С момента ужасных событий в Кельмире прошло около месяца. С горем пополам, окольными путями Кроули удалось добраться до Гресского герцогства, главного торгового и политического центра западных земель. В планах охотника не намечалось оставаться в городе надолго, однако, у судьбы были другие планы. Что означал этот промежуток времени, равный одному месяцу, в рамках жизни обычного человека как Малрик – сказать сложно. Конечно, кому-то этот срок покажется долгим, а другому – нет, но для природы одного месяца была достаточно, дабы преобразиться, заставляя окружающих смотреть на хозяйку всего сущего совсем по-другому. Непосредственная близость с морем даровала краям Кельмира своеобразную погоду и более влажный климат, если сравнивать с тем, что творилось в землях севернее. Но к тому времени, как ловчий наконец добрался до Гресса, весна была в самом разгаре. Некогда укрытые белоснежной скатертью леса и поляны снова приобретали зеленёные наряды, хотя кое-где ещё возможно было увидеть нивы с увядшей, бурой травой. Но сам снег остался лишь на горизонте, на вершинах высоких ветреных пиков, как далёкое напоминание об ушедшем сезоне морозов и вьюг.
Материальное состояние путешественника на момент возвращения в край, в котором по сравнению с Кельмиром царило хоть какое-то подобие порядка, можно было расценивать как плачевное. Да и раны, полученные в ходе злоключений с рыжебородым гномом, негативно отразились на здоровье полуэльфа. Совокупность этих факторов намекала Малрику на то, что несмотря на нежелание оставаться в людной, шумной столице, ему придётся здесь задержаться, дабы заработать денег. Как и всегда, монеты были жизненно необходимы – без гроша за душой не восстановить потерянное или сломанное снаряжение, не приобрести продуктов, не снять комнаты на ночлег, и уж тем более не выкупить разрешение охотиться на территории достопочтенных господ, владеющих угодьями, или воспользоваться услугами грамотного лекаря. Охота отошла на второй план, и Вану пришлось зарабатывать столь необходимые финансы на должности проводника и следопыта.
К счастью для бастарда торговым гильдиям всегда не хватало опытных проводников. Вопрос стоял столь остро, что нанимались даже люди, не приписанные к городским посадам. Купечество Гресса процветало и в разы множило прибыли не только господам, возглавлявшим организацию транзитов, но и людям, которым те покровительствовали, именно поэтому идея подработать на купцов показалась следопыту хорошей.
Удалось устроиться к одному из множества владельцев подобного промысла, к господину под именем Гуслав Гог. Занятого коммерсанта получилось увидеть всего один раз за весь месяц, и то случайно, когда последний неожиданно нагрянул с ревизией на один из своих гостиных дворов. Именно тогда Кроули и пытался навести справки на счёт заработка, и после длительного собеседования с новым работодателем охотнику пришлось примерить шкуру проводника для транзитных поставок.
Правда ожидания от рабочей деятельности у Малрика были несколько иными. К его большому удивлению, вместо увлекательных дней в дороге ему зачастую приходилось присутствовать на утомляющих дискуссиях по поводу проложенных маршрутов, сверяться с картами других проводников, делиться знаниями о коротких или безопасных путях. Но чего жаловаться, ведь в скором времени выпала возможность сопроводить караван по новой, короткой дороге до Элл-Тейна, заодно повидав родные края.
Постепенно новое занятие начало плавно перетекать в повседневную рутину. Со временем всё налаживалось, кроме самочувствия охотника, и в итоге Кроули больше не мог игнорировать то, что ему нездоровиться. Бледность и усталый взгляд выдавали в нём человека, которого тревожит некий недуг. Но отказываться от работы оказалось невозможным, как и выкроить время для похода к лекарю.
Работы действительно оказалось очень много, поэтому трудиться приходилось в бешеном ритме. Решив скромно позавтракать в заведении под названием “Кот-бормотун”, охотнику снова пришлось испытать прелести ненормированного рабочего дня. Кроули привык начинать день задолго до первых лучей, поэтому завтрак оказался ранним, а заведение, в котором Ван снимал комнату – практически безлюдным. Как уже было сказано, бастард предпочитал скромную, вполне обычную пищу, поэтому его стол часто украшали такие продукты, как хлеб из муки грубого помола, овощи и корнеплоды, недорогие фрукты. Не любил экономить он разве что на мясе, так как считал, что этот продукт просто необходим для рабочего человека.
В момент начала трапезы скрипнули петли двери заведения. Малрик, посмотрев в сторону источника шума, наблюдает на пороге заведения человека, который являлся его коллегой. Мужчина преклонного возраста с сединой в бороде, в пёстром наряде и пышном шапероне торопливой походкой направился к столу, за которым завтракал следопыт.
- Как ты можешь есть в такой момент? – даже не пожелав доброго утра возразил он, бесцеремонно усевшись напротив охотника, взвалив на дубовый стол несколько жёлтых свёртков пергамента. Ван бросил усталый взгляд в окно напротив, где солнце ещё только неохотно поднималось из-за горизонта. Его рыжие лучи лениво ползли по земле, медленно и неторопливо, и для Кроули это время казалось как никогда подходящим для утренней трапезы.
-Другого шанса позавтракать у меня просто не будет. Что-то случилось?
- Ты ещё спрашиваешь? – усмехнулся господин в пёстром наряде, разворачивая один из свитков и демонстрируя его Вану;
-Достопочтенный сэр Гог окончательно расстался со здравым смыслом. Посмотри, какой указ притащил его гонец. – Усталый взгляд охотника спотыкаясь побежал по строкам документа. Вчитываясь, он с трудом сдерживал себя, дабы не начать зевать, то и дело потирая глаза. Спустя несколько пунктов документа с указами, которые должны были быть выполнены, Кроули начинал понимать, почему его коллега усомнился в трезвости рассудка начальника. В общих чертах, в документе говорилось о торговом маршруте в Ариман. Транзит предполагалось осуществить по суше, не прибегая к услугам мореплавателей, а маршрут должен был быть максимально коротким и безопасным.
- Как думаешь, сколько людей лишились головы, посмев возразить Гуславу? Ариман же находится на другой стороне материка! И что он имеет в виду под “кротчайшим, безопасным путём”? Он же не надеется на то, что эльфы позволят ему провозить товары через Арисфей?
- Не знаю, на что надеется наш господин, а вот нам придётся уповать на чудо. К завтрашнему дню поручили всё организовать.
- Так что ему от нас нужно? Чтобы мы проложили дорогу?
- Не надейся, Кроули, всё куда хуже. Завтра мы уже должны следовать с товаром, по уже намеченной дороге. Мне поручили заняться картами, и согласовать их со следопытами и Гуславом лично.
Тревожные новости отбили у ловчего аппетит, а его настроение было испорчено. Слишком многое говорило о том, что предстоящая дорога грозила Вану серьёзными последствиями. Состояние его здоровья оставляло желать лучшего, и читая этот откровенный бред, Малрик знал, что скорее всего сыграет в ящик на полпути до Аримана. За столом со скромным ужином воцарилось молчание. Следопыт задумался, а картограф с надеждой смотрел на него, ожидая идей на счёт поставленного ультиматума.

Приятный и мелодичный женский голос донёсся из полумрака обеденного зала заведения. Обсуждающие насущные проблемы работники торговой гильдии вздрогнули, так как были уверенны, что они в заведении одни и никто не услышит их беседы. Пытаясь увидеть даму, им удалось обнаружить лишь её изящный силуэт, окутанный тенями. Незнакомка, неторопливо подходя к столу и продолжая свою речь, выходила на рыжий свет утренней зари, струившейся сквозь настежь распахнутые оконные створы. Заприметив её богатый наряд, мужчины за столом поторопились поприветствовать женщину из знатного сословия, встав со своего места и склонив седые головы в поклоне. Картограф сделал это в своей манере – резко и чётко, быстро стянув шаперон со своей головы. Несмотря на преклонный возраст, движения мужчины не были лишены грации, будто бы он когда-то давно служил при дворе и только и делал, что оказывал знаки почтения своим хозяевам. Охотнику же не пришлось в спешке снимать головной убор – он лежал в дальнем углу стола. Принимать пищу в шляпе, находясь при этом в помещении, являлось признаком дурного тона, по крайней мере это правило имело свою силу в Элл-Тейне. Чтобы быстро подняться на ноги, охотнику пришлось опереться руками о край стола. Хвора давала о себе знать даже сейчас. От такого резкого изменения положения в пространстве у охотника потемнело в глазах, и он так и остался стоять, облокотившись рукой об дубовый стол. Снова занять места охотник и картограф посчитали нужным лишь тогда, когда незнакомка села на лавку, которая стояла напротив места приёма пищи. Теперь внимание людей, встревоженных поставленной перед ними задачей, целиком и полностью было обращено на женщину, которая появилась так неожиданно, будто бы она материализовалась во мраке скудно освещённого зала.
Присев рядом, незнакомка продолжила речь. Она была спокойной и чёткой, несмотря на то, что посыл рассказа раскрывал довольно тревожные моменты. Члены гильдии внимали словам рассказчицы не перебивая, лишь изредка переглядываясь между собой. Когда же повествование женщины было окончено просьбой, следопыт и картограф ещё несколько мгновений предпочли молча обдумывать её предложение, обмениваясь задумчивыми взглядами.
- Лекарь? – первым не сдержался Кроули, переспросив даму.
- Мой друг хотел сказать, что мы ни в коем случае не сомневаемся в ваших полезных навыках, госпожа. – подхватил собеседник напротив, убирая пергаменты со стола на лавку, на которой последний сидел. Излишнее почтение со стороны картографа объяснялось тем, что пожилой мужчина не знал, насколько высокий статус занимает дама, посчитавшая остаться инкогнито.
- Позвольте представиться – моё имя Мартин, Мартин Бехайм. А это Малрик Ван Кроули, наш проводник. Ваш острый слух вас не обманул, и мы в самом деле будем держать путь в столицу Аримана.
Стоит заметить, что путешествие с торговыми караванами являлось обычным делом повсеместно. Не каждый мог позволить себе место на корабле, боялся моря или пиратов, не переносил качки, страдал морской болезнью. Поэтому чаще всего за тянущейся вереницей из телег и кобыл можно увидеть бредущих следом путешественников всех мастей. Более статусные гости могли позволить выкупить место на повозке, а иногда при необходимости и целую телегу. При всём этом торговая гильдия не несла ответственности за вольных путешественников, а воришек и нарушителей порядка строго наказывала охрана.
- Мы не вправе оспаривать вашу волю, – продолжил он, поднимаясь из-за стола и собирая пергаменты – Но вам придётся известить нашего господина о решении отправиться с нами. Он очень занятой человек, поэтому считаю разумным посоветовать вам написать письмо на имя Гуслава Гога. Даю слово, что лично передам его сегодня до захода солнца, когда буду утверждать карту маршрута.
Картограф тоже являлся человеком занятым, и если Малрик только пробуждался к первым лучам небесного светила, то рабочий день Мартина уже кипел во всю. К тому же, Бехайм был семейным человеком, и занятость его не ограничивалась одними лишь рабочими обязанностями. В спешке собирая бумаги, он всем видом показывал, что намеревается удалиться по своим делам.
- Прошу меня извинить, – откланялся картограф уже на бегу, направляясь к выходу из заведения – Работа не ждёт. Не засиживайся тут до полудня, Кроули, и направляйся в гостиный двор. – И Бехайма уже и след простыл. Казалось, что он совсем запамятовал о письме, которое он пообещал передать господину Гогу.
Пока Мартин тараторил, оказывая знаки почтения незнакомке, Малрику выпала возможность более точно рассмотреть её внешность. Представ перед ним в роскошном плате, она никак не была похожа на путешественницу. Но и назвать её местным жителем язык не поворачивался. Сложной задачей стало прикинуть и примерный возраст дамы, которую Бехайм обнадёжил предложением написать письмо, ведь её лицо с аккуратными, аристократическими чертами обрамляли седые как пепел волосы. Этот атрибут внешности казался Кроули необычным, ведь дамы, как правило, старались скрыть седину с помощью красок или париков. В купе с цветом волос, оттенок глаз незнакомки напоминал блеск булата под лазурным небом. Разве что несколько тяжёлый взгляд выдавал в ней человека, повидавшего много дурных вещей, а это чаще всего свойственно особам в возрасте. Но эти размышления ни к чему не привели, и Кроули все ещё не мог дать точных цифр, ведь вышло так, что и он поседел к тридцати годам.
Даже будучи сонливым, больным, и отвлечённым от завтрака, Ван понимал, что теперь обязанность разобраться с просьбой беженки из далёкого Аримана ложилась на его плечи.
- К сожалению, у меня нет письменных принадлежностей, чтобы заняться письмом. Посмею предположить, что и вы не предпочитаете носить подобные вещи с собой. – охотник бросил взгляд в сторону завтрака, к которому не успел притронуться, досадно при этом вздохнув;
- Давайте я провожу вас к писарю? Он займётся бумагами. Да, и не беспокойтесь, уж я-то передам письмо туда, куда нужно. Считайте слова Мартина как одобрение, господину абсолютно всё равно, кто отправиться с караваном. Это нужно лишь для охраны.
Прокряхтев как старик, Ван принялся подниматься со скамьи, не забыв про свою треуголку, которая тут же оказалась на его голове.

Милена оказалась не обделена смекалкой и наблюдательностью. Обратившись к трактирщику с просьбой предоставить письменные принадлежности, она сэкономила время не только себе, но и Малрику. Это стало для охотника своего рода облегчением, ведь ему не пришлось тратить драгоценные часы на обычную формальность. Таким образом у него появилась возможность наконец разделаться с завтраком, и пусть с неохотой, Кроули всё-таки попытался поесть.
Письмо не заставило себя долго ждать. Беженка из Аримана управилась за каких-то десять минут, после чего просьба, запечатлённая на пергаменте, была передана захворавшему проводнику. Последний тоже не стал церемониться с завтраком, окончив приём пищи в кротчайший срок, несмотря на отсутствие аппетита. Ван редко замечал за собой подобную проблему, и списал это на очередной симптом дурного состояния здоровья. Да и профессиональный взгляд лекаря заприметил то, что проводник не здоров. Отказываться от предложенной помощи не было смысла – следопыт был уверен, что находиться не в лучшей форме, и наблюдение госпожи Кушнер лишь подтвердили его опасения.
- Премного благодарен, ваше благородие. – откланялся новоиспечённый курьер – Ваша помощь, чего греха таить, и вправду мне необходима, так как я неважно себя чувствую.
Когда дело касалось ответственности за свою работу, Кроули старался мыслить рационально. А тут судьба якобы специально сводит его с лекарем, тонко намекая, что услуги врачевателя в его случае необходимы. К тому же, в его интересах стало нахождение Милены в торговом караване, так как человек, испытывающий симптомы болезни, обязан находится под надзором лекаря. Другими словами, факт её присутствия давал охотнику некую гарантию того, что он выполнит свою задачу и при этом останется в живых.
- Как я уже говорил, можете быть уверенны, что отправитесь с нами. Вы сможете найти меня здесь, я снимаю комнату в этой таверне. Вечером я введу вас в курс дела, а пока займитесь подготовками к поездке, ведь путь неблизкий.
Охотник решил поторопиться, дабы не заставлять ждать своё начальство. Выйдя за порог таверны, он сразу же направился к гостиному двору господина Гуслава. По дороге ему встретился Мартин – Ван как раз проходил его уютный дом с фасадом из белого камня и мезонином из сортов светлого дерева. Бехайм, захватив необходимые для работы принадлежности и карты, вместе с коллегой направился на встречу с высокопоставленным членом торговой гильдии. Совместный путь до рабочего места они обсуждали детали предстоящей дороги. Картограф был встревожен, и делился своими опасениями. Какие-то из них следовало считать весомыми, другие же были связанны с тем, что Мартин довольно давно не бывал в далёких путешествиях. Благо множество тревожащих моментов удалось развеять в тот момент, когда следопыт и картограф обратились к картам.
Малрик и Мартин уже долгое время кропотливо работали над картой, которую должен утвердить господин Гог. Стало известно, что начальник прибыл на территорию гостиного двора, и тут же началась суета. Вместе с этим начались подготовки товара и всего необходимого для его транспортировки: по распоряжению Гуслава всё должно быть готово заранее.
Хозяин застал своих подчинённых за работой. Вместе с ним прибыл и человек, организующий охрану каравана. Занятой господин, страдающий хронической нехваткой времени, тут же призвал их поторопиться и наконец показать результат. Развёрнутого плана, показанного на бумаге, оказалось Гогу недостаточно, поэтому он призвал проводника рассказать о маршруте подробнее. Его несколько смутил факт того, что расчерченный пунктир, иллюстрирующий путь, обрывался у самых границ гор на востоке.
- Неужели я прервал вас в самый ответственный момент? – раздражённо сокрушался господин Гуслав, наблюдая отсутствие пунктирной линии. Видимо, даже он понимал, насколько рискованна его идея совершить столь далёкий транзит.
- Нет, господин. Участок плоскогорья золотого ветра является для нас самой сложной частью пути, и карты этого региона, добытые сэром Мартином, заставляют нас усомниться в их актуальности.
- Так почему бы вам не обойти у подножья?
- В нашей ситуации, это невозможно, милорд. – вмешался начальник охраны – На севере Арисфейские леса и проклятый туман, а на юге – пустыня.
- С пустыней всё ясно, а что до тумана? Неужели он так близко к подножью гор? Тем более на ваших картах ясно видно, что в этом районе находится довольно удобный путь для транспортировки!
- Если не туман, то наши соседи позволят нам пройти. Этот тракт находится рядом с эльфийскими границами, и проехать по нему без их ведома точно не выйдет. Не думаю, что они будут рады нас видеть в этих краях.
- Проклятье! – выругался Гог, потирая виски – Неужели нет никаких альтернатив? Бехайм, поправь меня, если я не прав!
- Вообще-то, милорд, дороги идут и непосредственно сквозь плоскогорье. Правда нам не известно их состояние. Последняя карта, находящаяся в руках вашего покорного слуги, датирована десять тысяч пятьсот шестьдесят третьим.
- Эти пути принадлежат торговцам из Лайнидора, и я уверен, что они более чем приемлемы. – Уверенно заключил Гуслав. - Что же, если это всё, мне ещё стоит обговорить несколько деталей с посредником.
- Посредником? – встревоженно переспросил Мартин – Он что, поедет с нами?
- Она, Бехайм. Груз очень ответственный, так что власти Аримана требуют присутствия посредника. – Гуслав уже намеревался встать из-за своего места и покинуть зал, но Малрик задержал его по вопросу беженки из Аримана.
- Ещё кое-что, господин. Дама под именем Милена Кушнер просит вашей милости позволить ей отправиться с караваном. Ей нужно попасть на родину, и…
- Не слова более, я не возражаю. – Прервал охотника Гог, явно давая знать всем присутствующим, что он торопиться;
- Это хороший шанс показать властям, что наши пути безопасны настолько, что за нами следуют путешественники. В ваших интересах, чтобы волоса не упало с её головы. На этом всё, господа, вы свободны.
Прошедшее совещание с начальством оставило у работников торговой гильдии чувство некой недосказанности. Гуслав не обмолвился о том, что за груз предстоит везти и почему к каравану прикрепили посредника. Пуще всех остальных высказывал своё недовольство картограф, но по большей части они были связанны с тем, что ему придётся отправится в дорогу с караваном, дабы иметь представление о пути, который ему предстоит нанести на карту, если он будет изменён. Но сокрушаться сейчас было так же результативно, как и толочь воду в ступе, поэтому Кроули от дискуссии решил воздержаться.
В итоге людям Гуслава было велено готовиться к дороге – отправление было назначено на раннее утро. Охотник, посчитав что все важные дела на сегодня были решены, отправился в купальни, название которых показалось следопыту забавным – “оставь одежду, всяк сюда входящий”. После зашёл к портному, дабы забрать залатанный дорожный плащ. Вернулся в таверну Ван уже тогда, когда совсем стемнело, а на небе загорелись звёзды. На этот раз в заведении оказалось людно, и большое количество постояльцев таверны находилось в главном зале, наслаждаясь ужином, выпивкой, и живой музыкой. Кроули не жаловал шума и столпотворения людей, поэтому попросил корчмаря подать ужин в его комнату.

Отредактировано Малрик Ван Кроули (01-11-2019 11:31:31)

Любой поход требует тщательных подготовок. Будь-то прогулка в соседний лес с целью охоты на белок, или дальняя поездка на другой конец материка, охотник всегда относился к приготовлениям со всей ответственностью. Снаряжение должно быть готово к выполнению своих задач, провиант тщательно рассчитан, а одежда цела и чиста. Единственным фактором, вызывающим опасением у следопыта, стало его самочувствие. Приключение с Готреком спустя столько времени казалось дурным сновидением, но шрамы от полученных ран напоминали, что этот кошмар случился наяву. Кроули мало-чего понимал в искусстве врачевания, но всяческих ран и травм на своём веку повидал предостаточно. Иногда заработать болячку не везло ему, а иногда его товарищам, и как со всем остальным, такую тонкую науку как медицина пришлось усваивать ценой собственной шкуры. Служба показала ему, что происходит с открытой раной, если вовремя не промыть её чистой водой, не наложить повязок или не зашить нитью, сплетённой из сухожилий животных. А если проделать эти манипуляции инструментами, предварительно не подвергнутыми обработки кипятком или огнём, то такое лечение окажется вредом. Пришлось усвоить и то, какие травы могут помочь избавить от боли, а какие поспособствуют заживлению, но опять же, в таком сложном деле было слишком много тонкостей. Так одни раны следовало прижигать, другие – и вовсе не стоило мочить водой, а некоторые прятать под плотной повязкой. Испытав подобные методы лечения на себе, не вовремя приходит и поминание, что раны затягиваются сами собой лишь на собаках.
Неизвестность значения возникших симптомов и их конечные последствия заставляли Малрика волноваться. Как бы так не вышло, что его угораздило подцепить какую-нибудь страшную заразу, от которой вовсе нет лекарств. От таких мыслей снова пропадал аппетит и портилось настроение. Нездоровая усталость сбивала с ног, хотелось по скорее лечь в постель и закрыв глаза попытаться уснуть. Панацеей от возникавших болей становился алкоголь, но охотнику хватило ума отказаться от подобного обезболивающего до того, как зелёный змей не заключил его в свои крепкие объятия. Малрик здорово бы себя накрутил плохими мыслями, но к счастью лекарь сам постучал в двери его комнаты.
Ван сразу узнал голос, доносящийся из-за закрытой двери – он принадлежал той женщине из Аримана. Открыв деревянную дверь, он увидел её на пороге с подносом в руках. Кроули не каждый день подавали ужин знатные дамы, поэтому такая небольшая с первого взгляда услуга показалась ловчему проявлением большой любезности. После стало даже как-то неудобно: со стороны могло показаться, что охотник докатился до того, что не в состоянии покинуть свою комнату, дабы поужинать, и вынужден просить прислугу подносить еду.
- Спасибо, но правда, не стоило. – пробормотал он недовольно, будучи огорчённым сложившейся ситуацией. Кроули принял поднос с ужином из рук Милены, и поставив его на ближайшую тумбу, вежливым жестом попросил женщину войти.
- Ваше письмо было передано господину Гуславу, и как я предполагал, он не против, чтобы вы поехали с нами. Мы отправимся завтра утром, с восходом солнца. Вы можете прибыть к гостиному двору, либо встретить нас на выезде из восточных ворот города.
Проводник заметался по комнате, явно пытаясь что-то найти. Помещение, в котором временно проживал Кроули, не могло похвастаться завораживающими интерьерами, но в целом в нём царил порядок и чистота. Спустя несколько минут поиски были окончены, и Ван достал из-под подушки небольшой мешочек с монетами.
- На счёт осмотра… – несколько скомкано произнёс он, испытывая неудобство перед собеседником - … Вы наверняка лечили не простолюдинов, вроде меня. Скажите, этой суммы достаточно?

Шрамы украшают мужчин – говориться в народе, но полученные увечья Малрик считал бесславными. Да и в чём заключается удаль людей, на чьём теле не осталось живого места? Как раз наличие шрамов должно говорить об обратном. Достаточно было взглянуть на выражение лица Милены, когда она увидела всё это безобразие. У неё наверняка возникло множество вопросов и опасений, но Кроули отмалчивался до окончания осмотра. Он понимал, что врать не было никакого смысла. Конечно, можно придумать какую-нибудь глупую историю про то, как он запутался в рыболовных крючках или неудачно приземлился на стойку с оружием, будучи не совсем трезвым, но взгляд опытного врачевателя подобной ерундой не обманешь. Лекари с большим стажем за плечами без труда опознают как, чем, и когда получена рана или шрам. Наверное, этим госпожа Кушнер и занималась, пристально их осматривая. Когда же дело дошло до пальпации, некоторые напоминания о прошлом приключении давали о себе знать неприятной, тупой болью.
После целительница дала наставления, и на удивление охотника, в них не входили перевязки, кровопускание и прочие неприятные методы терапии. Между тем он беспокоился о том, что проходить курс реабилитации в походных условиях будет невозможно, и ему придётся остаться в городе, но этим мыслям суждено было быть развеянными рекомендациями лекаря. Уж что, а попить травяные настойки можно и в дороге. Новость так обрадовала полуэльфа, что он почти перестал думать о том, насколько мерзкими на вкус могут быть эти целебные отвары.
- Да вы шутите? – произнёс он, поднимаясь с постели, явно находясь в хорошем расположении духа –Я-то, дурак старый, думал, что сыграю в ящик!
Кроули добродушно улыбнулся, и госпожа ответила ему тем же, правда, её улыбка отображала скорее некую неловкость и недопонимание. Теперь сомнений не было – ей нужны ответы. Лицо охотника снова стало по прежнему серьёзным и задумчивым, и он, недолго думая над ответом, решил кое-что прояснить.
- Скажем так, – вымолвил он, смотря прямо в глаза своему собеседнику – Вот что бывает, когда путешествуешь в одиночку. Сами понимаете, мир не без добрых людей, но это не значит, что они на каждом шагу.
Пациент начинал чувствовать, что разговор перетекает в не то русло, поэтому решил сменить тему.
- Кстати, у меня для вас ещё одна хорошая новость – с нами поедет поручитель заказчика, и мне стало известно, что эта дама ваш земляк. Забавно получиться, если вы окажитесь знакомы, ведь мир тесен.
Время бежало вперёд, и когда Ван и Милена беседовали, было уже совсем поздно. Встать следовало рано, да и подготовка всего необходимого к походу могла затянуться на долго. Теперь охотнику и беженке из Аримана было суждено встретиться завтра утром, на территории гостиного двора сэра Гуслава Гога.
Когда рыжий солнечный диск поднялся из-за горизонта, омывая землю краповыми лучами, работники торговой гильдии готовились к отправлению в далёкий город Ариман. Кругом сновали люди, выгонялись лошади и запрягались телеги. Неохотно прибывали вечно сонные стражи, ворча между собой про то, в какую даль им предстояло ехать. На них список недовольных заканчивался, и все остальные посчитали иметь хороший настрой, что несомненно было важным для столь сложного пути. В их числе оказался и Кроули, который на удивления для себя самого заметил, что чувствует себя гораздо лучше. Голова больше не кружилась, а конечности не сковывала тяжесть слабости.
Утро начиналось просто отлично. Прибыв на территорию гостиного двора, Кроули встретился с Мартином, который сообщил ему, что господин Гог любезно передаёт доброго коня в пользование следопыту. Видимо, дела шли хорошо и у Бехайма, ведь она практически не ворчал как обычно. В беседе с Малриком он казался весёлым и сыпал шутками. Когда же проводник поинтересовался, в чём заключается причина его хорошего настроения, то Мартин ответил, что не может не радоваться, ведь ему наконец посчастливиться не видеть свою жену достаточно долгий промежуток времени. Конечно, это тоже была шутка, правда будучи человеком не семейным, охотник счёл, что супруга Бехайма та ещё стерва.
Работники торговой гильдии были готовы к отправке, чего нельзя сказать о товаре, который предстояло везти. Когда картограф и охотник стояли в стороне крытой телеги, беспечно раскуривая пряный табак, неподалёку от них незнакомая им женщина командовала погрузкой различных ящиков и сундуков. Устроившие небольшой перекур господа сразу смекнули, что темноволосая дама с командирскими замашками и являлась поручителем заказчика. Её не устраивало то, каким образом груз разложили по телегам. Грузчики, подгоняемые в спину поручениями этой громогласной особы, перетаскивали ящики из передней телеги в заднюю, а сундуки задней в переднюю. Вся эта спешка породила некий хаос, и как часто бывает, что-то пошло не совсем по плану. Один из грузчиков, передавая своему коллеге очередной деревянный короб из торговой телеги, случайно уронил его на землю, отчего содержимое ящика гремя и звеня высыпалось на брусчатку. Издали сложно разобрать, что конкретно в нём находилось, но судя по звуку некие предметы, завёрнутые в ткань, были стальными. Провинившиеся рабочие поспешили сложить содержимое обратно, собирая многочисленные свёртки у себя из-под ног. Проступок не остался без внимания поручителя, и наблюдая её выражения лица, смело можно утверждать, что она, мягко говоря, была недовольна. Когда один из рабочих нагнулся, дабы поднять выпавший из ящика свёрток, поручитель наступил на предмет своим сапогом. Поднявший взгляд работник, осыпая даму извинениями за случившееся недоразумение, ловил на себе её недобрый взор, в котором не нашлось ни капли милосердия.
- Тебе повезло, что в этом ящике находились мечи. А знаешь почему? – молвила она мягко, однако посыл её мыслей казался совсем не добрым – А потому, что если бы в них оказались топоры, то я бы отделила эту паршивую голову от не менее паршивого тела, из которого растут столь кривые руки.
Бедолага отскочил в сторону как ошпаренный кипятком, а поднявшая свёрток женщина продолжала излагать угрозу.
- Твоя шея не достойна клинка, невежда. А вы что уставились? Это касается и вас! Аккуратнее с товаром, и пошевеливайтесь!
- Какая милая дама. – произнёс Кроули, вытряхивая табак из своей трубки.
- О, она само милосердие. – согласился Бехайм – Чувствую, дорога будет весёлой.
- Да, главное ничего не уронить в процессе…
Несмотря на возникшую ситуацию с упавшим ящиком, погрузка окончилась без проблем, и каравану дали добро выдвигаться. Охрана встала по своим местам, ямщики заняли места на телегах, а товары разложены так, как этого желал суровый представитель заказчика. Госпожа Кушнер тоже прибыла вовремя, верхом на лошади с красивым светло-бурым окрасом. Несмотря на свою хрупкую внешность, женщина хорошо держалась в седле. Мимо неё верхом проезжал начальник охраны в военном обмундировании в сопровождении своих людей, вооружённых до зубов.
- Госпожа Кушнер? – служивый склонил голову в поклоне – Поручением господина Гуслава вам предписано находиться впереди, вместе с сопровождающей колонной под нашим надзором. Поторопитесь, мы отправляемся с минуты на минуту.
Остаётся загадкой, с чем связанно столь великодушное распоряжение начальника. Может быть фамилия Кушнер известна Гогу, и он решил, что имеет дело с представителем знатного сословия. Так или иначе, окромя беженки из Аримана попутчиков каравана больше не нашлось, и ей изъявили дозволение ехать вместе с людьми, сопровождающими транзит. Так охране было проще следить за попутчиком, да и Милене не придётся следовать в самом конце за телегами, что само по себе являлось посредственным удовольствием. Дорожная пыль, которая поднималась с колёс, летела бы ей прямо в глаза, а это далеко не то, что господин Гуслав хотел обеспечить благородной даме по пути на Родину.
Вереница из трёх грузовых телег и сопровождающими двинулась в путь, минуя городские улицы. Проводнику и картографу надлежало быть ведомыми – находится впереди и прокладывать маршрут. Следом за ними следовал начальник охраны, поручитель заказчика и попутчица.Телеги же двигались строго за ними, охраняемые стражниками по оба фланга. За самими телегами уже никого не было. Как и говорилось, глотать летящую из-под колёс дорожную пыль никому не хотелось.
Город только начинал пробуждаться в это ранее время, поэтому движению каравана ничего не препятствовало. Поездка по городу прошла без недоразумений и спешки. Вскоре путники выехали за высокие каменные стены Греса через восточные ворота. Брусчатка под колёсами телег и копытами лошадей сменилась грунтовкой, а величественно возвышающиеся башни столицы с развевающимися на ветру знамёнами остались позади.

Отредактировано Малрик Ван Кроули (05-11-2019 15:53:56)

Бесконечная высь голубого неба, бескрайние просторы лесов, холмов и живописных гор на линии горизонта – вот они, прелести дальней дороги. Когда ты в седле, а рядом верные товарищи, то невольно кажется, что целый мир как на ладони. Путешественники чтят традицию оставлять бренные мысли и повседневные проблемы позади, дабы не отягощать путь бесполезной ношей. Поэтому такие разные люди, оказавшиеся по воле судьбы в одном караване, надеялись на лучшее и были в приподнятом настроении. Стражники, находящиеся позади ведущих, и вовсе запели какую-то песню. Бывалые солдаты, все как один, не привыкли ругать фортуну за её проделки. Это чревато последствиями, по их мнению. Ведь если посмотреть с другой стороны, ничего сверхъестественного уважаемый господин от них не требовал.
Так и получилось, что почти всю дорогу до переправы через реку за спинами людей, находящихся впереди телег, звучали солдатские песни, повествующие о храбрости и удали. У Кроули они вызывали чувства ностальгии по былым временам, у начальника охраны – Вацлава Клауса – улыбку, наполненную гордостью за своих подчинённых, а у Нины недовольные взгляды на последнего. Она отчаянно надеялась на то, что командир наконец угомонит своих людей.
- Балаган… - недовольно фыркал посредник себе под нос, но никто из присутствующих на это не обращал внимания, так как был занят своими делами. Проводник следил за дорогой, картограф любовался живописными пейзажами, а командир стражников поглядывал за попутчиком. Такая забота была связанна с тем, что Гуслав строго наказал Вацлаву удостовериться в том, чтобы с беженкой ничего дурного не случилось. Не секрет, что в дороге случится может что угодно, поэтому военный то и дело оглядывался по сторонам.
Милена отвлекла картографа от созерцания красот весенней природы, и он, услышав её вопрос, поспешил похвастаться своим опытом;
-Где только нелёгкая меня не носила, госпожа! – усмехнувшись выдал старик - К слову, и в районах плоскогорья мне тоже доводилось работать, но когда вокруг Арисфея появился этот мерзкий туман, то пришлось заняться мореходством. А ты что язык проглотил, Кроули? Уж кому, а тебе наверняка удалось повидать не меньше меня.
-Это с какой стороны посмотреть. – пожал плечами следопыт – В горах я, признаться, не был, а вот в Арисфей удалось заглянуть в прошлом году.
Заявление охотника смутила картографа, так как он почти был уверен, что через волшебный смог не лежит ни один путь, а если и лежит, то в один конец.
-Экий ты выдумщик, Ван! – пригрозил Бехайм пальцем человеку в треуголке – Ты ещё скажи, что ты туда родню навещать ходил.
В ответ бастард решил промолчать, посмотрев на Мартина с угрозой. Шутки остаются шутками до тех пор, пока они не касаются кровных уз. Бехайм, будучи человеком мудрым в силу своих лет, понял, что затронул не ту тему, поэтому решил перевести разговор в иное русло, оставив проводника в покое.
-Кстати о мореходстве. Уважаемая, - обратился картограф к посреднику заказчика – Почему настояли на пути по суше? Сами понимаете, плоскогорье золотого ветра – местность опасная. Не уж-то морем не вышло бы ловчее?
-Я и без вас, господин Бехайм, прекрасно осведомлена об угрозах. Ведь это моя работа. Да, сэр Клаус? – Нина устремила свой острый как клинок взор на начальника охраны, и был он настолько пронзителен, что никакая кольчуга не спасла служивого от столь колкого взгляда, и не менее колкого вопроса;
-Искренне надеюсь, что ваши люди сражаются лучше, чем поют. А на счёт моря – забудьте, ибо сейчас зверствуют пираты. Подобный путь окажется в разы опаснее.

Первый разговор, как и блин, вышел комом, что не мудрено для столь разномастной компании. Малрик сразу смекнул, что Нина – та ещё задира, и лучше иной раз не давать ей повода проявлять своеобразный характер. Правда, не попасть “под раздачу” подобному человеку было просто невозможно. Вацлав же наоборот, оказался сдержанным, что являлось редкостью для персоны, занимающей командирскую должность. По ратнику стало заметно, что подобные высказывания на счёт себя и своих подчинённых он воспринимал крайне негативно, но был достаточно мудр, чтобы не вступать в словесную конфронтацию, а если брать во внимание взрывной характер госпожи Арфлин, то она могла перерасти и в нечто большое.
Таким образом, постепенно “притираясь” друг к другу, подобно шестерёнкам механизма, путники добрались до береговой линии Серебрянки. Речка эта так же широка, как и красива. Находящееся в зените солнце играло золотом, отражаясь от её прозрачных как стекло вод. Так же водная гладь отражала и безоблачный, лазурный небосвод, отчего сама казалась голубой, как и любующаяся на своё отражение синеглазая красавица небо. Проводник остановился ровно в тот момент, когда взору открылось это великолепие. Вместе с ведомым остановилась и колонна из телег, груженных товарами из Греса.
-Почему мы остановились? Что-то случилось? – Засуетилась Нина.
-Всё в порядке, госпожа. Здесь нам следует решить, каким образом переправиться через реку.
-Нечего здесь обсуждать - ведите нас к каменному мосту на севере. Какого дьявола вы вообще задерживаете нас подобной ерундой? Я была уверенна, что Гуслав согласовал предложенный мною маршрут. – Малрик и Мартин с недоумением переглянулись. Не о каком другом маршруте Гог не упоминал, и поручил следопыту вместе с картографом заняться этим вопросом лично. Разъяснение этого момента могло привести к негативным последствиям, а именно к выслушиванию негодования госпожи Арфлин. Однако, оставлять подобный вопрос без внимания нельзя, ведь решить как нужно переправляться следовало сейчас же.
-Этот мост принадлежит городским властям, и для торговых транзитов должна быть предоставлена соответствующая плата – разъяснил начальник охраны. В ответ поручитель лишь недовольно выругался себе под нос;
-Меня начинают раздражать здешние порядки. Что же, решим наш спор так: кто за то, чтобы переправиться через мост?
-Я за. – уверенно ответил Кроули – Альтернативный маршрут – переправа по реке до противоположного берега баржей. На погрузку телег может уйти много времени и куда больше средств, чем предполагалось, а господин Гог, при всём моём уважении к нему, не обеднеет, если выплатит пошлину в городскую казну.
-Мудрое замечание, Ван. Сэр Мартин, что вы скажете?
- Я довольно давно работаю на Гуслава, и знаю, как господин относиться к незапланированным тратам. Есть риск, что эти деньги вычтут из нашего жалования, а я не люблю работать в убыток. Баржа выйдет гораздо дешевле, уверяю вас.
-Солидарен с вами, сэр. – поддержал картографа начальник охраны. Ему как никому другому известно, что значило улаживать вопросы жалования со своими подчинёнными. Командир являлся чем-то вроде среднего звена между обычными солдатами и высокими чинами, отчего все вопросы, касающиеся денег, могли стать его головной болью. Стражники не побегут вытряхивать свои кровные из владельцев торговой гильдии, а будут требовать честно заслуженную награду от своего командира.
-Что же, я и проводник считаем иначе. Я бы не прочь кинуть монетку, но думаю разумнее предложить госпоже Кушнер решить наш небольшой спор. – Нина добродушно улыбнулась, повернувшись к Милене. Подобные эмоции на её вечно недовольном лице выглядели инородными, а улыбка – фальшивой. Однако, натянув маску добропорядочности возможно решить множество споров, и Арфлин не чуралась использовать любые рычаги воздействия, дабы добиться желанного результата.
-Любопытно, каким образом вы миновали реку, когда направлялись в столицу? Вы ведь тоже считаете, что проехать через мост – это разумная идея, не так ли, госпожа Ашен?

Отредактировано Малрик Ван Кроули (07-11-2019 20:35:37)

Пусть речь Милены и не пришлась по душе Нине, опровергать её доводы она не стала. С рассуждениями беженки были согласны и остальные попутчики, поэтому решить каким образом стоило пересечь реку следовало проводнику. Кроули не стал медлить и повёл колонну в сторону каменного моста, расположенного выше по течению. Его решение пришлось не по нраву картографу, но угождать всем не входило в обязанности Малрика, ведь как правило, провернуть подобную хитрость очень сложно.
Путь до переправы лёг вдоль береговой линии, по широкой просёлочной дороге. По левое плечо путников находилась река, от которой веяло прохладной свежестью. Звонко журчала вода, кричали озёрные чайки. Их неспешный полёт над водной гладью вселял в душу беспечность и умиротворение. Наверное, было бы чудесно отвлечься от всех проблем и посидеть на этом песчаном берегу с удочкой, расположившись в тени ивы, но в силу обстоятельств пришлось прогонять из головы подобные мысли. Кроули не любил рыбалку, и считал это занятие ужасно скучным. Другое дело охота.
Дорога, по которой проезжал караван, проходила через небольшую деревеньку, и уже к её границам пейзаж начал дополняться рыбаками, женщинами, стирающими одежду и деревенской ребятней, предпочитавшей спасаться от жары купанием в прохладной речке. Миновав небольшой населённый пункт и проехав ещё немного, в поле зрения показывался тот самый каменный мост через Серебрянку. Несмотря на то, что сооружение принадлежало городским властям и являлось чуть ли не главным путём, соединяющим столицу и её близлежащие владения с противоположным берегом, выглядело оно довольно невзрачно и простенько даже по меркам выходца из Элл-Тейна. Однако, цена проезда по нему для торговцев была высокой, будто бы им позволяли провезти свои товары по настоящему произведению архитекторского искусства, сотворённого из белого мрамора.
К подъездам к мосту сопровождающих транзит встретила стража, стоящая здесь в карауле. Проводник объяснил служащим, что он и люди, с которыми везёт товар, работают на торговую гильдию, не забыв при этом упомянуть Гуслава Гога, поручившего совершить далёкое путешествие. В целом, караульным от полученной информации было ни горячо, ни холодно. Служащий, который судя по всему отвечал за караул, запел нудную песню о всяческих бумагах на товары, разрешения, и досмотр грузов. Нина, услышав всё это, была готова взорваться от ярости, ведь об этих бумагах и тонкостях проезда через мост она узнала только сейчас. Видимо, господин Гог и вправду был слишком занят своими делами, если забыл поведать эту без сомнений важную информацию поручителю заказчика. Хотя не стоит сомневаться, что возможно подобная несвойственная деловому человеку рассеянность стала результатом дурного характера Арфлин.
В итоге купцов поставили перед фактом того, что без надлежащих бумаг и досмотра проезд на другую сторону останется закрытым, а прямо перед их носом скрепя петлями опустился шлагбаум.
-Ван, уважаемый, можно задать вам вопрос? – стиснув зубы от переполняющего гнева прорычала Арфлин.
Предчувствие намекало охотнику, что вопрос, возникший у Нины, был с подвохом, и наверняка являлся завуалированной угрозой. От того Кроули не торопился интересоваться его сутью.
-Ну всё, довольно. – Не сдержался Вацлав. Спешно спрыгнув с седла, он направился в сторону шлагбаума –Избавьте нас от пустых угроз, госпожа. Я всё улажу.
Нина лишь недовольно фыркнула в ответ начальнику охраны, провожая его взглядом. Военный уверенно дошагал до стражников, и те отдали ему честь.
-Приветствую, как служба? – поинтересовался Клаус у человека, который некоторое время назад перечислял список необходимых бумаг для проезда.
- Мы стоим, служба идёт. Вы что-то хотели?
-Определённо. Как на счёт небольшого пари?
-Пари? – некогда сонный страж моста оживился, проникнувшись азартом – Очень интересно, что у вас на уме?
-Спорим на пятьдесят золотых, что я верхом на коне перепрыгну ваш шлагбаум?
Сказать честно, наблюдать за подобными выходками от человека, занимающего пост начальника охраны являлось очень странным. У охотника возникло нехорошее предчувствие, а госпожа Арфлин и вовсе чуть не упала с лошади, удивляясь, с какими людьми её свела злодейка судьба.
-Пятьдесят золотых? – усмехнулся стражник по ту сторону шлагбаума – Ну что же, валяй. Прыгай на коня, а мы посмотрим, насколько ты хорош в седле.
С присущей служивому уверенностью, он развернулся на месте и сделал один шаг в сторону своего гнедого;
- Нет, подожди минуту... – вымолвил страж в след Вацлаву – ...Я вот что думаю, этот шлагбаум и верхом на ослике можно проскочить, не то, что на таком добром коне. Я просто подниму его, и всё – плакали твои денежки, друг.
- Вот проклятие! – наигранно выругался военный – Не повезло мне нарваться на такого хитреца, как ты. Но спор есть спор, вот твои пятьдесят монет. – Клаус с лёгкостью расстался с крупной по меркам охотника суммой. Большинство людей, наблюдавших этот спектакль под открытым небом, до конца не понимали, что сейчас вообще происходит и почему Клаус так просто отдал свои деньги, будучи уверенным в своём успехе несколькими минутами ранее. На самом же деле всё это представление служило способом передачи взятки за проезд через мост. Почему этот способ выглядел так экстравагантно осталось для Малрика загадкой.
- Вздымай! – приказал стражник, и по его велению заграждение открыло дорогу через мост – Мы сейчас притворимся, будто бы вас нет. Кто знает, может вы успеете проскочить мимо? У вас пять минут, дамы и господа.
Этого времени было более чем достаточно, чтобы оказаться на противоположном берегу реки. Путники торопились, и не имели желания испытывать терпение караулящих мост стражников.
- Спасибо, господин. Не знаю, что бы я без вас делал. Наверное, бежал бы сломя голову к Гуславу за разрешениями, разыскивая его по всему городу.
- Скорее выслушивали бы ту желчь, что брызжет из уст госпожи Арфлин.- к удивлению присутствующих выдал начальник охраны, из-за чего его подчинённые подхватили высказывание звонким смехом.
- Что?! – возмутилась подобной дерзостью дама, буквально подпрыгнув в седле.
- Пусть эта история послужит вам уроком! – огрызался Клаус - Наш путь может таить уйму опасностей, и если вы будете каждый раз вынуждать нас слушать пустые упрёки, то клянусь верностью гресскому герцогу, я заставлю вас глотать пыль, находясь позади колонны вплоть до Ариманских стен.
Иногда удары по собственному самолюбию вынести куда сложнее, чем физические травмы, и Нина Арфлин убедилась в этом на собственной шкуре. Сэр Вацлав посчитал, что подобные выскочки способны лишь чесать языком, но в этом утверждении он оказался прав отчасти. Поручитель заказчика даже выхватил меч, поспешив смыть позор со своей чести кровью обидчика, но резко остепенился, когда вспомнил о присутствии десятка вооружённых подчинённых Клауса, готовых защищать господина любой ценой.
В итоге путь до следующей остановки – деревни Миттенвельд – прошёл в напряжённой атмосфере неловкого молчания. Эта небольшая, но очень красивая деревенька находилась на периферии, в месте, где бескрайняя степь, поросшая ковылём, граничила с лесными массивами царства эльфов, окутанными таинственным туманом. Южнее поселения возвышалось плоскогорье золотого ветра, и оставалось только завидовать местным жителям, из чьих окон открывались столь завораживающие пейзажи.
В силу сложившихся обстоятельств Миттенвельд стал благоустроенной пограничной деревней, напоминающей скорее маленький городок. Дома в этом месте возведены из камня, а в самом центре поселения находилась маленькая ратуша, в которой частенько останавливался виконт, владеющий этими землями. По благосостоянию построек и инфраструктуры можно было судить о том, что господин сильно заинтересован в развитии собственных владений. Кто знает, может спустя какое-то время на месте некогда дальнего от столиц хутора и вправду вырастит в настоящий процветающий город.
По приезду день близился к завершению, вечерело. То, что продолжать путь впотьмах идея посредственная было решено единогласно. Очередная остановка знаменовала возникновение новых дел, с которыми следовало разобраться до наступления сумерек. Начальник охраны принялся выбирать место для стоянки телег. Так же ему пришлось выбирать “счастливчиков”, на чью долю выпадет увлекательнейшее ночное дежурство в компании сундуков и ящиков. Остальных стражников и работников торговой гильдии так же следовало где-то разместить на ночь, и этим вопросом было поручено заниматься проводнику.

Отредактировано Малрик Ван Кроули (09-11-2019 21:59:47)

В целом, день прошёл продуктивно. Доехать до первой остановки получилось ещё до того, как зажглись звёзды. Правда, выходки госпожи Арфлин заставляли проводника сидеть на иголках всю дорогу, но к счастью остальные попутчики оказались людьми терпеливыми и отходчивыми. В итоге выходило, что всё произошедшее за день пошло во вред одному лишь зачинщику скандалов. Поглядывая иной раз за Ниной, охотник убеждался, что начальник охраны ухитрился приструнить её бойкий нрав. Оставалось надеяться, что окончательно. Сейчас же, когда путники наконец спешились и занимались приготовлениями к предстоящей стоянке на ночь, некогда громогласная грубиянка вела себя тише воды, ниже травы. Нина предпочла абстрагироваться от суеты, проверяя товары в крытых телегах. В этом важном деле ей помогали извозчики, и на удивление охотника, она ни разу не повысила на работников голоса. Да, оказывается, если не грозить людям лишением головы, вполне возможно добиться хотя бы далёкого подобия взаимопонимания.
Так же выяснилось, что лекарю посчастливилось (или наоборот) видаться с поручителем заказчика ранее. Охотник понял это, когда барышни обменивались "любезностями" по пути к переправе, и наблюдения показывали, что их взаимоотношения так же далеки от дружеских, как Ариман далёк от Греского герцогства. Две противоположности характеров на собственном контрасте заставляли Вана интересоваться, при каких обстоятельствах белоснежный лотос оказался в одной клумбе с чёрной розой. Хотя, скорее и это сравнение могло являться поспешным выводом. Так или иначе, в этом забеге до восточной столицы Кушнер и Арфлин казались тёмными лошадками, но если судьбой окажется велено делать ставки, то Кроули уже понимал, что встанет на сторону Милены. На результат решения повлияли факторы, являющиеся по сути положительными чертами её характера. Ведь даже после целого дня в седле врачеватель не только заботливо интересовался самочувствием следопыта, но и беспокоился за ночлег для её не слишком вежливой знакомой.
В ответ на замечание со стороны целителя Ван лишь искренне улыбнулся. Мягкий голос госпожи Кушнер просто располагал к проявлению положительных эмоций, идущих от самого сердца, а вот речь поручителя наоборот заставляла невольно отвести взгляд, спрятаться под камень подобно ящерице, лишь бы избежать колких укоров.
- Простите. – произнёс Кроули, отстёгивая походную сумку от ремня на седле – Я не забыл ваших наставлений, госпожа. Просто привычка диктует мне беречь воду в пути даже тогда, когда её в достатке.
Оставив коня на привязи, полуэльф лихо накинул сумку на плечо. Сдвинув шляпу на макушку, он осмотрелся вокруг;
- Несмотря на всю здешнюю идиллию, сомневаюсь, что постоялый двор тут имеется. Но ничего, – подбадривая то ли себя, то ли попутчика выдал Кроули – На улице ночевать не останемся, таверна точно есть. На счёт Нины вы абсолютно правы, не вижу тут ничего странного. Негоже лишать даму удобств.
Следуя предложению беженки, они вместе с Малриком прошлись вдоль телег. Арфлин находилась около крайней из них, сверяя какие-то бумаги с извозчиком.
- Госпожа Арфлин? – обратился следопыт, и Нина от неожиданности вздрогнула, чуть не уронив свиток из рук;
- Дьявол! – испуганно выдала она, приложив свободную от бумаг руку к груди – Что же вы так тихо подкрадываетесь?
- Издержки профессии. – переглянувшись с Миленой ответил Кроули, поправив при этом шляпу – Что-то случилось? Вы кажетесь очень…
- Занятой? – перебила Арфлин бастарда на полуслове – Тебе не кажется, Ван. Я правда занята.
- Простите, что вынужден отвлекать, но вопрос правда важный. Это касается ночлега, и мне нужно найти его. Думаю, выйдет сподручнее, если вы соизволите прогуляться с нами.
- Ну что же… - Нина замялась, неохотно передавая свиток извозчику – …Думаю, ящики никуда не убегут. Небольшая прогулка и вправду мне не помешает.
Охотник посчитал, что взять дам “под локоток” будет вежливым жестом, ведь провожать их по незнакомому вечернему городку являлось ответственным делом. Правда, некая неловкость при выполнении этого манёвра всё же присутствовала. Одни взгляды Бехайма и Клауса вслед уходящей по мощёной улице троицы чего стоили. Но на самом деле, ничего плохого господа из торговой гильдии не подумали, и переглянувшись друг с другом улыбнулись, возвращаясь ко своим обязанностям.
В компании противоположного пола рутинное дело и вправду стало добротной прогулкой по ухоженным улицам Миттенвельда. И если не брать в счёт факт того, что находясь между Ниной и Миленой охотник сам расположил себя между молотом и наковальней, поиски таверны надолго не затянулись. Гостям из далёкой столицы даже удалось мило побеседовать в процессе прогулки, и невольно начинало складываться ощущение, что госпожа поручитель не такая уж и ужасная особа, коей себя старается показать. Чудеса, да и только.
К сожалению, корчмарь, державший в поселении таверну, поведал путникам о нехватке мест, но благодаря Милене удалось найти альтернативу, лишив тем самым проводника головной боли. Мужчина по ту сторону прилавка, щепетильно натёртого до блеска, предложил разместить отряд стражников и сопровождающих в доме некой женщины по имени Тадефи. По его словам, она была не против впустить на ночлег странствующих купцов, несмотря на то, что в её большом доме проживала не менее большая семья.
Слова хозяина таверны оказались правдивыми, и пожилая дама Тадефи радушно встретила путников из далёкого запада. Даже стражников хозяйка не чуралась впустить домой, заботливо показывая каждому приезжему гостю комнаты на ночь. Внутри внушающее по размерам жилище было так же ухожено, как и снаружи. Попав за порог белокаменного строения, взгляду гостей открывались просторные залы, пестрящие красками и интерьерами в южном стиле. Мебель из сортов тёмного дерева, расписные занавески с кисточками, и даже ковры на полах и стенах – вся эта роскошь, несмотря на разнообразие, прекрасно гармонировала и создавала атмосферу уютного дома. И конечно, в центре всего этого великолепия находился камин с вытесанными на нём руническими символами. Охотник не мог разобрать, какому народу эти надписи принадлежали и что они значили. Предложенные комнаты так же были чудесны и уютны, и у гостей не оставалось сомнений в том, что сегодня ночлег воистину выйдет царским.
Тадефи шутила, что посетители не прогадали со временем, и успели нагрянуть к ужину. Гостям было предложено отужинать с хозяйкой и её большой семьей в одной из просторных комнат с тем самым камином, за широким столом. Угощения, поданные к ужину, так же оказались многочисленны и разнообразны. Невозможно словами описать те дивные запахи пряностей, вина, и жаренного мяса, что доносились из столовой и витали по всему дому. Утомлённые дорогой и нагулявшие аппетит на свежем воздухе путники даже из вежливости не стали отказываться от предложенных угощений, и заняли свои места за столом, не упуская момента поблагодарить хозяйку за её радушный приём.
- Угощайтесь, угощайтесь друзья! – любезничала хозяйка, передавая тарелки и чашки – Не стесняйтесь, и будьте как дома.
- Ваша щедрость не знает границ, госпожа Каддафи! – подал голос один из стражников.
- Тадефи, болван! – полушёпотом рыкнул Вацлав, поправляя своего подчинённого. В ответ хозяйка рассмеялась, ведь путаница с её именем считалась обычным делом для приезжих гостей.
- Пуще, сэр, мне совсем не обидно. Лучше расскажите откуда вы и куда держите путь такой большой и дружной компанией?
- Не одного мы все поля ягоды, хозяйка. Наш проводник - высокий мужчина в смешной шляпе с перьями – из Элл-Тейна. Милые дамы Милена Кушнер и Нина Арфлин из далёкого Аримана, а ваш покорный слуга и сэр с командирским голосом из столицы Греса. – отрапортовал Бехайм, после чего осушил кубок с вином. Негласное правило запрещало выпивать работникам гильдии, но картограф посчитал, что сегодня можно сделать исключение;
- В Ариман мы и направляемся. Да, путь не близкий, но кого нынче пугает дальняя дорога, верно, друзья?
Восторгу хозяйки не было границ. Столько новых лиц, столько интересных историй. Ей не терпелось услышать каждую, жаль, одного вечера было недостаточно. Поэтому темы разговора частенько менялись. Остальной многочисленный состав семьи Берч так же питал интерес к приезжим путникам, но самыми любопытными были конечно же дети. Им не просто доставляло эстетическое удовольствие наблюдать людей в разных нарядах, но и вежливо беседовать с ними. Так шлем начальника охраны пошёл по рукам детворы, шляпа охотника оказалась на голове маленькой курносой девочки, а шаперон Бехайма и вовсе размотан в длинный платок.
- Ариман? Это же где-то за плоскогорьем? Что же вы везёте? – поинтересовалась Тадефи, отчего все работники гильдии повернулись к госпоже Арфлин. Бедняжка Нина даже поперхнулась вином, услышав столь неожиданный для неё вопрос.
- Это… - замялась она – …Не интересно. Куча всякой всячины.
- Нина хотела сказать, что разнообразие очень велико – подхватил охотник, дабы внести ясности в её ответ. Пришлось импровизировать, дабы сгладить создавшееся неловкое молчание;
- Измерительные приборы, инструменты, шкуры животных и меха. Ничего необычного.
- Да направят вас боги на верный путь! Госпожа Милена, милейшая, скажите, а вы лечите животных?
- Ну мама! Не обременяй гостью! – спохватился один из членов семьи Берч.
- А что такого? Кто виноват, что все наши люди из коллегии отправились с виконтом на службу к герцогу? Теперь же некому заниматься с нашими кормилицами-коровками, а им нынче нездоровиться, и они не дают молока! – жаловалась хозяйка госпоже Кушнер. Для неё такой пустяк являлся просто катастрофой, и будучи особой искренней, она делилась проблемой со знающим человеком.
- Не знаю, как до коров, но в остальном Милена и правда искусный лекарь. Эй удалось поставить меня на ноги буквально за день до отъезда.
- Свят, здоровья вам, господин! Вы и правда какой-то бледный. Сулика, завари нашему гостю настойку из коры дуба.
- Не утруждайтесь, Сулика. Сэр Малрик Ван Кролик предпочитает кору в свежем виде. – вмешался Вацлав в беседу, отпустив невинную шутку. Она заставила улыбнуться охотника и подняла настроение. Казалось, уже ничего не может испортить атмосферу уютного застолья.

Отдыхать, как и работать, следует с умом. Господин Вацлав Клаус придавал огромное значение этим словам. Богатый стол хозяйки мог похвастаться угощениями на любой вкус, но он предпочёл обойтись румяным куском белого мяса, парой ломтей свежего, ржаного хлеба, и стаканом красного вина – этого было достаточно, чтобы насытиться и не ощущать последствий переедания, которые сну никак не могли способствовать. Когда же застолье было завершено, и гости разошлись по своим комнатам, дабы упасть в объятия мягких и тёплых постелей, начальник охраны предпочёл компанию четырёх стен прогулке под луной, сиявшей так высоко над бархатным весенним небом. Отворив парадную дверь, в ноздри ударил свежий воздух, а лицо ласкали нежные прикосновения вечерней прохлады. Под его тяжёлыми сапогами зашуршала каменная тропинка, ведущая куда-то вглубь пышного сада, купающегося в серебряном свете бледного лика полнолуния. Тишина и благодать. Лишь ветер расчёсывал аккуратно подстриженные кусты. Продолжая свою неспешную прогулку, Вацлав решил закурить. С дымящей трубкой в зубах, он наслаждался одиночеством и терпким ароматом табака, разглядывая ещё не распустившиеся бутоны цветов. В отличии от любителя прогулок под звёздами, они предпочитали солнечный свет и тепло.
Вскоре господин начинает ощущать, как сон зовёт его в царство грёз. Он уже собирался возвращаться обратно в дом, но споткнулся о заросший мхом и вьюном камень. Мужчине стало любопытно – что же это безобразие делало прямо посреди сада, если не портило вид и не угрожало оступиться и рухнуть в изумрудный травяной ковёр?
- Наверняка это обыкновенный булыжник. – подумал господин, рассматривая небольшую горку, выступающую из земли. Осмотревшись внимательнее, подверженный любопытством начальник охраны обнаруживает, что почти весь сад буквально усыпан подобными холмиками из поросшей зелени, будто специально составленных в ряд. Любопытство порой толкает человека на необдуманные поступки, и обнажив меч, Клаус принялся срезать лозу. За покровом из растений бледный свет отразился в поверхности белого мрамора. Ещё несколько движений клинком, и на свет появляется ни что иное, как надгробие с вырезанным на нём именем – Сулика Берч. 
Что за нонсенс? Клаус прекрасно помнил эту юную и жизнерадостную девушку, по велению хозяйки подносившую выпивку и закуски из столовой. Но тут, прямо перед ним, он видел надгробный камень с её именем. Могилы для ещё живых людей отнюдь не черта предусмотрительной заботы, особенно для столь молодой особы. Никто не роет яму живым, кроме их самих, да и то только в переносном смысле этого слова.
- Вы злоупотребляете моим гостеприимством, сэр. – донеслось из-за спины бравого военного, который подобно маленькому телёнку, услыхавшего волчий зов, подпрыгнул на месте от страха. Этот голос Вацлав узнал – он принадлежал хозяйке дома. Развернувшись, ратник увидел знакомый силуэт Тадефи. Укутанная в вуаль, пожилая дамочка прогуливалась по саду с лопатой в руках.
- Не слишком-ли поздновато для садоводства?
- Но самое время для прогулок, да сэр Клаус? – дама улыбнулась, не собеседник не чувствовал ничего хорошего в её улыбке – Ответьте, вы считаете себя хорошим человеком?
- Что за, во имя богов, странный вопрос в это время суток? Что вы имеете ввиду?
- Хороший человек покидает этот мир без угрызений совести, не боясь встретить тех, кого он разгневал при жизни. Смотря на вас, сэр, я уверена, что это чувство вам чуждо. Но это далеко не означает того, что совесть ваша чиста.
Клинок в руках ратника не норовил отправиться обратно в ножны. Рука Вацлава крепко сжимала рукоять меча. Чутьё подсказывало Клаусу, что сейчас радушная и гостеприимная женщина меж строк философских рассуждений угрожает его жизни. Но как это возможно? Почему столь обычный образ примерной семьянинки вселяет леденящий кровь ужас в храброе сердце воина? Столь жуткие слова от ныне приятной особы создавали когнитивный диссонанс, и он опешил. Человек, глядевший сотни раз в глаза опасности, потерял дар речи перед овдовевшей хозяйкой уютного дома. Руки и ноги сковал могильный холод, а в растерянном взгляде горел страх.
- Полагаю, вопрос риторический? Ведь на самом деле мне не нужен ваш ответ - он написан у вас на лице. Нет, господин Клаус, вы - ужасный человек. Думали, что живые опаснее мёртвых? Что они никогда до вас не доберутся? Что же, вы ошибались.
Что-то крепко вцепилось в щиколотку солдата, и потянуло за собой. Остолбеневший от ужаса Вацлав рухнул на землю, и спустя мгновение был затянут в оказавшуюся позади него выкопанную яму.
                                                                                  ***
Малрик осматривал заставленную атрибутами комфорта комнату. Расписной ковёр на полу, тумба с зеркальцем, большая кровать с деревянным каркасом, покрытая чистым постельным бельём. Качающийся огонёк над подсвечником наполнял уютный уголок просторного жилища запахом таящего воска. Охотник распахнул оконную створу, дабы впустить свежий воздух. Едва прозрачные стёкла скрывали завораживающий вид на плоскогорья, стоящие над необъятной степью вокруг Миттенвельда. Своей могучей статью они напоминали путнику об испытаниях, таящихся на этих территориях. Уже завтра каравану следовало приступить к движению через самый сложный промежуток пути до западной столицы.
Охотник услышал голос Милены, постучавшей в его комнату, и пригласил её войти. Перед тем, как закрыть дверь за дамой, Кроули выглянул в коридор и осмотрелся. Узенький холл оказался пуст.
- Спасибо. – Ван принял кружку из рук целителя и незамедлительно осушил сосуд с отваром залпом. Травяной настой с резким запахом оказался горьким и вяжущим, поэтому следопыт не сдержался и поморщился, ставя кружку на тумбу у самого входа.
- Очень...освежает. – еле выговорил он, борясь с горечью во рту – Хорошо, что вы пришли. Не то, чтобы я скверно себя чувствовал, просто искал подходящий момент для разговора. Присаживайтесь.
Пациент опустился на кровать, устремив взор на собеседницу.
- У меня хорошие новости, госпожа. Мы с Мартином нашли подходящий маршрут через горы. Конечно, он несколько длиннее прошлого, но гораздо безопаснее. Только, у меня небольшая просьба – давайте не будем говорить это сами знаете кому, хорошо?
Полуэльф улыбнулся, надеясь на взаимопонимание со стороны врачевателя. Кроули почему-то считал, что Милене будет полезно послушать детали о предстоящем маршруте. Хотя, по её виду нельзя было сказать, что женщина волновалась на счёт уготованного проводником пути. Её невозмутимость и спокойствие удивляло охотника, так как людей с подобными чертами характера встретить получается довольно редко. Но несмотря на это, небольшая поддержка не помешала бы особе со стальными нервами.
- В скором времени мы окажемся в границах Аримана. Вы наверняка соскучились по Родине?

Отредактировано Малрик Ван Кроули (14-11-2019 14:26:12)

Рассказ Милены прекрасно передавал смысл поговорки, гласящей о том, что “хорошо там, где нас нет”. Судьба Кроули складывалась в аналогичном порядке. Фортуна бросала его из одного места в другое, и не одно из них не стало для него родным, достойным его пребывания. Кто знает, может таким людям как охотник просто не находилось места в этом мире, либо этот вопрос являлся делом времени. Так или иначе, Кроули не составило труда поставить себя на место странствующей знахарки, оказавшейся так далеко от родного края. Прискорбно осознавать, что на чью-то долю выпало то же ненастье. Странствия равноценны побегу от самого себя, от своего прошлого, от воспоминаний, рвавших душу в клочья, на которой и так практически не находилось живого места. Правда, в отличии от господина в треуголке, у Милены нашлась смелость вернуться к истокам и попытаться начать всё сначала. Что же до ловчего, он так и продолжал нестись прочь от прошлого, будто от свирепого зверя.
Порой одно прикосновение может поведать куда больше, чем тысяча слов. Поэтому, когда нежные женские руки творили ворожбу над затянувшимися ранами, Малрик ощущал целую палитру эмоций, бушующих в сердце госпожи Кушнер неумолимым тайфуном. Их оказалось так много, что пациент заблудился, и не мог распознать их значения, но чувствовал с какой силой они просились наружу. Да, читать следы на почве куда проще, чем рубцы на израненном сердце, и каждый из них оставался для следопыта загадкой. Только владелец глубокого омута своей души мог открыть тайны своих переживаний, поэтому бастарду приходилось лишь наслаждаться теплом и заботой, идущих от гоняющей кровь мышцы к хрупким дамским пальцам, приятно обжигающим его кожу. 
Трезвость рассудка вернулась лишь тогда, когда врачеватель закончил необычную процедуру. Пока же Ван находился окружён заботой, он невольно ощущал, что стал чем-то вроде куска гранита в руках искусного скульптора. Мастер мог сделать с ним всё, что угодно, но следуя завету лишь отсекал всё лишнее, придавая некогда нарушенным очертаниям прежнюю форму. Только сейчас Кроули начинал замечать неладное в обычном желании лекаря собрать некую росу под бледным светом полнолуния. Она же не шутила? Она серьезно хотела отправиться одна ночью, нарвать каких-то трав в неизвестной ей местности, не боясь диких зверей? Тревога взяла вверх, и рука охотника без приказа своего хозяина крепко схватила запястье девушки. Вот только взгляд, который поймал на себе Кроули опосля, так же без прихоти проводника заставил его ослабить хватку и отпустить её.
Этот блеск стеклянных глаз, отражающих восходящую луну, ни с чем нельзя было спутать. Охотник столько раз видел этот взгляд у Хильды, у свирепых санитаров леса, с которыми не посчастливилось иметь дело. Взирая в очи хищника, ты бросаешь ему вызов, но читались в нём не столько животные инстинкты, сколько желания быть свободным. Следопыт опешил, отпрянул назад, узнав всю правду.
- Ступайте. – сказал он уверенно – И удачной охоты.
Утро началось с лихорадочного стука в двери комнаты охотника. Следопыт открыл глаза и посмотрел в окно – ещё только светало. Босые ноги понесли пробудившегося по пушистому ковру. Отпрянув от сна минутой ранее, он ещё потирал очи и боролся с желанием зевнуть. Отворив и впустив буквально ломящегося внутрь поручителя заказчика, последний ставит проводника перед фактом;
- Через пять минут жду вас внизу. – вымолвила она так, будто проводник являлся её непосредственным подчинённым, что не пришлось по душе Кроули.
- И вам доброе утро, госпожа.
- Прекращайте ёрничать! Одевайтесь, и немедленно спускайтесь вниз, пока я не приказала стражам сделать это за вас.
- Как будто они вас послушают… - Малрик даже не подозревал, что задел Нину за больное, отчего суровая леди потеряла все рамки дозволенного. Её пальцы в кожаной перчатке сложились в кулачок, и были устремлены прямо в нос обидчика. Даже будучи с спросонья, реакция не подвела мужчину, и проводник ловким и резким движением ловит удар ладонью, крепко сжав дамскую руку на манер попавшего в капкан кролика.
- Как думаете, госпожа Кушнер умеет лечить открытые переломы? – болевой захват был произведён для того, чтобы остудить пыл Арфлин – Или скажем иначе - будет ли она вообще заниматься вашим здоровьем. Хотите проверить?
Разгневанная женщина гордо молчала, стиснув зубы от боли.
- Тогда ждите меня внизу. Обещаю, это не займёт много времени.
Путники собрались в той комнате, где вчера вечером проходил ужин. Правда, вопрос на повестке дня оказался весьма тревожным – господин Вацлав Клаус, начальник охраны каравана, бесследно пропал.

- Значит так, - Нина расхаживала по залу как кесарь, состроив важное выражение лица. Каждый присутствующий стал удостоен её серьезного взгляда, и у охотника он вызывал раздражение на ряду с хамской манерой речи поручителя;
- Господин Клаус пропал. Несколько людей из охраны обыскали деревню и ничего не нашли. В своей комнате беглец оставил некоторые вещи, однако лошадь командира снята с привязи. Предполагаю, что ваш хвалёный вояка урвал когти.
- Этого не может быть! – вмешался Мартин – Я много лет знаю Вацлава. Он просто не способен на такую подлость!
- Факты говорят об обратном, господин Бехайм. Он бросил нас и оставил на произвол судьбы своих подчинённых.
Произошедшая ситуация не укладывалась в голове Кроули. Вацлав и вправду не был похож на человека, подверженного страху призрачных опасностей. Такие личности просто не способны руководить солдатами и вести их в бой, уж это Малрик знал не понаслышке.
- Подождите, госпожа – обратился он к Нине, пытаясь разъяснить ситуацию – Чтобы выдвигать подобные обвинения, нужны веские доводы. Вы же ссылаетесь лишь на лошадь, которую кто-то снял с привязи.
- Ван, я буду честна с вами, – на удивление, её речь смягчилась – Я тоже сбита с толку, и лишь предполагаю, почему Вацлава сейчас нет в этой комнате. Если у вас есть иные идеи, мы с удовольствием их выслушаем.
Одна мерзкая мысль по этому поводу закралась в разум следопыта, и факт её возникновение был не менее противен. Ловчий приподнял голову, и смотря из-под борта широкой треуголки взирал на Милену. Холодный взор охотника даже в обычном состоянии сложно назвать приятным, а сейчас он и вовсе стал пропитан горьким ядом недоверия.
- Я так и думала. – Нина сочла молчание проводника за негативный ответ, и продолжила свою речь – Так как Ван отвечает за транзит своей головой, то и решать, что делать дальше следует ему. – даже глухой смог бы почувствовать, с каким мерзопакостным ехидством молвила госпожа Арфлин. Самодовольная дрянь находила в возникшей ситуации нечто забавное, и еле сдерживала себя, дабы не рассмеяться в лицо всем присутствующим. Охотник начинал жалеть, что не сломал вертихвостке руку, когда она вломилась в его комнату.
- Она права, Кроули. Как же мы теперь без Вацлава? – В отличии от Нины, Мартин не делал вид, что расстроен. Реакция картографа ожидаема и полностью оправдана. Вацлав был его другом, и проглотить горькую пилюлю гнусного предательства он просто не мог себе позволить. Но факт оставался фактом – господина, занимающего столь ответственную должность, не оказалось рядом в нужный момент.
- Мы не можем продолжать его поиски. – тяжело вздохнув вымолвил Кроули. Бастарду приходилось бороться с грузом ответственности, с гадким взглядом госпожи Арфлин и её завуалированной насмешкой над следопытом, у которого буквально всё валилось из рук. Ещё пуще терзали душу мысли о судьбе Вацлава, на ровне с ужасными подозрениями Милены, которых просто духу не хватало, дабы озвучить вслух. Сердце его было на стороне целителя, а вот разум находился по другую сторону баррикад.
Масла в огонь добавила хозяйка дома, которая якобы невзначай пробегала мимо, торопясь заняться домашними заботами. Тадефи объяснила, что выполняет просьбу беглеца, и передала клочок пергамента в руки Кроули. Содержание письма гласило, что Вацлаву пришлось уехать, так он не мог заплатить жалование своим людям. Бехайм подтвердил, что подчерк принадлежит начальнику охраны. Конечно, это сняло скрытые охотником подозрения с врачевателя, но создало новую проблему – охранники отказывались выполнять свои обязанности, ведь никто из них не питал энтузиазма работать за “красивые глазки”.
- Да, не завидую вам, господа. – не унималась Нина – Гуслав с вас три шкуры спустит за неудачную перевозку. Столько времени и сил впустую… - женщина досадно покачала головой - Знаете, о каких суммах вообще идёт речь? Хотя, какая разница, когда на кону стоит не золото, а ваши седые головы. – Произносить эти слова стало для Арфлин слаще мёда. Расклад позволял ей отыграться за обиды, и хитрая улыбка дамы намекала, что останавливаться на достигнутом она не собиралась.
- Что же ты будешь делать, Ван? Может заплатишь солдатам из своего дырявого кармана? – поручитель почувствовал, что полностью контролирует ситуацию, поэтому совсем не выбирал выражений;
– Ставлю на кон твою вшивую треуголку – ты жалеешь, что не родился женщиной. Только так у тебя был шанс расплатиться с охраной… – Арфлин сделала небольшую паузу, медленно подходя к Малрику; -...Натурой.
Объект насмешек дрожал от переполняющей его ярости, крепко сжимая кулаки. Кожаные перчатки издавали характерный скрип. Из последних сил Малрик держал себя в руках, дабы просто-напросто не свернуть шею возомнившей себя лебедем гусыне. Ведь в неприкрытом издевательстве над полуэльфом мелькала здравая мысль – никто не мог потянуть сумму, которую задолжал Вацлав своим людям. Никто, кроме самой Нины. Этим она и воспользовалась. В ином случае, отпустив охрану, не удалось бы совершить транзит, и работникам гильдии грозила расправа со стороны господина Гога.
- Но не беспокойся, Ван. Я же не зверь какой-нибудь. Так уж и быть – возьму ребят под своё крылышко и заплачу им. Тебе остаётся только хорошо попросить меня об этом.
- Вы монстр… - Мартин не мог наблюдать это безобразие, он буквально не верил своим глазам и ушам. Чёрная роза распустилась, демонстрируя всем свои истинную красоту. Она даже не обратила внимания на Бехайма, смотря в глаза охотнику с той же самой ехидной улыбкой, ожидая от него действий.
Вопросы долга и чести порой не сопоставимы. Пусть человек, считающий иначе, бросит в меня камень. Кроули поставили перед выбором: вернуть свою честь пролив кровь, но в итоге лишиться головы, или пасть ниц перед поручителем и умолять её заплатить охране, тем самым остаться посмешищем, но выполнить работу, сохранить жизнь не только себе, но и работникам гильдии, позволить воплотить мечту Милены вернуться в свой родной край. Таких издевательств не преподносили ни бывший баннерет следопыта, ни людское общество, презирающее ублюдков, рождённых незаконно в порочной связи с эльфом. Малрик твёрдо решил пожертвовать остатками своей гордости и упасть на колени. Вещи, находившиеся на противоположной части весов, перевесили чувство собственного достоинства. 
Столь жалкое зрелище заставило Нину звонко смеяться. Она не просто испытывала счастье, воплотив свой план в жизнь и наказав обидчика. Это чувство стало чем-то абсолютным, сравнимым с экстазом. В её цепкие лапы попала власть, и она упивалась ею сполна. Насладившись зрелищем, она приказала следопыту встать и начать подготовку к дороге. Ван не мог ослушаться.

Отредактировано Малрик Ван Кроули (16-11-2019 19:02:03)

Остры когти аскетизма, тонка шкура глупца, испытывающего силу своего духа. Покидая порог дома, охотник ощущал себя скверно, но не растерял трезвости рассудка. Пусть Арфлин и купила людей начальника охраны с потрохами, от проводника ещё очень многое зависело, и он не мог допустить беды. Утомлённо и неохотно шагая вдоль благоухающего сиренью сада, он взвешивал то, что произошло несколькими минутами ранее. Прощаясь с остатками своей чести, он не стал ругать судьбу за её экстравагантный, не понятный простым смертным юмор. От гордости остались лишь мелкие осколки, и если приняться собирать их воедино, то без сомнений только изрежешь себе руки. Теперь это сор, которому в избе нет места, а с потерями следует расставаться легко. Иначе рискуешь потрескаться сам и разлететься вдребезги подобно фарфоровой посуде.
А сейчас твёрдость духа Кроули требовала стальной выдержки, а ум – мудрых решений. Плюнув через левое плечо, он даже усмехнулся. Был ли это знак воодушевления, или просто следствием нервного тика, сказать сложно. Слова Нины ещё вертелись в голове, отчего левый глаз бастарда самопроизвольно дёргался. Разозлить человека с темпераментом Вана крайне сложно, но дамочке не пришлось прилагать к этому огромных усилий. Эй достаточно просто быть самой собой. Избавить от мелькающих мысленных образов, в которых проводник сворачивал голову поручителя заказчика при первой же возможности, удалось Милене.
Смотреть в глаза госпоже Кушнер после произошедшего не было желания, как и вести хоть какие-либо диалоги с кем-то из представителей торговой гильдии. Полукровка ценил одиночество, и оно чаще всего становилось лекарством от всех невзгод, но дозировку этой панацеи с каждым разом приходилось сокращать. Железной леди с тёплыми руками и рассудительными речами всё  нипочём, и молва её намекала ловчему, что значения произошедшему она не предавала. Какое облегчение, что хоть кто-то умел вовремя закрывать глаза и притворяться незаинтересованным мирским проблемам! Явился-бы случайный счастливчик с целью утешения, Малрик бы просто не выдержал. Товарищ, решивший оказывать такого рода моральную поддержку, рисковал стать грушей для битья, что развитию взаимоотношений не способствует.
Охотничья стезя учит прислушиваться к окружению. Будь то трель утренней пташки, или крик стервозной жёнушки, всё заслуживало внимания и нуждалось в конструктивном анализе. Ведь дарованная природой способность слышать все эти чудесные и не очень звуки важна так же, как и возможность наблюдать их источники. Ценный навык позволял откопать ответы там, где их на первый взгляд вовсе и не было. Поэтому, слушая Милену, Кроули в каком-то смысле занимался поисками полезных советов. Уж от кого, а от способной поднять человека с постели за один ничтожный день девушки их можно получить довольно много. Оставалось подобно пауку растягивать нити аналогий, чтобы сплести в итоге ловушку для летающей где-то неподалёку мухи под названием рациональное решение проблемы.
Когда Милена закончила свою речь, Кроули ещё несколько минут оставался нем как рыба. Со стороны могло показаться, что он “сломался”, смотрел пустым взглядом куда угодно, только не в глаза собеседника. Облокотившись в конце концов о ствол растущей яблони, ветви которой были усыпаны белоснежными цветами, витающий где-то в облаках мужчина произнёс.
- Вы видели их глаза, госпожа? – Кроули наконец вернулся с небес на землю, и устремил взгляд на женщину – Они бояться. Это страх перед неизвестным. Бехайм, солдаты, извозчики… - сняв шляпу с седой головы, он усмехнулся -… Только эта дрянь не знает страха. Не острая сталь губит людей, Милена. Губит самоуверенность их лидера.
Дрожащее роптание охотника передавало его беспокойство за обычных людей, ставших заложниками непростой ситуации. Почему на их плечи ложилась эта доля? За какие грехи простые смертные вынуждены содрогаться лишь от одного вида возвышающихся гор на горизонте? Они не заслуживали всего этого, особенно той спеси и лукавой заботы узурпатора. Если бы не письмо, у Кроули не осталось бы сомнений, что Нина избавилась от Вацлава ради захвата его положения. Но как бы не было горько, всё получалось так, как получалось.
Отпрянув от ствола яблони, Малрик задумчиво шагал к каменной арке, к выходу из цветущего, изумрудного сада. Негативные эмоции, ставшие прощальным сувениром, отправятся в дорогу вместе с путником. И при всём желании невозможно скинуть этот тяжкий груз или чего хуже, переложить его на чужие плечи, как невольно сделал это Клаус.
- Ваша правда, вы не похожи не на одну из них. Однако одна закономерность во встрече с вашей…- Ван не мог подобрать уместного слова, на мгновение запнувшись…- Породой, если позволите так это назвать, присутствует. Моя жизнь после этого всегда кардинально меняется, не всегда в лучшую сторону конечно, но факт остаётся фактом. Вам не нужно ничего мне доказывать, тем более, свою невиновность. Я знаю, что вы к пропаже Вацлава никак не причастны.
Разъяснять, почему Кроули был уверен в своём утверждении, он не стал. Задумавшись и прокручивая в голове слова госпожи Кушнер раз за разом, он подбирал уместные ответы из контекста роящихся эмоций. Человеческий разум вообще похож на бочку мёда, стоит лишь добавить ложку дёгти, и все мысли станут пропитаны горечью случившейся неудачи или беды. Тем самым, отсекая не культурные выражения из своей речи, и оставляя лишь истину, он продолжал молвить, но уже тогда, когда до отбытия в дорогу оставались считанные минуты;
- То, что случилось сегодня во владениях семьи Берч, это ещё цветочки у лесной опушки. Ягодки же прячутся в лесу. - Кроули кивнул в сторону гор, невольно растрепав пышный плюмаж на шляпе; – Признаться, я даже не могу представить, что у вас на уме, и зачем нужна моя кровь. Но будьте уверенны, если потребуется, я отдам всё до последней капли ради этих людей, ради вашей любви к Родине, ради жены Мартина, что ждёт домой своего мужа. Что же на счёт извинений от Нины, - бастард нахмурился, а тон его голоса невольно был повышен градусом нахлынувших эмоций – Пусть она засунет их себе в задницу. Там им самое место.
Проводник поклонился, извинившись за свою резкость. Разговор с целителем возможно расценивать как своевременный, так как Кроули удалось выговорится. Не случись этой беседы, и велика вероятность, что кое-кто мог погибнуть от передозировки арбалетными болтами.

Отредактировано Малрик Ван Кроули (18-11-2019 01:00:47)

Застолье во владениях хозяйки семьи Берч прошло без присутствия охотника и картографа. Нина так негативно настроила мужчину против себя, что Кроули не хотелось присутствовать рядом с обидчиком за одним столом. Бехайм так же разочаровался в поручителе заказчика, что предпочёл начать приготовления к отъезду вместе с Ваном. Легко перекусив в саду тем, что они взяли с собой в путь, седые головы обсуждали детали маршрута. Пока гости наслаждались горячими блюдами, Мартин и Малрик довольствовались вином вприкуску с сухарями. Не самый питательный завтрак, но на свежем воздухе зашло неплохо. Когда же приём пищи был окончен и работники торговой гильдии покинули стены уютного жилища, они незамедлительно отправились к телегам.
Караван тронулся, оставляя позади себя территории Миттенвельда и уютный дом госпожи Тадефи. Мудрить с расположением людей никто не стал, поэтому охрана заняла свои места по обе стороны вереницы, а сопровождающие наравне с попутчицей остались впереди.
Виды, простирающихся вокруг бескрайних степей, завораживали дух. Обширные территории облюбовали разноцветные кисточки ковыля, полынь да клевер, а ласковые песни зефира стали частыми гостями залитых солнечным светом равнин. Качающаяся в порывах тёплого ветра растительность и лазурное небо над головой существовали в гармонии, рисуя перед путниками пейзажи всеми красками, какими только владела природа.
Путь к плоскогорью золотого ветра лёг через изумрудные холмы у подножий многовековых скал. Если путник устремит взор на запад, то невооружённым глазом разглядит таинственные эльфийские леса. Границы их волшебного царства всё так же оставались под надзором призрачного стража, скрывающего под спектральной вуалью лик тенистых чащ. На востоке же многокилометровые степи упирались в линию горизонта. А прямо по курсу надвигались серые гиганты, огромные и могучие, старые как мир.
Это ли не счастье лицезреть всё это великолепие? Все работники торговой гильдии наслаждались видами, трепетно смотрели в загадочные дали, негласно восхищаясь масштабами, красками и живописностью природных ландшафтов. Только госпоже Арфлин всё это чудо стало разом не мило. Её взгляд практически всю дорогу был устремлён в спину человеку, который необычным образом перестал быть безразличным.
- Он даже не удосужился поесть перед отправлением… - Подобно ветру пронеслось в её голове, когда робко взирала в статную фигуру проводника на чёрной жемчужине – конь казался ей таким же великолепным, как и его наездник. Нина будто бы прозрела. Как она могла не замечать эту гордую осанку, широкие плечи под походным плащом, блестящие на солнце седые волосы, которые проводник скрывал под широкими бортами треуголки? Присмотревшись внимательнее, только сейчас она подмечала, как аккуратна и чиста его одежда, как походное снаряжение подчёркивает фигуру, как суровый мужчина ловко держится в седле. А с какой грацией развиваются разноцветные перья на его шляпе… Женщине стало томно, и её дыхание сделалось тяжёлым и частым. Её некогда лёгкими как пёрышко движениями овладел тремор, и дрожащая рука потянулась к позолоченной пуговке на вороте, дабы освободить шею от тесных объятий пурпуэна.
Будоражащие разум женщины эмоции сделали её вонзившейся в спину следопыта взгляд столь осязаемым, что проводник обернулся. Охотник в силу своей профессии мог понять, что кто-то неустанно наблюдает за ним уже долгое время. И когда их взгляды пересеклись, Нина разглядела в голубых глазах полуэльфа презрение. Столь горька была его обида и тяжело оскорбление, что суровый и холодный взор охотника оставил болезненный ожог на её сердце. Поручитель заказчика тут же отвёл глаза. Вдруг ей стало грустно, и у стальной леди защемило душу. Она потерялась в своих чувствах и мыслях настолько, что не заметила, как путники остановились посреди дороги.
- Госпожа! – наконец расслышала Арфлин, как один из охранников позади неё надрывает голосовые связки в тщетных попытках обратить на себя внимание. Она потерянно повернулась назад, уже ощущая на себе недоумевающие взгляды присутствующих;
- С вами всё в порядке, Госпожа?
Кивнув,Нина лишь неловко улыбнулась, ещё витая в облаках.
- У замыкающей телеги сломалось колесо. Мы можем поставить новое, или починить старое, что выйдет дольше. Что будем делать? 
Её былую рассудительность и уверенность в себе будто сдуло ветром. Госпожа что-то пыталась сказать, но вместо этого лишь невнятно мямля и бросая отрывки фраз дрожащим как осиновый лист голосом. Вопрос о самочувствии поручителя мгновенно стал риторическим. Окружающие были уверенны в том, что с ней происходит что-то неладное.
- Будем чинить старое. – Вмешался проводник, вселяя свой твёрдой речью уверенность в работников гильдии – Колёса нам ещё пригодятся в горах. Неизвестно, в каком состоянии дороги в тех краях.
Из-за вынужденной остановки путники спешились. Нина же в свою очередь так и осталась в седле, потерянно хлопая глазами, как золотая рыбка в аквариуме. Как бы она ни старалась, она не могла отвести взгляд от Малрика. В ушах её звенело так громко, что она никого и ничего не слышала. Кроули прошёл мимо Нины, с недоумением наблюдая её растерянность. Пустые очи, румянец на щеках и громкое, тяжёлое дыхание. Госпожу Арфлин чуть повело в сторону, а глаза её закатились, как только Ван остановился перед ней. Если бы охрана вовремя не поймала женщину, то она бы рухнула с лошади на землю. Вокруг неё образовалась толпа.
- Госпожа Кушнер, уважаемая, что с ней? – спрашивал Бехайм, любопытно разглядывая потерянную в себе Нину.
- Наверное горная болезнь, или солнцем напекло. – предположил охотник, щёлкая пальцами перед лицом госпожи Арфлин – Эй, есть кто дома?
Эти манипуляции не принесли плодов. Дама так и осталась сидеть на дороге прямо перед своей лошадью, не отрывая взгляда от Кроули. Картограф снял бурдюк с пояса и откупорил его, дабы умыть женщину водой и привести её в чувства. Его вежливый порыв пресёк охотник;
- Погоди. Воду нужно экономить. – Ван опустился над Арфлин. Сняв перчатку, ловчий отвесил ей грубую, звонкую пощёчину. Конечно, воды ему было совсем не жалко, и солнечные удары подобными способами едва ли лечились, но упустить такую возможность “отыграться” охотник просто не мог. Тем самым, на лице Нины остался горящий яхонтом след от тяжёлой руки проводника – удар был столь сильным, что голова девушки повернулась в сторону направления удара по инерции. Все ожидали худшего, и невольно отпрянули назад, кроме оказывающего первую “помощь” следопыта. По всем канонам высокомерная особа должна была возмутиться, начать сыпать угрозами и оскорблениями, но на удивления для всех этого не последовало.
- Лучше? – поинтересовался Ван, всё так же озлобленно прожигая госпожу Арфлин взглядом.
- Л-л-лучше… - жалобно выдавила она, прикрывая след от удара ладонью и наконец приходя в чувства.
- Наверное, надо ещё? Для профилактики. – Кроули замахнулся, и Нина тут же вскочила с земли, будто сидя всё это время на углях кострища.
- Нет-нет! Не надо! – бросила она, утирая слёзы с румяных щёк – Спасибо… - робко улыбаясь, Нина не переставала всхлипывать носом и жадно глотать ртом воздух.
- Вот и славно, не благодарите. Пойду посмотрю, что там с колесом.
Когда проводник удалился в сторону, Бехайм подал поручителю руку, дабы помочь ей встать на ноги.
- Бехайм, - мягко вымолвила она, принимая его ладонь. Обращаясь к пожилому человеку в шапероне, она слегка покачивалась на месте – У вас не найдётся закурить?
- Вы уверены? Не думаю, что табак сейчас будет кстати.
- От него такой приятный запах…
- От табака?
- Да нет же! Кроули… - всё ещё потирая щёку роптала Нина, отводя взгляд – От него пахнет лесом, свежей хвоей…
- Ха, вот же маленькие оборванцы! – усмехнулся Мартин, забивая трубку для странно ведущей себя госпожи Арфлин – Всё-таки рассовали еловых шишек по карманам Вану. Видать, буквально восприняли шутку Вацлава про то, что он кролик, а не Кроули…
Случившаяся с колесом беда была невелика. Работа по её восстановлению заняла от силы двадцать минут. Умелые извозчики знали, как починить транспорт, имея в распоряжении запас примитивных инструментов. Несмотря, что реставрация прошла буквально “на коленках”, колесо обрело вторую жизнь и выполняло свою функцию ничуть не хуже, чем до поломки. Убедившись, что телеги и поручитель в порядке, купцы двинулись дальше в горы, строго следуя намеченному маршруту.
Подъём прошёл в штатном режиме и без происшествий. Широкая дорога уползала вверх вблизи от кулуара, выглядящего довольно угрожающе. Следопыт и картограф то и дело поглядывали за ним, опасаясь камнепада или ещё чего-нибудь похуже. К счастью, ничего на голову путникам не рухнуло.
Тот путь, что тянулся змейкой вдоль высоких скал, оказался тернист и ухабист. Камни и кочки то и дело заставляли телеги скрипеть рессорами, подпрыгивать на кочках, кренить борта, когда они угождали в небольшие ямки. Без поломки ещё одного колеса не обошлось, но сменить его на новое не составило труда и больших затрат во времени. Остановки так же шли людям на пользу. Путники могли перевести дух, попить или перекусить, дать лошадям отдохнуть. Ведь животные испытывали куда большую нагрузку при подъёме, чем сидящие в сёдлах и телегах люди.
Езда по каменистым, узким дорогам давалась куда сложнее. То и дело приходилось объезжать участки пути, которые размыло паводком или занесло валунами. Когда же путники добрались до травянистого плато, окружённого всё теми же серыми скалами, им ещё раз пришлось остановиться.
Дело в том, что на дороге между скалами будто выросла из земли ещё одна небольшая гора из камней. Странно было наблюдать то, как протоптанная тропа упиралась прямо в её подножье. Бехайм поторопился свериться с картой. Вместе со следопытом они убедились, что никакой горки посреди этой дороги быть никак не должно, но и заплутать в одном пути они могли. Чеши голову не чеши, а объезжать всё это дело как-нибудь да надо. Картограф занялся поиском подходящей дороги поблизости, рассматривая пожелтевший пергамент.
Вдруг затряслась земля. Та груда камней, что лежала на дороге, стремительно поднималась ввысь. Кони встали на дыбы, и люди вздрогнули, наблюдая как это чудо выбиралось из земли. Лениво и неспешно, камни на горе принимали некое подобие ног и рук, а в огромном валуне на вершине загорелись огоньки, точно глаза какого-то диковинного чудища. Это существо село прямо посреди дороги, точно заметив маленьких муравьёв под своими гигантскими ногами.
- Ооо… - протянулся гул, будто бы из глубокой пещеры, глухой и томный – Человечки…
Картограф от изумления выронил карту из рук, наблюдая за громадиной с открытым ртом. Люди оцепенели, не зная, как и реагировать на этот подарок судьбы: то ли тихонько пятится спиной, не делая лишних движений, то ли хватать руки в ноги и нестись прочь сломя голову.
- Медленно разворачиваемся и уходим назад! – приказал проводник, с трудом удерживая коня.
- Не бойтесь, – снова загудела гора, явно пытаясь встать, но попытки её были тщетны. Она будто не могла подняться под весом собственного тела – Я здесь просто отдыхаю. Сейчас вот встану, и пойду дальше.
Существо молвило так же медленно, как и двигалось. Несмотря на гигантские размеры, оно не вело себя агрессивно, а лишь пыталась встать, якобы для того, чтобы не преграждать купцам путь.
- Я закрыл глаза на минутку, и задремал… А вот теперь встать не могу, тяжело… Что-то мешает. Скажите, что у меня такое тяжёлое на спине?
Люди всё ещё молчали, изумлённо наблюдая за действиями каменного гиганта. Теперь на дороге была не гора, а существо, тело которого целиком и полностью состояло из поросших мхом камней. А прямо из спины существа росло не менее большое дерево. Когда неуклюжая громадина пыталась встать, с неё летел щебень, листья, жёлуди и палки, а когда оно молвило, рядом стоящие скалы гудели, в страхе разлетались прочь птицы и разбегалась в зарослях мелкая живность.
- У тебя в спине растёт дуб! – пытался докричаться до существа охотник.
- Дуб? – с недоумением прогудело оно – Странно… Когда я закрыл глаза, там был маленький кустик…
- Теперь это большое дерево. Оно мешает тебе встать?
- Да, мешает… Может, заберётесь на меня и срубите его? А я отойду в сторону и дам вам проехать.
Охотник оглянулся на изумлённых людей. Их напуганные глаза намекали проводнику, что добровольцев для такого сомнительного дела среди них не найдётся. Так или иначе, нужно было решить, что делать с деревом на спине гиганта и есть ли способ быстро от него избавиться.

Отредактировано Малрик Ван Кроули (21-11-2019 15:54:29)

Проявленная госпожой Кушнер инициатива стала для путников неожиданностью. Никто и подумать не мог, что женщина, некоторое время назад беспечно собирающая разного рода травы, окажется смелой настолько, чтобы взобраться на спину каменного гиганта.
- Постойте, это же опасно! – спохватился Мартин, наблюдая, как Милена уверенно шагала в сторону препятствия на дороге.
- Успокойся. – утешал его следопыт – Я уверен, она знает, что делает.
Тем самым лекарь стал примером храбрости для работников торговой гильдии. Замшелая гора опустила на землю широкую лапу. Дождавшись, пока маленький человечек заберётся на неё и схватиться за что-либо покрепче, дабы не сорваться при транспортировке, элементаль земли доставил врачевателя на плечо. Людям оставалось лишь надеяться на успех, и наблюдать за всем этим чудом со стороны.
В то время, когда торговцы восторгались бесстрашием попутчика, Нина испытывала эмоции обратно пропорциональные. Скорее всего, это была обыкновенная зависть, ведь Арфлин любила находиться в центре внимания и приковывать взор к себе любимой. Сейчас же всё внимание оказалось обращено к светловолосой леди, производящей некие манипуляции с паразитом, раскинувшем широкие ветви на спине нерасторопного великана. Но самое главное, что терзало душу поручителя заказчика, это факт того, что вместе со всеми, Миленой восхищался объект её обожания. Теперь в котёл с бурлящей завистью добавилась куда более нестабильная субстанция – ревность, и вкупе это варево представляло из себя воистину взрывоопасную смесь.
Прошло время, и люди с облегчением увидели, как гигант спускал помощницу наземь. Вернувшись к каравану, целительница оставалась такой же невозмутимой, будто бы подобные случаи являлись для неё пустяками. А далее путников ожидал настоящее, завораживающие дух огненное представление.
Многовековое древо на спине элементаля задымилось, как табак в трубке. Ствол его громко затрещал, а в стороны разлетались листья и щепки. Расщепившись на двое от жара, разгорающееся дерево выпустило облако дыма. Показались языки пламени, пожирающие кору и древесину. Пылающий факел на спине горного великана совсем не приносил ему вреда, и когда от дерева остались лишь тлеющие угли, существо расправило спину, скидывая ношу с могучих плеч. Стоящая на пути глыба с облегчением вздохнула, наконец поднявшись во весь рост.
- Я будто заново родился! – возгласило существо, радуясь освобождению от нежеланного соседства с дубом – Спасибо тебе, сестра. Я сдержу своё слово.
Гигант шагнул в сторону, и принялся разглаживать образовавшуюся под собою воронку. Грунт податливо принимал форму под лапами существа, и вскоре на месте глубокого кратера осталась плотно утрамбованная дорога.
- Да здравствует госпожа Кушнер Храбрая! – возрадовались стражники, поднимая к небу своё оружие. Мартин аплодировал, а охотник добродушно улыбался. Только Нина гордо задрала нос, сидя в седле своей лошади.
- Вашу светлую голову посещают воистину мудрые идеи, Милена. Если бы не вы, мы бы тут застряли надолго.
- Да, хорошая работа. – фыркнула под нос Нина. Она просто не могла скрыть своё недовольство даже тогда, когда приходилось кого-нибудь благодарить или хвалить – Но нам следует торопиться. Приказывайте, Ван.
- Не будем терять времени, вперёд. И Мартин, подними карту, она у тебя из рук выпала.
- Вот я растяпа… - проворчал Бехайм, поднимая пергамент с земли. Оседлав коней, купцы двинулись вперёд мимо серого гиганта, любезно ожидающего, пока маленькие человечки проскочат мимо.
Горная местность вынуждала своих гостей приспосабливаться к суровым порядкам. Дни были жарки и засушливы, некогда нежные касания лучей весеннего солнце более не ласкали кожу, а обжигали её, а лёгкий ветерок, гуляющий по равнинам, в горах становился злым и пронизывал неподготовленного путника до костей. Сумерки наступали неумолимо быстро, и с первыми загоревшимися звёздами на горный ландшафт опускался холодный воздух. С наступлением темноты погода больше походила на осеннюю – становилось свежо, из-за рта клубами валил пар. К тому же, ночи в горах гораздо темнее, поэтому картограф и следопыт решили, что начинать разбивать лагерь следует ещё до того, как скроется солнце.
Остановиться работники торговой гильдии решили неподалёку от подлеска у подножий окружающих их гор, на укрытой изумрудной травой поляне, усыпанной огромными булыжниками. Близкое расположение к лесополосе гарантировало наличие хвороста, который следовало заранее заготовить, дабы его хватило на ночь, а возведённые самой природой стены из камней являлись хорошим укрытием от ветра и непогоды. Две телеги с товарами выставили в ряд позади будущего лагеря – теперь транспорт выполнял функцию заграждения от диких животных.  Поблизости протекала горная речка с ледяной, кристально чистой водой, что так же являлось очень важным, ведь вода требовалась не только людям, но и лошадям, изрядно измотанным подъёмами в гору по ухабистым дорогам. Путники приступили к установке тентов из плотной материи, а одну из телег разгрузили и отбуксировали в центр лагеря. Таким образом мужчины решили позаботиться о дамах, выделив им место для личного пространства. Несколько штрихов, и деревянная, широкая телега стала чем-то вроде уютной комнатки для попутчицы и поручителя заказчика почти со всеми удобствами. Всё это дело располагалось близко к костру, который был источником тепла и света. Даже его следовало сооружать с особой хитростью. Обычный деревянный шалашик, к которому охотник привык путешествуя в одиночку, в данной ситуации не подходил. Так что для розжига лагерного костра Кроули и нескольким людям из охраны пришлось переквалифицироваться в лесорубов. Обнаружив в лесу сухую сосну, они повалили её и разрубили на три равные части, которые доставили в лагерь. Из них и подразумевалось соорудить столь необходимый и неотъемлемый атрибут любого похода. Костёр, созданный по этой нехитрой, но очень полезной технике, назывался “нодья”.
Выполнив все необходимые приготовления связанные с установкой лагеря, Малрик отправился в близлежащий лес на охоту, благо, было ещё светло. Там ему за короткий срок удалось подстрелить несколько уларов и даже горную козу. Когда уже вечерело, Ван вернулся в лагерь с трофеями. Оставалось только разделать добычу, перед тем как оно попадёт на костёр. По расчётам охотника, мяса должно было хватить всем.
- Надеюсь у вас остались силы на готовку, госпожа Кушнер? – молвил Кроули, ловко перехватывая в руках окровавленный шкурник – Помниться, вы хвастались своими кулинарными навыками. Хотя, после того, что случилось сегодня, я даже не могу придумать дела, которое было бы вам не по плечу.

С каждой минутой госпожа Кушнер удивляла проводника всё больше и больше. То заразительное спокойствие, с которым она молвила, подтверждало её храбрость и подчёркивало силу духа. Показав себя на деле и проявив мужество, которому бравые солдаты из охраны каравана могли лишь позавидовать, в купе с ещё одним секретом, известном лишь следопыту, Милена более не казалась охотнику обычной беженкой из Аримана. Эта женщина могла абсолютно спокойно готовить ужин в не самых комфортных походных условиях, забравшись несколькими часами ранее на существо, вызывающего дрожь в коленях даже у самых матёрых вояк, при этом оставаясь в приподнятом расположении духа. Ничего не могло стать помехой не подверженной гордыне женщине: ни вечерний морозец, сковывающий пальцы, ни грязная работа с индейками, пачкающими эти же изящные, тонкие пальчики густым пухом и жёсткими перьями. Пустяки, да и только – вот и весь ответ на восторг окружающих, который видимо казался врачевателю незаслуженным.
- Мы все хорошо поработали сегодня. – пришёл к компромиссу Малрик, наконец разделавшись с подготовкой мяса. Хвалить человека, как и добавлять соль в пищу, следует соблюдая меру. Едва-ли найдётся гурман, которому придётся по вкусу хрустеть белым ядом на зубах, и от несмолкающих фанфар за спиной вовсе могла разболеться голова.
- Мой отец говорил, что нужно уметь всё. Знаю, философией в этой фразе слабо отдаёт, и вы наверняка посчитаете это высказывание сомнительным, может, даже сочтёте нужным его оспорить, но ведь мой старик в чём-то был прав. Как по мне, стремление к знаниям и покорению нового и есть один из множества смыслов существования.
Не известно, как на востоке, но в западных землях упоминание покинувших мир родителей или предков в беседе с человеком являлось данью уважения не только к усопшему, но и проявлением доверия к собеседнику. А цитирование их фраз и вовсе расценивалось как щедрый подарок, ведь жизненный опыт и мудрость дороже золота или самоцветов. Будь эти понятия материальными вещами, может быть драконы предпочитали бы восседать на горах знаний и опыта, вместо золотых дюн и брильянтовых полей?
Когда разговор зашёл о рыбалке и стрельбе из лука охотник невольно усмехнулся;
- А вот у меня всё в точности да наоборот. Терпеть не могу рыбалку, так как ловить рыбу я не умею. Чего греха таить, я даже наживку на крючке не могу грамотно забросить. В детстве ваш покорный слуга только и делал, что арканил рыболовным крючком самого себя. То палец вместо червяка насажу, то за штаны собственные подсеку…
Несмотря на то, что проводник рассказывал забавные вещи, воспоминания вызывали у него лютое недовольство. Требовательность передалась к Кроули от отца не только кровью, но и его строгим воспитанием. Да и кто любит вспоминать свои неудачи, пускай даже такие маленькие?
- Со стрельбой из лука вы правильно подметили, это дело тонкое. Тут как с игрой на лютне – дабы наконец сыграть приятную уху мелодию, перед этим придётся заработать кровавые мозоли в процессе обучение. А коли научился, то смело надевай перчатки, щитки, и переучивайся заново. Струна на этом инструменте пусть всего одна, но зато какая! А руки нужно беречь, особенно если они золотые, как у вас и растут из правильного места.
Обмен жизненным опытом пришлось прервать в связи с оздоровительными процедурами. Пусть Ван и не жаловался на здоровье, и в целом чувствовал себя прекрасно, припираться слов опытного лекаря он не стал. Госпоже Кушнер всё же было виднее. Отвар из трав, который Милена сделала для Кроули, на этот раз не ему показался горьким, а даже наоборот, ароматно благоухал и имел приятный привкус. Либо пациент привык к необычному вкусу настолько, что более не ощущал горечь, либо горные травы имели более мягкий вкус и яркий букет ароматов. Да и сам напиток ещё оставался тёплым, что делало его намного вкуснее в столь прохладный вечер. Но даже теплу этого снадобья не сравниться с жаром шёлковых прикосновений врачевателя. Пока её руки разминали кожу возле шрамов и рубцов, следопыт наслаждался каждым прикосновением. Скрывать своё удовольствие от подобных процедур стало настоящим испытанием, но охотник считал, что вынужден это делать, дабы не смутить лекаря. Ещё эта самодовольная индюшка Арфлин ошивалась где-то неподалёку, что вызывало неприятные ощущения слежки и преследования, сравнимые с паранойей. Но видимо Милена умела не только лечить, но и отвлекать от нагромождающих разум чувств. Заданный ею вопрос пусть и расценивался как личный, но Ван посчитал его вполне уместным. Всё же, подобное любопытство не казалось ему назойливым.
- Всего один. Это моя мать. – произнёс ловчий, впервые открыв глаза за всё время пребывания в телеге – Она действительно эльф, и живёт в арисфейских лесах. Мне право и самому сложно в это поверить, но это так. Ума не приложу, как она пересеклась с отцом?
На несколько мгновений пациент ушёл в личные размышления. Этот вопрос и вправду вызывал у него интерес. Ведь известно, насколько эльфы разборчивы и высокомерны, и подобный союз с человеком так же редок, как и четырёхлистный клевер.
- Наверное, я никогда этого не узнаю, как и прошлого своего покойного отца. Я правда хотел всё спросить у неё, но взглянув в наполненные тоской глаза, понял, что эти воспоминания оставят глубокие раны на сердце. Не нужно владеть даром, чтобы понять то, что она до сих пор его любит. Тяжела её ноша. – охотник досадно вздохнул – Знать, что пережила мужа, а в итоге переживёшь и своего сына, это… - Кроули потерялся, в итоге замолчав. Он просто не мог подобрать подходящего слова, дабы передать свои чувства.
- Но главное то, что я её нашел и убедился, что она в порядке. Казалось бы, живи со спокойной душой, но о каком спокойствии идёт речь, когда разговор идёт о разлуке? Ладно. – махнул рукой Ван, устав задавать риторические вопросы – Простите, госпожа. Меня иногда заносит.
Стоило ему договорить, как донёсся стук. Эта была Нина, любезно соизволившая постучать, перед тем как приоткрыть матерчатый занавес. Выглядела она несколько растерянной, а увидев то, что госпожа Кушнер держалась за оголённые плечи охотника, ревность снова продемонстрировала госпоже Арфлин, насколько остры её зубы. В руке у поручителя заказчика был белоснежный платок, которым она утирал слёзы со своих покрасневших глаз. Охотник насторожился.
- Госпожа Арфлин, почему вы плачете? Что-то стряслось? – Ван собирался сорваться с места и выскочить на холод с голым торсом, ожидая беды. Благо, посетительница поспешила его успокоить.
- Нет, всё хорошо. – гундела Нина, едва всхлипывая носом. Голос её дрожал, и говорил об обратном – Чёртов костёр так дымит, что режет глаза. Просто вас все ищут, люди проголодались.

Небо разлилось градиентом заходящего за горы солнца. На периферии холодных и тёплых оттенков подобно шраму расползлась синяя полоса, разделяющая ночное и дневное небо. Захлёстывающая небосвод тёмная волна несла с собой россыпь звёзд и бледный лик полнолуния. Солнечный свет уходил на убыль, а воздух нёс морозное дыхание горных высот. Когда мрак осаждал лагерь плотным кольцом, его обитатели устремили взоры к бесконечному числу загорающихся звёзд на тёмном бархате, тонули в палитре красок небес, а кто-то и вовсе предпочитал любоваться неспешным дрейфом тяжёлых туч.
Госпожа Кушнер строила прогнозы на утро, пророча выпадение снега. Вот уж неожиданность – снежные хлопья в разгар весеннего сезона. Но горы всегда таили множество сюрпризов для путников, и подобные осадки не стали исключением. Забавно то, что юная ликом девушка жаловалась на ноющие колени, которые являлись предвестниками непогоды. Может быть Милена так шутила, а может и нет, но тем не менее охотнику стало любопытно – сколько же лет выдающемуся врачевателю? На вид она была гораздо моложе Мартина и Кроули, пусть их всех и объединял пепельный цвет волос.
Облепившие костёр путники постепенно начинали разбредаться по своим делам. Пусть сытный и вкусный ужин и вызывал желание крепко задремать до утра, всё ещё следовало заняться рутиной – помыть посуду, накормить и напоить лошадей, проверить товары и расставить караул на ночь. Последнее состояло в юрисдикции госпожи Арфлин, учитывая её новую должность. Поведение леди с дурным характером намекало окружающим, что взятые на себя обязанности накачивали и без того раздутый шар собственной важности, который того гляди грозил лопнуть с громким хлопком. С присущим ей командирским тоном, она строила служивых по струнке аки салаг, досконально объясняя инструкции и тонкости караульной службы. Уж лучше так, чем нахождение человек на столь ответственном посту, абсолютно не разбирающегося в деле. А дело своё Нина знала – годы службы в охране Аримана не прошли даром. Узнав, кто из солдат находился в карауле прошлой ночью в Миттенвельде, она поставила ровно столько ночных стражей, сколько требовалось для сохранения порядка в лагере.
Вскоре у огня остался лишь Кроули и госпожа Кушнер, которой пришло в голову заняться водными процедурами. Её желание несколько встревожило охотника, и будь Милена простой смертной, сомнения заставили бы следопыта отговорить лекаря, и подождать с этим хотя бы до восхода солнца. Но светловолосая дама таковой не являлась, и Ван не смел перечить оборотню, становясь преградой её воли.
- Что же, ступайте – вымолвил расположившийся на небольшом пне перед нодьёй проводник, якобы делая одолжение самому себе – Но не задерживайтесь, и будьте осторожны.
Это всё, что он мог сказать Милене по этому поводу. Как бы ему не хотелось отпускать кого-либо из лагеря в окутанную мраком поляну, делать исключение всё же пришлось. Надо – значит надо, и дела оборотня мало касались бастарда. Стоило быть благодарным, что его вообще ставили в известность, но неприятный осадок беспокойства за целителя всё же оставался. Кто знает, что скрывает обманчивая тьма?
Когда Милена отправилась вверх по реке с бурным, прохладным течением, Малрик всё ещё предпочитал согревать замёрзшие руки у огня. Языки пламени всё так же жадно пожирали древесину, оставляя от поленьев обугленные огрызки, взамен даруя путешественникам столь необходимое тепло этой холодной ночью. Пока охотник крутился вокруг нодьи, подбрасывая в огонь хворост, подтянулся Мартин с трубкой в зубах.
- Садись, охотник. Потолкуем на сон грядущий.
Судя по тону голоса пожилого мужчины в шапероне, им совсем не овладевали никакие тревоги. Бехайм – путешественник с большим опытом за плечами. Разбитые дороги и горные перевалы со временем перестали доставлять ему трудности, а необычный климат стал привычным. Верно толкуют, что ко всему можно привыкнуть, и Мартин являлся этому подтверждением. В отличии от охотника, оказавшегося в новых условиях, картограф ощущал себя средь серых скал и стужи куда комфортнее.
- Опять на ежах сидишь, Ван? – интересовался он, наблюдая как проводник неустанно оглядывается по сторонам, пытаясь рассмотреть что-то во тьме морозной ночи;
- Тревожно. – буркнул охотник – Места-то мне неизвестные. Не знаю, чего и ожидать.
В ответ Мартин рассмеялся, покачав головой.
- Зря беспокоишься. – утешал картограф, передавая трубку своему товарищу – Тут давно уже никого нет.
- Откуда такая уверенность?
- Не знал бы, не говорил. Оглянись вокруг – раскинул руки Бехайм – Тишина да благодать. Вот лет двадцать назад тут было людно. Видишь скалы восточнее? Раньше там работали рудники, а по этой дороге возили добытое в шахтах добро.
- Стало быть рабов сюда сгоняли?
- Было дело, тёмная история. В итоге рудники завалило, а каторжники взбунтовались. Заняли целый шахтёрский городок, представляешь? Тут-то остроухие и засуетились – гоняли их по лесам, а городок и вовсе дотла спалили. Сам, наверное, знаешь, от эльфов в лесу не спрячешься.
Как бы Мартин не старался утешить охотника, отговорить его от ночной прогулки картографу не удалось. Малрик хотел убедиться лично, что лагерю ничего не угрожает. Нагрузив на плечи рюкзак и колчан со стрелами, проводник отправился рыскать вокруг лагеря, пытаясь что-либо найти. Поиски привели полуночника к каменным берегам горной реки, и Ван заприметил тёмный силуэт. Незнакомец беспечно расположился на замшелом камне, бросая гальку в воду.
-Отзовись, – встревоженно прикрикнул Кроули – Кто таков?
  Силуэт дернулся, обернувшись на призыв проводника;
- Ван, это я. – послышался знакомый голос, вызывающий у следопыта бурю негативных эмоций.
- Госпожа Арфлин? – удивился он – Что вы тут делаете? Разве вы не должны расставлять караул?
- Люди уже заступили на службу, они справятся и без меня. Я просто хотела побыть одна…
Факт того, что никто в отличии от ловчего не опасался гулять по неизведанным тропам тёмной ночью, раздражал его. Подобная беспечность как правило становилась причиной больших проблем, но все вокруг просто закрывали глаза на правила безопасности. Рассердившись и плюнув через плечо, Кроули отправился обратно в лагерь. Что ему теперь, ловить каждого болвана за руку, дабы привести его обратно? Оставалось только недовольно ворчать под нос, ругая недальновидность своих товарищей.
- Ван, подожди! – Нина сорвалась с места, догнав уходившего прочь следопыта – Нам нужно поговорить, здесь и сейчас.
Кроули обернулся, скрестив руки. Его недовольный взгляд был устремлён Нине прямо в глаза, и охотник ожидал, пока она разъяснит цель беседы под луной.
- Я… - Нина замялась, заметив, как Кроули обжигает её взглядом, полным укора. Жесты, передающие отношения охотника к ней, резали неуверенную собеседницу по живому. Она всё так же не могла понять, почему это происходило, и почему так паршиво на душе, когда рядом находился Ван. Арфлин снова оказалась в ступоре, пытаясь связать два слова. Её собеседник пусть и недоумевал, но всё так же терпеливо слушал.
- ...Я хочу попросить прощения – наконец выдавила она – Ван, я была не права. Я не должна была так с тобой поступать.
Слова дались госпоже Арфлин с трудом. Её поступок пошёл наперекор с убеждениями, с нерушимыми принципами стального характера, который по всей видимости, сталкивался с чем-то более крепким и неприступным. Что это за чувство оставалось для Нины загадкой. Неизвестность, как правило, пугает, и женщине стало страшно. Пытаясь совладать с наваждением, футляр стальной леди дал трещину, и по щекам потекли ручейки. Такая искренность следопыта ни разу не растрогала. Он был уверен, что это крокодиловы слёзы.
- Вам лучше вернуться в лагерь. – проводник исполнил желание Арфлин - оставил её наедине с собой.

Отредактировано Малрик Ван Кроули (01-12-2019 18:18:48)

Появился запоздалый мальчишка, гремя отмытыми в ключевой воде чашками и кружками. Юный непоседа превратил рутинное занятие в игру, воображая себя искусны алхимиком. Щепетильно отмеряя щепотку собранной по дороге до реки изумрудной травки в студёную воду, в реактант добавлялись зёрна горчицы, стащенные у целителя, пока та кашеварила наваристую похлёбку. Процесс готовки ужина под руководством госпожи Кушнер и вдохновил неокрепший детский разум на эту потеху. Ну а катализатором для сия зелья послужила высушенная, душистая крапива. Жаль, бережок у реки оказался каменным, а так бы в ход пошёл песок и глина. Но не беда - мелкая галька вполне могла сойти за очередной секретный ингредиент для снадобья, название которого мальчик пытался выдумать, пока нёсся вприпрыжку обратно к огню лагерного костра. Темнота вынудила учёного торопиться – уж слишком жуткие силуэты рисовало богатое воображение ребёнка в тенях замшелых валунов.
Видимо, не сложились звёзды, и желанного эффекта от экспериментального зелья добиться не удалось. Как же обидно, когда плод научных работ даже не светился! Хотя бы вскипел, зловеще испуская клубы дыма, но нет – так трава и дальше безрезультатно кружилась в водовороте водицы вперемешку со льдинками. И как это варево ни тряси, ни взбалтывай, ни смешивай, ни переливай из одной чашки в другую – всё без толку. Зато посуда после подобных процессов оказалась чистой. Ребятёнок сделал логический вывод – он изобрёл универсальное зелье для мытья грязных чашек. Оставалось только похвастаться первому попавшемуся, при этом не раскрывая всех секретов технологического процесса и входящих в состав ингредиентов.
Но что вы хотите от мальчишки? Стоило ему нарваться на Нину, неторопливо ковыляющую к себе в комнатку, как на неё лавиной свалился щенячий восторг от проделанного опыта с травой, галькой, и речной водой. Слушая дитя, Нина улыбалась, и на этот раз искренне. Детей можно сравнить с магнитами, вытягивающими негативные эмоции. Было у них ещё одно интересное свойство – дурное настроение не переходило на них самих, а просто улетучивалось, испарялось, как утренняя роса.
- Ты просто умница. За это я покажу тебе настоящую алхимию. Хочешь? – много ли надо, дабы заинтересовать юнца? Непоседа был готов лопнуть от нетерпения, ожидая чуда. Поручитель заказчика впервые за всю поездку снял с правой руки плотную, кожаную перчатку. Кудесник продемонстрировал ребёнку ладонь с причудливым символом, вокруг которого красовалась аккуратно выведенная вязь из множества мелких рунических знаков. Если бы Арфлин задрала рукав, то юный учёный заприметил бы ту же картину с бесконечным множеством рун и геометрических символов, выбитых татуировкой на её руке до самого плеча. Оголённой ладонью фокусница схватила из рук малыша одну из деревянных чашек. Юнец открыл рот от удивления, увидев, как знаки на руке госпожи Арфлин начинают светиться, а чашечка, звонко потрескивая как первый схватившийся лёд под ботинками, затягивается блестящей в свете полнолуния плёнкой. Проходит несколько секунд, и деревянная посуда превращается в золото, прибавляя при этом в весе. Чашка из драгоценного металла была передана обратно негласно восторгающемуся ребёнку.
- Беги к папе, обрадуй его своим опытом – и  маленький алхимик засверкал пятками и драгоценным металлом в руках. Смеющаяся дама улыбалась мальчугану в след, находя забавным его реакцию на фокус. Но стоило ему добежать до отца, как драгоценность обратилась в песок, которого так не хватало на каменном берегу. Тут-то удивление и сменилось недолгим разочарованием, а после - более ярким восторгом. Ох уж эти дети. А ведь у юного дарования, которого окрестили выдумщиком в лагере после этого случая, было чему поучиться взрослой и состоявшейся женщине. Когда чудо обернулось прахом в детских ручках, юнец не стал ругать судьбу, ябедничать или пытаться спихнуть всё это на хитрые проделки Нины. Он лишь улыбаясь пригрозил ей кулачком, и то, когда никто этого не видел. Стоит отметить: не только рябой мальчишка стал жертвой подобного трюка. Арфлин отдала бы всё на свете, чтобы посмотреть на гримасу Гуслава Гога, когда тот обнаружит, что один из сундуков в его казне окажется ларцом для миниатюрной, песчаной дюны, вместо золотых слитков, некогда тешащих жадность коммерсанта тусклым металлическим блеском. 
Вот такой секрет скрывал рукав пурпуэна и перчатка госпожи Арфлин. Получаемое в процессе превращения золото ничуть не уступало настоящему по качеству, но становилось нестабильным, в итоге рассыпаясь в мелкую пыль. Дело в том, что надписи, творящие чародейство, были либо неверно написаны, либо вовсе не доведены до ума. Уж об этом растолкует сама Нина, если конечно пожелает. Покажет время.
Зоркий глаз охотника видел, как полуночники один за другим возвращались в лагерь целыми и невредимыми, из-за чего беспокойство ворчащего под нос альтруиста сходило на нет. Вот и Милена ворочалась, закутавшись в тёплые одежды, чему охотник так же был несказанно рад. Ютящиеся картограф и проводник за костром встретили её улыбками и любезным приглашением погреться у нодьи.
- Милости прошу, к нашему… - поленья в костре прогорели настолько, что пирамидка из сосновых брёвен предательски рассыпалась прямо в тот момент, когда Бехайм заканчивал свою фразу - …Шалашу.
- С лёгким паром, госпожа. – неизвестное Мартину изречение заставило его лишь недоумевающе повести бровью. Видимо, господа Гресские чинуши так не выражались. Но Бехайм имел честь путешествовать и в далёкие края на западе, отчего отдалённо понимал смысл фразы Вана.
- Вы что, купались в такой мороз? – дивился Мартин – Верно говорят, горные реки становятся как парное молоко, когда в их брод ступает такая горячая дама.
- А не пошёл бы ты… – вспылил охотник, грозно посмотрев на неаккуратного в выражениях товарища – … Да тоже искупался? – немного приубавил он накал страстей. В ответ Мартин усмехнулся. Ощущая неловкость ситуации, следопыт поднялся с места, решив куда-то направиться на ночь глядя.
- Эй, ты куда собрался то? – картограф даже посчитал, что как-то обидел его – Вечно тебе на месте не сидится.
- Делу время потехе час.
- Так ведь тихий час, балда!
- Да что ты ко мне привязался как банный лист? Черногривого я иду поить к реке. Добро ваше дарёное-то из вёдер пить не изволит, как даст копытом – ни ведра, ни воды. И не знай, чего больше жалко.
- А ты дарёному коню в зубы не заглядывай! Так у вас Элл-Тейне молвят?
Ловчий махнул рукой, не желая продолжать диалог, ведущий ни к чему хорошему.
- Госпожа, завтра, точнее, уже сегодня, встаём с первыми лучами. Будьте готовы, нам ещё следует наверстать упущенное. Спокойной ночи. – поклонившись, Кроули снял головной убор. Ему так же следовало поторопиться закончить свои дела, дабы набраться бодрости для предстоящей дороги.

Весенний снег хрустел под ногами. Как же необычно выглядело погодное явление на контрасте полевых трав и восходящего солнца, заливающего небосвод горящим яхонтом. Вскоре небо озолотилось, как деревянная чашка в руках Арфлин, и на снежном покрывале растянулись глубокие проталины. Румяные красавицы полевые цветы распустили пышные соцветия, и путников пробуждало ото сна их дивное благоухание. Спустя ничтожные мгновения напоминание ушедшей зимы и вовсе растворилось, как мимолётное сновидение. От жгучего пуха, осыпающего поляну лунной ночью, осталось одно лишь красочное воспоминание.
Утро проводника по привычке начиналось с первыми лучами небесного светила, и природа наградила его за этот "подвиг" возможностью созерцать сие великолепие. Люди встретили осадок столь радушно и тепло, что платье убежавшей прочь невесты растаяло от подобной нежности. Явление уникальное, занятное, но лепить снежных баб и играть в снежки никто не торопился. Уж слишком много дел ожидало людей этим прохладным, свежим утром. Караульная служба бессонных сторожил подошла к концу, и восход охранники встречали находясь в полудрёме.
Ночка выдалась тихой, спокойной. Ничего не вызывало тревог у усталых путников и ночных стражей. Поэтому работы в лагере начинались лениво и неспешно. Кто-то ещё звонко зевал, сладко потягивался, разрывая оковы сна, а кто-то наоборот, чувствовал себя бодро, как например занимающаяся завтраком Милена. Не так давно продрав глаза, она уже была готова окутать всех окружающих греющей душу заботой. От этого она казалось охотнику воистину “золотым” человеком с добрым сердцем. Ведь именно так поступали хорошие люди? Делали всё для того, чтобы окружающие ощущали себя нужными, незабытыми, в каком-то смысле уважаемыми или даже отчасти любимыми. Кто как не женщин могла поделиться подобными дарами?
Свежий, горный воздух был просто создан для пробуждения, а находящаяся неподалёку речка позволяла отпрянувшим от грёз умыть лицо прохладной водой перед тем, как отправиться в далёкий путь. Лагерь собран, завтрак съеден, запряжены кони. Более торговцев ничего не держало, и дуновение Аквилона в спину раздувала паруса за их спинами. Пора двигаться вперёд.
Вновь широко раскинулась дорога, поднимаясь ввысь к лазурному сиянию небес. Неспешно плыли облака, тонкие и невесомые. Прозрачные, как горный хрусталь. Пусть пути немного развезло от влаги растаявшего снега, это ничуть не замедлило стремительного хода работников торговой гильдии. Спокойный отдых – бодрая дорога, всё просто. Профессионализм и закалка бывалых путешественников так же играла важную роль в скорости передвижения по пересечённой местности, однако, язык не поворачивался так обозвать лежащий впереди путь меж серых скал.
- Такими темпами и раньше управимся. Едем то с ветерком! – делился своими наблюдениями господин картограф. Его незатейливое, житейское добродушие и простота тонизировали окружающих. Мартин часто улыбался, шутил, и смотрел на мир с неподдельным, искренним оптимизмом. Такие настроение были настолько заразны, что ими проникся даже Кроули, который отчасти являлся полной противоположностью товарищу в шапероне. Неслись кони, а за ними покорно следовали телеги с товаром. Бехайм так увлёкся, что вырвался недалеко вперёд. Ван наоборот, старался сбавить ход, и советовал остальным последовать его наставлению. Тише едешь – дальше будешь, но всегда выходило так, что кто-то умудрялся обогнать кого-либо. Всё чаще Малрик подмечал, что равнялся в пути с госпожой Кушнер, путешествующей верхом на прекрасном коне с бурым окрасом. Сама судьба посылала ему шанс перекинуться словами с женщиной, грациозно и уверенно державшейся в седле. Беседы пусть и оставались лишены глубокого посыла с философскими рассуждениями, но и пустословием назвать их сложно.
- Драконье здоровье, значит? – невзначай переспросил Ван – Забавно, я ума не приложу, с чем сравнить ваши положительные качества.
Нина всегда находилась где-то неподалёку, посматривая украдкой на охотника. Рядом с госпожой Кушнер у молчаливого и серого проводника развязывался язык, и это заставляло Арфлин в гневе сжимать поводья в дамских кулачках. Она терялась в догадках, что же вынуждало его так себя вести рядом с Ашен.
- Вертихвостка. – шипела она сквозь зубы, тихо и гневно, как кобра, затаившаяся в зарослях папоротника. Гнусная ложь, но как же Нине хотелось хотя бы попробовать смыть ту чистоту, что сияла ореолом над дамой. Пока что эти попытки оставались тщетными и завуалированными, скрытыми от посторонних глаз. Но чутьё, присущее всем женщинам, подсказывало ей, что даже у Милены запылилось несколько скелетов в шкафу. Оставалось только их вытащить. Теперь она стерегла её везде, выжидала, внимательно всматривалась и преследовала. Эй казалось, что подсказка где-то на поверхности, но как бы пристально та не пыталась выудить некий порок, ничего не получалось. От этого Нина злилась ещё больше.
- А ведь однажды я в самом деле встретил дра… - неожиданно вереница встала, и Малрик наконец оторвался от беседы с врачевателем. Охотник поправил запрокинутую на лоб шляпу, наблюдая, как впереди на дороге шеренгой стояли телеги. Картограф снял с пояса подзорную трубу и вытянул линзу. Они совсем не такие, как у торговой гильдии. По сравнению с обыкновенными крытыми повозками купцов, они казались настоящим произведением искусства, делом рук умелого мастера.
- Эльфийские дилижансы. – досадно произнёс Мартин – Приехали.
Из голоса бывалого путника пропали радостные нотки. И чем дольше Бехайм изучал образовавшийся прямо по курсу затор, тем менее оптимистичными складывались его прогнозы. Охотник же направил острый как бритва взор к небу, и заприметил витающих над местом остановки силуэты птиц. Это были белоголовые сипы. Спешившись, он снял лук из-за плеч, и неторопливо направился вперёд.
- Извозчикам оставаться на своих местах. Госпожа Арфлин, расставьте людей по периметру и держитесь подальше от скал. Мартин, осмотри подлесок слева. Если увидишь какое-то движение - свисти. Госпожа Кушнер, – охотник перевёл взгляд на Милену – Отправитесь со мной. Возможно, там ещё остались раненные.
- Что происходит? С каких пор ты отдаёшь нам приказы, Ван? – вспылила Нина, освобождая накопившийся гнев на попавшего под руку проводника.
- У вас есть другой план, госпожа?
- Сначала я должна понять, что случилось!
- Там, где рыщут падальщики, всегда есть трупы. – вмешался Мартин – Нам следует осмотреть, что произошло.
- Да ни в жизнь! Не смейте соваться туда, слышите меня? Ищите объезд, это приказ!
- Но, госпожа – картограф сдавал позиции под давлением властной леди и грома её стального тона – Там могут быть раненные, мы могли бы им помочь. Таковы правила.
- Плевать я хотела на ваши дорожные обычаи! Вы торговцы, а не миссия милосердия. Ещё одно слово, и я прикажу высечь вас розгами за неповиновение!
Стоявший на перепутье следопыт смотрел на Арфлин. Дама снова была в своём репертуаре, и слушать её мерзкое наречие казалось ужаснее побоев розгами. Добавить полукровке оказалось нечего, и повернувшись спиной к каравану, он направился вперёд.
- Вернитесь! Вернитесь, пока не поздно, Ван! Я не повторяю предупреждений дважды!
Прогибаться под характером Нины Кроули более не собирался. Ему надоело наступать на одни и те же грабли раз за разом. Розги? Да ради всех богов и лесных духов, лишь бы удостовериться в том, что ничто не угрожает предстоящей дороге. Оставить столь тревожный знак позади расценивалось дозволению зайти в спину потенциальному противнику, но крикливая девка была слишком далека от очевидных понятий. Дураков, как горбатых, исправляла только могила.

Опасность витала в воздухе. Будоражащее разум чувство сбивало некоторых людей с толку, заставляя кровь стыть в жилах. Другие же наоборот, будто приобщившись к сильному дурману, теряли сознание от наваждения. Как правило, это проще называть слепой яростью, или как считал охотник – откровенной глупостью. Пусть тревога вокруг места происшествия и приобрела природу материального явления, обманывая сбитые с толку органы чувств, Малрик старался оценивать ситуацию трезво. Он считал, что только холодная голова, ясный взор, и цепкие когти логики способны разрешить любую ситуацию, избежать опасности и даже заиметь выгоду.
Некоторые глупцы отчаянно верили, не менее уверенно утверждая, что беда имела свойство “сгущать воздух”, оставляла вкус свежей крови на губах и даже пахла ею. Откровенный бред сумасшедшего. Не стоило варить в одном котле сопутствующие несчастью атрибуты дурных явлений.
Говоря о дурных явлениях, запах крови не просто улавливался, якобы проскакивая едва ощутимой ноткой - специфичный смрад буквально ударял в нос. А ведь Кроули и следующая за ним храбрая женщина ещё даже не приблизились к телегам. Нет смысла приукрашивать, мол, тревога заставила чувства обостриться, нет. Было тому логическое объяснение – ветер задувал как раз с той стороны.
Невозможно человеку привыкнуть к подобному запаху. Он навсегда оставался чужеродным, мерзким и пугающим, невзирая на то, сколько крови довелось повидать до этого момента. А повидал её Ван немало – и своей, и чужой. Однако, бастарду хватало выдержки, и крепко заарканив свою уверенность, он так же продолжал шагать навстречу неизвестности, внимательно осматривая окружение.
В таких ситуациях охотник отнюдь не чувствовал себя безоружным. Чего греха таить, проводя уйму времени в лесу на охоте, прячась в засадах и загоняя зверя, обыкновенный с виду ловчий мог легко определить, на какой веточке из сотен деревьев грызла жёлудь белка. Природа являлась единственным наставником, способным научить подобному навыку, и никаких хитрых “трюков” тут не крылось. Поэтому, когда следопыт стоял на пороге возникшего на дороге хаоса, его разум уже обрисовывал детали произошедшего в мельчайших подробностях. Оставленные подсказки в виде следов способствовали этому процессу.
Взгляду со стороны открывалась иная картина. Вереница из причудливых телег, богатых, расписных, вовсе осталась без коней и экипажа. И если некоторым животным посчастливилось удрать прочь от опасности, то остроухим такого шанса и вовсе не оставили. И даже если бы оставили, гордые обитатели волшебных лесов не предпочли бы поддаваться губительной панике. Эльфы поступили по уму, и приняли решения перегруппироваться, дабы вырваться к подлеску у скалы, но видимо что-то пошло не так. Когда охотнику наконец удалось рассмотреть ситуацию за замыкающей телегой, которая к слову и вовсе была к развёрнута задними колёсами к шеренге, то его взору показались истинные источники запаха пролитой крови. Тот ужас сложно назвать телами убиенных. Даже свирепые, дикие животные, как например медведь-шатун, не могли похвастаться подобным почерком. Защитники колонны, сопровождающие, возможно даже кто-то из числа знати… Теперь не представлялось возможным их опознать. Отчаянно сражавшиеся войны и те, кого они защищали всеми силами, погибли. Доблестная, но ужасная смерть.
Охотник побледнел. Вот уж чего не каждый день увидишь, и слава богам за это. Самым страшным по мнению Малрика было то, что если попытаться рассмотреть самые очевидные улики, которые позволяли раскрыть сущность напавшего на караван существа, то он невольно увидит смерть эльфов буквально перед глазами. От этой мысли ему стало дурно, и он направил взор к дороге, тяжело вздохнув. Назвался груздем, как говориться, и других вариантов не оставалось.
Взяв себя в руки, он подал Милене знак – не подходить. Раненных на дороге не осталось, следовательно, и помогать лекарю уже некому. Внимательно осмотрев дилижанс и останки неподалёку, Малрик делал неутешительный вывод.
Он вернулся к наблюдающей за процессом со стороны даме, и на Кроули не было лица. Вот уж на кого не хотелось возлагать тяжёлый взгляд, так это на госпожу Кушнер, но проводник решил, что его безрадостный взор далеко не самая ужасная вещь в данный момент.
- Госпожа Кушнер, – молвил он полушёпотом, то и дело оглядываясь по сторонам. В вышине неба над головой всё так же витали падальщики, ожидая своего часа;
– Я знаю, о чём вы думаете, и настоятельно рекомендую оставить радикальные меры на очень крайний случай.
Мельчайшие детали охотник мог разглядеть не только на земле. Беседуя с Миленой, он уже догадывался, зачем она ослабила завязки на своей одежде.
- Понимаю, что этот метод действенный. Но кушать суп половником тоже довольно эффективно, однако, люд отдаёт предпочтение ложкам, не так ли?
Неизвестно, кого действительно старался утешить невинными сравнениями Ван, себя или целителя.
- Мудрость – одно из множества ваших достоинств, госпожа. Я так же ценю то, что вы готовы пойти на крайность ради жизни людей, но поверьте мне на слово – стоящим позади нас ничего не угрожает в данный момент.
Доносящий свою мысль следопыт позволил себе положить руку на плечо дамы, смотря ей прямо в глаза. Эти жесты возникали машинально, особенно тогда, когда охотник делился искренностью.
- Мне ведь не следует пояснять, с чем мы имеем дело, верно? Также нет смысла говорить, что оставлять его за спиной плохая идея.
Повернувшись ко второму с конца дилижансу, забрызганного алой кровью и дорожной пылью, он указал госпоже рукой на видавший лучшие дни транспорт.
- Его следы ведут к кабине дилижанса, я уверен, сейчас он там. Видите, какие хлипкие рессоры на телеге? Она будет крениться даже от тогда, когда в нём будет находится такая стройная дамы, как вы, госпожа. Наш зверь, судя по размерам лап, имеет форму волка ниже коня в холке на два локтя. Из этого делаем вывод, что он обратился в человека, иначе бы кабина была здраво запрокинута на бок.
Вернувшись к рассуждениям, тоном мужчины снова овладели спокойствие и рассудительность. Волнение его рассеялись, и твёрдая рука Вана снова пала на плечо смелой спутницы.
- Дело уже в шляпе. – слегка улыбнулся он – Но мне нужна помощь - ваша помощь. Однако, я связан по рукам и ногам, пока не получу согласие.

Отредактировано Малрик Ван Кроули (11-12-2019 23:29:36)

Витающие под безоблачным небом падальщики распевали эпитафии погибшим. Песнопения эти продолжались долго и упорно – что ещё оставалось пернатым, когда где-то на земле ещё рыскали хищники? Свирепые, дикие и беспощадные, они стерегли свою добычу. То же ощущение улавливал и Кроули, но оно быстро растворилось в непоколебимом спокойствии девушки, заключившей его в объятия. Порой достаточно взглянуть в глаза собеседнику, дабы понять, что скрывается за отражениями зеркал души, и как бы не был глубок их омут, всегда возможно разглядеть горящую искру истинны в самом густом мраке.
Вот и в глазах Милены загорелись подобные огоньки, и какое-то время проводник любовался их завораживающим танцем. Было что-то притягательное в их хаотичном движении, потаённое, в скором времени ставшем желанным. Госпожа Кушнер являлась красивой женщиной, что не было чем-то диковинным. Особенным считалось умение эту красоту преподнести, и тот хитрый способ, который девушка выбрала, как раз говорил о должном умении её воплощать. Истинная красота всегда таиться в глубинах, и в связи с обстоятельствами, вместе с прекрасным скрывалась обратная, теневая сторона полнолуния, олицетворение затаившегося хищника. И на контрасте он тоже казался охотнику таким же прекрасным, ведь на самом деле они являлись разными сторонами одной медали.
- Вы уже мне помогли. – с не меньшей уверенностью огласил охотник. Известия об оборотнях несли тревожное послание, но ситуация складывалась так, что судьба открывала перед Ваном все карты, и упустить момент, дабы не воспользоваться удачей, означало прослыть глупцом. Когда дама галантно отстранилась, не отводя своего завораживающего взора от холодных очей ловчего, Кроули напористо подтянул её ближе, сомкнув руки на спине элегантной леди, прямо за тонкой талией у её пояса. Полуэльф почти касался лба бледного лика своим, и со стороны это положение выглядело крайне вызывающе. Но у кавалера, перехватившего роль ведущего в этом танце, были совсем иные мотивы для подобных действий, далёкие от того, что могло показаться с первого взгляда.
Некогда обнимающим женщину ловким рукам было достаточно одного движения, дабы снять фляжку с горячительным напитком с пояса Милены. Такому мастерству позавидовал бы даже искусный “щипач”. Однако, задача провести подобную манипуляцию скрытно не стояла, и когда злодейство свершилось, Кроули так же отстранился, как это сделала девушка несколькими мгновениями ранее.
- Это мне для храбрости, – якобы произнося тост, отсалютовал он позаимствованным добром – И для бедолаги в дилижансе.
Поймать хитрый взгляд от охотника являлось явлением редким, и это означало, что следопыт задумал какой-то трюк, о котором совсем не желал распространяться. Бастард оставался натурой скрытной, и черта эта проявлялась практически во всём. Даже этот хитрый взгляд, мелькнувший в очах охотника подобно молнии среди ясного неба, вскоре скрылся за высокими бортами шляпы.
- Возвращайтесь к людям, и передайте Мартину, чтобы он провёл вас по восточной дороге. Он всё поймёт. И не ждите меня, такие дела быстро не делаются.
Мешкать и теряться в сомнениях – дорогая привилегия, коей Ван не располагал. Откупорив бурдюк, он запрокинул его и сделал несколько глотков, небрежно утерев губы рукавом походного плаща. Развернувшись спиной к госпоже Кушнер, Малрик шагал вдоль телег уже под градусом, едва покачиваясь из стороны в сторону, из-за всасывающегося в кровь алкоголя. На долю захмелевший обладатель треугольной шляпы остановился около той телеги, о которой шла речь в беседе с лекарем. Именно там и находился предполагаемый пострадавший.
Когда дверца отворилась, стало ясно, что изувеченный оборотень в человеческом облике оказался ещё и пленником. Видимо, сопровождающие каравана куда-то везли оборотня в качестве заложника, окутав его тело крепкими стальными цепями. Металл отдавал зеленоватым оттенком, и едва светился в полумраке забрызганной кровью оборотня карете. Пленник безнадёжно пытался обратится, и потратил на это все свои силы, а холодные звенья оставили на коже проклятого ожоги. Заприметив неизвестную фигуру сквозь застилающую единственный глаз пелену, пленник прокряхтел;
- Брат, это ты? – слова давались раненному с трудом, и жадно глотая воздух, оборотень начал кашлять – Я знал, я чувствовал, что ты придёшь.
- Я не твой брат. – голос незнакомца заставил пленника удивиться, а после поддаться панике. Бедолага оттолкнулся ватными ногами от деревянного пола, забившись в угол. Он пугливо скалился, подобно одноглазому, дворовому щенку. Этого было недостаточно, чтобы пронять незнакомца, и тот уверенно вошёл в кабину, усевшись на сидение напротив, как будто этот дилижанс принадлежал именно ему. Фрол не мог полагаться на острое обоняние в столь плачевном состоянии, однако, он чувствовал, что уверенность переполняет неизвестного до самых краёв. Помимо запаха жжёной плоти в дилижансе появились нотки дурманящего нектара зелёного змея, и аромат этот был настолько сильным, что напиток показался изнурённому голодом Фролу как никогда желанным. Бедняга уже и запамятовал, когда в последний раз в его рот попадала кроха хлеба. Измученный лишениями свободы пленник невольно облизнул засохшие губы, а незнакомец напротив травил его, делая глоток за глотком, наслаждаясь каждой каплей дивного зелья.
- Дерьмовый денёк, да? – поинтересовался он, не скрывая насмешки.
- И чем дальше, тем хуже.
Охотник засмеялся, и поднёс фляжку к губам пленника. Фрол жадно присосался к ней, как дитя к пустышке, наполняя пустующий неделями желудок. Вскоре от угощения остались лишь воспоминания да осушенный бурдюк, а чем больше оборотень двигался, тем крепче сжимались объятия волшебных пут.
- Кто ты, и что тебе нужно? Проклятие, где мой брат?!- опомнился Фрол - Что ты с ним сделал? – глухо роптал пленник, продолжая поддаваться панике. Охотник напротив, олицетворял спокойствие. Закинув ногу на ногу, он мирно поглядывал в небольшое оконце дилижанса, выходящего на подлесок у скал.
- Я просто проходил мимо, и не желаю тебе зла. Как тебя зовут?
- Что?! – возмутился оборотень, пока незнакомец пытался скормить ему ахинею. Одноглазый разозлился и встрепенулся, но цепи снова уняли его пыл, затянувшись петлёй у самой шеи.
- Фрол, меня зовут Фрол! – напугано воскликнул он, боясь лишиться драгоценной головы на плечах – Ты должен помочь мне, скорее! Сними эту чёртову хрень с меня!
- Может и должен, а может быть и нет. – охотник наигранно пожал плечами – Там, откуда я родом, говорят, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. А ты, приятель, по уши в дерьме.
Порой констатация факта может послышаться как прямая угроза, и обладатель пылкого нрава воспринял это именно так. На чаши весов принято ставить монету того же номинала, дабы сравнять их, поэтому и ответ Фрола должен был быть угрожающим;
- Рано радуешься, ублюдок, мой брать уже здесь. Он идёт мне на помощь. Посмотрим, кто будет смеяться сейчас.
И чутьё на этот раз не подвело попавшего в передрягу Фрола, его братец и вправду намеревался спасти его. Раненный и изувеченный, он обратился в волка и пронёсся ветром по подлеску, оказавшись на дороге. Казалось бы, самое время начать полукровке волноваться, но даже после того, как здоровый волк влетел в телегу лбом, издавая яростный рык, Ван даже не двинулся с места. Хлипкие рессоры дилижанса качнулись, но телега оставалось неприступной для мощных лап и острых когтей свирепого зверя, так как являлась не просто выдающейся работой искусного краснодеревщика, но и венцом творения мастера чародейства. Обычное с виду резное дерево лишь крепло от упорных попыток изодрать, пробить, или прогрызть его. Но телега всё так же качалась, а вместе с ней и бедолага Фрол, на шее которого всё плотнее сжимались цепи. Стремившийся спасти братца оборотень самолично копал ему могилу, того не подозревая.
- Упорный у тебя, однако, братец. Смелый и верный. Вот только эти положительные черты тебя и погубят. Какая ирония… Да, он точно меня порвёт на ремни, если я окажусь снаружи. - охотник развёл руками - Но, я никуда не тороплюсь.
- Нет! Стой! Хватит! – из последних сил кричал Фрол, понимая, к чему приведут попытки спасителя – Брат, остановись! Прошу!
К счастью для попавшего в беду, мольбы были услышаны, и телега перестала качаться.
- Что ты хочешь? Проклятие, да ответь же! – Фрол чувствовал, что надежда ускользает из его рук как песок. Он устал от проделок судьбы, и хотел лишь одного – быть свободным. Он даже не подозревал, что до исполнения заветного желания оставалось расстояние равное небольшому шагу.
- Того же, что и ты, Фрол. Я хочу жить. Люди, которые идут со мной, тоже этого хотят. Видишь? У нас много общего.
- Не понимаю…
- Я всё сказал! – надавил охотник, бросив грозный взгляд на пленника – Заключим сделку. Я вытащу тебя из телеги, а твой брат даст мне и моим людям уйти. Это обычные торговцы, понимаешь? У них семьи и дети, а оборотни далеко не то, что они хотят встретить в пути. Теперь понимаешь?
- Да, да! – в голос Фрола снова вернулась надежда на освобождение – Брат, ты слышал, что говорит этот человек? Дай ему уйти.
А в ответ лишь гробовое молчание. Кроули кинул взгляд в оконце, и заприметил, как лохматая туча медленно пятится назад. Похоже, эта пауза означала согласие, и охотник не стал испытывать судьбу, немедля взяв пленника на руки. Изувеченный Фрол оказался не слишком тяжёлым, другое дело цепи, сковывающие его израненное тело. Пнув сапогом дверцу кареты, Ван бесстрашно спускался по деревянным ступеням, не отводя взора от стерегущего родную кровь волка.
Было ли охотнику страшно всё это время? Определённо. Но страх за жизни людей оказался гораздо сильнее. Узнав, что на хвосте каравана оказались проклятые, Кроули снова столкнулся с сомнениями, и исходя из личного опыта знал, что развеять их мог только он сам и никто иной. Поэтому он просил Милену понять его, и оставил людей позади. По той же причине следопыт ослушался Арфлин, которая грозилась вознаградить его розгами. Смотря в горящие глаза оскалившемуся зверю, это действительно считалось наградой в данный момент.

Хищник скалился и сверкал янтарными глазами, наблюдая, как зачарованная цепь медленно, но верно убивала кровного брата в руках охотника. Подобно огоньку у фитиля свечи, его жизнь постепенно угасала. Ничто не вечно - заколдованная приблуда в разы ускоряло дело времени. Всегда горько наблюдать мучения родных, и брат буквально ощущал пожиравшую Фрола агонию. Именно поэтому спасение его прошло без тщательных подготовок, почти спонтанно. На эльфийских работорговцев обрушилась волна яростного, животного гнева, и в итоге некогда могучие воины оказались кормом для кружащих над скалами падальщиков.
Огромный волк тоже был ранен, и кровоточащие раны не спешили затягиваться на его косматой, чёрной как ночь шкуре, запекаясь прямо на ней. У эльфов нашлось в арсенале оружие, способное нанести проклятым весомые увечья, которые надолго останутся воспоминанием ужасного дня, окончившегося кровавой баней и неожиданной встречей с проводником в необычной шляпе.
Сквозь наполняющую ярость, обрушившуюся на эльфов отмщением, брат Фрола ещё не понимал, кто стоит перед ним на самом деле – спаситель, которого следовало благодарить или враг, чья смерть грозила стать следующей. Перевёртыш склонялся ко второму варианту, поэтому не торопился скидывать с себя волчью шкуру, медленно кружась вокруг своей добычи, пытаясь зайти ему в спину.
Если бы с уст Фрола не сорвалась жалобная мольба, то несдобровать Малрику. Тёмное создание с горящими глазами остановилось, поджав хвост, недовольно рыкнуло и сорвалось с места, уносясь в лесную чащу. Проводник с облегчением выдохнул, аккуратно опуская на землю закованного в цепи мученика.
- Мы держим своё слово – медленно бормотал он, корчась от ноющей боли, обволакивающей его израненное тело – Теперь твоя очередь.
Потратив последние силы, бедолага потерял сознание, закрыв свой единственный глаз. Стальные объятия звеньев несколько ослабли. Убийство носителя не было их функцией, но понимание этого пришло слишком поздно как для Малрика, так и для Фрола и его брата, который в свою очередь выходил из теней подлеска уже в человеческом обличии, с трудом переставляя ноги.
-Так значит ты тот проводник из Гресского каравана? – послышался его грубый голос, глухой, как плач в сырой темнице – Вот уж не думал, что тебе хватит смелости прийти сюда.
- Вы что, следите за нами? – удивлённо переспросил спаситель, отшатнувшись от ослабшего, молодого оборотня.
- Ты тот ещё параноик! – усмехнулся перевёртыш – Хоть в чём-то я был прав. Как ты узнал, что мой брат в дилижансе?
- Следы многое могут поведать, – пожал плечами охотник, кивнув в сторону того беспорядка, что устроил яростный хищник – А вы оставили их немало.
- Отлично. - заключил он с некой досадой - Мало того, что ты набиваешь себе цену, так ты ещё и гнусный лжец. Я знаю, что с вами оборотень – та беловолосая дамочка – она рассказала о нас. Тебе нельзя доверять. Спасибо, что вытащил моего брата, но тебя следует прикончить.
- Убьёшь меня - твой брат погибнет. Ты не сможешь снять эти цепи.
Перевёртыш самоуверенно рассмеялся, хромая к изувеченному Фролу. Закатав рукава окровавленной рубахи, он бросил грозный взгляд на охотника. Схватив цепи, он попытался разорвать звенья. Попытка оказалась тщетной. Металл лишь предательски хрустел, а стальная цепь гремела, снова заключая тело мученика ещё крепе. На ладонях оборотня остались ожоги, которые вовсе не спешили затянуться. Охотник был прав – зачарованная защита была неприступна для проклятых.
- Проклятие! – выругался он, осматривая глубокие ожоги. Неизвестно, что оказалось больнее: признавать свои ошибки или обжигать кожу о зачарованную сталь. Брат Фрола больше не считал охотника простаком, оказавшимся в нужное время в нужном месте. Этот человек знал и умел, как поймать момент, и бесстыдно этим пользовался, получая при этом преимущество. Убивать его глупо, оборотень понимал это, но мирился с фактом с трудом.
- Интересно посмотреть, как ты будешь их снимать, умник. У нас уговор – ты обещал Фролу его освободить.
Не желая тянуть кота за тестикулы, охотник незамедлительно перешёл к выполнению обязательств своей части уговора. Внимательно осматривая звенья, Малрик искал так называемое “слабое звено” – место, где кузнец предположительно их замыкал.
- В детстве мне приходилось подрабатывать в кузнице. – говорил он между тем, пока осматривал зачарованный предмет – Подковы, кочерги, сломанные лопаты… Чего только не тащили люди в маленькую мастерскую, в надежде дать вторую жизнь необходимым в хозяйстве инструментам. И вот, однажды в чёрных от сажи стенах появился человек в богатых одеждах. Красивый, знатный господин. Я тогда очень удивился, ведь мечей хозяин не ковал, а коли нужно было подковать лошадь, то голубая кровь нанимала слуг на побегушки. А тут он сам явился, представляешь? Мы с мастером удивились, гадая, что же ему понадобилось от простых рабочих с засаленными от пота воротниками?
Ван нашёл искомое звено, и вытащил шкурник с пояса, увешенного крючками с разной всячиной. С того момента брат Фрола лишь любопытно наблюдал за действиями проводника, не понимая, каким образом тот собирался освободить пленника. Звено плотно прижалось охотником, а в его отверстие он поместил широкое лезвие ножа.
- Зачем же он явился? – переспросил оборотень, не отводя взгляда от рук полукровки, и охотник в ответ усмехнулся.
- Это самое интересное. Я побежал в мастерскую за инструментом, а когда вернулся, то увидел даму с пышней причёской. Волосы её горели цветом лисьей шерсти, почти как угли в наших печах. Из её хрустальных глаз капали горькие слёзы прямо на горячую наковальню, и они закипая, тут же испарялись. На её изящных, тонких ручках нагромоздились оковы, связанные подобной цепью. Господин, который её приволок, просил мастера избавить девушку от заточения.
Между слов, Кроули перешёл к следующему этапу алгоритма по освобождению изувеченного мученика. Перчатка с его руки была снята и надета на рукоять ножа, а ведающий историю охотник вооружился полэксом. Перевернув его клевцом, орудие превратилось в инструмент. Перевёртыш недоумевал – как же он собирался сломать цепь с таким скудным набором подручных средств? Коли каторжники бежали к кузницам, этот человек собирался сделать всю работу буквально на коленках.
- Она что, была беглянкой?
- Да нет же! – прокряхтел Ван, загоняя лезвие шкурника в твёрдую землю через отверстие звена – Господин, как потом оказалось, был богат на идеи. И выдающаяся черта преследовала его во всём, в том числе с забавами со своей прекрасной супругой.
- Ты хочешь сказать, что он заковал её по своей воле? Чтобы..?
- Всё верно. Заковать то заковал, а вот расковать не смог. Стыдоба какая. Представь, являться к придворному кузнецу с такой диковинной задачкой? Вот он и вывез её за стены, чтобы мы сделали работу по-тихому.
Кроули продолжил разговор делом, и наблюдая за процессом, брат Фрола наконец додумался, каким образом охотник хотел сдержать своё обещание. Лезвие шкурника, которое проходило через отверстие звена, уходило остриём в землю до талого, крепко упираясь в зеленоватый металл. Нанося удары по рукояти, как по долото, он вгонял шкурник глубже, раздвигая тем самым звено до тех пор, пока оно не лопнуло. Весь процесс длился недолго, и когда Малрик сказал – готово – то перевёртыш не мог поверить своим глазам. Страдалец был освобождён, и некогда тугие оковы гремя сползли с его тела наземь подобно змее, скрывающейся в тень знойным днём. Конечно в итоге рукоять ножа оказалась сломанной вместе с цепью, но зато пожертвовав инструментом удалось спасти жизнь, дав заключённому волю. Цель оправдала средства, и Кроули сдержал своё обещание.

Всё в природе возвращается на круги своя. Луна сменяется солнцем, а зима – весной. Но человек порой не замечает, что пронизывающий всё и вся баланс завязан и на менее фундаментальных вещах. И всё это происходит прямо на глазах, просто не всяк горазд это познать. Короткий человеческий век лишил молодую расу чувства взаимосвязи всего сущего, отчего та жила по своим законам, кажущимся древним дикими. Однако, нерушимые столпы природы работали одинаково и для тех, и для других, но это не означало, что между всеми ними стоял знак равенства. С уверенностью можно сказать, что в жизненном цикле лишь одна величина оставалась константой в ряду вечно изменяющихся, и в отличии от людей, бессмертные прекрасно о ней знали.
Охотник жил с мыслью о том, что ни к тем, и ни к другим не относиться, отчего далёкое понимание этой самой постоянной величины у него искажалось. Неверный ход мыслей порождает ошибочные выводы, и только жизнь имела возможность направить на верный путь волей судьбы, которую частенько Малрик ругал по собственной глупости. Когда же он стал учиться на своих ошибках, легкомыслие это развеялось, а вместе с ним и спокойная жизнь обыкновенного следопыта, вечно скрывающегося в дремучих лесах подальше от посторонних глаз.
А ведь результаты постоянно изменчивых величин находились прямо под носом. Вот они, ответы на извечные вопросы, разбросаны осколками разбитых судеб. Но ими больше интересовались падальщики, чем оставшиеся в живых хищники. Собирать эти осколки было лишено смысла, отчего те и остались под надзором извечно голодных, пернатых могильщиков. Прах к праху, пепел к пеплу, ну а проклятых к проклятым. Так и выходило, только Ван до этого опять же не догадывался. Пока что.
- Его бы к лекарю, а то совсем плох. – оглашал очередное ошибочное суждение охотник, отчего и нарвался на колкую фразу оборотня;
- Эх, всё-таки дурак ты, проводник.
- Это ещё почему? – недоумевая переспросил он – Разве я не прав, что ему нужна помощь?
- Да ты банально себе помочь не можешь, а другим – предлагаешь. Врагов всё вокруг себе ищешь, а перед собой не видишь.
- О чём ты говоришь? – насторожился Кроули, осматриваясь по сторонам. Перевёртыш, наблюдая реакцию полукровки, не удержался и расхохотался басом;
- Ну как тебе объяснить? – бросил ликантроп, продолжая поднимать на смех глупца – Шкуру ты свою не бережёшь, понимаешь? Зато за других как осиновый лист трясёшься. И к дилижансам поэтому полез, так как тебе за людей боязно.
Охотник внимал каждое слово, но вот их сути что-то не улавливал. Так уж воспитали седовласого, что обязательство перед ближними превыше всего. Вот только определение ближних оказывалось делом тонким, как первый схватившийся лёд.
- Как же ещё? – оправдывался Ван – Я за них головой отвечаю. За что же ещё трястись, как не за честное слово своё и верное дело? Шкуру? – охотник плюнул через левое плечо – Да если по твоим понятиям судить, то у лукавых трусов больше прав на жизнь, чем у меня.
- Я тебе про лысого, а ты мне про седого! – собеседник так проникся доводами, что буквально тряс проводника за плечи – Причём тут мои понятия, бездарь? Я тебе прямо говорю – помоги себе, пока не поздно. Вот скажи мне, ты знаешь, что везёт твой караван?
Атмосфера накалялась, и обычное предложение помощи стремительно переросло в словесную перепалку, что заставляло Кроули достичь консонанса путём ответных колкостей. Но стоило ему открыть рот, как казавшийся раннее провокационный вопрос резко поменял свой статус, заставив бастарда задуматься и даже встать в ступор. Он замолчал, не находя ответа, так как действительно не знал, что торговцы скрывали в ящиках и сундуках, укрытых плотными тканями повозок. Собеседник нашёл ответ в глазах охотника, отчего продолжил учить уму-разуму господина в экстравагантной шляпе;
- Узнай, мой друг, узнай. А кто всё это “добро” везёт, и кому, знаешь? Тоже поинтересуйся. И про дамочку ту разузнай, что твою шкуру так заботливо латает.
Оборотень нагрузил на полуэльфа надменный взгляд, тем самым поставив точку в беседе. Замолчав, он направился к спасённому из объятий оков Фролу, взял его на руки и прихрамывая направился к тени подлеска, оставляя охотника наедине со своими мыслями. Только сейчас Кроули понял, насколько он был слеп и беспечен, что даже не задумывался о столь очевидных вещах, которые обязаны волновать любого здравомыслящего проводника в первую очередь.
- Ещё не поздно всё изменить, проводник. – ободрял братец, уходя прочь – Судьба притягивает проклятых для того, чтобы они помогали друг другу, имей это в виду.
Вскоре охотник оказался один, средь пустых повозок и пирующих птиц. Солнце скрывалось за скалами, и в ущелья запели морозную песню проносящегося ветра. Вот такое спасибо получил Малрик за свою помощь, оставшись в дураках. Тяжело вздохнув, он вышел к дороге и взобрался на лошадь, в надежде нагнать караван до наступления темноты. Но стоило ему миновать вереницу разбитых дилижансов, как его конь встал на дыбы, сбросив наездника из седла. Всё произошло так быстро, что Кроули не успел опомниться, как оказался на земле, корчась от ноющей боли в теле. Приземление оказалось жёстким, а конь, сверкая подковами, унёсся прочь. Приподнявшись с земли, следопыт быстро смекнул, чего испугался вороной.
Это нечто будто бы появилось из неоткуда. Могучее, коренастое существо вонзилось острыми как бритва когтями в сырую от крови дорогу, сверкая пустыми глазами. Охотник опешил. Ничего подобного он доселе не видывал, а страх перед неизвестным куда неумолимее и вероломнее. Помесь варга и бурого медведя, поросшего окостеневшей бронёй и шипами, перевело взгляд на упавшую с седла жертву. В таких ситуациях и начинаешь проникаться смыслом фразы о душе ушедшей в пятки, и ушла она так стремительно, что чуть сапоги с ног не слетели.

Если начать рассуждать, то жизнь скидывала охотника с лошади довольно часто. Правда, делала это в переносном смысле. В буквальном, подобный опыт Ван давненько не испытывал, и признаться, совсем не скучал по сопутствующим тому ощущением. Да, представьте себе, это довольно неприятно! Отделаешься ушибами в лучшем случае и ударишь в грязь лицом – в прямом и переносном смысле – кто, чёрт возьми, доверит прокладывать путь человеку, который в седле толком удержаться не может? Благо, из свидетелей остались лишь стервятники и это странное существо, правда, первым было далеко не до зрелищ в данный момент. Свернул бы охотник шею, тогда да, другой разговор! Но к счастью для него и к огорчению для пернатых могильщиков, этого не произошло.
Снова подфартило? Отлично – встал, отряхнулся, пошёл дальше. Но не тут-то было: встать после падения с лошади та ещё задачка, а когда неизвестный тебе хищник грозно обращает на тебя свой взор, пока ты барахтаешься в пыли как черепаха, оказавшаяся кверху пузом, то это сложно вдвойне. Проще говоря, жёсткое приземление являлось не самой худшей частью этого дня, и без того катящегося к чертям на ярмарку. До поры до времени и сомнений не возникало, что ощетинившийся с ног до головы костяной броней зверь смертельно опасен, и следовало что-то быстро предпринять, дабы не оказаться для него закуской. Вот только хоть убей, после столкновения с землей мысли неохотно лезли в ушибленную голову.
Зато те пустоты, в которых должны были находится идея для спасения, оказались заполнены чьим-то голосом, и Кроули оробел ещё сильнее, замерев на месте. Подобное с ним уже происходило – тогда, в Элл-Тейнском лесу, когда следопыту посчастливилось встретиться с крылатым ящером. Тот точно также использовал подобный способ передачи своих мыслей – непосредственно в голову своего собеседника. Удобно и надёжно, но до чёртиков жутко, что аж мурашки по спине бегут табунами. Но голос продолжал гудеть, а зверь бездействовать, лишь разглядывая упавшего наездника. Всё прояснилось лишь тогда, когда голос закончил свою речь, а зверь начал приближаться к охотнику.
- Милена! – воскликнул не то с удивлением, не то облегчением, что не разделит судьбу бедолаг, погибших на дороге. Наверное, было в интонации этой фразы всего понемногу. После таких случаев жаловаться на скучные времена не приходиться, дабы не раззадорить судьбу ещё пуще.
Подняться на ноги удалось лишь с помощью оборотня, любезно подталкивающего пострадавшего в ушибленную спину мордой. Облокотившись на крепко стоящего на четырёх лапах хищника, охотник не торопясь поднялся, устало отряхиваясь от дорожной пыли.
- Верно, не признал. Богатой будете. – отшучивался Ван, да вот только намёка на радость в его голосе не было. По дурной привычке, Кроули почесал зверя за ухом, а между тем отправился ковылять до дилижанса, прихрамывая на одну ногу. Присев на ступень, он томно выдохнул и поправил пыльную шляпу;
- Я чувствовал, что вы придёте. – Ван усмехнулся – Зачем только не знаю. Но это уже совсем неважно.
Чуть откинувшись назад, Малрик поднял взор к небу, на котором всеми тёплыми красками разлился закат. На какое-то время тяжёлые веки опустились, и холодные глаза Вана закрылись. Охотник устал от всего настолько, что даже небесный пейзаж оказался не мил, резал очи. Видимо, приземление и крепкий удар по голове заставили следопыта задуматься о чём-то своём, и мысли эти едва-ли можно назвать хорошими или приятными.
- Какой бы образ вы не приняли, я навсегда останусь верен чувству доверия к вам, госпожа. Люди, на которых можно положиться дорогого стоят, и плевать, какое обличие они примут. Вы пришли за мной, а это что-то да значит. Значит, что мне снова пора в путь.
Оттолкнувшись руками от дилижанса, охотник с трудом встал во весь рост и громко свистнул. Стервятники разлетелись прочь, а вороной показался в конце вереницы разбитых телег, напугано выглядывая из-за одной из них. Зверь волновался, ведь хищник ещё находился на дороге, но никакого вреда хозяину он не причинил (почти никакого), и поэтому конь неуверенно пошёл навстречу всаднику.
- Ну, не бойся, идём. – успокаивал его Кроули, пока тот топтался на месте – Никто тебя не обидит.
Добрые слова и цветку приятны, а уж животным тем более. Лошади прекрасно понимали интонацию своих хозяев, и вообще являлись существами смышлёными. Кто знает, может, в некоторых аспектах они были даже умнее людей или эльфов. Поэтому, некогда испуганный конь, якобы признавая свою вину, подошёл к всаднику и опустил свою морду на плечо Кроули, закрыв глаза. Охотник обнял его как верного друга, рассекая пальцами густую, тёмную как ночь гриву. Сердце скакуна колотилось быстро, а дыхание его было сбито, будто бы всадник изнурял его длительными поездками по крутым, горным дорогам. Проводник не осуждал зверя за страх – это механизм, заложенный природой в каждого зверя, и ругать коня за трусость всё равно, что ругать лису за то, что она забралась в курятник и передушила всех кур.
- Вы правы, нам нужно идти. – взбодрился следопыт, лихо запрыгнув в седло – До сумерек уже не успеем, так что вам придётся побыть моими глазами и ушами. Окажите мне эту услугу, госпожа?

Отредактировано Малрик Ван Кроули (07-01-2020 19:00:57)

Вороной смирился с присутствием зверя, умело прокладывающим дорогу вдоль горных хребтов. К подобной рокировке Кроули относился также спокойно, тем более смена ролей отчасти являлась его идеей. Ван считал, что таким образом поступает мудро, ведь оборотень с острыми как лезвие клинка чувствами восприятия окружающего мира выполнял эту функцию куда лучше. Ведь если рассудить, Малрик являлся обычным охотником с далёкого запада, пусть и с необычными, эльфийскими корнями.
Извилистая тропка бежала быстро, проползая змейкой вдоль потрёпанных временем серых скал.  Эти мрачные, безмолвные гиганты подобно древним обелискам нагромоздились под небом, окроплённым красками заходящего солнца. Да и зверь на их контрасте казался местным обитателем. Тем самым грозным хищником на вершине пищевой цепи, знающим секреты навсегда замолкших камней-стражей.
Природа явно хмурилась, вырисовывая перед глазами охотника довольно угнетающие пейзажи. От поросших мхом булыжников веяло одиночеством, а отсутствие привычных для частого посетителя лесных чащ деревьев создавало иллюзию пустоты. Поэтому Ван предпочитал следить за дорогой, стараясь не потерять из виду проводника, преодолевающего в пути препятствия, созданные совокупностью природных факторов сурового климата гор. Зверь не был лишён грации, плавности движений. Человека, волей судьбы выбравшего стезю охотника, это завораживало. Бастард даже не мог сравнить увиденное с чем-либо иным, привязать повадки хищника к уже известным обитателям фауны, отчего невольно дивился. Некое подобие гончей носило на своей шкуре окостеневший панцирь со множеством отростков, однако, он ничуть не сковывал её движений – зверь был резв как волк и вынослив как помесь хаски с маламуте. Вскоре это приметил и конь, поэтому и стал отставать, с трудом вписываясь в поворот на крутых виражах и громко фыркая, осознавая, что нашлось существо, способное потягаться с ним в выносливости. Правда, ему не стоило огорчаться, ведь он нёс на своей сильной спине полукровку отнюдь не маленьких размеров, у которого в силу утомления слипались глаза от монотонного наблюдения за редким зверем.
Вот солнце уже зашло за горизонт. Меж скал сгустились сумерки, скрыв вместе с дорогой гончую Рилдира. Эта ассоциация закралась в голову ловчего случайно, вместе с мимолётной мыслью о том, что если бы божество и имело любовь к охоте, то наверняка загоняло зверя подобными псами, быстрыми и выносливыми, как этот оборотень. Но пусть рассуждения охотника не сбивают вас с толку – он отнюдь не считал, что хищник настолько ужасен, а вовсе наоборот – идеален, под стать самим владыкам мироздания. После встречи со своей матерью Ван более не разделял божеств на тёмных и светлых, или сказать точнее, добрых и злых. Мудрая женщина донесла до своего сына то, что боги покровительствуют разным по своей природе существам, а смута, возникающая между ними, являлась делом рук последователей, в чьих интересах разжигание пожаров распрей и плетение паутин заговоров.
Потеряв из виду проводника, охотник потянул за поводья. Конь недовольно фыркнул, но всё же остановился, послушав команду наездника. Хотя, вороной вошёл во вкус и даже намеревался обогнать бронированного хищника, но видимо у хозяина были иные планы. Внезапно из-за скал появился фигура, и ею тоже оказалась госпожа Кушнер, но теперь в привычном для коня обличье.
— Вот умница, такого страшного чудища не испугался, - произнесла ведунья, ласково коснувшись тёплой морды коня. — Спускайтесь, Малрик, вы едва в седле держитесь. Давайте заночуем здесь. Прямо так, даже огня разжигать не будем. Не замёрзнем уж поди вдвоём-то. А как только рассветёт, продолжим путь.
Охотник с облегчением выдохнул, а владелец тёмной, блестящей гривы опустил голову, почувствовав нежное прикосновение дамы. Находящийся в седле всадник спешился.
- Он меня уже совсем не боится, – с усмешкой произнёс Ван, одобрительно хлопая по седлу ладонью, будто бы ободряя давнего друга – Привык настолько, что позволяет чудищу забираться к себе на спину.
Конь снова проявил недовольство, качая головой и фыркая в знак протеста. Пока скакун бил по земле копытцем, его хвост и грива развивались в дыхании проходящего мимо ветра.
- Госпожа Кушнер хотела сказать втроём. – успокаивал друга Кроули – Тебя никто не забыл, приятель, расслабься. Милена, вы уверенны, что устраивать ночлег сейчас хорошая идея?
Нам осталось не так далеко,- рассуждала она - Но спуск там опасный. В потёмках мы на него втрое больше времени потратим, если вообще одолеем. Давайте отдохнём.
- Да, вы правы. Не будем рисковать и останемся здесь до рассвета.
Спустя несколько минут усталые путники наблюдали за источающим свет кусочком кварцевой породы. В отличии от костра тепла он не давал, но освещал место ночлега ничуть не хуже, хотя Малрик мог развести огонь даже в таких условиях. Однако, в этом почти не было необходимости. Охотник снял с себя походный плащ. Убедившись, что на нём не осталось следов приземления с лошади, накинул одёжу из плотной ткани на плечи госпожи Кушнер, опосля присев рядом. Ван не поскромничал прижать целительницу к себе, ведь когда дело доходило до сохранения тепла, то особо стеснительные товарищи рисковали задубеть, стуча зубами в гордом одиночестве.
Они опаздывали. Мала вероятность, что караван продолжит путь без них, однако факт отсутствия ключевых в походе фигур мог заставить остальных волноваться. Охотник прекрасно это понимал, как и понимал то, что самым ярым источником подобных волнений окажется Нина, но почему-то находясь рядом с Миленой он чувствовал на душе спокойствие. Тревоги, сомнения, предстоящие нотации Арфлин – всё в момент стало неважным и лишним. Перед ними лежал кусочек кварца, а Кроули то и дело бросал взгляд на едва растрёпанные волосы госпожи Кушнер, которые в свете породы казались серебряными. Почти. Локон, скрывающий очи целителя, оказывается был тёмным, как ночное небо – следопыт приметил это, когда поймал себя на мысли, что взглянуть в них сейчас действительно важно.
- Правда не похожа не на одну из них... – пока Кроули молвил, он позволил себе поправить скрывающую глаза девушки прядь волос, дабы наконец снова заметить в них танец огней;
- Я впервые встречаю столь удивительную женщину. Почему я так думаю? – охотник поставил вопрос на опережение – Глаза. Глаза всегда таят всю правду, нужно только уметь её читать. Не знаю почему, но именно в ваших я вижу огонь, который разгорается от искры, высеченной из идеи высшей цели. Такая, знаете, далёкая от понимания простыми смертными. Но не только это делает вас удивительной, как и то обличье, что мне посчастливилось увидеть сегодня. Меня удивляет, что в ваших горящих подобным огнём глазах нашлось место для моего отражения.
В итоге охотник отвернулся, взяв руку удивляющей его женщины с трепетом, присущим при прикосновении к прекрасному. Это, наверное, сравнимо с возможностью достать звезду с неба, несмотря на угрозу обжечься или опалить крылья в столь близком от небесного светила полёте.
- Теперь я понимаю, что даже наблюдать столь ничтожную частицу себя в качестве отражения ваших глаз и есть счастье. Глаза – это зеркала души, и они преломляют не свет, а судьбу.