Выбранная эльфом позиция оказалась не столь выгодной, как он думал изначально: башенная бойница не позволила ему видеть столько, сколько видел гном, но он не сожалел о своём выборе. Приближаться к врагу всегда было рискованным делом, но подкованные в этом деле эльфы, нередко так и поступали, так как близость к врагу давала и свои преимущества, как например их ликвидация. Проблема состояла лишь в том, что миссия эльфа заключалась в разведке, а не в неожиданном нападении, тем более, что несмотря на свой опыт и мастерство, Гваихир сомневался в своём успехе на победу в одиночку, учитывая тот фактор, что он не знал сколько там – вне башни – неприятелей. Также, эльф не сомневался, что Сильвер и его команда хорошо вооружены и подготовлены. Ему стало ясно, чем они промышляли.
«Мне нужно рассказать всё Соломону». – подумал эльф, но, к его несчастью, рядом послышались шаги и вскоре, рядом с бойницей, встал человек. Кроме того, путь назад эльфу также преградили. Гваихир быстро понял в каком тяжёлом положении оказался. Было крайне хорошо, что его скрывала тень, но он не сможет прятаться так вечно.
Эльфу ничего не оставалось, кроме как искать выход из возникшего положения, а возникшее положение вело к тому, что Соломон отругает его за тот риск, который предстояло совершить эльдару.
Не долго размышляя и ожидая подходящего момента, эльф неслышными шагами подошёл к соглядатаю, плавным движением доставая стрелу из колчана. Быстро зажав одной рукой рот человека, Гваихир резко воткнул снаряд в основание черепа воина, мастерски вогнав его между позвонков. Всё, что ему оставалось – лишь бесшумно опустить мёртвое тело в тёмный угол.
При других обстоятельствах совесть эльфа давила бы на него за его поступок, но давящий своей мрачностью Уберсрейк сумел помочь бессмертному упрятать всё своё благородство и любовь к жизни на задний план. К тому же, ему помогала вера в то, что он воздал по заслугам не очень хорошему человеку, а злоба к предателю, что завёл группу в ловушку, придавала сил его вере и поступкам. Возможно, настанет момент, когда Гваихиру предстоит раскаяться, но только не сейчас.
Сидя подле убитого человека, эльф вынул новую стрелу и наложил её на тетиву лука. Он надеялся, что воин, перекрывший ему путь к отступлению, ничего не заметит. Гваихиру не желал убивать ещё одного человека, да и, тем более, поднимать тревогу, но если у него не останется выбора…

Отредактировано Гваихир (11-09-2018 22:54:20)

Завидев своих товарищей, ожидающих результаты разведки, Ленгар решил немного подшутить над ними, в частности над Вакулой, который, как показалось гному, стоял на часах. Он как только мог тихо подошел к временной стояке отряда, а потом неожиданно выскочил из тени, из-за чего здоровая детина чуть не исполосовала следопыта своим кнутом.  Реакция Вакулы показалась дварфу смешной, из-за чего тот залился негромким, сдержанным смехом. 

- Совет на будущее - если стоишь на часах, то внимательно смотри по сторонам, ибо прирежут тебя вместе с товарищами, когда из тени выйду не я а, допустим, крысолюд.  - поучительно и с улыбкой на лице сказал Ленгар охотнику за головами.

- Где эльф? Что там происходит?

- Эльф? Я думал, что он уже тут, - гном осмотрел собравшихся вокруг товарищей, - Мы с ним в самом начале разделились - я в дом пошел, а он в башню полез... - Ленгар сделал не большую паузу, а потом, став перед Соломоном, продолжил, - Доклад о разведке: на стоянке недоброжелателя находиться около двадцати пяти человечьих голов, во главе с Питером Сильвером. Вооружены они очень разнообразно, а потому я сделал вывод, что этот отряд нечто на подобии шайки поганцев, берущих все, что плохо лежит. Также мной была замечена здоровая животина, запертая в клетке, и, лично по-моему мнению, если ее оттуда выпустить, то она отомстит тем, кто ее запер. Когда я уходил с их стоянки, то слышал восклики, мол: пора в путь, а потому, вполне возможно, что они уже сворачивают лагерь, если еще этого не сделали... Но если это так, то чего там ждет остороухий? - Ленгар внимательно глянул на Соломона, а потом серьезным тоном произнес: Что делать будем, командир?

Эльфы удалось вырваться из западни хитростью, но, к сожалению, на этом его удача иссякала. Не зря ведь говорят: промедление стоит жизни. Так и тут, задержавшись в лагере наёмников, эльф не поспел вовремя назад и хоть он был жив, его сильно опечалило, что его оставили одного. Могли ли гномы уговорить Соломона продолжать путь без него из-за нелюбви к бессмертным? Возможно. Но Гваихир сомневался в таком повороте событий, поскольку последние были не из тех, кто с чистой совестью оставлял товарищей по оружию будь те хоть ограми. И это осознание сильно опечалило эльдалиэ, болезненно вонзившись иглой в его разум и сея сомнения. Всё, что ему оставалось, это продолжать путь, надеясь найти покинувших его товарищей, но…
— Люди! — прорычал Гваихир, сжав кулаки и оборачиваясь в сторону засветивших на улице факелов.Обстоятельства, при которых он был оставлен, и организованная погоня людьми, окончательно сломали в его сознании стену добропорядочности. Тёмные и кровожадные ростки «нечто» тянулись к его разуму нашептывая самые изощрённые способы убийства любого из этих смертных:
— «Кто они в сравнении с тобой?! Смертные, умирающие от своей слабости ещё до того, как любой эльф достигнет совершеннолетия! Что они могут, кроме как кричать и пугать тебя огнём в темноте? Сомни их!»
— Нет! — сквозь тихий рык ответит сам себе эльф. Он был уверен в своих силах, но не был уверен в силах врага, как и в том, что, помимо враждебно настроенных людей, в этом городе больше никого нет. Поэтому было жизненно необходимо найти покинувшую его группу, забыв про гордость, забыв про обиды. Природа эльфа взывала к высокомерию Гваихира, но, как и любой достаточно проживший в этом мире эльдалиэ, он не был совсем глуп.
Глубоко вздохнув и выдохнув, дабы сбросить всю тяжесть одновременно напавших на него эмоций, эльф двинулся вдоль одной из улиц, в противоположную от людей с факелами сторону. Гваихир не торопился, ступая аккуратна и стараясь не наследить. Он видел в темноте чуть лучше смертных и потому, двигаясь трусцой, был способен заметить любое подозрительное отклонение в зоне видимости, если, конечно, это не какая-нибудь хорошо замаскированная ловушка, а вспоминая о ведьмином студне, эльф и вовсе не забывал смотреть под ноги.
Достигнув конца улицы, Гваихир специально наследил пере не заснеженным участком мощённой дороги, дабы убедить людей, что он отправился туда, а сам ловко перебрался через забор и дворами вышел на другую улицу откуда продолжил свой путь в другую сторону. Он неплохо запомнил путь от канализации и потому углублялся дальше в город.И если ему не удастся отыскать следы своей группы, то эльфу предстоит переждать ночь в одиночестве, в каком-нибудь малоприметном здании... и на этот раз без этих вонючих скавенов.

Отредактировано Гваихир (09-11-2018 21:20:33)

Запутав следы, Гваихиру удалось получить короткую передышку, но забежав в ближайшее здание, он осознал, что так просто судьба не отпустит его. Скейвены – эти мерзкие создания, как показалось эльфу, кишели по всему городу и в каждом доме. Такое мнение лесного воителя основывалось на том, что из целой кучи заброшенных домов, он угодил именно в тот, который приметили себе эти грязные создания. И либо они преследовали его всё это время, либо действительно обосновались тут. Во всяком случае, Гваихир не имел времени на то, чтобы подтвердить свою догадку. Каким-то образом, но Питеру удалось выйти на его след и в туже секунду, как человек заговорил, эльф понял, что при первой же возможности доберётся до него и возместить по заслугам чего бы это ему не стоило.
— «Дюжину Теней Гилнара и убегал бы ты, смертный!» — единственное о чём подумал эльф прежде, чем резко рвануть в противоположную часть дома, не обращая внимания на копошащихся над ним скейвенов. Ибо перспектива быть зажатым между полотом и крысиными лапами не радовала эльфа. Так он и покинул дому, сиганув через высоко окно рыбкой, разбивая грязное стекло. Натянутый на голову капюшон защитил его от порезов, но приземление было не самым удобным с учётом того, что подле окна стояли раздолбанные бочки. Так что, не потирая ушибленных мест и ругаясь на эльфийском, ему ничего не оставалось кроме как продолжить убегать. А убегал он, обычно, улицами, пытаясь избегать открытых мест. Природная сноровка и выносливость давали ему фору, но всё усложняли треклятые крысы!
— Бистро! Бистро! За тним! — раздавалось с крыши над Гваихиром. На мгновение эльф сбавил скорость, на ходу доставая лук и пуская стрелу в ведущего скейвена. Попадание не было точным, но этого хватило, чтобы крыса упала, а за ней и несколько спотыкающихся об её тело товарищей. Это позволило немного замедлить скейвенов… но только по одну сторону улицы. В конце концов, его загнали на широкий двор в окружении каменных арок эльфийской работы и именно там Гваихир и схлопотал злосчастный болт в руку. Спотыкаясь и сжав зубы от боли, эльф перехватил лук в правую руку, а затем плечом влетел в деревянную дверь какого-то дома, временно укрывшись от обстрела, после чего, не сбавляя темпа, вышиб другую дверь, выйдя на другую улицу.
На протяжении всего преследования, Гваихир слышал собачий вой. Он ощущал себя ланью, которую постепенно доводят до истощения погоней. И насколько бы выносливым он не был, при помощи своей гончей люди смогут добиться своего. И когда Гваихир понял, что силы постепенно оставляют его, он решил остановиться и принять бой, ибо перспектива умереть в чреве твари изможденным его не радовала в отличии от той, где у него будет шанс заставить её подавиться. Вот только, когда он остановился и впервые увидел гончую, спеси немного поубавилось. Не будь ранена рука, он мог бы сразиться с ней, но, к сожалению, враги не давали ему возможности обратиться к магии и излечить свою рану. Арбалетный болт так и покоился в эльфийской руке.
— Auta I lome! — воскликнул Гваихир, когда заметил своих товарищей, которых пока неудачно обстреливал требушет, не говоря уже о начавшейся заварушке.
Не теряя времени, эльф устремился к отряду, выхватывая правой рукой одноручный меч из ножен. Не добежав до места битвы десятка два шагов, он перепрыгнул через балюстраду и затем укрылся за старой мраморной статуей, что, судя по количеству увечий и трещин, доживала свои дни.
— Да мы в заднице, ребята!— негромко произнёс Гваихир на всеобщем, не сдерживая улыбку за которой последовал безумный смех. Была ли это радость встречи со своей группой или осознание безнадёжного положения – он не знал. Но неожиданный приступ смеха придал ему уверенности. Только потом эльф понял, что причина этой радости скрывалась в ином - в этом месте лучше ощущалась магия. Причин этому Гваихир не искал, а только бросил несколько неразборчивых слов на языке друидов. Левая рука наполнилась силой и жизнью, но эльф по-прежнему не мог выдернуть арбалетный болт ввиду многих причин. Не сейчас.
Эльф всё ещё держал глубокую обиду за то, что его оставили там, пускай он и пытался оправдать поступок людей и гномов своей вино. Он также осознавал человеческую слабость Соломона, но в его голове никак не укладывался выбор гномов.
Вернув клинок в ножны, Гваихир отогнал терзающие мысли, сконцентрировав свой слух на настигающей его погони. Пока магия имела воздействие на левую руку, эльф вновь достал лук и вытащил вторую по счёту звёздную стрелу. Его тело всё ныло от полученных ушибов, но это не помешало ему на мгновение вынырнуть из-за статуи и пустить стрелу в чудовище, сразу же прячась в укрытие, отбросив лук на землю рядом. Эльф не увидел попал ли он в тварь или нет, но поскольку помимо чудовища были люди Питера и скейвены, которых, кстати, след простыл, он спешно достал Гламлад – копьё, что всё это время покоилось за его спиной. Пока его товарищи будут сражаться там, он будет биться тут, вот только была ли это хорошая идея?

Отредактировано Гваихир (20-11-2018 03:32:08)

— «И от эльфов отворачивается удача» — подумал Гваихир, когда чудесным образом торчащая из его руки стрела превратилась в змею и укусила его. Возможно удача тут не причём, а всего лишь обернувшаяся в его недальновидность ошибка, ведь эльф знал, что с магией в этом месте творится что-то не ладное и за это поплатился. Быть может какой-нибудь профессиональный маг и сумел бы контролировать эти хаотичные магические потоки или как минимум извлекать из них толику силы, однако Гваихир не являлся таковым, но об этом, придавленным статуей и раздираемый чудищем, он уже не думал.
Под яростной атакой существа, уязвимый и не способный хоть как-то защититься, эльф готовился проститься с жизнью, стараясь думать только о дочери, превозмогая ту, ещё слабую боль. Как только тварь пробьётся через камни, эльфийскую одежду и начнёт выдирать из эльфа куски плоти, всё будет кончено. И всё же, как бы эльф не представлял себе последние мгновенья жизни, судьба в очередной раз доказала ему, что ни всякому дано знать свою будущее, даже если до его начала оставалось несколько вдохов - могучий гном-жрец Ульвбран метнул свой молот в чудовище, сбросив того с эльфа. Это дало время Гваихиру частично выползти из-под статуи, а также перевернуться на спину – так он сможет защищаться хотя бы руками.  Пока одна голова твари приходила в себя, другая уже была готова устремиться к воину, но эльф не терял время даром и, схватив лежащий рядом булыжник, метнул его в оскаленную масть. Послышался хруст и короткое что-то похожее на скулёж. Всё ещё пытаясь вылезти, Гваихир успел вынуть из ножен клинок прежде, чем тварь атаковала его снова. Он нанёс удар наотмашь, угодив одной из голов в область шеи и вынудив чудовище отступить на несколько шагов назад. Это дало ему время выползти из-под статуи, однако это был не конец.
— Помоги! — крикнул эльф Ульвбрану, направив острие клинка на бестию и ожидая от неё очередной яростной атаки. Он был готов защищаться, но не был уверен, что в нынешнем положении способен эффективно отразить нападение твари. Ситуация обострялась и стоит Ульвбрану замешкаться, как с эльфом покончит если не тварь, то обстоятельства, а обстоятельства складывались в сторону предателя Питера и его людей, а также к тем, кто метал свои проклятые камни. Возможно, в отличии от Готрека, Магги, Вакулы и Соломона, Гваихир находился не в самом худшем положении, однако не стоя на своих двух и всё ещё не вооружённый своим копьём, он являл собой скорее проблему для группы, чем её полезная часть и раз однажды его уже оставили, он едва ли не сомневался, что и в этот раз произойдёт то же самое. И всё же, эльф не оставлял надежды, что гномы просто так не оставят его на растерзание.

Отредактировано Гваихир (21-01-2019 18:18:14)

“Благодарю”, - мысленно обратился Ленгар к Гримниру, проводив взглядом неточный бросок здоровенного копья, в результате которого оно полностью ушло в холодные воды Райса на достаточно большом расстоянии от Магги - цели этого самого броска. Мимолетом прикинув расстояние, преодоленное этим “дротиком”, следопыта поразила исполинская сила метнувшей его твари, хоть этот феномен вполне логично вытекал из другого - размеров великана: рыжебородый дварф при довольно большом, для своей расы, росте с трудом доставал руками даже до пояса огра. Вследствие этого, и не особо удивительным есть тот факт, что здоровяк метнул свое копье не хуже добротной баллисты гномьей работы. По этому поводу, во время сближения с огром, в голове Ленгара пронеслось новое наименование для твари - ходячая артиллерия. Пронеслось и улетело - гном даже ухмыльнуться насчет этого не успел, ибо здоровяк уже был близко, вследствие чего следопыт выкинул все ненужные мысли из головы, сосредоточившись лишь на броске второго, и последнего в боезапасе гнома метательного топорика. Каким же большим было его разочарование когда этот самый топорик, ловко брошенный в голову исполина, просто отрикошетил от его скулы в лед, прямо под ноги твари!
- Вот же ж хрен бронированный! - недовольно выкрикнул гном, начиная прикрываться щитом от нового удара огра. Здоровяк ударил тупой стороной своего копья, но от того легче не было - буквально за миг Ленгара отнесло метров на пять, если не больше, от ходячей артиллерии. В этом кратком недополете, помимо кучи брани и проклятий в голове рыжего дварфа пронеслась мысль о том, что бы было, ударь великан острием копья. “Да он насадил бы меня на острие… Считай - милосердие...”. С этой мыслью гном закончил на практике подтверждать закон сохранения импульса, остановившись на четвереньках, опираясь о снег слегка помятым щитом в точке удара копья и стертой до крови ладони.
- Что б тебя! - выругался следопыт, после чего злобно глянул на огра, который уже начал целиться в него. К счастью, подмога в виде драконьей пушки Магги вовремя вступила в бой, из-за чего рыжий дварф стал далеко не приоритетной целью ходячей артиллерии. Спустя мгновение, великан дико заревел, и Ленгар уже было подумал, что очередной противник ушел в небытие. Но не тут-то было - огр развернулся в ту сторону, откуда на него лилась струя пламени, прикрыл свою бронированную харю рукой, и двинул к старому инженеру, размахивая огромным “дротиком” перед собой.
- Какой живучий ирод! Ты погляди! - в очередной раз выругался дварф, поднимаясь на ноги. Ладони горели от боли, но она была не столь велика, чтобы Ленгар не мог в полной мере ими пользоваться. Поднявшись, гном рефлекторно потянулся к своему молоту, который в данный момент висел на поясе, но так и не взял его, ибо в голову следопыта пришла новая идея - перерезать сухожилия на ногах огра. Именно поэтому он быстро достал свой счастливый охотничий нож из чехла на поясе, и понесся прямиком к твари, прикрыв голову капюшоном и прижав огнеупорный щит к груди, дабы уберечься от пламени драконьей пушки. Гном планировал подбежать к твари, быстро разрезать сухожилия и отбежать от огра на несколько метров, в надежде, что он завалится на спину, и рыжему дварфу выпадет отличная возможность проломить молотом череп огромного недоброжелателя.

Отредактировано Ленгар (07-02-2019 00:54:50)

Половину пути Гваихир шёл молча, придерживая раненую руку другой рукой. Его походка была слегка сутулой, а взгляд поникший. Он был вымотан, но эльфы, как и гномы, были куда выносливее людей и, наверное, потому всё ещё был способен стоять на ногах и двигаться дальше. Усталость действительно не была запредельной, однако, последние события оставили свой отпечаток на воине, вынудив позабыть о фатализме, что царил в мыслях эльфа последние сутки. Слишком много всего плохого и горя случилось, чтобы было можно горевать и дальше. Гномы не падали духом - и он не должен.

Вскоре, в эльфы что-то переменилось, когда он завидел по обе стороны от себя шеренги призраков и всё они были эльфами. Ему казалось, что каждый из них смотрит только на него и быть может оно так и было. Никто из его группы их не видел и это вызывало тревогу. Гваихир и не знал, что ему думать. Неужели все эти мертвецы не обрели покоя и ждут спасения? Да, они из «Митрин Элда» - «Тех, кто оставил дом», но всё же они были его сородичами и когда-то жили с ним в одно и тоже время. Иногда воин не понимал, почему Эктелион, в связи с близостью острова, или другие лорды не попытались помочь своим сородичам. И, наверное, ответ был очевиден – запрет короля и нерушимое правило Арисфея «о невмешательстве».  В пределах леса эльфы под защитой, а за его пределами – сами по себе. Возможно, и эта крупная эльфийская община надеялась жить свободно вне леса, но такое желание свободы привело их к гибели, пускай и насильственной. Жизнь за пределами Арисфея – беспощадна!
Минув мёртвых и обогнув тюрьму, эльф позволил себе оглядеться. Представшее его взору место не вселяло никакой надежды. Вокруг было полным-полно ратных инструментов, брошенных ещё со времён битвы за город. И всё же, Гваихир едва ли не удивился, когда заприметил изящную аркбалисту эльфийской работы. Стиль и оформление баллисты инструмента чем-то отличался от тех, что изготавливали элда севера. Более того, баллиста казалась Гваихиру слишком вычурной, но зато она во всей своей красе идеально парадировала падение ястреба, где клювом металлической птицы являлся острый наконечник снаряда – такими их видел он их в своих мыслях, ибо ныне орудие представляло собой весьма плачевное зрелище.
- Эй, а где Ульвбран? – слетело с уст Готрека, пронзив сознание эльфа подобно грому. Гваихир знал ответ и оттого ему было тяжелее, что помимо своих ран и приведённого на битву хвоста в лице людских подонков и пса-мутанта, он также станет носителем дурных вестей.
- Он что, там ещё остался? Мы должны вернуться, - продолжал гном.
Гваихир заковылял вперёд, припав на что-то, что теперь отдалённо напоминает ящик для хранения боевых снарядов какой-нибудь баллисты.
— Он спас мне жизнь… — твёрдо, насколько мог, произнёс Гваихир. — Дважды. — И это был обидный факт. Дважды быть спасённым гномом и не отдать ни одного долга. В разуме эльфа боролось два начала: высокомерие, где, казалось, было позором быть спасённым гномом, и благодарность, где эльфу дали второй шанс и, быть может, этот шанс заключался в том, чтобы спасти Ульбравана, если тот ещё жив.
— Его поймали в сети, а мост разрушили – я не мог помочь. —  Гваихир понимал, что даже будь мост цел, проку от него, раненного и уставшего, было бы не больше, чем от безрукого Готрека. Впрочем, у безрукого Готрека была хотя бы крепка голова и мощная челюсть, чтобы рвать и кусать. Наверное, эльф сумел бы также, однако, ему почему-то казалось, что гномы более дикие воители, если дело доходит до «нет выбора».
Пока Гваихир отдыхал и осматривал рану, между Готреком и Соломоном завязалась словесная перепалка. Эльф слушал их пылкие речи краем ухом и, по какой-то причине, ему сильно хотелось врезать Соломону, однако Готрек преуспел в этом раньше, неожиданно набросившись на человека.
— Остановитесь. — уставшим голосом проговорил эльф. — За нами ведут охоту, а вы решили им поспособствовать таким образом?
Гваихир поднялся с места, встав позади Ленгара, который тоже попытался повлиять словами на сложившеюся ситуацию. По правде говоря, Готрек мог придушить человечка быстрее, но и помешать ему тут мало кто мог – определённо не раненный эльф.
— Я не верю, что Руина так опасна, как говорит Соломон, пускай она и опасна и что наше дело следует закончить. Но… — умолк на мгновение эльф. — Ульбрана бросать будет для нас позором на всю жизнь!  —  с этими словами, Гваихир полностью забыл о Соломоне. Ему уже было плевать, чем всё это закончится. Сейчас ему нужно было решить дела более личные и не менее важные.
— Ленгар, у тебя ещё осталась целебная мазь? — да, он видел, как гном врачевал себя недавно. — Но для начала, мне нужно чтобы ты помог мне вынуть этот чёртов болт!

Речь Магги была довольно разумной, но переубедить Ленгара в том, что убийство какого-то там мага важнее жизни Ульвбрана, она была не способна. В этот момент, гном даже начал строить планы по вызволению собрата из плена, но что-либо серьезное дварф придумать так и не успел, ибо последующая вскоре реплика Соломона вполне четко донесла до него мысль о том, что со спасением жреца вполне можно повременить, вследствие чего он обратился к молоту с репликой:
- В таком случае, ты его и выкупишь оттуда, если мы отсюда выберемся живыми, конечно же. Охо-хо-х, что-то этот магический хрен все меньше и меньше мне нравится - уж слишком много с ним мороки и потерь. - после окончания речи, рыжий дварф отошел немного в сторону, и начал копаться в своей сумке, в поиске лечебной мази. - Видимо, память и внимательность - цена за длинные уши. Эльф, я ж тебе уже предлагал эту мазь. - Ленгар подошел к Гваихиру, и вручил тому полупустой бутылек, - Надеюсь, она и тебе поможет… - отдав мазь эльфу, следопыт достал из своей сумки два сухаря, после чего вновь отошел в сторону от основного отряда, дабы подкрепиться и переварить все произошедшее. Полноценно закончить трапезу, гному помешала весть о смерти Магги, услышав которую, он чуть не подавился.
- Слишком много потерь… - негромко прокомментировал новость Ленгар. Когда он подошел к шатру, дабы узреть все своими глазами, Готрек вручил ему драконью пушку, и, несмотря на не самую приятную ситуацию, глаза гнома засветились интересом к новой вещи. Не без труда поборов свое любопытство, сын Уилли положил орудие в сторону, и начал помогать Готреку с погребением Магги.

- Жаль старика, помер в таком… темном месте, - угрюмо произнес следопыт, задумчиво глазея на Магги, который уже медленно, но верно превращался в один лишь пепел. Вскоре истребитель вернул Ленгара в реальность своим кратким расспросом Соломона об отряде Ксардаса, в следствие чего сын Уилли развернулся и направился к драконей пушке, дабы получше ее изучить - считая Ксардаса главной причиной смерти старика, дварф хотел сжечь того мага заживо, в отместку, так сказать.
Вскоре, неожиданно для всех, сквозь завывание ветра стали пробиваться необычные звуки. Поначалу Ленгар не мог понять их природу - слишком уж неожиданными они были в таком месте, как Руина. Лишь спустя множество мгновений, когда громкость этих звуков начала усиливаться, следопыт допер, что так звенят колокольчики. Этот факт породил в гноме новую волну любопытства, даже больше той, которая вспыхнула при получении драконьей пушки. “Откуда они здесь взялись?!”. Наряду с интересом, инстинкты дварфа вынудили его насторожится -  скорее всего, это очередной смертельно опасный “сюрприз” Руины. Вскоре Готрек, а за ним и весь отряд пошли в сторону огромного полуразрушенного здания - места откуда и шли эти звуки. Не видя смысла в своем промедлении, сын Уилли двинул за ними, держа наготове уже заряженную пушку - гном все-таки успел ознакомиться со всеми механизмами орудия. Поверхностно, по крайней мере.
На входе во внутренний двор, членам отряда открылась картина огромного циркового шатра, из которого лился радостный смех. Этот хохот начал резать гному уши - уж больно он был ему неприятен в данной ситуации. У самого входа в шатер Соломон приметил Ксардаса с его двумя компаньонами, которые при вопле молота без какого-либо промедления, двинулись внутрь шатра. Вслед за ними побежали Соломон и Готрек. Ленгар тоже было хотел последовать за ними, но его внимание привлек паяц, появившийся из ниоткуда, и начавший заманивать отряд внутрь. Первой мыслью, которая появилась у гнома в голове при виде клоуна, было желание сжечь его вместе с шатром, а также со всем содержимым этого самого шатра. Наверное, следопыт даже начал бы реализовывать свое неосмысленное намерение, если бы не молот с истребителем, которые, на тот момент, уже вошли внутрь шатра.
- Ну дык...може, уси разом усередыну? Га? - вскоре после этого произнес Вакула.
- Я тоже не понимаю почему мы до сих пор здесь стоим, - оглядев человека и эльфа сказал Ленгар, после чего, под призывы Готрека, он двинул в сторону шатра, держа наготове драконью пушку.

Тьма окутала эльфа, когда он вошёл в шатёр. Эльфы видят в темноте лучше людей, однако тьма, что окутала Гваихира не была обычной и это тревожило его. Он пытался что-то разглядеть, но круг света впереди приковал его взгляд к себе, мешая глазам привыкнуть к темноте, если это было возможно. 
— «Что это за чары?» — подумал эльф, ощущая некоторое беспокойство и что во всей этой тьме, как и в самом месте было что-то неправильное. Кроме того, слова Готрека лишь подтвердили догадку эльфа о ловушке, но останься Гваихир снаружи, он не был уверен, что смог бы как-то помочь товарищам, если только не попытаться продырявить шатёр звёздными стрелами.
— «Точно!» — отозвалось в его голове. — «Свет!» — продолжал мысленно он свою догадку, но пока решил не проверять теорию, которая предала ему чуть больше уверенности в себе. Но то, что случилось дальше, быстро выбило весь дух из эльфа. После беседы Ксардаса и Соломона, к эльфу потянулись странные костяные руки. Было огромное желание прибегнуть к заклинанию света, но поминая то, как недавно своя же стрела впилась ему в руку, эльф быстро отбросил эту идею, а в следующее мгновение его перенесло в другое место.
— «Этого ещё не хватало!» — пронеслось в голове Гваихира у которого возникло большое желание сделать из этого проклятого места ноги. Он клял себя за то, что был слишком гордым и храбрым, оттого, быть может, глупым, чтобы поступить подобным образом. Но уже было поздно куда-либо бежать, и эльф быстро это понял, когда в него полетел смертоносная стрела. Благо снаряд промахнулся, поскольку эльф всё ещё приходил в себя после такого переноса и не был готов уклониться или как-то среагировать на выпад. Более того, его встревожило то, что полурослик мог намеренно промахнуться, чтобы насладиться игрой и поиздеваться над раненным эльфом, но, как оказалось, эти чувства оказались скорее полезными. Опасность жизни вызвала у эльфа выброс адреналина, а воспринятый промах хоббита, как насмешка, лишь вызвала у эльфа гнев.
Когда стрела полурослика пролетела мимо, Гваихир медленно отходил к стене, в слепую зону, которую хотел использовать как укрытие, после того, как ответит зарвавшейся «полторашке». Он спрятал клинок и достал лук со звёздной стрелой. Натягивал стрелу эльф осторожно, с учётом своего ранения. Его рука немного тряслась, а больше, несомненно, давала о себе знать, не говоря уже о том, что в этой тьме ничего не разглядеть. Однако, Гваихир надеялся на магический разброс своей стрелы и что тюремный коридор будет такой проблемой для хоббита, как и для эльфа – с такими мыслями воин и пустил стрелу, отступив сразу же к стене. Он не считал сколько потратил на это время и не рассчитывал, что успех придёт сразу же, но если ему суждено погибнуть тут, то во имя всего лучшего и светлого на Альмарене - полурослик тоже падёт.

Ни толстая меховая куртка, ни добротная стальная кольчуга не смогли полностью свети удар друида на нет, из-за чего его когти крепко засели в плече Ленгара. Волна боли прокатилась по всему телу дварфа. Большая ее часть пришлась на ударную, левую руку гнома, тем самым вынудив его разжать кисть, а вместе с тем отправиться в полет на пару с друидом уже без своего молота. Инерция прыжка друида, приправленная ударом следопыта, оказалась настолько большой, что прежде чем остановиться, клубок, состоящий из человека и гнома, проделал более десятка кувырков, в результате чего они оказались в какой-то необычной комнате со стенами вместо пола, как бы странно это не звучало. Друид, будто не замечая изменений в обстановке, начал доставать свои когти, крепко засевшие не столь в плече гнома, сколь в его одежде. Наблюдая за его тщетными попытками, Ленгар решил помочь человеку: он со всей дури ударил ладонью в область уха недруга, тем самым оглушив его, а после, не имея какого-либо сопротивления, освободил себя от ноши, болезненно вынув когти друида, и скинув его с себя набок.
- До чего же глупая хреновина, - сказал дварф, лицезрея оружие неприятеля во всей красе. После краткой речи, следопыт попытался пошевелить левой рукой, но потом, поморщившись, бросил эту попытку, испытав неприятную, хоть и вполне терпимую боль. - Надеюсь, ты их хоть дезенфит… дизенти… Тьфу! Надеюсь, ты их хорошо чистишь, а то глядишь, еще и заражение пой… - слова дварфа прервал появившийся из ниоткуда, трясущий своей головой клоун в маске, начавший задвигать речь о его самом потаенном желании.
- Желание, говоришь… - нахмурившись, задумчиво произнес лежащий на стене Ленгар. Первым, что пришло ему в голову, была идея запросить себе оружие, дабы смачно расписаться им по черепу клоуна, если, конечно, он у него был. Да и если не было, сыну Уилли все равно хотелось врезать этому существу по его маске. Гном уже было открыл рот, как внезапно, позади клоуна, на противоположной стене он заметил окно, из которого отлично была видна яростная схватка Готрека и Вакулы против орды состоящей из разного вида нечести. Внутренний позыв, появившийся столь неожиданно, как и паяц, почему то заставил подавить Ленгара свои личные желания, и, воспользовавшись моментом, помочь товарищам.
- Ну, не самое потайное, и желанное... - с ноткой злобы произнес следопыт, - Но все же. Я хочу, что б вся эта хрень прекратилась, - закончив речь, Круглый Щит кивнул головой в сторону панорамы: баталии меж живыми, и не совсем.

- Гребанный клоун! - ворчал Ленгар, постепенно осознавая, что его в очередной раз надул безликий хрен в маске, - Я же совсем другое в виду имел! Ну ничего, за такие шуточки я тебе масочку то проломлю… - поднимаясь со снега, дварф заметил лежащего напротив друида, который, видимо, только начал приходить в себя, - И ты здесь? По-мойму нас с тобой выкинули как тот мусор на помойку… - поднявшись на ноги, дварф начал медленно кружить вокруг недруга, не ведая чего можно ожидать от того, - Знаешь парень, лично я к тебе злобы не испытываю… Ты проткнул мне плечо, я засадил тебе молотом в грудь. Ничья выходит, и я предпочел бы на этом и закончить, смекаешь? Я устал и, к тому же, изрядно потрепан, а посему сражаться не-хо-чу... - как будто в протест последнему словосочетанию реплики следопыта, мимо дварфа и друида просочилась плотная струйка зеленоватого тумана, направляющаяся к, как казалось, дохлой и не работоспособной машине молотов. Из любопытства Ленгар пнул ногой эту струйку, вследствие чего его сапог беспрепятственно вошел в туман, а после также беспрепятственно вышел с другой его стороны. В ответ на это сбоку от гнома послышался громогласный скрип и треск, разносящийся, наверное, по всей Руине - здоровенная стальная машина начала оживать.
- Мда, опасные нынче помойки, - негромко проговорил Ленгар, доставая из-за спины свой щит, - Ну че, завалим эту хреновину вместе?  - обратился к друиду гном, с надеждой, что тот забудет про недавнюю вражду. Спустя несколько мгновений, последовала атака махины - удар здоровенным зубастым мечом в сторону человека и дварфа. Без долгих раздумий, следопыт отпрыгнул подальше от места соприкасания орудия с толщей снега, тем самым разделившись с друидом.
“Ну и как эту хрень завалить?”, - думал сын Уилли, осматривая десятиметровую гору стали. В глаза сразу бросилась “голова” махины, на которой красовался прожектор, играющий роль глаза в анатомии робота. “Может там находиться мозг этой стальной детины?”, - задал вопрос сам себе Ленгар, прикидывая расстояние, разделяющее дварфа и эту самую голову. “Все, иль ничего”. Сделав глубокий вдох и хорошенько настроившись, сын Уилли бросил свой щит, нацелившись его ребром прямо в башню громадной машины. В последствие этого броска, гном практически полностью остался безоружным, но единственным шансом завалить робота, по мнению следопыта, было именно проломление его стального черепа. В случае неудачи, дварф намеревался скрыться в тенях руины, и надеяться на лучшее, а именно победы его товарищей в шатре клоуна.

Отредактировано Ленгар (21-04-2019 22:28:49)

“Твою за ногу! Как же свалить эту хреновину?”, - волна несогласия пронеслась в голове Ленгара, когда он заметил реакцию махины на вхождение его щита в ее стальной череп. Хоть бросок вышел не плохим, и дварф попал точно в голову машины Молотов, результат был неудовлетворительным, ибо этим действием гном надеялся вернуть робота к тому состоянию, в котором он находился буквально минуту назад: ржавой груде железа, лежащей на заброшенной площади мертвого города, а по факту же он остался полностью безоружным в борьбе с, хоть и слепым, но титаном. Без молота в правой руке и щита в левой, следопыт почувствовал себя абсолютно нагим и беззащитным - что можно сделать с десятиметровой стальной горой, вооруженной здоровенным зубастым мечом, имея из оружия лишь охотничий нож и полторы руки? Для решения задачи явно не хватает исходных данных. Еще больше усложняло ситуацию то, что Круглый Щит умудрился прозевать удар робота, вследствие чего дварф - точно бейсбольный мячик - полетел прямо в ворота тюрьмы, открыв их при помощи своей спины.
- Гребанная.. махина!.. -  через боль прорычал Ленгар, пытаясь откашляться - нежданный удар робота выбил весь воздух из груди следопыта. Не переставая кашлять, дварф попытался подняться на ноги, и, несмотря на боль чуть ли не во всем теле, ему это удалось. После этого, гном направил свой не совсем четкий взор на обидчика.
”Откуда он знает, куда именно я отлетел после удара?”, - задался вопросом гном, рассматривая приближающуюся машину молотов, предварительно сорвав повязку с головы, дабы улучшить свой обзор. Объяснений этому феномену в голове Ленгара нашлось ажно два. Первое: он не только видит, но и слышит, а второе: этот хрен, возможно, обладает отличной интуицией и ориентацией в пространстве. Но это было не важно, ибо любом случае робот уже начал заносить свой меч прямо над головой следопыта, и самым верным решением в этой ситуации, по мнению самого дварфа, был рывок со всех оставшихся сил прямо меж ногами машины к баллисте, которую Ленгар заприметил еще при осмотре приближающегося робота, в надежде, что там есть что-нибудь, чем можно стрельнуть в огромного стального недоброжелателя.

Голова эльфа кружилась от резких перемен, которые устраивал паяц как ему вздумается. Теперь они стояли на внутреннем дворе тюрьмы. Эльф наблюдал самые дикие, иррациональные абстракции, которые только можно было видеть. Он не понимал что видит перед собой: ночное небо, магию или что-то выходящее за грань его понимания. Всё было слишком ярким, переливчатым и даже пёстрым. Его глаза устали и он постарался сконцентрировать всё своё внимание на уже умерших собратьев, которые стояли и смотрели бесплотными духами на него. Больше не было страха, волнения или вопросов. Гваихир хорошо запомнил свои предыдущие слова и был уверен, что будет следовать намеченному пути до конца.
— Я верю, что они встретят свой конец… — тихо слетело с уст раненого, но улыбающегося эльфа. — Но ты не знаешь какой. — заключил он, хитро поглядывая на паяца. — Ведь ты сам сказал, что судьба Готрека тебе не подвластна, а это значит, что он может изменить всё и даже чужие судьбы!
После этих слов Гваихир более ничего не говорил. Он хмуро взирал на призраки Магги, Ксардаса и остальных. Он не был уверен, что видел перед собой настоящие, не нашедшие покоя души, ведь всё это могло быть не чем иным, как большим наваждением, умелым гипнозом повелителя Руины. 
Они остановились подле Вакулы. Хитрый паяц принялся выпрашивать его, делая выводы и ловко демонстрируя эльфу цепочку своей логики и тем самым выявив победителя в желаниях, коим оказался простой человек. Как ни странно, эльф понимал паяца и был согласен с ним, не смея оспорить им сказанное, однако у этого была своя цена и причина – разница на которую паяц не обратил внимание ввиду следования своему плану или просто потому, что не хотел. Эта разница заключалась в том, что эльф был готов пожертвовать собой, чтобы простое желание Вакулы исполнилось, Ленгар смог подняться и исполнять свои обязанности помнящего, а Соломон наконец найти себя.
Какая была уготована роль и судьба Готреку Гваихир догадывался и очень скоро ощутил это на себе, получив обухом гномьего топора по подбородку. Эльф оступился назад, сплёвывая на ходу солёную кровь.
— «Не самый худший конец». — подумал эльф, уходя в сторону от следующего удара разъярённого дворфа. Готрек двигался невероятно быстро. Лишь отточенные рефлексы и природная ловкость позволяли эльфу не быть зарубленным мгновенно, но раны давали о себе знать, как и усталость. Это был бой на выносливость, поскольку Гваихир не хотел даже пытаться ранить или убить разъярённого друга. Все усилия эльфа были направлены на защиту.
— Готрек! — вскричал он, чувствуя, как из ног и рук начинают уходить последние силы. — Отомсти за меня! — рыком сорвалось с уст эльф. Его лицо исказила злобная, полная отчаянья и ярости гримаса. В последней яростной попытке, он отбросил меч в сторону, прыгнув под удар гнома и ухватившись двумя руками за рукоять его топора. Было очевидно, что в этой борьбе эльфу не выстоять и гибельное лезвие топора неумолимо двигалось к его груди, вынудив бессмертного припасть на одно колено. Но тянуть было больше нельзя.
— Аута и ломэ!* — попытался произнести заклинание эльф, вложив в эти слова последние свои силы.

(Светлая магия)Аута и ломэ - в переводе с эльфийского «Исчезает Тьма». (Что это будет и будет ли вообще оставляю на Готрека)