В ушах Кравиц стоял гул. Ничего удивительного, ведь это совершенно обычное состояние для этой девушки. Каждый раз получая новое задание от своей родной мафиозной семьи, Маара испытывала именно такое отрешенное от всего состояние.
Трудно представить, но когда-то давно эта ведьма испытывала ужас и страх, осознавая, что ей нужно убить человека и порой не одного. Но видимо опыт брал свое. Живя в жестких условиях, среди строгих тайн и как правило мужского обществе характер Маары навсегда изменился. Ее ведьминское сердце навсегда утратило пылкость и чувствительность, теперь оно холодное и твердое как ледышка с Северного полюса. Теперь, отправляя пулю в висок врага, ведьма не задумывается ни о каких моральных принципах, для нее это не имеет никакого значения. Человек - лишь работа, а она не может быть не выполнена. Иначе Босс накажет, причем строго.
Темная фигура скользнула по улицам города. Высокая девушка с бледно-рыжими длинными волосами, заплетенными в хвост, в черной кожаной куртке, так хорошо скрывающей ее многочисленные тату, и темных штанах с ботинками, которые казались в какой-то степени очень большими на Мааре. На поясе штанов мелькало оружие, но его можно было увидеть только при дневном освещение, а сейчас, увы, стояла беспросветная ночь.
Энджел наверняка сейчас в соборе Красной Луны. - беспристрастно эта мысль мелькнула в голове Маары.
Задание на сегодняшнюю ночь: избавиться от слишком любопытного детектива. Казалось бы, рядовой случай. В дела мафии часто вмешиваются посторонние не только из своего дома, но даже из других. Но нет, обычным это задание назвать нельзя было никак. Дома сейчас находятся в Мире, а значит об убийствах просто не может быть и речи.
Перед Маарой стояла сложная задача. Устранить человека так, чтобы все решили, что это всего лишь несчастный случай.
С горгульями вряд ли такое пройдет... - сомнение закралось в сердце Кравиц. Уже на подступах к собору девушка четка начала ощущать, что совершенно не представляет, что делать. Как убить человека, не оставив своих следов? Яд? Банально... Пустить пулю? Слишком много вопросов возникнет. Так что же можно придумать?
Маара тряхнула головой, открывая тяжелую дверь собора и отгоняя плохие мысли.
Будем экспериментировать, раз так. - подумала девушка, осматривая пустую церковь.
Девушка присела на лавочку для молитвы и устремила свой взгляд по сторонам, выискивая глазами жертву.

В соборе затаилась тишина. Ночь пробивалась сквозь витражный окна великого здания, на веку которого произошло много событий. Здесь проводили и святые венчание, и светлые отпевания усопших; здесь, именно в этом храме хранили сердца тех всех правителей истмунда, тех, кто правил городом до великого разделения на Домы, сердца тех, кто не делил существ ни по каким либо признакам... Многие забыли то время, жесткое, но благородное, многие и не хотят вспоминать его. Но здесь, в этих древних стенах будет жить великая история. Среди высоких Колон из белого камня, среди бесконечных сплетений фресок великих мастеров своего дела, среди терпкого запаха свечного воска...
Как правило, когда заходишь в церковь или собор возникает ощущение, что сверху как будто кто-то давит, создается немыслимое ощущение какого-то груза на душе, от которого становится мучительно больно стоять на этой земле. И тогда возникает это неумолимое чувство раскаяние, которое , воздействуя на совесть, гложет душу, сжирает ее по частям, по самым микроскопическим кусочкам, и ты не выдерживает. Твои ноги, поддаваясь какому-то нелепому порыву, несут твое тело сначала к небольшой деревянной стойке, где лежат Библии и прочая церковная литература, покрытая изрядным слоем пыли не только сверху, но и внутри, на страницах из-за того, что ее никто, к сожалению (или всё же к счастью?), не читает. Затем, закашлявшись от облака пыли, ноги несут тебя к молельной скамье, расположенной прямо напротив кафедры, руки трясутся, находя нужную молитву в книгу и вот ты склоняешь голову перед Господом богом, изливая все свои грехи, в надежде на то, что Всевышний услышит тебя и простит.
Подобные мысли заставили Маару улыбнуться. Не по-доброму, а с издевкой. Она никогда не одобряла церкви, религию в целом. Ей был свойственен скептицизм в подобных вопросах, что полностью соответствовало ее характеру.
Бога нет. - на любой вопрос о религии, не важно какой, Кравиц отвечала именно так. Возможно, именно этот атеизм, который поселился в ее темной Кровавой душе, и давал Мааре возможность безжалостно убивать своих жертв, не задумываясь ни о чём.
Сквозь витражный разноцветное стекло вертикально - вытянутого арочного окна пробился холодный лучик лунного света. Сегодня правило бал Полнолуние, ужасная пора для любого из существ. Почему-то именно в это время все начинали буквально сходить с ума. Причем уровень этого сумасшествия, как правило, варьировался от самой обычной головной боли до различных экзистенциальных случаев. Одним словом, полнолуние ничего хорошего не предвещало.
Маара скорчила свой аккуратный прямой носик. Ночка обещала быть длинной и не особо приятной.
Серый взор Муэрте скользнул по иконам. Все нутро противилось тому, чтобы девушка находилась в подобного рода местах. Как говорилось ранее, у этой ведьмы не самые лучшие отношения с церковью. А какие еще они могут быть, если не отрицательные? Родиться ведьмой, значит, навсегда стать врагом церкви. А если ты еще и рыжая, то тебе вообще страшно будет находится среди верующих людей. Зарежут или сожгут. Ну, по крайней мере так было лет 200 назад. Но всё равно, в генах -то ненависть к ведьма живет, поэтому лучше не провоцировать.
Маара вспомнила, как когда-то давно, еще в самом детстве, она не переносила колокольный звон. Просто потому что не нравилось, просто потому что было до жути больно ушам. Девушка дернулась даже от этой мысли.
Но даже не смотря на всю ее противоречащую натуру, ненависть к церкви и самые ужасные воспоминания...Собор Кровавой Луны действовал на нее успокаивающе. Как бы парадоксально это не звучало.
Почему эта звенящая тишина так странно действует на меня. Даже невольно захотелось помолиться за свое здравие. - эта мысль потрясала Маару на глубины души. Чтобы она и молиться? Нет уж. Такое невозможно. Но с другой стороны... Нет же ничего невозможного.
Девушка подавила хитрую ухмылку. Что же с ней делают эти немыслимые стены собора, в которых явно заложена какая-то древнющая магия, обращающая людей хоть на мгновение в веру.
Попытка скрыть свою ухмылку не увенчалась нужным результатов. Наоборот, Маара прыснула от смеха, срываясь с насиженного на скамье места.
Большими грузными шагами, наполняющие все здание несвойственным гулом, Кравиц преодолела расстояние от самой дальней скамьи до кафедры. Остановилась.
Ее серый взор вознесся к куполу церкви, где виднелись проблески звездного неба, сквозь прозрачные стекла окон. Она сама не ожидала, но вдруг с ее губ сорвалось:
- Ну, что? Может все-таки стоит поговорит, о, Всевышний?
Хвала всем силам, существующим в этой вселенной, что в соборе никого не было. По крайней мере так думала Маара.
Начался незапланированный диалог с богом:
- Что ж ты такая сволочь-то, а? Что, раз ведьма, то жизнь сразу портить надо? Родителей ты мне еще тех подкинул, гад. - серый взор переместился на рас пятую фигу пророка, - Нахрен мне сдались папаша и мамаша, который дочь свою не то, что ненавидят, они ее просто не замечают!
Маара скрестила руки на груди, подавив раздраженный смешок:
- Что за хрень, а не жизнь, а, Всевышний? Разве убивать людей - это то, что угодно высшим силам? Ладно, может и не людей, но всё равно. Я ведь не по доброй воле стала наемницей. Жизнь заставила. Кошмар. Может я не хочу убивать.
Последняя фраза слетела с губ как-то совсем незаметно. Осознав, что она сказала, Маара аж пошатнулась. Нет, она хладнокровная мразь, которой глубоко фиолетово кого убивать.
Ее брови искривились, нахмурилась.
- Да черт с тобой, Бог. Зачем вообще начала говорить, раз ты всё равно ничего не слышишь...
Занятно отметить то, что в порыве чувств, Маара даже не заметила, как кто-то уже минут десять назад взломал окно и на протяжении всего этого времени преспокойно наблюдал за "раскаянием" Маары...

Маара ожидала всего, что угодно. Ее всегда настораживало подобного рода места, Муэрте просто считала, что за чистотой и тишиной просто не может скрываться что-то дружелюбное и доброе. Поэтому старалась всегда быть начеку. Только в этот раз все шло не так, как она планировала. Совсем не так.
И это чувство, которое гложет... Неужели в ней, в этой рыжеволосой ведьме проснулось то самое человеческое чувство совести? Неужели ее сердце, скованное когда-то нелюбовью родителей, а затем и жесткой дисциплиной и убийствами в мафии, наконец-то обрело разум, зашевелилось и начало кричать о своей светлой части? Неужели в Мааре спустя долгие года проснулось что-то хорошее, светлое, напоминающее раскаяние и совесть?...
Все это сковало Кравиц настолько, что после своей тирады Богу, она даже не расслышала как прямо перед ней появилась ее "жертва". Вот она, хитрость чистого и непорочного места. Как все может меняться за считанные мгновения... Увы, если еще несколько мгновений назад, Маара была готова убить как ни в чем не бывало Энджела, то сейчас... Она была в этом неуверенна.
- Я не был бы настолько уверен в том, - Из темноты сначала донесся бархатный, слишком спокойный голос, а уже потом появились невнятные очертания, - что Бог ничего не слышит.
Приглядевшись, Маара смогла идентифицировать Горгула. Конечно же, горб и сливающаяся с сумраком ночи кожа полностью выдавали жертву Кравиц. И это совершенно не радовало.
Маара боялась, что все может выйти из-под контроля, ведь за этим заданием прячется куда более страшная истина, за которую Маара в мафии может получить оплеуху, если не смерть.
Да, она заранее понимала, что именно Энджела не сможет убить.  Она эти поняла еще в тот день, когда впервые столкнулась с ним на территориях дома Крови.
Будь он сто раз виноват перед Боссом, я не смогу его убить. - промелькнуло в голове у рыжей. Она медленно подняла взор пепельных глаз на горгула и еле заметно выдохнула.
- И вы не уверены. Иначе бы вряд ли пришли сюда ночью.
Маара шагнула ближе к Змею, во тьму, куда свет луны не мог пробраться сквозь витражный окна великого собора:
- Вот и встретились вновь, Змей.
Ее взор скользнул, ища глаз горгула. Конечно Маара прекрасно знала, что Энджел не видел в темноте, только если тепловые пятно, но это сейчас Маару не волновало. Она заговорила с жертвой, а значит нарушила первы узаконить убийства.
- Хотя ты меня вряд ли помнишь...

Ведьмы... Странные они создания. Чуть что пойдет не так, никогда не знаешь, что может им в голову взбрести. Свою ведьмирскую натуру Маара долго старалась спрятать куда-нибудь подальше, в глубины своего сознания. Она не хотела подобного бремени, но бабушка... Ох, бабушка настояла на обучении. Ибо все в какой-то момент вышло из под контроля Кравиц.
Да, в детстве все вокруг маленькой рыжей девочки с серыми как омуты глазами либо взрывалось безбожным образом либо умирало. Все признаки появлялись постепенно, но с каждой минутой скрывать их становилось все сложнее и сложнее. И тогда бабка девушки решила все-таки начать обучать внучку непросто му делу. Обряды, заклинания, элементальная магия... Все это входило в курс обучения, в конце которого предстояло выбрать две специализации. Маара в силу свой горячности выбрала себе стихию огня и обряды. Собственно, то, что и было по душе Муэрте.
Маара не часта пользовалась магией, когда выходила на задания. Ей казалось это лишним, ведь все равной главным ее оружием оставался пистолет и физическая сила. Однако, сейчас все было по-другому.
Задние уже перестало быть каким-то заданием. И захотелось использовать магию.
Муэрте вскинула голову вверх, посмотрев прямо в глаза чудовищу, возвышавшемуся над ней. Нет, не чудовищу. Она так не считала. Наоборот, эти черты...
Рука Маары дрогнула и все церковь загорелась пламенем. Люстра, свечи... Все зажглось и наполнило кафедральный собор не щадящим искусственным светом.
Теперь горгул мог увидеть девушку и узнать.
- Энджел...- с ее малиновых губ слетело его имя слишком легко, слишком быстро. Маара даже не ожидала этого.
Ее серый взгляд сузился. И то, что произошло дальше можно назвать странным.
Девушка резко достала пистолет и подставила его к горлу Горгула. Этот порыв можно было назвать сумасшедшим, потому как Маара еще секунду назад не хотела этого делать, но какая-то неведомая сила заставила ее сделать это.
Она твердо поставляла дуло к сонной артерии горгула. Но... В ее глазах было это чувство сожаления и страха, которого при других обстоятельствах у Маары просто не существует. Энджел перепутал все карты и теперь рука Маары начала даже трястись.
- Зачем ты появился в моей жизни?...

В душе Маары правил бал Хаос. Все мысли ее путались, не давай даже нормально сосредоточится, вновь вспомнить о задании и принять маску холодности. Она не могла... Ничего не могла сейчас. Ее обезоружил горгул, к горлу которого Маара сейчас тщетно прижимка свое оружие.
- Я не раз говорил, что это дурацкая шутка. Судьбы, богов или иной чертовщины, в которую верят дети и старики, - его голос всегда завораживал Кравиц, она могла слушать этот гулкий раскатистый глас везде и всегда. Только при этом она ненавидела себя за то, что именно перед ним, перед Энджелом, Маара могла проявлять слабину. Горгул всегда заставлял ее чувствовать себя слабой, еще с первой минуты, с первого взгляда.
Она прекрасно понимала, что вместе им не быть. Маара всегда старалась не забывать о том, что в какой-то момент может наступить тот миг, когда ее, Муэрте, вышлют на задание, главной жертвой которого будет является горгул. И тогда, она должна будет убить его. Конечно, подумав об этом, девушка всегда ехидно улыбалась, твердо говоря себе, что за Босса убьет любого. Даже того, кому когда-то давно отдала свое черт свое ведьминское сердце. Но только эта уверенность всегда была ложью, пылью.
- Смотрю ты волнуешься, Маара. Не слишком похоже на тебя.
Как-то горгул выдохнул ее имя, рука Маары дрогнула. Пистолет вылетел и с грохотом ударился об пол, нарушая священную тишину храма. Серые глаза встретились с взглядом горгула, будто ища в нем поддержку. Но не находили ее.
Тонки пальцы Маары медленно приблизились к лицу Энджела, а потом легонько коснулись его скул, провели кончиками по щекам, спускаясь к губам. Затем Маара отвела взгляд, уставившись в пол:
- Ты же знаешь, я бы тебя никогда не убила.
Маара зажмурила глаза, пытаясь подавить тот ком, который встав в ее горле. Прошло несколько минут, прежде чем Маара выдохнула и выдавила из себя:
- Даже если придется идти против Босса. Я не смогу...
Маара отошла от Энджела и развернулась к нему спиной, уставившись на орган, возвышавшийся под сводом собора:
- Скорее всего меня уже не будет после этого задания. Спасибо тебе, Энджел, мертвой мне будет куда проще. Да и тебе тоже... Некого будет каждый раз отвергать.

Маара привыкла к колкостям в свой адрес. Жизнь в мафии, да и вообще в принципе ее жизнь, научила железным нервам. Правда иногда даже самые стальные хорошо натренированные сплетения давали слабину и Маара не могла сдержать свои эмоций. Как и сейчас.
Ей было больно слышать гадости от Змею, больно осознавать, что он таким образом хочет ее в какой-то степени даже унизить. Хотя удивляться тут было нечему, змей всегда оставался Змеем, который не может жить без иронии к миру. Маара это знала, но считать с этим именно в такие моменты сложно.
- Погибать  вовсе не обязательно. Пропасть, скажем, без вести тоже не возбраняется. - с типичным горгульим сарказмом проговорил грубый прокуренный многотысячными сигаретами мужской голос. Маара не смогла сдержать себя. Ее плечи слегка дернулись, на мгновения поднявшись вверх, а потом так же резко опустившись. Муэрте прикусила губу, а затем провела по ней языком. Зеленый вкус крови обжог кончик ее языка.
А потом Маара резко повернулась к Змею лицом и сверкнув серыми обычно мертвыми глазами подошла к нему впритык и яростно сказала:
- Ничего ты не знаешь, Энджел. Ни обо мне, ни о моих отношениях в мафии, ни о порядке в ней. Мои поведение сейчас чистой воды предательство. А за предательство карают. Медленно, мучительно, так, чтобы полностью насладиться убийством лжеца, иначе какой толк во всем этом?
Она впилась свои взглядом в глаза горгула. О, как она любила и ненавидела эти глаза. За всю ту боль, что он причинил ей, отталкивая от себя, Маара уже могла убить его, однако зачем? Зачем лишать себя объекта любви, если ее конец итак близок?
сигаретный дым окутал эту пару. Маара сама курила, только всё равно от дыма она не научилась не кашлять. Видимо, такова особенность ее организма. Она слегка подкашлянула, а потом вновь посмотрела на Змея. Тот был спокоен, как и всегда.
Истлевший окурок уже был отправлен куда-то в сторону, а сам Змей решил поговорить о более насущных делах, ежели их отношения:
- Лучше скажи, знаком ли тебе некий Виттоне?
Маара подавила горькую ухмылку, отводя взгляд в сторону:
- Это ублюдок через несколько часов меня прикончит. И именно из-за него я сегодня должна прикончить тебя. - Маара вновь посмотрела на горгула оценивающим взглядом, а потом резко выдохнула, как будто освобождаясь от каких-то оков. Теперь ее серый оттенок глаз принял печальный цвет, даже замогильный. Она просто осознавала весь ужас ситуации.
Перед ней сейчас стоит то, ради кого собственно она готова на все, но из-за него же ее могут убить. Это не то, что угнетало, это убивало, сводило с ума Маару изнутри. А что может сделать человек в таком состоянии? Только самые невменяемые поступки.
Маара поддалась вперед, прижимаясь к телу Энджела, окутывая его шею руками. В глаза ее стояли слезы, которые сейчас готовы были политься ручьем. Типичное женское состояние, которая было так незнакомо Мааре. Она уткнулась в грудь Горгула, слегка всхлипывая. А затем тихо прошептала:
- Почему же ты такой бездушный, Энджел?...