Дракон. Полуразумный, судя по всему, и совершенно дикий. Может быть, что просто протащится мимо, не задержавшись в лесных владениях баронства, а может - пожелает обосноваться. Первые следы Мария обнаружила на границе своих территорий: и отпечатки когтистых драконьих лап, и поваленные исцарапанные стволы деревьев, и убитого кабана, которого едва ли тварь тронула. Слишком много Аморонг, прекрасно помнящая себя в юношеском возрасте в котором держалась подобного образа жизни, видела странностей в поведении зверя. И всё-таки подозревала, что имеет дело с недостаточно развитым существом, чтобы пытаться разрешить ситуацию диалогом и выгнать чужака прочь, а потому... Что же, она прекрасно и доступно объяснит свои права на земли через укусы, удары когтистыми лапами и смертоносное пламя, которое всегда ненасытно и алчно, как и ее сердце красного дракона. Или подстрелит как оленя - некоторые драконы не закованы в броневую чешую, а уж тут, возможно, еще и молодой, если до сих пор не отыскал какую пещеру или нору для дома.
Обнаружив нежелательного соседа поблизости, Аморонг посчитала должным поскорее принять меры, покуда не пошли сплетни о поселившемся чудище, а так же не начали пропадать люди, сгинувшие в зубастой пасти. И хотя драконица сама не раз сжирала непрошенных гостей в своей пещере, но с годами у нее сформировалось мнение, что это - слишком большая часть, чтобы позволить любому проходимцу стать частью твоей сути. А потому куда логичнее расплющить лапой или испепелить, сдувая оставшуюся пыль куда-нибудь в сторонку, чтобы не лезла в нос.
Как ни странно, а отправилась на свою охоту Мария в обычном облачении; правда, в этот раз дорожной одежде было уделено больше внимания и придирок, поскольку верхом ехать было опасно - во-первых, что дурная лошадь (любая из них начинала конкретно беситься в присутствии Аморонг) могла подвести в неподходящий момент, а во-вторых, что вдруг некстати привлечет к себе лишнее внимание? Все-таки охотнику должно оставаться как можно дольше незамеченным, а поэтому драконица намеревалась прогуляться пешком, вооружившись арбалетом с некоторым запасом болтов.
Обычно, для охоты она выбирала или раннее утро, когда солнце только-только начинало золотить, или день - где-нибудь до обеда. Или после него. Бывало даже вместо. В этот раз драконица выбралась из имения к вечеру, когда прохлада грядущей ночи приятно освежала и будоражила огненную кровь, в которой кипела ярость. Как посмел чешуйчатый наглец ошиваться поблизости от ее территории? Обычно, в своем увлечении она избегала использования магии - презрительно считала, что так весь азарт и интерес угасают, лишая охоту всего смысла. Но в этот раз она готова отрубить голову твари огненным мечом, вовсю оперируя своими талантами в огненной стихии. Даже, чего уж тут, переступит через свое табу - раскроет крылья, открывая истинную суть.
Ни шорохов, ни грохота, ни какого-либо рёва Аморонг так и не услышала, крадучись прогуливаясь по лесу. Ее земли остались уже за спиной, но охота вела и звала продолжать свой путь, а желание сокрушить собрата было непоколебимо. Тем более, что недоразвитые драконы вызывали слепую ярость и негодование от факта существования такого жалкого подобия на истинных крылатых владык, к коим она относилась сама. Природа - несовершенна, она совершила слишком много ошибок, которые придется исправлять ее же детям. Многие из полукровок представляют из себя воплощение недоразумения, которые тоже лишь позорят свой род и попусту топчут землю, по которой ходят.
Или, например, орки - груда мышц, которая вначале хватается за свой топор или чем они там дерутся, творит дело, а потом думает... Это в лучшем случае до мыслительной работы дойдет дело. И как раз один из них сидит впереди, что-то насвистывая и творя - со спины едва ли рассмотришь подробности. Аморонг не обладала абсолютным слухом, не была столь тонко восприимчива к музыке, но от такого свиста со стороны существа, на ушах которого медведи плясали не один день, невозможно было не поморщиться. Орк казался потрепанным, но едва ли преследуемый ею дракон виновник стрел, что торчали из зеленой спины - здоровяк словно и не замечал их. Вообще-то окликать такую груду мышц было очень опасной идеей, поскольку тот может, как уже говорилось, вначале ударить и лишь потом посмотреть по чему ударил. И кроме того, разрубить пополам дракона в людском облике так же просто как и настоящего человека - про это драконица помнила, стоя в десятке с лишним метров от громилы. Арбалет-то уже был в ее руках, скорее по привычке, но остановить такого получится только прицельным выстрелом в глаз, если и получится. Вдруг мозг не удастся задеть? - иронично думает Мария, и всё-таки решается подать признаки своего присутствия тут; но вначале она предпочитает обойти орка по дуге, чтобы окликнуть его где-то сбоку, а не со спины. Ей, наверное, вообще повезло подобраться так близко незамеченной: тут и свистопения орка виной, и ее осторожность - драконица же не ломилась вперед аки лось или кабан какой, треща кустами и ветками.
- Эй, ты! Дракона тут не видал? 

Ага. Конечно. Побежит, разумеется, по первому зову и красный дракон, и баронесса в одном лице, чтобы встать перед орком как лист перед травой... Или как там в той сказке-то говорится?
- Сам жопу поднимешь - не памятник, - огрызнулась Мария, даже не подумав сдвинуться с места; как она зашла слева до того как окликнуть, так и остановилась там, замерев неподвижно; арбалет и вовсе убрала привычно за спину. Зеленый здоровяк, судя по всему, заприметил ее заранее, но не почуял угрозы: вскакивать и нестись наперевес со своей секирой не стал. Ну а сама драконица могла себе вне дома позволить и выматериться заковыристо, и не держаться того вышколенного светского тона, который требовался от баронессы - не стоило удивляться дерзости в словах и отсутствию любезного тона. Вежливость - вообще не ее конек, хотя правила этикета были отлично известны Марии. Да и, честно говоря, даже в имении она позволяла себе демонстрировать пренебрежение ко многим традициям и правилам, пусть и в меру. Сейчас и вовсе лучше выражаться по-простому, избегая витиеватых фраз - поймут еще превратно, если поймут. Хотя хамовато отвечает, сама понимает. С другой стороны - не человечишка она, чтобы прогибаться перед кем-то за просто так. Да и не за просто так не будет.
И хоть вела она себя, конечно же, вызывающе, однако справедливо полагала, что ее бравада не за просто так - ничто не мешает поковыряться в мозгах здоровяка, втемяшив тому, что угодно - если они есть. Например, что сама она - воплощение Богини Амат, а потому - на колени, смертный, и где моя жертва?! Едва ли какой амулет найдется у орка, который помешает Марии даже со своим средненьким владением телепатией пробраться в его мыслишки. Если они, конечно, есть...
Впрочем, что-то Аморонг совсем смешала орка в своих мыслях с грязью, попутно отмечая, что и зеленый это сделал сам в буквальном смысле слова - стало видно, когда громила поднялся на ноги и повернулся, что он, руководствуясь какими-то однозначно своими и недоступными другим доводами, вымазал колено грязью. И надо отдать должное этой горе мышц, что в мыслях драконица несколько дрогнула, когда это нечто громогласно рявкнуло от боли, потягиваясь. Чисто от неожиданности дрогнула, но ни в коем случае не испугавшись. Всё-таки красный дракон не дворовый мальчишка, который может дразнить только пса на цепи, а потом с истеричными воплями улепетывать, когда старая и ржавая привязь дает слабину, и раздраженный зверь с лаем и рыком жаждет мести...
Ну и красавчик, - поморщилась женщина, лениво рассматривая громилу, который подходил к ней, устроив свое оружие на широком и массивном плече. Аморонг была достаточно высокой для большинства женщин, но сравниться с самцом (назвать это создание мужчиной как-то язык не поворачивался) орка, разумеется, не могла. Если, конечно, на цыпочках вытянется во весь рост - может до плеча и достанет. Только нужно ли ей оно-то?
- Че стрелы-то не достанешь? - равнодушно интересуется у него Мария, наблюдая за каждым движением гиганта пристальным взглядом пылающе-красных глаз. Не будет она себя пересиливать и пытаться хоть как-то церемониться с представителем такой жалкой расы, которая способна лишь воевать да плодиться как кролики. Впрочем, это уже пунктик лично драконицы: высокомерие и надменность принижали практически любое существо в ее мыслях, а стоило ей встретить кого-то достойного по знаниям и силе... Так в дело вступали зависть, ревность и желание стать сильнее, чтобы сокрушить конкуренцию. В общем, далеко не сахарно быть красным драконом.
- Или о собственных крылышках мечтаешь? - прищурилась Аморонг, готовая в любой момент и увернуться, отпрыгнуть в сторону от удара, который однозначно прикончит ее, и ударить самой. Разумеется, что магией. И вообще она способна вырубить этого красавчика без единого прикосновения, отчего хотелось лишь больше поизмываться над ним, что вообще-то не очень ей свойственно. Да и стрелы-то торчат на диво симметрично из спины - и правда смешная пародия на настоящие крылья. Смешная для обладателя черного юмора, вестимо.
- Нужен, раз спрашиваю. Лошадь надоела, буду на драконе кататься. - явная издевка слышалась в каждом ее слове, но сама Мария ни в коем разе не пыталась спровоцировать орка на атаку. Пожелала бы убить - тот уже безжизненной горкой мышц и возвышался бы у ее ног без всяких переговоров. Она, конечно, по своей природе хищник и отвергать эту суть никогда не станет. Но хищником она была таким, который убьет только ради добычи или защиты, а просто так демонстрировать свою кровожадность... Да зачем? Стоит еще тратить свои силы и время на всякую чепуху.

Отредактировано Аморонг'эртааль (29-04-2015 19:42:10)

Орк, такое чувство, только лучше и понял подобный тон обращения - за секиру не схватился и об оскорблении, что смоется исключительно кровью, не возопил. Милейший собеседник, право! Только вот обсуждать погоду, политику и те же растущие цены Аморонг совершенно не собиралась, а обижаться на дремучесть и хамство орка... Так это всё равно что самостоятельно вымазаться в дерьме и потом сетовать на мир. Да и она тут не ради словесных препирательств, соревновании в мастерстве подколов и дипломатической миссии. В состязании с дураком она заведомо проиграет - опытом задавят.
- Ого, какие слова знаешь - изваяние, вот же умник. А сам-то, значит, ты у нас просто изваляние, да? - прищуренный огненный взор снова дотронулся до грязи, покрывшей зеленую кожу. Маловероятно, что это попытка воспользоваться камуфляжем, а впрочем... Какое ей дело до всего этого?
А свою помощь драконица даже не подумала предложить по поводу извлечения стрел. Смотрится гармонично, придает особый шарм образу бывалого воина - да тут художника только и вызывай, чтобы рисовал с натуры. А уж если эта просьба последует - стоит дважды-трижды подумать перед согласием. В конце концов, а спокойно и вольно двигаться эти декоративные крылышки едва ли дадут, вон как здоровяк взревел, когда всего-то потягивался.
- А вот в зоологии ты не силен, - посетовала Мария вслух и поморщилась снова. - Ну и воняешь же ты. 
Если орк пытался ее запугать, то не особо это и вышло. Она просто сильно напрягалась, стоило ему оказаться ближе, чем следовало; так всякий, кто не боится змей, всё равно насторожится, увидев прямо перед собой кобру в боевой стойке, что вот-вот метнется гибкой молнией вперед вонзать ядовитые зубы в плоть. Подвижная ловкость ящера не была настолько свойственна людской оболочке, а потому рассчитывать, что ей удастся увернуться от любого удара было слишком чрезмерной самоуверенностью даже для нее. Хотя Марии доводилось бывать на ярмарках и фестивалях, который устраивал простой и непростой люд, и где обязательно творились всякие фокусы и акробатические трюки. И вот там-то и увидела девицу, которая играючи сложилась и изогнулась, чтобы уместиться целиком в небольшом стеклянном ящике... Это впечатлило даже драконицу, которая искренне восхитилась возможностями тела без применения магии. Сама, разумеется, такому учиться даже не подумала - всё равно эта шкурка нужна лишь для маскировки, а с ее истинной грацией не сравниться никому - разве что змее. В общем, пусть и не боялась Аморонг орка, а подставляться под удар кулака или секиры совершенно не намеревалась. И от попытки схватить за шкирку аки котенка женщина извернулась, едва сдержавшись от соблазна шлепнуть по зеленой лопате ладонью, предварительно овеяв ее огнем.
- Клешни при себе держи, - в тот же миг голос повеял холодной яростью; говорят, что с диким животным нужно себя вести уверенно и твердо, хотя в дрессуре Аморонг сильна не была. Почти любая живность для нее представляла объект исключительно гастрономического интереса. В драконьем образе она без проблем рвала звериные туши на куски и сжирала сырьем (иногда и целиком), а вот человеком всё-таки уделяла внимание приготовленным блюдам. Тех же псов в имении обучали специальные люди, она же лишь критиковала и судила. Впрочем, старалась попусту не придираться... В общем, орка Мария попыталась сдержать властной решительностью тона - глядишь, и сообразит, что у нее есть чем доказать свою силу, а не попросту дерзит и нарывается. А может правда, поиграться с его мозгами? Соблазн был всё сильнее.
- Да? - невозмутимо уточнила драконица, возвращаясь к своему добродушно-насмешливому состоянию; в конце концов, ожидать чего-то особенного от громилы... Равносильно снегу посреди лета в теплых краях. В теории возможно, да и случаи были, но один на миллион. - Тогда придется его попросту убить, раз кататься нельзя. Ближе к делу, орк. Тут пол-леса повалено этой тварью. Видел или нет?

Фактически, сейчас орк подписал себе приговор собственной кровью с дополнительной просьбой о долгой и мучительной смерти, которую Аморонг вполне готова была подарить в честь знакомства. Особо извращенными и садистскими наклонностями она-то не обладала. У нее не было кошачьей страсти жестоко поиграться с чьей-то жизнью, разламывая ее хрупкость неторопливо и с особой радостью, принося боль каждым прикосновением. Куда больше ее интересовал сам факт смерти того, кто встал на пути или просто мешается, не желая уйти в сторону - устранить случайную помеху и забыть напрочь про это недоразумение. Но бессмысленно тупое существо вроде орка не грех же и помучить перед умерщвлением! Хотя, зачем его убивать? Сделать безнадежной калекой, позволить ему вволю выкупаться в унижении и презрении от его же соплеменников. Или, чего хуже, пожалеют несчастного убогого, который теперь ущербен не только умом, но и телом. Хотя Мария была уверена, что вернись вояка к своим собратьям без ноги или руки - те в тот же вечер и сожрут шашлык из него без соли и перца, а то и сырьем...
Если бы, не дай небеса, бесцеремонно оттолкнутая драконица в образе человека рухнула бы на копчик в грязь или чей-то помет - судьба орка была бы однозначно решена в пользу Аморонг, и шансов даже порыпаться у здоровяка не осталось за такое унижение. Упавшая же на траву Мария, взбешенная тем, что какое-то ничтожество посмело дотронуться до нее и опрокинуть как игрушку, мигом упустила былое самообладание и сдержанность, а жидкий огонь в венах до кровавой пелены перед глазами призывал в тот же миг растерзать наглеца, ослепить его болью, но оставить жалкую жизнь, которую отберут другие.
Пляшущая ненависть мешала сосредоточиться и создать в руке пылающий огнем меч, которым бы она попросту отрубила руку, что посмела на нее замахнуться.
- Такая дичь тебе не по зубам, зеленая гниющая падаль, - прошипел голос в умишке орка; вычерпнув имя из мыслей здоровяка, Аморонг добавила, говоря всё тем же разгневанным голосом Дракона, что вот-вот сорвется и сокрушит врага. - Сам станешь дичью, Грохан!
Вскинув руку, словно бы инстинктивно пытаясь закрыться от грядущего удара, а на деле готовясь ударить одним из сильнейших своих заклинаний, Мария просто чудом сумела с огромной неохотой переключиться от своего желания не то убить, не то покалечить на подозрительно громкий треск ветвей где-то за своей спиной. Да и орк внезапно явно отвлекся от своего запланированного удара секирой, которой намеревался располовинить Аморонг, судя по озадаченному выражению морды лица, что промелькнуло на мгновение. Быть может так он пытался понять, откуда взялся посторонний голос в его башке, а быть может вслушивался в происходящее вокруг их полных любезностей разговора. От накатившей вони едва не заслезились глаза, поневоле на мгновение женщина даже задержала дыхание.
- В штаны он с испугу наложил что ли?! - ругнулась она мысленно, бесясь со своего сейчас крайне уязвимого положения.
Терять время драконица не стала - так и не ударив, она просто перекатилась в сторону, уходя от грядущей атаки, которая так и не последовала. Спеша подняться на ноги, она вскинула голову, глянув пытливым пламенным взором в сторону источника этого звука. Алые ее глаза в который раз озарились яростью, но какой теперь!
Этот выродок - иного слова было не найти, и пародия на дракона смел всё еще существовать! Одно дело просто неразумная тварь, которую природа обделила должным количеством граммов мозга, а совсем иное - мутант и позор всего рода крылатых владык!
- Убить, немедленно, сжечь мерзкое тело дотла! - пульсировала навязчивая мысль в висках, а огненную стихию в душе и крови получилось собрать воедино, призывая направить свой гнев в одном направлении. Из ниоткуда в руке драконицы проявилась огненная плеть, по-змеиному извиваясь и увеличиваясь в своей длине.
Бескрылый дракон, переключив свое внимание с Марии на Грохана, коротко взревел, накрывая еще большей волной вони. И являясь всё-таки выше орка, он решил разобраться с более крупной особью из представших перед ним двуногих, что представляла сейчас прямую угрозу... Аморонг же неотрывно следила за бурым выродком, поджидая, когда он окажется поближе, чтобы скрутить его огненной плетью и насладиться предсмертным воем. Если Грохан падет - ей жалко не будет. Как люди в таком случае говорит? Двух зайцев одним ударом? В общем, защищать громилу драконица даже не собиралась, ей было главным просто поймать момент и напасть.

Красава. Пожалуй, сиди сейчас Мария среди наблюдателей на какой гладиаторской арене, где созерцала бы свысока битву орка с этим жалким выродком, то высказала бы свою благожелательность на такой удачную атаку сдержанными аплодисментами, что должно выражать восторг. Удар был хорош, он значительно ослабил и вогнал в уязвимое положение врага, но, к сожалению, и разозлил его. И пусть на трех лапах ящер будет уже не столь прытким, а всё равно представляет из себя ощутимую угрозу. Продолжая поддерживать нечеловеческими усилиями свою концентрацию, чтобы огненная плеть не растворилась в воздухе, Аморонг всё так же пока наблюдала со стороны, не спеша вмешиваться; арбалет продолжал висеть на своем месте, про него она напрочь забыла. Да и едва ли сейчас это оружие могло показать себя эффективным.
Разумеется, что драконице будет приятно уничтожить собственноручно этого мутанта, но она готова уступить эту честь Грохану, побыв зрителем и подстраховкой ему в одном лице. Если бы не этот зеленый здоровяк в свидетелях, то ничего не стоило разорвать ящерицу переростка в своем истинном облике... А впрочем. Даже если и увидит, то что с того? Ее имение достаточно далеко, чтобы он узнал, кто она есть и напакостил ей, да и давно ли ее волнует мнение какого-то громилы? Тем более, что сама Мария как раз не в поле зрения отлетевшего к оврагу Грохана, а калека внезапно переключил свое внимание на нее - можно успеть обратиться. И судя по всему, тварюшка почуяла своего соплеменника, что-то прошипев и рявкнув - Аморонг была готова поклясться, что слышала подобие на человеческую речь. И не смотря на то, что бескрылый ящер был всё ближе, очаровательно ковыляя на трех лапах, драконица не спешила со своей сменой обликов; поигрывая любимой и пылающей огненной плетью, грея ладони о горячую рукоятку и дождавшись, когда мутант окажется достаточно близок, женщина резко увильнула в сторону, а змеиноподобный бич по-живому метнулся вперед, опутывая оставшуюся переднюю лапу и сплетая ее с шеей. Рванув на себя плеть и едва удержавшись на ногах, не потеряв равновесие, Аморонг заставила прыгнувшую было тварь рухнуть на землю, которая прямо таки взревела от боли; кроме вони из пасти теперь в воздухе витал запах подпаленной плоти, потому что огнеупорностью мутант, внезапно, не смог похвастаться, а огонь прожигал до живого мяса. Быть может, что и ментального барьера от вторжения, присущего всем драконам с рождения, красный выродок не имел, но сейчас драконица не собиралась экспериментировать.
- Ну, прекрасно, - мрачно ухмыльнулась Аморонг мыслям, вслушиваясь в орочий вопль. - Без меня меня женили.
А вот сдерживать вечность этого красного ей не удастся, это драконица прекрасно понимала. Прыжок она ему сломала, заставила поваляться, поливая землю темной кровью, заодно и подпалила от души. Только даже такой дракон всё равно предельно вынослив и живуч, а ей над плетью контроль держать тяжко, потому что адреналин и огненная суть взывали в хаосу, никак не способствуя сдержанности и концентрации для манипулирования такими сложными заклинаниями. И когда оружие ее растворилось, Мария снова предпочла отступить от поднимающегося ящера, которому значительно мешалось отсутствие лапы для полноценных движений. Арбалет уже был в ее руках, а сама она нацелилась, сняв оружие с предохранителя; быть может, простреленный язык успокоит зверя или орк успеет раньше?

Кажется, бескрылый дракон дошел до той высоты отчаяния, когда собственная жизнь перестает что-то значить, а терять становится нечего; остается лишь пульсация крови в ушах, алая пелена перед глазами и отчаянное желание хоть как-то проявиться перед своей смертью, утащить кого-то за собой в могилу. Так что, пусть и поступая подленько, но Аморонг без зазрения совести уступила честь добить урода орку, продолжая держать ящера на прицеле. Пристально наблюдая за странной пародией на родео, драконица не вмешивалась, с удивлением в себе обнаружив какое-то садистское удовлетворение от происходящего.
Грохану, вероятно, можно было и даже стоило помочь, и Мария всё-таки выстрелила, когда вздыбившийся мустангом ящер распахнул свою зловонную пасть в очередном реве, но тут же захлебнулся своим рыком и кровью, когда арбалетный болт прошил ему язык.
В отличии от орка, сама Мария лишь самую малость запачкалась и то по вине громилы, который успел повалить ее на землю перед нападением красного выродка. Так что картинно отряхнувшись от каких-то клочков травы на своих штанах, Аморонг ухмыльнулась, встречая всё тем же прямым огненным взором суровый взгляд орка, который, кажется, глядел на нее уже не как очередную жертву, шествуя мимо к своему оружию. Быть может осознал, что эта "дичь" совершенно не по его зубки или, чем небеса не шутят, поддался ситуации. Сколько раз драконице доводилось видеть, когда соперники, что вот-вот друг другу в глотки вгрызутся, тут же спешат объединиться, встретив общего врага, прямо как сложилось сейчас. А после такой совместной битвы и побрататься готовы, и в первый же трактир спешат засесть отмечать свою победу обилием хмеля в кружках и глотках.
Да только вот сама Аморонг достаточно легко отстранялась от своих же союзников; или вычеркивала их из своей жизни и памяти, или так же легко недрогнувшей рукой лишала жизни, если что-то не устраивало и затрагивало ее интересы, которые всегда были выше морали или закона, что уж говорить про желания окружающих. Но и убивать просто так, чтобы было или из дурного настроя было не в ее стиле - она не маньячка-извращенка, которой лишь бы купаться в кровавом море, хотя чрезмерная гордость, если не гордыня великого хищника всегда и неизменно оставалась при ней.
Любопытный жест в виде кинутой к ее ногам отрубленной лапы она оценила благосклонно, не увидев какого-то оскорбления до себя. Примитивные символы в поведении и традиции орков ей как-то не довелось изучить за свою жизнь, но подобное не тянуло на намек, что такая судьба ждет и ее саму. В отличии от Грохана, завладевать таким трофеем Аморонг не желала, а потому, устроив снова арбалет на его законное место, присела возле подарка от зеленого здоровяка. Беззвучно что-то зашептав и совершив определенные пассы руками, Мария предала конечность огню, который неохотно пожирал еще свежую плоть, отдавая горелой вонью. Разобравшись же с лапой, женщина выпрямилась, бросая взгляд уже на тушу: что там Грохан творит? Сама она собиралась испепелить и тело, чтобы ничто не смело напоминать миру о существовании такой твари. А память... С ней всегда можно договориться.

Аморонг же, образно говоря, и ухом не повела на ворчание громилы, мнение которого совершенно ее не волновало. Орк выполнил ее миссию, позволив не замарать ручки и не помять или измазать одежду - орк свободен, а если не будет ей мешаться и лезть вторично куда не следует, то еще и получит жизнь в довесок к своей свободе. Вряд ли он каким-то боком изволит ошиваться в ее лесах, а потому нарушения своих границ драконица не опасается и готова его отпустить, вычеркнув из своей памяти. Даже если и встретит его там да не сумеет прогнать словами... То разговор будет очень короткий, завершаясь огнем. Совместная охота - совершенно не повод пощадить, если что-то не устраивает.
Так что нет, этот Грохан больше ей совершенно не нужен. Ровно как и труп убитого дракона, к которому направился здоровяк невесть зачем. Взгляд Аморонг не увильнул от неприятного зрелища, когда рогатая голова оказалась отделена от туловища, а сама она даже не сморщилась, хотя иная женщина могла брезгливо уже закрывать лицо ладошками. Какое-то вялое было любопытство промелькнуло, заставляя задуматься, зачем такой сувенир этому орку. Но кто знает, быть может ему хочется прибить свой законный трофей в изголовье кровати, сделать вешалку, да пусть хоть сам на голове носит эти рога - интерес в тот же миг ускользнул прочь. Мертвый ящер, вероятно, был слишком молод, если секира пробивала его чешую. Да, рубящие удары орк наносил с огромной силой, но Аморонг прекрасно ведала, что такие игрища бы не прошли с ней лично. Ее возраст, который уже был слишком близок к тысячелетию, уже обеспечил ей весьма крепкую и прекрасную броню, где даже выстрел камнем из катапульты больше походил на неприятный, но вполне терпимый и уж точно не опасный ушиб. Глядишь, что в будущем и станет куда сильнее, становясь почти что неуязвимой против магии или какого оружия. Но какое отвращение и презрение у драконицы появлялось, стоило ей подумать о том моменте, когда все дела смертных покажутся смертной скукой, все знания будут собраны и заинтересует лишь долгий глубокий сон на сокровищах. Она и сама сейчас любила понежиться на золотом ложе, но не желала бы тратить так день за днем. Не верилось ей, что знания этого мира так ограничены и скучны, что могут пресытиться.
- Твой, - согласилась Мария, равнодушно мазнула алым взором по оскаленной морде отрубленной головы и попросту обошла Грохана с этой стороны, краем глаза посматривая, чтобы успеть увернуться вовремя от возможного удара. Пусть это туша и досталась орку, но судьба пепла тоже ждет останки, как и ту лапу, от которой теплилась лишь горсть золы.
- Кто я? - переспросила Аморонг, задумчивым взглядом осматривая обезглавленное и трехлапое тело, которое валялось и поливало мерзкой кровью землю. Много магических сил уйдет, чтобы устранить следы. Впрочем, можно убить двух зайцев одним ударом...
Ответить на вопрос и уничтожить эту мерзость без лишних затрат.
Всё так же поглядывая на орка, - сейчас виднелся лишь темный силуэт боковым зрением, но драконица рассчитывала заметить резкое движение -
Аморонг окружилась ярким сиянием, которое стерло ее образ, позволяя перетечь в свою истинную суть.
Суть крылатой владыки, крылья которой вспороли вечернее небо, с шумом укладываясь на спине. И теперь уже красный дракон возвышался над орком, глядя пылающим взглядом насмешливых глаз, повернув голову на гибкой шее. Тело поверженного и уродливого собрата было прямо у ее ног, а Грохан... Он даже до шипастого плеча не дотягивался, а своей секирой не смог бы сделать и подобия массажа.
- Этот выродок не был достойным жить, - рыкнула Аморонг'эртааль и улыбнулась, продемонстрировав ряды острейших зубов. - Еще раз посмеешь назвать меня дичью или своей бабой?
http://cs623827.vk.me/v623827219/1fb9a/B24n_kjWdk8.jpg

Отредактировано Аморонг'эртааль (12-05-2015 22:38:20)

http://cs623827.vk.me/v623827219/1fb89/VB1t0f6QZTU.jpg
Аморонг даже отвлеклась от запланированного было погребения мерзкого ее взору сородича-мутанта огнем - так ей внезапно забавной показалась реакция орка. Удар по инерции секирой она ему, так и быть, простила; тем более, что этот удар не оставил даже едва заметной царапины на красной чешуе лапы. И заслуженное восхищение, которым Грохан просто сейчас лучился, самую малость задобрило драконицу, порой падкую на комплименты. Но не стоило думать, что благосклонность крылатой владыки покупалась так легко и достаточно было обладать обильным лексиконом да шустрым на восхваление языком. Да, женская суть была свойственна даже дракону, а уж тем более Аморонг, что могла упиваться собственным величием и мощью практически вечность, купаясь в своей славе и блаженствуя; но она была давно не птенец, который с жадностью бросался на словесную сладость, тут же вдохновляясь на любую щедрость в ответ. Свободолюбие ее хаотичной и пылающей сути ненавидело рамки и ограничения, но долгие века жизни образумили драконицу, которая поняла, что очень часто вместе с лестью и комплиментами могут попытаться скормить зачастую подвох или как-то сделать должной в чем-либо, а то и выпытать какой секрет. Так что теперь Аморонг всегда держала ухо востро, а приятные отзывы принимала с благодушием, никоим образом не теряя головы от тщеславия. Как приятная приправа в меру добавленная в блюдо, чтобы только подчеркнуть его вкус, а не перекрыть его - вот как нынче воспринимались комплименты. Хотя у вежливого угодника шансов выжить или получить желаемое всегда получалось больше...
- Правда, что ли, дракон? - насмешливо пророкотала она, оглядываясь на собственную спину, крылья и бока, а длиннющий хлыстообразный хвост на земле подался из стороны в сторону, срывая кое-где травяной покров клочьями и обнажая почву. - Хм, а похоже, что ты прав. Кажется, что я - дракон. - снисходительно заключила Аморонг, потешаясь над Гроханом.
Но до чего же было приятно глядеть теперь на этого здоровяка свысока, получая наконец-то правильное к себе отношение, которого были достойны и ее сила, и ее красота вкупе с многовековой мудростью. По-лебединому выгнув гибкую шею, драконица потянулась, раскрыв на мгновение крылья, словно невзначай позволяя оценить и их размах, и собственную пластичность движений.
Ну, вот и достиг просветления в своей жалкой жизни, - ухмылялась мыслям Аморонг. Я не дичь. Славно. Но если продолжит мнить меня своей бабой, то не промазать огнем от смеха может стать слишком сложно.
- Разумеется, что везде, - нарочито равнодушно ответила драконица, насмешливо прищурив рубиновый взгляд с острыми вертикальными зрачками. Рассчитывать на честный ответ, в котором она раскроет свои уязвимые места было крайне наивно. А таковые имелись, не смотря на ее далекий от младенчества возраст, хотя нынче броню ее возьмет далеко не любое оружие - разве что зачарованное. Ну и магический лед Аморонг терпеть не могла, а потому тех же серебряных и прочих владеющих этой стихией драконов недолюбливала больше, чем остальных. С другой стороны, не особо их и боялась, способная целиком воспламениться подобно фениксу - да и в своей жизни она боялась лишь одного, повторной неволи и утраты свободы. В ответ на бесцеремонное прикосновение огромная лапа лениво поднялась и небрежно отпихнула от себя орка. Если и он сейчас рухнет на пятую точку - драконица полностью отомстит за себя и позорное падение накануне.
- Нет в этом мире урагана, с которым бы не справились мои крылья, - фыркнула, выпуская дымовые струи, драконица и повернулась к поверженному врагу, всё-таки желая совершить изначально планируемое - испепелить.
- И я не такое еще могу, OGiiM, - туманно добавила Аморонг и с рыком распахнула свою пасть, извергая огненный столб, который обрушила на тушу, что вначале почернела, исторгая вонь гари, а потом начала постепенно распадаться - драконьи легкие позволяли не одну минуту дышать пламенем. Вокруг в нескольких метрах от пылающего трупа становилось жарковато.

http://cs623827.vk.me/v623827219/1fb89/VB1t0f6QZTU.jpg
Всё-таки стоит отметить, что всегда настроение в истинной сути поднимается, стоит ей ускользнуть от ненавистного людского облика, который так слаб и ничтожен по сравнению с силой крылатой владыки. Подобное чувство, должно быть, сравнимо с переходом от мучительного пребывания на балу, где беспощадный корсет не дает вдохнуть больше положенного, к блаженной возможности растечься дома в кресле в свободном халате, смакуя в хрустальном бокале холодное фруктовое вино, которое плещется за прозрачным стеклом подобно жидкому огню, напоминая собственную пылающую кровь в сердце и жилах.
Умаслили ее настрой и прекрасный успех в охоте, - что зазорного получить желаемое чужими ручками, не испачкавшись самой? - и даже смешное, какое-то детское восхищение со стороны орка... Нет, оно не затронуло несколько черствое огненное сердце, не вызвало добродушной улыбки умиления, но именно что позабавило. Правда, это не стало бы помехой для драконицы убить орка, но такой цели у нее совершенно не было. Пока что.
Тот факт, что здоровяк испуганно ретировался от огня, от которого неспешно таяла драконья туша, оставался какое-то время незамеченным - уж больно Аморонг увлеклась, испепеляя тело бывшего собрата, и остановилась только тогда, когда осталась горсть черного пепла, шипящего и смердящего дымом. Расползтись огню по траве, которая тут же пожухла и иссохла от страшного жара, драконица не позволила несколькими ленивыми ударами лап по языкам пламени, гася их. И разобравшись со своими делами, от которых осталось лишь пепелище, Аморонг только сейчас обнаружила, что орк куда-то пропал из ее поля зрения.
Беглец, впрочем, уже робко крался из лесного укрытия, явно припугнутый огненными всполохами - настолько, что предпочел остаться на расстоянии. Наивный. Дыхание красного дракона - это конус пламени до 90 футов длиной у особо старых и могучих крылатых владык. И пусть сама Аморонг еще не настолько сильна, к своему сожалению, но громила вполне находился на линии огня, в буквальном смысле слова. И будь ее воля, то...
Драконица продолжала неподвижно стоять около еще теплой выжженной области, в нетерпении уставившись на Грохана. В общем-то, ее запланированная миссия была выполнена с лихвой, и ничто не мешало двинуться обратно к имению, перетекая до того в привычный всем облик баронессы Марии. Ночевать в подобном месте, пусть и в почти неуязвимом образе Аморонг как-то не очень рвалась. И не орк служил причиной, что драконица задерживалась на этом месте, скорее - подсознательное желание еще посмаковать собственную мощь, силу и красоту, не желая укрывать их от всех в который раз.
- Больше не будет, наверное, - сообщила с насмешливым фырком Аморонг орку и повернула колючую голову в сторону валяющегося трофея. - Это тебе нужно? Для чего?
Ответом на попытку орка поговорить и выведать ответы послужил высокомерный взгляд, а сама драконица не сдержалась от ехидного смешка, выпустив из разгоряченной пасти небольшое облако дыма.
Вопросы в голове... Звучит как симптомы страшного диагноза. Появление ума, - не могла не усмехнуться в мыслях Аморонг.
- Оставь зайца себе, орк. Хочешь сделку? Мои ответы на твои вопросы? Тогда нужно что-то более равноценное, - прищурились глаза цвета спелой вишни, в которых таился огонь. - Быть может, тебе известны какие-то особые ритуалы ваших шаманов? Тайны, которые могут открыть путь к могуществу? Местонахождение каких-нибудь ценных рукописей? Да хоть драгоценные самоцветы и металлы, - при последних словах длинный тонкий язык кровожадно облизнул пасть, а сама драконица снисходительно уселась, обвив хвостом передние лапы - своеобразное подтверждение, что прямо сейчас она, наверное, пока не уйдет.

- Я спросила, для чего тебе нужна эта голова, - скучливым рокочущим тоном ткнула, образно говоря, носом орка Аморонг, повторяя вопрос, что было просто волшебством в проявлении ее терпения, которое в жизни драконицы занимало статус мифического зверя. И если до того ей было относительно плевать, что задумал делать со своим трофеем Грохан, то теперь узнать информацию стало вопросом принципа. - Отвечай.
Недоумение громилы Аморонг не замечала, поскольку воспринимала мир шире. И рогатый череп можно не только прибить над входом, но и использовать в каком-нибудь ритуале темной магии. И в таком случае драконица точно не знала: против она того, чтобы останками ее соплеменника, пусть и жалкого выродка, воспользовались таким образом или нет.
Постепенно Аморонг начинала досадовать, что задержалась в обществе орка и таким образом впустую тратит свое время. Но гордость, если не гордыня, не позволяла просто так презрительно фыркнуть и уйти прочь. Раз уж приходится еще почтить своим присутствием Грохана, то нужно извлечь максимум пользы из ситуации. И никаких гарантий, что громила об это не пожалеет, нет. Напротив, драконица была убеждена, что зеленошкурный вояка проклянет каждую минуту их очаровательного диалога. Последующие слова заставили шумно вздохнуть и закатить глаза; необходимость объяснять очевидные вещи несколько утомляла.
- Не думаю, но самую малость подозреваю, - без ложных заискиваний и зерен лжи заявила Аморонг, скривившись в насмешливом оскале. - Как ты думаешь, могущество лежит на блюдечке и ждет любой руки, которая захапает его? Нет. Простой смертный скорее протянет ноги, чем сумеет заполучить великие силы. И едва ли могущество досталось бы тебе.
Последующие слова всё-таки заставили презрительно фыркнуть.
- Ну, и дурень, что сжег, - повела крыльями драконица и демонстративно зевнула, достаточно красочно продемонстрировав огромную клыкастую пасть. Впрочем, внезапно одна идея проявилась как сделать не бесполезным свое пребывание тут, что продолжает длиться. Алые глаза азартно блеснули.
- Я на своей стороне, орк. И иные меня не интересуют, - пророкотала Аморонг. - И в твоих интересах, чтобы я больше не слышала приказного тона.
- А теперь - к делу, - пылающие глаза с равнодушием смотрели на корчи от боли и текущую орочью кровь. - У меня есть идея, каким образом ты можешь мне пригодиться. Может быть, даже получишь выгоду для себя... Кроме своих ответов. И - нет, это не предложение сделки. Твое согласие мне не нужно.
Отточить свои умения во всяких ментальных штучках - святое дело. Жаль, что не каждая цель годится для экспериментов и использовать в качестве подопытной мышки любого встречного не удастся. Зато подходил орк. Аморонг знала, что можно поиграться разумом так, что получится в буквальном смысле слова отключить слух, зрение... А как насчет способности чувствовать боль? Впрочем, выключать совсем рискованно. А если ослабить?
Глаза подобные в своем цвете сейчас рубинам пристально уставились в глаза Грохана, когда шипованная массивная морда склонилась к нему. И Аморонг потянулась к мыслям, пробегаясь ментальными прикосновениями по разуму орка. Как она уже решила, попытается просто поднять ему порог болевой чувствительности. И проверит ее предел. Как? О, ну она же сказала, что огня наверное больше не будет... Кроме того, прижечь раны и не дать проникнуть внутрь какой-либо инфекции в интересах орка.
http://cs623827.vk.me/v623827219/1fb89/VB1t0f6QZTU.jpg

Отредактировано Аморонгъэртааль (19-05-2015 17:24:22)

http://cs623827.vk.me/v623827219/1fb89/VB1t0f6QZTU.jpg
Ладно, - мысленно морщится Аморонг, досадуя на то, что снова слышит хамский тон в речах орка. - От шелудивого пса волчьей стати не дождаться, а от этого поклонов и вежливости не добиться, он слишком туп.
Заполучив наконец-то признание о дальнейшей судьбе трофея и лишь презрительно осклабившись на эти слова, драконица вынуждала себя акцентировать внимание на том, что орк забавен с определенного ракурса, и считать, что он - просто забавная полуразумная зверушка, за которой можно наблюдать, но обижаться на которую совершенно нелепо; в противном случае, не напоминай себе об этом крылатая владыка, то у Грохана могли проясниться неплохие перспективы стать горсточкой серого, даже не зеленого, пепла.
- Грохан, - сдерживая зевок, лениво и неспешно проговорила Аморонг. - Где ты видишь тут могущество? Оторванная голова тебе что-то даст? Нет. Но ты мог стать сильнее, если бы поймал и укротил зверя, подчинив его своей воле. Тогда - да. Ты бы стал немного могущественнее... Покуда выродок бы тебе подчинялся.
А вот заманчивое в кавычках предложение присоединиться к кому-то заставило на мгновение было вспыхнуть в крови огненную стихию, приводя в сиюминутную ярость, которую в мыслях драконица сумела охладить и сдержать.
- Я сама по себе, - повторила Аморонг, напоминая себе, что этот орк - прекрасный шанс проверить давно желаемый трюк в искусстве ментальной магии. И что нужен он живой, живой и совсем живой. Даже в сознании.

Проведя манипуляции с разумом орка и ослабив его чувствительность, драконица с любопытством присматривалась к поведению своего подопытного, который в тот же миг уже перестал для нее являться личностью с именем и характером - просто живое существо, с которым можно поразвлечься с пользой для себя и получением определенных выводов. А то, что это существо против... Разве это смутит дракона, рост которого больше восьми метров, а самомнение и того выше?
Коснуться себя Аморонг не позволила, и шипастая морда ускользнула от прикосновения широченных лапищ орка - терпеть такой жест драконица побрезговала. Удалось ей достигнуть желаемое или просто орк очаровался близостью взгляда выразительных хищных глаз ящера представало только выяснить. И сейчас Мария снова окружилась сиянием, а когда оно спало, то стало очевидно, что Аморонг уже находится около раненого бока орка и что-то там творит. И сопровождала свои действия вялым монологом, который больше походил на мысли вслух.
- Видишь ли, орк, ментальная магия позволяет сотворить множество чудес. Я знаю, что можно заставить человека не видеть или не слышать, не повредив его тело никоим образом, но вот идея с изменением чувствительности всё никак не воплощалась в жизнь. Ну, понимаешь сам, что слишком много сейчас защитных амулетов у тех, кто боится вторжения в свои мысли. Или же просто не каждый для этого подходит, а в большинстве случаев проще и безопаснее убить сразу, не затягивая с этим... Любопытно. Правда не больно что ли?
Тем временем Мария любовалась на творение рук своих; рану, которая хлестала кровью, уже покрывала запекшаяся корка - не долго думая драконица просто напросто прижгла место, останавливая таким образом кровотечение.
- Поразительно, - вдохновилась Аморонг, которая меньше всего сейчас ожидала атаки или какой-то неадекватной реакции на свои действия. Она же дракон, чего бояться? - Хм, интересно, а если отрубить палец, то какие чувства будут? Впрочем, нет, - тут же осадила она себя. - Слишком мелочно, лучше проверить на руке. Ты же правша? Значит, что левую рубим. - всё это было сказано тоном, который слишком открыто намекал, что мнение Грохана не спрашивают, не учитывают и вообще только ставят перед фактом, что сейчас будет.

Главная беда человеческой оболочки для драконицы - слишком она хрупкая и лишает основной массы способностей с остротой восприятия. Да и сама Аморонг была твердо убеждена, что орк не посмеет после всего даже замахнуться на нее, оттого удар со всей силы оказался сущей неожиданностью. Не успев даже увернуться - куда там среагировать - женщина уже валялась на земле с разбитой губой. Впрочем, пока Грохану не грозили колоссальные проблемы за то, что он посмел пролить ее кровь, поскольку сознание от такого удара напрочь вырубилось. И оставалось лишь радоваться, что кости черепа выдержали и нигде не проломились.
Всё это время драконица так и пробыла без сознания, выпав полностью из реальности. И уж страшно представить ее гнев, узнай она, что позорно болтается мешком сена на плече орка, пребывая в совершенно беззащитном виде. Более позорной и отвратительной смерти для дракона придумать сложно, ровно как и пленения. А ведь это было ее страхом - утратить снова возможность быть свободной крыльями и своей волей.
Потом, кое-как продрав глаза, Аморонг сморщилась от безумной головной боли, навеивающей тошноту. Соображалось очень мутно, и не отпускало ощущение непонятной качки как от корабля или поездки на верблюде. Соотнести прошлые события с происходящим пока было крайне тяжело, и перед глазами всё расплывалось и казалось скрытым в тумане. Издав приглушенный стон, женщина кое-как дотронулась до виска и сморщилась. Кажется, что качка ей не кажется. И ее правда куда-то тащут. Опустив смутный взгляд, Аморонг осознала, что висит на чужом плече и видит перед собой подозрительно знакомую зеленую шкуру. Ощутив вскипающую внутри ярость, которая не могла излиться полноценно из-за всё того же отвратного самочувствия, головокружения и тошноты, драконица, кое-как сфокусировавшись на торчащем из спины обломке стрелы, сумела до него дотянуться и резко рвануть, выдирая из плоти. Она успела уже позабыть об эксперименте с чувствительностью орка, а причинить ему боль пока могла лишь подобным образом, опасаясь прибегать к магии. Тем более, что еще и жажда начала терзать, и приподняв голову, Аморонг попыталась понять, где они находятся.
Парочка глотков воды, несколько минут на земле в неподвижном состоянии, и она порвет на клочья этого орка голыми руками за то, что тот посмел сделать. Если бы она еще узнала, что этот громила посмел замахнуться своей секирой на нее покуда валялась без сознания... То тогда она бы долго отрубала пальцы Грохану по одному, заставляя их сожрать, а чтобы не орал и не хамил - первым делом вырвала бы язык. Но сейчас она была подобна псу, который сидел на короткой цепи и мог лишь скалиться да лаять без возможности цапнуть.
- Если ты сейчас же меня опустишь, то может я тебя даже не убью, - едко прошипела женщина, прикрывая глаза от очередного приступа тошноты и головокружения.

- Да неужели, - мрачно отозвалась Аморонг, которая была готова прямо растянуться на земле. Даже если это болото или грязь какая - да плевать, оно неподвижно, оно никуда ее не несет и оно божественно. Сейчас даже о полете, который в любом ее состоянии согревал душу, думать было тошно. Правда следом драконица припомнила все свои эксперименты и осознала, что к орку вернулась чувствительность. И сейчас эта новость встречена ею была с радостью. Потому что можно, наконец, тому отрубить по одному пальцы на всех конечностях, потом отрезать что-нибудь поинтереснее и в итоге вообще оставить его, ко всему прочему, без ушей истекать кровью. Просто потому что она оказалась по его вине в идиотском положении. Много ли сказаний гуляет о драконах, которых оглушили, просто закинули на плечо и унесли в неизведанные дали?
Она, конечно, может восстановиться и играючи быстро, но для этого надо уйти в свой истинный образ. Чего сделать Грохан ей не позволил, внезапно кинувшись подхватывать с земли. Ощущения того, что она сейчас вроде тряпичной игрушки с ватой внутри, никак не добавляли ей медового настроения, благодушия и желания травить шутки, сидя около огня.
- Опусти меня, немедленно! - злобно шипела женщина, стараясь побольнее вонзить ногти в его грубую кожу. Орк напоминал ей сейчас безмозглого голема, которому поручили слишком сложный, со множеством тонкостей, приказ и оставили в одиночестве - исполнять. Такое демонстративное игнорирование красного дракона просто привело в ярость, и пока Аморонг мысленно перебирала как именно сейчас ей растерзать орка, тот наконец-то отпустил ее, устроив у корней дерева. Судя по всему - дуба.
- Подобное к подобному, - прошипела Мария вслед орку, привалившись спиной к стволу дерева и на мгновение закрывая глаза. Кажется, что даже после самого паршивого самогона, вылаканного в объеме пару ведер, не будет так гадко. Ей безумно хотелось сейчас выкупаться в горячей ванне, избавиться от этой вони и грязи, которые пропитали ее до кончиков волос, и после улечься в мягкую кровать. Даже на золотом ложе не так было желанно отдохнуть, как именно в нынешнем облике.
- Так, дубина, - мрачно заявила Аморонг, когда Грохан вернулся, а она даже не сделала попытки отползти куда-то подальше. - Куда пойдем и с какой стати? Какого хрена ты притащил меня неизвестно куда?
На какое-то мгновение женщина умолкла, мрачно рассматривая как громила свежевал жалкую тушку. Напоминало так же, как если бы она сейчас взялась расчленять какого-нибудь крупного жука - пропорции тела один в один просто.
- Собери ветки для костра, - внезапно проговорила драконица предельно холодным тоном. - И пока будешь занят делом можешь придумать хотя бы три причины, по которым твоим кишкам не стоит украшать гирляндой этот дуб.
В ленивой задумчивости Аморонг прошлась тонкими пальцами по алому камню, украшавшему ее перстень-артефакт. Впрочем, даже отыскав зеркало здесь, ей сил не хватит уйти в портал, она это чувствует. Слишком измочалило ее ненавистное общество Грохана, которого уже даже убить просто так не сможет. Нужно подняться, собраться с силами и мыслями, а ее этот идиотский эксперимент с чувствительностью успел опустошить в плане магии, потому что сдуру драконица даже пыталась быть осторожнее, чтобы не сокрушить подопытного неумелыми манипуляциями с его мозгами.

- Орк, - мрачно вздохнула Мария. - Я - дракон. И поверь, что волки это чувствуют. И боятся как щенки. В моем имении все мои псы визжат от страха, когда я прохожу мимо.
Вообще-то это было тайной, что у Аморонг две жизни. Драконье бытие, где она вспарывает небеса и облака своими прекрасными огромными крыльями и сторожит несметные золотые горы, отравлялось жизнью в человеческой оболочке. Впрочем, нужно признать, что много приятных моментов прилагалось к баронству. Та же библиотека позволяла неплохо развеяться, а уж хранилище книг Мария делала предельно обширным, где хранилась не беллетристика, а очень редкие трактаты, некоторые и вовсе были в единственном экземпляре. Ну и сборники стихов фигурировали на полках, куда без них. Даже крылись где-то собственные работы вместе с набросками пейзажей и каких-то образов из ее мыслей. Хотя едва поверишь в ее творчество и уважение к искусству, глядя на суть стальной леди.
Разумеется, что дорожила Аморонг, конечно же, больше своей сокровищницей, которая куда больше тешила ее алчную душу. Многие знания из книг хранились в ее памяти, а золото представляло ценность только своим наличием и сияющим блеском. Но разве орк как-то может напакостничать ей, владея такими знаниями? Едва ли он ввалится на территорию имения, требуя дракона и бочонок эля для задушевных бесед. Да и кто его слушать станет?
Впрочем, откровенное подчинение со стороны Грохана самую малость умаслило ее гнев. Пускай мотивы "я хотел как лучше" не особо были внушительны с точки зрения драконицы, но все-таки убивать орка пока никто не собирался. Правда, он так и не ответил, где они сейчас и куда надумал орк ее притащить. Тем более, что проблемно вернуться домой не зная местности. Ей бы зеркало получить. Или сил набраться, чтобы просто напросто улететь в нужное направление. Может быть, объявить в имении, что ей покровительствует сам красный дракон? И тогда можно будет спокойно показываться в своем истинном облике там, получая уважение и трепет. Она же не откроет всей правды, что она и есть Мария де Моронг... А баронство и правда охраняется драконом. В ее-то лице.
Мария даже не попыталась отползти куда-то, покуда орк послушно исполнял ее приказ, демонстративно фыркая как недовольный конь. Что же, она не настолько самодур, чтобы требовать от него при этом улыбаться и распевать песенки-частушки, главное, что подчиняется. Лишь удобнее устраиваясь, драконица проверила свой арбалет, который чудом всё еще не потерялся и был при ней. Положив свое дорогое оружие рядом, Аморонг потерла виски, досадуя на головную боль. Может, попробовать уже на себе тот эксперимент по ослаблению чувствительности?
- Тебя за смертью посылать, - буркнула женщина, когда недовольный орк вывалил перед ней ворох веток. Да еще прямо у ее ног, словно какой-то особый дар. Пришлось встать на ноги, опираясь о ствол дуба, укладывать ветви правильным образом, распределять сушняк и сыроватые ветви так, чтобы огонь не погас в первые мгновения и не задохнулся... Завершив приготовления, Мария сосредоточилась, обращаясь к родному огню, к магическим силам. И запалив костерок, опустилась без сил обратно, к основанию дерева, прикрыв веки.
- Отсутствие причин - тоже причина, - вяло махнула она рукой. И насторожилась, когда тишину разорвал волчий вой, прозвучавший опасно недалеко.
- Говоришь, волков чуял? - напряглась Мария, приоткрыв глаза. - Что-то странные это волки, если и огня не боятся, и дракона.

Как-то обещанный шашлык из крошечного зайчика улетучился в никуда, а куда делась не разделанная толком тушка грызуна уже прошло мимо внимания Аморонг. Да и будто бы ее интересовала пища, она бы сейчас с куда большей охотой подставила лицо под холодные брызги лесного родника, умываясь и утоляя жажду. На всякий случай драконица прошлась по поясу, мечтая обнаружить флягу с водой или вином, но увы-увы. Не посчастливилось ей такой подарок заполучить в этот вечер.
Поэтому она просто словно бы растеклась в своих мыслях, разнежилась в покое, равнодушно глядя на костерок, который весело полыхал впереди. Говорят, что на огонь можно глядеть вечно, и Мария была согласна с этим. Созерцание пламени как-то всегда успокаивало, правда мысли тогда тянулись слишком размеренно и лениво. А вкупе с усталостью такое и вовсе грозилось перейти в транс с последующей дремой.
Вот только окончательно размякнуть драконице не позволил волчий вой, от которого она встрепенулась, насторожившись. Не из-за боязни, разумеется. И не любопытства ради. И все-таки псины, которых не смущает присутствие столь величавого хищника, которому каждый из волчар сойдет как крошечный перекус, настораживали своим чудаковатым поведением. И как следствие, возможной угрозой. Обычно не боятся те, у кого инстинкты самосохранения отключены... Или кто слишком уверен в своих силах.
Варги, которые, если не путала Аморонг, представляли из себя огромных тварей, размером с медведя как минимум, могли относиться и к первому, и ко второму случаю. Даже стая этих монстров не станет помехой для дракона, но беда в том, что пока она в уязвимой оболочке, то и простому волку может оказаться добычей до обидного легкой, если не успеет уйти в защиту.
Аморонг мрачно закатила глаза, тоскливо вздыхая, когда услышала чей-то свист и тяжелые шаги огромных лап. Ну почему нельзя спокойно отдохнуть, свернуть шею орку за просто так, вникнуть в местность и вернуться домой? Опираясь о ствол дерева, она тяжело поднялась, но сумела встать на ноги и держалась даже без опоры. Вот бежать, чего лукавить, не сумеет. И телепортироваться отсюда никак не получится. Досадный факт. Она нахмурилась, всматриваясь в всадников, их зверей. Слушала разговоры. Молча злилась.
Убежать - да, не выйдет, тем более, что так она лишь подставится под острые клыки гигантских псов. Зато незаметно так, украдкой, пока ведутся дипломатические переговоры примитивных представителей не менее примитивной расы, получится тихонько отойти за ствол дуба, где больше пространства для превращения. Значит, этот громила бестолковый в лагерь ее тащит. Нет, логично, конечно. И спасибо, что не в свою хижину, пещеру или где там живет, тащит. Но не охренел ли, а? Аморонг смаковала предвкушение возможности излить свою ярость. Даже усталость получилось приглушить... Вот и яркое сияние, которое несло за собой освобождение огромным крыльям.

- А мне надоело который раз за день слышать, что я то дичь, то добыча, - прорычала Аморонгъэртааль, лениво и неспешно возвращаясь к огню. Выглядела она неважно, и хватило бы одного взгляда знатока драконьего самочувствия, чтобы понять это - и крылья-то чуть прираскрыты, и голова не поднята - нет той горделивой осанки крылатой владыки, что упивается своим величием. Впрочем, разве кому-то станет веселее, что он умер от лап, пасти и огня уставшего дракона, а не полного сил? Она всё так же выше и крупнее любого из них... А так же смертельно опасна.
- И если уж так пошло, то это уже этот орк - МОЯ добыча, - заявила драконица, остановившись позади Грохана, а горячие струи дыма из ее ноздрей ударили в спину здоровяка.
- И нет, мы не идем в лагерь, - прорычала Аморонг. - Пошли вон, если жизнь не надоела.
Нет, она не спешила нападать не по причине, что это - собратья Грохана. Ни этот сброд, ни сам орк ценности для нее не представляли, сейчас драконица просто оценивала оружие других толстокожих. Прислушивалась к магическому излучению, всматривалась. Если найдется тот, у кого зачарованное оружие, что сумеет пробить драконью шкуру - того стоит убрать первым. И Аморонг будет сильно удивлена, если шайка внезапно притихнет, извинится за беспокойство и свалит прочь. Сейчас они что-то рявкнут не то, и... О, это будет повод убить каждого, включая мерзких псин.

http://cs623827.vk.me/v623827219/1fb9a/B24n_kjWdk8.jpg
В свирепой ярости Аморонгъэртааль дралась как зверь, как первобытный хищник, спятивший от обилия крови и вскипевшего адреналина в жилах - это одурманивало и опьянело так, что нет возможности остановиться до момента, когда поле будет усеяно лишь трупами, а красное озеро будет доходить до уровня колен, орошая и без того алую чешую новой насыщенностью красного цвета. Дикий рев вырывался из драконьего горла вместе с пламенем, которым она сжигала своих врагов, заставляя их, подожженных, метаться от боли и ярости. Варга, что попытался броситься на ее глаза, она схватила острейшими зубами в его многометровом прыжке, пронзая тушу клыками и мотая головой из стороны в сторону, заставляя пока живую тварь визжать от ужаса и осознания смерти, что уже тянула свои костлявые руки по его волчью душу.
Отшвырнув уже безжизненное тело, Аморонг взмахом длинного шипастого хвоста раскидала как кегли тех, кто пытался подобраться к ней сзади. Развернув голову на гибкой шее, она снова дохнула огнем, отгоняя врагов от себя.
Орки были для нее муравьями, копошащейся пылью у ног - очарованная возможностью крушить чужие хребты и обращать в пепел всякого, драконица даже не думала остановить это безумие, уверившись, что нет того, кто сможет оказаться ей достойным соперником, а остальные обязаны умереть, потому что... Разве имеет это какое-то отношение, когда крики и ее рык всколыхнули ночь, а пожирающее траву и живые тела пламя лихо пляшет, разгоняя темноту?
У Грохана были все шансы попасться под ее удар, под ненасытный огонь, что вырывался из клыкастой пасти; то, что орк все еще был жив и где-то мельтешил - только его заслуга и везение, быть может снисходительность Богов.
В отчаянный гудок и тревожную песнь боевого рога вплелся рык красного дракона, что прозвучал громче, яростнее, обещая смерть всякому в эту ночь. Стоит ли говорить, что Аморонг лишь воодушевилась, услышав дальний ответ орков, представив для себя продолжение кровавой резни и драки?
Огромная лапа обрушилась на всадника, что подобрался так близко к ней, и смяла обоих в лепешку - и орка, и гигантского волка под его седлом, небрежно отшвыривая следом. Драконица едва не хватила зубами Грохана, что кинулся к ней, поддавшись панике - сама она чувствовала себя словно в небе, желая больше крови. Нелепый удар в плечо она даже не почувствовала.
- Они умрут все, орк, - смех и рычание рокотали в ее горле, а глаза пылали ярче рубинов, неся в себе истинный огонь. - Пусть придет вся ваша Орда - земля захлебнется кровью, а трава и цветы много лет будут расти алыми!
В тот же миг Аморонг взревела, но теперь не торжество и ярость были в ее голосе - обладатель зачарованной стали сумел подобраться к ее задней ноге, и теперь меч впился в бедро, прорубив броню, и впился в ее плоть, обагрив лапу кровью. Присевшая от неожиданной резкой боли, драконица извернулась, хватая посредине тела того, кто посмел ее ранить, и отшвыривая прочь.
Тяжело оттолкнувшись от земли, напоследок снова осветив ночь всполохами огня, Аморонг все-таки взлетела, шипя и рыча от раны, что продолжала вгрызаться в ее бедро. Она сделала круг, улавливая ветер, чтобы лечь на него, раскрыв крылья и улететь; в противоположную сторону, откуда донесся ответ на рог.

Аморонг переполняла ярость. Она на короткий миг действительно испугалась, когда ее броня подвела, пропуская сквозь себя зачарованный клинок, который впился в живую плоть. Давно забытое чувство боли показалось нестерпимым, смертельно опасным, а потому крылья трусливо раскрылись, вознося ее в небеса. Больше всего ей сейчас хотелось скинуть свидетеля ее мига слабины и трусости, уничтожить его, а потом испепелить с воздуха всех остальных, оставив на месте поляны лишь мертвую, сожженную землю, на которой очень долго ничего не будет расти и цвести.
Намеревавшаяся вначале было улететь, драконица никуда не делась: раскинув крылья в их многометровом огромном размахе, она парила кругами подобно орлу, с высоты полета поглядывая на копошащихся врагов. Муравьи тоже умеют кусаться и весьма больно, об этом она, величавая владыка небес, успела забыть, не воспринимая врагов всерьез - только как по воле случая и недоразумению живых ничтожеств, которых считала должным умертвить и раскидать. Сейчас Аморонг не то намеревалась действительно сбросить Грохана, оставив лишь зеленую зловонную лепешку от него, не то пойти на второй заход по массовому уничтожению орочьего рода вместе с их питомцами.
Со злой усмешкой наблюдала она украдкой за потугами громилы удержаться на ее лапе, помогать же никоим образом драконица не намеревалась, убежденная, что Грохан обязан быть ей благодарен хотя бы за то, что его все еще не скинули. И просто счастье орка, что сейчас Аморонг было не до чтения чужих мыслишек и копошения в его мозгах: узнай она, что тот прикидывал хотя бы в теории как ее оседлать, то на землю рухнули бы две неровные половинки огромной туши, если не больше - рвала бы драконица за столь мерзкие мысли долго и беспощадно, изливая зудящую злобу.
Надо отдать должное: да, Аморонг не помогала орку поймать равновесие, не упрощала задачу по продолжению отчаянного цепляния за ее лапу, но и не мешала. И когда здоровяк все-таки ногой уперся в ее когтистый огромный палец, то никак она не поджала его, не увела, лишая опоры.

Грохан, волей или неволей, но дал ей прекрасный шанс возвратиться и раскидать врагов полностью. Разумеется, что ей плевать на дальнейшую судьбу трофея - черепа дракона, которого еще несколько часов назад они терзали наперегонки, невольно объединившись против общего врага. Но за сам повод Аморонг уцепилась, внезапно сложив крылья и просто пикируя вниз. Она, запоздало вспомнилось, и арбалет свой оставила где-то под тем деревом, но никакой утраты по поводу оружия не испытывала. Оно не было зачарованным, особенно редким, не досталось на память от кого-то и какой-то отличительной ценностью не выделялось; утрата была лишь поводом отыскать себе что-то новее, сильнее и опаснее.
До самой земли так она не снизилась; убавив высоту, снова раскрыла крылья и вильнула из сторону в сторону, вертя головой. Целью ее стало огромное, массивное и высоченное дерево с широкими ветвями, куда и оказался бесцеремонно ссажен орк прямо на лету. А Аморонг, которая невольно и длинным хлестким хвостом едва не снесла его, отлетая, рванулась к врагам, желая расквитаться за свой позор.
Усталость давно отступила на задний план, а неведомые резервы сил вовсю питали ее, позволяя летать, пыхать огнем и сокрушать, но позднее это всё обернется расплатой, когда энергии хватит лишь доползти до укрытия, свернуться на боку и расслабиться, восстанавливаясь. И страшно представить, сколько кровавого мяса потом потребуется ей, чтобы наесться досыта, возвращая былую мощь...
Но пока Аморонг снова раскрыла пасть, поливая жидким, въедливым огнем и землю, и орков - это пламя было страшно тем, что вольно какое-то время горело и на воде, и на камне, не нуждаясь в пище для себя. Она летела низко, балансировала на крыльях и воздухе, мысленно припоминая, где оставили валяться рогатую голову. Для этого все-таки пришлось спуститься: остался трофей царственно лежать около их костра, до которого в полете было не достать. Череп остался нетронутым и был цел; Аморонг же, продолжая и с земли отбиваться от уже поредевших количеством орков, хватила пастью свою цель, уходя обратно в небо.
Теперь нужно было вернуться за Гроханом; честно говоря, малость потрепанная драконица, что до того действовала исключительно на адреналине и хищном зове, уже не помнила, зачем он ей нужен и вообще нужен ли, но, не выпуская из зубов отрубленной головы, заграбастала орка лапой обратно.
Азарт кровопролитной битвы отпускал, теперь накатывала лютая усталость, которая взвывала вернуться на землю, передохнуть и отыскать пищу. Упрямая Аморонг направилась к горам: именно там она видела спасение и укрытие, не особо вслушиваясь в негодование своего пассажира, который невесть почему всё еще был жив и не убит ею.
http://cs623827.vk.me/v623827219/1fb9a/B24n_kjWdk8.jpg

http://cs623827.vk.me/v623827219/1fb9a/B24n_kjWdk8.jpg
Грохану невероятно повезло, что сейчас Аморонгъэртааль не вдумывалась в свои действия слишком глубоко, не пыталась вспомнить и решить, на кой ляд вообще всё еще возится с орком, кое-как проявляет заботу о нем: не потащила же за собой в гущу боя, а бережно кинула висеть на крепкой елочке. Или это кедр был? Или вообще дуб какой? В общем-то, не суть. Разумеется, что никогда в своей жизни она не подставит ненаглядную спину кому-то, позволяя себя оседлать как какого-то ишака и сметь за нее решать куда и как лететь. И во многом драконица оказалась крайне лояльна, особенно тем, что даже вспомнила о Грохане, забирая его с непривычной для того высоты. Хотя, честно говоря, весьма затруднительно забыть про это недоразумение, что орало благим матом, чудом удерживаясь на ветке, которая явно не рассчитывала в своей жизни пытаться не разломиться под такими габаритами. Нет, Аморонг не посмеивалась над орком и его истерией, когда возвращалась обратно, таща в зубах трофей - еще одно проявление великодушия, к слову. Мысли мелькали обрывками, в основном были направлены на планирование маршрута, где требовалось соотнести остатки собственных сил, неожиданно полученные раны - одно копье все-таки клюнуло в спину, продолжая торчать уже оттуда выделяющимся из массы шипом, но ранение было поверхностным и всего лишь доставляло неприятную боль при движении, органы и великие крылья зато были целы - и выцарапать уставшим потускневшим взглядом место, где можно рухнуть в безопасности.
Никакой каменной площадки, заботливо кем-то созданной в качестве посадочного места для дракона, не было. Но драконица сумела подняться выше, судорожно отдавая последние силы в мощные махи, чтобы добраться до пологой скалистой вершины, где потрепанная орочья армия не сумеет достать обоих. Грохана она все-таки сбросила рывком, чтобы не мешался ей, не особо вдумываясь, переживет ли он падение на камень с двухметровой высоты или прибавится шишек, ушибов и прочих радостей.
Тяжело рухнула вниз и драконица, рыкнув, когда неудачно ступила на лапу, которая была покорежена зачарованным мечом. Нет, рана в бедре не грозила ей гибелью, но двигаться с прежней ловкостью было слишком болезненно, поэтому основной вес Аморонг распределила между остальными целыми ногами. Череп, что всё еще располагался в зубастой пасти, она выплюнула, брезгливо фыркнув, и отворачивая окровавленную морду от орка.
Извернувшись, она зубами схватила копье, резко вырывая его из спины, отшвырнула прочь, злобно зашипев. Слишком много оружия отыскалось у громил, которым оказалось возможно пробить ее броню. И то, что Грохан заметил это вслух... Зря, в общем, сказал.
- Оно пропитано магией, - мрачно снизошла до ответа Аморонг, укладываясь на камне так, чтобы предельно минимально беспокоить ноющие ранения. - Простым не пробить.
Она задумчиво, с высоты горы, глянула на то место, где поливала землю огнем и кровью. Шумно вздохнула:
- Я отдохну и улечу... Домой. Ты выкручивайся как хочешь. Надоел, - презрительно добавила она, укладывая морду на камень.

Всеобъемлющая, беспощадно тяжелая как и ее туша, накатывала усталость, накрывала подобно сетке, не разрешая совершать ни единого лишнего движения. Аморонг сделала всё, чтобы и потрепать врага, и спасти себя вместе с, зачем-то, орком, оттащить в безопасное место. Драконица была достаточно вынослива для многих событий, но удар по голове, продолжительный обморок и путешествие поперек плеча здоровяка оставили свой след.
Она свернулась как будто кольцом, устраивая громоздкое, но гибкое и ловкое тело так, чтобы не бередить раны и не свалиться во сне с камня. Нет, разбиться спящей не удастся: она мгновенно проснется, раскроет крылья и взлетит обратно ввысь, но спать хотелось спокойно, без пробуждения по всяким пустякам.
- Если ты меня хоть как-то потревожишь, - пророкотала Аморонг с уже закрытыми глазами, - клянусь, что я убью тебя. Скину с высоты и не поленюсь спуститься вниз, чтобы убедиться, что ты превратился в бесформенную кучу мяса.
Выдав эти обещания, она шумно вздохнула, не без доли блаженства от покоя, и задремала, лениво вслушиваясь в происходящее вокруг. Угрозы на небесах слишком немного; какие-то птицы, что осмелятся попытаться полакомиться плотью, могут всю жизнь ломать клювы о ее броню, а судьба орка не так волнует ее. А другого дракона будет слышно загодя, встретить же его будет и вовсе практически невозможно. Аморонг все-таки примерно знала, кто из крылатых владык является ей соседом. И подозревала, что сама она в районе Скалистых гор, откуда не так сложно добраться до имения. Интересно, они еще там не похоронили ее? Ведь планировала баронесса вернуться от силы через несколько часов, а тут... Впрочем, ничего страшного. Она вольна в своих решениях и странствиях, а потому мнение людей едва ли интересует Аморонг.

Орк все-таки посмел что-то вякнуть под утро, но гнева ни небес, ни драконицы не заполучил. Красные глаза лишь лениво приоткрылись, сонно моргнули, а после Аморонг поднялась на ноги, потягиваясь с раскрытыми крыльями. Она как и Грохан проспала всю ночь, но острый слух ником образом не подвел ее; сон действительно не потревожило нечто особенное. Равнодушно скользнув взглядом по расплющенному в какой-то мере собрату, она фыркнула, выпуская струи дыма.
- Еще скажи, что та жалкая тушка у тебя всё еще с тобой, - проворчала Аморонг.
Покуда орк внезапно предался мечтам и что-то бормотал вслух, драконица подошла к краю скалы, поскрипывая когтями о камень и оставляя мелкие борозды следов. Вытянув шею, она задумчиво глянула в сторону их побоища, не обнаруживая ничего живого из врагов, а после, когда подул ветер, подставила под него морду и снова прираскрыла крылья, по всей видимости собираясь взлететь.
- Поэтому тебе таким не стать, - беззлобно пресекла все грезы орка едким замечанием драконица.
http://cs623827.vk.me/v623827219/1fb9a/B24n_kjWdk8.jpg

Отредактировано Аморонгъэртааль (12-06-2015 22:50:01)