"Вот и всё, доигрался хрен лютне", - обречённо подумал Лонс, оглядывая левым глазом окруживших его супостатов. Глядя на сложившуюся ситуацию, следовало признать, что побег в это богами забытое место оказался далеко не лучшим вариантом. Но кто же знал, что всё так случится, кто знал...
После своего дерзкого побега из застенков Гресской стражи и хитроумного исчезновения из города в телеге с вывозимым навозом(тогда-то он и узнал, что запах свободы не всегда бывает приятным) Лонсор, тщательнейшим образом помывшись, умудрился прибиться к торговому каравану, направлявшемуся куда-то на север, в земли, о которых Бах даже не слышал. Что же, удача и упившийся вусмерть чернорабочий, место которого занял Лонс, были явно на его стороне. Хотя владелец обоза и насторожено отнёсся к его кандидатуре, Лонсор на протяжении всего путешествия не дал поводов в себе усомниться. А та драка на постоялом дворе не в счёт - не он её начал, чему было достаточно свидетелей, да и стороны остались без претензий. Так что через пару месяцев путешествия город под довольно слащавым названием Элл-Тейн встречал не грязного замученного долгой дорогой оборванца, а вполне бодрого и сносно одетого, с маленьким кошелёчком, набитым пару серебряными и стопкой медных монет... всё-таки оборванца, потому что кроме одежды да кошелёчка за душой у Баха не было ничего. Не считая конечно кучи преступлений и жаждущий видеть его на осине.
Элл-Тейн предстал перед ним довольно опрятным городом с вымощенными улицами, множеством зелени и смазливых жителей, которым только уши и осталось отрастить. Нет, серьёзно, такое чувство, что он куда-то в эльфляндию попал, как называли они королевство лесных эльфов у себя в Кельмире. Вроде и люди перед ним стоят, но какие-то утончённые, изящные что ли. Прям как остроухие. Конечно же, не все обитатели города несли в себе черты лесного народа, и даже не большинство, но именно они так сильно бросались в глаза. Равно как и цены за комнату в местных постоялых дворах, заставивших Лонса искать местечко по-плоше. Вроде сарая какого-нибудь, так как, чуяло его сердце, это единственное, что было бы здесь ему по карману. Конечно, можно было и остаться при обозе, если бы хозяин позволил. Но нет, здесь он планировал остановиться минимум на неделю, а то и на две, после чего повернуть в Рузьян, куда Лонс не слишком-то и спешил. Так что пришлось с ним распрощаться и двинуться на поиски временного пристанища для своего бренного тела.
Поиски привели его в бедную часть Элл-Тейна, куда как менее приглядную, но всё же отличавшуюся в лучшую сторону от трущоб Кельмира. Но контингент там был похожий. Не успел Лонсор углубиться в недра квартала, как его попытались обокрасть. Малец лет двенадцати на вид подобрался к Баху и маленьким ножичком, известным как "срезень", попытался, собственно, срезать кошелёк с пояса Лонса. Но его попытка была обречена на провал. Разбойник не одну собаку съел на подобных приёмах, так что рука незадачливого воришки мигом оказалась в тисках Лонса, после чего рассталась со своим ножичком, а его лицо утратило целостность носа, который был сломан кулаком Баха. Ну не жалеть же попавшегося дурака.
Как впоследствии оказалось, лучше б он его так отпустил. Бах привык к тому, что когда жертва показывает, что она человек знающий, ворьё обычно мигом от него отставало, во избежание неприятностей - можно ведь и на весьма крупную рыбину попасться. Однако здесь, видимо, были свои понятия, ну или никто его крупной рыбиной не посчитал, что обидно.
Не пройдя и пары сотен метров, Лонсор обнаружил, что его уже поджидают трое не слишком внушительных по габаритам, но уверенных в себе молодых людей, чей род занятий был чуть ли не написан на их лицах.
- Слыш, дядя, ты пошто моего братишку обидел? - без особых прилюдий начал заводила их маленького коллектива.
Прекрасно понимая, что никак нельзя показывать слабину перед своими, можно сказать, коллегами, Лонсор ответил спокойно и смотря прямо в глаза:
- Нечего к взрослым дядям лезть своими ручонками, а то можно и без них остаться.
... Ну, подобные переговоры никогда не были сильной стороной Лонса. Это знал он, и это мигом смекнули негодяи.
- Так ты что, братишке нашему угрожать вздумал? Такой взрослый, а с детьми драться. Надо бы тебя поучить вести себя хорошо...
Если видишь, что мирно разойтись не получится - бей первым. Эту аксиому Лонсор выучил одной из первых после того, как убил отца и стал жить на улице. Обычно кто первый начинает, тот и выигрывает, а когда врагов больше - это единственный шанс уйти живым. Поэтому Бах, ни секунды не колеблясь, достал отобранный у "братишки" срезень и полоснул разгневанного родственника по горлу. Точнее, он туда метил, но у парня оказалась отменная реакция. Тот успел чуть отклониться и прижать подбородок к груди, защитив тем самым уязвимую шею, из-за чего удар Баха лишь раскроил тому щёку от челюсти до носа. Коротко вскрикнув, заводила отшатнулся и постарался оказаться как можно дальше от строптивой жертвы. И благодаря подельникам ему это удалось. Те тоже поняли, что быть крови, и оказались готовы к драке. Как по волшебству в их руках оказались ножи не в пример внушительнее Лонсовой игрушки, и ринулись вперёд. Удар первого Лонсор заблокировал предплечьем и тут же впечатал ему локоть в переносицу, потуши на короткое время свет в его глазах и усадив на пятую точку, но второй оказался куда как проворнее и искуснее своего коллеги, и за несколько секунд их боя Бах заработал два не опасных, но довольно глубоких и кровивших пореза на левом боку и плече. А зажимающий щёку третий побежал куда-то в переулок, зовя подмогу. И не было никаких сомнений, что она где-то неподалёку.
Прекрасно осознавая, что если сюда сбегутся новые действующие лица, ему не уйти отсюда живым, Лонсор решился на довольно опрометчивый шаг. Рискуя получить кусок стали в живот, он кинулся прямо на своего противника, сбивая того с ног. Тот явно не ожидал такого финта, поэтому не успел сгруппироваться и плашмя рухнул на землю. Оказавшись в позиции сверху, Бах тут же воспользовался своим преимуществом и несколько раз вогнал срезень в бок ублюдка, после чего, оставив нож в ране, потянулся за оружием бандита, лежащим прямо у его ладони. Но вот беда - к ножу был привязан шнур, второй конец которого был намотан на запястье поверженного супостата. А подмога была уже совсем рядом - он уже слышал, как они несутся во весь опор к месту схватки. Доставать срезень из бока стонавшего противника было бесполезно, поэтому Лонсор просто рванул нож изо всех сил, и шнур, оказавшийся на поверку не таким уж и крепким, поддался и отдал оружие разбойнику. Но эта процедура отняла слишком много времени, и первый из новой волны врагов был уже здесь, а Бах не успевал даже подняться, не то что по достоинству встретить новую угрозу. Благо, он видел своего врага и, когда тот занёс ногу для удара, успел втянуть голову в плечи, прижать подбородок и повернуть её так, чтобы удар пришёлся в твёрдую кость во лбу, а не в висок. Так оно и произошло. Сапог встретился со лбом Лонса, от удара голова загудела, а из рассечённой брови хлынула кровь, но он остался в сознании и мог защищаться, поэтому когда ударивший его бандит замахнулся уже палицей, он, стоя на коленях, всадил ему нож под колено, после чего толкнул того, орущего от боли, под ноги приближающемся товарищам.
Вот он, его шанс. Пока нападавшие немного замешкались, Лонсор поднялся и на всех порах двинул прочь от места схватки, но не успел он пробежать и десятка метров, как в спину ему влетел брошенный кем-то камень. От удара Бах не удержался на ногах и рухнул на колени. Правда, он тут же поднялся, но драгоценные секунды были упущены. Ему уже отрезали путь к отступлению, и всё, что он мог сделать, это прижаться спиной к стене какой-то лачуги, чтобы ему не могли зайти за спину. Тогда-то его и посетили столь невесёлые мысли об ожидающей его участи. Правый глаз залило кровью из рассечённой брови, кровь из порезов на боку и руке не останавливается, а вместе с ней утекают и силы разбойника, а перед ним стоят четверо целёхоньких крепких мужика, которым явно не впервой убивать. И это не считая того типа с порезанной щекой и уже начавшего приходить в себя его подельника, познакомившегося с локтем Баха. Шансы на победу при таком раскладе сродни шансам Лонсора стать правителем Кельмира. А что самое обидное, так это то,  что никого их этих ублюдков он так и не смог отправить на тот свет. Даже парень с ножом в боку и тот дышал, и имел все шансы выкарабкаться. Но бой ещё не закончен. Пусть он и будет для него последним, но он покажет этим мразям, что такое загнанная в угол крыса.

Как бы ему не хотелось подороже продать свою жизнь (а будем честными, продавать свою жизнь ему не хотелось вообще никак), у судьбы были на него другие планы. Раздавшийся неподалёку свист отвлёк бандитов, только лишь для того, чтобы двое из них рухнули замертво, поражённые арбалетными стрелами. Тут бы и самому Лонсу надо было воспользоваться представленным случаем да рвать оттуда когти, но он сплоховал. Ибо слишком уж велико оказалось его удивление, когда он увидел своего нежданного помощника.
Маленькая тщедушная фигурка, укутавшаяся в плащ по макушку, несмотря на очень тёплую погоду, уверенно и спокойно надвигалась на здоровенных по сравнению с ней мужиков и тоненьким девичьим голоском их отчитывала. Впрочем, её уверенность тут же нашла объяснение, когда попытавшийся узнать личной таинственной незнакомки бандюган получил ещё одну стрелу в бедро. Лонсор даже не успел заметить, когда та успела их перезарядить. Хоть он сам арбалетов в руках никогда и не держал, ему рассказывали, что зарядить их - дело нелёгкое. Иной раз даже не под силу в одиночку это сделать - настолько тугими они бывают. А тут какая-то худышка на две головы ниже его опровергает все его представления об арбалетах. Да уж, действительно Элл-Тейн - совсем другой мир по сравнению с Кельмиром. Лонсор даже представить себе не мог, что баба могла вот так вот запросто завалить троих мужиков, пусть и из арбалета.
Но ладно об этих арбалетах. Ещё оставались трое боеспособных врагов и двое не очень, а это всё равно очень много. Даже с нежданной помощью перевес был не на стороне Баха. Но тут загадочная девушка преподнесла ещё один сюрприз. Что-то ярко вспыхнуло, ослепив единственный видящий глаз Лонса, а пока тот, яростно его протирая и тряся головой, наконец вновь прозрел, обстановка поменялась самым кардинальным образом.
Единственный целый бандит лежал и слабенько так кричал, пока склонившаяся над ним фигурка в плаще вырезала ему глаз, а его оставшиеся в живых приятели буквально обделались от страха. Можно было побиться об заклад, что скажи она сейчас "бу", и они был ломанулись бы куда глаза глядят, вопя от ужаса и зовя маму.
А вот Лонсор просто взял и обессилено сполз по стене на землю. По уму, ему следовало как можно незаметнее удалиться с этого праздника смерти, да только стрела из арбалета всё равно его догонит, если что. А поскольку драка уже закончилась и его жизни ничего не угрожает, дали о себе знать все полученные им сегодня раны, да и некоторые старые болячки дали о себе знать. Так что он просто сел и закрыл глаза, надеясь что голова перестанет наконец гудеть, ну и может эта дьяволица в плаще подумает, что он умер и обойдёт стороной.
- Нашел место для отдыха. - после короткого вздоха раздался голос прямо напротив Лонса. Приоткрыв левый глаз, Бах заметил сидящую на корточках рядом с ним ту самую спасительницу и понял, что и него никудышный актёр, раз его уловка с таким треском провалилась. А затем произошло чудо - она принялась поднимать его, явно намереваясь помочь.
- Считай, тебе сегодня повезло... - заявила девушка, положив руку Лонсора себе на плечи и поведя его в неизвестном направлении.
Все эти манипуляции были встречены им молча. Не потому, что ему не было чего сказать - просто он знал о том, как важно выбираться слова в общении с себе подобными. Одно неверно сказанное слово могло стоить заточки под рёбра. Как же вести себя с незнакомкой, он решительным образом не представлял, а в таким случаях молчание - самое правильное поведение.
Так молча они и добрались до постоялого двора, в котором его спутницу приняли как родную. Всё так же молча он воспринял новость о том, что теперь у него есть новый друг, и так же молча последовал за девушкой наверх, в её комнату. И с каждым новым мгновением, проведённым в компании таинственной убийцы, его одолевали смутные сомнения. Кто она такая и зачем он ей понадобился? В душевную доброту Лонс не верил - он никогда её не встречал, а значит, для него она была такой же сказкой, как и чёрные эльфы, живущие под землёй. Следовательно, она хочет его как-то использовать, и Бах очень опасался, что ему это "как-то" не больно-то понравится. В голову ему даже закралась мыслишка пырнуть её ножом, пока ещё не поздно, и слинять по-тихому, да только он видел, на что способна она, и понимал, что  в своём теперешнем состоянии вряд ли ему удастся осуществить сей манёвр. Да и в оптимальных кондициях скорее всего тоже. Это другая лига, и мастера такого уровня с ним на одном поле с... сесть не захотят. И всё же Лонсор в силу своих невеликих способностей просчитывал варианты, как можно выйти сухим из сложившегося положения.
Ну а пока же он послушно шагал вслед за убийцей, так же послушно лёг на кровать, и только когда та наконец откинула капюшон, глаза Лонса поползли на лоб. Потому что перед его глазами только что ожила легенда. Чёрный эльф! Самый настоящий чёрный эльф! Баху довелось слышать множество историй о злобных родичах лесного народа. Чего он только не наслушался: и что они крадут человеческих младенцев и пьют их кровь, и что поклоняются они змеям да паукам, и что бабы у них заместо мужиков, а мужики всю женскую работу делают, и что они над собственными мужчинами издеваться любят - их разденут догола, а сами во всякие кожаные шмотки оденутся, да как начнут их плётками хлестать, а тем только этого и надо... Короче, этих историй было превеликое множество, но главное в них было одно - ничего хорошего от этих чернокожих беловолосых извращенцев не жди. Будучи маленьким, Лонсор охотно верил в подобные сказки, но жизнь научила его тому, что всё зло исходит от людей, а все эти чёрные эльфы и прочие барабашки не более чем выдумка, чтобы гнусности самих людей не казались столь уж чудовищными. И вот одна из них стоит перед ним, именно такая, какими описывали их истории: чёрная блестящая кожа, белые волосы, огроменные красные глазищи, как у прирождённых злодеев, да ещё через глаз шрам проходит, как у законченных душегубов. Ужас, одним словом.
И пока Лонсор думал, что же делать и как себя вести с ожившей сказкой, та самым бесцеремонным образом задрала его присохшую к телу из-за пролитой крови рубашку, даже не позаботившись о деликатности, и после некоторой обработки бросив что-то вроде "терпи", брызнула на бедный бочок Баха из какой-то склянки. Естественно, потерпевший не собирался это терпеть.
- Аааа, курва! Ебену маму! Как больно, курва-мать! - дурным голосом заорал он на кельмирском, колотя одной рукой по стене, а другой намертво вцепившись в одеяло. Жгло так, как будто его бок в жаровню опустили. Даже когда ему реально прижигали парочку ранений, ему так не пекло. Но при этом после шипения кровь и правда остановилась, даже стало легче как-то, а чёрная эльфийка принялась сноровисто перевязывать ему бок. На этом её помощь и ограничилась.
- Лицо сможешь поправить сам. - бросила эльфийка ему кусок ткани, сама усевшись на соседнюю койку и стала буравить его взглядом. Бах послушно взял ткань и принялся вытирать кровь с лица. Всё так же молча. Закончив, он уставился на эльфику, не говоря ни слова. Просто Лонсор понятия не имел, что можно было ей сказать, не "спасибо" же. Да, она ему сейчас помогла, но что будет вытворять потом? Плёткой хлестать? Или вытворять всякие непотребства с его причиндалами, как говорилось в одной из баек. Бррр, аж вспоминать страшно.

- Что, в первый раз дроу видишь? - осклабилась эльфийка, - Сказок небось много знаешь...
"Это она чего, и в голову залезать умеет?" - поразился Лонс. Ну тогда вообще дело швах. Сейчас увидит, что он про всякую похабщину эльфийскую раздумывает, и как начнёт его соблазнять.
Только ему пришла в голову эта мысль, как эльфийка, всё так же улыбаясь, принялась неспешно раздеваться, заставив сердце Баха замереть от страха. Это что же сейчас такое будет? Неужели убийца с лицом младенца и правда решила развлечься с несчастным каторжником, воспользовавшись своими чёрно-эльфийскими чарами и слабостью раненого человека? А под плащом и прочими одеялами скрывалось вполне себе соблазнительное тело, пусть и испещрённое множеством мелких шрамов, которые не могла скрыть тоненькая белая рубашка. Но Лонсор не ощущал в себе никакого прилива страсти. И вовсе не из-за шрамов (подумаешь, шрамы у девушки - эка невидаль. Некоторым бабам Лонс собственноручно их оставлял - и ничего, ещё и детей потом рожали), а просто слишком уж он опасался свою новую ушастую знакомку, чтобы самозабвенно предаться с ней любовным утехам.
Но, как оказалось, она всего лишь его этим подразнила.... Или напугала... Или просто ей было плевать на пялящегося человека. Кто ж этих эльфов чёрных разберёт. 
- Если голодный, - спускайся, - сказала она напоследок и, забрав всё своё оружие с собой, удалилась из комнаты.
Сперва Лонс не поверил, что остался один. Но прошла пара минут, за которые не было ни шороха, и осторожно поднялся с кровати. "Может, в окно сигануть?" - задумчиво остановился он напротив означенного окна, перевязывая себе заодно и левое плечо, обработать которое эльфийка не посчитала нужным. Но пришлось эту мысль отбросить. Слишком уж окошко узенькое, придётся протискиваться, чтобы выбраться через него, а значит, нормально приземлиться будет затруднительно. Да и выходит оно аккурат на ту сторону, где у постоялого двора дверь стоит, так что заметить его проще простого, а подстрелить потом из арбалета и того легче. Придётся пока побыть скромным гостем.
А может, и правда спуститься вниз и подкрепиться? Лонсор нормально ел в последний раз вчера вечером - его наниматель очень спешил поутру оказаться внутри крепостных стен, дабы занять лучшие месте для своих телег, что поесть утром никому и не дал. А учитывая, что сейчас уже время шло к вечеру, он без еды уже скоро как сутки будет. А ему как пострадавшему в неравной схватке необходимы силы. Только вот не потравит ли эльфийка своего гостя? А зачем тогда она его спасала, раз травить собралась?
Убедив себя, что вряд ли его ждёт столь жестокая и мучительная участь, Лонсор закончил с плечом и для порядку поколебавшись, вышел за порог комнаты.
Осторожно спустившись вниз, он застал там эльфийку и пухлую хозяйку заведения, судачивших о каких-то своих женских делах. Интересно, и как ей не страшно находиться в одном помещении с ожившим пугалом из сказок, пусть и таким привлекательным?
- Здрасте, - довольно-таки вежливо для себя самого поздоровался Лонс, - А мне можно пожрать чего-нибудь принести?
Прежде чем отправиться на кухню, женщина опасливо покосилась на убийцу, но видимо, решила, что раз он "друг" этой дровы(так она себя вроде обозвала. Признаться, Лонс сразу не запомнил. Чёрная эльфийка куда как проще звучит), то отказывать ему не следует, и через несколько минут перед ним стояла дымящаяся наваристая похлёбка с внушительным куском хлеба, а на плите жарились пара колбасок. Бах, всё это время сидевший рядом с девушкой(поскольку несколько невежливо было бы отсаживаться от своего "друга") и скромно молчал. Он понятия не имел, с чего начать разговор и стоит ли начинать его вообще, хоть в его голове и роилось много вопросов, и главный из них - на кой ляд он ей понадобился? Впрочем, если она умеет в голову влезать, то его вопросы для эльфийки вовсе не секрет.
Дождавшись наконец своего завтрака, обеда и сразу же ужина, Лонс принялся сперва осторожно, а потом, распробовав и не почувствовав каких-либо недомоганий, что могли свидетельствовать об отраве, шумно уплетать оказавшуюся очень вкусной похлёбку, закусывая её немного зачерствевшим, но не растерявших своих вкусовых качеств хлебов. В процессе употребления пищи он немного осмелел и решил таки задать эльфийке один вопрос. Но спросил Бах совсем не то, что намеревался поначалу.
- А что ты с теми оставшимися муднями делать будешь?
Несмотря на своё не лучшее состояние, Лонсор запомнил, что положила она в том переулке не всех, и теперь словил себя на мысли, что не понимает, зачем она проявила столько милосердия как по отношению к нему, так и к тем душегубам. Какой план был преподнесён для них? Если, конечно, убийца её уровня снизойдёт до объяснений беглому каторжнику.

Услышав ответ чёрной эльфийки, Лонсор поперхнулся похлёбкой. Даром что наваристая, она тут же потекла по подбородку, а кусочки мяса и овощей застряли в бороде, придав разбойнику весьма комичный вид. Но Бах не замечал этого, потому что... Он не верил своим ушам. Неужели так ещё бывает? Что за святая наивность? И это говорит хладнокровный и расчётливый убийца, на чьём счету явно побольше жизней, чем умерщвлённые сегодня днём бандиты. Хотя стоп - может, он не так всё понял? А может она всё-таки над ним издевается? Ну не может же так быть, если только он не знает чего-то, что знает она, или же всё ещё проще и здесь царят совсем другие порядки, чем в знакомом ему с пелёнок Кельмире.
Эльфийка же поняла подобную реакцию Лонса по-своему.
- Что? Слишком жестоко? - Она усмехнулась. - Нет... После такого они затихают лет на пять, а то и десять. А вот Лиза сможет сдавать комнаты по-дешевле, что тебе не надо будет сновать по улицам не весть в каких местах.
Такое вновь чуть не вызвало у Лонсора приступ кашля, но он всё же справился с ним, и, чуть успокоившись, принялся выяснять подробности. Ибо пока он не разберётся, спать ему будет ну очень неуютно.
- Погоди-погоди-погоди, - зашептал Лонс, пропустив мимо ушей предложение представиться. Данная ситуация была гораздо важнее. - Меня, наверно, сильно по голове ударили, просто я не понял. Ты вот это вот всё с теми муднями начала, чтоб просто отсюда их отвадить, и думаешь, что после сегодняшнего они уберутся. Серьёзно что ли? Не, может ты шуткуешь, или...
Тут Бах задумался. А ну как и правда тут всё отличается от Кельмира и вполне возможно, что это и правда могла оказаться мелкая, но через чур наглая шайка, которой сегодняшней резни и правда хватит за глаза. Тогда его опасения беспочвенны. Только как это узнать. Он мог говорить только за Кельмир, ну и по рассказам немного слышал про соседние земли, где понятия были весьма схожи, но вдруг тут всё отличается? Пораскинув как следует мозгами и повспоминав, Лонсор решился спросить:
- Слушай, это... А у бандюков тех не было ничего, ну, одинакового? Ну там браслетики может какие, амулетики, партаки какие набиты? Ну вот такое что-нибудь?

Отредактировано Лонсор Бах (25-08-2016 08:08:42)

Лонсор не знал, что задумала эта эльфийка, но оно ему уже не нравилось. Никто ещё кроме матери не помогал ему вытереть свою грязную рожу, и то, что это стала делать коварная и безжалостная убийца, пробирало до дрожи. Но как бы ему не хотелось отстраниться от столь нежданного и нежеланного прикосновения, разбойник стойко вытерпел эту экзекуцию. Кто знает, вдруг эльфийка обидится да и загонит нож ему в печёнку. А проверять тоже не хочется.
Однако слова убийцы принесли Лонсу надежду. Не всё так плохо, как могло ему показаться сначала. Правда, тоже непонятно, как такой мастер мог ввязаться в это гиблое дело. Со скуки разве что. Бах не верил, что подобные ей могли настолько обеднеть, что лезли в каждую дырку, стоит в ней замаячить маленьким золотым кругляшкам.  Да и, судя по царившему здесь ажиотажу, хозяева предложить могли очень и очень мало. Гораздо меньше, чем гонорар, за который подобные ей виртуозы потрудились бы хотя бы выслушать их просьбу.
И всё же она здесь и она влезла в это гиблое дело, но зачем, Лонс решительно не понимал.
Но стоило ему задуматься над ответом, как черноухая резко сменила тему:
- Имя, - ни с того ни с сего сказала она, подпустив в свой голос властные нотки.
- Чьё? - сбитый с толку Лонсор не сразу догадался, чего она хочет и к кому конкретно обращается, и даже повертел головой по сторонам, чтобы убедиться, что рядом никого нет, и догадаться, что то ли вопрос, то ли приказ относился к нему.
- А, моё что ли? Да Бахом все кличуть, - отмахнулся Лонс, словно необходимость представляться была сущим пустяком, не заслуживающим, чтобы на него тратили время. И ведь по сути оно так и было. Ну кому сейчас интересно его имя, когда тут такие дела крутятся? Да и вообще, меньше знаешь - дольше проживёшь. Но его собеседница так, видимо, не считала. Вот всё у этих эльфов не как у людей...
Пока суть да дело, эльфийка попросила хозяйку постоялого двора принести таинственные побрякушки. Мельком взглянув на принесённый образец, Лонс тут же потребовал в несколько грубой форме ещё похлёбки, от чего пышечка-хозяйка вся скривилась в отвращении, но "другу спасительницы" перечить не стала и послушно отправилась на кухню. Проводив её взглядом, Лонсор вопреки желанию, но по велению большой нужды наклонился к эльфийке и зашептал:
- Тикать нам надо отсюда. Никаких двух недель тут нету - два дня, и они эту хату спалят нахрен и нас вместе с ней. Ты ж не хуже меня смекаешь, что босота всякая такие цацки таскать не будет.
Естественно разбойник впервые видел эти медные простенькие амулеты на шнурке с незамысловато вычеканенной на нём зверушкой. Однако всякому, кто провёл свою жизнь на улице больших городов в безнадёжной нищете, прекрасно известно о ценности таких вещиц, ибо они говорят от твоей принадлежности к Банде. Именно так, с большой буквы. Бандой обозвать себя может любая кучка идиотов, решившая заработать, насильственно отнимая что-то у слабых, но именно Банды являются вершиной преступного мира. Они делят между собой не просто кусок украденного хлеба и не потрошат кошельки - призом в их борьбе становятся целые города. По крайней мере, их теневая жизнь, со присущей ей опасностью, кровью, смертью и огромными деньгами. А то, что эльфийка перебежала дорогу (и затянула в эту трясину за собой и Лонса, хоть не сделай она этого, ему бы сейчас холодным в канаве валяться) именно Банде, не вызывало никаких сомнений. Ведь для подобных медальонов нужны деньги на медь и умельцев, которые их сделают люди, готовые их носить, и страх, который эта угловатая звериная башка должна внушать всему, кто её увидит, а страх - это и сила, и власть. И именно этот кусок металла символизирует и то, и другое. Кто-то, достаточно богатый, могущественный и готовый идти по трупам, сделал эту "побрякушку" своим знаменем, знаком, которым он обозначает свою территорию, и предупреждением всем, кто посмеет пойти против. И каждый нищий, оборванный обитатель таких вот трущоб готов перегрызть глотку любому за право носить такой амулет. Лонсор это прекрасно знал - ведь он сам жуть как хотел носить браслет Весельчаков, и когда он наконец сумел заполучить вожделенную вещь, снять его с него смогли бы, только отрубив руку. Потому что помимо денег, сытости и мнимой безопасности, ношение подобной вещи даёт то, чего так не хватает и так жаждет заполучит каждый рождённый в нищете.
Уважение.
Того, кто носил знак Банды, уважали. Уважали и боялись. Теперь он не ничтожный червяк под ногами господ, нет. Теперь он причастен к чему-то большему. И за возможность такого причащения можно было кого угодно.
На этом играли большие взрослые дяди с деньгами и связями, стремящиеся получить больше власти и не боящиеся запачкаться в крови. Они сколачивали группы самых беспощадных бойцов городских подворотен, давали им цель и место в этой жизни, создавали иллюзию важности и их руками создавали себе преступное королевство. Они брали под свой контроль целые кварталы и руководили ими в ночное время суток, боролись за новые территории, где могли расширить свой бизнесс попрошайничеством, воровоством, проституцией, контрабандой и банальным рэкетом, тем самым обогащаясь. Но всегда ведь хочется большего, и самые успешные могли быть вхожи в высшее общество, или даже иметь тесные связи с правителями графств и княжеств, оказывая им различные "услуги". В своей же вотчине их власть была неоспоримой.
И вот ничтоже сумняшеся чёрная эльфийка взяла и бросила вызов одной из самых сильных, а то и самой сильной Банде Элл-Тейна. Почему Лонс считает именно так? Ну а кто бы ещё осмелился устроить поножовщину средь бела дня, когда легко можно было напороться на стражу? Только те, кто считают себя хозяевами здешних улиц. Разбойник был уверен, что не на одном из домов можно будет лицезреть рисунок зверя. Такого же, что и на амулете. И естественно, никто не оставит просто так убийство сразу нескольких бойцов Банды. Пусть они всего лишь мясо, но это пощёчина по авторитету, плевок в лицо, который смывают только кровью.
Как уже не раз говорилось, Лонсор не имел никакого представления о том, что задумала коварная эльфийка. Но надеялся, что она осознаёт весь риск.
- Ты вот спрашивала, чего я думаю, так вот: я думаю, что уже сегодня надо за стены валить, и чем дальше, тем надёжней, - решился он всё же озвучить свою точку зрения. - Для этих же сейчас главное ритпу... репа... ре-пу-та-ция! - по слогам произнёс он сложное слово, - А ты её похерила сегодня. А за неё они кого хочешь зарежут. Так что... Тебе хоть заплатили уже? - Ещё один откровенный, но слишком важный вопрос. Если да, то эльфийку здесь ничего не держит, а значит, она с лёгкостью расстанется с этим место, да и самого Лонса того и гляди отпустит (пусть он и не сидит в цепях, даже наоборот, был чуть ли не приласкан, иллюзий по этому поводу питать не приходилось - он в плену у этой красноглазой бестии), а нет... Даже страшно представить, что в этом чужеродном мозгу может зародиться.

Несмотря на свою явно нечеловеческую природу, эльфийка хорошо знала наиболее действенные, и в особенности женские приёмчики. Иначе не объяснить, почему она так сильно жмётся к первому встречному мужику, который не мылся неделю и зарос как сволочь, будто бы он чуть ли не самый желанный мужчина. Нет, если бы её кожа не была матовой-чёрной, глаза кроваво-красными, а уши столь длинными (ну и не наблюдай он, с каким удовольствием та вырезала глаз у того бедняги), он бы может и купился, даже несмотря на миниатюрность и детское личико. Однако она обладала всеми вышеперечисленными атрибутами, что напрочь убивало в разбойнике всякое влечение. Скорее эффект был обратным, пусть он этого и старался изо всех сил не проявлять. А вот второй её аргумент был куда как более  весомым. Глаза Лонса так и заблестели при виде такой кучи золота. Ему впервые доводилось видеть столько золотых монет в такой близости от себя. протяни руку - и можно прикоснуться. И Бах поймал себя на том, что его рука сама по себе тянется к лежащем прямо перед ним сокровищем. Ему пришлось приложить титанические усилия, чтобы отдёрнуть ей обратно. Ибо предложение эльфийки попахивало сильнее, чем Лонс после его грандиозного побега из Греса в телеге с навозом. Теперь-то понятно, зачем она достала его из той ямы с дерьмом, в которой он оказался в первые же часы своего пребывания в Элл-Тейне. Чтобы засунуть его в яму поглубже, чтоб с головой.
Нет, подойди к нему кто с таким заманчивым предложением лет шесть назад, Бах согласился бы не раздумывая. Ещё бы, такой шанс себя показать, сделать нечто грандиозное, какие прекрасные перспективы, да плюс возможность разбогатеть. Увы, с тех пор прошло шесть лет, за которые его успели сдать с потрохами только за то, чтобы успокоить местную стражу. И сделал это человек, которого он боготворил и ради которого он два года делал всё, что бы тот ни приказывал, надеясь когда-нибудь добиться его расположения. Теперь Лонсор Бах был научен горьким опытом, и теперь-то он наконец понял, зачем он этому чудовищу с детским личиком.
А всё оказалось до банального просто - ей нужно подставное лицо, которого можно использовать как угодно, а потом отбросить в любой момент, в том числе если всё-таки прижмёт. Эльфийке то не составит никакого труда улизнуть из города, а вот Лонса теперь в лицо знают, и наверняка уже доложили кому надо те уцелевшие бандиты, над которыми так нежданно смилостивилась убийца. Глаза и уши? Ха! Да он в городе первый раз, какие тут глаза и уши? До первой подворотни он ей будет их заменять, а потом придётся новые ушки искать.
Вот только беда - вряд ли она его так просто отпустит. Эх, надо было сразу дурачком прикинуться, или всё же в окно сигануть, когда шанс был. А так составил о себе представление человека знающего, вот и страдай теперь. Легко ведь смекнуть, что раз он допёр, кто именно стал целью наёмного мастера, то и допрёт, зачем она их положила. А раз так, то он или ей помогает, или его закопают. Перспектива не радостная ни с одной, ни с другой стороны, ибо и там и там конец печален. Что ж, видно, судьба у него такая - быть обычным расходным мясом, и ничего грандиозного ему не светит.
- А если я откажусь? - всё же решил окончательно убедиться в своей правоте Лонс, всё ещё алчно поглядывая на горсть монет, которые эльфийка уже собралась убрать (или просто делала вид). Вот просто чтоб наверняка, да и интересно, что она тогда скажет. Хоть и мало что поменяет в его незадачливой судьбе.

И всё же не очень хорошего она мнения о людях вообще и о Лонсе в частности. Иначе её аргументом никогда не стали бы золото и одежда. Можно подумать, Бах принадлежал к той породе слащавых молодых дворянчиков, которых так волновал внешний вид. Да плевать он на него хотел - не голый, и ладно. Хотя... глядя на свой изрезанную окровавленную рубашку, стоило признать, что обновка бы ему не помешала. Но было множество гораздо более безопасных способов добыть её, нежели работать на ту, кто с огромной долей вероятности тебя кинет. И её слова про ответственность и не оставлю в беде его ну нисколечко не трогали. Однажды ему тоже обещали, что, становясь Весельчаком, его никто никогда не оставит в беде, и через два года слили его страже без малейшего колебания.
Золото вот конечно жалко. Лонсор аж вздохнул от досады, но всё же никакого утра ждать не надо, чтобы решить, что именно делать. Другое дело что выбора-то не было...
Оставшись один, бывший каторжник так и остался сидеть, боясь, что если он сделает хоть шаг в сторону выхода, из-за угла тут же выскочит эльфийка и со своей фирменной улыбочкой велит ему идти обратно, ну или вообще достанет ложку и будет ему сердце выковыривать. Но вот прошло уже пару часов, никого не было, и даже хозяйка заведения, неприязненно косясь на задержавшегося постояльца, но всё так же не решаясь подойти и сделать ему замечание, отправилась на покой, и Лонсор решился. Быстро поднявшись, он направил свои стопы в сторону выхода и через несколько секунд оказался на улице.
Там он стремительно пошёл прочь от постоялого двора, постоянно оборачиваясь - не целится ли в него эльфийка из своего арбалета? Но всё было спокойно, и Бах, оказавшись на другой улице, наконец облегчённо вздохнул. Похоже, ему повезло, и красноглазая действительно решила его отпустить.
К прискорбному сожалению, у Судьбы были совсем другие планы на Лонсора и сегодняшний вечер, поэтому спокойно покинуть город у него не получилось. Отдалившись от постоялого двора на вполне приличное расстояние, разбойник чуть ли нос к носу не столкнулся с группой вооружённых людей с факелами, которые, нисколько не скрываясь, шли по улице, останавливая каждого встречного прохожего и даже заглядывая в дома. Успев заметить их раньше, чем это сделали они, Лонс тут же спрятался за угол, и, когда те подошли ближе, прекрасно рассмотрел выставленные напоказ амулеты с вычеканенной головой зверя - такие же, как у убитых эльфийкой бандитов. Завидев это, Бах как можно крепче вжался в стену, молясь, чтобы его не обнаружили и чувствуя, как по его спине дружным строем шествуют легионы мурашек. По счастью, бандиты прошли мимо, и Лонсор прошмыгнул за их спинами в какой-то переулок, накрепко уяснив, что если он не выберется из города сейчас - ему конец.
Ещё дважды он оказывался в опасной близости от таких же патрулей, и третий раз оказался наиболее информативным и в тоже время пугающим.
Заблаговременно заметив отблески факелов, Бах нырнул в стоявшую неподалёку кучу мусора, намереваясь переждать очередную угрозу. Но идущий впереди него тощий высокий бородач то ли ничего не боялся, то ли не считал приближавшихся людей опасными, что уже странно, пошёл дальше как ни в чём не бывало. Поравнявшись с ним, от группы отделились трое и подошли к нему, громогласно и не очень вежливо требуя, чтобы тот остановился. Начавший уже что-то подозревать бородач молча повиновался, и тогда к ним подошёл четвёртый бандит, в котором Лонс узнал того самого заводилу, которому распорол щёку. Несмотря на то, что рана была нанесена совсем недавно, она была весьма тщательно обработана, и пусть теперь лицо заводили уродовал здоровенный красный шрам, ранение не требовало перевязки и прочего, что говорило о присутствии в банде людей, знающих толк в лечении, а таких найти весьма и весьма непросто. Вот Лонсу например здорово повезло наткнуться сегодня на такую, что смогла обработать его бок так, что тот даже не болел. А здесь ни о каком везении и речи не было - просто у кого-то была куча ресурсов, чтобы тратить их на обычную шестёрку, коим являлся заводила. Вот оно как самозабвенно трясёт головой, одновременно трясясь под взглядами более опытных и занимающих более высокое место в иерархии Банды боевиков. А те, поняв, что этот бородач - не тот бородач, который им  нужен, продолжили свои поиски. И почти сразу остановили уже безбородого жилистого крепыша, заставив того отвечать на вопросы. И вновь тот трясёт головой, и снова группа пошла дальше.
Даже после того, как группа скрылась за поворотом, Бах продолжал сидеть в своём не очень приятно пахнущем укрытии, прекрасно понимая, кого именно ищут боевики. Конечно, фигуру в плаще искать бесполезно, а вот человека, которого она спасла, найти вполне реально, тем более что есть живой свидетель, видевший и отлично запомнившего его, а также его кельмирский говор, который невозможно скрыть без большой подготовки, и тем самым выйти на таинственного убийцу. Лонс не знал, планировала ли это эльфийка и объясняло ли это причину того, что она так легко его отпустила, но очень хорошо осознавал, насколько всё плохо. Поэтому, решившись, он выбрался наконец из кучи и, соблюдая осторожность, принялся искать выход хотя бы из этого квартала.
Но на границе кварталов его ожидало шокирующее открытие. Выход был перекрыт. Прямо на перекрёстке стояла ещё одна группа бандитов и тщательно просто-напросто никого не выпускала дальше. Теперь впору впадать в отчаяние, потому как пусть и неизвестно, что именно происходит, но совершенно очевидно, что ничего хорошего это не сулит как ему, так и эльфийке. Ибо так открыто и прямо скажем по-хозяйски вести себя пусть даже на территории одного квартала не могла себе позволить ни одна из известных ему банд Кельмира. Конечно, ночь принадлежала им, но даже тогда они делали дела как можно тише, чтобы не нарваться на патруль и привлечь тем самым чрезмерное внимание стражи. А этим, по всей видимости, было абсолютно плевать на любую стражу, они даже облаву организовывали подобно им, и совершенно не боялись никаких патрулей. Лонс боялся даже представить, сколько средств и влияния нужно, чтобы так смело действовать прямо под носом у властей города. Разбойник даже готов был побиться об заклад, что у этой Банды в городе нет никаких конкурентов. И что самое страшное, их главарь, судя по  всему, откуда-то знал об истинной цели чёрной эльфийки (Лонс, конечно, и сам её не знал, но по опыту предположил, что её наняли развязать войну между Бандами. Теперь эта теория не казалась ему столь правильной, и всё же что-то такое явно было замешано), раз бросил столько сил всего через пару часов после того, как она проявила себя, и пустил в ход не только уличный сброд (хотя и их конечно в первую очередь), но и свои боевые звенья. Значит, его решение покинуть эльфийку было правильным... И в то же время ему ничего не оставалось, кроме как вернуться на постоялый двор. Самому пробиться из квартала у него не выйдет, с его то знанием района, а значит, его обнаружение лишь вопрос времени. И даже если он как на духу выложит местоположение убийцы, его всё равно пустят в расход - уж в этом Лонс не сомневался. Значит - эта черноухая стерва - его единственный шанс.
По памяти (благо, ориентировался он в городских условиях отлично) ему удалось отыскать дорогу назад. Пропустив ещё два патруля, Бах улучшил момент и нашёл лазейку, чтобы забраться внутрь. Не мешкая, он взбежал на второй этаж и бросился к комнате убийцы.
- Эй, ты там, вставай! - забарабанил он в дверь, - Ты там говорила, что в беде не бросишь, так выручай, у меня беда! - и принялся рассказывать ей всё, что увидел сегодня на улицах Элл-Тейна.
- Времени вообще нету, уже совсем скоро они тут будут! - невольно повышая голос, закончил он свой рассказ.

Нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу Лонс в очередной раз пропустил саркастичные комментарии появившейся во всеоружии эльфийки. Сейчас ему было явно не до того, чтобы реагировать на всякие завуалированные колкости, в которых неясно, похвалили его или посмеялись. Надо как можно быстрее выбираться отсюда, а там уже смотреть что дальше. Разбойник очень надеялся, что такой опытный убийца предусмотрел вероятность того,  что будет необходимо спешно покидать обжитое место, и на этот случай подготовил план.
И таковой действительно имелся, но сперва беловолосая дьяволица заскочила в комнату к хозяйке постоялого двора. Всё верно, от свидетелей нужно  избавляться в первую очередь, чтобы никто ничего не смог рассказать. Бах хотел было отправиться следом и помочь, но потом вполне справедливо подумал, что уж с этим ей помощь точно не потребуется, так что остался в коридоре. Главное, чтобы та понимала о весьма ограниченном времени и просто тихонько перерезала горло или ткнула кинжалом в подмышку левую, или затылок (смотря на каком боку жертва спит), а не принялась глаза той выковыривать. Кстати, а куда она глаз того негодяя дела? Может, как трофей забрала?
За этими мыслями его и застала вышедшая и запершая за собой дверь эльфийка, потянув Лонса в другой конец коридора. Ну, судя по тому, как всё тихо прошло, она не стала извращаться и просто удавила её во сне. Отлично, теперь они выиграли ещё немного времени. Конечно, стоит только найти труп, и сразу станет ясно, где именно они скрывались. Но так же ясно будет, что теперь их здесь нет, а мертвец уже не расскажет, куда они могли пойти. Не то чтобы он верил, будто эта пышка могла что-то такое знать, но мало ли что из неё могли вытянуть, а вытянули бы всенепременно, стоило лишь заподозрить её во лжи, что было бы несложно - для того, чтобы складно лгать, глядя в глаза вооружённым и готовым убивать людям, нужна или долгая тренировка, или стальные нервы. Вряд ли у хозяйки заведения было что-то из этого. Да и даже тогда всегда была вероятность либо проколоться, либо наткнуться на чуявшего ложь человека. Лонсору был известен один из таких ещё по его кельмирской жизни. Благодаря ему они двух стукачей удавили, причём никто другой тех злыдней даже не подозревал. Правда, эта способность сыграла с ним злую шутку. Узнав, кто вывел на чистую воду их осведомителей, стража просто-напросто взяла да зарезала его возле дома. Да уж, печальный итог...
Тем временем убийца без каких-либо колебаний и угрызений совести (да и откуда им взяться-то? Как-то не встречались Баху совестливые наёмные убийцы) открыла им путь на крышу и первой полезла наверх. Вот кстати про крышу Лонсор и не подумал, а ведь это весьма надёжный путь отступления. Правда, до первого человека, поднявшего глаза вверх, но сейчас уже более-менее стемнело, и можно попытаться прошмыгнуть как можно дальше. Там же и оглядеться можно, вернее, оглядеть улицу, на которой стоит здание, потому как соседние улицы перекрыты другими домами.
Стоило ему подняться на крышу, как эльфийка жестом приказала ему залечь, после чего достала какую-то склянку, поморщившись, выпила большую её часть, а остаток протянула Лонсу.
- Держи. Взбодрит. Только вкус на любителя. Так что пей как водку, не задумываясь.
- Как что? - машинально переспросил Бах, с величайшим подозрением косясь на протянутую склянку. Раньше ему не доводилось слышать о таком напитке как "водка". По крайней мере, в Кельмире и Гресе он такого не видел. Наверно эльфийское что-то. Наверняка гадость какая-то. Но делать нечего, черноухая была крайне настойчива, да и он сам видел, как она пила. Не станет же она сама себя травить. Хотя кто знает, может для эльфов это безобидно, как вот эта водка например, а человек от этого ноги протянет. Ну что ж, пора - глубоко вздохнув, Лонсор зажмурился и одним глотков влил в себя жидкость, после чего его всего перекосило, и он стал безудержно плеваться. Фу, ну и мерзость! Понятно, почему оно бодрит. Пока от ужасного послевкусия не избавишься, хрен заснёшь.
- Видел где-нибудь в городе герб как на амулетах? - пока он пытался пережить тот ужас, что сейчас поселился у него во рту, стала допытываться девушка, - На домах, бочках... Может на бляшках у стражи?
- Стража... тьфу... Она жи на бляхах герб города носит обычно. А эта... тьфу... Зверушка герб разве? ... Тьфу, как вы это пьёте? - не переставал выплёвывать вязкую слюну Лонс, - А тут, на районе, она везде будет. Любой, кто... тьфу... им или платит, или на них работает, такую .... тьфу... тварь первым делом малюет, чтобы знали, что... тьфу... они под защитой Банды.
Непонятно, зачем ей был эта очевидная, в общем-то, информация, но после неё красноглазая чертовка достала заготовленную заранее доску, убедилась, что никого нет, и перекинув её между крышами, проворно перебежала с постоялого двора на соседний дом, предложив Лонсу сделать то  же самое. Тому ничего не оставалось, как последовать за ней, только так ловко у него не получалось: и темнота, и недостаток навыков эквилибристики вынуждали мужчину передвигаться очень осторожно. Это, конечно, резко увеличивало риск быть обнаруженным, но если он всё же свалится вниз, на пользу ни ему, ни ей это не пойдёт.
Так началось их затяжное турне по крышам Элл-Тейна. Эльфийка перебрасывала доску, пролетала промежуток пустоты между двумя такими надёжными крышами, и затем ожидала человека, который пусть и скоро, но передвигался мелкими шажочками, чтобы не сорваться.
Так продолжалось, пока убийца что-то не заметила и не дала знак залечь. Тогда-то они и стали свидетелями весьма занимательного разговора:
- Рихард нас убьет, если мы не найдем ее.
- Он не может просто так нас уби...
- Может. Твою мать, он сдаст всех нас страже. А потом устроит массовую казнь.
- Да как так?!
- Забыл, кто он, идиота кусок?
- Мясо тупое, - пренебрежительно фыркнул Бах, хоть раньше и сам от этого мяса на отличался. Но с тех пор столько воды утекло, и жизнь довольно многому ему научила, равно как и свела с весьма интересными людьми, в частности с "политическими" заключёнными на каторге. И пусть их идеалы прошли мимо него, им всё же удалось вбить в его голову то, что мыслить нужно критически и уметь .... Как там это слово... анизировать, что ли... Короче, постоянно думать, что может скрываться за словами. К сожалению, анизирует Лонсор далеко не всегда, но когда нужно, у него это происходит само собой. И ему совершенно понятно, что ни в какую стражу никто никого не сдаст. Конечно, главари вполне могут слить шестёрок и даже глазом не моргнут (и его стобственная жизненная история тому подтверждение), но только в самом крайнем случае, когда запахнет собственной палёной шкурой. В противном случае они никогда не заложат своих властям, ибо таким образом они потеряют доверие и уважение, а это - так же как деньги и сила - необходимые камешки в фундаменте любой Банды. Без уважение ты можешь хоть испражняться деньгами, но никто за тобой не пойдёт. А тут... Боги, да с такой силищей, что он здесь видит, они сами могут эту самую стражу нагнуть в очень непристойной позе или же в случае конфликта залить город кровью, так что поверивший в столь нелепую угрозу и правда являлся куском идиота. Хотя опять же, здесь он впервые и всех понятий не знает - может, сдавать своих тут в порядке вещей. Но если поразмыслить... Банда не могла набрать такую силу только лишь с помощью огромных денег и связей. Какие бы они не были, стража всегда должна быть сильнее. Но судя по всему, Элл-Тейнская стража была до безобразия слаба, раз допустила такое, что целый район города ей не принадлежит от слова "совсем", ну или у Банды были просто ОЧЕНЬ хорошие связи на самом верху. Впрочем, не об этом надо думать, потому что на сцене появились новые действующие лица, а именно отряд бойцов (именно бойцов, потому что вооружены они были явно лучше подавляющего большинства встреченных ими бандитов) во главе с высоченным грузным мужчиной под тридцать. Он был широкоплеч, бородат, с открытым и, даже могло показаться, добродушным лицом, но глаза...  Попавший на него свет от факела позволил разглядеть ярко-жёлтые, с огромными зрачками, нечеловеческие глаза*
- Ну, господа бродяги, как ваши успехи? - нарочито бодрым голосом окликнул он препиравшихся бандитов.
- П-пока н-никак, Р-рихард,  - запинаясь, пролепетал явно испуганный бандит, до этого стращавший своего более недоверчивого товарища.
- Вот вы меня сейчас совсем не порадовали, - мгновенно помрачнел Рихард, и продолжил уже с угрозой в голосе, - Вы ведь прекрасно помните, что я вам обещал в случае провала, да? Ничего личного парни, но там, - он глазами показал на небо, явно намекая на стоявших даже над ним человека или людей, - Очень хотят видеть голову этой длинноухой мрази на серебряном подносе. И если я её не достану, там может оказаться моя голова, чего мне хотелось бы избежать. Так что найдите её и эту её человеческую зверушку, или выбудут молиться, чтобы я сдал вас страже, вам всё ясно?
- Да, ш-шеф! - выдавили из себя струхнувшие злодеи.
- Вот и хорошо. Я рад, что у меня такие сообразительные подчинённые, - улыбнулся Рихард, обнажив слишком уж длинные для человека клыки, после чего оглядел окрестности и приказал: Хватит искать их на улице. Ясно, что они где-то отсиживаются. Переройте все дома от подвала до чердака, но чтобы к рассвету их головы были у меня.... Чего ждём?
Вслед за этим бандиты бросились рьяно выполнять новое приказание их главаря, колотя ногами в двери ближайших домов и громогласно требуя их открыть, а Рихард и его отборные бойцы отправились дальше по улице. Видимо, донести новое поручение до остальных групп.
А Лонс в свою очередь уставился на эльфийку, ожидая, что та будет со всем этим делать. Он не стал подчёркивать очевидное, а именно то, что эльфику кто-то сдал. Те выжившие бандосы никак не могли опознать в девушке именно чёрную эльфику - та настолько хорошо была укрыта под плащом, что даже Бах, которому она помогала идти всю дорогу до постоялого двора, узнал в ней представителя другой расы, только когда она сняла капюшон. А тут они уже знают, кого следует искать, а это значит, что им это рассказал кто-то, кто в курсе настоящего задания убийцы, в чём бы оно ни заключалось. Что же, судя по всему, неприятности только набирают обороты.

* Примечание: Рихард - полуорк (надеюсь, глаза я описал правильно, поскольку в описании расы орков цвет глаз не нашёл).

Отредактировано Лонсор Бах (28-08-2016 13:23:58)

- Вот ты все "Банда", да "Банда"... А меня то только несколько стражников видели без капюшона. Смекаешь? - облокотившись на крышу и подперев лицо ладонью, задумчиво спросила эльфийка.
- Ну и что? - пожав плечами, хмыкнул Лонс. Как будто это редкость, что стражники кормятся с руки бандитов. В Кельмире даже одно время орудовала одна банда, которую основал и через доверенных лиц управлял начальник кельмирской стражи. Неизвестно, на что ему так сильно денег не хватало, что его жалование да взятки не могли помочь, или жадность банальная взяла верх над долгом, но факт оставался фактом - преступники получали приказы и вовсю старались на своего злейшего врага. Ну а тот их прикрывал ото всех облав, не чинил никаких препятствий в разбое и всячески способствовал тому, чтобы его протеже стали теснить старых и проверенных игроков теневого Кельмира. Ох, и какими же наглыми они были. Никаких неписанных правил и законов не придерживались, плевали на всех, уверенные в своей безнаказанности. Но в конце-концов Ночным Господам, что управляли преступной частью города, это надоело, они скинулись на весьма солидную сумму и попросили первого советника приструнить зарвавшегося служаку, намекнув также о том, что в противном случае может начаться настоящая уличная война, а когда тот выполнил свою часть сделки, они объединили свои силы и вырезали зарвавшихся дураков до последнего человека за одну ночь. Так что идея не нова, пусть и не всегда прокатывает.
- Ты ж им про то, что кучу людей порешить хочешь, не говорила, так ведь? Тогда откуда они знают, что им тебя искать надо?
Вопрос, на который, как надеялся Бах, эльфийка знала ответ, иначе всё могло обернуться куда большими неприятностями. Всегда плохо, когда в твоих рядах затесалась крыса, а тебе невдомёк, кто это может быть.
Но знала ли она или нет, отвечать ему убийца то ли побрезговала, то ли решила оставить этот разговор на потом (или подобно Лонсору пропустила эту его реплику мимо ушей), но вместо ответа она велела ему ждать на крыше, а сама спустилась во двор и самым наглым образом воспользовалась беспечностью жильцов, оставивших без присмотра собственные вещи. Разбойник готов был побиться об заклад, что на стене этого дома будет нарисована зверушка с амулета - иного объяснения такой безалаберности Лонс не видел. Кто ещё может не бояться, что его вещи самым банальным образом сопрут и оставлять их без присмотра, как не тот, у кого есть связи с местной властью? А конкретно здесь властью являлась Банда.
- Переоденься, так будешь незаметнее, да и чище. Они могут найти тебя по твоей рубахе. Свою здесь примотай к чему-нибудь, чтоб не упала, - она передала ему полный набор(только сапогов не хватало) и после как-то... смущённо что ли отвернулась. Лонсор даже удивился - неужели он такой страшный, что на него женщина смотреть боится? А до этого на постоялом дворе чуть ли об него не тёрлась...
"А кто этих баб разберёт, да ещё черноухих?" - философски отметил Бах и принялся спешно переодеваться.
Как оказалось, вещи принадлежали мужчине гораздо больших габаритов, нежели Лонс. И если рубашка была ещё терпимой, только рукава закатать да концы в штаны заправить, а плащ и так предназначен, чтобы в него завернуться можно было, то вот штаны ну никак ему не подходили. Более-менее нормальные по длине, они никак не держались на довольно тощем седалище бывшего каторжника, спадая сразу же и запутывая ему ноги. Он без напряга мог натянуть их чуть ли не до подмышек, но проблему это не решало, а ремня, чтобы их поддерживать, у него не было. Что же, придётся их оставить тут вместе со старой своей рубашкой. Жалко конечно, что они расстаются вот так, но эльфийка была права - тёмная рубашка ночью бросается в глаза гораздо меньше, чем серо-красно коричневое рубище, разрезанное в нескольких местах.
Пока он примерял свои обновочки, длинноухая спутница принялась просвящать мужчину о значении слова "водка" и об эффектах выпитой им гадости. В ответ Лонсор в очередной раз хмыкнул. Он никогда не слышал, чтобы бормотуху кто-нибудь называют водкой, и с чего та решила вдруг её так назвать, было для него непонятно. Может, это на эльфийском? Кто его знает... Ну а про свойства зелья спорить и так бессмысленно. Оставалось лишь надеяться, что он пил его в первый и последний раз.
Когда перевоплощение Лонса было наконец завершено, эльфика, обдумав, видимо, их дальнейшие шаги, преподнесла разбойнику очередной сюрприз:
- Ну что, готов посмотреть, как живут сильные мира сего?  - оптимистично задала она риторический вопрос.
Конечно же, Бах не был к такому готов. И уж точно этого не хотел. Более того, он всегда стремился быть от сильных мира сего как можно дальше, желательно на другом краю этого самого мира. Потому что большие люди таких как он могут уничтожить, просто щёлкнув пальцами или шевельнув бровью, а ему весьма неприятна была мысль о том, что его жизнь будет зависеть от прихоти такого вот человека, для которого жизни простолюдинов - пыль под его дорогущими подбитыми мехом сапогами. Нет уж, у него своя ниша в этом мире, у них своя. И лучше им не пересекаться. Но вряд ли эльфика действительно спрашивала его мнение, поэтому ничего не оставалось, как молча покориться судьбе и идти вперёд в надежде, что его "подруга" знает что делает.
К удивлению Лонса, миновать кордоны удалось на удивление легко. Мужчина не понимал, в чём тут дело, но возникало такое чувство, что убийца наперёд знала, когда тот или иной злодей отвернётся в другую сторону, позволяя незаметно проскочить мимо двум фигурам в плаще - одной миниатюрной и по-хищному стремительной и грациозной, другой - куда более габаритной и нелепой. Так или иначе, им удалось довольно быстро покинуть неблагоприятный для их голов район (хоть для разбойника казалось, что прошли часы) и попали в куда более благоустроенную часть города. Здесь повсюду висели фонари, возвышались большие каменные особняки, огороженные отдельными заборами, вышагивала красиво одетая и абсолютно бестолковая стража, от которой длинноухая укрывалась так же, как и от бандитов. Наконец, они остановились у одного особенно богато отделанного дворца, обозвать который домом у Лонса язык не повернулся бы. А эльфийка без каких-либо внутренних переживаний взяла да и перемахнула через ограду, вынудив разбойника последовать вслед за ней.
- Только без глупостей, хорошо? - Нисколечко не таясь и безо всякого сопротивления добравшись до входа во дворец и уже стоя в дверях, ни с того ни с сего проговорила эльфийка, - Веди себя тихо.
Сбитый с толку Бах даже головой за ворочал, пытаясь найти того, к кому обращалась убийца. К нему что ли? Да ему тут и вздохнуть слишком громко боязно, чтобы на него из-за этого не накинулась охрана дворца, которая, к слову, им так и не попалась. Как-то через чур беспечно ведёт себя хозяин сих хором, учитывая что прямо у него под боком такая Банда промышляет, и не просто промышляет, а процветает просто.
Тем временем эльфийка подвела его к богато одетому мужчине облика не выдающегося, прямо скажем, и принялась перед ним отчитываться. Так вот кто её неведомый заказчик? Признаться честно, Лонсор был не впечатлён. Никогда не встречаясь с сильными мира сего, он представлял их гораздо внушительнее, и теперь был несколько разочарован довольно заурядной внешностью одного из представителей правящего сословия Элл-Тейна. Впрочем, Витольд тоже не мог похвастаться отменной статью, и в то же время упоминая его в разговорах, каждый невольно переходил на шёпот, дабы не накликать беду, или того хуже - Весельчаков.
- Да, есть такой, -  тем временем внимательно выслушав доклад убийцы и о чём-то недолго поразмыслив, глубоким баритоном ответил господин Саксон, - Мой племянник Бибер. Молодой, но очень талантливый и исполнительный, а главное верный человек. Уверен, он не подведёт... Впрочем, разговоры могут подождать до завтра, равно как и вопрос о гонораре. Пока же можешь располагаться со своим... другом - выразительный взгляд в сторону Лонсора, так и говоривший: "Что этот оборванец делает в моём кабинете?" - В гостевых покоях. Отдохните, а завтра мы решим, что делать дальше.
- Что-то мне он не нравится, - решил высказать Бах терзавшие его мысли, когда они остались с эльфийкой вдвоём в здоровенной комнате, с кроватью, на которой можно спокойно маршировать, и парочкой широких диванов, где могло разместиться человек десять, - Какой-то он стрёмный, - не сумев внятно сформулировать свои претензии к радушному хозяину, Лонс ограничился общей формулировкой. Конечно, вряд ли убийца прислушается к его словам, но он решил, что ей следовало это знать. Нашла же она в нём что-то, раз решила сделать свои "другом", так может, и отдаст должное его чутью.

- Ему сейчас положено быть таким. - Хмыкнула эльфийка, снимая броню снова. - Не бойся, я не первый раз на него работаю... Хотя, признаюсь, моложе он выглядел по-добродушнее.
Ответ убийцы не смог поколебать неуверенности Лонса насчёт её заказчика. Вот бывает такое, что раз первое впечатление было негативным, после очень сложно его изменить в лучшую сторону. Просто потому, что ты изначально настраиваешь себя на то, что этому человеку нельзя доверять. Именно такая ситуация была у Баха по отношению к этому Саксону. Он просто нутром чуял, что есть тут какой-то подвох, а когда тот порекомендовал на должность Верховного Смотрителя (что бы это ни значило, поскольку в Кельмире такого звания никто не носил, ну или называлось оно иначе) своего племянника, подозрения Лонсора только усилились. Выглядело всё так, будто он хочет избавиться от конкурента и протолкнуть на хорошую должность своего протеже, ради денег и укрепления своего влияния. Не исключено, что это он сам сдал бандитам эльфийку, подстроив всё так, чтобы её подозрения упали на Верховного Смотрителя. Да, она говорила, что её лицо видели только стражники, но в то же время сейчас длинноухая обмолвилась, что работает на этого дядьку не в первый раз. Ну а если он действительно большая шишка, то при необходимости давно мог бы уже разузнать, что за таинственная наёмница на него работает. В конце-концов, всех следов не замести, как с той хозяйкой постоялого двора, так что уж кто-нибудь что-нибудь про неё и разузнал бы. Тем более что, как видно на его примере, и убивает она не всех, кто видел её лицо. Правда, жила в голове Лонса гаденькая мыслишка, что это пока... Лонсор не понимал, для чего этому хлыщу нужна была такая многоходовочка со всеми эти поисками и прочими приключениями, если можно было просто заказать убийство мешающего его планам человека, но кто поймёт этих сильных мира сего? У них порой в голове тараканы побольше бабьих.
Так или иначе, пусть Лонс и ни капельки не доверял работодателю эльфийки, воспользоваться его домом в качестве временного укрытия он не побрезговал. Особенно когда он услышал про ванну.
Сначала, когда уже помывшаяся девушка вернулась в комнату, наряженная по своему обыкновению в нижнее бельё (такое чувство, что у неё только два варианта одежды - рабочий скрытный и выходной открытый. В первом было спрятано всё что можно, во втором - всё что можно выставлено напоказ) проинформировала его о готовящейся именно для него ванне, Лонсор ей не поверил. Отдельная ванна, да ещё с горячей водой, и для него? Это даже не смешно. Он всегда мылся где придётся, либо, как на каторге, где скажут. Раз в месяц их отводили на речку, где не то что уплыть - утонуть сложно, и приходилось стараться вымыться в ней, будучи со всех сторону зажатым голыми каторжанами. За те три года он столько пересмотрел голых мужских задниц и причиндалов - на всю жизнь хватит. И после этого всего ему вдруг ни с того ни с сего предоставляют возможность помыться в настоящей ванне? Кто бы на его месте в такое поверил?
Однако когда вслед за эльфийкой в комнату зашла служанка и сообщила, что ванна для господина (она так и сказала - господина, словно имела в виду не Лонсора Баха, нищеброда и беглого каторжника, а какого-то вельможу) готова, Лонсу пришлось признать, что это действительно так. Словно во сне он последовал вслед за девушкой и уже через пару минут лицезрел чудо: большую металлическую ванну, наполненную водой по самые края, от которой поднимался пар. Боясь, что сейчас в комнату вбежит хозяин дома и, злобно расхохотавшись, скажет, что он просто решил разыграть глупого простолюдина, прямо в присутствии служанки сбросил себя всю одежду и кинулся в воду. Правда, почти сразу он, крича и матерясь, из неё выскочил - слишком уж она была горяча. Следующую попытку он проделал куда как осторожнее, и в итоге завис в ней на час, не меньше. Вода уже давно остыла и стала чёрной от покрывавшей тело Лонса месячной грязи, но он всё лежал в ней и лежал, всё ещё не веря, что смог в самом деле побыть в шкуре богачей и помыться в самой настоящей ванне. Что же, от его вынужденного сотрудничества с эльфийкой оказались и плюсы, а не одни лишь минусы вроде кучи бандитов, гонявшихся за твоей головой.
Теперь, правда, очень не хотелось залезать назад в свои старые, грязные и потные портки, но не будешь же щеголять по дворцу голым задом? Но как оказалось, прислуга предусмотрела и это. Выбравшись наконец из ванны, Лонсор обнаружил рядом с ней здоровенное полотенце, которым не только вытереться можно было насухо, но и половину тела прикрыть. Что разбойник и сделал, выбрав для сокрытия, как несложно догадаться, половину нижнюю.
Вернувшись наконец в гостевую комнату, он застал там эльфийку, строившую на кровати нечто вроде баррикады из одеял.
- Вот, не будешь бояться, что я так близко. - С улыбкой на лице пояснила свои действия убийца, - Знаю я этот вид, когда людям не нравится быть рядом с такими, как я.
Ну, тут она права конечно. Мало кому хотелось бы лежать в одной кровати с убийцей, да ещё и любившем своё ремесло. Настолько любившем, что вырезание глаз для него в удовольствие. А если приплюсовать внешний вид, настолько непохожий на обычную человеческую внешность, то... Да, было страшновато.
И в тоже время говорить это было как опасно, так и не вежливо. В конце-концов, пусть он об этом не просил, да и принесло это ему в итоге кучу новых проблем, она ему жизнь спасла.
- Да ладно, - начал было Лонс убеждать эльфийку, что всё нормально в этом плане, но вырвалось у него совсем другое, - Я и на диванчике поспать могу...
После, уже лёжа на диване, он задался мыслью: а не обиделась ли она на него. С одной стороны такой мастер как она не должна идти на поводу у эмоций, и подобные вещи никак не должны её затрагивать. Но с другой - она всё-таки женщина, а женщины - создания непредсказуемые. Ни один из известных ему мужиков так и не смог узнать, что же может прийти в голову женщине в тот или иной момент и как это отразится на нём, на мужике. Так что вопрос был весьма животрепещущий, потому как спать в одной комнате с обидевшейся на тебя убийцей не очень безопасно. Ну и потом, он прекрасно помнил, какие позывы слала она ему ещё на постоялом дворе. Да, вероятнее всего это была просто игра, попытка соблазнить его и подсадить на крючок, но вдруг нет? Может, и наёмным убийцам иногда хотелось любви и ласки. Ну а Лонс уже и не мог толком вспомнить, когда был с женщиной в последний раз, а одной правой рукой сыт не будешь, так что любви в нём сейчас хоть отбавляй. Конечно, усугубляло ситуацию то, что она - чёрный эльф, но, как говорил один его знакомый: "В темноте все они одинаковые." Так что Лонсор решил укрепить их взаимоотношения, на всякий случай, так сказать.
- Ты это, если хочешь то это самое, то ты говори, что-нибудь придумаем. Только плёткой хлестаться не надо, а ту у меня не получится ничего.

Так, и чего это было? - уставившись в потолок, недоумевал Лонсор. Всё произошедшее казалось сном, да только вот сопевшая у него под боком эльфийка развеивала эти влажные фантазии. Нет, они-то были как раз влажными, да только совсем не фантазии. Умереть не встать, он действительно это сделал. Он только что отжарил ожившую легенду. Скажи кому - его на смех подымут. И будут полностью правы. Он бы и сам это сделал, расскажи ему кто про такое.
Когда эльфийка прильнула к нему с поцелуем, он даже не успел испугаться - не то что на него ответить. Ну и, сказать по правде, Бах не умел этого делать. Весь его предыдущий опыт ограничивался быстрыми перепихонами в каком-нибудь переулке да походами в общественное заведение типа "бордель", а со шлюхами целоваться как-то не принято. К счастью, длинноухая и не стала требовать от него долгих предварительных ласк. Довольно быстро отстранившись, она произнесла:
- Только давай без детишек, угу? Из меня не выйдет хорошей матери, - и тут началось...
Первый раз оказался до обидного коротким. Сказалось долгое отсутствие женщины да вынужденное воздержание. К тому же эльфика оказалась весьма искусной любовницей, поэтому уже через пару минут Лонс с тихим выдохом извергал своё семя на попавшееся под горячую руку (руку ли?) одеяло. Но беловолосая чертовка была явно против такого скорого окончания действа, поэтому приложила недюжинные усилия, чтобы вернуть Лонсора в строй. Разбойник оказался не в силах отказать даме в данной просьбе, особенно когда просят так здорово, и довольно скоро его копьё было вновь готово пронзать цель.
Второй раз Бах продержался куда дольше, но и тогда эльфийка не получила желаемого, а поскольку она привыкла добиваться своего, Лонсу не без её помощи пришлось напрячься и пойти на третий заход.
Он получился самым долгим и самым страстным. Лонс вертел девушку и так и этак, вставлял свою шутку в любую дыру, что позволяла использовать  эльфийка, и в награду за свои труды получал стоны наслаждения, вырывавшиеся из горла красотки. Наконец, с третьего раза ему удалось довести ненасытную дьяволицу до кульминации, после которой они в изнеможении повалились на кровать. Некоторые одеяла пришлось скинуть на пол, поскольку все они были покрыты неродившимися отпрысками Лонсора (убийца ещё с первого раза смекнула, как можно определить, когда человек достигает пика, и в последующие попытки заблаговременно вынимала его красноголового исследователя из своей пещеры любви), а спать на них как-то не очень приятно. Замёрзнуть им не грозило - разгорячённые тела давали достаточно тепла, чтобы можно было спать и не укрывшись, и теперь Лонс пялится в потолок, лёжа рядом со свернувшейся рядышком хрупкой миниатюрной девушкой, которая несколько часов назад не моргнув глазом отправила на тот свет несколько человек, да ещё потом и хозяйку постоялого двора без всякого зазрения совести придушила, думая, как он докатился до жизни такой. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь он будет на полном серьёзе пялить эльфийку, да не простую, а чёрную. И что самое интересное - ему понравилось. Она действительно знала толк в этих делах, в результате чего Лонс, поначалу идущий на этот акт совокупления как на неизбежный бой, получил вполне реальное удовольствие от соития. И даже не понятно, то ли это мир сошёл с ума, то ли только с ними что-то не так. В общем, дела-борода, как любил говаривать Хорёк, у которого эта самая борода напрочь отказывалась расти.
Под эти противоречивые мысли Лонс и не заметил, как заснул сам, а, проснувшись, обнаружил, что находится в комнате один. Эльфийки, как и её вещей, в комнате не оказалось, и только смятая постель да непривычный для Баха запах говори о том, что она действительно здесь была и спала рядом с ним. Полежав ещё какое-то время, разбойник прислушался к своим ощущениям и понял, что надо сходить облегчиться и покушать. А значит, пора вставать.
Поднявшись наконец с постели, Лонс не сумел обнаружить ничего из своих вещей, кроме здоровенного плаща, любезно украденного для него эльфийкой. Немного по-недоумевав, он вспомнил, что вчера сбросил из прямо перед ванной и служанкой и так и бросил их там, отправившись назад в одном полотенце. Что же, тогда в первую очередь надо было вернуться за ними. Пусть они и грязные, но и сам Лонс после вчерашней ночи не такой ужи свеженький и чистеньким - пол-ночи вчера вкалывал на эльфийке, можно сказать, изрядно из-за этого пропотев. Так что надевать их заново уже не так уж и обидно. Накину плащ прямиком на голое тело, благо всё что надо, оно закрывало, Лонсор отправился на поиски одежды, еды и туалета.
Проблемы начались с самого начала. В ванной комнате его вещей не оказалось, и он понятия не имел, куда они могли деться и у кого это можно было спросить, тем более что как назло все словно вымерли. Пришлось скрепя зубами пойти искать кого живого самому. Пару раз ему попадалась какая-то прислуга, но они были слишком заняты либо слишком напуганы, непонятно правда чем, чтобы разговаривать с неопрятным босоногим мужиком в плаще, да ещё и вида откровенно бандитского. Это начинало понемногу злить Баха, и тогда он, забыв о своих первоначальных планах, найти сперва свою вчерашнюю длинноухую партнёршу. Глядишь, она заставит их замечать дорогого гостя.
Но вместо неё он наткнулся на хозяина, господина Саксона, разговаривавшего о чём-то со смазливым юношей с длинными вьющимися волосами и по женски пухлыми губками. Видимо, это и был тот верный Бибер. О чём они там разговаривали, Лонс не слышал да и слышать на хотел, свято блюдя правило "меньше знаешь - дольше живёшь", и хотел было уже повернуть, как к этой парочке присоединился третий персонаж, от вида которого сердце Лонса скакнула куда-то к пяткам. Потому что этим самым персонажем являлся ни кто иной, как Рихард, гонявший их туда-сюда по району прошлым вечером. Вот это поворот! Что же, чутьё Лонсора не обмануло, и эта история и правда с неслабым таким душком. Надо срочно искать эльфийку и предупредить её о грязной игре Саксона. Теперь, когда всё стало настолько запутанно, своими мозгами ему точно не разобраться, а убежать без помощи убийцы тоже не выйдет - далеко ли он убежит в одном плаще? Быстро развернувшись, пока троица его не заметила, Лонс как можно быстрее, но при этом не срываясь на бег, пошёл прочь на поиски своего красноглазого спасения.

К счастью, искать эльфийку долго не пришлось. Она, подобно зверю, сама пришла к своему бородатому ловцу в одном плаще и значительно облегчила задачу как себе, так и людям, то есть человеку. Лонсор не мог знать, что чувствует убийца, пока он рассказывал ей о происшедшем, равно как и не мог видеть её лица, скрытого под маской, но по глазам видел, что та мрачнеет с каждым сказанным им словом. Но прежде всего она решила позаботиться о своём удовлетворителе, каким-то неведомым образом отыскав нужную служанку за считанные минуты и настолько уверенно отчитала ей за самоуправство, будто с самого рождения у неё есть право здесь командовать. Не смея ослушаться, молоденькая веснушчатая девчушка мигом принесла Баху его старые изношенные вещи, все до единой оказавшиеся тщательно постиранными. Сам Лонс стирать не умел и отмывал свои шмотки единственным известным ему способом - бросал их в воду на некоторое время, пребывая в полной уверенности, что после таких водных процедур они вновь стали как новенькие. Здесь же у них даже цвет поменялся, стал светлее, что было заметно невооружённым глазом. Правда, высохнуть до конца они не успели и были жуть какими сырыми, но ради достигнутого результата эти мелочи можно было не замечать. Какая всё же ответственная и заботливая здесь прислуга. Вроде бы никто не приказывал так сильно заботиться о гостях, но они и ванну сделали, и одежду постирали. Наверняка и накормить собирались. Ну просто идеальные работники.
Впрочем, особо поразмыслить по этому поводу эльфийка не дала, потащив Лонса в их любовное гнёздышко, где принялась бормотать всякую жуткую тарабарщину, пока разбойник нехотя напяливал на себя не просохшие полностью вещи. Так и ни слова не разобрав, Лонсор предположил, что так как-то по особенному проклинала своего нерадивого нанимателя своим чёрно-эльфийским языком. Но что именно она сказала, Бах даже знать не хотел - мало ли проклятие это и на него перекинется. Во многих знаниях многие печали, так то. Не зря же такое говорят.
Но никакие проклятия не шли ни в какое сравнение с тем, что произошло дальше. Поначалу Лонсор посчитал, что эльфийка потеряла голову непонятно от чего, и не на шутку перепугался. Нет, ну кто бы в здравом уме мог предположить, что хладнокровный мастер-убийца вдруг полезет обниматься, как какая-то втюрившееся по уши девка? Вот и Лонс этого не предполагал, поэтому чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда тонкие, но крепкие руки эльфийки обвили его сзади. Даже принимая во внимание то, что между ними было, это было ну очень неожиданно. Одно дело просто взять и потрахаться - все мы взрослые люди, и прекрасно понимаем, что если засвербело, то лучше удовлетворить потребности тела в качественных плотских утехах, чтобы не мешали делу. Но вот эти вот телячьи нежности... Аж мороз по коже. Абсолютно не умевший в подобные ухаживания Бах даже не мог определить, когда он боялся больше - когда его разыскивал весь город и жаждал отрезать его несчастную головушку от бренного тела, или сейчас, когда миниатюрная чёрная эльфийка с детским личиком и глазами прирождённого убийцы водила пальцем по его груди, целовала его в щёку и вовсю намекала, что хотела бы продолжения вчерашнего постельного банкета.
Хорошо хоть, что это была всего лишь игра, жуткая и непонятная, но всё же игра что поведала сама эльфийка несколькими мгновениями позже, шепнув ему на ухо:
- Держимся вместе, у меня есть план.
Признаться, план, включающий в себя подобные слащавые обнимашки, Лонсу не понравился категорически. Неизвестно, что за общественные порядки царили в Эльфляндии, но в Кельмире было не принято так напоказ  демонстрировать свою любовь, если ты конечно не хотел, чтобы тебя заклеймили распутником, а твою пассию - шлюхой. Нет, всякое там ни-ни до свадьбы и прочие удержания тоже были не в чести, но если ты любишь - люби тихо, между собой, а не выставляй свои чувства на всеобщее обозрение. Такое поведение только шлюхам и простительно. А что, они и так женщины (ну и мужчины порой, не без этого) падшие, так что ещё ниже падать уже некуда. Даже свои сексуальные победы за пределами борделя Лонс одерживал в тёмных безлюдных уголках, дабы не стать объектом всеобщего порицания. И пусть все знали, чем обычно занимается молодёжь по ночам, если они не попадались, то и проблем никаких не возникало.
Но эльфике, видимо, было не вдомёк о прилежном воспитании своего спутника, раз она взяла его за руку и потащила его на выход мимо зардевшейся служанки. Лонсор только и успел, что пожать плечами: мол, такие дела.
Дальнейший их путь пролегал на кухню, где эльфийка сама вызвалась сварганить завтрак своему "возлюбленному", а охреневшему от подобного поворота повару объяснила:
- Изгнанные на Поверхность, мы становимся человечнее. Или думаешь, я не могу полюбить?
Судя по лицу повара, именно так он и думал(кстати, а как он узнал, что перед ним чёрная эльфийка? Ведь, насколько мог понять Бах, её чёрной коже он удивился гораздо меньше, нежели тому, что та пребывает в интимной связи с человеком. Он их что, каждый день видит что ли?), и положа руку на сердце, Лонсор был с ним солидарен. В конце-концов, любовь и привязанность для хорошего убийцы - слабость, а плохие убийцы долго не живут. Значит, перед ним хороший убийца со всеми вытекающими. Ну а выпустить пар посредством горизонтальных танцев это далеко не то же самое. что полюбить.
Так или иначе, уже скоро Бах уплетал за обе щеки кашу с сочными кусками крольчатины. Как бы не развивались текущие события, а завтрак должен быть вовремя. Тем более что разбойнику требовались силы после вчерашней ночи, причём не только на день, но и, если всё же эльфийка говорила серьёзно, на грядущую ночь. Иначе ещё одного такого секс-марафона бедняга может и не пережить.
Пока Лонсор набивал себе брюхо, эльфийка поднялась из-за стола и принялась собственноручно протирать тряпкой кухонные ножи, которыми, к слову, они даже и не пользовались (зачем нужны ножи, когда ешь кашу?), предварительно смочив тряпку в какой-то очередной своей гадости. Естественно, мужчину жгло жгучее любопытство: что же она задумала -  но он благоразумно промолчал, не став сыпать вопросами на людях. Придёт время - эльфийка сама всё расскажет, если захочет конечно же.
И это время наступило весьма скоро, когда она повела его миловаться в садик на территории вокруг дворца, где, мило и невинно положив ему голову на плечо, принялась просвещать его в подробности своего плана мести, заодно предложив подучить Лонса каким-то там приёмчикам. И если предложение об ученичестве Лонсор пока оставил без внимания - слишком уж они сильно различаются физически, чтобы специфические приёмчики эльфийки подошли ему, а как обращаться с ножом, Бах умел и так - то от других новостей лицо его непроизвольно скривилось. И дело не в том, что им придётся играть любовников, а из Лонса актёр, как из эльфийки корова, а в самих замыслах красноглазой бестии. Нет, месть дело благородное, но всё же разбойнику казалось, что гораздо рациональнее было бы свалить из города, пока ещё есть такой шанс, и уже в спокойной обстановке планировать возмездие. Всё-таки месть - это блюдо, которое едят холодным, так все говорят. Здесь же дело попахивает массовым убийством с совершенно неясными дальнейшими перспективами. Их Лонсор и захотел выяснить:
- А дальше-то что? - спросил Бах у своей "возлюбленной", всерьёз намереваясь убедиться, что та продумала и пути отхода, а не только удовлетворение своего тщеславия - ну ещё бы, её да и предали. Как такое можно оставить безнаказанным? Услышав это, Лонс собирался распланировать и свои дальнейшие действия.
Хотя всё это было не более чем самообман. И дураку ведь понятно, что без эльфийки ему из этой передряги не выбраться, а значит, придётся играть в её игру, какой бы она не была. Но может, всё-таки есть возможность отговорить впавшую в ярость женщину, отвести её от опрометчивых поступков.
О, Лонсор, как же ты наивен!

†b¤- Я могла бы взять их в заложники... И пытать, чтобы они делали то, что им скажу я. Использовать больших шишек в своих интересах звучит хорошо, правда? Будто не они во главе, а мы. Да и пытать их особо не нужно... Разве что того племянничка. - в своей излюбленной хищной манере ответила эльфийка.
"Чем же ей так племянник не угодил" - подумал Лонс, которого озвученный его спутницей план никоим образом не воодушевил. Не то чтобы он не хотел использовать больших шишек в своих интересах, просто в его понимании это было то же самое, что дёргать рысь за усы. Круто и захватывающе, но увы, недолговечно и всенепременно с плохим концом. Не зря же они большие шишки, чтобы их вот так безнаказанно использовать. Впрочем, как ни крути, он с эльфийкой из совершенно разных лиг, и у неё вполне могло выгореть то, что ему никогда было не исполнить. И в тоже время Бах хотел бы быть как можно дальше от коварных замыслов девушки, да только кому интересно его мнение.
Этот тезис буквально через пару мгновений подтвердила его "пассия", позвав Лонсора на тренировку, которая ему была нужна как телеге пятое колесо. Нет, обучиться чему-то у мастера своего дело всегда полезно, да только за один раз ты ничему нормально не научишься, к тому же слишком они с эльфийкой разные, даже двигаются совершенно иначе, чтобы вышло что-нибудь толковое. Но та была настолько настойчива, что Лонсу пришлось отступить и, горестно вздыхая, встать напротив черноухой с одним из её ножей.
Вот, даже нож, что сейчас у него, вообще ни разу не человеческий и не для человеческой руки, потому как держать его жуть как неудобно. Впрочем, Лонсор, коему чем только не доводилось драться, сумел приспособиться и даже что-то такое показать, что эльфийка осталась довольна и даже похвалила, но его всю тренировку не покидало ощущение, что нож так и норовит отрезать ему пальцы. Это как сражаться со змеёй в руках - можно, но лучше не надо.
Но это были ещё цветочки. Ягодки пошли на обратном пути в дворец, когда эльфика решила его огорошить неожиданным заявлением.
- Сегодня на ужин придут смотритель и племянник Саксона. Я не буду есть из-за приготовленного маскарада, тебе, возможно нужно будет есть... Чтобы не вызывать подозрения.
Я буду его "племянницей", а ты будешь моим "мужем". Такой план пожелал казначей. Кстати, он захотел привести тебя "в порядок". Тебя сейчас оденут и постригут. - спокойно, как ни в чём не бывало, произнесла она, заставив Лонса аж остановиться от неожиданности.
- А без меня там что, вообще никак? - с мольбой в голосе отозвался Лонс. И даже не то, что ему придётся есть отравленную пищу(технически, отравлены будут столовые ножи, но разницы в общем-то никакой), вызвало у него панику и отчаяние. Нет, ну какие ему, ЕМУ, званые ужины? Да как его тут не стриги и одевай, ему всё равно никогда в жизни не обмануть съевшего не одну собаку в подобных делах благородного человека. Ведь чтобы вести себя как дворянин, надо родиться дворянином. А у него, как ни наряжай, на морде лица написано вот такими буквами - ПРОСТОЛЮДИН. А стоит ему рот открыть, так вообще будет караул невероятнейший. И чтобы какой-то простолюдин взял да женился на племяннице владельца такого особняка - такое только в самых тупых сказках бывает для самых тупых и наивных детей. Ребята по смышлёней сразу смекают, что подобному никогда не бывать. И эльфийка вместо того, чтобы своего, по всей видимости, не шибко умного работодателя отговорить от такой глупости, предупреждает лишь о том, что ему надо будет есть, чтобы не вызвать подозрения? Да одно только его появление сразу их вызовет. Логичным это решение может быть лишь в двух случаях - если Саксон хочет избавиться от Лонса сразу же, как разделается не без помощи эльфийки со своим недругом, либо если планирует представить Баха в качестве шута, что звучит более правдоподобно, но в то же время тогда его не стали бы представлять как мужа племянницы... Из всего этого разбойник сделал вывод, что он вообще не понимает обычаев Элл-Тейна, и наверное, никогда их не поймёт. Стоит задуматься о возвращении в более понятные Рузьян или Кельмир. Если конечно у него будет будущее, в котором эти планы можно будет осуществить.
Так или иначе, но после возвращения во дворец он был тут же взят в оборот модельерами и стилистами Саксона. Ещё раз тщательно помывшись, Лонсор принялся примерять кучу нарядов, якобы соответствующих его "статусу": кучу рубашек, сорочек, камзолов, штанов и обуви. Бах даже не подозревал, что столько разнообразной и дорогой одежды может быть сконцентрировано в одном месте. В итоге Элл-Тейнские кутюрье остановились на зелёном парчовом камзоле, шёлковой сорочке, светло-коричневым штанах и в тон им мягких сапогах из оленьей кожи. Мысленно прикинув, сколько это добро стоит, Лонс пришёл к выводу, что мог бы месяц жить припеваючи, продай он эти шмотки какому-нибудь барыге.
Затем настал черёд цирюльника. Впервые в жизни волосы Лонсора были подстрижены безукоризненно ровно и вымыты чуть ли не до блеска. Так же этот глистообразный карлик хотел избавить Лонсора от его прекрасной могучей бороды, в ответ на что разбойник пообещал ему нос откусить, если лишится своей гордости. Ну и что, что в ней вши? Всё равно это его борода, и он никому не позволит издеваться над ней. Но и пусть Баха на такое ответственное мероприятие с этим "косматым убожеством", как выразился не побоявшийся получить по лицу цирюльник. Пришлось скрепя сердце согласиться на то, что она была укорочена стала ровной.
По окончании экзекуции его поставили перед зеркалом, дабы он мог воочию лицезреть труды великих мастеров стиля. Ему захотелось напиться. Прямо на него с той стороны взирал прилизанный пидорковатый франт с жаждой убийства в глазах. В тот момент Бах ненавидел весь мир. Хотя казалось бы, вот он, твой шанс стать большим человеком, ну или хотя бы почувствовать себя в его шкуре - мечта любого уличного мальчишки. Но конкретно сейчас Лонсор чувствовал лишь отвращение. Если под большим человеком подразумевалось ЭТО, то ну его, эту жизнь.
Вот из этих мыслей и становилось понятно, что Лонсор именно что казался, а не был человеком благородного сословия. Для тех так одеваться так же естественно, как дышать, и по-другому они просто не умели. Но это вовсе не означало, что все они такие уж неженки и прочее. Просто так было заведено задолго до них, и раз всех всё устраивает, то зачем что-то менять? Вот только было это не для Лонса. Ему что попроще подавай.
- Хорошо выглядишь. - встретила его эльфийка, когда разбойник вернулся в отведённую для них комнату, на что Бах ответил волчьим взглядом. Он был так взвинчен, что на просьбу девушки помочь ему затянуть шнурки на этой штуке, что носят благородные дамы, он принялся затягивать их со всей доступной ему силы, чуть ли не ногой упираясь.  После чего, всё также злобно косясь, одним махом влил в себя очередную приторно сладкую гадость, которая судя по всему (Лонсор не зал слова "имуннитет") должна защитить его от отравления. Странно,  но после этого ему удалось успокоиться. Относительно конечно, но всё же теперь его не тянуло наброситься на первого встречного, так что, когда они с эльфийкой вышли вместе под руку, Бах уже полностью себя контролировал.
Поскольку по сценарию идиота Саксона ему предстояло изображать из себя равного по положению с сидящими за одним столом вельможами, Лонсор стал стараться сделать это как можно убедительнее. И начал с походки. По его представлениям, люди знатные ходят подчёркнуто прямо, величаво задрав голову, не глядя особо по сторонам. Взяв эти тезисы за основу, Бах принялся копировать их поведение. Со стороны казалось, будто он проглотил швабру и и вообще идёт деревянной походкой, боясь, что родители застукают, что он пьян в драбадан. Наверняка, это было смешно, но самому Лонсору было явно не до смеха. За столом же мужчина старался вовсю копировать поведение бывших как рыбы в воде Саксона, Бибера и дородного пожилого мужчины с короткой седой бородой и цепкими глазами. Такого точно не провёл весь этот маскарад, хоть Лонс и решил изображать из себя немого, на все вопросы лишь кивая, надеясь, что вежливо, и тот почти не прикасался к напиткам, справедливо ожидая подвоха от "радушного хозяина". Сам же Бах, наоборот, почти не притронулся к еде, поскольку понятия не имел, как обращаться со всей этой утварью, а руками есть было как-то не по-благородному. Поэтому он пил, почти не чувствуя вкуса и не пьянея, с каменным лицом слушая ничего не значивший обмен фразами и ожидая, когда же этот цирк закончится.
И этот момент наконец настал. Театрально сбросив с себя плащ и маску (вот не могут бабы без этих всех своих штучек), эльфийка явила миру своё истинное лицо под изумление и последовавшие вслед за ним судороги отравленных людей. А затем начался ей бенефис, который Лонс так и просидел с каменным лицом, пытаясь уловить мысль своей напарницы, что ему никак не удавалось. Похоже, эти все разглагольствования были не для его мозгов. Оставалось лишь надеяться, что её жертвы окажутся смышлёнее и поймут всё на лету, ибо второго дубля несчастный Бах не перенёс бы. Зато ему пришлось переносить кое-что, а точнее, кое-кого по комнатам, после того как эльфийка закончила свой впечатляющий монолог. Сделав это и заперев их, они вернулись в свои покои, где эльфийка стала раздеваться да ругать незаменимую вещь в гардеробе каждой уважающей себя леди, а Лонсор просто повалился без сил на кровать. Нет, подобное лицедейство точно не его.Лучше уж в пьяной драке под ножи лезть, чем вот это вот  всё.
- А теперь что делать-то будем? - оперевшись на локти, приподнялся Лонс, глядя ставшими стеклянеть глазами на мучившуюся эльфийку. Выпитое за столом вино всё же ударило ему в голову.

Лонсор лежал без сил. Подумать только, но когда он был вынужден пробежать на предельной для себя скорости через пол города, когда за ним гнались люди Щербатого Дони, он чувствовал себя гораздо лучше, чем после сегодняшних посиделок в кругу некоронованных владык Элл-Тейна. Сейчас же Бах был полностью опустошён, главным образом психологически. Ему пришлось приложить все силы, чтобы соответствовать той роли, что была на него возложена и которую он абсолютно не знал как сыграть. Да ещё и выпитое вино дало о себе знать. Не то чтобы он был в стельку пьян, но учитывая то, что Лонс почти не притрагивался к еде, а перерывы между стаканами (вообще-то бокалами, но для Лонсора разницы не было. Не кружка, значит стакан) были весьма короткими, так что в голове немного шумело, а внимание расфокусировалось. Именно поэтому он молча выслушал всю затею убийцы, не сказав ни слова против и даже не попытался указать на слабые места в её замыслах. Будь он трезвее и не осточертей ему вся эта ситуация, он бы, глядишь, и попробовал что вставить. Например, что логика эльфийки была несколько далека от человеческой. По крайне мере, трезвый Лонс отнёсся бы весьма скептически к тому, что все подчинённые Саксона и смотрителя будут так прилежно исполнять столь неожиданные приказы и не попробуют выяснить, что же нашло на их руководителей. Особенно Рихард, который нипочём не смог бы вести за собой столько людей, будь он дураком. Да и потом, почему эльфийка считает, что этот громила будет покорно ждать, пока его схватят и отсекут голову. Учитывая то, что Лонс видел в том злополучном квартале, стража для него ни разу не авторитет, а вот он для своих людей - как раз наоборот, и они скорее пойдут за ним, чем за какой-то бумажкой от смотрителя. Подавляющее большинство её и прочитать не смогут. Да и не факт, что им известно, кто был их настоящим хозяином. А вот Рихарда они знают и готовы убивать по одному его слову. И если он решит дать бой, а не идти на эшафот, улицы Элл-Тейна зальют кровью. Но это ещё полбеды. Если кто-то разнюхает, что этот смотритель и не последний человек города Саксон стали заложниками непонятно кого и пляшут под его дудку, их ценность как важных пленников тут же упадёт до нуля. Таких слушают, пока ощущают за ними силу. Их уважают и боятся, но как можно бояться того, кто сам оказался под чей-то властью. Тогда в Элл-Тейне разверзнется ад. Это будет даже не гидра, у которой отруби одну говолу, и на её месте вырастет две новые. Вполне вероятно, что на месте этой головы вырастет десяток других, каждая из которых будет жаждать порвать остальных. И город запылает...
Но ничего такого Лонс не сказал. Слишком уж он был выжат сегодняшним представлением, чтобы вклиниваться в планы эльфийки, пусть она и думает совсем не людскими понятиями. Наверняка совсем недавно из своей эльфляндии вылезла, где всё не как у людей. Оставалось лишь надеяться, что у неё всё выгорит, а ещё лучше завтра с утра сграбастать денюжку и рвать отсюда как можно быстрее и дальше. Благо фора в пару дней точно будет.
Ну а пока стоило отдохнуть, и в первую очередь получить эмоциональную разрядку. Чем очень могла помочь одна очень женственная и очень ушастая особа. Признаться честно, Лонс хоть и не перестал опасаться чёрную эльфийку, но из-за того, что та не предпринимала никаких попыток навредить ему, и вообще вела себя с ним весьма мягко, разбойник расслабился и стал уже задумываться над тем, чтобы и правда повторить вчерашнюю ночь. Если конечно его солдат встанет на этот бой после всего пережитого сегодня.
Вот только эльфийка не собиралась даваться так легко.
- Слушай... Я ж ничего не знаю, кроме того, что ты Бах. Расскажи о себе? - Вдруг ни с того ни с сего предложила - Если хочешь, конечно... Но мне правда интересно.
Вот эти бабы! Всё им расскажи. Ну почему нельзя придерживаться простого и понятного принципа "меньше знаешь - крепче спишь"? Вот с него бы пример взяла - он ведь даже имя её так и не узнал, а они вместе уже почти два дня бегают. И как-то не терзает его любопытство. Ну вот что ей рассказать? Как он отца родного убил? Как дом свой сжёг? Как вместе с толпой паренька, которого другом считал, до смерти забил, потому что того на воровстве у своих поймали? Как он по приказу беременной женщине живот разрезал, лишь бы похвалу заслужить? Как эльфу, их бандой пойманному, уши под весёлый гогот отрезал? Что из этого было ей интересно?
Естественно, что Лонсор не желал вываливать такие подробности своей биографии. Не потому что стыдился - он вообще не привык жалеть о содеянном. Просто держать язык за зубами - это первое, чему учит улица. А уж о своём прошлом лучше и вовсе никому никогда не говорить, потому как никогда наперёд не знаешь, кому потом твой благодарный слушать растреплет эти сведения. Вот и сейчас говорить правду не было никакого желания и резона, а складно врать сейчас Лонс был не в состоянии. Поэтому он поступил хитрее.
- А знаешь, почему меня зовут Бах?  - лукавым, как ему казалось, голосом, произнёс Лонсор и притянул девушку к себе. Давай покажу...
Вот так и начался второй раунд их горизонтальных танцевальных упражнений. Как там говорится? Буря, искра, безумие? Вот что-то такое. Эльфийка, как оказалось, была вовсе не против подобного времяпровождения, в результате чего Лонс узнал много нового о плотских утехах. Про некоторые варианты он даже не знал, что так вообще можно. В общем, этой ночью они себя не сдерживали. И откуда только силы взялись?
На утро первым проснулся именно Лонс. Не сильно заботясь о деликатности, он шумно поднялся, не спеша натянул на себя портки и, почёсывая левую ягодицу, направился на поиски еды, а заодно и присмотреть, что можно было тайком утянуть с собой. Загляну на кухню, Бах взял оттуда буханку хлеба и, отрывая от неё куски своими сколотыми зубами, стал шариться по коридорам пустынного дворца. Саксон и компания ещё не отошли, прислуга пока не вернулась, и хоромы были полностью в его распоряжении.
По крайней мере, так ему казалось, пока он не свернул за угол и не увидел шагающего ему навстречу Рихарда в полном вооружении, с надетой кольчугой и шлемом под мышкой. И туника у него была, если Лонсор ничего не попутал, в цветах местной гвардии. Вот и попробуй такого прохиндея повесить.
Ну а в том, что он сейчас вдруг оказался здесь, нет ничего удивительного. Поскольку он в тайне работал на Саксона, то очевидно, что был в курсе его плана по устранению смотрителя. Наверняка Саксон по выполнению задуманного должен был подать ему какой-то знак, дабы уведомить об успехе их предприятия. Но поскольку этого знака так и не последовало, утром Рихард самолично отправился выяснить что случилось, наплевав на конспирацию. И почему эльфийка этого не предусмотрела?
Только заметив идущего к нему верзилу, Бах на автомате развернулся и, не меняя темпа и даже не меняясь в лице, пошёл туда, откуда пришёл. Но к сожалению, Рихард успел заметить непонятного бородатого персонажа бандитской, несмотря на новенькую причёску и ухоженную бороду, наружности, разгуливающего по чужому дому в одних портках.
- Стой, сволочь! - крикнул Рихард, и Лонсор услышал топот тяжёлых сапог за своей спиной.
"Сам стой, сволочь!" - мысленно пожелал неприятелю разбойник, припустив в свою очередь прочь от преследователя. Тот отстал довольно быстро, но Лонсор не питал по этому поводу иллюзий. У этого здоровяка явно  всё хорошо с мозгами, а значит, он понял, что по такому огромному зданию играть в догонялки можно до бесконечности. Следовательно, надо звать подмогу. Чем тот, по убеждению Баха, сейчас и занимался. То же самое решил сделать и Лонсор, на всех порах помчавшись в их с эльфийкой любовное гнёздышко.
- Вставай, пора тикать! - заскочил он в комнату, так и не выпустив из рук буханку хлеба. Щас тут куча народа с кучей железяк будет.

- Беги, если хочешь. Я выиграю тебе время, - звенящим от злости голосом произнесла эльфийка.
- А ты куда?! - воскликнул одевающийся на всех порах Лонс, глядя, как его сообщница вооружается и выходит из комнаты. Но, как обычно в таких случаях бывает, слушать бандита не стал никто.
Вот бабы дуры! - в сердцах бросил Лонсор и стал одеваться быстрее прежнего.
Естественно он хотел убежать. В отличие от эльфийки и её гордыни, Бах прекрасно осознавал, что есть битвы, которые нельзя выиграть. И единственный способ сохранить в таких случаях жизнь - это убежать. Поэтому мужчина не предпринял никакой попытки вразумить девушку, или помочь убийце расправиться с угрозой. Хотя убийцей ли? Теперь Лонсор крупно в этом сомневался. Её поведение больше подходит какому-то благородному мстителю, нежели бесчувственной машине смерти, какой представлялся Лонсу наёмный убийца. Весь его жизненный опыт говорил о том, что не поступают так люди, в качестве ремесла выбравшие убийство других людей. Их не должны заботить и отвлекать такие чувства как милосердие, сострадание или храбрость и гордость. Их дело - убить нужного человека и получить за это награду, а всё прочее не должно их касаться вовсе. Эльфийка же показывает именно те качества, что по идее мешают настоящему мастеру. И тут одно из двух - либо эльфы-убийцы действуют по каким-то своим, в корне отличающимся от человеческих, принципам, либо никакая она не убийца.
Впрочем, у Баха не было времени рассуждать о том, кто же на самом деле эта беловолосая девушка. Он-то прекрасно давал себе отчёт, кто на самом деле он, поэтому без раздумий бросился прочь из особняка. Пускай она сама разбирается с этим Рихардом и его сворой непойми кого (то он главарь бандитов, то схож в дом к не последнему человеку Элл-Тейна Саксону, то вообще разгуливает в наряде гвардейца - вообще неясно, кто он на самом деле), а он сделает то, что  умеет лучше всего - спасёт свою шкуру.
Но словно злой рок опустился на голову мужчины, не давая ему спокойно оставить всю эту скверно пахнущую историю позади.
Будучи уже практически на крыльце дома, он заметил отряд вооружённых людей, стоявших как раз у входа во дворец. Порадовавшись, что сумел вовремя их обнаружить, он двинулся было к противоположной стороне дома, надеясь перескочить через ограду, но и там его взору предстала парочка явно не праздно шатающихся там вояк с мечами на боку. А этот Рихард - предусмотрительный сукин сын. Почуяв неладное, он выставил охранение по всему периметру особняка, дабы исключить возможность неприятных сюрпризов. Стоило отдать ему должное за ответственное отношение к своей работе, только вот именно оно стало преградой Лонсу на пути к свободе, так что слова, что он находил для Рихарда, были исключительно нелестные. Ничего не оставалось, кроме как попытаться найти эльфийку и надеяться, что та ещё жива, а также что ей известен тайных ход отсюда. А он не может не быть - это всё-такие дом большой шишки.
Девушку Лонсор обнаружил довольно быстро - она лежала рядом с бездыханным телом Рихарда, из глаза которого торчала арбалетная стрела. Сама она также признаков жизни не подавала, а окрашенные в красное волосы могли говорить о самом худшем. Подбежав к распластавшейся на полу эльфийке, Бах принялся узнавать, жива ли она до сих пор. Приложив голову к груди, он услышал, как сердце слабо, но всё же бьётся. Следовательно, ещё есть надежда.
Вставай, курва! - принялся хлестать её по щекам Лонс, но к сожалению, этот способ не оказал должного эффекта. Убийца- не убийца так и продолжила лежать без сознания.
От безысходности Лонсор взял тело эльфийки под мышки и как можно быстрее понёс её обратно в комнату, которую она так стремительно в своё время покинула.
Оказавшись внутри, разбойник принялся судорожно перебирать склянки, что ушастая леди постоянно таскала с собой. По дороге, пока он нёс бесчувственную даму, в его голове стал наклёвываться план, вдохновение для которого он черпал в так вовремя всплывшей из памяти истории Ваноса по прозвищу Лосось. Но для этого нужно было найти одно зелье из закромов эльфийки. Положение усугубляло то, что он понятия не имел, что конкретно искать, а спросить было не у кого. Единственным отличительным признаком, по которому можно определить, то это зелье или нет, являлась как раз склянка, которая должна была быть не полной. После нескольких секунд поисков, которые показались ему вечность., Лонсор нашёл наконец нужную склянку и, от всей души надеясь, что нашёл именно то, что нужно, поспешил выполнить следующую часть плана.
Поскольку в любой момент люди Рихарда могли заподозрить неладное, счёт шёл на минуты, и Лонс торопился как никогда. Поскольку сам он в подобных зданиях никогда не бывал, ему приходилось полагаться на рассказы знакомых, которые хвастались, что проникали в жилища богатеев без каких-либо последствий успешно их обносили. Его целью был подвал, который просто обязан был быть в каждом уважающем себя особняке, где хранилась всякая всячина. Видимо, после такого удара под дых госпожа Удача решила смилостивиться над несчастным душегубом, и ему посчастливилось-таки найти его в довольно короткий срок. И почти сразу же он нашёл то, что нужно - горючее масло, которое заливали в лампы и поджигали. Схватив столько кувшинов, сколько мог унести, он, предварительно отломив ещё кусок от черенка метлы, бросился наверх, к основным покоям. Там он направился к комнатам, в которых лежали хозяин дворца, его племянник и их общий враг. Оказавшись на месте, Лонсор предварительно сорвал первую попавшуюся занавеску с окна, обмотал её вокруг палки и обмакнул в один из кувшинов, получив тем самым самодельный факел. Вслед за этим он разбил все принесённые им кувшины в местах, наиболее подходящих для поджога, в том числе и на дверях хозяйских покоев. Теперь нужно было поджечь факел. К счастью, Лонс хорошо умел добывать огонь, да и нужные инструменты оказались неподалёку, так что довольно скоро пламя весело пожирало обмотанную занавеску, чтобы потом не без помощи Баха переместиться на сам дом. Теперь финальный аккорд.
Держа факел в руках, Лонс открыл дверь хозяйской спальни, где рядом друг с другом лежали Саксон и его племянник Бибер. Подойдя к ним, разбойник аккуратно поставил факел так, чтобы он не смог ни погаснуть, ни поджечь что-нибудь (нелёгкая, но, благо, выполнимая задача), после чего достал найденную склянку и стал вливать её содержимое в рот Биберу, делая так, как в своё время совершила эльфийка. Понятия не имея о нужной дозировке, он тупо влил в рот всё что было, надеясь на положительный результат.
Удача была явно на стороне Лонсора, и пролежавший неподвижно всю ночь юноша, закашлявшись, смог наконец пошевелиться и сесть. Видок у него конечно был - краше в гроб кладут. Весь бледный, со вздувшимися потемневшими венами - оживший кошмар, да и только. Не давая ему очухаться, Бах мигом достал так и оставшийся болтаться у него на поясе кинжал и, приставив его к Биберу, угрожающе прошептал:
- Только дёрнись, паскуда, я тебе печёнку вырежу, понял?
Несмотря на своё далеко не лучше состояние и на внешности безмозглого красавчика, парень сразу всё уловил и часто закивал.
- Хорошо, вставай, - приказал Лонс, продолжая держать у его тела кинжал и одновременно подобрав факел.
Понимая, что рыпаться бесполезно, Бибер послушно поднялся и, подталкиваемый разбойником, вышел в коридор.
- Хорошо, - повторил Бах, закрывая за собой дверь, - Чуешь дым? - спросил он, намекая на расползавшиеся повсюду клубы дыма от разгоревшегося масла и того, куда оно попало. Дождавшись кивка, Лонс продолжил.
- Хочешь дядю спасти,  - ещё один кивок.
- Тогда смотри, - и бандит бросил факел прямо в дверь, за которой беспомощным бревном лежал Саксон.
-Тихо-тихо, - удержал он бросившегося было Бибера на помощь дяде, - Снаружи стоит куча народу. Иди и позови их всех сюда, чтоб помогли тебе пожар потушить. А мы с эльфийкой за это время тихо свалим, и все будут довольны. Ну как согласен?
- Д-да, - с расширенными от ужаса глазами выдавил из себя Бибер.
- Тогда пошли, - легонько ткнув кинжалом в бок, повёл юношу Лонсор, заставив того оторваться от зрелища полыхающей двери.
Расчёт был прост как полено. В одиночку Бибер был довольно мелкой фигурой, из без дяди его позиции были очень и очень слабы. Но раз он метил на должность верховного смотрителя, то он был не лишён амбиций и честолюбия, да и кое-какие мозги имелись. Значит, он попытается во что бы то ни стало спасти столь необходимого для его возвышения Саксона. И в то же время очевидно, что Бибер сделает всё, чтобы не выпустить отсюда эльфику и её любовника. И если сама эльфийка была необходима живой, чтобы изготовить противоядие, то вот наглого простолюдина стоило уничтожить чисто из принципа. Прекрасно понимая, что только дурак согласится и правда отпустить своих обидчиков восвояси, лонс, не дойдя до выхода пару метров, сильно толкнул Бибера, и, крикнув ему напоследок "До скорой встречи", рванул обратно в их с длинноухой комнату. Ему было совершенно ясно, что парень, разобравшись в ситуации, пошлёт на тушение пожара только часть людей. Ещё часть он отправит за их с красноглазой головами. И понятное дело, никто кордон снимать не будет и им не уйти из особняка незамеченным.
Но Бах и не собирался уходить из особняка. Буквально влетев в гостевые покои, он сгрёб в охапку эльфийку, перекинул её через плечо и понёсся в подвал, намереваясь переждать основные поиски там. Ведь какой главный инстинкт при погоне или поисках преступника? Злодей всегда стремится покинуть место преступления. И на это инстинкт покупались практически всегда. Собственно, потому, что он практически всегда и работал. Но как же хорошо, что Лонсору так вовремя вспомнилась история Лосося про то, как он переждал устроенную на него облаву прямо в  том доме, который он же и ограбил. Бах решил сделать то же самое, а именно переждав поиски по их души там, откуда они начнутся - в особняке.
Уже занося эльфийку в подвал, разбойник вспомнил, что не захватил ни оружия девушки, оставленное у тела Рихарда, ни её одежды и арсенала склянок. Во всей этой спешке ему было как-то не до того. Что же, оставалось лишь лелеять надежду, что преследователи также решат, будто они сбегали в жуткой спешке. Ну и может что эльфийка ранена. Впрочем так оно и есть.
Войдя в подвал, Лонсор аккуратно положил эльфийку у стены, закрыл за собой дверь и опустился рядом с ней в кромешной тьме. Теперь оставалось только ждать, когда она очнётся. Если очнётся...