В ту ночь Вьялица решила тряхнуть стариной и, используя на полную возможности своей бестелесной сущности, лететь из Греса в Рузьян напрямик. Ну, а какие призраку преграды? Деревья и холмы можно проходить насквозь, болота вообще не проблема, хищники её только сторонятся. Обычно она придерживалась пеших троп, дабы не заблудиться, но сегодня небо было необычайно ясным, и по звёздам вполне возможно было определить верное направление. Да и сил у неё пока было вполне достаточно, дабы не выискивать в чаще блуждающих путников.
Чарующую тишину ночи пронзил внезапный и пронзительный волчий вой, ознаменовавший начало охоты. С разных сторон ему откликались собратья. Призрачную деву собиравшиеся в стаю волки мало интересовали, но когда совсем неподалёку от неё раздался ещё один вой, отличный от звериного, она замерла в изумлении. Больше всего это напоминало голос... человеческий голос. Места выглядели абсолютно безлюдными, что озадачивало невидимку ещё больше. Поддавшись порыву, она заскользила по разрезающей её недвижимые ноги траве в сторону звука. Каково же было её удивление, когда среди деревьев она сперва узнала знакомое, такое бледное и потустороннее свечение, а позже увидела и его источник. Другой, незнакомый ей призрак слонялся по лесной прогалине, завывая в голос и шугая притаившуюся в кустах живность. По всем приметам это был "новичок", ещё даже не сообразивший толком, что с ним приключилось. Заприметив родную душу, неупокоенный замер и растерянно уставился на Калику, продолжая тихонько поскуливать себе под нос.
- Ну и как ты умер? - со скрытым интересом скользнув взглядом по непривычному ей одеянию умершего, спросила девушка. Осмысленного ответа она особо и не ожидала, но нужно же было как-то начать беседу и успокоить страждущую нежить.
- Волки... Они сожрали меня...
Вьялица поражённо заглянула в глаза бывшему человеку, а потом понимающе кивнула, стараясь говорить как можно мягче. Всё ж таки сострадание к тем, кто прошёл через подобное тому, что и она пережила когда-то, у неё никто не отнимал.
- Что ж ты так глубоко забрёл в чащу. Хотя странно, конечно, волки в это время года на людей обычно не нападают... без особой причины.
- Я. Был. Мёртв, - на разные тона произнёс незнакомец, всё пытаясь совладать с голосом. Брови девушки поползли вверх. - Мои соплеменники... отнесли меня к волчьей тропе, чтобы... упокоить душу и тело... но потом я ожил... а они не успели спасти меня...
Он замолчал, и Калика ушла в продолжительные размышления. Мёртв, потом ожил - она читала о таком обратимом умирании, когда у человека исчезают все признаки жизни, но при этом он всё равно остаётся живым. Таких часто хоронят, а после вскрытия гроба обнаруживают на его внутренних стенках следы ногтей, зубов и неестественно извернувшееся туловище или уже скелет. Однако её больше волновало не это. Странная одежда, неизвестный ей акцент в речи другого призрака, его упоминание соплеменников - неужели в местных лесах ещё остались эти древние племена? О которых иногда ходят сомнительные слухи, но никто до сих пор не находил живого тому подтверждения, и потому все были уверены, что живущие таким необычным современному человеку образом семьи давно вымерли. Хотя нет-нет, да и расскажет вдруг какой взбалмошный пьяница в таверне, как его из лесу молчаливые люди в звериных шкурах и престранных узорах на теле на свет божий вывели.
- Я знаю, - вдруг подал голос призрак съеденного волками, - Наш друид... мне поможет.
- У вас есть друид? - заинтересовалась Вьялица.
- За теми скалами живёт, - кивнул и махнул куда-то в сторону рукой несчастный и внезапно снова принялся стенать, - Ах нет... он не примет меня... я ведь теперь... проклятая нежить... ах, горе мне...
Призрачная девушка начала потихоньку отступать обратно в тень деревьев, тем более, что на неё перестали обращать какое бы то ни было внимание. Умерший так упивался своей кончиной, что достучаться до него сейчас не представлялось возможным, а потому, решив заняться им в следующую ночь, если он до тех пор сам не разберётся со своей новой сущностью, Калика полетела искать друида.
Древнее племя, мистический друид - всё это так её завораживало, словно ожившие страницы сказочных и исторических книг. Данное открытие, более того, очень сильно контрастировало с серой обыденностью городов и деревень, уже порядком наскучивших ей, и она просто не находила в себе сил пройти мимо. Двигаясь в сторону указанных ей скал, девушка спешно обретала форму, используя оставшуюся у неё энергию. Ведь по словам жившего в племени человека, нежити там были не рады. И вот уже невысокая юная девчушка спешила по едва различимой в ночных тенях звериной тропке, быстро перебирая босыми ногами, мелькающими под вздымающимся на ветру подолом скромного белого платья.

Деревья мелькали справа и слева от неё. Не в пример своей бесплотной сущности сейчас она бежала довольно быстро, но с непривычки то и дело спотыкалась, наступала на подол и путалась в собственных ногах. Пару раз она всё же упала, ничком распластавшись на тропе. Боли она не чувствовала, а потому даже не обратила внимания, что её белоснежное платье измазалось в земле, а на такие же белые ладони и локти налипли  травинки. Её излишняя бледность могла показаться нетипичной для обитателей приморских земель тёплой полосы, но без особых подозрений девушку можно было принять просто за северянку - дочь снегов, для кого солнце было не менее непривычно и губительно, как и для, собственно, нежити.
Всего лишь одним глазком посмотрю, - мечтала Вьялица. Ну, может, ещё поговорю с ними. Интересно, правдивы ли все те рассказы о свирепых дикарях, что я читала в детстве? Говорят, они настолько сильно слились с природой, что могут утрачивать человеческий облик. Но призрак того человека хоть и отличался от обыденного населения цивилизованных общин, не выглядел таким уж одичалым. Да даже если и дикари, что они мне сделают? Убьют? Хех. Не поймают...
Хлёсткая ветка, внезапно выскочив из темноты, ударила девчушку по лицу, заставив немного притормозить. В растрёпанных длинных волосах запутались листья. Калика перешла на шаг, потирая ушибленный нос, и тихонько вздохнула. Затем ещё раз, неожиданно вспомнив об одном важном свойстве живых - дышать. Постаралась придать себе запыхавшийся вид, тренируясь пока без лишних зрителей. Сбивчивое и шумное дыхание вполне соответствовало образу, но вот слёз она добиться не могла, как ни растирала глаза и веки. Нужно же было как-то оправдать свои шатания по дремучей чаще поздней ночью? Мало ли, какие у туземцев возникнут вопросы... Кроткая заблудившаяся девочка. Для первого раза вполне подойдёт. Возможно, она уговорит их дать ей возможность переждать ночь. А потом навестить их снова...
И друиды - они ведь владеют какой-то древней магией? Какие знания они прячут от всего мира? Будет ли их друид отвечать на мои пытливые вопросы? Ой...
Вьялица замерла на месте, углядев вдалеке, меж широких стволов, приближающуюся к ней внушительную фигуру. Отсюда его можно было даже принять за медведя, но шёл он так... по-человечески. Девушка округлила глаза в непритворном изумлении, но так и не смогла пошевелиться, лишь безмолвно созерцая движущегося в её сторону незнакомца.

Темнота сгущалась... Или это был внезапно потяжелевший воздух вокруг? Ветер в последний раз растрепал длинные спутанные волосы девушки и ушёл по верхушкам деревьев, затихнув вдали. Казалось, сам лес навис над ней всем своим существом, давлея вековыми устоями, с которыми её жалкие десятилетия не в силах были соперничать. Вьялица непроизвольно сжалась, втягивая голову в плечи и взволнованно теребя длинными пальцами подол платья. Когда почти нечеловечески крупная фигура приблизилась к ней, встав на фоне неполной луны и отбрасывая на призрака ещё бóльшую в своей громадности тень, Калика ощутила смесь удивления и благоговения, боясь пошевелиться и на несколько секунд в прямом смысле слова позабыв дышать. К счастью, она вспомнила об этом достаточно вовремя, чтобы не вызвать подозрений. Запрокинула голову. Мужчина был во всех значениях большим. Одежды из звериных шкур, причудливые и неведомые горожанке узоры на коже, внушающая почтение густая тёмная борода. Не оставалось сомнений, навстречу девушке вышел живой человек из затерянного племени. Но его грозный вид вовсе не нёс в себе безрассудной опасности каждому встречному. Скорее наоборот, он казался поддержкой и защитой в этой дикой, населённой хищниками чаще.
Неловко и сбивчиво выдохнув, Вьялица ощутила, будто бы сам лес, все имевшиеся здесь силы природы, с коей этот народ жил в невиданном согласии, стоит на стороне незнакомца, скопился за его плечами, готовясь в зависимости от обстоятельств нанести мощнейший удар, либо поделиться тайной мудростью. В какой-то момент она поняла, что лгать этим проницательным тёмным глазам бессмысленно...
- Что ты здесь забыла, дитя?
- Сказки, - откликнулась девчушка, потупившись и отпустив, наконец, платье.
Его гулкий голос завораживал, был столь мягким и, как бы ни странно это звучало, тёплым, но Вьялица могла поклясться, что именно так и никак иначе.
- О таинственном племени. Сказки, что пишут в книжках. Они оказались правдой, - она подняла на мужчину взгляд, в котором блестело неподдельное восхищение. Ей сразу же захотелось много чего высказать незнакомцу, начав с вопроса, не будут ли её убивать за излишние наглость и любопытство, и заканчивая детальными расспросами об их миропонимании и древнейшей мудрости. Но вместо всего этого с её уст сорвался лишь восторженный шёпот:
- Вы существуете!

Вьялица открыла было рот, чтобы заикнуться о племени, но вовремя сообразила (наконец-то, пускай и не сразу), что перед ней именно друид, а не просто член племени. То, что он держится от своих сородичей особняком, её немного озадачило. Но, поразмыслив, девушка пришла к выводу, что так даже вернее. Как, по всей видимости, сильнейший, он обязан защищать тех, кто зависим от него, и не выдавать всяким подозрительным личностям, вроде нежити в человеческой шкуре, тайну местоположения их пристанища. Скорее всего он не покажет ей даже своего жилища... Поляна? Под открытым небом? - немало удивилась она. Хоть мёртвой и ни по чём были всевозможные природные условия, с точки зрения человека это было странно... А с точки зрения зверя? Калика вновь искоса глянула на мужчину, скользнула глазами по шкуре и перевела взгляд на массивную, протянутую в сторону леса ладонь, в которой обе её крохотные ручки уместились бы целиком. Лапа, - мелькнуло в её голове сравнение, в котором не было насмешки или неприязни, лишь та же наивная, почти девичья восторженность.
Бледная девушка молчаливо и вопросительно заглянула в глаза друиду, тихонько кивнула и сделала пару несмелых шагов в его сторону. Он не прогнал её, не напал и не попытался от неё избавиться каким бы то не было способом, что само по себе уже являлось успехом. Но Вьялица под пристальным и проницательным взглядом всё равно ощущала себя не в своей тарелке. В памяти всплыли слова недавно встреченного сородича о том, что нежить здесь не любят. Что он с ней сделает, если обман раскроется? Какая кара будет ждать её?
Сейчас проблема означилась перед ней вполне явно: утром, на открытой поляне, под прямыми солнечными лучами она будет чувствовать себя совсем нехорошо. Дневной свет не вредит ей, как вампирам, но порядком истощает, и она не была уверена, что ей хватит сил и концентрации удерживать в этом случае материальный облик.
С другой стороны до утра оставалось ещё порядочно времени... Она что-нибудь придумает. Вьялица бросила быстрый взгляд на небо, на звёзды и ночное светило, мерно плывущее в своём океане тьмы и бледных искр на его поверхности, а после подошла к возвышающемуся над ней мужчине, словно скала над одинокой липкой, вплотную и встала рядом, покорно ожидая его указаний, куда им следует двигаться дальше.

Быстро семеня ногами, Вьялица поспешала следом за друидом, не сводя с его широкой спины глаз. Да, казалось бы, такую громадину сложно потерять из виду, но фигура впереди неё двигалась с удивительной грацией и бесшумностью, уподобляясь лесным зверям, которые даже при немалых габаритах умудрялись исчезать из взора охотника или случайного путника бесследно и неуловимо, будучи почти перед самым носом. Вот и девушка была уверена, что стоит ей зазеваться или хотя бы просто моргнуть (хорошо, что в отличие от живых делать ей этого не обязательно), как её провожатого и след простынет. Не то чтобы она боялась хищников или заплутать, но ей очень не хотелось проверять своё везение дважды: кто знает, когда ещё предоставится подобный шанс встретиться с частичкой древнейших тайн и знаний, и предоставится ли он вообще?
Довольно скоро они вышли на лесную прогалину, надёжно укрытую древесными стволами и скалами. Должно быть, днём здесь тени достаточно, чтобы не быть испепелённой солнечными лучами... Местечко было ухоженным и даже имело собственную ночлежку, но выглядело необитаемым. Словно бы один из походных лагерей, где путники не имели обыкновения задерживаться надолго.
Вьялица всюду не отставала от друида, и пока он "колдовал" над камнем где-то в глубине убежища, она уселась за его спиной на разложенных по дощатому полу шкурах и, немного подумав, подтянула одну из них к себе, укрывая обнажённые ноги. Когда он позвал её, чтобы угостить давней заначкой, девушка подползла к нему на четвереньках и с благодарностью приняла мясо. Повертев немного кусок в руках, она разглядывала шкуры, пытаясь отгадать их прежних владельцев. Достижения местных охотников весьма впечатляли.
Воспоминания о том, как люди употребляют пищу, к ней пришли не сразу. Всё ж таки очень давно ей не доводилось этого делать. Как и изображать из себя живую. Отщипнув немного, она медленно пережёвывала. Задача осложнялось тем, что мясо для неё оказалось чересчур жёстким, но потихоньку-помаленьку призрачная дева заставляла кусок пропадать в её недействующих внутренностях.
- Вы - друид? - между делом осторожно спросила она, дабы попытаться хоть как-то начать разговор на волнующую её тему.

Девушка больше мусолила мясо в пальцах, нежели ела, и озадаченно рассматривала мужчину, грозной тенью возвышающегося в углу. Здесь было слишком темно, чтобы различить черты его лица, выражение глубоко посаженных глаз под густыми бровями. Вьялица могла видеть лишь жесты, да замерший блеск в зрачках, отражавших клонящуюся к горизонту луну. Он будто не видел её... Призрачная гостья с трудом подавила в себе желание оглянуться или осмотреть себя, чтобы убедиться, что она всё ещё при теле. Вместо этого она опустила взгляд, уставившись на свои белеющие в темноте руки, сжимавшие кусок недомученного мяса, и задумалась, почему этот человек не ест, а лишь угощает её.
- Вы не будете? - вдруг спросила она, протягивая замершей на камне фигуре отданную ей пищу, прежде чем ответить на заданный вопрос. А затем опустила ресницы, собираясь с мыслями. Ей тоже хотелось немало о чём расспросить таинственного, почти мистического "дикаря", но прежде надо было объясниться самой.
- Я из Рузьяна, господин. Я всю жизнь провела в замке тамошнего... властителя. Я не знаю, понимаете ли вы подобную иерархию в своём обществе, но я была служанкой его дочери, и моей обязанностью было выполнять любые её приказы, заботиться о её состоянии, самочувствии, внешнем виде, развлечениях и много чего ещё...
Девушка вдруг подавилась и согнулась до самого пола, пытаясь откашляться. Когда попытка удалась, Рилдир знает, куда на самом деле улетел откусанный кусок - надо было тщательнее согласовывать своё дыхание с глотанием. Но сбила её собственная оплошность, которую она подметила только сейчас: изначально, дабы не завираться, она планировала говорить "всю жизнь", что не являлось бы ложью, но не учла, что для неё это было в прошлом, а потому рассказывала она только что о себе в прошедшем времени, и нужно было срочно исправлять ситуацию.
- Нынче моя госпожа мертва, и я на какое-то время осталась без работы, - тщательнее выбирая слова, на манер задумчивости и скорби тянула свою речь Калика.
- Меня Вьялица зовут, - поклонилась она друиду, прижав ладонь к груди.
Язык, язык... - всё крутились мысли в её голове. "Вашем языке" - неужели у них другой? Но откуда тогда они (или он?) знают наш? И насколько эти языки похожи? А у них есть письменность?
Однако приставать с вопросами призрак пока благоразумно не стал, дабы не быть выпровоженным за чрезмерное любопытство раньше условленного срока. В конце концов каждый имеет право на охрану своих тайн. И нельзя надеяться, что вот так просто ей - случайной встречной - выложат все секреты на блюдечке с голубой каёмочкой, а после ещё и проводят до дома с почестями.

Вьялица благодарно кивнула друиду за его помощь и поспешила низко склонить лицо, вовремя спохватившись, что её чересчур бледный лик может вызвать подозрения после сего маленького инцидента. Людям свойственно краснеть, когда они давятся, от недостатка воздуха... Длинные и густые чёрные волосы, опустившиеся вокруг лица девушки непроницаемой вуалью, довершили дело. Осталось лишь выждать некоторое время.
На спине, казалось, отпечаталась вся могучая ладонь мужчины, и призрак с удивлением вспоминал ощущение боли, размышляя, до чего же сильный человек перед ней. Управившись с едой, она подняла взгляд и вновь поклонилась ему. Хорус не переставал обращаться к ней "дитя", и это вызывало определённые отголоски из её прошлого... Так её звали редко, но люди исключительно хорошие и добрые душой. И несмотря на нынешнюю ненависть к живым и своей собственной жизни, Вьялице хотелось тянуться к друиду, оказаться под его защитой. Наверняка, он оберегает всё племя, столько людей находятся в его ответственности - этих больших и сильных, но заботливых руках. Потому и вызывает такие
эмоции.
- Очень приятно с Вами познакомиться, - тихонько, но внятно проговорила девчушка.
Слово "работодателя" несколько выбило её из колеи, и занимайся она всё ещё поглощением мяса, наверняка бы в очередной раз подавилась, ибо уже почти уверила себя, что раз у диких племён иной язык, то из общепринятого языка они знают лишь примитивные и простые слова и выражения. Но, вероятно, этот друид в должной степени интересовался и другой жизнью, вне родного полога лесов, что добавило Калике уважения к нему.
- А искала я... - задумчиво начала она, и вдруг её взгляд снова подёрнулся привычной тусклой пеленой печали и тоски, - Я не знаю, - откровенно призналась Вьялица. - Я направлялась в Рузьян, но почему именно здесь, этой дорогой - не понимаю. Как будто неизвестное мне чувство вело меня. Просто... я давно уже ничего не ищу. Раньше я искала знаний, в этом видела хотя бы временную цель своего существования, но, кажется, я перечитала уже все человеческие труды, а те, которые ещё не видела - они выглядят точно такими же, будто каждый новый автор просто переписывает мысли старых. И мне хотелось бы... найти что-то иное. Узнать, кем я буду, хотя бы в недалёком будущем, протяну ли я вообще до него. Потому как моя госпожа... она значила для меня очень много, гораздо больше, чем просто хозяйка для слуги. В моём сердце никто не сможет заменить её. И мне не нужен новый работодатель. Мне нужна причина её забыть.
На последней фразе Калика посмотрела прямо в глаза Хоруса, словно бы он мог знать решение. Конечно же нет. На незаданные вопросы у неё должны быть только свои ответы. Но зачем-то же судьба, или боги, или провидение свели их здесь и сейчас? Она была уверена, что неспроста, так как... не в первый раз с ней происходило подобное.

- Сомневаюсь, что оно вообще есть у кого-то и где-то, - откликнулась девушка, вполне правдоподобно, как ей показалось, зевнув.
Кивнув слишком хорошо скрывающемуся, чтобы прочесть его выражение лица, в бороде и тенях мужчине, Вьялица решила пока не спешить с выводами об успешности данного предприятия, тем более она сама уже начала сомневаться в том, что кого-то пытается обмануть. Скорее наоборот уверовала в свои слова и теперь погрузилась в размышления о прошлой жизни. Ну, или просто очень хорошо солгала самой себе. Где заканчивалась правда и была ли она вообще, сказать призрак более не мог. А имела ли место ложь? Ведь ни слова из сказанного ею не являлось противоречием её нынешнему существованию.
Девушка устроилась прямо там, где и сидела, лишь откинувшись назад и натянув укрывавшую её ноги шкуру до самого подбородка. Спать, значит спать, каким бы бессмысленным не выглядело сиё действо с позиции бессмертного и безжизненного существа, который более не нуждался в отдыхе от своих мыслей. Она всегда находила, о чём поразмыслить, и не покидая одного места. Главное - удерживать концентрацию, хранить тело. А можно вообразить себя человеком, пофантазировать, представляя себе почти реальные картины и сцены из книг, особенно всяких приключенческих или живописных романов, места, в которых она никогда не бывала, иные миры, куда она всегда стремилась попасть... Представить, что видит сны. Ведь говорят, что во сне люди как раз-таки перемещаются в другие вселенные. Неужели с утратой жизни она потеряла единственный ключик к мечте? Это было бы так обидно... Калика снова нашла, из-за чего расстроится на пустом месте, и отвернулась к выходу из пещерки, отрешённо глядя на ночное звёздное небо.
Интересно, а Хорус будет спать? Или будет охранять мой "сон" от всякого зверья и... себе подобных - других дикарей? Хотя он совсем не похож на дикаря. Ну, то есть похож конечно же, но кажется мне таким умным и понимающим... Здорово, что я его встретила. Всё-таки случается иногда в этом мире что-то хорошее. Жаль, что столь неуловимо редко.
Калика прислушалась к мерному и успокаивающему дыханию друида, раздававшемуся в ночной тишине намного слышнее её собственного, тем более не настоящего.
- Спокойной ночи, - тихонько прошептала она, не оборачиваясь, и, немного помолчав, ещё тише добавила: - Спасибо.

Дыхание живого становилось всё приглушённее и реже, словно он засыпал, но ещё пока не было похоже, что Хорус забылся глубоким сном. Скорее... глубокая дрёма. Вьялица так и не дождалась, когда он погрузится в сновидения. Друид как будто и не видел их - дыхание не менялось, становясь, как это часто бывает, более взволнованным или наоборот - успокоенным.
Сама девушка ещё долго лежала, наблюдая неспешно плывущие своими единственно возможными и предопределёнными путями звёзды: как исчезают за кромкой деревьев одни созвездия и вырастают из-за полога пещерки другие. Среди них величаво следовала луна, с любопытством заглядывая в их временное пристанище и бережно украшая его лучиками серебристого света. Не оборачиваясь, Калика вдруг рассыпалась в воздухе. Шкура, которой она укрывалась, мягко опустилась на пол. Только теперь бесплотная дева, сотканная будто бы из тысячи прозрачных паутинок с капельками блестящей росы на них, посмела взглянуть на своего проводника. Спит и одновременно на страже? Почему он не видит сны?
Вьялица, повисшая стройной бледной фигурой посреди ночлежки прямо перед Хорусом, развернулась и опустилась на колени у самого входа, провожая глазами ночное светило. Она бы очень хотела увидеть эти волшебные грёзы, неважно, пугающими они бы являлись ей, странными или вовсе несуразно глупыми, как это часто представляется на первый взгляд. Но... призрачная девочка совсем забыла, как это делается. Закрываешь глаза и всё равно видишь заполняющий собою всё пространство свет, словно и не спасают бесплотные веки. Ищешь видения внутри себя, но там тоже эта всепоглощающая белая пустота, не оставляющая шанса мечтам. Сей выжигающий свет - лучи солнца. И оно уже, кажется, начинало готовиться к своему выходу...
На востоке чарующее ночное небо, утопавшее в тёмных кронах густого леса, оказалось разрезано ровно по линии горизонта прозрачно-бледной полосой. Медленно, но верно она увеличивалась в размерах, и девушка, забыв про звёзды и луну, с тревогой смотрела в ту сторону, уже предвкушая болезненно вспыхивающее утреннее зарево. Тело Калики поспешно обретало материальность, наливаясь цветом и ясной формой. Она отползла вглубь избушки, ища укрытия в тенях, и остановилась перед мужчиной. Белые тонкие пыльцы потянулись к массивной руке друида, но вдруг замерли на полпути и поспешно отдёрнулись. Холод... он почувствует холод.
- Хорус? - тихонько и робко позвала Вьялица, заглядывая в полуприкрытые глаза, - Мне не спится...

Девушка оказалась очень растерянна его последним вопросом. Нет, сам он был вполне логичен и закономерен, но...откуда Хорус может знать о холоде? Хотелось думать, что друид спрашивал о другом, однако больно уж проницательными выглядели темнеющие в тени густых бровей глаза.
- Шкуры хранят тепло, - приглушённо заговорила Вьялица, скромно присаживаясь подле и опуская взгляд на пол убежища, - но иной холод не отпускает меня. На сердце словно лёд, - она вскинула лицо, вглядываясь во внимательные и словно всё понимающие глаза, будто надеялась на то, что смертный может проникнуться её терзаниями, - после того, как я потеряла её. От дум можно избавиться, - продолжила она уже задумчиво и отрешённо, - но не от стужи в душе. Поэтому я ищу путь, ту самую нить, которая выведет меня к тёплому очагу, дабы обогреть замёрзшее нутро. Ведь солнце давно уже не греет, - девушка изобразила тихий вздох, глядя теперь на выход из пещеры и старательно скрывая внутреннюю тревогу по поводу неуклонно надвигающегося дня, в котором не было места для нежити. А было ли оно вообще в этом мире? То, что она до сих пор существует - не ошибка ли природы? Вот и это племя, если верить её собрату, встреченному накануне, не считает мёртвых частью их естественного и правильно-устроенного мира, спеша как можно скорее избавиться от них. Вне зависимости от того, что чувствуют сами мёртвые... Ведь они умеют чувствовать.
В любом случае, если они будут куда-либо выдвигаться из сей укромной и затенённой пещерки, очень хотелось бы сделать это до полудня, когда солнце будет в зените и от него почти невозможно будет спрятаться, но как поторопить крайне неспешного и размеренного в своих действиях Хоруса?
- Простите, что разбудила... - вместо того вдруг произнесла Калика, смущённо опуская голову и пряча свою неловкость в длинных чёрных прядях, опустившихся к полу перед её лицом, - Подобный повод не заслуживает внимания.

С внешней покорностью и привычной изящной неторопливостью Вьялица поднялась с пола, поправляя шкуры, чтобы они лежали также красиво, как и до прихода сюда ночных путников. Как ей казалось, она вполне сносно скрывала свои тревоги по поводу зачинающегося дня, хотя рассеянный свет тоже мог сыграть свою роль. Но собравшись больше с верой себя, нежели с силами, она плавно - словно до сих пор скользила по воздуху - шагнула к друиду и с готовностью кивнула, смиренно сложив руки перед собой по застарелой привычке. - Тепло и пламя, - продолжала вслух задумчиво размышлять она, полагая, что это очередная аллегория, и подыскивая внутри себя подходящее олицетворение. Но, как на зло, в смятенную голову не приходило ничего, кроме любви - разбитой, причём уже дважды, которая ныне засела остроконечной ледяной глыбой в мёртвом девичьем сердце. - А как отличить одно от другого, когда твои пальцы замёрзли? Ты тянешь руки к очагу, но меры не чувствуешь, согреваясь и обжигаясь одновременно... И какую тогда от огня можно получить пользу?
Выйдя из ночлежки, девушка робко огляделась и шагнула в ближайшую тень, немного переместив вперёд плечи, но сохраняя при этом свой стройный грациозный стан. Хорус говорил ещё о душе, даже не подозревая, насколько разрушена душа самоубиенной, а она не могла ему об этом поведать. Но раз она всё ещё была способна чувствовать, могло ли сие значить, что какие-то её частички всё ещё живы?
- Возможно ли душе существовать, будучи разбитой на осколки? Я не могу знать наверняка, но порой я очень сильно ощущаю, как они колются внутри... Как в таком случае её залечить?
Длинные ресницы опустились, отбрасывая тени сомнений и терзаний на лицо, но вдруг взметнулись в неожиданной догадке:
- А что, если их расплавить тем самым пламенем, а после сковать воедино?
Идея действительно выглядела заманчиво и даже жизнеутверждающе, если бы не одно "но", о котором Вьялица вспомнила уже после того, как последний вопрос сорвался с её губ: она была мертва.

Куда они шли, Вьялице было неведомо, как не знала она и свой путь, которым двигалась по океану мироздания на грани живого и мёртвого. Последние фразы Хоруса дали ей это осознать особенно отчётливо.
- Лабиринт, в котором ты заблудился и оказался лишён всех органов чувств, - далеко не сразу ответила ему девушка, следуя за друидом. На один его большой шаг она делала два-три своих, отчаянно пытаясь поспеть за проводником, пока ветки и кусты, раздвигаемые им, не сомкнулись вновь. Сбившееся дыхание она только изображала, но вот вполне настоящие ноги очень даже ощутимо путались, непривычные к такому темпу и передвижению вообще. Калике то и дело приходилось цепляться тонкими пальцами за окружавшие тропку могучие стволы, дабы не ухнуть лицом вниз, запнувшись об очередной торчащий из земли корень.
- Без понимания пути невозможно увидеть его, - пояснила она, поразмыслив ещё немного, - почувствовать или услышать. Блуждаешь в потёмках... Вот для чего ещё нужен огонь. Свет?
Сквозь густой лесной полог, под которым царил столь приятный ей сумрак, через крошечную брешь пробивался неуловимый лучик света, который Хорус даже не заметил, а Вьялица успела отшатнуться лишь в последний момент. Впрочем это и был ответ на её вопрос. Пора перестать избегать света...
- В этом лабиринте я слоняюсь уже... - чуть не ляпнув "несколько десятков лет", Калика опять запнулась, - с того самого времени.
Девушка всё же притормозила, чтобы "отдышаться" - собрать разрозненные мысли в кучку, и наконец изрекла нечто уже более понятное и логичное:
- Чтобы залатать дыру на ткани, нужен свет. Под светом можно увидеть, какого цвета ткань, и подобрать подходящие нитки. Чем ярче горит огонь, тем точнее мы сможем это определить. Следы от починки всё-равно останутся - напоминанием о старой ране, но чем менее они будут заметны, чем аккуратнее будет выполнен шов, тем меньше они будут мешать.
Сказав всё это, призрак поднял глаза на друида, ожидая его заключения.

Она кивнула и выпрямилась, а после прислонилась спиной к корявому стволу и, словно невесомая ткань, сползла по нему вниз, усевшись в корнях на мокрую зелёную поросль. Неприятного холодка на коже мёртвая девушка даже не ощущала...
- Если я потеряю путь, куда я буду спешить? - риторический вопрос слетел с её уст.
Вьялица склонила вперёд голову, прячась за собственными волосами, но тут же приподняла одну прядь и заправила её за ухо, дабы видеть окружающее пространство.
Выбора по сути нет, - крутилась в её голове ещё не до конца сформировавшаяся мысль. Когда-нибудь призрак придаст ей значение, предопределившее не только его судьбу. Сейчас же - да и всегда, если говорить откровенно - Вьялица не имела выбора. Что выбирают слуги? Ничего, даже какой вишенкой украсить торт - решает хозяин. Дали ли ей возможность выбрать смерть или жизнь? Опять же нет. Отняв ту, которую она любила всем сердцем, а после вынудив быть навечно заключённой в этом мире, пускай и вне тела... Искать свой путь? Только для того, чтобы понять, чего от неё хотят высшие силы, ибо дорога эта уже давно предопределена и проложена не ею. А вот увидеть... узреть то, что должно быть?
Девушка резко вскинула взгляд на Хоруса, теперь окончательно уверившись, что именно у него должен быть ключик к этой головоломке.
Для смертных это риск. Для меня - единственно возможный выход, - подытожила в своей голове слова друида Калика.
"Передохнув" и приведя искусственное дыхание в порядок, девушка медленно и с долей скрытого изящества поднялась с земли, после чего убеждённо посмотрела в глаза собеседника, стараясь не отвлекаться на подползающий свет.
- Я готова. Куда нам нужно идти?