†a¤---> Грес. Улицы города
"Очень смешно", - Ру с неприкрытым любопытством осматривался по сторонам, ступая как можно тише и не сумев по достоинству оценить остроумие в названии этой улицы. Улица Чистых Ручьев была далеко не чистая, а о каких-либо ручьях и речи быть не могло; казалось, что все это местечко, куда их с Элеонорой занесло, состояло из грязи, которая была везде где только можно и нельзя: узкие длинные дороги с неровной каменной укладкой блестели от сырости, серые покоцанные стены разваливающихся старых домов щедро обросли лишайником и плющом, а худые крыши покосились и выглядели слишком ненадежно, чтобы пересечь по ним Нищий квартал. Казалось, что даже низкое серое небо стало грязным, вобрав в себя всю "изюминку" этой опухоли города. Да здесь даже крысы размером с кошку!..
Впечатляющие по своей высоте груды мусора росли чуть ли не до балконов, ветхих и жалких, а через все это нагромождение с трудом, но все же кое-как прорывались редкие полоски света из окон некоторых домов. Иногда, от силы раза два или три, Птица замечал, как из темноты переулков на него смотрят несколько пар любопытных глаз местных обитателей, заинтересованных визитом незваных гостей, но ничего не предпринимавших - видимо, висевший на поясе О'Хары клинок ясно давал понять, что рыжий незнакомец сможет дать отпор. Птица прокрадывался из тени в тень, не позволяя свету упасть на худую темную фигуру вора, и вслушивался в каждый шепот и шорох. В таких местах, как Нищий квартал, где любого слабого сожрут заживо, нужно держать ухо востро - а  смерть не входила в планы О'Хары на ближайшие десятки лет. Мужчина шел впереди, но в то же время держал свою спутницу на расстоянии и кидал через плечо настороженные взгляды на Аморе: не стоило забывать, что эта милая особа - наемная убийца, за такой нужен глаз да глаз.
Атлас никогда не лгал: спустя несколько минут путешествия по самому дну Греса они с Элеонорой вышли к серо-желтому старому дому и вор даже в темноте смог различить нарисованный когда-то давно на бледной вывеске рисунок пирога. Лачуга, где должна была жить ведьма(?) Арманда Энте, чье желание связаться с магией и привело Аморе и О'Хару сюда, выглядела еще сносно и даже... хм... прилично. Ру, бегло осмотрев другие дома, обернулся к Элеоноре и сразу обозначил правила:
- Ничего не трогаешь и смотришь под ноги, чтобы не попасть в ловушку. Услышишь чьи-то шаги — прячься, а не нападай. Двери сама не открываешь: на замках могут лежать защитные чары, которые от тебя и горстки пепла не оставят, - холоду в голосе мага мог позавидовать самый суровый наставник. - Находим необходимое и тут же уходим, без лишнего шума. Всё ясно? - Ру наградил девушку строгим, но в то же время полным непрошеной тревоги взглядом - теперь вор беспокоился не только за свою жизнь, но и за жизнь Элеоноры. За свою, конечно, сильнее, но будет довольно неприятно, если Аморе погибнет или пострадает... И Элеоноре, наверное, не нужно знать, что "находим и уходим" не исключает охоту за всем, что будет плохо лежать и попадет Ру под руку?.. Птица хитро улыбнулся, но не проронил ни слова, предвкушая грядущий азарт.
Пекарня представляла собой покосившееся двухэтажное здание, бывшее некогда то ли таверной, то ли борделем - впрочем, в Нищем квартале разницы особой нет. Главный вход - дверь на старых скрипящих петлях, а больше-то и никаких дверей, только окна, но и то расположенные слишком высоко, чтобы так мгновенно заскочить внутрь, даже если воспользоваться "когтем". Мужчина заприметил веревку, натянутую от балкона сей пекарни к балкону другого дома, по которой вполне возможно было бы перебраться потом на крышу, имея исключительную цирковую ловкость. Но... Птица перевел взгляд с веревки на Элеонору, с Элеоноры на веревку и покачал головой, разочарованно глядя на свою спутницу. Ру, кроме единичных случаев, работал в одиночку и всегда надеялся только на себя, а потому Аморе, по его мнению, не обладающая никакими выдающимися и полезными сейчас навыками, стала в глазах О'Хары балластом, за которым еще и приглядывать нужно. Даже Нилин, сидевшая теперь на крыше, была более полезна, чем Элеонора: ворона легко могла заметить постороннего на улице или же чужой силуэт в окне, что и сообщала вору коротким карканьем...
Маг скользнул к стене дома, гладкой и грязной, за которую не зацепиться "когтем", и поднял голову к чуть приоткрытому окну. Вполне просторное, чтобы можно было через него проникнуть в дом, только вот находится высоко - даже при не маленьком росте, но Птица при всем своем желании не смог бы и кончиком пальцев дотянуться. Но решение проблемы нашлось быстро: вор, еще раз оглядевшись по сторонам, будто кому-то и вправду будет интересно, что происходит на улицах в столь поздний час, отвязал одну из веревок приличной длины и солидной прочности. "Ладно, не такая уж и бесполезная", - Ру жестом поманил девушку к себе и тихо поговорил:
- Я тебя подсажу, и ты, - неприятная пауза перед самым нелюбимым словом гордеца, - поможешь мне залезть, скинув конец веревки, - вор протянул девушке веревку и пожал плечами, пряча за привычным жестом свою неловкость от нежелания просить чьей-либо помощи. - И не оставишь меня на улице потому, что без отмычек внутри делать нечего. Я нужен тебе.
О'Хара присел и указал на плечо, куда должна была встать девушка, а потом поднять ее - жаль, что только так, но когда у тебя не хватает правой кисти, а протез вещь весьма хрупкая, приходится забыть об обычном поднимании с помощью рук...

Ладно, про седину О'Хара преувеличил: Элеонора оказалась не такой капризной девушкой, какой представлял ее маг. А то Ру уже приготовился морально к девичьему негодованию по всяким мелочам: и что здесь грязно, и что вор не собирается разыгрывать защищающего ее рыцаря, и что ей придется напрягаться, чтобы забраться в окно - выслушивать такие нападки Ру хотелось в последнюю очередь.
Элеонора, может, и не лебяжье перышко, но тренировки, без которых жизнь наемной убийцы невозможна, не прошли для девушки даром - мужчине не составило труда поднять на своих плечах Аморе, весившую не так уж много. Похвастаться цирковой акробатикой она, конечно, не могла, но Птица с растущим уважением смотрел, как Элеонора карабкается наверх, напрягая тренированные мышцы. Глупо отмахиваться от очевидного факта, что его напарница(?) - барышня ловкая и достаточно сильная, так что маг решил пересмотреть свои взгляды на способности Аморе как-нибудь на досуге. Наверное.
Ждать пришлось не так долго: видимо, девушка, оказавшись в комнате, какое-то время искала, к чему можно привязать веревку, но с задачей справилась и скинула конец через окно. Ру, быстро оценив надежность веревки, тихо вздохнул: его раздражало, что приходится пользоваться чужой помощью, а Элеонора - он был готов поспорить - мысленно ухмылялась этому. Но это секундное раздражение исчезло с пришедшей вместо него мыслью, что девушка вряд ли сможет открыть запертые двери сама. Интересно, она умеет использовать отмычки?.. Вор усмехнулся: образ Элеоноры, возящейся с самым элементарным замком, был слишком нелеп. Девушка обмолвилась, что когда-то воровала, но только всякую мелочь да продукты, не занимаясь серьезно таким тонким делом, как изящное воровство. О'Хара считал это искусством: охота без грубых методов, только тихий взлом, бесшумное проникновение и чистая работа.
Веревка стала серьезным испытанием для однорукого вора. Не впервые, конечно, пролезать в чужие окна, используя лишь левую руку, но удовольствия мало. Зажав "коготь" в правой, Птица ухватился нормальной рукой за веревку и подтянулся, попутно упираясь ногами в стену. Сапоги, скорее похожие на грубые кожаные носки без своих каблуков и каких-либо подошв, скользили куда меньше, чем у Аморе, поэтому особых проблем с гладкой стеной без всякой возможной опоры мужчина не испытывал. А вот карабкаться только с одной рукой - здесь были кое-какие затруднения. Но когда до спасительного балкончика оставалось всего ничего, Ру, покрепче перехватив "коготь", вонзил самодельную острую вещицу в деревянную опору, чувствуя, как впились в кожу ремешки, удерживающие протез. Резким движениям подтянувшись, вор закинул ногу через окно и медленно, чтобы не шуметь, коснулся пола.
Оказавшись в комнате, мужчина огляделся, заметив кольцо, к которому собственно и была привязана веревка, и кивнул Элеоноре - пусть расценивает это как одобрение. Перешагивая через мусор, украшающий пол, Ру услышал хлопанье птичьих крыльев и быстро оглянулся - Нилин сидела на подоконнике, белым пятном выделяясь на фоне уличной темноты. О'Хара исследовал помещение без особого энтузиазма: комната слишком просторная для обычных постояльцев бывшей таверны, переделанной со временем в пекарню, поэтому, возможно, она служила кому-то из семьи хозяина. А уж что после таверны видели эти стены, маг не испытывал желания знать или представлять. Здесь даже искать нечего - и двинулся к двери, сотворив огонек на кончиках пальцев. Вор присел перед дверью и, достав из-за пояса необходимые отмычки, занялся кропотливым делом, подсвечивая замочную скважину и внимательно вслушиваясь в каждый звук. Отмычки не нагревались, металл оставался так же холоден - знак, что никаких защитных чар. Замок сдался быстро в умелых руках вора, имевшего за плечами почти пятнадцать лет работы с чужими дверями и хитроумными замками. Даже слишком быстро - замок тихо приветственно щелкнул, Птица обернулся к Элеоноре и с наигранной печалью произнес, хитро улыбаясь:
- Им должно быть стыдно за такие простые замки. Весь азарт убили.
Ру потянул за кольцо, отворив дверь в комнату, и, сделав лишь один шаг, замер перед дверным проемом, прищурившись и заставив огонек на пальцах вспыхнуть ярче. Мужчина присел и, обернувшись к девушке, указал на что-то, неясно виднеющееся в слабом свете пламени. Так уже интереснее...  Это"что-то" представляло собой натянутую железную нить в паре дюймов от грязного пола и неразличимую в кромешной темноте. О'Хара внимательнее осмотрел сам дверной проем, проводя около темного старого дерева рукой, и все же заметил то, что искал: небольшое гнездо, оснащенное шестью дротиками, виднелось на уровне груди, соединенное под деревом с натянутой у пола металлической нитью; то, что в дротиках яд или - в лучшем случае - снотворное, сомневаться не приходилось. Такой трюк Ру знал не понаслышке - и сейчас повторять встречу с ядом, а потом валяться в кровати, цепляясь за жизнь, как когда-то в неопытной бурной молодости, вору не хотелось.
- Помнишь, что я говорил про ноги? Будь аккуратнее, - Птица отошел в сторонку и великодушным жестом руки указал на дверь, глядя на девушку смеющимися синими глазами, блестевшими золотыми искорками в свете послушного пламени. - Дамы вперед.
И если Элеонору не прикончит затаившийся в коридоре незнакомец с топором, то путь свободен и безопасен. Относительно безопасен...

Элеонора не оценила вежливость мужчины - какая жалость.
- Спасибо, что посылаешь меня на смерть. Это мило.
- Знал, что ты будешь в восторге.
Наблюдать, как Аморе занимается с ловушкой, было интересно: Ру, заботливо подсветив гнездо с дротиками, стоял рядом, внимательно глядя на ловкую работу рук девушки, которая, похоже, не в первый раз столкнулась с такой неприятностью и с приличной скоростью обезвреживала уловку. Когда же все было готово, Элеонора, бегло осмотрев дротики, оставила их на месте - к приятному удивлению вора, который сразу же забрал те себе. Если хорошенько постараться, то вполне можно перелить яд в болты для ручного арбалета О'Хары, смешав отраву со снотворным; на крайний случай эти дротики всегда можно продать Атласу, который, накинув поверх еще несколько монет, перепродаст их кому другому.
Ру, чуть приглушив пламя, сделал первый шаг в комнату, осторожно ступая по старым половицам. Такие старые ветхие дома всегда напоминали вору о лесных болотах и дремучих топях: один неверный и неосторожный шаг - и на болоте затянет в трясину, а в доме набегут либо чуткие хозяева, либо стража с клинками в руках. Мужчина двигался мягко и бесшумно, но быстро – в чужих домах нельзя медлить.
- Ну что, есть что-то интересное?
- Можешь сама взглянуть.
О'Хара с большим интересом огляделся по сторонам и зажег ласковый огонь на второй руке, осветив комнату. Стены опять же были обшарпанные и покрытые трещинами да царапинами – все как и положено в таких местах; но на этом сходство с предыдущей комнатушкой и заканчивалось. На спальню это место никак не походило, скорее на рабочий кабинет доморощенного алхимика: все пространство занимали стол, на котором стояли склянки, фиалы или мерные цилиндры, и два старых пыльных шкафа, забитых разваливающимися книгами и пожелтевшими свитками. Один крепкий стул с резными ножками, хотя изрядно побитыми и поцарапанными, и платяной шкаф – распахнутый настежь и совершенно пустой. Над головой висела древняя люстра со свечами: холодный воск, давно не чувствовавший огня и похожий на ледяные сосульки, оплела паутина, а крепившие ее к потолку звенья выглядели совсем уж старинными и не внушали доверия. Ру, держась подальше от люстры, подошел к столу и провел пальцами по деревянной глади – пыли почти не было, что магу очень не нравилось. Окинув взглядом подсвечник, стоявший на столе, и ряд колб, мужчина подошел к шкафу, изучая внимательным взглядом корешки книг и остановившись на одной.
- Она самая настоящая ведьма. Молодая, правда, - Ру указал костяным пальцем на темно-бордовый корешок книги, название которой знал каждый маг, обучавшийся когда-то целенаправленно этому искусству. – По такой книге учился и я в Гвионе когда-то: базовые знания и азы для любой магии, будь то стихийная или любая другая. Управление силой и энергией, простейшие заклинания, формулы, жесты или ритуалы – гора теории и страданий для новичков.
Ру нахмурился, озадаченно переводя взгляд с книжной полки на стол, и вытянул ветхий пергамент, на всякий случай загасив пламя на пальцах. Длинный список разнообразных трав, порошков, зелий, отваров не оставлял сомнений, что Арманда пыталась сама разобраться в алхимии – Птица передал пергамент Аморе и продолжил исследовать шкаф дальше. И новые находки вору совершенно не нравились: еще два свитка держали подробную «инструкцию» по призыву демонов и пестрили разнообразными символами и рисунками.
- Когда-нибудь я расскажу тебе историю бурной молодости, как мы с моим близким другом Балором хотели ограбить дом лорда, сын которого занимался магией Призывы, и случайно нарушили ритуал – неловко вышло, да? – мужчина протянул своей спутнице свитки и закончил с книжной полкой. Какое-то время поколебавшись и раздумывая, что можно прихватить с собой, но махнул рукой – ничего нового со стихийной магией О'Хара не увидел, а остальное магу огня тащить просто бесполезно. – Разорвали круг, освободили демона. Ну, бывает.
Растущая с каждой минутой тревога усиливалась, Птица теперь обеспокоенно поглядывал на стол со склянками и все лучше понимал, что ничем хорошим эта ночка не закончится. Воровство драгоценностей по домам - это одно, а пробраться в дом ведьмы-самоучки, практикующей алхимию и пытающейся освоить магию Призывы – совсем другое… Ру подошел ко следующей двери, заглянув в замочную скважину и вслушиваясь в тревожную тишину дома, а потом приступил ко взлому второго замка.
- Так уже интереснее… - прошипел вор, когда обычно холодная отмычка обожгла пальцы, и отдернул левую руку, коротко бросив Элеоноре через плечо. – Зачарованный замок.
На взлом ушло времени куда больше, чем на простенький первый замок, который даже вскрывать было стыдно. Но после третей попытки раздался негромкий щелчок – путь был открыт. Потирая обожженные горячим металлом пальцы – не огонь же, от которого магу ничего – и пряча отмычки обратно, Ру, присев, на сей раз первым прокрался вперед: не до шуточек про дам и этикет сейчас, теперь вор был серьезен. В каждом грациозном и мягком движении чувствовались напряжение и настороженность, дыхание стало тише и медленнее - О'Хара знал, к чему может привести даже малейшая ошибка. Еще один шаг – и вор оказался в узком коридоре, купающемся в мягкой темноте. Шесть дверей, три из которых были криво заколочены досками, чуть впереди – лестница на первый этаж, а за спиной – лестница на чердак. Две двери были наглухо закрыты, пропуская лишь полоску лунного света под собой, но одна оказалась слегка приоткрытой.
И из нее слышался храп.

Ру заглянул в комнату, из которой раздавалось сладкое сопение и храп спящего, и, удостоверившись, что один из братьев до утра точно будет спать как младенец, прикрыл дверь, а потом повернулся к Элеоноре, настойчиво терзающей рукав потертой куртки вора.
- Давай лучше разделимся. Нет смысла сейчас ходить вдвоем; по одиночке успеем гораздо больше. Я иду вниз, ты поднимайся наверх, идет? Встретимся здесь же.
- Договорились.
Птица был только рад избавиться от сотрудничества со столь сомнительной персоной: наемная убийца не внушала вору доверия. Хотя, если уж говорить откровенно, мало кто внушал Ру то доверие, при котором можно отдать свою жизнь в чужие руки, таких были единицы - и сейчас большая часть из них уже давно как мертва. Мужчина смотрел, как Элеонора скрылась в темноте, бесшумно ступая по ступенькам, и пытался поверить, что эту ночь они переживут. Пока все было тихо - так что нечего паниковать раньше времени и бросаться прочь из дома, унося свои ноги. Но если что пойдет не так... "Так не допусти этого", - Ру двинулся к лестнице, ведущей на чердак, все еще бросая косые взгляды на прикрытую дверь, за которой спал брат Арманды.
Лестница не веревка, поэтому подъем прошел спокойно. О'Хара, не спешивший сразу заваливаться на чердак, какое-то время просто стоял на шатких ступеньках и вслушивался в тишину, подобно паутине оплетающий ветхих дом. Маг слышал, как тихо скребут коготки крыс, снующих на чердаке, но больше ничего - пустая тишина служила ответом на молчаливый вопрос вора. Мужчина ловко подтянулся и забрался еще выше по лестнице, а потом ступил на холодный пыльный пол, чуть скрипнувший под весом вора - Ру мгновенно замер, напрягая каждую мышцу. Скользящими движениями мужчина двинулся вперед, мягко переступая с носка на пятку и привыкая к заботливой темноте комнаты, оказавшейся на удивление просторной, хотя и пыльной. Тихо присвистнув, маг подставил правую руку к выходу - после негромкого хлопанья крыльев Нилин взлетела на руку, уже сжимая в коготках откуда-то стащенную нитку с бусинками из цветного стекла. Ру усмехнулся: даже вороне он доверял куда больше, чем Элеоноре. Но не стоит расстраивать девушку и сообщать столь грустную новость, не так ли?
Ласковый огонек, заботливо сотворенный магом, мягким светом мгновенно разогнал крыс - только длинные облезлые хвосты и видел по углам, а потом осветил комнату - не всю, конечно, но из открытого окна лунного света, льющегося подобно блеклому серебристому призраку, вполне хватало увидеть то, что маленький язычок пламени в руках вора не смог осветить и представить цепкому взгляду. Например, старое кресло-качалка стояло рядом с распахнутым - и пустым - тяжелым сундуком с металлическими обручами, а стол на покосившихся ножках покрывал толстый слой пыли. На стенах висели столь же пыльные и серые картины, явно утащенные из разных домов, на полу валялись свитки и пергаменты, иногда виднелись книги или выдранные из них листы. Перед открытым окном тянулась тонкая веревка, на которой висели пучки разнообразных душистых трав, чей горький аромат хотя бы как-то перебивал затхлый запах пыли, грязи, какой-то гнили, крысиного помета и старых перьев. Ру заметил громоздившиеся за сломанным шкафом с покосившимися полками птичьи клетки, в которых сидели три тощих черных ворона, и осторожно приблизился к ним, не делая резких движений - если птицы проснутся, то карканье поднимет на уши весь дом. Но птиц вор всегда любил больше, чем людей: проворно орудуя отмычками и разбираясь с замками, О'Хара легко вскрывал ненадежные клетки, а потом переходил к следующей - сразу выпускать птиц на волю было рискованно, они сами на утро улетят.
Нилин, перелетевшая с руки вора на шкаф, смотрела на своих черных собратьев, чуть приоткрыв нежно-розовый клюв, но не издавала ни звука - Ру еще давно научил птицу, когда стоит молчать. Только жаль, что с некоторыми людьми так не выходит... Вор, покончивший с клетками, теперь приблизился к окну, распутывая нити и снимая с натянутой веревки пучки трав, из которых узнал лишь некоторые: шалфей, розмарин, полынь, чертополох, вороний глаз, вербена, остролист, мята и дурман. Для каких отваров они должны были понадобиться Кайоле, Ру не знал - да и зачем? Вор старался не задавать вопросов о вещах, за которые ему платили, ведь мало кто захочет посвящать Птицу в свои тайны, часто еще бывающими грязными и темными. Наверное, это могло роднить его как-то с Элеонорой: вряд ли девушку наниматели просвещали во все тонкости интриг, рассказывали о тех или иных причинах, чтобы устранить мешающего человека - у них грязная работа, требующая чистого исполнения.
Блеснувшее на столике серебро Ру ни с чем бы не спутал и никогда бы не упустил: маг, краем глаза заметив какую-то вещицу, лежащую под паутиной, уже стоял рядом и костяными пальцами убирал паучью сеть, разглядывая будущий трофей. Ничего примечательного: миниатюрный кулон-капелька с синими камнем, треснувшим или, даже лучше сказать, расколовшимися в середине, на тонкой цепочке из неблагородного металла. Присмотревшись, О'Хара заметил руны, начертанные на серебряной огранке, и бережно взял в правую руку треснувший амулет. Камень, вставленный в него, должен был быть небесно-голубым или лазурным, но потемнел - видимо, результат неправильно сработавшего заклинания, расколовшего камень и лишившего вещь всякой магической силы. Серебро оказалось настоящим - Ру почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. Некоторые демоны не любят этот металл, а уж амулет, сделанный из него, вполне мог защитить мага от призванного из другого мира существа - только вот такая сломанная вещица теперь валялась на пыльном чердаке, а ведьма-самоучка выкупала книги и свитки по Магии Призыва и было сейчас неизвестно где.
Птица, забрав находку, из которой всегда можно вытащить камень и продать серебро, поднял с пола раскрытую книгу, бегло читая некоторые строчки, но потом качая головой - это не то. Маг не особо надеялся найти здесь те книги, за которыми их отправил Кайола, предполагая, что на чердаке только старые записи и фолианты, либо изученные Энте, либо бесполезные. А вот хранилищем трав это место было прекрасным - в сумке вора лежали травы, высушенные как и на солнце, так и при лунном свете. Второй шкаф, сперва закрытый, но это дело поправимое, заставил мужчину хмуриться только сильнее, удивляя своим содержимым, которые оказалось не самым приятным, но именно тем, что Птица искал: разнообразные хвосты зверей, пучки шерсти, перьев и волос, покоящиеся в горшочках порошки, склянки с неизвестными жидкостями, рассованные по мешочкам кости животных, даже два эмбриона какой-то чешуйчатой твари в банке с желтоватым растровом - все находки стремительно перекочевали в сумку вора, которой не страшен вес награбленного добра. Нилин, исследовавшая шкафы и верхние полки, вспорхнула на стол, держа в когтях золотую серьгу. Ру, погладив умную птицу по перьям, аккуратно взял драгоценный трофей и повертел, разглядывая и любуясь золотом, а потом довольно улыбнулся и, убрав отросшие волосы назад, на ощупь вставил серьгу в ухо. Его серебряная сережка с рубином имела историю куда более интересную, но нарушать свою маленькую традицию Птица не хотел: с каждого памятного задания какая-нибудь драгоценная вещица должна была стать его украшением.
Удостоверившись, что он ничего не упустил, Ру спустился вниз, прижимая к себе сумку, чтобы не шуметь, и вновь оказался в коридоре, довольный своими находками и особенно золотым призом, теперь красующимся в ухе и блестящим в отблесках ручного огня. Нилин, в последний момент нашедшая затасканную цепочку, сидела на плече вора, сжимая в клюве свою находку и тоже выглядевшая не по-птичьи довольной. Теперь оставалось ждать Элеонору с ее новостями об исследовании первого этажа....

Элеонора не заставила себя ждать: девушка бесшумно появилась в коридоре, уже успев набить сумку находками. Вор не рассчитывал, что они с Элеонорой смогут найти все из списка Кайолы, но хотя бы какая-то часть у них уже имелась, что не могло не радовать.
- Пошли вниз. Мне нужна твоя помощь. Нужно вскрыть один замок, потому без тебя никуда. Ну, идем!
- А волшебное слово? – с самой невинной улыбкой поинтересовался Птица, но все же шагнул следом за девушкой в такую родную и заботливую темноту. Научить Элеонору элементарному слову «пожалуйста» он всегда успеет…
Путь на первый этаж прошел скучно и спокойно. Только из-за спешившей Аморе, которой требовалась помощь героя с отмычками, Ру не стал тратить драгоценное время на соседние комнаты, лишь кидал на них жадные взгляды – азарт брал свое, охота в самом разгаре. Даже храп второго из братьев ни капли не смутил О’Хару – пусть спит, будить маг никого не намерен. Прошла та пора, когда неопытный вор поднимал на уши целый дом и в панике метался по этажам в поисках выхода, периодически нарываясь на стражу и отбиваясь либо магией, либо клинком – спасибо, хватило. Раз уж назвался мастером в воровском деле, то работай как мастер: без шума..
Потайная дверь, которую обнаружила Элеонора, мужчину, честно говоря, смутила: где потайные двери, там и проблемы. Благо, что эта не была защищена никакими чарами – иначе от девушки осталось бы кучки пепла: Ру доводилось видеть, как мощно срабатывают защитные заклинания и чем все заканчивается для вора, который сперва сделает, а потом подумает - все это весьма и весьма печально кончалось. Но эта дверь, на счастье незваных гостей, не подкинула им с Аморе проблем – Ру первый спустился по ветхой скрипучей лестнице, ведущий куда-то вниз, под дом, мягко ступая по ступенькам. Свет, тускло льющийся откуда-то спереди, заставил Птицу напрячься и замереть, прислушавшись, но, удостоверившись, что все тихо, мужчина продолжил путь вниз, оказавшись в небольшом помещении.
Подвал был даже уютнее комнатки на втором этаже – здесь хотя бы было чище. Вроде. А нет, показалось. Что сразу привлекло внимание вора, так это нагромождение птичьих клеток, какие он видел на чердаке, но сами птицы лежали на дне: поджавшие когтистые лапки, с грязными перьями и серыми мертвыми глазами. Нилин перелетела с плеча О’Хары к одной из клеток, просунув клюв через прутья, потом повернула белую голову к следующей клетке. Коротко взглянув на Нилин, Ру тихо вздохнул: ворона стала его единственным другом, а созерцанием трупов черных птиц не слишком вселяло надежду, что для них с Нилин эта история хорошо кончится… ну еще и для Элеоноры, присутствие которой было непривычно. Коротко осмотревшись и заприметив лишь одну клетку, где виднелось из-под соломы очертание книги, мужчина двинулся к ожидавшему его замку, но…
- Не быть ей художницей, – Ру смотрел на нечто, отдаленно напоминающее пентаграмму, и не сдержал улыбки. «Она рисовала ее с закрытыми глазами и левой пяткой?» Арманда явно не знала, что круг должен быть круглым. Не овальным, не квадратными, не кривым, а круглым.
Закончив умиляться с этой неровной почеркушки кровью на полу, Птица все же дошел до прямоугольной клетки, где лежал увесистый фолиант в темной обложке. И снова пришло в действие золотое правило: бери все – заказчик разберется. Пусть Кайола дальше сам решает, что делать с добром, которое они с Элеонорой натаскают сегодняшней ночью. Но раз Арманда решила спрятать книгу столь оригинально, то сама эта находка должна быть ценной… Но только присев перед замком, Ру заметил кое-что помимо книги: пушистый зверек уже проснулся и глазами-бусинками глядел на разбудившего его гостя.
- Элеонора… Я все понимаю: завтрак не удался, тяжелый день, ты голодная, - вор обернулся и к девушке. – Но если решила полакомиться котлетой из ласки, то меня не втягивай в приготовление ужина: я паршиво готовлю, - О’Хара улыбнулся. Птица всегда смотрит и улыбается так, словно знает больше всех, чем и бесит неимоверно.
Но стоило язычку пламени вновь покорно появиться в руках мага, как мелкая пушистая тварь зашипела и забилась в угол клетки. Ру уже привык, что животные его не любят – как и огонь. И только единственные существа, не шугающиеся от мага огня, были крысы и вороны – кажется, лишь падальщики не против компании вора. Отточенными движениями отмычки, Птица, вдоволь наслушавшись шипения и писка ласки, закончил возиться с замком и достал книгу, отряхнув фолиант от соломы, и оставил клетку в покое; ворона глядела на открытую дверцу и явно ждала, когда зверек покинет клетку, чтобы полакомиться свежим мясо. Ру с большим интересом начал исследовать стол, открывая каждый шкафчик и дверцу и перебирая листы, склянки, колбы и пергаменты и тщетно пытаясь найти хотя бы что-то блестящее. Чтобы отвлечься от столь плачевной ситуации, Птица негромко обратился к Элеоноре:
- Расскажешь, как прекрасная девушка раздобыла клинки и начала заниматься столь неприятным делом? – будничным тоном поинтересовался маг, закончив с осмотр стола и переходя к шкафу. Нилин, после короткого жеста Ру, перестала караулить клетку и начала исследовать верхние полка шкафа. – Должен же я хотя бы что-то знать о человеке, с которым приходится работать.
Итак, под конец осмотра в руках вора оказались лишь мешочек табака, пахнущего как-то странно и потому оставленного на месте, и бутылка вина, боги знают как оказавшаяся в подвале, но теперь переместившаяся в сумку. Такое можно будет потом и отметить…

Бутылка вина, оказавшаяся приятной находкой, сперва никак не влезала в сумку - пришлось выгребать половину вещей на стол, а только потом, сумев найти место, складывать честно награбленное барахло обратно. Занимаясь утащенным добром, вор внимательно слушал Элеонору, не перебивая и лишь иногда хмурясь. Новость, что его новая знакомая по профессии своей законной является всего лишь торговкой, продающей всякие мелочи и вполне безопасно зарабатывающая на жизнь, удивила мужчину: Ру прищурился, недоверчиво глядя на Аморе, которая продолжила рассказ, но так ничего и не сказал. Но когда девушка поведала о первом заказном убийстве... Оно не впечатлило. Серьезно. Пьяный в дрова мужик? Ру ожидал как минимум полноценной истории про какого-нибудь надутого капризного аристократишку, заговор против него, гильдию или клан наемных убийц, богатого нанимателя и, скажем, талантливого наставника-мастера. "Ладно, она могла солгать", - Птица пожал плечами. Либо Элеонора решила не посвящать его в истинные причины, либо... Либо не всем иметь столь интересные истории без всяких интриг и темных секретов.
Что касается неприятных моментов и крови, то О'Хара вновь пожал плечами - типичный жест. Элеонора права - работа не для брезгливых. Но скрытые клинки убивают с одного удара быстро, оставляя кровь лишь на рукавах убийцы, поэтому их можно считать изящным оружием - чего нельзя сказать о том же удобном вору клинке китобоев. С ними про аккуратные убийства можно забыть, созерцая вываливающиеся внутренности из разорванного живота противника - а этих неприятных картин Птица успел насмотреться достаточно много...
-  А ты? От огнеглотателя до вора, должно быть, большой путь, а? - Элеонора, на плече которой сидел этот пищащий-шипящий клубок шерсти, обратилась к О'Харе со встречным вопросом.
Ру замер, все еще склонившись над столом, на котором не стояло ничего интересного, а потом повернулся к девушке, задумчиво глядя на Аморе. Вор не стремился скрыть свои имя и фамилию от всего света - наоборот, ему даже нравилось, что для многих он не незнакомец. Это было удобно, это было приятно. Но когда речь заходит от прошлом... Птица легко перечислял те многие роли, в которых успел побывать, но не спешил говорить о сопутствующих им вещах: откуда он родом, кто его друзья (только Балор не против своего упоминания), что с семьей и еще все то, что к его ремеслу не относится.
- Да, приличный, - О'Хара усмехнулся, но все еще не сводил с Аморе внимательного взгляда. - Не сразу от огнеглотателя, конечно, до этого все было куда проще и роскошнее...
На этом все и закончилось: кто-то спускался вниз. Ру, не теряя ни секунды, быстро указал девушке на самый тёмный угол в комнате, где Элеонора, и так одетая в темное, могла бы притаиться, и сам скользнул в узкое пространство между шкафами. Тревожно выслушиваясь в тяжелые шаги, маг ждал, сжимая в левой руке деревянную рукоять клинка, и небрежным жестом заставил пламя свечей погаснуть. Скрипнула последняя ступенька - и в темную комнату спустился один из братьев, насвистывающий какую-то песенку. Что сразу бросалось в глаза, так это мускулистые сильные руки, в которых мужчина держал грубый клинок, замызганный давно засохшей кровью. "Что там Атлас говорил, наемники?" - Ру хотелось не пересекаться с кем-либо и меньше всего с теми, кто знаком с оружием. А судя по бегающему взгляду, по напряжению в руках и по пальцам, сжимающим клинок так, что костяшки побелели, брат Энте чувствовал, что здесь он не один.
Все произошло пугающе быстро. Нилин, устроившаяся где-то под низким потолком, закаркала - Энте повернул голову влево.
- Что за?..
Ворона выиграла необходимую секунду - О'Хара, появившись справа, пнул противника под колено и сразу отпрыгнул назад, уклоняясь от кривого взмаха клинка покачнувшегося мужчины и прячась в кромешной темноте. Но Энте схватился за стол и устоял на ногах, только крепче сжимая рукоять. Ру, спрятавшись за нагромождением клеток, сосредоточился на свечах - вспыхнувший огонь привлек внимание брата Арманды. Птице совершенно не хотелось кого-либо сегодня убивать: маг быстро проверил скрытый под остатком правой руки арбалет, заряженный болтами со снотворным, и тенью прокрался мимо клеток за спину озирающегося по сторонам Энте.
Что-то пошло не так, как планировал Ру. Энте обернулся в тот самый момент, когда вор засадил дротик меж ребер противника, и нанес сильный удар клинком в плечо Птицы, заставляя вора охнуть от вспышки боли. Мгновенно действующее снотворное и прочная кожа куртки спасли Ру от последующего удара, который мог бы быть фатальным: лезвие клинка прошлось от правого плеча до груди, оставляя глубокую царапину. Энте повалился на пол, выронив клинок из рук и попутно сшибая холодные свечи, расставленные вокруг кривой пентаграммы.
Зашипев от жгучей боли, О'Хара прислонился к стене, зажимая рукой кровоточащее плечо, и попытался найти в темноте Элеонору. Эта ночка нравилось Ру все меньше и меньше.

Эльф сидел, свернувшись калачиком, на холодном полу. За закрытой дверью он видел отблески догоравшего факела. Камера его темницы не отличалась особым уютом. Единственным предметом роскоши была подстилка, от которой несло дерьмом и мочой. Запах был столь мерзким, что его нельзя было игнорировать, поэтому оставалось смириться и принять его как должное. Тем не менее, Эреб старался держаться от подстилки подальше. Ей он предпочёл холодный пол, на котором и сидел, за неимением лучшего варианта.
Что делать в заключении? Вариантов не так много, так например эльф решил хорошенько поразмыслить о себе и о его жизни, а также почему он оказался в богом забытом месте. Была в этом его вина или же это было неприятным стечением обстоятельств, жертвой которых он стал?
Кто ты? Нет, не так. Кто Я? Так-то лучше. Рано или поздно мы задаём себе этот вопрос и упорно ищем на него ответ. Глупцы ищут его, спрашивая чужые мнения. Мудрец ищет ответы, только внутри себя. Эльф искал их внутри себя. Был ли он мудрецом? Вряд ли. У него было две простые причины копаться в себе. Первая – он не признавал авторитетов. Он был сторонником свободы выбора, но не такой свободы, где один человек выбирал за другого. Жизнь показала, что далеко не все могут сделать выбор. Большинство плывёт по течению, предпочитая думать, что выбора у них нет. Отсюда и его презрительное отношение к общему сброду, толпам, и другим крупным массам в одном месте. Вторая была менее возвышенной, но не менее очевидной. Он не пускал людей в свою голову, предпочитая держать свои мысли при себе. Поэтому вряд ли кто знал эльфа лучше, чем он сам. И что отвечают люди на этот простой вопрос, если им кто-то угрожает. Я сын короля, я любовница вашего графа, я богатый купец. Я плотник и у меня нет ничего, чем бы я мог от вас откупиться. У меня нет статуса в обществе, которым бы я мог прикрыться и отвести от себя беду. Отвечает обычный человек, смирившись со своей судьбой. Но что идёт гораздо чаще перед статусом в обществе и профессией? Конечно же имя. Так кто же я? Я – Ореб Ренор, второй сын верховной матери пятого дома, один из лучших оружейников своего дома. Я беглый дроу, которому стала ненавистна участь слуги и пешки в нескончаемых войнах за власть и могущество. По крайней мере, когда то я был им. Сейчас я Эреб, которого многие знают по прозвищу Чернокрылый. Я вор и убийца, потому что меня таким создала моя мать и мой народ. Я убью тебя, не смотря ни на что, потому что взятый заказ должен быть выполнен. Почему я это сделаю? Если не я, то кто-то другой воспользуется этой возможностью. В любом случае ты будешь мёртв, так какая разница, чья рука нанесёт последний удар? Мой сон будет таким же крепким, как и всегда. Так что не переживай за меня и прими смерть с достоинством.
Мысли эльфа на мгновенье прервались. Он прислушался к окружавшей его тишине. После чего вернулся дальше к своим размышлениям. Вся его жизнь с пятнадцати лет была связана с оружием, так кем он должен был стать? Был ли у него выбор? Конечно был! Он выбрал выживание. Ореб выбрался на поверхность, был свободен, хотя бы это одно мгновенье. А после, на него началась охота, и он бежал словно дикий зверь. Со временем, он взял новое имя и попытался начать всё заново. Однако прошлое преследовало его. Ореб не мог стать кем-то другим. Его судьба была связана с оружием. И он стал Эребом. Здесь в Гресе, впервые он назвался новым именем.
Эреб хорошо помнил его первый визит в город. Помнил, как впервые увидел городские стены. Помнил, как пересёк их, даже не запыхавшись. Он бродил по его ночным улицам, укрывая лицо капюшоном и укутавшись в тёмный короткий дорожный плащ. Что у него было тогда, кроме плаща и другой одежды на нём. Клинки – трофей и одновременно напоминание, о том кто он. У других не было и этого. В тот день он оказался не в том месте, не в то время. Крови суждено было пролиться. Они думали, что он будет бояться их, высоких и уверенных в себе, хозяевах этого квартала. Они ошибались.
Когда он закончил, из тени появился незнакомец, медленно и звучно аплодируя эльфу. Ореб был удивлён его поведением, и не спешил убирать оружие.
- А я вижу, ты скорый на расправу, мне б такой напарник пригодился, - произнёс незнакомец.
Так и начался его скользкий путь без возможности вернуться обратно. В первую же ночь в городе он убил, не размениваясь на угрозы и попытки закончить дело миром. Он убивал, потому что это было в нём уже на уровне инстинктов. Так кто же он такой, если не убийца? Вскоре в городе стали ходить слухи, о тёмной лошадке в криминальном мире. Наёмнике, чьё прозвище уже вызывает дикий холод по коже. Никто не знал кто он, кроме одного человека, то же касалось и его целей. Кто-то стремился к славе в этой не лёгкой профессии, но не он. Эреб делал всё чисто и быстро, исчезая в тени также быстро, как и появлялся, чтобы ударить всего лишь один раз.
Вскоре тот единственный человек, которого он мог назвать другом, начал завидовать мастерству эльфа. Он начал соперничать с ним, с начала это было похоже на забаву, позже переросло в смертельное противостояние. Маленькая война, но даже тогда эльф до последнего считал Роберта другом. Они сошлись в смертельном поединке на кинжалах, где только один мог выйти живым. В первые, минуты бой был похож на плавный танец, в конце на безумную пляску смерти. Эльф сделал то, что должен был. Его единственный друг умер у него на руках, ослеплённый завистью. Он не ушёл бесследно, оставив память о себе на левом предплечий Эреба в форме шрама от изогнутого кинжала вошедшего в его плоть.
С тех пор прошло много времени. Друзей у эльфа не было, разве что полезные знакомые. Его жизнь была бессмысленна, хоть и не лишена приключений. В ней не было цели. Он убивал, потому что умел это лучше всего и долгое время его устраивал такой расклад. Однако год назад его посетила мысль, что пора двигаться раньше. С тех пор она не покидала его ни на секунду. За пятьдесят пять лет город практически не изменился. Сменилось целое поколение. Что ни останавливало процесс гниения изнутри, казалось, оно только усилилось. Богатые продолжали жить в своих роскошных особняках, в то время как в Нищем квартале были готовы убить за кусок хлеба и дешёвые сапоги. Хотели ли они убивать? Как и эльф в своё время, они выбрали выживание. Среди них было полно сломленных и отчаявшихся, но были и те, кто готов был подняться с колен. Коварные ублюдки и беспринципные убийцы, вот с кем пришлось договариваться эльфу. Многие не понимали, чего хочет добиться темнокожий эльф. Другие видели в нём угрозу для их власти и статуса. У Эреба было достаточно врагов, союзников гораздо меньше. Однако даже они готовы были схватиться друг с другом, как только эльф направлял взгляд в другую сторону. 
А сейчас он сидел в темнице. Что было частью тщательно продуманного плана. В этот раз эльф не знал кто заказчик, но его наниматели заверили его, что он обладает достаточным влиянием и богатством, чтобы обеспечить эльфа всем необходимым для выполнения заказа. А в случае успеха, его щедрость не будет знать границ. Эльф решил рискнуть, задав интересующий его вопрос. Если он выполнит заказ и не выдаст себя при этом, смогут ли его схватить, а после оправдать перед народом? Ему ответили утвердительно. Эльф согласился и начал осуществлять свой план. В этот раз он собирался отдать главную роль другому, в то время как сам был на вторых ролях. Кто был его целью? Возлюбленный дочери герцога Греса. Один из тех богатых сыновей со смазливой мордашкой, которому можно делать всё что вздумается. Безусловно, такой необдуманный брак дочери герцога, грозил лечь пятном позора на его репутацию. У эльфа были предположения, кто его наниматель, но он решил держать язык за зубами. Сложность была в том, что юношу берегли как зеницу ока. Вооружённая охрана и днём и ночью. Тщательно проверяемые блюда. А также штат только из доверенных людей. Мало того он жил в личном имении герцога, что никак не упрощало задачу. Эреб отсеивал один вариант за другим. Как пройти и выйти из самого охраняемого места в городе? Практически невозможно. Единственный выход, сделать так, чтобы юноша пришёл к ним сам. Как? Довольно легко, если сыграть на его природе. Он был тщеславным, так почему бы не пустить слух на который он клюнет, как рыба на крючок. Таким слухом стала коллекция украшений для дамы сердца, которую заполучил в свои руки и спешил продать самый лучший ювелир в городе. На ювелира воздействовать оказалось гораздо проще. Вскоре его ювелирная лавка превратилась в место умело расставленной засады.  Ещё до того момента, когда он вошёл вместе с дочерью графа в ювелирную лавку, а его люди стали в боевую стойку напротив входа, его судьба была предрешена.
Недалеко от места основных действий, из трактира вышла пьяная группа людей, которые начали привлекать внимание толпы и вести себя неподобающим образом. Парочка мужчин решила их успокоить, завязалась драка рискующая превратиться в небольшой погром. Весь этот умело сыгранный спектакль привлёк внимание городской стражи и двух телохранителей юноши. Они покинули пост, чтобы узнать, в чём там дело. Именно в этот момент и начал действовать подручный Эреба, ещё на этапе подготовки, в ювелирную лавку доставили сундук. Сундук способный вместить в себя человека размером с дроу, необходима была невероятная гибкость и усидчивость. Эреб и его подручный обладали всеми необходимыми качествами. Мартин согласно плану направился к дочери графа, ясно давая понять, кто его цель. Юноше ничего не оставалось, как поиграть в героя и пасть в неравной битве от отравленного клинка. На улице по сигналу, с крыши дома напротив, начали обстрел ювелирной лавки из арбалетов. Для того чтобы стража подумала, что угроза находится снаружи. Так и случилось. В лавке в этот момент ювелир проявил невероятную смелость, оторвав лоскут плаща нападающего и защитив дочь графа подставив своё тело под не смертельный удар. По крайней степени ему такой обещали. Вот только никто не собирался держать обещание. Вопли девушки перекрыли весь остальной шум. Возлюбленный убит, ювелир захлёбывается собственной кровью, а девушка надеется, что её смерть будет менее мучительной. Мартин понял, что задание выполнено, и пора отсюда сваливать.
Настала самая сложная часть, Мартин рванулся к двери. На ходу уклоняясь от удара мечника и проскальзывая через открытую дверь. Стражники уже начинали понимать, в чём дело. Их внимание переключилось на основную угрозу. Мартин не стоял на месте, двигаясь по улице и маневрируя среди прохожих.  Ловкий и быстрый парнишка всеми силами пытался скинуть хвост.
На улице происходил хаос, в городе давно не было такой неразберихи. В условленном участке дороги, Эреб сбил Мартина с ног, тот поднялся и врезал ему кулаком по лицу, пуская противнику кровь из носу. После чего поднялся и скрылся из виду. Небольшая уловка, одинаковая одежда и рост сыграли своё дело. Эльфа по ошибке приняли за нужного им убийцу. Эреба хорошенько избили стражники, по дороге в темницу он то и дело терял сознание. Судить его должен был герцог Греса, только он имел право на высший суд. Недели в темнице летели быстро, Эребу оставалось надеяться, что заказчик выполнит часть своей сделки.
Спустя несколько дней томительного ожидания эльфа бесцеремонно выдернули из камеры, одев на голову, мешок из тёмной мешковатой ткани. Стража куда-то вела его, судя по звуку, они покидали темницу. После его затолкали в повозку. Слышны были голоса, рёв толпы усиливался. Мешок с него сняли, и его взору предстала многочисленная толпа. Сам он находился на специально сооруженном помосте, где был ещё один мужчина с мешком на голове, плаха и палач. Герцог Греса был прекрасным оратором, умело играя общим настроением толпы. Произнеся речь о наказании и справедливости. Он вынес свой вердикт. Плащ Эреба был цел, вместо кинжала у него с собой был короткий меч на котором не было ничего указывающего на яд. А в момент поимки  у него был разбитый нос, в то время, как настоящий убийца ушёл целым и невредимым. Мало того эльф хотел помочь стражам порядка, но убийца оказался более быстрым и опасным, а стража сделала поспешные выводы. К счастью герцог был тем человеком, на которого народ мог положиться, его люди нашли настоящего убийцу, а также неопровержимые улики против него. С этими словами, с мужчины сняли мешок, Эреб его не знал, но по словам герцога он и был настоящим убийцей. Толпа ревела, требуя равноценного преступлению наказания. Герцог подал команду палачу и тот направил узника к плахе. Приговор был исполнен. Толпа ликующе заревела, а Эреба вскоре освободили и отпустили на все четыре стороны.
Эльф вскоре оказался среди своих людей. Они праздновали успешное завершение дела. Эльф пропустил пару кружек хорошей выпивки, честно украденной из погребов богатеев и винных лавок. После чего отправился переговорить наедине с Мартином. Молодой мужчина не подвёл Эреба, с достоинством выполнив возложенную на него роль. В ответ на похвалу он коротко кивнул эльфу. После чего какая-то книга перекочевала из его сумки на импровизированный стол.
- Что это?
- Ты мне скажи, один из воров продал его нашему скупщику. Подумал, тебе будет интересно.
Эреб бегло пролистал книгу, текст явно был написан магическими чернилами, ибо эльф не понял ни слова. Он уже сталкивался с чем-то подобным пару лет назад, в то время когда и сам промышлял воровством. Одно было ясно точно – тот, кто её написал, не собирался делиться знаниями, скрытыми в ней с кем попало. Книга определённо стоила немалых денег в узких кругах.
- Что-то ещё Мартин?
- Скупщик сказал, что парень, который ему это продал, имел ещё пару таких.
- Найди его и узнай, куда он дел остальные и у кого он их украл. Одна эта книга стоит не малых денег. Представляешь, сколько будет стоить всё собрание? Однако займёмся этим делом завтра, сегодня всё-таки праздник в твою честь, так что иди и наслаждайся почестями.
Нищий квартал стал для темнокожего эльфа за эти годы чем-то вроде дома. Он хотел сделать его лучше, для себя и тех кому не предоставили выбора. Впервые за долгое время у него появилась цель, к которой он хотел двигаться. На этом пути ему предстояло принимать тяжёлые решения. Понимать кто враг, а кто может стать союзником. Как и на любом пути, враги будут ставить ему палки в колёса, но в итоге Нищий Квартал станем местом, где такие как он смогут обрести свой Дом.

Пока Элеонора знакомилась с запиской, мужчина оценивал ущерб этой ночки: братец ведьмы умудрился его как-то все же задеть, чуть ли не полностью оторвав костяшку на месте правой руки – протез удерживался теперь только на ремешках, впившихся в кожу, и это Ру не нравилось. Искать мастера, которых, возможно, уже и нет, и платить за вторую такую вещь ему не по карману, а умением зачаровывать вещи вор не владел. Какое-то время рассматривая снова эту записку, маг, нахмурившись, быстро уничтожил этот клочок пергамента, позволив маленькому огоньку сорваться с пальцев - так сразу стало спокойнее... 
- Кстати, интересный факт: у ведьмы кривая буковка "о". Это определенно намекает на то, почему она не смогла нарисовать круг призыва ровно.
- Не думаю, что у нее были учителя по чистописанию, - О’Хара в своей привычной манере пожал плечами, хотя догадывался, что со временем этот жест начнет бесит Аморе.
- "Цветущая роза", "Цветущая роза"... Цветущая.. А! "Цветущая роза" - это бордель, вот! Точно! Тьфу...
Это название борделя Ру ни о чем не говорило. Вообще. Пусть он и достаточно провел времени в Гресе, чтобы хорошо узнать изнанку богатого города, известного своей Школой, а также познакомился с кварталами, куда в одиночку лучше не соваться, а если и соваться, то на свой страх и риск, но подобные заведения Птицу не интересовали. Начать хотя бы можно с того, что в там нет ничего, чем мог бы поживиться вор… «Цветущая роза. О боги, ну и название», - О’Хара покачал головой, разочарованный столь примитивным названием. Он видел «Спящую красавицу», «Золотую кошку», «Дом цветов», «Сирену и Русалку» или даже – как же давно это было! - «Сладкую тыковку», а также огромное множество заведений, носящих женские имена, поэтому «Роза» уже не впечатляла. Либо у всех содержателей увеселительных заведений фантазия скудна на названия, либо он просто чего-то не понимает в этой жизни – либо и то, и другое.
- Он где-то... А где? А, на выходе из Нищего квартала. Ветхое здание, неприметное, вывеска выцвела... По крайней мере, таким оно было года три назад. Или два. Или три?
- Я похож на человека, который часто там бывает? – О’Хара наградил девушку взглядом, полным иронии, и развел руками. Но поток вопросов Элеоноры было уже не остановить:
- Впрочем, это нам ничего не дает. Что такое "номер два"? И почему оно в борделе?
Скинув куртку, маг закатал рукава рубашки, а потом занялся трудоемким процессом: сперва пришлось расслабиться все ремни, оплетающие руку почти до локтя, а затем заново переплетать и закреплять, постоянно затягивая и удерживая. На какое-то время костяшка беспомощно повисла, открывая взгляду уже давным-давно заживший белый рубец, но после череды коротких манипуляций снова вернулась на свое место. Напоследок оглядев куртку, ставшую еще более потрепанной, чем прежде, Ру, накинув вещь на плечи, обратился к девушке, чуть улыбаясь:
- Не буду спрашивать, откуда вроде бы приличная девушка знает такие заведения. «Цветущая роза»… Что может быть банальнее? – вор усмехнулся и, задумавшись, негромко рассмеялся. – Если мы выберемся живыми, а также если у меня будет настроение, то ты можешь услышать занимательную историю, как в Кельмире нам с Балором удалось как-то выкупить бордель с названием «Сладкая тыковка». Не помню, правда, зачем мы вообще это сделали… Впрочем, у нас была гора денег, а еще мы оба были тогда пьяны, когда покупали…
Если бы хорошее настроение вора было огоньком, вспыхнувшем в холодную ночь, то сейчас от него не осталось ни следа, будто его снесло огромной волной холодной воды: их ждали. В Нищем квартале они с Элеонорой были не одни. «Хуже быть не может?» - мужчина мрачно наблюдал, как их медленно окружали появившиеся из тени шестеро незнакомцев - тех самых настоящих незнакомцев, которых Птица никогда не видел, у которых ничего не крал и не портил им жизнь никоим образом. Висевшие на поясе клинки и мечи не вселяли надежды на лучшее, а палаш, красовавшийся за спиной у одного из мужчин, действовал не хуже пощечины, призывая ясно мыслить и начать искать пути отхода. Хотя бы ни у кого не было арбалета… «Хуже быть еще как может», - Ру коротко взглянул на Элеонору. Может, это за ней?.. Ну, может быть, если девушка, которая в городе и недели не провела, успела натворить дел больше, чем вор, который в Гресе не первый месяц – всякое быть может…
- Прошу простить, но мы торопимся, - маг натянул обаятельную улыбку и потянул Элеонору за рукав, а сам тем временем мысленно проклинал и посылал к богам, демонам и их матерям тот момент в «Оранжевой устрице», когда так опрометчиво истратил единственный «порошок тьмы» - он бы сейчас пригодился. Что у него сейчас из козырей? Первый: арбалет со снотворным - но один раз успеет выстрелить-то, а потом попрощается с головой. Второй: магия. Третий: вороны - но это уже в крайнем случае.
- Стоять. Книгу, - один из мужчин выразительно кивнул на сумку вора, в которой лежал честно украденный фолиант.
- С кем имею честь говорить? – О’Хара прищурился. Первоначальная растерянность прошла, уступив место холодному расчету. Раз эта великолепная компанию пришла за книгой, то этот фолиант стоит немалых денег, а значит…
- Не твое дело, - другой мужчина уже держал палаш в руках. – Давай сюда книгу.
- Никогда не поверю, что ты умеешь читать, - Птица скрестил на груди руки. Терять столь соблазнительную добычу? Нет, что в руки вора попало, то он так просто не отдаст. – Мы можем решить все миром, не прибегая к насилию, - Ру чуть отступил в тень, стоило третьему вынуть из ножен клинок. – Сколько вы предложите за книгу?
- Двадцать золотых.
- Тридцать.
- Двадцать два.
- Сорок.
- Двадцать пять.
- Пятьдесят, - Птица наглел, что, собственно, и происходит с каждым, у кого в руках имеется что-то ценное, и заламывал цену. Эта книга стоит даже больше, чем пятьдесят золотых…
- Да кончай его уже! – первый начал терять терпение. – Давно пора вскрыть этого птичьего ублюдка!
- Ладно-ладно, - Птица с притворной печалью вздохнул. – Двадцать пять, - вор потянулся за книгой, извлекая увесистый том в черном переплете из сумки, в которой забренчали прочие стащенные из разных домов вещи, и спокойно протянул книгу.
А потом все пошло не по плану.
Фолиант стремительно вспыхнул в руках мага, огонь жадно накинулся на книгу, а сам вор, не слишком заботясь о безопасности Элеоноры, навскидку выстрелил из спрятанного под рукавом куртки арбалета, попав в плечо противника с палашом в руках и наблюдая, как мигом подействовавшее крепкое – даже слишком - снадобье свалило мужчину с ног. И, совершив напоследок короткий жест, мужчина заставил пламя вспыхнуть вокруг них с Аморе, не подпуская сорвавшихся с места наемников.
- Книга в полном порядке, - Ру продемонстрировал охваченный огнем фолиант, но целый и невредимый. – Пока что. Ровно до того момента, пока вы не сделаете какую-нибудь глупость – тогда можете попрощаться с ней, - и для пущей убедительности пламя вспыхнуло еще ярче, но все так же впустую. – Элеонора, продолжишь переговоры? – О’Хары повернулся к девушке. – Уверен, что у тебя в любом случае получится лучше. Мне всегда казалось, что проще сжечь людей, чем договориться с ними…
«А вот, наверное, и та, с кем придется договариваться», - Птица внимательно наблюдал, как из теперь пятерых вооруженных мужчин – шестой растянулся на земле – появилась рыжая девица, с которой Аморе предстояло найти общий язык и все выяснить. Или не просто обречь их двоих на долгую и мучительную смерть…

Одного желания не всегда бывает достаточно и вскоре Фалька это осознала на собственной шкуре. Всё пошло не по плану. Мужчина оказался не только вором, но ещё и магом. Всё их преимущество не стоило и ломаного гроша, как только маг отделил себя и свою спутницу плотной стеной огня. Инициатива была потеряна, а стадо собственных баранов к такому повороту было не готово. Вот именно поэтому девушка предпочитала умертвлять своих жертв. Пустяковое задание грозило перерасти в сокрушительное поражение, так как её просили найти Атласа и узнать от него нужную информацию. Фалька же решила, что и следующий шаг будет ей по плечу. Если бы Эреб хотел видеть два трупа, возможно, она бы и вышла из этой схватки победительницей.  Однако Чернокрылому они зачем-то были нужны живыми. В этом и заключалась вся сложность.
Когда переговоры закончились, девушка была вне себя от ярости. Всё было относительно нормально, и оба незнакомца согласились на встречу с так называемым "нанимателем". Однако одно воспоминание о Мартине и все её попытки быть хладнокровной стервой сводились к нулю, так как его ехидная улыбка всегда возникала перед её внутренним взором. Для него такой исход дела была равнозначен провалу. А провал Фальки был для него чуть ли не праздником. Он всегда старался ей напомнить, как она с крахом провалилась, в очередной раз показав свою неспособность действовать разумно. Чёртов кретин! Девушка бы с удовольствием вонзила в его плоть свои мечи, только для того чтобы увидеть его взгляд умоляющий о пощаде. Пока она могла только мечтать о таком исходе событий. Изворотливый и хитрый наёмник всегда умудрялся быть на шаг впереди неё. Возможно, поэтому он и был любимчиком тёмного эльфа, который делился с ним своими планами и доверял ему руководство группой, если сам он по каким-либо причинам отсутствовал в городе.
Давнее соперничество, возникшее между ними, продолжалось и по сей день. А с того дня как они оба присоединились к Эребу, оно словно пламя разгорелось с новой силой. И вот спустя несколько дней затишья снова будет нанесён удар по её гордости. Фалька замыкала возвращающуюся процессию, в середине были гости с их книжкой, а впереди пара её человек указывающих всем путь. В таком боевом построении они и двигались, пока Фальке на глаза ни стали попадаться знакомые указатели, дающие ей знак, что их путь скоро будет окончен. То тут, то там она замечала бедняков и нищих. Каждый из них направлялся по своим делам, однако девушка видела некоторых из них и прежде. Все они, так или иначе, были связаны с Мартином и Эребом, представляя последним всю свежую информацию, происходившую на улицах.
Они уже знают – успела подумать Фалька, прежде чем заметила группу охранников старого почти развалившегося особняка. Ни то, чтобы эта старая рухлядь кому-нибудь была нужна, но с частой периодичностью у Эреба появлялись соперники, стремившиеся разрушить или навредить его планам. Именно поэтому возле дома ходили вооружённые патрули, а на улицах были дозорные. Два мужика встретили Фальку без особой радости, да из чего бы им. Она вела какие-то две подозрительные рожи к главному, а в случае возникших неприятностей виноваты будут именно эти два оболтуса.
- Пусть сдают оружие, и могут проходить в дом, - бросил Фальке один из патрульных.
- Они со мной, и мы идём к Чернокрылому, - ответила девушка.
- Да мне плевать с кем они, пусть хоть с самим Чернокрылым идут на встречу к нему самому, правило есть правило и они одинаковы для всех.Ворону не понравиться, если он узнает, что мы ослушались приказа.
Фалька отвернулась к незнакомцам, блондиночка вот-вот собиралась возразить, но наёмница её бесцеремонно прервала: - Хотели увидеться с главным? Следуйте правилам. Ваши фокусы были хороши, когда нас было семеро. А сейчас нас гораздо больше и в вашу сторону уже нацелены арбалеты. Вор может и сможет спастись, но ты останешься тут. И тогда мы уж посмотрим насколько ты дерзкая на язычок без чужой поддержки.
Выбор всегда есть. Однако в данном случае, для незнакомцев было бы лучше, если они решили пойти на встречу. Хоть сопровождение и оставляло желать лучшего, но оставалось надеяться на благоразумие их главаря. Незнакомцы, переглянувшись, всё же решили соблюсти правила и разоружились, сдав клинки и арбалеты. После чего атмосфера вроде бы разрядилась до допустимого уровня опасности, и отряд с гостями прошёл дальше. На входе в особняк Фальку встретил Мартин, на удивление девушки его лицо не выражало никаких эмоций. Сосредоточенность и хладнокровность во взгляде, ни более того. Лёгким движением руки он поманил к себе девушку. Фалька мгновенно отреагировала и направилась в его сторону, как только она отдалилась от гостей, незнакомцев тут же взяли в плотное кольцо. Встретившись со старым противником, они оба перешли на шёпот.
- Чернокрылый ожидал от тебя большего, тебе никто не приказывал выходить за рамки твоего задания, но ты как обычно захотела внимания.
- Ни твоё собачье дело!
- Может и не моё, но решать это будет Эреб, а ни ты – на лице парня появилась язвительная улыбка, в очередной раз подчёркивающая его превосходство, как только Мартин от души поднял себе настроение, он перешёл к делу: - Девку на кухню, потеряешь её из виду и там, будь готова объясняться перед Вороном сама, а мага к нему на верхние этажи.
Слишком большая цена за поражение, но Фальке пришлось её заплатить. Выслушав указания, она направилась обратно к гостям.
- Ты блондиночка идёшь со мной на кухню, а твой спутник наверх обсуждать взрослые дела.
На лице девушки явно появилось недовольство, которое она вот-вот собиралась высказать. Как и Фальку, её списали на второй план. Решив, что её мнение в переговорах ни будет играть никакой роли. Очередная порция острот уже собиралась вырваться с её рта, но маг вовремя одёрнул девушку за рукав, проявив необходимое благоразумие.
Гости разделились и каждый из них направился в указанном направлении. Фалька, как ей и было велено, повела свою подопечную в ту часть дома, которая когда-то давно была кухней. Сейчас от неё мало что осталось, местами встречались старые стулья или наспех сбитые брёвна, чем-то напоминавшие предметы мебели. Единственным пережитком против которого время было бессильно был крепкий дубовый стол, чудом сохранившийся спустя столько времени. На столе стояли две чашки малинового чая и несколько недавно испечённых булочек. Тёплая выпечка? Недавно украденная … - тут же в мыслях исправилась Фалька, то что они украдены – было более очевидным фактом, чем тот факт что кто-то  в этом здании умел готовить. Было это частью тщательно продуманного плана либо одним из способов унизить Фальку, девушка предпочитала не думать, но ком злости подошёл к горлу, не спрашивая девушку, хочет она этого или нет.
- Видимо это тебе. Ты ведь хотела, чтоб тебя накормили, верно? И не надо дуть губки, будто тебя кто-то обидел, я тоже не горю желанием торчать здесь с тобой.
В это время вор вместе с книгой поднимался на верхний этаж особняка для встречи с главой этой разношёрстной компании. Чердак, на который он поднимался, служил чем-то вроде зала собрания, но чащё выступал в роли общей спальни для тех, кому тёмный эльф мог доверять. Возле стен можно было заметить несколько матрасов, которые не отличались особо свежим видом. Единственная дверь, которая вела на чердак, была одновременно входом и выходом. На противоположной стороне в стене было небольшое круглое окошко. Света падающего из окна было достаточно, чтобы днём освещать небольшой рабочий стол и два стула. На одном из стульев сидел Эреб, ожидая своего гостя. На столе стояли две чашки свежезаваренного малинного чая, а рядом небольшой железный чайник, из носика которого шёл пар. Увидев вошедшего гостя, эльф сделал знак, что люди могут быть свободны. Дверь закрылась снаружи, и два незнакомца остались наедине. Житель дома, как и его гость, был безоружен. Эреб взглядом указал на свободный стул и одну из чашек чая.
- Слышал о тебе, только хорошее, Птица, - с улыбкой начал разговор эльф, сделав небольшую паузу продолжил: - Однако был удивлён твоей выходкой на улице. Я думал, ты не любишь лишнее внимание. В нашем деле лишнее внимание ни к чему, как и лишний груз, - взгляд эльфа упал на книгу и вернулся обратно на лицо собеседника, - Скажи-ка мне вот что, кем ты хотел стать в детстве? – Чернокрылый загадочно посмотрел на вора, будто в его вопросе был какой-то важный подвох, от его ответа зависело очень многое и эльф ждал его продолжая пристально смотреть ему в глаза.

Слушал темного эльфа маг молча, внимательно глядя на своего собеседника и начиная понимать, к чему весь этот разговор. Мысли о свободе из уст дроу, для мужчин которых свобода – заветная мечта, были близки и Птице: участь дворянчика, какая могла постигнуть О’Хару, останься от давным-давно дома, не слишком радовала, воровство сулило в лучшем случае тюрьму или виселицу, бродячие артисты были по рукам и ногам связаны заботами о прибыли со своих выступлений, а пираты зависели от богатства кораблей, на которые они нападали – свобода либо слишком далека, либо вовсе недостижима. Ру склонялся ко второму варианту, но возражать не стал: если Чернокрылому так хочется добиться нереального, то пусть пробует – каждому нужна цель в этой жизни.
«Дух авантюризма?» - Ру слабо улыбнулся. Даже замечания про корабль и руку вора не обидели, а повеселили: на пиратское судно он попал уже будучи с протезом, но это не помешало ему со всей командой брать торговые корабли на абордаж, надежным узлами крепить канаты и наравных держать шпагу, саблю и клинок в левой руке. Это был не просто дух авантюризма молодости – это был настоящий пожар: горячее желание попробовать всё в этой жизни, успеть везде, страсть познать всё и всех. И пусть сейчас он уже не одержим идеями, например, сунуться с отрядом наемников в глухие топы на самую опасную тварь, чтобы испытать свои силы, или умчаться хоть на край света с пестрыми повозками комедиантов, как это было когда-то, но жаркий огонек жажды приключений и опасностей все еще горел. Пробраться в самые надежно охраняемые особняки, тенью проникнуть в храмы, похитить под покровом ночи редкостную вещь, стоящую целое состояние, только ради своего удовольствия – ради этого стоило жить.
Вскоре разговор начал принимать интересный оборот: на предложение обсудить вопрос с книгой втроем вору отказали. Хорошо это или плохо сейчас было сказать сложно - О’Хара лишь терпеливо продолжал слушать и удивляться некоторым словам Ворона: сжечь или отдать эту книгу его людям. На предложение выпить чая мужчина вежливо отказался, недоверчиво посмотрев на чашку – он, может, и ужасный неблагодарный гость, но зато живой. Кто знает, что в этой чашке может быть помимо чая?..
- Поэтому у меня к тебе деловое предложение.
Это было уже интереснее. Ру любил деловые предложения, если они сулили хорошую награду, а также если не были чистой воды самоубийством – умереть он еще успеет, но не сегодня. Вор медленно кивнул, показав свою готовность слушать дальше, чтобы Чернокрылый мог продолжать:
- Ты вор, а значит, где-то сбываешь краденное добро.
«Не всегда», - Птица неопределенно пожал плечами. Некоторые вещицы вор оставлял себе на память об особо запомнившихся заказах, людях и местах, а также носил несколько украшений, которые, если нужда совсем задавит, мог бы продать, пусть и с неохотой. Может, что это излишне сентиментально, но некоторые воспоминания грели душу, когда всё на свете казалось слишком безысходно и руки опускались. Ворон тем временем продолжал:
- Признай, книга для тебя особой роли не играет. С таким же успехом я могу купить ее у тебя через посредника. А можем избежать всей этой рутины и закончить дело без посторонних торгашей. При этом тебе не придется делиться суммой с посредником. А значит - все будут в выигрыше. Что скажешь?
Звучало, конечно, соблазнительно, но…
- Не переоценивай себя и эту книгу, мальчишка. Её потеря для меня будет обидна, но не критична. Как сказал мой один знакомый маг «Рукописи не горят». К слову о магах, не видел еще ни одного мага, который мог бы колдовать целый день напролет. Не думаю, что ты станешь первым таким.
- Ты просто не видел огненный шторм, который за секунды беспощадно уничтожает всё на своем пути – завораживающее зрелище. Нет смысла колдовать сутками, - вор развел руками, объясняя такую вроде бы простую вещь.
Почему-то Ру вспомнился один урок из далекого-далекого прошлого, когда он только начал постигать искусство стихийной магии и получать первые подзатыльники от наставника: никто не может колдовать вечно, силы в любом случае придется восстанавливать. Урок первый: не растягивай удовольствие. Урок второй: огонь – стихия разрушения, с которой ничто не сравнится по силе и масштабам. Из этих двух уроков следует третий: хочешь уничтожить что-либо – вперед, только сперва подумай, как лучше сжечь всё дотла с первой попытки и с минимальными затратами при максимальной мощи. Поэтому и не увидишь боевого мага, который будет насылать заклинания сутками: выгоднее избавиться от проблем с первой же попытки и нанести один удар, который подчистую уничтожит всё, чем часами страдать, избавляясь от этих самых проблем по частям. Ну а что касается последствий для самого мага… Не будем о грустном и о том, как после грандиозного пожара на месте целого квартала могут остаться пепелище да обгоревшие трупы, а сам маг будет изображать какое-то время совершенно не магическое бревно.
Ру спокойно потянулся в карман сумки, перекинутой через плечо и забитой чем только можно, и достал из кармана потертую деревянную трубку и мешочек с табаком.
- Позволишь?– Птица коротко взглянул на эльфа, но вопрос был скорее из вежливости, поэтому, не дожидаясь разрешения или запрета, мужчина, с книгой под мышкой, поднялся из-за стола и отошел в сторону. Окно, находящееся за спиной эльфа, было слишком высоко, а спинка стула, на котором сидел дроу, чуть ли не упиралась в стену. И даже будь там метра два-полтора у окна, но вор искренне сомневался, что Чернокрылый позволит кому-либо стоять за своей спиной. Потому покурить у окна не вышло, ограничившись серединой комнаты. – Не все любят дым, особенно если он на всю комнату, но больше никак, - маг, кивнув на недостижимое окно за спиной Ворона, с самым бесстрастным выражением лица начал разогревать трубку, которую щедро набил табаком. Ему нужно было подумать…
Согласиться так просто отдать фолиант? «Да ты шутишь», - сделав первый вдох и ощутив горечь дыма, О’Хара продумывал, как бы вежливо, но доходчиво объяснить эльфу причину, почему он не пойдет на такое предложение.
- И у меня паршивая привычка, - Ру, медленно выдохнув, наблюдал, как ускользает и рассеивается серый дым. – Не думаю, что смогу избавиться от нее когда-нибудь, - кажется, уже как лет пятнадцать подряд вор клялся себе отбросить трубку и завязать с табаком. Вечно что-то идет так… Можно было бы поведать Чернокрылому о том, какая редкостная дрянь этот табак и как взлетели цены, но как-нибудь попозже, поэтому О’Хара, сделав еще одну затяжку и выдох, перешел к делу. – Твое предложение заманчиво. Мне нравится почти всё, - вор на секунду прикрыл глаза. – Только вот я вижу одну маленькую проблему: где гарантия, что меня после сделки оставят в живых? Ведь посредники не угрожают мне оружием - а вот твои люди продемонстрировали обратное. Заплатить, получить книгу, а потом устранить и вернуть деньги обратно себе - это выгодно вам. Но никак не мне, - маг еще раз нагрел трубку, что только усилило аромат табака.  О'Хара чуть нахмурился, не сводя недоверчивого взгляда с Ворона. - Ты прав: содержание этого тома меня не интересует, я - вор и с удовольствием продам ее любому, кто справедливо оценит ее стоимость.
"А таких будет немало", - Ру не сомневался, что в городе, в котором расположена Школа Магии, этот фолиант быстро найдет нового хозяина. А он лишь вор, чернорукий, избегающий по возможности всяких интриг и заговоров - его работа заключается в умении добыть необходимую вещь, не больше и не меньше, грязная работа в чистом исполнении. Но когда некоторые заказы имеют такое двойное дно, то приходится импровизировать на ходу. "А с этим и вовсе тройное..." - Птица чувствовал, что наткнулся на нечто ценное под этой кожаной обложкой, скрытое между пустых страниц и очень нужное этому дроу. Тройное... Подождите-ка. "Номер два. Записки больше нет", - взгляд на корешок книги и на золотистую тройку, потом на Чернокрылого - и вот на губах мага появилась лисья улыбка от осознания, что один козырь у него все же есть.
- Ты сказал, что потеря будет обидна, но не критична, - вор сощурился. - Я слышал нечто подобное... Как-то мне довелось участвовать в нападении на три торговых корабля, идущих из Гвионы. Первоначально наш капитан хотел брать на абордаж только одно судно, но когда все сорвалось, то лишь покачал головой со словами, что это поражение обидно, но не смертельно - ведь всегда можно ограбить следующие корабли. Потеря одного не означает полной неудачи - и позже мы захватили два корабля, еще богаче. Два из трех,  - пауза. - Книга же не одна, верно? Их три или даже больше? - тихо спросил маг. Азарт, такое до боли знакомое и приятное чувство, подстёгивал, заставлял думать быстро и ясно. Это тот самый шанс не только выйти сухим из воды, но еще и получить награду. Осталось только правильно использовать этот козырь. - И если это правда, то что будет, когда я скажу, что, возможно, знаю о местонахождении еще одного тома?
Играть по чужим правилам Птице никогда не нравилось: подводные камни, уловки и оговорки, а также постоянные удары в спину не способствовали большой любви к устанавливаемым нанимателем условиям, обычно еще не самым честным. Разрешить вить из себя веревки и манипулировать, дергая за ниточки, было слишком ненавистно, чтобы терпеть это долго - терпение вечным не  бывает.
- И в таком случае уже у меня будет отличное предложение. Наймешь меня - получишь обе книги, - маг тактично решил не говорить пока об оплате: сейчас целью было договориться так, чтобы от него не избавились как от расходного материала, отслужившего свое. - Вот тогда все будут счастливы: тебе достанется недостающая книга, а я буду спокоен за свою жизнь хотя бы какое-то время - устранять человека, который может быть полезен, не лучший ход, ты разве так не думаешь? - О'Хара вновь пожал плечами. - Твое согласие - и обсудим детали.
Наверное, когда чернорукое ремесло начинает преподносить такие неприятные моменты и переговоры, то пора перебираться на другую территорию - Птица и так задержался в Гресе дольше, чем планировал, и вот он результат. Можно рвануть на юг, к морю, к кораблям и прибрежным городам - осталось только уладить все дела в городе...

Отредактировано Ру О'Хара (25-02-2016 12:06:32)

Предательство. Одно из первых слов, значение которого Оребу пришлось узнать за время своего обучения среди его народа. Нити интриг которые плели дроу, которые плела сама Ллос, были куда более искусными и опасными. Всегда нужно было быть настороже, всегда нужно было думать на несколько шагов вперёд. В поступках, в словах. Тёмный эльф прекрасно понимал правила игры и все равно действовал так, как ему велело сердце. Его язык иногда превращался в его злейшего врага, а поступки бросали вызов тысячелетним правилам и традициям. Всё это делалось вполне осознанно и Ореб понимал риск на который он шёл. С момента рождения ему было даровано право возвысится и привести свой дом к славе и величию, но Ореб Ренор избрал другой путь. Из прославленного воина своего дома он успел превратится в жалкого раба. В ничтожество, которому поручали всю грязную работу. В существо чьё мнение никогда не спрашивали. В игрушку, что должна была удовлетворять чужие желания. Непокорность и высокое самомнение из него выбивали ударами кнута, магией, голодом и извращёнными пытками.
А сейчас он оказался здесь. Эреб строил нового себя, пытаясь похоронить старого, пряча его за кирпичиками новой личности. В глазах своего народа он всегда будет носить позорное клеймо на левой руке и зваться предателем. Мнение общества против его личного мнения. Шансы у него бесспорно просто ничтожно малы. Хотя с другой стороны он и не собирался туда возвращаться. Эреб сделал свой выбор давным-давно, когда ушёл оттуда. Был ли он предателем в своих глазах? Скорее отступником и мятежником. Предателем, нет ибо он никогда не верил, что его общество живёт правильно. Предали ли его сейчас? Эреб так не думал. Он знал во что он ввязывается, знал с кем связывает свой путь. Верил ли он в момент заключения союза в лояльность мнимых союзников. Нет. Именно поэтому с того самого первого дня он был готов к такому повороту событий. У него уже было достаточно людей и настала пора проверить, кто из них действительно считает их цель стоящей борьбы.
Ру среагировал почти мгновенно, устранив первого увиденного предателя огненным шаром. Хороший момент для выстрела. Маг стоял к нему спиной. У книги была своя цена и Эребу она могла достаться довольно дёшево. Жизнь – хрупкая штука, это был простой факт, как и тот факт, что Нищий квартал ни место для чести. Рука эльфа скользнула к тайнику, палец с приятным чувством прошедшим по телу лёг на курок миниатюрного арбалета. Секунда или две, и вот уже три болта впиваются в тело мага. Наверное он успеет развернуться. Видеть его растерянность и недоумение, эти мгновения будут приятным завершением их встречи. Эльф надеялся, что он не умрёт сразу. Он очень сильно хотел подойти к нему и сказать:
- Ты ведь этого ждал?
Ответ Ру был для него совершенно неважен. Вор своё уже сказал: - Не ударишь первым - ударят тебя.
Сказать ему тоже самое в момент его скорой смерти, было бы забавно. Сейчас сказанное им звучало так фальшиво ибо его действия говорили совершенно другое. Однако слова эльфа имели вес, он не стал убивать Ру, не потому что тот был нужен ему, а потому что он был гостем в его доме. Эльф дал обещание и намеревался его сдержать. Рука сняла арбалет с крепления и вернула его ближе к телу под плащ. Стрелять в того, кто уже испробовал на себе действие огненного шара, не было никакой нужды. Эреб встал и направился вслед за Ру. Проходя мимо парня, убитого предательским болтом, он на мгновенье склонился над его телом и забрал свои кинжалы, а после секунды раздумий, закрыл ему глаза. Ещё одна тема для размышлений, но сейчас необходимо было провести зачистку. Вместе с магом они стали спускаться вниз, приближаясь к основному залу, где и происходила основная драка. Шум был довольно специфическим и спутать его с чем-то ещё было затруднительно и практически невозможно. По пути они встретили Рикардо и Балу. Рикардо собирался что-то сказать, угрожающе поднимая свои клинки, но Ру уже было не остановить. Мага захлестнула кровавая волна и любой кто поднимал в их сторону оружие становились хорошо прожаренными кусками мяса. Вполне возможно Рикардо и был зачинщиком, а сейчас собирался бросить вызов Чернокрылому. Однако убийца не учёл одного, он не посчитал нужным брать в расчёт гостей бывшего лидера. А сейчас Птица убил ещё двоих. А потом ещё и ещё. Тем не менее любви к магии Эребу это не добавило, союзник был временным, а сейчас показал себя в полной красе. Маг основательно подпортил шансы предателей на выигрыш. Люди Чернокрылого начали одерживать верх. Несколько трусов поняли безуспешность задуманного и начали просить о пощаде, сложив оружие. К этому моменту бой уже подходил к концу. Люди ждали, что решит Чернокрылый.
Эреб давно не видел столько трупов в одном месте. Долгие годы он действовал из тени, нанося один единственный удар и возвращаясь снова под спасительный покров ночи. Сейчас он снова ощутил жар битвы, прямое столкновение лоб в лоб, где выбор не велик. Или ты, или тебя! Птица был в чём-то прав. Однако дело было в чём-то что эти двое не могли осознать. Тем не менее Эреб понял, что немаловажную роль играет выбор, его выбор. Он погнался за книгой, подставляя своих людей. Этот случай выглядел как проверка на верность, но ведь будут и другие. И через сколько недель, в таком случае, он снова окажется один. Нужно было выбирать, расставить приоритеты и определится чего он хочет. И кажется свой выбор он уже сделал. Тёмный эльф лёгкой походкой направился к одному из предателей что просил пощады. Дроу наклонился к самому лицу предателя и перешёл на шёпот, адресуя свои слова только ему: - Кровь смывается кровью, - после чего одним смертоносным движением перерезал ему горло.
- В наших рядах нет места предателям и трусам. Мы идём к цели, которую другие высмеивают. Они говорят что в Нищем квартале нет места верности и чести, но мы будем первыми, кто докажет что это не так. А для этого наши ряды должны сомкнуться и стать прочными словно камень. Мы должны сражаться спиной к спине, доверяя друг другу, потому что это единственный способ выстоять. Сегодня судьба проверила нас на прочность и мы прошли её проверку, это было наше первое серьёзное испытание. Я благодарен всем вам, и тем кто пал, прикрывая наши спины сегодня. Их жертва не окажется напрасной и Нищий квартал уже никогда не будет прежним, в этом я готов вам поклясться. И начнём мы с тех, кого мы считали своими братьями, потому что на деле они оказались предателями и трусами, а прощать такое не простительная роскошь. Убейте оставшихся! – эльф поддался эмоциям витавшим в воздухе, его голос звучал на весь зал, он говорил то что думал, и верил в то что говорил. Он выбрал это место своим домом и готов был сделать всё от него зависящее, чтоб он стал таковым и для тех, кто здесь собрался сегодня.
Однако не все предатели были убиты. Двое из них шли по коридору, с арбалетами  наизготовку, готовые в любой момент выстрелить. Рикардо послал их за Фалькой и гостьей. Девушки шли прямо им навстречу. Впереди шла Фалька, закрывая собой Элеонору. Организму не прикажешь, из Фальки вырвался предательский чих.
- Твою ж мать,- выругалась девушка, застыв на месте и приготовившись к худшему. Какое-то время обе девушки стояли в полной тишине, прислушиваясь к звукам в коридоре. Было тихо и они решили двигаться дальше. Вот только чих слышала сладкая парочка с арбалетами. Двигаться, полагаясь на удачу, они не спешили. Один стал в упор, второй присел на колено. Оба целились в то место из которого должны были показаться их жертвы. Фалька увидела их слишком поздно, чтобы предупредить подопечную. Рыжая успела сделать кувырок в сторону, открывая для выстрела Элеонору. Рука быстрым движением потянулась к одному из метательных ножей и отправила его в полёт. Стрелки из арбалетов не были новичками в своём деле, поэтому им удалось прицелиться и выстрелить прямо в яблочко. Второй арбалетчик выстрелил в Фальку и болт вошёл в правую ногу выше колена. Метательный нож оказался куда удачливее и вошёл оппоненту прямо в горло. Первый, который остался стоять неподвижно, выстрелил в открывшуюся взгляду Элеонору.

Раскаленный воздух пропах смрадом сгоревшей плоти и тяжелым ароматом крови, а огонь полыхал все ярче и ярче, беспощадной волной накрывая всех, кто не успел убежать от мага, показавшего свои способности и отдавшегося целиком и полностью стихии. Балаганные искры и трюки становились опасными заклинаниями, маг менял мельчайшие детали чар, превращая огненные шары в ураганы, мчащиеся вперед жаркой стеной, и не ощущал ничего такого, что было бы похоже на раскаяние, страх, стыд или ненависть - ничего из этих чувств. Не было жажды крови - только азарт. О'Хара остро ощущал, как бушует, трещит и вспыхивает пламя, покорное только ему, никому более, и как огненная стихия овладевает телами тех, кто отваживался поднять оружие на мага. Последний попытавшийся напасть на Птицу сейчас лежал на полу, попахивая запахом основательно прожаренной плоти, а меч, потемневший от сажи, валялся рядом со своим хозяином. Ру не любил убивать - а вот огню это нравилось. И огненная стихия, ставшая неотъемлемой часть мага, брала вверх над холодным разумом, мчась вперед и обугливая, выжигая, терзая тела, попадавшиеся на пути.
О'Хара с восхищением смотрел, как взметаются золотые, медные и алые языки пламени, вспыхивают дикие искры, и будто со стороны слушал ту симфонию криков невыносимой боли, какую испытывали люди, решившие повернуться спиной к дроу. Впрочем, суть их проступка мага мало интересовала: каждый, направлявший на него острие клинка, становился сперва дико визжащим факелом, а потом прилично обгоревшим трупом. Стихийника, сеявшего смерть, уже ничто не могло остановить: против огня не было спасения, а Птица только-только начал наслаждаться бушующим пламенем, разгорающимся все сильнее и опаснее. Огонь шептал свои секреты, говорил с О'Харой и бушевал даже тогда, когда число противников заметно поредело: нельзя сразу загасить огненный шторм, захватывающий все больше и больше, а оттого и становившийся сильнее, нужно было время.
Но вот сражения закончились. Прекратились песни бьющихся клинков. Немногие выжившие предатели предстали перед Чернокрылым, который решил уже всё.
- И начнём мы с тех, кого мы считали своими братьями, потому что на деле они оказались предателями и трусами, а прощать такое не простительная роскошь. Убейте оставшихся!
О'Хара лишь со стороны наблюдал за наказанием, постигшем неверных, и не вмешивался, слушая пламенную речь Эреба, но синие глаза оставались равнодушны: вид чужой крови не пробуждал ничего. Страсть проходила, пеплом оседала там, где горел с минуту назад огонь, а маг лишь ощущал, как в некоторых комнатах все еще жило пламя, подобно падальщику терзавшее обугленные до неузнаваемости тела. Всё возвращалось на круги своя: на смену урагану огня приходила привычная пустота. Будто ничего и не было. Ру отошел подальше от людей дроу, которые поглядывали на мага если не с ужасом, то явно настороженно и не слишком дружелюбно. Впрочем, о чем они там думали, О'Хару не трогало совершенно: ледяная пустота отнимала чувства и была хуже того, что мог бы испытывать истощенный маг. Птица знал, что сил ему хватит еще на несколько домов, но эта мысль оставалось сухим фактом: огонь выжег всякие эмоции.
- Ру!
Мужчина вздрогнул, когда его сзади внезапно обняли, и оглянулся, холодно взглянув на окровавленную Элеонору. То, что девушке досталось, было очевидно: плечо кто-то небрежно перебинтовал - ткань пропиталась кровью; сталь клинком алела и блестела, а сама девушка вжалась в спину мага, не выпуская из объятий. На какую-то секунду ему показалось, что сейчас в ход пойдут скрытые клинки и вонзятся между ребер - огонь снова вспыхнул в руках мага, но ничего не случилось. О'Хара застыл на месте, немного растерянно глядя на девушку, и стряхнул с кончиков пальцев искры, которые, вспыхнув, погасли.
- Будет время - перевяжу рану как следует, - быстрый взгляд на нечто, похожее на повязку, на плече Элеоноры. - Не обожглась? - бесцветный голос звучал немного хрипло и устало. Шарф, в идеале бывший белым, съехал с лица, оставляя след копоти на щеке и запачкав рыжие волосы пеплом, превратив седые пряди в угольно-черные.
Последовало неуверенное объятие в ответ на искреннее облегчение Элеоноры увидеть кого-нибудь знакомого среди всего хаоса, созданного стихией: Птица все еще ощущал, как огонь не желает так просто уходить, готовый в любую секунд снова вспыхнуть и поглотить всё на своем пути.
- А это я верну себе... - прошептал маг, заметив свой клинок, висевший на поясе у Элеоноры, и отцепил ножны, возвращая оружие в родные руки. - Спасибо, - О'Хара аккуратно погладил девушку по здоровому плечу, оставив темный след пепла на рубашке Аморе костяными пальцами.
В доме постепенно гасли последние всполохи пламени.

Эреб не оборачивался назад, хотел не оборачиваться, но не смог. Слишком много воспоминаний хранил в себе этот старый особняк. Строительная площадка для множества мыслей, что вертелись у дроу в голове – вот чем был этот дом. Такие воспоминания не могут исчезнуть бесследно. Важна каждая деталь, всё от начала и до конца. Дроу постепенно начал отставать от своих людей, пока не оказался замыкающим процессии. Его шаги замедлились, а после и вовсе остановились. Он развернулся лицом к дому. Казалось сердце перестало биться ожидая чужой команды и такой командой стал столб дыма поднимающийся в небо, сначала слабый и неуверенный, затем более крупный и тёмный. Ру сдержал слово. Это меньшее, что мог сделать дроу для умерших. Ни лучшие похороны, но хотя бы их прах будет развеян по земле, а души обретут покой. Их жертва не будет забыта. Эреб хотел в это верить. Тёмный эльф хотел верить, что не всё потеряно для этих людей, для него в конце концов. Он слишком долго был беглецом, бродящим по свету в полном одиночестве. Настало время обрести дом и ему нужна была надежда, как бы глупо это не звучало. Люди определённо на него плохо влияли. Куда делось его обычное хладнокровие и ясность рассудка? Вместо них его тело переполняли эмоции. Сердце говорило что эта мечта стоит того, чтоб за неё сражались. Он чувствовал ответственность за своих людей. Дроу хотел построить лучшее будущее, чем-то что могло их ждать в Нищем квартале. А для этого придётся испачкать руки, пролить море крови и показать клыки. Не получится быть добрым для всех. Но дроу никогда и не понимал что такое добро. Если в нём и было что-то хорошее, оно давно было извращено за многие годы до этого момента. Он собирал вокруг себя отчаявшихся, запутавшихся, слабых и отверженных – и всё для того, чтобы показать им что есть другой путь…
Увиденный Чернокрылым призрак на деле оказался ещё одним выжившим. Анхель прихрамывал на одну ногу, но с привычной ему настырностью продолжал двигаться к цели. Видимо кто-то указал ему направление. Дроу был благодарен вору и его спутнице, за ещё одну спасённую жизнь. Людей у тёмного эльфа было немного и на счету был каждый из них. Дроу направился навстречу Анхелю, намереваясь оказать ему поддержку. Некоторое время они шли молча.
- Много-то наших полегло? – разорвал сложившуюся тишину хриплый голос Анхеля.
- В живых осталось двадцать три, многие ранены…
- Что делать-то будем Чернокрылый?
- Я отдал приказ занять лачуги, не лучшее место для базы, но выбора особо у нас-то и нет. Отсидимся там, подлатаем раненных, а дальше видно будет. Нападавших возглавлял Рикардо, сучий выродок. Не думаю, что он додумался до этого сам, а значит будут и другие кто захочет нас уничтожить.
- Спасибо, - после минутной паузы еле слышно ответил хромой.
- За что? За то что ради меня сегодня погибла половина наших людей или за то что я погнался за книжками в которых скрыто хрен знает что?
- Сейчас ты сделал правильный выбор и находишься там, где должен быть.
- Я сделал его слишком поздно!
- Помнится мне, ты сам говорил: - Никогда не поздно начать всё заново.
Вот же ублюдок и откуда у тебя такая хорошая память? – подумал про себя дроу, беззлобно посмотрев на Анхеля. Да это были его слова и он очень не любил, когда попадался сам в эту ловушку. Однако его союзник был прав, хоть и цена заплаченная за этот урок оказалась слишком высокой.
- Она того не стоила, нужно было думать о людях. Второй раз такой ошибки не будет, - пообещал сам себе вслух Эреб.
- Хмм, о твоём народе рассказывают всякое… Как и о тебе, когда ты впервые пришёл ко мне со своими обещаниями лучшей жизни, но мне хотелось в них верить и поэтому я пошёл вслед за тобой. Там, за пределами Нищего квартала я был зодчим, хорошим зодчим. Но в один паршивый день, отказал одному знатному ублюдку. Не прошло и недели, как моя мастерская была сожжена, а я выброшен на улицу. С горя я начал пить и пил так долго, что и сам не понял, как я оказался здесь – среди этого мусора. А потом, потом ты и сам прекрасно знаешь, где ты меня нашёл.
- У тебя ещё будет шанс построить нам дом Анхель, - подбадривающим голосом ответил дроу.
- Я рад что познакомился с тобой дроу, там в доме маг не только спас мне жизнь, но и просил кое-что передать тебе, - с этими словами мужчина вытащил что-то укутанное в ткань из-под рубашки, - Помни о словах, что ты сказал мне сегодня.

Мартин выжидал. Словно тёмная кошка, он затаился в тенях. Он ловко покидал одно укрытие и совершенно бесшумно оказывался в другом. Эта была его версия игры в кошки-мышки и сейчас он по пятам следовал за одним нерасторопным мышонком. Нет, он не собирался его убивать. Он ждал пока глупый мышонок приведёт его к мышиной норе и вот тогда уж начнётся веселье. Он получил от Чернокрылого чёткие указания и собирался следовать им до победного финала. Откуда ему было знать, что произошло там в особняке? Что недавние союзники стали злейшими врагами и сейчас кромсают друг друга, поддавшись лживым обещаниям Рикардо. Если бы он только знал, он бы бросил всё и ринулся на помощь своим.
Вместо этого он отследил братца ведьмы до одного из борделей в Нищем квартале. Странное место для укрытия, с другой стороны – весьма хороший трюк. Кто будет искать ведьму в борделе? Вот только войти внутрь было бы слишком самонадеянно. Братец знал Мартина в лицо, а насколько его сестра связана с магией проверять на собственной шкуре ни хотелось. Поэтому ученик дроу снова затаился. Вот только ожидание не принесло необходимых результатов. Что ж видимо придётся всё же войти, - про себя подумал Мартин, натягивая на голову капюшон.
Сложно что-то украсть, особенно когда тебя уже ждут. Вот именно Мартина никто не ждал, но тем не менее к врагам были готовы. Пришлось поработать головой, прежде чем перейти к активным действиям. Побродив по борделю вдоль и поперёк, чего он только там не увидел. Но интересовал наёмника лишь план здания, а что самое интересное – под двумя этажами здания скрывался подвал, вот только вход туда охраняли два крепких на вид мужика. Пришлось устроить небольшую диверсию, а именно поджечь пару комнат и привлечь к этому мероприятию кучу чужого внимания. Пожар такая штука, что лучше его не игнорировать, а гасить огонь пока ещё есть такой шанс. Он был рад что два двухметровых шкафа подумали также. Медлить было нельзя. Стук в дверь. Ставка, что шкафы поступили бы именно так, если бы им что-то было нужно от ведьмы. Дверь открывается на себя с недовольным возгласом. Мартин бьёт ногой в открывающуюся дверь. Падение тела. Рывок. И вот уже клинок знакомится с её сонной артерией. Брат находится немного дальше, остаётся довершить начатое ранение. Слишком ранен, чтобы оказать достойное сопротивление. Ещё несколько мгновений и всё кончено.
Ближе к позднему вечеру у дроу были все три книги. Три книжки с пустыми странницами. Стоили ли они того? Дроу был уверен, что чужие секреты стоят того, чтобы их разузнать. Ведь знания ключ ко всему. Осталось надеяться что книги не скрывают в себе детские сказки или сборник песен какого-нибудь древнего барда. Эреб не знал чьи это книги, не исключено что их написал демон с чёрным чувством юмора. Столько хаоса, ради бессмысленного содержания, а ведь какой был иллюзорный налёт могущества? Однако об этом Эреб подумает потом, а пока он покинул новое убежище его отряда, чтобы не остаться в долгу перед его гостями. Пришлось опустошить три своих тайника в городе, на собранную сумму вполне можно было купить новый особняк со всей мебелью и прочим убранством, что должны быть в таком доме. Примерно столько должна была стоить эта книга, но времени найти эксперта у него не было, поэтому пришлось надеяться, что вор не станет торговаться и набивать цену. Кое-кто указал где искать странный дуэт, уходивший последним от пылающего особняка. Книга была оплачена, слово сдержано, а дроу растворился во тьме улиц, чтобы подготовить отряд к будущим испытаниям.