Праздник Урожая - даже у гномки, ни капли не принявшей за воротник, эти слова ближе к третьему дню вызывали неожиданное головокружение и подташнивание. Три дня беспробудного веселья в ядовитой тени тисовых деревьев, которые по народным поверьям отгоняют всякую нечисть. И бесконечные разговоры про результаты Жатвы на соседней ферме, споры, смех, рассказы, что в несобранных колосьях, оказывается, скрываются обитающие в злаках полевые духи, какой дурной муж у Кларисы, какая дурная жена у Тошика и сколько раз тот ходил налево к вдове Салеме, живущей напротив. А в довершение всего столько песен, что голова до сих пор как будто бы звенела изнутри, воспринимая внезапно наступившую тишину как спасение. Если две первые ночи местные и гости спать не собирались, то с приходом третьей и завершающей, по роще прокатывалось мирное чириканье кузнечиков и дружный храп тех, кто не успел дойти до дома и завалился спать прямо на траве. Через пару часов не стало их, а у самого озера на другом берегу мелькали редкие парочки, искавшие уединения. "Трактир на колесах" уютно примостился у тисового великана, обсыпанного красными ягодами, а за ним сонно покачивала головой вечно что-то жующая Луна. Корова удивительно спокойно реагировала на суету вокруг, за что Катикарра была ей очень благодарна. Уставшая, едва сдерживая зевок, она развеивала облепившие повозку магические огоньки, ожидая когда ее покинет последняя парочка припозднившихся посетителей. Оставаться с ними внутри она не рискнула, а возвращаться смысла уже не видела, время от времени подглядывая внутрь повозки через поднятые на распорки окошки. Бочка медовухи была практически выцежена, а денег, судя по всему, у деревенских мужиков по карманам больше не завалялось.
- Эй, хозяйка!
Лу согласилась с гномкой молча, только потрясла ухом, также игнорируя доносившиеся из трактира звуки. Катикарра погладила ее по широкому плоскому лбу и сдула последний светлячок с повозки. Он взметнулся к черному небу и растаял в нем как выпрыгнувший вверх из костра уголек. Убедившись, что корова не дотянется до тисовых ягод, а последние посетители нетвердой походкой соизволили наконец-то отбыть восвояси, Кэт радостно впрыгнула внутрь и тут же принялась за уборку, сбросив с себя ненавистную, длинную рубаху, только путавшуюся в ногах. Ни одного поломанного столика или разбитой кружки, а за шторкой у печки под узкой лежанкой припрятана невиданная прежде выручка за все три дня. Правда и запасов практически не осталось, но, судя по тому, что ей удалось заработать, это покроет расходы с лихвой. Натянув кожаный нагрудник и аккуратно сложив рубашку, Катикарра тряхнула головой и бросилась в пляс мимо импровизированных столиков, подхватывая и составляя в одну глиняные кружки.
- Как-то раз в один капкан вдруг попался великан. Закричал он: "Ой, беда! Кто-нибудь, скорей сюда!" - вот на этом самом "сюда" протяжно и жалобно замычала корова, а гномка замерла у открытой двери, вскинув руки в стороны. Осколки глиняных кружек лежали у ног обутых в высокие, потертые сапоги внушительного размера. Катикарра успела только ахнуть и попятиться, глядя в глаза ввалившемуся в зашатавшуюся повозку верзиле. И это был не вернувший за выпивкой добродушный фермер со слегка красноватым носом и праздничным перегаром, к которому она уже привыкла. Луна снова сказала свое скорбное "му", а Катикарра к тому времени уже хрипела, болтаясь в вытянутой лапище в воздухе и судорожно хватаясь за что попало руками. Головрез взоржал, наблюдая ее жалкие попытки и обернулся к появившимся на входе приятелям. Черпак лежал на соседнем столике, слишком далеко, чтобы дотянуться, но его смахнули с него одним быстрым движением, плюхнув на освободившуюся поверхность гномку, чтобы тут же наградить ее сочной пощечиной, заставившей позабыть слова всех заклинаний, которые она так старательно перебирала в голове в этот момент. Гремела посуда, ее жалкие вещи сыпались грудой на пол, а перед глазами выплясывали те самые несуществующие огоньки, которые она так любила создавать для привлечения большего количества посетителей. Один, второй, третий. И не заканчивались, разрастаясь вместе с гулом в откинутой голове и болью в затылке. Громила был высоким, но похоже, что не самым главным: приказы отдавал другой, ростом пониже и в плечах поуже, да с наброшенным на лицо капюшоном, и слова его тонули в общей возне и попискиваниях сопротивляющейся гномки. Рассмотреть ничего не получалось, но все нападавшие каким-то непонятным образом разительно отличались от простых и незамысловатых фермеров, которых она наблюдала весь день. Собственная беспомощность сперва напугала, а затем разозлила. Катикарра рванула в сторону и цапнула за руку здоровяка, повиснув на нем как маленькая, злая собачонка. Тот заревел раненым зверем, затряс рукой и замахнулся для очередного удара. Этого оказалось достаточно, чтобы дальше девчонке безвольно лежать на столе, шмыгая разбитым носом, и в каком-то необъяснимом оцепенении смотреть как мужик сперва пытается стянуть штаны с себя, но останавливается на пол дороги и вытаскивает откуда-то нож, чтобы слезать с ее пояса многочисленные опоясывающие ремешки. На святое покушается тварь. Корова страдальчески замычала снова, как будто бы ее там резали, а гномку перевернули на живот, грубо прижав широкой ладонью лицо к шершавой поверхности столика. Он пах яблоками и медовухой. Наверное, кто-то из посетителей разлил ее, а дерево впитало в себя запах. Кажется, у насильника не получалось справиться с ее одеждой так быстро, как он этого хотел, потому что он время от времени рычал, игнорируя окрики и недовольную ругань напарников. Кэт закрыла глаза и сосредоточилась на заклинании. Во рту отчетливо ощущался вкус крови, и она отчаянно радовалась тому, что это кровь не ее. Чтобы сейчас не происходило, что бы ни было, как учил ее Искровик, она не должна отвлекаться. И вроде бы даже начало получаться. Катикарра почувствовала, что спасительная концентрация на подходе, что слова снова формируются в предложения, а сердце замедляет свой бешеный ритм, как в этот самый момент задницу опалило дуновением свежего воздуха, не оставляя между нею и бугаем никакого препятствия. Гномка тут же задергалась и перешла на высокие, пронзительные ноты, время от времени выкрикивая какое-то ядреное ругательство на языке Детей Гор, коих в ее словаре было с избытком, как и у любого уважающего себя гнома. Не сразу, но через мгновение осознала, что ее никто не трогает, и распахнула глаза.

Отредактировано Катикарра (13-09-2016 23:23:35)

Перед глазами все заволокло белесым, сливочным туманом, и пока он рассеивался, Катикарра, судорожно дыша, как после длительного забега, на ощупь тащила штаны обратно, туда, где им было место в приличном обществе. Да и в не самом приличном тоже. Какие бы мрази не встречались на ее пути, а таких, как обычно, в каждом городе попадалось прилично, меньше всего их интересовало что там под одеждой у странной, мурзатой гномки. С годами это начало меняться, но все равно никто никогда не домогался тщедушного гномского тела с таким размахом. Завлекали ее деньги, повозка, корова и еще бочки с медовухой, но никак не красные глаза, круги под глазами и торчащие ребра. Чего стоит только ее слепой глаз! В крайнем случае какой-нибудь выпивший и разудалый усач усаживал Кэт себе на коленки под общий гогот, но никто и никогда не проделывал с ней чего-то мерзкого. Драки в трактире были делом довольно привычным. Она даже выработала особый план на случай, если все выйдет из под контроля и пьяные головы вдруг вздумают оставить ее без колес и дома. Ей без такого плана было нельзя. В этом мире, на дороге не было каких-либо установленных правил, а одинокая гномка, к сожалению, выглядела легкой добычей. В последнем городе, где она была, ее в наглую обокрали. Среди бело дня! Поганцы. Обчистили все запасы и попытались увести Луну. Только корова попалась бодучая и упрямая, а вот с накоплениями пришлось расстаться. Кажется, в городе до этого ее тоже попытались ограбить, но неудачно. В общем, если посчитать на пальцах сколько раз ее оставляли с носом за последние пол года, то этих самых пальцев не хватит на всех руках и ногах. Но такова была жизнь путешественника.
Спокойный голос пробивался сквозь плотный туман и обретал удивительные черты, но Катикарра продолжала жаться к столу, хмуриться и хлопать растеряно глазами, туже затягивая пояс. Ей это было жизненно необходимо. Волосы упавшие на лицо и закрывшие единственный глаз съехали в сторону, когда она невольно качнулась, и только тогда она кое-как рассмотрела нового посетителя, на которого теперь так дружно и зло ринулась пьяная троица. Теперь насиловать будут его. Что ж, Катикарра не против такого поворота. Главное, чтобы не тронули ее, а там уж она что-нибудь да придумает. Добротная обувь на незнакомце, дорогие пряжки, хорошая ткань. А какие фибулы! А вышивка! Не то чтобы ее в этот момент так волновали чужие наряды, просто гном даже в самой затруднительной ситуации - прежде всего гном. Все этим мысли проносились где-то на фоне, сами собой. И чудо, пожаловавшее на порог ее скромной таверны так вовремя, казалось каким-то слишком уж нереальным. Качнулась Катикарра не просто так. В следующую секунду она уже ныряла под стол, оставляя возможность непрошеным гостям разбираться между собой. Ну, хотят люди побеседовать. Зачем им мешать? Благородным мужам всегда есть о чем поговорить. Она привыкла, что ее никто не замечает, не видит и не слышит. Для всех она просто "Эй, трактирщица!", а повод обсудить ее принадлежность к гномам, так яро отстаиваемую Катикаррой, быстро приедался и отпадал сам собой. Кого только не носила земля. Под ногами знати в грязи мешались между собой кто угодно и с кем угодно, порождая на свет всевозможные кракозябры. А ведь у нее даже уши были человеческие. И некоторые особо выдающиеся места вполне удачно скрывались безразмерной одеждой, не привлекая ненужного внимания. Вкусная еда, медовуха и уютная атмосфера сглаживали любые углы. Обычно.
Теперь же она пряталась под столом в собственной повозке, вздрагивая от каждого громкого крика, пока ее трактир разносили на досточки. Нет, не разносили. Кажется, пытались сжечь. И вот тут гномская душа не выдержала. Катикарра вмиг перестала трястись, выискивая глазами предмет потяжелее, при чем от души желая опустить его на голову как людей, так и эльфа, решившего сжечь повозку. Жалобно скрипнул стол, проламываясь под чьим-то напором, а в воздухе очень отчетливо запахло гарью. Крик поднялся такой, что заложило уши. Бросившись к черпаку, гномка, убежденная, что трактиру, а заодно и ее жизни, пришел конец, принялась колошматить первые попавшиеся ноги, вкладывая в эти удары всю свою силу.
Ноги так и не соизволили хотя бы немного остановиться, вытанцовывая свой странный танец между столами и высоко подкидывая коленки. Только музыки и не хватало. Когда Катикарра увидела дымящийся зад, она остановилась и удивленно отпрянула, а по трактиру уже летело вселяющее ужас "Маг! это маг! Он маг...".
Магом оказался высокий и светловолосый эльф, тот самый, который так невежливо обозвал ее "маленькой". Разбираться в эльфах Кэт даже не собиралась, но больно уж знакомы были ей эти утонченные, такие свойственные остроухой расе, и весьма раздражающие черты. Она прыгнула в сторону, чтобы увернуться от очередного "па" тяжелого сапога, за что тут же получила с другого бока под дых другим, но совершенно случайно: о нее просто напросто споткнулись. Пока один громила орал, а другой падал, третий подхватил гномку за волосы и вздернул вверх, заставив Кэт вскрикнуть и привстать на цыпочки. Даже черпак не удержался в руках и со звоном упал на пол.
Ее повернули так, чтобы маг смог ее разглядеть, к нему лицом, а для демонстрации всей серьезности своих намерений к горлу гномки прижался холодный и острый край зазубренного ножа. И руки у этой сволочи так сильно дрожали, что Катикарра даже не смела пошевелиться, чувствуя как отпиливают от тела самую дорогую часть - голову. Теперь с бандитом они дрожали вместе, только мужик еще при этом орал, отступая к печке, подальше от мечущихся товарищей, и тянул ее за собой.
- Зарежу! Зарежу на! Я ее зарежу!
Это угроза явно должна была напугать эльфа.
Дурак, - обреченно подумала Катикарра, - Нашел чем угрожать магу. Какое тому дело до того, что ее зарежут?
Она смотрела снизу вверх на остроухого, сжав зубы, чтобы только не заплакать от боли. Почему-то в этот самый момент очень не хотелось показывать страх. Смотреть в чужие глаза и не показывать как до усрачки боязно умирать. Нет, не умирать. А именно умирать вот так. В пропахшей потом, гарью и хмелем таверне, в самом начале пути. От руки какого-то идиота. На глазах у остроухого! Что бы сказал отец?
С пола, покачиваясь, поднялся мужик с отчего-то криво обглоданными усами. Почему-то не покидало чувство, что эльф развлекается. Наверное, он гномов каждое утро на хлеб намазывает и запивает кружечкой чего-нибудь горячего. Троица снова была в полном составе, хотя и подпаленная местами, но настроенная еще более решительно: все надежды были на то, что магу не наплевать на тщедушную жизнь незнакомой гномки. Глупо и бессмысленно. Усталость навалилась на Катикарру снова. Она проговорила беззвучно заклинание, но в последний момент бандит хорошенько ее встряхнул, пытаясь доказать остроухому серьезность своих намерений, чем сбил концентрацию, дававшуюся гномке с таким трудом. Кэт звонко клацнула зубками и продолжила висеть на чужих руках, только успела схватиться руками за держащие ее лапищи.
- Стой там, где ты есть, маг! Зарежу гномку! Как пить дать!
- Руки держи на виду!
- Надо ему кляп! И глаза завязать!
- А лучше прибить!
- Связать его надо быб!
- Тащи веревку!
- И эту!
- Подобру-поздорову сдавайся! Зарежу, твою налево! На твоих руках будет кровь ребенка!
А вот это уже было крайне возмутительно. Настолько, что от переполнивших ее чувств гнева и обиды Катикарра покраснела как бурак, безрезультатно пытаясь вывернуть голову и посмотреть на говорившего, уже позабыв о близкой, бесславной кончине и мечтая только о мести, страшной, жестокой мести для недоноска, посмевшего обозвать гномку ребенком.

Рот открыли в немом удивлении все четверо. Катикарра и разбойники смотрели как гаснет волшебный огонь в руках эльфа с трепетом, ужасом и восхищением одновременно. Так дети глядят на ярмарочные фокусы, когда артист внезапно вытаскивает из шляпы птицу, хотя мгновением ранее положил в нее обыкновенный булыжник. Кэт, конечно же, была впечатлена, но прежде всего тем, что маг сдался. Что он делает? Мысли путались, глаза же бегали по странным узорам, изучая и запоминая, пока на Кэт не завязали какую-то тряпку, лишив зрения, затем, скрутив веревками по рукам и ногам, толкнули куда-то на пол.
- Вяжи мага покрепче! И глаза завяжи.
- Сам знаю, - переругивались бандиты, а Катикарра ерзала по ногам мага, прислушиваясь к звукам и голосам и стараясь никому не попасться под руку. Но, кажется, им было на нее уже наплевать, всем кроме одного. Он все еще шарился около гномской лежанки, рискуя случайно обнаружить все таким трудом заработанное. Кэт оттолкнулась ногами, подтянулась на руках, упираясь в рядом брошенное эльфское тело, все еще недоумевая как же легко этим редискам удалось повязать мага. Она же видела эти витиеватые линии, наполненные светом и магией. Она видела огонь и то, что он мог сделать. Замычала корова и сердце у гномки пустилось в пляс. А вот дыхания эльфа в отличии от ее всхлипываний слышно не было, как будто бы она находилась рядом с умертвием, которому ни вдыхать воздух, ни выдыхать не нужно. Бесшумный народ. Интересно, а эльфы пукают? Повеселив себя таким бесхитростным способом, Катикарра хлюпнула носом и облокотилась на бесполезного мага спиной, чтобы хоть в качестве подпорки послужил на благое дело, и расслабилась. Концентрация давалась Катикарре хуже всего. Она никак не могла отыскать внутри себя море спокойствия и безмятежности, как учил ее Искровик. Хуже всего удавалось ей превратить бурю, разыгравшуюся внутри, в штиль. Она сосредоточилась на дыхании и через какое-то время ощутила как нагрелись ладони. Тепло побежало по всему телу, начали зудеть и чесать ладошки. Все было правильно и, если бы Луна не замычала снова, все бы получилось. Катикарра поерзала, тяжело вздохнула и попыталась снова. Наконец, у нее стало получаться. Кошелек с деньгами, спрятанный в повозке, трансформировался в вонючий носок. Магия лилась из нее самой, нитями тянулась к необходимому предмету, окутывая его плотным коконом иллюзии. Раз, и все закончилось. Кэт снова вздохнула, осознавая, что уже чуть ли не лежит на остроухом пленнике и тут же поднялась, чтобы увеличить между ними дистанцию.
- Почему ты поддался? - прошептала она и снова прислушалась к голосам бандитов, но те были слишком заняты. Повозка качнулась и через какое-то время тихо тронулась. Кэт сжала зубы от хвативших ее чувств.
- Ты же маг. Ты же мог их всех... Почему?
- Эй, заткнись там! - гаркнул один из громил, и Катикарра притихла. Вместо того, чтобы отчаяться, она подождала какое-то время и притиснулась к эльфу, взявшись подпиливать веревку, связывающие его руки, маленьким ножиком, выуженным из сапога. Себя развязать таким образом было невозможно, поэтому она начала с остроухого. Время тянулось медленно и тревожно. Через несколько минут, Кэт аккуратно стянула с глаза тряпку и осмотрелась вокруг. Кажется, о них позабыли, оставив сидеть за поваленным на бок столиком. Путь и ненадолго, но они остались без пристального внимания, а руки у мага были уже свободны.
- Только тише. Я смогу вытащить нас обоих только если ты во всем будешь меня слушаться, - зашептала она куда-то в благородную эльфскую подмышку, - Не делай резких движений и помоги мне освободить руки. В правом кармане у меня лежит ножик побольше. Возьми его. Ну? Не в этом. Да не в этом! - зашипела гномка, - Держи свои руки при себе, эльф, иначе у тебя их не станет. Аккуратней, в самом большом кармане, вот тут, - она наклонилась в сторону, чтобы эльфу было удобнее копаться в ее карманах, потеряв его на какое-то время из вида. Предупредить его, что в этом же кармане кроме кухонного ножа в чехле лежит еще множество других полезных вещиц, она позабыла. А ведь чего там только не было! Мешочек с сушеными грибами, косточки скворца, винтики, гаечки и кое-какие инструменты, посеребряная ложечка, большая деревянная пуговица, три клубка прочных ниток, медный ключ, цветные стеклышки, морковка, крохотная гирька и даже кулон с паучком в самом его центре.
- Ты не бойся, остроухий. Я нас спасу, - заявила она примирительно, все еще лежа лицом в пол в ожидании когда же маг доберется до искомого предмета, - Нашел?

Отредактировано Катикарра (21-09-2016 23:51:02)

Ой, какие мы грозные! Но последующие слова остроухого заставили Кэт серьезно задуматься. Что же это получается? Пожалел ее? В добреньких, богатеньких дядечек-магов она с детства не верила. Причем наотрез. Ну, не бывает так, чтобы кто-нибудь помогал просто потому, что помогал. Но что с нее взять? Тем более такому как он. Магу! А не какому-то проходимцу. Доверяться отказывались инстинкты и личный опыт, но остроухий был слишком убедителен. Неужели действительно схитрил, чтобы ее не прирезали ненароком? И тут вроде как ей должно было стать чуточку стыдно, но ее повозку продолжали грабить, все нажитое добро было перевернуто вверх дном, Луной управляли бандиты, уводя трактир все дальше в лес, а сами они продолжали висеть на волосок от гибели. Просто это было странно и непривычно. Раньше никто не думал заступаться за нее. Бывали посетители, которые утихомиривали других. Но раньше никто вот так в наглую не врывалсся и не стягивал ее чудесные штанишки. Все бывает, как говорится, в первый раз. Гномка хлопнула глазами, испуганно глядя как перегорает веревка на руках, пытаясь понять, что в понимании мага огня подразумевается под словом "жарко", и тут же ей стало не по себе. Повозка и все то, что годами в ней собиралось, все ее поделки и изобретения, все нажитое непосильным трудом могло сгореть без следа. Могло же? Поэтому покорности разволновавшая гномка не проявила. Она было ринулась спасать имущество, запищав что-то на старогномском, жалобно и отчаянно, но эльф вовремя ее перехватил, не обращая внимание на слабые попытки вырваться. Подлетев на его руках в воздух, Катикарра с ужасом вцепилась в мага, в его одежду и плечи, до конца еще не понимая, что именно тот задумал.
- Нет, нет! - тихо пропищала она куда-то в его шею, но голос ее потонул в общем, смазанном движении куда-то в сторону, к выходу, куда с невероятной скоростью бросился остроухий. Это было похоже на сон. Кэт благоразумно впилась в спасителя всеми конечностями и на всякий случай зажмурилась. Авось повезет? И повезло. Остроухий довольно аккуратно для такой ситуации сумел поставить ее на ноги и придал ускорения в сторону леса, мол, беги, гномка, беги. Катикарра так и сделала. Она принялась перебирать ногами по заданному курсу, но через несколько метров резко притормозила и обернулась. Не удержалась, к тому же, там позади оставалось все. Все, без чего она не представляла свою жизнь теперь. И какой начинающий волшебник, хоть и сомневающийся в том, что более опытный маг справится, не захочет увидеть магию в действии? Остроухий колдовал быстро и легко. Кэт даже рот открыла от удивления. Огонь мог быть во истину ужасным, а в сочетании с магией, становился по-настоящему опасной стихией. Катикарра больше не могла сделать и шага. Если эльфа убьют, то она не успеет сбежать. Но это было насколько ужасное, настолько и завораживающее зрелище. И она смотрела и смотрела, впитывая в себя все: и боль умирающих, и красоту смертоносного искусства, которым так хорошо владел эльф. Все ее жалкие потуги не шли ни в какое сравнение с тем, что она наблюдала, и все же где-то в подкорке засвербила далекая, но такая верная мысль - большая сила предполагала большую ответственность. Маг побеждал, и в этом не было уже никаких сомнений, но в голове колоколом гудели предсмертные стоны и крики, вызывая тошнотворное желание отвернуться, упасть на землю и вывернуть на нее завтрак. Впрочем, смерть не была в новинку тем, кто хотя бы разок в день выходил из своего дома на прогулку. Что уж говорить о путешественниках и исследователях. К тому же все еще мерзко горели на коже прикосновениях чужих рук. Это ощущение вряд ли смыть простой водой - только кровью. Это унижение, которое просто так не забыть. И тем более не простить. Катикарра легкой тенью за его спиной подбежала к магу, на всякий случай обойдя эльфа по кругу, наклонилась к раненому, стараясь не всматриваться в ужасные раны, и чиркнула ему ножом по горлу, прерывая его и свои мучения заодно. Она подняла глаза и поняла, что эльфу все это тоже не в радость. Почему-то именно понимание этого принесло искомое облегчение. Ноги сами подкосились. Катикарра шагнула в сторону и опустилась на траву, пряча слабость под необходимостью вытереть нож, жадно глотая прохладный, ночной воздух. Но в нем было слишком много гари. Желудок свело, гномка скрючилась, отворачиваясь от эльфа и пару раз непроизвольно всхлипнула, очень надеясь, что все закончилось.
- Почему? - стараясь взять себя руки проговорила Кэт. Сжав зубы, она поднялась и нетвердой походкой пошла к взволнованной Луне, - Почему ты помог?
Стоило ли опасаться мага? Еще как. Особенно после того, что она увидела. Из безразмерного кармашка гномка достала морковку и приласкала равнодушно поглядывающую корову. Та схавала угощение и глазом не повела. Стоило бы сказать эльфу спасибо, но смущенная и расстроенная Катикарра не могла выдавить из себя правильных слов и нужных вопросов. 
- Не бойся, малышка, все уже закончилось.
В сравнении с коровой гномка была совсем крохой, и слова ее так прозвучали, как будто бы она пыталась успокоить себя, а не абсолютно умиротворенное и довольное жизнью животное. Чтобы эльф не заметил ее эмоций, она уткнулась лбом в корову, бормоча ей на ухо какие-то нежности.
- Если ты не собираешься и меня... Если ты ничего не собираешься... В общем, если так, то и хорошо, - выдала она нечто магу, - Просто тут все это. И очень не хочется. А чуть дальше озеро. И через него дорога - я уже тут была.
Просить его проводить ее или просто остаться, потому что ночь только началась, а ей так не по себе - это же отвалится знаменитая гномская гордость, повредив при падении знаменитое гномское упрямство. Кэт так не умела.
- С меня ужин, - наконец сообразила она, войдя в более привычную для себя колею торгово-рыночных отношений. Он ее спас, она отблагодарит его ужином. Почему бы и нет? - и Катикарра потянула под узцы корову в направлении озера.
- За счет заведения.

Отредактировано Катикарра (24-09-2016 11:09:04)

Спас? Ее спас эльф? Остроухий? Не может такого быть! Наверняка его заколдовали, опоили и вообще, он ее с кем-нибудь перепутал. Эльфы не помогают просто так, потому что кому-то там требуется помощь. Это ведь не про них. Ради фана, ради приключений или еще с какой-нибудь особой, корыстной целью - может быть, но не так.
- У меня все было под контролем, - пробурчала себе под нос задыхающаяся от навалившегося на нее ужаса Катикарра. Это просто такой момент, но стоило постараться, взять себя в руки, чтобы эльф не возомнил себе, что наткнулся на какую-то слабачку. Катикарра задышала ровнее.
Гномка вздрогнула от неожиданности, когда на ее плечо легла рука мага. Если бы нее ее растерянное состояние, то торчать ее ножику в его белой, испещренной узорами ладони. Так, на всякий случай. Потому что первое, что пришло в голову после всего случившегося, что эльф сам решил поразвлечься и нашел для себя новую жертву в ее лице. Это бы объяснило тот факт, почему он помог. Плечо то было голым. В пору, конечно, отхлестать нахала пощечинами, только гномка никогда не парилась об этом, не воспринимая себя в качестве желанного объекта для эльфов. Остроухие, конечно же, извращенцы, судя по ее мамаше, но не настолько же? И Катикарра напряглась, нахмурилась, но в сторону не отошла, внимательно наблюдая снизу вверх за выражением лица эльфа. Что у него на уме? К чему все эти жесты? Если он мог решить, что ей было знакомо такое проявление сочувствия, то он ошибался. Столько лет она путешествовала в одиночестве. Заподозрив в его взгляде жалость, Катикарра насупилась еще больше, но промолчала. За кого он ее принимает? Просто ей не зашел завтрак. Что она ела на завтрак? Она попыталась вспомнить. Кажется, она так забегалась на этом празднике, что еще ничего не ела с утра. В животе протестующе заурчало. Но кое-что было намного сейчас важнее. Мерзкие, тошнотворные прикосновения несостоявшихся насильников до сих пор горели по всему телу. Даже грудь саднило, отчего Катикарра просунула руку под кожаный фартук и с неудовольствием ее помяла. Как же гадко! И попа. Она проверила на всякий случай как держаться на поясе штаны и с облегчением вздохнула. Ремни держались довольно крепко, но ощущение грязи никак не покидало ее. Очень хотелось смыть с себя эти ощущения. Смертельно захотелось купаться, а впереди сквозь расступавшиеся деревья тисовой рощицы уже виднелась черная, поблескивающая гладь местного озерца. Одно волновало - присутствие рядом эльфа. Катикарра чувствовала его боком, но голову не поворачивала, мерно покачиваясь рядом на облучке.
- Аркан? - переспросила гномка, - Что это за имя? - она впервые с любопытством посмотрела в его сторону, - Ты же эльф. Вам положены витиеватые, узорчатые имена, как вышивка на носовых платках тетки Бонни на западном рынке Кельмира. Разве нет? - она осторожно блеснула на него единственным глазом и снова отвела взгляд. Выслушав его ответ, гномка хмыкнула и не хотя представилась. Не хотя, но преисполненная гордостью.
- Катикарра Ангмосискелла Морентморентсей, самый настоящий гном, если что, - и бросила на него предостерегающий от дальнейших вопросов взгляд. Пусть только попробует усомниться! Или тем более рассмеяться. Какое-то время она изучала его лицо, а потом снова переключила внимание на дорогу.
- Я так живу. В дороге. Так зарабатываю. Таверна на колесах - мой дом, все, что у меня есть. Это и моя Луна, - махнула лохматой головой в сторону коровы. Чумазая, всклокоченная и грязная. Вот какой она сейчас была.
- А ты? Ар-кан, - растянула она его имя, как будто бы пробуя его произнести более вдумчиво, - Ты как оказался здесь? Ты маг, а маги в этих краях редкость. Ты... Что с твоими руками? Что это за узоры? А что ты еще можешь? - она так искренне увлеклась расспросами о нем, что начала забывать обо всех своих неприятностях, а лицо ее засветилось искренним, гномским любопытством. Для того, чтобы смотреть на мага, приходилось задирать голову, но Кэт давно к такому привыкла. Снизу как-то все выглядит иначе, правдивее что-то. Бедные дылды! С высоты их роста они остаются слепы. Кэт была в этом уверена. И в этот момент, увлекшись своими мыслями, вспомнила про повязку на глазу и смутилась, потому что эльф с легкостью сейчас мог ее рассмотреть. Никому никогда не нравились калеки. Это лишний повод для шуток и издевательств. Но голос эльфа успокаивал, мелодичный и такой спокойный.
- Трубка? Конечно, - расслабилась девушка. Тот кто просит ее выкурить трубочку хорошего табачка не может быть подлецом и задумать темное. Не зря же говорят, что трубка - это способ заглянуть внутрь себя, - У меня есть и хороший табак, - она скромно потупилась и занырнула в повозку за их спиной, чтобы через мгновение вытащить кожаный чехольчик с отличной курительной трубкой из сандалового дерева с костяным кольцом неизвестного зверя, - Вот, - протянула она ему все необходимое, - Тут и табак. Сама собирала.
Корова остановилась на берегу. Катикарра поднялась на ноги, глядя куда-то вдаль, отчего ростом почти что сравнялась с сидящим эльфом и даже обогнала.
- А мне надо искупаться. Я быстро.
Конечно, ей не хотелось бы, чтобы этот эльф видел ее не совсем обычный глаз, но мочить повязку тоже не видела смысла. Она развязала узелок на затылке и аккуратно сложила кожаный кружок со шнурочками на облучок, туда, где лежала овечья шкура. Стараясь не смотреть на мага, гномка зазвенела пряжками и через какое-то время уже выскальзывала из своих штанишек, чтобы без одежды, оставленной в одной кучке, соскользнуть с облучка на землю и в чем мать родила пошлепать к воде, не теряя времени. Смущения гномка никакого не испытывала. Если не считать переживаний о странностях глаза, который она так старательно прятала от окружающих. Во-первых, эльф ее уже видел без штанов. Во-вторых, не интересовался ею. В третьих, если каждый крестьянин будет смущаться собственного голого зада, то мир перевернется с ног на голову. Чего тут стесняться то? Все жопы одинаковые.
- Теплая, - проговорила она вслух, медленно шагая по мелководью, - Как парное молоко. А, Луна? - внезапно хихикнула гномка, обернувшись к корове, - Как твое молоко! - и в несколько шагов оказалась на глубине, оттолкнулась ногами и с довольным попискиванием занырнула в чернильные воды озера. Корова повернула голову и внимательно, очень пристально посмотрела своим большим, поблескивающим в ночи глазом на широкой морде в сторону сидящего на облучке эльфа.

Отредактировано Катикарра (29-09-2016 20:09:40)

Не эльф. И не человек. Нечто среднее.
Катикарра стояла по пояс в воде и терла свою бледную, молочную в свете луны кожу.
Он был странным и даже немного смешным. А еще терпеливым, как ее корова. После заявления о смешении крови, как-то сразу стало полегче. Она ведь тоже. Тоже что-то среднее. Нечто, как сказал Аркан. Только признаться об этом как он - вслух, также легко, у нее не выйдет. Катикарра мылась и разглядывала себя, пытаясь идентифицировать свою принадлежность. Цвет кожи, тонкие руки, торчащие ребра, небольшая, красивая грудь, совсем не похожая на те пышные кабачки, которыми обладали первые красавицы Детей Гор. Но и не эльф. Отражение на гладкой поверхности воды показало ей несуразную калеку. Одноглазая, слишком тощая для гнома, белобрысая, как будто бы природа над ней насмехалась, таким извращенным способом демонстрируя всем окружающим ее странное родство с дроу. Одним словом - уродина. Кэт набрала воздуха побольше и нырнула в воду с головой. Белесые волосы слиплись, открывая абсолютно круглые, немного лопоухие уши. Постепенно, пятна сошли на нет, являя миру чистейшее личико, еще более детское без всей этой налипшей на него грязи.
Аркан направлялся к Кельмиру. Путь Катикарры лежал в другую сторону. Устроил фермерам праздник. Точно сумасшедший какой-то, не иначе. Кэт обернулась и посмотрела на пускающего дым эльфа. Лунный свет падал ему прямо на лицо. Эти его удивительные руны... Чудища не из нашего мира... Волшебный камень, на который так хотелось бы взглянуть хоть одни глазком... И демон. Интересно, какой он? О чем они говорили? Как это было? Что он еще умеет?
Вдоволь наплескавшись, Катикарра вышла на берег довольная и тихая. Она оделась, распрягла корову и с интересом поглядывала в сторону мага, все еще потягивающего трубку. В какой-то момент девчонка не удержалась и дым, который эльф с таким удовольствие выдыхал, обрел новую форму, превращаясь в танцующие в воздухе, изящные фигурки драконов, белыми струйками закружившими вокруг Аркана. Она видела их в книге, читала, но никогда еще не видела в живую. Дракончики полетали и растворились в ночи. Улыбнувшись эльфу, Кэт выдвинула ступеньки, открыв двери таверны и через какое-то время из трубы, идущей от крыши повозки, пошел дым. Кэт вышла к Аркану и какое-то время стояла, хитро сощурившись, и как-то загадочно ему улыбаясь. У ног ее в сторонке лежал хворост и пара сухих поленьев.
- Можешь поджечь? Как ты это умеешь.
Глаза гномки искрились от любопытства. И было заметно, что она не может это свое неуемное любопытство сдержать. Не сводя с эльфа глаз, она стояла и смотрела. Вскоре на берегу запылал костерок, а вокруг него Кэт побросала уютные шкуры. Дымящиеся тарелки с мясным рагу, немного подсушенный хлеб и кружки с медовухой. Не густо, но это все, что осталось. В воздухе витал запах имбиря и шафрана, использованного в качестве специй. Гномка убрала за ухо еще мокрую прядь волос и принялась за еду, как оказалось, очень голодная.
- Как вэ дафно я нээла так кусно, - с полным ртом, прочавкала Катикарра и запила все большущим глотком медовухи.
- Расскажи что-нибудь еще о себе, - попросила она, когда сыто, лениво развалившись на шкурах, допивала уже вторую кружку, - Где ты научился такой магии? А меня научить сможешь? - не то чтобы она верила, что эльф возьмет ее в ученики, но не спросить не могла. Никаких талантов в другой магии у Катикарры не наблюдалось, а хорошего мага-иллюзиониста она до сих пор не встречала, так, все больше уличные фокусники. Скромная по гномьим понятиям и скорее случайная отрыжка прозвучала в тихой ночи. Катикаара икнула и рассмеялась, глядя на выражение лица эльфа.
- Что? Никогда не общался с гномами?
Все-таки он забавный. А выпить еще медовухи и он вообще покажется невероятно смешным. Кэт снова хихикнула и хитро зыркнула на мага. Гном - это гном. Она подняла кружку с медовухой повыше и, размахивая ею, запела тоненьким голоском одну из гномских припевок:
- Лейся эль через край! Только рот свой открывай! Больше эля на столе! И закуски в бороде!