Злосчастный перекресток улиц Серной и Молот-Лесской остался позади спустя пару сотен стремительных шагов вдоль пестрящих огнями сытных рядов, шумных питейных заведений и лавок с диковинками. Асоль еще раз осторожно оглянулась через плечо и, не обнаружив погони, наконец позволила себе ускорить шаг...
Даже в первом часу ночи портовый город не забывал своей славы торговой столицы и продолжал со всех сторон осыпать путников соблазнами и заманивать в липкую сеть рыночных уловок. Кельмир не засыпал никогда и ночью так же жил, благоухал, смердел кричал и слепил красками всех сторон света. В темное время суток на главных площадях не переставая шли торги. Оно и понятно! Каждый уважающий себя торговец знал, что поистрепавшаяся брошь или чуть подгнившая дыня в свете гульрамских цветных фонарей будет просто верхом совершенств. 
В общем, как вы поняли, в вечно бодрствующей столице торгов, кораблей, рыбы и восточных ковров не было места разбою, ибо все вакантные места рядом с толстосумами уже заняли наемные детины и легкие на подъем стражники. Тем не менее и в таком защищенном от воровского промысла городе новичок мог испытать свою удачу и умыкнуть что-то до безумия ценное. Основная хитрость заключалась в том, что ценное это надо было тащить не с прилавков и лотков приезжих барыг. А, скажем, с подоконника из дома своих же пособников.
Девушка пересекала торговую площадь, оставляя за собой шлейф терпкого с горчинкой цветочного аромата и цепочку заинтересованных и устремленных к ней взглядов. Что сказать, весьма эффектный, но лаконичный гардероб из серебристо-синего кафтана и легкой бархатной юбки в пол, в складках которой так хорошо читалась амплитуда упругого шага, производил должное впечатление как на внимательных к богачам торговцев, так и на мужчин в лице этих торговцев... Взглядами и окликами провожали они одинокую девушку до тех пор пока она не ныряла в лабиринт прилавков. Веснушка же, пытаясь сократить дорогу к ночлежке, улавливала помимо липких взглядов лавочников бдительные взгляды стражи. Вопреки голосу разума она не могла успокоить свой шаг и свое сердцебиение, а потому продолжала петлять между прилавков так же стремительно, крепче прижимая к груди сверток из претившей ее образу льняной потрепанной ткани. Она уповала, что стража не заподозрит девушку, одетую как светская дама, в мелкой краже.
- Миледи, все в порядке?
Ошиблась! Асоль остановилась и сделала быстрый вдох, чтобы не ответить с надрывом. Корсет, во многом подчеркивающий ее преимущества, в этом деле ей не помог.
- Что? - отвлеченно, но чуть тоньше, чем хотела, переспросила она и сделала вид, что вынырнула из своих важных светских переживаний. Ее  черные глаза, как опалы, вбирали в себя блики разноцветных фонарей и были выразительнее всякой девичьей ужимки. Стражник пусть и не был юнцом, смутился и поторопился оправдать свою безалаберность.
- Вы так спешили и вид у вас встревоженный. Я могу предложить вам свою помощь?
Асоль мельком поглядывала на товарищей за его спиной и лишь старалась сохранить как можно более рассеянный вид. Ее руки до бледноты сжимали сверток в истрепанной ткани, но, благо, мужчина в мундире этого не заметил.
- О нет, у меня был долгий день и голова совсем разболелась. Но это ни к чему, спасибо. Я уже почти дошла, - Асоль понимала, что не особо преуспела в образе высокородной красавицы — с потрохами ее выдавала манера речи. Оставалось лишь надеяться, что мужчиной этот вольный тон будет воспринят не как подозрительный сигнал.
- К вашим услугам, миледи, - мужчина широко улыбнулся и сделал небольшой поклон. Не успела Асоль расслабиться, как следующие слова ввергли ее в оцепенение.
- Позвольте вопрос, цветок у вас красивый, что это за вид?
Асоль до боли прикусила губу и сомкнула пальцы поверх бутона с рыже-фиолетовыми лепестками, но больше ни лицом, не телом не выдала своего ужаса. На мгновение ей показалось, что хитрец устроил эту короткую прелюдию, чтобы с большим триумфом повергнуть воровку в отчаяние и позор. Она собиралась уже сама сознаться в позорной краже, когда вдруг добродушно и смущенно улыбающийся мужчина объяснил свой интерес к растению.
- Матушка моя цветочница, в клумбах своих может весь день прокопаться. Я вот хотел ее порадовать, может, семена ей какие редкие откопать. Да только чем такую заядлую цветочницу удивить? А у вас вроде цветок редкий, красивый. Я таких не видел, вот и подумал...
Асоль успешно переиначила острую усмешку над своим позором в ласковую участливую улыбку и дальше не слушала мужчину. Конечно, откуда им знать о столь редком разделе ботаники, где вскользь описывают этот цвет, признанный редким и едва ли не исчезнувшим в флоре Альмарена. Растет он в труднодоступных местах, чаще всего на высокогорье и цветет только одну ночь в...не соврать бы, целый век! Огненно-рыжие лепестки с тонкой сеткой фиолетовых прожилок и белая бахрома усиков. Никто не знает, красив ли этот цвет, названный Рискорой Альпантией или, в простонародье Вией, ибо мало кто заставал его в ту ночь, когда он являл луне свою зрелую красоту. Но наверняка известно то, что пыльца его является редчайшим реагентом в составе мощных целебных мазей и отваров. Именно поэтому Асоль позволила себе умыкнуть этот цветок с подоконника людей, которые, по видимому, даже не догадывались о драгоценных свойствах оного.
- Это всего навсего драконий зев, - соврала она. - Он у меня приболел, поэтому выглядит так диковинно, но сомневаюсь, что вашей матушке придется по душе больное растение, - она заметила, как от расстройства у мужчины опали уголки усов, но сама не переставала сохранять на лице добрую и отзывчивую улыбку. Выждав короткую паузу Веснушка сделала кивок и уже на ходу пожелала "Доброй ночи". Ответ ей расслышать не довелось, ведь в следующие несколько мгновений она едва ли не летела в сторону своей гостиницы.

- Гребаный цветок, - в своем номере Асоль в полной мере ощутила стресс, пережитый от такого с виду безобидного приключения и без разбору бранила все, что попадалось на глаза и под руку.
- Знала бы, что ты такой хлопотный... Надо же было вспомнить, что это Риксо...Рисор...Тьфу! Вия! Лучше бы не узнала и шла бы себе спокойно без приключений!
На пол стремительно полетел плохо расшнурованный и порванный в сердцах корсет, кафтан и сапоги на небольшом каблуке. Следом посыпался град из блестящих заколок, которыми пол дня модистки Кельмира пытались зафиксировать "изысканную" прическу из ее непослушных кудрей. Когда, отыгравшись на бездушных предметах, Веснушка угомонила свой пыл, ее взор, устремленный на цветок, был едва ли не мученическим.
- И только попробуй раскрыться не сегодня...
Цветок промолчал и в ответ лишь колыхнул своими листочками, поддаваясь ветру, что так и рвался в открытое окно номера. Вопреки опасениям Асоль, ее знание в этом вопросе нельзя было обмануть. Однажды она уже видела, как раскрывается пестрый бутон Рискоры, и спутать это явление уже не смогла бы.
- Я вернусь...
Недовольно буркнула она цветку и направилась вниз. Хотелось наконец нормально отужинать, ведь светских дам стейком с картошкой, к сожалению, не кормят.