Ведьма предпочла бы все же привлечь светлого рыцаря к ритуалу. Чтоб немного увеличить шансы на успех по отношению к найденным предметам и… Чтоб эти шансы вообще появились при контакте с символом Имира. Очень может быть, что эта находка с принципами и никому иному не раскроется.
Вероятно, Рью и стала бы настаивать, вернись их группа из деревни с одним лишь имировым символом. Но смысла в этом сейчас не было. Узнать наемники могут совсем не то, на что рассчитывают и на что надеются. Могут банально вообще ничего не узнать из-за срыва ритуала – слишком много моментов нужно учитывать, что делает «конструкцию» творимого заклинания очень шатким. В полевых условиях этот обряд почти не проводится, а если и проводится, то руководят им настоящие мастера своего искусства.
И самое занимательное – «поговорить» жрица могла при всей мороке максимум с чем-то одним. «Собеседник» должен быть определен заранее, благо, что выбрать было из чего.
— В таком случае, начну с куколки, – простые материалы, полное отсутствие какой-либо магии – капля в море, но облегчит проведение ритуала.
«Дух мой спокоен, разум – холоден и чист»
Пожелав доброй ночи, женщина поспешила удалиться. Чем займутся ее компаньоны ночью и днем, женщину почти не заботило. Было любопытно послушать, понаблюдать, да и в общем поддаться своей натуре. Которая жаждала если не полного контроля над чужими решениями, то хотя бы осведомленности об оных. Однако не сказанные вслух слова были требованием прежде всего к самой лисице.
Она не должна ни на кого и ни на что отвлекаться. Обязана сознательно отодвинуть все прочие «раздражители» на дальний план, чтоб не было соблазна отвернуться, призадуматься, перескочить на что-то более «перспективное»
Потому, к примеру, разговор с кошками и псами придется отложить до лучшего момента. Как минимум двое с ней побеседуют с огромным удовольствием – хоть и темная чужачка, но она для них в некотором смысле «родня» – доверятся или как «сестре» или как вожаку. Правда больше всего наверняка знает волкодав. Его предков поколениями выращивали и натаскивали для защиты против конкретного врага. Коего он и видит в ней.
— Мне кое-что понадобится. Сможете достать к утру или к полудню?.. – чистые материалы на севере достать проблематично, а в такой глуши вовсе нереально. В лучшем случае в меру удовлетворительные аналоги. И даже они – лучше, чем ничего.
Дриада и молодые люди были немного удивлены списком, но обещали управиться к назначенному сроку.
***
поздний вечер следующего дня
Проведение и подготовка к ритуалу мало чем напоминали таковые у жрецов Имира или Играсиль. Если копнуть глубже, то они имели мало общего даже с ритуалами известных темных и нейтральных божеств. Вполне вероятно, что женщина обращалась к какому-нибудь полубогу (или вовсе – ушлому демону) из далеких земель, о котором и помнят-то исключительно на отдельно взятом островке.
Сон, столь необходимый и обязательный, был заменен на медитацию. Местным было странно и диковато видеть, что кто-то из наемников просто сидит под деревом, никак не реагируя на внешние раздражители. Когда мелкая собачка дерзко решилась лизнуть женщину в лицо, та будто этого и не заметила. А может иноземцы так чудно спят? Сидя и капельку смешно? Чудаки… Но если их чудачество поможет…
В течение дня к Никс почти никто не подходил, разве что дриада, приносившая так внезапно потребовавшиеся травки и ягодки с кореньями. Наемница сама о том просила. Магия требует серьезной подготовки… А вообще глянешь через плечо на тихую деревушку и как-то вообще начисто пропадает всякое желание с колдунами и ведьмами знаться.
Но было и еще кое-что, заставлявшее людей преувеличенно бодро заниматься своими делами и лишний раз не смотреть в сторону чужеземки: женщина внезапно будто начисто лишилась всех эмоций. На деле эта была крайность, но Никс предпочла ее своей обычной легкости. На благо дела, само собой. Но людей это нервировало. Один даже с поклонами и почтением «донес» об этой странности остальным. Если все в порядке вещей, то ничего ведь страшного нет? А если это ненормально, то пусть угомонят свою дурную подружку… Вдруг та сама себя калечить начнет?
— Мастер Рэнан, встаньте здесь. Эоган, держитесь очерченного круга. Остальных прошу не вмешиваться. Когда начну, почувствуете слабость. Не бойтесь и не сопротивляйтесь. Больше необходимого не возьму.
Само по себе «подготовленное» местечко мало походило на то, где вот-вот будут проводить какое-то таинство. На травах виднелись хаотично нанесенные следы сока, не складывающиеся в какой-либо единый символ или узор. «Круг», в котором стоял Эоган, смутно угадывался по камешкам и следам в земле. А больше вроде и не было ничего. Даже начинающие друиды и шаманы подходят с куда большей ответственностью к своим обрядам.
Положив куколку перед собой, женщина выпрямилась. Заклинание читалось на чужом языке. Несомненно то был общий, но в котором преобладали «корни» демонов. Язык, прошедший через века и изменившийся, но тем не менее все еще узнаваемый. Кто ведал и говорил с детьми Рилдира на их наречии, мог догадаться, куда направляет силу заклинания женщина, к чему ее обращает.
Жест рукой – в воздухе зависает кристаллическая руна из льда. Вторая. Третья… Седьмая. Похожие настолько, что кажутся совершенно одинаковыми. Различия были в деталях. Все важное кроется в деталях, и в особенности, когда дело доходит до рунных чар.
Жрица очерчивает по воздуху над головой полукруг. От ее ладони идет пар и в лучах заходящего солнца сверкают нетающие снежинки. Руны потянулись друг к другу морозными магическими линиями, переплетающиеся меж собой в узор, складывающиеся в свою очередь в письмена. Стали видны руны под ногами – «нарисованные» соком растений и цветов. Стали видны круги, в которых стояли маги.
Сложная конструкция. Опасная для исполнительницы еще и тем, что у наемницы не было материалов, которыми она могла бы писать руны. Использование второй магии – элегантный выход, но очень энергозатратный. Рью не зря искала помощи у других.
Колдунья «учла» соратников в своей формуле. Ей нужно было не только взять их силы, но и грамотно те распределить по рисунку рун. Очевидно, что жрица делала это не единожды, вот только… Касательно Эогана она ошиблась.
Символы и узоры, формирующие одно из звеньев ритуальной цепи, брали силы… не столько от самого Эогана, сколько… как бы от занимаемого им тела. Заклинание дрожало, дергалось как уж на раскаленном камне, само по себе искало энергию для своего поддержания, «кусая» то Рэнана, то жрицу.
Никс особого значения этому не придавала. Она знала, что осведомлена о своих компаньонах недостаточно. Ошибки были ожидаемы. Потому ведьма ставила себя в «резерв», ее внутренних сил должно было хватить, чтоб худо-бедно «залатать» прорехи и при этом не потерять сознания от грядущего отката.
Рэнан же мог полюбоваться тем, как сплетена сеть ритуального заклинания. Прелюбопытные особенности открываются тебе, когда видишь магию такой, какая она есть на самом деле. Колдуны и ведьмы меняют мир, подчиняя его своей воле через заклинания. Жрица же не столько искажала окружение или подвергающуюся ритуалу детскую куклу, сколько убеждала мир, что изменения уже произошли, их осталось только принять.
Мягко, плавно… непреклонно и естественно. Странное ощущение, будто Рью этим ритуалом имитирует то, как колдуют демоны и драконы. Тем не нужны ни жесты, ни слова. Их заклинания не имеют той угловатости и остроты, что отличает искусство иных рас и в особенности людей. Женщина потратила много сил и времени, чтоб ее чары гармонично переплелись с местным магическим фоном. И это при том, что она была ограничена в возможностях… Просто как оборотень. Обилие внешних «проявлений» тоже видимо было следствием природы заклинательницы – своего рода подсказка и поддержка.
Весьма… примечательная особенность, дающая пищу для размышлений. Вряд ли лунная сама до этого дошла. Ее наставляли… По трудности оное сравнимо с тем, как если бы немой пытался обучать слепого искусству живописи.
С губ Рью срывается морозное облачко:
— Говори…
Тишина. Ветер перебирает травинки и шумит листвой в деревьях. Где-то вдалеке прокричала птица. Слышно, как фыркает мерин, звучно чешется и чихает волкодав, потрескивают поленья. Слышно, как о чем-то переговариваются с дриадой молодые люди, а та отвечает им шепотом… Шепот… не дриады. Голосок тоненький, детский. Слов не разобрать. Доносятся как будто из-под толщи воды.
Жрица нагибается и подбирает куклу. На руках созданные льдом «рунные» перчатки – не столько держат куколку, сколько поддерживают левитирующую игрушку. Женщина шепчет без слов, потом все громче, беря на себя роль голоса куклы и ее бывшей владелицы.
—…опять дождик идет…горох невкусный…кот мышек наловил…добрый дя…ма…нет…рой… УБИРАЙТЕСЬ!
Руны вспыхнули, горя черным огнем и испаряясь в воздухе. Мгновение – не больше, в сумерках почти и не видно. Присутствующие – даже лишенный магических талантов гном – ощутили, как на мгновение встрепенулось проклятье деревни. Глянуло с нескрываемой ненавистью и вновь отвернулось.
Предупреждение. Им давалось последнее предупреждение.
Шрифт:
#main-reply, .punbb .post-content { font-size: ${value}px; }