Чёрная птица обернулась женщиной в тёмно-синем дорожном платье, рыжие волосы её были заплетены в сложную косу до середины спины, а шею украшала нитка розового жемчуга. Невысокий рост позволил ей пройти не пригибаясь в низкую дверь и, остановившись на пороге, она с интересом осмотрела простенькую обстановку помещения.
Прямо напротив входа стояло несколько бочек с ввёрнутыми в них кранами, в открытом очаге трещали цельные круглые поленья, а дым от них уходил прямо в дыры под крышей. Разношёрстная мебель, явно сработанная не мастером столярного дела была расставлена, как придётся, только у длинного чисто выскобленного стола-стойки имелось определённое, положенное ему место.
За ранним часом народу было немного, только из сена торчали две пары грязных босых ног, да какой-то пьянчужка похрапывал прямо на лавке, под которой валялась оплетённая непрозрачная бутыль и растеклась бордовая, уже начинающая подсыхать лужа. Амарилла поздоровалась с возившейся у очага женщиной и, чуть не запнувшись об ещё одного основательно нетрезвого мужичка, ведущего пассивную половую жизнь, дрыхнущего на полу то бишь, заняла показавшееся ей удобным местечко.
Местечко, как и следовало ожидать, оказалось в уголке, подальше от огня и затянутых бычьим пузырём окон. Хозяйка быстренько смахнула крошки со стола перед ней и вернулась к готовке, с сожалением сообщив, что завтрак будет не раньше, чем через час. Вампиресса ответила, что сыта, хотя это, было не совсем правдой, но здешняя грибная похлёбка исправить этот факт никак не могла. И они завели прелюбопытный разговор, когда ничего не узнаешь, спросив напрямую, но можно многое выведать, если ходить вокруг да около.
Говорливая веселушка Берта, седая и без половины зубов, но ещё крепкая и востроглазая нипочём не хотела говорить, зачем она забралась так далеко в лес и для каких таких завсегдатаев держит открытым своё заведеньице. Амарилла тоже не горела желанием рассказывать, с чего это её понесло в чащу, потому разговор перескакивал с темы на тему, пока обе пытались это выяснить обходными путями. Обсудили урожай репы, новую подать, введённую местным бароном и его желание раздвинуть границы владений, обещая неплохие подъёмные и освобождение от налогов тем, кто согласится обследовать Великий лес и основать в нём новые поселения.
Желающих находилось немало, одни действительно оседали в лесу, а другие просто брали деньги и исчезали. Только что узнавшая всё это, Амарилла осторожно дала понять, что и она одна из мошенников, только чуть более высокого полёта, но даже и с её удачей иногда наступают времена, которые лучше пересидеть подальше от сильных мира сего, желающих сделать её на голову короче. Это объяснение, казалось, удовлетворило Берту. Она перерастала так настойчиво расспрашивать вампирессу и сосредоточилась на своём вареве, а Амарилла прикрыла глаза. Она не спала, но днём ей порой очень этого хотелось, а так неподвижное сидение в своём уголке вызывало меньше подозрений.
Немного погодя снаружи послышались топот и конское ржание. Вампиресса навострила ушки, прислушиваясь к происходящему за бревенчатой стеной, и насчитала более десятка людей и множество верховых животных, часть из которых были подкованы, а часть нет. Мужской басовитый голос отдавал короткие распоряжения, а его обладатель, судя по всему, ещё и раздавал  пинки особенно нерадивым исполнителям. Скрипнула дверь и двое заросших мужиков втащили в трактир огромную тушу кабана.
- Куда прётесь, ироды?! – напустилась на них Берта. – К поленнице его, а-то сейчас всё тут провоняете! – в трактире пахло тоже далеко не лавандою, но всё-таки лучше, чем в хлеву, а свиньи что дикие, что домашние в этом смысле одинаковы.
Ворча, мужики поволокли борова куда велено, а все остальные по одному и по двое заходили в зал и устраивались на отдых. Кто-то по-хозяйски подсел к бочкам, кто-то заглянул в котёл, а на дремлющую Амариллу пока не обращали внимания.

Было совершенно очевидно, что эти люди оказались здесь не в первый и даже не во второй раз, расселись за столами, пристроили над очагом освежёванную тушу. Берта раскладывала грибное варево по мискам, резала хлеб, но громкоголосый предводитель и большинство его спутников, похоже, собирались дождаться мяса, а пока больше пили, чем ели.
Амарилла вполуха слушала их разговоры, судя по которым, кабачок оказался притом контрабандистов, но, право слово, ей до их законопослушности, как и до них самих дела не было. Ровно до тех пор, пока градус веселья не достиг того уровня, когда душа начинает требовать музыки и общества прекрасных женщин, ну, или точнее говоря, любых женщин, потому что все они как одна становятся красавицами. Музыку в исполнении рожка и ритмичного топота двух десятков ног организовали быстро, а к Амарилле подсел какой-то уже хорошо накушавшийся смельчак и пощекотал её соломинкой по щеке.
- Чего притихла, золотая? – Его небритая физиономия расплылась в дружелюбно-очаровательной щербатой улыбке, а на столе перед женщиной оказалась наполненная вином кружка. – Али обидел кто? Так ты скажи, мы ик… его быстро того… - и для пущей убедительности хлобыстнул ладонью по столу.
Вампиресса глянула на свежевыискавшегося защитника сирых и убогих так, словно мерку на гроб снимала.
- Ой, сердитая какая! – изобразив испуг, хрюкнул тот. – Идём, я тебя развеселю.
От ухажёра, дошедшего до такой кондиции, разговорами было уже не отделаться. Какое-то мгновение Амарилла колебалась, то ли всё же попытаться объяснить теми словами, что понятны в любом состоянии, то ли просто приложить его лбом о столешницу, а потом весело разбираться с последствиями. Но солнце ещё даже не доползло до зенита, впереди её ждал долгий-предолгий и скучный-прескучный день, а тут добрый молодец сам развлекать вызывается.
- А ты справишься?.. – с напускным сомнением спросила она и сделала пару небольших глотков из кружки. Вино отдавало яблоками и мёдом и вполне годилось для знакомства с любой, даже самой привередливой деревенской девицей, но на вкус Амариллы было слишком сладким. – Тогда принёс бы что-нибудь посерьёзней компота.
Это для её новоявленного кавалера оказалось понятно и выполнимо, отчего улыбка его сделалась вдвое шире и он с видом полководца, только что выигравшего сражение, пошёл добывать затребованное зелье.

Ненадолго оставшись одна, Амарилла получила возможность рассмотреть присутствующих и компания оказалась на редкость разношёрстная. Большинство были снаряжены и вооружены, как придётся. Здесь сидел тощий патлатый жрец со знаком Хома на цепи, пара бородатых мужиков с метками каторжан на шее, местный ловелас, с зализанными назад волосами и золотым кольцом в ухе, похоже, носивший в себе небольшую примесь нечеловеческой крови, а громкоголосый командир и вовсе оказался одет потёртую форму капитана Каридской стражи. Но больше всего её удивило присутствие дроу, совсем молодой женщины, а может и не совсем, поди, разбери этих остроухих.
По пальцам можно было пересчитать, сколько Амарилла за свою долгую жизнь видела тёмных эльфов и если бы не последующее события, пожалуй, решила бы, что именно дщерь подземного народа верховодит в лесной шайке. Но судя по тому, как вели себя контрабандисты, они очень смутно представляли себе, с кем связываются. Вампиресса тоже не сказать, что шибко много знала о дроу, а женщину так и вовсе видела впервые, но учили их определённо на совесть.
Она не сдержала смешка, когда хрупкая кроха одним ударом остренького кулачка отправила здорового мужика на пол и гордо утопала наверх. А вот капитану, похоже, было не до смеха. Ещё бы, так опозорится перед подчинёнными. Но он поднялся с пола и на какое-то время все об этом забыли или, по крайней мере, сделали вид. Кавалер Амариллы, слишком буквально восприняв её просьбу, вернулся с кружкой гномьего самогона, правда сам же его потом и выпил. Кто-то возмутился, что он прячет единственную барышню от остальных, и началась пересадка и перестановка столов, после которой Амарилла оказалась в самой гуще общения. Правда, ей самой говорить нечего не приходилось, подгулявшие мужчины и сами отлично с этим справлялись.
- Ну, так вот, - хорошо поставленным голосом вещал жрец, даже не смотря на подпитие внятно и правильно выговаривая слова. – Решили как-то эльф с гномом силою мериться и пошли биться на кулаках. Ударил гном эльфа в первый раз и вбил его в землю по колено, ударил во второй и вбил в землю по пояс, ударил в третий и вбил в землю по грудь… и стали они одного роста!
Конец фразы потонул в дружном ржании, похоже, шутка была не слишком свежей. Но и в ней предводитель наёмников не нашёл ничего смешного. Он сидел хмурый, набираясь всё больше, и всё громче ворчал:
- Вот же пигалица нахальная!.. Круче только звёзды, выше только яйца…
- Наоборот же, - подсказал кто-то из соседей, но его так и не услышали. Капитан отставил свою посудину, чуть пошатнувшись, поднялся из-за стола и решительно направился вверх по лесенке.

Возможно, в подземье такое в порядке вещей, здесь же оно выглядело скорее сумасбродно, нежели устрашающе. В трактире повисла потрясённая тишина, только раненый предводитель матерился сквозь зубы. Казалось, он в мгновение протрезвел и теперь перечислял всех мерзких тварей, с которыми по его мнению дроу состоит в родстве, каждый раз уточняя, как именно она была зачата. Подчинённые же его многое видели, но девка непонятной породы, требующая от них эдаких непотребств, была здесь в новинку. Впрочем, они очень быстро оклемались и зашевелились с явным намерением сделать всё ею перечисленное с нею же. Деньги тут любили многие, но, во-первых, неизвестно, есть ли у неё деньги, а во-вторых, если они всё-таки есть, куда легче получить их просто открутив нахалке башку.
Амарилла тоже замерла, чтоб ненароком не нарушить естественного хода вещей, едва ли она где-то ещё сможет увидеть такое представление, только мельком пробежалась глазами по залу, чтобы ничего не упустить. Всего она насчитала шестнадцать мужиков, включая тех, что были здесь до приезда утренних гостей, ещё себя, Берту и эльфийку. И ситуация складывалась явно не в пользу последней, по крайней мере, если у неё не припрятано в рукаве чего-нибудь эдакого массового поражения. Потому что из арбалета она успеет уложить одного, ну, может быть двух, а потом получит по затылку и в следующий раз очнётся уже привязанная к столу в весьма недвусмысленном положении.
Первое оцепенение прошло и все как-то одновременно пришли в движение. Берта задом попятилась в уголок, зачем-то прижимая к груди сковородку. Здоровенный бугай, что сидел поближе к выходу, не вставая прикрыл и заложил на засов дверь, а все остальные наоборот зашевелились, поднимаясь и нащупывая у кого что было из оружия или что-нибудь подходящее, чтобы его заменить. Сдерживало их, пожалуй, только то, что первый наверняка получил бы в глаз арбалетный болт и никто особо не рвался стать этим счастливчиком, но вокруг девушки оставалось всё меньше свободного места.
Как-то особенно зло выругавшись, предводитель высвободил левую руку и сжал кровоточащей ладонью пробитое правое запястье. Это как будто послужило остальным сигналом кдействию, а вампиресса только поудобнее устроилась на своём месте и под шумок наскоро прошептала короткое защитное заклинание. Кто знает, вдруг эльфа окажется с сюрпризом и на такой случай у неё припасено что-нибудь помимо непомерной гордыни и ледяного презрения, должных порождать дрожь в коленках и нагонять благоговейный ужас на присутствующих.