С Дарой время незаметно текло, я только успевала слушать, да рот раскрывать, усталость куда-то далеко отошла у меня, забылась за разговором, осталась тихим гулом в голове. Мне казалось, что сейчас удивительное, да необычное, что гномка рассказывала, оно все перестанет в голове у меня помещаться, вытекать начнет обратно через уши. Дракон тут почти как бог выходила, незримая и могущественная. Неужели это с нею я повстречалась на дорогах у Греса? Это было так давно, еще в прошлой моей жизни, и вовсе сном казалось. Наверное, то предзнаменование какое-то, Господь мне посылал ту встречу, чтобы я сделала что-то или поняла, а я и не сообразила даже что к чему. Я слушала Дару, но мысли мои все возвращались к другим думам. Что дракон хочет, зачем я здесь? Что со мною будет, со Льдом? Но недолго мне было гадать, потому что огромная кошка пришла, мяукнула  и растворилась как наваждение. Я про таких кошек слышала, только еще больше, на них амазонки по джунглям катаются, по деревьям и прочему. Только я не знала, что они растворяться умеют. Ну, чудес сегодня столько приключилось, что я уже удивляться устала, пошла просто за Дарой, молясь тихонько про себя. Не от страха, от желания поступить праведно и с чистым сердцем.

Снова пещеры. Меня аж передернуло, когда словно опять стылая сырость забралась под воротник тонкого платья. И ведь сухо здесь, хорошо, а не выкинуть из голову воспоминания недавние. Ну да это беда была небольшая и я оправилась, вид приняла решительный и прошла вперед уверенно. Дракон тут одна была, в пустоте, смотрела недвижимо, как те статуи, что я видела в пустыне. Вот интересное, я всегда думала, драконы косить должны, как лошади, а нет, Морваракс, как голубка, прямо смотрела. Я встала, разглядывая дракона в повисшей тишине, но меня быстро отвлек Лед, который, наконец, подал свои мысли. Его вдруг неутолимо, жадно потянуло к яйцу дракона. Я сначала и не поняла, что это яйцо такое, камень светящийся на подушках, но как Лед к нему с охотою поволокло, я быстро разобралась что к чему. Это он что же, сам драконом стать захотел? Это здорово было бы, я аж на мгновение представила, как сама летаю под небесами и реву огнем. Я бы так-то не против совсем была, будь это где в подземных пещерах, у заброшенного гнезда какого-нибудь. Мне что куриное яйцо, что драконье, я бы только порадовалась за Льда. Но тут мама рядом была, это неправильно было совсем, дракон ведь не курица, свое разумение имеет, а ведь и курица свою кладку защищать будет. Может быть она этим яйцом дорожит, может они их реже сносят, раз в год или того меньше. И вообще, что он себе позволяет? Я решила Лед одернуть, раз все равно все молчат, никто ничего не говорит. Я подняла руку с кристаллом к груди, чтобы посмотреть на него поучительно.

- Ага, вот теперь ты подал знаки, да? Молчал, молчал, когда спрашивали. Так нельзя, ты так и знай. Как ребенок себя ведешь, честное слово. Мы в гостях сейчас, в гостях без спросу ничего брать нельзя и ломать тоже. Вот если разрешат, тогда другое дело.

Обиженная на то, что меня Лед игнорировал, только о себе думал, я твердо решила в последнюю очередь о яйце спросить. В отсутствие ответных слов, я все больше относилась к Льду как к ребенку, непослушному мальчишке, сама не знаю, как так получалось. Поджав губы и стиснув Льда в ладони, я повернулась к дракону и только сейчас подумала, что я, наверное, странно в такие мгновения выглядела. Поэтому я решила объяснить себя, все равно лучше представления я не придумаю.

- Здравствуйте, меня Анастасия зовут. Ну Вы знаете это, выходит, да? Это Вы же, выходит, нанимательница наша получаетесь? Вот если бы Вы сразу сказали, что дракон, было бы проще гораздо, путаницы бы никакой не вышло. Я со Льдом сейчас говорила, это настоящий лед живой, он хотел в яйцо Ваше вселиться, только я ему не разрешила пока. Это Вы его хотели, чтобы мы принесли? Так Вы знайте, это я его не Вам принесла, потому что Вы мне правды вовсе не рассказали. Не только про то, что Вы дракон, а еще что это воин из другого мира, заточенный в Лед.

В гробовом молчании под сводами пещеры мне только хотелось все быстрее и быстрее говорить, не думая очень даже над словами.
- И вот что Вы хотели с ним сделать? В шкатулку посадить? Зачем? Живое существо в шкатулку сажать нельзя, это темница выходит, ему помочь надо было. Я вот собираюсь ему помочь, снова тело ему дать, чтобы он исправился и Зло снова побеждать начал. Я знаю, что контракт с Вами заключала, только Вы меня обманули, получается, так что контракт этот ненастоящий выходит, так и знайте. Да погоди ты!

Нетерпение Льда меня отвлекало и мысли путало, без того разбежавшиеся. Я начала заводиться, сама не понимая от чего. То есть понимала душой, я уже чувствовала, как дракону собиралась отказать и от этого переживала, вот и накручивала себя. Но был в этом и азарт. Я ведь помнила, как Морваракс мне странности всякие рассказывала, что любви в ней нету и в Господа она не сильно верит. Тем паче, после воспоминаний об этом, я не хотела ей Лед отдавать. В этом был и вызов какой-то, я словно мстила дракону, хотя мстить особо и не за что было. Вот такие, некрасивые, грешные даже немножко, были мысли у меня где-то на закорках. Тем временем я продолжала.

- Он просто хочет к Вам в яйцо вселиться, а я ему не даю пока. Так вот, я говорю, что иначе решила, вот, Вы так и знайте, делайте с этим, что хотите. Я просто так Лед не отдам, я его подруге увезу. Его надо бы, конечно, самого спросить, как он хочет, только он со мной прямо не говорит вовсе, но я знаю, что к Вам он по доброй воле не пойдет, так что я буду решать, как с ним быть. Он не понимает много в Альмарене, но его научить можно, я уверенная. Вот что я сказать хотела. Вы, может, сами со Льдом договоритесь, Вы его голову читать умеете, наверное, хоть и нет у него головы. Он яйцо Ваше хочет, Вы от него тоже чего-то хотите, может Вы договоритесь как-нибудь?

Я замолчала, отдыхая после такой тирады на одном дыхании. Я молилась только об одном, чтобы дракон уже сказала мне что-нибудь, а не молчала вот так, как каменная глыба. Дара тоже, оставила меня одну. Я представила воочию, как дракон удивительно далеко свою лапу протягивает и пришибает меня, словно мошку, к полу, а камень хватает когтищами своими и уносит прочь. Да, так, наверное, легче всего представить. Ну и ладно, ничего я тут не могла поделать, не обращаться же в волка в ответ и бежать грызть драконью лапу? Это не ящерица подземная, тут такое не пройдет. Я не чувствовала ни страха, ни возбуждения перед грозящей мне близкой смертью. Наверное, устала слишком. Лишь молилась Господу, чтобы даровал мне спокойную душу и внутренний свет.

Дракон тянула, молчала, я тоже молчала, лишь переступив с ноги на ногу нетерпеливо. Даже шепоты под сводами замолкли, погрузив все в столь редкую для меня тишину. Ну вот чего это она, что за игры? Или это от холода драконы плохо думают? Они же тоже вроде бы как ящерицы должны быть, на морозе вялыми становиться. Я не знала, но нетерпение во мне все росло и росло неослабевающим пожаром. Но вот, Морваракс изящный жест сделала своим крылом огромным и цветок проявила, светящийся, большой, красивый, стоящий, будто растущий из самого камня пещеры. Я замерла, не понимая, что к чему, но исподволь любуясь красотой цветка.

В голове у меня прозвучали первые фразы, не знаю, можно ли такое голосом назвать, но я сразу узнала этот голос внутри. После слов об отдыхе для пленника, я, наконец, расслабилась, душой и даже телом обмякла немножко, словно груз сбросила. Слава Господу, кажется, не будет очередной драки! Я, конечно, всегда готовая была, если надо, но не с драконом же! Кажется, Морваракс меня поняла и Лед отбирать не будет, даже вот помогать решила. Ну и правильно, это по-Божески очень выходит, я верила, что такой справедливый дракон, который с эльфами дружбу водит, все поймет. Наконец я начала действительно слушать, что мне говорят и даже открытую радость себе позволила.

- Ой, большое Вам спасибо, госпо... жа Морваракс. А то у меня уже рука затекла, если честно, я ведь с того момента, как Лед взяла, так и не отпускала вовсе, не получается у меня это как-то. Я пока не буду Лед в цветок класть, я потом положу, когда спать пойду.

Я протянула свободную руку к цветку, желая взять его. Не думаю, что он тяжелый будет очень, но можно и на плечо взгромоздить, если придется. Пока я забирала цветок, я продолжила.
- Я знала, что Вы меня поймете, спасибо Вам за это человеческое. Я же не от злости Вам перечу, я просто доброе дело сделать хочу, правильное. Я сама Льду могу помочь, подруга у меня умная, она ему враз тело хорошее сделает. А этот цветок, его как, можно просто поставить куда угодно, он стоять будет?  А Лед из него не вывалится? Вдруг ветер подует или что-то. Вы мне его с собой отдадите в Хенеранг? Я Вам потом его верну, когда Лед довезу, честное слово.

Но дракон пока не ответила, а спрашивать начала, про видения. Я нахмурилась, пытаясь на новую тему вспрыгнуть усталой своей головой, начала вспоминать мои видения и нахмурилась еще больше. Получается, дракон про видения мои все знала? И ничего ведь не сказала, это не обман, конечно, но тоже не здорово совсем, я же только ради этих видений согласилась за Льдом идти. И сколько всего знала дракон? Знала ли про демоницу, про место, где нет ничего? Было очень трудно уйти от этих мыслей обратно к событиям в той деревне и я начала отвечать не спеша, честно стараясь все-все вспомнить и объяснить.

- Ну как же. Я в первых должна сказать, что про прошлое свое мне Лед сам рассказал, и даже показал, все как было. Я с этого начну, а то запутаюсь. Он был воин великий в другом мире, дрался вместе с Богами против Великого Зла. Не помню какого, но там тоже мертвые вставали к жизни и ясно было из ощущений. что это прямо Зло Великое. Но Лед, он ошибся, гордыня его обуяла и он повернулся против своих Богов. Это большой грех, ошибка, но такая, за которую можно раскаяться. Боги там какие-то слабые были, потому что Лед их победил некоторых, а некоторых нет, и они его сокрушили, и в Альмарен засунули. Еще птица какая-то была вроде. Ну вот. Он людей простых низкими считает и слабыми, поддающимися скверне. Но это, наверное, и Вы так иногда думаете, госпожа Морваракс. Гордыня все еще велика в нем, но её можно молитвою и смирением исправить, я в этом уверенная.

А в деревне... Что в деревне? Сначала Лед забрали какие-то проходимцы. Я их помню, в таверне, тёмные люди. Конечно, Льду это не понравилось. Он людей всех слабыми считал, вот и желал их проучить, наказать. Я его в этом, госпожа Морваракс, прекрасно понять могу. Если бы я всех вокруг Злом считала, я бы тоже его наказывала, только не льдом, а огнём. Ну да нету у меня больше огня, что тут поделаешь. Лед не понимал, что ему гордыня разум застила, что он добро от зла перестал отличать. Себя с богами сравнил, решил, что вправе решать, кто слабый, а кто нет. Ну это неудивительно, учитывая, какие в его мире Боги слабые. Вот и вышло, что вышло.

Я перевела дух, задумываясь. Мне хотелось выгородить Льда, объяснить Морваракс, почему я так хотела, чтобы он хороший в конце концов оказался.

- Да и вообще, не знаю, как Вы, а я там большой беды ото Льда не помню, я его там вообще не помню. Мороз был, но уж точно не всепоглощающий, жить можно было снаружи. Трупы вставали, да, но тоже, там ведь все непросто было, там эльф темный был, козни строил, женщину с ума свел, меня... со мной беды понаделал. Еще колдуны набежали. Я не знаю, сколько там вины Льда было и было ли это все взаправду вообще, а потому судить не берусь. Я хочу хорошее в людях видеть, верю им, и не людям тоже, поэтому я Льду поверила и добра ему хочу. Я думаю, он ошибся просто, а суть у него не злая вовсе.

Конечно же я хотела, чтобы Лед образумился и справедливым, благородным воином снова стал, чтобы только Зло убивал, хотела искупления для него. Потому что сама была не без греха. Говорить я такое точно не стала бы, но если Морваракс мои мысли видела, она бы разглядела, что я творила. И когда оборотнем только стала, сколько я людей погубила просто так, от звериной своей натуры, и до этого тоже я много греха на душу взяла, в ту ночь, например, когда Давида схватили. Тогда без смертей обошлось, но скорее вопреки, чем благодаря. Если Лед был такой, каким я его видела, у нас с ним больше общего было, чем мне хотелось бы того. И он, в отличие от меня, не был однозначным Злом, не был Рилдировой мерзостью, вампиром или оборотнем, а значит у него даже больше шансов на спасение души должно быть, чем у меня самой. А смерти... ну что уж тут, все смертные, я к смертям спокойно относилась.

Решив, что сказала достаточно, я замолчала. Теперь, когда ситуация простая стала, я не против была на вопросы ответить Морваракс. Я не знала, поймет она меня или не поймет, я ведь помнила, какая она безбожница, но отвечать готовая была как на духу, без всякой лжи. Не о чем мне было лгать.

"Плохо себя контролирует", "Считай, что болен", "вероятность безумия". Мне показалось вдруг, что мы совершенно точно говорим не обо Льде, а обо мне самой. Попадись я Морваракс полгода назад, она бы тоже меня в цветок засунула? Мои мысли, конечно, они очень самомнительные были, ведь Морваракс предлагала как бы то же, что и я - контроль над Льдом, потому что он опасный. Она была подруга светлых эльфов, хранительница целого королевства как бы, мудрый и великий дракон. Я была беглая оборотень-недожрица, мечущаяся по миру со своими бедами. Казалось, что ясное было, с драконом было бы правильнее оставить, поручить это дело другой, более мудрой, более правильной, может быть. Шёпоты смеялись над головою. Я посмотрела в глаза Морваракс, когда она придвинулась ко мне, потом на Лед в своей руке. Мысли завертелись в моей голове, словно подстегнутые, бурлящие, как кровь от магии. Я никогда не думала и не говорила, опираясь на разум, там нету правильного. Лишь Господь и вера вели меня и мой язык. Так стоило сделать и сейчас. Три слова молитвы прошлись в моей голове, прежде чем я начала говорить.

- Нет. Я должна сейчас услышать один ответ. - сказала я твердо и подняла свой горящий, проницательный взгляд, сама шагнула навстречу пасти дракона. Так стало сложно в глаза Морваракс смотреть, она слишком большая была и глаза далеко были друг от дружки, так что я на левый глаз ящера стала смотреть, проницательный и пустой одновременно.
- Я должна знать, что Вы хотите. Я помню наш разговор в прошлом, помню достаточно. Вы чуждая Свету, вере, Господу нашему. В Вас нету любви вовсе, нету чувств, вы холодная как камень. Нету уважения к людям. Вы только ради себя живете, ради своих целей и убеждений, ничего не ставите выше себя. Вы, может быть, о яйце вот этом искренне печетесь, а только я думаю, что нет, потому что Вы все знали, что Лед захочет яйцом овладеть, заботились бы Вы о нем, Вы бы его спрятали подальше, я так думаю. Это, наверное, проверка была такая, для меня и Льда, чтобы Ваше чувство справедливости потешить. Мне жалко и грустно, что Дара и другие Вам, такой, служат, что им Вы в хозяйки достались. Но это все не вопрос мой, это я и так знала. Что Вам нужно ото Льда, чего Вы добивались, когда заказ поручали? Зачем Вы хотите его успокоить, что делать с ним дальше? Вот что я узнать хочу. Если Вам мое содействие надо, отвечайте здесь и сейчас, без утайки и экивоков всяких. Иначе я Вам больше не поверю.

Желание все контролировать, во всем сильной быть, обозревать за каждым кусочком своего королевства и даже за вещами за его пределами - такой я представляла себе Морваракс. Я знала, что она мне недоговаривала раньше, не ловила её на лжи, но искренности в ней тоже было едва-едва. Было глупо и смешно спорить с драконом, которая, наверное, и мысли мои вывернуть может куда ей надо, и пришибить меня. Только ведь за эти вещи я не отвечала, а отвечала за свою совесть, за свой выбор, это то, что мне Господь оставил, что у меня здесь, в пещере, было. Сейчас я не видела за мордой этою кого-то, кого я уважала всей душой, перед кем преклонялась. Я помнила, как ранили меня её слова когда-то давно, но времена поменялись и я верила, что сейчас могу принять правду. Оставалось только эту правду узнать.

Про слова дракона о том, что в яйце кто-то запечатанный я не очень поняла, для меня все это сложно представить было, что в яйце разумный кто-то сидеть может, для меня яйцо - и есть яйцо, большое или маленькое, главное, чтобы не протухло. Не то. чтобы мне совсем не было жалко маленького дракончика внутри, но просто я не могла это в голове своей уместить, жалеть его начать. Смерти, конечно, дракон нерожденный не заслуживал, это я согласная была.

Телепортал в покои кружился за моей спиной, ожидая, цветок стоял там, готовый, но я и не смотрела туда, не отводила взгляд от вертикального зрачка дракона, вся подавшись вперед с вызовом.

Каждый на этом свете видит то, что ему доступное. Скрытое, истинное, реальное - оно все прячется очень хорошо, только чистому и светлому человеку оно приоткрывается, а если всю истину увидеть - это, наверное, и на Небеса можно попасть сразу. Дракон видела в моих словах оскорбления. Думала, я Дару и прочих глупыми считаю, или слабыми. Видела в суждениях брань, а в резкости - атаку. А это было не так совсем. Но мне невдомек были настоящие мысли дракона, потому и ответить на них я ничего не могла, слушала Морваракс внимательно.

Дракон мне угрожать решила вроде бы, приблизилась мордою своей так, что видны стали маленькие сколы на чешуе, обдала приятным, жарким дыханием, правда пахнущим странно. Я этому значения много не придала. Я уже поняла для себя, что дракон меня сжечь легко может, как травинку, а драться я не собиралась в этом логове. Оттого угрозы мне были впустую вовсе, я просто как стояла, так и стояла, с любопытством разглядывая большие зубы драконьи. Всегда интересно было, они кривые и разные, как у тварей разных, чтобы добычу вертлявую хватать было сподручно или прямые и ровненькие, как у людей. На первое замечание про людей я ничего дракону не сказала, потому что нечего и сказать было. Я не знала как оно было на самом деле, мне неизвестно было, как дракон уважение и послушание своих подданных заслужила. Как бы это ни произошло, это не меняло того, что дракон бесчувственный безбожник и жалости моей к его людям не умаляло. Потому я промолчала.

Во вторых словах Морваракс вопрос был. Я могла на него ответить, как обычно, слушая сердце, а не голову, а потому слова слетали с уст просто и словно сами по себе, как дуновение ветра.
- Я людей не судить стараюсь, потому что судить других грешно. Потому не мне решать, кто глупый, а кто слабый. Я-то сама вот точно и одно и второе, в этом у меня сомнения нету. Всякое я видела уже в своей коротенькой жизни и внешность меня много обманывала, судить - это Господу оставить надо. Но пастырь - да, я буду пастырь, если на то воля Господа будет, это призвание мое здесь. Сильный и слабый, умный и глупый - я всех буду звать за собой, потому что даже самый умный не поймет путь к Свету, если никогда не видел праведного солнца, самый сильный упадет на дороге сквозь тернии, если не будет знать, куда идти. Так что я не очень понимаю, что же Вы думаете, если человек сильный и уверенный в себе - ему Вера не нужна, истина не нужна, Бог не нужен? Наоборот, ему как никому, нужен Господь, потому что без Него он беды натворит и сам того не поймет. Я вот когда в оборотня обратилась, много сильнее стала телом, но что толку от того, если я при том от Господа отвернулась?

Я знаю, я пастырь плохой. Из меня проповедница никакая выходит, я людей плохо убеждаю. Но я буду стараться до последнего вдоха, если на то будет воля Господня. Вам это, наверное, непонятное выходит и глупое. Но это единственное, как жить можно.

Морваракс повернулась к яйцу. Я не знала, что она думала, или, может быть, разговаривала с яйцом даже. Неужели мои слова какое-то сомнение в дракона поселить могли? Это было бы самое прекрасное, самое чудесное событие в моей жизни, если бы я хотя бы крупицу Веры в дракона положила бы. Это можно было бы хоть дальше не жить. Одна мысль о таком меня приободрила и шепоты под потолком засуетились, потревоженные.

Следующие слова дракона про меры предосторожности были объяснение странное, даже оправдание, может быть. Тоже я их мимо ушей пропустила, они для меня не значили ничего. Так любой сказать мог, что обманщик, что не обманщик и сути, содержания в этих словах не было.

А вот на последними словами мне я крепко задумалась. Невидяще пялилась на дракона, пока мысли витали. Не хотелось мне дракону-безбожнику Лед отдавать. Не было в ней праведного и правильного суждения, могла она легко любую беду со Льдом учинить и совесть в ней не сыграла бы за это. Любые её слова могли ложью оказаться, а если сильно думать, то и слова Дары. Правда ли это драконье королевство, или все миф, наваждение, посланное драконом, или просто обман, обычная таверна в далеких горах. Я ведь никогда про такое королевство и слыхом не слыхивала, хотя про драконов много читала. Про светлых эльфов мог быть обман и про светлые намерения тоже. Легко было так рассудить и отказаться Лед отдавать. Если я сейчас Лед отдаю, то я ощущала, будто поддаюсь, чего-то от себя отрываю, проигрываю может быть даже. Шепоты шуршали под потолком, вторя моим мыслям.

Решение, конечно, было не мое на самом деле. Я разжала руку, обратившись ко Льду.
- А ты что скажешь? Что думаешь, чего хочешь? Кроме того, чтобы яйцо скушать.
Но я уверенная была, что он опять смолчит. Решение на мне лежало.

И тогда я подумала, может быть я и хочу решение за Льда принимать? Может быть во мне опять гордыня говорит, голос совести перекрывает? Захотела Лане Лед отдать - и отдам, хоть бы весь мир против был бы. Ведь по сути Лана тоже не сильно верующая была и гномы вокруг неё. Что ей оставить, что Морваракс - я ответственность с себя убираю, а другому отдаю. Согласится ли Лана, вдруг у неё свое соображение будет? Да, конечно, Лане я доверяла, а дракону нет. Но может в том и грех мой был? Надо людям доверять, это праведно выходит, если они тебя не обманывали. Надо отдавать свое без страха и утайки, потому что во всеобщем доверии рождается истинная Вера. Да, дракон от меня правду скрыла, но не обманывала прямо. Якшалась с демонами и оборотнями, но вроде бы и со светлыми эльфами тоже. И дело в конце самых концов было не в драконе во все и не совсем даже во Льде, а во мне. Я посмотрела в глаз дракону, как могла заглянуть и ничего не прочитала там. Я сказала:

- Хорошо, если Лед не возражает, я Вам его оставлю. Я у Вас долго не задержусь, наверное, день побуду или завтра уже уеду, если Вы не против, не знаю. Я... я завтра решу, сколько гостить останусь, утро вечера мудренее, хорошо?

Я резко развернулась и вошла в телепортал. На душе было тяжело и сумбурно, я не знала, как правильно было поступить, а сердце слушать тяжело очень, оно не по-Гресски говорит. Как бы то ни было, решение у меня осталось и я ему следовала. Я протянула руку и оставила Лед над цветком. Это было удивительно тяжело, рука не слушалась меня, словно была веревками привязана к телу и я веревки эти усилием рвала, я даже губу прикусила от усердия. Но я умела бороться с собой и побеждать себя. Вскоре осколок Льда повис над цветком. а я присела на кровать, посидев мгновение, завалилась набок, плюхнувшись головой о подушку. Мысли вертелись, сердце колотилось, сна не было ни в одном глазу. Я не совсем знала, как быть дальше и просто лежала, поглощая свои ощущения и думая о Боге.

Ночь прошла как обычно. Полная видений и несуразных образов, полнящих голову. Зверь ходил внутри, человек неспокойно возился снаружи. Шепоты не умолкали, а ветер за стеной добавлял в эту мелодию сопровождение, связывал воедино. Снилось мне то, что было и то, чего быть не могло, иногда это было одно и то же. Глубокой ночью, покрытая потом я открыла глаза. Предметы казались нереальными в лунном свете, тускло блестел цветок, держащий на себе Лед. В углу стояло что-то белое, бесформенное, слегка колышащееся. Кажется, меня решило посетить привидение, нашло меня, настигло, несмотря на все мои путешествия туда-сюда и через телепорталы. Во мне не было страха, разве только любопытство, что сулил мне непрошеный гость. Я пыталась подумать, кто это мог, но слишком много смертей осталось на моих руках и подле меня, чтобы говорить точно. Мне вдруг стало грустно - я даже не помнила лиц многих, тем более имен. Я не смогу отпеть неупокоенную душу, и уж тем более отпустить им грех, что приковал их к Альмарену. Но это не был повод унывать. Я встала с кровати и обратилась к привидению.,08/
- Здравствуйте, меня Анастасия зовут, а Вы кто?
Ответом мне было молчание. Я постояла еще немножко и тихонько, словно боясь и подумать поверить в это, назвала имя:
- Давид?
Молчание осталось и, разозлившись, я прошла вперед и постаралась взять привидение за руку. Пустые одежды скользнули по моей руке. Передо мною была фривольно развешенная по стулу одежда и она слегка качалась из-за сквозняка от окна. Я задумчиво посмотрела на приоткрытое окно. Я могла поклясться, что здесь было что-то еще. Мне было странно, почему видение отказалось со мною говорить. Наверное, просто напомнить о себе было для него достаточно. Я легла в постель с молитвой на устах и еще долго не могла заснуть после случившегося.

Утром, приведя себя в порядок и собравшись, я все сидела на кровати, разглядывая Лед в цветке. Ночное происшествие покинуло меня, как не бывало и теперь я размышляла о насущном. Я чувствовала, что Лед зовет меня остаться; и не знала, что об этом думать. Как и дракон, я ответственность за него ощущала, будто мне ребенка, прости Господи, доверили. Вот только не чувствовала я ничего к нему. Не было у меня привязанности никакой, ни любви внутри я не ощущала, ничего. И это отсутствие чувства меня так досадовало, что хоть волком вой. Это был не первый раз, когда я так себя ощущала, далеко не первый. Мысль опять ходила по мне, что я никогда не смогу стать бережной и любящей матерью. Это звало слезы на глаза.

Но как бы оно ни было, Лед звал меня, а я думала, потому что его зов - это не миссия Господа и как мне понять, как праведно поступить? Я собиралась уезжать, уже решилась на это, а тут меня другое просят. Может это испытание такое? Я не знала, и молитвы не приносили ответа. С тяжелым сердцем и без окончательного решения я вышла прочь, чтобы покушать.

В таверне меня ждали. При виде эльфийки я нахмурилась и сжала кулаки. Темных эльфов я очень не любила лично, а Господь их еще больше меня, наверное, не любил. Утренний раздрай с меня спал, как только заколотилось сердце в преддверии хорошей драки, а волк внутри заерзал. Словно и не было вчера тяжелого дня, полного битв и раздумий. Но я не стала сразу бросаться и убивать эльфийку. Мало ли как оно может быть, да еще и я в гостях. Хотя все эти разговоры о том, что дракон светлым эльфам помогает и служит - они у меня все больше вопросы вызывают, когда у дракона у самого такие помощники. Вон и демон недобитый ходит, счастьем светится. Не к добру это.

Я постаралась с себя все эти мысли сбросить и на Даре сосредоточиться, а эльфийку темную и демона вроде бы как не замечать. Думаю, дроу хорошо поняла мои мысли, а остальное пока отложить можно. Я ведь больше не была пай-девочка, знала как драться и без магии, готовая была драться без нее, спасибо моей темной сущности. Но то не о сейчас и не о здесь. Я улыбнулась откровенной радости Дары, впитала её, как впитывают солнце по утрам и сама расцвела.

- Привет, Дара! Ой, что-то не очень спалось, представляешь привидение появилось ночью. У Вас тут домашние привидения водятся? А завтрак, это Вы как скажете, только мяса бы, да, мяса бы побольше.
Мертвая гиена раздавала запахи, которые будоражили меня и напоминали, что я вчера дралась много и колдовала тоже, а кушала не так чтобы очень. Как бы не объесть Дару, а то аппетит то у меня волчий, даром, что сама маленькая. Наконец, стол накрыли и я очень старалась не жрать, как зверь, а аккуратно кушать, еще и говорить в перерывы. Эльфийку я все так же не замечала, говорила только с Дарой.
- Мы вчера с Морваракс поговорили, я решила ей Лед оставить, который мы в пещере нашли, чтобы дракон с ним тоже поговорила и тело ему придумала, чтобы он опять восстал могучим воином и Зло продолжил побеждать. Сама я думала уезжать днем, но теперь даже и не знаю, понимаешь, Лед зовет меня, просит остаться. Как ты думаешь, что мне делать? Меня зовет дорога, но я как бы и бросать Лед совсем не хочу.
Еще я поинтересовалась, как дела у Адама и той оборотня, Мелрис, но о последней вскользь. Спросила, сколько с меня за одежду и прочее. Еще бы поговорила, но тут появилась кошка волшебная, позвала нас. Дара сразу засобиралась, а я, уже как получалось, запихивала куски мяса в рот. Наконец, мы собрались, и отправились куда-то к реке. Я не знала, что меня ждет, но было очень любопытно и здорово.

По пути на реку я думала о всяком. Например про Адама. Я была рада, что Дара мне все рассказала о его судьбе без прикрас, это сразу доверие к ее словам вызывало полное. О Мелрис я не беспокоилась вовсе, я бы рада была, если бы она и вовсе погибла, но я думала, она сухою из воды вышла, это по ней было. Адама вот было жалко. Я спросила Дару, чем я могла помочь ему, но разве что-то было в моих силах? Я не была целительница, лишь настолько, насколько мне кровавая магия позволяла и мне оставалось лишь молиться за его жизнь, чтобы Господь ему помог чужим козням противиться. Если Адам погибнет - это еще одна жизнь будет на руках Льда. Хотя и рук у него нет, а крови на них немало, это я понимала.

Слова Дары про то, чтобы остаться и что Льду моя помощь нужна, упали на благодатную почву. Не то, чтобы ее доводы я отмести не могла, могла и легко. Ничего я Льду не должна была и Морваракс тоже. Но так получалось, что и долга выше у меня не было. Я все искала себе миссию, призвание, собиралась бежать куда-то, что-то делать срочно. А может быть бежать и не надо, миссия моя прямо тут, под носом, и в пещеры я пошла на самом деле не ради того, чтобы правду о демонице узнать, а за другим. Если так подумать, а я именно так и подумала, меня тогда переживание брало, что моя нужда срочно уезжать - это просто побег был. От себя, Льда или дракона - это неважное было. Я бежать не должна. Я все думала и думала, и никак придумать не могла, почему помощь Льду моей миссией может не быть. А значит я должна остаться и Льду помочь, и все решить для себя. Как раз потому что хочется мне совсем обратного.

- Я думаю, ты правильно это все говоришь. Я просто... Все так меняется быстро, у меня голова за таким не поспевает. Я не буду пока уезжать, я решила. Мне надо понять многое, во Льду и в себе. Только письмо мне надо будет Лане написать, подруге моей, тоже гномке, чтобы она приехала, я бы хотела, чтобы она помогла. Я вот лишь скажу честно, мне рядом с Морваракс быть грустно, она дракон большой, сильный, могучий, а в Господа не верит вовсе, сама в себя только верит. Это меня расстраивает очень. Может поэтому мне Льда покидать и нельзя.

Дорога за разговорами шла, шла и привела нас к дракону. Я поневоле залюбовалась ею. Здесь, среди природы, в ней была такая красота, какая только у драконов и может быть.  В ней было могущество огромного ящера, великого создания, довлеющего над тобою и лишающего воли к огрызанию всякому. В джунглях амазонок, там, бывает, какому-нибудь огромному тигру или крокодилу молятся как Богу, потому что он большой, сильный, и в нем власть природы отраженная. В драконе таком это все стократ было, звериное величие. Но не только это. В драконе еще разум был, большой и острый, пронзающий тебя взглядом умных глаз вертикальных. Здесь тоже дракон над тобою во всем превосходил. Как косуля трепетала перед мощью того крокодила из джунглей, так и человек мог лишь трепетать перед мощью драконьего разума. Можно было ненавидеть драконов или любить их, но превосходство их всяческое отрицать было нельзя. Это могущество приводило меня в восторг против моей воли. Вчера я была усталая и настроенная на спор большой, я этого старалась не замечать, но сейчас, в дневном свете, исходящий паром, дракон стоял передо мною во всем великолепии. Как бы я хотела, чтобы Морваракс была другая! Чтобы мы мыслили одной верой и обе смотрели на мир праведно. Эта мысль досадовала меня ужасно. Но все было так, как есть, и я должна была жить дальше с этим, если хотела здесь оставаться. О том, что моя миссия была обратить дракона к Свету, я и помыслить не могла, это слишком великая ноша выходила. Я просто следовала зову сердца и делала, что должно.

Вопрос дракона про "подобие", прозвучавший в голове, меня внезапно застал. Но я искренне задумалась, отвечая просто и честно. Первой мне цитата пришла из священных книг.
- "Пожирал меня и грыз меня царь Великий; сделал меня пустым сосудом; поглощал меня, как дракон; наполнял чрево свое сластями моими, извергал меня." Это из книг священных. А так вот... Слова и не значат ничего, я думаю. Может человек толикой какой обладать, гневный быть, пыхать на всех гневом; или просто обпиться настойкой до огненной отрыжки. Тогда друзья и собутыльники, смеясь, скажут: "как дракон"! Разве ж это дело? А может человек быть великий. Ужасно великий, или прекрасно великий, созидатель или разрушитель, а все равно найдутся такие, что в сагах напишут: "как дракон". Это все разное бывает и в словах смысла мало, это я так вижу.
Драконы ведь тоже всякие бывают. Дикие или же как Боги, или вовсе настоящие Боги. Ледяные, огненные и вообще такие, что еще никем не описанные. Так и подобным дракону можно стать всячески. Дракон, это когда много всего. Когда могучий, когда яростный, когда мудрый, когда терпеливый, когда хитрый, когда благородный, когда колдун, когда убийца, когда царь, когда бог. - я перечисляла, загибая пальцы и пальцы быстро кончились.

Так что я Ваш вопрос может быть не очень ответила, но это от непонимания просто.

Отчего-то мне было важно, чтобы я дракону хорошо ответила, словно я опять ученица в монастыре, а передо мною главный учитель мой. Но если этот вопрос меня просто врасплох застал, то следующий заставил колени подкоситься.
- Хотела бы ты стать драконом?

Это неимоверно было. Это как если бы ангел Господень спустился ко мне, чтобы передать мне Меч Небесный из своих рук и спросил бы, хотел бы я стать Карой Его. Самая тайная, вожделенная, сладкая мечта. Это было так хорошо, что не могло быть правдой, никак не могло. Это был просто вопрос любопытствующего дракона, вопрос, быть может, с подвохом. Я не знала, что ждал дракон в ответ, но я ответила как могла честно. Даже паузу взяла, думая, к Господу обратилась, прося мудрости. Дрожь в коленках внезапную мне удалось унять. но увы, легкая дрожь в голосе после такого вопроса драконьего осталась.
- Да. Не знаю, грех ли это, но я всею душой желала бы стать драконом. Парить в небесах, могучая и свободная, служить Господу в своих великих силах, крушить любых врагов неколебимой мощью, познать такое, что не дано человеку и приблизиться в своей вере так близко к Небесным Чертогам, как только можно. Да, госпожа Морваракс, я вожделею, желаю стать драконом, но к чему все эти вопросы? Быть драконом мне не суждено, у меня другая судьба на Альмарене.

Я слушала слова дракона внутри меня и сердце мое ходило неровно, а в кончиках пальцев свербело. Мне снова предлагали контракт заключить, снова от меня хотели что-то, ввергали меня в обязательства непонятные. Я уже столько раз на всякое соглашалась, столько раз из-за этого беды и происшествия со мною случались, что я была уверенная, такое меня и сгубит. Но это меня не тревожило вовсе, не останавливало. Я незаметно для себя самой стала четки на руке крутить, что мне зрение давали. Тоже последствие одной сделки. Вот так, с мольбой Господу на устах и с четками в руке я слушала Морваракс.
Я не могла поверить в такую мысль, что меня драконом хотят сделать. Слишком сложно говорила дракон, про всякие ослабления проклятий и прочее. Она вообще не объясняла, что со мною будет делать, что из меня получить хочет. Главное в её словах, согласиться на контракт было, а остальное все вроде как потом расскажут. Это любая ловушка могла быть, хитрость, чтобы меня подчинить или просто как крысу у алхимиков попользовать. Я крутила четки нервно и внутри меня росло напряжение, поднимая меня на цыпочки и заставляя мои глаза смотреть куда-то мимо, вдаль, погружаясь в собственные чувства. Я не знала, чего в этом напряжении было больше - тревожащего ощущения грядущей беды или сладостного предвкушения изменений.

Я легко кивнула в ответ на слова дракона, почти не тратя время на раздумья.
- Хорошо. Пока Ваши замыслы не вредят другим людям или против Господа не идут, я буду Вас слушаться в этой Вашей задумке.
Не потребовалось долгих уговоров или расспросов встречных. Может это и странное казалось для обычного человека, но я не была обычный человек. Мне было не важно мое собственное тело. Я сгубила в прошлом году уже свое тело и душу тоже сгубила. Можно было бы забыть за вереницей приключений о моей судьбе проклятой твари, смириться и привыкнуть, но я не забывала, я всегда помнила, кто я есть теперь. Была бы у меня возможность закончить жизнь свою ради Божьей Славы прямо сейчас, я бы на месте тут же так и поступила. Но Господь хотел меня живой видеть и я слушалась смиренно, искала свое место, свое призвание. Теперь мое место было здесь. Я не могла и придумать, что плохое мне может дракон сделать, чего такого, что мне истинно навредит. Так что на одной чаше весов лежал страх перед неизвестным грядущим и он был легок и незаметен, как пушинка. А вот на другой чаше весов была гиря, простая, но стопудовая. Это все ведь было очередное испытание, череда событий, ведущая меня и Лед вперед, к Господу. И раз причин отворачиваться от новой миссии кроме страха не было, то и стоило любой такой страх отбросить без колебаний. Так я и поступила.

Я вдруг поняла, что ощущение нового приключения, праведной миссии, оно бодрит и возбуждает меня, заставляет мои глаза гореть, а шепоты, витающие над журчанием реки, оживленно метаться из стороны в сторону. Это было неправильно, потому что несдержанно совсем, но уж так выходило. Мне хотелось пробежаться вдоль реки до упаду, хотелось петь псалмы вслух, хотелось скакать на своей лошадке по воздуху, чтоб ветер свистел, хотелось бить земные поклоны до изнеможения. В общем действия, светлого и яркого. Я знала, это чувство скоро пройдет, остынет, но искренне не хотелось, чтобы дракон подумала, что я странная или радуюсь, потому что жду, что в дракона превращусь. Это не так было ведь вовсе. Я даже подумала попробовать это объяснить, но поняла, что моими словами я Морваракс в жисть такого не объясню, да и не нужно это вовсе было. Так что я просто стояла, вдыхая горный воздух, от которого кружилась голова и слушая, скажет ли еще что-то дракон.

Я уже поняла, бросая косые взгляды, что Дара понимает о чем речь. Это хорошо было, потому что я не была готовая дракону свои вопросы задавать, а вопросы будут. Дракона я буду просто слушать, кивать и соглашаться. Лучше уж я Дару потом поспрашиваю, она мне все расскажет. Может быть позже, когда мы будем спускаться вниз вдоль реки, к таверне? К тому времени охвативший меня праведный азарт спадет, оставив после себя лишь чрезмерную сосредоточенность и послушание.  Вопросы мои не будут сложными или внезапными.
- Дара, а ты что скажешь? Что это Морваракс имела в виду этим всем? Что со мною будет? А так уже с кем-то делали? То есть я в таверне буду этот месяц жить? Ты не думай, я помогать буду, ты меня определи, я готовлю так себе, но помогать могу и на кухне, и в уборке, и прясть, и стирать, и всякое. Почему ты хоть меня не предупредила, что Морваракс мне такое скажет? Я вообще еще даже не понимаю, на что подписалась. Но я не передумаю, нет, это испытание мне такое выходит Господне, понимаешь? Отворачиваться нельзя от такого.

Контрактов я не боялась, особенно если на бумажке. Не придавала я такому много смысла. Магическая клятва - да, это важно бывает, я уже такую заключала однажды, например, на мерзком "черном архоне". Но тоже, я была уверенная, что Господь меня защитит от неправедного толкования клятвы и от последствий, если выйдет такую договоренность преступить. Так что, как и тогда,  когда согласилась за Льдом идти, я была готова подписать спокойно бумажку, даже если не все написанное пойму.

Еще я очень-очень старалась не думать про то, что магия моя любимая огненная, может ко мне вернуться. А то эдак я обрадуюсь раньше времени, а потом тяжко будет. Но руки, руки, что забыли уже, как струи огня пускать, все равно сами собой чесаться начинали и просили поджечь что-то. А вдруг я как дракон буду пыхать ртом огонь, такой же горючий?! Нет-нет-нет, бурную фантазию надо унимать. Смирение, смирение. Я пообещала себе, что как только свободное время позволит, сто раз прочитаю молитву Господу ,чтобы успокоиться и в себя придти. Что же меня ждет?

За волнениями и разговорами дорога словно сама собою под ногами стелилась. Дара уж на что низенькая, а шла так не быстрей ли меня. Дракон нас покинула, ушла куда-то прочь по драконьим своим делам, а мы обратно в таверну направились. Я слушала Дару и голова моя не переставала кружиться от её слов. Знаете, когда не кушаешь больше дня, такая легкость в голове и теле возникает, словно невесомая становишься и взлетишь вот-вот. Что-то похожее я испытывала сейчас, происходящее нереальное казалось и реальность все уплывала от меня, глаза застила пелена грез. Одно дело, когда могучий дракон тебе рассказывает что-то туманно, а другое совсем, когда почти уже знакомая гномка прямо говорит, что из тебя дракона хотят сделать. Оттого сладкое и тревожное чувство никак не заканчивается и трудно себя на грешную землю вернуть. Но я пыталась.

- Дара, когда ты такое говоришь, мне кажется, я с ума сейчас сойду. Это же мечта кого угодно, драконом стать, а я так вообще... Я за это, не знаю... - чуть не ляпнула крамольное "душу продам", но осеклась вовремя, губы свои грешные прикрыла. Нет, душу я продавать никогда не буду, ни за такое, ни за что другое. Какая ни есть, а она моя, вот только я и без продажи ее растерять успела.
- Мне в такое верить нельзя даже, и думать нельзя, я от нетерпения изойду вся, помучусь. Нет, знаешь, ты же говоришь, ничего не получалось ни разу, а ведь были же, наверное, люди куда лучше меня. Посмотри, ну что я? Я даже жрица только на словах, недоученная, магия моя пропала огенная вовсе, какой из меня дракон? Я думаю, буду думать, что Морваракс на мне просто испытает что-то, какие-то у нее эксперименты будут. - я ввернула словечко, которое мне когда-то серый эльф Лерандис рассказал. - Вот и все. А Господу это, наверное, угодно чем-то, вот я и буду послушная. Хуже не станет, я думаю. А про такое, что в дракона, и думать не хочу. Уф.

Дрожь, которая, оказывается, меня сопровождала после слов дракона и Дары, начала улегаться и я мыслями перешла к делам более насущным, прочее начала думать, что мне Дара сказала. Она говорила про то, как людям память стирают или клятвы берут, чтобы те ничего не рассказывали. Она про меня ни слова не сказала, но даже мне ясное дело было, что меня такая же участь в конце ждет. Могла бы и прямо сказать, тоже ведь. Я задумалась о таком и мне это не понравилось. То есть я понимала, зачем так делается, но разве ж просто смириться, что тебя части жизни лишат как бы! Меня вон, в деревне той снежной, где Лед впервые объявился, части жизни лишили, в сон, в грезу её обратили, так я до сих пор не готовая была это все отпустить. А тут по доброй воле предлагали память отдать ради чужих секретов. Но может оттого и было проще понять и смириться, что по доброй воле? После размышления я сказала:
- Про память, я это понимаю, хоть и не по нраву мне такое. Если все узнают, что дракон человека задумал в дракона превратить, это тут котовасия начнется сплошная, жизни не будет. Как в сказке той, про волшебника. Понимаю я... И не могу обещать, что сдержу тайну сама, никак не могу, я тайны держать не приученная, все как на духу могу выложить и сама не замечу. Трудно это. Я одно могу попросить, Дара, тебя попрошу, если уж так выйдет, что заберете у меня воспоминания однажды, ты мне прямо скажи потом, что память мне забрали по доброй моей воле и ради благого дела, если оно так и было. В общем честно скажи. Мне это очень-очень важно будет, я пойму.

Про "компенсацию" я не очень поняла.
- "Компенсация" - это деньги что ли?
Я махнула рукой. Мне это неважное было. Я и за то, что Лед вернула денег не просила, а уж за такое и подавно. Не давала я деньгам цены никогда.

Потом речь пошла про житье-бытье. Дара добрая была, сразу переживать стала, что мне скучно будет. Ну да, я сразу почему-то представила, как внучкам рассказываю: "Бабушка, а как оно было, когда ты в дракона превращалась?", "Скучно, внучек, очень скучно, чуть не померла от безделья". Глупость в общем вообразила, это от нервов, да и не будет у меня внуков. Но на душе полегче стало. Я улыбнулась Даре.

- Ой, про жизнь мою здесь не переживай. Это ж почти как в монастыре выходит. Только дракон свой есть, как же тут заскучать! У тебя, наверное, историй спасено, больше любой библиотеки, признавайся! А от работы я отлынивать не буду, не привыкла я за добро бездельем платить, это грех большой, праздность. Кормить-поить-обихаживать меня не дракон, чай, будет. Вряд ли Морваракс мне по утрам будет свежую козу носить и дыханием своим огненным жарить, верно? Вот и я про то. Так что отказываться и не думай, пользуйся мною как можно, только если уж я без сил останусь от драконьих задумок, тогда извини. Праздного времени не бывает, если есть молитва на устах или помощь ближнему.
Думать я об этом отказывалась, но все же если, дай Господь, вернется ко мне огненная, моя любимая магия, мне и ей заниматься придется, вспоминать. А тут же, наверное, люди понимают в такой магии, дракон же рядом, подскажут чего. Или сама Морваракс поможет! От всех этих идей дыхание захватило и я поспешила от них откреститься и к беседе вернуться.
- Только Дара, не серчай, если поговорить чего, я к тебе прибегу и вообще тебя держаться буду. Я же тут больше и не знаю никого! Вот, кстати, и познакомиться было бы здорово, поможешь? Я же тут надолго получаюсь, да? Ох, мне тоже очень-очень хочется, чтобы все получилось! Слушай, а вообще, ты можешь рассказать, что дракон задумала? Как оно все происходит? А то я и не представляю даже. Дракон колдует, колдует, а я стою? Или мне зелья всякие мерзкие пить надо будет?

Уже вернувшись в таверну, я задумалась, что сама хотела спросить. Вопросов было немного.
- Дара, я хотела бы письмо отправить своей подруге, Лане, помнишь, я говорила? Она тоже гномка, со странностями немножко, но хорошая. Я хотела её сюда пригласить, чтобы она Лед посмотрела. Ну и про него сразу спрошу, Лед в комнате у меня будет? Когда он теперь заговорит, в цветке этом, что мы ждем? Мне за ним ухаживать надо как-то? Ты понимаешь, ты вот говорила, что я за Лед волнуюсь, а я и не очень-то волнуюсь, если честно, не хочу волноваться. Переживаю немножко и только. Даже не знаю, почему так за него вцепилась сразу, нашло что-то. Он ведь взрослый мужик, получается, соображает, мысли свои посылать умеет, пусть сам свою жизнь решает. Ну да, заточили его в этот огрызок, так ведь сам виноват, пусть отвечает за свои дела, как мужчина! Наказание это ему за грех гордыни. А ведет он себя, иногда, как ребенок. Яйцо у Морваракс съесть хотел без спросу. И возиться мне с ним, как с ребенком... Не знаю, не готовая я, наверное. Но отказываться не буду, конечно, это тоже мой долг, получается, миссия мне.

Есть еще один вопрос. Ты, кстати, скажи, куда идем, а то я долго говорить могу. Так вот, у меня вопрос остался с состоянием моим. Ну, я же оборотень. Морваракс сказала, чтобы я "лунную кровь" свою подавляла. Это она что имела в виду, чтобы я не оборачивалась? Я могу, конечно, я такое делала уже, раздражительная только стать могу к полнолунию, это потерпеть придется. Полнолуние же... У меня зелье есть в сумке, алхимик утверждал, что оно меня от обращения в полнолуние спасет. Если же я здесь больше месяца задержусь, придется еще такое покупать. Это я просто предупредить хотела. А драконы, кстати, зельям подверженные? А то я про драконов только из книжек знаю. Ой, Дара, это, кстати, тебе все придется мне рассказывать, про драконов. Мне же жуть как интересно, ты же наверняка все-все знаешь! И про Морваракс и про других!

Когда Дара заговорила про то, что ей отваги не хватает, честности, я даже остановилась, посмотрела на неё. Она мне завидовала? Шепоты над рекой зашелестели в смехе, взвились над кружевами потока. Мое лицо посерьезнело ненадолго, а четки сами собой скакнули с запястья в ладошку, возвращая на мои глаза седую пелену, лишающую меня зрения. Я сказала Даре серьезно:
- Не надо мне завидовать и повторять мой путь не надо. Он только мой, его не стоит желать. Каждому Господь свое уготовил. Ты сердце свое слушай, но знаешь, наверное, сама, ошибки делать легко, а вернуться после них нельзя. Только Господь, когда судить будет после смерти, меня, тебя и Морваракс, скажет, кто из нас праведно жил, а кто деяниями или их отсутствием путь себе в грехе проложил. Не надо мне завидовать, я того не заслужила.

Без зрения мысли, звуки и чувства навалились на меня и я поспешила вернуть четки, чтобы от того избавиться. Вскоре мне удалось снова на приятный разговор настроиться, и Дара меня хорошо дальнейшими словами от грустных мыслей и воспоминаний увела. Когда Дара пояснила про "компенсации", что это услуга ответная может быть, я задумалась поневоле. Здорово дракона в должниках иметь! Только драконы умные такие, что легко любого на сто шагов вперед перехитрят, как бы по итогу не вышло, что я дважды должница ей выйду. Да и просить мне у дракона нечего было, я думала и ничего не придумала. Льду она и без просьб помочь обещала, магии учиться я и у людей могу, мне учкба маленькая нужна, потому что и магия маленькая, нечего тут дракона беспокоить. Знания? На что мне знания безбожницы, в них греха полно и ереси будет, я уверенная. Знаем, плыли, я уже проходила такое. Так что нечего мне было просить у дракона и я перестала думать об этих "компенсациях". Благо, Дара говорила дальше.

Я слушала её и благодарила Бога, что такого человека, то есть гномку, мне на помощь дал. Вот осталась бы я один на один с Морваракс, всю бы голову она мне сломала своими речами внутри моей бедной черепушки. Как ни приеду к большим людям, что к эльфам серым, что в академию магическую, все напыщенные, заумные, веры ни на грош, говорят загадками. А тут вот идет рядом гномка и рассказывает все без обиняков, прямо, понятно и при том знает всякие тонкости и умственности. Хотелось уже поскорее истории её слушать про местное житье-бытье, да за перо взяться, записать их, как получится, в дневники свои.

После слов Дары я только сейчас начала понимать, что предложение драконье как-то связано с её яйцом.
- Да, она говорила что-то такое, Сейндпайз, да. Или Сендрайз, не знаю. А что, драконы уже яйцам сразу имена дают? Они так редко яйца несут? А им нужен другой дракон, чтобы, ну, как петух в курятнике? Чтобы цыплята-драконята вылупились. А причем тут магия яйца? Оно волшебное какое-то у драконов выходит? Его поэтому Лед скушать хотел?

Про письмо Дара меня тоже порадовала. Я даже соскучилась по Лане. Немножко. Я надеялась, она меня не забыла.
- Здорово, телепортал это удобное было бы. Я бы и так на лошадке своей домчалась, Лану забрала с собой, но магией удобней выходит. А сразу к ней прилететь телепорталом не выйдет, да? Надо знать, где она живет? Я только знаю, что в окрестностях Хенеранга. Мне тогда подумать надо, как письмо доставить. Я ведь даже не знаю, где мы, это же Скалистые горы, да? Я могу птичку кровавую создать, посланца, но она слабенькая у меня, письмо не донесет и вообще летает недалеко. Может, мне поможет кто? Только я и не знаю никого здесь. Слушай, у меня вообще идея такая появилась. Давай к вечеру я что-нибудь приготовлю, я пирог умею делать, большой сделаем, с печенью или чем, соберем вечером всех в таверне, отпразднуем. Поста сейчас нету. Тут же не очень много людей при таверне, да? Познакомлюсь со всеми. В город за припасами на лошадке моей слетаем, денежка у меня есть. Похлебку сварим, с бобами и бараниной, чтоб досыта, или как ты захочешь. Жаль, свежих овощей сейчас нету, не сезон.
Мне здорово показалось всех собрать, а то сколько мне с ними жить и не знаю даже. Я так никогда не делала, не было у меня такого в жизни, чтобы я  кого-то за столом собирала сама, мысль такая меня увлекла и зажгла.

На слова Дары про Лед я не ответила. Мне бы самой сначала разобраться и понять, что я насчет него чувствую, а то столько всего навалилось, что я как в тумане брожу среди своих ощущений. Хорошо бы еще раз со Льдом поговорить, только вряд ли такое получится, пока он в цветке, мне казалось.

За разговорами мы дошли до таверны. Дара идею мою поддержала про вечернее застолье и это здорово было. В таверне она мне Йохана представила, трактирщика. Она мне говорила, что я уже Йохана видела, но я припомнить не могла такого. Оно и ясное - я вчера сама не своя была, людей вовсе не замечала, все для меня на одно лицо были. Еще она сказала, что Йохан - дракон, но пошутила, наверное. Я посмотрела на мужчину внимательно и даже понюхала его. Нет, не похожий он был на дракона, хотя я не знала, драконы ведь маскируются хорошо, когда им хочется, от человека не отличишь. Он с добром ко мне отнесся и быстро понятно стало, что он как бы заведующий здесь и, если что, к нему надо за просьбою. Я ему объяснила нашу с Дарой задумку, как мы хотим людей собрать вечером, он с одобрением отнесся. Здесь же я и начеркала письмо, мне всё для этого дали. Писать под чужими взорами оказалось сильно неловко, особенно для Ланы. Впрочем, ей много и не распишешь, у неё свое понимание слов. Вряд ли кому еще письмо начинают: "Рожь! Рва поместье над касакой колохарадримия..." Лишь я уточнила у Дары, как телепортал организовывать будут, она сказала, что Йохан со всем разберется. Наконец, бумагу я отдала и, ободренная, заглянула все-таки перед убытием в комнату свою, посмотрела на Лед. Лежал он себе и лежал в цветке, не трогал никого. Странное все-таки с ним вышло. Спешно я сумку свою прошерстила, вчера не до вещей было, а тут понять стоило, что у меня осталось, а чего нет. Взяв сумку с собой и собравшись с мыслями, я с Дарой, наконец, отправилась на улицу. Надо было заранее сбрую найти. Одна-то я и на голой спине приучилась кататься, каблуками направлять, а вдвоем, да с новичком, это лучше седло снарядить, благо в таверне такое должно быть.

Лошадку я достала из-за пазухи и внимательно осмотрела. Меня все переживание смущало, что будет, если лошадку надломить, пока она у меня в кармашке или сумке лежит? Она когда большая станет, тоже надломленная останется? Я не в лучшем виде её содержала, и в грязи оставляла и в пыли, и в воду роняла. Но лошадка все пережила, она у меня чудесная была. И целая. Не хотелось мне снова переломленных лошадок видеть, насмотрелась, пока с Миленой в паломничество ходила. Вместе с нею я достала и очки свои надежные, которые еще с пустынных приключений у меня остались, подумала и отдала их Даре.

- Мы на лошадке быстро полетим, по воздуху. Ветер будет сильный, так что ты очки надень обязательно и держись покрепче, пожалуйста. Ты мне дорогу рукой показывай, слова все равно не слышно будет совсем, а если что и стучи меня прямо по плечу, не бойся, чтоб я знала. куда поворачивать.

Я потерла лошадку и та в руках моих развернулась в большую лошадь настоящую. Мы все пристроили, и попону, и седло, и упряжь, забрались. Я лишь переживала, что Дара из-за моей спины ничего не увидит. Сама я замотала платок на вид арафатки, как в пустыне научилась. Крикнула:
- Держись! Но!
И мы рванули вперед.
Ветер засвистел, мы помчались над дорогой, поднимаясь выше в воздух. Я все смотрела, чтобы Дара от меня не отцепилась случайно. Да, это было самое близкое для меня к тому, что могли драконы, я часто сама себя драконом представляла, когда на лошадке своей мчалась. Элл-тейн оказался неблизко, это ведь только на карте кажется, что все рядышком, а на деле скакать выходит и скакать. Но мы добрались быстро.

В городе пришлось по магазинам сходить. Мало того, что еды купили, и мяса, и овощей, и вина, так еще мне надо было всякую всячину прикупить, вроде свечей и новой расчески, оно все в таверне, конечно, найдется, да не хочется за чужой счет жить. По той же причине я и в магазин готового платья зашла. Рясу, конечно, я себе новую так не куплю, а вот платье рабочее, да нижние платья себе, да фартук, да обувь мягкую, еще платки присмотрела, много в общем всего вышло, хороший магазин был и человек хороший за прилавком. В храм местный заглянули, только я Дару не стала задерживать там, помолилась коротко, да денежку кинула, милостыню. Были еще заказы от Йохана, в общем помотались. Город красивый был, много садов в двориках, я надеялась, мне еще удастся здесь не в такой спешке погулять.

В пути мы все разговаривали. Видно было, что Дара старается, чтобы я себя с ней комфортно чувствовала, но мне и вправду с ней комфортно было. Я была для нее как важный гость, а она для меня получалась как наставница в драконьем королевстве. Мы разговаривали про всякое, но на её вопрос я ответила, не задумываясь.
- Про драконов расскажи сперва, про жуть потом можно.
Я честно старалась её вопросами не заваливать, все успеется, будет время еще у нее все рассказать мне. Лучше было обсудить, что приготовим на вечер, потом как-то вообще про готовку заговорили. Я обычно готовить не люблю вовсе, но просто с Дарой все интересным казалось, она ко всему историю находила любопытную. Наконец, затарившись сполна, мы навьючили сумки на лошадку и отправились в обратный путь. Впереди было много хлопот, а времени оставалось все меньше и меньше.

На кухне мы не остались одни, нам помогали. И это здорово было, потому что иначе мы бы в жисть не управились. Я поняла, как глупо выглядела, когда предложила стол организовать людям, которые только и делают, что стол организовывают всем. Потому много дел как-то незаметно переложились на чужие плечи, время промелькнуло незаметно за суетой, все участвовали в подготовке. Я даже и забыла о том, какое волнение меня впереди ждет, зачем я в таверне этой задержалась, про контракт свой драконий. Все вокруг были хорошие люди, а кто нехороший, я тех решила этот вечер вовсе не замечать, будто их и не было никогда. Наконец, вино было налито, блюда дымились, а дрова в камине весело трещали, поддакивая веселым разговорам. Пришла пора начинать.

Дара все рассказывала и рассказывала про драконов, пока мы гуляли, чем меня удивляла очень. Это здорово было, конечно, она много всякого знала интересного, только я украдкой все поглядывала на нее, как глаза у нее загорались при беседе и думала, а зачем ей это все? Отчего она так драконов любит? Ответа у меня не было вовсе, а я продолжала слушать. Может она, как Лана, просто любит странное. Драконы сложные очень оказались, там и про яйца много всего было, и про имена потом. Я даже уже и не знала, надо ли мне столько всего знать, ведь любить что-то часто лучше на расстоянии или мне так казалось. Но Дара так увлекательно делилась этим всем, что поневоле заслушаешься. Главное, что я поняла, так это то, что драконы разные все и их под одну гребенку равнять никак нельзя. Это как бы и так понятно было, но здорово, что не все драконы как Морваракс, холодные и безразличные безбожники. Еще для меня открытие было, что Морваракс дралась много в детстве и выигрывала. Это странное было для меня, она мне очень невоинственная показалась. Может, потому и не любит она драться, что в детстве вынуждали много. Строгий у неё отец, конечно, был. Еще одно важное для меня было, что яйцо это в пещере непростое яйцо, а какое-то удивительное, что дракон внутри то ли уже взрослый как бы, то ли калека какой-то, я не очень сообразила. Я не понимала, как это так можно, чтобы разум был, а от мира прятаться хотелось, не желать смотреть. Ну, у драконов все, наверное, можно.

Готовка и последующее застолье вышли, конечно, замечательными. Все сразу обо всем узнали, стол собрался не то, что просто пирог, который я и своим не могла назвать, готовили всем гуртом. Тут и стряпня Дары, и еще блюда, и рыба была, и салаты, и всякое остальное, и капуста трех видов, квашеная, маринованная и соленая, со специями, морковкой и еще чем-то, что я даже и на вкус не узнаю. Пирожков целые горы наделали. Вино появилось, вроде как местное, люди собрались, всем было весело. Смеялись и шутили, ели и пили, чествовали меня и подбадривали. Жарко горел камин, звон тарелок и бокалов, бодрая и радостная речь отовсюду звучала. Мне было хорошо здесь, сразу я себя почувствовала среди добрых и приятных людей, что умели сами веселиться и других веселить. Вот только был у меня в душе какой-то холод, что невозможно было прогнать ни жарким огнем камина, ни веселящими напитками. Дело было вовсе не в том, что меня с завтрашнего дня испытание новое ожидало, я об этом и не думала даже, положившись на волю Господню. И уж тем более не в том, что все вокруг скоромное было и тем мне не нравилось, я не ханжа вовсе. Но сидел внутри меня зверь, жаждавший другого увеселения, а шепоты, что витали под потолком, были слышны даже сквозь гам застолья. Я улыбалась скромно, поднимала со всеми чашу и веселилась, честно, но точил меня внутри червячок, когда я даже ответить не могла я это, или не я, вместе ли я с этими людьми или просто сижу с ними за одним столом, наблюдаю чужое веселье. Не знала я ответа и лишь искренне молилась, чтобы Господь не дал мне соврать, ни себе самой, ни этим хорошим людям. Может быть, дело было лишь в том, что я душой повзрослела и больше не могла беззаботно в веселье окунаться, а может быть, что я просто неловко себя чувствовала среди этих незнакомых мне людей. Как бы оно ни было, а время мы провели хорошо, хотя я засиживаться до поздней ночи не стала, пораньше спать отправилась, сказавшись, что день завтра трудный.

Ночью мне снились прерии, где я охотилась когда-то, забыв о своем людском обличье. Черное, мерзкое, беззаботное и счастливое время. Я проснулась глубокой ночью и, сев на кровати, долго растирала лицо, чтобы придти в себя и вспомнить, кто я. Сходив тихонько до ветру, я вернулась и в задумчивости стала гладить Лед. Прислонившись к спинке кровати, я так и задремала со Льдом в руке, отпустив его лишь ночью, чтобы лечь как полагается.

Утром я встала спозаранку. Приведя себя в порядок, помолившись, приодевшись в новое и свежее, вчера купленное, я вышла в люди. Многие уже не спали, таверна вставала рано, люди хлопотали. Йохан стоял за прилавком. Я подошла к нему, зевая.
- Здравствуйте, Йохан. Я Вам спасибо хотела сказать за все, а то вчера не довелось как-то. Я деньги Вам вернуть пришла, у меня свои есть, я золото вчера в городе сменяла. Вы мною располагайте, я к труду способная, помогать могу. Только скажите, пожалуйста, когда мне с Морваракс, ну, занятия начнутся или что-то там, я даже не знаю. Что я вообще делать должна буду, Вы знаете?
Про завтрак я говорить не стала, уверенная, что Йохан сам меня все направит. Уж за еду я в этом месте совсем не волновалась. Хотя бы с вечера должно было остаться, нельзя было столько снеди за раз умять.

На завтрак была каша, сытная и горячая, трех или четырех видов сразу вперемешку, я не распробовала, с маслом, молоком и яйцом, такая, что ложка стоит. Питьё тоже было горячим и я сразу же разомлела, на закуски, что со вчерашнего стола поставили, даже не посмотрела. Вот как после такого за дело приниматься? Надо себя строже держать, не дело вовсе выходит. За мыслями я и не заметила, как Йохан ко мне подсел.

Пока я завтракала, мне сказали, что с Адамом все в порядке. Я вчера так забегалась, что совсем о нем забыла! Все с ним было хорошо и я Господу хвалу вознесла за это. Он мне не знакомый был, но понравился как-то и не дело было бы совсем, если бы человек почти прохожий помер от недоразумения, непонимания всеобщего, которое у Льда возникло с нами, а у нас с ним. Вот демон тот, Валафар, мог бы и помереть, а Адаму не надо. Красиво, все-таки, было бы, если бы его действительно целовать пришлось, чтобы разбудить. Я ответила:
- Ой, я и забыла совсем. Слава Господу и спасибо большое, что выходили. Он мне не друг вовсе, Вы знайте, просто переживала за него. Мы и поговорить не смогли совсем. Я думаю, он рад будет знать, что контракт выполненный вышел.

Йохан же, когда сел ко мне, завел речь про магию, что у меня будет. Я слушала его внимательно и не перебивала, хотя мне странное казалось, как он объясняет. Но я кивала все послушно и сказала даже:
- Я понимаю. Выходит, чтобы магию отталкивать, надо в чешую драконью завернуться, а дракону магией в глаза надо бить или внутрь его залезть, изнутри жечь.
Полезное знание, хоть и не для меня. Магии огненной у меня не было, я могла лишь надеяться, что она мне вернется. А кровавой трудно в кого-то запускать, для неё касаться надо врага. Хотя если глаз ткнуть дракону или язык порезать, может и выйдет чего.

Потом речь пошла про покрывало магическое, которым меня укутывают. Ну, покрывало не замечать - это трудно очень, но я обещала постараться. Вообще, сколько говорил Йохан, а я все больше думать начинала. Он объяснял, что мне проклятие вытянут. А вдруг и часть меня вместе с проклятием вынут? Душа у меня уже пропала, как я оборотень стала, что же от меня останется, если я оборотнем перестану быть? Это половинка меня будет, еще меньше? Что станет с тою волчицей, что я есть, она пропадет, умрет? Я попробовала вызвать её в себе и даже не сразу поняла, что она уже тут, бьёт хвостом и в меня сомнения селит, страх. Я не стала этими страхами греховными делиться с Йоханом. Это все неправедное было, не было мне дела до этой моей части, я её легко в бездну небытия должна отдать. Если волчица в сердце у меня сидит - оторву сердце, в печени - вырву печень. И все переживания и сомнения я с молитвой стряхивала в огонь истинной веры. Только все равно сердце сжималось и в животе скручивало. Но я лишь сказала:

- А если зверь во мне суетиться начнет, мешать магии драконовой? Я же как бы понимаю, к чему вы ведете и волчица во мне понимает. Как бы беды не вышло. не сломала бы я чего, я ведь хоть себя и в руках держу, это все равно пока тяжелое для меня, волчицу сдерживать.

А внутри все равно шуршало, шептало и под потолками тоже оживились волшебные голоса. Все мне пело в уши, что не будь я оборотень, давно бы пропала и сгинула, сколько раз мне мое проклятие жизнь спасало - и не сосчитать. Без этой силы я бы и капли не могла добиться того, что я сделала или мечтала. Оно всё, может, и так было, и заглушить эти шепоты в голове я не могла. Дракон еще колдовство свое не начала, а мне уже трудно становилось! Но я говорила себе, это все не важное. Я не важная. Умру - и умру, Господь со мной, а одна мысль, что я могу попробовать человеком помереть, а не зверем - это стоит всего, что у меня есть, и самой меня. Потому я продолжала слушать, а сомнения выбрасывала усердно

Йохан же словно и не замечал моей внутренней неустроенности и борьбы. Я думала, он замечал на самом деле, просто молчал галантно, вежливо. Это моя борьба была, только моя, он должен был понимать. Он заговорил про яйцо, Сейндрайз или как-то. И я, слушая его, сразу подумала, что это мой шанс был. Ребенок растет в лапах у безбожной и холодной ящерицы. Но вдруг мне удастся огонек веры подселить туда? Если у дракона внутри скорлупы такое воображение, что он весь мир представляет легко, может он и идею Господа осилит? Как бы это прекрасно было, если б у меня такое хоть на каплю вышло! Приключения - чего приключения? Рассказать как я одного и того же оборотня три раза убивала и не убила? Или как библиотеку магическую жгла и не сожгла? Ерунда все это, а вот про Господа поговорить - это самое благое. Я закивала головой горячо.
- Обязательно, обязательно поговорим! Спасибо большое, Йохан, очень вкусно было. Сейчас я тарелку вытру за собою и сразу же пойду к Морваракс за покрывалом магическим. Чем быстрее приступим, тем быстрее справимся. Она же не спит уже, да? Куда мне, в пещеру к ней идти? Ой, а обед у Вас когда? Мне бы не просидеть, а то некрасиво выйдет. Значит мне просто придти к ней, сидеть и не мешать колдовству, верно я поняла все?

Я не собиралась дело в ящик откладывать и себя сомнениями снедать. Я встала и, уже стоя, подумала одно, что меня сразу смутило и я спросила:
- Я вот только не пойму, подскажите мне, господин Йохан, Морваракс что-то говорила про то, чтобы человека в дракона сделать. А Вы рассказываете, что проклятие победить нужно, вернуть меня к исходному виду. Какая же цель драконьего колдовства надо мною? Мне лестное, конечно, и здоровское думать, что мой вид исходный - это драконий, но это ведь не так вовсе? Это я чего-то не понимаю, да?

Я слушала Йохана и мрачнела душой. Я могла лишь надеяться. что это не проявится на моем лице, не хотелось мне еще человека смущать своими глупыми думами. Он много говорил, но я все его слова по-своему понимала. Например вот сказал Йохан, что проклятие и новое такое же не даст обрести, и благословение не подарит. А я сразу поняла, что это значит для меня. Душа мне не вернется. Моя любимая, человеческая, не обрету я её, потерянную. И сразу крик внутри - а может и нету смысла себя тогда пополам рвать? Себя саму из себя искоренять. От этих мыслей шумит голова, теряя нить чужих слов и пальцы впиваются в ладони, словно когти. Я прикрываю глаза и тихонько спускаю с руки четки, что дают мне зрение. В благословенной слепоте правда приходит проще и легче смириться с неизбежным. Не оттого ли столько святых были слепыми?

- Так что дракон нацелена в первую очередь «убрать» волчицу.

Я открыла свои слепые, затянутые белесой пеленой глаза и сказала:
- Вы так говорите, словно меня от болезни лечите, будто лихорадку из меня изводите или икоту. А только это не так. Это не то, чтобы "убрать волчицу", хотя так, может, и выглядит для Вас или Морваракс. Это я и есть волчица. Это часть меня. Все сразу и проще и сложнее, господин Йохан. Я готовлюсь убивать часть себя.

Так оно и было и к этому невозможно было иначе подходить, а то свихнешься. Зверь внутри выл протяженно и ходил ходуном, а я заранее готовилась прощаться с самой собой. Год назад я отдала часть себя проклятью в водах Серебрянки, а теперь я вовсе не возвращала себе эту часть, а отбирала у себя еще больше, оставляла от той, начальной Насти, малый кусочек, хорошо, если четвертинку. Это не как экзорцизм, когда демона прогоняют и человек остается, это как если скальпелем тебе часть сердца отхватили, почерневшую, но нужную. Вот что меня ждет.

Йохан мог думать о моем упрямстве как о гордыне, но он был совершенно правый, что звать помощь я собиралась только если отчетливо пойму, что это надобное и иначе никак. Главная помощь мне все равно не от дракона бы шла, это понятное было. Я уже понимала, что до меня такое всё пробовали и ничего у Морваракс не получалось. Это потому, что не она главная помощь в деле этом, а Господь. Лишь у Него я готовилась просить сил и терпения, руководства и направления. Если я и избавлюсь от проклятия, то только Его волей, пусть и посредством усилий дракона.

Я не боялась вовсе, что магия драконья душу мне поломает или разум. От этой мысли шепоты под потолком только заходили ходуном, хихикая. Куда их ломать? Господа у меня не отнять, пробовали. После того, что я пережила у демоницы, когда я лишалась разума столько, что и числа такого нету, пугаться такого мне глупое было. Я надела четки обратно  и сказала собранно, словно отправляясь в последний путь

- Спасибо за слова Ваши и за завтрак, господин Йохан. До свидания, храни Вас Бог.

Пока я спускалась, я задумалась, почему Господь всегда выбирает мне в направление темные создания. Мастер Лерандис с его Черным Архоном, Фрол, госпожа Милена, теперь вот дракон-безбожница. Казалось бы это все создания Его брата, а управляет ими Он. Но тут ответ понятный был. Когда ты ловец жемчуга, то ты всегда в воде. Когда ты убиваешь Зло, то и окружена всегда им. Городской стражник не общается с добрыми горожанами, хотя сам мечтает о добре, он всегда среди отребья и злодеев, даже когда не арестовывает никого. Потому что такая судьба, такое призвание. Вот и у меня так же. С этими праведными мыслями я спускалась вниз, в темноту.

В пещере не много поменялось. Все так же прохладно было и пахло хорошо. Я подумала, наверняка Морваракс отсюда не через дверь выходит, у нее свой выход должен быть, большой, который я не видела. Ну да ей виднее, может она облачком обращается и так выбирается, драконы много могут. Я поняла, что мысли всякие ненужные в голову лезут от волнения и вздохнула. Морваракс была здесь и яйцо это каменное тоже тут стояло. Я сказала им:

- Здравствуйте! - немного подумав, я повторила свое "Здравствуйте" яйцу тоже. Непривычное мне было с яйцом разговаривать - Мы начнем, да? Мне сказали, мне просто сидеть надо, расслабиться, и говорить еще можно, верно?

Найдя местечко поудобнее, я присела аккуратно, сложила руки и, прикрыв глаза, вздохнула и помолилась про себя. Подумав, я вновь сняла четки с руки, без зрения мне казалось, что я больше я становилась, это помогало. Долгого разговора у нас с драконом пока не вышло и во мне пока не было настроя о всяком с Сендрайз болтать, так что сидела я молча. Наконец, дошли до дела. Я все думала, что магия драконова на меня обрушится, как камень, а она незаметно пришла, как приходит тяжесть в голову вечером. Я молилась и мысли наполнили голову, образы, все полные переживаний и сюжетов, струящиеся без всяких усилий с моей стороны, как при бессоннице бывает. Ощущалось так, словно меня объятия охватили чужие, такие, что коснулись самой души. Было неприятно, словно мне не хватало воздуха или движения и я душой своей пошевелилась, стараясь поудобнее устроиться, и объятия чужие с меня все пролились, как ушат воды. Я открыла свои невидящие глаза и поняла, что поломала все дракону.
- Извините, я не хотела. Я поняла, кажется, что Вы делаете, давайте еще раз.

Мы еще и еще раз попробовали, но каждый раз все слетало. И только на четвертую попытку у меня вышло. Мне приходилось сдерживать и тело и разум, контролировать мысли и эмоции, иначе драконова магия ломалась. Это оказалось просто по сути, но сложно в деле, это прямо труд выходил. Мне нельзя было расслабляться и отвлекаться, только, например, подумаю, что можно бы и четки обратно надеть - и вот уже уходит все куда-то. Я сидела на месте и не шевелилась, а чувствовалось так, что проще было бы мешки носить с места на место. Разговор бы действительно помогал, убирал лишнее сосредоточение, но пока я не могла привыкнуть к магии Морваракс и оттого слушать ответы её или Сендрайз не могла. Потому, как привыкла, я просто говорила в пустоту, темноту, не уверенная даже, что меня слышат, и не думающая об этом. Просто говорила, что думаю.

- Бог есть в каждом из нас, хотим мы того или нет. Есть в воздухе вокруг и в каждом листочке. Даже создания Его брата появились только потому что Он позволил. Я едва ли могу понять, каково оно - драконом быть, но я знаю совершенно точно, что Бог и в каждом драконе есть. Знаю, потому что верю. И то, что сейчас происходит, со мною и с Вами - все воля Его, пусть даже Морваракс это все придумавшая. Всем нам он дал разум и волю свободную и есть только один праведный, правильный ответ на вопрос "Зачем?".
Мне посоветовали истории свои рассказать всякие, чтобы время скрасить. Я историй знаю немного, я пожила на свете чуть-чуть и жизнь моя непутевая вся выходит. Но я верю, что она вся Господом пронизана. Вы меня послушайте, да решите сами, так оно было или не так. Не знаю я, какая история важная, а какая не очень для Вас будет, потому начну я с самого начала. Родилась я в маленькой деревушке в Гресских Землях. С самого детства я любила все жечь. Не будь во мне совести, я бы жгла все, стога и сараи, дома и телеги, кошек и собак, без разбора. А совесть - это Закон Божий, только в нас внутрь положенный. Она мне говорила - это жги, а это не жги. Еще мама всякое говорила, но маму я плохо слушалась мы с ней не ладили вовсе. Однажды я сожгла дом нашим соседям. Праведно сожгла, потому что соседи эти...

Так я и говорила, делая ремарки, где и как меня Господь направил на путь истинный. Я не думала над своими словами и даже не знала, слушают меня или нет. Я готова была рассказать все не таясь, даже историю с Давидом. Это как исповедь выходила, пусть и не перед жрецом.

Потянулись дни, длинные-длинные, как дорога изгнанника. Каждый день ранним утром я возвращалась в пещеру и уходила оттуда после обеда, истощенная душой и телом. Все мои разговоры, что я по таверне помогать буду Йохану и Даре, пшик полный вышли, потому что сил никаких у меня на это не оставалось. Они это понимали и ко мне не подходили вовсе с работою, только помогали разговором или потчевали. Дара пыталась со мною о всяком говорить, но я была не в состоянии, и приободрения мне мало такие разговоры давали, она это видела и не обижалась вроде совсем. Я стала ходить как мертвяк и цветом кожи похожа стала, глаза мои потускнели и пропала из них та искра, что меня всегда в дорогу вела, миссии выполнять. Вроде бы простое дело - сиди под магическом одеялом, хочешь - молись, хочешь - разговаривай. Но магия драконова пила из меня такие соки, какие я и не знала, что бывают.

Сон от меня ушел, ночами я больше не спала. Телом я лежала, словно тюфяк, а мысли мои бродили везде, рисовали картины, иногда такие яркие, что отзывались во мне вспышками. Шепоты, что обычно витали под потолком, теперь иногда пропадали, а чаще лезли прямо в уши, превращаясь в шелест и шум, и иногда я даже закрывала от них уши, чтобы они потише были, когда сидела у реки, отдыхая, или ужин кушала. Голова у меня ближе к ночи стала гудеть и болеть и в глазах проскакивали искорки, какие в меху иногда бывают, если им потереть о что-то.

Мысли мои ходили по кругу беспрестанно, а приходили всегда в разные места. Это сбивало меня с толку. Я становилась ни в чем не уверенная. Мне все чаще являлась смеющаяся демоница, хозяйка моих кошмаров, только теперь часто я видела себя вместо её лица. Поначалу я не знала, почему так. Настроение мое было тяжелое и я почти не улыбалась. Я не знала, сколько так выдержу и сколько должно пройти, но я была готовая идти до конца. И каждый день я возвращалась на свое место, чтобы продолжить.

Драконы почти всегда молчали и я проводила время в полной тишине пещеры, где внутренний гул магии, льющийся прямо в голову, оглушал меня. Магия лилась от Сейндрайз, которую я просто звала про себя "Яичка", но направлялась она Морваракс и то влияние было заметное. Дракон думала, что я не замечу, но я все видела и чувствовала, ведь хоть я плохо понимала себя, но владеть собой умела. Дракон растила во мне что-то, что-то вредное и противное мне, как полип или опухоль, но во всем теле. Это двоило меня и мои мысли, тела и головы становилось мало, образы накладывались и путались, воспоминания мешались и я уже не знала, где настоящее, а где придуманное, что мои желания и мысли, а что новорощенное. Магия, что окутывала меня, постоянно и исподволь меня меняла, сжигала одно и щедро растила другое, за исключением моего двойника, которого направляла Морваракс, все остальное было чистый вред, хаос, из которого проглядывало безумие. Я все больше убеждалась, что дракон плохо понимала. что делает. Я пыталась помочь, сгрызть ненужное, но тогда концентрация моя уходила прочь и все ломалось, обливая меня остатками магии, пускающей ядовитые метастазы по всей моей душе.

Я не сопротивлялась. Я уже не верила, что дракон растит что-то правильное, стоящее, что новые мысли и чувства, рождающиеся во мне, но не принадлежащие мне - это добро, что так рождаются драконы. Но я согласилась и не отказывалась никогда от выбранной дороги. К тому же не было смысла останавливаться на полпути - я ведь наверняка останусь такой, какой стала, лишенная ясности и зараженная сумасшествием. Пусть лучше я дойду, докуда смогу. Такая смерть будет хорошей и я её не боялась, а если я просто сойду с ума, то Дара обо мне позаботится. Я о таком спросила её однажды, но, кажется, она меня не очень поняла.

Зверь во мне скулил, выл и сопротивлялся, его бесило, что невозможно атаковать врага, вырвать ему глотку зубами. Невообразимо хотелось обернуться, до чесотки во всем теле, но я такое уже проходила однажды. Лишь, не выдержав, я иногда очухивалась от своей дремы и бродила на четвереньках, чесалась об углы и ела с пола, порыкивая на местных собак. Я искала выход из ситуации и однажды чуть попросту не сбежала, но шепоты вовремя пробудили меня от неправедных мыслей. Во время сессий в пещере зверь во мне сливался с прочими проявлениями странных созданий, образов и доппельгангеров внутри меня, сливался со мной самой и трудно было уже отличить, где я, а где волк.

Долгими ночами, когда мысли путались, перетекали сами в себя и кружились вокруг абсолютной пустоты, словно вода в воронке, я догадалась, что происходит. Новое существо, что Морваракс рождала во мне, это, наверное, была новая я. Человек, может быть драконовидный какой-нибудь, которого лишили проклятия. Она, этот новый человек, забирала мои мысли и сливала их со своими, а однажды новая Настя заменит старую и изгонит её прочь. Если я правильно все понимала, это произойдет в одно мгновение. Вот только было на таком пути две большие трудности, с которыми мне смириться надо было и решить их, пока не станет поздно.

Первой трудностью было то, что я не знала эту новую Настю и мне никак не получалось ей довериться. Кому я передам это тело? Порождению Морваракс и магии Яички? Как узнать, что у них получилось то, что задумано? Что я не стану слюнявая идиотка или того хуже, потеряю веру или обрету черное, злое сердце? Ведь я помнила, какая Морваракс внутри, она могла что угодно затеять в своем коварстве. Яичка-то добрая была, я ей доверяла во всем. Тут я один только выход видела. Мне надо было вместе с Морваракс над новой Настей работать, помогать ей новой, учить её. Я пока не представляла совсем, как это делать, но я слезно молила Господа помочь мне в этом и наставить. Труда предстояло много, но это было нестрашное, лишь бы получилось.

Второй трудностью было то, что новая Настя, если она такая, как я думаю, она меня не сможет победить. Я не смогла оборотня в себе или во Фроле одолеть, у нее тоже просто так не получится. Морваракс была права, когда говорила, что я должна огненные тренировки снова вернуть, это будет оружие, только не мое, а новой Насти, им она меня победит. Я её научу и направлю её руку. Но оборотни живучи, проклятие сидит глубоко. Мне нужно было еще одним способом ей помочь. Мне нужно было умереть. 

Это было непросто, ведь больше года меня столько раз убивали и не могли убить, что я это уже за нормальное считала. А теперь пришел конец моего пути и я должна была помочь пришедшей на мое место победить меня. Это на словах звучит просто и я вроде как признавала даже такое, но на деле это сложней выходило. Потому что не хотела я умирать. Новая Настя - это не я была, это кто-то другой, кто мои мысли захватывает день ото дня, а я все, кончусь. Не будет мне Господня прощения и утешения, будет суровый суд и наказание под стать. Получалось, все мои попытки, все мое стремление, перед Господом вину свою замолить - все это втуне выходило. В таком молодом возрасте пришел мне конец, а я еще даже не успела полюбить, ничего не успела на свете. Я много думала о своей смерти, но никогда еще с такой обреченностью, как в ту ночь. Я лежала и слезы бесшумно текли из моих глаз двумя ручейками на подушку. Все казалось таким бессмысленным, но самое поганое было то, что я не могла просто руки отпустить и принять свою судьбу. Мне предстояла большая работа еще, чтобы судьба свершилась. Теперь мне стали вдруг понятны видения призрака ранее и новая Настя-демоница, что смеялась надо мной в кошмарах.

Встала я в тот день лицом еще хуже обычного и едва смогла засунуть еду в рот. Все внутри меня боролось со мной самой и я уже не знала больше, чего хочу. В этом состоянии я отправилась в пещеру, чтобы там снова заняться магией с Морваракс и Яичкой. К последней я обратилась мыслью, стараясь найти в ней утешение себе и направление пути. В ней и Господе.

Сейндрайз была интересный очень дракон. Она в какой-то мере была невинна, как младенец, что, конечно, мило было Господу, но ставило много сложностей, когда я пыталась про Имира проповедовать. Вот я, например, начинала объяснять, что злодеев убивать надо, это Господу мило, а Сейндрайз противно любое убийство выходило, она не понимала, зачем такое делать. Как ей объяснишь? Когда мы с ней говорили мыслями, я много отталкивалась от жизни и самой её сути. Ведь в яйце жизнь от нежизни трудно отличить. Жизнь - это не только, когда ты дышишь, это всегда какое-то стремление и антагония, если есть борьба - есть и жизнь. Магия вот Сейндрайз была жизнь, потому что вырывалась, дикая и её в контроль надо было брать. Любопытство Яички тоже была жизнь. Без жизни нет ничего, ни богов, ни людей, ни драконов, ни самого Альмарена, а если хочешь жить - будь готов бороться. Господь лишь показывает, кто в этой борьбе правильный, а кто нет.

И вот теперь, когда я сама в расстроенных и смешанных чувствах вернулась в пещеру, именно в простых словах, что я передавала Сейндрайз, в её ответах, я находила себе утешение. В светлых и чистых её помыслах, в теплоте. Даже магия её мне не казалась больше такой поражающей меня. Я не нашла в себе спокойствия, но хотя бы достаточно смирения, чтобы начать исполнять задуманное. Начала я с того, что пыталась на магию Морваракс влиять. Я сама плохо понимала, что делаю и только мешала, постоянно срывая покровы магии и портила результаты даже дня предыдущего. Я чувствовала, что дракон недовольная. Тогда я решила иначе делать. Я стала прислушиваться к тем мыслям, что влетали в меня словно откуда-то снаружи, повторяя подуманное внутри. Я пыталась связаться и слиться с новой Настей, но снова выходило плохо, Морваракс не радовалась. Тогда я постаралась связаться с новым человеком во мне и рассказать ей все самое главное. Это было как письмо себе, которое мы с девочками закапывали под корнями дуба в монастыре, чтобы через десять лет открыть. Я говорила всякое, сокровенное, душевное, иногда про себя, иногда вслух, не стесняясь уже драконов, стараясь поделиться с собой самым лучшим, самым важным. Такого оказалось мало. Было много веселого и замечательного, захватывающего и интересного, но важного оказалось мало. В основном это был Бог и люди. Я рассказывала все, приключения свои, переживания, как справлялась с волком и как рыдала в келье, когда схватили Давида, самого главного человека в моей жизни. Почему самого главного? Потому что. Просто потому что и все. Увлеченная, я и не заметила, что сегодняшний сеанс сильно затянулся и лишь опустошающая усталость, что навалилась после, за столом при ужине, подсказала мне, что я слишком много на себя взяла. А ведь теперь мне предстояли еще огненные тренировки.

За них я взялась с усердием, понимая, как сложно будет убить меня такой магией. Раньше я не осознавала вовсе, какие оборотни живучие, а теперь вот очень хорошо это ведала. Недостаточно будет просто огнем меня полить, чтобы сжечь. Нужно что-то существеннее. За советом я обратилась к Йохану.

- Господин Йохан - я искренне старалась вернуть себе веселый, обычный мой тон, несмотря на усталость и гул в голове. - а подскажите, пожалуйста, кто меня может магии огненной поучить? Я училась ей когда-то, владела даже, а теперь Морваракс мне говорит тренировки снова наладить, только старых моих знаний мне недостаточно будет. Кого Вы подскажете?