<== Окрестности Леммина

Копыта лошадей звонко зацокали по мощеной улочке деревни. Лисья Осока привыкла принимать гостей, богатых и не очень, но к первым она относилась более благосклонно, чем ко вторым. Да и чего удивляться - богатым путникам можно было прислуживать, надеясь на награду, а тот, у кого у самого-то гроша в кармане не водится, зачем нужен, верно?
Взмыленный от быстрой рыси и припекающего солнца вороной конь лениво шел, звеня уздой. Элеонора осматривалась по сторонам. Не сказать, что она довольно часто бывала в Лисьей Осоке, ведь обычно она ее объезжала, а разы нахождения в деревушке не особо запомнились торговке. Некоторые люди при редких путешествиях запоминают все, что только можно, а Аморе, не ограниченная в количестве и во времени этих поездок, перестала это делать. Забавно, для нее то, чего так жаждут люди, которые не могут никуда уехать, стало привычным, неинтересным, но ей столь же сильно не хотелось терять этой свободы, сколько другим хотелось ее приобрести.
Деревня была самой обычной, ничем не отличаясь от множества таких же, разбросанных по миру. Каменные или деревянные домики, люди, снующие туда-сюда и одетые в крестьянскую одежду, что так резко отличалась от одежды людей в городах. Северянке были больше по душе большие города, где можно затеряться среди толпы, а деревни, где все друг друга знали, ее не привлекали вовсе. Но тут можно было сделать небольшую передышку по пути из города в город, напоить или поменять коней, поесть самим, отдохнуть от долгой поездки верхом.
Девушка слезла с лошади и с облегчением вздохнула, почувствовав под ногами твердую землю. Тело затекло, поэтому Эл потянулась, в надежде получить хоть небольшое облегчение. От палящего полуденного солнца хотелось скрыться в тень и просидеть там до вечера. Торговка всерьез задумалась над этой идеей.
- Как думаешь, есть смысл оставаться в деревне до вечера? - задала вопрос Эл подошедшей Фарре. - Солнце уж слишком сильное... Лошади все в мыле, - Аморе похлопала вороного коня по мокрой шее, на что тот ответил хриплым ржанием. Вздохнув, девушка огляделась. - Тут вроде меняли коней на более, э-эм, отдохнувших и бодрых...
Элеонора направилась вдоль по улице. Прежде она была погружена в свои мысли, но доносившаяся откуда-то музыка вывела ее из дум. Мотив был незамысловатый, а исполнение - воистину волшебным. Кажется, игравший человек явно знал свое дело, и Эл невольно покосилась на Йон-Дейл. Артисты обыкновенно владеют музыкальными инструментами, да и вообще любят музыку, свои выступления и крик толпы. Сама же Аморе не умела играть ни на чем, но серьезным недостатком в своем списке умений это не считала. Музыка была редким явлением в ее жизни, но она заставляла думать о чем угодно, но не о том, что происходит сейчас, заставляла с головой погружаться в свои мысли, веселые и не очень.
Оглядевшись, северянка издалека заметила сидевшую на брусчатке улицы девушку, и впечатление довольной жизнью или имеющей достаточно денег она не произвела еще с первого взгляда. Элеонора пошла, направляясь прямиком к игравшей, потянув за уздцы коня за собой. Девчушка была одета бедно, но больше всего бросились в глаза ее волосы - рыжие, хоть и растрепанные. Управлялась незнакомка со своим инструментом очень умело, из-под ее пальцев рождалась красивая мелодия. Заметив в ногах у девушки раскрытую шапку, торговка вытащила из кошелька несколько монет и бросила их в шапку. Она сама когда-то остро нуждалась в деньгах, и бог знает, что бы она сейчас делала, если бы не подброшенный ей в сумку однажды кошелек с монетами...
- Ты красиво играешь, - произнесла Элеонора, глядя на рыженькую сверху вниз.

Рыженькая подтянула к себе шапку, куда только что упали из руки Элеоноры монеты, до этого внимательно оглядев Элеонору и явно сделав для себя какие-то выводы. Деньгам она обрадовалась, но это было вполне ожидаемо, а когда заговорила, то северянка невольно бросила взгляд на удлиненные клыки девушки. "Нет, вряд ли вампир - эти твари вообще ни в чем не будут никогда нуждаться", - успокоила себя Аморе, слушая незнакомку.
- Не так красиво, как хотелось бы, госпожа.
Такое обращение заставило торговку непонимающе вздернуть бровь. Что это за обращение такое - "госпожа"? Неужто рыжая приняла ее за богатую путешественницу? Такие мысли заставили Эл хмыкнуть, ведь похожей на богатую она себя не считала. Возможно, девчушку сбила новая и еще не испачканная одежда.
- В моих краях за такое и медяка не давали, а вы кинули целый серебряный. Из далёка родом, видимо.. Может, вам на заказ что сыграть или провожатый по деревне нужен? - продолжила незнакомка, убирая деньги.
- Начнем с того, что госпожа из меня такая же, как и из тебя воин, - Эл лишь констатировала факты, которые были налицо. Вряд ли эта хиленькая девушка когда-то держала в руках что-то потяжелее своего музыкального инструмента, а если и держала, то, скорее всего, недолго. Она была чем-то похожа на Фарру, не любившую оружие и редко применяющую его по назначению. Хоть внешность зачастую бывает обманчива, но не могла Аморе представить рыжую с мечом в руках, вот хоть убейте! Ладно там метательный нож или что-то подобное... - Нет, провожатый не нужен, благодарю, - на губах северянки промелькнула холодная улыбка, которая задержалась ненадолго. - Мы тут проездом, да и я сама здесь бывала, так что выход найдем. Если только подскажешь, где лошадей заменить можно... - торговка демонстративно похлопала по шее вороного коня, стоявшего рядом с ней. Тот тут же повернул голову к Аморе, а затем опустил голову и полез обнюхивать сидевшую на земле рыжую, но сделать ему это не дала северянка, одернув поводья. - Наши вымотались, а хотелось бы проехать чуть дальше этой деревни.

Фарра растерянно переводила взгляд с Элеоноры на Ючи, с Ючи на Элеонору, удивленно хлопая глазами. На такую встречу девушка точно не рассчитывала, удивление было скрыть невозможно.
- Так вы же здесь бывали, не госпожа Эл, так чего же коней не знаете где поменять? Вот если бы наняли меня проводником, не пришлось бы трижды спрашивать, хотя.. Не хотите, значит не хотите! И, простите, но я за бесплатно информацию не разглашаю!
Йон-Дейл могла только все еще, но уже молча поражаться этой ленивой и насмешливой манерой разговора рыжей. Самолюбие Фрры все же было здорово задета - как и в первую их встречу, хотя, тогда за спиной канатоходки стояла труппа, а за ней как за каменный стеной, особенно за незабываемым одноруким Ру О'Харой. Фарра больше не встречала рыжего огнеглотателя после того зимнего выступления в городе близ Рузьяна и задавалась вопросом, где он теперь может быть. По городам ходили какие-то слухи об неуловимом одноруком воре, посещавшим богатые дома по ночам, но слухи оставались слухами... Только сейчас спутники не те: "всего-то" наемная убийца под личностью торговки. Канатоходка заставила себя успокоиться и выражать свою удивление - и недовольство - менее бурно. Не хватало только, чтобы эта Рысь увидела это - ведь она найдет, что острое сказать в ответ.
Йон-Дейл не смогла сдержать усмешки, заметив тень раздражения в эмоциях Аморе, и поспешно отвернулась. Девушка уже подумала, что Аморе все же отказалась, провожатые им не нужны, особенно такие наглые барды, с которыми отношения заранее испорчены... "Сами справимся", - Йон-Дейл уже потянула Аморе за рукав куда-нибудь подальше от барда, но Элеонора все же продолжила:
- Я была здесь всего лишь пару раз, да и то проездом - сначала с караваном, потом с другом, но в те разы коней мы не меняли. Денег не было. Но, если тебе так хочется... Соизволит ли теперь ваша светлость поднять зад с земли и проводить нас по деревне до нужного места?
Фарра возмущенно фыркнула. Элеонора не может! Йон-Дейл не верила в услышанное и быстро пыталась придумать хотя бы один стоящий аргумент против, чтобы только именно эта рыжая наглая выскочка не была их провожатой и чтобы это не был "мне-она-не-нравится-сами-справимся". Девушка беспомощно наблюдала, как Аморе отходит на несколько шагов, уводя за собой коней, и все же попыталась возразить, пока не стало слишком поздно, а Аморе не совершила самую страшную и роковую ошибку в их совместном путешествии - взять в провожатые рыжего по Лисьей Осоке Ючи:
- Элеонора! Мы сами справимся, без нее! - канатоходка ткнула пальцем на барда, голос девушки звенел от обиды. - Только не она!
Канатоходка обиженно поджала губы и самыми щенячьими глазами взглянула на свою спутницу, умоляя не делать этого. Соперничество, может,  было три года назад, но осадок той встречи остался надолго - например, Йон-Дейл скептически относилась ко всем бардам, которых встречала, а уж если они были рыжими, то старалась и вовсе держаться в стороне. Тот энтузиазм что-то доказать этой рыжей, который горел в Фарре три года назад, а после исчез, снова вспыхнул и даже с новой силой. Девушка снова дернула торговку за рукав рубашки, привлекая внимание и как-то забывая о недавней "обиде", в которой она должна быть на Аморе.
- Ты могла посоветоваться со мной, если мы путешествуем вместе, - канатоходка скрестила на груди руки и все так же обиженно взирала на свою спутницу. - И я против.
Фарра надеялась, что Аморе все же послушает ее - эдакий голос разума в такой ситуации - и откажется от столь наглой рыжей, которая только рада подзаработать пару монет. Нет, Йон-Дейл не было жалко денег, скупость не ее отрицательная черта, но то, что Ючи может получить пару монет, канатоходка воспринимала буквально как свою маленькое поражение. Йон-Дейл все уже решила - если Аморе не послушается, то она поставит условие: "Либо Ючи, либо - я". Наверное, это должно подействовать - Фарра искренне надеялась на этот последний шанс избавиться от нежелательной компании.

Если первоначальная растерянность Фарры Элеонору веселила, хоть вида она и не показывала, то дальнейшее ее поведение удивило девушку до глубины души. Артистка вдруг напрочь забыла, что она находится в глубочайшей обиде на торговку, кинулась к ней и запричитала, что рыженькая им не нужна, при этом активно тыкая пальцем в сторону барда и строя щенячьи глазки. Эл пропустила сказанную с хитрой ухмылкой фразу рыжеволосой про какой-то спор, но не упустила из виду то, как девушка тыкала пальцем в небо, попадая четко в ритм слов Йон-Дейл. Едва удержав смешок, северянка с трудом натянула серьезную мину, повернувшись к артистке, которая дернула ее за рукав, привлекая к себе внимание.
- Ты могла посоветоваться со мной, если мы путешествуем вместе. И я против, - заявила Фарра, скрестив руки на груди и обиженно глядя на свою спутницу.
- Прекрати это ребячество, Фарра, - с небольшой долей ласки, которая была смешана с раздражением, в голосе произнесла Элеонора. Она ощущала себя если не мамой, то хотя бы няней ребенка с богатыми родителями, который привык получать все, что ему захочется. Впрочем, в чем-то Йон-Дейл была права: стоило с ней посоветоваться, но... "Сама виновата, что убежала", - сперла всю вину на девушку торговка и пошла по дороге за уже направившейся в сторону конюшни бардом.
Рыжеволосая шла широким шагом, но заметно прихрамывала. Скорее всего, это были последствия долгого пути и отсутствия нормальной обуви, хотя откуда оной взяться у бедного барда? Аморе лишь плечами пожала, продолжая идти за девушкой и ведя коней, взмыленных и уставших, изредка осматриваясь по сторонам. Кажется, Лисья Осока и не думала за эти три с половиной года меняться, как и не думали стираться из памяти воспоминания о поездке через деревушку с торговым караваном.
Три с половиной года - а воспоминания живее всех живых на свете; прямо сейчас отчасти знакомые места всколыхнули их со дна и заставили выплыть на поверхность. Эл вздохнула, с горечью вспоминая о торговой "семье", приютившей ее. Между ними как-то случилось недопонимание, и отношениям был положен конец, но до этого девушка провела с торговцами без трех месяцев год и с некоторыми даже успела сблизиться. При взгляде на рыжие волосы впереди идущей девушки, взятой Элеонорой как проводник по деревне, Аморе сразу же вспомнила такую же рыжеволосую Роуз Лейон все из того же каравана. Двадцатилетняя Роуз была уроженкой Греса и бежала оттуда в возрасте лет шестнадцати, если сейчас северянку не подводила память. Когда Элеонора присоединилась к каравану, она уже была в нем; торговала в основном всякой мелочевкой и была искренне счастлива своей нынешней жизни. Лейон проявляла к Аморе неоднозначный интерес, но все ее признания в любви мало интересовали северянку, она лишь отмахивалась от девушки. Однажды Роуз выявила желание отделиться от каравана и следовать за Эл, изображая из себя верную собачку, и кончилось это для нее плохо.
Элеонора дрогнула, отгоняя от себя мысли о умирающей на ее руках рыжеволосой девушке; из размышлений ее вывел голос остановившейся барда, которая с гордостью указала на конюшню и с минуту препиралась с хозяином оного заведения. Получив очередную монетку, бард еще раз изобразила из себя покорную слугу, что Аморе приняла уже с раздражением.
Коней им с Фаррой поменяли на отдохнувших и бодрых. Эл прищурилась, подняв глаза на все еще палящее солнце, развалившееся на вершине неба. Хотелось перекусить в тени, но тень тут вряд ли можно было найти. Аморе скользнула взглядом по деревушке и лишь вздохнула. Торговка взяла поводья в одну руку, другой скользнув в свою сумку и нащупав мешочек с деньгами, принадлежащий Фарре. Ладно, какая разница, отдаст она ей деньги сейчас или в Гресе? Все равно артистка, кажется, после произошедшего в Леммине не хотела надолго задерживаться рядом с северянкой... Элеонора выудила из сумки мешочек с деньгами и кинула его Йон-Дейл, поймает или нет - ее забота.
- Иди купи себе есть, ты же вроде голодная была, - сказала Эл, после чего повела лошадей в сторону дороги, где остановилась, достав флягу с водой и сделав глоток. Все равно без артистки она никуда не поедет, поэтому оставалось только ждать возвращения девушки.

- Уже нет, не хочу есть, - ответила артистка после того, как словила мешочек с деньгами.
- Ладно. Ладно, - раздельно произнесла Элеонора, отводя глаза и пряча флягу с водой в сумку. Кони рядом с ней порой переступали с ноги на ногу, а торговка по-прежнему держала их за поводья. Хоть лошади и не стремились сбежать, но предосторожность никогда не помешает. Северянка вновь взглянула на Фарру, сейчас с неуверенностью смотревшей на Эл. Аморе догадывалась, о чем именно сейчас были мысли Йон-Дейл: ехать с торговкой дальше или не ехать. Саму же светловолосую сейчас мучил другой вопрос, но он был тоже связан с ее спутницей: что же будет, когда (это казалось уже неизбежным) их с артисткой дороги разойдутся? Будет ли Элеонора вспоминать Фарру? Да, будет, с содрогающимся сердцем, но что насчет самой Йон-Дейл? Аморе подавила мучительный вздох. В этот момент заговорила Фарра.
- Мы все еще едем вместе? Или это намек, что наши пути расходятся? Я не знаю... - произнесла канатоходка, вытаскивая из своей сумки яблоко. Элеонора хоть и предвидела этот вопрос, но сейчас не знала, что сказать. К счастью (или нет?), Йон-Дейл сошлась в приступе болезненного кашля, заставляя Аморе вздрогнуть и прищуриться, глядя на девушку. -  Пыль с улицы, все в порядке, - натянутая улыбка не убедила Элеонору, все еще не сводящую со своей спутницы взгляд. - Так что, мы вместе?
Аморе помолчала еще, а затем попыталась унять тысячи мыслей в своей голове и оставить лишь одну нужную. Ей мучительно хотелось сказать Фарре "да", но она не была уверена в правильности этого решения. Она не могла заставить артистку после всего случившегося следовать за ней (хотя еще недавно считала, что может это делать), но и не хотела прощаться прямо сейчас. Слегка грустный взгляд голубых глаз скользнул по одежке Фарры ("Ее наряд ей больше шел"), которую она одолжила у ювелира в Леммине, а затем по лицу, сейчас серьезному. Только потом Эл осмелилась взглянуть артистке в глаза, вновь не произнеся ни слова, хоть девушка уже знала, что сказать.
- Ты обещала, что доедешь со мной до Греса, - ровным голосом произнесла северянка, просто констатируя факты. Девушка забралась в седло своей лошади, усаживаясь поудобнее и все еще держа поводья коня, предназначавшегося для Фарры, в руке. Взглянув на артистку уже с высоты седла, Аморе продолжила со вздохом:- А там... Там я тебя не держу. Или, если хочешь, оставайся в Аримане, все равно по пути... - Элеонора устремила взгляд куда-то в сторону, где еще в одном дне пути отсюда находился Ариман.
Конь под ней лениво переступил с ноги на ногу и махнул хвостом, отгоняя назойливую муху. Можно было выдвигаться, конечно, но торговка до сих пор не особо понимала, что она ищет в Гресе. Эл не впервые была в такой растерянности после того, как у нее оказывалась приличная сумма денег. Было бы проще, будь у Аморе дом в одном из городов, куда можно было бы вернуться, вытянуться в кресле и спокойно жить до того момента, пока денег вновь не останется или не придет время для новой поездки. К сожалению, такого места у девушки уже давно не имелось, она и  забыла, что значит чувствовать домашний уют или что-то вроде того.
Странствия порой утомляли, хотелось покоя, но торговка будто чувствовала, что спокойна она будет только тогда, когда умрет. А сейчас - разъезжай по миру, смотри, наслаждайся тем, как с тобой играет жизнь, стони сквозь стиснутые зубы и продолжай бессмысленную борьбу за то, чтобы жить так, как тебе хочется, ведь всегда найдутся причины или правила, с которыми придется считаться. Придется перекраивать свои устои и свой ритм жизни, чтобы под них подстроиться.
Элеонора вздохнула уже устало и тряхнула головой. "А может, ну его, этот Грес?" - пронеслось в мыслях северянки, и она пожала плечами, вновь переводя взгляд на Фарру.

- Ты обещала, что доедешь со мной до Греса. А там... Там я тебя не держу. Или, если хочешь, оставайся в Аримане, все равно по пути...
- До Греса, а дальше посмотрим.
Фарра удержалась от порыва сказать, что она редко сдерживает обещания - Аморе этого лучше не знать. Они и так в последние дни играли в "кто кого сильнее разочарует". Йон-Дейл дернулась, услышав неприятную пронизывающую слух случайную трель кротты и обернулась, с немым вопросом глядя на рыжеволосого барда.
- Не ходили бы вы до Греса по ночной дороге! Не спокойно на пути нынче, кхе. Хотя, дело ваше, конечно.
Канатоходка нахмурилась - слова Ючи об осторожности заставили планы о ближайшей поездке чуть пошатнуться. Если они хотят попасть в Грес как можно скорее, до наступления ночи ("И что там делать, м?"), то следовало ехать без остановки, не заезжая в Лисью Осоку. Правда, к концу пути - или даже к середине - остаться без коней, а это еще не самое худшее из того списка вещей, которые могут случиться в дороге.
- Эм... Спасибо за совет, - Фарра благодарно кивнула, теперь куда тщательнее и с куда большим интересом разглядывая рыжую. Кажется, это были первые слова вежливости за первую и нынешнюю встречи за три года. Девушка снова вернулась к своей спутнице и задумчиво протянула:
- До Греса мы вряд ли успеем до заката. Можно, конечно, попробовать, но, по-моему, лучше двинуться завтра с утра. Так безопаснее, - Йон-Дейл пожала плечами и поспешно добавила. - Если хочешь, то езжай, но я пережду здесь до утра.
Канатоходка искренне сомневалась, что здесь, в такой деревушке, найдется нечто вроде приличной таверны, где можно снять комнату на ночь с двумя кроватями. Мысль, что придется переждать еще одну ночь с Элеонорой, сэкономив немного денег на одну кровать, болью и тяжестью отзывалась и потому была безжалостно отвергнута. Фарра привыкла к ночевкам на чердаках, улицах, под чьим-нибудь порогом или вовсе под деревьями, поэтому переждать ночь подобным образом - сущий пустяк. Интересно, а где Элеонора могла коротать ночи, когда вдруг не имела под рукой монетки на даже самую захудалую комнатушку в таверне? "Какая разница?" - Йон-Дейл старалась не смотреть на Аморе, все еще чувствуя неловкость и невольное раздражение на Элеонору.
Грес... Йон-Дейл, наверное, побывала во всех городах (Кроме холодной Агарды), посетить Грес не такая уж плохая идея. "Найду, может, кого из знакомых", - Фарра прикинула вероятность отыскать знакомые лица в этом городе. Грес, как и все большие города, всегда звал комедиантов своими людьми, а, если вернее, их деньгами - так что есть шанс встретить кого-нибудь. Йон-Дейл поморщилась - что уж там от себя скрывать, она бы хотела больше всего встретить Ру. После ее ухода о рыжем маге ничего не было слышно: девушка расспрашивала знакомых об одноруком огнеглотателе, но его никто не видел. А те редкие слухи, что где-то на горячем поймали однорукого вора, поистине пугали.  О’Хара никогда не отходил от воровского прошлого: девушка ясно помнила, как загорались глаза Ру при виде какой-нибудь вещицы. Но и те монеты, полученные после кражи у перекупщиков, маг делили на всю труппу, чтобы как-то удержать всех комедиантов под своей опекой на плаву хотя бы какое-то время. Мысль о воре переросла в другую, в букет не лучших воспоминаний: домашние и уличные кражи в самые голодные "темные" дни, когда на танцах да трюках не заработаешь хотя бы хлеба, чтобы не умереть с голоду. И ведь могло бы быть хуже... Йон-Дейл снова отвлеклась, чтобы не вспоминать "что могло быть хуже" и озвучила уже вслух одну идею, какой-то туманный и отдаленный план на будущее, подкрепленный лишь "как повезет" и "можно попробовать":
- Думаю, что смогу найти в Гресе какую-нибудь труппу хотя бы на время и прибиться к ним, - Фарра не хотела слышать это напряженное молчание, потому первая нарушило его. - Там часто не хватает канатоходцев - они разбиваются и погибают одними из первых. Поэтому место для меня всегда свободно, - девушка снова проверила спрятанный мешочек с деньгами в сумке. Это вроде бы и забавно, хотя в то же время грустно осознавать, что каждый шаг по канату легко может обернуться смертью. Артистка отогнала и эту неприятную мысль - падения были, но она еще жива. Девушка подняла взгляд на Аморе. - Ты чем займешься?
Элеонора никогда не говорила о своем втором занятии, о заказчиках и жертвах, а это невольно разжигало любопытство и ряд вопросов у Йон-Дейл: будет ли Аморе заниматься торговлей или же сразу возьмется за более выгодную работу? Но спрашивать что-то конкретное не хотелось, девушку впервые устроил бы и общий ответ.

- До Греса, а дальше посмотрим, - ответила канатоходка.
- Не ходили бы вы до Греса по ночной дороге! Не спокойно на пути нынче, кхе. Хотя, дело ваше, конечно, - раздался со стороны голос барда, и Элеонора качнула головой.
- До Греса мы вряд ли успеем до заката. Можно, конечно, попробовать, но, по-моему, лучше двинуться завтра с утра. Так безопаснее. Если хочешь, то езжай, но я пережду здесь до утра, - и снова Фарра.
Аморе хмыкнула. До Греса они не успеют даже, если пойдут сейчас, до вечера следующего дня, раз уж на то пошло. Если Ариман отсюда и был не особо далеко, то Грес находился от него на приличном расстоянии. Расчет Йон-Дейл, видимо, был "от фонаря", но торговка промолчала. Оставаться на ночь в деревушке, где и переночевать толком негде, не хотелось, хоть это и было в какой-то степени безопаснее, чем ночлег под открытым небом.
- Ладно, если ты так боишься, давай останемся, - раздражение в голосе получилось скрыть, хоть и не совсем. Ладно, в Грес они с Фаррой в любом случае доберутся. Днем раньше, днем позже...
Северянка спешилась и повела лошадей по дороге в поисках подходящего места для ночлега. Она сделала это уже чисто по привычке и лишь спустя несколько шагов внезапно поняла, что может этим и не заморачиваться. Это ведь идея Фарры остаться здесь на ночь, верно? Значит, она и должна была заботиться о том, где они будут ночевать. Но, бросив на артистку косой взгляд через плечо, Элеонора едва видно покачала головой. Ей Йон-Дейл с каждым днем все больше напоминала ребенка, а сама Аморе при этом принимала на себя роль заботливой мамочки, без которой дитя и шагу не ступит. Такие сравнения хоть и были смешны, но отчасти казались торговке правдой. Она не помнила, с какого именно момента стала заботиться о своих редких спутниках, которые были младше нее, как и не помнила, почему это все началось.
- Думаю, что смогу найти в Гресе какую-нибудь труппу хотя бы на время и прибиться к ним, - Фарра первой нарушила молчание, которое Элеонора даже и не заметила и вздрогнула от внезапно раздавшихся слов девушки. - Там часто не хватает канатоходцев - они разбиваются и погибают одними из первых. Поэтому место для меня всегда свободно. Ты чем займешься?
- Эм... - Аморе не сразу нашлась с ответом частично из-за того, что она приметила недалеко какое-то здание, чем-то напоминавшее таверну. "Наверное, там все же можно остановиться..." - пронеслось в голове у северянки, а потом она сообразила, что еще и артистке ответить нужно. Но ответ почему-то не шел. Элеонора шагала неспешно, раздумывая над тем, чем она будет заниматься потом, когда деньги кончатся. - Чем, чем... Торговлей, конечно. Потому что пока я не собираюсь менять профессию, - негромко и задумчиво ответила, наконец, девушка, снова оглядываясь на Фарру, а потом равнодушно пожимая плечами и прибавляя: - Может, найду себе заказчика. В конце концов, это прибыльно... - но это, конечно, было слабым оправданием того, почему же Эл все-таки убивает. Самой-то торговке было понятно, что это все из-за денег, деньги - они такие, коварные и застилающие глаза своим манящим блеском и перезвоном, а вот остальным... Эти все остальные не всегда понимали это и осуждали за такую деятельность.
В небольшой таверне (да-да, здание все-таки оказалось таверной) нашлась, как назло, только одна комната. Но самое главное - там было две кровати, и у Элеоноры как камень с плеч упал. Ну, хоть так, и то хорошо!
Ночь прошла спокойно и тихо, а наутро девушки вновь двинулись в путь.

------> Окрестности Аримана