Внутри никого не было. Позади резных арочных створок, сейчас красноречиво распахнутых на всю ширину, в узкой, карминово-красной глубине стенной ниши, царила пустота, - почти абсолютная, ежели не считать невесомых пылинок, мельтешивших в столпе солнечного света: прозрачных, невидимых глазу, частиц, тоньше осенней паутины.
Вокруг Лиска мельтешило чаще - напряженно, резко, и зло, с какой-то нервозной поспешностью укрывая видимое ему пространство неосязаемой, не существующей, но вместе с тем и шершавой, будто наждак, пленкой. Гулко гудя, то и дело меняя тон, неразличимые глазом песчинки жадно тянули с Поверхности цвет; будто зависнув под потолком, он как на ладони видел и злополучную комнату, и каждого из находившихся в ней живых - безымянную для него драконицу, и Валиде, и четверых стражников, - крепких, жилистых эльфов с гранитно-серыми лицами. Серым казался костюм Валиде, а многослойные портьеры, вальяжно качавшиеся от дуновений налетавшего ветерка обрели темный, почти что чернильный цвет; теплые лучи солнца, с любопытством заглядывавшие в окно, виделись Лиску тусклыми и болезненными. За спиной у него, - в какой-то момент он решил обернуться, и, набравшись храбрости, сделал это, оставляя в воздухе нехотя рассеивавшийся след - беззвучно вздыхая, клубилась тьма: плотная, будто спрессованный дым, но вместе с тем невесомая и подвижная, она мягко качалась, всплескивала, текла, завихряясь мерцающими клубами. Кое - где, когда пелена расходилась, смещая в нагромождения мрака по сторонам, промеж них нет-нет, но проскакивали тонкие, как игла, росчерки света, столь яркого, столь пронзительного, что было больно глядеть: начинаясь из ниоткуда, они, перекликаясь, точно хрустальные колокольчики, снова исчезали вникуда.
Двигаться Здесь - Яломиште так и не понял толком, куда попал - получалось странно: с одной стороны на удивление легко, как в сильно разреженной атмосфере, с другой - слишком быстро, рывками, словно невидимая пружина, некогда прилепившаяся к его ногам, направляла его по собственному разумению, стоило только подумать о шажке.
Еще Здесь были голоса: частые, бестелесные, то и дело перебивавшие друг друга, они слышались лунному так, словно сам он сидел на дне пустого колодца, и каждое слово, брошенное туда через край, катилось, звеня, то и дело отскакивая от стен.
А вот времени не было. Совсем - оно так и осталось снаружи, Здесь просто застыв в янтаре. Мальчишке казалось даже, что он успел подремать, -целую минуту, или, может быть, год, прежде чем громко хлопнула дверь и комната вновь опустела.