Тиль на мгновение прикрыл глаза, словно жмурясь от яркого света. Перед ним сейчас словно разыгрывалась шахматная партия, где он был одновременно и игроком, и фигурой. Такое положение, какое было сейчас у него, называется мудрёным словом "цугцванг" - какой ход не предприми, он обязательно приведёт к ухудшению позиции. Вот и сейчас настоящий маркиз должен был что-то предпринять, что-то сделать, но всё, что приходило на ум, вело исключительно к не самым радостным последствиям. Но с другой стороны Тиля подгонял старый  добрый принцип шахмат: "Промедление смерти подобно". Нельзя ничего предпринять, и нельзя ничего НЕ предпринять.
"- Всегда хотел оказаться в такой ситуации. Просто предел мечтаний..." - хмуро думал маркиз. Оставалось только тянуть время, балансируя на тонкой нити терпения того, кто принял обличье Алонсо. "- Знаешь, я слышал, что время тянут для того, что бы дождаться чего-либо. И чего же ты рассчитываешь дождаться здесь, кроме очередной оплеухи?" - ехидный внутренний голос не добавлял оптимизма. Уголок губ ван Нормайена раздражённо дёрнулся, на щеке все ещё чувствовался удар. Что уж говорить об огромной ране, раскрывшейся на самолюбии и гордости мужчины. Он мысленно отмахнулся от всех этих комментариев.
- Почему. Именно. Мой. Отец? - раздельно произнёс Тиль. Руки он всё ещё держал скрещенными на груди, и как бы он не старался выглядеть спокойным, но постукивание пальцев по предплечьям выдавало его волнение. - Я отдаю должное мастерству, твоему, или того, кто тебе помогал - выглядишь ты превосходно. Почти не отличим от оригинала. А характер... Либо ты такой же... "говнюк" в жизни, либо ты хорошо изучал Алонсо, - после говорящей паузы продолжил ван Номрайен. - Предположу первое, ибо ты не ответил правильно ни на один мой вопрос, - Тиль покачал головой. - Ты - хорошо написанная картина, но ничего более, - парень махнул рукой в сторону гобеленов на стене. - Я не знаю, кто ты, или что ты, не знаю, зачем тебе понадобился весь этот фарс. Но сейчас меня интересует другое. Зачем ты принял личину моего отца? - он примирительно поднял руки.
Никто не давал гарантий, что маркиз получит ответ на своё вопрос. Собственно, вероятность того, что это произойдёт, была чрезвычайно мала. Однако в понимании Тиля такая кража лица была чуть ли не фамильным оскорблением. И оставить эту тему в покое он не мог. Маркиз "отлип" от стены и чуть склонил голову на бок, с интересом наблюдая за "отцом". Если этот субъект сотворит что-то страшное, находясь под своей маскировкой, то для молодого маркиза это будет настоящим кошмаром. Алонсо сейчас в могиле, ему плевать, так что за все действия его злого двойника придётся отвечать Тилю.
Напряжённую тишину прервали торопливые шаги. Маркиз вздрогнул от неожиданности и быстро оглянулся, не желая надолго терять из поля зрения Алонсо. Из-за угла выскочил взъерошенный слуга. Счастливый обладатель ливреи с удивлением уставился на немую сцену, свидетелем которой стал.
- Мы можем чем-то помочь? - не теряя времени даром, спросил Тиль. Это был шанс - количество лишних свидетелей уменьшало возможность того, что "папаша" выкинет какую-нибудь гадость.
- Маркиз ван Нормайен - спохватился слуга и вежливо склонил голову, обращаясь к Алонсо. - Господин ван Нормайен, - такой же кивок в адрес Тиля. - У меня есть послание к вам от милорда Лина, - он полез в карман своего сюртука расцветки попугая и достал оттуда аккуратно сложенный листок бумаги. Тиль покосился на "маркиза ван Нормайена", и развернул бумагу.

"Маркиз ван Нормайен и господин ван Номрайен, Вы были приглашены мной на важное событие для меня и всей моей благородной семьи - свадьбу моего сына. И сегодня мой замок должен быть наполнен ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО светлыми эмоциями и радостью. Я НЕ ПОЗВОЛЮ, чтобы вы портили этот день своими ссорами. По сему, как хозяин принявшего вас дома, с превеликим сожалением вынужден поставить вам ультиматум: либо вы терпите свои обиды и возвращаетесь в общий зал, праздновать вместе с остальными гостями, как ни в чём не бывало, до самого конца, либо продолжаете свои драки, но уже за стенами моего замка.Там можете творить всё, что Вам заблагорассудится. Очень не хотелось бы применять к своим гостям силу, но если Вы позволите себе ещё раз ТАК вести себя прилюдно, я буду вынужден выпроводить Вас.
Надеюсь, вы меня понимаете и не держите на меня зла.
Рассчитываю на ваше благоразумие. Барон Ричард Лин.
P.S. Буду считать положительным ответом, если вы позволите моему слуге сопроводить вас до места празднования. Если Вы не согласны - прошу сразу следовать к воротам - кареты будут ждать там.

P.P.S. На произошедшее практически никто не обратил внимания, слава Богам, так что можете не переживать на счёт реакции остальных гостей. Слуга не знает о содержании послания, он просто передаст его Вам и сопроводит туда, куда вы выберете".

По мере того, как Тиль читал пропахшие холодным и праведным гневом строчки, ему всё больше и больше хотелось улыбаться. Всё же та пощечина, несдержанное проявление гнева "отца", не осталась незамеченной. Барон обратил внимание и решил принять меры. Сейчас Тиль готов был с удовольствием покланяться ему в ноги, это письмо, да и терпеливо ждущий слуга, давали ему надежду на выход и сложившегося пата.
- Благодарю, - Маркиз поднял голову от письма, свернул его, и обратился к слуге. - Мы дадим ответ через минуту.
Ван Нормайен с лёгкой ухмылкой посмотрел на Алонсо и зашагал к нему. Остановился он в каком-то шаге от старика, чтобы ничего из того, что он собирался сказать,  не долетело до ушей слуги. Мужчина всё же немного неуютно чувствовал себя в такой близи от "ожившего трупа", но с лёгкостью перебарывал себя. Тиль сжал свёрнутое послание между указательным и средним пальцами своей руки и протянул его "отцу".
- Настоятельно советую ознакомиться, - Тиль всё же позволил себе сказать приправить это замечание небольшой долей язвительности. Парень наклонился вперёд, его лицо теперь было над правым плечом старика. - И просто чтобы ты знал: маркиз Алонсо ван Номрайен, мой отец, умер в своём имении от сердечного удара три недели назад. Я не распространялся об этом, так что никто не знает. Именно поэтому твоя маскировка сработала, хотя ты выбрал максимально неудобную личину. Сегодня я надеялся сообщить общественности, что титул и всё имущество официально перешли ко мне. Но, как видишь, не судьба, - прошептал Тиль и отступил на шаг.
- Чуть не забыл! - замерший в конце коридора слуга чуть не хлопнул себя ладонью по лбу. - Барон Лин просил передать на словах, что с минуты на минуту начнётся одна из самых интересных частей сегодняшнего вечера! Демонстрация коллекции барона и его семейства. Как вы знаете, у Линов влечение к предметам старины передаётся по наследству. Говорят, барон имеет несколько особенно ценных экспонатов и артефактов. Уверен, вам понравится! - доверительно сообщил разодетый посыльный.

Отредактировано Тиль ван Нормайен (25-11-2016 18:29:30)

"- Тупоголовый, самоуверенный кретин. Идиот жалкий. Ты чем вообще думаешь? Уж точно не головой. Дурак. Сдохнешь тут. В 24 года. Всё, хватит, пожил. Лучше бы остался в имении сидеть. Смысл был так стремиться на волю, если в первый же месяц умрёшь? Пора взрослеть, Тиль. Ах да, ты же уже не повзрослеешь. Твоя жизнь закончится сегодня, и всё потому, что ты решил сунуть нос не в своё дело. Опять. ОПЯТЬ!", - о, Тиль ненавидел себя в этот момент. Он обзывал себя последними словами, словно это могло ему как-то помочь. Так, стоп. Если самобичевание не способствует улучшению ситуации, так зачем же им заниматься? Маркиз взял себя в руки. Внутренний голос посопротивлялся ещё немного, обозвал напоследок тугодумом и скрылся. Следовало отдать себе отчёт, что ван Нормайен не мог проигнорировать появление своего "отца", а, следовательно, не мог не впутаться во всю эту историю, так что уже нет смысла жалеть о том, что не исправить. А то, что Тиль - дурак, ему было уже давно известно. Горло саднило от невидимых тисков, которые на секунду сдавили его. И мужчина очень и очень надеялся больше никогда в жизни не испытывать подобных ощущений.
Слова "Алонсо" эхом стучали в голове маркиза. Естественно, незнакомец не собирался отчитываться перед Тилем. Он совсем не стеснялся в выражениях. Дерзкий, горячий, язвительный. Почти как сам ван Нормайен. С той лишь разницей, что этот некто мог себе позволить быть таким. Наверное, из него вышел бы отличный Тиль. Уж точно гораздо лучше, чем Алонсо. Чёрт возьми, кулаки чесались нещадно, только боги знали, как трудно было выносить маркизу это самодовольное выражение на лице поддельного папаши, словно он был королём жизни. Человек представил, как костяшки с силой врезаются в скулу "отца", потом ещё раз, и ещё, разбивая губы и нос в кровь... Тиль скрипнул зубами. Больше одного удара ему бы не дали нанести, да и то это было бы последнее, что он сделал бы в своей жизни. Стоит оно того, чтобы умирать? Да. Нет. Нет, точно нет. Загнав ярость в глубины своего подсознания, он посчитал, что не хочет геройской смерти, самоотверженно плюнув перед этим прямо в лицо своему врагу. Да и вообще, любой смерти он не хочет. Рано ему отправляться на тот свет. Пальцы, впившиеся в его руку, как клещи кузнеца, вернули Тиля из мира воображения в реальный.
Незнакомец так старался зацепить Тиля словами, что среди всей его шелухи сарказма и яда вполне можно было отыскать пару крупиц правды, сейчас как никогда ценных. Значит, это всё ужасающая, нелепая случайность. Этот некто не старался специально взять образ Алонсо, может спокойно менять свой внешний вид... Выходит, специальной цели в маскировки под пожилого ван Нормайена не было, ему просто надо было оказаться в этом замке неузнанным, вот он и прибегнул к такому фокусу. Уже хорошо, что тут нет никаких личных счётов к семейству Тиля. А затем, этот резкий интерес к артефактам... Подозрительно.
"- Интересуешься раритетом?.."
Маркиз скосил глаза на враз повеселевшее лицо "отца". Этот хрен наслаждался ситуацией. Весельчак чёртов. Нет, лучше смотреть прямо или под ноги, но не на старика, иначе Тиль точно не выдержит. Но не смотреть на того, кто держит тебя за руку, словно слепой своего поводыря, было проблематично.
- Что тебя так рассмешило, старик? - Тиль немного опешил, когда в ответ на заявление о смерти настоящего Алонсо услышал лишь хохот, но тогда промолчал. И лишь теперь, когда они шли по коридору в сторону главной залы, маркиз задал этот вопрос. - Вот скажи мне, почему нельзя было спокойно взять другое лицо, и мы бы сейчас не создавали друг другу проблем, даже не подозревали о существовании друг друга, - выдохнул Тиль. Конечно, лично он вряд ли создавал незнакомцу реальные проблемы, наверно, его можно было лишь сравнить с назойливой мухой, но ван Нормайен не мог не выдать себе аванс. Если уж он и смирился с тем, что ничего не может поделать в физическом плане с Алонсо, то на словах своё смирение он выражать не собирался. Тошно становилось даже от одной мысли о том, чтобы гордо хранить молчание. Словно провалившийся шпион на допросе, поклявшийся не проронить ни слова. Для пущего эффекта, надо было бы плюнуть под ноги незнакомцу, а ещё лучше, в него самого. Нет уж, увольте. - А давай познакомимся, - тихо, но дерзко произнёс Тиль, чтобы не услышал плетущийся за ними слуга. - Тиль ван Нормайен, к твоим услугам. Отвесил бы придворный поклон, если бы ты не вцепился в меня, как утопающий в доску, - он дёрнул рукой, стремясь освободиться из захвата. Безрезультатно. Силы незнакомцу было не занимать. -Только не делай вид, что тебе действительно интересно, как ко мне попало наследство, и как я распоряжусь деньгами. А вообще, у меня есть отличная мысль. Почему бы тебе не отойти за угол, тихо переодеться в любого другого человека, за исключением меня. Моя рожа мне дорога. А мы потом мирно разойдёмся в разные стороны, забыв вообще об этой встрече? - это было бы прекрасное разрешение всех проблем. Что маркиз не сможет помешать незнакомцу выполнить то, зачем тот явился сюда, он уже осознал. Сейчас главной проблемой оставалась его маскировка. Конечно же, в случае опасности, этот хрен спокойно выйдет сухим из воды, просто сбросив кожу, как змея. Но за проделки папаши, ежели он свалит, отвечать кому? Сыну. Эта перспектива совсем не улыбалась Тилю. - Смотри, я назвал тебе своё имя. Так принято делать при знакомстве, если ты не знаешь. Так назови же своё. Не могу же я тебя величать "отцом", - Тиль покрутил головой по сторонам.
Они уже приблизились к залу, и требовалось нацепить на себя маску спокойствия и интереса.

Тилю ничего не оставалось, кроме как следовать за "отцом". Тот так впился в его руку, что порой ван Нормайену казалось, что освободиться он сможет только, если обрубит свою конечность по самое плечо. Но рот-то ему никто не затыкал, верно?
- Всегда удивлялся подобным словам: "мне ничего не стоит сравнять это место с землей", "мне ничего не стоит убить тебя", "мне ничего не стоит ещё что-то там"... Вся комичность такой ситуации заключается в том, что говорящий эти фразы обычно из кожи вон лезет, чтобы сделать всё как раз по-другому. Вот ты. Раз уж ты так силён. Зачем тебе вообще весь этот маскарад? Щёлкни пальцами и возьми желаемое силой. Вскипяти мозги всем присутствующим, или заставь всех блевать кровью, я не знаю, на что ты способен. Но нет, ты приложил усилия, чтобы найти подходящую внешность, и вот уже больше полутора часа бродишь в чужой шкуре и терпишь всё вот это, - свободной рукой Тиль обвёл помещение. - Я не провоцирую тебя, и не сомневаюсь в твоих возможностях. Это просто... рассуждения. Поверь, то, что происходит сейчас, мне нравится гораздо больше, чем если бы этот замок в раз расплющило со всеми его гостями по твоей воле. Но что-то же тебя останавливает от всего вышеперечисленного. И неужели необдуманные действия просто человека способны запустить такую волну?
Тиль тихо говорил всё это, почти шептал, пока они приближались к главному залу. В какой-то степени прикрывшийся внешностью Алонсо только что подтвердил, что молодой маркиз вполне может доставить ему неприятностей. Правда, Тиль не был уверен сам, что хочет этого. Конечно, уязвлённая гордость вопила о возмездии, но он старался всячески заткнуть ей рот.
А "маркиз" весельчак. Идёт, смеётся. Тиль раздражённо фыркнул себе под нос. Ещё бы, этот некто чувствовал себя полным хозяином положения, отчего бы ему не повеселиться? И молодой ван Нормайен вполне мог подкинуть ему ещё как минимум один повод для веселья. Обычное совпадение превращалось в просто катастрофическое, если учесть, что всё это случилось в первый же выход в свет Тиля после затянувшегося домашнего ареста. Кроме того, он вообще не собирался сюда приезжать, как и на любые другие подобные мероприятия, если бы его не уговорили. Надо сделать себе пометку на будущее никого больше не слушать и не поддаваться на уговоры. А так Тиль тоже бы посмеялся подобному стечению обстоятельств, если бы его не волокли по коридору, словно проштрафившегося ученика в кабинет к директору.
"- Поверь, я бы с удовольствием сюда не пришёл, несмотря на все побрякушки в карманах", - мог бы сказать мужчина, но парочка уже нырнула в толпу, и "отец" показал недвусмысленный жест. "- Флёр, значит?.." - Тиль мысленно прокрутил в голове незнакомое имя и так и эдак. Оно ему ничего не говорило, и, в принципе, не давало. Оно вообще могло не иметь отношения к незнакомцу, как тот резонно заметил. Но зато теперь Тилю хотя бы мысленно не приходилось называть его "Алонсо". Флёр стоял, как ни в чём не бывало, и Тиль постарался от него не отставать. По идее, его вообще ничего не удерживало здесь, но упрямец под маской отца и не подумал менять личину. И молодой ван Нормайен вынужден был остаться, чтобы хоть своими глазами увидеть, в чём, возможно, будут обвинять его семью.
А представление, тем временем, начиналось. Гости столпились вдоль стен и взволнованно переговаривались. В центре зала образовалось довольно обширное свободное пространство. Ричард Лин и новоиспечённые молодожёны занимали лучшие позиции в первом ряду, пока вышколенные слуги в пёстрых ливреях выстраивались за его спиной. Сам барон спустя минуту вышел в центр зала и обратился ко всем с речью. Тиль не особо вслушивался в его слова, он стоял чуть за спиной Флёра и сосредоточил своё внимание на нём. Ван Нормайен надеялся, что тот выдаст предмет своего интереса взглядом или жестом. Маркиз уже не сомневался, что "отца" сюда привела именно коллекция артефактов. Осталось понять, что именно среди множества экспонатов. Когда барон закончил распинаться про важность и драгоценность каждого магического предмета, которые удалось раздобыть ему и его предкам, грянула музыка. И под звучание оркестра первый слуга шагнул в центр, держа в руках небольшой ларец. Барон откинул крышку и извлёк на всеобщее обозрение небольшое ручное зеркальце. Ричард Лин зачитал историю о том, как оно попало в руки к его семейству, а затем перешёл к его свойствам. Это зеркальце было способно поглощать солнечный свет, а затем, в темноте, оно светилось ярче любого факела. Публика зашепталась, Ричард уложил экспонат обратно в ларец, и следующий слуга уже подносил ему маленькую коробочку. И затем начался настоящий парад всевозможных артефактов. Барон жестом опытного фокусника извлекал предметы из их хранилищ и, если это было возможно, демонстрировал своим гостям их возможности под аккомпанемент из собственных комментариев и музыки. Гостям, естественно, даже просто подержать в руках наполненные магией вещи не разрешалось. Показ был спланирован заранее, и начинался он с самых безобидных и невзрачных экспонатов, но шёл по нарастающей. Каждый новый был сильнее, или хотя бы был более зрелищным. Так у гостей вызвал восторг щит, который мог покрываться сетью молний; обычная рукоять, из которой по велению хозяина появлялся настоящий огненный хлыст; шар, внутри которого плескался молочный туман... Чего там только не было. За долгие годы немало золота и других ресурсов было потрачено семьёй Линов, но и немало артефактов приобретено. Тиль слушал всё это, стараясь не упустить ни одной детали. Вряд ли безделушки, с которых всё началось, могли заинтересовать Флёра. Стоило ожидать что-нибудь серьёзное в конце представления.
К своим обычным комментариям барон добавлял порой забавные, на его взгляд, истории. Так он выделил кожаный браслет с вставками из оникса, который Ричард показал одним из самых первых. Барон назвал это "одним из главных разочарований коллекции". Этот браслет попал в руки ещё к его деду, и тот долго не мог разгадать, какими свойствами обладала находка.  Сам старик считал, что эта штука способна продлевать жизнь, но его расчёты оказались не верны. Дед заплатил крупную сумму одному магу, чтобы тот раскрыл для него секрет браслета. И после всех исследований выяснилось, что способности артефакта лежат в совсем иной области. Он был способен скрывать и маскировать магическое излучение своего хозяина, прятать его ауру от окружающих. А так как в роду Линов магов не водилось никогда, артефакт стал считаться абсолютно бесполезным, и стал содержаться в коллекции только ради галочки.
Тиль непроизвольно и сам заинтересовался этим показом, уж очень много интересных вещей было представлено публике. Но он старался и не спускать взгляд с Флёра.

Тиль чуть не упустил Флёра в толпе. Представление окончилось, и публика была взбудоражена необычным зрелищем. Признаться честно и сам маркиз немного засмотрелся на коллекцию артефактов. Он мысленно перебирал, что может понадобиться из этого списка Флёру, но это было всё равно, что пытаться найти иголку в стоге сена. Шанс попасть пальцем в небо был очень мал. А может, всё гораздо проще - ему нужно всё собрание. В общем, мужчина был погружен в размышления, поэтому он не сразу заметил, что люди качнулись вперёд. Слуги расставили все шкатулки, ящички и сундучки на невысоких столиках, и барон разрешил рассмотреть свои магические вещички поближе. Никто не захотел остаться в стороне. В том числе и Флёр. Тиль спохватился и приблизился к нему. Вот только он не отдавал себе отчёт, зачем. Он сам не знал, чего хочет добиться. Поэтому, когда "отец" развернулся и задал ехидный вопрос, Тиль вдруг рассердился на самого себя. Ван Нормайен представил, как глупо выглядел он со стороны. Конечно, никто не знал о сложившейся ситуации кроме Флёра и самого Тиля, но  от этого было не легче. Действительно, бродит за "отцом", словно хвост какой. Словно нищий за богачом на улице, ожидая подачки. Но внешне он этих эмоций не выказал.
- Нужен ты мне больно, - буркнул Тиль и прошёл вперёд мимо Флёра, как будто так и задумывал. Стоило большого труда не поддаться желанию задеть его плечом. Ван Нормайен сделал вид, что его заинтересовали артефакты, а Флёр просто оказался на его пути к ним. Всё равно "папаша" тоже пойдёт к магическим вещичкам. Пока основная масса гостей стремилась к наиболее ярким артефактам, Тиль подошёл к ближайшему.
Это оказался как раз тот самый браслет, скрывающий ауру. Далеко не новый, кожа местами была потёрта, но всё ещё в хорошем состоянии. А вставки из оникса вообще выглядели так, словно их только что отполировали. Ничего интересного. Но, следуя своей легенде, Тиль заинтересованно разглядывал эту безделушку. В этот момент и раздались крики. Какой-то идиот, то ли перебравший алкоголя, то ли просто родившийся с недостатком серого вещества в голове наплевал на все предосторожности и втихаря схватился за один из артефактов. Лиловый луч вырвался из навершия короткого жезла, и дворяне с криками бросились врассыпную. Заряд летел в сторону ван Нормайена. Тиль отскочил вправо, бесцеремонно сбивая все преграды на своём пути в виде столиков с экспонатами, но далеко убежать не успел. Луч попал прямиком в сферу с молочным туманом, которая находилась по соседству от браслета, и артефакт взорвался. Мельчайшие осколки стекла неприятно оцарапали лицо, во все стороны разлетелась магическая волна, переворачивая все предметы и сбивая людей с ног. Тиль почувствовал, как невидимая сила приподняла его над полом примерно на метр, а потом резко швырнула в сторону. Он больно ударился о стену, в ушах раздавался противный непрекращающийся звон, в глазах потемнело, и почему-то очень сильно жгло левую руку. Крики, паника, ругань - всё это словно раздавалось из-под толщи воды. Тиль открыл глаза и потряс головой, приходя в себя. Звуки вернулись, вернулись и краски. Суматоха стояла страшная. Мужчина сели, привалившись спиной к стене.
Маркиз перевёл взгляд на свою левую руку. Рукав камзола ниже локтя выглядел так, словно в него тыкали горящими головешками. Но главное было то, что кожаный браслет с вставками из оникса туго оплетал руку чуть выше запястья. Кожу вокруг неё жгло, она покраснела.
"- Ох, демоны, а это ещё откуда?" - Тиль попытался понять, как артефакт оказался у него на руке. Он помнил, как в последнюю секунду пытался оттолкнуть в сторону столик с этим браслетом, случайно коснулся пальцами магической вещи, а потом сфера взорвалась. Мужчина выругался и попытался снять браслет. Бесполезно, кожаный ремешок и на миллиметр не сдвинулся. 
"- Это определённо хреново", - с замиранием сердца подумал маркиз. Тиль приложил всю свою силу. Он пытался стащить артефакт, пытался развязать узлы, у него даже просунуть пальцы под браслет не получилось, даже просто поддеть его. Артефакт был как влитой. И дураку ясно, что не обошлось без магии. Вот только каковы будут последствия?
"- Ну же!.. Давай!.. Твою мать!!" - но он не оставлял попыток, пытаясь хоть что-то сделать правой рукой. Бесполезно. Из-за всеобщей паники на Тиля никто не обращал внимания. Люди носились туда-сюда, звали на помощь, женщины причитали. Глядя на весь этот бардак складывалось впечатление, что в центре зала на секунду открылись врата в Бездну.

Отредактировано Тиль ван Нормайен (29-01-2017 22:20:54)

Всё это походило на странный и местами пугающий сон. Богатая свадьба в мгновение ока превратилась в место адской суматохи. Барон собрал вокруг себя своё семейство и слуг и пытался навести хоть какой-то порядок, но без толку. Положение осложнялось тем, что нашлись пострадавшие. Некоторым гостям не очень повезло, и последствия взрыва не ограничились испачканным платьем. В одном месте зала собралась небольшая толпа, которая пыталась помочь мужчине, пока тот вопил и катался по полу. Огромная щепка, предположительно от ножки одного из стульев, пробила его бедро навылет, а в другой части зала, например, рыдала дама в возрасте, прижимая к груди сломанную руку. Так что в сложившейся ситуации никому и дела не было до Тиля. Маркиз же продолжал яростно сражаться с браслетом, хоть и явно проигрывал битву. Именно в этот интимный момент к нему и подошёл Флёр.
Ван Нормайен не сразу заметил его, а когда заметил, то было уже слишком поздно что-либо предпринимать. Взрыв, похоже, совсем не повредил "папаше", он был бодр, и выглядел даже повеселевшим. На ван Нормайена сразу полился ядовитый поток колкостей. И ему стало настолько противно видеть это довольное лицо, что он даже прикрыл глаза и окинул голову назад, коснувшись затылком стены.
- Пожалуйста, помолчи... - пробормотал Тиль, оставляя, наконец, безуспешные попытки избавиться от артефакта. Ему и так было откровенно хреново, так ещё этот хмырь под маской отца стоит и насмехается, словно шут какой. Чёртов весельчак. Что ему вообще нужно от Тиля? Пришёл позлорадствовать? Что бы он ни задумал, сложившийся переполох ему на руку, любой здравомыслящий человек начал бы уже действовать, а этот тратит драгоценное время на насмешки! Право, чем больше силы и могущества, тем страннее их обладатель. Если только... Маркиз открыл глаза, взбудораженный догадкой. Браслет на руке никуда не делся...
- ...Я только руку отрежу, - Тиль почувствовал, как в него вцепились стальной хваткой и рванули вверх. Флёр потащил его к выходу. Тиль  плёлся на ватных ногах, а сам не знал, плакать ему или смеяться. Вечер чудовищных совпадений продолжался. Это как должно было ему "повезти", чтобы из всей кучи артефактов к нему после случайного же взрыва прилип именно нужный Флёру! Он ведь уже забросил идею вмешиваться в его дела! Но боги, похоже, решили хорошенько посмеяться над Тилем.
- Давай не будем принимать поспешных решений! Необдуманность к добру не приводит, - Тиль отходил от встречи со стеной, но ноги все ещё немного заплетались. - Я ничего не знаю, мне даже эта хрень не нужна! - он попытался помахать левой рукой в воздухе, но Флёр так крепко держал его за локоть, что толком не вышло. - Дай мне только возможность его снять... Забирай и проваливай на все четыре стороны. А рука мне ещё пригодится, - перспектива потерять конечность пугала. Вот скажите, кому нужен молодой мужчина без левой руки? Да никому. Как, в прочем, и без любой другой части тела. Но ещё больше ван Нормайена напрягало то, что он почти никак не может этому помешать. Хотя... Маркиз уже не думал о том, чтобы как-то навредить Флёру. Но, возможно, если ему удастся стянуть с себя браслет до того, как он отсоединится от него вместе с куском тела, "отец" оставит его в покое. У мужчины даже появилась идея, что можно сделать. На свадьбе не положено было брать с собой оружие, чтобы не оскорблять хозяев, но запрет не распространялся на кинжалы. И кинжал Тиля всё ещё был при нём.
На ван Нормайенов, покидающих зал, даже никто и не посмотрел. После взрыва многие аристократы посчитали, что находиться в помещении себе дороже, и что выплеск магии может повториться. А кто-то вообще так хотел покинуть опасное место, что уже штурмовал ворота замка, наседая на кареты и извозчиков. Так что пара, спешащая на свежий воздух, ничем не выделялась из остальных.
Вот они уже на улице. Флёр уверенно уводил маркиза от посторонних глаз. Прилегающая территория вполне обширна, так что найти укромный уголок в тени замка было не так уж и сложно. Вот только Тиль очень хотел остаться целым, так что не стал дожидаться действий Флёра. Мужчина выхватил свободной рукой кинжал из ножен. В голове на мгновение мелькнула шальная мысль вонзить лезвие в руку "отца", но что-то подсказывало, что пользы от этого будет немного. Поэтому он использовал его так, как и задумывал. Прежде чем Флёр среагировал, маркиз резким движением загнал тонкое остриё прямиком под браслет. Тиль случайно порезал руку, но ему всё же удалось просунуть лезвие на пару сантиметров.  Не тратя времени даром, он попытался использовать кинжал как рычаг. Остриё, естественно, вспарывало кожу и оставляло после себя неглубокую, но кровоточащую рану, однако ван Нормайен лишь сжал зубы и продолжил. И - о чудо! - ему удалось оторвать кожу браслета от своей собственной на несколько миллиметров. Успех обнадёжил мужчину, он решил приложить больше усилия, а затем пришла боль. Кинжал выпал из враз ослабевших рук. Внешний мир словно погас, сердце вдруг сбилось с ритма, пропустило пару ударов, а потом заколотилось с утроенной скоростью. А в самом центре груди словно бесновался клубок из тончайших и острейших иголок. Боль навалилась резко, она взялась из ниоткуда, и Тиль пошатнулся. Он, наверное, упал бы, если бы его не поддерживал Флёр. Грудь маркиза словно раздирали на мелкие кусочки изнутри. А затем всё так же неожиданно отступило, как и появилось. Ван Нормайен с трудом переводил дыхание, по всему телу выступил холодный пот. Миру вернулись привычные краски. Левую руку нещадно жгло. И первое, что он увидел, когда открыл глаза - тонкая сеть трещин, которая пошла по одной из вставок из оникса на браслете.
Первой осмысленной эмоцией, которую испытал маркиз, была ярость. Ярость от того, что его затея провалилась, что он ничего не мог поделать с ситуацией, в которой оказался. Но Тиль не был бы собой, если бы на этом он и прекратил попытки. Он довольно громко и грязно выругался и потянулся к лежащему на земле кинжалу. Настало время для попытки номер два. О Флёре он как будто и думать забыл, сосредоточившись на борьбе с собственными демонами.

И если Тиль на время забыл о Флёре, то вот Флёр совсем не забывал о маркизе. Кинжал, к которому тянулся Тиль, оказался нагло отброшен в сторону ударом ноги. Парень скрипнул зубами. Внутри него поднималось настоящее цунами бешенства. Тиля бесило всё подряд: этот вечер, на который он хрен знает зачем припёрся;  это идиотское дерево в не менее идиотском саду, которое отбрасывает такую удобную тень, что их никто не видит; тупой артефакт, непонятно как прицепившийся к его руке... Но больше всего ван Нормайена бесил Флёр. И дело было не только в его наглом поведении или яде, которым тот буквально исходил при каждой фразе - маркиз и сам любил поязвить. Больше всего мужчину раздражало то, что перед Флёром он был совершенно бессилен. Наглец, присвоивший внешность Алонсо, крутил маркизом, как хотел, и выносить такое отношение было выше его сил. Тиль проводил глазами улетевший в кусты кинжал и послал Флёру взгляд, полный неприкрытой ярости.
Левая рука превратилась в сгусток выматывающей пульсирующей боли. Обожжённая кожа только успокоилась, как Тиль вновь разбередил её кинжалом, так ещё и порезы оставил. Пара тягучих алых капель просочилась из-под браслета. Флёр решил не церемониться с парнем и вновь сжал его многострадальную руку в своей стальной хватке. Тиль прошипел от боли, но от собственных ощущений его отвлёк голос "отца".
- Эй, а моё мнение хоть сколько-нибудь учитывается? - вспыхнул Тиль и предпринял очередную попытку вырваться из захвата. Пустая трата сил. Он это понял уже давно, но поддался эмоциям. Ван Нормайен закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь обуздать свой нрав.
"- Горячность никогда до добра не доводит... Успокойся, сдержи свой пар..." - мысленно убеждал сам себя Тиль. Стоило признаться, выходило это у него откровенно хреново. Ещё бы, попробуй держать себя в руках, когда тебе будничным тоном заявляют, что как раз таки одну руку придётся безвозмездно пожертвовать по прихоти какого-то самодура. Флёру позарез понадобился браслет, ну и бог с ним, пусть забирает, вот только конечность человека в комплект не входит, и за неё Тиль ещё планировал пободаться.
- Вот уж не думал, что кто-то попросит моей руки, так ещё и в такой... форме. Прости, приятель, но я вынужден тебе отказать. Понимаешь, я по женщинам. Уверен, ты ещё найдёшь своё счастье, - ядовито сказал Тиль, даже не пытаясь скрыть откровенно неприязненного взгляда. Он взглянул на браслет, присмотревшись к трещинкам на камне. В экстренных ситуациях мозг Тиля мог выдавать не только ругательства и сильные эмоции, но и парочку умных мыслей. И сейчас одна из них как раз пришла в голову. - А теперь серьёзно. Я не имею ни малейшего понятия, как это всё произошло, и как это функционирует. Снять браслет не могу. Я в магии не особо искушён, - он пожал плечами. - Но даже моих мозгов хватило, чтобы понять одну вещь, - если бы запястье с артефактом не стискивалось бы так сильно, он бы поднёс его к самому носу Флёра. А так он просто подёргал им в хватке "отца" и ткнул пальцем правой руки в потрескавшийся оникс. - Смотри, камень чуть не развалился, и это лишь после того, как я просто приподнял браслет на пару миллиметров. Представь, что случится с этой штукой, если её снять, так ещё и столь... грубым способом. Не думаю, что моя отрубленная конечность послужит достойной заменой артефакту, а?
Пока ван Нормайен пытался вразумить Флёра, он сам немного успокоился. Но если ему и было чем крыть желание "папаши" ампутировать "сыночку" часть тела, то вот на предложение прогуляться ответить ему было нечего. Мужчина понимал, что выбора у него в очередной раз нет. Он терялся в догадках, куда потащит его Флёр. Но почему-то после широкой улыбки охотника за артефактом, маркиза вдруг стал волновать не конечный пункт назначения, а способ, каким они туда будут добираться. Тиль очень сомневался, что он говорит об обычном экипаже.
- На самом деле я бы не отказался прогуляться пешком, - пробормотал ван Нормайен, глядя исподлобья на своего собеседника. Чем медленнее они будут добираться до места, тем позже Флёр приведёт свои угрозы в действие. - У тебя припрятан где-то летающий ковёр? Или ты думаешь, что мы поместимся вдвоём на метле? - Тиль припомнил глупые детские сказки и байки простолюдинов.

Тиль поднял взгляд на Флёра и не поверил своим глазам. Вместо старика Алонсо перед ним стоял статный мужчина недурной наружности. Предположительно, человек. Не на много старше самого маркиза на вид и примерно такого же роста. Ван Нормайен склонил голову на бок и прищурился, как будто думал, что это - обман зрения. Но нет, новая внешность не спешила сходить с охотника за артефактом, и Тиль посчитал, что это и есть истинный облик Флёра. Однако удивлял не его внешний вид, а то, с какой лёгкостью он его сменил. Поглощённый своей борьбой с артефактом, дворянин даже не заметил, когда точно это произошло. Ни звука, ни другого какого проявления. Тиль вспомнил, что сталкивался с феноменом смены внешности, но в тот раз его знакомой понадобился специальный артефакт с довольно неприятными побочными эффектами. Здесь же он не наблюдал ничего подобного, и если секрет Флёра был именно в магической вещи, то он её надёжно скрывал. А вообще... Хорошо, что Тиль больше не видел перед собой своего отца. Мало того что это давило на больную мозоль, так ещё и выглядело как извращённая насмешка над умершим. Да и над младшим ван Нормайеном тоже. Маркиза словно что-то отпустило, он вздохнул свободнее. И как-то сразу проще стали восприниматься сарказм и ирония Флёра... Правда, это не отменяло того факта, что он требовал его руку.
- Нет, даже в таком виде ты всё равно не в моём вкусе, - деланно покачал головой Тиль, скрывая своё удивление. - Боюсь, если я начну перечислять всё, что мне не нравится, то закончим мы только к утру. И перспектива оказаться калекой в двадцать четыре года будет на вершине этого списка. Как раз над тобой. Вот если бы ты мог пришпилить мне руку назад, да ещё так, чтобы она работала, и не осталось ни следа от произошедшего - я бы ещё подумал...
Но слова Флёра про то, что Тиль ещё цел только из-за страха перед возможными последствиями, заставили маркиза ненадолго прикусить язык. Он уже начал привыкать к угрозам, а, как известно, чем дольше ты испытываешь страх, тем больше ты к нему привыкаешь и уже перестаёшь бояться. Так можно осмелеть на столько, что и сам не заметишь, как доведёшь Флёра до точки кипения. А там уже прости-прощай, голова. Бояться в меру иногда тоже полезно. Флёр приблизился к маркизу и вновь вцепился ему в руку.
"Вот же прицепился, клещ! Так ведь ещё сейчас потащит куда-то! К знакомому артефактору, ага. Вот только карету до сих пор никто не подал, как добираться будем?" - мысленно продолжил язвить Тиль. Но за всей это бравадой внутри у человека всё немного сжалось. Он нутром чуял, что сейчас что-то должно произойти. И произошло.
Маркиза словно резко вздернули вверх. Душа, сердце, да и все остальные органы мгновенно ушли в пятки. Уши заложило, как будто он находился на большой глубине. Тиль потерял ориентацию во времени и пространстве, перед глазами стояло сплошное мельтешение красок, в котором невозможно было разобрать хоть что-то. От этого страшного сна эпилептика у ван Нормайена желудок подступил к горлу. За вечер он съел немного, но ему стоило неимоверного труда удержать эти крохи в себе. А затем головокружительное ощущение спало так же резко, как и появилось, и ноги Тиля ткнулись в землю. Ну, или не в землю.
- ПУСТЫНЯ?! - ошарашенно спросил дворянин.  Вопрос вырвался против его воли. Маркиз попытался прикинуть, где находилась ближайшая от окрестностей Аримана  пустыня. По всему выходило, что очень, нет, чертовски далеко. Шокированный мозг просто не мог осознать, что за несколько секунд они проделали путь в тысячи километров. Колени задрожали, но мужчина устоял. - Какого хрена?! Где мы?! Куда ты меня притащил? Давай назад! - глаза Тиля были широко раскрыты, он не мог поверить в произошедшее. Конечно, в мире, полном магии, можно было и не удивляться телепортации, но для человека это был первый подобный опыт. Да ещё на такое расстояние! - Кто ты вообще такой?! - выпалил он.
Сознание отказывалось верить в произошедшее. Тиль очень сильно захотел назад, в знакомые места. Даже браслет отошёл на второй план. Мужчина крутил головой по сторонам, как будто боялся, что песчаный червь появится из-за ближайшего бархана.

Почувствовав свободу от хватки Флёра, Тиль сделал несколько шагов и остановился. Он даже не знал, идёт он в нужную сторону или нет. Им руководило желание отшатнуться от этого странного субъекта, который, не моргнув глазом, переместился на другой конец мира, та ещё и его с собой утащил. Маркиз уставился на него широко раскрытыми глазами. В них даже не было страха, только безмерный шок. Ван Нормайен схватился двумя руками за голову, чуть ли не вырывая на себе волосы. Что за безумный день! За какие-то пару часов на его долю выпало столько всего, что невольно начинаешь задумываться, а не лучше ли было продолжить сидеть в имении и не высовываться. Встреча с мёртвым "отцом" и выяснение отношений с ним, приставучий артефакт, телепортация в пустыню... И ведь это ещё не конец. От мысли, то ли ещё будет, внутри у Тиля всё похолодело. Противное ощущение, словно он проглотил кусок льда, прочно обосновалось у него в животе.
Флёр заливал что-то про связь души и артефактов, но его словам было трудно пробиться сквозь жирнейший слой паники и безысходности, который безраздельно властвовал над мозгом маркиза. Какие, к чёрту, артефакты, какие связи - он оказался неизвестно где, и неизвестно как теперь будет добираться домой... Хотя, подождите, он не будет добираться домой. Он сдохнет прямо тут, среди этих вонючих песков, убитый жарой и жаждой или местными тварями, или, что ещё более вероятно, причиной его смерти послужит всего одна тварь, по совпадению откликающаяся на имя "Флёр".
Мужчина уставился на свои ноги, часто моргая. Сапоги, отлично подходящие для осени в окрестностях Аримана, выглядели совершенно неуместными, со всем этим песком вокруг них. Тиль видел, как при каждом его движении песчаная пороша сыпется на хорошо выделанную кожу обуви, и почему-то это зрелище помогло ему собраться с мыслями. Он закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул. Что за упаднические настроения, что за мысли о смерти? Неет, так просто ван Нормайен не сдастся. Захотелось влепить себе сильную пощёчину, и если бы мужчина был один, он бы это сделал. Приступ паники медленно разжимал свои когти, и дворянин уже мог здраво мыслить и оценивать ситуацию. Если, конечно, к событиям последнего времени вообще можно применить слово "здраво".
- В Золотой пустыне, с ума сойти... - пробормотал маркиз. - Естественно не бывал, мне тут делать нечего, - в  последние годы Тиль не мог даже за пределы имения выбраться, не то, что совершить долгое путешествие на юг. - Слушай, раз ты такой могущественный, можешь отмотать время назад? Я бы никогда не сунулся на эту Рилдирову свадьбу. Или перенеси нас сразу к артефактору.
Флёр зашагал вперёд, и ван Нормайен на секунду растерялся. Этот субъект, похоже, даже не собирался его ждать. Дворянин огляделся. Для него пустыня была совершенно одинаковой со всех четырёх сторон света, и он не имел ни малейшего представления, куда идти. Флёр оставался для него единственной возможностью выбраться хоть куда-то. Скрипнув зубами, человек поспешил за ним. Угораздило же этого проклятого артефактора поселиться в этом богами забытом месте!
Жара убивала. Медленно пережёвывала, изматывала, высасывала последние силы. Тиль с трудом передвигал ноги, вязнувшие в песке, но молчал. Мокрые волосы липли ко лбу, пот грозился выесть глаза, заливал всё тело с ног до головы. Положение ухудшала неподходящая одежда. Тиль давно плюнул и избавился от камзола, бросив дорогую вещь в первый попавшийся бархан. Он оставался в одной рубашке, расстегнул несколько верхних пуговиц и закатал рукава, но помогало слабо. Кроме того, он ничего не мог поделать со штанами и обувью. Их-то так просто не кинешь в сторону. Они не были слишком толстыми, но по меркам пустыни казалось, что Тиль облачился в шубу. Браслет мозолил глаза. Маркиз уже ненавидел этот артефакт, мысленно посылая проклятия на головы его создателей. Очень сильно хотелось пить. Но ван Нормайен был упрям. Наверное, это был апофеоз его упёртости. Чуть ли не в первый раз в жизни он использовал это качество себе во благо. Мужчина повесил голову, заживо запекаемую солнцем, ссутулил плечи и с трудом двигал ногами, но он шёл. Молча, не задавая никаких вопросов долго ли им ещё идти, и можно ли передохнуть. Мутным взглядом он сверлил спину Флёра, и с упоением отмечал, что жара действовала так же одуряюще и на него. Этот гад не услышит от него ни слова, ни малейшего намёка на жалобу. Такого удовольствия он ему не доставит.

Отредактировано Тиль ван Нормайен (22-02-2017 22:21:32)

Шаг. Ещё шаг. Жарко. Песок. Чёртов песок. Зачем он нужен? Почему по нему так тяжело идти? На него наступить нормально нельзя, так он еще и ногу засасывает. Горячий, зараза. Словно в котёл ступню суёшь. Кому вообще нужен песок? Забил все ботинки. Надо вытряхнуть, наверное, но смысла нет. Да и Флёр ждать не будет. Флёр. Чёртов Флёр.
Жара выбила из Тиля почти все эмоции. Сейчас он даже не испытывал такой злобы к Флёру, как раньше, на это просто не было сил. Сознание хватало ровно на то, чтобы идти и перебирать в голове сухие, как и всё вокруг, как горло маркиза, обрывки мыслей. Они никак не хотели складываться в общую картину, постоянно сбивались и рушились, как будто ван Нормайен старался построить из них карточный домик на ветру. В конце концов, у мужчины осталась только способность наблюдать за всем со стороны и без малейшего интереса, словно происходящее не касалось его самого. Дворянин переставлял ноги, невидящим взглядом уставившись перед собой. Упрямство было его стержнем, который поддерживал его и не давал сдаться. Песок, вездесущий песок начинал хрустеть на зубах, и казалось, что он забил не только сапоги, но и все внутренности Тиля, от чего двигаться становилось в разы тяжелее. А вот его спутнику, похоже, всё было нипочём.
Флёр хоть и страдал от жары, но выглядел гораздо бодрее и свежее по сравнению с Тилем. Может, бывал тут уже ни раз и привык к местному климату, а может, ответ крылся в его способностях. Маркиз же, который оказался в пустыне в первый раз в своей жизни, не представлял, как здесь вообще может хоть что-то жить.
Тиль проигнорировал замечания Флёра о времени и телепортации, всё равно его вопросы были больше риторическими. Но вот когда охотник за артефактом вдруг попросил ван Нормайена остановиться, маркиз поднял на него мутный взгляд.
"- Неужели пришли?" - но вокруг была точно такая же золотистая пустота, что и раньше. Тогда что? Флёр замер, как вкопанный, и ван Нормайену показалось, что то прислушивался к чему-то. Сам же маркиз не слышал ничего необычного. Но что-то ему подсказывало, что в тот момент бесполезно добиваться от Флёра ответа, всё равно промолчит. Лучше уж воспользоваться неожиданной передышкой. Мужчина остановился  и склонился, уперев руки чуть выше колен. Знакомство с южными землями ему определённо не шло на пользу. Ничего не оставалось, как рассматривать Флёра, единственный объект, выделяющийся среди бесконечных барханов.
Нет, этот субъект явно не был человеком. Все эти замашки, угрозы своей невероятной силой, использование этой самой силы свободно и спокойно, словно это какие-то обыденные мелочи... Да и человек просто не может так сильно бесить. Правда, солнце выжгло всю злобу и раздражение из Тиля сейчас, но он знал, что эти чувства никуда не делись. И как только ему полегчает, он вновь будет ненавидеть Флёра. За эту его ухмылочку и вид короля жизни, за то, что творит с дворянином, что заблагорассудится. Захотел - чуть руку не оторвал, захотел - притащил на край света...
Из размышлений, чем ещё может раздражать Флёр, ван Нормайена вывела неожиданная тень, упавшая на лицо. Человек вскинул голову и с удивлением уставился на низкие дождевые тучи, стремительно покрывающие небо. В природе такого просто не могло произойти, и дураку понятно, что это дело рук спутника ван Нормайена. Тиль вновь взглянул на Флёра, тот уже пришёл в себя. Меняет облики по желанию, телепортируется в любую точку, нагоняет тонны туч за пару минут туда, где эти тучи не видели, наверное, с самого момента сотворения мира... В голову в очередной раз постучался очевидный вопрос:
"- Кто ты такой?" - Тиль переводил взгляд с Флёра на небо и обратно. Благодарить он и не собирался, хотя следовало признать, что полегчало практически сразу же. Жара перестала давить. Вот если бы ещё дождь пошёл... А что, можно попробовать.
Маркиз покосился на своего спутника. За всё время их знакомства Тиль никак не показывал, что владеет магией. Это оставалось своеобразным козырем в рукаве, но теперь он сомневался, что вообще сможет разыграть эту карту. Вряд ли его далеко не самые выдающиеся способности произведут на Флёра хоть какое-то впечатление, не говоря уже о том, чтобы причинить ему вред, если дело дойдёт до столкновения. Фактор неожиданности мог сработать, но выиграть для маркиза больше, чем пару секунд удивления на лице "отца", он не мог. Так что не было смысла мучить себя лишний раз, когда можно облегчить положение. Теперь уже дворянин остановился, подняв лицо к тучам.
Вызвать полноценный ливень при чистом небе у него была кишка тонка. Облака и тучи хоть и относились к его стихии, но силёнок управлять ими ему не хватало. Но сейчас была другая ситуация. Тиль ощущал толщу воды, скопившуюся в небесах. Она была готова излиться, просто нужно было немного подтолкнуть. И ван Нормайен это сделал. Первые тяжёлые и крупные капли сорвались вниз. Дождь медленно набирал силу, выливаясь на песок. Казалось, вся пустыня замерла, поражённая таким непривычным для неё явлением. А маркиз раскинул руки, наслаждаясь прохладными струями ливня. Он ловил ртом капли, чтобы хоть как-то помочь своему пересохшему горлу, буквально кожей чувствуя, как температура вокруг падает, а песок начинает остывать.
- Вот теперь хорошо.
Идти стало не в пример легче. Хоть дождь быстро растратил весь свой заряд, но капли порой падали с небес, да и облака не планировали рассеиваться, повинуясь воле Флёра. Кстати об этом субъекте. Сначала Тиль не хотел отвечать на его вопросы, гордость требовала молчания, но потом человек подумал, что в ходе беседы сможет почерпнуть и для себя кое-что полезное.
- Меня убедили прийти. Отец умер совсем недавно и тихо, а я его единственный наследник. Всё, чем обладал он, перешло ко мне, а это не так уж и мало, не переживай. Это должен был быть первый и, скорее всего, чуть ли не единственный выход в свет нового маркиза. Сигнал, что теперь я управляю всеми его делами и всё такое прочее, - он покрутил рукой в воздухе, словно предлагая Флёру самому продолжить список. - А ненависть... - Тиль поморщился. - Скажем так, я был не тем сыном, которого хотелось бы отцу, а он был не таким отцом, которого хотелось бы мне, - больше распространяться на эту тему ему не хотелось, поэтому он быстренько сменил русло разговора. - Ну а ты? Скажи хоть, кто ты вообще такой и откуда взялся? Наверняка тебе понадобился артефакт для чего-то невероятно важного и таинственного...

Естественно, непродолжительный, пусть и интенсивный, дождь в пустыне был сравним с каплей в море жары и песка. Температура отвоёвывала назад утраченные позиции, но тучи не давали ей вырасти до неприличных показателей. А на коже всё ещё чувствовалась приятная прохлада после ливня. Вот бы ещё сотворить нормальную дорогу. Тилю было непривычно бороздить дюны, утопая в песке почти по щиколотку, но, похоже, как-то повлиять на мелкую вездесущую жёлтую крошку было не под силу ни ему, ни Флёру.
Смешок последнего привлёк внимание маркиза. Дворянин было вскинулся и ощетинился, ожидая новой насмешки, но её, на удивление, не последовало. Наоборот, из уст Флёра прозвучала похвала, да ещё с какой-то новой интонацией, которую ван Нормайену ещё не доводилось слышать от него. Было ясно, что охотник за артефактом говорил серьёзно. Тиль замер на мгновение, словно не зная, как ему на это реагировать. В итоге, он тихо фыркнул себе под нос, мол, и без твоего одобрения обойдусь. И только он расслабился, как на него вылился новый поток колкостей. Ему было неприятно говорить про отца и обстоятельства его смерти, но чувство собственного достоинства требовало доказать заносчивому засранцу, что дворянину (в отличие от самого Флёра, ага да) знакомо понятие чести и совести. И вообще, он не убийца, и признавал право отнимать чужую жизнь только в целях защиты себя самого, близких или... невинных, да, как бы пафосно это ни звучало. Тилю свойственно было порой предаваться идеалистическим взглядам на мир.
- Так уверенно говоришь про действие заклинания... Испробовал на своих родственниках, небось? Я уж как-нибудь без него обойдусь - ядовито отозвался маркиз. Усталость накапливалась и давала о себе знать, так что ответ вышел колким просто потому, что так надо было, а не потому, что ван Нормайен серьёзно планировал зацепить Флёра. На это он уже не растрачивался. В глубине сознания он вообще думал, что все его словесные атаки были и будут тщетны, уж слишком сильная броня из цинизма была надета на его собеседника. Но признаваться в этом не хотелось, так что маркиз и впредь планировал не оставаться в словесном долгу. Насколько того позволит ситуация. - Он умер сам. Более того, я не видел его уже года три до того момента, как заглянул в гроб. Так уж вышло, - криво пожал плечами Тиль.
Тон Флёра снова сменился, вновь став серьёзным. Маркиз поиграл желваками, слушая, как его спутник сожалеет об испорченном вечере.
- Знаешь, так мило слышать подобное от тебя... И как минимум лицемерно с твоей стороны, - отозвался дворянин. Нет, только он настроился на хоть чуточку миролюбивый лад, как этот Флёр снова начинает его бесить. Сожалеет он, как же! Оно и видно. Так сожалеет, что тащит на край света, чтобы там руку отрубить или что похлеще сделать. И если бы это было сказано с сарказмом, так нет же, серьёзного из себя строит! Именно эта серьёзность больше всего зацепила Тиля.
Так, стоп! Он сейчас сам себя только распыляет. До добра это не доведёт, надо успокоиться. В который раз уже за этот день.
Благо, Флёр подкинул другую мысль для обдумывания. То ли он специально намекнул, то ли случайно обмолвился, но фраза "...какую морду они могут напялить на себя в этом веке" прочно засела в голове у ван Нормайена.
"- Из долгожителей? Эдак на несколько веков?.. Твою ж мать, Флёр, кто ты, Рилдир тебя забери?!" - но если маркизу и суждено было узнать ответ на этот вопрос, то точно не сегодня. Субъект явно дал понять, что есть вещи, которых лучше не знать. Выходил не равный обмен - Тиль рассказал ему о себе, хоть немного, а вот Флёр продолжал скрывать свои тайны. Что же, если они столь опасны, человек предпочтёт продолжать гадать.
Флёр не очень был похож на представителя какой-нибудь долгоживущей расы. Ни на кого-либо из многочисленных эльфов, ни на гнома тем более. Тёмный? Оборотень, если на то пошло. Вампир бы так не расхаживал под палящим солнцем. Или того хлеще, демон? Но разве они не должны обладать приятным для глаза набором колюще-режущих частей тела и тому подобным прелестям? А если... Вивенди? Нет, тяжеловат. Может, полукровка какой-нибудь? Но дворянин не торопился озвучивать свои рассуждения.
- Дело не только в том, что я хочу вернуться в свой мирок под юбку к женщинам, - он спародировал фразу Флёра и вздохнул с какой-то тоской. - Я хочу вернуться туда в целости и сохранности, с двумя руками, ногами, и вообще всем, что присуще обычному здоровому человеку. Мужчине, если угодно, - уточнил он и зло покосился на браслет на своей руке. Как бы ему хотелось, чтобы эта штука не прилипла намертво к его руке! - Лин говорил что-то... Кажется, эта штука скрывает ауру. Хочешь скрыть свою неуёмную силу от любопытных глаз?

- Надеюсь, накладывать заклинания у тебя получается лучше, чем воровать артефакты, - огрызнулся Тиль. - Потому что если вокруг тебя всегда поднимается такой же шум, как сегодня, то, боюсь, все кошки поразбегутся. Включая твоих родственников, - на самом деле, Флёр был не виноват в произошедшем в замке Лина. Но этот субъект действовал в эпицентре всех событий, так что можно сказать, принимал в них непосредственное участие. - Твои слова о жалости, вот что лицемерно, а не эти идиотские совпадения. Вот уж не думаю, что тебе действительно есть дело до того, как вся эта чертовщина выглядит с моей стороны, так что избавь меня, пожалуйста, от наигранного сожаления. А если бы ты примерил мою внешность, то хоть на короткое время понял, каково это - хорошо выглядеть и пользоваться популярностью, - правда, сейчас прибитого жарой и песком дворянина с трудом можно было соотнести с понятием "хорошо выглядеть".
Они преодолели очередной бархан, и Тиль рассчитывал с его вершины увидеть всё то же бесконечное песчаное море, но что-то поменялось в окружающей картине. Присмотревшись, маркиз увидел впереди оазис.
"- Неужели дошли?" - мужчина как-то слышал, что от жары в южных землях может происходить помутнение рассудка, и мозг начинает показывать то, чего нет. Это называется мираж, кажется. На всякий случай ван Нормайен незаметно от Флёра ущипнул себя за руку, но ничего не изменилось. Значит, это не галлюцинации. Цель впереди словно придала новых сил, и маркиз зашагал быстрее. Но чем ближе становилась вода, тем тревожней становилось ему самому. Неизвестный артефактор приближался вместе с оазисом, и угроза потерять руку или даже жизнь уверенно расправляла плечи. Заверение Флёра не особо помогло. А уж его красноречивый взгляд лишь подлил масла в огонь. Тиль притих и замкнулся в себе, сосредоточенно глядя вперёд. Даже желание язвить пропало. В ближайшее время решится судьба человека, как бы высокопарно это ни звучало.
- На всякий случай, я должен заранее знать что-то об этом артефакторе? Какие-нибудь запретные темы, что-то в таком духе... - напряжённо спросил Тиль, всматриваясь в каменные насыпи. Его судьба была теперь в руках неизвестного, и маркиз хотел хотя бы постараться произвести на него хорошее впечатление. Мало ли, вдруг поможет...
Грунт под ногами изменился. Идти по глине было гораздо проще. Хотя, ван Нормайен не отказался бы ещё побродить по песку, чем добровольно идти на заклание. С другой стороны, вечно же так не побегаешь. Пожалуй, мужчина хотел, чтобы вся эта ситуация уже разрешилась, желательно хорошо для дворянина. Общество Флёра явно не идёт ему на пользу. Он хотел домой. Тиль даже начал скучать о своей комнате в имении у Скалистых гор, которую всего полдня назад ненавидел после нескольких лет домашнего ареста.
Мужчина покосился в сторону местной фауны. Как в таких условиях мог хоть кто-то выжить? Как маг воды, он потянулся к своей стихии. Водоём отозвался, и у мужчины чуть волосы на затылке дыбом не стали, от обилия кишащих в глубинах тварей. Он итак близко к берегу не подходил, а тут сделал ещё пару шагов в сторону. И какой идиот добровольно поселится в таком месте? Ответ на этот вопрос Тиль должен был узнать с минуты на минуту.

- Ага, объявлять о кончине человека, который только что на глазах у всех мирно пил вино и вёл светские беседы? Гениальный план, ничего не скажешь, - фыркнул Тиль. Дальше развивать свою мысль он не стал. Хоть маркиз сам поднял эту тему, говорить о ней у него особого желания не было. Что толку перечислять бесконечные "если бы", когда уже произошло, что произошло, и ничего не изменить. Если подумать, то в текущем положении дел были свои плюсы. Несмотря на опасения ван Нормайена, Флёр под маской Алонсо не успел натворить неисправимого, так что никто не свяжет случившееся с его семьёй. Правда, этот факт мерк на фоне огромной задницы, в которой оказался сам маркиз по вине всё того же Флёра и череды ужасающих случайностей. Пилюля была слишком горькой, чтобы её хоть что-то могло подсластить.
Хотя, пожалуй, было кое-что. Тиль по-настоящему порадуется и, может, даже воспрянет духом, если ему удастся нащупать слабое место Флёра и надавить туда как следует. Словесно, естественно. Однако пока что все попытки человека зацепить своего вынужденного попутчика заканчивались лишь смехом охотника за артефактами. Вот и сейчас, что такого невероятно забавного он нашёл во фразе Тиля? Маркиз раздражённо зыркнул на него, но ничего не сказал. Он прошёл мимо Флёра, но тот вдруг положил руку ему на плечо и развернул к себе. Тиль глянул на него с непониманием. При этом хоть внешне он и оставался спокоен, внутри у ван Нормайена всё на долю секунды сжалось, словно человек предчувствовал что-то плохое.
От Флёра можно ожидать чего угодно, с него станется сначала посмеяться от души, а потом и тумаков навешать.
Но нет, похоже, это была очередная речь из бесконечной серии "Мне, великому и могучему, нет дела до копошения смертных букашек у моих ног".  Маркиз расслабился, а потом на его глазах произошло это. Очертания его собеседника начали дрожать и плавиться, перетекая в совершенно новые. И вот вместо вполне себе брутального мужчины перед ним стояла красивая изящная девушка. Ван Нормайен вытаращил глаза на Флёра. Он хотел что-то сказать, даже рот открыл, но слова словно застряли в горле, и он сомкнул губы, не издав ни звука. Главной причиной замешательства Тиля была не просто смена внешности, хотя это и было неожиданное и довольно своеобразное зрелище. Больше всего его поразила полная смена тела Флёра. И это была не просто маска или иллюзия, а настоящее женское тело. Со всеми положенными аппетитными округлостями. Не особо заботясь, как это выглядит со стороны, Тиль раз за разом спускался и поднимался взглядом по теперь уже женщине, как будто не мог поверить своим глазам. И ведь красивая. Если бы человек встретил её где-нибудь при других обстоятельствах, вполне мог бы заинтересоваться... Непроизвольно он подумал, что бы могло произойти дальше, и его передёрнуло от омерзения. Тиль с ужасом прогнал от себя подобные мысли. Флёр ведь мужик. По крайней мере, был им минуту назад. Поэтому на мимолётный поцелуй в щёку он отреагировал так, словно его коснулись не губы, а клыки ядовитой змеи. Маркиз отдёрнул голову, совершенно не зная, как ему на это реагировать. Был бы Флёр в мужском теле, ван Нормайен, не задумываясь, врезал ему. Но женщин бить нельзя... А что, если он - это женщина, которая всё время пряталась под мужским обликом? Дворянин терялся в догадках.
В уши дворянина вливалась речь Флёр... Флёра? Флёры? Как хоть ей...го теперь называть?.. Дворянин обратил внимание, что Флёр сам стал называть себя в женском роде. Словно и вправду стал полноценной женщиной. На основе этого Тиль тоже решил пока относиться к нему, как к особе женского пола.
- Охренеть, - наконец, пробормотал он. - Ты - женщина?! Стой, стой, ты вообще "он" или "она"? Это иллюзия или у тебя и вправду полностью изменилось тело? Везде прям? - человек шокировано смотрел на собеседницу. В голове никак не укладывалось это превращение. В природе всегда есть самцы, а есть самки, не может же один человек быть одновременно и тем, и другой?
Услышав, что Джедден может ещё и отыграться на Тиле за косяки Флера, маркиз чуть не застонал от отчаяния. Сегодня абсолютно всё против него! Если до этого ван Нормайен готовился к худшему, то сейчас в его душе погасли последние  искорки надежды. Он закусил губу, нервно обдумывая свои перспективы, как вдруг услышал о договоре.
Сначала ему показалось, что он ослышался. Что? Соглашение? И это ему предлагает персона, которая с самого начала их недолгого знакомства абсолютно не считается с его мнением и желаниями? притащила в пустыню, чтобы тут отнять руку вместе с артефактом? Действовала всегда исключительно с позиции силы? Ха! Ха-ха! Что вдруг сдохло, что Флёр заговорил такими словами?
- Соглашение? - осторожно, словно подбираясь к хищнику, проговорил Тиль, взвешивая каждое слово. - Какое? Что ты хочешь, и что ты предлагаешь?

Отредактировано Тиль ван Нормайен (08-04-2017 00:35:57)

Флёр громко и звонко рассмеялась, и смех этот был настолько... женский, что маркиз окончательно убедился в смене пола своего попутчика. Охотник за артефактами превратился в девицу, и от этого становилось жутко. Как такое вообще возможно? Это как должен функционировать организм, чтобы за пару секунд перестроить всё внутри и снаружи, изменить органы... Тиль, кажется, слышал что-то о крайне странном народе с далёкого севера. Те тоже могли по желанию менять мужскую и женскую ипостаси, но те ребята вообще не от мира сего, во всех смыслах. Флёр точно не имеет с ними ничего общего. Ну, кроме этого пресловутого умения.
Тиля передёрнуло от шутливого вопроса женщины. Наверное, это был первый раз в жизни, когда маркиз был по-настоящему рад слышать из уст красивой представительницы слабого пола, что он не в её вкусе. Его охватывал тихий ужас, стоило ему представить, как такой субъект пытается добиться его расположения. Жизнь порой сводила Тиля с девушками разных рас, ему доводилось делить постель (или не только постель) и с такими, в чьи достоинства можно было занести, например, не только другой цвет кожи или форму ушей, но и рога в придачу с когтями и хвостом. Но это всё мелочи, вот что действительно страшно - так это если подобная Флёру мадам в самый разгар веселья вдруг решит стать мужиком. Это же психологическая травма на всю жизнь. Случись подобное с ван Нормайеном (тьфу-тьфу!), он бы, наверное, стал параноиком. Кто-то мог сказать, что маркиз слишком зациклился на выходке Флёра, однако для человека, который привык проводить много времени в компании дам, это был настоящий шок.
- Спасибо, я как-нибудь и без этого проживу. Не хочу оказаться за...любленным до смерти, - осклабился Тиль. Ну ладно, шутки шутками, повеселились - и хватит. Тилю требовалась вся его серьёзность, чтобы с должным умом подойти к словам женщины о соглашении. Человек нутром чуял, что что-то здесь не так. Уж слишком сладко пела пташка. Бабы, конечно, народ переменчивый, и зачастую подвержены резким перепадам настроения, но чтобы так... Ван Нормайен за пару секунд превратился из живой мебели - случайного носителя артефакта в того, чьё мнение достойно того, чтобы его как минимум выслушать. С чего вдруг? Маркиз присмотрелся к Флёру, но по её внешнему виду нельзя было сказать ничего. Дамочка перегораживала ему дорогу, но могла бы этого и не делать - он и сам не торопился к Джеддену. Ван Нормайен уселся на один из валунов под предлогом вытряхнуть из обуви песок, а сам раздумывал, что бы ему ответить.
Вся эта ситуация очень напоминала типичную фольклорную историю. Добрый молодец встречает на своём пути кого-то, кто предлагает ему с виду очень заманчивое соглашение. По простоте душевной молодец соглашается, вот только его "компаньон" оказывается в итоге персоной подлой и совсем не заслуживающей доверия. И такие контракты приводят зачастую к очень неприятным последствиям.
С другой стороны, у маркиза не было права сказать "нет". Флёру вздумалось поиграть в благородство, вот только игра выходила однобокой. Тилю предлагали либо принять вариант, выгодный охотнице за артефактами и заработать себе пару бонусов, либо этот вариант ему навяжут силой уже без каких либо дополнительных опций. Да и возвращаясь к тому же фольклору... Основные беды исходили из-за лазеек и ошибок в тексте документа, вот если всё как следует продумать... Правда, это никогда не было сильной чертой Тиля. Но выбирать не приходилось.
Мужчина вздохнул и посмотрел на Флёра.
- То есть, после того, как артефакт будет благополучно с меня снят, ты, по моей просьбе, доставляешь меня в целости и сохранности туда, куда я скажу, - медленно подбирая слова, произнёс дворянин. Он хотел как можно точнее сформулировать договор, чтобы Флёру не к чему было придраться, и нечего было перевернуть с ног на голову. - Затем, я отдаю тебе твою заветную штуку, и ты оставляешь меня в покое, не трогаешь, не вредишь как-то иначе и уходишь на все четыре стороны. И мы больше никогда не видимся. Звучит заманчиво. Так в чём подвох? - Тиль вопросительно поднял бровь, всё так же сидя на камне. - Кроме того, как я могу быть уверен, что ты сдержишь данное слово?

Тиль не хотел развлекать Флёр. Он не нанимался ей ручным клоуном. Но выглядело всё именно так. Что бы маркиз ни сказал, ни сделал, она всегда находила повод посмеяться или натянуть на своё милое личико язвительную улыбку. Сам бы ван Нормайен предпочёл бы натянуть на него что-то другое. Мешок, например. А затем привязать к ногам камень и бросить её в море. Вот только вокруг было только озеро, выглядевшее столь подозрительно, что человек к нему не подошёл бы даже ради такой благой цели. Да и силёнки не те... Но ведь  никто не запрещал ему фантазировать. Тиль посмотрел на девушку, представляя, как чьи-то сильные пальцы сжимаются на её шее... Ох, нет. Кого он обманывал? Маркиз не был способен на такую жестокость. Если бы вдруг Флёр растеряла бы все силы и стала простой хиленькой женщиной, он бы не смог убить её. Естественно, без наказания бы тоже не отпустил, возможно, даже болезненного и унизительного, но убить... Нет, Тиль вряд ли бы смог сделать подобный шаг. А если бы и смог, то уж точно без излишней жестокости. Хотя, всё зависело от самой охотницы за артефактами и её поведения.
- Я предпочитаю, чтобы ничего этого вообще не было. Как видишь, уже не получается удовлетворить потребности всех, - вздохнув, пробормотал Тиль и схватился правой рукой за предплечье левой, на котором сидел, как влитой, чёртов артефакт. И вся шумиха из-за этого потёртого куска кожи с дешёвыми камушками! И ладно бы он мог вершить невероятное, так нет, поистине бесполезная вещь для большей части связанных с магией людей и нелюдей. Однако Флёр у нас не такая, как все, она - индивидуальность, она и тут выделилась!
Мужчина старался игнорировать игривые взгляды и тон её голоса. Он желал остаться совершенно бесстрастным внешне, чтобы не давать ей новых причин для смеха. Полностью у него это не вышло, но удалось ограничиться только дёрнувшимся уголком губ и фырканьем себе под нос. А дальше начались разногласия. Флёр сразу же отвергла все пункты потенциального контракта, предложенные маркизом. В принципе, ничего критического в этом не было, но Тиль очень не хотел играть по правилам женщины. Он чувствовал, что где-то есть подвох. Слишком складно поёт, не может быть так всё просто. Или она боится, что Джедден может как-то повлиять на ситуацию не в её пользу и перестраховывается? Как бы та мни было, выбор у Тиля был не велик. Либо соглашаться, и получать хоть что-то, либо не соглашаться, и ставить себя в ещё более проблемное положение. Он даже стерпел тычок пальцем в грудь. Ван Нормайен хмуро глядел сверху вниз на девушку. Казалось, словно он специально нависал над ней, чтобы не выглядеть вконец забитым пленником, вынужденным следовать всем приказам Флёр.
Тиль не сомневался, что силы в ней не убавилось, несмотря на внешний вид, так что напоминание об том было лишним. Очередной тычок, на этот раз в живот, заставил маркиза раздражённо скривить губы. Тиль не выдержал, и уже сам ткнул пальцем в грудь Флёр.
- Хватит, - непонятно, имел он в виду её тон и игривое поведение, пихания или же всё вместе взятое. - Я же уже говорил, что ты мне не нравишься? Так что заинтересовать тебя ничем не смогу, как и ты меня. Давай уже закончим с этим. Я принимаю твои условия. Делай, что надо, я хочу уже оказаться дома и забыть об этом проклятом дне. Я отдаю тебе артефакт, если вообще смогу сделать это после Джеддена, а ты телепортируешь меня к Лину.
Шутку девицы он встретил с совершенно каменным выражением на лице. Вся из себя такая могущественная и напыщенная, а ведёт себя, как сущий ребёнок. Мужчина вложил свою руку в руку Флёр, но зачем-то сделал это ладонью вверх, а не вниз, как будто хотел взять её за руку и отвести к артефактору. Дворянину действительно хотелось, чтобы уже всё закончилось. Оказывается, ожидание своей судьбы может быть не только волнительным, но и ужасно утомляющим.
- Чисто теоретически, что будет, если кто-то из нас нарушит соглашение? - от контрактов на крови ждать хорошего не приходилось. Будь у человека выбор, он бы никогда не заключил подобный.