Караваны. Чем веет от этого слова? Запахом пряностей, нежностью цветастых шелковых тканей, скрипом деревянных колес повозок, зычными криками торговцев, треском общего костра. Копнуть глубже - опасностью дальних переездов, которая так привлекает всяких там романтиков, обожающих дорогу и эти самые опасности.
Караваны.  Воображение сразу рисует гудящий рой людишек, суетящихся подле множества повозок, в которых запряжены лошади или ослы. Куча товаров - в коробках, в ящиках, небрежно завернутые в ткань, перевязанные веревками - покоится либо уже в повозках, либо еще на уличной брусчатке.
Торговцы, чей заработок именуется "ниже среднего", путешествуя между городами, постоянно собираются в такие караваны, чтобы дорога из одного населенного пункта в другой была более безопасной. Некоторые создают себе даже "торговую семью", как это называют некоторые стражники, - пародируя бродячий цирк, они  собирали группу из нескольких людей, постоянно путешествуя с ними и находя в этом свою выгоду. Когда каждый знает друг друга, когда люди проверили своего товарища по путешествию в бедах, им легче создать доверительную связь, нить, которая свяжет этих торговцев между собой надолго.

Элеонора морщилась, когда солнечные зайчики лениво пробегались по ее лицу, оседая на черных ресницах и ослепляя блондинку на доли секунды, прежде чем она отворачивалась прочь. Весна близилась к концу, закончились назойливые и все еще холодные дожди. Весна вообще опасное время года, обманчивое - днем может быть тепло, даже жарко, а ночи все такие же холодные, словно зимой. Но когда ты путешествуешь уже несколько лет, то успеваешь изучить все тонкости этого дела и борешься с желанием теплым весенним днем стянуть с себя теплую кофту, а ночью сильнее кутаешься в плащ и засыпаешь подле костра. Это все дается методом проб и ошибок, а иначе никак, ведь нельзя просто родиться с уже заложенными в голову знаниями о мире.
Девушка вздохнула, и белый дракончик ее дыхания взмыл в прозрачное утреннее небо, припорошенное кучками облачков. Она молча шла по улице сонного города, который только-только начал продирать глаза, словно бы ему скоро надо будет выйти из уютного дома и бежать на работу. Сумка неприятно давила на плечо, в этот раз тяжелее, чем обычно; шаги гулким эхом отдавались от каменных стен, разлетаясь по всей широкой улице, ведущей к воротам города. Кобыла, шедшая рядом, тихо и недовольно фыркала, будучи явно не рада, что ее подняли ни свет ни заря и заставили тащиться куда-то, мотала головой и пару раз даже пыталась хватануть свою хозяйку за палец, всячески выражая свое дурное настроение, за что получила по ушам.
Аморе пора было убираться из Аримана. Здесь было уже категорически нечего делать. Заказы, торговля, заказы, торговля... Деньги уже появились, а товара осталось совсем мало. Пришлось докупать его прямо здесь и валить ко всем чертям. Как раз из Аримана в это чудесное утрецо отходил торговый караван, который пристало бы называть именно той "торговой семьей". Интересно было, что это был именно тот караван, с которым когда-то ходила и Роуз Лейон, погибшая не так давно, а значит, что Элеонору они помнят и вряд ли хотят видеть. При воспоминании о рыжеволосой торговке у блондинки екнуло сердце, но она отогнала грустные мысли: впереди уже слышались голоса торговцев, которые в этот раз собрались у южных ворот Аримана и ждали тех, кто мог бы к ним присоединиться. Они были рады всем - наемникам, путешественникам, искателям приключений и просто тем, кто хотел бы в сравнительной безопасности добраться до другого города, но ставили им условие: в дороге все будут равны. То есть, каждый вправе будет сидеть у общего костра, есть общие припасы, но и охранять место ночлега посменно тоже придется всем.
Девушка вышла на площадь перед воротами, узрев сборище торговцев подле ворот. Их было сравнительно немного - всего четыре телеги на одиннадцать человек, пятая со сломанным колесом стояла поодаль, около нее слонялись эдакие "мастера на все руки" и пытались хоть что-то сделать до отправления. Она разглядела знакомых ей людей, не доходя до каравана метра три. Здесь была темноволосая Анук, уроженка Греса, которая торговала тканями; мужчина, на висках которого уже серебрилась седина, с бельмом на одном глазу и со странным прозвищем Пират; паренек-альбинос Аде, покрывший голову капюшоном плаща и поглядывающий на сломанную повозку своими холодными голубыми глазами; рядом с ним стояла нахохлившаяся, словно маленькая птичка, девчушка Адель с короткими и выкрашенными в темно-красный цвет волосами. Знакомые лица пробудили множество воспоминаний, от которых надо было тут же избавиться.
Глубоко вздохнув, торговка решила не останавливаться и прошла дальше, уже издали замечая, как недобро на нее косится большая часть собравшихся на площади людей. "Ну, с богом" - она шагнула навстречу этому скоплению недоброжелательности и достаточно сильно удивилась, заметив, как Пират призывно машет ей рукой, подзывая к себе. Настороженно стреляя глазами то влево, то вправо, Элеонора нерешительно, но все же направилась к старому торговцу фигурками из дерева, которые он делает собственноручно.
- Какие люди, - достаточно доброжелательно улыбнулся мужчина, когда девушка приблизилась к нему настолько, чтобы слышать каждое его слово. Знакомый низкий голос вызвал у Аморе рой мурашек, пробежавших по коже под одеждой; ноздри защекотал привычный, но давно забытый аромат дерева и смолы. Пират продолжал: - Какими судьбами здесь, Элли?
Элли. Она давно не слышала эту уменьшительно-ласкательную форму своего имени. Знакомцы и приятели обходились тем, что называли блондинку Эл, любовники же за одну-две ночи умудрялись придумывать "милые" прозвища и не менее дурацкие сокращения. Элеонора относилась к этому на редкость спокойно, но, оставшись наедине с собой после такого общения, нередко знакомила руку с лицом, надрывно вздыхая. Но от этого Элли, сказанного бодрым, что никак не вязалось с внешним видом мужчины, голосом, в котором ясно прослеживается нездоровая хрипотца, ей захотелось снова почувствовать себя в шкуре двадцатилетней девчонки с мрачными взглядами на жизнь, которая до боли в подреберье хотела каждую ночь зарываться лицом в густую рыжую шевелюру своей юной подружки.
- Я... - слова не шли. Но торговка понимала, что слишком долго молчит. - Я до Гвионы хочу добраться. С вами, - голос звучал наигранно твердо, а в голубых глазах стояла едва ли не мольба. "Возьмите меня, пожалуйста, возьмите с собой"
- Возьмем, чего ж не взять-то? - вопросительно, но с искорками в глазах взглянул на нее Леонард. - Рейно против не будет. Он же теперь у нас негласно за главного и все дела, - Пират осуждающе качнул головой, явно недовольный этим фактом. Девушка покосилась на стоявшего поодаль худого темноволосого мужчину с горбинкой на носу и проступающими на лице морщинами. Он был похож на стервятника, готовый рвануться за легкой добычей, но в то же время в нем чувствовалась какая-то нечеловеческая гордость, выраженная в излишне прямой осанке и во взгляде свысока. - Он слишком амбициозен и вспыльчив, чтобы вести нас. Многие считают также, но никак не соберутся высказать ему это в лицо. Но запомни мои слова, девочка: близится тот день, когда общий гнев окажется сильнее слова названного командира, - Лео прищурил серые глаза, глядя на Рейно, но в следующую секунду отвернулся и глянул на стоящую рядом Элеонору. - Не пойдешь к нему отчитываться, что с нами едешь?
- Вот еще, - выплюнула блондинка, наглядно поворачиваясь к Рейно спиной и оглядывая сломанную повозку. Кивнув на нее головой, она спросила у Пирата: - Мы точно вовремя отправимся? Я смотрю, проблемы и все такое, - удостоившись какого-то очень уж уверенного кивка от старого торговца, Эл лишь пожала плечами и продолжила оглядывать собравшихся на площади людей, все чаще и чаще встречая незнакомые лица.

Отредактировано Элеонора Аморе (10-08-2015 10:17:58)

Какое-то время они стояли в молчании, каждый думал о своем. Пират продолжал наблюдать за тем, как пытаются с горем пополам починить несчастную телегу; Элеонора же оглядывала присоединившихся к торговцам людей разнообразных профессий и внешностей. Нет, их было немного, даже мало, но они все же были - те, кого удача не одарила своим поцелуем в затылок, попутно толкнув в спину навстречу свершениям, те, кто опасался, что не пройдут такой большой путь одни и те, кто искал безопасный способ добраться из города в город. Они никогда, может, и не видели друг друга, но им предстоит не один день и не одну ночь провести бок о бок с другими незнакомцами, преодолевая дорожные трудности. Те, кто не готов к предстоящей дороге, будут поставлены перед вполне ясным выбором: либо заткнись и иди дальше, либо оставайся и умирай. Жестоко. Но справедливо. Жизнь - жестокая и бесчувственная тварь.
Спокойный, но внимательный взгляд голубых глаз останавливался то на одном человеке, то на другом, рассматривая его без должной пристальности, а лишь поверхностно, бегло. Она не интересовалась ими. Люди, которых северянка вряд ли еще когда-то встретит, не вызывали у девушки никаких эмоций или желания подойти и познакомиться. Леонард, Рейно, его люди - они же, напротив, были теми, с кем хотелось бы поговорить, но существовала преграда, именуемая невидимой стеной между караванщиками и самой Элеонорой. Стена, которую уже вряд ли удастся разрушить, которая прочнее любого камня, холоднее любой стали - увы, но попробуй девушка с кем-то из них заговорить, она вряд ли найдет спокойного общения.
За спиной раздался голос Рейно, холодный, словно ветра, царящие в небе над Агардой, окрашенный в пренебрежительный тон. Он к кому-то обращался, и это вызвало у Аморе невольный интерес; она обернулась назад, узрев облаченного в темные одежды торговца, разговаривавшего с... Рыцарем? Закованный в железо со шлемом на голове, рядом облаченный в доспехи боевой конь - сомнений не было, каравану, по всей видимости, предстоит путешествовать в компании с рыцарем, человеком чести. Продолжая слушать их с Рейно разговор, девушка все так же беспристрастно осматривала присоединившегося к торговцам человека, как это делало большинство собравшихся на этой площади. Когда тот снял с головы шлем, Эл незамедлительно мазнула взглядом по его лицу, про себя отмечая, что это именно парень, не мужчина. "Не молод ли для рыцаря?" - вопрос, оставшийся без ответа. Вслух блондинка произнесла другое:
- Лео, это кто там, рядом с Рейно?
Пират, обернувшись назад и пару мгновений поразглядывав новоприбывшего, лишь беспечно пожал плечами.
- Не знаю. Но о нем, кажись, Рейно и говорил, - наткнувшись на вопросительный взгляд Элеоноры, Пират хмыкнул. - Это он его пригласил. Мол, да, так и так, лишняя защита нам не помешает, особенно такая. Он же не просто так доспехи носит, согласись, а?
- Ну да, логично, - торговка дернула плечами, наблюдая за тем, как рыцарь спешит помочь с телегой, где было сломано колесо. Она отсюда улавливала его желание не столько помочь караванщикам, сколько отвести от себя любопытные взгляды, показать, что он как будто бы один из них, когда так не считает большая часть собравшихся здесь людей. Рыцарей превозносят над обычными людишками, восхваляют, а тут им придется достаточно долгий отрезок времени путешествовать с одним из них. Они будут вынуждены считать его равным, хоть это далеко не так. Он никуда не денется от беглого уважительного взгляда, от обсуждений своей личности за общим костром, от просьб что-то рассказать. - Как думаешь, будут с таким попутчиком проблемы? - наконец, подала голос девушка, не переставая наблюдать за действиями незнакомца и за тем, как резво "мастера" продвинулись вперед с починкой телеги.
- Со всеми попутчиками бывают проблемы, - ответил ей Леонард, посмотрев на стоявшую рядом блондинку, и сухо добавил: - Надо будет  хоть познакомиться при удобном случае.
Не удостоив старого торговца ответом, Аморе лишь согласно кивнула, косо глянув на переступающую с ноги на ногу рядом кобылу и получше взяв ту под уздцы. Пират же, обернувшись на зов Адель, коротко извинился, отходя в сторону, оставляя Эл наедине с собой и своими мыслями. В ее душе поселилось тепло; Лео всегда был ей словно отец, который, в свою очередь, считал северянку маленькой и упрямой девчонкой. Это даже не раздражало - забавляло. Украдкой улыбнувшись своим мыслям, девушка прервала созерцание картины под названием "А сейчас, ребята, мы починим тележку" и отвернулась, проверяя, хорошо ли заседлана лошадь (чего спросонья не упустишь), затянута ли подпруга, ничего ли не выпало из седельных сумок, и, удостоверившись, что все хорошо, спокойно вздохнула, трепля вороную лошадь по холке. Та ответила ей недовольным фырканьем, а где-то сбоку раздался визгливый голос Рейно:
- Вы там закончили с телегой или как? Мы сейчас отправимся без вас, олухи!

Они закончили с колесом довольно быстро после того, как к ним присоединился молодой рыцарь. Что это было - испуг ли, благоговение перед человеком чести, или же им просто не хватало еще пары свободных рук? В любом случае, это было уже неважно. Новое колесо заняло место старого, молчаливо поклявшись служить дольше своего предшественника. Люди разбредались по своим местам, занимали свои позиции, словно перед битвой: торговцы взбирались либо на козлы повозок, либо же на своих коней, потому что места на передках не всем хватало; немногочисленные наемники в своем обыкновении предпочли добираться до Гвионы на своих двоих; ну а те, кто присоединился к каравану по своей воле, были вынуждены сами заботиться о своем средстве передвижения, и это было известно абсолютно всем. У тебя нет лошади и ты вынужден идти пешком? Твои проблемы.
Слава богам, Элеонору это не волновало. Она краем глаза следила за тем, как Рейно осматривал повозки, с примесью нервозности во взгляде оглядывал попутчиков своего, как он считал, каравана, подмечая детали, анализируя, попутно прикрикивая на нерадивых незнакомцев, дабы те не мешались под ногами и собирались поскорее. Он не был похож на лидера - затравленный мыслями об опасностях, не поскупился растратить большую часть заработанных денег на наемников, чтобы уберечь - но не караван, а собственную шкуру. У девушки появилось такое ощущение, что они были здесь чисто для галочки, выступая за отвлекающий маневр, лишь бы этот стервятник успел унести ноги с поля боя, если такое на их пути возникнет.
Рейно не видел Аморе, либо же умело делал вид, что не видит; в любом случае, это не могло не радовать. Торговка хотела избежать неприятного разговора с ним до неопределенного времени. Сев в седло и подобрав поводья, блондинка молча проследила за тем, как и Рейно залезает на спину своего верного серого коня, который с ним уже несколько лет. Совсем рядом раздалась тяжелая, отдающая металлическим лязгом поступь; повернув голову, девушка узрела рыцаря, направляющегося к четвертой телеге. Довольно неприятный скрип колес возвестил о том, что караван начинает свой путь.
Процессия мирно шествовала по протоптанной дороге несколько часов. Торговцы переговаривались исключительно друг с другом, игнорируя вольных путников, прибившихся к ним. Так всегда. До первой ночи, до первых посиделок у общего костра - до того времени эти люди не обращали внимания на тех, кто ехал с ними, считая, что всегда найдется время познакомиться поближе. "Гости" каравана же изредка сбивались в небольшие группы да заводили разговоры, желая перезнакомиться со всеми еще до того момента, как придет время остановиться на ночлег.
Северянку с кем-то знакомиться не тянуло; она ехала рядом с пятой, еще недавно сломанной, телегой, наблюдая за людьми. Сумка сейчас не казалась таким уж тяжелым и неподъемным грузом; за спиной же во всей своей красе висел арбалет. Рядом с оружием, навыки обращения с которым у нее были, девушке было необъяснимо спокойней. Арбалет, клинки под рукавами рубашки - все это прочило защиту лишь при том условии, что ты умеешь, знаешь, когда, что и как сделать. Элеонора знала. А потому в ее душе поселилось спокойствие, ничто не отвлекало ее от дороги.
Первая остановка была лишь после полудня. До места, где Гелион вытекает из Арпара, верхом и в одиночку можно было бы достигнуть часа за полтора, если не меньше, но караван потратил на это несколько часов. Почему Рейно вообще решил ехать до Гелиона, когда им бы, по хорошему, надо а-абсолютно в другую сторону, - загадка. Никто не рискнул спрашивать, боясь навлечь на себя гнев и без того раздражительного стервятника в теле мужчины. Так или иначе, процессия встала - надо было напоить коней и напиться самим. Денек выдался жарким, на кого ни глянь - у каждого на висках и на лбу блестят капельки пота, каждый тяжело дышит и в изнеможении глотает воду из фляги, если таковая есть.
- Стоим полчаса и идем дальше. Нечего время терять, и так с этой телегой промаялись! - крикнул Рейно, первым подводя коня к воде и сам припадая к живительной глади реки.
Никто не стал спорить, либо в молчании, либо за негромкими разговорами давая напиться лошадям и утоляя собственную жажду. Элеонора встала поодаль, краем глаза наблюдая за тем, как с фырканьем пьет рядом ее кобыла, и присела на корточки, набирая во флягу воду. Ее спокойное существование, увы, было прервано резким голосом, раздавшимся над ухом торговки.
- Я все понимаю, но что ты здесь забыла? - Рейно недоволен. Не ожидал ее увидеть, не хотел тревожить старые воспоминания, поднимая их вверх, словно песок с морского дна. В душе ему неловко - у них обоих есть общий секрет, и оба поклялись молчать. Да и он просто никогда не любил Эл, что тут врать-то?
- Еду до Гвионы. А что, не видно? - девушка выпрямилась, закручивая флягу и кидая ее в свою сумку, лишь после этого обернувшись к мужчине лицом. Она улавливала исходящее от него негодование, но знала, что он ничего не посмеет сделать ей. Не здесь. Не при народе. Пользуясь этим, Аморе улыбнулась прямо Рейно в лицо, и достаточно громко поинтересовалась: - А почему, сэр, мы идем не в сторону Гвионы? Мне казалось, Гелион - не то место, которое караваны посещают по пути туда, разве нет?
- Да ты!.. - едва не задыхаясь от возмущения, мужчина угрожающе сделал шаг вперед, приближаясь к блондинке почти вплотную и опуская свою тяжелую руку на хрупкое женское плечико, сжимая его со всей силы.
- Я закричу, - тихо, едва слышно, не теряя зрительного контакта с Рейно, Элеонора сорвалась до шепота, всеми силами игнорируя боль в плече и желание отдернуться прочь или хотя бы куда-то ударить торговца. Она внимательно смотрела ему в глаза, серо-зеленые, как и несколько лет назад; Рейно отпустил плечо, намереваясь схватить девушку за ворот рубахи, за капюшон плаща - за что-нибудь, но все же схватить, если бы только та не увернулась, поднырнув под его рукой. - Заканчивай, Рейно, люди смотрят.

-И не всем людям это нравится. У вас проблемы, сэр Рейно?
Он их обоих застал врасплох, оба вздрогнули, но только Элеонора сумела поднять на так неслышно приблизившегося к ним рыцаря глаза, Рейно же стоял к нему спиной и просто физически не мог этого сделать. Ее потянуло поскорей слинять с места происшествия, оставив торговца в руках молодого рыцаря, но любопытство по отношению к столь значительной фигуре, вклинившейся в их спор, взяло верх, и девушка осталась на месте, приняв лишь более непринужденную позу. Скользнув взглядом по мигом окаменевшему лицу Рейно, она лишь насмешливо прищурила глаза, установив с ним секундный зрительный контакт.
- У мсье Рейно будут проблемы, если он и дальше будет вести караван в другую сторону. Не так ли, Франциск? - как ни в чем не бывало улыбнулась мужчине торговка, после чего добавила: - А наши личные проблемы мы обсудим позже. Когда ты остынешь и не на глазах у народа, - плохо прикрытая фамильярность в голосе. Эл было до фени, как это воспримет стоявший перед ней Рейно, она лишь многозначительно постреляла глазками в сторону рыцаря за спиной мужчины, как бы намекая, что лучше уж торговцу заткнуться и свалить в туман.
- Мы еще поговорим. Но только попробуй что-то вытворить, и твой арбалет тебя не спасет, - голос у Франциска был холоден, словно лед, а глаза превратились в две узкие щелки. Буркнув что-то неразборчивое в сторону закованного в доспехи парня за своей спиной, по всей видимости извинения, мужчина поспешил ретироваться.
Проводив взглядом его худощавую, облаченную в темные одежды фигуру, северянка лишь покачала головой. "Арбалет тебя не спасет" - мысленно передразнила его блондинка, стягивая с волос, собранных пучок, резинку. Светлые локоны упали на ее плечи, а сама Аморе все еще думала про столь громкое заявление, услышанное от Рейно. Он не будет ничего делать именно сейчас, дождется вечера, привала, и, наверное, выхватит девушку, пока та будет одна, для разговора. Или не для разговора - там уж как получится. Он средне управляется с кинжалом, зато мозги, когда надо думать о мести, работают просто великолепно. Хитрый лис, готовый при случае станцевать на костях Элеоноры - великолепная компания для беседы один на один, что сказать.
Поняв, что молчит уже примерно секунд двадцать, держа в одной руке резинку для волос, а взглядом следя за ушедшим в компанию более-менее верных ему людей Рейно, девушка заставила себя повернуть голову к все еще стоявшему перед ней рыцарю. Они с ним были почти одного роста, поэтому задирать голову, чтобы посмотреть в лицо, не пришлось; хотя увидеть его лицо в этот раз вообще не удалось - шлем с закрытым забралом все скрывал, а просить его снять... Зачем? И так сойдет. Да и он, скорее всего, откажет.
- Спасибо благородному рыцарю. Не знаю, что бы без вас делала, - искренняя улыбка и откровенная ложь - Эл знала, что делать и куда бить, чтобы Франциск загнулся раком, но правила приличия, воспитание (не на улице же росла) и должное почтение к стоявшему перед ней человеку не давали ей признаться в этом. "Пусть лучше считает меня хрупкой и беззащитной. Плохо ломать людям первое впечатление", - пронеслось в мыслях девушки, пока та продолжала беззаботно улыбаться, собирая светлые волосы в высокий хвост, чтобы не мешались. - А вы почему с простым людом путешествуете, позвольте поинтересоваться?

Дорога. С самого утра Венда была вся в предвкушении путешествия, которое ей обещал ее новый учитель светлой магии. Лаци встретила этого почтенного старца около месяца назад. С самого начала учитель показался ей весьма добрым старцем. Однако в учебе спуску девушке не давал. За месяц обучения у Старца Венда выучила больше, чем за половину года сама. К тому же Старец вручил девушке целую кипу книг, которые Венда теперь таскала с собой. На вопрос, не жалко ли мудрецу такие ценные фолианты, пожилой мужчина лишь улыбнулся. Однако все хорошее имеет отвратительное свойство заканчиваться. Поэтому Лаци собирала сейчас вещи в дорогу. Старцу необходимо было навестить своих внуков. Так сам мужчина сказал вивенди, а она просто поверила. Нет смысла копаться в сути, если финал будет все равно един – она больше не сможет у него учиться. Пока что… Возможно в будущем она снова свидится с этим улыбчивым старичком, но сейчас высшим силам угодно, что бы девушка сопроводила его в дороге, переняв еще немного мудрости, и направилась своей дорогой. А именно в соседнюю с их пунктом назначения деревню. Там давний друг Старца как раз нуждался в помощнике. "Возможно, он сможет подсказать мне еще учителей светлой магии…"
Караван оказался небольшим. По крайней мере, девушка его представляла по-другому. Внушительнее, что ли… Она ожидала увидеть вереницу из повозок длиной до самых ворот и огромное скопление людей вокруг. И что бы эти повозки ломились от всевозможных товаров. Однако повозок было всего пять. Людей тоже относительно немного. Но, несмотря на это, девушка все равно почувствовала какую-то внушительность. Возможно потому, что вокруг суетился мужчина, очень похожий на стервятника, а может просто потому, что ее не покидало чувство принадлежности к чему-то большому и общему. Ведь до этого девушка почти постоянно путешествовала самостоятельно. Лишь изредка прибивалась к относительно небольшой группе попутчиков. А сейчас целый караван… Венда улыбнулась группе людей, к которой ее подвел Старец. Кажется, среди них был его знакомый. Чтож, чудесно. Девушка мгновенно нашла общий язык с воинственного вида женщиной и, кажется, ее младшей сестрой, которые сопровождали знакомого ее учителя. Сам же мудрец отошел справиться о пути, которым идет караван. Правильно ли он помнил, что конечным будет нужное ему место.
Прошло уже минут десять с тех пор, как Венда подошла к каравану, а он все стоял. Кажется, возникли проблемы с колесом одной из повозок. Вокруг суетились местные умельцы, но ничего путного пока что не получалось. А к каравану все продолжали прибывать люди. Вот подошла миловидная блондиночка. Оказалось, что и ее знакомые тут присутствуют. Лаци улыбнулась. Всегда приятно наблюдать за людьми, которые находятся рядом со своими знакомцами. Спустя некоторое время вивенди услышала тяжелую поступь: к их каравану присоединился рыцарь. "Благородная кровь? Что его сюда привело?"
Девушка стояла немного в тени, поэтому заметить ее было достаточно сложно. Очень выгодная позиция для того, кто любит наблюдать. А Венда была как раз из этого типа людей. Девушка просто обожала наблюдать. Суета людей ее забавляла. Самой девушке казалось, что они так смешно ходят вокруг, спешат, пытаются везде успеть. Самой Лаци это не составляло труда. Врожденная способность двигаться быстрее человека часто служила очень хорошую службу, хотя Старец иногда ругал за ее неспособность остановиться и подумать. Зачастую Вена действительно спешила сделать что-то совершенно зря. Дело с колесом от телеги пошло быстрее, когда к «умельцам» присоединился рыцарь. Возможно сам эффект присутствия человека без страха и упрека делал свое дело.
Наконец караван тронулся. Девушка поспешно села на своего верного коня и легонько дала пятками по бокам животинке. Путь проходил практически молча. Лишь изредка всхрапывали кони или слышались редкие отрывки разговоров. Было невыносимо жарко. Люди старались двигаться как можно меньше и поэтому видимо не разговаривали. А может, у каждого были свои мысли, которые не хотелось прерывать пустой болтовней ни о чем. И вот наконец-то объявили привал.
- Бедняжка Акш. Устал, родненький? – Венда спрыгнула со своего вороного скакуна, погладила того по мускулистой и грациозной шее и подвела его к воде. Старец пристроил свою белую лошадку рядом.
- Венда, будь так добра, сходи за лечебной травой. Я ее заприметил неподалеку. – И мудрец указал на рисунок в справочнике. Девушка кивнула, набрала во флягу воды и удалилась в поисках травы. Увлекшись напеванием какой-то незамысловатой мелодии и собиранием требуемого букета, девушка не заметила, как наткнулась на парочку попутчиков из каравана. Она бесшумно подошла ближе  и прислушалась. Кажется, они о чем-то спорили. Затем вновь вмешался рыцарь. "Что-то интересное назревает в караване…" Венда прислушалась к разговору рыцаря и девушки. Прятаться она намеренно не стала, но и попыталась сделать вид, будто ищет еще травы.

Лошадь под девушкой стояла спокойно, чуть опустив голову и подергивая ушами. По ней, кажется, было видно, как ей все это "дорого" - таскать на себе всадника невесть куда, да еще и под палящим солнцем. А Элеонора... А что Элеонора? Сидеть в седле тоже тяжело, между прочим! Но это так, к слову. Нагнувшись вперед, блондинка ласково потрепала кобылу по взмыленной шее, на что та отозвалась... Нет, никак не отозвалась, не сочтя нужным как-то отвечать на это проявление человеческой заботы. Ой, все.
Большинство людей уже отошло от реки, в очередной раз проверяя, все ли в порядке в повозках, в нормальном ли состоянии кони - в общем, ничего удивительного, обычная повседневная для них суета. Караванщики ясно давали понять тем, кто присоединился к ним, что общаться прямо сейчас они не намерены (и вопрос, намерены ли были вообще). Выражалось это во взглядах, которыми те одаривали странников - недоверчивые и даже слегка высокомерные; торговцы показушно держались одной большой группой, едва ли соизволив лишний раз сказать незнакомцам хоть слово. Лично Эл это мало удивляло, она даже, можно сказать, понимала их, ведь зачем впускать в свой уютный мир кого-то другого? Зачем рушить уже устоявшуюся компанию, приглашая в нее чужого, с отличным от большинства мнением и своим взглядом на мир, который нужно еще изучить? Чтобы понять, какой это человек, может уйти не один год; торговцам нет до этого дела, у них на первом месте всегда стоит работа и деньги, которые благородно позволяют им прожить еще неделю, еще месяц. Именно поэтому они всегда держались одной единой компанией, в который каждый знает о другом все или почти все. Им не нужны чужаки. Им комфортно в этом обществе.
Недовольный голос Рейно вывел девушку из раздумий. Мужчина возвестил о том, что пора выдвигаться, взбираясь на коня. Его изящный серый конь, взмыленный, как и большинство лошадей здесь, нетерпеливо рыл копытом землю, явно после отдыха готовый преодолеть такое же расстояние. Караванщики тронулись практически сразу же, не особо дожидаясь многочисленных попутчиков, руководствуясь мыслью в стиле "Ниче, догонят". "Впрочем, ничего нового", - подумала Аморе, пуская лошадь неторопливой рысью рядом с одной из последних повозок. Скользнув взглядом по берегу реки в поисках своего недавнего и нежданного спасителя в латах, девушка его все-таки нашла, удостоив того на пару мгновений взглядом уже задумчивым. Спасти девчонку от недоброжелательно настроенного мужчины, конечно, хорошо, от этого подвига неустанно веет романтикой, но... Одно дело - помочь беззащитной девушке, а другое - спасти убийцу.
Увы, маленькие и не очень темные тайны есть у всех. Например, руки по локоть в крови, отточенное владение клинками и заботливо спящая совесть, позволяющая притворяться милой блондинкой, которая оружие-то в руках еле-еле держит. Северянка лишь хмыкнула, поудобнее перехватывая поводья. И ведь, черт возьми, работало, люди велись на образ глупенькой девочки. "А тут сработает ли?" - пронеслось в мыслях торговки, но она быстро откинула эту мысль. У нее за спиной арбалет, прикидываться дурой уже не прокатит. "Ладно, не страшно"

Они шли долго. Долго и молча. В жару так не хотелось раскрывать рот, чтобы сказать хоть слово. Кони тяжело шагали по пыльной дороге и либо тянули повозку, либо тащили на своей спине людей, готовых уже принять желеобразное состояние. Солнце не щадило никого, забирая, казалось, последние людские силы. Но и этому пришел конец: караван въехал в долину Алькоата, где через некоторое время их заботливо спрятали от обжигающих солнечных лучей кроны вековых деревьев. И дышать сразу легче стало, и вообще жизнь в тени всем показалась просто прекрасной. Оно и немудрено.
Элеонора молча прислушивалась к лесным звукам, едва-едва пробивающимся сквозь шум, который издавала медленно движущаяся процессия. Ветра не было, потому лес застыл в сонном молчании; дикое зверье тоже не высовывалось, явно прячась от послеполуденного солнца. И было в этом молчании что-то... плохое. Девушка задумчиво оглядывалась по сторонам, настороженно скользя взглядом по просветам меж деревьев, по усеянной листьями земле. Она не одна чувствовала что-то неладное, и это стало понятно по голосу Аде, который сидел на передах повозки, прячась под капюшоном.
- Слишком тихо, - возвестил парень, и в его голосе северянке почудилось отражение собственной тревоги. Каким бы ни был лес, в нем просто так не может быть так тихо. Хоть какие-то признаки жизни в лесной чаще все-таки должны быть.
В скором времени им придется искать здесь привал, разводить костер и отдыхать. Эл еще раз напряженно огляделась, сжимая в руках поводья, затем неопределенно качнула головой, вновь устремляя взгляд вперед, на дорогу, не в силах дождаться привала.

Вот наконец караван снялся с места стоянки и отправился дальше. Венда только успевала глазеть по сторонам. Кажется, она еще не бывала в этой части мира…А может просто не помнит. В последнее время путешествовать доводилось немного меньше. Лаци даже не могла определить для себя это хорошо или плохо? Для обычных людей это наверно было хорошо, осесть где-нибудь в деревушке, хозяйство, семья, дети…Для вивенди это было немного, как бы это выразиться, мучительно. Они всегда стремились следовать за ветром. Даже глядя на своих родителей, девушка понимала, что для них не так важен дом…и прочие..ценности? Мысли медленно текли в голове. Казалось, что даже им жарко. "Чертова жара…Как же хочется окунуться в речку или озеро…И остаться там навсегда." Девушка горестно вздохнула и посмотрела на Старца. Старик что-то совсем тяжело ступал, еле передвигая ноги. Зря все-таки Венда не уговорила его взять второго скакуна. Лаци остановила Акша и спрыгнула.
- Учитель, Вам лучше сесть на коня. И ничего не говорите. Вам необходимо отдохнуть. Такая сильная жара может на вас дурно влиять. – В привычной для себя манере тараторила девушка. Ну как тараторила…Это окружающим так казалось. Для самой Лаци все было нормально, включая темп ее речи. Дождавшись, когда Старец усядется на Акша, вивенди пошла следом, слегка опережая лошадь.
День становился все жарче. Такое ощущение, что солнце решило проверить путников на прочность. Кто-то уже в изнеможении просился на телегу, кто-то почти лежал на лошади. А кто-то жадно глотал воду из бурдюка. "Кстати!" Девушка припала к своему бурдюку и жадно принялась пить воду. Лаци с трудом заставила себя оторваться от такой желанной влаги и убрать полупустой бурдюк в рюкзак, уговаривая себя потерпеть до привала. "Там наверняка рядом будет какой-нибудь источник влаги…Потерпи, а то все выпьешь и ничего не останется…" Мысли почему-то обратились к воспоминаниям об Ильсе. Девушка вспомнила, как они впервые встретились. Тогда он показывал ей где можно набрать воды. "Интересно, а где сейчас сокол?" Неожиданно перед глазами потемнело и Венда, в попытке не упасть, зацепилась за седло Акша. А дальше все как в тумане. Черные плавающие круги перед глазами не давали толком рассмотреть, что происходит. Кажется, Старец поспешил ей на помощь. И кто-то еще. Девушка жадно припала к предложенной воде, мысленно благодаря Богов за ниспосланную помощь. Кто-то что-то сказал учителю. Он поднес к ее губам какую-то склянку с зельем. Кажется для улучшения ее состояния. Не верить Старцу Венда просто не могла, поэтому безприкословно выпила предложенное снадобье. И правда, стало чуть легче. Круги перед глазами исчезли, и девушка смогла рассмотреть своего второго спасителя. Им оказался тот самый рыцарь, с которым любезничала симпатичная девушка со светлыми волосами. Лаци попыталась сказать спасибо, но получилось только не совсем внятное бормотание. Рыцарь усадил девушку на своего коня, и путники догнали процессию. Привалившись спиной к груди рыцаря, Лаци прикрыла глаза. Как же ей хотелось спать… Девушка силой открыла глаза, и осмотрелась. Караван подъезжал к лесу. "Ура! Прохлада!" От этой отличнейшей новости даже состояние девушки еще чуть улучшилось, и она смогла выдавить из себя то, что хотела.
- Спасибо Вам сер…эээ… - А получилось даже внятно. Однако только сейчас вивенди обнаружила, что не знает имени спасшего ее человека. Ведь человека же? Девушка немного извернулась и разглядела «рыцаря без страха и упрека». В голове снова закрутилось множество вопросов. Но девушка не знала стоит ли их задавать…Вдруг она сморозить какую-нибудь глупость? А обижать спасителя не хотелось. Особенно сейчас.

Во всеобщей радости по поводу того, что они наконец-то остановились, не принимали участия ни торговцы из каравана, ни Элеонора. Первым было неприятно разделять свои эмоции с "какими-то левыми людьми", несмотря на то, что они устали не меньше странников, а вот Эл было просто не до этого. Она настороженно осматривалась, цепляясь взглядом то за пепелища от костров, то за окружавший полянку лес. Это было что-то сродни чаще, которая обычно полнится звуками и шорохами, которые издают ее обитатели, большие и маленькие. Вот только эта чаща была тиха, застыв в каком-то могильном, мертвом молчании: хмуро шелестел ветер макушками вековых деревьев... И это все. Даже за шумом, издаваемым людьми, девушка все еще не могла расслышать ни одного привычного лесного звука. Вариант, что караван распугал всю живность, что обитала близ этой поляны, сразу отбрасывался - по пути сюда она тоже не слышала абсолютно ничего.
- Чего встала-то? - раздался совсем рядом недовольный голос, но отнюдь не Рейно это произнес. Аде, до сих пор прятавший от лучей солнца свою чувствительную к свету белую-белую кожу, закрывшись капюшоном, остановился подле торговки, распрягая коня. Аморе удержалась от резкостей в адрес парня, помня, что он был одним из немногих людей, относившихся к ней с доброжелательностью. Грубить ему сейчас было бы ну уж совсем не хорошо.
- Место тут какое-то... нехорошее, - отозвалась девушка, потихоньку расседлывая и свою лошадь, что устало дышала и косила глазом на воду. Слегка похлопав кобылу по взмыленной шее, она добавила: - Слишком тихо. В лесу не может быть такой тишины.
- Тут я даже спорить не буду, - устало, но все еще с нотками недовольства вздохнул паренек, вытирая со лба капельки пота. Ничего не выражающим взглядом он окинул окрестности и хмыкнул. - И слава Имиру, если здесь поблизости просто бродит дикое зверье, а не разбойники, - поймав на себе задумчивый взгляд Элеоноры, он добавил: - Зверь не подойдет к огню, а мы, благо, разводим костры. Чего не скажешь о тех же разбойниках - их это только привлекает, а эти ребята, гордо именующие себя наемниками, мне доверия никакого не внушают. Я бы лучше нос к носу столкнулся с медведем, чем с шайкой вооруженных мужчин.
Северянка промолчала, пожав плечами. На вопрос "что лучше: встреча с хищником или с разбойниками?" она сразу ответа дать не могла, да и сомневалась вообще в своих силах ответить на это. "Я бы предпочла ни с кем не встречаться и просто спокойно провести ночь", - устало вздохнула торговка, отпуская лошадь к ручью, дабы та могла напиться воды. Люди предусмотрительно оставляли коней подле ручья, привязывая поводья к лежавшим там же нескольким бревнам, на ссохшихся телах которых торчали специально не срубленные крепкие ветви. Это было достаточно удобно, сразу же решая проблему с тем, где оставить лошадей. 

Стемнело. Один за другим вспыхивали на поляне костры, разгоняя ночной мрак. Вздымая свою черную шкуру, тот прятался за окрестными деревьями, не прерывая царившего в лесу угрюмого молчания. На поляну спустился ощутимый холодок - весна была изменчива, ветрена и непостоянна, словно молоденькая кокетка из высшего общества, еще не готовая к серьезным отношениям. Кутаясь в свои плащи, куртки, кофты, люди расселись вокруг костров, позволив себе расслабиться. Те, у кого были палатки (а были они не у многих), уже давным давно их поставили, а сейчас же путники доедали свой скудный ужин. И опять же не факт, кто у кого-то вообще этот ужин был.
Караванщики, как и ожидалось, сели в своем кругу, прогоняя любого, кто пытался к ним приблизиться. Со стороны они, Рейно и его приближенные, были похожи на стаю волков, со вздыбленным загривком защищающие свою территорию. Глупо ли? Да, бесспорно, но повлиять на их решение и заставить сесть вместо со всеми было невозможно. Впрочем, их никто сильно и не трогал.
Среди торговцев находились и приятные исключения, люди, которые без задней мысли и какой-либо агрессивности или настороженности садились подле одного из костров вместе с людьми, которые кружком вокруг него расселись. Аде вместе со своей спутницей жизни Адель, Анук, да тот же самый Пират - все они уютно устроились в кругу более доброжелательных личностей, чем собственные коллеги по работе. Это грело душу Элеоноре, которая украдкой наблюдала за ними, подмечая, что совсем не поменялись эти люди. Сама же северянка вечер провела в гордом одиночестве, не желая ни с кем его делить; отужинала она в тени, совсем рядом с местом, где были привязаны лошади и где стояли повозки. Слава Имиру, в это место никто не совал свой нос, а потому ей удалось посидеть вдали от общества, прислонившись спиной к колесу и сидя на стылой земле. Лошади фыркали где-то в полумраке, топтались на месте, жевали траву - в общем, делали все, чего бы им хотелось. Но даже звуки жизни не могли сгладить поселившуюся в душе девушки тревогу: лес все еще молчал.
Вздохнув, Аморе все-таки поднялась с земли, вслушиваясь в доносившиеся с поляны разговоры. "Пойду подсяду к кому-нибудь. Надо найти Лео..." - блондинка тенью вынырнула из-за повозок и, двигаясь неслышно, пользуясь тем, что ее никто не замечает, зашагала в сторону костров. Пирата было сложно не найти: он, сидя в обществе довольно-таки молодых людей, самозабвенно в сотый раз рассказывал выдуманную историю своей жизни, которую он вещал каждому новенькому в караване или тем, кто вместе с караваном путешествовал.
-...А знаете, как я лишился своего глаза? - когда ответа не прозвучало, мужчина потер ладони, приготовившись к самому безумному, самому невероятному рассказу, входящему в цикл "А вы знаете, как я жил раньше?". - Дело было так. Я плавал на пиратском бриге, "Галке"...
Девушка улыбнулась, почтительно выжидая время и давая Леонарду добраться почти до конца истории. Она слышала эту историю сотни раз и каждый раз лишь смеялась, понимая, как недостоверно это звучит. Да и "потерял свой глаз" было большим преувеличением, потому что по сути Пират просто им не видел, а сам глаз был на своем законном месте.
-...но всякому веселью приходит конец. Однажды мы нос к носу столкнулись с охотниками на пиратов, которые промышляли лишь тем, что лишали таких, как мы, жизни. Оказывается, они шли за нами уже давно и готовились к абордажу, - Лео обвел взглядом сидящих в кругу людей. - Мы сопротивлялись, пытались уйти, но все тщетно. Они сцепили свой корабль с нашим "кошками" и нагло вторглись на нашу территорию...
- Их было так много, - внезапно возникла за спиной Пирата Элеонора, точно подгадав свое время. Она без стеснения положила ладони на плечи мужчины, обводя присутствующих, которые глядели уже на нее, взглядом, а затем продолжила, вложив в свой голос всю серьезность, дабы не выдать смеха, который так и рвался из ее груди. - Много, словно оборотней в Лунной пади. И обнажились клинки, и вскипел бой, откуда живыми вышли немногие, и длился этот бой так долго, что вы даже представить себе не сможете. И в том бою Пират сошелся с главарем охотников за морскими разбойниками. Их сабли плясали в свете полной луны, сливаясь в смертельном танце и звуках металлического лязга. Увы, мерзкому охотнику посчастливилось пройтись своей саблей прямо Лео по глазу, - выждав паузу, торговка продолжила: - Бой закончился. Охотники были с трудом, но побеждены, а трофеи с их корабля пираты забрали себе. А теперь, десять лет спустя, лишь пустота перед глазом, что попал под удар, напоминает Пирату о тех славных деньках.
Она чувствовала, что Леонард улыбается. Боже, как нелепо звучали его россказни! У него ведь даже не было шрама на лице, чтобы доказать то, что действительно был этот бой и главарь этих охотников со своей саблей, что наполовину лишил его зрения. Слушатели, однако, первые мгновения сидели и переваривали эту историю, не слишком задумываясь о правдивости; в кругу повисло молчание. Элеонора, всеми силами стараясь не улыбаться, уселась рядом с Пиратом на бревно, подаваясь вперед и грея озябшие руки у костра.
- У тебя всегда получалось лучше рассказывать эту часть, - с наигранной обидой в голосе произнес мужчина, а затем вновь повеселел, хмыкнув и обращаясь к тем, кто слушал рассказ: - Вот так все и было. Ну да ладно, за всеми моими воспоминаниями о былых деньках мы с вами даже познакомиться забыли. Какие-то вы все молодые, - оценивающе фыркнул Лео, оглядывая присутствующих. - Меня зовут Леонард, это - Элеонора, - он кивнул на сидящую рядом торговку, которая даже не удосужилась глянуть на сидящих вокруг костерка людей.
Все, хотя и неуверенно, но начали представляться, называя имена. Какие-то Аморе уже доводилось слышать, но она не придавала этому значения - много ли в жизни совпадений?

Привал. Место где можно отдохнуть. Хотя нет. И тут заставят поработать. У кого-то ноги болят, у кого-то спина отваливается. А Венда как девочка на побегушках! Можно подумать она меньше устала! Лаци вздохнула и натянула на себя улыбку. Ей нельзя было сейчас раскисать. До города еще не скоро, а если начать себя жалеть сейчас, то она точно разревется. Хотя…она и так планировала это сделать. Ей надоело улыбаться. В конце концов она тоже устает, тоже скучает, ей тоже многое не нравится. Но разве кому-то здесь есть до этого дело? Нет. Всем абсолютно наплевать. На чувства девушки, на ее состояние, на ее переживания. Всем. Даже этот рыцарь банально тешил свое самолюбие. Мол, помог несчастной девушке в беде. Пф!
Эмоции нещадно рвались наружу. Последний раз такое было через несколько дней после того, как Ильс сказал, что ему необходимо уйти одному. Девушка ненавидело это состояние. Этот отрывок времени, когда чувства, которые ты, казалось, запихнул в самую глубь, снова рвутся из груди, заставляя сжаться в комочек в темном месте и плакать. Вивенди сглотнула подступивший к горлу комок и продолжила помогать Старцу. Сейчас все важнее ее собственных эмоций. Впрочем как и всегда. «Никому нет дела…» Она проговаривала это как мантру в такие моменты. От этого даже становилось легче. Только вот желание разреветься никуда не девалось. Оно только усиливалось. Усилием воли девушка прогнала из взгляда тоску и кинула беглый взгляд на костер. Там сидела веселая компания. И даже тот самый рыцарь в сияющих доспехах. Венда на секунду остановилась, прикрыла глаза и вздохнула. Как же ей все надоело. Наверно стоило прогуляться недалеко в лес и подумать своем. О ее состоянии. "Только избавиться от него"…Уйти. Уйти куда угодно, но вернуться с той же улыбкой, с какой она ходит обычно. Вивенди снова сглотнула ком. Ее нежелание мешать людям у костра гнало ее подальше в лес.
- Я никогда не заведу себе друзей. У меня даже никогда семьи не будет. Разве что мне на пути попадется такой же вивенди. Это все. У меня никогда не получится полюбить по-настоящему. Меня чураются. Не любят. И не понимают. – Шептала Венда своему отражению в маленькой речушке.
- С чего ты взяла, что тебя не понимают? А ты попыталась сделать хоть что-то, что бы тебя поняли? Ты бежишь от людей. Конечно, тебе будет казаться, что все вокруг против тебя. Вспомни Ильса? Ты с ним заговорила, и он не оттолкнул. – Внутренний голос был как всегда прав, и от этого становилось ее более мерзко. Но девушка не могла не согласиться с ним. Она сама избегает людей. Она даже не знала почему. Генетическая память? Мудрость поколений? Лаци фыркнула. "Пора возвращаться, дорогуша." Старец наверно уже беспокоиться. Не стоит заставлять старика волноваться. Венда поднялась и направилась обратно к лагерю. Она села недалеко от того места где пасся Акш и принялась сверлить взглядом темноту леса. Так получилось, что села девушка относительно недалеко от костра. Однако все же так, что бы не мешать сидящим там людям.
Попытавшись снова уйти в свои мысли, девушка неожиданно запела. Сказывалась давняя привычка. Музыка всегда помогала думать. Девушка с детства пела. Сначала просто повторяла за матерью, затем за деревенскими женщинами, а потом и начала запоминать песни, найденные в архивах и библиотеках. Ей сейчас определенно нужно было подлечить душу. Что-то в последнее время девушка все чаще впадает в отчаяние. Наверно стоило поговорить об этом со Старцем. Он наверняка знает, что делать. Даже если и нет, то она хотя бы выскажется. Всяко лучше, чем переваривать это в себе и биться головой о ближайший столб. Или ствол. Или камень. В общем, обо все, что попадется под руку. Или под голову. Ну короче ей необходимо было высказаться. Иначе ее бедная голова просто разорвется. А вместе с ней и грудная клетка. Девушка даже не заметила, что мелодия, которую она напевала, оказалась ужасно печальной.
- Что тревожит тебя, дитя? – Мудрец всегда оказывался рядом в нужное время. Возможно, ей не помешает разговор прямо сейчас. Девушка улыбнулась, немного натянуто, и принялась тихо и плавно рассказывать пожилому мужчине о том, что терзало ее душу. Даже Акш, казалось, прислушивается к словам хозяйки. "Лошади же чувствуют эмоции, если мне память не изменяет." Девушка следила за каждым движением своего четвероногого друга. Созерцание этого помогало ей направить мысли на нужный лад, что бы рассказ был более понятен. Акш успокаивал. Девушка сделала короткую паузу и продолжила изливать наставнику душу. Старец всегда был прекрасным слушателем. Не обделил он девушку советом и сейчас. "Да только как его применить…Этот совет…" Венда снова вздохнула и вновь воззрилась на гнедого жеребца, так безмятежно щипавшего траву около палаток.

Выстрелила почти навскидку, но ведь попала же! Темная рубаха разбойника обагрилась кровью, ручейком заструившейся из раны; он сдавленно вскрикнул, словно кот, которому наступили на хвост. Элеонора дольше выжидать не стала - рванула прочь, спасаясь от приближающегося урагана из плоти и стали с намерением потревожить чужое спокойствие и поднять все с ног на голову. Сзади слышались крики, полные боевого азарта, полные наслаждением близости легкой добычи; может, и ей что-то кричали вслед, только торговка не сильно над этим задумывалась, не вслушивалась в слова, похожие на звериный рык.
Нырнула в толпу "своих", как рыбка ныряет в воду, обернулась, тяжело дыша и глядя на разбойников; из полуоткрытого девичьего рта поспешно вырывались белые клубы пара, вздымая белые спины вверх, к черному небу. Неприятно кольнуло под ребром, и девчонка замерла на несколько мгновений, едва ли не обессиленно глядя на приближающихся врагов, уже явно считавших, что битва выиграна в их пользу. Но под внешней слабостью скрывалась сила, которой не каждая представительница прекрасного пола могла похвастаться; испуг, мелькнувший в глазах, сменился на предвкушение; в молодом теле взыграла кровь, забурлил, полился по венам азарт, застилая глаза беловатой дымкой. Не сказать, что северянка так сильно любила сражаться, а уж тем более - с разбойниками с большой дороги, но момент, когда клинки пронзают податливую плоть шеи, заставлял ее почти что жмуриться от удовольствия, полученное путем ощущения победы. Если она сможет выиграть битву у противника, превосходящего ее по силе в несколько раз, значит, сможет победить и в следующий раз. А если не сможет, то просто сбежит восвояси, затаится в тени, нападет со спины. Да, хитрые и подлые приемы, которые так не жалуют люди благородного происхождения и рыцари, но кому тут к ним привыкать? Убийце, у которой руки по локоть в крови, или разбойникам, которые сами порой не чураются напасть исподтишка? С крысами и драться надо было по-крысиному.
Краем глаза блондинка заметила тощую фигурку Адевале: тот стоял недалеко от нее, за подбрасыванием кинжала пытаясь скрыть свою общую нервозность. Приближаться к парню она не стала (зачем?), вместо этого оглядевшись по сторонам. Путешественники, которые были не в силах сражаться, как то: женщины, совсем молодые люди, те, кто где-то и когда-то заимел травму, теперь мешающую помахать хотя бы ножиком - уходили прочь, ручейком сливаясь под защиту наемников Рейно. Сам Франциск, кажется, выудил свой старый клинок чисто для виду, чтобы размахивать им и издалека подбадривать тех, кто по своей воле оказался под натиском непрошеных гостей. Элеонора скривилась, лишь покачав головой, в очередной раз понимая, что мужчина ей просто отвратителен, как и она ему. Впрочем, их общие тайны она продолжала держать под замком безмолвия; да и не до них было как-то.
-Все, кто может держать оружие, ко мне, остальные прячьтесь за телегами ближе к главному караванщику!
Голос рыцаря донесся до нее как сквозь вату, и Аморе, пару раз моргнув, бросила взгляд прищуренных голубых глаз и на него. Властность в его голосе никак не сочеталась с излишне молодым лицом, но и это можно было стерпеть. Людям нужен был лидер, который был бы в том положении, чтобы вести их сквозь тернии крови и драки к победе, и именно он - молодой, еще не слишком опытный, полный энтузиазма и жажды жить - подходил на эту роль. На его неопытность никто не посмотрит, а многие даже и не узнают о ней; главное, что Магнус ("Его ведь так зовет?") сможет объединить кучку бродяг, умеющих держать оружие в руках, и поведет их... прямиком к смерти. "Оптимистично",  - сделала вывод Эл, лишь хмыкнув, но тем не менее шагнула поближе к собравшимся за спиной парня людям, уже готовым к сражению, тут же словив на своей спине взгляд, полный презрения - стереотипы о женщинах, глубоко заложенные в разум общества, скоро дали о себе знать.
- Бабу отсюда уберите!.. - послышался ну очень недовольный голос где-то позади, но тут же оборвался. Не теряя должного самообладания, но чувствуя, что в любой момент готова сорваться, девчонка обернулась, косо глянув на мужчину, которому только что пригрозила секирой такая же "баба", как и она сама - наемница, путешественница, да кто знает, кем она была? Но решительный ее взгляд заставил обидчика заткнуться, проглотить продолжение фразы. Мужчина хмуро отвернулся от брюнетки с оружием, шмыгнул носом и с неприязнью воззрился на блондинку, глядевшую на него через плечо. Элеонора лишь пожала плечами, с полуулыбкой отворачиваясь.

Сталь лихо схлестнулась со сталью, плоть - с плотью. Едва первые ряды импровизированного отряда обороны приняли на себя первые же удары, девушка скользнула в сторону, краем глаза улавливая движение сбоку от себя и стремительно оборачиваясь - вовремя, чтобы успеть рвануться влево, уходя от рубящего удара боевым топором. Разбойник с лицом, испещренным шрамами, скалился, не ожидая получить тот достойный отпор, который ему хотелось бы. Более того, кто вообще в особе женского пола, да еще и в блондинке (привет стереотипам), мог увидеть противника? Так, кусок на один зубок... И он замахнулся снова, порываясь ударить, целясь Элеоноре в плечо, но опять не попал. Мужчине, кажется, совсем не нравился этот топор - незнакомец был массивным, плечистым и явно совсем недавно начал учиться управляться с таким оружием. И убийце было это лишь на руку - она, ничем не нагруженная, легкая, по сравнению с ним, словно перышко, уворачивалась от его слегка неловких ударов, кружила вокруг, словно в смертельном танце. Маленькая и юркая, Аморе берегла свои силы и выматывала соперника своими резкими перемещениями, а когда поняла, что тот стал менее энергично нападать, осмелела настолько, что скользящими движениями перемещалась за чужую спину и, пока противник еще пытался опомниться от нового неудачного удара, совсем-совсем неглубоко всаживала скрытые клинки в уязвимые места, которые уже успела приглядеть за все время, пока находилась в позиции обороны. Факт наличия ранений бесил разбойника, застилала ярость пеленой глаза от неудач, и он нападал снова и снова, без разбора вертя топором. Несколько раз смертельное лезвие просвистело лишь в паре сантиметров от девичьего плеча и непокрытой шеи, и страх за собственную шкуру взыграл внутри девчонки, заставив ту окончательно перейти в наступление. Уже без прежней легкости уходя от сильного рубящего удара, который почти что рассек ее руку, она рванулась за мужскую спину, с силой ударив разбойника в подколенную ямку ногой, отчего здоровый мужик, подрастеряв свою энергичность, но приобретя усталость, рухнул на землю, упираясь в нее уже самим коленом. Срабатывало безотказно; убийца, не медля, нанесла два точных удара в незащищенную по чьей-то глупости шею и разом вытащила оба клинка, отскакивая назад. До ее ушей едва донесся хрип; разбойник схватился за свою прелестную шейку, прежде чем рухнуть наземь окончательно.
Переводя дух, дыша тяжело и глубоко, северянка огляделась, дав себе несколько мгновений отдыха, прежде чем опять нырнуть в толпу с обнаженными мечами.

Отредактировано Элеонора Аморе (07-03-2016 16:33:15)