Яломиште уже с месяц жил в общине оборотней, в районе Оливии и в её личном доме. Поначалу парня хотели взять в другой район, где было побольше свободных мест, но вождь настояла, чтобы мальчишку оставили с ней, тем более, она ещё не знает, какова его вторая ипостась, и хочет это выяснить, тем более, что этот маленький воришка должен ей сполна. Впрочем, о втором факте она никому не сообщила, разве что Бриарей, правая рука Оливии, был в курсе всех событий и первые несколько дней с подозрением косился на Яна, как будто ожидал от него подвоха. Но вскоре динго привык к мальчику, как привыкла к нему и волчица, которая проводила время, фактически, лишь с ним одним. То водила на охоту, с которой обычно никакой добычи они не приносили, потому что охота была показательной, а не настоящей, так что все пойманные звери были отпущены сразу, как только угождали в ловушки двух оборотней. То Оливия немного рассказывала о травах, зельях и настоях, добавляя, что это знание может пригодиться оборотню, который только учится жизни. Но чаще же всего она не щадила Яна, прекрасно помня о его проступке, о воровстве: заставляла его убираться в доме, набирать воду и нести на себе тяжёлые вёдра, готовить, стирать вещи и заниматься прочими делами по хозяйству. В общем, использовала его в качестве эдакой прислуги.
Но было в Яломиште кое-что ещё, кроме пристрастия к воровству, что сильно волновало Оливию. За этот месяц он так и не сменил свою форму на животную. Оливия об этом просила, потом требовала, даже показывала ему свою волчью ипостась и говорила, что в этом нет ничего особенного или страшного - достаточно лишь иметь желание. Но эти разговоры мало к чему приводили, что немного вождя напрягало.
- Раз уж этот мальчишка остался у меня и отдаёт мне долг, то полноценным оборотнем он у меня станет.
Так однажды решила она.

Чем ближе становился день икс - полнолуние - тем любопытнее и хитрее становилась Оливия. Пусть Ян не хотел или не мог перед ней показать свою звериную форму, но именно в определённый день, в определённый час, хочет он того или нет, но станет животным. А вот каким - Оливии и предстоит узнать. Поймать мальчишку, так сказать, на горяченьком.
Поэтому, когда наступил тот самый день, Оливия сделала вид, что отправилась спать. Естественно, ложиться она и не собиралась. Во-первых, из-за придуманного плана, во-вторых, что уже, впрочем, не так важно, она бы в такую ночь спать попросту не смогла, когда вторая сущность зовёт "погулять". Бриарей был неподалёку от дома вождя, лишь ожидая момента, когда Яломиште его покинет. Конечно, ни он, ни Оливия не могли сказать наверняка, что мальчик обязательно выскользнет куда-то и захочет побыть где-то в стороне, чтобы пережить ночь, но тем не менее было решено подстраховки ради всё же следить за домом и за Яломиште в частности.
Оливия и не слышала даже каких-то посторонних звуков, сидя у себя в комнате. Не потому что не могла услышать, а потому что мальчишка оказался настолько хорош, что открываемое им окно не издало ни единого скрипа, так что даже прекрасный слух оборотня тут не помог бы. Зато как раз кстати пришлась помощь Бриарея. Он-то услышал и даже увидел, как из окна выпрыгнул Ян, потом стоял неподвижно некоторые мгновения и, наконец, отправился в сторону чащи. И когда мальчик ушёл достаточно далеко, чтобы не заметить поверенного Оливии, тот пробрался к дому вождя и постучал.
Оливия в этом время ходила по комнате и раздумывала о том, что сегодня должно случиться. Наконец, когда она услышала стук, то мигом бесшумно спустилась вниз, открыла дверь, увидела Бриарея и приняла от него всю нужную информацию. Затем было решено идти вместе до леса, а там уже как получится.

Нагнать Яна труда не составило. Правда, всё равно парочка заговорщиков держались довольно далеко от него, старались идти бесшумно, а запах - верный помощник в таком тонком деле. Однако когда перед лицом Оливии показался лес, она велела Бриарею оставаться здесь. Дальше ей лучше идти одной.
- Сам понимаешь, он только меня слушается. Тебе же лучше не вмешиваться. Но не уходи далеко. Если что, я позову.
Он мог бы поспорить и даже уже начал это делать, но Оливия без лишних слов начала раздеваться прямо перед ним, так что мужчина буквально прикусил язык от такой неожиданности. Оборотень тем не менее раздевалась не только лишь для того, чтобы заставить Бриарея замолчать, а ещё чтобы в волчьем обличье следовать за Яломиште.

Если Яломиште в кромешной тьме было тяжело ориентироваться, то Оливия чувствовала себя превосходно, ведь волчица довольно хорошо видела в темноте. Пусть намного хуже, нежели днём, но тем не менее её минует участь вписаться в ближайший ствол дерева.
Она не сомневалась, что Ян ушёл подальше от пристанища оборотней, чтобы в нелюдном месте пережить превращение. Также Оливия понимала, что Яломиште очень молод и не сможет контролировать свои мысли и свои действия в обличье животного. Сама она потратила на это немало лет; также немало людей и нелюдей были убиты её руками (считай, загрызаны) в моменты полнолуния. И печально, что Яломиште ждала похожая участь - вот чему Оливия никак не завидовала и в какой-то степени даже сочувствовала мальчику.
Сегодня она посчитала своим долгом проследить за ним, увидеть его животную форму, а заодно помочь избежать неприятностей, ведь Ян находился и находится именно у неё на попечении.
И вот среди деревьев она издалека увидела знакомый, запомнившийся ей с первого дня силуэт. Однако ближе Оливия подходить на стала - Ян мог её увидеть, а это не было ей на руку.
- Впрочем, какая разница, увидит он меня или нет? Животным он всё равно станет, хочет того или нет. Мне же просто надо быть рядом в этот момент.
С этими мыслями они и побежала вперёд вприпрыжку, изредка останавливаясь, улавливая движения объекта своей слежки. Наконец, когда сам Яломиште спрятался под корнями дерева, Оливия чуть было не потеряла его из виду, благо, помог нюх, который и привёл вождя в нужное место. Она, увидев Яна, смотрела на него секунд десять, пока не поняла, что мальчик задремал.
- Ох уж эти дети. И чего он не остался у меня в доме?
Волчица развернулась спиной к корням и к Яну, села на землю и зевнула, показав темноте свою волчью пасть с множеством белых и острых зубов, которыми очень просто перегрызть шею сильного оленя. Теперь Оливия должна была сидеть тут и ждать, пока в Яломиште проснётся оборотень.

Неизвестно сколько Оливия просидела около того места, где спал Яломиште, и ждала, пока он наконец-то проснётся и выглянет наружу. Волчица успела как следует выспаться, подозвать Бриарея и попросить принести еды, пару раз возвращалась в человеческую форму, чтобы как раз-таки поесть или же просто оправиться немного от жизни на четвереньках. К тому же оборотням ведь нельзя долго находиться в животной форме, о чём Оливия прекрасно помнила.
Из-под корней деревьев доносились самые разнообразные звуки: то мальчишка будто ворочался там, то стонал, то громко вздыхал. Оливия всё это время лишь пару раз засовывала свой мокрый волчий нос внутрь, явственно чувствовала запах оборотня, а затем снова возвращалась на своё место. Увы, она ничем не могла помочь Яломиште, который почему-то решил пережить своё превращение в одиночестве. Всё, что она могла - это ждать.
Наконец и ожидание закончилось. Оливия лежала около дерева, неподалёку от норки мальчишки - так она назвала его "убежище", закрыв глаза и вслушиваясь в разнообразные звуки леса. Так продолжалось до тех пор, пока она отчётливо не услышала, как где-то рядышком будто бы рвётся одежда и слышится узнаваемый треск - именно такой она слышит, когда превращается сама.
- Я тебя вижу, - после такого заявления она поднялась и круто развернулась ко вдоху в норку. Голос Яломиште она едва узнала, и то только потому, что никого другого внутри быть не могло.
- Так выходи, чтобы и я на тебя посмотрела, - сказала только она, не боясь нисколько неопытного мальчишку-оборотня.
- И мне вовсе не нравится, что ты здесь.
Яломиште вряд ли мог позволить себе подобное заявление, иначе Оливия надавала бы ему как следует за такое. И, в общем, ей не составила труда понять, что сейчас её маленький слуга думает только о жажде крови.
- Очень жаль. Уходить я не собираюсь, - категорично и безбоязненно заявила она.

Вглядываясь в темноту, где находился Яломиште, Оливия неплохо видела все изменения мальчика. А ещё лучше она понимала изменения его личности, его желаний, его страстей в момент, когда им владеет зверь. Оливия была уже опытным оборотнем. Её волк не был зверем, как она сама думала, наоборот, она считала его животным, которого смогла приручить и сделать таковым. Ей понадобился не день и не два, чтобы надеть ошейник на белого хищника, который рвал её изнутри и требовал всё больше и больше крови. Но однажды настал тот момент, когда она сказала ему "хватит" и смогла выиграть в неравной схватке, полагаясь лишь на свою физическую силу и на силу своего разума. Яломиште предстояло сделать нечто подобное, но Оливия не надеялась сегодня же увидеть какие-то изменения в его поведении, ведь зверь внутри него намного сильнее.
Окончательной метаморфозы в этого зверя не произошло, но увиденное тем не менее не вызвало у Оливии и доли удивления. Она подумала только, как-то совсем не к месту и непонятно почему вдруг:
- А мальчиком он был симпатичнее.
Её также не пугал тот тон, с которым обращался к ней Ян, точнее, его звериная сущность. Она не боялась полнолуния и лишенного возможности противостоять своей сущности оборотня. Ей всего лишь надо было показать свой авторитет, чтобы Ян покорился ей, как наставнику, а главное, что его вторая часть покорилась ей, как отличному вожаку.
Однако у самого Яна были другие планы. Оливии совершенно не понравилось то, что он начал делать.
- Если ты думаешь, что я стою на своём пути - зря. Наоборот я хочу протянуть тебе руку помощи.
Она тем не менее сделала несколько шагов назад. Её тело напряглось; она готова была в любой момент отпрыгнуть, убежать, пригнуться.

Взывать к разуму, затуманенному жаждой крови, Оливия хоть и попыталась, но всё же понимала, что в 99% это будет лишь тратой воздуха. Она чувствовала эту игривость - в плохом смысле слова - Яломиште, его радость при виде волчицы, которая сама напрашивается на выяснение отношений. Но, увы, поменять свою тактику Оливия пока что не могла. Она чувствовала, думала, пыталась мысленно воззвать к разуму мальчика, но всё было напрасно.
Неожиданно непонятно откуда взялись холодные потоки воздуха. Сначала вокруг всё зашуршало, поднимая листья и маленькие веточки, затем Оливия почувствовала, что эта сила исходит от Яна, но так и не смогла понять, откуда она у него, ведь оборотни не владеют магией стихий. Не успела она даже мысленно пикнуть, как была откинута назад этим самым воздухом. Волчица осознала, что земли под ногами больше нет, а когда неожиданно столкнулась с этой самой землёй, то жалобно заскулила, чувствуя, как всё тело пронзила внезапная боль. От этого состояния она отходила около минуты, которая длилась словно вечность, к тому же шок давал о себе знать - магия Яна оказалась для неё сюрпризом.
Вот только сдаваться так просто упрямая волчица не собиралась. Кое-как она встала сначала на две, потом на четыре лапы, пошатнулась, снова упав разок на землю, затем опять встала и уже, едва пошатываясь, направилась в нужную ей сторону - на запах мальчишки.
Он оставался там же, рядом с большим деревом, и находился без сознания. О, Оливия его сейчас так понимала. Ей самой хотелось упасть прямо здесь и потерять сознание минут на пятнадцать. Но вместо этого она сначала мысленно, а потом и с помощью пронзительного воя позвала Бриарея. Ей нужна была помощь.

Оливия постепенно приходила в себя - всё-таки особенность расы, повышенная регенерация, помогала. И тем не менее Бриарея она позвала, чтобы он помог отвлекать внимание Яломиште на себя, в то время как она, Оливия, сможет с помощью магии усмирить мальчика. Правда, теперь он не мальчик, а дикий зверь, да к тому же ему помогает магия воздуха, непонятно откуда взявшаяся.
На мгновение из убежища послышался всхлип, такой мучительный, жалобный, причины которого поначалу не были ясны вождю. Ведь это ей сейчас было больно, это её яростный ветер откинул подальше, а не Яна. Но секундами позже Оливия догадывалась о возможной причине страданий своего маленького слуги. Она вспомнила, что сама чувствовала, когда её внутренний "демон" держал над ней власть; она тоже выла, протяжно, долго и с глубоким страданием, как будто её режут изнутри. И пусть даже это состояние длилось недолго, всё равно, создавалось впечатление, что зверь внутри тебя мучил не день, а год.
Оливии стало жаль Яломиште. Как-то, при первой же встрече с ним, она подумала, что не пожелала бы своему чаду такой участи - быть оборотнем. Однако у неё не было ребёнка, зато был Яломиште, который находится теперь под её ответственностью, и его она должна в какой-то степени оберегать и учить быть оборотнем, раз иначе его жизнь не сложилась.
Сейчас она с трудом справлялась с этой задачей. Она могла бы накинуться на Яна, покалечить его немного, но это имело бы плачевные последствия как для неё, так и для мальчика. Потому она позвала Бриарея. Тот прибежал буквально через полминуты, держа в пасти одежду Оливии. Динго остановился неподалёку от дерева, положил одежду, а затем прибежал к вождю и Яломиште. Оливия же оставила Бриарея следить за Яном, а сама перевоплотилась в человека и оделась. У неё почти не было сил после этого действия и боль во всём теле всё ещё не прошла до конца, но так было нужно. Она вернулась к динго, присела на корточки перед деревом, положив при этом руку на голову Бриарея и спросила:
- Он спрятался?
Бриарей отрывисто рыкнул, отвечая на вопрос положительно, а Оливия облегчённо выдохнула. Она едва видела силуэт юного оборотня, но ей не особенно это и нужно было, главное, что Ян более или менее успокоился, значит, самое время обеспечить ему надёжное укрытие, где он без труда проведёт ночь, не причинив никому боли, а потом придёт в себя. Поэтому Оливия, встав напротив дерева, начала читать заклинание, тихо, себе под нос:
- О, могучее древо. Помоги брату моему, оградив его своими могучими корнями от бед, позволь ему всю ночь пробыть в твоих гостях да благодарна тебе буду я.
Закончив, она выпрямила руки и в следующую секунду начала плавно ими двигать, будто бы танцевать. Дерево же, услышав просьбу, не отклонило её, а, наоборот, помогло, и сильные корни задвигались, закрывая собой небольшое убежище и тем самым как бы пряча Яломиште.

Закрыть Яломиште корнями дерева Оливии удалось только тогда, когда самый пик полнолуния подошёл к концу. Пока полная луна зияла на небе белым диском, пока она чувствовала её призыв, как призыв родной матери, Оливия не могла превратиться в человека. Зато когда призыв ослаб и когда разум был полностью под контролем, оборотень перекинулась и помогла мальчику. С ним самим дела обстояли хуже.
Он ещё целую ночь пролежал в своём укрытии, никем не замеченный. Оливия и Бриарей в облике динго сидели вместе рядом около дерева и ждали появления первых лучей солнца. Они всю ночь ждали именно этого, и когда луна наконец-то пропала из виду, Бриарей сбегал за своей одеждой и тоже перекинулся обратно в человека. После они ждали ещё немного, до тех пор, пока небо не приобрело ярко-голубой цвет. Тогда Оливия, повторив своё заклинание, только наоборот, открыла убежище под корнями дерева и дала возможность Яломиште выйти.
Ранее она слышала все его странные бормотания, не понимая толком, что они значат. Кто такой Рагул и что он сделал Яну? Об этом она ещё обязательно спросит, а пока... Увидев Яна, Оливия слабо улыбнулась. Мальчик был самим собой. Эта ночь была сложна для них троих, но всё же они её преодолели, пусть кое-как и даже местами неудачно, но тем не менее.
Вождь кивнула своему помощнику, а затем указала на Яломиште. Бриарей понял всё без лишних слов - догнал Яна, положил руку ему на плечо, а затем подхватил мальчика и усадил его так, что сам Ян оказался у него за спиной и держался руками за шею динго, а ногами - за туловище. Оливия же шла рядом, изредка поглядывая на своего маленького слугу.
Наконец они дошли до её дома, и уже там Бриарей уложил Яломиште в кровать. После два старших оборотня ещё немного поговорили, а затем тоже простились. Оливия и Яломиште остались в доме вдвоём.
- Выспись как следует. Через пару часов поговорим.

Ей и самой необходимо было отдохнуть после бессонной ночи. Только перед сном она всё ещё думала: как же трудно каждый раз усмирять нрав рвущегося наружу зверя. Своего-то она уже давно смогла приручить, но помогать другим оборотням сделать то же самое со своими ипостасями было не так уж и просто.
- Может, я не такой уж хороший пример?
С этой невесёлой мыслью она заснула. А проснулась уже спустя несколько часов. День был ещё в самом разгаре: на улице слышалась возня местных жителей и крики детей, играющих в разнообразные игры.

Перед тем как зайти к Яну, Оливия спустилась на кухню, сделала горячего чаю и достала с полки зелье, которое помогает от разного вида лёгкой боли. Чай и зелье не для неё, а для Яломиште. Что касается её состояния, то всё уже пришло в норму. Всё-таки бОльшая часть ссадин и синяков затянулась ещё тогда, когда она перевоплотилась в человека. В общем, взяв чай, миску с печеньем и конфетами и зелье, она поднялась в комнату, где был Ян, и постучалась. Только потом открыла дверь, оглядела уставшего мальчика с ног до головы, вздохнула, прошла к прикроватному столику, поставила поднос и сказала:
- Поешь немного и выпей зелье после еды, если у тебя что-то болит.
Затем пододвинула себе стул и села на него. Сама она выглядела ничем не лучше: бессонная ночь и в то же время короткий сон после неё сыграли дурную шутку, а потому Оливия выглядела так, словно её били, причём часто, причём большой и тупой деревяшкой.
Яломиште сидел на подоконнике, а Оливия - неподалёку, скрестив руки на груди.
- Ты использовал магию воздуха в животной форме. Как? С помощью артефакта?
Она перешла сразу к делу, не став церемониться. Да, она сочувствовала мальчику, хотела бы, чтобы ему проще, но всё же сначала дело, а потом поддержка. Ей казалось, так логичнее. К тому же нужно было расставить все точки. Узнать об этой непонятно откуда взявшейся магии, затем расспросить парнишку немного о том, что он чувствовал в это полнолуние, наконец, узнать, помнит ли он что-либо из всего сделанного. 
- Помнишь, что ты делал этой ночью?

Воистину, Яломиште, забравший горсть конфет, походил сейчас на белку, которая наконец-то нашла счастье всей своей жизни - маленькую, но сытную кучку желудей. Любая другая особо чувствительная особа умилилась бы при виде такого поведения, но Оливию сложно было пронять этим типично детским, даже не совсем подростковым поведением. А в данную минуту, когда она была настроена на серьёзный разговор, - тем более. Она лишь сосредоточенным взглядом проследила за тем, как Ян вновь устраивается у окна, вздохнула, когда он приступил к сладостям, а потом задала интересующие её вопросы.
Мгновенных ответов не последовало. Более того, Яломиште как будто нарочно молчал и испытывал терпение вождя. Оливию же сложно было назвать терпеливой особой, однако, торопить своего маленького слугу она не стала, входя в его положение. Пусть подумает немного над тем, что сказать и как объясниться, а уж она дождётся ответа, а если не добровольного, то всё равно вытянет его силой - грубой или нет - неважно.
Её потихоньку раздражала эта игра в молчанку особенно потому, что Ян, словно притворяясь не совсем адекватным, проделывал всяческие манипуляции с фантиками от конфет, делая подобие крылышек, и кидал их на улицу. И также её раздражало то, что мальчишка надеется полностью избежать серьёзного разговора, делая вид, что никаких вопросов не было, а сама Оливия сидит здесь просто так, потому что заняться ей больше нечем.
Однако вождь упорно оставалась на месте, игнорируя своё раздражение по-максимуму, и с выжиданием смотрела прямиком на Яломиште, говоря тем самым, что от ответа он всё равно не уйдёт, как бы ни старался. И, спасибо богам, Ян всё-так сдался, а Оливия всё-таки смогла досидеть до конца, хотя момент, когда она перешла бы на откровенный ор, был не за горами.
- Это был Рагул.
Перед этим заявлением Яломиште к тому же с таким прищуром посмотрел на своего вождя, словно говорил "вот ты настырная баба, а? и что тебе не сидится в своей комнате?", однако, сама Оливия это упорно пропустила мимо... глаз. Тем более, что Ян снова произнёс это странно имя.
- Рагул? - повторила оборотень, - Ты, кажется, вчера тоже называл это имя, хм.
Она задумалась ровно на минуту, глядя при этом куда-то сквозь Яна, сквозь окно и сквозь вообще весь пейзаж уже за окном. Наконец спросила:
- Так ты называешь зверя, который овладевает тобой в полнолуние? Если да, то в любом случае магией воздуха он владеть не может. Да и ты сам - тоже. Скорее всего, у тебя есть артефакт, о котором ты или не хочешь говорить, или не знаешь о том, что он у тебя есть.

Дать имя ветру - это, конечно, нечто из ряда вон выходящее. Оливия поначалу не поняла то, что сказал Ян. Какой ещё ветер? Ветер есть ветер, у него нет никакого имени. Зато вполне логично называть именем Рагул собственного зверя, сидящего внутри себя. Ведь придумывают же дети имена своим игрушкам, да что там, даже своей одежде.
И позабавило вождя то, что Яломиште так и не смог выговорить вполне простое слово - артефакт. Она впервые за время разговора с ним улыбнулась, причём так, как улыбается мать, услышавшая первое несуразное, но безумно милое слово из уст первенца.
- Ар-те-факт, - медленно повторила вождь, когда Ян назвал магическую вещь "фиговиной".
И тем не менее странен был тот факт, что мальчик был уверен, будто никакого артефакта у него нет. Оставался лишь вопрос - что тогда есть Рагул? Это не ветер в природном его воплощении уж точно. Кроме того, раз Ян даже не может выговорить слово, значит, он попросту не знает о его значении и вполне может ошибаться, говоря, что Рагул никакой не магический артефакт.
Оливия сидела молча, уже не улыбаясь и тоже глядя на Яна. В его же взгляде читалось такое сосредоточие, такая детскость... Как-то, в далёком-далёком детстве, на Оливию смотрел похоже её погибший младший брат. Они часто играли в эти гляделки и пытались выявить победителя. Оливия никогда не уступала, но и её брат тоже был очень неплох. Чаще всего всё заканчивалось вмешательством кого-то третьего, тогда оба они вообще переставали заниматься этой глупостью. Сейчас у неё с Яломиште происходил напоминающий прошлое случай: они сидели друг напротив друга и даже не моргали. До тех пор, пока Ян не сдался. Оливия же, тихо выдохнув, чуть склонила голову и несколько раз моргнула.
- Это он швырнул тебя тогда, а никакая не магия.
На его переместившуюся к плечу руку она не обратила никакого внимания, по крайней мере пока. Зато его интонация ей ой как не понравилась - эдакий проказник, который наконец добился своей цели и довёл приставучую няню. Да к тому же выяснилось, что он помнил часть из того, что делал, значит.
- Это - магия артефакта. Отшвырнул меня ты с помощью неё, потому что был не в себе, - настаивала на своём Оливия, не изменившись в лице. Однако тон её голоса говорил лишь о том, что никакие споры она не потерпит, а всем своим внешним видом она будто бы говорила, что никто не смеет даже пошутить над ней, не то что позлорадствовать или же сказать какую-то колкость, особенно не смеют такие маленькие и неудавшиеся воришки, как Ян. Тем не менее Оливия смягчилась уже через минуту - всё-таки дни, проведённые с Яломиште бок о бок, не смогли не повлиять на её расположение к нему.
- Ян, пойми, я не собираюсь тебя обижать, наоборот, хочу помочь. Я такая же, как и ты, и ты такой же, как я, мы должны помогать друг другу. Поэтому, пожалуйста, расскажи мне, где прячется Рагул. Мы оставим его в комнате в ночь следующего полнолуния, пойдём в чащу и попытаемся с тобой вместе помочь тебе обрести контроль над своей звериной сущностью.

Ян удивился словам Оливии. Наверное, не ожидал такой искренности от той, кого давным давно ограбил. И тем не менее он смог смириться с мыслью, что вождь хочет помочь от чистого сердца, потому что понимает его, а не потому что жаждет заполучить от него что-то или же использовать для своих коварных целей.
- Рагул живет в кристалле...
Ранее она не обращала внимания на наличие какого-либо кристалла у Яломиште. Наверное, ей это попросту не нужно было, главное, чтобы он выполнял свою работу и отрабатывал долг, а остальное уже не принципиальной. Однако сейчас, когда мальчик буквально вцепился в ткань рукава рубашки, Оливия наконец-то поняла, где прячется обозначенный артефакт.
- Не бойся, я не стану у тебя его отбирать, - повторила в который раз Оливия. Вообще она могла бы сделать это, ведь зачем столь юному существу неизвестного рода кристалл-артефакт? Однако вождь никогда не делала ничего плохого для своих же соплеменников. Одно дело забрать вещь у какого-нибудь совсем уж потерявшего чувство всякой меры эльфа, другое - у своего же подопечного. В общем, она не собиралась даже трогать этого мистического Рагула.
- Наверное, это и есть ар...атре..ар-те-факт, - Оливия кивнула, да к тому же порадовалась, что мальчишка пытается идти на поправку и изучать новое, - Но ветер к нему не привязан.
- Я не понимаю, - честно и тут же призналась оборотень, а уже затем начала мысленно предполагать возможные варианты объяснений сказанного. То есть как это - не привязан ветер? Артефакт - это предмет, заключающий в себе какую-то магию. У Оливии, кстати, тоже есть артефакт, и он заключает в себе изменение внешности. У Яна же есть возможность использовать ветер как альтернативную замену магии воздуха, коей он не может обладать по своей природе.
- Поэтому ты...мы вряд ли сумеем запереть его в комнате, - Оливия чуть удивлённо посмотрела на мальчика, потом на то место, куда он указывал, и, наконец, увидела маленькие воздушные потоки, которые ей доводилось встречать этой ночью, когда Ян не мог контролировать свою звериную сущность.
- Послушай, - спокойно начала вождь, как будто ничего не происходило, - просто сними кристалл и положи его. Спрячь в ящик. И Рагул уже не сможет ничего сделать.

Для Оливии действительно важны были лишь факты. Для неё основной факт заключался в том, что никакой магии из артефакта быть не может, если сам артефакт изолировать от хозяина. Следовательно, если Ян попросту уберёт подальше кристалл, то никакого ветра и Рагула вместе с ним не будет. Однако Яломиште почему-то такой факт разозлил, да так, что мальчишка ушёл из комнаты, хлопнув дверью.
- Ох уж эти дети, - Оливия возвела глаза к потолку и тяжело вздохнула, а затем выдохнула, - и что он не соглашается? По-моему, я права.
Что там делал Ян - неизвестно, зато вождь наблюдала за стихией, которая до этого момента вела себя относительно спокойно, а теперь начала бушевать не на шутку. Оливия чуть было не решила, что это её маленький слуга отдаёт приказы Рагулу, и потому ветер так себя ведёт. Пару раз Рагул совсем перешёл границы - поднял юбку вождя, так что та прокляла и ветер, и свою одежду. Затем всё стало хуже. Пока Оливия держала собственную одежду, в комнате появился маленький тайфун и начал творить беспорядок, раскидывая предметы. Упал поднос, разлетелись конфеты, печенья, кружка отправилась в сторону двери, так что Оливии пришлось пригнуться, чтобы ей не досталось. И тем не менее оборотень вела себя более или менее спокойно. Не ругалась, не пыталась встать и что-то предпринять, а просто ждала, пока всё это по воле самого Яна закончится, видимо, когда он перестанет злиться не по делу.
Но каково было её удивление, когда мальчик вернулся, приказал Рагулу остановиться, тот на секунду действительно замер, а затем завихрился вновь, игнорируя приказ своего хозяина, и чуть было не перевернул стул, на котором сидела Оливия - к счастью, та удержала равновесие, чуть подавшись вперёд и как бы пригвождая предмет мебели к полу. Но ещё не всё закончилось. Рагул пару раз нечеловечески взвизгнул и вскоре пропал в окне, которое предварительно сам же и распахнул.
- Рагул не привязан к своему камню. Вот о чем я и говорил. Теперь-то ты веришь?
Оливия посмотрела на Яломиште, поправила волосы и призналась:
- Верю, - правда в таком случае возникала парочка важных вопросов, - как же ты тогда его контролируешь? И к чему же он тогда привязан, если не к кристаллу?