То утро мы запомним надолго!

Под сумраком ночи наш мародёрский отряд вышел на берег реки и приступил к сборке катапульты. Люди, построившие, как им казалось, удачный форпост на холме на противоположном берегу, ни черта не видели в темноте и становились заложниками реки и расстояния. Лучшее, что они могли предпринять - отступить, оставить форт нам. Конечно, к середине дня можно будет перегруппироваться и выбить нашу "армию" обратно. Нас - четыре с половиной десятка, их - столько же гвардии, столько же милиции и ещё четыре сотни милитаризированного населения, готового сражаться и убивать за своё имущество и свои земли.
Двадцать девять стальных деталей общим весом в двадцать пудов были быстро дополнены стремительно устроенным лесоповалом. Я с тоской думал о том, насколько проще всё было бы, если с нами бы увязалась Свент. Но та предпочитала оставаться, как она это называла, "козырем в рукаве". Я никогда не понимал, что она имела в виду, это было что-то вроде "кинжал, спрятанный в сапоге", да?
Сопровождавший нас шаман постарался поднять хороший ветер, чтобы наши трёхчасовые лесозаготовки прошли в тишине. Наконец, когда самый край неба засиял яркими цветами приближающегося из-за горизонта солнца, катапульта была готовы.
Ветер стих, и, не дожидаясь сигнала, мои умельцы спустили первый залп из камней, к которым были примотаны пропитанные горючей смесью тряпки, в сторону форта. Залп благополучно улетел куда-то за стену.
- Олухи! - заорал на них я, осознав, что мы выдали себя. Бойцы, кроме расчёта, спешно бросились к плоскодонкам, и мне пришлось следовать за ними.
- Не прекращать огонь! - прогремел я оставшимся, в то же время пристально вглядываясь дозорную башню, с крыши которой Клаурук должен был подать сигнал. Мы гребли, налегая на вёсла, и вскоре должны были оказаться под стенами на другом берегу. Людей, к нашему удивлению, на стене практически не было - и я никак не мог понять, почему. Сигнал, впрочем, тоже не поступал, и общее безумие ситуации нарушали только громки звуки, извещающие жителей о приближающейся беде.
И лишь когда носы наших лодок ударились о камни на другом берегу, вместо сигнала последовали горящие стрелы и петарды с крыши дозорной башни, превращающие забросанный тряпками город в кромешный ад. "Ну этот Клаурук у меня получит после боя!" - мстительно подумал я, мгновение спустя осознав, что охотник мог обогнать и меня в своих решениях и выбрать лучший ход. В конце концов, каждый из нас мог положиться на каждого.
Занялись здания, отовсюду послышались крики людей вдобавок к общей тревоге. Но сквозь этот шум раздалось что-то, что заставило меня сначала опешить, а затем рявкнуть:
- Айда в драку! Крючья на стены!
В этот момент многое встало на свои места. Кто-то воспользовался нашей артиллерией, чтобы ограбить этих людишек. Кто бы он ни был, мы не собирались отдавать ему ни мешка зерна, ни звонкой монетки. И сейчас он сослужил нам службу, очистив стену, смотрящую на реку. Теперь от вторжения нас отделяло только несколько метров на пути вверх.
Латы тянули нас к земле, но налитые сталью мышцы двигали тела вверх. Никто не встречал наш отряд сейчас, пока ещё его можно было остановить. И чем ближе становились зубцы барбакана, тем шире расплывались наши морды в довольной кровожадной ухмылке.

Отредактировано Тромгар (30-01-2015 19:52:43)

Наконец, первая перчатка коснулась зубцов стены. Клаурук Костяной успел выпустить одну лишь стрелу - а весь отряд уже стоял на стене. Почти пустая стена приветствовала нас.
- Орки! - истошно прокричал кто-то из стражи, по всей видимости, капитан. Я победно кивнул, обводя горящую деревню взглядом, и хотел было уже привлечь внимание этих перепуганных курочек, как вдруг по форпосту прокатился поистине жуткий звук. Казалось, что местные подавали сигнал тревоги тыкая гиппопотаму в промежность раскалённой кочергой.
Немного подумав, мы с бойцами переглянулись и решили не орать, чтобы не позориться, и молча ринулись вперёд, на поиски бойцов, чтобы первым делом выпереть неприятеля отсюда, а после приступить к мародёрству. Отряды расщеплялся снова и снова, бойцы распределялись по территории в соответствии с картой, благополучно предоставленной Клауруком. Мы двинулись на зачистку.
Забивайте окна, прячьтесь за дверями и рискуйте сгореть заживо - или бросайте дома и имущество и бегите!
Мы не оставляем в живых никого, кто не успел убраться из-под стальных сапог. Но и не летим, окрылённые жаждой крови, за теми, кто пытаются убежать. Если умирает достаточно много людей, выжившие - а выживают сильнейшие - мстят за своих братьев, сестёр, отцов и матерей, а хуже всего - когда за детей.
Поэтому не стоит лить кровь зазря. Пусть боятся... все. И все, как стадо, ненавидят. Но в частности - никто. Никто не будет посвящать всю свою жизнь мести и истреблению. Людишки, как и все другие, могут многое - если довести их до отчаянья.
Мы пришли не для того, чтобы нести им отчаянье, не для того, чтобы сеять зло.
Что посеешь, то и пожнёшь.
Мы пришли за нашим добром.
Делает ли это нас добром и противоречит ли воле Рилдира?
Я не знал ответа, а просто шёл вперёд с двумя напарниками по центральной улочке, зная, что мы обречены победить. Мы рвались к ратуше, где рано или поздно Клауруку понадобится прикрытие. И чем раньше мы его прикроем, тем лучше.
Он что-то хочет мне сказать. Какую-то важную вещь. Иначе ему придётся дать хорошую взбучку за отступление от плана.

У самой ратуши нас ждал сюрприз, успевший за время приближения перестать быть таким уж сюрпризом. Вождь Крурзак вместе с остальными высыпал нам навстречу, прорвав стену... построенную довольно неудачно. Вообще вряд ли местные архитекторы были настолько дуболомами, чтобы выстраивать стену поперёк улицы.
Иллюзорность картины, как мне показалось поначалу, подтвердил Клаурук Костяной, выпустив под ноги Верховному Вождю взорвавшуюся снопом мерцающих огней стрелу (по-видимому, сдобренную пыльцой фей), окружив орков светящейся пылью, плотно прилипшей к доспехам.
- Вроде не иллюзия, - быстро бросил Глург, восхищённый своевременностью реакции стрелка.
Я ничего не ответил, мгновения присматриваясь к фигурам. Если не проявить жёсткость, а это окажется ловушкой - быть беде, как быть и в случае, если Крурзак окажется настоящим. Впрочем, почти сразу с крыши ратуши упала вторая стрела, разбившись так же передо мной.
- Ургюс, ло...
- Ловушка, Орда! - прогремел широкоплечий орк, оправдывая своё прозвище, затем виновато уставился на меня, не совсем понимая, что дальше: собираться и защищать вождя, отступать или вырезать противника по периметру. Последние сомнения стёрлись, когда фигура Клаурука проступила в сполохах огня, забирающихся на крышу башни, надёжно отрезая его от...
...немногочисленных остроухих наёмников, практически подобравшихся к нему. В то же время на площадь прямо из окон домов, выглядящих до того момента пустыми, вылетели немногочисленные бомбы-вонючки, а передняя стена ратуши осыпалась, обнажая массивную редкую железную решётку. Стоящие за ней на первом и на втором этажах четыре десятка арбалетчиков немедленно отдали залп, унося последние сомнения в реальности встретившего нас вождя вместе с несколькими жизнями моих и его бойцов.
В густом тошнотворном тумане светящиеся огоньки на наших телах делали нас превосходными мишенями. Не было сомнений - это была ловушка. Но ловушка на один отряд, а не на два. Слава Рилдиру, другие подобрались - и как нельзя сказать вовремя.
- За Орду! - прогремел Ургюс.
- Победа или смерть! - проговорил я, приободряя своих, а после добавил, чертыхаясь, - ну и вонь...
- Победа или смерть! - послушно повторил Ургюс, крича как можно громче, - Ну, и вонь! - прокатился вопль над всем форпостом.
Не опуская молота, я двинулся вперёд, спеша поделиться сделанными выводами с Великим Вождём Крурзаком. В моей голове роились мысли. Люди всегда роют норы, словно трусливые крысы, чтобы убежать туда, если придётся туго. Мои щитовики могли развлекать арбалетчиков, какое-то время. Нужно было лишить тех возможности стрелять, для чего пригодились бы колдуны Крурзака. Главное - чтобы те не пытались достать самих людей. Бьюсь об заклад, этот вариант наш противник придумал.
В то же время нужно было отправить группу штурмовиков под землёй в ратушу. И чем раньше, тем лучше. Отряд следовало собрать из моих орков и орков вождя, и кто-то из нас должен будет повести его, в то время как латники и колдуны не будут давать врагу расслабиться. Следовало принять решение - но такое решение должен будет огласить Крурзак, и не без моей поддержки.
Ухо кровоточило, болт прорезал также и кожу под челюстью, к счастью, не задев шеи. Это была моя первая кровь в этой схватке, и я отчётливо понимал - не последняя. Учитывая наше снаряжение, на поверхности пристало остаться нам. Всё это я понял буквально за время сближения, но вот объяснить Крурзаку попросту не успевал. Всё, что оставалось, это не дыша тошнотворным воздухом подойти к вождю и понять его настрой.

Отредактировано Тромгар (07-02-2015 19:12:05)

Болты не столько хорошо находили уязвимости, как стрелы, но зато насквозь пробивали недостаточно плотную броню. И я отчётливо понял, что вождь немного недооценивает опасность людей: даже сравнительно небольшое промедление позволит им перестрелять нас, словно зайцев в загоне. Башенных щитов или чего-то вроде болезненно не хватало, и стены домов не выглядели как надёжная защита от вражеского огня. Если мы зададим стрекача, то боевой дух - основа нашего превосходства - будет безнадёжно подорван.
- Нам бы самим этим выходом воспользоваться, - ответил я на реплику вождя.
Лучшими щитами оказывались свои же. Стоило нескольким бронированым оркам пасть, и мои вышагивающие вперёд молодцы позволили менее тяжелобронированным взять своих товарищей, словно живой щит. Мы потеряли шестерых, когда, повинуясь приказу Верховного Вождя, двинулись к ратуше.
У меня не было никаких идея насчёт того, как можно одновременно выбить несущий металлический каркас решётки в половину огромной стены. Эта затея выглядела довольно бредовой, а грамотно расставленные домики и укрепления как бы намекали на то, что в обход тоже мало что получится. Идея о перегруппировке была, само собой, разумнее некуда, но что делать дальше, если фиктивный вход в ратушу оказался завален в одночасье?
Костяному пришлось потратить несколько драгоценных минут, чтобы занять позицию вне досягаемости арбалетчиков. Наёмники пытались преследовать его, но здесь уже на помощь подошли колдуны вождя, дав стрелку уйти. Клаурук, лучший из моих стрелков, очень быстро заставил людей пожалеть об этом, пуская взрывные стрелы прямиком сквозь прутья решётки.
Однако даже очень хороший один боец не мог решить исхода боя. Вместе со мной вождь повёл основной ударный отряд, в то время как мы отправили несколько легкобронированных бойцов на зачистку и блокировку хода. Когда же наш хирд сблизился с ратушей вплотную, случилось непостижимое уму чудо, вследствие которого мы ворвались внутрь и устроили бойню.
Здесь было что пограбить, и я не мог разделять фанатизм Вождя в том, чтобы вырезать всех до единого. Выжившие должны рассказать о бойне, и не глазами спрятавшейся сойки, которая живо задерёт нашу численность до сотен, а глазами стратега. Мои бойцы знали это. Они убивали трусов и старались оглушить, скрутить, подчас взять на какое-то время в плен тех, кто сломя голову шёл в бой. Один человек против шести-восьми орков в строю.
Мне часто говорили, что это жестоко - не давать умирать в бою тем, кто заслужил этого. Мол, я культивирую среди людей желание сражаться. Жалкие шавки! Единственное, в чём я был виноват - так это в стремлении отучить людей давать нам отпор.
Нам не нужно вялотекущее грабительское доминирование над людьми.
Нам нужны ресурсы (и орки) для предстоящей кампании на восток. К гномам. В страну, контроль над которой раз и навсегда поставит точку в расстановке сил в этом мире. Мы были удобно расположены географически, и если люди и эльфы резко не найдут общий язык, Орду ничего не остановит от покорения всех народов по очереди.
Эльфы не были Первыми.
Первыми были мы.

После разгрома, учинённого вождём и нашими солдатами, всё, что нам оставалось среди пожарища - это собирать добычу и уматывать. Если аванпост сгорит, то люди понесут ущерб, который не пойдёт никому на пользу, а сгоревшие заживо - в особенности, дети, - прочно врежутся в сердца местного населения. Мы хотим вызывать ужас и почтение, а не боль и ненависть. Вызывать второе слишком просто и бесталанно.
Мы с Крурзаком встретились вновь в зале стражи, где он уже заканчивал свою работёнку палача. Бросив беглый взгляд на залитый кровью труп с расколотой башкой и шлемом, выброшенный из комнаты при попытке стряхнуть плотно заклинившую топор черепушку, я не смог не ухмыльнуться. Вождь умел произвести эффект, что надо.
Я не стал спешить входить внутрь, дав Вождю позабавиться и ощутить вкус победы. У меня была для него всего одна новость. Мы должны покинуть город, и быстро. Увести рабов, для зрелищности, в том числе и чтобы списать сгоревших заживо на угнанных в рабство. Пожар был ужасен сам по себе, а с беснующимися по улицам орками - вдвойне. Наши тоже могли обгореть. Подперев стенку собой, я терпеливо дожидался, пока Крурзак выйдет.
- Друг, нам не стоит здесь задерживаться лишний раз. Пожар. Разделим добычу по ту сторону стен, - я произнёс эти слова быстро и почти безэмоционально. Крурзак и так это знает. Поэтому, в отличие от нашей оравы, он не любит сеять всюду огонь и неразбериху. Естественно, если бы я знал о его нападении, то не стал бы обстреливать аванпост.
Если бы я знал о его нападении, то не сунулся бы сюда вовсе.
Мои молодцы между тем старательно мешались с Крурзаковскими и старались не выпускать из поля зрения магов. К моменту встречи там, за стенами, около каждого мага вождя должен был стоять мой орк. Я доверял ему и, конечно, не собирался его предавать, но так было надёжнее. И гораздо спокойнее.
Двенадцать долей Крурзаку, десять мне. По пять магам, по три опытным бойцам, по две салагам. Имирова кровь, и мои, и его молодчики потеряли из-за присутствия другого клана строго больше половины добычи! Хотя казалось бы, два клана, всё поровну... Ладно что хоть живых потерь почти нет. С другой стороны, это ещё сильнее умаляет доли каждого. Эх, посмотрю по настрою старины Крурзака. Попросить что ли у него двадцать долей за катапульту? Идея в принципе недурная, если только вождь после этого не решит мне её куда-нибудь запихнуть.
Пожар между тем только разгорался, и беспомощные людишки подчас прятались в горящих зданиях от орков. Некоторые смельчаки даже прыгали в воду со стен. Они не одолеют огонь, если мы им не поможем (хотя бы тем, что вовремя свалим). Не знаю, что думает вождь. Лично по мне в том, чтобы сдохнуть в объятиях пламени, нет никакого смысла. Люди слишком полезны, чтобы уготовить им такую участь.

С самого выхода из крепости всё-таки прочно запала мне дума, от которой я никак не мог отделаться. Поведение Крурзака раз за разом подкрепляло ту мысль, что он действительно никак не причастен к этому "совпадению" и является "пострадавшим" в той же степени, что и я сам. Что, в целом, заставляло вернуться к варианту ошибки, нелепой случайности, мистического стечения обстоятельств. "Но всё не может быть так просто".
Нехотя сойдясь на мысли, что всё-таки может, я возглавил свою часть победного отхода. Где-то среди равнин под покровом темноты ударные отряды объединились с осадным расчётом. Время никого не ждало, Великий Вождь не стал тянуть, а подошёл и открыто спросил о судьбе сокровищ. Нельзя сказать, что мне было всё равно или что я был готов проявить покорность. Просто мне предложили лучшее, чем то, на что я считал разумным рассчитывать. Крурзак не из тех, кто как-то присваивает себе общеордынские достояния. Это деление было честным с клановой точки зрения, но более чем щедрым с индивидуальной.
- Принимаю твоё решение, Крурзак. Сделаю всё, что от меня зависит, чтобы таких историй больше не случалось, - я говорил, не скрывая досады на стечение обстоятельств, той самой, про которую говорят, что "беда сближает". Мне очень хотелось, чтобы Крурзак воспринимал это именно так. В конце концов, потери любого из наших отрядов были бы не в пример больше, если бы другого не оказалось под рукой. Засаду нельзя было сбрасывать со счетов. Нет, это определённо не могло быть случайностью. И, учитывая горячий нрав Верховного и естественную товарищескую заботу о нём и его подчинённых, я не мог удержаться и добавить одно-единственное замечание:
- У меня головы полетят по возвращению. Денька три по холодным горам пройдёт, - с этими словами я достал из кармана мешочек с солёным орехом, предлагая вождю угоститься и как-то "зажевать" впечатления, дополнить их чем-то менее раздражающим. Стремительный прохладный ветер струился вокруг нас и наших бойцов, старые межклановые друзья что-то бурно обсуждали, о чём-то спорили, где-то намечалась драка. В любом случае, пока вожди - то бишь мы - что-то там решали, никто не спешил бросаться обвинениями вроде "из-за вас...!" Бойцы уже взяли от боя то, что всё ещё играло в их крови, и теперь, на сиюминутном расслаблении, встреча с союзным кланом казалась им довольно-таки приятным событием.