Витор не испытывал неприязни к курительным смесям, ему по большому счету они были безразличны. И обычно он пропускал их мимо себя, почти не замечая или попусту не обращая на них внимание. Но в этот раз вампир отодвинулся. Запах от принесенного демоном изделия был едким. В нем путались и терялись другие ароматы, растворяясь и смешиваясь со специфически пахнущим дымом. Также стоило обратить внимание на само положение дел. Все внимание мертвеца сейчас принадлежало сидящему напротив демону. Беседа с ним овладела мыслями вампира настолько, что тот упускал из виду много деталей от событий, происходящих вокруг. Это было вполне в духе Витора — увлекаться интересным разговором. Поэтому он и отпрянул назад, чтобы не утратить один из источников связи с окружающей реальностью, что был не задействован в беседе. Однако со стороны это действие могло выглядеть и трактоваться иначе.
— Процесс — вещь занимательная конечно, но иногда оглянувшись на результат, особенно при удачно сложившихся событиях, можно получить вдвое больше удовлетворения, а при неудачных — научиться избегать своих ошибок. — Заметил он между слов. — Хвалиться количеством охотников, идущих по пятам, и стоимостью своей головы… — вампир замолчал. Это было как раз то, о чем он говорил ранее, упоминая смерть в безвестности. Оказалось, что демон жил той жизнью, какой хотелось жить вампиру. В любое время суток свободно перемещаться по свету, нападать на светоходящие виды и лишать будущего их детей от скуки, сегодня быть здесь, а завтра — там, потому что сам так захотел, а не велели старшие. Сам он не мог похвастаться тем же. Его эгоистичные устремления не могли быть реализованы должным образом из-за оков наложенных семьей. Нет, он не жалел об этом. Вампир был верен роду, подарившему ему вторую жизнь и всю эту силу, уверенность и стабильность. Но, в конце концов, он — мужчина. А каждый владеющий силой муж стремится к успеху, славе и, конечно же, еще большей силе. И, пожалуй, еще к обладанию большим количеством женщин. Правда, Витор был мертв уже семьсот с лишним лет и далеко не всегда мог вспомнить, зачем они еще нужны, кроме как для употребления в пищу.
— Ха-ха, ин-те-ре-сно, — довольно протянул вампир, — Не знал о таких подробностях гномьей жизни. Так ме-е-лочно, так ни-и-зко, ха-ха-ха, — продолжил он, мягко посмеиваясь. Слова вампира отдавали лицемерием. Витор сам был не так далек от того, чтобы записывать всех встречаемых на его пути драконов, оказавшихся достаточно сильными, чтобы жить, в книгу ненависти. Хотя нет, он, скорее всего, назвал бы ее: «Ничтожества, что портят воздух». Но сам он этого не замечал. Для кровопийцы ненависть к драконам была настолько же естественна, как и любовь к темноте или крови. Иногда вампир забывал, что у других существ может быть иное мнение о чешуйчатой гнуси.
«О, я польщен», — успел подумать до того, как ощутил приятный запах, щекочущий нос. — М-м-м, — невольно протянул мертвец, когда пышечка поставила на стол блюдо. Прекрасное блюдо. Витор был приятно удивлен, о чем поспешил сообщить: Лапочка, ты не перестаешь меня удивлять, — ответил, довольно щурясь. Демон ранее говорил, что вампир может звать его как захочет. Вот он и решил называть его «Лапочкой», уцепившись за эпитет, которым красноглазый наградил сам себя. Витор взял один из ножей, поданных вместе с мясом, и отрезал кусочек. Подцепив острием, он насадил его на лезвие и поднес ко рту. Неторопливо растягивая момент, вампир аккуратно вонзил зубы в плоть, но не откусывал и не жевал ее, а медленно высасывал соки. Ненадолго закрыв глаза, мужчина улыбнулся. Но не вкусу, а самой ситуации. Мысль о том, что на свете есть места, где темнота души позволяет продавать и подавать такой товар грела его душу.
— Арена и ставки? Звучит прекрасно! — довольным мягким тоном ответил демону и, опираясь на стол, подался вперед, сокращая расстояние между ними. — Вот только ночь вскоре уступит утру, и я должен буду отлучиться. И если мы придем к соглашению или, скажем, — Витор задумчиво покрутил ножом, описывая восьмерку в воздухе, — решим продолжить наш разговор, то предлагаю встретиться позже. Дня через два, — закончил он и замолчал. Его речь и мысли прервало ощущение чего-то достаточно сильного, чтобы пренебречь им или проигнорировать. Это странное наваждение волной прокатилось по заведению, позволяя ощутить свою реальность. И воздух поспешил наполниться ароматом крови всевозможных оттенков. Мужчина поднял взгляд на демона, но тот был не при делах и смотрел куда-то в сторону. Вампир проследил за направлением его взгляда.
— О! Кто-то решил поиграть в волшебника и побаловаться с магией. Чувствую, грядет что-то интересное и красивое, — сказал снисходительным тоном, глядя на сферу, и облизнул свои зубы, стирая красный налет от лакомства. Вампир не спешил что-либо предпринимать. В моменты, когда он не видел всю картину целиком или хотя бы большую ее часть, Витор предпочитал выжидать и не рисковать понапрасну. И к тому же его новый темный друг на первый взгляд не выражал беспокойства, а значит, не видел в происходящем для себя губительных последствий. Конечно, он мог, как и вампир, ожидать продолжение темного представления или быть причастным к нему. Отчего-то мысль о последнем даже не посетила «светлую» голову мертвеца. Но вампир все же принял более удобную позу, чтобы в случае чего суметь быстро поменять положение тела или увернуться. В то же время окружающие падали во власть хаоса. Те посетители, которых окинул взглядом блондин, не понимали, что происходит. Кто-то в недоумении смотрел на кровь на своих ладонях, кто-то хватался за голову, кто-то, выхватив оружие, метал нетрезвый взор вокруг, ища источник беспорядка, а некоторые особо чувствительные корчились от боли. Однако были и те, кого действие заклинания коснулось в большей степени.
— А-А-А! — раздался женский вопль. Кричала девушка, чей ухажер, которому она недавно позволяла откровенно много, лежал без сознания на столе. Видимо, он был совсем слабым или светлым.
Отредактировано Витор (10-07-2016 21:08:11)