У эльфийских детишек есть шутливая загадка: слышен ли звук падающего дерева в лесу, если рядом никого нет?..
Что же, топот пары ног Мерифил услышала сразу. Звук был такой, словно орда орков маршировала по лесу – явление для здешних мест довольно редкое. А уж для длинноухого рейнджера производимый чужаком шум и вовсе звучал какофонией на фоне нежных звуков природы. Неудивительно, что любопытство взяло верх!
Несколько дней бродила сребролунница по долу, выискивая хоть какие-то намеки на пребывание здесь других эльфов. К сожалению, о родном клане по-прежнему ничего не было известно. Как и многие, кто оказался заперт в ядовитом тумане, ее соплеменники попросту исчезли. Это навевало самые мрачные мысли.
А теперь еще этот топтун…
Легким прыжком эльфийка оказалась на дереве. Опыт подсказывал, что с сильным противником, таким как разъяренный медведь или пьяный браконьер, лучше не встречаться лицом к лицу. Как сказал бы ее отец-солдат: используй любое тактическое преимущество, и ты повергнешь даже самого грозного врага.
Укрывшись за ветвями, Мерифил принялась ждать. Острые кончики ушей подрагивали в такт каждому шагу незнакомца. Наконец, на дороге появилась фигура, такой странной наружности, что дочь леса едва не свалилась с дерева, на которое взобралась.
Высокий и крепкий, определенно не эльф. На смуглом лице – пышная растительность, как это принято у иноземцев. Одеяние нелепое, как у бродячего артиста: яркий головной убор и штаны на длинных лентах, обмотанных вокруг подмышек. Такой человек не стремится слиться с окружающим, - тут уж и рейнджером быть не нужно, чтобы понять, - а потому вряд ли принадлежит к бандитам с большой дороги.
“Да вот что-то я не припомню, чтобы людские вельможи так забавно одевались”.
Мерифил принюхалась: терпкий запах пота, но не того, какой бывает у бездельников от жары, а, скорее, тот, которые выдает в своем хозяине труженика. Что же простой крестьянин забыл в этой глуши?
Как раз в этот миг эльфийка заметила огромный молот, который изумил ее еще больше. Выходит, это солдат?.. Но, помоги небеса, как же странно он выглядел!
Решив, что до поры до времени раскрывать себя нет нужды, сребролунница и дальше принялась наблюдать за чужаком со стороны, перемещаясь с ветки на ветку без единого звука. Длинный зеленый плащ успешно скрывал ее от невнимательного взгляда; да и не похоже, что бы мужчина чувствовал чужое внимание к своей персоне.
С поражающим простодушием отыскал он раскидистую дичку, и принялся поглощать кисло-сладкие яблоки в тени дерева. При этом на земле рядом со здоровяком лежала большая шкатулка из черного дереве, которая, совершенно по непонятным Мерифил причинам, вызывала в ней враждебную настороженность. Уж слишком изящной была резьба, и сама того не желая эльфийка заподозрила крестьянина в воровстве.
“Возможно, - решила она, - и одежду он стащил у какого-нибудь мага, которому ранее принадлежала шкатулка”.
Осторожным движением Мерифил сняла с плеча длинный лук и прицелилась. Теперь листва уже не скрывала ее, и подняв голову вверх, мужчина определенно заметил бы свою случайную попутчицу.

- Яблоки будешь?
Столь простой, казалось бы, на первый взгляд вопрос поставил Мерифил в тупик. Силач не просто не смутился при появлении лесного рейнджера, а, напротив, высказал невиданное радушие. Возможно, это была какая-то хитрость; однако взглянув в чуток наивные глаза, эльфийка поняла, что незнакомец едва ли понимает, в каком положении он оказался.
Немного поразмыслив, сребролунница опустила лук и спрыгнула с ветки.
- Firya [человек], - констатировала она очевидное. - Pedig edhellen [Ты говоришь по-эльфийски]? Или только на общем?
Осторожно и мягко, как рысь, Мерифил обошла чужака кругом. Запах крови, - не его крови, очевидно, - витал в воздухе. Особенно сильным ореолом кружил он над тяжелым молотом.
- Ты ранен? – На всякий случай спросила эльфийка. Протянутое яблоко она упорно игнорировала. – Гонишь дичь? Выслеживаешь бандитов? Или, - сверкнули зеленые глаза, - сам бежишь от правосудия?
Яблоня, под которой разыгрывалась их встреча, зашумела листвой.
- Эти леса закрыты для иноземцев. Даже если ты не знал об этом, странный человек, ты нарушили закон моего народа.
Теперь она заметила мешок, и сразу за этим по позвоночнику Мерифил пробежала неприятная дрожь. Что-то плохое лежало в мешке, что-то темное, нехорошее, злое…
Эльфийка оперлась на длинный лук, рассчитывая, что сможет вовремя зарядить стрелу, появись такая необходимость. Она не чувствовала никакой магии от человека, только его физическую силу, которая кричала о себе, как медведь, наевшийся забродивших ягод, а потому не спешила нападать.
- Зло сидит у тебя на плечах, - предупредила Мерифил иноземца, кивнув в сторону мешка. – Зачем тебе понадобилось тревожить мертвых?

Человек назвался Марио – имя, подобно которому Мерифил не слыхала ни в одном уголке Альмарена. Любопытство, - черта, присущая преимущественно смертным, - назойливо подзуживало: кто же он, во имя Оленя, такой?
- Меня зовут Мерифил, - медленно представилась эльфийка. – Из клана Серебряной Луны.
Она все-таки взяла протянутое яблоко, дар леса, который и без того принадлежал бы ей, и молча откусила. Как ни странно, яблоко не было отравленным; наоборот, оно наполнило уста сладостной влагой.
- И чем же они закрыты? Я не видел ни стен, ни охранников, ни уж тем более никаких табличек с надписями, что тут нельзя ходить. Наверное, теперь выпишешь мне штраф? Раз я нарушил закон.
Рейнджер не торопилась с ответом, используя яблоко, как предлог, чтобы обдумать свои дальнейшие действия. Разумеется, другим следопытам не понравится, если она попросту отпустит нарушителя границ. Однако Марио вовсе не казался враждебным. Может, он был хитрым вором или обладал какой-нибудь темной магией? По крайней мере, это объясняло бы странную ауру, исходившую от его мешка.
Покончив с яблоком, Мерифил собрала попавшиеся семечки в ладонь и рассыпала их по земле – ничто не должно было пропадать зря.
- Видимо, fair [смертный], ты прибыл издалека, раз не ведаешь о том, что пересекать границу леса без дозволения его защитников, эльфов, запрещено. И наказание за такое преступление не искупишь людским золотом...
Тут она снова покосилась на огромный молот – да и Марио поднялся на ноги, являя всю свою силу.
- Однако ты уверяешь, что возвращаешься в город, и, как я погляжу, с поклажей. Какое важное дело заставило тебя отправиться в эту глушь?
Сребролунница решила помочь незваному гостю: если он объяснит, зачем пришел в лес, ей станет ясно, насколько темные у него намерения. Она также надеялась, что сможет распознать ложь.
В это время где-то далеко раздался звук, который заставил Мерифил похолодеть. Она помнила этот рев слишком хорошо, хотя предпочла бы забыть: неупокоенные мертвые.
Внезапно Мерифил осенило: ведь именно со стороны древнего кладбища выслеживала она Марио. Однако дева предпочла смолчать о своей догадке, выжидая, признается ли в том сам человек.

Марио продолжил свой изумительный рассказ, настолько странный, что Мерифил, позабыв обо всех приличиях, замерла, разинув рот.
С чего бы ей стоило начать, описывая собственное знакомство со столь удивительным человеком?.. Ну, во-первых, слова “добрый” и “волшебник” для ярой последовательницы светлой богини Играсиль едва ли сочетались вместе, и, услыхав о том, что некий колдун отправил здоровяка бороздить священные леса в поисках волшебного предмета, эльфийка заметно насторожилась. Она бы не преминула обвинить человека во лжи, если бы не та искренность, с которой Марио отзывался о своем доме – чувство, безусловно, знакомое всякому следопыту. Ко всему прочему, Марио казался ей огорченным и тем, что прочие высмеивали его… своеобразность. При его силе казалось невероятным, что этот могучий великан попросту не дал сдачи своим обидчикам, разметав их молотом на длинной ручке.
Из всего этого рейнджера сделала вывод, что перед ней либо простак, либо человек, угодивший в непростую ситуацию – не столь далекие друг от друга понятия, если поразмыслить. Но так как помогать всем обездоленным было одной из обязанностей лесных стражей, Мерифил не нашла ничего уместней, как ответить коротким поклоном, вежливо пояснив:
- Да не оскорбят вас слова мои, господин, но, похоже, некто воспользовался затруднительным положением вашим, дабы раздобыть то, что не велено выносить из этого леса. Прошу, разрешите мне взглянуть на содержимое мешка: если вещь безобидна, я отпущу вас ступать своей дорогой, и позабуду о том, что вы неосмотрительно нарушили границы клана Луны.
“А заодно и провожу поскорее к людскому поселению, дабы мои собратья не начистили вам нос”, - добавила про себя Мерифил.
- Однако если предчувствие не обманывает меня, и вам, каким-то образом, в руки попался темный артефакт, для вашей же безопасности будет лучше поскорее избавиться от него. Никакие добрые помыслы не заслуживают того, чтобы преступать закон, данный нам свыше.
И она многозначительно положила ладонь на эфес меча, как бы подчеркивая, что святотатство, в отличие от случайного проступка, прощать не намерена.
Впрочем, сребролунница надеялась, что вступать в борьбу с Марио ей не придется – это было равносильно битве с медведем, из которой эльфийка не была уверена, что выйдет победительницей.
- А коль найдется у вас такое желание, - закончила она, - я с удовольствием выслушаю обо всех злоключениях ваших, и, кто знает, быть может, смогу помочь, прибегнув к многовековой эльфийской мудрости.

Речь рослого мужчины, в которой он предлагал Мерифил сопроводить его к своему “нанимателю”, показалась эльфийке наполненной степенностью, не свойственной обычным людям. Словно по-новому взглянула сребролунница на Марио, отмечая его своеобразное, необузданное очарование, присущее всем светлым душам, у которых за пазухой нет ничего дурного. Все более уверялась мудрая следопытша, что перед ней не ловкий лжец, а человек, плохо знакомый с законами их сурового мира – что делало историю здоровяка о возвращении домой более правдоподобной.
- Что ж, сердце велит мне поверить вам, - вынесла, наконец, свое решение Мерифил.
Короткий меч гладко скользнул обратно в ножны, прикрытые полами изумрудного плаща. Сейчас, в лучах опускающегося солнца, эльфийка выглядела особенно величественно – полноправная властительница лесов.
- Тем более, что надвигается ночь, и дорога может оказаться небезопасной.
Коротким жестом Мерифил велела Марио следовать за ней. Часть пути они прошагали молча, когда сребролунница решилась задать терзавший ее вопрос:
- А далеко ли ваше королевство, господин? Признаюсь, мне довелось немало побродить по земле, но нигде я не встречала столь необычных повадок.
“И нарядов”, - добавила про себя Мерифил, охватывая статную фигуру беглым взглядом. Разумеется, сказать такое вслух ей не позволяло воспитание.
Она дала мужчине возможность ответить, но, увы, начинающаяся беседа была вдруг прервана сухим стуком, за которым последовал душераздирающий вой.
- Берегитесь, - предупредила спутника эльфийка. – Мертвые идут по нашим пятам!
Слева от них зашуршал куст; затем тот же звук раздался справа. Совершенно неожиданно два путешественника оказались окружены парой ходячих скелетов. На выбеленных временем костях еще болтались рваные ошметки некогда богатых одеяний эльфийский воинов. В сухих, скрипучих пальцах потревоженные покойники сжимали клинки и серпы. Те из них, кто сохранил во рту усохшие, похожие на слизняков языки, издавали жуткие звуки; иные лишь прицокивали полусгнившими зубами.

- Поверьте мне, если бы оно было на этом материке, я бы ни у кого не просил ни помощи, ни совета. Чего бы мне это не стоило, я бы дошёл домой.
Такой ответ понравился Мерифил, и она довольно кивнула своему попутчику. Как раз в этот миг из-за кустов на них кинулся скелет, и приготовившаяся к бою эльфийка щелчком пустила стрелу в полет. Прорезав воздух с характерным свистом, стрела уткнулась мертвяку в грудь, да так и осталась торчать между ребер. С удивлением и обидой павший воин уцепился за древко и, забавно дергаясь, попытался освободиться. Впрочем, толку в его возне не было, да и сам скелет, кажется, ничуть не пострадал.
“Странные эти немертвые, - подумала сребролунница, заряжая лук заново. – Не похожи они на тех, что я видела прежде”.
И впрямь, вместо ожившей падали, с которой мясо еще не слезло, рейнджера и человеческого мужа окружали живые кости, белые и голые, непонятно какой магией державшиеся вместе.
Новый град стрел, направленный умелой рукой, разбил позвонки и костяшки на отдельные осколки; но – о, чудо! – спустя совсем немного скелеты вновь собрались воедино.
- Leta i'thil nurta [Чтоб луна с неба пропала]! – Выругалась Мерифил. – Да эту напасть ничем не взять.
Тут, словно вспомнив нечто важное, эльфийка покосилась на внушительный молот Марио. К счастью или нет, но в этом бое она была не одна… Правда, и уверенности в том, что разбитые плашмя кости не восстановятся по прихоти незримого волшебства, у рейнджера также не было. На худой конец, у них всегда оставалось бегство – кое-что, к чему сребролунница прибегала крайне редко, - но видя, как поляну буквально заполоняют мертвяки, эта мысль уже не казалась столь позорной. Очень скоро сами мысли Мерифил заглушил сухой треск костей, и эльфийка только и успевала, что отмахиваться от напирающей мертвечины.

Отступление… Позор для умелого воина. Однако сейчас Мерифил заботила не собственная гордость, а возможность убраться отсюда подобру-поздорову. Как говорили предки: силен волк, да заяц шустер.
Оправдывая таким образом их бегство, эльфийка молча кивнула Марио, закидывая лук на плечо. Замечательное орудие, передававшееся из поколения в поколение, легло точнехонько промеж лопаток – словно по волшебству длинный лук никогда не цеплялся за ветви и траву.
- Я двинусь по деревьям, - предупредила человека сребролунница, - но постараюсь оставаться на виду. Двигаться мы будем на север – встречный ветер собьёт скелетов со следу.
“Если, разумеется, у них, подобно диким зверям, еще сохранился нюх”.
Подпрыгнув, рейнджер ловко ухватилась за низкую ветвь дуба – и как раз вовремя, так как ровно в том месте, где она стояла еще секунду назад, два ворчащих скелета столкнулись белыми лбами. Черепа у обоих не выдержали такого удара, и разлетелись в разные стороны. Оставшиеся живыми, но безголовыми, тела неуклюже размахивали ржавыми топорами.
- Вперед! – Велела Мерифил, и припустила по ветвям, ловко перепрыгивая с одного дерева на другое. В одной руке она специально держала плащ за подол, вывернув его оборотной, темной стороной, дабы не теряться среди зеленой листвы.
Шаг за шагом, горе-путешественники удалились прочь от напавших от них немертвых. Очень скоро о падали стали напоминать лишь лязг мечей и хруст; а после и того не стало слышно, в то время как впереди замаячила дымная крыша одинокого селянина.
Убедившись, что погони больше не было, Мерифил спрыгнула на землю, и завертела головой по сторонам в поисках Марио.

Мерифил оставила вопрос Марио без ответа. На ее веку это уже был третий раз, когда мертвецы восставали из своих могил, но сообщать об этом иноземцу лесной жительнице было неловко. В конце концов, не признаваться же, что эльфы, похоже, совершенно утратили контроль над вверенными им землями!
“Чудно лишь, как скоро скелеты обнаружили нас”, - подумала сребролунница, ожидая, когда человек придет в себя после утомительного бега. Впрочем, для того, кому лесные чащи не приходились домом родным, Марио держался вполне сносно.
- Впереди крестьянский дом, - указав рукой в сторону дымка, поведала эльфийка. – Думаю, будет правильным заночевать в нем. А поутру мы вернемся в город, и разыщем того самого колдуна, что отправил вас на верную погибель.
Полагая, что оспаривать это, безусловно, мудрое решение человек не станет, Мерифил развернулась, и двинулась туда, где их ждал долгожданный приют.
Артефакт, который чужеземец тащил в своей суме, буквально обдавал ее волнами холодной, могильной магии. Нельзя было допустить, чтобы этот предмет попал не в те руки, и эльфийка все еще надеялась, что ей удастся убедить человека отдать артефакт магам из Белой Академии – тем, кому рейнджер могла полностью довериться.
- Какой кузнец выковал для вас этот молот? – Спросила Мерифил, стараясь разговорами скоротать недолгий путь до крестьянской лачуги. – Сила его подобна силе разъяренного буйвола.