Приготовления к облаве шли не один день. Одного взгляда на поместье и крепкую каменную стену высотой в несколько футов было достаточно, чтобы понять, что на этот раз дело действительно было серьезное. На фоне этого охотничий домик не просто мерк, а выглядел какой-то детской забавой. Здесь же все было абсолютно иначе. Был четкий проработанный план, были люди и даже отряд гвардейцев высланный им в помощь самим Гульрамским халифом. Это удивляло Даниэля больше всего. Если в прошлый раз они действовали по собственному желанию, то сейчас это было делом, можно сказать, государственной важности. Однако, вовсе не поэтому эльф был все еще здесь. Помощь чужому государству в решении его проблем Дани совсем не заботила. На то оно и было чужим, чтобы его дела остроухого не касались. К тому же служение стране по большей части населенной людьми, и с ними же во главе, никогда не входило в его планы. Даже если это служение на благо. Куда важнее было наконец-то выяснить, где же его наставник. Недели шли, а о нем до сих пор не было никаких вестей. И именно к Альрику Сивалу вели их все имеющиеся сейчас зацепки. Впрочем, именно часть со служением благу позволяла Даниэлю безо всяких сомнений решиться на этот шаг. А именно, вновь ввязаться в битву. Здесь все должно было быть по-другому. Это был серьезный бой, настоящий. Хотя Рилдир знает, что может быть реальнее той отвратительной мясорубки в Скалистых горах. Больше людей - больше жертв, но без них никак не обойтись. И остается только надеяться, что потери будут только со стороны противника. Наемники, головорезы, убийцы. Разве могли другие работать на такого человека? Если даже ради денег... нет, алчность тоже ужасное качество. В верности сделанного выбора на этот раз эльф не сомневался. И на этот раз он был готов к тому, что вскоре произойдет. В этом плане осада охотничьего домика пошла ему на пользу. Пожалуй, когда-то все равно пришлось бы увидеть мир таким, какой он есть. И то, что такого не было в Арисфее, было скорее исключением из правил, каким бы неверным не выглядело. В одиночку мир не изменить. Но и откажись Даниэль от участия в сием действе, разве это кому-то бы помогло? Чтобы что-то изменилось нужно жертвовать своими устоями, ибо из-за таких людей, как обитатели поместья, мир как раз и не мог измениться. Эльф ходил по очень тонкой и опасной грани, на такой было трудно сказать в какой стороне благо, а в какой уже зло. Но тем не менее он был уверен, что хорошо видит обе стороны и не оступится. Потому что насилие все еще было ему противно, как и понятие насилия во благо.
Он покинул свою палатку рано, пожалуй даже слишком. Опаздывать и спешить совсем не было желания. Дани всегда предпочитал этому размеренность и спокойствие. А сейчас оно было ему самым верным другом. Однако, пошел эльф вовсе не к шатру. Он отправился несколько в другую сторону, в поисках какого-нибудь безлюдного местечка. И нашел его в рощице прямиком за лагерем. Убедившись, что поблизости никого нет, он сложил часть снаряжения на траву, чтобы все еще на раз проверить. Разнообразные шумы его отвлекали, а тут было тихо. Только доспехи снимать не стал; одевать их по новой в одиночку не представлялось возможным. К тому же, они отлично сели с первого раза. Стило отдать должное случайному помощнику, сейчас даже эльфу было жаль, что он не спросил его имени и вообще плохо запомнил. А ведь парню пришлось достаточно повозиться со шнуровкой.
Первым делом Дани осмотрел лук. Хотя и без того уже дважды досконально его разглядывал. Оружие было магически укреплено, так что навряд ли вообще могло испортиться. Но эльф все равно осмотрел каждый сантиметр, каждую накладку и особенно зарубки, на которые крепилась тетива. После того, как он убедился, что все в порядке, лук был на время отложен в сторону. С остальными вещами так же не возникло никаких проблем. Дани закрепил кинжальные ножны на ноге, прошелся, чтобы проверить насколько хорошо они держатся, немного подтянул и подправил, после чего снова прошелся, дабы окончательно убедиться, что ничего не мешает. Вложил в ножны само оружие и несколько раз попробовал достать, проверяя, что все точно удобно. Вероятно, он слишком сильно заморачивался, но все-таки лучше лишний раз проверить, чем посреди боя обнаружить, что не можешь дотянуться до стрелы. Осмотрел маленькие поясные сумки, убеждаясь, что помнит в которой что лежит. С мечом тоже не было никаких проблем. Наконец, закончив с осмотром снаряжения, Даниэль отложил все в сторону, готовясь к самому главному.
Тетива. Чтобы натянуть ее пришлось приложить усилия, но и результат их стоил. Натянув пустую тетиву, он попробовал мысленно прицелиться, вспомнить, так ли она сидела раньше. Отпустил, убедился, что она не цепляется за наруч, а потом подтянул его посильнее, чтобы уж наверняка не мешал. Последним этапом, он взял стрелу, и, прицелившись на этот раз уже по-настоящему, выстрелил. Прицел, к счастью никуда не сбился и стрела прилетела ровно в то место, в которое он ее выпускал. Напоследок перебрав снаряды и аккуратно уложив обратно, Даниэль приготовился идти обратно. Время в которое они уговаривались встретиться как раз подходило.
Когда Дани пришел, часть отряда была уже в сборе. Он остался стоять чуть поодаль, наблюдая за тем, как экипируются его компаньоны, и своим каменным выражением лица выражая абсолютнейшую сосредоточенность. Меньше всего сейчас почему-то хотелось разговаривать.

Для Миристель это был первый бой. Она никогда ранее не вступала не то что в сражения подобного масштаба, но и в боевые схватки вообще, а потому она испытывала некоторое волнение, свойственное неопытности, но в то же время чувствовала некое предвкушение отмщения, восторжествования справедливости. Возможно, жрецы должны были пропагандировать мир во всем мире и отсутствие насилия, но Миристель измеряла правильность поступков в зависимости от того, насколько они были справедливыми или насколько помогали продвинуться к цели, которая, естественно, тоже согласовывалась с требованиями этой нравственной категории. Девушка не чувствовала сейчас раскаяния в том, что ей предстояло сделать и, возможно, это отличало ее от других жрецов (хотя как знать?). Миристель знала, что она никогда бы не поощрила и тем более не стала бы участвовать в убийстве ради забавы или в сражении ради сомнительных материальных ценностей, но ее цель должна была быть выполнена до конца, чего бы это не стоило.
Миристель спала плохо, но тем не менее не чувствовала усталости или разбитости. Да и страха, как такового, она не испытывала. Да, она волновалась за жизни своих соратников, за их здоровье, за успех их наступления, но вот самого предстоящего сражения Миристель не боялась. Единственное, самое яркое и цепляющее чувство, поселившееся уже давно в душе жрицы, сейчас терзало ее сердце, заставляя ее то и дело бросать взгляды на Эйнеке. Как же она хотела бы его уберечь! К сожалению, все, что она могла сделать, это находиться рядом и быть готовой спасти его.
Еще ночью Миристель осознала, что в случае чего готова пожертвовать своей бессмертной жизнью, лишь бы Эйнеке остался в живых. Конечно, нужно было надеяться на лучшее и быть готовой к худшему.
Миристель выглядела необычайно сосредоточенной и серьезной. Она провела большую часть времени в молитвах, поэтому сейчас точно знала, что ее наполняет и оберегает божественная сила. То и дело светлые брови хмурились и сходились на переносице, когда Миристель прокручивала в голове что-то, что нужно было не забыть во время боя. Она молила богиню беспрестанно об успехе их операции и только в молитве находила успокоение.
Одежда для девушки была совершенно в новинку, а потому она часто касалась ее руками, проверяя, все ли в порядке. Резкое отличие материала доспехов от мягких тканей ее платьев заставляло лишний раз встрепенуться и настроиться на бой. Словно грубая ткань напоминала, что все происходящее – не шутка, не сон и легко может обернуться чем-то серьезным и страшным. Миристель старательно отгоняла от себя картины, похожие на те, что видела тогда в лесу, у источника под влиянием захватчиков ее сознания, но, когда они все же вновь вставали в памяти, вздрагивала и прикрывала глаза.
Жрица неодобрительно покосилась на Тэлэрин, но промолчала, конечно же, ничем не выразив своего неодобрения. У них была разношерстная компания, поэтому следовало относиться в равной степени терпимо ко всем. Их собрала вместе общая цель, а не чья-то прихоть, значит, все эмоции не имели к делу никакого отношения. Миристель отвернулась, чтобы не наблюдать за ними.
Она хотела немедленно подойти к Эйнеке, к источнику своего спокойствия и поддержки, но пока не могла этого сделать, потому как на ней лежала ответственность и за остальных. С ней божественная сила присутствовала всегда, но многие были лишены ее блага, поэтому жрица должна была помочь им открыть в себе некоторые дополнительные способности.
Остановившись перед всем отрядом, девушка обратилась к своей покровительнице, призывая ее даровать всем воинам и членам команды свое благорасположение и благословение. Никто из присутствующих не мог увидеть, что небеса одарили их своей милостью, но мог почувствовать некое странное ощущение трепета и радостного волнения, какое бывает перед событием, обреченным на успех. Благословение заключалось в том, что каждый имел больший шанс увернуться от снаряда, пущенного в них, и вообще их удача в целом несколько увеличивалась.
Также, за счет покровительства богини, жрица, можно сказать, создавала вокруг себя некую ауру на небольшое расстояние (не более пяти метров), которая позволяла всем находящимся поблизости чувствовать себя чуть бодрее и радостнее.
Закончив с молитвой, Миристель еще раз обвела всех взглядом, а затем прошагала к полуэльфу, который сейчас более всего занимал ее мысли, и ее рука осторожно дотронулась его локтя.
– Я буду рядом с тобой... – еле слышно произнесла она, поднимая глаза на Эйнеке. – Но пообещай мне, что ты будешь осторожен.
Это была глупая и наивная просьба, и Миристель это осознавала, просто она хотела выразить словами свое беспокойство о нем. Ей казалось, что если он будет помнить о том, что она возьмет с него это обещание, то он будет совершать более осторожные и взвешенные поступки, зная, что, сделай он что-то не так, и в сердце Миристель его ошибка отзовется сильной болью.

Ожидание пролетело в одно мгновение. Казалось, вот только что Даниэль пришел к нужному месту, а вот уже последний участник приготовленных действий подходит к месту сбора. За все это время эльф, кажется, даже не шевельнулся. И, когда все отправились в путь, был бы готов поклясться, что не стоял на месте ни мгновения, вот только у тела на это были иные, более реалистические взгляды.
Из состояния излишней безразличности Дани вышел только под конец их пути к подземному ходу. Ведь примерно тогда округу огласил взрыв. И то как жутко и неожиданно он прозвучал, сказалось на остроухом лучнике в большей степени благотворно, нежели плохо. На несколько мгновений ему даже казалось, что его оглушило. Впрочем, после этого он стал больше внимания обращать на окружающие его предметы и спутников. Это должен был быть последний раз, когда его так легко взяли врасплох. Задумчивость сверх меры в который раз только вредила, и слава Играсиль они еще были в пути, где опасность поджидала меньше всего.
В конце-концов отряд пришел к нужному месту. Первой неприятностью оказалось отсутствие ступеней, которые могли бы всем облегчить спуск в тоннель. Стоит признаться, Даниэль не сразу понял, почему бы было не сделать эти ступеньки сейчас, ведь среди них как раз был маг земли. Но даже после того, как в яме скрылся Север, об этом никто не заикнулся. Из этого можно было сделать только дин вывод - сейчас колдовать по каким-то причинам уже было поздно. Самым разумным предположением со стороны остроухого была догадка, что магия тратит силы, а сейчас эта яма не так страшна в сравнении с тем, что может их ждать впереди. Как бы то ни было, единственным выходом было прыгать. Благо на прыжки в неизвестные дыры в земле у лучника уже был какой-никакой опыт.
Поправив на спине лук, чтобы даже при самом неуклюжем прыжке ни за что его не зацепить, и прижав к боку меч, эльф легко спрыгнул вниз. И раз уж он был далеко не первым, у него были более-менее точные предположения о том, какое расстояние будет преодолено прежде, чем его сапоги соприкоснутся с устойчивой поверхностью. И приземление прошло гладко. Не дожидаясь, пока на голову приземлится какой-нибудь сверх меры торопливый соратник, эльф двинулся вперед, вслед за остальными.
Узкие проходы буквально давили со всех сторон, не давали свободно вздохнуть. К подобным тесным пространствам Дани никогда не питал особой любви, тем более что и бывал в них всего раза два, да и то в надежде, что второй был последним. Но похоже у жизни были на все свои взгляды. И даже на это. На каждом шагу у лучника замирало сердце от страха царапнуть драгоценным оружием сырой потолок. В итоге он заключил, что безопаснее и для оружия и для нервов, будет снять лук. В руках он особо никому не мешался, да и вообще с оружием наготове было идти как-то спокойнее. Мало ли что там впереди может быть. Судя по остаткам крови на полу, правда, подкарауливать было некому, но всякое может быть. Точно ли сюда не могли прислать еще солдат, ну так, на всякий случай? Уж лучше перестраховаться, чем потом себя же собирать по кусочкам в таком недружелюбном местечке.
Что до запахов, они здесь были просто отвратительные. Не такие, чтобы с зажатым носом бежать обратно и по стенам карабкаться наружу, но все-таки малоприятные. Стоило только немного привыкнуть, как вонь словно бы еще больше усилилась. Дани даже хотел подумать, что его обоняние слегка свихнулось и начало его обманывать, но реакция остальных спутников его тут же разубедила. Запах правда был, и существовал определенно по вине чего-то жуткого и большого. Эльф замер на месте, вслушиваясь и вглядываясь в темному дальше по коридору. Рука инстинктивно потянулась за стрелой. Наложив ее на тетиву, Дани выглянул вперед. Судя по звукам эта штука была за пределами потайного лаза, но это только добавляло догадок о ее местонахождении. Впрочем, прятаться, насколько понимал эльф, никто не собирался. Прокрасться тайком и без лишнего шума похоже было только в духе лучника, хотя учитывая количество душ в отряде, наверное, драться было и более разумно.

Кажется, Тайрин прокрался в военный лагерь как нельзя вовремя. В тот момент, когда он затаился рядом с одним из многочисленных шатров, близнецы и их спутники, видимо, собрались и готовились к переходу в другое место. Все собирали свои вещи, Наталь заканчивал точить щит, а Миристель и вовсе… разговаривала сама с собой? Находясь на довольно приличном расстоянии, дракон не мог разобрать ни единого слова, однако он примерно понимал, что именно произносила юная жрица, ибо не раз слышал, как та произносила какие-то странные красноречивые фразы. Однако, что это такое Тай и понятия не имел, ибо объяснение Эйнеке о каких-то молитвах было совершенно не понятно.
Вскоре оживление перекинулось и на лагерь, в котором для прячущегося ящера резко стало небезопасно. Серебристый лишь сильнее вжался в проём между пологом палатки и ящиками с припасами, как можно было судить по запаху. Надо было срочно менять место укрытия, ибо Тайрин всё более рисковал быть случайно обнаруженным: левому мальчишке среди солдат не отвертеться – только бежать, да и успех такой авантюры весьма сомнителен. Отбиваться же было истинным безумством – одним лишь железным клыком не защитишься, когда твои противники все в доспехах и со здоровенными мечами. Безумство!
От внезапного оглушительного взрыва мальчишка так вздрогнул, что чуть было не опрокинул эти несколько ящиков, стоявших друг на друге. Неожиданный, громкий и противный, звук неслабо его напугал, однако друзья, за которыми он продолжал наблюдать, словно бы ничего и не слышали. Дракон, конечно, знал, что у двуногих со слухом есть некоторые проблемы, но чтобы настолько… Но, тем не менее, после взрыва они наконец-то сдвинулись с места, отправившись к лазу, куда все по очереди и запрыгнули, скрывшись из виду. К счастью для ящера, дальше он мог не беспокоиться, что компания его заметит, а потому рванул напрямик – тоже к спуску в туннель.
Воины, мимо которых он так стремительно пробежал, успели лишь дёрнуться, но не остановить, да и оставить пост ради какого-то сопливого мальчишки – слишком большая честь. Один из солдат честно попытался было окликнуть ребёнка, но, когда тот нерешительно сполз вниз, только махнул рукой. Как ни крути, а после начала атаки есть дела поважнее.
Для Тайрина, бывшего в данный момент всего лишь крошечным мальчишкой, прыгать с такой высоты было немного страшновато. Тем более, что прыгать пришлось в темноту, и только чудом он не навернулся, не разбился и даже не подвернул ногу. О подобных свойствах хрупких конечностей дракон был уже наслышан, а потому и опасался, ибо, как говорили это и больно, и сильно мешает дальнейшим передвижениям.
Впереди – в туннеле - маячил слабый свет, бывший ориентиром для мальчишки, пробирающегося по нему буквально по стеночке. Зрение драконов в темноте было довольно сносным, но человеческая личина накладывала отпечаток, немного притупляя расовые особенности. Поэтому разок Тай, не заметив выступа в полу, всё-таки споткнулся, не очень удачно выставив вперёд свободную руку. Немного ободрав кожу на ладони, серебристый заторопился дальше, боясь отстать. Но опасения были напрасными – вскоре компания замерла, обсуждая нечто, находящееся за стеной. Мальчишка уже давно чувствовал запах какого-то животного, слышал его дыхание и скрежет когтей о камень, но не придавал этому особого значения – мало ли, что тут вообще может быть? Эти идут и не боятся – значит, всё хорошо.
Аккуратно подойдя ближе, замерев буквально за спиной у последнего в колонне, дракон покосился на проход, из которого и слышалось движение. Прятаться уже не имело смысла, ибо уходить ОТСЮДА Тайрин бы сам не стал: скалы ведают, что уже творится снаружи, наверняка опасно и вообще… Кто маленьких одних отпускает?
-Почему вы стоите? Вы его боитесь? Дракон посмотрит! – юркнув мимо здоровенного орка и бросив мимолётный взгляд на Эйнеке (мол, всё же хорошо?), серебряный и вправду сунулся в ту комнату. Запах продуктов жизнедеятельности стал практически невыносим для существа с хорошим обонянием, из-за чего ящер даже чуть отвернулся в сторону, прикрывая нижнюю часть лица рубашкой. Та, кстати говоря, задравшись, обнажила одолженный у рыжей кинжал, что попросту болтался у мелкого на поясе.

Когда ты имеешь хоть капельку ментальной магии, в первую очередь ты получаешь головную боль и разочарование в скорости мысли. А может просто у Ната слишком толстый череп и сигналам Эйнеке требуются уйма времени, чтобы в него попасть. Ожидая того самого сигнала Нат как ни странно думал, и мысли его были не веселы.
Думал Нат о том, что весь их бравый отряд похож на сильно подвыпивший пикник, заблудившийся Рилдир знает где. Причин так думать для полукровки было достаточно. Вот Эйнеке опускается с Мирой, чтобы помочь ей спуститься. Да, идеальное место для галантности, и да, повод задуматься стоило ли брать двух дам в поход. Лекари и ментальшики - это конечно круто, но Нату совсем не хотелось бы иметь за спиной еще кого-то, кто мало приспособлен к быстрому отступлению кроме Эйнеке. Потом Тэл озвучила примерно тоже, что думал Наталь и с этим сложно было не согласиться, но Нат промолчал, решив пожалеть братишку и его излишне ранимую психику. У старшего и к Тэл были некоторые претензии, например, какого хрена эта мягкая задница растолкала его с Севером и пролезла вперед со своим двуручным елдаком. Нет, Наталь не усомнился в способностях Волчицы, а в особенности в убойности ее колотушки. Просто полуэльф по первой встречи с белокурой знал, куда может завести её болтливость и нетерпение.
Эйнеке и Волэй уже не было бы на свете, если бы Тэл не вылетала из кустов с радостным воплями и длинной речью, а подождала бы пока Волэй напьётся, а пиромант разомлеет и присунет рыжей, тогда бы два удара, ну может четыре, а может и все десять, позволили бы ей выполнить заказ без лишних проволочек. Хоть Нат был рад, что тогда это не произошло, что Эйнеке успел разогреть дрын Тэлки, а рыжая воительница оказалась хороша не только в позе наездника, но сейчас вот совсем не уперлось повторение этих событий же.
Да ладно, что там, Наталь был не уверен в себе и в Севере. Все-таки пригорать у него с братом семейная черта, а полуорк так и вовсе не был образцом здравомыслия, а что прикажут ему духи в тот или иной критический момент одним лишь этим псевдо-духам и ведомо. В общем, если каждый член отряда не будет контролировать себя и друг друга, то он попросту самоуничтожится, просрав важное задание, прилетевшее с верхов, аки снег на голову.
А потом зазвучал голос в голове, ответив на вопрос Ната и обнадёжив тем, что Эйнеки все-таки собрал весь их цирк не ради свидания со жрицей в экзотических условиях. Координаты были довольно понятными, хоть в тексте в голове сложно было не почувствовать раздражения, но по-честному, в голове Ната царило тоже самое и старший даже не стал заморачиваться на то, что прилетевшая ему желчь была вызвана тем, что братца отвлекли от руки Миристель. В конце концов, их выкормили одой и той же сиськой, и текла в их с Эйнеке жилах одна и та же дурная кровь старого ворчуна и самодура Эвана Вейнса.
Нат собрался уже двинуть вперед, чтобы посмотреть, что там, но потом случилось то, что заставило полуэльф попытаться сделать жест рука-лицо, но в результате Нат лишь двинул себе полбу щитом. Чуть не вырубив сам себя, старший близнец думал, как мелкий шкет сбежал из борделя и догнал их. А потом Наталь вспомнил, что Тайрин дракон и просто мог побежать следом. Еще раз пихнув Севера, Наталь, извернувшись хлопнул Тэлрэин щитом по заднице, а после догнал мальчугана. Слава богам Тайрин остановился на пороге, а не полетел "посмотреть" в комнату подвала поместья Сивала.
- Ты же дракон, мне нечего бояться, да, пацан? - не удержав язык за зубами, выпалил Наталь.
Полуэльф мельком осмотрел Тайрина, увидел кинжал, болтающийся на поясе у Серебруши, да вызнал в этой ковырялке то, чем Лисса пыталась сколупать с него каменную кожу и пустил нервную ухмылку.
- Да, дракон с ножом, мы обречены на успех! Если рыжик не прибьет нас всех… - добавил Нат, вспомнив что у бордель-маман порой не вовремя включался материнский инстинкт по отношению к этому пацаненку. А потом Нат перестал разглядывать Тая и повернул башку по направлению к комнате на пороге которой они стояли, да принялся апатично разглядывать прикованных цепями тварей и само помещение.

Паника не пропадала, а после ответа Эйнеке, на вопрос о том, выйдут ли они прямо сейчас из этого жуткого прохода, она стала только сильнее. Кажется, последние остатки разума выветривались из головы девушки, и ведомая одним страхом она была готова ослушаться и выйти, несмотря на всю опасность снаружи. Но что-то сдерживало, наверное, это последняя функционирующая извилина в ее голове, говорящая что такой поступок может убить ее раньше, чем пещера обвалится. Она с трудом сдерживала истерику, а острые клыки уже впились в нижнюю губу, пустив маленькую каплю крови. Но боль она не чувствовала, лишь нервно стучала молотом по ладони, желая разбить кому-нибудь голову. Появилась раздраженность, она не понимала почему они до сих пор здесь стоят, и даже не пытаются посмотреть, что там в конце тоннеля. Будто что-то изменится, если они будут так стоять в бездействии. Скорее зверь (или звери) по другую сторону, потеряют терпение, и заглянут к непрошеным гостям. Но здравый смысл, который похоже, все еще ее не покинул, говорил о том, что не время закатывать истерики, а нужно хоть чуть-чуть успокоится.
Тэлэрин глубоко вздохнула, и повернувшись лицом к стене, ударилась об нее лбом. Удар был слабым, и оставил на бледной коже лишь покраснение, ничего более. Но эта слабая боль возвращала ее в сознание, из которого она от страха, готова была выпасть. Она так и стояла, упиравшись головой в твердую поверхность, шёпотом проклиная весь мир и саму себя, за то, что решилась войти в этот тоннель. Кажется, ожидание того, когда отряд решит выйти, а точнее когда это решение примет Эйнеке, длилось вечно. Она скрипела зубами, и глазами испуганной лани пялилась на свои ноги. Тэл уже было все равно, в чем она одета, с кем сейчас находится, какой вокруг стоит запах, ей просто на все было плевать, кроме одного. Выбраться поскорее наружу, было единственным ее желанием.
Внезапно послышались чьи-то быстрые шаги, и когда они были в непосредственной близости от оборотницы, она резко обернулась в надежде на то, что решение все же принято. И наплевала она на то, что шаги по звуку напоминали скорей детские или женские, а никак не взрослого мужчины. Ей просто нужен был повод для быстрой дислокации из ненавистного помещения. В момент, когда она обернулась, мимо быстро пролетел маленький пацан, и только когда он остановился у выхода из лаза, она узнала в нем ребенка которого часто видела в борделе. Полететь вслед за ним останавливало только то, что никто не сдвинулся со своего места.
-Блин, вот с него надо брать пример. Просто выйти и все. – она улыбнулась и пожала плечами.
-Погоди мелкий, я с тобой.
Не успела она и сдвинуться, как по пятой точке ее что-то хлопнуло, и сбоку от появился Наталь. Сказать, что она рада была тому что он направился в сторону выхода, ничего не сказать. Она вообще забыла на некоторое время о том, что он где-то рядом. Но девушка не успела и опомнится, как мужчина уже был рядом с мальчишкой, и выпалил то, от чего Тэл замерла, и не направилась к ним.
-ДРАКОН? – не сдержав удивление выкрикнула она, а после оценивающе глянула на Тая.
Она конечно же слышала о драконах, но видеть, никогда не видела. А может и видела, просто не знала, что это дракон, потому как этот малец ну совсем не дракон внешне. Обычный человеческий ребенок, с ножом. В тот момент она доже не подумала о том, как он здесь оказался, и зачем вообще пришел. Она просто хотела увидеть дракона. И страх как рукой сняло, и лоб не болел, и вообще все было замечательно. Она склонила голову набок, а улыбка превратилась в ехидный оскал, и она уже представляла, как будет донимать пацана, желая увидеть дракона. Но прежде, нужно выйти из нагнетающей обстановки, и разобраться с делом снаружи, кто бы там не был.
Смахнув кровь с губы, она нанесла ее на молот, тем самым зажигая его красно-оранжевым пламенем. Свет от молота осветил лаз, и стало четко видно лицо каждого члена отряда. Девушка таким же пылающим взглядом посмотрела на остроухого, который все еще стоял рядом.
-Ну так что, двое уже там. Может и нам пора глянуть, что за враг снаружи? – Она не моргая смотрела на эльфа, ожидая разрешения на выход из лаза.

Ожидание не затянулось надолго, как опасался Даниэль. К его удивлению он практически и не заметил, когда они все вслед за Эйнеке зашагали по коридору, догоняя тех, кому уже посчастливилось заглянуть в комнату. Из разговора их командира и юного разведчика он успел понять, что за твари так шумели за поворотом. "Химеры," - эльф бы даже может вздохнул, являя тем свою жалость и одновременно отвращение, которое испытывал к этим существам, но сейчас он настолько абстрагировался от самого себя, что и этого делать не стал. Ему никогда не доводилось встречать химер в живую, чего уж говорить о двух в одном месте, но кое-что он о них все-таки слышал. И ничего хорошего в этих слухах не было. Своевременно возникал вопрос: откуда и как они появились? Даже не эти конкретные особи, а вообще такой странный, перемешанный вид. Объяснения Наталя, данные хоть и не Дани, но которые он просто не мог не услышать, его навряд ли могли удовлетворить. Скорее тут уж эльф стал бы грешить на магов, чьи безумные эксперименты порой переходили все границы дозволенного. Не всех магов конечно, а тех, кто подобные вещи практиковал.
Выглянув в свою очередь в помещение, Дани поразился тому насколько жутко смотрелись химеры. Будучи чуть позади, когда он мог еще только воображать себе экзотическую внешность зверюшек, он такого даже близко представить не смог бы. Тогда он не был уверен, правильно ли убивать их, возможно все-таки стоит рискнуть и пробраться мимо. Сейчас же, видя воочию как две огромные туши наваливаются своим весом на цепи, силясь вырвать их из стен, он с этой неуверенностью быстро распрощался. В разных глазах химер было нечто одно общее, что сразу же привлекало к себе внимание: злоба и голод. Их хотелось убить даже не за то, что они желали тебя сожрать, а хотя бы из жалости. Наверное они уже очень долго томятся в этом мрачном подземелье, не имея возможности ни пройтись толком, ни нормально поесть. Неудивительно, что они так реагировали на незваных гостей. Может это был один из немногих шансов перекусить до следующей кормежки. Выпускать же таких существ на свободу нельзя. Сколько бы Дани не был эльфом, он не видел иного спасения для химер кроме смерти. Чем жить в клетке... Да и животного он в них видел только внешность, и та по кусочкам. Навряд ли эти твари были способны хоть немного слушать, значит они уже давно звери, если вообще были когда-то.
Даниэль отошел чуть назад, пропуская тех, кому было приказано начинать атаку. Им идти нужно было ясное дело в первую очередь. Когда же все, кому было надо прошествовали внутрь, за ними увязался и Даниэль. Но в отличие от других он предпочитал сохранять дистанцию до врага, и чем больше она была - тем лучше. Остановившись у стены с внутренней стороны помещения, он быстро оценил обстановку и вскинул лук.
В этот раз он не стал особо долго прицеливаться, и спустил тетиву почти сразу, как навел наконечник стрелы в сторону химеры. Нужно было выяснить, насколько эти твари вообще пробиваются таким оружием, да выяснить, где у них наиболее уязвимые места. Пока эльф делал ставки на глаза химер, ведь хоть они здесь ими особо и не пользовались, все-таки практически у всех животных (да и не только у них), именно глаза были особенно незащищенными. Их и шлемом не закроешь, и вообще спрятать проблематично. Другая проблема, конечно же, попасть, но обычно с этим больших проблем у эльфа не возникало. До тех пор пока химеры были на привязи, попасть в них и вовсе, как казалось, было проще простого. А вот что будет, когда они сорвутся с мест проверять не особенно хотелось. По энтузиазму же зверюг было видно, что и привязь их долго не удержит. А впрочем выход ведь недалеко, если что.

Тайрин не очень понимал, что за твари такие перед ним, однако они были… довольно интересными. По крайней мере, он даже и не предполагал, что существуют столь странные создания, словно бы сшитые между собой. Люди – извращенцы ещё те, как уже понял молодой дракон, потому он бы честно не удивился, узнав, что это не естественное создание природы, а человеческая поделка. Двуногие делали массу странных вещей, воплощая прихоти своей больной фантазии и жутких талантов, так почему бы им и не создать этих тварей? Как раз им под стать.
После того как Тай описал Эйнеке этих существ, полуэльф приблизился и тоже занял место в проходе. Ровно, как и большая часть их команды, которая тоже любопытством не была обделена, и всем хотелось посмотреть на химер. Вот тут-то серебристый их и очень хорошо понимал! Сам бы голову себе свернул, пробираясь в первые ряды, лишь бы взглянуть на тварей, хоть это и было бы опасно… Любопытство – не порок! Однако становилось тесновато, и мелкому пришлось отойти поближе к Наталю.
-Лисса тоже может выводить химер? – мальчик поднял голову, уставившись на старшего из близнецов. Скалы ведают, что именно имел ввиду Наталь, но Тайрин никакого скрытого намёка на новые извращения не нашёл. Просто… Элисс была весьма просвещённой женщиной и всегда делилась своим багажом знаний, не жадничала.
Тай вовремя уловил настроения в команде, а потому и сам загорелся желанием убить химер. Их так и так убьют, а он хоть попрактикуется да поглядит на них в бою. Словом, дракон тут же предложил свои услуги по истреблению хищных зверей, но, увы, не суждено ему было побыть в роли охотника. -Но я же маленький крылатый, – конечно, это было весьма обидно, и мальчишка моментально скис, словно бы лишённый единственного в жизни удовольствия и развлечения. Отчасти, кстати, оно так и было, ибо утоление интереса к чему-либо и природного любопытства для этого дракона – потребность первостепенная, затмевающая даже, казалось бы, базовые нужды любого живого существа. Но драконы – они же тоже странны, да. Вот, наверное, некоторые из них и могут вполне себе неплохо существовать бок о бок с двуногишами.  -Тебя? Ну, хорошо… – согласился Серебруша, словно так уж и быть, а то некому кроме меня спасать Миру, если что. Да так, наверное, оно и было, ибо кто лучше всего справится с какой-либо работой, если не дракон? По такому случаю железный клык, одолженный у нимфы был вынут из ножен. Ящер с неудовольствием отметил, что резная рукоять была под руку взрослого человека, а не под его… гномью лапку. Это было не очень-то удобно, но, тем не менее, Тайрин перехватил рукоять, чтобы она лежала в ладони с максимальным возможным комфортом.
-Драконы – самые прекрасные существа на всём белом свете, – не в силах удержаться, откликнулся серебристый, встав рядом с Миристель. -Наша чешуя неровня вашим драгоценным побрякулькам, и дракон, охраняющий свою сокровищницу, всегда собой же затмевает блеск золота. Любой дракон, – кажется, давнее знакомство с Паладой всё-таки не прошло для молодого ящера бесследно, ибо золотая всё-таки заронила в нём семя гордости за свой род. Вот только Тайрин так никому и не рассказывал, что знаком с ней. Незачем как-то пока было.
К сожалению, драконам здесь роль не отвели, что подходила бы им. Придётся наблюдать, как союзники убивают химер, не принимая участия… эх! Однако в этом тоже был какой-то плюс. -Наталь, давай, вломи этой твари! Иначе скажу Лиссе, что ты отлынивал от общей работы!

Сосредоточься. Отбрось все лишние. Не распыляйся по пустякам. Не бей нас. Говорили старые воспоминания в голове Наталя, если наставники и знали что-то о магии, то явно не о той, что твориться посреди поля боя. Эти ребята точно не рассчитывали, что во время сотворения заклинания в них будут тыкать острыми предметами, кидать чем-то горящим и тяжёлым, может быть, протаранят конем или попытаться сожрать, советчики гребанные. И уж точно они не думали, что рядом будет стоять дракон и орать как бухой болельщик в бойцовой яме. В дополнение к орущему детским голосом Серебруше, медведе-лево-пес упорно пытался посрамить труд Ната и вырвать этот гребанный крюк. И главное, Рилдир знает, что не так пошло, может камню надо было приказывать стынуть быстрее, а может тянуть быстрее, ладно хоть вторая образина села крепко. А ведь полуэльфу хотелось с радостным гиканьем броситься в бой, к остальной компании, мучать немертвых зверушек, болтающихся на железных поводках. Нет, конечно, можно бежать и сейчас, но тогда Севера и, может быть, Тэл сожрут или поломают. «Эх, надо будет сказать орку, что спасаю его задницу только потому, что рядом стоит другая не умеющая телепортироваться» - сам себя уговаривал Наталь в том, что нужно делать по логике, а не по хотелке. Ну и да, Тэл было бы жалко потерять, Нат же пер ее в конце концов и трахнет еще раз, когда вся эта хрень закончится.
- На, поиграй с этим, - сказал Нат сбросив в сторону Тая щит и копье, и нет, он вовсе не хотел зашибить этим дракона, чтобы тот заткнулся. Да и раз уж малец поперся в настоящий бой, пусть поиграет с чем-нибудь получше, чем со шлюшкиным кинжалом.
- Мне сегодня не понадобится, походу - объяснил свою щедрость Наталь. Затем полукровка вытянул обе руки к крюкам зажмурился и снова стал единым с частью стены. Наталь не собирался повторять фокус, что делал прошлый раз он же не идиот. Не сработало раз, не сработает и второй, а значит нужен другой подход и сразу к двум, чтобы не пришлось третий раз магичать. Нат представил перед собой огромное зеркало, касающееся кончиков его пальцев как с другой стороны зеркала, выходят продолжение в виде щупалец. Как они ползут к крюкам и обматываются вокруг них, как тугая веревка или цепь. Но, наверно, это было бы похоже на зыбучие пески или ожившие фекальные рогалики, да старший снова наматывал кирпичную кладку на железки, но это не было тем же самым, делил пресловутый камень на две составляющие, твердую, что хватала крюк сразу и мягкую что наматывалась пласт за пластом. Таким образом, твердое становилось чем-то вроде грузилом на рыбалке и должна была удержать крючок в океане из кирпичей чтобы он не выскользнул на поверхность. Сразу оба крюка затягивать было трудновато, хоть воображаемое зеркало и помогало, но нагрузку не снимало ни капельки. Нат скрежетал зубами, терпел капли пота, лезущие в глаза уши и нос и, как хороший рыбак, ждал подходящего момента. Зачем? Да чтобы подсечь двух не мертвых сучек за их ржавые цепи. Когда на крюк наслоилось достаточно камня, по мнению Ната, полуэльф сжал и рванул руки на себя со всей силы.
- ФУХ! - громогласно ознаменовало приказ камню лететь в свою засранную стену с этими засранными цепями. Только зажмурившийся Нат не видел, что из этой хрени вышло, да и вышло ли хоть что-то, не мог же он зря просрать столько энергии, которой бы хватило на маленькое землетрясение в этой проклятой комнате.

В ситуации, когда ты находится в шаге от возможно, потенциального твоего убийцы, как-то сами по себе начинают трястись колени. Особенно когда перед тобой, что-то странное, отвратительное, и пахнет так, что кажется тебя от этого запаха вывернет наизнанку. Как-то Майв не замечала до этого, невыносимый для ее чувствительного обоняния запах, и неприязнь к существу только возрастала. Она морщила нос, всем своим показывая своё отвращение, но не сдвигалась с места, когда животное отчаянно пыталась кинутся на них с Севером. Ну и не боялась она, потому как внимание существа перешло на полуорка, который, похоже, этого и хотел.
Разглядывая противника Тэл на минуту ушла в свои мысли, склонив голову набок, и каким-то странным взглядом пройдясь по телу животного, а после и по цепи которая его удерживала. Судя по состоянию, она продержится не долго, и это значит, что издохнуть химера должна как можно быстрее, иначе кишки Севера и оборотницы, будут лежать рядом с гниющими останками неведомой добычи хищника.  Такой участи Тэл пожелала бы некоторым, но не себе и не тому, кто отвлекал сейчас отвратительную тварь. Благо кое кто сзади старался, укрепляя цепь, тем самым давая им больше времени на убийство.
Убить химеру даже вдвоем было почти невозможно, тем более в лобовом столкновении, арсенал ее оружия пусть и был не очень большой, но вот сил ей не занимать, и это было видно невооруженным глазом. Вообще в силу возраста, оборотница хоть и была наемницей, и путешествовать ей приходилось часто, она мало что видела, и опыта в сражении с такими тварями у нее не было. Но сказки в тавернах она очень любила, и ей было знакомо название этого существа, и примерное представление его происхождения. Магия ей была не подвластна, если не считать расовое дополнение ее человеческой внешности и руны на молоте, поэтому она действительно восхищалась этим творением, не смотря на то что оно вонючее и отвратительное внешне. Точнее она восхищалась умением смешивать столь разнообразных животных в одном теле, а не самой химерой. Несомненно, ей бы хотелось научится создавать таких же, ну или хотя бы быстро и без труда убивать их. Наверное, именно в тот момент она задумалась над тем, чтобы воплотить это желание в жизнь.
Когда химера кинулась на полуорка, Тэлэрин сделала шаг вперед, и вкладывая всю силу в удар, вмазала огненным молотом в львиный нос, а после отскочила назад уворачиваясь от гигантских лап. Она надеялась не только нанести вред ударом, но и поджечь шерсть на морде.
- Фу, нельзя так делать. Плохая киска. Плохая. – хриплым голосом возмущалась девушка, делая вид что ругает химеру за нападение на Севера.
Конечно ей совершенно было наплевать на полуорка, но пока он отвлекает от нее свирепое животное, он нужен. Тем более что позади на цепи сидит еще один, а ближе все к ним именно они. Стоит, наверное, понадеется, что если Нат не справится, и химеры сорвутся, они нападут на того, в ком больше мяса. А в Севере, несомненно больше.

Отредактировано Тэлэрин (07-11-2016 04:32:00)

Что ж, на второй раз дело пошло гораздо лучше. Стрела, пущенная эльфом ускорилась благодаря магии чародея и пробила грудь химеры. Дани, однако на это никак не отреагировал, потому как не видел смысла радоваться попаданию, которое не прикончило зверя окончательно. Да и вообще сейчас радоваться было нечему. Вторая такая же тварь все сильнее наседала на цепи и от этого становилось как-то тревожно. Возможно, было даже неприлично сомневаться в магии земли и том, кто ее сейчас творил, но как-то не хватало всегда лучнику оптимизма и он непременно предполагал сразу самое худшее. Не произойдет и хорошо, но в случае чего лучше быть готовым, чем умереть от неожиданности. Точнее от того, что из-за нее как раз не успел вовремя унести ноги.
"Значит, такие же," - заключил остроухий, наблюдая, как сопартийцы, что предпочли бой лицом к лицу с противниками, добивают животное. Это была хорошая новость. И то, что органы у химер были на том же месте, что и у всех других (хотя бы даже легкие и сердце в которое он все-таки не попал), и то, что копье полуорка ее проткнуло практически насквозь, тем самым окончательно лишив жизни. Наверное потом, когда все это закончится и естественно, если удастся выбраться живым, Дани будет вспоминать, как мучилась тварь и как перед смертью ей пришлось страдать. Она ведь, в общем-то не виновата, что ее безумный хозяин посадил ее на цепь в каком-то темном подземелье, не озаботившись даже о том, чтобы ее систематически кормить. У нее, пожалуй, были все основания ненавидеть все вокруг и пытаться умертвить и съесть. Может быть даже не одна жизнь уже оборвалась в ее лапах и клыкастой пасти. Но так или иначе, убийство всегда вызывало у эльфа по меньшей мере неприязнь, даже тогда, когда было ясно, что иного выхода нет. Даже если поверить, что в этом было какое-то снисхождение и добро по отношению к химерам. Уж лучше умереть, чем пытать существовать в таком мире. К сожалению, и выпустить их на волю было нельзя. Сколько бы их ни было жаль - они все еще опасны. Ну, теперь уже только одна.
Скользнув взглядом по бездыханному телу, дабы наверняка убедиться, что магическим образом химера не оживет, Дани полностью сосредоточился на второй. Выглядела она не лучше, но от этого мало что менялось. Прикинув в голове обстановку, лучник понял, что больше его положение не выгодно и нужно передислоцироваться. Пошарив глазами по помещению, он нашел более менее подходящее место, как ему показалось: поближе к цели, но у противоположной стены. Неподалеку от уже убитой. Оттуда было хорошо видно все, да и с ближнего расстояния и целиться легче, и стрелы будут бить сильнее. Не теряя времени, он как можно тише побежал туда, стараясь как можно меньше привлекать внимание зверя, хотя он и так, вроде бы, был занят совсем другим. Как Даниэль и предполагал, видно здесь все было лучше, хоть и сравнительно небольшое расстояние его настораживало. Он еще в пути вынул новый снаряд и наложил на тетиву, теперь оставалось только прицелиться. С выстрелом, как в первый раз, он торопиться не стал.

Тайрин завороженно наблюдал за тем, как мощный орк добивал рычащую от боли химеру. Тварь дёргалась в предсмертных муках, уже понимая, что ей пришёл конец: так часто выглядели животные, смотревшие собственной смерти в лицо. На мгновение юный дракон поймал себя на мысли, что зеленокожий Север – это крайне… странный облик смерти, даже жуткий. Конечно, чешуйчатый был хоть и молод, но физически гораздо сильнее клыкастого союзника, но тот всё равно внушал уважение своими умениями: для двуногого, пусть и не человека, он был крайне силён – как по силе, так и по владению магией. В какой-то мере Тай даже восхищался им.
И даже Натом он восхищался, вот только тот был… слишком наглым? Серебристый ещё недостаточно хорошо знал двуногих существ, чтобы определить, что не так с этим человеком. Да, он был определённо «своим» и даже не потому, что он кровный брат Эйнеке, но вот как можно… обижать драконов? Честно говоря, Тайрин не понимал к себе такого отношения хотя бы потому, что все его любили, но лишь этот позволял себе отпускать в адрес чешуйчатого тонны шуточек и подколов. И плевать, что те были практически взаимными… Нельзя так и всё тут! С другой стороны, Наталь хотя бы вооружил мелкого, скинув ему свои копьё и щит: хоть Тай и не умел пользоваться людским оружием, а поучаствовать в бою всё-таки очень хотелось: именно поэтому он и напомнил о своём существовании Эйнеке.
Да, мыслесвязь была довольно странной, но крайне удобной штукой. Она позволяла дракону и его полуэльфу постоянно держать между собой контакт и чувствовать друг друга – в бою это было очень важно, ибо каждый из них в случае опасности мог сразу же прийти на помощь другому, не теряя времени на осознание той самой угрозы и поиск «напарника». Вот только… и тут влезал Наталь! В самое личное влезал, да и толь нагло!
-Но я никогда этого не делал! – серебристый вообще хотел просто тыкнуть химеру копьём или метнуть его, никогда не вытворяв ничего подобного. Но как не попробовать-то, когда есть такой шанс?! Однако предложение остроухого всё-таки пришлось ящеру по душе, пусть он и честно сказал, что не очень представляет, как можно ударить по этой твари молнией. Да, он колдовал, его этому учили, но… настолько примитивно, что речь могла идти только о базовых способностях. Серебруша мог управлять потоками воздуха, уплотнять их, использовать для атаки или защиты, но вот вызвать молнию… -Но я попробую, – тем более, что Наталь начал усиленно «подбадривать» птенца, угрожая всё рассказать Эллис, а уж такого Тай точно не мог стерпеть.
Даже не став церемониться со снаряжением Ната, Серебруша попросту выпустил его уз рук: щит и копьё со звоном ударились о каменный пол, а последнее и вовсе немного откатилось от ребёнка. Сосредоточившись и ещё раз мысленно проговорив указание от Эйнеке, Тайрин выставил вперёд обе руки.
Лёгкое раздражение, вызванное довольно обидными высказываниями, тоже способствовало обучению: дракон невольно вкладывал больше энергии и злости в творимое им заклинание. Конечно, лучше бы делать это спокойно, но вот Наталь был явно категорически против, задев ранимую душу чешуйчатого, но он хотя бы вовремя ушёл с «огневой» позиции, ибо стоило тому сесть на каменные плиты, как из ладоней Тайрина искря и сверкая, вырвался поток молний, что устремился прямиком к химере с собачьей головой – единственной живой из двух тварей.
https://pp.vk.me/c836634/v836634319/106e4/PKn6WZjzrbY.jpg Пиу-пиу!

Может, Наталь хреновый отец и авторитет для подрастающего поколения, но вот из Лиссы мамка куда хуже. Раз уж дракон ее боится настолько, что бросил свои кривляния, вопли и, кажется, занялся делом. Ну, значит мотиватор Наталя вошел в нужное место. Слушать, что еще скажет по мозгосвязи Эйнеке своему ученику стало как-то неинтересно и Наталь отключился от их беседовалки. Отключился, пожалуй, было то слово, которое могло охарактеризовать самое сокровенное желание в голове Наталя. Полукровка уже Рилдирву вечность держал эту проклятую химеру. Ту, которую его сопартийцы (или, вернее, те, кому посчастливилось быть найденными Эйнеке в самых экзотических местах) не могли добить сраную магическую тварь. И то, что тваринка не так то и хочет дохнуть, Наталь чувствовал своей рукой в прямом смысле. Загнанная зверюга с такой силой теребонькала цепочку что Старшему казалось, что ему вот-вот вырвут плечо с корнем. Ну да, Нат держит всего лишь магическую ниточку, которая ни что иное как материализованный костыль для его магии. Но вот камню в стене доставалось не хуже чем шлюшьей жопе в турнирную неделю, и Наталь искренне сочувствовал несчастной каменюке. «Глупо,» - кто-то скажет, но Старший из близнецов маг земли как никак, и кому же, как не ему сочувствовать несчастным кирпичам. Не зеленому же духоводу со своей любимой фразой: «НА ВСЕ ВОЛЯ ДУХОВ!»
Ну вот, у одного духа, живущего в восьмом кирпиче сверху в скором времени не будет никакой воли вообще, он подвергнется полному безвозвратному уничтожению посредством ржавой цепи и трепыхающейся на ней химеры. «Мир и покой тебе кирпичный дух, отправляйся небытие спокойно»- с натугой Наталь отдал мысленную почесть своему главному соратнику в борьбе с химерой. Да, уставший Наталь был далеко не самой благодарной тварью на планете и не самой адекватной, но сейчас он свято верил, что его союзники - черепахи и это в лучшем случае.
Полуэльф незаметно для себя взялся свободной рукой за напряженную руку, чтобы конечность меньше дрожала. Наталь был рад, что Эйнеке не попросил его залезть в стену и подержать крюки руками. Теоретически это было возможно, с уровнем магии Наталя это можно было осуществить на практике, но полуэльф был чертовски рад, что они не дошли до такого извращения. Тем временем Тайрин, совсем перестав быть занозой в заднице, все-таки сумел сотворить маленькое чудо, а именно шарахнуть в химеру молнией. Нат, конечно же, увидел вспышку света, но еще он почувствовал, что трепыхание цепи ослабло, и не без облегчения отпустил ее. От того как резко расслабилось все тело Наталь чуть не охнул в голос и даже хотел было сравнить состояние облегчения с тем, как после долгого похода ему дают завалиться с лучшей шлюхой Нежной Лилии, но полуэльф как-то поостерегся святотатствовать и сравнивать потрахушки с рутинной работой мага. Что будет с химерой дальше, Наталя мало интересовало, там полно народу и они не маленькие беспомощные дети, сами справятся. Затем полуэльф услышал крик Эйнеке, нет, не о помощи, а обычный приказ о добивании твари.
«Откат» - еще раз бросив в ментальный канал между братом, им и, кажется, Таем, Наталь обозначил свое временное бездействие и развалился у стены.
Полуэльф не долго наслаждался секундами блаженства, потому что за ними след в след прилетело то, что он и сказал братцу. Откат от излишне долгого использования заклинания. Для Наталя откат был всегда один и тот же, его тело напрягалось в пружину, и сжималось по очереди каждая мышца. Ощущение так себе, плющит не слабо, но и с настоящей раной не сравнить, терпеть можно. Что полуэльф и делал, не орать же ему от какой-то магической отдачи, в конце-то концов.

Отредактировано Наталь (29-11-2016 09:13:00)