Вся эта сделка не нравилась демону с самого начала. Не нравилось ни то, что он, по решению Владык, должен был отправиться один, ни то, что не имел права раскрыть перед продавцом, что именно это за товар. Но вместе с тем Кельтазар отлично понимал, что его мнение, как и мнение любого из Сынов нисколько не волновало совет. Они требовали подчинения, а не размышлений и временами за их ошибки приходилось дорого расплачиваться. Хотя, это было не важно, поскольку возвращаться без перстня было себе дороже, а значит вновь приходилось склониться пред мудростью старших по иерархии. Как и всегда.
Старая кляча, выданная крылатому на задание, вновь оступилась, едва не упав на покрытой льдом тропе, чем заслужила очередной полный ненависти взгляд и неглубокий укол ножом в промороженный круп, заставивший скотину хоть чуть шустрее перебирать ногами колено провалившимися в снег. Отношения всадника с животным незадались с самой первой их встречи, когда лошадь попыталось лягнуть своего наездника, мгновенно получив ответ в виде хлёсткого удара кнутом, видневшийся на теле по запекшейся крови. Собственно, всю оставшуюся часть путь между ними чувствовалась тонкая ментальная связь, сформированная на обоюдной ненависти, прерываемая лишь попытками выбросить Кельтазара из седла и ударами кнута или ножа. Конечно же демон знал, что животные, куда более чуткие чем разумные твари, чуют его темную природу и подсознательно пытаются держать подальше. Но обычно это проявлялось в страхе, а не попытках убить. А здесь животина даже не пыталась сбежать, лишь осознанно навредить хозяину, что было для рогатого в диковинку.
- Безмозглая тварь, - зло прорычал сквозь крепко сжатые зубы культист, заставляя пошевеливаться клячу. Пронизывающий естество ветер, казалось, лишь крепчал, занося всё белой пургой, бросая снег прямо в лицо поклонника Рилдира, чьи усы и борода уже обросли небольшими сосульками. А дрожащие даже в тёплых перчатках руки едва управлялись с поводьями, направляя кобылу всё выше по узкой тропинке, затерянной в горах. Замёрзшие ноздри окончательно прекратили улавливать хоть какие-то запахи, да и вдыхал демон боязливо, всерьёз опасаясь, что всё его нутро сейчас превратится в лёд. Мороз - противник от которого не спасали ни покрытый инеем металл доспехов, укрытых под шерстяным плащом, ни суровая подготовка Сынов, готовых дать отпор кому угодно.... Кому угодно, с кем можно сражаться. А этот случай был из тех, где финты, удары и блоки были бесполезны.
И, как уже говорили, мороз помешал чуткому нюху демона различить слабых аромат горящих поленьев, разносящийся по округе. Нет, над представшей из-за поворота халупой не стоял столб пара и дыма, порывы ветра разносили его по всей округе и возможно ускользнули бы от слезящихся глаз оцепеневшего в своих мыслях крылатого, если бы лошадь, издав какой-то утробный звук не повалилась в снег, не желания реагировать ни на натянутые поводья, ни на полные злобы окрики всадника. Уставшее животное окончательно выдохлось, потеряв хоть какую-то волю к борьбе, устав настолько, что полным безразличия взором наблюдала, как с неё слез Кельтазар, снял седельные сумки, деловито перекинув их через плечо. Как он медленно, с ленцой обнажил саблю, покинувшие ножны с хищным звоном и абсолютно спокойно вспорол животному глотку, окрапляя кристально белый снег горячей алой кровью, чьи следы заметал словно не желающий видеть этого ветер.
Молчаливо вытерев клинок об стремительно остывающее тело, рогатый убрал оружие и последние пол сотни шагов преодолел с на удивление хорошим настроение, словно не замечая, снега, в котором он утопал, ветра и холода. Убийство упрямой скотины позволило выплеснуть всю накопившуюся злобу, позволив смотреть на мир с куда большим радушием. В конце концов, ему предстояла простая покупка, после которой он споро вернется в родные края, заполучив одобрительные взгляды Владык, а может и право на первую очередь, когда появится следующая беззаботная путница, сама забредшая в лапы хищников... В любом случае, это будет быстро, - обнадёжил сам себя демон, дважды ударив в хлипкую дверь.

Отредактировано Кельтазар (21-08-2015 04:00:10)

Из раскрытой двери в лицо путнику ударило живительное, долгожданное тепло, заставляющее без раздумий войти в, с позволения сказать, дом, плотно захлопывая за собой хлипкую дверцу, словно желая отгородить от творящегося снаружи безумия. Весело играющие сквозь щели в заслонке печи огоньки пламени манили к себе, обещая долгожданный отдых и свободу от сжимающих тело оков холода. Рогатому безудержно хотелось забыть о задании и просто лечь на пол, упиваясь проходящими по отмороженным конечностям волнами жара, забыться в полусне, согревая нутро пойлом из старой, потёртой фляги... И плевать на метель, словно весь мир сузился лишь до него и старой, разваливающейся печи, покрытой сколами в этой разваливающей хибаре, пропитанной запахом плесени.
Тихий, мелодичный голос девушки словно гром развеял мимолётную слабость, призвав вспомнить о том, для чего был проделан долгий путь сквозь заснеженные вершины. Тёмные... ночи, что за бред? - Кельтазар буквально ощутил, как в его голове со скрипом и лязгом медленно проворачивались заржавевшие шестерни его мыслей, взводящий пружину воспоминаний. - Рилдир, ну конечно же, - ещё мгновение помедлив, демон наконец-то сумел собрать сознание в относительно стройный вид, возвращаясь в реальный мир, - меня берегли полчища гномьих детей.
Девушка с волосами цвета расплавленного серебра, опрятная и милая, если не сказать даже красивая. Кожа чуть смуглая... Эльфийка? Нет... кровь сумеречных видна, но слишком светлая кожа и слишком грубые черты лица... Полукровка? Кто же тогда второй родителей? Очередной людской барон, обрюхативший вышедшую на поверхность длинноухую? Возможно, хотя, плевать... Надеюсь, она разумнее, чем следует её годам, - крылатый чуть скривил уголки губ, - и не будет всё усложнять. Хотя, я был бы не прочь с ней продолжить общение и после сделки. В нерабочей атмосфере, - порождение Рилидира растянуло губы в улыбке, что по задумке должна была казаться дружелюбной.
Взгляд мужчины зацепился за кинжал в руках полукровки, вполне разумно не доверяющей одиноким путникам в безлюдных горах, - а теперь, если не собираешься вспороть мне глотку, убери железку, деточка, пока не порезалась, - демон прошёл мимо девушки вглубь единственной комнаты, на ходу сбросив на свежевымытй пол седельные сумки, в одной из которой гулко ударил шлем, и шерстяной плащ, насквозь промокший от растаявшего в тепле снега. Скудное освещение хижины заиграло на холодных гранях доспехов, осветило латунный медальон подвешенный на длинной, толстой цепи, что должен был поддерживать иллюзию, скрывающую татуировки и подменяющую глаза с аурой на непримечательные человеческие. Конечно, если полукровка не сильна в ментальной магии, на что искренне надеялся культист.
Протянув занемевшие пальцы к печи, рогатый вновь подал голос, - Вот уж не думал, что продавцы дорогих безделушек подрабатывают уборкой заброшенных жилищ. Или это сугубо в мою честь? Чтож, не скрою, польщён столь радушные приёмом, - конечно же выметенные и вымытые полы не укрылись от чуткого ока демона, попытавшего завуалировать своё недоумение в едком выпаде. Ему в голове не могло прийти зачем стоило убираться в этой халупе, если всё-равно её вскоре покинут, - а теперь, деточка, порадуй меня. Скажи, что я проделал свой путь не зря... - почти ласковый голос мужчины к концу фразы сменился на грубое, нетерпеливое звучание, - Перстень у тебя?

- А вам не кажется досточтимый старец, что деточек не посылают для таких целей? За сто лет жизни я вполне научилась обращаться со своим ножичком, не переживайте за меня, - продолжающий отогревать пальцы демон не отреагировал на оскорбленные чувства девушки, лишь про себя отметив, что его догадка о эльфийской крови, что текла в жилах  милашки верна. А значит, если и не считать её профессионалом, то уж опытной точно, что было паршиво. Значит, хозяйственная полукровка могла догадываться о том, что побрякушка не столь проста, как кажется, а значит, могла устроить проблемы.
- А вы бы ещё подольше задержались, до весны например, я может бы и второй этаж надстроить успела бы, - выпад усевшегося на скамью продавца с серебристыми волосами всё же достиг своей цели, задев гордость крылатого, - Снег и ветер плохие спутники в дороге... Да и за оговоренную цену меня должен был ждать радушный приём, а не язвительность усердной горничной.
Кельтазар вновь отвернулся к печи, чувствуя, что к пальцам наконец-то пришла гибкость. Конечно же он надеялся на мирный исход переговоров, после которых сможет выставить полукровку за дверь и по утру, переждав буйство стихии за окном, спокойно улетит в родные края. Всё же он остался без лошади, а раскрывать свой истинный облик более чем не хотелось.
Вежливый кашель, призванный обратить внимание, всё же заставил культиста наконец-то оставить печь, возвращаясь к диалогу, - у меня, а деньги у вас, досточтимый старец? Ну вот и всё, теперь, даже если красотка и захочет разорвать договор, рогатый просто заберёт перстень с её тела.
Улыбка, играющая на нежных, чувственных губах, движение груди, за которой не отрываясь следил демон, не потрудившийся даже хоть как-то скрыть свой интерес... Его в мгновение ока из холода бросило в жар, пока в голове бешеным калейдоскопом крутились мысли и образы, один хлеще другого. Всё же, в дремучих лесах, в коих скрывался культ, просто увидеть женщину было редкостью, а почувствовать на себе её дыхание, ощутить тёплую, податливую плоть, нежную кожу... Это была редкая награда, милость самого Рилдира.
Лишь неимоверным усилием воли справившись с наваждением, Кельтазар отвязал от пояса плотный кожаный мешочек, бросив его на стол. Его голос, до этого откровенно враждебный, плохо скрываемый за различными оттенками ласкового, сменился на куда как более дружелюбный, пропитанной мягкой хрипотцой, - это алмазы. Если хорошо продашь, получишь в полтора раза больше от оговоренной суммы. А теперь давай не будем портить нашу дружбу, покажи его.

- Хо, мы уже и дружим?
Демон ничего не ответил на слова девушки, деловито осматривающей камни. Конечно, будь сейчас другое место и время, он бы вспорол ей глотку за подобные обращения, просто чтобы остыть и постараться выкинуть из головы её сочные формы. Но он был здесь и сейчас. И она, может того и не осознавая, могла ещё долго испытывать терпение крылатого, невольно оказываясь под защитой культа. Ведь если всё пройдёт хорошо, к ней вновь обратятся, а значит, она может оказаться ценной фигурой. И возвращение мешочка алмазов явно не покроет те перспективы, что открываются при сохранении этой особы в живых. Но всё это было столь же верно как и то, что теперь, взяв в руки драгоценные камни она собственной кровью подписала незримый договор, связывающий её с поклонниками спящего бога. И значит, не сможет отказаться от заказа. В любом случае, сохранив свою милую головку на плечах.
- Кольцо, ах, куда же я его сунула.
Кельтазар всё молчал, без всякого зазрения совести разглядывая полукровку. И он знал, что она это понимает, играясь с ним, дразня своим молодым, сочным телом, обладать которым мужчине хотелось столь же сильно, как и дышать. Да, у демонов есть много отрицательных сторон, они слишком любят игрушки, подобно маленькому ребёнку закатывающему истерику, если отец не купит понравившуюся мальцу куклу. И осознание того, что порождение Рилдира всё ещё не ощущает на своей коже разгорячённое дыхание девушки вводила в пожар желания тёмные огоньки ярости. Да, демон хотел эту малышку и не заметить этого в блеске его глаз мог лишь слепой.
Погружённый в свои сладострастные мысли, тёмный вернулся в реальный мир лишь с последней фразой красавицы. Аккуратно подхватив перстень, в коем была заключена учесть куда как худшая, чем смерть для сотен невинных душ, рогатый медленно, словно ядовитую змею опустил артефакт к кожаный подсумок на ремне, - знала бы ты, чем покрыта твоя совесть, променянная на камешки... Знала бы ты, кому отдала это в руки, глупышка.
Сделка с самим Рилдиром, чужая кровь, разбитые судьбы, разрушенные семьи, вдовы, сироты, матери, потерявшие детей... Всё это стоило горсть красивых камней, не более. Но об этом не напишут историки, это не вспомнят очевидцы. Это будет камень на сердце, что будет жечь до самой смерти, а может и дольше. Обменять свою душу на деньги... Продать свою совесть и своё светлое естество, толкая самого себя в пропасть, прямо в лапы ордена. И это, совращение невинных душ на самом деле нравилось крылатому больше всего. Словно чувство, что не ты один теперь навечно вымазан в саже. С той лишь разницей, что эта сажа была на демоне с рождения.
Культист резко обернулся к полукровке, - А ведь ты не знаешь, что нужно делать, чтобы выжить... Дерево выгорит до углей, что будут не долго держать свой жар. На этой кушетке одна ты уже не проснёшься, - Кельтазар подошёл к сероглазой ближе, уже различая своё отражение в её зрачках, - не выгнала меня, значит не боишься, - её сладкие, манящие губы соблазнительно близко, а острый нюх ощущает все оттенки цветочного букета, что источает нежная кожа, - я не верю в доброту, но ты хочешь, чтобы я остался, - пальцы очень медленно потянулись к серебряным волосам, в надежде коснуться этого великолепия, - почему?

- Там холодно. И уж поверь в доброту, не хватало ещё чтоб ты там замерз насмерть, а у меня потом проблемы были бы, - смерть посланника культа принесла бы проблемы о которых милашка даже не догадывалась. Собственно, как и её смерть не сулила ничего хорошего латнику.
- Доброта? Не думаю, что ты раздашь свои камешки беднякам из нищих кварталов, - усилием воли, подобно удару кнута демон заставил себя отвернуться от красавицы, отходя вглубь комнаты, - доброта - это исковерканное понятие, основанное на лицемерии. Мы подбираем брошенного котёнка и отталкиваем от себя нищего попрошайку. Как по мне, доброта может быть лишь абсолютной или не быть никакой. И наш случай последний, сколько ни отрицай, - Кельтазар подошёл к оставленной полуэльфийкой шубе, - мы привыкли бояться общественного порицания за свои поступки, забывая о том, кто мы по рождению. Забывая о своих первородных принципах, о том, кто мы есть вне зависимости от статуса и положения.
Культист бросил девушке её меха, - без своей шубки, одна, к полуночи ты превратишься в кусок промерзшего мяса. Прекрасный, но абсолютно бесполезный. Так что хочешь ты того или нет, а нам придётся спать вместе.
- И видимо, мне снова придётся самому снимать доспехи, - грустно продолжил мужчина уже мысленно. Нет, это было привычное ему дело и посторонней помощи не требовалось, но... две дюжины застёжек, десяток шнуров и ремень. Конечно, процесс не слишком долгий, но уже набивший оскомину. Радовать могли лишь мысли, что хоть этой ночью рядом будет такая беззащитная и горячая девушка, возможно, согреющая Сына своей страстью... Мысли же о том, что она вряд ли станет спать с первый встречным демон старательно гнал в сторону, ибо тогда ему будет очень сложно сдержаться от изнасилования... А придётся, чтобы не держать весьма неприятный ответ перед владыками, что закрывают глаза на развлечения ордена ровно до тех пор, пока это не соприкасается с делами культа. Как, например, сейчас.
- Как тебя зовут? Раз уж нам всё равно предстоит остаться здесь, - нет уж, милая, своё имя я не скажу даже под пытками
- Доводилось когда-нибудь раздевать латника? - Кельтазар решил хотя бы попытаться спихнуть часть рутины на Тиаору, пользуясь тем, что девушки обычно хорошо относятся к дорогим игрушкам. И латный комплект, стоящий целое состояние, мог вызвать интерес. А значит была надежда, что ремешки и пряжки будут расстёгивать ловкие женские пальчики, а не он сам, орудуя одной рукой, - Лишь бы моя красавица не потянулась к медальону, - раскрывать истинную сущность посланнику абсолютно не хотелось.
- А имя... Давай не будем портить уединение от цивилизации ненужными обычаями. Это знание, которое ничего не даёт, - слукавил демон, не желающий выдумывать очередное бессмысленное слово. И уж точно опасающийся говорить своё настоящее, дающее власть над ним.

- Я не раздевала латника, но я отличная взломщица и нет такого замка, который бы я не открыла.
- Всегда всё бывает в первый раз, Тиаора. Меня ещё никто не сумел убить, но я не бессмертен, - демон расстегнул ремень, к которому были подвешены ножны и подсумки, - не стоит считать себя идеалом хоть в чём-либо, всегда найдутся те, кто докажут тебе обратное.
Кельтазар проводил взглядом пышущие паром кружки, - Кодовое имя? Медведь? Забавно, что не сравнила с орком, - культист улыбнулся, - пусть будет медведь, а так, хоть горшком величай, лишь в печь не клади.
Сын, всё еще удерживая пояс в руке, с удовольствием наблюдал за суетящейся вокруг него девушки, ловко расправляющейся с застёжками. Ей даже не нужно было помогать, так, лишь подставлять следующие по очереди части комплекта, да не мешаться лишними движениями, - не каждый день меня раздевает полуэльфийка... Жаль, её нельзя привезти в храм, как добычу... Запереть в своей келье, дабы привела всё к порядку... По ночам горячая постель и ласки для господина. А как надоест, утопить в реке... или отдать на растерзание послушникам. Ох, за такую красавицу они бы выступили против любого войска мира... К тому же, мне давно стоит собрать своё копьё, а дарами можно укрепить верность.
- Это резкая необходимость носить столько доспехов?
- Дороги нынче опасны, боюсь, как бы лихой люд не захотел поживиться одиноким путником, - демон едва сдержал улыбку. Разбойники не водятся в столь отдалённых районах, здесь нечем поживиться. Да и куда как проще ограбить пяток крестьян, чем тягаться с закованным в сталь латником. Но не говорить же эльфе, что не все сделки заканчиваются мирно. Как и то, что не каждый исполнитель заказа остаётся нужным культу. Неумелые и ненадёжные лишь обуза, от которой Сыны отлично избавлялись, сохраняя тайность своей организации.
- А ты все дела предпочитаешь оканчивать не доводя до логического завершения, - мужчина расстегнул пояс, поддерживавший кольчужную юбку и поножь, позволяя железу спокойно упасть на пол. Демон никогда не отличался какой-либо тягой к порядку, поэтому даже не потрудился хотя бы свалить свои вещи, застилавшие пол, в одну кучу, - а теперь я предлагаю допивать твой отвар и ложиться. К рассвету сможем разъехаться, - культист, прошёл к двери, едва не споткнувшись о брошенный наруч и закрыл хлипкую дверь на тонкий проржавевший засов, призванный если и не остановить незваных гостей, но предупредить о них, - Или у тебя другие планы на вечер?

- Пальцы не отшиби, - сдерживая веселье, прокомментировал мужчина попытки девушки спихнуть его железки в кучу, - Ты слишком милая и забавная для воровки. Наверное, я бы даже послушал твою историю перед сном, если, конечно, ты не предложишь что-то более интересное, деточка.
Кельтазар не собирался раздеваться, даже снимать обувь. И дело было не в лично его весьма прохладному отношению к общепринятой гигиене, а просто так должно быть теплее. Единственное, что сделал - расстегнул костяные пуговицы гамбезона, обнажая исподнюю рубаху. По мнению демона, этого вполне хватало, чтобы соблюсти формальности, прежде чем лечь спать.
Точнее, почти хватало. Ещё один немаловажный момент - сабля, которая была аккуратно размещена возле лежанки. Конечно, обычно культист просто спал с ней в обнимку, но вряд ли его поняла бы полукровка, уже завалившаяся в лежбище. Это было бы слишком даже для неё.
- Медведь, уж так меня ещё не называли, - думал демон, подхватывая с пола окончательно высохший тёплый шерстяной плащ, - Медведь, как какого-то разбойника с тракта или тавернщика, а по совместительству и вышибалу в дешевом пабе. Как я вообще до такого докатился?
Кельтазар лёг на кушетку, собираясь укрыть себя и полукровку плащом, но всё вышло совсем не так, как он ожидал. Хотел, но не ожидал, девушка скатилась к нему, словно сам Рилидир пожелал наградить своего храброго воителя. И культист не проморгал свою добычу, обхватывая талию Тиаоры своей рукой. Нет, он нисколько не сомневался, что это именно она захотела оказаться к мужчине поближе, а её сбивчивые, полные неприкрытых намёков слова были лучшим тому подтверждением, как и её якобы неосторожное движение, чтобы прижаться ещё ближе.
- Тише, - крылатый резко обернул красавицу к себе, пьянея от аромата её густых волос, нежной, словно бархатной кожи, что манила прикоснуться, хотя бы дотронуться до сказочной нимфы. Её губы, безумно желанные второй раз за день оказались слишком близко к его. Слишком близко, чтобы вновь упустить, не отведав сладкого вкуса её горячего поцелуя.
Рука Сына скользнула ниже по бедру воровки, сквозь ткань ощущая жар её молодого тела, зазывающего, чтобы воин подмял красавицу под себя и утолил свою жажду в её ласковых объятиях. И лучше бы Тиаоре не сопротивляться демонической страсти. Хищники по природе не смогут остановиться себя, почуяв вкус крови.

- Ххх...ты меня задушишь.
- Только если будешь сопротивляться, - демон, пожираемый желанием, уже не мог просто так отпустить свою законную добычу. И возможность надругательства над мёртвым, но ещё теплым телом была вполне реальна.
Девушка перевернулась, ловко забравшись на Кельтазара словно в седло и укрыла его лицо струящими серебряными волосами, запах которых окончательно убирал последние засовы между цивилизованностью и первородной натурой порождения Рилидира. Которое хотело обладать все, до чего могло дотянуться не терпя каких-либо возражений. Им манипулировала жажда насилия и порока, волна похоти, в которой культист захлебнулся, сознательно уходя на дно потаённым фантазиям.
- Что за? Медальон... Она что-то говорит? Что она опять от меня хочет? - сквозь пелену сладострастных помыслов, подогреваемых по-хозяйски гуляющими по телу красавицы руками, до крылатого донеслись обрывки слов, медленно складывающиеся в фразы, - это просто статусная безделушка. Я не настолько глуп, чтобы цеплять на себя что попало. А теперь, иди сюда, хватит уже разговоров.
Демон попытался поймать губами тонкие пальчики полукровки, пробежавшиеся по его лицу. Он был слегка утихомирен неожиданной ласковостью и податливостью красавицы, поэтому позволил ей беспрепятственно приблизиться к его лицу, ожидая поцелуй, но получил лишь очередной вопрос, приводивший Кельтазара в бешенство. Ибо оттягивали куда более приятное времяпровождение. Всё же, воин уже очень давно не был ни с кем близок. И лишаться возможности восполнить этот пробел было для него смерти подобно.
- Рилдир, она может просто заткнуться и заняться чем-то более приятным? - культист дёрнул головой вперёд, намереваясь сорвать с губ Тиаоры поцелуй, вместе с тем, переворачиваясь, чтобы подмять хрупкую девушку под себя, лишая возможности сопротивляться. Затянувшиеся разговоры неприкрыто раздражали Сына и он не собирался их продолжать. Может быть позже, может быть.
Когда они вместе проснутся... Или ещё лучше, Сын Рилдира проснётся один, чтобы не было той неловкой паузы, что бывает по утрам. Надеяться, что он проснётся первым и сумеет тихо собраться было глупо. Разбудит. Но и уходить вместе они не смогут. Культист лишился лошади и теперь ему предстояло возвращаться в истинном облике, хотя бы часть пути. А раскрывать карты пред полукровкой он не желал. Она и так достаточно знает для своей роли.

Отредактировано Кельтазар (25-08-2015 17:16:29)

Кельтазар даже не заметил, как с него слетел гамбезон, полностью увлечённый полукровкой что призывно, одобряя его порыв, раздвинула ноги и сама притягивала его к себе, закинув руки на широкую спину демона. Точнее, так казалось демону, выдававшему желаемое за реальное. Хотя, не стоит лгать, даже если бы сейчас Тиаора начала умолять его прекратить и взывать о помощи, остервенело сопротивляясь, это бы ничего не изменило. Культист не было нужны утруждать себя излишней нежностью с полуэльфийкой, как и ему было абсолютно плевать на то, какой запомнится ей эта ночь. Он просто хотел утолить своей голод по женскому телу, сбросить напряжение.
- Ей вновь что-то надо... Снова. Плевать, - Сын припал губами к груди девушки. вместе с тем весьма грубо стараясь стащить с неё одежду, задумываясь о том, чтобы просто разорвать не поддающуюся ткань, последним заслоном стоящим меж ним и искомым. И это свершилось бы, если не глупость полукровки, - Тогда, подари его мне.
Воровка совершила непростительный поступок, пользуясь тем отвлечённым вниманием Кельтазара, толстая латунная цепь легко соскользнула по обритой голове демона, оставляя медальон в хрупких ручкам Тиаоры, сунувшей свой нос туда, куда не следует.
Исчезнувший с тела столь привычный и уже родной вес спасительного артефакта вырвал порождение из сладострастного омута похоти словно ударом молнии. Ощущение исчезнувшей иллюзии плетью обратило все порочные желания в первоначальную, не прикрытую ничем ярость, сметающую все условности.
По грубой кожи крепкой мужской руки, стальными тисками сковавшей горло девушки, словно извивающиеся змеи потекли чёрные росчерки, сплетающиеся в наполненные истинной тьмой письма. Древние, забытый многими язык оживал, сходя со страниц из кожи светлых существ, заключённый в проклятых гримуарах. Татуировки заполняли всё тело, строками забираясь по шее вверх, превращая и так не самое приятное лица в нечто отталкивающее.
По зло сверкающим глазам демона разлился янтарь, окрашивая радужку, а зрачок, словно в ночных кошмарах вытянулся, подобно кошачьему. И не нужно было особого ума, чтобы понять, кем был странный одинокий путник, скупающий непонятные безделушки за баснословные суммы.
Спасти полукровку сейчас могло лишь чудо. И это были никак не мольбы о пощаде, к ним Сыны Рилдира всегда были глухи, особенно, когда они были в таком бешенстве, что собирались прямо нарушить указания владык. Пусть и оправдывая свои действия сохранением тайны.

- Тщщ...прекрати, - девушке явно не хватало воздуха, она задыхалась, ещё немного и ей предстояло отправиться в самое далёкое путешествие... И демону это нравилось, нравилось наслаждаться каждым мгновение, чувствовать, как чужая жизнь утекает сквозь его пальцы, осознавать себя вершителем судеб, решающим кто останется жить, а кто покинет земные края. В этот момент культист действительно ощущал себя Сыном Рилдира, судьёй и палачом в одном лице.
Культ... Владыки не простят столь грубой оплошности, как смерть излишне любопытной полукровки. Её жизнь принадлежала им и рогатый не смел ослушаться приказа. Не смел забрать то, что принадлежало ордену. Как бы мужчине этого и не хотелось.
Его пальцы слегка ослабили хватку, всё еще напряжённые. Кельтазар вновь бросал на чашу весов свои желания и зов долга. Буйство чувств и вес принятых клятв и обетов... И, как всегда, вера оказалась важнее личности.
Хрупкие пальчики заскользили по грубой, изукрашенной письменами коже и демон всерьёз усомнился в адекватности девушки. Кто ещё бы мог додуматься пытаться лаской задобрить демона собирающегося тебя задушить в богами забытой хижине посреди гор... И у неё это вышло. Нет, конечно же не нежные поглаживания и не то, что она сама, видимо чувствуя метания демона, стала раздеваться, на сколько это было возможно в её условиях, но субординация, которую сейчас проклинал крылатый, сыграла своё дело.
Он ненавидел владык всем сердцем, словно это они, а не он расслабили мышцы, позволяя Тиаоре самой перенести ладонь на горячую, упругую девичью грудь, словно это они выкрали у него право на кровь...
И демон собирался отомстить полукровке, владыкам, самому себе. Он должен был выплеснуть ненависть, что едкой жижей пожирала его изнутри.
Лицо мужчины исказила злая гримаса, он не собирался заниматься любовью, просто выместить злобу. Не было нужды ни в ласках, ни в чувственных вздохах. Сейчас он был подобен хищнику, что перебив позвоночник добыче, начинал трепать её ещё живой.
Сильная рука резко перевернула девушку, без какого либо почтения вжав лицом в лежанку, давая ясно понять, чтобы среброволосая не сопротивлялась. Громким хлопком разошлась ткань её штанов, не выдержав набора свирепствующего от нетерпения культиста, оголяя молодую, сочную плоть, а из глотки демона исторглось утробное рычание - просто умолкни.

Это была не любовь и даже не случайная интрижка ради удовольствия. Скорее уж нечто сложное, запутанное что в чувствах, что в физиологических потребностях демона. Казалось, он не пытался доставить хоть какое-то удовольствие никому, ни девушке, ни себе, хоть это и было странно, для потомков Рилдира, думающих и заботящихся в первую очередь именно о собственной персоне.
Нет, не стоит думать, что не было жажды насладиться роскошным телом полукровки. Её запах всё так же дурманил разум культиста, её кожа, неправдоподобно нежная жгла его словно святые реликвии, сладкий жар и словно удары тока, проходящие сквозь пальцы к сердцу. Девушка казалась столь манящей, что это заставляло задуматься о реальности всего происходящего. О том, что вот-вот и Сын проснётся к холодной неуютной келье, под первые лучи солнца, напоминающего об утренней службе.
Это не могло быть правдой, ибо лишь Рилдир мог послать своему верному сыну столь щедрый дар. Не могло быть, но было. Кельтазар слышал её дыхание, сбивчивое и жадное, чувствовал удары сердца светлого существа... И это было особенно приятно. Быть столь грубым с ним, надругаться над жителем из-за седых гор. Тиаора была подобна чистому, непорочному цветку, который сорвал и втоптал в  грязь демон, словно расплачиваясь за своё уродство, за свою натуру, полную страхов и желаний, полную гонений, в которой не было место покою и миру. В мире, восхваляющим свет он, как и его братья были гонимыми странниками и происходящее сейчас было плодом их фантазий. Их мечтой...
Показать своё превосходство над победителями, схватив их за волосы, вжать в старые простыни, утоляя свою жажду по теплу... Эта ночь была более чем просто животными инстинктами. Нет, чувств в ней было не меньше...
Но в ней не было любви. Безумное жажда опорочить что-то прекрасное, запятнать грязью, что пропитывала их сердца, дать выход всей ярости и ненависти... О нет, здесь было больше страсти, чем у любых любовников, но страсти иной. Страсти, питающейся другими порывами изодранной души.
На мгновение демону даже захотелось убить свою партнёршу, перегрызть ей глотку, чтобы ощутить на губам вкус свежей крови, брызжущей из разодранной шеи. Видеть её смерть и обладать уже мёртвым телом, утробно рыча от удовольствия. От всего этого безумия, что била через край... Слова клятв, словно выжженые изнутри черепа вновь встали перед глазами, не допустив ослушаться приказов...

Кельтазар лежал на скрипучей затхлой лежанке, глядя в потолок. Полукровка, заботливая укрытая плащом, мирно спала на его плече, а демон всё размышлял о том, что же делать дальше. Он боялся болтливого язычка девушки, остановить который должны были её благоразумие и страх. Благоразумие полукровки, передавшей артефакт темному культу. Благоразумие среброволосой, что переспала с первым же встречным демоном.
Не говоря уже о совете, что с "радостью" узнает о раскрывшем свою расу Сыне... Владыки не прощали ошибок и их гнев справедливо вызывал страх, липким комком ставший в груди.
- Рилдир всемогущий, убереги своего верного слугу, - обрывая поток мыслей, одними губами прошептал рогатый, закрывая глаза. Его ждал утро, а вместе с ним и ворох проблем, которые придётся разгребать. И темный искренне надеялся, что он избежит неловкого разговора с Тиаорой. Обсуждать произошедшее у него не было никакого желания.

Изумрудно-зелёное поле, пахнущее свежей, полной сока травой, освещаемое весёлым летним солнцем, так сладко прогревающим нутро. Аромат ярких цветов и дуновения легкого ветерка, которые так приятно ловить лицо, жмурясь от ярких лучей. Пение пернатого племени, сплетающегося в единый плотный хор. И густая синева неба без единого облачка. Насыщенный, чистый цвет, в котором хотелось купаться, раскинув крылья взмыть в это великолепие, в это чудо. Плескаться в лучах тепла, подставляя кожистые крылья потокам воздуха, играясь под самым пологом небес...
Движение проснувшейся девушки разбудило демона, охотно ответившего на поцелую пересохших губ, всё ещё пребывающего в невероятно благостном настроение от доброго сна. На столько хорошем состоянии, что Кельтазар даже снизошёл до ответа, - Как видишь, красавица
- Пора начинать собираться, иначе вернусь лишь к следующему утру.
Теплое хрупкое тело ловко перебралось на грудь культиста, копной серебристых волос закрывая от яркого, слепящего света, что наполнял хижину, сквозя из всех щелей, которых, стоит сказать, здесь было не мало.
Открывать глаза всё ещё не хотелось, да и о чём-то думать тоже. Длинный путь вымотал странника, которому требовался отдых. Точнее, это было очередной отговоркой, чтобы не проснуться окончательно, подменяя гаснущий образ действительностью.
-  Мммм, ты спешишь?
Конечно же, демон спешил и отчётливо понимал это. Но вместе с тем такая тёплая, приятная на ощупь кожа девушки, упругие формы её обнажённого тела... Сын отлично понимал, что ощутит нечто подобное ох как не скоро. Не говоря уже о возможности просто полежать в кровати. Холодные кельи храма вообще слабо подходили до сна, поражая своей аскетичностью.
А эти чувственные, ласкающие прикосновения, сбивавшие всадника с пути истинного. Конечно же, мужчина тешил себя мыслью, что он ещё не сказал ни да, ни нет. Но и отлично понимал, что его молчание вполне могут расценить как согласие ещё немного задержаться. И, чего греха таить, воин всё больше склонялся к это мысли, неспешно поглаживая полукровку.

- До того как мир погрузиться в тьму во имя Рилдира, обязательно предупреди меня...-полукровка замерла вглядываясь в его глаза, - потому что до этого момента, я хочу снова увидеть тебя. - нимфа долго не задумываясь, прижалась к его губам, в поцелуе.
Упоминание Господа словно хлёсткий удар кнута отрезвил демона, заставляя напомнить о своих клятвах, о своём великом предназначении быть мечом в Его руке, верным слугой племени несущих волю и слово Творца... Своего Отца.
Ответом на поцелуй девушки послужило грубость. Её бесцеремонно спихнули с груди, словно надоевшую куклу. Выпитая бутылка, брошенная не твёрдой рукой к придорожную канаву. Ныне бесполезна и вызывающая лишь раздражение. И неприветливому обращению вторил резко похолодевший голос Сына, - собирайся, пока я не передумал, что ты умеешь держать язык за зубами. Иначе придётся тебе его слегка укоротить.
Тон всадника не терпел пререканий, ставя полукровку перед фактом. Если она быстро не сумеет исчезнуть, ледяные змеи формирующихся заклятий коснутся её теплого, юного тела, заставляя точёную фигурку сгнить заживо, омрачив морозную свежесть запахом крови и гноя, под звук расползающейся, приобретающий зелёный оттенок плоти, обнажающей кости и лопнувших глаз, что истекут мерзкой жижей по лицу.
Мужчина подхватил свою одежду, споро приводя себя в надлежащий вид, словно и не было этой ночи, словно бы и не знал Тиаору иль старался стереть из своей памяти, словно недостойных Сына Рилдира поступок.
Хотя, быть может, именно так всё и было. Быть может вся эта грубость и была следствием того, что Кельтазар чувствовал свой грех, развлекаясь на задании. И пусть культисты плохо походили на монахов Имира, им тоже была ведома ответственность и аскетичность. В любом случае, когда дело касалось общей великой миссии.
Демон, отрезвевший от чар полукровки, теперь задумывался о столь простых вещах, как то, что ему, спящему, могли вспороть глотку, обокрасть, Имир побери, сковать, дабы позже передать в руки палачей светлых земель. Уснуть с первой встречной, ставь под удар орден.. Это был уже не просто мелочный проступок. О нет, это было серьёзное преступление с соответствующей карой. А разодранная до самых рёбер сильными ударами кнутов наставников спина - явно не предел мечтаний оступившегося воина.
И стоило командору иль Владыкам узнать о подобном своеволии, справедливого наказания не избежать. Конечно, если они не закроют глаза на маленькие радости брата, истосковавшегося в своей келье, будучи погружён в бесконечные молитвы, восхваляющие всеблагого Творца, указавшего путь заплутавшим странникам.

Отредактировано Кельтазар (15-09-2015 21:32:41)