Для демона, пребывавшего все последнее время в ласковом настроении, подобный тон был почти жестким, и волей-неволей Эле прислушивался к нему со всей серьезностью. Несколько минут эльф молчал, оставляя реплики без ответа, и только следил, как разбуженный посередине ночи Арман сползает с постели. Впрочем, монолог номер один изрядно зацепил целителя. Что значит "тем более, от тебя", и какая разница, посередине ночи происходят важнейшие в жизни вещи, или посередине дня? И уж особенно в этом нет разницы на Темных Землях. Впрочем, эльф сдержался. Цепляться к мелочам на фоне таких событий он тоже не хотел.
Бокал со смесью вина и арисфейского зелья целитель принял, недрогнувшей рукой, слава богам, что профессиональные навыки не отказывали ему в любой ситуации. Выпив, Эле почувствовал, как жар раскатывается по телу, и даже кашлянул снова. В такой пропорции зелье ошеломляло покруче коньяка. В голове тоненько зазвенело, однако мысли прояснились. Эльф перестал паниковать и смог ответить демону более или менее связно, в свою очередь сжав руку, что коснулась его подбородка:
- Арман, ты не слышал точной формулировки пророчества, а там не было ни единого намека на то, надо мне идти в поход, или не надо. Мне пообещали, что мое тепло не выдержит зимы, и когда наступит ночь, я умру, если не буду держаться поближе к огню. Последнее я трактовал в твою пользу, хоть ты этого и не оценил, - намек слишком прозрачен. А вот касательно всего остального -  о походе боги не сказали ни слова. Возможно, эта ночь может наступить прямо здесь, посередине особняка.
Губы эльфа дернулись в невеселой усмешке.
- Я в безопасности потому, что ты оградил меня от опасностей. Но, Арман, давай договоримся один раз и навсегда. Я - не невольник, чье предназначение - украшать собою дом, таять в постели властелина и цвести под солнцем, будто розовый куст. Я - эльф, рожденный свободным, мужчина, и статус целителя не освобождает меня от ответственности. Не надо охранять меня, как будто я девка, калека или душевнобольной. Информацию я могу передать и сам, принцу прямо в уши, а занятие это доверено мне в утешение - чтобы я не чувствовал себя совсем уж бесполезным. От реального присутствия целителя в отряде было бы гораздо больше толку, для ориентации там есть проводники и грамотные эльфы, которые, поверь, не идиоты и тоже готовились уйти.
Он тяжело вздохнул. Надо было, наконец, произнести вслух ответ на последний заданный вопрос.
- Арман, я не хочу... не хотел бы покидать тебя, - чуть запнувшись, признался Эле. - Но и прохлаждаться в безопасности, отыгрываясь только картами, когда мои друзья будут терпеть бедствие, когда их могут ранить, отравить, когда им нужны спутники, а не просто голос в голове - этого я тоже не хочу. Пойми же меня! - взмолился он. - Ты силен, а они так уязвимы...

Эле выслушал речи демона, закипая от негодования. Арман снова щелкнул его по носу тем, что целитель, на минуточку, в плену, и, видимо, упорно ждал подтверждения этого статуса. Как объяснишь ему, что сам подход демона - свободу и равенство в обмен на душу - подозревает мучительно болезненную потерю времени, столь драгоценного для уходящих в Темные Земли?
Положим, принц сейчас должен был находиться у Сумеречных, но довольно скоро он покинет безопасные пределы...
Эльф перевел дыхание. Но это не очень помогло. Демон тем временем продолжал говорить, и целитель помертвел при упоминании другого целителя. Ну да.. собственно, сам Эле просил запастись кем-нибудь подобным в дорогу... но как же это уязвляет. Это он, Эле, с бездонным Сапфиром на груди, должен сопровождать отряд, а не "другой целитель", пусть даже в сто раз более умелый, чем человеческий воспитанник возрастом всего в полтора века.
Кусая губу чуть ли не до крови, Эле молчал. Надежда воскресла в нем, когда Арман заговорил о том, каково потерять друзей; и снова умерла, когда наконец до эльфа дошло: даже понимание не заставит демона изменить свое решение хотя бы на чуть-чуть.
Но ты ничего не знаешь о моей дороге. Боги знают, но боги выражаются туманно.
Словно онемев, эльф по-прежнему не издал ни звука. И только, когда Арман, опустив полог, оделся и вышел, до целителя дошло, что все его резкие слова Арман произносил нагишом. Вот чудесная сила убеждения. Эле даже покраснеть забыл.
С горя эльф не видел ничего вокруг и не мог догадаться, куда отправился демон и надолго ли. Обычно тот исчезал в далекие края, а на сей раз вышел через дверь. Странно. Но не все ли равно?
Эле хотелось побыть одному, с воспоминаниями об Элиасе, - теперь целитель был уже твердо убежден, его друга нет в живых. Светлая, хранимая в глубине души память о единственном эльфе, который заставил Эле свернуть с проторенной колеи, была омрачена тенью ужаса, поразившего Таурсула в ядовитом тумане. Целитель понимал, почему ничего не сказал принц - то ли не знал, то ли берег Эле; на фоне происходящего такая трагическая мысль была невыносима.
Комната вокруг, даже без окна, на которое можно поставить свечу в память о покойном, показалась душной.
Вот не буду сегодня спать на территории противника, - упрямо подумал эльф, прихватил из корзинки бутылку вина, чтобы не коротать тяжелую ночь совсем уж в одиночестве...
Да, с бутылкой - это у нас теперь значит "не один", прям как у солдата в трактире?
Отмахнувшись от внутреннего голоса, эльф свободной рукой взял с подсвечника длинную горящую свечу, толкнул плечом дверь в комнату - она подалась, и направился в гостевую.
Его шаги были совсем не слышны в коридоре. Гостевая, к счастью, оказалась незаперта. Целитель широко распахнул дверь, чтобы не задеть ею свечу, появился на пороге в пятне света и обреченно замер на месте.
Ну кто предполагал, что демон тоже придет ночевать именно сюда? Эле посмотрел на него даже с каким-то испугом, не понимая, что это за злая фортуна, и злая она, или просто странная.

Эле, окинув демона взглядом, оценил блеск в глазах Армана, говоривший о том, что демон был настроен нешуточно. Колкость, просившаяся на уста, благоразумно замерла.
- Я не ожидал, что ты направишься спать в ту же комнату, - сказал эльф холодно, но так как практика в холодности у него была невелика, прозвучало это еще и нервно, будто у ежа,который готов свернуться в колючий шарик. - Мне, признаться, нужно было что-нибудь с окном... Понимаю, что на фоне наших..эээ... разногласий вопрос чужих друзей смотрится для тебя банально, но все-таки один из них недавно умер в ядовитом тумане, - ирония тоже выглядела неудачной, очень уж дрогнул голос в конце этой речи.
Боже мой, ну что ты за пафосное барахло, Эле?
- Я хотел просто посидеть в комнате, где есть окно. - посмотрев на Армана еще раз, целитель мрачно нахохлился, как взъерошенная зимняя птица. Наверное, не стоило утомлять рассерженного демона деталями, поэтому Эле проглотил подробности, неловко махнул бутылкой и предложил: - Я сейчас уйду, прости, что побеспокоил.

Эле внезапно хотелось крепко удариться лбом об стену, материализуя физически ощущение, вспыхивающее каждый раз при попытке спорить с демоном. Арман был очевидно бесчувственным, если говорить с ним о походе. А точнее - всякий раз, если завести с ним разговор о вещах, крайне важных для эльфа, но опаснее булавочного укола. Нет, ну ладно, на сей раз это были экстремально опасные вещи. Но можно же понять, что целитель не простит себе, если сдастся прежде, чем будут исчерпаны все шансы?
Впрочем, о походе речь этой ночью и не зашла бы больше. Для этого будет роза, последний шанс.
А вот Элиас... это было столь же важно, и хоть бы кто (в лице демона) посочувствовал. Арману, по всей видимости, наплевать? Или он по другой причине игнорирует реакцию Эле на такое событие?
Эле молча утвердил свечу на подоконнике, так, чтобы она не подожгла шторы, и теперь она ровно, мягко горела, проливая свет в глухую, темную-претемную ночь за окном.
Прости, Элиас, что меня не было с тобой.
Эле почувствовал, как к горлу подступил комок. Подобного не бывало так давно, что эльф даже испугался. Ну, еще не хватало разреветься. Тем временем, рядом раздался шорох одежды и тихое звяканье ремня. Целитель повернулся посмотреть, что происходит, обнаружил Армана - сонного, и усталого. Ссориться с ним таким было немыслимо. Эле хотел было извиниться за прерванный сон, и пообещать, что посидит тихо, - а вместо этого вдруг крепко обнял, глотая слезы.

Развитая интуиция подсказала Эле, что все-таки демону не все равно. Может, помогло невольное сочувствие, прозвучавшее даже не в голосе Армана, а в том, как он обнял эльфа в ответ. Реветь подобным образом на груди у пленителя было, может, и неверно идеологически, но зато целителю сразу немного полегчало, горе разжало острые когти и перестало быть столь невыносимым...
- Не будем, - слегка сердито сказал Эле, не по-эльфийски шмыгая носом и вытирая слезы плечом - ни платка, ни длинных рукавов у него не было.  Он невольно пронаблюдал, как зевает Арман. Оказывается, у него на верхней челюсти были клыки, острые, словно у зверя, чуть длиннее нормальных человеческих; поэтому зевал демон, как кошка. Сладко и чуть потягиваясь. Целитель хоть и был расстроен, но не удержался от легкой улыбки.
Арман менялся странным образом, было так легко забыть, что у его сердца каменное дно... впрочем, прямо сейчас эльф был готов с ним помириться, хоть его и пугал факт: когда роза расцветет, разговор про поход придется повторить, и, возможно, с третьей попытки Эле обретет желаемое, но расположение демона потеряет навсегда.
А мы его с недавних пор ценим, правда?
Эльф вздохнул, окончательно утирая глаза. Если бы не было необходимости рискнуть жизнью, как знать, стал бы Эле столь упорно сопротивляться стремлению демона оставить его, эльфа, при себе?.. как минимум, смириться с подобным было бы легче.
Но ведь он сразу сказал - свободы не просить, поэтому, какая разница...
Сомнения отразились мгновенной вспышкой в глазах у целителя, однако по итогам рассуждений он не стал отстраняться и вообще паниковать, а только тихо сказал:
- Пойдем ночевать обратно?

Эле уже неплохо распознавал эмоции Армана по его лицу. Ожидаемая, но все-таки страшная жесткость ушла, скрылась до поры до времени, оставив на поверхности те странные теплые чувства, что испытывал демон к целителю. Странно, но Эле отчасти привык разговаривать с Арманом на том языке, которым его пленитель выражал свое мнение. К примеру, последний поцелуй был примирительным. В нем не было ничего от жаркой страсти или даже той особой, почти кошачьей, вальяжной нежности, какая порой охватывала Армана. Демон снова казался неопасным, и, признаться, эльф был ему за это благодарен - хорошее настроение возвращало и Эле к более-менее приличному самочувствию.
Вместе с Арманом они вышли из необжитой, хоть и более-менее уютной, гостевой. Свеча оставалась на окне, сигнализируя небесам, что здесь живет душа, которая помнит о своем друге и его несладком пути за пределы земной жизни.
В спальне было тепло, одеяло осталось помятым, сразу было видно, что тут спали. У стены стояла корзинка с котенком, который так устал за день, что даже не проснулся от возни. Еще дальше стояла корзинка для пикника. Винную бутылку Эле забыл в гостевой, да и бог с ней... Кстати, эльфийское зелье здорово бодрило разум, сна не было ни в одном глазу, но, наверное, если целителю удастся расслабиться, он и заснуть сумеет...
- Кажется, я понимаю, откуда происходят слухи об эльфийских пьянках ночами и днями напролет, - заметил Эле, - вот выпьешь этой настойки...
В это время он старательно смотрел в сторону. Пока они ссорились, Эле ничего не разглядел из красот демонического тела, а сейчас к нему вернулась скромность. Однако скромность не увязывалась с пожеланиями демона на сегодняшнюю ночь - Арман позвал его в постель, таким тоном, которым зовут возлюбленную. Ну, так показалось эльфу.
Он ничего такого не имеет в виду. Он спать хочет, - сказал эльф, залезая в постель, как был - в мягких штанах и тунике, ведь он собственно в них и спал сегодня.
Оказавшись в постели, целитель еще и одеялом укрылся, расположившись близко к демону, но не совсем рядом.
- Спокойной ночи, - вздохнул эльф.

Демон оказался в целом прав. Как только Арман потянулся обнять его на ночь, целитель внутренне поежился от странного чувства, которое вызывала перспектива долгосрочной близости. Демону ведь только разреши - он потом вообще от себя не отпустит. Однако брыкаться и вылезать было не с руки, поэтому Эле волей-неволей устроился в объятиях Армана, смущаясь его слишком близкого присутствия. Демон был горячий, эльф сквозь тонкую одежду чувствовал чуть ли не все его мускулы, и это уже вовсе не походило на дружбу - любого рода. Эле невольно вспомнил разве что горский обычай греть замерзающих. Обычно их можно было спасти, если уложить в одну постель вместе со здоровым человеком без одежды. Вроде большой грелки.
Да, но тут явно не тот случай, это не целительство, не передача силы, не стоит обманывать себя.
С другой стороны, Арман и не посягал на его честь, он что-то сонно пробормотал ему в волосы и уснул, дышал в затылок, пока Эле не спал, ощущая исходящее от демона ровное, сухое тепло. Проволновавшись довольно долго, целитель все-таки расслабился в этом тепле и исходящем от Армана надежном покое. Пока крепко спящий демон и во сне не выпускал Эле, словно любимую игрушку, другие переживания просто не могли подобраться близко.
Так что эльф все же погрузился в дрему, во сне пытаясь перевернуться, путаясь в алых волосах и мешая с ними серебряные пряди собственных волос, и проснулся в итоге очень-очень поздно и плохо соображая. Вдобавок, в комнате было еще и темно - свечи успели догореть за ночь. День ощущался только инстинктом.
Проснувшись, Эле понял, что он лежит на спине. А демон, видимо, тоже как-то шевелился, и теперь мирно спал, почти погребая эльфа под собою - наполовину накрыв его своей тяжестью и удерживая в таком положении правой рукой. Носом Арман упирался целителю в скулу, как будто заснувший кот. Покраснев, Эле пошевелился, тронул демона за локоть, пытаясь разбудить, осторожно постарался вылезти из смущающего положения.

Чем дальше, тем больше Арман напоминал Эле большого кота. Он приходил, куда хотел, и немедленно и с комфортом разваливался на подходящей горизонтальной поверхности. Любил места, где помягче и... потеплее. Даже фырчал демон совершенно по-кошачьи. Вчерашняя ночь казалась эльфу полным кошмаром, и оглушенный воспоминанием и недавним пробуждением Эле даже не стал так уж возражать против поведения демона.
Дыхание Армана пощекотало его щеку, а объятия сжались, но Эле показалось, что дальше этого не зайдет, поэтому он терпеливо позволил себя поцеловать, а затем уже отстранился. Он с ужасом пронаблюдал начало привыкания к манерам демона. По крайней мере, часть этих достаточно раскованных, распущенных даже, манер уже не вызывала такого уж бурного протеста. А иногда - и в этом Эле мог признаться себе только шепотом - это выглядело и ощущалось приятным.
Дожили...
Эльф, лениво потягиваясь, выбрался из постели прежде демона и принялся переодеваться и умываться за ширмой, слушая его речи вполуха.
- Да, - кивнул он, - По-моему, уже за полдень... Я бы с удовольствием прогулялся, не то заржавею. Демон, ты где? - вдруг позвал Эле ласково, разыскивая, безусловно, котенка.
Котенок обнаружился под кроватью, куда он заиграл янтарную бусину, которую Арман снял с волос. Маленький Демон не собирался оставлять это занятие, так что небрежно одетый эльф, чертыхнувшись, отвлекся от приведения себя в порядок и наполовину нырнул под кровать, вытаскивая котенка.

Эле нашарил котенка под кроватью вместе с бусиной. Кстати, тут было на удивление не пыльно, видимо, тифлинги убирались на совесть. Пытаясь выковырять Демона-младшего, целитель вспомнил заодно о розе. Земля в тепличке вряд ли пересохла, но были и другие ритуалы, которые надо исполнить, чтобы выполнить план эльфа...
Тем временем пощелкивания и странные манипуляции демона ясно говорили, что Эле пропускает нечто интересное. Однако, когда Эле удалось наконец изловить котенка, все уже кончилось. В руках у Армана откуда ни возьмись появилась тяжелая шкатулка, которой эльф раньше не видел. Хоть и обшаривал со скуки комнату достаточно старательно.
Эле погладил Демона, поздоровался с ним и отправил зверюшку погулять в коридор. Бусину, рассеянно покрутив в пальцах, уложил обратно в тумбочку, а сам сел на кровать рядом с Арманом. Кстати, на плече Армана красовалось полотенце нетипичных для него цветов.
Полотенце это было презентовано Эле, и целитель принял его, погладив ткань и с интересом разглядывая вышивку. Он не умел отличать работу эльфов от всех остальных, но выглядел этот простенький бытовой предмет, безусловно, элегантно. Все еще растрепанный целитель повесил полотенце через свое плечо, глядя на содержимое шкатулки; рубины на темном дереве смотрелись застывшей каплей крови.
Эле был безразличен к украшениям, но некоторые из них было приятно просто подержать в руках, посмотреть издали. Эльф осторожно взял заколку. Темный рубин мрачно поглотил сияние свечей в комнате. Украшения в шкатулке были хоть и простыми, но казались Вещами, не дурацкими безделушками. Вдруг целитель почувствовал их очарование.
- А что это были за артефакты? - спросил он, почему-то опасаясь коснуться рубина, словно закрытого глаза. - Интересно, как они смотрелись, когда были полны магии...

Эле положил в шкатулку браслет, полученный от Алима. Золотое плетение засверкало на черном бархате внутренней обивки. Это было красиво, хотя радовало скорее глаз, чем тщеславие. Другие эльфы, как видел Эле в Айна Нумиторе, носили тщательно подобранные заколки в волосах, элегантно расшитые перчатки, некоторые - многослойные одежды в несколько слоев, гармонирующие по цвету; даже форма Стражей была весьма своеобразна и превращала лучников в изящную игрушку, не теряя при этом функциональности.
Это, помнится, так удивляло эльфа, что он не понимал, нравится ему или нет. То есть, ну Стражи-то точно нравились, а вот все остальные...
Целитель покосился на демона. Забавно. Он может попросить у Армана хоть целый гардероб любых вещей. Но не знает, зачем это нужно.
- Я напишу список за завтраком, - улыбнулся Эле задумчиво, погрузившись в эти мысли и даже не поняв, чему улыбается.
Арман, похоже, уже полюбил причесывание чужими руками и сел перед Эле, встряхнув алой гривой; эльф точно так же молчаливо согласился с его капризом, взявшись распутывать алые пряди и частично заплетать их. Подходящей заколки, кроме рубиновой, в окрестностях не нашлось, но эльф вспомнил об этом слишком поздно, когда уже держал в руках четыре косички, призванные упорядочить волосы и удержать их в прибранном виде. Он стащил с собственной косы шнурок - обычный черный, кожаный, с металлическими наконечниками,  - перехватил им прическу и завязал узел. Отстранился.
- Перед завтраком я забегу к розе, - предупредил он сразу, застыв в задумчивости над заколкой. Вообще-то Эле никогда не носил волосы распущенными, но заколка бы не удержала их в хвосте. Надо было демону ее одолжить, но теперь уж поздно.
Со вздохом эльф принялся прилаживать заколку. Было очень непривычно. Но хотя бы у него теперь был свой гребень, а полотенце целитель гордо повесил на крючок умывальника, после чего счел наконец возможным покинуть помещение в сторону сада и кухни.

Кухня

На катке Эле успел поглядеть, как Арман объясняет Лори секреты светлячков. Оказывается, шкатулка была обита изнутри черной, непроницаемой для света тканью неспроста.
- День рождения? - вопрос мгновенно переключил внимание целителя, и тот даже позабыл вывернуться из объятий Армана, благо что они были не слишком навязчивыми. - О, а тебе известно хотя бы примерно, что он любит? За пределами кухни, конечно. Обычно мальчикам в таком возрасте дарят либо одежду, если это простолюдин, либо оружие, если аристократ, - целитель усмехнулся. - Но мне кажется, это не для Саэля. Ему бы подошла книга, краски, что угодно другое для проведения досуга. В город он не рвется, но все-таки уединенная жизнь дает довольно мало развлечений. Для такого юного тифлинга. 
Тут эльф спохватился.
- Спасибо тебе, кстати, что покатался со мной. - он запечатлел на щеке демона поцелуй. Надо сказать, если не увлекаться этой процедурой, она уже не казалась чем-то неприятным. Впрочем, поцелуй был довольно прохладный, дружеский такой. После чего целитель все-таки покинул объятия Армана, решительно направившись к шкафу и скрыв за его створкой всегдашнее замешательство.
Достав из шкафа  свою ночную одежду, целитель заодно достал оттуда... котенка, который до того сладко спал в капюшоне одного из плащей.
- Ну что за негодник, - Эле уложил котенка в корзинку, где он сладко зевнул, почти не просыпаясь.
Целитель собирался помыться, и зашел за занавеску, предварительно покосившись на Армана и силясь определить, не станет ли тот подсматривать.

- Я сейчас не в том положении, чтобы дарить что-нибудь эльфийское, - заметил эльф, - поскольку я сам не очень-то разбираюсь в Перворожденных. И уж тем более никакой кражи живых эльфов больше не произойдет. Только через мой труп, - фыркнул целитель. - Могу подарить что-нибудь ледяное или водное, но первое будет слишком холодным, пожалуй, а второе... спрашивается, зачем?
Мда, проблема была серьезная. И целитель был погружен в ее обдумывание. Ему дали маловато времени для решения этого вопроса, как полагал эльф. Тем временем Арман исчез, безмерно этим эльфа удивив. Обычно тот не упускал случая поддеть Эле его стеснительностью. Вода в ванне оказалась горячей, так что Эле с удовольствием - после катка-то - погрузился в нее и вымыл волосы.
Обтираться полотенцем "на выходе" эльф не стал, а просто задействовал Сапфир, позволив воде сбежать с его тела обратно в ванну. Однако, эта несложная магия вызвала у него легкий укол головной боли. Все-таки количество силы, которое мог перекачать один-единственный эльф, было ограничено. Целитель вышел из ванной, чтобы облачиться в штаны... поднял их с табуретки... и вдруг занавеска раздвинулась, и почти перед Эле, лицезря его обнаженный бок и все прочее, появился ухмыляющийся Арман.
Арман был явно доволен, от него приятно пахло, и - о чудо! - он даже одел на ночь штаны... но у эльфа не было времени заметить все эти благие перемены. Он был так рассержен внезапным явлением, что его собственные штаны, до сих пор аккуратно сложенные, полетели в сторону Армана, а сам эльф, возмущенно фырча, мгновенно нырнул в тунику.

Игра в штаны окончилась со счетом один - один, потому как Арман, конечно, не стал по первости защищаться от ловкого броска, но при ответном броске предмет одежды угодил частично в ванну, так что одна штанина безнадежно вымокла. Морщась, целитель выгнал из штанов воду и натянул их. Мягкая ткань от магической сушки стала пожестче.
Когда Арман позвал его, целитель отправился за ним, на ходу переплетая волосы в косу, так они меньше мешали во время сна. Предмет, который демон держал в руках, эльф назвал бы сумкой. Вещью достаточно нейтральной, но сразу показавшейся женской.
Выслушав демона и рассмотрев сумку со всех сторон, целитель улыбнулся:
- Ну я так и думал, что ты ограбил какую-то даму, - сказал он. - Все эти фокусы с пространством, весом, и так далее, это привилегия женщины-целительницы. Обычно они носили такие штуки, чтобы не портить внешний вид с помощью вульгарного ящика... Да и как ни крути, для дамы такой инструментарий тяжеловат.
Устремив пытливый взгляд в недра сумки, целитель посчитал количество имеющегося там пространства и кивнул:
- Но мне подойдет. Спасибо, - Эле благодарно приобнял Армана за плечи. - Осталось только набить ее необходимым. Не так ли?
Он вдруг почувствовал, как устал. А ведь еще волк. А Арман, между прочим, был теплый и надежный. Эле не решался его поцеловать, но почему-то не мог и разомкнуть объятий, благо что оба они были почти одеты...

Эльф улыбнулся:
- Я привык к багажу другого рода. Ну, знаешь - к вещам действительно привыкаешь, а у меня всю жизнь был именно что ящик, хотя некоторые целители и использовали зачарованные сумки. Но это были женщины, и их было немного, поскольку такие артефакты - сравнительная редкость. Мне надо попробовать и переучиться, чтобы ловко управляться с подобной вещью.
Целитель к тому же на аптечном ящике мог посидеть, использовать его как стол... однако думал он скорее о походе. Да-да, том самом, и об этих мыслях Арману знать было не нужно. И в этом походе легкая сумка будет куда надежнее и удобнее.
Обнимая демона, целитель с удивлением обнаружил, что на фоне дневной усталости этот процесс смотрится куда как лучше. Что-то такое странное незримо возникало у него в душе - особенная связь. Одновременно пугавшая своей внезапной прочностью и приносившая комфорт определенности, загадочное тепло, усиливавшееся, когда эльф улавливал или подозревал в демоне ответные чувства. Это могло называться и обычной симпатией, но что-то Эле сомневался...
Впрочем, когда ладонь демона принялась наводить бардак на голове, целитель слабо трепыхнулся, пытаясь отнять у него свои волосы:
- Эй, они ведь ночью будут мешать.... путаться во всем, - но коса была безнадежно испорчена, а момент упущен. Эльфа оторвали от земли, а он всегда ощущал себя в таком положении более, чем неуверенно. - Негодник, - недовольно сказал он, опустившись спиной на мягкое одеяло.
Однако реальной сердитости в этом не было. С чувством, похожим на мистический страх, Эле уловил в собственном голосе ожидание.
Что это было, сударь? Только не надо песен... тайное влечение? И куда же это мы катимся? - не унимался внутренний голос, так что ни с того ни с сего эльф вспыхнул и поспешно укрылся под одеялом.

Глубоко спрятанный страх просто вопил Эле, что он зашел слишком далеко. Конечно, Арман последовал за ним и под одеялом, хотя мог бы по своей недавней привычке пощадить эльфа и дать ему укрыться в этом весьма ненадежном убежище. Теперь у демона, скорее, было преимущество, ибо одеяло сильно стесняло движения. Арман прижал целителя к себе так, что в голове мягко закружилось; реакция была пугающей оттого, что целитель был совершенно не готов к ней. Словно бы тело его предавало. А ведь сегодняшний день можно было назвать таким мирным. Эльф вроде поверил даже в возможность удержания Армана на расстоянии "близкого друга".
Теперь у Эле покраснели и кончики ушей, качество, которое он никак не мог изжить. Волосы, его и демона, путались от близкого соприкосновения. Эльф вздрогнул от прикосновения губ к своей коже; его ладони было потянулись, чтобы, уперевшись в плечи Армана, высвободить Эле из объятий, но ничего из этой идеи не получилось, потому что против воли целителя касание получилось слабым. Потеря контроля так напугала его, что целитель ощутил дрожь во всем теле, да еще вздохнул - наполовину ошарашенно, не понимая, что происходит.
Больше всего это напоминало ему опьянение, однако было тут и словно видение, когда хочешь пошевелиться, но не можешь, а почему, неясно, и как поступить дальше - тоже непонятно. Собрав предпоследние силы, Эле решил сказать демону нечто такое, отчего ситуация вернется в более нормальное русло, но реплика не удалась - не нашлось слов. Вместо слов целитель постарался укрыться от Армана у него же на плече, нервно прижавшись к нему покрепче.

Эле хоть и был несколько напуган от шквала непривычных и странных ощущений - где это видано, чтобы подобную степень откровенности проявлял к нему мужчина?, однако чуткости не утратил. Улыбка Армана, туман в его глазах и особая деликатность, с которой демон сдерживал себя, таила столько эмоций, внутреннего жара и чего-то, явно походившего под определение "любви", что все это просто лишило целителя силы воли. Чем демон, ловивший момент с опытом первоклассного охотника, воспользовался, нарушая его личное пространство - удерживая его руку, выдыхая в шею, медленно, мягко и гипнотически приятно.
Нет, у эльфа возникало желание запаниковать и вывернуться, однако он не мог. Подобное оскорбило бы нечто священное, незнакомое, что завязывалось между ними против всех принципов и правил. Это чувство его увлекло, так что в следующий раз целитель испугался только тогда, когда одеяло было убрано в сторону, и тела коснулся легкий холодок. Эле впервые заметил, как его охватил жар, слабость, и с непривычки это почти причиняло боль. Однако связь между ними была сильна, не смотря ни на что.
Погруженный в почти мистическое переживание эльф ответил демону напряженным, все еще испуганным взглядом, однако поцелую не воспротивился. Наоборот - руки Эле словно сами собой придержали демона за плечи, делая объятия ближе, а поцелуй - глубже, потому что, поступи эльф иначе, он рисковал бы сойти с ума от внезапно всплывших и никак не выраженных чувств.

Эльф все ожидал, что у Армана лопнет терпение, и произойдет нечто, переходящее любые пределы, однако этого не происходило. Страсть демона, то и дело прорывающаяся в поцелуе, заставлявшая слегка вздрагивать его плечи - Эле чувствовал сдержанное напряжение кончиками пальцев - нахлынула и словно бы откатилась, улеглась, предлагая целителю взять паузу. От поцелуя губы странно щекотало. Целитель не припоминал, чтобы нечто подобное было испытано с теми девушками, с которыми они проводили ночи когда-то в студенческие времена. Поскольку тогда, признаться, это был эксперимент, физический опыт, лишенный всей той чувственности, что когда нагло и нахально, а когда медленно и мягко приносил в него демон.
Отсюда у него было два выхода. Или позволить себе отойти и как следует подумать над своим поведением, или продемонстрировать демону согласие с его позицией, вопреки сложившимся установкам. Целитель немного отстранился, облизнув губы, и глядя на Армана затуманенным взглядом. Эмоциональное притяжение было таким сильным, что эльф ощущал себя в ловушке, и его руки не отпускали до конца плечи демона, слегка придерживая его рядом с собой.
- Говорят, что эльфы любят один раз,  и сохраняют верность, - сказал целитель, голос его прозвучал глухо, но с невольным ожиданием. - Тебя это не пугает?
Если он сейчас сдастся, осознает ли демон последствия? Это ведь затронет не только Эле. Демону тоже вряд ли удастся оставить свою жизнь размеренной и неизменной. Если вот сейчас Эле сломается, позволит себе утратить неприкосновенность, всерьез и без шуток довериться другому, это налагает на них обоих определенную ответственность.

Повадки у Армана менялись довольно часто. Казалось, он только что пылал страстью - а вот теперь уткнулся в его шею, смешно и щекотно, словно большая-большая кошка.
Ну да, большая-пребольшая и наглая-пренаглая, - с невольной улыбкой подумал эльф про себя. А выслушав демона, сказал:
- Я задумывался об этом. - целитель перебрал возможные вопросы и понял, что демон уже дал на них ответы заранее. - И меня это пугает. - добавил он честно. Ну не скрывать же факта полной неосведомленности о свойствах и манерах демонов, а также некоторого ужаса при мысли о... хм... возможном разврате, к которому проведет согласие Эле разделить вечность с одним из них?
Однако демон ластился к нему, превращая свое присутствие из волнующего в доверительное, и, хотя грань между этими состояниями была тонка, целитель понимал, что вспыхнувшие один раз эмоции уже не угаснут сами по себе, и, вроде горной реки, рано или поздно унесут его. И скорее рано, чем поздно.
Эльф хотел приобнять Армана за плечи, но тот лежал неудобно, и получилось чуть повыше талии. Прикрыв глаза, целитель признал, что выбор, все-таки пугает его, но река уже принесла к самому порогу, и дальше... дальше как на крыше. Либо прыгать, либо мяться на краю. Второе, состояние неопределенности, было куда более мучительным. Положив руку на сердце, эльф сильно устал выдерживать осаду, тем более, что у его страхов глаза были слишком велики, действительность раз за разом оказывалась мягче и терпимее. А если эльф предпочтет третий путь и решительно разорвет связь между ними... о, тогда, здесь или дома, его душа все равно окажется если не разбитой, то надломленной, и кто во всем мире сможет это понять?
- Пугает, - повторил целитель, - но знаешь... Я готов. Я с тобой. Ты, как знаток эльфов, не в курсе, что говорят в этом случае?

Для эльфа его собственный предыдущий ход был катастрофическим, так что волей-неволей после своего признания он ожидал чего угодно, какого-нибудь демонического смеха или приступа мотивированной похоти, но, конечно, ни того, ни другого не последовало.
- Значит, в какой-то степени я - первый попавшийся, - заметил он. - Первый эльф, попавшийся на удочку твоего обаяния. - он вздохнул. - Можем мы с тобой все-таки навестить Айна Нумитору? Думаю, эльфам не следует больше заботиться о моем спасении, а я заодно забрал бы свои инструменты.
Он неловко пошевелился.
- Если не доверяешь мне сейчас, можно потом, - сказал целитель. - А без парадных слов - давай обойдемся. Очень трудно называть неназываемое. 
Тут наконец он покраснел, сам не понимая, чему он своими речами дает прямую дорогу, однако укрыться было негде, и эльф вздохнул, наполовину спрятав лицо в подушку. Капитуляция? Однозначно. Да еще и сон как рукой сняло, особенно от лукавого прищура демона, игравшего с ним, как кошка с мышкой, уже измотавшая жертву и теперь придерживающая ее в когтях, покусывая, перед тем, как съесть.
Вот и как ему дальше себя вести? Эльф смешался от разнообразных эмоций, что крепко держали его душу, словно чужая ладонь, проникшая прямо к сердцу; прикрыв глаза, целитель потянулся поцеловать демона, чтобы этим поцелуем завершить слова... все ведь и так было очевидно.

Эле, в свою очередь, и не думал о побеге, поскольку было бы экстремально глупо, по его мнению, испытать такие сильные чувства и сбежать от них. Он скорее планировал навестить дворец и избавить эльфов от заморочек с его поиском. Он знал, что все случившееся с ним будет очень долго ему сниться, если целитель решительно сменит место жительства, и куда тогда деваться от одиночества? Ведь демон, как ни крути, был уникален.
Кроме того, он чувствовал Эле, как никто другой, вероятно, из-за своего богатого опыта. Целитель ощущал его сдерживаемую страсть, однако сам демон внешне ее не выдавал, только смотрел пылким взглядом. А ведь эльф невольно ждал, что едва он совершит свое признание, Арман  тут же воспользуется ситуацией, и даже отчасти хотел этого.
Однако сейчас, ответив демону на поцелуй, Эле понял, что ночь выдалась уже слишком насыщенной, учитывая волнения дня. И что максимальная близость на этом фоне по-прежнему вызывает в глубине души жуть, хотя неизбежность этого процесса и странное, наполовину мистическое ощущение, порожденное ожиданием, уже не казались столь пугающими. Он ведь продемонстрировал демону, что собирается ему доверять, не так ли? Внутренний голос твердил, что собираться мало - неплохо было бы приступать к действию.
Однако, стоило целителю слегка расслабиться, накатила неуверенность и сонливость - свидетели потери сил. Эле вздохнул. Воистину Арман был прав, не форсируя события.
- Мне кажется, с меня сегодня хватит, - признался он. - Давай решим завтра, что подарить Саэлю?
Он сладко зевнул и забрался в подушки, ощущая, что Арман где-то рядом, и проваливаясь в сон мгновенно, как в черный омут... на дне которого... Эльф видел подростка. Человеческого мальчишку, с черными вьющимися локонами и темными глазами; его красивое точеное лицо было совсем юным, кожа - смуглой, как у людей, что родились на юге. Мальчишка, разодетый в дешевые яркие тряпки, танцевал на высоком помосте; вокруг столпился люд, кто-то кидал монетки, а кто-то - о, прославленная человеческая похоть, - едва не исходил слюной от вожделения. Вокруг простирался базар. Светило яркое солнце. Наблюдая словно со стороны, целитель вдруг углядел за кругом толпы всадника в богатых одеждах, что восседал на белоснежном могучем коне; вздрогнув, эльф подумал было, что это Кириям, но нет, просто человек был похож.
Произошло некоторое движение, по толпе прошмыгнул слуга с кошельком, музыка оборвалась резким диссонансом, и мальчишку сняли с помоста, закутывая в плащ, как вещь, которую более не полагалось видеть остальным смертным. Во сне эльфа все померкло, смешалось, но через некоторое время он продолжил видеть - и увидел небольшой, знакомый внутренний дворик, танцовщика на бортике фонтана, но теперь черноволосый невольник был уже не мальчишкой, а юношей, скромно одетым, с большой книгой в руках. Напротив него сидел убеленный сединами старичок, с лицом невыразительным и сморщенным, словно у печеного яблока. В руках старичок держал бамбуковую палочку и иногда тыкал ею в страницу, видимо, обращая внимание юноши на ошибку.
Кто-то, будто бы стоявший рядом с эльфом, позвал по имени:
- Кириям!
Вот теперь целитель во сне вздрогнул, а юноша поднял голову, и эльф его узнал. Это и вправду был восточный купец, но тогда еще явно не купец... и не взрослый... Эле был заинтригован, ему стало интересно, однако сон не дал сконцентрироваться на себе, а развеялся, превратившись снова в бездонный омут, откуда медленно-медленно эльф выплыл на поверхность.
Когда целитель открыл глаза, демон еще спал. Крепко обнимая эльфа и прикрывая его своим телом, так, что о попытках незаметно выбраться нечего было и мечтать.
Вот лежит демон, которому я вчера отдал душу в лучших эльфийских традициях, и теперь мне в самом деле некуда деться, потому что я не захочу остаться без него. Как странно.
Целитель чувствовал себя несколько нервно, он еще не твердо осознал случившееся, но Арман стал будто бы ближе, и эльф счел возможным разбудить его легким потягиванием за длинную алую прядь.

- Скорее, странно, - сказал эльф, глядя на эту искреннюю утреннюю улыбку. - Мне снилось, будто бы Кириям в возрасте подростка был уличным танцором. Он танцевал на базаре, на него были напялены эти яркие тряпки, которые отчего-то восточные люди считают красивыми... и его купил какой-то человек, тоже с Востока. А потом я увидел Кирияма юношей. Он был одет гораздо скромнее, жил в своем нынешнем доме, с тем же мужчиной, но еще и учился каким-то наукам.
Целитель побарахтался в постели, выбираясь на свободу, потянулся и перевернулся на живот.
- Интересно, к чему это? Ты не знаешь, как Кириям провел юность?
Эле подозревал, что внезапный сон был не обычным, и грешил на Сапфир. Говорят, стихия воды связана не только с целительством, но и с предсказанием... может, все эти видения - эманация магии стихии?
- А еще я подумал, правда, уже не во сне... может, подарить Саэлю карликовую яблоню? - эльф хмыкнул. - Я видел такие эльфийские игрушки у богатых людей. Эти яблони маленькие, что-то вроде комнатных растений, но как настоящие, и даже плодоносят яблоками величиной с фалангу мизинца. Разве не чудо? Можно класть такие яблоки на пирожные, - внезапно Эле понял, что глупо улыбается, и никак не может прекратить это занятие. Как ребенок, право слово.
Целитель захотел обрести серьезность, а вместо этого поймал себя на том, что щекочет демона его же волосами, длинной алой прядкой.

- А мне казалось, он обидится, если я спрошу его о временах, когда он был невольником, - задумчиво промолвил эльф. Задумчиво и прохладно, он явно не собирался разводить Кирияма на откровенности, хоть и добавил после этого, - Я его плохо знаю и подозревал в том же, в чем и остальных людей востока. Говорят, их любое сравнение с невольниками весьма задевает. И кстати.
Он отпустил прядь волос Армана, глядя на него все так же, задумчиво:
- Я неплохо расслышал окончание вашего разговора. Каково бы ни было ваше пари с моим участием, искренне надеюсь, что Кириям его проиграл.
Вежливо улыбнувшись своим мыслям, целитель перекатился на спину, а затем поднялся на ноги, потягиваясь, чтобы расправить затекшие за ночь мышцы.
- Жемчужины же эльфийской селекции можно купить в паре магазинчиков в Гресе и Рузьяне, это довольно близко к Арисфею, так что с этими государствами ведется оживленная торговля... и, да, я же обещал список! Я могу назвать тебе чудные лавки. В которых продается самое необходимое из лекарств. Пока вернется моя прежняя аптечка, пройдет время, поэтому было бы хорошо запастись хоть чем-нибудь.
Настроение у эльфа тут же стало деловым. Его психике требовался отдых. К тому же, с утра он всегда с трудом себе представлял, что и под каким соусом подавал вечером, хотя мысль о подарке демону в виде эльфийской души была по прежнему свежа, как белая лилия... целитель даже головой покачал, вспомнив об этом нешуточном поступке, намертво связавшем нить его жизни с Арманом.
А еще был волк. Которого попросту невозможно замариновать спящим в сарае на все время выздоровления. Хвала всем богам, что в их разговорах речь ни разу не зашла о чем-либо, близком к теме, и умолчание не составляло труда.
Целитель взял с тумбочки книгу (ту самую, развратную, так и недочитанную), и, не дрогнув лицом, использовал ее твердую обложку в качестве подставки под лист бумаги. Найдя на той же тумбочке грифель, Эле быстренько набросал список из десятка позиций. Там были лекарства на первое время, все то, что могло понадобиться в любую секунду. Докончив список, Эле замер в задумчивости над бумагой. Ему хотелось попросить что-нибудь для себя, однако привычка к скромности его остановила. Он решительно не мог сообразить, нужно ли ему это загадочное "что-нибудь".
Но зато, посмотрев на Армана еще пару раз, он написал в конце списка "алый кожаный шнурок для волос" и все с тем же невозмутимым лицом положил список на тумбочку.
- Готово.

Эле, который с утра был в своем нормальном для этого времени суток, то бишь - чуточку саркастичном настроении, все уверения в наличии мозга у купца Кирияма проигнорировал. Нет, в этом человеке были свои плюсы. Но целителю как-то не хотелось знать, откуда у купца такие сведения об эльфах. Будто он совращал их пачками, честное слово. В рамках бесед о совращении Эле хватало Армана, так что...
- Шнурок нужен не мне, - ответил Эле на заданный вопрос. - Он нужен тебе. Иначе мне будет нечем тебя причесывать, а ведь ты, мне кажется, по неясным причинам пристрастился к этой процедуре...
Целитель принялся собирать свои волосы в хвост. За ночь они вовсе не запутались, но все же, по мнению эльфа, заметно растрепались. Следующий вопрос застал его врасплох. Эльф даже на секунду замер. И вот не боится же демон, что я приведу его в место, защищенное от демонов. Ведь я даже знаю одно. Зайти в гости было бы проще простого.
Ах, искушение! Но разве не думал целитель о том, что бросить демона теперь нереально? Да, поступок с похищением целитель по-прежнему считал довольно плохой идеей, однако ее полностью компенсировало теперь личное отношение эльфа к демону. Эле не хотелось ночами грызть подушку, страдая от того, что рядом нет субъекта, к которому протянулась уже нить от сердца. И, кстати, поход. Если целитель сбежит, никакого похода не светит, придется день и ночь прятаться от существа, к которому вовсе не равнодушен.
Стоически вздохнув, эльф сказал:
- Да, хочу за подарком... Я бы купил миллион подарков, лишь бы прогуляться там, где несколько поживее Темных Земель. - как ни крути, Эле не был домоседом, и ему больше нравилось куда-нибудь идти, чем безвылазно сидеть дома.
Тут Эле снова вспомнил о волке, поднимая с тумбочки свой шнурок и закручивая им волосы.
- И кстати, перед гуляниями я должен навестить ро... - подошедший со спины Арман обнял его, нежно целуя, волосы рассыпались, упали тяжелыми прядями на плечи, а эльф немедля прервал фразу, застигнутый врасплох. - Ну что ты, в самом деле, - вяло попытался сопротивляться целитель, предательски алея. - Это должна была быть прическа...

Эле ощутил приятную слабость в мыслях, грозящую перейти в приятное расслабление тела, но он не хотел этого, - он хотел быть собранным. Ему предстояло тихонько разбудить волка, накормить и напоить его, и вообще переделать много дел. Расслабляться было очень-очень некстати. Поэтому целитель, хоть и не дернулся от нарушения неприкосновенности эльфийского уха, деликатно зашебуршился в объятиях Армана, стараясь освободиться.
- Но я себе больше нравлюсь с прической, - возразил он. - И сейчас я должен уделить внимание бедному цветочку..
При этом на самом деле я говорю о волке. Ха-ха.
- А так, конечно, не виноват. - покладисто согласился эльф, освобождаясь, отходя подальше и быстро-быстро ныряя за ширму со своей домашне-рабочей одеждой в руках. Одевался он по-военному мгновенно, пока Арман не успел его поймать. Внезапно это даже развеселило. Детская игра какая-то получалась.
Опасаясь быстрой реакции Армана, целитель юркнул мимо него в дверь.
- Встретимся за завтраком! - и эльф исчез.

------ Сад и окрестности особняка.