Холодный осенний ветер со злобой швырнул порыв такого же чуть ли не ледяного воздуха в лицо, растрепав при этом полы черного плаща. Плащ с капюшоном служил не столько для того, чтобы уберечь свою хозяйку от дождя, а был банальным дополнением образа и позволял оставаться инкогнито в толпе и даже ночью. У него не было рукавов, но он ничуть не хуже прикрывал тело и спереди, скрывая от любопытных глаз то, о чем никто не обязан быть в курсе. Темная свободная рубашка, кожаный нагрудник - легкая броня могла выручить в нежелательной ситуации, хоть и не защитила бы от серьезных повреждений; облегающие штаны и высокие сапоги позволяли не только с комфортом передвигаться верхом, но и пробежаться от заварушки на своих двоих, пока не появится возможность где-то переждать опасность. Только поможет ли это Элеоноре сегодня, в темном и неприветливом Тарке?
Отчетливая бледность ее кожи и светлые волосы выделяли девушку из темной толпы ничуть не меньше всегда спокойного поведения. На грубость грубостью в ответ северянка не отвечала, на откровенные и ужасные по качеству заигрывания в таверне не реагировала вообще, гоняя по бокалу на длинной ножке темно-красное вино. Но внешность Эл несомненно выделяла ее из толпы, это было словно яркое пятно среди темноты. И, конечно, это девушке было не на руку. Если идти на задание, то так, чтобы это было незаметно, а тут как-то не совсем незаметно получалось. Приходилось постоянно носить капюшон и жаться в темные углы, чтобы хоть как-то и хоть что-то узнать про свою новую цель.
На этот раз наемной убийце под прикрытием заказали одного ну уж слишком удачливого игрока в карты. Заказчик был в ярости, проклинал бедного мужчину как только можно, чуть ли не слезно просил поиздеваться над этим самым игроком в карты перед смертью, но Элеонора лишь покрутила пальцем у виска. Она и так, судя по всему, меньше мужчины, а по логике еще и слабее. Как она над ним там издеваться должна? В общем, от этой прихоти заказчика пришлось вежливо отказаться, договорились просто на убийство. Это Эл было не впервой, зарабатывать на жизнь надо было, а каким путем - уже личное дело Аморе.
Девушка шла по улице, наскоро кутавшейся в сумрак осеннего вечера, осматриваясь по сторонам и пряча лицо в тени капюшона. Ей не нравился мрачный Тарк и подозрительные механизмы, торчавшие то тут, то там. Элеонора вздохнула, когда ее в очередной раз весьма грубо пихнули в плечо, но ничего не  сказала. Нервничать сейчас не хотелось, это скажется потом в движениях, от которых зависел успех заказа. Рано занесешь руку, поздно выпустишь клинок, не туда ударишь... И все. А драпать из города ночью как-то не хотелось, ведь мало ли, что может подстерегать нерадивого путника на дороге.
Северянка дрогнула, когда рядом что-то громыхнуло, но справилась с желанием пуститься бегом по улице до ближайшего здания со светом в окнах. Она шагала по улице Тарка, глядя на людей. Городок был небольшой, поэтому нескольких дней хватило, чтобы немного узнать о своей новой жертве. Его звали Дарэл и был он, как оказалось, фокусником, что несомненно повеселило Аморе. Теперь девушке стало понятно, как мужчина умудрился выиграть у ее заказчика в карты: ловкость рук, ничего необычного. Будучи под прикрытием и торгуя на местном рынке, Элеонора поспрашивала местных жителей о фокуснике, будто бы невзначай. Люди здесь хоть и были на особо разговорчивы, но все-таки отвечали, и из этих сведений у наемной убийцы получилось узнать, где чаще всего видели Дарэла. Впрочем, этого было достаточно, там уже само все склеится: найти, пойти следом, убить. Хотя с последним пунктом могли быть явные проблемы. Элеонору всегда волновало то, как же убить того, кто сильнее тебя, но обычно все складывалось удачно, поэтому и сейчас девушка полагалась только на удачу. А следовало бы?
Мурлыча себе под нос что-то успокаивающее, Аморе вскоре отделилась от толпы, срезая путь до следующей улочки по переулку, полностью увязшему не только в осенней грязи, но и в вязкой темноте. Выйдя же на нужную улицу, девушка остановилась подле стены одного из домов, опираясь о нее плечом. Она искала глазами нужный ей силуэт, надеясь, что сегодня Дарэл покинет свое место обитания и потащится на улицу этого ужасного города.

Темнота укутывала не хуже плаща, из-под капюшона которого на едва-едва освещенную улицу глядела пара голубых глаз. Девушка жмурилась от порывов холодного ветра, думая, что если она после этого заболеет, то вся выручка с задания пойдет на лечение. Если, конечно, задание вообще будет выполнено... Остаться без денег перед самым лютым сезоном было равносильно гибели, и Элеонора это понимала. С каждым днем северянка все больше и больше чувствовала потребность в звенящих монетах и старалась хоть немного, но все же приблизиться к ним.
Ожидание затягивалось и становилось невыносимым. Убийце надоедало ждать. Она не знала, как долго уже стоит здесь, на холодной улице, где дует промозглый ветер. Но она и не знала того, как долго ее цель планирует тут задержаться, а потому действовать надо было побыстрее. Северянка и так потратила несколько дней на сбор информации, которая по сути была почти бесполезной; и так один день убила на то, чтобы хоть мельком увидеть загадочного фокусника. Последнее получилось действительно как и было сказано - мельком, разглядеть получше Дарэла Эл не удалось. И именно в эти секунды все ее расчеты рушатся, ведь уже столько времени у девушки нет ни единой нормальной зацепки. Скрываться в городе, где скрытны почти все... Аморе лишь покачала головой. Она прогадала с местом ожидаемой поимки своей цели. Стоять и дальше мерзнуть не было смысла, а потому Элеонора отстранилась от стены и направилась по улочке в сторону таверны, где она остановилась.
Избегая сталкиваться с нервными местными жителями, девушка шагала вдоль по улице, дыша холодным воздухом, пропитавшемся сыростью осени. Она не смотрела по сторонам, потому что знала, что ее ждет вид на сплошные серые стены Тарка и таких же серых его жителей. Из подворотни выскочила собака, таща в пасти что-то, что уже было мало похоже на еду, но торговка сделала предположение, что это нечто в клыкастой собачьей пасти все-таки было когда-то едой. Шавка вильнула в сторону от Элеоноры, кладя свою сомнительную по ценности добычу на грязный булыжник, которым была вымощена улица, и оскалилась, предупреждающе рыча на идущую мимо Аморе. Девушка посмотрела на обозлившуюся на весь мир собаку и прибавила шагу - все-таки, рисковать и проверять, бросится ли она или нет, не стоит, пусть валит себе с миром в темные переулки. У Эл другой путь, который вскоре закончился, когда северянка остановилась перед городской таверной, которая называлась "Пятое колесо". Оригинальности хозяевам было, конечно, не занимать, ведь почему колесо и почему пятое никто так и не знал, да и не стремились люди овладеть этим познанием.
Таверна встретила свою гостью запахом еды, дешевого пива и курева. Последнее Элеонора терпеть не могла, но что сделать? Оставалось терпеть, ведь не пойдет же она к пьяным мужикам (их мужчинами-то сложно назвать) просить, чтобы те не курили. Этот запах был неотъемлемой частью аромата любой таверны. А еще он впитывался в одежду и его потом хрен выветришь. Но была еще одна причина, по которой приближаться к посетителям заведения у северянки не было ни малейшего желания. Как уже было замечено, их разница была еще и в различиях полов. Собственно, пьяный, ну или полупьяный (а иногда и вообще трезвый), мужчина может иметь не самые дружелюбные намерения по отношению к хрупкой на его фоне девушке, и неважно, могла ли эта самая девушка отбиться или нет - один черт дурацкие мысли им приходили в голову быстрее, чем что-либо еще.
Поэтому, войдя в таверну, Эл окинула взглядом зал, выискивая свободный столик, а когда нашла, то опомнилась, стягивая с головы капюшон. Завсегдатаи таверны к ней уже привыкли, а потому, когда черная ткань капюшона оказалась за спиной, открывая взгляду лицо Аморе, помахали рукой и начали зазывать присесть к ним. Девушка, удерживаясь от желания показать всем присутствующим средний палец, лишь улыбнулась, вежливо отказываясь. "Можно подумать, женщин ни разу не видели" - мысленно скривилась северянка, проходя к свободному столику и обходя недавних кандидатов на совместное времяпровождение большим полукругом. В общем-то, представительниц женского пола тут и вправду было маловато, всего три: сама Элеонора, русоволосая Хелен, которая разносила гостям еду, да рыженькая Лиска, настоящего имени которой никто не знал. Последняя развлекала присутствующих песнями, иногда настолько проникновенными, что пьяные, казалось бы, просто в ничто гости плакали навзрыд. Аморе молча наблюдала, молча знакомила руку с лицом, в общем, все молча...
Вот и сегодня их женский состав не изменился. Хелен вспорхнула со своего местечка, ловко пробираясь к севшей за столик Эл, а когда подобралась к ней, то выдала свою привычную фразу:
- Привет. Что будешь заказывать? - и все с самой милейшей улыбкой, постоянно убирая выбившиеся из роскошной косы к концу дня волосы.
- Салат давай. Вина в бокальчик плеснешь? - северянка подняла голубые глаза на все еще улыбающуюся Хелен, которая с готовностью кивнула и упорхнула, словно птичка. Подперев щеку рукой, девушка скучающе оглядела зал, думая о том, что денег осталось немного.
Словно угадывая мрачные мысли Элеоноры, Лиска уселась за стойку и шепнула что-то своему другу, который у нее выступал в роли горе-музыканта, ибо не всегда играл точно так, как нужно было: то выше брал, то ниже, то слишком затягивал соло, то наоборот укорачивал его. Но Лиска все компенсировала своим чудесным голосом и, дождавшись, когда польется нужная ей мелодия, затянула песенку про одноглазую девочку:
-...я ей сказала: "Эй-эй, одноглазая девочка,
Я вырежу твое маленькое сердечко.
Ты ведь заставила меня плакать...", - чуть ли не мурлыкала рыжая под переливы музыки. В общем, ее вообще не беспокоило то, что тут едят и что песенки про вырезание чьих-то сердец тут могут быть не совсем уместны. Лиску мало что волновало, на самом деле, но ее песни народу нравились. Только где он их таких понабрала - черт знает. Лучше бы про бабочек на лугу пела, это хоть менее противно.
Элеонора покачала головой и отвернулась от затянувшей свою песню рыженькой, скользнув взглядом по залу. Здесь все было будто как всегда, но странное беспокойство поселилось в груди северянки, и она не могла понять, отчего же это. Правда, Хелен с едой и вином отвлекла девушку от этих мыслей; Эл села прямо, а девчушка снова исчезла среди толпы таверны.
Торговка принялась за еду, на которую много времени не ушло, а затем придвинула к себе бокал с темно-красным вином, с привычной задумчивостью всматриваясь в жидкость. Ее мысли витали где-то далеко, на происходящее вокруг она не обращала почти никакого внимания и очнулась лишь тогда, когда услышала шаги совсем рядом. Подняв глаза, Элеонора увидела буквально плюхнувшегося на стул, стоявшей рядом с ее стулом, полупьяного... Парня, наверное. "Господи, ты еще что за идиот?" - северянка со вздохом оглядела подсевшего к ней ну никак не привлекательного незнакомца. Карие глаза, даже слегка помутненные, взгляд не может остановиться на чем-то одном, светлые волосы растрепанны, одежда не ахти... Ладно, весь вид не ахти. И разит алкоголем за километр...
- Это, я тут подумл... - только начал говорить незнакомец, а Аморе уже сразу поняла, что дума далась ему нелегко и вообще ему вредно напрягать мозги. - А мы ведь, между прочм, не-ве-ра-йа-тна похожы! Смари, у меня волосы светлые, и у тя тож! Я тут время провожу скушноватенько, и ты! Так это...
- Что, поцеловать хочешь? Или еще чего? Ты смотри, дружок, - Элеонора пыталась сохранять невозмутимый вид, продолжив: - Как бы я тебе по зубам еще оказалась. Я же в постели зверь, - девушка кокетливо поиграла бровью, а затем склонилась к парню и шепнула ему на ухо: - Мышка, - отстранившись, торговка, как ни в чем не бывало, отпила из бокала вино, а ее пьяненький товарищ, потупив чуток, расхохотался, уткнувшись мордой в стол, найдя эту шутку безумно смешной. Аморе лишь покачала головой и встала, окликая Хелен: - Хелен, дорогая, этот милейший господин сказал, что заплатит за меня, - кивнув на бьющегося в истерике парня, девушка стала пробираться сквозь наполненный зал, уже в душе лелея мысль о том, что сейчас дойдет до своей комнатки на втором этаже и рухнет спать...

Казалось бы, что может случиться плохого в этот вечер? Ладно, не поймала Элеонора сегодня Дарэла, зато денек в плане торговли на городском рынке был неплох, ужин вкусный, да еще и платить не пришлось! Ну красота же! Однако, жизнь на то и жизнь, чтобы резко менять свои планы и помогать случаться самым разным событиям. Интересно, именно поэтому девушку на ее пути к лестнице, ведущей на второй этаж, едва не опрокинул на пол посетитель таверны? В любом случае, не ожидавшая такого Эл действительно чуть не рухнула на грязный деревянный пол заведения, если бы не ловкость рук и реакция столкнувшегося с ней человека.
- Искренне, прошу прошения. Я так неловок, - послышалось над ухом еще не поднявшей головы после столкновения северянки, а та только сейчас поймала себя на том, что стоит, вцепившись незнакомцу в плечи, пытаясь уберечься от падения. В конце концов, самая обычная защитная реакция; слегка ослабив хватку, Аморе подняла голову, намереваясь осмотреть того, чьи плечи она имела честь сейчас сжимать, и тут же внутренне напряглась.
Ну конечно, по иронии судьбы за талию девушку придерживал Дарэл, лицо которого торговка запомнила. И сейчас память ее, собственно, не подвела; именно это и заставило Элеонору ощутить холодок внутри. Побоявшись, что слишком пристальный и напряженный взгляд может выдать ее беспокойство, Эл недовольно поджала губы, собираясь уже было высказать парню все, что она о нем думает, однако тот после еще одного извинения поспешил покинуть таверну. Бросаться бежать за ним было глупо, потому девушка лишь проводила Дарэла взглядом, слегка поиграв на публику, недовольно цокая языком и качая головой, мол, ну что за мужчины пошли! Ой, все! Развернувшись, несостоявшаяся убийца продолжила свое движение к лестнице, которую скоро достигла и по которой поднялась на второй этаж, где шум из зала таверны слышался приглушенно, а в коридоре царил полумрак, разрушаемый лишь светом двух свечей в подсвечниках, стоявших на каких-то старых столах. Когда Аморе прошла мимо свечей, их огонь колыхнулся, едва не затухнув; северянка дошла до двери, ведущей в ее комнату, и стала искать ключ. К сожалению, его в нужном кармане не оказалось, как не оказалось и в других. Эл сжала зубы, злобно выдохнув. "Да черт бы тебя побрал, Дарэл!" - долго думать, куда делся заветный ключик, не пришлось. Ловкость рук - и дело сделано, и Элеонора это тоже, к сожалению, знала.
Получалось смешно. Она охотится за ним, а он нагло тырит из кармана ключ. Зачем, правда? Аморе рассеянно покосилась на запертую дверь в свою комнату - у нее нечего было брать из вещей, а все деньги она носит с собой... "У меня даже вещей, за которые можно было бы выручить пару серебряных, нет, что уж говорить про артефакты!" - девушка прислонилась плечом к дверному косяку. А вдруг парню вовсе не что-то ценное понадобилось? Вдруг он ворует женские вещи, а потом на них... "Так, все" - Элеонора остановила поток дурацких мыслей. Лучше бы о вещах посерьезнее думала, ей-богу! И снова развернувшись, торговка направилась назад, но возле лестницы остановилась. "Украсть из кармана ключ... Рассчитываешь, что я пойду за тобой, Дарэл?" - мысленное обращение в пустоту. Ей никто не ответит. Но без ключа попасть в комнату нереально, только замок вскрывать, но этого Эл уже не делала очень давно, да и забыла она, как отмычку-то в руках держать...
Глубоко вдохнув, будто собираясь нырять в воду, Аморе сделала первый шаг по лестнице. Нырять и вправду придется, только не в воду, а в темноту улиц и в их поразительную, э-э, архитектуру? Элеонора качнула головой, спускаясь по лестнице и вскоре оказываясь вновь в полном света и шум зале таверны, откуда быстренько выскочила через входную дверь.
Захлопнув за собою дверь, девушка осталась наедине с улицей и с наверняка таящейся в ее мраке опасностью. Конечно, это весьма глупый шаг - сразу же кидаться вслед за вором, но что остается, если за смерть этого самого вора обещали мешочек денег?.. В душе вновь шевельнулся и поскребся страх, заставляя Эл дрогнуть, но все же сделать первый шаг. Она направилась по слабо освещенной улице... куда-то. Элеонора не вдумывалась, куда идет, и не старалась искать Дарэла. Северянка чувствовала, что он должен сам ее найти, а потому даже пошла на отчаянный шаг, не надев на голову капюшон, - пусть ее светлые волосы послужат горе-фокуснику ориентиром... "Еще бы знать, нужен ли ему этот ориентир..." - подумала северянка, настороженно осматриваясь вокруг.

"Умная мысля приходит опосля" - это вот просто абсолютно точно описывало ситуацию, сейчас творившуюся в голове Элеоноры, которая готова была не один раз познакомить руку с лицом. "Актриса! Ага, как же! Твою мать, Эл, актеры из какой-нибудь захудалой группы в обморок бы упали от твоего артистизма" - ругать себя, после того, как на старт уже не вернуться, после того, как игру уже не начать заново, было бессмысленно. Но надо было бы хоть немного соответствовать образу той, у кого украли ценную вещь: побиться  в истерике, выбежать из таверны с криками... А она вышла слишком спокойно, слишком бесстрастно отнеслась к этой далеко не мелочи. Это наверняка должно было насторожить вора в лице Дарэла, но он, тем не менее, клюнул и двинулся следом за девушкой, ведь та буквально чувствовала его взгляд на своей спине.
Она не слышала его шагов, не оборачивалась, просто зная, что парень следует за ней по пятам. Элеонора оставалась спокойна. Хотя, наверное, нужно было беспокоиться о том, получится ли у нее или не получится убить или хотя бы серьезно ранить свою жертву, но Аморе пресекла эти мысли на корню. Лишнее беспокойство и лишняя трата нервов. Конечно, дело пускать на самотек она не собиралась, но и переживать из-за него тоже не хотела. Охотница в своей негласной игре, была ли Эл жертвой в игре Дарэла? Девушка опустила голову, слегка оборачиваясь назад, и заметила на приличном расстоянии от себя едва-едва различимый силуэт в темноте улиц Тарка. "По чьим правилам будем играть, Дарэл?" - мысленный вопрос в пустоту остался без ответа; северянка продолжила шагать вперед.
Тарк влек ее в глубину своей паутины улиц, которая находилась далеко за пределами небольшого центра города. Здесь расставил свои сети и Тарк, и люди, которые охотились друг на друга. Город запутывал их, но у Элеоноры не было времени для того, чтобы думать об этом. Она была увлечена сложившейся ситуацией, в которой охотник бежит от своей жертвы, заставляя ее в лице фокусника следовать за собой, уводя в глубину этого мерзкого города, а жертва наоборот считает себя тем, кто охотится, а не тем, на кого охотятся. Мотивы парня несомненно для Эл были неизвестны, а оттого к ним разгорался все больший и больший интерес. Жаль, что у них вряд ли найдется время поговорить... "Безумно жаль"
Девушка абсолютно не знала, сколько улиц они с Дарэлом прошли и как долго вообще идут, но поняла, что так долго продолжаться не будет. И это подтвердило и само исчезновение из-за ее спины фокусника, который, по всей видимости, куда-то свернул, намереваясь настигнуть Элеонору на следующей развилке. Северянка на миг остановилась и огляделась, но никого не заметила, что не могло не радовать. Убийца накинула на голову капюшон, почему-то так и не собрав волосы в привычный пучок или хотя бы хвост. Она решила, что дала Дарэлу достаточно времени налюбоваться на ее светлые волосы, будто бы пятнышком света мелькающие в серости Тарка. Почти незаметное движение рукой - и из-под рукава покорно высунулся клинок, голодно оскалившись холодной сталью в лунном свете, который для этого города был несказанной редкостью. Оружие, легкая броня... А спасет ли это? "Сейчас и узнаем"
Спрятав руку с выпущенным клинком под плащом, Элеонора вновь двинулась вперед по улице, держа нужную руку в напряжении, которое вскоре передалось и всему телу. Она была готова делать все, что подскажут ей сложившиеся обстоятельства: атаковать, отбиваться и убегать прочь, застыть на месте и выжидать, вслушиваясь в мертвую тишину Тарка. Приближалась заветная развилка. "Пусть хоть сейчас мой расчет будет верен" - взмолилась северянка, пряча лицо в тени капюшона и не надеясь на приятный исход предстоящей встречи с охотником на саму себя.

Она вышла на развилку первой и на пару мгновений замерла на месте, настороженно вслушиваясь в звуки спящего города. Элеонора еще раз огляделась, но не увидела никого. Вот вроде и нужно так, чтобы не было никого, а вроде и страшновато слегка, хоть и убивать приходилось уже не в первый раз. Девушка уже хотела закончить со всем этим поскорее и с рассветом сбежать из Тарка. Стараясь ступать как можно осторожнее, Эл не успела сделать и пары шагов, как на развилке показался Дарэл, заставив северянку чуть ли не стрункой вытянуться и прищурить глаза. Тело было излишне напряжено, и это могло ее выдать; Аморе расслабила руки и почему-то решила пока задвинуть клинок назад, чтобы парень мог видеть обе ее руки, выпрямила спину, но все так же осторожно направилась навстречу фокуснику. В этот момент Элеонора жалела, что не могла читать мысли, дабы узнать, что именно замышляет идущий ей навстречу парень.
Убийца решительно замерла на месте, когда между ней и ее жертвой оставалось всего пара метров. Нет, она дальше однозначно не пойдет. Голубые глаза пристально следили за Дарэлом, наблюдая за каждым его движением. Это все походило на танец. Сложно танцевать, когда твой партнер отказывается это делать. К счастью, здесь было совсем наоборот: в искусном танце сплелись оба партнера, поражая воображение друг друга великолепной игрой, сменой масок и будто бы отточенными движениями. Оба были на вымышленной сцене в абсолютно реальных образах уже не в первый раз.
Элеонора с недоверием скользнула по лицу парня, отметив наигранную виноватую улыбку, потом перевела взгляд на руку Дарэла, где на открытой ладони лежал ключ от ее комнаты. Аморе были неинтересны все его извинения; за время монолога фокусника она не проронила ни слова, оставив на лице такую же маску безразличия. Можно было повозмущаться, поорать на горе-вора, но это же так банально! Да и к тому же, Эл не хотела поднимать лишнего шума. Когда Дарэл двинулся вперед, северянка едва сдержалась от того, чтобы отшатнуться в сторону, глубоко вдохнула и заставила себя стоять на месте.
- Надеюсь вы сможете меня простить. И конечно же я готов возместить причиненный вам моральный ущерб. В таком виде в котором Вы пожелаете. Будь то материальные блага, либо какая услуга. ... Ну конечно если это будет в моих скромных силах, - произнес парень.
Такой поворот событий слегка удивил девушку, и в ее глазах на мгновение промелькнули задорные искорки. "Так, значит, играешь? Красиво, Дарэл..." - протянула про себя Элеонора и внезапно сама двинулась вперед, шагая осторожно и тихо. Эл понимала, что сама подпускает свою жертву близко к себе, но внезапно проснувшийся задор никак не утихал, побуждая поиграть с магистром обмана в последний раз. Протянув руку, девушка хотела было уже взять протянутый ей ключ, но остановилась, так и не коснувшись заветной вещи на ладони парня. Пару мгновений поглядев на ключ, убийца перевела взгляд на самого фокусника, и на ее лице мелькнула едва заметная улыбка. Внезапно северянка двинулась в сторону, обходя Дарэла полукругом и останавливаясь за его спиной.
- Возместишь мне ущерб? - проворковала из-за спины парня Элеонора, скользнув пальцами по его плечу. - А если я попрошу взамен за эту неприятность притащить мне мешок золотых монет, м? А если, - Эл провела холодными пальцами с плеча до шеи, даже не скрытой под воротник, - я попрошу об услугах интимного характера, тоже кинешься выполнять? - промурлыкала девушка. "Алые губы всегда лгут..." - вспомнилась строчка из песни Лиски (опять же, откуда она их берет?). У торговки губы не алые, но лгут не меньше... - Осторожнее со своими обещаниями, - Аморе игриво выскользнула из-за спины Дарэла, забирая ключ с его ладони и пряча его в карман. - Кто знает, к чему это может привести? - на губах вновь взыграла улыбка, а рука под плащом едва дернулась, вновь выпуская наружу клинок.

Дарэл был странным, и это настораживало Элеонору. Девушка бросила взгляд на его лицо, про себя отмечая, что что-то в нем изменилось, а что именно - она понять не могла. Этот город и все его обитатели были излишне подозрительными, и северянка уже не удивилась бы, наверное, встретив представителя другой расы здесь. Да и вообще, стоило бы этому удивляться? Неприветливый Тарк казался отличным домом для, скажем, оборотней или вампиров.
-Что есть золото? Лишь метал презренный, что губит души и ума тех смертных, что по глупости своей считают его благом. Что есть плотские утехи? Лишь мимолетное отдохновение плоти смертной в агонии разорванной души. Неужто ты не смеешь пожелать того, что действительно тобой желанно? Твои слова сочатся ложью, и вижу я в твоих глазах лишь страх грядущих дней. Быть может хочешь ты покоя? Ну так скажи, и тот же час к тебе придет он, - голос у парня звучал уж слишком спокойным. Хотя нет, спокойным - это слишком громко сказано. Дарэл сейчас весь казался безэмоциональным, словно мертвым. И в его голосе тоже не звучало никаких эмоций.
Он был похож на хищника. Только вот был ли резон тогда сцепиться с ним и опробовать в бою свои силы? Девушка прищурила глаза, оценивающе глядя на Дарэла. Внешний вид не может рассказать о человеке все, поэтому сейчас убийца подумывала над своей тактикой боя. Или... побега? Может, все-таки будет лучше сбежать восвояси? "Посмотрим"
- Красиво говоришь, - Элеонора улыбнулась уголками губ, отступая назад на пару шагов. - Быть может, я прямо сейчас хочу уйти? Выскользнуть из твоих сетей, охотник, - еще несколько шагов назад; Аморе сохраняла спокойствие, и на этот раз почему-то не чувствовала ни страха, ни волнения. Вот так, на волоске от гибели, в скольких-то шагах от своего предполагаемого убийцы - ничего. " Умирать не страшно. Но кто сказал, что я вообще сегодня умру?" - Быть может, твоя жертва хочет остаться в живых, только и всего? - Эл замерла на месте, пристально наблюдая за Дарэлом. В уме она уже прикинула свой план действий, но не могла похвастаться, что он был идеален. Не бывает идеальных планов. Ей точно придется импровизировать в становящемся излишне агрессивным танце. Вдохнув поглубже, на мгновение убийца прикрыла глаза, но почти сразу же их открыла, вновь устремляя свой взгляд на фокусника перед ней. Между ними было шагов пятнадцать, не меньше. Элеонора не оборачивалась и не оглядывалась по сторонам, не желая упускать парня из виду. Хмыкнув, Аморе продолжила говорить: - Чего ты ждешь? Подойди и возьми то, что хотел. Вся твоя... Дарэл, - имя фокусника северянка произнесла на выдохе, в тот же момент напрягая тело и сжимая ладонь под плащом в кулак. Выпущенный клинок уже был готов вонзиться в живую плоть, разорвать ее, захлебываясь в крови; Элеонора надеялась, что ее надежды оправдаются, и Дарэл кинется вперед. Это самый удобный вариант для того, чтобы засадить ему клинок... хотя бы куда-нибудь, а потом устроить марафон бега по темным улицам Тарка. Если он охотился за ней, то не упустит шанса закончить начатое. Осталось ждать.

Действия в посте согласовывались с игроком

Когда надежды оправдываются - это хорошо. Только когда сбываются надежды, несущие какой-то сомнительный характер, тут еще стоит задуматься, хорошо это или плохо. Вот и сейчас стоило подумать: а хорошо ли вообще, что Дарэл, словно угадывая мысли Элеоноры, кинулся вперед? Только думать было некогда, потому что жалкие пятнадцать шагов, разделявшие двух охотников, были преодолены оказавшимся все-таки вампиром парнем с немыслимой для обычного человека скоростью и за всего пару мгновений. В мешанине хищно сверкнули красные глаза, показались острые клыки, которые были похожи на клыки знакомой девушке тифлинга, именуемой себя Зверицей. Но для ассоциаций тоже не было времени...
Едва клыки фокусника оказались в опасной близости от шеи Эл, она решила больше не медлить, потому что замешкайся она сейчас, и все обернулось бы не самым лучшим образом. Клинок уже давно был выпущен, а потому оставалось лишь выдернуть руку из-под плаща, чтобы сталь сверкнула в лунном свете не хуже, чем глаза вампира. Аморе слегка отдернулась и, пока не стало слишком поздно, с силой двинула рукой вперед так, чтобы клинок вонзился прямиком в бок Дарэлу. На миг встретившись взглядом с фокусником, северянка, набрав в грудь побольше воздуха, уже ощутимо подалась назад, вынимая из теплой плоти испачканное в крови лезвие. Она держала расчет на то, что такой поворот событий должен хоть немного, но дать ей фору, а потому развернулась и дала деру с места происшествия.
В симфонию внезапно ожившей ночи добавился еще один звук - тот, что обозначал быстрый бег от опасности. Элеонора понимала, что далеко она от Дарэла не убежит, куда ей до его вампирской скорости! Но все-таки стоит попробовать убежать от своей возможной смерти, пусть еще побегает за ней, пусть еще сыграет с убийцей в кошки-мышки. Просто так стоять и принимать все происходящее как должное Эл в любом случае не собиралась; все мысли выветрились из ее головы, пока она бежала по неприветливым улочкам мрачного Тарка, храня надежду на спасение и своей грешной души, и своего прекрасного юного тела... Ну или просто прекрасного. Или вообще просто тела. Кого волнует?
Черт дернул девушку пуститься петлять по переулкам. Мол, отличный способ оторваться, дополнительный шанс сбежать от того, от кого в принципе убежать нереально, да и вообще, нет ничего нереального! Кто вообще придумал эту формулировку? Правда, в очередной раз вильнув на развилке вправо, Элеонора уткнулась в тупик. В боку от долгой беготни неприятно кололо, и ругаться на себя за откровенно неудачный проложенный маршрут уже не было сил. Остановившись, северянка прикрыла глаза, пытаясь отдышаться и напряженно вслушиваясь в звуки ночного города. А вдруг удалось оторваться?

За стуком бьющегося сердца не было слышно абсолютно ничего. И сердце билось так часто от адской смеси усталости и страха, того животного страха, который присущ всем, кто может дышать, двигаться, чувствовать. Всем, у кого в груди мерно колотится сердце.
Ночь, цепляясь брюхом за крыши домов, растянулась на небе, словно огромная черная кошка, которой было так интересно наблюдать за тем, что же происходит внизу. Наблюдать за тем, как же быстро сменились приоритеты и роли, поставив одну из охотников в тупик в прямом и переносном смысле. Элеонора, стоявшая на подкашивающихся ногах и с напряжением вслушивавшаяся в глухую тишину ночного сумрака, который, на самом деле, был полон звуков, так рьяно хранила в груди надежду на то, что она все-таки оторвалась от самого опасного хищника ночи. Надежда умирает последней. Только вот она в любом случае умирает.
Это была игра в прятки, как будто тоненький отголосок детства. Дети тоже любят играть в прятки, веселятся и пытаются выиграть, чтобы показать, кто же прячется лучше всех, а кто - ищет. А прятки у взрослых... Мало когда серьезные и позабывшие о детских забавах взрослых подчиняются игривому настроению и ради веселья бегут искать место, где можно было бы спрятаться. Повзрослевшие дети прячутся от стражи, от врагов, от тех, кто хочет покуситься на их жизнь, и в этом больше не прослеживается ни веселье, ни игра. Ребенком быть проще.
Судорожно вздохнув, девушка огляделась, незаметно касаясь пальцами холодной поверхности клинка, который не был перепачкан в крови вампира, думая, что делать дальше. Ждать? Бежать? Все два варианта казались абсолютно дурацкими, а третий никак не придумывался. Подсознание вообще подсказывало, что ждать того, что Дарэл выплывет из-за угла и, красноречиво подергав бровью, скажет, что он пришел. Впрочем, оказалось, что подсознание и не врет, потому что спустя буквально пару секунд убийца заслышала шорох вверху и вздрогнула всем телом, но поднять голову не успела. Фокусник соизволил спрыгнуть откуда-то... с крыши? "Ладно, неважно", - северянка впилась глазами в невесть откуда взявшегося вампира. Напряжение прокатилось по всему ее телу, заставляя чувствовать себя загнанной в угол птичкой, на которую вот-вот прыгнет голодный кот.
Только вот не все птицы способны обороняться. Выпущенные клинки давали какое-то частичное ощущение безопасности. Есть оружие, умеешь им пользоваться - отлично, значит, по крайней мере, сможешь нанести какие-то повреждения противнику. Странное утешение, но оно более-менее работало.
Произнесенная Дарэлом фраза не возымела какого-то видимого эффекта; Элеонора лишь прищурилась, думая о чем-то и скользя по вампиру взглядом. Мест, куда ему еще можно было бы засадить клинок, было хоть отбавляй! Вот только вопрос в том, предоставится ли девушке возможность вообще это сделать? В любом случае, с места убийца не двигалась, даже почти не шевелилась, лишь изредка вдыхая полной грудью.
- А может, и не все.

Страх на мгновение отступил, уступив место взявшейся из ниоткуда приглушенной ярости, едва девушка заметила улыбку на лице фокусника. "Да он что, издевается?" - Эл сжала зубы, борясь с желанием прямо сейчас кинуться к вампиру и заехать ему в лицо, дабы стереть дочиста следы этой самодовольной мордашки. Однако это было равносильно суициду, а кончать жизнь самоубийством, да еще и в демонами забытом странном и ужасном городе не хотелось, поэтому внезапно появившийся пыл, который был сравним лишь со вторым дыханием, пришлось поубавить, заткнуть все свои внутренние голоса, утихомирить упавшую в обморок внутреннюю богиню (лол простите) и заглушить все ненужные в такой ситуации чувства и эмоции. Она хотела остаться наедине с Дарэлом. Наедине, лицом к лицу, чтобы полностью контролировать себя и свои действия и ощущения, чтобы при взгляде на парня все-таки видеть врага, следить за его движениями, а не задумываться о том, что у него, оказывается, глаза красивые.
- Поверь... Это все. Тебе никуда не деться. Смирись со своей судьбой.
Его голос резал тишину, кромсал ее на куски, разбивал на миллионы осколков. Элеонора закрыла глаза на какой-то миг, вслушиваясь в то, как говорит вампир, чувствуя, как отзвуки его речей врезаются в память. О, этот день она, если выживет, уж точно надолго запомнит. И этого самодовольного идиота тоже... "Но глаза все-таки красивые"
- Смысл смиряться с судьбой, если за нее можно бороться? - убийца открыла глаза, сверкнувшие откровенным холодом, словно две льдинки, небрежно мазнув взглядом по Дарэлу и задержавшись на его окровавленном боку. Северянка не обещала, что выцарапает из лап вампира свое право на жизнь, но прямо сейчас сдаваться и падать ему в ноги девушка была не намерена.
А что до клинков... Что же, теперь парень знает, что в распоряжении Аморе есть оружие и что она - Эл опустила взгляд на голодно оскалившуюся сталь - воспользуется им при любой удобной возможности. По сути, это была правда, Элеонора не побрезгует шансом загнать клинок поглубже в теплую податливую плоть и драпануть прочь от опасности, расценивая и бегство как выход из таких неприятных ситуаций. "Наверное, было бы проще, будь я, не знаю, магом, что ли", - девушка задумчиво прикусила губу, приходя к выводу, что так действительно было бы намного лучше. Не пришлось бы стоять и ожидать, когда же Дарэл соизволит к ней приблизиться или еще что, а просто атаковать на расстоянии. "Он ко мне не приблизится", - тут же осадила себя убийца, поморщившись. Нет, вампир достаточно умен, чтобы не повторять своих ошибок. Он что-то предпримет...
Ну и, в общем-то, фокусник и предпринял. Гипноз. У него тоже были свои козыри в рукаве, и это Аморе было не на руку. У нее не было какого-нибудь зачарованного амулета, который бы защищал от такого воздействия на разум, и это была одна из ее слабых сторон. И вообще, ситуация была хреновая, потому что разум подернулся легкой пеленой, как и окружающий мир, а в голове настойчиво, призывающе звучал голос стоявшего перед ней вампира. И как бы не боролась с желанием шагнуть навстречу парню убийца, сильное сопротивление она оказать не могла.
Шаг, за ним еще один, за этим - другой, а в голове помимо чужого голоса звучит и свой, уговаривающий не сдаваться. И было видно, что попытки борьбы с гипнозом все-таки были - движения у северянки из легких и плавных превратились в резкие, словно каждый шаг давался ей с трудом. Впрочем, так и было. Девушка сопротивлялась, по пути даже вскинув руку с выпущенным клинком, однако и она вскоре безвольно опустилась на плечо вампира, к которому Элеонора успела приблизиться непозволительно близко. Присмотрись Дарэл к глазам стоявшей перед ним Эл, он бы заметил в них пустоту, ничего более. Никаких эмоций.
Оставалось, как в банальных романтических историях, рухнуть прямо в объятия своего возлюбленного, который в этот раз был совсем не возлюбленным, а опасным ночным хищником, прижаться всем телом и выдать что-то типа "Я так долго ждала этого дня, сделай меня своей!". Жаль, что не судьба!

Со стороны это выглядело сначала достаточно мило. Ну, встретив обнимающуюся парочку в переулке, люди в основном умиляются и думают что-то вроде "Ах, любовь - это так чудесно!". Ляпни это сейчас кто-то Элеоноре, с бесстрастным выражением лица послушно прижимающуюся к вампиру, когда она была бы в сознании, этого человека одарили бы взглядом а-ля "какой высоты был дуб, с которого ты упал?".
Она почти не почувствовала укус, но даже если бы хотела, то не смогла бы воспротивиться воле Дарэла, все еще державшего ее под гипнозом. Эл, в общем-то, сейчас вообще ничего не хотела. И ни одной даже мысли не мелькнуло в ее затуманенной голове, ни один мускул на теле не дрогнул, и  в душе это девушку ужасно пугало. Где-то там, где зарождаются чувства человека, загорался и огонек животного страха за свою жизнь, но почти тут же тух, погребенный под толщей безразличия. Чего-то особенного от того, что с каждой капелькой крови, которую вампир выпивает, уходит и ее жизнь, Аморе не испытывала вовсе, лишь как-то прерывисто дыша.
От смены позиции не изменилось практически ничего. Ну, кроме того, что теперь со стороны это выглядело уже не мило, а достаточно вызывающе. Не зная всех подробностей и мимоходом глянув на эту сцену, можно было вызвать ворох подозрений насчет того, чем же вот эти двое на брусчатке занимаются. Жаль, что ни один прохожий все-таки не заглянет в переулок, ибо в сценарии жизни это не прописано.
Женские пальцы в черной перчатке слабо сжались на плече нависшего над северянкой Дарэла; из девичьего горла вырвался хриплый стон, а голубые глаза уже были готовы вскоре закрыться навсегда. Было грустно вот так вот умереть, а надежда, что фокусник все же оторвется от шеи блондинки, была равна очень малому количеству процентов. Какие-то наислабейшие попытки оттолкнуть от себя ночного хищника не возымели нужного эффекта, да и сопротивляться уже почти не было сил. Остаток жизненной энергии у Элеоноры уходил на то, чтобы лежать под нависшим над ней парнем и без особого интереса разглядывать выход из переулочка. Искаю девушка если и заметила, то вообще не придала этому значения. О чем можно беспокоиться, когда ты тут лежишь и подыхаешь?
В любом другом случае, Аморе бы с радостью пообнималась с Дарэлом, романтично полюбовалась бы на его глаза в свете заката и все такое. Когда по жизни живешь с девизом "Почему нет?", то такие вещи перестают быть чем-то диким или недостойным девушки. Вынужденная одиночка по жизни, убийца все равно порою тосковала по общению, каким бы оно ни было. Начиная, допустим, с простых разговоров и заканчивая самыми простыми способами выражения ласки - поцелуями, объятиями. До постели иногда доходило, иногда - нет, но в любом случае к любовникам (и любовницам) Эл не имела привычки привязываться, за исключением давно умершей рыжеволосой Роуз. В изобилии почему-то было именно любовниц; Элеонора часто шутила, что так жизнь сложилась, но все-таки признавала, что мужскую ласку женской не заменить никогда. Нет, она не кидалась, изголодавшаяся по близости, на первого встречного мужчину, сдерживая эти животные порывы, но при удобной возможности никогда не брезговала завести себе новое очень близкое знакомство.
Было странно рассуждать об этом, когда вампир продолжал напиваться человеческой кровью, но темы получше в затуманенную голову торговки не лезли совсем, а помощи, казалось, уже и не будет. Тонкие пальцы девушки продолжали из последних сил хвататься за плечо Дарэла, сердце уже не раз пропускало удары, а дыхание становилось все тише и тише.
"Как жаль... так рано умереть..."

Было холодно. Холод, пришедший с осенью, усиливался и тем, что появился с наступлением ночи. Темно и холодно. Как будто перед смертью. Забавная ситуация, не так ли?
Вампир. Ну откуда ж ей было знать? А знать нужно было. Убийца, что не учел важные факты перед тем, как охотиться за чьей-то жизнью, совершает роковую ошибку. И она допустила ее, позволила себе упустить из виду то, что было так важно, позволила себе расслабиться и не ходить далеко за еще одной порцией информации. Решила, что справится и так. Самоуверенность губит людей. Погубит ли и ее?

Тьма окружала, обволакивала, тишина создавала вакуум, а гипноз не давал ни одной мысли пробиться, сверкнуть спасительной искоркой. Элеонора уже и не пыталась сопротивляться, где-то в глубине души жалея, что придется уйти из жизни так рано. Если еще могла жалеть, потому что силы стремительно угасали в молодом теле с каждым глотком, сделанным вампиром. То, что происходило вокруг, перестало иметь значение, перестало ее интересовать. Какие-то обрывки информации все-таки в разум, окутанный паутиной гипноза, поступали, но понять их, осмыслить, осознать, что происходит там, за пределами гипноза Дарэла, Эл не удавалось. Да и она не шибко-то старалась, растянувшись под фокусником и пассивно встречая свою смерть.
Но вдруг что-то произошло - хватка ослабела, клыки вампира покинули шею девушки. Ей, правда, было немного все равно, один хрен ничего не поменялось кроме того, что  из нее прекратили силой тянуть жизнь. А затем... Затем тот самый вакуум тишины разрезал четкий звук сильного удара и отчетливый хруст. Кажется, ударили именно Дарэла, ведь его гипноз вдруг перестал действовать, и блондинке вернулся контроль над своим телом. Правда, контроль контролем, а сил пошевелиться не было совсем, поэтому, опять же, мало что изменилось.
Совсем рядом на мостовую упало что-то металлическое, судя по оглушающему специфическому грохоту, который это нечто издало. Устало, с трудом, словно после бессонной ночи, убийца заставила себя приоткрыть глаза, дабы узреть, что вообще вокруг нее происходит, хотя и чувствовала, что недолго сможет любоваться окрестными видами. Перед глазами все нещадно плыло, не давая уловить полной картины происходящего, не давая сосредоточиться на чем-то: сказывался недостаток жизненных сил. Солоноватый привкус крови, царивший в ее рту, был неприятен, а дышать с каждым разом получалось все хуже и уже; не в силах справиться с одолевшим ее упадком сил, Аморе закрыла глаза, вновь погружаясь во мрак.
До нее долетали, как сквозь стену, долетали звуки творящегося вокруг нее. Судя по всему, фокусник вскочил на ноги и издал звук, похожий на рычание взбешенного зверя. В одно мгновение девушка даже почувствовала интерес - кто был ее таинственным спасителем? Кто избавил убийцу от убийцы? Вопросы, которые, увы, останутся без ответа.

Время потеряло всю свою первоначальную суть. Какой в нем смысл здесь, в глухой темноте, которая обволакивала все тело, запускала свои холодные когти прямо в тело, забиралась под одеждой, плотной завесой укрывая от попавшей в свои сети убийцы все, что происходило вокруг. Здесь, в пустоте, было спокойно. Больной разум больше не тревожили гипнозом, звуки не резали слух, оставив место тишине. Здесь, нигде, хотелось находиться, может, вечно, потому что уставшему телу, казалось, дали отдых, не приходилось думать о том, как выжить, не приходилось планировать очередное покушение на чью-то жизнь, не нужно было видеть, как с клинка вниз, словно в замедленном действии, летят алые капли. Было хорошо. Было.
Пробуждение далось ей тяжело. Сперва Элеонора даже не осознала, что вообще очнулась, потому что абсолютно не чувствовала тела. Когда же она вновь ощутила, что может, хоть и с трудом, хотя бы рукой пошевелить, девушка это и сделала - ее кисть едва-едва дернулась. Попытавшись расслышать хоть что-то, что могло бы происходить вокруг нее, хоть единый отзвук, хоть эхо, рассыпающееся осколками по тому месту, где она находилась, блондинка к своему ужасу поняла, что не слышит ровным счетом ничего. С одной стороны, хорошо, что не было шумно, ведь Эл очень сомневалась в том, выдержала бы это ее голова или нет, а с другой это как-то сильно перекликалось с тем, как она чувствовала себя, находясь без сознания - абсолютная тишина, ни единого звука. Слегка приоткрыв глаза, готовясь взглянуть на мир хотя бы из-под полуопущенных ресниц, северянка узрела одну лишь темноту. По ее спине пробежал холодок - тишина и темнота являлись не всегда самым приятным сочетанием. Да, темнота укутывала убийцу или вора в свой мрачный шелк, скрывала их от ненужных глаз, а тишина была нужна, чтобы успокоиться и собраться с мыслями, но когда вокруг была лишь кромешная тьма без единого намека на источник света и не было абсолютно никаких звуков - это напрягало.
Собраться с мыслями у Аморе первое время не получалось, в безопасности, как обычно, она себя не чувствовала. Она ощущала, как учащается сердцебиение, как разум охватывает паника из-за кучи вопросов и предположений о том, что случилось, которые метались в голове. Не имея представления о том, сколько она пролежала без движения после пробуждения, девушка все еще не решалась пошевелиться. Как только мысли более-менее устаканились, первой фразой, пришедшей на ум, была "Я умерла или все-таки нет?". Почему-то ответ пришел почти сразу: нет. Где бы ни находилась Элеонора, но воздух здесь был тяжелый, да и вообще царила духота, будто бы в полностью закрытом помещении. Пахло сыростью. "Подвал?" - мелькнуло в голове предположение. Вполне может быть. "Так, ладно, спокойно. Я жива, я в подвале..."
Э-э, ну да, ситуация выходила чуть больше, чем великолепная. Единственной радостью было то, что Эл хотя бы была жива. Но и это породило все больше новых вопросов, например, почему вампир  не прикончил ее в том переулке Тарка? Вариант, гласивший, что в Дарэле внезапно проснулась человечность, и убийцу он решил пощадить, сразу же отметался, стоило только вспомнить, каким неподдельным голодом он был движим, с каким желанием полностью обескровить девушку он впивался в ее шею зубами. Кстати о шее... Шея-то болела. Не сильно, терпимо, но болела. Вдохнув, пытаясь набрать в легкие больше воздуха (вдох получился хриплым, разрезав тишину), блондинка снова пошевелила рукой, вытаскивая ее из-под покрывала, которым, как оказалось, она была накрыта, и коснулась пальцами шеи, затем и вовсе прижала к ней ладонь, жмурясь от тупой боли, которая все нарастала.

Голова раскалывалась, а темнота почти что плыла перед глазами. Продолжая прижимать к шее ладонь и болезненно жмуриться, девушка снова пошевелилась, тщетно пытаясь понять, на чем она вообще лежит. Не сказать, что было прямо божественно удобно, но положили ее хотя бы не на холодный пол, где в два счета можно было себе отморозить себе... все.
Было удивительно, что в подвале все еще было беспредельно тихо. Ни одного шевеления, ни одного признака жизни, будто бы здесь всегда царила мертвая тишина. "Может, меня тут просто бросили подыхать?" - печально предположила блондинка, но тут же отмела эту идею. Нет, здесь, в помещении, чьи стены давили со всех четырех сторон, явно кто-то был, кроме нее. Но то, что этот кто-то не шевелился и вообще не издавал никаких звуков, вызывало у еще не до конца пришедшей в себя девчонки невольную панику, мелкую дрожь от мысли о том, что тут и вправду может никого и не быть, а все последующие дни ей придется провести здесь, чтобы умереть в месте, откуда ее никто не вытащит. Невольно вспоминались события четырехлетней давности в Аримане, когда в купленном ею доме Элеоноре пришлось нос к носу столкнуться с тифлингом, с которой якшалась бывшая хозяйка дома. Зверица, рогатая зеленокожая стерва, жадная до крови и плоти убийца, подарившая Аморе незабываемую ночь, сначала великодушно позволив провести с ней время в постели и не сдохнуть при этом, а затем открыв одну из самых страшных и далеко не последних тайн старого дома. Под ковром на кухне находился люк, который вел в подвал - видимо, там была импровизированная пыточная. Северянка поморщила нос, как сейчас ощущая тот ужасающий смрад разложения, который полукровка выпустила наружу, открыв люк.
Такая смерть поистине ужасала. И узнавать, каково это - умирать в полнейшей тьме, надрывать глотку и кричать, пытаясь докричаться хоть до кого-нибудь и терять надежду крупинка за крупинкой - убийце не хотелось. Она понимала, что когда живешь с руками по локоть в крови, еще умудряясь при этом торговать на рынках посреди толпы народа, то шансы на то, чтобы дожить хотя бы лет до тридцати, невероятно низки. Девушка вновь вздохнула, но тут же замерла, когда сквозь пульсирующую боль в висках в ее голове внезапно раздался чей-то голос.
- С возвращением.
Так коротко. Так чрезвычайно внезапно, заставляя Эл до боли напрягать глаза, дабы увидеть хотя бы силуэт того, кому этот голос в ее голове принадлежал. Когда же до нее дошло, что никаких очертаний фигуры в этой темноте и в помине не разглядишь, то блондинка всерьез задумалась над тем, а не сходит ли она с ума? И это предположение нашло отклик в происходящем: ну а как же, ее тут оставили в темном закрытом помещении, предварительно чуть не убив, у нее паника... Да, самые дурацкие предположения в таких ситуациях кажутся вполне оправданными. "Так, ладно, с ума сходят не так быстро", - попытка трезво мыслить, очень смешная попытка, не понесшая за собой никаких изменений - переубедить саму себя девушке не удалось. Ну как же ж жить-то, когда сам себя не можешь убедить в том, что все нормально? Ой, все.
Никак не откликнувшись на такое миролюбивое приветствие (а вдруг ей и вправду почудилось?), Аморе с горем пополам сумела на импровизированном ложе сесть, тут же склонившись вбок и прислонившись к холодной стене подвала плечом. Как мило было со стороны кого-то там положить ее прямо в углу, впритык к стенке, потому что прохлада, передававшаяся от стены к измученному девичьему телу вкупе со сменой положения с лежачего на сидячее, была сейчас сравни живительному коктейлю. И плевать, что стенка может быть грязная, и Эл тем самым замарает белую рубашку. "О, творцы, как же мне хреново..."

А ведь голос в голове все не унимался, зазвучав вновь.
- Невежливо молчать, когда с тобой разговаривают. Как спалось?
Элеонора поморщилась. И когда это ее больной рассудок успел нафантазировать ребенка? Девчачий голосок звучал удивительно бодро и живо, вот только ни шороха, ни силуэта в кромешной тьме не улавливалось, чтобы хоть как-то подтвердить существование этого самого ребенка. Но откуда же тогда голос? Откуда такие абсолютно живые интонации в нем, словно прямо перед девушкой на расстоянии вытянутой руки стояла девчонка, которую скрывала вуаль темноты? Блондинка мотнула головой, отгоняя слетевшиеся роем мысли, с удивительной скоростью заполнявшие голову и заставляющую оную просто раскалываться от обилия вещей, о которых хотелось бы подумать.
- Сгинь к Рилдиру...
Больше всего на свете Аморе мечтала свернуться клубочком где-нибудь в углу, желательно возле источника тепла, и снова заснуть, но постепенно возвращающиеся ощущения после неопределенного времени, которое она провела в забытьи, давали девушке понять, что есть вещи и поважнее сна. Прежде всего организм требовал еды: живот начинало предательски сводить от голода; вновь болью, незначительной, отозвались почти зажившие раны от укуса на шее. А еще хотелось вдохнуть свежего воздуха, ведь он в подвале был спертый и весь окутанный сыростью. От недостатка кислорода немного кружилась голова; убийца вновь зажмурилась, поджав колени к груди. "Интересно, где вампир?"