ухо, поглаживающие пальцы на затылке… это дорого стоит иногда. Он знал это по себе. - Идем..

  Тори опустила голову и подошла к учителю. Она и вправду сейчас напоминала комок. Из-за сутулости и этой зажатости, она казалась немного ниже и меньше. И ещё уязвимее, чем казалась та гордая графская дочь.
  - Куда? - голос её был тихим и подавленным, совсем не как раньше. В горле засел ком, от которого голосок ещё и слегка подрагивал. Девчонка остановилась возле полугнома и осторожно водняла на него взор серых глаз.

   - Да… никуда. - Молвил он, до того имеющий настойчивое желание совершить что-нибудь мудрое, например, отвести ее на могилу убитого, или на псарню… это было бы так в духе глупых сказок, сказать ей, что уже ничего не изменить, пару философских сентенций на тему «жизнь - сложная штука». Ему они никогда не удавались, потому-что убитых лично им живых существ можно было сложить в небольшой курганчик, и далеко не все из них были злодеями, или очевидными противниками… там, если не лгать и говорить честно, были и невинные жизни, особенно много таких было на первых порах его жизни, когда вот такая “мудрость” затемняла фактическую целесообразность полугномских действий. Также, не счесть умерших по его вине косвенно живых существ… он перестал считать, сейчас вспоминать лица или имена умерших для него было просто времяпрепровождением, не грустным. К людям, что льют слезы вечно он не относился, он вообще к людям не относился. Так, полукровка гномки и эльфа. Ладони его обняли это жалкое существо, и он поднял ее на руки, как ребенка. - Просто посидим и побормочем, пока ты будешь плакать, дитя. - Он медленно подошел к скамье и сел, опершись о стол спиной и приобняв покрепче девчушку. Большие гномы иногда могли опрокинуть орка, иногда ударами массивных своих кулаков сломать половину ребер человеку, и сделать что-нибудь еще разрушительное. Мускулатура их, приспособленная к долблению подземелий, подходила и для перетаскивания хороших таких увесистых вещей. Она весила очень мало для полугнома,  пока еще слишком мало, но ему казалось,что она растет, медленно, но все-же растет… в отличие от своего учителя. Губы его коснулись ее волос в простецком поцелуе.

ЭйбМноготитулованныйhttp://savepic.ru/12142615.jpg
    И был день, и была ночь… справится с маленьким неопытным и разрывающимся между тысячей и одним желанием оборотнем было не так сложно, как казалось сначала. Маленьким… ну, если вы когда-нибудь молодых волков, то прибавьте к этому еще второго такого волка, и получится точная копия маленькой белой бестии… то-есть… пусть будет 1.2 взрослого волка… легче вообразить? В целом, Актория была маленькой относительно прочих оборотней, но удар лапой, который он получил по своему шлему с горжетом, повалил полукровку на землю. Не будь у него достаточно заготовленных трюков там, в подземелье, и не будь на нем доспехов, то он был бы либо заражен, либо просто прожеван и убит. В следующие ночи он предусмотрел все, и вычислил силу, с которой движется, кусает, бьет маленькая Актория, и предусмотрел все заранее, включая тонкий халатик, который должен был лечь на обратившуюся обратно поутру девчонку… наблюдать ее голой и ничего собственно пакостного не предпринимать было сложнее, чем бороться с ней голыми руками.
     Дни тянулись за уроками рунной магии, ночи же, уже не всегда лунные, полнились разговорами со связанным магией волчонком. Она огрызалась, когда он читал ей стихи, показывал картины с ее предками, но некоторые вещи, как ласковое поглаживание за ушком, или упоминание о матери, об отце - порой трогали ее, но не сразу. Сначала была боль, рык, борьба.. и закрытая глубоко под холмом манора камера, в которой он проводил с ней время наедине. Более странное занятие для рунника было сложно вообразить, но постепенно, под воздействием прямого общения, мольб о помощи иногда, иногда пения, шуток, поучений, прикосновений.
     В эти дни свободного времени не было ни у девочки, ни у полугнома. Лето требовало от рунного мастера огромной части сил, которые он вкладывал в крестьянские рунные артефакты, маленькие пугалки для ворон, для жуков, где-то защиту в пути, где-то зачарованный рук, где-то глушитель рыб, или всякие инструменты для строительства вроде не ломающихся двуручных пил и так далее. Девчушка же была занята разъездами, была занята уроками, которые повесил на нее отец «чтобы дочь забыла о той ночи», гном одобрил бы такой подход, но отчего-то одобрять Олларда Фреодегара ему не хотелось ни в коей мере, он был просто его господином. А меж тем, маленькая дворянка медленно училась рунам и контролю своей оборотничей натуры. Дважды она уже ела из его рук кровавое мясо только только зарезанной какой-то скотины, и в целом, напасть уже не стремилась. Девочка говорила, что помнит, что именно происходит с ней ночью… и они начинали медленно учится способности контролировать не только волка, но и сам процесс обращения. Это было поучительно для полукровки, очень поучительно… и так утомительно одновременно.
     И так медленно ушло лето, три месяца их веселых шуток, их труда в поте лица. Случались и казусы, но кажется, девочка на некоторое время отказалась от своей глупой идеи, и мальчишки особо не лезли к ней, потому-что этот полукровка выглядел не очень хорошо, и раздражался, когда трогали его «юное дарование»… а после того, как он вышел тренироватся с тупым топором на ристалище в дурном настроении, в нем перестали видеть объект насмешек даже оруженосцы с гвардейцами… наступила осень...

Отредактировано Гоц фон Эрмс (08-11-2016 19:08:36)

ЭйбМноготитулованныйhttp://savepic.ru/12142615.jpg
  - Ага… значит настолько глубоко “вошел”, да? - Молвил полукровка, безмятежно разглядывая буквицы, выведенные тонкой ручонкой его ученицы. Собственно, сам он никогда ничего у нее не крал, но то, что он был здешним магом и хорошо сдружился с прислугой, а также зарабатывал достаточно монет, пользовался уважением гвардейцев, которым постоянно чего-нибудь чинил… в целом, прислуга Актории выполняла для него не только эту работу. Он  не был тираном, но желал знать, не нарисовала ли себе в комнате Актория какой-нибудь неприметный кружок, который время от времени искрится, не притащила ли древнюю книгу, на которой что-нибудь написано древними ужасающими буквами. Этот же недодневник принесла не умеющая читать служанка, не найдя другого дневника. Эйб сначала не понял, дарит она ему что-ли эту книгу про драконов и рыцарей, но открыв и прочитав пару строк понял, что служанка просто ошиблась. - Да брось, так глубоко не мог, яж не изверг какой… и, ты действительно хотела бы… оу, мелочь. - Ему нравилось смаковать это мгновение, за многие дни он почти впервые был действительно удовлетворен, ему хотелось смеяться, но смеху такого рода лучше оставаться внутри и греть хозяина. В целом, он устремил свои сверкающие зеленые глаза на нее, и все та же хитрая и гнусная ухмылка коснулась его лица. - Великолепно...

  Злость куда-то ушла, сменяясь диким смущением. Одно дело, если бы он просто взял дневник, но рунник его ещё и читал… Это были слишком интимные мысли и подробности фантазий, чтобы их хоть кто-то читал. Наверное, сама девчонка бы не решила читать написанное в той книжечке своей же рукой во второй раз. Во всяком случае. не в ближайшие года, как думала Тори.
- Мало ли чего я хотела бы, - этот голос уже был тише, неувереннее. Смотреть на полукровку Актория не решалась. Ведь там были фантазии не только касающиеся “вошёл”... Она иногда всё же задумывалась о том, что предлагал ей Эйб в походе. ну, ровно перед тем, как оборотница его ударила.

   - Тут немало… - Парировал полукровка, закрывая дневник на словах «коснулась языком...». Не шибко церемонясь он медленно застегнул железную заклепку и бросил томик весьма интересного содержания на стол. - Закрой ка дверь, мелочь. - Молвил он спокойно, стягивая через голову свою белую привычную рубаху и медленно складывая ее, как того требовала его эльфийская часть. Хотя, даже аккуратность его выглядела небрежной, он бросил рубаху на скамью. В мастерской повисло молчание, но он даже не собирался разбавлять треск огня речью.

   Тори послушно закрыла дверь, поворачиваясь спиной к полукровке и не видя, как он снимает рубаху. И стоило её повернуться, как снова пришлось застыть. Ненадолго и вправду воцарилось молчание. Девчонка в первые мгновения просто растерялась, но потом первая нарушила тишину, - Эйб, ты же знаешь, как больно я иногда бью, - ей не нашлось что больше сказать в такой момент. и это фразой. возможно. она хотела свести всё к какой-то неудачно шутке.

   - Представь, как тебя медленно укладывает в постель грязный и напившийся лорденок… две минуты отчаянных толчков в бедро, и мягкий сон в провонявшей семенем, твоей кровью и его слюнями постели. - Он поманил ее ладонью, склонив голову набок. - Тебе не дадут права выбрать кого-то лучше, и от этого мгновения тебя отделяет, мелочь, всего полгода, не больше… пока ты еще юная и спелая, тебя выдадут замуж как и всех дворянок. - Полукровка нахмурился. - Если ты хочешь меня, то я не вижу причин отказывать своему маленькому дарованию, пусть ножки твои и палки, и бестолочь ты еще та, но я тоже хочу тебя. - Полугном не улыбался, красноватый свет, всегда царящий в мастерской, ласкал его тело, которым он гордился, и гордились бы прочие его собратья и сосестры. Собственно, гномы были горды по природе своей… и этим никого удивить было нельзя. - Ммм?

  - Да не палки у меня ноги, - она нахмурилась,- неужели не заметно? - осторожными шагами она двинулась к полукровке. Это было страшно… не так страшно, как вдруг разорвать человека или встретиться с огромным монстром. Обычный девчачий страх. И ведь в какой-то степени Эйб был прав. Ей совсем не хотелось оказаться в описанной им ситуации с каким-нибудь юнцом-лордом. Только в этот момент Тори и забыла, что и не собиралась там оказываться.
Белокурая молча коснулась пальцами кожи его шеи, не решаясь прикасаться где-то ниже. И то прикосновение вышло не слишком уверенным.

    - Я видел тебя голой раз двадцать за эти месяцы, мелочь… палки, сущие палки. - Его ладонь медленно смяла и подтянула ее платьице, обнажая исподнее, ладони легли на юную попку. Он чувствовал ее неуверенность, и собственно, не хотел особо торопиться… рунник мог в любую секунду остановится, лишь только заплачь она, или скажи нет, ей стоило испуганно вздрогнуть или обомлеть от страха, и он бы просто оставил ее стоять вот так и сказал идти в комнату и готовится к уроку. Полукровка не был насильником, и секса в его жизни было достаточно, чтобы он занимался им с плачущей девчонкой.

ЭйбМноготитулованныйhttp://savepic.ru/12142615.jpg
   Он медленно оторвался от ее мягкой плоти, утирая губы о ее бедрышко и вставая на ноги. Руки его ладонями оперлись о столешницу, и он занял свое место между ее ножек… рука скользнула к ремню собственных брюк, пока он, склонив голову, разглядывал обомлевшую, с напряженными грудками, расцелованными губами девчонку… она была возбуждена… и был возбужден он. Заклепка пояса расстегнулась с легким призвуком, и он, положив ладонь рядом с ее бочком, медленно коснулся ее меж ног многотитулованным органом, мягко, медленно, осторожно… варварству было место на войне, но тут, тут перед ним лежала она, маленькая фигурка, мягко подрагивающая от глубины момента. Неумолимое движение, он смотрел в ее глазки, ожидая легкого вскрика «Остановись», или хотя бы шепотка. Пальцы его коснулись пальцев руки ее. И...

  Сердце колотилось в бешеном ритме от волнения и лёгкого страха. Девчонка старалась не смотреть вниз, чтобы в последний момент не передумать. Но боль.. какая может быть сильной боль от Эйба? В неё уже стреляли из лука, раня в плечо, потом вытаскивали стрелу с дикими криками в её исполнении, её резали серебряным ножом, лишь чудом оставляя в живых. Вдобавок, её тело уже так хотело этого, оно хотело этого и ночами, полными фантазий, и сейчас... 
  Резковатое движение не вызвало столько боли, сколько она думала. Скорее неожиданное, неприятное ощущение, заставившее сдавленно и еле слышно шипеть, но не вскрикивать и не орать, припоминая все возможные ругательства. Чуткого носика коснулся еле уловимый, почти незаметный за запахами их тел аромат крови. Актория лишь сильнее сжала пальцы рунника, всё же взглянув на него.

   И медленный такт перерос в быстрый, просто потому-что сам Эйб не любил медленных движений без дела. Он не склонялся к ней, но поднял к себе, помогая возложить ладошки на свою шею, так было удобнее целовать ее пухлые губки… хлопки плоти о плоть, медленные, быстрые, поцелуи. Полукровка глядел в ее глаза, отыскивая удовольствие, неудовольствие, гнев, хоть что-нибудь… все-же, как-бы не изгалялись священники, в большей части земель женщины лишались девственности довольно таки рано. А дикие племена пустыни и горные племена вовсе порой брали себе десятилетних и двенадцатилетних девочек. Он поцеловал ее снова накрест, и коснулся губами ее ушка, надеясь возбудить ее хотя-бы словами, или оставить приятные воспоминаниями.. ответственный эльф в его голове твердил «Надо делать еще приятнее! Срочно!», и он мягким шепотом, как шепчут рыцари и как порой шепчут герои, произнес… нет, промолчал. Солгать этой девочке и сказать «Я тебя люблю» было бы глупостью. Он лишь подарил поцелуй и ее ушку, обнимая ее крепкими руками.

  Мимолётные неприятные ощущения отступали. Эйб отвлекал от них поцелуями, касаниями. Скольжение его многотитулованного органа было влажным, хлюпающим и понемногу приятным.  Тори начала отвечать на поцелуи, пока лишь молча и как-то невпопад. Ручки девицы скользнули на сильную спину, не впиваясь в лучших традициях жанра в кожу, но просто держась, касаясь разгоряченного тела.
  От более скорого ритма внизу живота только нарастало напряжение. Теперь движения уже приносили удовольствие, заставляли тихонько порыкивать и как-то интуитивно-неумело двигать навстречу бёдрами.
  Со стола что-то упало на пол, разбиваясь на кусочки. То ли она рукой толкнула и не заметила, то ли от тряски стола какой-то потухший магически фонарь сорвался вниз, оставленный перед этим на самом крае столешницы. Звук никак не отвлёк молоденькую оборотницу, она его. наверное. и не услышала даже, прислушиваясь сейчас к совершенно иным звукам соприкасающихся тел. И запахи.. это были сильные запахи, будоражащие ещё больше.
  Актория выгнулась под рунником, заполняя мастерскую стоном. Это был совсем иной исход по ощущениям, нежели от невинных ласк.

   Он окончил милый такт, спокойный и заполненный чувственными поцелуями… Сдерживаться было уже собственно и не нужно, она получила свое удовольствие. Лоб Эйба коснулся лба мелочи, он медленно поцеловал ее и вышел, роняя семя на девичий животик. Собственно, запачкать юную дворянку в его планы не входило… но отчего бы и нет. Некоторые так делают, не внутрь же, и не на пол.. потом ходить, поскальзываться. Разумеется, мысли его медленно возвращались к обычному ритму жизни, последний подаренный ей поцелуй и он медленно отстранился, разминая затекшую шею и отряхивая ладони. - Ты прекрасна, мелочь. - Молвил он, улыбнувшись ей краткой, снисходительной формой той самой гнусной хитрой улыбки. Тело его было красным, напряженным еще, а многотитулованный орган лег обратно в брюки… следовало бы умыться, но пока он искал в кармане трубку, набивал ее травами и подкуривал руной, не желая отходить с места на котором встал даже к горну. Сделав затяжку, полукровка кивнул в сторону тонкого выстиранного служанками полотенца, ну… обычно он вечером отдавал пропитанные потом, иногда кровью тряпицы служанкам, они стирали их и отдавали обратно кузнецу-магу. Ныне, еще нетронутые, они висели четыре в ряд. - Да, после секса чистым не останешься, правы ваши священники. - Молвил он, явно коверкая смысл священных писаний. Он стоял и просто курил,  опершись о полку с инструментами одной рукой и глядя куда-то вдаль.

ЭйбМноготитулованныйhttp://savepic.ru/12142615.jpg
   - Ага, поднимаем магический дух. - Усмехнулся рунник, нисколечки не гневаясь на это мелкое существо… правда будь его воля, он бы спер чего покрепче. - Чего там у вас в Закатном произошло? Юные дворянки говорят о том, как хотелось бы переспать с сиром Лаэ’Теном? Юные дворяне говорят о том, как хотелось бы уже женится, заработать шпоры и стать баронами и графами? А взрослые… - Он замолчал, ему стало лень заканчивать, вот прям лень, как и всегда в такие хмурые дни. Хочется лежать в постели, может заниматся сексом, получать удовольствие, пить, рассказывать байки в тавернах, петь, драться в кабаках… а не вставать и брести через уже тысячу раз отхоженную тропинку в снегу, встречая знакомых гвардейцев, благо каждого Эйб уже хорошенько напоил вином хотя-бы по разу в дни их отдыха. И слуги, и все… как-же ему все не нравилось. Только это мелкое чудо, дымящее ему на всю мастерскую, пожалуй, его тут и держало. Да и не столько держало, он рад был учить ее, рассказывать ей всякие забавные истории, порой заниматся сексом, долго… иногда на игры эти они тратили целый урочный день, просто потому-что им так нравилось, а он был учителем и мог ей это позволить. Секс полезен, секс с ним полезен вдвойне… ну, для нее и для него, соответственно. Он медленно подошел, под белой рубахой вздымалась напоенная постоянным физическим трудом и местными добрыми кухарками грудь. Он медленно сел на скамью и облокотился о стену. - Ммм?

  Белокурая двинулась плавно, соблазнительно. Двигаться подобным образом она стала не так давно. Порой забываясь, что она на людях, девушка могла пройтись этой кошачьей походкой и поймать чей-нибудь заинтересованный или похотливый взгляд.
- Взрослые предпочитают решать свои какие-то проблемы, - Актория села рядом Эйбом на скамью,- используя при этом своих чад. Ты не угадал тогда, сказав про полгода, - на лице её появилась немного грустная улыбка, скорее смахивающая на ухмылку. Говорить больше девчонка не видела смысла. А поторять противное “меня выдают замуж за какую-то козлорогую обезъяну” ей не хотелось. И Фреодегар уже прокручивала в голове картину, в которой пытается серьёзно поговорить с отцом и не дать использовать себя как средство решения проблем, - а в остальном ты правильно описал то, что творится в Закатном.

  - Значит не поговорила с родителями. - Эйб не гневался, собственно, гневаться здесь не было и причин. - Ну и хорошо, выйдешь замуж за какого-нибудь мальчонку, может он и любить тебя будет. - Гном цокнул краем рта, разглядывая дитя, которое под его чутким присмотром уже давно не было дитем. Собственно, это было и грустно, и приятно. Его мелочь была бессмертной, но в конечном итоге, боль ей могли причинить многие люди, а простой взгляд на вещи мог помочь ей куда больше глупых «мудрых наставлений старого волшебника». Вместо мудрого дракона у нее был умный, харизматичный полукровка, сволочь та еще, но зато фигни про добродетель не несет. Он думал как-нибудь сесть и написать книгу, используя нешаблонного наставника, и нешаблонную ученицу, но ему было лень, и максимум - он доверит это кому-нибудь другому… арфистам, писателям, хронистам, бардам, скальдам, менестрелям. Хорошая вышла бы история. Ладонь его легла на ее бедрышко. - Или ты все-же хочешь с ними поболтать? Или чего ты хочешь вообще...

- Я хочу сегодня вечером поговорить с отцом, - она локтями опёрлась о столешницу, немного выгибаясь от этого, - я не предмет для торга и не способ решить его собственные проблемы. И не родился ещё тот дворянин, который примет меня с проклятием, и которому я скажу это банальное “Да”. Теоретически, я бессмертна, если верить бестиариям… могу и подождать. А скрываться всю жизнь мужа, пить эти гадкие зелья, от которых ломит всё тело, - девчонка поморщилась, - нет уж. Я это уже проходила. Чуть развернувшись, девушка потянулась к бутылке, подтягивая её поближе, а потом и вовсе обхватывая горлышко своими дворянскими пальчиками,- Я хочу путешествовать, я хочу учить руны. я хочу заниматься сексом в своё удовольствие. Ну и сейчас я хочу вина, - Актория сделала два глотка и облизнулась, - и да, у тех юных дворянок не было шансов оказаться с сиром Лаэ’Теном в одной постели.

   - И правильно, он же любит конюхов, оруженосцев и охотников своего дома… - Он промолчал о том, что слышал относительно красавца Лаэ’Тена и Олларда Фреодегара, сплетни ему были вовсе не нужны, и навряд ли Актория захотела услышать нечто подобное о своем отце. - Я слышал, что он отымел многих мальчишек в своих землях… Делленер, надеюсь, следил за своими слугами, а тож? - Он усмехнулся гнусно и хитро, как всегда собственно, улыбка унаследованная от давнего знакомства с неким не очень светлым существом, имя которого и расу называть вовсе не стоит… не при маленьких девочках… а-то всемирный потоп, все дела. - Хорошо, поболтаешь с отцом… пойдешь в походы за сексом, магией, знаниями, великими подвигами и всем-всем, что тебе только нужно. - Хмыкнул он. - Но думаю мелочь… я с тобой уже не останусь. Как спадут холода, я двинусь на север, к родичам и старым друзьям.  - Он коснулся ее подбородка ладонью и повернул милым юношеским личиком к себе... поглядел в ее глазки. - Амм..

ЭйбМноготитулованныйhttp://savepic.ru/12142615.jpg
   - Влюбишь ты меня так, мелочь, в себя...  - Улыбнулся он, целуя ее волосы мягко и небрежно… в такой позиции было тяжело изворачиваться. Но он знал, что руки ему не понадобятся. Если он начнет дергать руками и мешаться, то ему же будет хуже. Нужно просто лежать и млеть, получая удовольствие и чувствуя себя… от чего же приятно было порой это чувство… чувствуя себя беспомощным большим мужиком. Пусть ладонь Актории лежала на его члене, но казалось, словно держит она его под ребрами, за легкие, и быстро бьющееся сердце, он глубоко дышал, от чего рубаха стягивалась и вновь приходила в более или менее порядочное состояние. - Совсем твой стану…

  Она бы ответила что-то вроде “И скольким ты это уже говорил?” или банальное “У нас всё равно ничего не выйдет”. Но не хотела такой момент портить этими фразами. Тем более, что губы её теперь были заняты совсем иным, нежели разговорами. И язык, скользящий по горячей коже, очерчивающий рисунок вен. Пришлось изогнуться и практически лечь на лавку, чтобы не сломаться, сгибаясь к члену Эйба. И что-то было в этом действе не менее возбуждающего для неё самой. Уж не та ли власть, которую она чувствовала, мельком глядя на учителя? Или это от осознания того, что ему сейчас хорошо? С другой стороны - какая разница…

   Он вздохнул… медленно задержал дыхание, когда плоть коснулась ее языка… вернее наоборот… да черт знает, у него мир тут кружился, ему дела не было до сторон. Пожалуй, это был не первый раз, далеко не первый раз… но в этом году он придерживался целибата, потому-что запад еще не дорос до таких игр. И все-же скользящий по его коже язык был облегчением, он громко вдыхал и выдыхал грудью, пока внизу царило достаточное напряжение. Эйб думал сказать ей «Я тебя люблю, мелочь», куда более искренняя ложь, он бы даже сам в нее поверил в эти минуты. Она была прекрасна...

  Одной рукой девица опиралась о скамью, а другой вторила в такт своему ротику, скользящему вверх-вниз. Серые глаза были прикрыты, хотя периодически она всё же поглядывала на неровно дышащего полукровку. Небрежно Эйб убрал с лица “мелочи” упавшую челку, так не вовремя мешающую ему наслаждаться видом, таким простым движением убирая её обратно за ухо Актории. В какой-то момент их взгляды встретились: её серых глаз, наблюдающих за ним, и его полуприкрытых зелёных, с удовольствием следящих за ней.

Он мог часами лежать так, разомлев, ощущая ее губы на своей плоти… но едва ли то входило в планы девчонки. Это было приятно, жутко приятно, он медленно поправлял порой ее волосы, но не отваживался сделать нечто большее. Удовольствие имеет свойство кончаться, а дать кончиться именно этому действу Эйб не хотел… еще секунду… еще чуть-чуть… ведь это не так много… он что, зря весь из себя гер… с такими мыслями уходит гордость из полугномов. Корсет его мышц напрягся и покрылся венами, на лицо Актории легла его рука. Один из фундаментальных вопросов секса. Предупреждать партнершу о том, что вот вот, или не стоит. Увы, Актория не дала ему обдумать этот вопрос, он мягко зарычал, касаясь её щеки ладонью, и вторя такту опускающихся и поднимающихся губ, преисполнил её юный дерзкий и порой очень грубый ротик рунной магией.

  Вот тут Тори была не готова морально. Поэтому в следующий момент она приподнялась на скамейке с надутыми щеками, почти как у бурундука, и вопросительно посмотрела на Эйба. Вопрос этот, явственно читающийся сейчас в выразительных серых глазах можно было интерпретировать как “и что мне теперь с этим делать?”. Но не получив ответа от расслабленного полугнома, девчонка всё же дотянулась до ближайшего полотенца, потом скомкивая его и откладывая куда-то за себя на край скамейки. Губы начало немного стягивать, пришлось их облизать ещё не отвыкшим от вкуса “рунной магии” полукровки.
- Грязное занятие, - утирая пальчиком уголок рта, а затем перебивая царивший во рту привкус вином, молвила белокурая.
 
  - Ну так… язык болит и челюсть сводит порой… и от того, и от другого. - Произнес полугном. Собственно, он предполагал, что женский и мужской вариант схожи… но доказать это экспериментально не мог.  - Но спасибо, мелочь… можешь взять полотенчико и руны почертить.. - Он хотел бы быть менее Эйбом, несколько раз в жизни он серьезно пытался не обижать окружающих его людей, не спаивать их, не трахать им мозги и не только… но все также остался Эйбом. Проклятие рунников, героев, путешественников, полугномов, лучших в постели и так далее… ну, его проклятие. - Может ты тоже чего себе захотела? - Спросил он, хотя… этим они и занимались почти каждый день ближе к вечеру, когда она теряла координацию, и только секс мог вылечить бедное дитя. Он удивлялся, как не вылизал из нее все соки, но скорее всего, оборотни и женщины в целом быстро регенерируют свою особую женскую вязкую рунную магию. Эйб обратил внимание на то, что член все еще лежит на бедре, однако жутко не хотел что-либо менять… ну разве что сказать ученице убрать за собой. На это он не отважился, потому небрежным жестом убрал член в брюки.