Это задание затянулось... Затянулось настолько, что Луа проклинала себя за то, что вообще его взяла, потому что теперь ее оружие и доспехи были спрятаны за пределами города, из которого надо уйти живой.
Последние два месяца дроу играла несчастную бедную душу, даже придумала себе новую историю:
- Меня опорочил мужчина... низкий сословие... Матушка сердиться за моя беззащитность... Пытать год, выкинуть сюда... Я умираю от голод, прошу, помогите, я буду Вам полезной! Только не бросать меня! - Умолял с сильным акцентом на "ломанном" общем языке "подросток" в лохмотьях, встретив барона со свитой во время охоты. Для этой комедии ей пришлось отхлестать себя до крови прутьями, имитируя свежие раны. Более того, взяв этот заказ в Гресе, Соловей даже перестала стричь свои волосы, чтобы больше походить на "обычных" женщин своего вида, объяснив, что прелюдией к пытке ее локоны были срезаны в знак наказания, потому сейчас они покрывали ее лопатки. Сложнее всего было имитировать обмороки и мигрени от солнечного света, давно оставленные в прошлом, будто Луа только недавно увидела открытое небо.
Не знающие всех деталей о расе Луа'тлар, о том, как они живут и пытают, и купившиеся на ее юный вид люди, в числе которых был барон Эверих, ее цель, с радостью решили принять "бедную девочку". Ведь по легенде она была еще подростком, желающим стать жрицей, оттого не знающим ничего об оружии. Почти что детское лицо эльфийки делало свое дело, вот только нужно было всегда окрашивать его в какие-либо эмоции, чтобы не было подозрений, если кто-то при дворе увидит холодный расчетливый взгляд.
Девушку одевали в красивые, но дико неудобные для наемницы, платья, тем не менее на своих ужасно редких прогулках по городу Луа все же улучила момент, чтобы купить простую одежду, которую она привыкла носить, находясь вне своей брони - свободную рубашку, небольшой плащ с капюшоном, брюки и сапоги, а также небольшую сумку, чтобы эти вещи были всегда в одном месте, готовые к нужному дню.
Она жила под кровом барона, который возымел сильное чувство к этой "нежной" и очень уж редкой деве. Она была учтива с бароном, составляла ему компанию, хотя и близко к себе не подпускала. И это манило его еще больше.
Наконец, он сломил девушку в своих объятьях и, несмотря на ее тихие протесты, поцеловал эти пухлые губы. Его триумф был виден, когда дроу "смущенно" и "испуганно" глядела на своего покровителя. Убийство должно было быть показательным и вести к мести, не ее заказчику, а другому барону. Тем самым третий мог устранить обоих, не пачкая свои руки и оставаясь "беспристрастным".
И вот, сегодня, купленные вещи наконец сменили собой платья и туфли. Хотя последнее, сегодняшнее платье даже нравилось наемнице - оно было более свободным. Барон ждал ее в спальне и был... подготовлен совсем к другому. Дроу все просчитала.
Зайдя в покои мужчины, она сказала, что должна уйти и вышла из комнаты. Барон был в непонимании и ринулся за эльфийкой, схватив сумку, в которой было платье, остановив ее уже у самой лестницы. Немного "сопротивления", и вот он стоял спиной к перилам.
- Но как, почему?
- Я признательна за Ваши чувства... - И вдруг сорвалась на громкий яростный крик, - ...Но Вы мешаете барону Саммерсету!
А далее, все прошло так, как и хотела этого наемница. Слуги слышали ее голос, имя, и крик господина, летящего пять метров навстречу каменному полу. Глухой удар и крик служанок.
Надо было бежать быстро. Но служанка вслед, уже кричала страже, как была одета дроу. И что это была именно она.
- Черт, черт, черт... - Эльфийка со всех ног неслась, чтобы не попасться страже. Но тревога была поднята уже вокруг нее. И единственным местом к отступлению был храм.
Дроу вбежала внутрь и быстро ринулась к ближайшему укрытию, которое заметила - кабинка для исповедей. Пригрозить священнику будет легко. Обычно люди не прячутся там.
- Отче, я согрешила... - Поспешно сказала Луа, заскочив внутрь и слушая, как стражи врываются в храм. Мало времени. Не особо заботясь о собственном целомудрии в такой ситуации (Хотя думают ли дроу вообще о такой вещи, как скромность?), она быстро сняла с себя рубашку, открывая не только тело, но и массу шрамов. Не особо думая о священнике и видит ли он её сквозь ширма, дроу нацепила платье с перчатками и плащом из рюкзака. Сев на стул, она скрыла под юбкой рюкзак и закрыла голову капюшоном, склоняясь в скорбной позе, чтобы стража не заметила цвет ее кожи.
Мужчина мог слышать, как женщина стала всхлипывать и бормотать что-то о прощении грехов, перечисляя, что же ужасного она "совершила". Естественно, ее настоящие поступки остались при ней, - незачем этим глазам за ширмой знать, кто она такая и что делала в своей жизни.

Отредактировано Луа'тлар Ренор (12-08-2016 12:06:03)

Дроу всхлипывала ровно до того момента, пока стража была поблизости.
- На моей совести, наверное, все немыслимые грехи, святой отец... Мужчины не дают мне покоя... И что я только не делала, чтобы уберечь свою душу, я не могу остановиться.... - Бормотала женщина, слушая шаги снаружи. Небось, жрец подумает о разврате прежде всего... Пусть думает так. Не то, чтобы дроу была ханжой, - она была здоровой женщиной в расцвете сил, почему бы и не поддаваться плотским утехам временами... Но на самом деле Луа имела в виду всех тех, кого она пытала и убивала. Бывало, правда, она убивала и женщин, но мужчин куда чаще.
Кто-то из блюстителей порядка подошел очень близко, заставляя разум Луа просчитывать возможность нападения в случае, если ее убежище будет раскрыто. Несколько секунд тишины, - наверное, слушал, что происходит  внутри исповедальни, и он ушел, услышав тихий плач и спокойный голос священника.
Как только Соловей посчитала, что стражник ушел достаточно далеко, в кабинке нависла резкая гнетущая тишина. Эта женщина вовсе не плакала. За время задания эльфийке ужасно надоело ломать трагедии. Она приникла ближе к резному оконцу и прошептала:
- Стража пришла за мной. Сопроводите меня из города, иначе Вы увидите свое божество в ближайшие секунды. Не пытайтесь бежать... Я все равно быстрее. Закричите, и я проткну Вашу глотку. - И если первое предложение звучало сухо и холодно, дальше речь женщины стала куда более живее. В ее речи можно было буквально услышать широкую улыбку. В тихом молодом голосе можно было слышать садистское удовольствие, радость причинять боль, будто наёмница уже смаковала кровь несчастного жреца. В прочем, ее голос вернулся к холодной апатии после секундной паузы. - Сейчас я выйду, а Вы выйдете следом. И мы тихо пойдем к городским воротам. Если Вы не появитесь через пять секунд, Вы знаете, что произойдет.
Дроу встала и посмотрела на свою сумку. Нужно было как-то спрятать ее. Самым очевидным решением для наемницы было повесить ее спереди, скрыв под плащом. Город ищет одинокую темную эльфийку в мужской одежде, но никак ни беременную женщину в сопровождении сострадающего жреца.
Открыв дверь исповедальни, женщина осмотрелась вокруг, стараясь полностью скрывать лицо и шею тканью плаща. Стража была достаточно далеко, мужчины прочесывали здание в поисках убийцы. Возможно, несколько стояло снаружи, да и в городе, скорее всего, было не пусто.
Подойдя к соседней двери, Луа'тлар тихо постучала, требуя священника соблюдать ее план.

Отредактировано Луа'тлар Ренор (12-08-2016 16:48:52)

Дроу не видела фигуры мужчины, скрывая капюшоном любой открытый участок кожи, выдававший ее расу. Она взяла быстро нащупала локоть, только теперь, на ощупь, поняв, что рука принадлежит ни старику и не хрякоподобному монаху.
- Интересно.... - И уже через секунду, она почувствовала легкое прикосновение в районе ребер. Однако она даже не дрогнула, только слегка повернув голову, что выдало движение ткани, вслушиваясь в шипящий голос.
К слову, девушка оказалась не только тихой, но низкой. Будучи ростом чуть более полутора метров, она больше сошла бы за подростка, если бы не женственная фигура, которая, впрочем, была скрыта плащом.
- Ну-ну... Святой отец... - Это обращение звучало особенно саркастично, - Ты же не поранишь убитую горем беременную женщину, которую обещал сопроводить в пригород по долгу службы в поздний час? Не весть что случится с бедолагой... Вдруг какой одинокий изверг прирежет еще кого..?
Голос эльфийки был почти неслышен, но тем не менее был окрашен в ироничный и почти что ласково-игривый тон.
- Так ты не жрец... Это даже веселее. - Несмотря на общий настрой, мысли женщины были апатичны.
Луа начала свое движение. Ее походка не отдавалась звуком по каменному полу, ни по каменной дороге в центре города. Она шла неестественно бесшумно для человека, и ее молчание прерывалось только на тихие всхлипывания, если стража была по близости.
Кто-кто, а дроу были искусными актерами, имеющими кучу масок в запасе, чтобы свести бдительность врага на "нет". Для стражи эта пара казалась мерой предосторожности для несчастной женщины во время тревоги, а жрец тем временем исполнял свой долг, помогая страждущей, не только словом, но и делом, сопровождая в сей неспокойный час.
За воротами города, Соловей отпустила предплечье мужчины, но тут же взялась за него снова, услышав поблизости лошадь. Видимо, стража прочесывала и окрестности.
- Vith... - Еле слышно ругнулась эльфийка, на своем родном языке.
Оставить этого мужчину подальше от скрытного места, где хранилось все ее снаряжение, просто так не удастся. Углубившись немного в лес, вместе со "священником", Луа наконец отпустила и, оказавшись в полной темноте и подальше от патрулей, она сместила сумку с живота и сняла с себя плащ, наконец открыв лицо, глядя на фигуру красными глазами.
- Ну что, бывай... - Радушным тоном проговорила Соловей. Подняв подол платья и перевязав его в большой узел, дроу также открыла скрытый, совсем не женственный наряд -  кожаные брюки, заправленные в походные сапоги. Ходить по зарослям в длинных одеяниях было не очень то удобно. Немного подумав о странном голосе сопровождающего, Соловей на какой-то момент прищурилась, и все же добавила:
- Если ты не воткнешь мне тот нож в спину, можешь переждать со мной, они до завтра не уймутся. Убийцу Эвериха надо казнить любой ценой, как я посмотрю... - На пухлых губах дроу возникла почти что издевательская усмешка.

- А что мне за это будет? - Услышанный вопрос, казалось, был с подвохом.
Как бы то ни было, дроу решила не грубить по чём зря, только обернулась и, вздернув на миг бровь, улыбнулась:
- Все просто - жизнь за жизнь. Ты не угрожаешь мне, я - тебе. Довольно честно, да? - Она вслушивалась в шаги за собой, немного поворачивая голову, если мужчина ускорял шаг, хотя сама двигалась совершенно бесшумно даже по траве и веткам. - Раз уж мы выпутались вместе, можно и переждать вместе немного больше. Что в этом такого?
Доверие Соловья было редким и ценным явлением. В обществе дроу оно вообще было спорным. Казалось, за всю свою жизнь девушка доверяла только братьям, - одному, вырастившему ее, и второму, которого она нашла уже на поверхности, такого же беглеца, как она сама.
Выйдя к старому дому, Луа ненадолго остановилась. Это место сильно изменилось. Она знала старика, который жил здесь ранее, - теперь оно пришло в запустение. Голоса давным давно стихли, только ночные существа ворошились по темным уголкам.
Мужчина настойчиво спрашивал про одиночество... И, будь это обычный человек, дроу сочла бы такой интерес за невежество. Открыв же перед ней дверь, стоял тифлинг, в этом Луа была уверена, - никто другой не мог так выглядеть:
- Ты так упорно задаешь этот вопрос, что сдается мне, - одиноко здесь тебе. - Она мягко улыбнулась, придав голосу почти что ласковый, но по большей части ироничный тон. - Считай это актом невиданной щедрости... Я хочу побыть в компании кого-то вроде себя. Или ты против?
Войдя в помещение, она осмотрелась вокруг. Старая шкура все еще лежала на полу, очаг пустовал, а на оставшейся мебели копился многогодовой слой пыли. Кинув сумку на пол, отшельница присела на одно колено. Сложив плащ, она вынула из торбы опасную бритву, как-то мельком украденную у цирюльника, пока "беззащитная милая девочка" сопровождала Барона. К слову, эта бритва была ее новым сокровищем - боевыми клинками особо не пострижешься. А, отросшие за время выполнения задания, волосы до лопаток сводили ее с ума.
Достав следом белую рубашку, женщина произнесла резко переменившимся холодным и апатичным тоном:
- Сможешь побыть джентельменом еще раз и развести огонь, пока я отойду? Только не делай его слишком сильным. Не хочу, чтобы кто-то заметил дым. - Так и оставив котомку открытой, она скрылась за порогом. А в самой сумке ничего, кроме плаща и перчаток не было.
Луа'тлар вышла из сторожки и вдохнула ночной воздух. Как она скучала по жизни вне всего этого окружения снобов. Пройдя пять минут по еле вспоминаемым тропам, женщина вышла к реке. Освободившись от одежды, дроу взяла бритву с собой и зашла в воду по пояс. Намочив белые, как снег волосы, она стала брать за каждую прядь по бокам и на затылке, оставляя всего пару сантиметров. Вскоре, нырнув на пару секунд в воду, Соловей почувствовала себя собой. Убрав волосы назад, она вышла из воды. Да, ей было холодно и кожа покрылась мурашками, но, если тифлинг выполнил ее просьбу, эльфийка не должна была замерзнуть.
Одевшись, она убрала бритву в сапог, небрежно схватила платье и вернулась к сторожке, довольно поглаживая свежестриженный затылок.  Возвращаться к спрятанной броне и оружию при чужаке она не хотела.

- Тебе идет.
- Спасибо. - Кратко проговорила Луа'тлар, подходя ближе к огню.
Соловей проводила взглядом мужчину и села у очага, чтобы просушить одежду. В конечном итоге, никакой лишней ткани при себе у нее не было, а из платья так себе полотенце. Поэтому прилипшая к коже ткань охладила эльфийку почти до такого состояния, что Луа начала дрожать.
Сев у очага, женщина протянула руки ближе к огню.
Пока его не было на месте, дроу было подумала взять свое оружие и броню, но собственная "беззащитность", а еще и бритва в сапоге играли ей на руку, хотя партнера по побегу явно впечатлила ее обычная стрижка. И по удивленному взгляду мужчины, дроу могла понять, он распознал в ней наемника... или просто убийцу.
Как бы там ни было, мужчины не было слишком долго:
- Ушел что ли? - Подумала Луа'тлар и пожала плечами. Расстелив плащ на полу, легла перед огнем, чутко задремав.
Она бы не удивилась, если ее попутчик сказал, что вернется, улизнув подальше. Это было обычным явлением, и эльфийка была спокойна.
Прошло некоторое время, и эльфийка услышала тихие шаги, а после почувствовала запах крови и мяса. Но она даже не стала открывать глаза. Этот запах был отчетливым, так пахли свиньи.
- Охотился? Какой молодец... - Подумала девушка и наконец слабо открыла глаза, изображая сильную сонливость. Мужчина гордо стоял со своей добычей. Это и правда бы освежеванный кабан. Не очень большой, но у таких и мясо вкуснее.
Эльфийка наблюдала за тифлингом, лежа на своем плаще, свернувшись калачиком. Она не очень хотела есть, поэтому не проявляла интереса, тем не менее она изучала повадки этого гордого охотника. Манеру его движений и мимики, изредка закрывая глаза, будто изредка засыпая.
Понаблюдав за мужчиной достаточно, Луа'тлар все же села и потерла глаза:
- Так а что ты делал в той церкви? - Тихо спросила женщина, глядя на тифлинга. - По твоему виду, ты не очень похож на священника. Не грехи же ты там замаливал.
Дроу дружелюбно улыбнулась, и через какое-то время вернула взгляд к очагу. Просто наблюдать или делать спящий вид было не очень хорошо... Во-первых, это было грубо. Во-вторых, так она могла упустить что-то, от чего могла зависеть ее жизнь рядом с этим "Дьяволенком", как про себя прозвала его Соловей.

- Одолжение, говоришь.... Ну, ладно. - Пожала плечами женщина, усевшись по-удобнее и уютно укутавшись в плащ, до этого заменивший ей матрас.
Она не стала больше говорить. Дроу смотрела на огонь, ее лицо было совершенно спокойным.
Она знала эти одолжения... Она сама их выполняла. Зачем ей нужно было задавать вопросов, связанных с работой, схожей с ее собственной. Хотя по его виду Луа подозревала, что ему таки не терпится услышать новые вопросы. Но не будет же она с открытым ртом слушать о великолепно-исполненных убийствах. Ей и своих жертв хватало.
Мясо аппетитно шкварчало на углях, отчего даже неголодная дроу кратко облизнула нижнюю губу, взглянув на мясо, а запах специй только подбавлял желание ухватить кусочек себе.
Но одна вещь все же сорвалась с языка:
- Редко встречала тифлингов. Вы вроде как... демонический полукровки, да? - Соловей кратко вздернула одну бровь, снова взглянув на красноволосого мужчину. - Вы очень разные... Интересные. Не знала, что змеиные языки тоже бывают.
Луа'тлар встала и молча вышла из дома на несколько минут. Она нашла залежанное в тайнике оружие и доспехи, укрытые в торбу. Если уж тифлинг и говорил об "одолжениях" в схожих пониманиях с самой наемницей, ничего плохого в этом не будет, а утром сборы займут меньше времени.
Вернувшись внутрь, Луа положила на пол вещи и достала свои кинжалы, с нежностью глядя на свое оружие:
- Usstan'bal lle'warinil dos ussta D'khari...* - тихо прошептала Соловей.
Достав из торбы небольшой кусок ветоши, девушка принялась натирать гладкие лезвия, даже не глядя на тифлинга, поглощенная процессом. Хотя бдительности в компании незнакомого мужчины она не теряла.

* Я скучала по вам, мои детки

- Как ты оказалассссь на поверхности? - Этот вопрос заставил девушку отвлечься от своих клинков и поднять голову, а за одно и одну бровь, глядя на тифлинга. Шипящий голос привлекал внимание, больно уж необычным было такое произношение.
Ее взгляд был холодным и открытым, что значительно контрастировало с юным лицом, выдавая возраст, далекий от подростка (хотя по меркам дроу она совсем недавно переступила черту, когда темных эльфов считают молодыми).
- Я? - Она снова опустила голову, а большой палец снова стал натирать лезвие, пока остальные четыре бережно держали острие кинжала. - Я с детства ненавидела сестру. И мать за одно. Сестра была еще той паскудой, но, благо отдала меня брату.... Ну... Как отдала... Швырнула ему под ноги. А потом как-то я не стерпела, изуродовала ее слащавое лицо и ушла, пока меня не могли поймать.
Этой информации должно было хватить для незнакомца... и то это было слишком много. Но она не стала описывать наслаждение, с которым она наносила увечия Ясраене, и даже попридержала всхлынувшие воспоминания, боясь, что выдаст свои садистские огоньки в глазах. После небольшой паузы, она все же добавила:
- По брату скучаю, да. Но он бы меня не понял. Я предала семью, как Ваэрон предал Ллос... хоть я и женщина. - Девушка убрала один кинжал в положенное ему место и села ближе к огню. Просить было не в ее манере. Луа просто срезала кусок мяса вторым клинком и, немного остудив еду, смачно откусила с краю. Она не была голодна, но этот приятный запах так и манил к себе. Дроу оставалась беззвучной, задумчиво глядя в костер.
Прожевав мясо, Соловей спросила, обернувшись к мужчине:
- А ты откуда?
Ее речь была сжатой, будто в своем естественном состоянии, не прикидываясь кем бы то ни было, эльфийка толком не разговаривала. Она была молчаливой и отстраненной. Ее лицо не выражало никаких эмоций, будто она и вовсе не была жива. Такое долгое задание, завершенное этой ночью, выжило все соки из поставленной мимики и способности имитировать, присущие людям и другим поверхностным расам, эмоции. Луа могла отдохнуть от всей этой игры.
После небольшой паузы она все же спросила снова:
- Ты с самого рождения был таким? Я видела взрослых тифлингов, но никогда не видела детей...

Тон тифлинга резко изменил отношение Луа'тлар к нему.
Не то, чтобы ее как-то задевало прозвище "малышка", ссылаясь на размеры девушки. Нет, - Соловей гордилась своими габаритами, потому как они помогали ей в боях настолько же, насколько ее умение драться, удачно дополняя эльфийскую ловкость и скорость. Таким образом, наемница могла спрятаться там, где порой даже человек, пусть и крупный, просто бы не поместился, или прокрасться незаметной тенью или проскочить там, где остальные бы застряли.
Но это прозвище ей давало много людей... Даже слишком много. И чаще всего, это было что-то снисходительное, вроде: "Кто тут такой маленький, утю-тю-тю-тю", - а вы можете представить, как на илитиири действовало такое отношение.
В конечном итоге, сохраняя спокойное лицо и голос, девушка отрезала себе еще кусок мяса и, остужая его, как бы невзначай пробормотала, покосившись на полукровку:
- Еще раз назовешь меня малышкой, я отрежу твой похотливый член и запихну его тебе в рот. - За время на Поверхности она видела нескольких тифлингов, и дети Рилдира, особенно, мужчины, были очень любвеобильными, что в очередной раз подтверждал ее собеседник. Эти намеки об одиночестве, о его сходстве с человеческой анатомией... Оно заставило эльфийку зажмуриться и раздраженно потереть пальцами висок. - Прости меня за грубость, конечно, но разве я так сильно похожа на людскую бабу, чтобы мне нравились подобные сальные фразы и прозвища?
Я просто хочу отдохнуть после тягомотной миссии... Меня два месяца окружал своей... нежностью... - Это слово было произнесено с особым отвращением, доходящим чуть ли не до ощущения тошноты, - ...этот глупый барон, который правда подумал, что нас - женщин дроу - могут выкинуть за изнасилование мужчиной низкого сословия. Нет, некоторые думают, что илитиири просто выдумка, но я то думала, что о нашем обществе больше слухов ходит.
Я не настроена на этот приторный флирт после этих занудств.
Девушка поежилась, вспоминая ныне покойного барона, напоминавшего ей павлина, стоило ему оказаться в поле зрения дроу. Вздохнув, Луа взглянула на тифлинга, и  проговорила, жестикулируя выпрямленной ладонью из одной стороны в другую.
- Хочешь бабу? Берешь, - и трахаешь бабу.
Но отрезав еще небольшой кусок мясо, она все же добавила:
- Конечно, не плохо было бы, чтобы баба разделяла твое желание.

- Потому что собака разберет этих заказчиков. - Сказала дроу и выдохнув, легла на пол, на собственный плащ, подняв руки и сложив их за головой, а также скрестив вытянуты ноги.
Прикрыв глаза, дроу казалась расслабленной, но была готова к резким выпадам тифлинга, если тот решит сделать какую-то глупость.
- Я на Поверхности уже давно, и знаю, что здесь мужчины по-главнее будут. Но меня мужчины обычно боятся. Слухи о моем народе, видимо... - Пожала плечами женщина. - Только такие простаки могут доверять дроу. Знаешь, у нас есть такая замечательная пословица, - Khal wun dossta belaern. Доверие – твое богатство. Так вот, не стоит им размениваться просто так.
Открыв глаза, эльфийка перевернулась на бок и уперла локоть в пол, подпирая ладонью висок. Глядя на мужчину, наемница задумалась над сказанными им словами.
- Вдали от дома? У меня нет дома. - Подумала Соловей, переведя взгляд на огонь.
И это действительно было так. Вернись она в родной город, - ее бы тут же убили, но, скорее всего, ее бы попытали пару десятков лет, сделали бы рабом, и, в конечном итоге, ее голова появилась бы на городской площади, радуя Дом и семью. Да, порой ей было одиноко, да, порой она не понимала Поверхность и ее жителей от слова "совсем". Люди боялись и ненавидели ее только за ее вид, но быть свободной стоило того.
Видимо, именно поэтому дроу спонтанно и импульсивно позвала с собой наемника. Чтобы побыть с кем-то, с кем можно было спокойно и честно поговорить, кто воспринимает ее, как люди воспринимают друг друга.
- Знаешь... - Задумчиво протянула Луа'тлар, глядя на угли остекленевшим взглядом. - Пожалуй, да, мне одиноко. Не так, как бывает людям. Но да.
Соловей отстранено усмехнулась правым уголком губ, признавая, что тифлинг был прав, задав этот вопрос, хотя, возможно, он имел в виду немного другой контекст.

Дроу мрачно усмехнулась в ответ, продолжая смотреть на угли задумчивым взглядом, почти не моргая.
- Нас учат убивать. И быть чертовски хорошими актерами. А еще с детства убивают то, что люди считают хорошим. Мы не можем любить, не можем доверять... У тебя может быть лучший друг, но всегда стоит проверять, не держит ли он нож за спиной, и держать свой нож наготове. - Апатично сказала девушка. - Наш мир... Он сложный. И, одновременно, простой. Отсутствие чувств спасает от множества возможностей умереть. Но здесь мне сложно понимать других...
Вот знаешь, этот барон доверял мне, а я делала вид такой томной девочки-подростка... И недавно он все же признался мне в своих чувствах. А я даже не понимаю, как он это чувствует, что он ощущает.
Луа'тлар была тихой. Тифлинг, создавший мнение легкомысленного похотливого дитя Рилдира, открылся для нее с новой стороны. И она не видела в этом умудренного временем старца, скорее стоящего собеседника, который от части мог бы понять ее, а она могла взаимно понять и его.
- Я живу без чувств, я не ощущаю эмоций. По крайней мере вне борьбы. О нашем народе говорят, мы способны чувствовать только гордость, гнев и страх. И я согласна с этим, правда, выйдя на Поверхность я лишилась страха.
И знаешь? Это не так плохо. Порой угнетающе, но не плохо. - Соловей взглянула на мужчину и еле заметно улыбнулась уголками губ, плавно опустив взгляд. - За все время вдали от дома я научилась понимать некоторые чувства вроде радости. Они просты. Но что-то... Как люди это называют..? Душещипательное..? Это вне моего представления. Я могу изобразить любовь и страсть весьма правдоподобно, но никогда не смогу испытать их по-настоящему. За исключением физической страсти, пожалуй, она присуща всем.
Ее голова приподнялась на миг. Луа'тлар перевернулась на другой бок, ложась спиной к мужчине, ее вторая рука медленно опала на пол, чтобы стать своеобразной подушкой. Эльфийка подтянула к себе ноги, приняв привычную позу для сна.
- Прости, если утомила. Эта разговорчивость не похожа на меня. - Невзначай сказала Луа, закрыв глаза вновь. - Но не все готовы пойти на честный разговор. Я ценю это. Особенно, после столь долгого маскарада...
Вторая рука девушки легла на ее бедро, так, чтобы быстро дотянуться до бритвы, вложенной в голенище сапога. Как бы ни была приятна такая беседа, как уже и сказала дроу, - доверием она не раскидывалась направо-налево. Поэтому она просто замерла, не позволяя сну затянуть ее даже в чуткую дрему, пока женщина бы не услышала, что тифлинг уснул сам или покинул ее.