1. Имя:
Уоррен Ламберг
2. Возраст:
33 года
3. Раса
Человек
4. Профессия
Страж душ/Видящий. "Когда нужно вытянуть что-то у кого-то из головы, зовут меня. Когда нужно спросить у мертвого, или же сделать так, что бы никто больше не спросил, зовут меня…"
5. Внешность:
Высокий, широкоплечий, битый жизнью мужчина тридцати-тридцати пяти лет навскидку. Врожденный дар отразился на радужке глаза, окрасив ее в ярко-фиолетовый цвет. Длинные, слегка волнистые светлые волосы собраны в свободный хвост, или же распущенны: зависит от настроения и обстоятельств. Виски выбриты, если присмотреться, можно разглядеть не слишком заметную, но немалую седую прядь. Черты лица плавные, но не мягкие – напротив, волевые и мужественные. Низко посаженные скулы, прямой нос с небольшой горбинкой, ямка на подбородке. Бриться то ли не любит, то ли не хочет, поэтому частенько зарастает такой себе бородкой-лентяйкой. Телосложение атлетично: заметно развиты мышцы груди и пояса верхних конечностей. На теле достаточно много шрамов, ожогов и прочего непотребства, что успешно скрывается под одеждой, дабы не пугать честной народ.
Сама одежда проста и удобна, но не лишена толики вкуса. Зачастую все скрывается за дорожным пыльником, но внешне ее можно описать как длинную куртку со стальными вставками и кольчужными переплетами (явно не из дешевых), сбрую с ножнами и поясной сумкой, гибкие матерчатые штаны, верховые сапоги со шпорами, и кожаные перчатки с серебряными набойками.
В целом, из всего вышеперечисленное и простого взгляда на Уоррена складывается довольно шаткое странное ощущение предрасположенности и опаски одновременно.
6. Характер:
Тяжело назвать Уоррена добрым человеком, он привык отвечать весьма жестко на любые виды агрессии, будь то укол засопожного стилета, или невинная колкость. Не любит идти на контакт с людьми, которые ему не интересны, или же с теми, кого считает бесполезным. В широких кругах не разговорчив и не склонен молоть языком. Уоррен имеет достаточно своеобразную мораль и свои понятия о справедливости, а так же достаточно неоднозначные принципы. Однако совсем в его стиле было бы, скажем, вступиться за беднягу путника, побираемого тройкой конных где-то на перекрестке королевского тракта. Но все это настолько двояко и размыто, что порой, даже близкие друзья не в состоянии предугадать его действий, и понять, что он выкинет на этот раз. Однако же, когда дело доходит до работы, любая непредсказуемость и обезбашенность сходит на нет, замещаясь полной серьезностью и однозначностью.
Хоть страж и не сильно вежлив с незнакомцами, с друзьями ведет себя совсем по-иному. Тут уже есть место и для теплоты общения, заботы о ближнем. Готов с полной отдачей прийти на помощь в любой ситуации и беде. Ценит друзей более всего бренного, что добыл в этой жизни.
Чертов ксенофоб. Не переносит, или хотя бы недоверчиво относится к разномастным персонажам с острыми ушами, рогами, и прочими атрибутами, неприсущими роду человеческому. Много курит, ценит дорогой алкоголь. Легок в общении с противоположным полом, и даже пользуется вполне себе неплохой популярностью среди девушек любых возрастов.
7. Биография:
Уоррен был рожден в семье весьма влиятельного человека, собственника значительной торговой компании патриарха рода Нейтона Ламберга. Да, никаких душещипательных историй о трудном детстве и прочих ужасах улиц, только огромное фамильное имение, куча возможностей, слуг и средств. Малец тяготил интересом ко всему, и вертел в руках все, что только появлялось в доме, и до чего мог дотянуться. Столько возможностей, столько интересного и неизведанного, а семейное дело, как было, так и осталось скучной тратой времени. Куда интересней было сбегать через окно своей комнаты и носится по крышам за котами. Отец не был настолько мягок, что бы спускать все на тормозах и смотреть, как его сын отворачивается от того, что ему предлагают, тем более, что Уоррен был единственным наследником. Обстоятельный и старомодный глава семейства даже не помышлял, что бы оставить свое дело его сестре или тем более, кому-то не принадлежащему семье. К тому времени парень уже привык к навязанным занятиям и скучным диспутам, занимающим все больше его свободного времени. Но в четырнадцать он впервые открыл в себе дар видящего. Однажды ночью, в надежде все так же улизнуть, он покидал дом через черный ход, ведущий из подвала во внутренний двор имения, когда наткнулся на него. Немного размытый дымчатый силуэт человека с изуродованным лицом, руками, да и вообще всем. Отец не церемонился со своими конкурентами, а тем паче с их сошками и шестерками. Этот бедняга умер в подземелье компании, замученный до смерти, где частенько хранили выручку и товар с удачных сделок. Что-то или кто-то не дало душе уйти. На крик сбежалось полдома, но в бредовую историю мелкого сорванца, естественно, никто не поверил. Парня высекли розгами и закрыли в комнате. Это и стало первым колокольчиком в голове еще юного Ламберга, что этот мир не так прост, цветаст и добр, как бы ему хотелось о нем думать. Следующим шагом стало развитие дара: тайные побеги на различные места, где, как ему казалось должны обитать духи. Кладбище, например. В скором времени, Уоррен осознал тщетность своих попыток, ровно вместе с тем, как откопал в груде фолиантов фамильной библиотеки старинную книгу о бестелесных формах и прочих проявлениях потустороннего. Теперь уже он платил бездомным мальчишкам-ровесникам, за подслушанные разговоры стражников и констеблей о произошедших убийствах и несчастных случаях. В таких местах его нередко ждала удача, а главное – возможность пообщаться с духами, что одновременно возбуждало и пугало. Совсем скоро он углубился в свое увлечение настолько, что узнал много не слишком хорошего, как о мире в целом, так и об отдельных людях, включая своего отца. Нет, уже тогда парень был не особо сентиментальным, смерть стала чем-то обыденным, а убийства вошли в быт и не казались ему ужасными.
Шел третий год обучения Уоррена в городском университете, куда его запрятал заботливый папенька, не без повода опасающийся, что сынок пройдет мимо нумерологии, астрономии и прочих вещей, просто необходимых, по его мнению, человеку высшего сословия. Уоррену было двадцать два. Ему даже нравилось в университете: ни отца, ни опостылевшего дома, а все новые места и тонны интересных вещей. Все бы ничего, если бы отец не решил, что парень загулял и ему пора жениться, и просто де-факто прислал тому пригласительное письмо на его же свадьбу. Тут уже стало ясно, что отмазаться никак не выйдет и надо рвать когти. В тот же день он собрал вещи, оседлал породистую лошадку декана так ненавистного ему факультета клириков священников и прочей фанатичной братии, даже название оного уже не вспомнить… И тот же час покинул пределы города, отправляясь навстречу судьбе.
Первая встреча с такими же, как он не только обрадовала, но и дала немалую пищу для размышлений в области трудоустройства. Шли года, Уоррен совершенствовал себя и свои навыки, обзавелся влиятельными знакомыми и не забывающими про ответные услуги и долги бывшими клиентами. Такая жизнь устраивала его куда больше чем систематичное гниение в четырех стенах с небольшими прогулками раз-два в месяц на различные приемы и званые ужины в обществе так опостылевших круглых зажравшихся лиц псевдо-знати, не стоящей, по правде говоря, ни гроша. Да, опасно, да без уверенности в завтрашнем дне, но зато полностью свободен и без обязательств ни пред отцом, ни перед кем более. Он пробовал все больше, а границы способностей все не было видно, нет, до магов было, как до моря, Уоррен всегда был ущербным в магии, и хоть у него и были кое-какие задатки, все ограничивалось лишь простенькими заговорами и мантрами. Его дар был несколько иным. Однажды, ночуя в постоялом дворе, коий предлагал своим посетителям весьма недвусмысленные услуги, он проснулся в холодном поту от того, что почувствовал себя в чужом теле - теле женщины. Однако же, это не было похоже на сон. Он увидел себя со стороны, в этой же таверне, вчера, но глазами девушки, мирно посапывающей сейчас под одним одеялом рядом с ним. Тогда и открылась вторая грань таланта. Заказы текли рекой, многие желали заполучить секреты, спрятанные в воспоминаниях своих врагов. Текло и время, втягивая Уоррена во все новые авантюры и передряги.
Сейчас он тот, кто он есть. Повидавший жизнь мужчина, со своими взглядами на жизнь. С тугим кошелем золота за поясом, небольшой виллой в лесах близ Грес, породистой лошадью под седлом и не желающим отвязываться болтливым духом мертвого кавалериста, видимо, встретившего свою смерть в седле вместе со своим скакуном, едущего по левую руку от видящего…
8. Способности:
немагические умения и способности:
- Верховая езда на весьма недурственном уровне, не вольтижировка, но наехав на камушек с седла не сверзнется.
- Годы одинокой и кочевой жизни кого хочешь, готовить научат, вот и Уоррен не исключение, но в скромных рамках – наварить отменного супчика из набранных грибов, или наловленной рыбки, например.
- Прекрасные, но все же далекие от идеала навыки фехтования одноручным и коротким парным оружием.
- Образованность. Пытливый ум, живая логика и склонность к анализу в куче с неполными тремя курсами университета дают немалое преимуществе в тактике, планировании и прочих аферах.
- магия:
Начала некромантии.
- Кое-какие оккультные знания. Умения обращения с душами и духами.
- Пассивный дар видеть души умерших и проникших из иных планов.
Начала ментальной магии
- Защита сознания от внешних вмешательств.
- Возможность "красть" воспоминания, когда сознание объекта действа находиться в наименее защищенном состоянии – во сне.
- Простенькие мантры, ослабляющие боль и тому подобное.
9. Оружие и артефакты:
Оружие
- Отличный, прекрасно сбалансированный вороненый палаш с золоченой гардой и инкрустацией в виде пикирующей птицы. В лезвии присутствуют вкрапления серебра и метеоритного метала, что крайне не радует призраков, оборотней и прочую тварь, как и ее купание в освященных маслах. Имя клинку – Пересмешник.
- Два кинжала-близнеца Клык и Резец. Выполнены из зубов дракона, имеют скрытые полости под яд.
- Обычный стилет-засопожник – так сказать, последний шанс.
Артефакты
- Обычный на вид фонарь, вот только вместо свечки внутри зияет маленькая астральная аномалия, впитывающая души. Предмет был создан сообществом магов и алхимиков, для проведения экспериментов над душами, после внезапного банкротства оных, был приобретен одним дальновидным мужчиной. После получил имя «Колодец».
- Амулет из лунного камня и ольхи, заговоренный на защиту от стихийной магии средних уровней.
Остальные вещи
- Кожаный мешочек со средствами в виде нескольких десятков золотых и серебряных монет.
- Белый батистовый платок.
- Блокнот-записник в кожаном переплете.
- Пару капсул с ядом и снотворным (не перепутать!).
- Вещи в притороченной на седле сумке: подзорная труба, котелок, ложка, кресало, дорожный плед, десяток свеч, мел, свиток чистой бумаги.
10. Прочее:
~ Аватар подберете сами или оставите это администрации?
Уже выбрал.
~ Частота посещения игры? (Хотя бы примерно сколько раз в неделю)
Почти каждый день, зависит от отписи соигроков и фана.
~ Опыт игры на ролевых?
Чуть более пяти лет
~ Контакты (icq, агент или e-mail). Никакие ЛС не будут приниматься!
Skype – Iluminati_nosfero
~ Откуда узнали про форум
РП ТОП – наше все.
11. Пробный пост
Белесая дымка тумана окутывала лесистую местность тракта, стелясь беззвучной мглой над распаханной в кашу дорогой.
- И знаешь, что мне, ять его, сказал этот старый хрен? Что его дочь слишком хороша для какого-то рейтара, даже не имеющего титула! Да я…
Уоррен пытался не слушать. Поначалу, этот вздорный всадник с обломком кавалерийской пики в груди показался ему весьма неплохой компанией на пути до Грес. Однако же душа могла без напрягов дать сто очков форы любой бабке-сплетнице в количестве слов в минуту, и столько же в бесполезности информации. Уоррен оторвал глаза от седла: “Боги, да ему же тупо все равно, слушаю я его, или нет. Похоже, парню достаточно, того, что я просто его слышу”. Душа явно была счастлива поведать кому-то о своих проблемах, и как нельзя кстати, под руку подвернулся одинокий страж. Дальше объяснять надеюсь не нужно?
-... а ведь после той охоты герцог мне лично сказал, что без меня, мы бы еще дня три бродили по этим проклятым лесам, и не факт, что бы нагнали сохатого. И, чтоб я сдох, так и сказал, мол, по возвращении пожалует меня в рыцари! – рейтар ехал с открытой головой, шлем украшенный перьями покоился подвешенным на крючке седла бедной лошадки, и позвякивал забралом в такт неспешному ходу. Обломок пики то ли дело бился о латные наручи всадника, заставляя владельца ругаться, но, тем не менее, не прекращать жестикулировать.
- Но, так или иначе, ты, Хадвар, прости меня, конечно, умер, - устало выдохнул Уоррен, - Напоролся ребрами на копье кирасира.
- Да это дело пустое, - отмахнулся дух, - Если бы нас тогда не поджала конница барона…
Он уже не слушал, а взирал из седла на открывавшуюся за поворотом деревушку в несколько десятков домиков и возвышающимся над постройками постоялым двором. Хибарки были не сказать что бы уж чересчур бедными. То тут, то там встречались даже жилища с каменной кладкой фундамента, однако же, подавляющее большинство составляло деревянные скворечники в одну комнату.
“Сэр” Хадвар молчал уже целые пять минут, но не была заслуга, а всего лишь меры предосторожности. Кто знает, вдруг в деревне есть видящие? Вероятность конечно ничтожна, но какой гвалт может подняться при виде мертвого всадника. К тому же, еще издалека было заметно, что в деревне твориться какая-то суета.
Когда Уоррен уже подъезжал к деревенскому частоколу, со всех щелей хлынули десятки кметов и крестьянок, обхватив верхового широким кольцом, и ощетинившись вилами. Разговор не задался сразу, и демон его знает, чем бы могло все закончится. Нет, в обиду он бы себя не дал уж точно, благо опыт рубки верхом компенсировал численное преимущество противника с лихвой. Всадник уже ненавязчиво тянулся к ножнам с рвущимся в бой клинком палаша, как в конфликт вмешался деревенский солтес, разбирающийся в людях немного поболее, ослепленного страхом народа. Разглядев фиолетовые глаза и признав в их владельце стража, староста подуспокоил народ, и заставил людей опустить вилы с рогатинами. У Уоррена уже закрались нехорошие мысли насчет того, какие планы на него могли сложиться у солтеса. И мать его так, не ошибся. И говори им не говори, что ты не занимаешься тварями, а всего лишь упокоеваешь мятежные души, все один хрен. Отболтаться не вышло, да и вариантов, похоже, не было. Вздохнув, Уоррен спешился, и проверив ножны, кликнул Хадвора. На заискивающие интонации и аккуратную просьбу о помощи, рейтар отреагировал весьма своеобразно, сославшись на то, что не может слезть с коня. И черт же поймешь, валяет ли дурака, не желая ввязываться, или же действительно говорит правду.
Видящий сбросил дорожный плащ-пыльник. Для тех, кто не ездил на лошади дальше соседнего квартала, должно будет упомянуть, что без этой, казалось бы, банальной части одежды путешествие превращается в купание в грязи и дорожной пыли. К тому же никогда не знаешь, когда в чистом поле пойдет дождик, а так, укутался в плащик и почти доволен жизнью. Уложив верхнюю одежду рядом со снятым седлом (пусть лошадка отдохнет), он оправил куртку и бросил взгляд на притороченную к седлу кирасу. Не представив, как будет в ней прыгать по тесному амбару, забитому хламом, решил оставить ее на месте.
Уоррен не был альтруистом, однако же, близился вечер, им с Хадваром определенно требовался ночлег, и если дух мог обойтись уходом в иные астральные планы, видящий, к сожалению, такой привилегией не обладал. А спать с разъяренной мантикорой под боком было задачей априори невыполнимой. Да и вряд ли крестьяне нашли бы сдачу с хотя бы одного золотого из кошелька стража, а опускаться до бартера ой как не хотелось.
Амбар встретил томящим полумраком и запахом лежалой соломы, Уоррен постоял в проходе, ожидая, пока глаза не привыкнут к скудному освещению. Первый удар был быстрым и чудовищным по силе, и если бы не многолетняя практика, остаться бы господину хорошему без запястья. Скорпионо-подобный хвост образины выбил град искр из лезвия палаша, однако же не оставив при этом зазубрин на безупречной стали. Ламберг отпрыгнул в сторону, и став в стойку, крутанул оружием, целя в оскаленную пасть твари. Клац! Хвост крутанулся, и описав широкую дугу, ударил Уоррена по ногам, свалив на землю. Охотник упал назад, однако же, не рискуя оставаться на месте, перекатился за стоящий неподалеку стеллаж. Решение оказалось верным, так как жало хвоста вонзилось меж досок в том самом месте, где он был мгновением раньше. Раздосадованная неудачей мантикора взревела, и осклабившись своей львиной мордой, нахрапом поперла напролом к укрытию, воинственно размахивая своим багрово алым хвостом. Чуя, что дело дрянь, страж поспешно ретировался из-под ненадежного убежища путем нового переката на этот раз в солому. Еще с детства Уоррен не понимал, что сверстники находят в стогах сена, беснуясь там с утра до ночи, и почему им кажется, что она обладает таким удивительным свойством, как мягкость. На его взгляд, стог сена, или соломы, представлял из себя груду коровьего рациона, который при контакте с кожей вызывает нестерпимый зуд и чесотку. Нет, он не был неженкой, однако же, имел и свои бзики, так что нынешний прыжок в солому можно было назвать криком души. Тварь пронеслась через все пространство ангара, и свалив стеллаж, принялась систематично тыкать в стог жалом. Как его не насадили на иглу, Уоррен не мог понять потом еще очень долго, но тем не менее, ему везло раз за разом, и разящая смертоносным ядом рапира протыкала солому в различных местах далеких от него любимого. Звон, разрезаемого палашем воздуха слился с граничащим с инфразвукоум утробным рыком твари. Обрубленный ядовый мешочек с жалом покатился по доскам. Второй удар пришелся аккурат крест-накрест скалящейся морды. И наконец, завершающий выпад – укол под шею.
- Теперь точно все, - выдохнул Уоррен, вылезая из укрытия, вытряхивая на ходу солому, забившуюся под рубашку, и качаясь, побрел к выходу.
Отредактировано Уоррен (15-02-2015 23:54:10)
Шрифт:
#main-reply, .punbb .post-content { font-size: ${value}px; }