Спустив с лестницы парнишку лет семнадцати, одетого в куртку слуги и вполне симпатичного ещё пару часов назад, но сейчас похожего на творение не слишком умелого некроманта, Аарилла сбежала следом, по дороге сотворив вокруг себя вполне приличный щит, и остановилась на нижних ступенях, прикидывая, что делать дальше. Хищная натура требовала присоединиться к общему веселью, но голос прагматизма, отчаявшийся убедить её в бессмысленности сего действа обычными доводами, спросил, на чью сторону она намерена встать – на сторону светлой целительницы или очаровательной многоножки. Это и вызвало замешательство вампирессы. Ей ведь, в принципе, было плевать что на ту, что на другую.
Амарилла только хотела дать эльфийке возможность уйти, а вмешиваться в разборки богов дело неблагодарное. Эльфы, айрес, драконы и демоны почувствовали это на своей шкуре, поучаствовав в прошлой войне. Эльфы, бывшие когда-то единым народом и заселявшие весь Альмарен, теперь малочисленны и раздроблены, от демонов и айрес почти ничего не осталось, а драконы одичали, всё больше отдавая предпочтение накоплению материальных, а не духовных сокровищ. Амарилла принадлежала к молодой расе, поглядывающей на раритеты с лёгким сомнением в мудрости богов, создавших их когда-то. Но с другой стороны, богам ведь тоже нужно было на ком-нибудь потренироваться.
Но сами вампиры тоже были созданы воинами и в такие моменты это становилось особенно заметно. Ах, как же хотелось отбросить лоск и манеры цивилизованного мира и окунуться в жестокий азарт драки! И зов предназначения победил, хотя и несколько странным образом. Вампиресса решила, что сделала для Мерифил достаточно. Если она не сумеет выжить, то, стало быть, это бесполезное приобретение. А самой Амарилле вдруг остро захотелось пойти и посмотреть, не съели ли целительницу.
Если бы ещё это было так просто. По нижней части зала метались люди, обезумевшие кто от страха, кто от ярости и жажды крови. Вампиресса не церемонилась ни с теми, ни с другими. Разве что напуганные гости не пытались кидаться на неё и оттого меньше страдали от вампирьего веселья. Она так увлеклась, чо едва не забыла про Рину, но в какой-то мере та всё же, видимо, была ей ценна.
Она олицетворяла Свет, каким представляла его Амарилла, когда ещё была человеком и не успела столкнуться со злобой, ненавистью, презрением и болью, которые он таил в себе. Целительнице, и правда, приходилось туго. Без своей злобы и жестокости Свет оказался беспомощен и Рину очень быстро схватили. Часы её были сочтены, но тут на защиту Света встала Тьма.
Когти вампирессы вошли в загривок одного из ополоумевших стражей и, заскоблив по позвоночнику, отделили череп от хребта, словно переспелую ягоду от ветки. Голова безвольно свесилась набок и тело повалилось к ногам целительницы. Лила глубоко вдохнула одуряющий запах крови и вызывающе уставилась на многорукое творение своего Спящего создателя, оказавшееся прямо перед ней. Такое только во сне сотворить и можно. Кошмары Рилдиру снятся, не иначе.
Необходимость выбора стороны отпала сама собой и теперь вампиресса имела полное право именоваться позором семьи. Ещё не понимая до конца, почему это делает, Амарилла инстинктивно выбрала сторону тех, чья победа была ей наиболее выгодна, хоть и менее вероятна. Тёмные, исключительно территориальные существа и сейчас советница как никогда ощущала, что находится не на своей земле.
Для Эльмиры появление вампира тоже оказалось неожиданностью и Лила про себя позлорадствовала, что не одна она сегодня упустила нечто важное. Слишком много скрывающих чар собралось в одном месте, вот и приходилось удивляться. Монструозная хозяйка сотворила заклинание и в Амариллу полетел переливающийся лиловый шар. Наверное, какое-нибудь из божественных проклятий. Поди-пойми эту жреческую магию. За ним прилетело ещё три таких же. У большого количества рук, определённо, имелись свои плюсы. Но даже при этом, Амариллу так и не задело. Достаточно сложно попасть в вампира, особенно если он осведомлён об атаке и не обучен воинскому искусству. Боец отступает и уклоняется по заученным схемам, предсказать же действия Лилы было невозможно.
Заклинание расплескало силы на менее проворных людишек, не щадя ни чужих, ни своих. Вязкая субстанция шипела, немилосердно воняя вездесущей серой и палёным мясом. Вампиресса решила, что лучше не дышать этой дрянью, и оттолкнула Рину подальше к стене. Сообразив, что не сможет достать рыжую нахалку, многоножка сосредоточилась на целительнице и Лила использовала её как приманку.
На таком близком расстоянии лучше использовать когти, а не магию, но вампиресса никак не могла разобраться, с какого конца начать потрошить это нелепое, но очень мощное нагромождение плоти. В дальнем углу зала обозначился ореол светлого заклинания. Такие Амарилла знала отлично и даже успела удивиться – откуда бы – прежде чем в глубинах здания что-то ухнуло, пол под ногами покачнулся, просел и всё полетело вверх тормашками.
https://dl.dropboxusercontent.com/s/y9uqsj07okvd8x7/%D0%9B%D0%B8%D0%BB%D0%B0%2049.jpg?dl=0

Отредактировано Амарилла (17-12-2017 19:44:41)

Выйдя из портала позади бесформенной горы плоти, в которую превратилась хозяйка поместья, Амарилла между делом зацепила когтями что-то двуногое и замерла, выбирая подходящий момент для броска. Тактика и стратегия не были её сильными сторонами, но присутствие дракона, пусть и очевидное только для неё, заставляло держать внутреннего зверя в узде.
Усталость и свора ошалелых тварей брали верх над людьми. "Своих" в полуразрушенном зале почти не осталось, одни были мертвы, другим удалось выбраться. Хорошо бы покончить со всем одним продуманным совместным ударом, но думать вампирессе становилось всё сложнее, к тому же сама мысль, что придётся договариваться с Имировыми творениями претила ей, хотя причину этого Лила назвать бы не взялась. Видимо, то давала о себе знать глубинная разница между светлыми и тёмными, вложенная их создателями. Будь у неё возможность всё спокойно обдумать и взвесить, вампиресса поняла бы, как это глупо. Но не сейчас, не в пылу схватки.
Даже просто анализировать происходящее, давалось ей с огромным трудом. Вот Кройтис принял драконий облик, разинул пасть и выдохнул поток чистого ужасающего света себе под ноги, избавляясь от обезумевшей двуногой мелюзги. Вот он развернулся в сторону Эльмиры и сделал новый вдох. Вот какая-то полуголая, перемазанная ошмётками девка, заметила Амариллу и, ухватив оброненный одним из стражников меч, сорвалась в её сторону. Вампиресса и сама сейчас выглядела не лучше, одежда из тончайших, расшитых золотом восточных тканей оказалась совершенно непригодной для подобного времяпровождения. А вот несколько сцепившихся и орущих слуг рухнули в провал вместе с куском пола. Вот Мерифил целится из лука. Неудобно целиться, в спешке. Промахнётся. Хотя нет, попадёт, но не туда, куда надо.
Бесхитростно хлестнув дурную девку с железякой свитой из тьмы плетью и даже не взглянув на результат, Амарилла вскочила на спину чудовищу и ухватилась за разошедшиеся в стороны половинки нижней челюсти, запрокинув голову твари назад. Эльмира вскинулась всем телом, пытаясь избавиться от наездницы, и в этот момент дракон обдал их очередным сияющим потоком, сулящим безвременную кончину даже очень древнему вампиру.
Амарилла сжалась в комок, прячась за беснующуюся тушу, но челюстей не отпустила. Эльмира выла так, что дрожали стены, покуда в ослепительный столб света не влетела стрела. Она вонзилась в обуглившуюся и поплывшую тушу монстра, оборвав его мучения. А потом сделалось темно и тихо. После вспышки драконьего пламени Амарилла ничего не видела и не сразу поняла, куда это всё подевалось. Вампирессу придавило полупрожаренной горой плоти.
Обожжённые руки саднило, но иногда быть маленькой очень удобно и дыхание дракона больше нигде её не задело. Кроме этого Лила практически не пострадала, разве что оказалось очень неудобно лежать на кусках покрошенной в щепу лавки, которые воткнулись везде, где только возможно. А ещё предстоял разговор с мифриловым. Возможно, с применением агрессивных доводов.
Вампиресса недовольно скривилась. Она пыталась убедить себя, что не против продолжения драки, но выходило не очень. Ей нечего было делить с драконом, по крайней мере, прямо сейчас, и куда охотнее она предпочла бы отпраздновать победу. Может быть, даже с ним же. Но тут от Амариллы мало что зависело. Ожоги и ссадины уже затянулись и вампиресса попыталась сдвинуть завалившуюся на неё тушу, но пол под ними просел и вместо того, чтобы выбраться, Лила вместе со своей добычей ухнула вниз.
Перспектива разбиться или оказаться под завалом её совершено не прельщала, так что сверзившееся с высоты чудище и груда камней погребли под собой лишь остатки перепачканного платья. Сизым туманом Амарилла вернулась обратно и, так и не приняв осязаемую форму, наблюдала, как постепенно приходят в себя уцелевшие одержимые, как собираются у разрушенного поместья выжившие гости, для которых маленькое приключение с собакоголовой нежитью стало лишь предвестником настоящего испытания.
Целительница Рина осталась жива и даже почти не пострадала. Боги благоволили к ней, но сама она богиней не была и больше не интересовала вампирессу. Эльфийка тоже уцелела. Они ещё встретятся, непременно встретятся, но не сейчас. Всему своё время и этой встрече тоже нужно было созреть. Старый коннозаводчик и смотритель порта тоже были здесь, хотя последнего успели порядком обглодать и Лила сомневалась, что он протянет хотя бы сутки. А вот Гасана поглотила бездна. Не ту батыр выбрал себе девушку, ох, не ту.
Но всё это были лишь люди, беды и страдания которых Амариллу тревожили мало. Совсем другое дело – дракон, чья сила теперь клокотала в груди и не находила выхода. В кои-то веки раз, вампиресса не хотела драки, но, раз уж они встретились, то не могли просто так разойтись в разные стороны. Это было последнее неоконченное дело, что у неё здесь осталось, но устраивать склоку между двумя древними на потеху смертным она не собиралась. Лила чувствовала, что он не останется здесь надолго и собиралась отправиться следом.