прости за задержку :с

Янтарные лучики заходящего солнца ласково гладили кареглазую женщину, неспешно шаркающую подошвами меховых низких сапожек по протоптанной множеством ног дороге, норовя то скакнуть на пышную, струящуюся ниже плеч шевелюру, то на ее тень. Приятный ветер проникал под короткую тканевую, бежевого оттенка жилетку с рукавами, подчеркивающую роскошные формы бродячей колдуньи.
Путь ее был не близок. На открытом бледном лобике выступали капельки пота. Стопы неприятно ныли. Анна не привыкла путешествовать далеко — обычно приключения сами ее находят, а там завертится, закрутится... Но сейчас, в карьере искательницы авантюр было откровенное затишье; благо о деньгах думать не приходилось, ибо за свое время работы магистром магии, Кортисейра заработала себе на безбедную старость, и цель ее теперешних скитаний — веселье, познание, помощь бедным...

Из мыслей женщину вырвала едва-слышная музыка лютни и металлического бубна, сливающаяся с полупьяными веселыми воплями гостей, ржанием лошадей, заливистым женским смехом. Праздник, ярмарка? Тот еще вопрос, о котором Анна думать не хотела, предпочтя просто посмотреть своими глазами.
Деревушка представляла из себя несколько крупных деревянных домов с соломенной крышей, расположившихся возле болотистой, затянутой тиной реки. Дорога, пыльная и сухая, по которой доселе шла странница, расширялась так, что теперь по ней могли проехать сразу две повозки. О текущем времени года, плакучей осени, напоминали облысевшие, но также пахнущие свежестью деревья; сорвавшийся с одного из них, золотой листик, повинуясь слабому, умиротворяющему порыву бодрящего ветерка, упал прямо в тонкую ладонь Анны, тут же сорвавшись и умчавшись дальше, на встречу своим «листовым» приключениям.
- Ну да. Я сама по себе, ты — сам по себе, - с умиротворенной улыбкой молвила странница себе под нос.

Празднование шло в самом разгаре. Судя по тому, что гости уже собрались, но всякого рода украшения, вроде ярких венков и красивых фонариков вывешивались только сейчас, процесс был организован достаточно спонтанно, но длился он уже порядочно; сломанными, без колес, лежали повозки. Уже где-то за домами дралось пьяное мужичье, а молодые парни тащили девок на сеновал... Довершали картину творящейся вакханалии мечущиеся туда-сюда от бегающих за ними детей с факелами, кони.

Однако все было не так весело, как казалось на первый взгляд. Среди простонародья и крестьян ощущалась яркая светлая аура. Кого-то доброго и достаточно простодушного, но достаточно ветряного в своем характере. И, судя по размеру и маленькой плотности этой энергии, аура принадлежала девушке — мощный запас теоретической части позволял бывшему профессору магии ориентироваться в таких вещах. Твердая, непоколебимая, но маленькая аура, как правило, принадлежала мужчинам, в то время как чуть менее плотный, но яркий и объемный отголосок оставался за женщинами.
Конкретно-эту ауру Анна не только чувствовала, но и видела визуально, в виде едва-заметных, но различимых полупрозрачных следов желтого оттенка, оставшихся на земле.
- «Как интересно. Адепт светлой магии?»
Осторожно обходя и отбиваясь от приставучей толпы, колдунья быстро миновала пьяное похотливое стадо, так и норовящее пошутить про ее одежду; все же она любила общаться с выдающимися интеллектом личностями, а не... Этим.

Но вот, у дома местного старейшины, или кто заправлял этим балаганом, светлая аура резко сменилась на темную, холодную, отталкивающую, визуально выглядящую фиолетовым цветом, и, тем не менее, заинтересовавшую магистра еще больше; а еще через несколько метров следы исчезли. Однако мрачное веяние, оставшееся от странного мага, никуда не делось. Нужно было просто подобрать правильный инструмент чтобы увидеть его.
Исполнив несколько пассов руками и ладонями, словно поглаживая невидимый шар перед собой, Анна сфокусировала сознание, прикрыв глаза, на воздухе перед собой. За следующие пару мгновений жидкость, содержащаяся в воздухе, стала образовываться во вполне материальную прозрачную геометрическую фигуру в виде вышеупомянутого шара. Таким трюком могли пользоваться только ученики академии, или ученики учеников академии, ведь далеко не все знают, что в воздухе содержится жидкость, а в жидкости — информация.
- Покажи мне Одаренного, прошедшего здесь, - поднеся шарик к пухлым губам, тихо прошептала Анна, и кинула его вперед. Тот, в свою очередь, рванул резво и быстро, но достаточно медленно, чтобы и так уставшая, неспортивная колдунья смогла бежать с ним на одной скорости трусцой.

- «Все нормально с вашим сыном. Порчи больше нет...»
История, которую передавала магическая вода, была размытой и невнятной. По мыслям Одаренной и старейшины деревни, женщина поняла, что гостья сняла с чьего-то сына порчу — это и стало причиной праздника. Кроме того, зная не понаслышке о цене за ошибку в формуле светлого заклинания, Кортисейра также предположила, что целительница случайно навела проклятие на себя, запнувшись где-то в конце заклинания, вместо того, чтобы отвести его прочь, в воздух.
- «Бедняжка. Так неопытна, но взялась искоренять такую болезнь!... Мне нужно ей помочь, а заодно узнать, кто наслал эту беду. Нельзя дать подобному повториться.» 

Долгая дорога привела Анну к небольшой лесной чаще, состоящей из высокого кустарника и березок, за которой виднелась открытая опушка; а перед входом, шар-следопыт лопнул, обозначив либо то, что загадочная девушка находится здесь... Либо то, что ее убили.
Отдышавшись, колдунья позволила готовому вот-вот выбиться из груди сердцу отдохнуть. Ноги женщины неприятно ныли, но любопытство было сильнее жалости к себе и желания отдохнуть. Так что парой волшебных пассов высушив до состояния гербария мешающую растительность, кареглазая прошла на открытую опушку, предвкушая долгожданную встречу.

Отредактировано Анна Лайтуотер (05-04-2016 19:37:36)

По закону жанра, собрав даже с высушенных кустов репейника несколько колючих шариков на штаны, Анна прошла на поляну. Темный след здесь обрывался, превращаясь в мощное пятно. Проклятие, которое получил неизвестный целитель, начинало разрастаться; кроме того, сам Одаренный, похоже, остановился здесь на некоторое время, после чего продолжил свой путь куда-то в сторону... Реки? Озера? За холмиком, да шелестящими при малейшем прикосновении осеннего ветерка елками, слышалось цоканье лошадиных копыт по камням, сливающееся с приятным журчанием небольшого природного водоема; или, скорее, не слышалось, но в совокупности с предрасположенностью к магии воды и многолетними тренировками Анна не могла не почувствовать целое озеро, находящийся от нее в такой близости.

Подтверждением того, что она почти догнала свою цель, стал конь, боевого такого вида и с полноценной сбруей, как ни в чем не бывало пасущийся на этой поляне. Заметив вторгнувшуюся в это безмолвное, безмятежное место, женщину, скакун недовольно заржал, оглядел гостью с ног до головы, а затем продолжил свое незамысловатое дело.
Анна замерла на месте и прислушалась к колдовскому Чутью — особому виду сенсорики, развиваемому опытными магами ранга магистра и выше после тридцати и более лет практики. Чутье представляло из себя условный, но на полном серьезе тренируемый навык, проявляющийся в сравнении окружающей ауры и ауры субъекта; по цветовой гамме, яркости, плотности... Грубо говоря, академическое Чутье позволяло образованному магу-теоретику прислушиваться к собственной интуиции в плане определения источников заклинаний. К такому же и прибегла Анна, за несколько мгновений поняв, что конь — не какой-нибудь оборотень, и не целитель, которого изменило проклятие; а в пользу именно такой гипотезы склоняла Темная энергия, облегающая скакуна, словно полупрозрачный темный саван на лице усопшего, но не похороненного.
- «Порча... Распространяется как пятно. Коснешься — осквернишь... Интересно. Похоже на колдунство какой-то бабки... Но посильнее обычного сглаза.»

- Ну что, дорогуша, пойдем купаться? Я знаю, что ты мечтал об этом крайние несколько дней. Там неподалеку есть шикарное озеро! Вода в нем просто кристальная! Можем даже для начала поискать поблизости природные колодцы с ключевой водой. Мы ведь не боимся водяных?
Бархатный, почти на манер напева, женский голосок вытащил Анну из ее мыслей и заставил холодно прищуриться. Девушка. Хм. Ничем не примечательная, не считая удивительных длинных атласно-черных волос и относительного, как и у самой Анны, низкого роста. В толпе крестьян заметить ее было бы затруднительно, особенно если бы она не допускала стандартных ошибок маскирующихся людей, вроде использования «как бы незаметного» плаща с капюшоном... Да и вообще, по мнению «изголодавшейся» Кортисейры, незнакомка была весьма по себе симпатичной. Наверное, другие условия, да время...
- Доброго вам дня, мисс. Чем обязана столь внезапному визиту? Вы, часом, не от тех светлых эльфов? Я же предупредила, что отправлю им весточку, как только найду достаточно «суха нехворощ» и назначу им встречу.
Аура девушки была легко-ощутимой, Темной, на подобие наложенного клейма. Анна узнала ее сразу же — именно по этому же мрачному фиолетовому следу магистр шла уже не первый час.

- Анна. Анна Лайтуотер. Световодная, - тепло, но сдержанно, насколько позволяет этикет, улыбаясь, молвила женщина, а затем прошлась пальцами по заостренным краям собственных ушей, заодно заправляя спавший на лицо непокорный локон.
- Здравствуйте... Я похожа на эльфийку? - Она негромко хохотнула и окинула взглядом собственную фигуру — пышную, слегка полноватую, даже слегка вычурно-подчеркнутую открытой одеждой.
- Такой себе комплимент, чесслово! - Сквозь сдерживаемые смешки громогласно, но все так же весело гаркнула Кортисейра, уже порядочно порастеряв манеры за годы странствий по тавернам и деревням; но даже без старых привычек, впившаяся в гибкий разум харизма и оптимизм никуда не делись.
- Я, э-э-э... Прогуливалась? - С напускной неуверенностью, оглянувшись в сторону иссушенных начисто кустов, продолжила после короткой паузы Анна. - И там в воздухе Темная аура, туда-сюда... Там празднуют, ну а я, что... Пошла по следу и пришла сюда... Все в порядке? Я ведь и... Ну... Помочь чем могу? У меня, кхм... Богатый опыт.
Она взглянула в глаза незнакомки, теперь на порядок увереннее. Сейчас от ее ответа зависит окажет ли ей магистр помощь, или пойдет мимо. Все же София не из числа тех, кто доказывая факт недуга наносит больше увечий, чем сам недуг.
Лицо женщины отражало сосредоточенность, хотя уголки глаз и губ все также были приподняты вверх, выдавая ее положительный настрой и расположение к общению.

- А я могу в подмастерьях походить. Я многое умею...
- Эй-эй-эй, мину-у-у-уточку! Попридержите вот... Это все, и лучше представьтесь.
В напряженном, но пока что спокойном тоне колдуньи не было и намека на агрессию или что-то подобное. Однако то, что на нее вылили столько информации, женщине не очень понравилось. Особенно про «ученичество».
- «Я уже сколько лет не в Академии... И тут меня преследуют надоедливые студенты... Эх. Вот так и делай боброту людям, да ослом приправляй.»
– Кстати, меня зовут Венда. Венда Лаци. Приятно познакомиться.
Выражение на лице Анны все еще было миролюбивое, с приподнятыми вверх, выдающими удивление бровями, и слегка растянутыми в неком подобии ироничной, доброжелательной улыбки, губами. Карие глаза смотрели совершенно безэмоционально и снисходительно, но не с насмешкой, а так, как мать смотрит на проштрафившегося, и городящего нелепые обвинения ребенка... Да и вообще, София почему-то не сомневалась, что проклятая девушка действительно младше нее лет на тридцать — минимум... Или она какая-нибудь демоница, которая притворяется веселой, а потом втыкает в спину нож.
Годы скитаний по миру научили Анну никому не доверять. Даже нуждающимся.
- «Ла-а-а-аци. Ла-а-а-а-атси...»
Из-за деревенского происхождения у полуэльфийки были определенные проблемы с произошением шипящих и свистящих звуков, так что дабы не сесть в лужу в случае чего, она несколько раз мысленно повторила имя девушки.
- Это очень приятно, - искренне заметила Анна с улыбкой, расставив их на ширине плеч, а затем их скрестив, одним плавным движением села в так называемую позу «лотоса». - Присаживайтесь, тоже, в ногах правды нет.
Стоит заметить, что по мнению Анны правды вообще нигде нет. В частности — в холодной сырой земле, сейчас очень неприятным образом воздействующей своей низкой температурой на то место, которым женщина сидит. Очень неприятным!
- Итак, что Вы там «недожали», что «отскочило», и почему я должна кого-то брать в ученики?
Она оперлась локтем на колено и подперла кулаком подбородок, совершенно серьезно уставившись на собеседницу... А через мгновение лицо женщины озарила веселая, беззаботная улыбка в добрые тридцать белых зубов.